Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Психические девиации осужденных как объект криминологического исследования 16
1.1. Историко-теоретический анализ подходов к исследованию психических девиаций осужденных и государственного регулирования социально правовых ограничений в отношении лиц данной категории 16
1.2. Определение понятия психических девиаций и их место в детерминационном комплексе преступного поведения осужденных к лишению свободы 47
1.3. Классификация и интразональность психических девиаций осужденных в местах лишения свободы и их значение для организации превенции преступлений 62
Глава 2. Криминологическая характеристика личности осужденных с психическими девиациями 80
2.1. Особенности личности осужденного с психическими девиациями, отбывающего наказание в виде лишения свободы 80
2.2. Типология личности осужденных с психическими девиациями 102
Глава 3. Организационно-правовые аспекты предупреждения криминального поведения осужденных с психическими девиациями 117
3.1. Причины и условия криминального поведения осужденных с психическими девиациями 117
3.2. Механизм предупредительно-профилактического воздействия на лиц с психическими девиациями, совершающих преступления в местах лишения свободы 130
Заключение 154
Список литературы 164
- Историко-теоретический анализ подходов к исследованию психических девиаций осужденных и государственного регулирования социально правовых ограничений в отношении лиц данной категории
- Классификация и интразональность психических девиаций осужденных в местах лишения свободы и их значение для организации превенции преступлений
- Особенности личности осужденного с психическими девиациями, отбывающего наказание в виде лишения свободы
- Механизм предупредительно-профилактического воздействия на лиц с психическими девиациями, совершающих преступления в местах лишения свободы
Историко-теоретический анализ подходов к исследованию психических девиаций осужденных и государственного регулирования социально правовых ограничений в отношении лиц данной категории
Личность человека как носителя определенных социально-биологических свойств давно является объектом исследования ученых и специалистов различных областей знаний – философии, социологии, психологии, педагогики, права и т.д. Особый интерес для всех наук представляла и представляет личность, в силу различных причин выделяющаяся из общей людской массы, с поведением, отклоняющемся от общепризнанных норм и правил поведения, в том числе и преступным.
Исследование отклоняющегося, в том числе и правонарушающего, поведения начинается с возникновения отношений «государство – человек», с первых попыток юридической регламентации правового положения граждан. Для любого государства на любом этапе развития как внешняя, так и внутренняя безопасность является объективно существующей потребностью. Выбор методов и средств обеспечения безопасности определяется характером воззрений исторической эпохи на сущность происходящих процессов.
Преступность, как главная угроза внутренней безопасности, существовала всегда. Даже в первобытном обществе, когда отсутствовали писаные законы, нарушения неких сводов правил влекли наложения карательных санкций, начиная от наказаний имущественного характера до изгнания из общества (племени, рода) и лишения жизни5.
Идеи осмысления феномена преступности, причин, ее порождающих, и мер, которые следует принимать против этого социального явления, возникли задолго до того, как сформировалась самостоятельная наука, при этом выделялись причины всей преступности и причины индивидуального преступного поведения.
В древности опасными для общества считались любые явления, не имеющие на то время объяснения. К таким явлениям относилось и психическое заболевание, расцениваемое как внедрение в человека постороннего духовного начала, которое могло быть злым или добрым. Агрессивные и опасные больные считались одержимыми злым духом, безобидные и тихие – почитались иногда любимцами богов; первых гнали и порой избивали, за вторыми ухаживали6.
В античный период развития науки (примерно VI–V в. до н.э.) наибольший интерес, в рамках нашего исследования, представляют идеи Платона и Аристотеля, которые предпринимали попытки выявить связь преступности с социальными условиями современного им общества7.
Платон, анализируя причины и мотивы совершения противозаконных деяний, отмечал, что преступление – это результат неконтролируемых разумом страстей души – гнева, ярости, ревности, стремления к наслаждениям, заблуждения, неведения, поэтому, основная задача наказания – восстановление гармонии в душе преступника. Заметим, что наказание, в соответствии с идеями Платона, должно было соответствовать характеру содеянного и учитывать побуждения виновного, при этом побудительными силами он считал не наследственность, а дурное воспитание. Однако, преследуя гуманистические цели наказания, Платон не исключал наказания в виде смертной казни8.
Аристотель несколько по-иному определял причины преступности, но также, как Платон, склонялся к социальной причинности преступлений. Относительно наказания, считал, что оно должно быть суровым9.
К «душевным расстройствам» в античный период относились толерантно. По мнению Платона, сумасшествие – это небесный дар, благословение, однако психически больные должны были содержаться дома под охраной родственников. В связи с тем, что медицинского объяснения данному феномену не существовало, его причины сводились к религиозному объяснению. В это же время болезненное патологическое поведение начинают пытаться лечить. Так, Гиппократ связывал патологию поведения с «какой-то» формой заболевания мозга, вызванной причинами внутреннего характера. Врачевание совмещало в себе медицинские и психологические средства. Прежде чем производили пускание крови, пациенту прописывали массаж, физические упражнения, ванны, а также рекомендовалось успокаивать больного. Крайней мерой воздействия считалось ограничение свободы передвижения.
В рассматриваемый период в рамках частного права возникает учение о недееспособности. Недееспособным признавался гражданин под влияниям безумия, болезненного состояния или старческого слабоумия. Недееспособный лишался права на самостоятельное совершение юридических действий, для управления имуществом ему назначался (судом в Древней Греции, магистратом в Древнем Риме) опекун. Критериями признания лица недееспособным являлись: во-первых, неспособность быть субъектом социальной действительности или исполнять отдельные обязанности; во-вторых, несостоятельность вести собственные дела или нужда в постороннем уходе. Несмотря на достаточно прогрессивные взгляды античных философов относительно гражданской (электронный журнал), Modern Research of Social Problems. 2014. № 9 (41). URL: http://cyberleninka.ru/article/v/platon-o-roli-sotsiuma-v-zhizni-cheloveka (дата обращения: 12.12.2018). недееспособности лиц с психическими расстройствами, не получила своего развития идея невменяемости в понимании того, что лишенный рассудка больной не подлежит ответственности за совершенное им преступление10. Причиной этому служили существующие общественно-экономические отношения того периода11 и продолжающие существовать особенности первобытного мировоззрения, согласно которым любое преступление нарушало мировую гармонию. Нарушенный уклад подлежал восстановлению, что делало невозможным освобождение от ответственности кого бы то ни было – наказанию подвергался любой нарушитель не смотря на мотивы его поведения и состояния, в котором он находился при совершении проступка. Так, за совершение имущественного преступления виновный должен был возместить причиненный вред, за совершение убийства – подвергался годичному изгнанию.
Полностью освобождаться от ответственности за свои поступки малолетние до семи лет, слабоумные и безумцы стали лишь в III в., что явилось достижением римских юристов12.
В средние века (середина V в.) под влиянием произошедших геополитических изменений и распространением христианства социальное и правовое положение душевнобольных изменилось.
В первую очередь это связано со своеобразным синтезом обычного, королевского и римского права, произошедшего после завоевания Западной Римской Империи и образованием «варварских» королевств. В обычном праве европейских народов все еще господствовал принцип объективного вменения, а королевское право строилось на традициях тех или иных народов. Тем не менее, принцип субъективного вменения (оценка психического состояния лица в момент совершения преступления) постепенно развивался и становился основополагающим в законодательствах европейских народов, где помешательство приобрело статус обстоятельства, освобождающего от ответственности либо значительно смягчающего его. Так, изданный в 643 г. эдикт короля Ротари в ст. 323 «О взбесившемся человеке» устанавливал правило «Если под тяжестью многочисленных грехов человек взбесится или обезумеет (demoniacus) и нанесет ущерб человеку или скоту, пусть наследники не требуют [оплаты]; если же будет убит, равным образом пусть не требуется. Но без вины, однако, пусть не умерщвляется»13. Сходная норма содержалась в «Саксонском зерцале», закрепляющей ненаказуемость слабоумных и умалишенных, однако за причиненный ими вред ответственность нес опекун, который должен был возместить его»14.
К первой половине XV в. в законодательстве средневековой Европы сформировался принцип ненаказуемости помешанных лишенных рассудка; имущественный вред, причиненный данным лицом, возмещался теми, на ком лежала обязанность по уходу и надзору за данным больным. Однако, данный принцип не распространялся на дела о государственных и религиозных преступлениях.
Каноническое право, для которого моральный аспект преступления (греховное поведение преступника) являлся обязательным, оказало значительное влияние на распространение принципа субъективного вменения. Однако христианское учение имело двойственное значение. В случае признания больного жертвой дьявола, он подвергался экзорцизму. Экзорциские методы изгнания дьявола из тела больного сводились к молитвам, питью святой воды или горькой жидкости, оскорблениям или унижениям (непомерная гордость – это самое слабое место Сатаны), или же, в самых крайних случаях, больному не давали есть, секли, ошпаривали кипятком или растягивали его. В других – речь шла о добровольном союзе человека с Сатаной – лицо обвинялось в преступлении, посягающем на христианские устои, и подлежало сожжению на костре.
Классификация и интразональность психических девиаций осужденных в местах лишения свободы и их значение для организации превенции преступлений
Учитывая цель настоящего исследования, определив понятие психической девиации, целесообразно классифицировать психические девиации осужденных по различным основаниям (критериям). Значимость данной проблемы, по утверждению Б. А. Спасенникова и А. В. Вилковой, обусловлена распространенностью психических расстройств у осужденных, а также уровнем рецидивной преступности, потребностями пенитенциарной науки и практики в комплексном подходе к изучению способов предупреждения преступности125.
Согласно словарю-справочнику по криминологии и юридической психологии, выделяются четыре категории лиц, характеризующихся девиантным поведением:
а) лица, совершившие преступления, – самая криминогенная категория;
б) лица, склонные к совершению преступления;
в) лица с антиобщественным поведением;
г) лица, потерпевшие от преступлений126.
В рамках нашего исследования интерес представляют лица, относящиеся к первой группе. Кроме того отметим, что в настоящее время классификация психических расстройств в соответствии с международной классификацией болезней 10-й редакции127 (МКБ-10) в той ли иной мере признается всеми специалистами, связанными в профессиональном плане с рассматриваемой категорией лиц. Не претендуя на абсолютно оригинальную классификацию психических расстройств осужденных к лишению свободы, считаем необходимым также исследовать интразональность (распространенность) психических девиаций в пенитенциарной среде в соответствии с видом исправительного учреждения, что, на наш взгляд, позволит определить дифференцированный подход к методам и средствам исправительного воздействия и профилактики преступного поведения осужденных.
Для успешного анализа данного вопроса представляется обоснованным обратиться к эмпирическому материалу, а именно к изучению 226 личных дел осужденных, состоящих на диспансерном учете в медсанчастях ФКУ ИК-6 УФСИН по Самарской области, ФКУ ИК-29 УФСИН по Самарской области (строгого режима), ФКУ ИК-5 УФСИН по Самарской области, ФКУ ИК-13 УФСИН России по Самарской области, ФКУ ИК-15 УФСИН по Самарской области (общего режима), ФКУ ИК-28 УФСИН по Самарской области (женская колония), ФКУ ЛПУ-9 УФСИН по Самарской области (областная соматическая больница), ФКУ Жигулевская воспитательная колония УФСИН по Самарской области (ликвидирована 1 апреля 2016 г.), ФКУ СИЗО-1 УФСИН по Самарской области, ФКУ СИЗО-3 УФСИН по Самарской области, к статистическим данным отчетов о больных психическими и наркологическими расстройствами (форма Пин – 6), а также социально-значимыми заболеваниями (форма Мед-1) всех исправительных учреждений Самарской области за период с 2006 г. по 2018 г.
Для получения репрезентативного материала о видах и распространенности психических девиаций осужденных автор воспользовался данными, полученными у психологов психологических служб, психиатров и начальников медсанчастей вышеназванных пенитенциарных учреждений, использовавших статистический и клинико-психопатологический методы исследования, а также было проведено их интервьюирование.
Кроме того, автор провел анкетирование психиатров и начальников медсанчастей исправительных учреждений Приволжского федерального округа (прил. 5), в частности: ФКУЗ МСЧ-2 ФСИН России, ФКУЗ МСЧ-12 ФСИН России; ФКУЗ МСЧ-13 ФСИН России; ФКУЗ МСЧ-16 ФСИН России; ФКУЗ МСЧ-18 ФСИН России; ФКУЗ МСЧ-21 ФСИН России; ФКУЗ МСЧ-43 ФСИН России; ФКУЗ МСЧ-52 ФСИН России; ФКУЗ МСЧ-56 ФСИН России; ФКУЗ МСЧ-58 ФСИН России; ФКУЗ МСЧ-59 ФСИН России; ФКУЗ МСЧ-63 ФСИН России; ФКУЗ МСЧ-64 ФСИН России; ФКУЗ МСЧ-73 ФСИН России.
В ходе беседы респондентам задавался вопрос относительно способности обострения или уменьшения тех или иных психических девиаций у подозреваемых, обвиняемых, подсудимых после ареста и осужденных на начало этапирования в исправительные колонии. Согласно их точкам зрения, общепризнанным остается мнение, что в зависимости от периода отбывания наказания, изменение психических состояний может проявляться с различной интенсивностью: в начальном периоде, как правило, происходит их обострение в связи с коренным изменением условий жизнедеятельности лица. Это подтверждается исследованием А. В. Диденко, отмечающего трудности при адаптации все осужденных, относящихся к исследуемой нами категории, по прибытии в места изоляции от общества. В последующем, в период отбывания наказания осужденные переживают дезадаптацию при перемещении их из одних условий содержания в другие (чаще всего при их ухудшении, например, переводе в качестве взыскания в единое помещение камерного типа), изменении правового и социального (субкультурного) статуса, психогениях128.
Медицинскими работниками и психологами также отмечалось, что после ареста у подозреваемых, обвиняемых, подсудимых и осужденных, к которым не применялись меры пресечения в виде заключения под стражу, наиболее выраженно проявляют себя такие состояния как: гипотимия129, интрапсихическая130 неупорядоченность, тревожность; в начале срока: гипотимия, тревожность, нейротизм131, подозрительность и недоверчивость. Указанные периоды характеризуются испытыванием осужденным целого комплекса переживаний, который включает: тревогу и ожидание, озабоченность и нетерпение, стресс, надежду, страх, фрустрацию, что может привести к неуправляемости в поведении. Оказавшись в местах лишения свободы и испытывая подобные состояния, данные лица нередко становятся озлобленными и, как следствие, агрессивными. При осуждении впервые период тоскливого (по свободе, дому и близким) состояния может продолжаться от нескольких дней до нескольких недель или даже месяцев. Кроме того, в начале течения срока наказания для данной категории характерно состояние повышенной возбудимости, отчаяния, безнадежности, обреченности, что не свойственно лицам, судимым неоднократно. Исследователи отмечают, что «статус подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, ситуация следственного изолятора и сопряженные с нахождением в ней факторы являются мощным стрессом, разрушающим психику человека, в отношении которого возбуждено уголовное дело»132. В некоторых случаях – при неадекватной адаптации – психопатические признаки или дезадаптивное поведение может проявиться у лиц, считавшихся до осуждения психически здоровыми133.
Проиллюстрируем вышесказанное выдержками из психологических характеристик осужденных:
– З. 1987 г. р.: ... наличие внутренних конфликтов, неудовлетворенности, враждебности, обидчивости, угрюмости, упрямства, самоуверенности, непостоянства. Его индивидуалистичность лишь усугубляется при противодействии окружения, что может привести к возникновению дезадаптации и некритичности в оценке своих действий... .
– Г. 1992 г. р.: ... повышенная конфликтность, внешнеобвиняющий тип реагирования, эмоциональное напряжение находят непосредственный выход в поведении, минуя систему установок, отношений и социальных ролей, без учета этической нормы, в связи с чем у него отмечается значительная склонность к асоциальным поступкам. В патологических случаях асоциальные тенденции могут проявляться в беспричинной агрессивности, лживости, реализации асоциальных влечений (алкоголизм, наркомания). Выявились признаки суицидального поведения демонстративно-шантажного характера... .
– Р. 1987 г. р.: ... Характерны повышенная тревожность, бессознательная неуверенность в своем социальном и биологическом статусе, спонтанно возникающие опасения, ощущение угрозы со стороны окружающих и чувство отчужденности, а также ригидность и импульсивность. Тенденция к самоутверждению и активной самореализации. Проявляет агрессию с целью компенсации своей самооценки, неуверенности в себе. В стрессовой ситуации свойственно аффективное поведение, возможны аутоагрессивные проявления... .
Особенности личности осужденного с психическими девиациями, отбывающего наказание в виде лишения свободы
Изучение криминогенной личности является важной предпосылкой предупреждения рецидивной преступности, т. к. именно личность является ключевым элементом механизма преступного поведения и носителем причин его совершения157.
Рассуждая о значимости изучения личности осужденного, Ю. М. Антонян отмечает, что личность преступника многоаспектна, по меньшей мере, ее можно представить в двух из них:
– в общем (глобальном) понимании – это качественные признаки лиц, приступивших закон;
– в узком (криминологическом) понимании – личностные характеристики осужденного в совершении преступления158.
Исследуя основные подходы к понятию личности преступника как носителю социальных и морально-психологических свойств с ее индивидуальными качествами, М. В. Гончарова и В. И. Шиян подчеркивают, что в настоящее время до сих пор нет единого универсального подхода к понятию «личность преступника». В широком смысле личность преступника охватывает круг лиц, нарушивших уголовный закон в любой форме, т.е. в основу понятия может быть положен факт совершения преступления. В узком смысле понятие «личность преступника» основывается на выделении содержательных свойств и предусматривает рассмотрение личности в качестве социального типа159.
Для данного исследования, как и для пенитенциарных наук, наиболее приемлемым является понятие «личность осужденного» как разновидность понятия «личность преступника». Однако, как справедливо отмечает Ю. М. Антонян, если личность преступника давно и постоянно изучается, то личность осужденного еще находится в начале научного познавательного пути. Тем не менее, данные понятия теснейшим образом переплетаются и во многом совпадают160.
Авторы учебника по пенитенциарной криминологии выделяют и такое понятие как «личность пенитенциарного преступника», под которой ими понимается разновидность (отдельный тип) личности осужденного, совершившего преступление после вынесения ему обвинительного приговора161. Наиболее содержательным, на наш взгляд, является определение, в соответствии с которым под личностью преступника понимается «лицо, признанное вступившим в законную силу приговором суда виновным в совершении общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом, – представляющее собой совокупность социально значимых свойств, влияющих в сочетании с внешними условиями и обстоятельствами на его преступное поведение, т. е. совокупность социальных, биологических и психических характеристик»162.
Одним из центральных, но до сих пор дискуссионным, при изучении личности преступника остается вопрос о соотношении социального и биологического факторов в генезисе преступного поведения. Одним из первых в криминологической науке поднял данный вопрос И. С. Ной163, который подверг критике социологический подход к объяснению причин преступности. Однако его идея не получили дальнейшего развития.
По мнению Ю. М. Антоняна, постановка вопрос о первостепенности «социального или биологического» является не корректной, т. к. при рассмотрении личности и поведения есть еще специальный уровень – психологический164.
Личность преступника, по утверждению Я. И. Гилинского, «как качественно отличную от личности других граждан, необходимо рассматривать и определять посредством совокупности социально-демографических, социально психологических, нравственных и правовых свойств, признаков, связей, отношений, характеризующих ее»165.
Проводившиеся до настоящего времени научные изыскания доказывают несостоятельность раздельного исследования социальных и биологических причин в формировании преступного поведения, т. к. не охватывают всего круга детерминант, оказывающих влияние на развитие личностных девиаций и свойственных им особенностей.
Человек – биосоциальное существо, на формирование его личностных особенностей влияют социальная среда и воспитание. Без взаимодействия с последними врожденные свойства личности являются нейтральными с точки зрения криминологии. Однако, при определенных негативных условиях могут стать криминообразующими факторами.
Проведенное исследование интразональности психических девиаций осужденных, отбывающих наказание в местах лишения свободы, дает основание утверждать, что наличие девиаций значительно снижает сопротивляемость личности к воздействию внешней среды, в том числе и криминогенной, следовательно, должно учитываться при изучении механизма преступного поведения осужденного.
Указанные психические девиации могут существенно снижать способность лица к оценке своих действий и руководству ими, что может являться первопричиной отклоняющегося поведения.
Изучение осужденных в местах лишения свободы, проведенное различными авторами, показало, что психические девиации чаще встречаются у осужденных, совершающих тяжкие насильственные преступления (убийства, изнасилования, причинение вреда здоровью), хулиганство, вандализм, и у рецидивистов. Так, по данным межрегиональной психологической лаборатории ГУИН Минюста России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, данной категорией лиц совершены 57,3 % особо тяжких и 36,5 % тяжких преступлений166. Несколько иные данные получены при обследовании осужденных Северо-Западного федерального округа: особо тяжкие преступления составляют здесь 51 %, тяжкие – 45 %167. К сожалению, по данной проблематике в последнее время специальных исследований не проводилось.
Изучение осужденных с психическими девиациями, отбывающих наказание в исправительных учреждениях УФСИН России по Самарской области, за период с 2006 г. по 2018 г. показало, что ими чаще всего совершались (по текущей судимости) убийства – 14,25 %, причинение тяжкого вреда здоровью – 20,26 %, кражи –30,45 %, грабежи – 19,32 %, разбои – 12,18 %, преступления против общественной безопасности и общественного порядка (чаще всего хулиганство) – 3,54 %.
Анализ полученных данных позволяет утверждать, что осужденные с психическими девиациями обладают высокой предрасположенностью к совершению тяжких и особо тяжких преступлений.
Для пенитенциарной преступности, как и преступности в целом, характерны всплески в периоды социальной нестабильности, которые сопровождаются повышенной жестокостью и агрессивностью. Данное антисоциальное поведение является своеобразной реакцией на социальные проблемы, к числу которых можно отнести: резкую социальную и материальную дифференциацию осужденных, усугубляющую коммерциализацией сферы социальных услуг; проведение воспитательной работы без учета психологических и возрастных особенностей, образовательного уровня; ослабление роли семьи как института в процессе исправления и т.д.
Психические девиации оказывают воздействие на интенсивность формирования личностных черт осужденных и проявления их в поведенческих реакциях, тем самым формируя определенный фон и среду, прежде всего, для правонарушающего поведения. Однако последние не касаются качественных сторон содержания сознания, не определяют сами по себе социальное содержание личности осужденного и не порождают преступного поведения. На основании этого можно заключить, что личность осужденного, как любого другого человека, социальна: преступление может существовать только в социуме.
В структуре детерминант преступности «свойства» личности и «среда» имеют разное значение. На наш взгляд, правы ученые, выделяющие в качестве «движущей силы» в поведении индивида потребности, обусловленные внешней средой, условиями жизни, воспитательным воздействием ближнего окружения и т. д., под влиянием которых формируется социальная программа человека в целом.
Проведенное нами исследование показало: в последние годы ситуация с общественно опасным поведением осужденных с психическими девиациями обострилась, что проявляется в интенсивности и характере совершаемых преступлений, что свидетельствует о наличии корреляционной зависимости криминальной активности от окружающей социальной среды.
Механизм предупредительно-профилактического воздействия на лиц с психическими девиациями, совершающих преступления в местах лишения свободы
Профилактическое воздействие на лиц с психическими девиациями является одним из уровней общей профилактики и частью предупреждения преступности.
Под предупреждением преступности в современной криминологии понимается совокупность взаимосвязанных мер социального, правового, организационного, информационного и иного характера, осуществляемых уполномоченными государственными органами, общественными организациями и гражданами, направленными на предотвращение уголовно наказуемых деяний и минимизацию причин, порождающих их.
Применительно к местам лишения свободы предупреждение преступности – это осуществление сотрудниками и персоналом исправительных учреждений системы научно обоснованных и взаимосвязанных между собой мероприятий режимного (в том числе принудительного) и воспитательного характера с целью предотвращения совершения осужденными преступлений, устранения причин и условий порождающий их.
Проблему следует решать кардинальным образом в связи с преобразованием уголовно-исполнительной системы в реабилитационную, способствующую возвращению обществу законопослушных и дееспособных граждан. Как заметил А. Рудый, осужденный должен «выходить на свободу» с неразрушенной психикой235. Изменение подходов к исправлению осужденных в местах лишения свободы путем усиления психолого-педагогической работы является одним из приоритетных направлений реформирования уголовно-исполнительной системы.
В настоящее время организация борьбы с преступностью, в том числе в пенитенциарных учреждениях, невозможна без научного обеспечения.
Организация предупреждения преступлений в местах лишения свободы (специальная профилактика), включает в себя следующие элементы:
1) субъекты предупредительного воздействия,
2) методы, приемы и средства воздействия;
3) объекты воздействия.
Применительно к цели настоящего исследования, субъектов предупредительной деятельности можно подразделить на две группы:
– субъекты общего предупреждения, которыми являются органы федеральной исполнительной власти, органы прокуратуры Российской Федерации, следственные органы Следственного комитета Российской Федерации, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления236. К этой же группе, по мнению П. Н. Кобца, можно отнести «муниципальные предприятия, учреждения культуры, здравоохранения, образования, общественные формирования, формы, религиозные организации»237. В обобщенном виде субъектами общего предупреждения, на наш взгляд, являются: государство, все институты гражданского общества и отдельные граждане, уполномоченные осуществлять данную деятельности, задачами которых являются: осуществление функций по выявлению, устранению и нейтрализации детерминант как преступности в целом, так и ее отдельных видов, а также удержание от становления граждан на путь совершения преступлений, обеспечение ресоциализации лиц, отбывших уголовное наказание и склонных к совершению повторных преступлений (рецидиву)238;
– субъекты специального предупреждения, которыми выступают сотрудниками и работники заинтересованных подразделений учреждения УИС (в частности воспитательного, режимного, оперативного отделов) во взаимодействии с соответствующими подразделениями территориальных органов ФСИН России239.
Данная классификация является условной, т.к. эффективное профилактическое воздействие на преступную личность невозможно без согласованного взаимодействия деятельности всех субъектов профилактики, которое должно заканчиваться практической реализацией запланированного.
Достижение цели взаимодействия субъектов профилактики во многом зависит от организации данной деятельности. Важное место в ней занимают:
– точное определение целей и задач;
– обеспечение процесса функционирования;
– внешняя и внутренняя координации проведении совместных мероприятий;
– криминологическое прогнозирование и планирование;
– контроль над исполнением;
– финансовое, материально-техническое, методическое и кадровое обеспечение240.
Наряду с этим необходим взаимообмен криминологически значимой информацией, обуславливающей планирование мероприятий заинтересованными субъектами в пределах их компетенции241.
Ключевыми этапами деятельности по получению необходимой информации являются: определение ее вида; установление источников и допустимых способов получения; непосредственное получение; анализ и оценка достоверности и полноты; систематизация, фиксация и хранение.
Мероприятия по сбору информации необходимо начинать с прогнозов криминогенных ситуаций в пенитенциарной среде и поведения отдельных лиц из числа спецконтингента. При этом, отметим, что учету должны подлежать не только внутренние (наличие активно действующих групп отрицательной направленной направленности), но и внешние факторы (например, наличие неустановленных соучастников преступления)242. Это относится и к организации профилактической работы в отношении лиц с психическими девиациями в пенитенциарных учреждениях243, что обусловлено специфичностью поведения данной категории лиц244.
В качестве источников информации могут являться правоохранительные органы, родственники, друзья, а также медицинские учреждения поскольку данная информация связана с состоянием психического здоровья осужденного, следовательно, сведения о таких лицах могут составлять как личную, так и врачебную тайну.
Действующее российской законодательство не закрепляет точной дефиниции «личная тайна», а лишь в различных нормативных акта дает общие ориентиры места личной тайны в системе охраняемых нематериальных благ. По мнению Араповой Г. Ю., Кузевановой С. И. , Ледовских М. А., в содержание понятия «личная тайна» входят любые сведения о частной жизни и судьбе человека, его деловых, дружеских и иных связях, пристрастиях, пороках, скрытых физических недостатках и т.п. Иными словами, это те сведения, которые человек считает недопустимыми для обозрения и распространения, в связи с чем считает необходимым предпринять меры для их сокрытия245.
Закон о персональных данных дает следующее определение: «Персональные данные – любая информация, относящаяся к прямо или косвенно определенному или определяемому физическому лицу (субъекту персональных данных)»246.
Согласно Закона об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации, врачебная тайна – это «сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья и диагнозе, иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении»247.
Сопоставление и анализ выше изложенных определений дает основание полагать, что термин «личная тайна» – родовой по отношению к терминам «персональные данные» и «врачебная тайна».
Основание и порядок получения указанных сведений изложены достаточно подробно в законодательстве. Несмотря на это, для достижения цели настоящего исследования считаем необходимым рассмотреть порядок предоставления сведений, содержащих врачебную тайну.