Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Групповая насильственная уличная преступность в курортном регионе как объект криминологического исследования 20
1.1. Понятие групповой насильственной уличной преступности и ее место в системе криминального насилия 20
1.2. Особенности курортного региона как объекта криминологического исследования 32
Глава 2. Криминологическая характеристика групповой насильственной уличной преступности в курортных регионах РФ 47
2.1. Общая характеристика состояния групповой насильственной уличной преступности в курортных регионах РФ 47
2.2. Личность преступника и типология преступных групп, совершающих насильственные уличные преступления в курортных регионах 66
2.3. Виктимологическая характеристика групповой насильственной уличной преступности в курортных регионах 80
2.4. Особенности детерминации групповой насильственной уличной преступности в курортных регионах 95
Глава 3. Предупреждение групповой насильственной уличной преступности в условиях курортного региона .124
3.1. Организационно-управленческие меры предупреждения групповой насильственной уличной преступности в условиях курортного региона 124
3.2. Специально-криминологическое предупреждение групповой насильственной уличной преступности в условиях курортного региона 138
3.3. Виктимологическое предупреждение групповой насильственной уличной преступности в условиях курортного региона 158
Заключение 172
Список литературы 183
- Понятие групповой насильственной уличной преступности и ее место в системе криминального насилия
- Общая характеристика состояния групповой насильственной уличной преступности в курортных регионах РФ
- Особенности детерминации групповой насильственной уличной преступности в курортных регионах
- Виктимологическое предупреждение групповой насильственной уличной преступности в условиях курортного региона
Понятие групповой насильственной уличной преступности и ее место в системе криминального насилия
Уличная преступность рассматривается значительной частью исследователей в качестве одного из наиболее опасных видов преступности, а также в качестве индикатора обеспечения безопасности и деятельности правоохранительных органов и государственной власти в целом1.
Методологическим правилом современной науки выступает тезис о необходимости точного определения объекта и предмета исследования, которое сопровождается выделением признаков изучаемого явления, а также его максимально полным описанием путем построения дефиниции2. Криминология, как и любая сфера познавательной деятельности, опирается на общенаучную (в том числе формально-логическую) и философскую методологию. Так, проводя исследование преступности на теоретическом уровне, криминолог вынужден опираться на фундамент общенаучной методологии – всеобщие категории и принципы познания, выработанные философией науки и общей философией. Кроме того, не обойтись без общенаучных методов анализа и синтеза, абстрагирования и обобщения (конкретизации), дедукции и индукции, систематизации, классификации и др.3 Именно с помощью таких методов, как, прежде всего, анализ и синтез, возможно исследовать сущность феномена уличной насильственной преступности и выработать соответствующую дефиницию. При этом необходимо учитывать, что основными конструктивными признаками рассматриваемого феномена являются его пространственно-территориальные особенности и насильственный характер.
Выработать определение уличной преступности невозможно без обраще-нияк категории «улица». В настоящее время, как указывает Н.М. Белая, «наиболее распрастранены следующие подходы к определению данного понятия: территориальный, который рассматривает улицу как некую свободную и открытую территорию; и структурно-функциональный, понимающий улицу в качестве сферы с неопределенным набором потенциальных участников, находящейся за рамками ограниченного для доступа либо условно обозначенного пространства. Определение понятия «улица» должно быть сформулировано с учетом двух перечисленных выше подходов и объединять признаки свободы для доступа и функционального назначения (транзита либо досуга)»1.
По мнению Л.М. Прозументова и Н.М. Рачкова, «понятие «улица» следует трактовать как открытую и свободную для доступа в любое время года и суток территорию, имеющую транзитную либо досуговую функцию, т. е. понятие «улица» включает в себя как территориальные, так и функциональные призна-ки»2. В соответствии с данным определением указанные авторы предлагают под уличной преступностью понимать самостоятельный вид преступности, включающий совокупность разнородных деяний, предусмотренных различными статьями Особенной части Уголовного кодекса РФ, совершенных на открытой и свободной для доступа в любое время года и суток территории, имеющей своим назначением транзитную либо досуговую функцию, обеспеченную неравномерным социальным контролем в условиях анонимности общения индивидов3.
Уличные преступления представляют собой однако все они имеют объединяющий признак – место совершения преступления – улицу. Таким образом, уличная преступность представляет собой
Главным элементом противоправных действий на улице, как отмечает И.Д. Лукиных, является «открытое городское пространство, где и происходит нарушение закона, так как уличная среда, а также поведение человека в ней составляют содержание уличной преступности. С криминологической точки зрения сфера улицы включает не только территориальную область ее пространства (расположение, планировку и т. п.), но и социальные отношения, возникающие в данном пространстве (контроль, поведение очевидцев и т. п.), в том числе криминологически значимые процессы»1. Необходимо обратить внимание на то, что при формулировке понятия уличной преступности И.Д. Лукиных почему-то ограничивается указанием на обязательный признак – мотив – хулиганские побуждения или связь с нарушением общественного порядка: «Уличные преступления – это совокупность общественно опасных, насильственных, корыстных и корыстно-насильственных деяний, закрепленных в различных главах Особенной части УК РФ, мотивом совершения которых являются хулиганские побуждения, или (в качестве основного, дополнительного или факультативного непосредственного объекта преступления) связанные с нарушением общественного порядка на улицах»2.
По определению Г.М. Погореловой, «уличная преступность – самостоятельный вид преступности, представляющий собой совокупность уголовно наказуемых, общественно опасных деяний, совершаемых в населенных пунктах вне пределов жилых строений, зданий и огороженных территорий государственных, культурных, производственных и иных учреждений в тот или иной период времени» 1. При этом, как совершенно справедливо указывает автор, сфера улицы как специфическое звено пространственного проявления преступности тесно связано с понятиями географии, топографии, экологии преступности2.
С учетом различных формулировок понятия уличного пространства О.А. Котельникова, выделяет следующие основные признаки, позволяющие ограничить уличное пространство от иного общественного места: 1) дифференциация территории улицы на свободную и ограниченную (огороженную) в доступе, в соответствии с чем, улицей следует считать часть общественных территорий вне пределов жилых помещений и нежилых зданий (деловых, культурных, досуговых и т. п.), а также огороженных территорий (стадионов, детских садов, огороженных пляжей и т. п.); 2) своеобразная среда социальных отношений в уличном пространстве3.
Взаимосвязь территориальных и функциональных характеристик улицы и их влияние на поведенческие практики людей проиллюстрировал А. Флёри, указывающий на то, что «в течение долгого времени улица выполняла важнейшую функцию в формировании городской среды. Воплощая в себе границу между сферой приватного и множеством публичных пространств, она традиционно отвечала за установление связи между местами, функциями, социальными группами. … Следовательно, улица формирует систему мест, расположенных вблизи друг от друга и связанных между собой с помощью практик. Практики горожан превращают улицу в сложное микропространство со своими траекториями, скоростями, с множественным восприятием времени. Сама природа улицы состоит в том, что она смешивает людей и их деятельности, меняется с течением времени, переживая суточные, недельные и даже более продолжительные циклы. Любой человек, находясь в одном и том же городе, может испытать на себе разнообразие улиц»1.
Таким образом, на наш взгляд, наиболее полным и криминологически обоснованным в рамках исследования феномена уличной преступности является понимание улицы (уличного пространства) как территории, открытой и свободной для доступа неограниченного круга лиц в любое время, имеющей своим назначением транзитную (связанную с обеспечением различных социальных практик) либо досуговую функцию.
Познание взаимосвязи выбора и реализации способа совершения преступления в условиях определенной внешней среды преследует определенную цель – наполнить поисково-познавательную деятельность субъекта расследования сведениями о том, что конкретное преступление может быть совершено только в данных условиях внешней среды2.
Выделяя уличную насильственную преступность по пространственному признаку совершаемых деяний, И.В. Рыжков определяет последнюю как «самостоятельный вид преступности, представляющий собой совокупность преступлений, совершаемых с применением физической силы, а равно с угрозой такого применения, в населенных пунктах конкретного государства, вне пределов жилых строений, зданий и огороженных территорий государственных, производственных и других учреждений, в тот или иной период времени»3. Данное определение, на наш взгляд, ограничено не только указанием лишь на формы насилия как способ совершения рассматриваемого вида преступлений, но и пространственно-территориальным пониманием специфики исследуемого вида преступности.
Общая характеристика состояния групповой насильственной уличной преступности в курортных регионах РФ
Криминологические показатели состояния преступности рассчитываются, прежде всего, на основании данных государственной уголовной статистики, основу которой составляет первичный статистический учет всех выявленных фактов преступлений, а также лиц, их совершивших, т. е. информационной базой исследования состояния преступности являются данные первичного учета, которые представляются в виде статистических сводок уполномоченными службами в соответствующие информационные подразделения и центры и в конечном итоге поступают в ГИАЦ МВД России. В свою очередь, ГИАЦ МВД России обязан обеспечить представление государственной статистической отчетности о преступности в Генеральную прокуратуру Российской Федерации, Министерство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, Федеральную службу безопасности Российской Федерации, Федеральную службу исполнения наказаний, Федеральную службу судебных приставов, Федеральную таможенную службу, Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации в целом по Российской Федерации, а также по субъектам Российской Федерации, а информационные центры МВД, ГУВД, УВД обязаны обеспечить представление статистических данных в соответствующие территориальные органы1.
В силу объективных причин и несовершенства форм статистической отчетности государственная уголовная статистика не содержит необходимых данных относительно определенных видов преступности. Отсутствует отдельная статистика, отражающая состояние преступности в курортных регионах страны, а ее показатели растворяются в массиве тех или иных видов преступлений, регистрируемых в конкретном регионе. Тем не менее, данные государственной уголовной статистики позволяют получить общее представление о состоянии групповой, а также уличной преступности как в стране, так и в отдельном регионе.
Анализ статистических данных о состоянии преступности в России1 позволил вывить следующие тенденции относительно состояния групповой и уличной преступности.
С 2013 по 2018 г. в целом наблюдается снижение абсолютных показателей количества регистрируемых в России групповых преступлений, при этом их удельный вес (от количества расследованных преступлений) остается практически на одном уровне. Так, в среднем за последние 6 лет динамика снижения уровня преступлений, совершенных в группе (всего), составляет 3,6%. Однако в 2015 г. наблюдается рост данных преступлений (+7,1%). В последующие 2 года происходит спад, но относительно общей тенденции динамики ситуация в 2016 и 2017 гг. практически не меняется. В 2018 году вновь наблюдается незначительный рост данных преступлений (+0,7%) (таблица 1).
Динамика снижения уровня преступлений, совершенных группой лиц по предварительному сговору, с 2013 по 2018 г. составляет 3%. Однако в 2015 г. наблюдается значительный рост данных преступлений (+10,2%). В последующие 3 года происходит мене интенсивное, по сравнению с предыдущим периодом, но стабильное снижение их уровня. Следует также отметить отсутствие позитивной динамики в части удельного веса (от количества расследованных преступлений) данных преступлений (таблица 2).
Среднегодовая динамика снижения уровня преступлений, совершенных организованной группой или преступным сообществом, с 2013 по 2018 г. составляет 1,65%. Однако в 2017 г. отмечается рост уровня данных преступлений (+5,2%), а в 2018 г. этот показатель увеличился на 18,1%. Абсолютное большинство преступлений, совершенных организованной группой или преступным сообществом, составляют тяжкие и особо тяжкие преступления (таблица 3).
Показатели состояния групповой преступности в Южном федеральном округе в целом соответствуют показателям по стране. В 2017 г. при снижении уровня преступлений, совершенных как в группе, так и в группе по предварительному сговору, можно наблюдать увеличение уровня преступлений, совершенных организованной группой или преступным сообществом (на 10,7% по сравнению с предыдущим годом). В 2018 году данный показатель демонстрирует снижение по сравнению с предыдущим годом на 14,9%. Следует отметить, что уровень тяжких и особо тяжких групповых преступлений в регионе несколько ниже, чем по стране (таблица 4).
Таким образом, в среднем за последние 6 лет (с 2013 по 2018 г.) динамика снижения уровня преступлений, совершенных в группе (всего), составляет 3,6%; в группе по предварительному сговору – 3%, организованной группой или преступным сообществом – 1,65%, что свидетельствует в целом о постепенном снижении уровня групповой преступности. При этом существует тенденция постепенного увеличения ее удельного веса в структуре расследованных преступлений. В 2017 и 2018 г. наблюдается рост организованной преступности. Половину групповых преступлений составляют тяжкие и особо тяжкие преступления. В ЮФО в 2017 г. при снижении уровня преступлений, совершенных как в группе, так и в группе по предварительному сговору, отмечается увеличение уровня преступлений, совершенных организованной группой или преступным сообществом (на 10,7% по сравнению с предыдущим годом), с последующим его снижением на 14,9% в 2018 г.
Анализ состояния уличной преступности в России показал, что, несмотря на снижение абсолютных показателей регистрируемых преступлений, структура уличной насильственной преступности из года в год остается практически неизменной (таблица 5).
Особенности детерминации групповой насильственной уличной преступности в курортных регионах
Исследование факторов детерминации преступного поведения необходимо осуществлять исключительно с позиции системного подхода, согласно которому изучению подлежит весь комплекс факторов детерминации.
Современные словари определяют, что фактор в переводе с латинского означает – делающий, производящий. Понятие «фактор» используется для обозначения движущей силы какого-либо процесса, явления, выступающей с одной сторорны как фактор уровня (статики), а с другой стороны как фактор развития (динамики). Отсюда факторы следует понимать как детерминанты уровня или развития какого-либо явления. Фундаментальными для теории факторов являются два положения: а) фактор, будучи объективной реальностью, существует не сам по себе, а во взаимосвязи с тем явлением, на которое он воздействует, б) он является компонентом тех условий, в совокупность которых он сам входит1.
Исходя из методологических предпосылок системного подходя, специфика групповой насильственной уличной преступности в курортных регионах как объекта криминологического исследования обуславливает целесообразность рассмотрения особенностей детерминации данного вида преступности с учетом факторов, определяющих специфику каждой из конструктивных составляющих: 1) особенностей детерминации групповой преступности, 2) особенностей детерминации насильственной преступности, 3) особенностей детерминации уличной преступности – в их взаимосвязи и взаимодействии с учетом интегрирующего основания – условий и обстановки курортного региона.
Что касается особенностей детерминации групповой преступности, то они связаны, прежде всего, с факторами, детерминирующими совместную преступную деятельность нескольких лиц.
Человеческое поведение детерминируется внутренней системой потребностей и внешней средой, т. е. субъективными и объективными компонентами в их органической взаимосвязи. Следует учитывать, что не вся среда, в которой находится индивид, является ситуацией его поведения, а только часть ее, находящаяся в определенных взаимоотношениях с системой его потребностей1. Внешние факторы мотивации преступного поведения действуют опосредованно, через черты характера, волевые и эмоциональные качества, ценностно-нормативные характеристики сознания, мотивационную сферу и сферу потребностей2.
Как указывает А.Н. Игнатов, «Объективные социальные условия формирования личности, к которым относят образ жизни и микросреду (социальные группы), являются определяющим фактором в приобретении черт характера, мировоззрения, навыков и другого опыта, которые в результате определяют структуру личности и ее содержание. Итак, условия формирования личности в силу того, что социальное поведение индивида формируется в органичной связи с социальной действительностью, в значительной степени зависят от существующих в обществе обычаев, привычек, морали, духовного уровня, состояния образования и т. п. Фундаментальной глубинной основой мотивации преступного поведения является содержание и структура сферы неудовлетворенных экзистенциальных смысложизненных потребностей личности. … Полная или частичная неудовлетворенность смысложизненных потребностей в утверждении и самоутверждении в сочетании с личностными комплексами и индивидуальными биофизиологическими особенностями личности составляют в свою очередь базовую основу мотивационной сферы преступного поведения»1. Условием перехода внешних факторов во внутренние являются разнообразные формы деятельности человека, каждая из которых отображается во внутреннем мире человека.
Человеческая деятельность может быть индивидуальной и коллективной. Всю практическую деятельность по изменению и преобразования природы, социума и собственной жизнедеятельности человек осуществляет в сотрудничестве, в кооперации с другими людьми. Поэтому отношения людей как субъектов практической деятельности в преобразуемой ими реальности всегда предполагает также отношения реального взаимодействия людей в процессе этого преобразования2. Такие отношения охватываются понятием «коллективная деятельность».
Проходя объективно вынужденный процесс адаптации к социальной среде, человек при этом часто сталкивается с определенными, прежде всего, субъективными трудностями. Так, специалисты указывают, что сложности в адаптации испытывает значительное число несовершеннолетних. Это сопровождает их еще с детства. Возникает комплекс собственной неполноценности, который они стремятся преодолеть, найдя тех, с кем могли бы быть на равных. В связи с этим они жаждут равенства, поэтому, активно ищут себе друзей, единомышленников3. Таким образом, потребность к совместной деятельности является элементарной адаптационной и приспособительной реакцией человека.
Не является исключением в этом плане и совместная преступная деятельность. При этом преступный характер деятельности может быть обусловлен как сознательно выбранным (под воздействием соответствующих субъективных и объективных факторов) способом адаптации индивидов к социальной действительности, так и может быть определен дефектами самого процесса социализации личности (влияние микросоциума, обычаев, привычек, морали, духовного уровня общества и т. д.).
Как указывает Я.И. Гилинский, причины преступности и иных социальных отклонений едины и заключаются в противоречиях общественного развития1. Причинами преступности как социального феномена является противоречие между потребностями людей и реальными возможностями их удовлетворения, зависящие, прежде всего, от места индивида или группы в социальной структуре общества. Причем потребности людей распространены относительно равномерно и имеют тенденцию к росту, а возможности их удовлетворения – различны, неравны. И хотя определенную степень неравенства зависит от индивидуальных особенностей, главным источником неодинаковых возможностей является социально-экономическое неравенство2.
Действительно следует согласиться с тем, что в большинстве своем объективные факторы детерминации преступности связаны именно с противоречиями общественного развития. Г.И. Забрянский выделяет следующие основные противоречия, детерминирующие преступность несовершеннолетних: 1) противоречие между определяемыми обществом целями и легальными возможностями, которые оно предоставляет для их достижения; 2) противоречие между расширением возможностей выбора и сужением легальных средств тх реализации; 3) противоречие между расширением потребностей в квалифицированном, престижном и высокооплачиваемом труде и ограниченными возможностями их удовлетворения; 4) противоречие между стремлением к богатству и ощущением невозможности его достижения легальными способами; 5) противоречие между необходимостью усиления социальной и правовой защиты несовершеннолетних и ограниченными материальными возможностями общества1. По мере же взросления индивида величина (как количественная, так и качественная) противоречий общественного развития и острота их субъективного восприятия значительно возрастает.
Криминологические исследования доказали, что уровень, способ, качественные показатели жизни каждого члена общества и, таким образом, всего общества в целом оказывают значительное влияние на общий уровень преступности в этом обществе, особенно на те виды преступности, которые имеют целью корыстную наживу2. И вполне объяснимо, что в современных социально-экономических условиях значительная часть социально неустойчивых и криминально активных членов общества воспринимают групповое преступное поведение (в том числе насильственное) как наиболее простой и доступный способ решения жизненных проблем, личностного роста, материального обогащения, часто выбирая при этом групповую преступность в качестве социальной ниши.
Что касается дефектов процесса социализации личности как фактора определяющего преступный характер групповой деятельности, здесь, прежде всего, следует учитывать «криминальный сбой» групповой социализации в несовершеннолетнем и молодежном возрасте.
Виктимологическое предупреждение групповой насильственной уличной преступности в условиях курортного региона
Одной из важнейших составляющих предупреждения преступности составляет деятельность девиктимологичного характера или виктимологическая составляющая предупреждения преступности1. Виктимологическая профилактика имеет сложную, разноуровневую структуру, она осуществляется широким кругом субъектов, на различных уровнях, в разных видах и формах, в отношении разных объектов, на ранней и непосредственной стадиях проявления вик-тимности личности2.
Общая виктимологическая профилактика представляет собой выявление причин преступлений и условий, способствующих их совершению, если они связаны с личностью и поведением потерпевших, а также устранение этих причин и условий3. Задача индивидуальной виктимологической профилактики заключается в том, чтобы обеспечить положительное воздействие микросреды на личность потенциальной жертвы в целях сокращения ее виктимности, поскольку последняя представляет собой субъективное качество конкретного человека и на нее можно воздействовать с целью снижения или даже полной ликвидации4.
Как указывает К.В. Вишневецкий, «В настоящее время появляются новые разновидности жертв, наращивается степень их виктимности, трансформируются пути и способы виктимизации общества, изменяется структура виктимо-генности социальных слоев и статусов. В связи с этим представляется особенно важной задача разработки и внедрения в практику таких способов предупреждения виктимизации, которые наряду с решением других социальных задач будут способствовать повышению эффективности борьбы с преступностью»1.
Виктимологическое предупреждения групповой насильственной уличной преступности в условиях курортного региона состоит в корректировке поведения (выработке знаний, умений и навыков девиктимогенного поведения) потенциальных жертв преступлений с целью снижения их виктимных качеств и свойств.
Систему субъектов виктимологической профилактики составляют: 1) органы государственной власти и местного самоуправления, которые определяют основные направления, задачи и функции профилактической деятельности, обеспечивающих функционирование и реализацию региональных и местных программ; 2) правоохранительные органы всех уровней, которые обеспечивают непосредственное осуществление мероприятий специальной и индивидуальной виктимологической профилактики (личная охрана, охрана жилища, имущества и т. п.); 3) предприятия и учреждения различных форм собственности, общественные формирования и отдельные граждане.
Поскольку групповую уличную насильственную преступность можно определить как массовое, системное, уголовно наказуемое насильственное поведение части членов общества, осуществляемое (реализуемое) в любой форме групповой преступной деятельности (как при соучастии, так и вне его) на улицах (уличном пространстве)2, а детерминация групповой насильственной уличной преступности в курортных регионах представлена сложным комплексом различных по своей природе факторов детерминации преступного поведения субъективного (группового, насильственного) и объективного (уличная преступность) порядка при интегрирующем основании их комплексного взаимо действия – условиях и обстановке курортного региона1, постольку и виктимо-логическая профилактика данного вида преступности должна осуществляться с учетом насильственного, группового, уличного характера преступлений и соответствующей обстановки их совершения.
Учитывая комплексную природу групповой насильственной уличной преступности в условиях курортного региона, базовым (общим) уровнем ее виктимологического предупреждения является виктимность населении в части проявлений криминального насилия, в том числе его групповых форм.
В ходе исследования было установлено, что большинство жертв изучаемого вида преступности составляют лица, относящиеся к агрессивному (26%), инициативному (17,5%) и активному (6%) типам2, а их виктимность обусловлена такими личностными качествами, как рискованность и авантюризм (24%), неспособность критически оценивать существующие риски (22%), склонность к случайным знакомствам (20,5%), импульсивность (18%), скандальность, заносчивость (16,5%), чрезмерная доверчивость (13%), агрессивность (12%), жадность (7%) и пр. Именно указанные свойства жертв преступлений часто детерминируют совершение в отношении них насильственных преступных посягательств3.
Традиционные подходы к профилактике насильственных преступлений заключаются в нейтрализации криминогенных факторов, детерминирующих преступное поведение. При этом, как справедливо указывают Э.Г. Юзиханова и В.А. Нифонтов, «факторы, обусловливающие виктимное поведение, как правило, отодвигаются на второй план и не привлекают пристального внимания ис следователей. Между тем в повышении «виктимологической стойкости» граждан скрыт существенный резерв успехов профилактики насильственных преступлений. По данным криминологических исследований, лица, подвергшиеся нападению, оказывали сопротивление только в 30% случаев, причем в 13% случаев сопротивление было успешным. Изучение поведения жертвы в механизме совершения конкретного преступления, а также до и после него, вызывает у граждан обоснованные надежды на разработку эффективных средств предупреждения правонарушений и преступлений. Наука должна предложить практические рекомендации, которые могли бы выработать модель поведения, если не исключающую, то хотя бы сводящую к минимуму возможность осуществления преступных посягательств в отношении человека»1.
В виктимологической профилактике на бытовом, каждодневном уровне, прежде всего, необходимо выделить инструктаж, обучение потенциальных жертв правилам личной безопасности, указание им на возможные причины осложнений во взаимоотношениях с окружающими, привитие им способности выходить из конфликтных ситуаций ненасильственными способами2.
Таким образом, виктимологическая профилактика насильственной преступности требует, прежде всего, обучение населения правилам личной безопасности, выработки умений и навыков противостояний агрессии и сопротивления насилию. Данное направление деятельности предполагает как широкую просветительскую деятельность (доведение до сведения населения норм закона о правомерности необходимой обороны и т. п.), так и практическую деятельность по морально-психологической, физической, боевой подготовке.
Пропаганда виктимологических знаний всегда составляет одно из центральных звеньев системы социальной виктимологической профилактики. Именно здесь, как указывают Т.В. Варчук и К.В. Вишневецкий, «наиболее эффективной является дифференциация профилактической деятельности с учетом характера и степени виктимизации социальных страт, с учетом вида преступлений, в отношении которых представители данной страты являются наиболее уязвимыми, а также с учетом выбора оптимального канала восприятия, который может различаться для разных страт»1. Субъектами же виктимологической пропаганды могут выступать как государственные, прежде всего правоохранительные, органы, так и общественные организации и объединения.
В разработке рекомендаций виктимологического предупреждения выделяются следующие направления: 1) разъяснение гражданам, выделенным на основании различных виктимологических характеристик (пол, возраст, место проживания, давности проживания и пр.), правил, обеспечивающих максимальную виктимологическую безопасность в процессе жизнедеятельности; 2) разъяснение оптимального антивиктимного образа действий при контакте с преступником, включая точные инструкции относительно возможностей и порядка обращения в правоохранительные органы; 3) разъяснение мер, необходимых для контроля виктимогенного поведения лиц, составляющих ближайшее окружение (близких, знакомых, коллег и пр.); 4) разработка конкретных рекомендаций по снижению латентных жертв2.