Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Преступления в сфере предпринимательской деятельности: понятие и классификация 29
Глава 1. Теоретические аспекты уголовно-правовой охраны отношений в сфере предпринимательской деятельности 29
1.1. Общественные отношения в сфере предпринимательской деятельности как объект уголовно-правовой охраны 29
1.2. Понятие и классификация преступлений в сфере предпринимательской деятельности 62
Глава 2. Дифференциация уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности по законодательству Российской Федерации и зарубежных стран 99
2.1. Дифференциация уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности в отечественных правовых источниках 99
2.2. Роль правоположений в системе дифференциации уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности 130
2.3. Дифференциация уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности в зарубежном законодательстве 155
Раздел II. Дифференциация уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности как одно из генеральных направлений современной уголовной политики России 188
Глава 3. Виды и средства дифференциации уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности по действующему уголовному закону Российской Федерации 188
3.1. Дифференциация уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности посредством квалифицирующих признаков преступления 188
3.2. Дифференциация уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности в зависимости от категорий преступлений 205
Глава 4. Современные проблемы дифференциации уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности 222
4.1. Общественно опасные последствия как критерий дифференциации уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности 222
4.2. Проблемы криминализации и декриминализации деяний, совершаемых в сфере предпринимательской деятельности 253
Заключение 309
Список использованной литературы 323
Приложения 375
- Общественные отношения в сфере предпринимательской деятельности как объект уголовно-правовой охраны
- Дифференциация уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности в отечественных правовых источниках
- Дифференциация уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности в зарубежном законодательстве
- Проблемы криминализации и декриминализации деяний, совершаемых в сфере предпринимательской деятельности
Общественные отношения в сфере предпринимательской деятельности как объект уголовно-правовой охраны
Осуществление предпринимательской деятельности продуцирует целый комплекс общественных отношений. Несомненной социальной ценностью обладает как сам феномен предпринимательства, так и порождаемые им общественные отношения, что нашло своё отражение в ст. 8 и ст. 34 Конституция Российской Федерации.
В силу этих обстоятельств государство, в том числе и российское, признаёт, поддерживает, регулирует и охраняет предпринимательские отношения, используя для этих целей, в том числе и уголовно-правовые средства воздействия.
Самоочевидность этих истин, на наш взгляд, не нуждается в развёрнутом обосновании, хотя не лишним было бы в ч. 1 ст. 2 УК РФ обозначить наряду с задачей охраны собственности также и задачу охраны законной предпринимательской и иной экономической деятельности, как неотъемлемого элемента единого народнохозяйственного организма – экономики. Фиксация самостоятельного объекта уголовно-правовой охраны видится логичным, учитывая, что нормы о преступлениях в сфере экономической деятельности составляют весьма весомый блок в Особенной части УК РФ.
Ч. 1 ст. 2 УК РФ содержит закрытый перечень задач российского уголовного кодекса. Он призван охранять права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественную безопасность, окружающую среду, конституционный строй Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечивать мир и безопасность человечества, а также предупреждать преступления. Если сравнить названные в ч. 1 ст. 2 УК РФ задачи с объектами уголовно-правовой охраны, поименованными в названиях глав Особенной части уголовного закона, то, очевидно, что рассматриваемый перечень явно уже. При этом, например, такой объект правовой охраны, как окружающая природная среда фактически упомянут трижды: во-первых, посредством прямого указания; во-вторых, благоприятная окружающая среда является неотъемлемой частью общественной безопасности; в-третьих, право на благоприятную окружающую среду находится в числе конституционных прав и свобод человека и гражданина.
С одной стороны, учитывая формулировку «задачами настоящего Кодекса являются: охрана прав и свобод человека и гражданина», перечень обозначенных в этой норме задач УК РФ, хотя и является закрытым, не может быть назван ограниченным. Более того, логичен вывод о том, что под уголовно-правовую охрану поставлены все права и свободы человека и гражданина, которые гарантированы главой 2 Конституции РФ.
С другой стороны, не вполне ясно, для чего тогда авторы ч. 1 ст. 2 УК РФ выделили в качестве обособленных задач, охрану собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечеств. Ведь, например, в ч.ч. 1-3 ст. 35 Основного Закона сказано: «право частной собственности охраняется законом. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами. Никто не может быть лишён своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения». Аналогичным образом задача охраны окружающей среды также охватывается задачей охраны прав и свобод человека и гражданина, так как право каждого на благоприятную окружающую среду гарантировано в числе иных прав и свобод человека и гражданина в ст. 42 Конституции РФ.
Формулировка ч. 1 ст. 2 УК РФ могла бы, тем самым, иметь следующий вид: «Задачами настоящего Кодекса являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, общественного порядка и общественной безопасности, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений». Так, В.Д. Филимонов исходит из того, что на уголовном законе лежит лишь одна функция – охранительная, которая охватывает функцию восстановления порядка общественных отношений, нарушаемого преступными посягательствами (восстановительная функция), а также функцию предупреждения преступлений и, соответственно, их общественно опасных последствий (предупредительная функция)3.
Однако, законодатель в анализируемой норме уголовного закона говорит не об охране права на собственность, а об охране собственности как предельно широкой экономической и правовой категории. И, соответственно, не об охране конституционного права на благоприятную окружающую среду, а об охране самой окружающей среды. В этой связи, безусловно, можно утверждать, что задачи УК РФ сформулированы довольно узко и явно не соответствуют объектам, охраняемым уголовным законодательством. Так, например, С.В. Тасаков, применительно к общественной нравственности отмечает: «в статье 2 УК РФ в числе объектов уголовно-правовой охраны не указывается общественная нравственность. Однако в главе 25 УК предусматривается ответственность за преступления против здоровья населения и общественной нравственности. Таким образом, если охрана здоровья человека в числе иных прав и свобод человека и гражданина является задачей уголовного законодательства, то охрана общественной нравственности в соответствии со ст. 2 УК таковой не признается»4. На явное несоответствие между объектами, взятыми под уголовно-правовую охрану, и задачами уголовного закона ранее справедливо указывали Н.А. Лопашенко5, В.В. Мальцев6, С.С. Пирва-гидов, Ю.Е. Пудовочкин7 и другие авторы.
Следует согласиться с М.С. Жуком в том, что «такое положение вещей нельзя признать нормальным. Принципиальную важность предельно четкого определения круга охраняемых уголовным законом отношений трудно переоценить как для установления пределов уголовно-правового регулирования, так и для решения более частных вопросов систематизации институтов Особенной части уголовного права»8.
Задачи Уголовного кодекса Российской Федерации находят свое отражение в наименованиях глав Особенной части УК РФ и решаются посредством реализации содержащихся в них норм, обеспечивающих уголовно-правовую охрану тех или иных значимых объектов. Так, задаче охраны собственности корреспондируют нормы главы 21 УК РФ «Преступления против собственности». Что касается главы 22 УК РФ «Преступления в сфере экономической деятельности», то не вполне понятно, какая именно из обозначенных в нынешней редакции ч. 1 ст. 2 УК РФ задач решается её нормами. Ведь далеко не все содержащиеся в главе 22 УК РФ статьи направлены на решение такой задачи, как охрана конституционного права каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34 Конституции РФ).
Законная предпринимательская деятельность лежит в основе экономического базиса современного российского общества, обеспечивая его полноценное функционирование и поступательное социальное развитие. Поэтому, очевидно, что государство как важнейший социальный институт не только не должно оставаться в стороне от защиты предпринимательства, но и должно выдвигать его защиту на первый план в числе основных поставленных под государственную защиту объектов правовой охраны. Значимость этого замечания особенно важна с учётом негативного советского исторического опыта нашей страны, когда частное предпринимательство не только не защищалось и не поощрялось государством, но и рассматривалось в качестве негативного и, более того, общественно опасного явления.
Таким образом, в настоящее время имеется явное несоответствие между задачами, обозначенными в ч. 1 ст. 2 УК РФ, с одной стороны, и наименованием и содержанием главы 22 УК РФ, с другой. По верному замечанию А.Э. Жалинского, «действительный регулятивный потенциал статьи 2 УК РФ выглядит недостаточным как раз применительно к конкретизации задач уголовного права. Перечень объектов в части 1 ст. 2 УК РФ является слишком общим. Он даже не отражает многие группы запретов, содержащиеся в Особенной части УК РФ. Сами охраняемые ценности на языке уголовного права не описаны, и уяснить их значение и содержание путем толкования, оставаясь в рамках закона, невозможно. Собственно пределы охраны здесь не определяются. Также не конкретизируется, что можно понимать под предупреждением преступлений. По существу, определение задач уголовного права осуществляется на практике без учета предписаний части 1 ст. 2 УК РФ»9.
Дифференциация уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности в отечественных правовых источниках
В настоящем параграфе диссертации представляется необходимым сосредоточиться на узловых, опорных конструктах, противоречиях и системных недостатках, отражающих подходы современного законодателя к дифференциации уголовной ответственности за преступления, совершаемые в сфере предпринимательской деятельности. При этом, разумеется, мы не ставим перед собой задачи детального обзора главы 22 УК РФ, а также иных составов преступлений, которые могут быть отнесены к числу предпринимательских. Нас интересует, прежде всего, проблематика, касающаяся той логики, которой руководствовался законодатель при разработке действующего уголовного закона.
Широко известна приписываемая М.Д. Шаргородскому фраза: «подлинная наука начинается там, где она говорит закону (практике) нет»113. Этот тезис имеет важное методологическое и принципиальное гносеологическое значение. Роль юридической науки как области человеческой деятельности состоит, в частности, в том, чтобы находить наиболее точные и оптимальные формы выражения гуманистических представлений о свободе и справедливости в нормах позитивного права. Причём первичная посылка, на наш взгляд, должна состоять не в том, что эти формы выражения должны быть приемлемы для нынешнего этапа исторического развития общества и государства, а в их соответствии естественно-правовым идеалам.
Познание уголовного закона и практики его применения имеет своей основной целью поиск тех недостатков и пороков, наличие которых препятствует поступательному общественному развитию, не позволяет должным образом обеспечить правовую защиту интересов личности, общества и государства, либо ведёт к необоснованному и неэффективному применению уголовной репрессии.
Сфера предпринимательства – это важная область функционирования социума, в рамках которой происходит производство материальных благ, их обмен и распределение. Современное общество делегирует государству функции регулирования предпринимательских отношений, стараясь обеспечить баланс между стремлением экономических акторов к максимизации прибыли, с одной стороны, и необходимостью защиты общественных интересов, с другой стороны. В этих целях государство реализует, в частности, меры, направленные на развитие конкуренции, недопущение монополизма и иных форм ущемления прав и свобод человека. Как отмечали многие ученые, государство обладает эффективным инструментом воздействия на предпринимательские общественные отношения, а именно, правом. Компетентные государственные органы издают общеобязательные властные веления, обеспеченные силой государственного принуждения. За нарушение этих предписаний наступает юридическая ответственность, под которой понимается обязанность лица претерпеть неблагоприятные последствия в виде тех или иных правоограничений, мер государственно-принудительного воздействия, в том числе и выраженных в применённом по отношению к правонарушителю наказании114.
Издавая регулятивные нормы, законодатель должен решить, нуждаются ли они в подкреплении юридической ответственностью за их нарушение, либо же их реализация в достаточной мере обеспечивается существованием иных видов социальной ответственности (например, нормами морали, нормами корпоративной этики и т.п.). И, если нуждаются, то санкции какого именно вида юридической ответственности должны грозить нарушителю. Юридическая ответственность «распадается» на ряд видов: гражданско-правовую, дисциплинарную, административную, уголовную и др. (в научной литературе можно встретить упоминания финансово-правовой ответственности, а также налоговой, банковской и иных видов юридической ответственности субъектов предпринимательской деятельности115). В этой связи принято говорить о межотраслевой дифференциации юридической ответственности. Тем самым, происходит разделение ответственность на виды «по вертикали»: социальная ответственность – юридическая ответственность – уголовная ответственность (и юридическая ответственность иных видов)116.
Межотраслевая дифференциация юридической ответственности осуществлена по таким признакам как: последствие деяния (общественная опасность предпринимательских преступлений, в основном, связывается авторами уголовного закона с причинением деянием крупного ущерба – ст.ст. 171, 172, 176, 178, 180 УК РФ и др.); крупный размер совершённого деяния (ст.ст. 171, 171.1, 172, 177, 180 УК РФ и др.); способ совершения преступления (предоставление заведомо ложных сведений, заключение запрещённого законодательством соглашения о сговоре, угрозы, подкуп – ст.ст. 176, 178, 179, 183 УК РФ и др.); мотив и цель преступления (корыстная и иная личная заинтересованность, желание скрыть признаки банкротства или оказать противоправное влияние на результат официального спортивного соревнования или зрелищного коммерческого конкурса, либо использования или сбыта и др. – ст.ст. 170, 172.1, 181, 184, 186, 187 УК РФ и др.)117. Кроме того, в отдельных случаях законодатель вернулся к отринутому им ранее признаку неоднократности и правовой конструкции административной преюдиции (например, в примечании 2 к ст. 171.4 или ст.180 УК РФ.
Как сказано в примечании 2 к ст. 171.4 УК РФ, под незаконной розничной продажей алкогольной и спиртосодержащей пищевой продукции, совершенной неоднократно, понимается продажа такой продукции лицом, подвергнутым административному наказанию за аналогичное деяние, в период, когда лицо считается подвергнутым административному наказанию. В примечании 1 к этой статье названы такие субъекты совершения преступления, как физическое лицо, а также лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, за исключением розничной продажи вина, игристого вина, осуществляемой сельскохозяйственными товаропроизводителями (индивидуальными предпринимателями, крестьянскими (фермерскими) хозяйствами), признаваемыми таковыми в соответствии с Федеральным законом от 29 декабря 2006 года № 264-ФЗ «О развитии сельского хозяйства»118.
Думается, что рассматриваемые нормы являются примером не очень удачной межотраслевой дифференциации юридической ответственности. Так, статья 14.16 КоАП РФ об ответственности за нарушение правил продажи этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции содержит ч. 2.1, предусматривающую административную ответственность за розничную продажу несовершеннолетнему алкогольной продукции, если это действие не содержит уголовно наказуемого деяния. По её нормам могут быть привлечены граждане, а также должностные и юридические лица.
На наш взгляд, примечание 1 к ст. 171.4 УК РФ сильно перегружено дополнительными законодательными «оговорками» (опосредованных использованием фраз «за исключением»), частично дублирует нормы Федерального закона от 22 ноября 1995 г. № 171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции»119, отсылает к Федеральному закону от 29 декабря 2006 г. № 264-ФЗ «О развитии сельского хозяйства» и, в целом, трудно читаемо и воспринимаемо правоприменителем. Думается, что все общие требования к розничной продаже алкогольной и спиртосодержащей пищевой продукции должны быть исчерпывающим образом прописаны в специальном законодательстве – в Федеральном законе от 22 ноября 1995 г. № 171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции» и принятых на его основе подзаконных нормативных правовых актах. А уже в статьях уголовного закона – содержаться бланкетные и отсылочные нормы к специальному законодательству, регламентирующему отношения в этой сфере.
Уголовная ответственность – это самый суровый вид юридической ответственности, который устанавливается за посягательства, обладающие общественной опасностью. Однако, преступления имеют различную степень и характер общественной опасности, различны и свойства субъектов преступления (личность виновного), не одинаковы также обстоятельства, связанные с совершением преступления и постпреступным поведением виновного120.
Следует согласиться с Т.А. Лесниевски-Костаревой в том, что задача законодателя, решаемая им в ходе дифференциации уголовной ответственности, состоит в том, чтобы учесть весь комплекс этих исходных данных (типовую степень общественной опасности деяния, данные о личности виновного, смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства) и очертить различные варианты уголовно-правовых последствий, наступающих для виновных лиц. Тем самым, законодатель задаёт для правоприменителя типовые алгоритмы реагирования на преступления121.
Дифференциация уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности в зарубежном законодательстве
Уголовный закон выполняет важную функцию охраны общественных отношений, складывающихся в сфере предпринимательской деятельности. Эти отношения отличаются многовариативностью (связанной с многообразием видов коммерческой деятельности и связей, в которые вступают хозяйствующие субъекты) и динамизмом (обусловленным, в частности, постоянным появлением в коммерции новых способов и направлений). Сложности правового регулирования предпринимательских отношений также вызваны необходимостью учёта значительного числа разноуровневых по воздействию и разнонаправленных факторов (в числе которых и внешнеполитические факторы), которые на эти отношения влияют.
Ситуация осложняется также тем, что частное предпринимательство в нашей стране было вынесено за рамки легального правового поля начиная с конца 1920-х годов, когда была свёрнута Новая экономическая политика, и вплоть до принятия 26 мая 1988 г. Закона СССР № 8998-XI «О кооперации в СССР»179. Действующее сегодня законодательство, устанавливающее основы осуществления предпринимательской деятельности, а также правовые гарантии предпринимательства, было принято сравнительно недавно, в 1990-е годы. Речь идёт, прежде всего, о кодифицированных правовых актах гражданского, административного и уголовного законодательства. Сегодня нормативный материал подвергается перманентным и не во всех случаях оправданным изменениям и дополнениям.
Учитывая эти общие замечания, целесообразным видится обращение к зарубежному опыту уголовно-правового регулирования отношений, складывающихся в сфере предпринимательской деятельности. Наибольшего внимания, на наш взгляд, заслуживает законодательство развитых в экономическом отношении стран Западной и Центральной Европы (в частности, Великобритании, ФРГ) и США. Эти государства, во-первых, имеют длительную и непрерывную историю развития капиталистических отношений, обладают опытом регулирования этих отношений со стороны государственной власти, итогом которого явилось нынешнее законодательство. Во-вторых, названные государства входят в число стран-лидеров не только по объёму производимого ими валового внутреннего продукта, но и отличаются диверсифицированной экономикой, включающей в себя как ресурсодобывающие отрасли первичного сектора экономики, так и успешно функционирующие высокотехнологичные инновационные отрасли. В-третьих, европейские страны и страны североамериканского континента исторически и цивилизационно более близки к России, нежели, например, страны Азии и Африки. Накопленные ими правовые позиции и законодательные решения во многих отношениях вполне применимы к российским реалиям и, как минимум, должны быть учтены при модернизации отечественного законодательства.
Интерес к уголовному законодательству Германии вполне объясним, так как правовая система этой страны, также, как и правовая система России, принадлежит к романо-германской правовой семье. Уголовный кодекс ФРГ входит в число старейших, из действующих в настоящее время, кодифицированных источников уголовного права. Он принят 15 мая 1871 г. и с тех пор подвергался неоднократным модификациям180. Кроме того, уголовно-правовые нормы содержаться и в иных, отраслевых федеральных законах, а также в законодательных актах федеральных земель Германии. Для их обозначения, как поясняет А.Г. Румянцев, используются, соответственно, термины «дополнительное уголовное право» (nebenstrafrecht) и «конкурирующее законодательство» (konkurrierende Gesetzgebung)181. Обилие отраслевых федеральных законов особенно ощутимо именно в сфере уголовно-правового регулирования предпринимательских отношений. Нормы об уголовной ответственности присутствуют, в частности, в таких нормативных правовых актах, как Закон о федеральном банке, Закон о кредитных учреждениях, Закон о налогах и др. Тем не менее, основным источником уголовного права ФРГ остаётся Уголовный кодекс.
Прежде всего, необходимо отметить, что германское законодательство подразделяет уголовно наказуемые деяния на две категории: те, за совершение которых минимальный размер наказания в виде лишения свободы составляет менее одного года, либо же предусматриваются менее строгие виды уголовного наказания и те, которые наказуемы более длительными сроками лишения свободы. Условно, первые могут быть поименованы как уголовные проступки, а вторые как преступления. Практически все преступления, посягающие на сферу предпринимательства, рассматриваются немецкими законодателями в качестве проступков. Исключение составляют такие деяния как фальшивомонетничество и подделка платежных документов.
В нашей стране сегодня также широко обсуждается возможность введения такой категории, как уголовный проступок. Именно к уголовным проступкам, на наш взгляд, целесообразно отнести подавляющую часть деяний, которые в настоящее время законодатель рассматривает в качестве предпринимательских преступлений. Следует согласиться с Н.Г. Кадниковым, который в качестве одного из вариантов поэтапного реформирования уголовного закона предлагает: «ввести ответственность за уголовный проступок для несовершеннолетних, установив только для них пока такой вид деяний вместо преступлений небольшой тяжести и изменив в сторону гуманизации многие правовые последствия. На следующем этапе следовало бы рассмотреть введение уголовного проступка в раздел об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности. Дальше провести мониторинг и решить вопрос с другими разделами Особенной части УК РФ»182. Учитывая немецкий опыт борьбы с посягательствами на сферу предпринимательской деятельности, точка зрения Н.Г. Кадникова представляет несомненный интерес и видится вполне обоснованной.
За совершение рассматриваемых преступлений предусмотрены два вида наказания – лишение свободы на определённый срок и штраф, который, согласно 41 Уголовного кодекса ФРГ, может быть назначен как дополнительное наказание и в тех случаях, когда он прямо и не упомянут в санкции статьи, по которой виновное лицо привлекается к уголовной ответственности.
Немецкие правоприменители справедливо исходят из тезиса о том, что имущественные санкции более предпочтительны в деле противодействия экономической преступности, нежели лишение свободы. Так, например, по данным, которые приводил А.Э. Жалинский, из числа всех приговоров, вынесенных немецкими судами по итогам рассмотрения уголовно наказуемых деяний в сфере несостоятельности (банкротства), наказание в виде лишения свободы назначается лишь в одной десятой случаев (причём, реальное, а не условное – не более чем в 3% случаев)183. Тем самым, практически во всех делах о банкротстве, по которым выносятся обвинительные приговоры, подсудимые приговариваются к штрафу, который назначается как основной вид наказания. Если лицо уклоняется от выплаты назначенного ему денежного штрафа, то, в соответствии с 43 Уголовного кодекса ФРГ, штраф может быть заменён на лишение свободы.
А.С. Грибов отмечает, что наряду с уголовными наказаниями в виде лишения свободы и штрафа, гурманское уголовное законодательство содержит перечень таких иных мер воздействия как: «1) лишение права занимать должности, права быть избранным и права голоса; 2) условная отсрочка наказания; 3) предостережение под условием наказания; 4) запрещение заниматься профессиональной деятельностью; 5) конфискация имущества»184.
На наш взгляд, применительно к преступлениям в сфере предпринимательства, особый интерес представляет такая мера, как запрет на осуществление той или иной профессиональной деятельности. Преступления анализируемого вида нередко совершают должностные лица регистрирующих органов, лица, осуществляющие индивидуальную предпринимательскую деятельность, а также лица, исполняющие функции руководства коммерческими организациями. Ч. 1 70 Уголовного кодекса ФРГ наделяет суд правом назначать виновному запрет на занятие профессией, ремеслом или видом ремесла на срок от одного года до пяти лет. Эта мера воздействия применяется при наличии следующих условий: лицо совершило противоправное деяние, связанное со злоупотреблением его профессией или ремеслом, либо грубо нарушило связанные с ними обязанности; лицо было осуждено или же не осуждено лишь по причине его доказанной или предполагаемой невменяемости; комплексная оценка личности преступника и совершённого им деяния даёт основания предполагать вероятность повторения им в будущем подобных правонарушений.
Проблемы криминализации и декриминализации деяний, совершаемых в сфере предпринимательской деятельности
Вопрос о том, какие именно посягающие на предпринимательские отношения деяния следует признавать уголовно наказуемыми, а для эффективного противодействия каким достаточно лишь использовать потенциал административно-правовых, гражданско-правовых и иных, не уголовно-правовых, мер воздействия, имеет, пожалуй, ключевой характер. Подтверждение этого можно увидеть в отсутствии системности современной уголовной политики российского государства в рассматриваемой сфере.
Необходимо констатировать, что у законодателя отсутствует чёткое понимание целей и ключевых направлений уголовной политики в сфере противодействия посягательствам на предпринимательские отношения, что имеет своим следствием отсутствие базовых единообразных подходов к криминализации и декриминализации соответствующих деяний. Дополнения и изменения в текст уголовного закона, зачастую, вносятся хаотично, бессистемно, без достаточного учёта базовых принципов его построения. Законодательные решения нередко имеют разнонаправленный и даже взаимоисключающий характер. Рассогласован не только текст Уголовного кодекса Российской Федерации, но и, в определённой степени, нарушена его взаимосвязь с положениями уголовно-процессуального законодательства.
Остаётся справедливой оценка, которую дала Н.А. Лопашенко пятнадцать лет назад: «есть чрезмерная криминализация в сфере охраны отношений в экономической деятельности и не существует надёжной уголовно-правовой защиты действительно в ней нуждающихся и важных для общества и государства отношений»308.
Так, согласно подсчётам Д.А. Корецкого и Е.С. Стешич, «со времени принятия УК РФ изменялся более чем двумя тысячами поправок, внесенными ста восьмьюдесятью тремя федеральными законами»309. Однако, в результате поправок в Уголовный кодекс, уголовное право во многом потеряло свою системность и перестало служить четким руководством для правоприменителя и общества в целом. Всё это свидетельствует о явных недостатках проводимой в нашей стране уголовной политики.
С.В. Максимов обращает внимание на то, что ««рекордным» в этом отношении стал 2014 г., в течение которого Президент РФ подписал 25 (!) федеральных законов о внесении изменений в УК РФ. Таким образом, уголовный закон страны претерпевал изменения каждые две недели. Суммарное количество изменений, внесенных этими законами, не поддается точному измерению, поскольку каждая поправка, внесенная в кодифицированный акт, изменяет соотношение всех закрепленных в нем норм»310.
В научной литературе справедливо отмечается, что «в уголовно-правовой науке ученые-юристы уделяют особое внимание разработке проблем уголовной политики. Проводимые многочисленные исследования понятия «уголовная политика» породили различные представления об этом явлении. Причиной служат сложности понимания феномена «уголовная политика», не позволяющего охватить и определить все многообразие различных оценок этого правового явления. Однако, несмотря на это, они единодушны в одном – уголовная политика должна рассматриваться как часть политики государственной, политики юридической, реализуемой в области правотворчества, правоприменения, правообеспечения, правоисполнения, как часть социальной реальности, как интеллектуальная, физическая организационная дея-тельность»311.
Так, например, Е.В. Селина даёт следующее определение: «уголовная политика – это основанная на специальном научно-практическом исследовании (мониторинге применения права) система направлений трансформирования всего комплекса воздействия («законы – подзаконные акты – толкование») уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного и относящегося к организации уголовного судопроизводства законодательства на правовое поведение, правовой выбор и выражение правовых интересов субъектов права, образующая соответствующие принципам права практические тенденции, выраженная в решениях законодателя, толковании права, данном Верховным Судом РФ, Конституционным Судом РФ, иными государственными и межгосударственными органами по охране и защите прав и свобод человека»312.
В учебной литературе подчёркивается, что «политика борьбы с преступностью, будучи составной частью внутренней политики государства, характеризуется совокупностью основополагающих научно обоснованных идей и положений об исходных позициях, стратегических направлениях, путях и средствах преодоления преступных посягательств, которыми руководствуются государственные и общественные органы в своей практической деятельности. Ее основой выступает уголовная политика, под которой понимаются принципы и направления, формы и методы борьбы с преступностью, основывающиеся на уголовном праве. Таким образом, задачи уголовного права реализуются через уголовную политику»313.
Обобщая приведённые научные подходы, представляется возможным сформулировать следующее определение: уголовная политика – это реализуемая высшими органами государственной власти часть внутренней политики, направленная на сокращение уровня преступности и степени её негативного воздействия на общественные отношения, осуществляемая посредством разработки, принятия, толкования и применения научно и социально обоснованных законодательных мер.
Следует согласиться с Е.А. Мельниковым в том, что «очевидна необходимость системных и существенных реформ в сфере уголовной политики. В их основу должны быть положены объективные условия общественного развития и стратегический курс государства в сфере борьбы с преступностью как внутри, так и за его границами, преследующий цель максимально возможного снижения преступности путем применения средств и методов уголовно-правового воздействия, которые должны найти закрепление в концепции борьбы с преступностью»314.
А.И. Коробеев абсолютно справедливо считает проблемами «отсутствие явно выраженной цели уголовно-правовой политики и связанная с этим бессистемность и разнонаправленность изменений и дополнений уголовного закона; криминологическая и социальная необоснованность целого ряда нормативных предписаний уголовного закона; низкое качество юридической техники уголовного закона, внутриотраслевые и межотраслевые коллизии уголовного законодательства, отсутствие четкой концепции системы источников уголовного права; неполное соответствие российского уголовного законодательства и практики его применения международно-правовым стандартам безопасности и прав человека; противоречивость и непоследовательность в определении оснований уголовной ответственности, отсутствие четких критериев разграничения преступлений и иных правонарушений; одновременная пробельность и избыточность криминализации деяний, отсутствие явных приоритетов уголовно-правовой охраны; отсутствие последовательной нормативной и теоретической концепции содержания и формы уголовно-правовой реакции на преступление, соотношения наказания и иных мер уголовно-правового характера; широкие, вплоть до непозволительного, рамки судейского усмотрения при определении не только меры уголовного наказания, но и оснований уголовной ответственности; несоответствие декларируемых целей уголовного наказания реальным возможностям в их достижении, ущербность системы наказаний; несогласованность частноправовых и публично-правовых начал уголовно-правового регулирования, нерешенность вопроса об уголовно-правовом статусе потерпевшего от преступления; несогласованность положений о неотвратимости и целесообразности уголовного преследования и уголовной ответственности; недостаточность научного сопровождения законотворческого процесса, отсутствие системы экспертных оценок законопроектов»315.
Так, при ответе на вопрос о том, что респонденты считают приоритетными направлениями уголовной политики в сфере предпринимательской деятельности ответы распределились следующим образом. Ужесточение ответственности – 165 практических работников (49,7%) и 60 научных и педагогических работников (48,8%). Смягчение ответственности – 58 практических работников (17,5%) и 51 научный и педагогический работник (41,5%). Считаю, что действующее уголовное законодательство в сфере предпринимательской деятельности не нуждается в дополнительном реформировании, его и так достаточно меняли – 90 практических работников (27,1%) и 8 научных и педагогических работников (6,2%).