Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Генезис норм о привлечении к работам по хозяйственному обслуживанию осужденных к лишению свободы в условиях следственного изолятора 17
1 История развития норм о хозяйственном обслуживании следственных изоляторов осужденными к лишению свободы в российском праве 17
2 Правовое регулирование привлечения к труду по хозяйственному обслуживанию следственных изоляторов осужденных к лишению свободы в некоторых зарубежных странах 44
Глава 2. Правовое регулирование и практика применения норм о привлечении осужденных к лишению свободы к работам по хозяйственному обслуживанию в условиях следственного изолятора 66
1 Правовое регулирование привлечения осужденных к лишению свободы к работам по хозяйственному обслуживанию следственных изоляторов 66
2 Практическая реализации норм о привлечении осужденных к лишению свободы к работам по хозяйственному обслуживанию в условиях следственного изолятора 87
Глава 3. Осужденные, оставленные в следственном изоляторе для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию: характеристика и особенности отбывания наказания 105
1 Факторы, формирующие модели поведения осужденных, оставленных в следственном изоляторе для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию 105
2 Эмоционально-волевые особенности осужденных, оставленных в следственном изоляторе для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию 133
3 Факторы, стимулирующие трудовую активность осужденных к лишению свободы, выполняющих работы по хозяйственному обслуживанию в условиях следственного изолятора 157
Заключение 181
Список литературы 192
Приложение А 227
Приложение Б 230
- История развития норм о хозяйственном обслуживании следственных изоляторов осужденными к лишению свободы в российском праве
- Правовое регулирование привлечения осужденных к лишению свободы к работам по хозяйственному обслуживанию следственных изоляторов
- Факторы, формирующие модели поведения осужденных, оставленных в следственном изоляторе для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию
- Факторы, стимулирующие трудовую активность осужденных к лишению свободы, выполняющих работы по хозяйственному обслуживанию в условиях следственного изолятора
История развития норм о хозяйственном обслуживании следственных изоляторов осужденными к лишению свободы в российском праве
Историко-юридическое исследование законодательных преобразований следственных изоляторов как закрытых учреждений особого рода представляет большую ценность для научного понимания закономерностей их структурной эволюции и функционирования, а также и для изучения особенностей сложившихся в них или напрямую связанных с ними общественных отношений и в первую очередь (в рамках настоящего исследования) отношений, связанных с выполнением работ по хозяйственному обслуживанию.
Необходимость содержать преступников в специальных помещениях до решения вопросов их виновности и определения им меры ответственности за содеянное, чтобы они не смогли уклониться от правосудия и избежать справедливого наказания, возникла уже на первоначальных фазах карательной (уголовно-правовой) деятельности. Многие памятники древнего и раннесредневекового права (грамоты, судебники, фуэро, эдикты и так называемые «варварские правды» (leges barbarorum) ), среди которых по качеству юридической техники особенно выделяются законы лангобардов , различные летописные, литературные и историографические произведения свидетельствуют о том, что в славянских, германских, балтских и иранских племенах преступников заточали в особых сооружениях - порубах и избах (для этого на Руси одну или несколько изб огораживали высокими деревянными заборами) , а также использовали для этого погреба, клети и подземные остроги (помещенные в вырытые в земле ямы бревенчатые срубы), которые в России перестали использоваться только в 1560 году.
После повсеместного распространения монотеистической религиозной веры, постепенно превратившейся в преобладающее средство социального контроля и упорядочивания поведения людей, функции мест лишения свободы начинают выполнять монастыри и духовные обители. Как пишут И. Я. Козаченко, К. В. Корсаков и В. Г. Лещенко, «первые пенитенциарные заведения, рассчитанные на содержание большого числа заключенных, создавались на базе монастырей и долгое время находились в юрисдикции монастырского руководства»3.
Уставы Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха в виде меры уголовного наказания предусматривали «арест при церковном доме». В так называемом Изборнике князя Святослава (1076) идет речь о пенитенциарном пастырском служении священников: «Алчного накорми, ... к темнице дойди, видишь беду их и вздохи» . В связи с этим представляются некорректными сделанные на страницах юридической печати без соответствующих оговорок утверждения ряда российских авторов о том, что сведения о тюремном заключении «появляются лишь в Судебнике 1550 года» .
В Древнерусском государстве преступников-мужчин обычно помещали в кельи Соловецкого, Суздальского, Спасо-Евфимиевского и Иосифо-Волоколамского монастырей, а совершивших преступления женщин - в темницы Вознесенского, Ризоположенского, Покровского, Ивановского, Новодевичьего и других монастырей. Затворники нередко были вынуждены работать и заниматься натуральным хозяйством наряду с чернецами и монахинями, так как поддержание обширного монастырского хозяйства на должном уровне требовало изрядных человеческих ресурсов и трудовых усилий. Того же требовали монастырские уставы (согласно которым работать и самим обеспечивать свои нужды должны были все трудоспособные) и традиции апостольской христианской церкви, всячески порицающие безделье, лень, иждивенчество и тунеядство. Поразительные по силе убеждения слова, обличающие праздность, лень и нежелание трудиться, содержатся в воззваниях и посланиях апостолов, особенно Павла, ко многим народам и племенам евангельской эпохи: коринфянам, римлянам, галатам и др.
С принятием Судебника 1550 года2 практика лишения свободы в России значительно расширилась: санкции 21 из 100 статей Судебника предусматривали именно такую меру наказания, для нас особо важно, что в те годы тюремное заключение «применялось не только как наказание, но и как мера предварительного заключения» . Такую точку зрения высказали известные ученые С. И. Штамм и М. Ф. Владимир с кий-Буданов, которые ссылались на формулировки ст. 53 и 70 Судебника: «... казнити его торговой казнью да кинути в тюрьму, а в казни что государь укажет», «...да к себе сведут да у собя ев скуют» . Представляется, что уже в тот период времени во многих отечественных тюрьмах вместе с лицами, заключенными под стражу (следственно-арестованными), содержались осужденные к лишению свободы. Тем самым опровергается тезис некоторых современных авторов, в частности, И. В. Караваева о том, что заключение под стражу появилось только в конце XVII века.
Пенитенциарная практика имела место еще до принятия Судебника 1550 года, который закрепил секуляризацию лишения свободы, и в котором нашла отражение нацеленность светской власти на создание мест заключения вне рамок церковного управления. Все первые светские пенитенциарные заведения, чье формирование шло при уже функционировавших монастырских тюрьмах и острогах, создавались прежде всего как места заключения под стражу, а не как тюрьмы. Это было продиктовано необходимостью содержать подозреваемых и обвиняемых по месту расположения следственных и судебных органов, которые стали преимущественно светскими после разделения юрисдикции на статскую (мирскую) и церковную.
Поэтому полагаем, что в отношении светских пенитенциарных заведений того исторического периода следует согласиться с мнением исследователя В. П. Сидорова, что «тюрьмы, которые вначале использовались как места ареста лиц, в отношении которых проводилось дознание и предварительное расследование, стали все чаще применяться для исполнения нового вида наказания - заключения, то есть лишения свободы» .
Изложенное позволяет сделать общий вывод о том, в России пенитенциарный труд по хозяйству, осуществляющийся силами осужденных к лишению свободы, имеет исторические корни и давние традиции. Начальный этап развития отечественной практики лишения свободы, связан с монастырями. Первые светские учреждения, возникшие в силу необходимости содержать обвиняемых по месту расположения следственных и судебных инстанций и явившиеся прототипом следственных изоляторов, сформировались в сфере уголовно-исполнительной практики раньше светских прообразов колоний и тюрем.
Несмотря на это на протяжении достаточно длительного времени в отечественном государстве не существовало отдельных учреждений для содержания подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. Все они находились в тюрьмах и острогах вместе с осужденными к лишению свободы, и каких-либо особых режимных требований и норм содержания в отношении них не предусматривалось. Также заключенные под стражу и осужденные к лишению свободы не дифференцировались по тяжести совершенных преступлений, по возрасту и иным используемым в наше время основаниям. Отмеченный подход прослеживается как в Соборном уложении царя Алексея Михайловича 1649 года , так и в более поздних законодательных сводах, в частности в Артикуле воинском 1714 года , который помимо тюремного заключения предусматривал другие наказания, связанные с лишением преступников свободы (ссылку на галерный флот и каторгу). Следует отметить, что в этот период хозяйственное обслуживание в местах заключения осуществлялось как силами лиц, в отношении которых велось расследование, так и лицами, которые уже отбывали наказание.
После отказа публичной власти от практики тюремного заключения в монастырях осужденные и заключенные под стражу уже не привлекаются к хозяйственным работам как прежде, однако их быт, условия питания и содержания не становятся лучше.
Правовое регулирование привлечения осужденных к лишению свободы к работам по хозяйственному обслуживанию следственных изоляторов
Как уже было сказано ранее ст. 77 УИК РФ предусматривает возможность отбывания лишения свободы в следственных изоляторах. Следует согласиться с Ф. М. Городинцом, который утверждает, что «лишение свободы обладает противоречивыми свойствами, которые, с одной стороны, не позволяют законодателю отказаться полностью от него, с другой - заставляют ограничивать его применение» .
Институт исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в следственных изоляторах в отношении осужденных, оставленных в них для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию, обладает существенной спецификой, проявляющейся в практической, правоприменительной сфере и в сфере его законодательного оформления и регулирования. Значимость исследовательского анализа этих специфических особенностей усиливается происходящим процессом реформирования российской пенитенциарной системы, затрагивающей все ее составляющие.
Количество содержащихся в российских СИЗО на 1 января 2016 г. составило 123,2 тысяч человек2, из них осужденных, отбывающих наказание в отрядах по хозяйственному обслуживанию, составило - 7715 человек, среди которых мужчин - 5787 человек и женщин - 1928 человек . В Уральском Федеральном округе количество лиц содержащихся в следственных изоляторах составило на начало 2018 года - 7567 человек. Количество осужденных отбывающих наказание в отрядах по хозяйственному обслуживанию составило -741 человек, из них мужчин - 621 человек, женщин - 120 человек .
Анализ законодательства, составляющего нормативно-право вую основу исполнения наказания в виде лишения свободы в СИЗО в отношении осужденных, оставленных для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию, привел нас к выводу о наличии в иерархической структуре регламентирующих данный институт уголовно-исполнительного права юридических актов трех уровней: конвенционного уровня, уровня национальных (общероссийских, федеральных) законов и уровня подзаконных нормативных актов.
Первый структурный уровень представлен императивами международно-правовых договоров и конвенций, которые в соответствии с Конституцией Российской Федерации являются частью отечественной правовой системы, обладающей приоритетом над национальным законодательством . Эти положения Конституции России отражены в ч. 2 ст. З УИК РФ: «если международным договором Российской Федерации установлены иные правила исполнения наказаний и обращения с осужденными, чем предусмотренные уголовно-исполнительным законодательством России, то применяются правила международного договора». Следует отметить, что УИК РФ 1997 года впервые в истории отечественного уголовно-исполнительного права содержит норму, явившуюся, по метким словам А. И. Зубкова, «ареной жарких баталий и споров» о соотношении пенитенциарного законодательства России и международных соглашений.
В настоящее время акты конвенционного уровня имеют особое значение, так как главная цель совершенствования российской уголовно-исполнительной системы заключается в формировании открытой и гуманной пенитенциарной практики, основанной на между нар одно-правовых нормах и стандартах2, что отражено в тексте Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года3. При этом необходимо понимать, что «национальные особенности требуют создания баланса реализации международных стандартов и норм отечественного законодательства» .
В Концепции содержатся многочисленные ссылки на международно-правовые акты, а ее цель конкретизируется в поставленной в части 4 раздела III задаче - «Обеспечение международных стандартов обращения с осужденными в местах лишения свободы и лицами, содержащимися под стражей»5. Вместе с тем, учитывая складывающуюся в последнее время внешнеполитическую ситуацию, следует отметить, что значение международно-правовых актов может несколько снизиться6 в свете позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформированной в Постановлении от 14 июля 2015 г. № 21-П , где, в частности, было отмечено, что «правовые позиции Европейского Суда по правам человека, содержащие оценки национального законодательства либо касающиеся необходимости изменения его положений, не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции Российской Федерации и потому подлежат реализации в рамках этой системы только при условии признания высшей юридической силы именно Конституции Российской Федерации».
Акты конвенционного уровня закрепляют основополагающие нормы-принципы и нормы-рекомендации в сфере обращения с людьми, в отношении которых применены меры принудительного характера, связанные с изоляцией от общества, причем это не только документы, которые посвящены исключительно уголовно-исполнительной деятельности государств, но и документы, которые касаются вопросов между нар одно-правового регулирования трудовой занятости.
В числе последних прежде всего надо назвать Всеобщую декларацию прав человека 1948 года, в которой закреплены следующие правоположения: «Каждый человек имеет право на труд, на свободный выбор работы, на справедливые и благоприятные условия труда», «Каждый человек, без какой-либо дискриминации, имеет право на равную оплату за равный труд»2. Приведенные нормы нашли отражение также в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах и Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 года .
В Международном пакте о гражданских и политических правах содержится и другая важная гарантия - норма о раздельном содержании заключенных под стражу обвиняемых и осужденных. При этом, как отметил А. И. Манжосов, Комиссия Организации Объединенных Наций по правам человека и Комитет Организации Объединенных Наций по правам человека рассматривают данное правило в качестве обеспечивающего их статус как «статус неосужденных лиц, интересы которых охраняются презумпцией невиновности» . Европейский Суд по правам человека также придерживается данной позиции и наряду с Европейским комитетом по предотвращению пыток и бесчеловечного обращения в своих авторитетных решениях дополняет ее основывающимися также на восьмом принципе Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме от 9 декабря 1988 г. - указаниями на то, что условия содержания под стражей не должны быть строже условий отбывания уголовного наказания в виде лишения свободы .
В Российской Федерации в отношении лиц, осужденных к лишению свободы и выполняющих хозяйственные работы в СИЗО, и лиц, заключенных под стражу, правило о раздельном содержании соблюдается, так как согласно ч. 3 ст. 77 УИК РФ «осужденные, оставленные в следственном изоляторе или тюрьме для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию, содержатся...
Факторы, формирующие модели поведения осужденных, оставленных в следственном изоляторе для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию
Создание и подробное изучение криминологического портрета, а равно знание уголовно-правовой характеристики осужденных, работающих в отрядах хозяйственного обслуживания российских следственных изоляторов, важны не только для координации и планирования пенитенциарной практики, основной задачей которой по замечанию В. Н. Бурлакова «является формирование оптимальной структуры и степени жесткости применяемых наказаний, тесно коррелируемых с общественной опасностью совершаемых преступных деяний и личностными особенностями преступников» , но и для реализации вариативных мер индивидуальной криминологической профилактики2 и выбора приемов и средств исправительно-во с питательной работы.
В современной уголовно-исполнительной науке в качестве обязательного условия и некоего залога успешности дифференциации и индивидуализации мер исправительно-во с питательно го воздействия на правонарушителей, изолированных от общества, выделяется не только верное распределение таковых по уголовно-исполнительным учреждениям, но и их градация, последовательное разделение на различные классификационные категории осужденных. Эффективность работы сотрудников воспитательных отделов и психологических служб по контролю за процессом исправления осужденных к лишению свободы, находящихся в следственных изоляторах, напрямую зависит от качественно-количественных параметров имеющейся у них информации об объекте данной целенаправленной активности, т. е. о личности осужденного, ее криминологической, статусно-правовой, социальной, физической и морально-психологической составляющих и структурных элементах1.
Избранный нами методологический подход не менее важен для разрешения обозначившейся проблемы криминализации следственных изоляторов . По данным ФСИН России уровень преступности (в расчете на 1 000 человек) в СИЗО и тюрьмах за последние пять лет постоянно повышается: с 0,58 в 2012 г., до 0,91 в 2017 году3. Дестабилизация и осложнение оперативной обстановки в СИЗО, обусловлены сохраняющимся высоким показателем количества лиц, содержащихся в России под стражей и приговариваемых судами к уголовному наказанию в виде лишения свободы.
По данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации в 2017 году в России было осуждено 697 497 человек, при этом реальные сроки получили 200 335 человека4, т. е. лишение свободы по-прежнему является самым распространенным видом уголовного наказания, назначаемого российскими судами. Несмотря на снижение в стране интенсивности преступности (например, в 2010 всего было осуждено 845 071 чел., в 2015 -734 581 чел., а в первом полугодии 2018 г. - 341 039 чел.)1, общее количество лиц, содержащихся под стражей, остается относительно высоким, а в некоторых регионах это число значительно превышает количество мест в камерах следственных изоляторов2.
На начало 2017 года дефицит мест в следственных изоляторах в субъектах Российской Федерации должен быть составить более 13,5 тысяч мест . Превышение лимитов наполняемости СИЗО, достигающее в ряде субъектов Российской Федерации 30 %, приводит к ухудшению условий содержания, нарушению гарантированных в законодательстве прав, свобод и интересов осужденных и лиц, содержащихся под стражей, увеличивает объем работы сотрудников ФСИН, порождает эксцессы, конфликтные ситуации и новые преступные посягательства . По данным ФСИН России только в 62 территориальных органах ФСИН России жилая площадь, приходящаяся на одного подозреваемого и обвиняемого, соответствует норме, установленной законодательством Российской Федерации .
В связи с этим категория осужденных к лишению свободы, содержащихся в СИЗО с целью привлечения их к выполнению работ по хозяйственному обслуживанию, сопоставляется нами с основным контингентом следственных изоляторов - лицами, содержащимися под стражей. Она рассматривается отдельно от общей категории осужденных к лишению свободы с отбыванием наказания в исправительных колониях общего режима1. На основании весьма точной сентенции И. В. Шмарова о том, что каждая из категорий осужденных «в целях обеспечения дифференцированного применения мер исправительно-трудового воздействия может разделяться на отдельные категории по разным критериям. Такими критериями могут выступать криминологические признаки (криминальная запущенность и направленность личности), психолого-педагогические признаки (поведение в период отбывания наказания), психофизиологические признаки (психические отклонения, инвалидность) и т. д.» .
Кроме того, в п. 3.7 Концепции воспитательной работы с осужденными в условиях реформирования уголовно-исполнительной системы3, утвержденной заместителем министра юстиции Российской Федерации 20 апреля 2000 г., посвященной дифференциации воспитательной работы с учетом особенностей разных категорий осужденных и разработке типовых программ (методических рекомендаций) по оказанию на них исправительного воздействия, осужденные, отбывающие лишение свободы в следственных изоляторах, выделены в отдельную категорию.
Вычленение из общего массива осужденных к лишению свободы и анализ с позиций криминологической и правовой наук специфической группы лиц, оставленных в следственных изоляторах для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию, позволяет решить не только вопрос о научно теоретической оценке эффективности исполнения данного вида уголовного наказания, но и проблему предупреждения рецидивной и пенитенциарной преступности, ресоциализации и адаптации осужденных, испытывающих трудности в процессе социализации либо подверженных процессу деградации или распада личности. Причем выделение осужденных к лишению свободы в качестве отдельной и самобытной категории, а также специфика установленного в отношении них законодательством режима, распорядка, условий содержания и труда порождают комплекс не только научно-теоретических и юридических, но и прикладных, организационных, методических проблем.
Личность преступника, осужденного к лишению свободы, относится к центральным субинститутам пенологической и криминологической отраслей знания. Это системный набор взаимосвязанных свойств, качеств, наклонностей, принципов, привычек, обыкновений и черт характера, объясняющих не только причины совершения преступления, за которое отбывается уголовное наказание, но и предпосылки и мотивы положительного либо отрицательного поведения в условиях лишения свободы.
Криминологические и уголовно-правовые признаки наряду с общественно-ролевыми и эмоционально-психологическими характеристиками входят в группу наиболее важных структурных компонентов личности человека, совершившего преступление и помещенного в условия изоляции от общества . К таковым в науке о преступности относятся: вид преступной активности; профиль криминальной деятельности; тяжесть совершаемых преступлений; мотивация; уровень социальной деформации; степень общественной опасности; выраженности антиобщественной установки; количество судимостей; срок назначенного судом наказания; тип рецидивного поведения; форма вины; принадлежность лица к профессиональным преступникам либо рецидивистам; вхождение в состав организованной преступной группы или сообщества; факт совершения преступления в одиночку или же группой лиц; роль, выполняемая в преступной группе; принадлежность к криминальным лидерам.
В настоящее время количество осужденных, которые оставляются в следственных изоляторах для хозяйственного обслуживания, составляет около 8-9 % от лимита наполнения СИЗО, что связано с системой квотирования: согласно п. 1 ст. 22 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 г. № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» «штаты работников, выполняющих работы по хозяйственному обслуживанию учреждений, исполняющих наказания, утверждают начальники учреждений, исполняющих наказания, в пределах выделяемых из федерального бюджета средств и на основании нормативов, утвержденных федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний» .
Необходимость привлечения определенной категории осужденных к лишению свободы к хозяйственным работам в СИЗО вызвано следующим. Во-первых, на такую работу сложно задействовать лиц из числа вольнонаемных работников ввиду ее невысокой оплаты, опасности, непрестижности и достаточно тяжелых условий . Во-вторых, следственно-арестованные в силу своего процессуального статуса и правового положения не могут привлекаться к труду по хозяйственному обслуживанию, так как в следственных изоляторах все они находятся в строгих условиях изолированного режима: содержатся в закрытых помещениях - запираемых камерах - и не вправе свободно перемещаться по территории пенитенциарного учреждения. Кроме того, действующее законодательство, а именно Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ (ред. от 19.07.2018) «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»1, в ст. 27 устанавливает, что подозреваемые и обвиняемые привлекаются к труду на территории следственных изоляторов и тюрем исключительно по их желанию.
Факторы, стимулирующие трудовую активность осужденных к лишению свободы, выполняющих работы по хозяйственному обслуживанию в условиях следственного изолятора
Значение роли пенитенциарного труда в исправлении и воспитании осужденных к лишению свободы неоднократно подчеркивалось и доказывалось в работах по отечественному уголовно-исполнительному праву еще в XIX веке . Это доктринальное направление пенологической мысли отрабатывалось в трудах советских правоведов и ученых-пенитенциаристов, предопределив само название данной отрасли науки - исправительно-трудовое право . В частности, И. В. Шмаров указывал, что «хозяйственно-производственная деятельность мест заключения должна быть подчинена основной задаче - исправлению и перевоспитанию преступников»3, и относил осознание общественной значимости осужденным своего труда к одному из требований системы воспитания .
Также положительно к труду осужденных, с точки зрения его исправительного эффекта, относятся и многие современные исследователи . Вместе с тем в научной литературе все чаще стало высказываться мнение о том, что «труд осужденных, который десятилетиями использовался если ни как единственное, то, как минимум, самое основное средство исправления, в современных рыночных экономических условиях не справляется с выполнением своей функции»2. В этой связи абсолютно верно высказывание В. А. Уткина: «развивающаяся в России рыночная экономика уже не создаёт столь широких возможностей и потребностей привлечения осужденных к труду, как это было свойственно плановой экономике советского периода» . В советский период доля осужденных к лишению свободы обеспеченных трудом приближалась к 100 %, то в последствии этот процент постоянно снижался и по данным переписи 2009 года достиг рекордно низких показателей - 50,7 % у осужденных женщин и 37,2 % у осужденных мужчин . Полагаем, что с учетом специфики анализируемой категории осужденных, труд, в данном случае, по прежнему выступает в качестве ключевого средства исправления.
Разделяя точку зрения М. Д. Шаргородского о том, что «для того, чтобы быть эффективной, система наказаний должна действовать в единстве с другими социальными мерами»5, мы считаем, что труд осужденных к лишению свободы, оставленных в следственных изоляторах для задействования в хозяйственных работах, решает задачу не только снижения материальных затрат на содержание данных пенитенциарных заведений и обеспечения их функционирования на необходимом уровне, но и задачу исправления преступников, относящихся к названной категории.
Заметим, что трудовая деятельность осужденных данной категории не относится к структурным компонентам назначенного им вида уголовного наказания, так как они отбывают не исправительные, обязательные или же принудительные работы, а осуждены к лишению свободы и трудятся в СИЗО добровольно, по собственному желанию. Это позволяет относить их труд к основным социальным мерам исправительного свойства. Наряду с осужденными, работающими в СИЗО с их согласия в порядке ст. 77 УИК РФ, заключенные под стражу на основании ст. 27 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» «по их желанию привлекаются к труду на территории следственных изоляторов»1. В то же время все осужденные к лишению свободы согласно ч. 1 ст. 103 УИК РФ «обязаны трудиться в местах и на работах, определяемых администрацией» , независимо от их желания.
Некоторые исследователи полагают, что ч. 1 ст. 103 УИК РФ противоречит положениям ч. 1 и ч. 2 ст. 37 Конституции России, провозглашающим, что «труд свободен», а «принудительный труд запрещен», и не содержащим никаких примечаний и оговорок в отношении труда осужденных к лишению свободы3. Это противоречие, на которое часто и небезосновательно обращается внимание, решается путем обращения к принципам и нормам тех международных нормативных правовых актов, которые обязательны для Российской Федерации и применяются в силу ст. 15 Конституции Российской Федерации в случае, если ими установлены иные правила, чем предусмотренные национальным законодательством. Мы имеем в виду те акты, согласно которым труд осужденных по приговору суда исключен из понятия принудительного труда. Так, в п. «с» ч. 3 ст. 8 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. оговаривается, что термином «принудительный или обязательный труд» не охватываются «работа или служба, которую, как правило, должно выполнять лицо, находящееся в заключении на основании законного распоряжения суда» , а в п. «а» ч. 3 ст. 4 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года сказано, что термин «принудительный или обязательный труд» не включает в себя «всякую работу, которую обычно должно выполнять лицо, находящееся в заключении» .
Воспитательный эффект труда осужденных к лишению свободы в СИЗО значительно усиливается отрядным, коллективным характером деятельности, о роли которого в воспитании личности писал еще А. С. Макаренко , подчеркивавший также, что воспитывают не только люди, но и явления, окружающая человека обстановка. В связи с этим нельзя не отметить правоту С. И. Дементьева, заметившего, что «исправление преступников зависит порой не столько от срока наказания, сколько от того, в каких условиях они отбывали его, какое исправительно-трудовое воздействие было к ним применено» .
Одним из таких важных условий, мы считаем, является трудовая активность осужденных в следственных изоляторах. Пенитенциарная практика демонстрирует, что безделье в местах лишения свободы выступает существенным фактором, воспроизводящим преступное поведение, негативно сказывается на физическом и психическом здоровье, приводит к появлению трудностей в обеспечении порядка и соблюдения осужденными режимных требований и препятствует успешной ресоциализации после отбытия наказания в виде лишения свободы. Р. Г. Миронов справедливо относит нетрудоустроенность контингента к числу основных причин «конфликтных ситуаций, возникающих между персоналом СИЗО и заключенными» . Нужно обратить внимание на тот факт, что самый низкий уровень рецидивной преступности наблюдается в тех государствах, в которых наиболее пристальное внимание уделяется трудовой деятельности осужденных. Представляется, что этот эффект сопряжен не только с во с питательно-терапевтической и оздоровительной составляющими пенитенциарного труда, но и с психологическим явлением сублимации - снятием внутреннего напряжения посредством направления своей личностной энергии в сферу осуществления общественно полезных активных видов деятельности.
Помимо исправительно-дисциплинарных аспектов труда в СИЗО не следует упускать из виду и ранее уже отмечавшуюся в работе необходимость задействования осужденных на хозяйственных работах из-за затруднений с привлечением к этой деятельности вольнонаемных работников на основании ч. 2 ст. 22 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 г. «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы»2.
Согласно этой норме, «выполнение работ по хозяйственному обслуживанию учреждений, исполняющих наказания, осуществляется рабочими этих учреждений, а также осужденными». Однако в настоящее время заменить труд осужденных трудом вольнонаемного персонала невозможно в силу материальных (довольно низкая оплата труда, отсутствие социальных льгот и т. д.) и организационных (контакты со спецконтингентом, сложные условия труда, вероятность пронесения в места изоляции запрещенных предметов и т. п.) факторов. Сюда нужно добавить и менее значимый фактор - исключение из перечня мер взыскания внеочередного дежурства по уборке помещений, ранее широко применявшегося в дисциплинарной практике учреждений уголовно-исполнительной системы.
По этому вопросу следует сказать, что несмотря на отмену данного взыскания в силу пр. 40 Правил Нельсона Манделы («заключенных не следует назначать в дисциплинарном порядке на работу по обслуживанию самого тюремного учреждения»)1, уборка камер в следственном изоляторе как деятельность, направленная на поддержание надлежащей чистоты и гигиены, признается не связанной с наказанием или какими-либо взысканиями неоплачиваемой и выполняющейся поочередно в соответствии с внутренним распорядком работой, обязательной для всех заключенных под стражу. Однако деятельность по хозяйственному обслуживанию, выходящая далеко за рамки обычной уборки камер, даже в отдельной сколько-нибудь значимой части не может быть подменена таким неоплачиваемым обязательным трудом или же компенсирована за его счет.
Особенность труда осужденных, оставленных в СИЗО для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию заключается в том, что трудоустроенность, в отличие от осужденных, отбывающих наказание в исправительных колониях, составляет 100 % . К числу факторов, опосредующих столь высокий уровень занятости осужденных в следственных изоляторах, относится и сохраняющаяся проблема переполнения следственных изоляторов, что приводит к увеличению нагрузки на осужденных из отрядов хозяйственного обслуживания СИЗО и повсеместному выполнению ими сверхурочных работ. Последние зачастую не оплачиваются, чем ущемляются трудовые права и гарантии осужденных названной категории. В связи с этим мы предлагаем законодательно закрепить повышающий коэффициент, ставящий заработную плату осужденных, оставленных в следственных изоляторах для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию, в зависимость от объема фактически выполненных ими сверхурочных работ.
Вопрос оплаты труда осужденных к лишению свободы из отрядов хозяйственного обслуживания СИЗО заслуживает особого внимания. Согласно положениям ч. 1 и ч. 2 ст. 105 УИК РФ осужденные к лишению свободы имеют право на оплату труда в соответствии с законодательством Российской Федерации о труде, а размер оплаты труда осужденных, отработавших полностью определенную на месяц норму рабочего времени и выполнивших установленную для них норму, не может быть ниже установленного минимального размера оплаты труда. В Свердловской области минимальный размер оплаты труда (МРОТ) с 1 января 2019 г. составляет 11 280 руб., тогда как среднемесячная заработная плата осужденных к лишению свободы, которые выполняют работы по хозяйственному обслуживанию в следственных изоляторах Уральского федерального округа, в 2018 году составляла в среднем около 5000 руб. в месяц.