Содержание к диссертации
Введение
Раздел 1. Теоретические основы учения о системе российского уголовного права
Глава 1. Методологические проблемы исследования системы российского уголовного права
1.1. Системность как метод познания российского уголовного права 22
1.2. Уголовное право в правовой системе РФ 39
1.3. Система российского уголовного права: понятие, структура, признаки 79
Глава 2. Системообразующие элементы российского уголовного права
2.1. Нормы в системе российского уголовного права 114
2.2. Институты и субинституты в системе российского уголовного права 168
2.3. Уголовно-правовые отношения в системе российского уголовного права 211
Раздел 2. Теоретические и практические проблемы учения о функционировании системы российского уголовного права
Глава 3. Функционирование системы российского уголовного права
3.1. Источники российского уголовного права как основа функционирования его системы 238
3.2. Внутрисистемные и межсистемные связи российского уголовного права: понятие, виды, интегративные свойства 302
3.3. Закономерности функционирования системы российского уголовного права 364
Глава 4. Системосохраняющий механизм в российском уголовном праве
4.1. Понятие, значение и уровни действия системосохраняющего механизма в праве 421
4.2. Элементы системосохраняющего механизма в российском уголовном праве 446
4.3. Функции системосохраняющего механизма в российском уголовном праве 511
Заключение 571
Список источников и литературы 581
Приложение 1 617
Приложение 2 621
Приложение 3 632
Приложение 4 633
- Системность как метод познания российского уголовного права
- Институты и субинституты в системе российского уголовного права
- Внутрисистемные и межсистемные связи российского уголовного права: понятие, виды, интегративные свойства
- Функции системосохраняющего механизма в российском уголовном праве
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Системность является объективным свойством социальных явлений, выявляемым в процессе их познания. Данное свойство присуще и праву, любой его отрасли, в том числе отрасли уголовного права. В Основах государственной политики Российской Федерации в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан 2011 г. (утв. Президентом РФ 28 апреля 2011 г. Пр-1168) указано, что развитие правового государства, формирование гражданского общества и укрепление национального согласия в России предполагают развитие качественной правовой системы, устранение противоречивости нормативных актов и создание условий для правильного и единообразного применения правовых норм всеми участниками правового общения. Одним из основных факторов, влияющих на состояние правовой грамотности и правосознания граждан, является тщательный контроль за состоянием национальной правовой системы в целях ее оптимизации, выявления пробелов и противоречий, своевременного их устранения.
Эффективно функционирующая правовая система отличается внутренним и внешним единством, стабильной организационной структурой, наличием конкретных механизмов, обеспечивающих ее целостность.
В то же время системность выступает в качестве метода познавательной деятельности. Системность как метод познания российского уголовного права предполагает установление требований к множеству уголовно-правовых явлений на основе анализа их причинно-следственных и/или функционально-следственных взаимодействий, прямых и обратных связей и прогнозирования их развития. Данный подход позволяет определить содержание российского уголовного права, понять структуру этой отраслевой системы, описать и спрогнозировать ее трансформации, выявить условия ее эффективного функционирования. Кроме того, системный подход содержит в себе схему объяснения, в основе которой лежит поиск конкретных механизмов, поддерживающих (сохраняющих) целостность отрасли российского уголовного права.
Свойство системности указывает на то, что отраслевые функции российское
уголовное право может выполнить лишь посредством взаимодействия своих
системообразующих элементов. Вместе с тем, в силу системного характера права
уголовно-правовые структурные образования существуют и действуют не иначе,
как в связи и в единстве с явлениями иной правовой принадлежности. И дефекты
одного уголовно-правового феномена могут парализовать или исказить действие
других правовых образований. Поэтому в процессе правотворческой
деятельности, в правовой науке и в юридической практике большое значение должно придаваться обеспечению системности правовых норм, субинститутов, институтов и правоотношений как на отраслевом, так и на межотраслевом уровне.
К сожалению, в рамках проводимых реформ и преобразований необходимость взаимной «увязки» различных правовых явлений нередко игнорируется. Перманентное реформирование отрасли уголовного права приводит к ее прогрессирующей факторизации, т. е. к стремлению отраслевой
системы к уменьшению ее целостности и увеличению самостоятельности ее
элементов, последние становятся все более разрозненными, менее зависимыми
друг от друга, а иногда и противоречащими друг другу. Исследователи
неоднократно указывали на вредоносность данной тенденции для российского
уголовного права, на ее неблагоприятное влияние на процессы функционирования
отраслевой системы и их социально-правовые последствия (Т.В. Кленова,
А.И. Коробеев, Н.А. Лопашенко и др.). Выявленная тенденция блокирует
нормальные процессы уголовно-правового регулирования общественных
отношений, подрывает функционирование отраслевой системы, что может
привести к утрате ее основополагающих свойств и в целом способности
действовать. Отметим, что в специальной литературе обоснован вывод об
опасности излишней прогрессирующей факторизации, сопряженной с
разложением системы на независимые элементы, а впоследствии – ее парализацией и распадом (В.И. Раков).
Таким образом, «сумбурное» и многократное внесение изменений в текст Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) свидетельствует о том, что законотворцы зачастую не учитывают внутренние и межсистемные связи уголовно-правовых норм, субинститутов, институтов и правоотношений, тем самым максимально способствуя появлению разнообразных дефектов и деформаций в отраслевой системе, ослаблению ее целостности, что чревато деградацией отрасли уголовного права, сведением на нет регулятивно-охранительных возможностей права в противодействии преступности и защите прав человека.
Игнорирование системных связей между правовыми нормами,
субинститутами, институтами и правоотношениями нередко приводит к возникновению межотраслевых коллизий и внутриотраслевых рассогласований (несогласованностей). Очевидно, что это создает немалые сложности в правоприменительной деятельности, порождает возможность произвольного применения противоречащих друг другу правовых предписаний, и может привести к масштабным нарушениям прав и законных интересов граждан и в конечном итоге – к дестабилизации единого правового пространства РФ.
Однако, вопреки существующим в правовой действительности
многочисленным межотраслевым и внутриотраслевым рассогласованиям,
обусловленным скоропалительными, непоследовательными, не всегда
криминологически обоснованными и юридико-технически продуманными решениями, несмотря на отсутствие единообразия в правоприменительной деятельности органов уголовной юстиции и низкий уровень общественного и профессионального правосознания, у отечественной системы уголовной правоохраны до сих пор сохраняется определенная прочность, она «не рассыпается» под влиянием постоянных «внешних воздействий» и «внутренних кризисов», способна им противостоять и продолжать функционировать более или менее надлежащим образом. Данная ситуация актуализирует проблему поиска особых механизмов и факторов, играющих системосохраняющую роль в национальной правовой системе и в отрасли уголовного права в частности, свидетельствует о необходимости нового взгляда на российское уголовное право как на самосохраняющуюся систему, выявления системообразующих и
системосохраняющих элементов изучаемой отрасли права, исследования процессов ее самоорганизации, системных взаимодействий и зависимостей.
Особо отметим, что в настоящее время отсутствуют научные труды, посвященные выявлению и изучению конкретных механизмов, поддерживающих (сохраняющих) системные свойства отрасли российского уголовного права. С учетом вышеизложенного, совокупность теоретико-прикладных вопросов относительно системности российского уголовного права можно с полным основанием признать крупной научной проблемой, которая имеет большое значение для уголовно-правовой доктрины, правотворчества и юридической практики.
Степень разработанности темы. Ученые-философы (А. Н. Аверьянов, В. Г. Афанасьев, Г. В. Ф. Гегель, И. Кант, Ф. Капр, В. П. Кузьмин, Н. Луман, М. Месарович, К. Поппер, В. Н. Садовский, П. Фейерабенд и др.), исследовавшие общефилософские проблемы системности, а также известные специалисты в области теории права и уголовного права (С. С. Алексеев, В. К. Бабаев,
A. Г. Безверхов, А. И. Бойко, Ю. В. Голик, Л. В. Иногамова-Хегай, Д. А. Керимов,
B. Н. Карташов, М. А. Кауфман, Т. В. Кленова, В. П. Коняхин, Л. Л. Кругликов,
В. В. Лазарев, Н. А. Лопашенко, А. В. Мицкевич, А. В. Наумов, З. А. Незнамова,
К. В. Ображиев, А. С. Пиголкин, Н. И. Пикуров, Ю. Е. Пудовочкин,
Р. А. Ромашов, В. М. Сырых, В. Д. Филимонов, М. Д. Шаргородский,
И. В. Шишко, В. Ф. Щепельков, П. С. Яни, Б. В. Яцеленко и другие авторы)
внесли существенный вклад в развитие учения о системности в праве, в том числе
и в уголовном праве.
В последние годы защищен ряд диссертаций по отдельным аспектам проблемы системности российского уголовного права. Среди них следует отметить работы Е. А. Чуличковой (2011 г.), М. С. Жука (2013 г.), Д. Ю. Гончарова (2014 г.), А. П. Фильченко (2014 г.), К. В. Ображиева (2015 г.). Признавая значительный вклад этих исследователей в изучение системности российского уголовного права, отметим, что комплексное познание данной проблемы с учетом действия специального механизма, поддерживающего (сохраняющего) целостность отрасли российского уголовного права, ими не осуществлялось.
Настоящая работа посвящена социально-философскому, теоретико-правовому и прикладному пониманию системности российского уголовного права, изучению малоисследованных в уголовно-правовой науке вопросов об отраслевой системе, ее структуре и функционировании.
Объектом настоящего диссертационного исследования является система российского уголовного права, особенности ее существования и закономерности функционирования.
В качестве предмета исследования выступают: уголовное
законодательство и иные формально-юридические источники уголовного права, практика их применения, а также правовая доктрина, затрагивающая вопросы системного характера права и его отраслей.
Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы разработать концептуально определенное и логически завершенное учение о системности
российского уголовного права, способное объяснить закономерности
функционирования отраслевой системы, прогнозировать направления ее развития и определить пути ее совершенствования.
Для достижения указанной цели были поставлены и решены следующие задачи:
рассмотреть достижения общетеоретического учения о системах и оценить
перспективы их использования в рамках исследования российского уголовного
права;
изучить методологические идеи системного подхода и возможности их
применения к исследованию российского уголовного права;
выявить критерии выделения отрасли уголовного права в правовой системе
России;
охарактеризовать систему российского уголовного права, ее структуру и
признаки;
всесторонне исследовать системообразующие элементы российского
уголовного права, их место и связи в рассматриваемой системе;
выявить теоретические и практические проблемы функционирования
системы российского уголовного права, предложить авторские варианты их
разрешения;
исследовать формально-юридические источники российского уголовного права как основу функционирования отраслевой системы;
проанализировать внутрисистемные и межсистемные связи российского уголовного права, охарактеризовать их содержание, виды и интегративные свойства;
выявить закономерности функционирования системы российского
уголовного права;
изучить действие системосохраняющего механизма в российском уголовном
праве, его элементы, функции и значение для отраслевой системы;
разработать перспективные научно обоснованные направления
совершенствования системы российского уголовного права.
Научная новизна диссертации определяется тем, что она представляет собой первое в отечественном правоведении исследование отрасли российского уголовного права с позиций действия в ней особого системосохраняющего механизма.
В рамках настоящего исследования разработано учение о системности
российского уголовного права, способное объяснить закономерности
функционирования отраслевой системы, прогнозировать направления ее развития и определить пути ее совершенствования; сформулирована авторская дефиниция системы российского уголовного права, основанная на современных достижениях общей теории права; определена структура изучаемой отраслевой системы; проанализированы конкретные виды ее системообразующих элементов и их роль; обоснованы предложения по повышению их эффективности; доказано действие системосохраняющего механизма в российском уголовном праве, определены его элементы, функции и значение для отраслевой системы; изучены процессы функционирования системы российского уголовного права, выявлены связанные
с данными процессами теоретические и практические проблемы, предложены авторские варианты их разрешения; по-новому определено соотношение формально-юридических источников российского уголовного права; выявлены интегративные свойства внутрисистемных и межсистемных связей российского уголовного права, установлены их типологические характеристики; раскрыты закономерности функционирования системы российского уголовного права; разработаны научно обоснованные рекомендации по оптимизации изучаемой системы и процессов ее функционирования.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическое значение результатов диссертационного исследования состоит в том, что их совокупность образует научную концепцию системности российского уголовного права, позволяющую выявить закономерности функционирования и развития отраслевой системы, а также способную служить основой для ее совершенствования. Положения диссертации раскрывают действие системосохраняющего механизма в отрасли уголовного права и углубляют теоретические представления об уголовно-правовых нормах, институтах и субинститутах, уголовно-правовых отношениях, об их связях между собой, а также о межотраслевых связях в национальной правовой системе, что способствует развитию уголовно-правовой науки в целом.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в
возможности использования ее положений и выводов в законодательной и иной
правотворческой деятельности в процессе совершенствования формально-
юридических источников российского уголовного права; в судебно-следственной
практике при расследовании и рассмотрении уголовных дел; в учебной работе со
студентами вузов юридического профиля, в системе повышения квалификации
судей, прокуроров, следователей, дознавателей, а также иных
правоприменителей.
Методология и методы исследования. Методология исследования обусловлена целями, задачами и структурой диссертационной работы. В качестве методологической основы исследования выступает системный подход, сущность которого заключается в том, что исследуемый предмет – отрасль российского уголовного права – рассматривается как система, целостное образование, а не как совокупность составляющих ее частей. Соответственно, изучаются целостные, интегративные свойства отрасли российского уголовного права, ее структура, внутрисистемные и межсистемные связи, действие системосохраняющего механизма в отрасли уголовного права.
Кроме того, при подготовке диссертации использованы диалектический метод научного познания, предъявляющий требования к исследованию процессов функционирования системы российского уголовного права в динамике, и частнонаучные методы: историко-правовой, сравнительно-правовой, формальнологический, социологический и другие.
Нормативную основу диссертационного исследования составляют Конституция РФ, международные правовые акты, постановления Европейского Суда по правам человека, Уголовный кодекс РФ, Уголовно-исполнительный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, федеральные законы,
постановления и определения Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, уголовное законодательство ряда зарубежных стран и иные официальные документы.
Теоретическую основу диссертационного исследования составили:
– системологические исследования А. Н. Аверьянова, П. К. Анохина, В. Г. Афанасьева, Л. Берталанфи, И. В. Блауберга, В. В. Качалы, М. Месаровича, В. Д. Могилевского, И. В. Прангишвили, В. Н. Садовского, Б. Г. Юдина, Э. Г. Юдина, а также результаты применения системного подхода к изучению правовых явлений, которые изложены в работах А. И. Бойко, Д. А. Керимова, М. Н. Марченко и др. правоведов;
– публикации, посвященные исследованию системности права,
подготовленные специалистами по общей теории права (С. С. Алексеев, М. И. Байтин, В. Н. Карташов, В. В. Лазарев, А. В. Малько, Г. В. Мальцев, М. Н. Марченко, Н. И. Матузов, А. В. Мицкевич, В. С. Нерсесянц, Р. А. Ромашов, В. Н. Синюков, В. М. Сырых, Л. Б.Тиунова, А. Ф. Шебанов)
– научные труды А. Г. Безверхова, А. И. Бойко, Ю. В. Голика, М. С. Жука,
Л. В. Иногамовой-Хегай, М. А. Кауфмана, А. Г. Кибальника, Т. В. Кленовой,
И. Я. Козаченко, В. П. Коняхина, Л. Л. Кругликова, А. П. Кузнецова,
A. В. Наумова, З. А. Незнамовой, К. В. Ображиева, Н. И. Пикурова,
Ю. Е. Пудовочкина, М. Д. Шаргородского, И. В. Шишко, В. Ф. Щепелькова,
П. С. Яни, Б. В. Яцеленко и других представителей уголовно-правовой науки, в
которых исследуются проблемы системности российского уголовного права;
– работы, в которых анализируются имеющие отношение к теме
исследования смежные проблемы уголовно-правовой науки: предмет уголовно-
правового регулирования (Н. В. Генрих, Н. М. Кропачев, А. В. Наумов,
B. С. Прохоров, Ю. Е. Пудовочкин, А. Н. Тарбагаев, Б. В. Яцеленко и другие);
уголовно-правовые нормы и институты (М. С. Жук, Н. Г. Иванов,
Н. Ф. Кузнецова, В. П. Коняхин, Н. А. Лопашенко, Н. И. Пикуров, А. И. Рарог,
В. Д. Филимонов и другие); источники уголовного права (О. Н. Бибик,
А. В. Наумов, К. В. Ображиев, В. Ф. Щепельков и другие); принципы уголовного
права (М. М. Бабаев, С. Г. Келина, В. Н. Кудрявцев, В. В. Мальцев,
Ю. Е. Пудовочкин, Б. В. Яцеленко и другие), межотраслевые связи уголовного
права (А. И. Бойко, Д. Ю. Гончаров, Н. И. Пикуров, И. В. Шишко и другие).
Эмпирическая основа исследования представлена данными, полученными в результате анализа и обобщения праворазъяснительной и казуальной судебной практики по уголовным делам Верховного Суда РФ; материалов 224 уголовных дел, находившихся в производстве федеральных судов и следственных органов Самарской области; 154 приговоров судов общей юрисдикции Самарской области; 297 приговоров, опубликованных в электронном правовом ресурсе «РосПравосудие»; данными опроса 539 специалистов в области уголовного права (135 судей и их помощников; 106 прокурорских работников; 177 следователей; 75 дознавателей и 46 преподавателей и научных работников Самарской области и других субъектов Российской Федерации); результатами анкетирования по шкале Лайкерта 552 граждан, не имеющих юридического образования.
При подготовке исследования также использовались результаты
эмпирических исследований, полученные другими учеными в ходе исследования отдельных аспектов рассматриваемой темы.
Положения, выносимые на защиту. На защиту выносятся следующие
основные положения, отражающие авторскую концепцию понимания
системности российского уголовного права и механизма ее сохраняющего.
1. Обосновано, что термин «системность» в российском уголовном праве
трактуется двояко: во-первых, как выявляемое в процессе познания свойство
отрасли обладать целостностью, дифференцированностью, наличием элементов и
системных связей, способностью к самоорганизации, динамичностью и
относительной устойчивостью (сущностными признаками любой системы), во-
вторых, как инструмент познавательных процедур, предполагающий анализ
уголовного права через призму отраслевых и межотраслевых взаимодействий,
системных связей как внутри отрасли, так и извне, возникающих в процессе ее
функционирования.
2. Сделан вывод о том, что с позиций системного подхода уголовное право –
это относительно обособленная часть правовой системы Российской Федерации,
представляющая собой логически завершенную единую подсистему уголовно-
правовых норм, субинститутов, институтов и уголовно-правовых отношений.
Данная подсистема характеризуется наличием собственного специфического
режима правового регулирования, процессы ее функционирования направлены на
достижение отраслевых целей (поддержание правопорядка и обеспечение
особыми (отраслевыми) средствами безопасного сосуществования людей в
обществе) и решение отраслевых задач (охранительной, профилактической,
воспитательной и миротворческой).
3. Установлено, что юридический режим уголовного права – это особая
организация регулятивного воздействия, которая характеризуется
специфическими уголовно-правовыми приемами регулирования – особым
порядком возникновения и формирования субъективных прав и юридических
обязанностей, их осуществления и содержания, спецификой санкций, способов их
реализации, а также действием единых уголовно-правовых принципов, общих
положений, распространяющихся на данную отрасль права. Данный режим
характеризуется императивностью, преимущественным использованием запретов
и обязываний, специфических отраслевых средств репрессивного (карательного)
характера (что при этом не исключает проявлений диспозитивности в отрасли).
4. Дополнительно аргументирована необходимость использования в теории
уголовного права термина «система российского уголовного права» для
акцентирования постоянной динамики отрасли, ее развития и изменений в
процессе функционирования. Исследованием установлено, что системой
российского уголовного права является особый динамический комплекс
системообразующих элементов, объединенных функциональной
обособленностью, единством отраслевых принципов, целей и задач и
самоорганизацией.
5. Выявлено, что системообразующими элементами российского уголовного
права являются уголовно-правовые нормы, субинституты, институты и уголовно-
9
правовые отношения. Установлено, что они придают отрасли свои основные характеристики, формируют ее содержание, определяют ее функционирование и направления развития, в результате их взаимодействия уголовное право наделяется интегративными качествами, не свойственными им по отдельности.
6. Обосновано авторское понятие уголовно-правового института, под
которым имеется в виду сложное системное образование, объединяющее
уголовно-правовые нормы и предписания, а иногда и субинституты, связанные
между собой функциональной взаимозависимостью, воздействующие на
относительно самостоятельную часть общественных отношений, отнесенных к
предмету уголовно-правового регулирования, которые нацелены на решение
определенной отраслевой задачи, либо обеспечивающие осуществление особой
функции в этом регулировании. Доказано, что уголовно-правовые институты
могут реализоваться как через правовые нормы и предписания, их образующие,
так и через относящиеся к ним субинституты.
Субинституты представляют собой первичные нормативные общности в
отраслевой системе, они предназначены для более успешного и
детализированного решения задач, стоящих перед уголовно-правовыми
институтами. Субинституты обладают способностью избирательного
воздействия, выполняют «альтернативные» регулятивные функции, отражая ту или иную специфику внутри соответствующего подвида уголовно-правовых отношений. Субинституты актуализируются в тех случаях, когда функциональное воздействие уголовно-правовых институтов на общественные отношения недостаточно или менее эффективно, чем при реализации субинститутов. Обоснован вывод, что последние фактически «обслуживают» уголовно-правовые институты, связаны с ними общим предназначением и едиными целями, входят в их содержание, однако при этом играют самостоятельную роль в отраслевой системе.
7. Сделан вывод, что уголовно-правовые отношения также являются
системообразующим элементом российского уголовного права, ибо все остальные
элементы отраслевой системы приобретают свою юридическую ценность и
практическую значимость, лишь будучи реализованными в конкретных уголовно-
правовых отношениях. Аргументировано существование четырех групп
отраслевых правоотношений: охранительные, патерналистские,
предупредительные и регулятивные.
-
Установлено, что все уголовно-правовые отношения, независимо от их вида, характеризуются наличием единого объекта – безопасность человека. Все иные виды безопасности базируются на безопасности человека (личности), оцениваются в контексте последней. То есть безопасность человека – это именно то социальное явление (состояние), тот социальный результат, для достижения которого уголовно-правовые отношения возникают и существуют, направляя при этом действия людей, должностных лиц и компетентных государственных органов.
-
Доказано, что отраслевые формально-юридические источники являются основой функционирования системы российского уголовного права. В диссертации обосновано, что критерием отнесения того или иного правового акта
к отраслевым источникам является его функциональное предназначение, тот факт, что изначально с момента принятия для данного правового акта правотворческими органами предопределена его роль – участие в процессах уголовно-правового регулирования, это основная цель его введения в национальную правовую систему.
10. Обоснован вывод о необходимости признать на законодательном уровне
Уголовный кодекс РФ основным формально-юридическим источником
российского уголовного права и закрепить его приоритет перед иными правовыми
актами, участвующими в регулировании уголовно-правовых отношений. Все
иные формально-юридические источники данной отрасли права следует считать
дополнительными, при регламентировании соответствующих общественных
отношений они присоединяются к предписаниям уголовного закона, образуя в
сочетании с ними единый регулятор.
11. Сделан вывод, что системный подход обусловил необходимость
исследования связей и взаимодействий системообразующих элементов в процессе
функционирования отрасли. Обосновано авторское понятие системных связей
российского уголовного права как отношения между его элементами, а также
между ними и средой, отражающие их взаимную зависимость, обусловленность.
Выявлены внутрисистемные и межсистемные связи российского уголовного
права, которые, в свою очередь, могут быть прямыми и обратными,
непосредственными и опосредованными (косвенными), простыми и сложными,
сильными и слабыми, генетическими, связями подчинения (субординации) и
координации, функциональными, двойными (параллельными) и
корректирующими.
12. Аргументировано, что существование и функционирование системы
российского уголовного права подчинено определенному количеству
закономерностей, авторское определение которых сформулировано как
проявления объективных правил отраслевых взаимосвязей, существенные,
постоянно повторяющиеся характеристики процессов развития и действия
отраслевой системы.
В процессе исследования выявлены и описаны следующие закономерности
функционирования системы российского уголовного права: закономерность
возникновения у отраслевой системы новых интегративных качеств, не
свойственных ее компонентам (эмерджентности), закономерность количественных
изменений свойств отраслевой системы (синергии), закономерность относительной
обособленности элементов системы (аддитивности), закономерность поддержания
«динамического равновесия» (гомеостаза) системы, закономерности
«необходимого разнообразия», оптимальности, самосохранения, самоорганизации,
коммуникативности, иерархичности, потенциальной эффективности и
историчности.
16. Доказано, что в российском уголовном праве действует
системосохраняющий механизм. Обосновано авторское понятие этого механизма как комплекса системосохраняющих элементов, обеспечивающих целостность и единство права (как на межотраслевом, так и на отраслевом уровне); как
своеобразного внутреннего устройства, вынуждающего связанные между собой, но подвижные элементы правовой системы к совершению нужных действий.
Выявлено, что структурными элементами системосохраняющего механизма в уголовном праве являются отраслевые принципы, цели и задачи, презумпции и фикции, преюдиции, пробельные и коллизионные правила, правоположения.
17. В процессе исследования выявлены и описаны следующие основные
функции системосохраняющего механизма в отрасли уголовного права:
обеспечительная функция, включающая в себя подфункцию обеспечения
конституционности отрасли уголовного права; регламентационная;
определительная; конкретизационная; оперативно-защитная;
правовосполнительная; сигнально-информационная и прогностическая.
18. Результаты проведенного исследования позволили внести предложения
по совершенствованию управления системой российского уголовного права и
усилению внутрисистемных и межсистемных связей:
1) изложить ст. 1 УК РФ в следующей редакции:
«Статья 1. Уголовное законодательство Российской Федерации
1. Уголовное законодательство Российской Федерации состоит из
настоящего Кодекса. Новые законы, предусматривающие уголовную
ответственность, подлежат включению в настоящий Кодекс. Положения
Уголовного кодекса РФ имеют приоритет перед иными правовыми актами,
принятыми с целью урегулирования уголовно-правовых отношений.
-
Настоящий Кодекс основывается на Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права. Положения настоящего Кодекса, признанные неконституционными, утрачивают юридическую силу и не подлежат применению.
-
Международные договоры, подлежащие непосредственному применению на территории РФ, акты об амнистии, постановления Правительства РФ, принятые для нормативного обеспечения определенных статей Особенной части УК РФ, решения Конституционного Суда РФ о несоответствии (соответствии) положений УК РФ и (или) практики их применения Конституции РФ, а также постановления Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике по уголовным делам являются источниками российского уголовного права».
2) изложить ст. 3 УК РФ в следующей редакции:
«1. Преступность деяния, а также его наказуемость определяются только
настоящим Кодексом.
2. Применение уголовного закона по аналогии в отношении общественно
опасных деяний, им не предусмотренных, не допускается.
3. Уголовный закон не подлежит расширительному толкованию».
-
дополнить Общую часть УК РФ ст. 8.1 «Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе», в которой разъяснить основные понятия, используемые в уголовном законодательстве. Главу 1 УК РФ переименовать в «Задачи, принципы и понятия Уголовного кодекса РФ».
-
подвергнуть реформированию институт уголовного наказания: во-первых, исключить арест как вид наказания из системы уголовных наказаний и из санкций статей Особенной части, в которых он упоминается, а также признать ст. 54 УК
РФ утратившей силу. Во-вторых, при замене лишения свободы принудительными работами в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 53.1 УК РФ, последние должны быть назначены именно в том размере, который судья первоначально определил для лишения свободы, даже если санкция статьи позволяет назначить более суровый срок принудительных работ. Для устранения рассогласованности между управомочивающей нормой о возможности замены лишения свободы принудительными работами и санкциями запретительных уголовно-правовых норм представляется необходимым привести в соответствии друг с другом сроки вышеуказанных наказаний в санкциях статей Особенной части УК РФ (например, в ч. 2 ст. 121, ч. 2 ст. 127.1 УК РФ и т. п.).
-
дополнить раздел VI «Иные меры уголовно-правового характера» главой 14.1 «Принудительные меры воспитательного воздействия», регламентирующей правовые последствия совершения общественно опасных деяний, предусмотренных УК РФ, лицами, не достигшими возраста уголовной ответственности.
-
в целях адекватного отражения внутрисистемных и межсистемных связей исследуемой отрасли права в уголовном законодательстве внести изменения в ст. 151, 226.1, 295–298, 300, 302, 303, 310, 313, 322.3, ч. 2 ст. 325 УК РФ, усовершенствовав уголовно-правовые нормы о вовлечении несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий, о контрабанде, о фиктивной постановке на учет иностранного гражданина или лица без гражданства по месту пребывания в жилом помещении в Российской Федерации, о преступлениях против правосудия, порядка управления и др.
Степень достоверности полученных результатов. Достоверность выводов
и результатов, представленных в диссертации, обусловлена научной
методологией исследования, использованием в работе фундаментальных исследований ведущих ученых в области теории права, уголовного права и других отраслевых наук; значительным объемом специальной литературы; анализом объемного эмпирического материала, изученного в процессе проведения исследования; репрезентативной базой социологических и статистических данных, а также апробацией выводов диссертации на научных и научно-практических конференциях различного уровня.
Апробация результатов исследования проходила в форме обсуждения на международных и российских научных и научно-практических конференциях, круглых столах и семинарах, таких как: «Уголовное право: стратегия развития в XXI веке», МГЮА, 24-25 января 2008 г., 29-30 января 2009 г., 28-29 января 2010 г., 27-28 января 2011 г., 26-27 января 2012 г., 24-25 января 2013 г., 30-31 января 2014 г., 29-30 января 2015 г., 28-29 января 2016 г., 26-27 января 2017 г., 25-26 января 2018 г.; «Конституционные основы уголовного права», МГУ, 25-26 мая 2006 г.; «Противодействие преступности: уголовно-правовые, криминологические и уголовно-исполнительные аспекты», МГУ, 29-30 мая 2008 г.; «Категория «цель» в уголовном, уголовно-исполнительном праве и криминологии», МГУ, 28-29 мая 2009 г.; «Научные основы уголовного права и процессы глобализации», МГУ, 27-28 мая 2010 г.; «Концептуальные основы развития национальных правовых систем в контексте процессов глобализации и
региональной интеграции: постсоветский опыт и перспективы устойчивого развития», Белорусский государственный университет, 7-8 октября 2011 года, г. Минск, Республика Беларусь; «Проблемы кодификации уголовного закона: история, современность, будущее (посвящается 200-летию проекта Уголовного уложения 1813 года)», МГУ, 30-31 мая 2013 г.; «Конвенционные начала в уголовном праве», РПА Минюста России, 22 ноября 2013 года; «Уголовное право в эпоху финансово-экономических перемен», МГУ, 29-30 мая 2014 г.; «Закон и законодатель: проблемные вопросы законотворческого процесса», РПА Минюста России, 24 ноября 2014 г.; «Актуальные проблемы теории и практики применения уголовного закона», РГУП, 22 октября 2014 г., 26 ноября 2015 года; «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики», Волжский университет им. В.Н. Татищева, 17 - 20 апреля 2014 г., г. Тольятти; «Системно-структурные процессы в публичной власти: вопросы идеологии, политики, права», СамГУ, 28 мая - 1 июня 2014 г., г. Самара; «Проблема правосубъектности: современные интерпретации», СаГА, 27 февраля 2009 г., 28 февраля 2014 г., 27 февраля 2015 г., г. Самара, «Криминологические основы уголовного права», МГУ, 26-27 мая 2016 года; the International Conference “Composite Materials, Ecology, Information Technology, Economics and Law” (ELaSA-2017) (1-3 July 2017; Tivat, Montenegro), на ежегодных научных конференциях преподавателей и сотрудников Самарского национального исследовательского университета имени академика С. П. Королева, а также в опубликованных научных статьях и монографиях по теме исследования.
По теме диссертационного исследования опубликована 81 научная работа, в том числе 29 статей в рецензируемых научных журналах, включенных в перечень рекомендованных ВАК; издано 4 монографии и 1 учебное пособие. Основные результаты диссертационного исследования внедрены в учебный процесс юридического факультета Самарского национального исследовательского университета им. акад. С. П. Королева, и в деятельность правового управления аппарата Самарской Губернской Думы, а также используются автором при подготовке правовых мнений о проектах федеральных законов о внесении изменений в УК РФ и другие федеральные законы (например, участие в общественной экспертизе проекта ФЗ № 15810-7, подготовка отзыва на проект федерального закона «О внесении изменений в статью 17 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» (в части установления порядка применения положений закона, устанавливающего административную ответственность в связи с декриминализацией отдельных деяний) и т. д.).
Структура диссертации сформулирована в соответствии с ее целью, поставленными задачами и логикой исследования. Выполненная работа состоит из введения, двух разделов и четырех глав, включающих двенадцать параграфов, заключения, библиографического списка и четырех приложений.
Системность как метод познания российского уголовного права
В общей теории права справедливо отмечается, что изучение права в целом, равно как и его отраслевых подсистем, требует в первую очередь использования адекватной методологии, основанной на постулатах системного подхода, с использованием системности как одного из главных методов научного познания5. Представляется, что использование данной категории обусловлено в первую очередь объективными обстоятельствами, а именно системными свойствами самого права, которые в свою очередь производны от системного характера общественных отношений, регулируемых правом. То есть необходимость системного исследования правовых явлений исторически и генетически обусловливается системностью самого общества, в рамках которого они возникают и развиваются. Как отмечает А. Н. Аверьянов, общество представляет собой «развивающуюся систему, проходящую в своем развитии отдельные стадии, ступени, характеризующиеся возрастанием взаимосвязи и взаимозависимости составляющих ее элементов и подсистем»6.
Логично предположить, что системность как метод познания тесно связан с философской категорией «системы», ибо первое по отношению к второму является его производным. То есть системность является объективным свойством реально существующего объекта или процесса и не порождается самим исследователем, его точкой зрения7, а лишь выявляется им в процессе познания.
Системность выступает в качестве инструмента познавательной деятельности, одним из наиболее востребованных средств значительного арсенала конкретных методов познания всего сущего, ибо в окружающей нас действительности нет явлений, не отвечающих параметрам системности.
Учитывая производный характер категории «системность», для понимания ее сущности и возможностей необходимо тщательно исследовать понятие и признаки систем, их проявление в правовой действительности.
Осуществив исторический обзор философских концепций понимания категории «система»8, можно сделать следующие выводы: во-первых, понятие системы, раскрывая отношение единого и многого, является онтологическим, то есть обретает своё содержание в рамках ответа на вопрос Аристотеля «что есть сущее как сущее?» или «каков мир на самом деле?». Во-вторых, содержание этого понятия трансформируется соразмерно трансформации содержательных моделей онтологии как дисциплины в истории философии: от античного полагания «единого многого» в некотором умопостигаемом мире вечных сущностей к новоевропейскому пониманию системы как способа целесообразной организации человеческого сознания и его познавательной деятельности и далее к современному представлению о системе как единому языку выражения многого, где языковые конструкты выполняют функции как упорядочивания знания, так и его проверки, то есть верификации и фальсификации. В-третьих, понятие системы показывает реализацию онтологических программ в эпистемологии, логике и герменевтике, то есть позволяет на современном этапе развития науки системно представлять результаты развития человеческого познания во всех областях, где применим научный поход, в том числе и в юриспруденции.
В специальной литературе приводится более сорока различных определений системы9, из анализа которых возможно вычленить следующие общепризнанные признаки систем, наличие которых отмечается большинством системологов: 1) множественность элементов в структуре, то есть наличие не менее двух структурных элементов; 2) наличие определенных связей и отношений между элементами, объединяющих их в единое целое; 3) целостность, которая определяется: во-первых, появлением у системы новых интегративных свойств, которые не присущи ее элементам, а во-вторых, обособленностью системы от среды, во взаимодействии с которой система выступает как единое и при этом относительно самостоятельное образование. В философских словарях термин «система» (от греческого – целое, составленное из частей, соединение) обозначает совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом и образующих определенную целостность, единство»10.
Таким образом, система – это не простая совокупность, а такой комплекс взаимосвязанных элементов, который во взаимодействии с внешней средой выступает как единое целое и характеризуется появлением новых интегративных свойств либо усилением имеющихся. Кроме того, со своей стороны добавим, что любая социальная система характеризуется также наличием способности к самоорганизации, единством целей и функциональной целостностью.
В. Н. Садовский и Э. Г. Юдин подчеркивают, что любая система включена в среду, взаимодействует с ней, а структурные элементы любой системы обычно выступают элементами более низкого порядка11. То есть сама система, образованная определенными взаимодействующими элементами, в то же время является элементом более сложной системы, ее подсистемой.
Со своей стороны отметим, что любая социальная система (в том числе правовая) является «живым», не застывшим во времени объектом. Внутри нее и снаружи постоянно происходят различного рода изменения, под влиянием которых модифицируется ее структура, изменяются содержание и характер ее внутренних и внешних связей, проходят различные периоды «жизни» системы с преобладанием на определенных этапах тех или иных тенденций развития. Так, на этапе становления система уже существенным образом отличается от среды – «взаимодействие всей системы с внешней средой начинает существенно отличаться от взаимодействия отдельного элемента со средой. Утверждается новое качество системы, отличное от простой суммы качеств составляющих её элементов. Между элементами системы развиваются глубокие внутренние связи. Теперь изменение каждого элемента вызывает соответствующие изменения в других. Кроме того, по своему пространственному расположению, по выполняемым ими функциям, по внутреннему строению и происхождению элементы системы находятся в разных условиях и имеют неодинаковые возможности для развития. Поэтому наряду с координационными между элементами развиваются субординационные связи. Если координация дает возможность упорядочивать обмен между элементами системы энергией, информацией, веществом, то субординация усиливает и стремится закрепить дифференциацию элементов»12. Важно, что процессы дифференциации и интеграции элементов системы являются организационными процессами: «Элементы организуются таким образом, что их взаимозависимость становится… наиболее полной в данных условиях. Тем самым система превращается в организованную систему или целое»13.
Таким образом, система возникает как некоторое целое, определённое в своей целостности новым качеством, и становится, структурируя одним и тем же образом составляющие её подсистемы и элементы. «Как только часть и целое становятся структурно тождественными, процесс становления прекращается»14. Система как целое или как «зрелая система» может продолжать развиваться, «лишь количественно умножая тождественно-дифференцированные элементы, причём также до определённого предела. Ведь любой вид движения органичен и качеством (сложностью связи), и количеством (числом элементов, находящихся в данной форме связи)»15. Поскольку всякая система является целым по отношению к составляющим её элементам и одновременно элементом более общего целого, она оказывается внутренне противоречивой и функционально специализированной, то есть может существовать, функционировать только в той среде, в которой сформировалась. Всякое кардинальное изменение внешней среды неизбежно вызывает преобразование «зрелой» системы.
Институты и субинституты в системе российского уголовного права
Как уже отмечалось в настоящей работе, более крупными нормативными элементами, следующими структурными составляющими системы уголовного права более высокого порядка признаются уголовно-правовые институты и субинституты. Учение о них относится к малоисследованным вопросам теории уголовного права, в современной библиографии весьма малое количество работ, посвященных целостному и практико-ориентированному анализу системы институтов российского уголовного права220, субинституты вообще являются «белым пятном» в юридической науке.
Представляется, что исходные посылки для исследования уголовно-правовых институтов лежат в сфере общей теории права: по мнению ведущих теоретиков права, правовой институт – это система взаимосвязанных норм, регулирующих относительно самостоятельную совокупность общественных отношений или какие-либо их компоненты, свойства221. Выделяют следующие признаки, в своей совокупности образующие юридический критерий обособления совокупности норм в правовой институт: однородность фактического содержания (каждый институт предназначен для регулирования самостоятельной, относительно обособленной группы отношений или их определенного элемента); юридическое единство; полнота регулирования; общность специфических правовых понятий и принципов, что создает предпосылки для возникновения особого правового режима регулирования соответствующей группы отношений222. Ранее в специальной литературе выделялся еще один признак, необходимый для выделения правового института, – обособление норм, его образующих, в главах, разделах, частях и иных структурных единицах законов, иных нормативно-правовых актов223. Представляется, что в настоящее время в связи с констатацией наличия множества разновидностей правовых институтов данный признак утратил свою актуальность: не все институты совмещены структурно с соответствующими разделами и главами нормативно-правовых актов, более того, одни и те же нормативно-правовые предписания могут быть включены в содержание нескольких (разных) правовых институтов, таким образом, из всего вышеизложенного напрашивается вывод о том, что правовой институт – это структурный элемент системы отрасли права, а не отрасли законодательства.
В теории уголовного права сформулированы различные определения институтов уголовного права: так, по мнению Э. С. Тенчова, уголовно-правовой институт – это объективно складывающаяся внутри отрасли совокупность юридических норм, регламентирующих ответственность за посягательства против группы однородных общественных отношений (институты Особенной части) либо определяющих принципы, функциональное назначение, основания или отдельные стороны возложения на граждан позитивной или ретроспективной ответственности (институты Общей части)224. В этом определении вызывает возражение категоричное деление институтов на нормативные общности Общей и Особенной части: сложность выражения уголовно-правовых норм одновременно и в статьях Общей и Особенной частей УК РФ (а иногда и в иных источниках уголовного права) обусловливает аналогичное размещение в законодательстве правовых институтов. Т. В. Кленова определяет данный элемент системы уголовного права как «сложное образование, объединяющее выраженные в УК РФ правовые нормы и (или) предписания определенного вида, воздействующие на относительно самостоятельную часть общественных отношений, отнесенных к предмету уголовно-правового регулирования, которые нацелены на решение определенной отраслевой задачи»; данный автор выделяет четыре обязательных признака отраслевого института: нормативность, формальная определенность, регулятивность и нацеленность на решение определенной отраслевой задачи225. Представляется, что первые три признака характерны не только для уголовно-правовых институтов, но и для каждой правовой нормы и даже для права в целом; что касается четвертого признака, то его выделение должно быть признано весьма обоснованным, ибо уголовно-правовые нормы группируются в правовые институты не стихийно и беспричинно, а с целью более успешного решения внутриотраслевых задач, закрепленных в ч. 1 ст. 2 УК РФ. По нашему мнению, цели и задачи отрасли уголовного права включены в структуру ее системосохраняющего механизма, обеспечивают отраслевую целостность, а помимо того – создают условия для системного единства всех институтов в рамках отрасли уголовного права. Следует согласиться с автором и в том, что не только уголовно-правовые нормы образуют правовой институт, но и повторяемые в них предписания, ибо последние могут быть включены в содержание разных норм, относящихся к различным институтам уголовного права. Так, в институт соучастия входят не только уголовно-правовые нормы о формах соучастия и видах соучастников, о назначении наказания за преступления, совершенные в соучастии, об особенностях добровольного отказа соучастников, но и предписания, определяющие понятие соучастия в преступлении (ст. 32 УК РФ), общие условия уголовной ответственности соучастников преступления (ч. 1 ст. 34 УК РФ), предписания о признании факта совершения преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) либо особо активную роль преступника обстоятельствами, отягчающими наказание (п. «в», «г» ч. 1 ст. 63 УК РФ).
Однако, возвращаясь к авторскому определению Т. В. Кленовой уголовно-правового института, не согласимся с утверждением автора о том, что все входящие в содержание института правовые предписания размещены только в тексте УК РФ. В настоящей работе уже указывалось на то, что актуальные, востребованные в юридической практике правовые предписания уголовно-правового характера могут содержаться не только в тексте УК РФ, но и в иных источниках уголовного права. Так, в ряде постановлений Пленума Верховного суда РФ содержатся предписания о правилах квалификации преступлений, совершенных организованной группой, при этом высшая судебная инстанция подчеркивает, что в таких случаях действия всех участников группы, принимавших участие в подготовке и совершении соответствующих деяний, независимо от их роли в преступлении (т. е. неважно, выполняли ли они функции исполнителя, организатора, подстрекателя или пособника), следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ226. Представляется, что данная рекомендательная норма входит в содержание уголовно-правового института соучастия.
В специальной литературе уделено достаточное внимание вопросу о дефиниции уголовно-правового института. Так, Б. В. Яцеленко признает институтами уголовного права «определенные совокупности уголовно-правовых норм, которые обеспечивают регулирование достаточно близких групп общественных отношений или осуществление особой функции в этом регулировании, например институт освобождения от уголовной ответственности и наказания и др.»227. По мнению В. Д. Филимонова, институт уголовного права – это совокупность связанных функциональной взаимозависимостью уголовно-правовых норм, направленных на регулирование однородных общественных отношений228. В этом определении необходимо особо подчеркнуть в качестве важнейшей причины формирования отраслевых институтов их целевую детерминацию, ибо только в своей совокупности объединенные правовые нормы и предписания приобретают способность более эффективно, чем каждый из них по отдельности, регулировать поведение участников общественных отношений, относящихся к предмету уголовно-правовой регламентации.
Внутрисистемные и межсистемные связи российского уголовного права: понятие, виды, интегративные свойства
Согласно теории систем всякая система представляет собой некоторое количество разнородных или одинаковых элементов, объединенных связями таким образом, что в результате возникает единая целостная организация; при этом элементы объединяются в систему связями, характеризующими их зависимость друг от друга446. Действительно, выявленные составляющие системы всегда характеризуются внешними проявлениями в виде связей и взаимосвязей с остальными элементами, подсистемами и внешней средой.
В философии дано следующее определение связи между объектами и (или) событиями – это свойство (или свойства) множества объектов и (или) событий, которыми они (объекты) не обладают, если взять их по отдельности»447. Под связями системы, как правило, понимают компоненты системы, осуществляющие взаимодействие между ее элементами, а также между системой в целом и средой448. То есть это своеобразная системная материя, соединительная ткань, через которую осуществляются как внутренние, так и внешние контакты элементов системы, так и в целом взаимодействие системы с другими объектами и (или) системами.
При исследовании систем изучение их системных связей имеет поистине огромное значение, поскольку основное внимание уделяется не столько описанию самих элементов системы, сколько анализу их связей, выявлению действительной роли и значения каждого элемента во всей системе, ведь именно самостоятельное значимое функционирование элемента является основанием для его выделения в системе. Поэтому с позиции системного подхода следует прежде всего рассматривать характер взаимосвязей и взаимодействия между элементами, составляющими систему уголовного права, обеспечивающими ее целостность.
Однако прежде чем мы приступим к исследованию внутрисистемных связей российского уголовного права, необходимо рассмотреть вопрос о видах системных связей, выделяемых в философии и системологии. Построение классификационной системы объекта познания позволит приблизиться к целям исследования, к сущности рассматриваемых связей, выявить их специфические особенности и интегративные свойства.
Согласно теории систем между элементами связи могут быть осязаемыми (материальными), информационными, фиктивными, мысленными. По направлению связи между элементами системы могут быть прямыми и обратными. Прямые связи подразделяются на непосредственные и опосредованные. Обратная связь – связь, при которой результат функционирования элемента влияет на поступающие на него воздействия449. Представляется, что именно обратные связи являются основой саморегулирования, развития систем, приспособления их к изменяющимся условиям существования.
Кроме того, в теории систем связи характеризуются направлением, силой, характером (или видом). По первому признаку связи делят на направленные и ненаправленные (случайные). По второму – на слабые и сильные. По характеру (виду) различают связи функциональные, подчинения (субординации), координации, порождения (или генетические) и управления450. Различные виды связей в отраслевой системе можно выделять в рамках нескольких классификаций по ряду оснований.
В системе уголовного права нет и не может быть не взаимосвязанных между собой элементов, однако конфигурация связей между ними не всегда проста и однолинейна: она может иметь опосредованный характер, одним элементам будет характерен один вид связей, некоторым – другой. Системные связи сосуществуют друг с другом и частично пересекаются, испытывают на себе влияние как связей, существующих внутри отрасли уголовного права, так и внешних, межсистемных. Тем самым, в итоге получается нагромождение связей и взаимозависимостей, которые призваны обеспечить непротиворечивость и согласованность как собственно уголовного права, так и правовой системы в целом.
Так, если акцентировать наше внимание на внутрисистемных связях уголовного права, то они развиваются и существуют между элементами отраслевой системы: между уголовно-правовыми нормами, между уголовно-правовыми нормами, институтами и субинститутами, между уголовно-правовыми институтами и субинститутами, между уголовно-правовыми нормами, субинститутами, институтами и уголовно-правовыми отношениями; между уголовно-правовыми отношениями. Эти связи являются нематериальными, т. е. не имеют материально-овеществленнной формы, неосязаемы, однако оказывают реальное ощутимое влияние на функционирование и развитие системы российского уголовного права.
Так, большинство уголовно-правовых норм находятся между собой в т. н. координационных («горизонтальных» или равноправных) связях. Это означает, что объединяемые нормы равнозначны, не могут находится в отношениях соподчинения друг другу, параллельно сосуществуют и применяются. Например, в таких связях состоят уголовно-правовые нормы об убийстве, сопряженном с разбоем, и разбое, уголовно-правовые нормы о специальных правилах назначения наказаний, уголовно-правовые нормы о похищении человека и об освобождении от уголовной ответственности с связи с добровольным освобождением похищенного и т. п. В результате существования данных связей в системе образуется некая горизонтальная упорядоченность, при которой связываемые равнозначные элементы характеризуются равными возможностями и равноправными воздействиями друг на друга. Объединенные горизонтальными связями, уголовно-правовые нормы дополняют отраслевую систему на равных основаниях. На наш взгляд, именно этот вид связи более характерен для внутрисистемных связей уголовного права, по причине отсутствия в отраслевой системе четкой иерархии.
Однако между т. н. «директивными» (уставными) и рекомендательными уголовно-правовыми нормами существует иной вид системных связей – субординационные («вертикальные» или подчинения). Данная разновидность связей характеризует некую вертикальную упорядоченность в системе, при которой один из элементов играет роль ведущего и определяет развитие подчиненных ему элементов, ведет к формированию иерархии. Так, в предыдущей главе мы писали о том, что рекомендательные правовые нормы создаются и функционируют на базе «директивных» (уставных) норм, подчинены им, не должны им противоречить. Например, рекомендательная норма о возможности признания состояния опьянения у водителя, скрывшегося с места происшествия, изложенная в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 мая 2016 года № 22 «О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 года № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением специальных правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения»451, подчинена и зависима от запретительных уголовно-правовых норм о нарушении правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств и о нарушении правил дорожного движения лицом, подвергнутым административному наказанию. В настоящей работе мы уже указывал на необходимость законодательного закрепления приоритетного действия директивных (уставных) уголовно-правовых норм по сравнению с рекомендательными, что следует обосновать и наличием «вертикальных» (субординационных) связей между ними.
Представляется, что этот вид связи более характерен для межсистемных связей уголовного права, т. к. внутри отраслевой системы, как правило, отсутствует четкая иерархия. Однако, учитывая наличие в системе российского уголовного права крупных нормативных общностей (генеральных институтов), имеющих сложную иерархизированную структуру, мы вернемся к анализу этого вида связи при исследовании вопроса о системных связях уголовно-правовых институтов.
В теории систем считается, что горизонтальные связи являются более слабыми, чем вертикальные, однако именно первый вид связи придает системам большую гибкость, оперативность и согласованность. В системе уголовного права координационные связи ярко проявляются между элементами, когда те начинают действовать в сочетании (например, возникновение горизонтальных связей между уголовно-правовыми нормами о прохождении обучения в целях осуществления террористической деятельности, о приготовлении к преступлению и иными запрещающими нормами о тяжких и особо тяжких преступлениях террористический либо иной направленности (п. 22.1 постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 года № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности»452).
Функции системосохраняющего механизма в российском уголовном праве
Еще одной существенной характеристикой системосохраняющего механизма, действующего на отраслевом уровне (в уголовном праве), следует признать его функции, стабильно выполняемые в отраслевой системе. Термин «функция» происходит от лат. functio и означает «исполнение, осуществление»; в русском языке под ней понимают деятельность, обязанность, работу, а также внешнее проявление свойств какого-либо объекта в данной системе отношений или назначение, роль648. Функция системосохраняющего механизма – это его роль в определенной сфере деятельности, его предназначение. Можно сказать, что функции – это то, за что отвечает исследуемый объект в данном случае. По нашему мнению, анализ функций является необходимым условием для более полного понимания и объяснения структуры и действия системосохраняющего механизма в уголовном праве. По своей сути, функционирование данного механизма в праве – это совокупность и непрерывная последовательность взаимосвязанных процессов реализации его функций. Отметим, что смысл этих функций определяется только по отношению к правовой системе в целом. Отправной идеей для анализа функций системосохраняющего механизма выступает представление об имманентном стремлении любой системы поддержать собственное равновесие, эффективную работоспособность, согласовать между собой различные её элементы, добиться согласия между ними. Именно это следует признать целями действия системосохраняющего механизма в праве, а его функции – это необходимые действия для их достижения.
Кроме того, функции выражают отношения зависимости как минимум двух объектов (системосохраняющего механизма и системы уголовного права). Данные отношения проявляются через изменения одного объекта под воздействием другого (в нашем случае – изменяется (модифицируется) отраслевая система под воздействием системосохраняющего механизма и наоборот).
В определенном смысле функции системосохраняющего механизма, действующего на отраслевом уровне, несут на себе отпечаток функций уголовного права. Так как отдельно системосохраняющий механизм (в отрыве от других элементов системы уголовного права) не в состоянии выполнить свое предназначение, реализовать свои функции. Выполнение функций исследуемым механизмом обеспечивает приспособление отрасли уголовного права к правовой системе и социальной среде.
Представляется целесообразным описать восемь основных функций системосохраняющего механизма, действующего на уровне отрасли уголовного права, в которых выражается его предназначение. Реализация этих функций является общим условием поддержания системных характеристик отрасли; данные функции являются основополагающими, отличаются полнотой содержания и универсальностью использования на разных участках отраслевой системы. Каждая из них представляет собой процесс воздействия на отраслевую систему, сопряженный с выработкой методов стимулирования и средств влияния в отношении конкретных элементов системы уголовного права для достижения общих результатов уголовно-правового регулирования (отраслевых целей и задач).
Мы выделяем следующие основные функции системосохраняющего механизма, действующего на уровне отрасли уголовного права: 1) обеспечительную (которая означает не только обеспечение целостности и единства системы уголовного права, но и ее конституционности); 2) регламентационную; 3) определительную; 4) конкретизационную функция; 5) оперативно-защитную; 6) правовосполнительную; 7) сигнально информационную; 8) прогностическую. Указание на соответствующие основные функции не препятствует выделению иных функций системосохраняющего механизма, действующего на уровне отрасли уголовного права; однако последние будут всегда иметь подчиненное значение по отношению к первым.
Одной из важнейших функций системосохраняющего механизма, действующего на уровне отрасли уголовного права, следует признать обеспечительную функцию, заключающуюся прежде всего в обеспечении целостности и единства данной отрасли права. Указанные характеристики обеспечиваются следующим образом: вышеупомянутый системосохраняющий механизм в праве выступает тем фиксатором закономерных связей, которые цементируют всю отраслевую систему, обеспечивают ее внутреннюю согласованность, столь необходимую для ее нормального функционирования.
Данный механизм через системные связи определяет содержание всех элементов отрасли уголовного права, является основой их действия, стабильности.
На разных этапах юридической деятельности используются различные средства поддержания системных связей и обеспечения единства и целостности правовой системы (и уголовно-правовой в частности). Так, в Конституции РФ и отраслевом законодательстве закреплены общеправовые и отраслевые принципы (например, в ст. 3–7 УК РФ), провозглашены первичные цели правотворческой и правоприменительной деятельности (ст. 2 Конституции РФ) и конкретные задачи для государственных органов и должностных лиц (например, ст. 6 УПК РФ), тем самым осуществляется их ориентация в правовом пространстве, определяются единые направления поведения участников правоотношений на достижение позитивных, социально одобряемых результатов.
Так, в уголовно-правовой сфере системосохраняющий механизм ориентирует участников уголовно-правовых отношений на тщательный учет элементов отраслевой системы и их функциональных связей, игнорирование которых может разрушить единство и целостность отрасли уголовного права, породить нежелательные противоречия, повлечь за собой утрату отраслью способности фактически регулировать общественные отношения, что отрицательно отразится в целом на отечественной правовой системе. Во-вторых, данный механизм ориентирует судебные и правоохранительные органы и их должностных лиц на восполнение пробелов в уголовном праве, разрешение противоречий, прояснение неопределенностей, учет ранее вынесенных судебных решений, на соблюдение определенных идей, которые обусловливают содержание правотворческой и правоприменительной деятельности в сфере уголовного права, на реализацию актуальных направлений отечественной уголовной политики.
Со своей стороны отметим, что и правотворческие, и правоприменительные органы зачастую вынуждены работать в условиях неопределенности содержания и ведущих тенденций современной уголовной политики российского государства, ибо в стране отсутствует официальный документ, закрепляющий предпосылки, содержание и порядок действий по обеспечению социальной обоснованности и эффективности уголовного законодательства и иных отраслевых источников, а также практики их применения (т. н. Концепция или Стратегия уголовно-правовой политики Российской Федерации). Без определения общих целей и направлений деятельности в сфере противодействия преступности все конкретные решения и мероприятия, проводимые на государственном уровне, могут оказаться малоэффективными и подрывать единство и целостность российского уголовного права.
Мы уже приводили в параграфе 3 главы третьей настоящей работы результаты опроса практических и научных работников – специалистов в области уголовного права, большинство из которых (44,5 %) положительно относятся к идее официальной разработки и утверждения Концепции (Стратегии) уголовно-правовой политики РФ (см. приложения 1, 2). Соответствующий политико-правовой акт должен представлять собой систему официально признанных в российском государстве положений, определяющих сущность, цель, направления, приоритеты и критерии эффективности нормотворческой и правоприменительной деятельности в области защиты личности, общества и государства от преступных посягательств уголовно-правовыми средствами. Данный документ не только бы упорядочил правотворческую деятельность в сфере противодействия преступности, но и облегчил юридическую практику правоприменителей, обеспечив их правовой основой для оценки и последующей корректировки своей деятельности. Тем самым принятие Концепции или Стратегии уголовно-правовой политики Российской Федерации, безусловно, повысит эффективность работы отечественных законодательных, судебных, правоохранительных и правозащитных органов и будет способствовать максимальному признанию, соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина на территории РФ.
Еще раз подчеркнем острую необходимость разработки при активном участии научной общественности и принятия соответствующего политико-правового документа, отражающего единую идеологию общества и государства в борьбе с преступностью, фиксирующего условия и предпосылки изменения российского уголовного законодательства и практики его применения, определяющего цели и задачи отечественной уголовно-правовой политики, ее основные направления, меры по обеспечению ее эффективности и критерии последней. Тем самым будет гарантировано планомерное качественное реформирование отрасли российского уголовного права, приведение ее в соответствие с международными и конституционно-правовыми стандартами безопасности и прав человека, в том числе и с помощью системосохраняющего механизма, в результате его функционирования в правовом пространстве.