Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Становление и развитие российского и зарубежного уголовного законодательства об ответственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием 14
1. Историко-правовой анализ уголовной ответственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием 14
2. Зарубежное уголовное законодательство об ответственности за причине ние имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием 33
ГЛАВА 2. Уголовно-правовая характеристика причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием по действующему законодательству российской федерации 54
1. Объект и предмет преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ 54
2. Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ 79
3. Субъективные признаки преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ .105
ГЛАВА 3. Спорные вопросы квалификации и анализ назначения наказания за причинение имущественного ущерба путем обмана и злоупотребления доверием 122
1. Проблемы отграничения причинения имущественного ущерба путем об мана или злоупотребления доверием от смежных деяний 122
2. Анализ практики назначения наказания за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием 146
Заключение 169
Список использованных источников 173
- Зарубежное уголовное законодательство об ответственности за причине ние имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием
- Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ
- Субъективные признаки преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ
- Анализ практики назначения наказания за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Охрана собственности от преступных посягательств является одной из основных задач российского уголовного права. В перечне задач Уголовного кодекса Российской Федерации1, указанных в ч. 1 ст. 2 УК РФ, сразу после охраны прав и свобод человека и гражданина отведено место охране собственности. По данным Главного информационно-аналитического центра МВД России, среди всех преступлений, зарегистрированных в Российской Федерации за последние годы, удельный вес преступлений против собственности составляет более 55%, однако среди них доля причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием сравнительно невелика2. Это объясняется в том числе высокой латентностью рассматриваемого посягательства. Большинство общественно опасных деяний против собственности, совершенных путем обмана или злоупотребления доверием, зачастую не регистрируется в основном по той причине, что правоохранительные органы усматривают в общественно опасных действиях фигурантов гражданско-правовые отношения.
Социальная напряженность в обществе, связанная с внешнеполитическими противоречиями, кризисными явлениями в экономике государства, невысоким уровнем материального благосостояния значительной части населения, слабой защищенностью прав и законных интересов собственников и владельцев имущества, порождает многочисленные комплексные проблемы при защите граждан, организаций и государства в целом от корыстных, социально опасных деяний, сопряженных с причинением имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, что усугубляется также рядом проблем, в частности, уголовно-правового характера.
Вместе с тем последние изменения, внесенные в уголовный закон, отражают позицию законодателя, который идет по пути декриминализации обмана и злоупотребления доверием в сфере отношений собственности. Так, Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» частично декриминализировано преступление, предусмотренное ст. 165 УК РФ. На сегодняшний день причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием считается уголовно наказуемым при его совершении в крупном размере, составляющем
1 Далее — УК РФ.
2 По данным ГИАЦ МВД России за 2008-2015 гг.
250 000 рублей, что, безусловно, не способствует охране имущества большинства добросовестных граждан и организаций.
Кроме того, при совершении преступления, выразившемся в незаконном подключении к газопроводу, электрическим или тепловым сетям, внесении изменений в работу приборов учета путем установления специальных приспособлений, снятия пломб и прочих действиях, существует проблема определения ущерба, потому как виновный пользуется указанными благами, минуя приборы учета либо искажая их работу, что во многом затрудняет определение размера причиненного имущественного ущерба. Понимание того, что состав изучаемого преступления по конструкции материальный, не позволяет привлекать к ответственности лицо лишь за факт незаконного подключения к газопроводу, электрическим или тепловым сетям.
Нельзя не обратить внимания на тенденции ежегодно регистрируемых преступлений. При общей динамике сокращения преступности в стране с января 2008 г. до декабря 2015 г., аналогично проявляется тренд и относительно преступлений против собственности. Так, сводные данные по состоянию преступности, связанной с причинением имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, показывают, что удельный вес исследуемого преступного деяния в структуре преступлений против собственности с каждым годом неуклонно снижается3. При этом результаты опроса4 и анализ судебной практики показали, что за последние 3 года менее 30% уголовных дел, возбужденных по ст. 165 УК РФ, направлено в суд, что свидетельствует о загруженности бесполезной работой следователей и дознавателей. По делам же, дошедшим до стадии судебного разбирательства, суды зачастую применяют наказание ниже медианы санкции, что чаще всего не способствует достижению целей наказания5.
Для решения изложенных проблем необходим комплексный подход к исследованию норм уголовного, административного и гражданского права с целью анализа вопросов юридической природы, практики применения и выработки научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию уголовно-правовой нормы, содержащейся в ст. 165 УК РФ.
Различным аспектам правовой оценки причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием посвящены научные труды таких российских ученых, как А. А. Бакрадзе, А. Г. Безверхов, Г. Н. Борзенков, Л. A. Вайнер, В. В. Векленко, Н. В. Вишнякова, В. А. Владимиров, Л. Д. Гаухман, А. С. Горелик, Л. В. Григорьева, С. А. Елисеев, Р. С. Зайнутдинов, В. Е. Квашис, И. А. Клепицкий, С. М. Кочои, В. Н. Кудрявцев, Н. А. Лопашенко, Г. А. Мендельсон, Б. С. Никифоров, Н. В. Перч,
3См. приложение 4. 4См. приложения 1, 2. 5См. приложение 5. 4
В. И. Плохова, А. И. Розенцвайг, А. В. Хабаров, Е. Е. Черных, П. С. Яни и др. Кроме того, проблемам уголовной ответственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием посвящены диссертационные исследования В. А. Романцова (1997 г.), Д. Л. Никишина (2001 г.), И. Х. Халикова (2005 г.), Н. В. Сычевой (2006 г.), Н. Г. Логиновой (2007 г.) и др.
Указанные специалисты, несомненно, внесли весомый вклад в развитие теории и практики противодействия рассматриваемому преступлению. Однако, в силу многоаспектности и сложности исследуемой проблемы, их работы не исчерпали всей проблематики, связанной с причинением имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.
Описанные обстоятельства свидетельствуют о необходимости системного исследования уголовно-правовой характеристики, проблем квалификации, а также отграничения рассматриваемого состава преступления от смежных деяний и разработки перспектив совершенствования действующего законодательства. Кроме того, в ст. 165 УК РФ внесены серьезные изменения, что говорит о существовании теоретических и практических проблем и особом внимании, уделяемом им законодателем. Перечисленные обстоятельства предопределили актуальность темы диссертационного исследования.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования является совокупность общественных отношений, возникающих в связи с причинением имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.
Предметом исследования выступают российское и зарубежное уголовное законодательство, материалы судебной и следственной практики по уголовным делам о причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, а также работы по теории уголовного права дореволюционных и современных авторов, в которых рассматриваются вопросы квалификации причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.
Цели и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является выявление, всесторонний анализ и разрешение проблем, а также разработка комплекса рекомендаций, направленных на совершенствование уголовного законодательства об ответственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.
Для достижения названной цели автором поставлены следующие задачи:
—проанализировать развитие российского уголовного законодательства об ответственности за рассматриваемое преступление;
—исследовать зарубежное уголовное законодательство об ответственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием;
—рассмотреть объективные признаки состава преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ;
—дать характеристику субъективных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ;
—выявить проблемы отграничения состава причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием от смежных составов преступлений, административных правонарушений и гражданских деликтов;
—проанализировать практику назначения наказания за совершение рассматриваемого преступления;
—разработать предложения и рекомендации по совершенствованию уголовно-правовой нормы об ответственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.
Методологическую основу исследования составила материалистическая диалектика как всеобщий метод познания, общенаучные методы познания: исторический, системный подход, а также частные методы: формальнологический, социально- и сравнительно-правовой, логико-юридический, системно-структурный, статистический (статистическое наблюдение, анализ), конкретно-социологический (анкетирование) и другие методы, успешно апробированные специалистами в области уголовного права.
Теоретической базой послужили научные труды российских и зарубежных ученых, посвященные исследуемой тематике, а также касающиеся общих вопросов теории права, уголовного, уголовно-процессуального, административного и гражданского права, криминологии, социологии, психологии и отечественной истории. Исследование строится на анализе действующего уголовного законодательства Российской Федерации, а также законодательства ряда зарубежных стран в части регламентации в нем причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.
Нормативную базу исследования составили Конституция Российской Федерации, действующее уголовное, уголовно-процессуальное, уголовно-исполнительное, гражданское и административное законодательство, федеральные законы Российской Федерации, иные нормативные правовые акты, а также руководящие постановления пленумов Верховного Суда СССР, РСФСР, Российской Федерации, а также законодательство ряда зарубежных стран.
Эмпирическая база исследования включает в себя 286 уголовных дел по ст. 165 УК РФ, прошедших стадию судебного разбирательства и имеющих вступившие в силу решения суда, рассмотренных судами Республики Саха (Якутия), Алтайского, Краснодарского, Красноярского, Пермского краев, Архангельской, Астраханской, Белгородской, Брянской, Волгоградской, Ивановской, Калининградской, Ленинградской, Московской, Новосибирской, Омской, Ростовской, Самарской, Свердловской, Томской областей, горо-6
дов федерального значения — Москвы и Санкт-Петербурга. Также изучено 60 уголовных дел по ст. ст. 159, 160, 176, 177, 198, 199, 201, 272, 285 УК РФ, прошедших стадию судебного разбирательства и имеющих вступившие в силу решения суда, рассмотренных судами Алтайского, Краснодарского краев, Архангельской, Калининградской, Ленинградской, Московской, Новосибирской, Омской, Томской областей, городов федерального значения — Москвы и Санкт-Петербурга.
Кроме того, по специально разработанной программе изучены:
—статистические данные о количестве зарегистрированных причинений имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием в Российской Федерации за 2008–2015 гг.;
—результаты анкетирования 109 судей и 70 следователей и дознавателей;
—результаты анкетирования 50 ученых в области уголовного права, уголовного процесса, криминологии, уголовно-исполнительного права;
—данные о лицах, осужденных по ст. 165 УК РФ, за 2008–2015 гг. в Российской Федерации, полученные в результате изучения уголовных дел.
Научная новизна работы определяется результатами комплексного и всестороннего анализа проблем, связанных с особенностями юридической характеристики, назначения наказания и отграничения причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием от смежных деяний, а также разработанными и обоснованными предложениями по совершенствованию нормы, содержащейся в ст. 165 УК РФ. На основе эмпирических данных проведен анализ проблем реализации уголовной ответственности на фоне изменений, внесенных 7 декабря 2011 г. в Уголовный кодекс Российской Федерации. Новизна диссертационного исследования заключается также в разработке авторских положений об объекте и предмете исследуемого деяния, о квалификации самовольного подключения и использования газа, электрической или тепловой энергии, о месте причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием в уголовном законодательстве Российской Федерации.
Это позволило сформулировать ряд новых по содержанию и обоснованию теоретических и практических выводов и предложений, в том числе по интеграции рассматриваемого преступления с составом мошенничества, которые сформулированы как положения, выносимые на защиту:
1.Генезис уголовной ответственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием демонстрирует отсутствие интереса законодателя к защите данных общественных отношений правовыми средствами вплоть до середины ХХ в. Введение в УК РСФСР 1960 г. ст. 94 и в УК РФ 1996 г. ст. 165 не привело к ожидаемому эффекту и породило в правоприменительной практике множество проблем, связанных с разграни-7
чением вновь криминализированного деяния со смежными преступлениями, совершаемыми схожими способами, и гражданскими деликтами.
2.Анализ уголовно-правового опыта зарубежных государств позволил прийти к выводу о возможности заимствования законодательных идей о поглощении составом мошенничества деяний, квалифицируемых в отечественной судебно-следственной практике как причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием без признаков хищения.
3.Употребление терминов «собственник имущества» и «иной владелец имущества», которые прямо указаны в диспозиции ст. 165 УК РФ, не всегда уместно при причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием и существенно сужает сферу действия нормы, потому что по отношению к услугам имущественного характера и обязательным платежам (налогам, сборам, пошлинам) лица, обозначенные указанными терминами, не могут являться субъектами правоотношений. Предлагается расширить уголовно-правовое содержание терминов «собственник» и «владелец», о чем дать соответствующее разъяснение в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате».
4.Такие специфические предметы, как газ, электрическая и тепловая энергия, состоят из тех же элементарных частиц (атомов), что и все объекты материального мира. Не имея вещественной формы в привычном понимании, они все же обладают юридическими, экономическими и физическими признаками, позволяющими относить их к разряду предмета преступлений против собственности.
5.Норму об ответственности за хищение газа, электрической и тепловой энергии предлагается закрепить в ст. 158.1 УК РФ, изложив ее в следующей редакции: «Хищение газа, электрической или тепловой энергии — наказывается…». Такая формулировка будет охватывать все формы хищения. Действия лица, осуществившего незаконное подключение к газовой, энергетической или тепловой сети, независимо от количества и времени изъятия и потребления, следует признавать оконченным преступлением, квалифицируемым по ст. 158.1 УК РФ. Таким образом, момент окончания переносится на более раннюю стадию, следовательно, предлагаемый вид хищения не потребует обязательного наступления общественно опасных последствий в виде имущественного ущерба, имеющего физическую форму.
6.Исследование правоприменительной практики демонстрирует либеральное отношение судов к назначению вида и размера наказания лицу, совершившему преступление, предусмотренное ст. 165 УК РФ, выражающееся в необоснованном применении положений ст. ст. 64 и 73 УК РФ, что не позволяет в полной мере реализовать карательный потенциал нормы. Кроме того, часть видов наказания не способствует в полной мере достижению
целей наказания (штраф, лишение свободы), а порядок применения других должен быть в полном объеме откорректирован законодателем (принудительные работы, ограничение свободы).
7.Проведенное исследование показало схожесть признаков хищения, в частности мошенничества, и состава причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием без признаков хищения. Для признания деяния хищением достаточно одного из описанных в примечании к ст. 158 УК РФ действий — изъятия (и) или обращения, поэтому представляется, что объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ, аналогично хищению выражается в противоправном безвозмездном обращении чужого имущества в пользу виновного или других лиц, потому как преступник обращает в свою пользу имущество, которое подлежит передаче собственнику или иному владельцу.
8.Предлагается объединить нормы об ответственности за мошенничество и причинение имущественного ущерба путем обмана и злоупотребления доверием, исключив из УК РФ ст. 165, диспозицию ч. 1 ст. 159 УК РФ изложить в следующей редакции: «Мошенничество, то есть хищение чужого имущества, приобретение права на чужое имущество либо причинение иного имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, — наказывается…», а диспозицию ч. 1 ст. 159.6 УК РФ — в следующей: «Мошенничество в сфере компьютерной информации, то есть хищение чужого имущества, приобретение права на чужое имущество либо причинение иного имущественного ущерба путем ввода, удаления, блокирования, модификации компьютерной информации либо иного вмешательства в функционирование средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации или информационно-телекоммуникационных сетей, — наказывается…».
9.Учитывая различия в содержании ущерба при совершении хищения и причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, необходимо в постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации внести соответствующие разъяснения относительно определения ущерба:
—в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. № 29 необходимо закрепить следующую формулировку: «Имущественный ущерб при совершении кражи, грабежа и разбоя соответствует стоимости изъятого имущества (реальный ущерб), без учета неполучения должного»;
—в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» внести разъяснения следующего характера: «Учитывая, что мошенничество может выступать в 3 основных видах: хищение
чужого имущества; приобретение права на чужое имущество; причинение иного имущественного ущерба, определение имущественного ущерба также различается. При совершении мошенничества в виде хищения и приобретения права на чужое имущество имущественный ущерб соответствует стоимости изъятого имущества (реальный ущерб), без учета неполучения должного. При совершении мошенничества в виде причинения иного имущественного ущерба, его содержание должно определяться стоимостью не только реального ущерба, но и неполучения должного».
Теоретическая и практическая значимость исследования. Выводы и предложения, содержащиеся в работе, способствуют развитию научных представлений в области уголовного права и могут быть использованы при дальнейшем совершенствовании действующего уголовного законодательства Российской Федерации. Отдельные рекомендации могут быть использованы при подготовке новых и внесении изменений в существующие постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Кроме того, положения диссертационного исследования могут использоваться в следственно-судебной практике, в законотворческой деятельности, в научно-исследовательской деятельности и в учебном процессе учебных заведений по курсу Особенной части уголовного права, спецкурсу «Экономические преступления». Полученные результаты исследования могут быть использованы в системе повышения квалификации сотрудников органов внутренних дел, судей и адвокатов.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические выводы и рекомендации отражены в 20 публикациях автора, 4 из которых опубликованы в рецензируемых научных журналах, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией при Министерстве образования и науки Российской Федерации для опубликования основных научных результатов диссертаций.
Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на международных научных и научно-практических конференциях «Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями» (г. Барнаул, 2013, 2014, 2015, 2016), «Сравнительный анализ законодательства Российской Федерации и зарубежных стран» (г. Волгоград, 2013), «Наука и образование в современном мире» (Казахстан, г. Караганды, 2014), «Правовые проблемы укрепления российской государственности» (г. Томск, 2014), «Современность в творчестве талантливой молодежи (актуальные вопросы права и безопасности на современном этапе)» (г. Иркутск, 2015), «Преемственность и новации в юридической науке» (г. Омск, 2015), круглом столе «Проблемы квалификации хищений» (г. Барнаул, 2013, 2016).
На основе проведенного исследования подготовлены методические рекомендации, которые внедрены в правоприменительную деятельность ГУ МВД России по Алтайскому краю и Алтайского ЛУ МВД России.
Значительная часть положений диссертационного исследования внедрена в учебный процесс Московского университета МВД России им. В. Я. Кико-тя, Барнаульского юридического института МВД России и Крымского филиала Краснодарского университета МВД России, где используется при проведении занятий по уголовному праву.
Структура диссертации определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения, списка использованных источников, приложения.
Зарубежное уголовное законодательство об ответственности за причине ние имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием
Для уяснения сущности того или иного уголовно наказуемого деяния, обоснованности его криминализации в российском уголовном праве необходимо обратиться к истории вопроса. Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием как самостоятельный состав преступления появился в отечественном уголовном праве лишь в ХХ в. Однако данный факт вовсе не свидетельствует о том, что законодатель на протяжении более чем тысячелетнего периода развития уголовного права не предпринимал попыток установить ответственность за деяния, схожие с современным составом преступления, предусмотренным ст. 165 УК РФ.
Еще в IX-X вв. в княжеских законах и международных договорах Киевской и Новгородской земель, заключенных между Древней Русью и Византией, содержались нормы, регулирующие торговые отношения, где упоминался обман при совершении сделок. Так, согласно византийскому договору 911 г., «те злодеяния, которые будут явно удостоверены, пусть считаются бесспорно совершившимися; а какому злодеянию не станут верить, пусть клянется та сторона, которая домогается, чтобы злодеянию этому не верили; и когда поклянется сторона та, пусть будет такое наказание, каким окажется преступление»1. Дальнейшее развитие норм, касающихся обмана и злоупотребления доверием, происходит в первом сборнике правовых норм – Русской Правде (включая Краткую Правду, Пространную Правду и Сокращенную Правду). И. Я. Фойницкий отмечал, что «уголовно-преступный имущественный обман начинает появляться в летописях русского законодательства с тех пор, когда имущественный оборот нашего общества достиг той степени развития, на которой для него необходимо взаимное доверие, врываясь последовательно в различные отношения по степени этой необходимости. Затем он последовательно и очень медленно проникал в те отдельные отношения, на которые указывали развивавшиеся общественные отношения, – в продажу чужого или проданного уже недвижимого имения, потом вобрал в себя обмер и обвес, обманы в качестве и т.д.»1.
М. Ф. Владимирский-Буданов считал иначе. Он писал, что мошенничество «как похищение чужих вещей посредством обмана не отмечено в древних зако-нах»2. С ним согласна Л. Э. Сунчалиева, которая объясняет подобное тем обстоятельством, что имущественные обманы не известны обществу с традиционной экономикой на ранней стадии его развития и остаются нетипичными для него даже на более поздних этапах его функционирования3.
Между тем отрицать существование норм, так или иначе упоминающих обман, было бы неверно. Достаточно напомнить о Пространной редакции Русской Правды, насчитывающей ряд преступлений, совершаемых путем обмана. Так, в норме «О коне» говорится: «А кто конь купить княж, боярин или купеч, или сирота, а будь в коне червь или проесть, а то поидеть к осподарю, у кого будеть купил, а тому свое серебро взяти опять взад»4. Об обмане упоминается и в другой статье Пространной редакции Русской Правды («О человеце»), где лицо, изъявшее деньги путем обмана, приравнивалось к вору.
Что касается первого упоминания злоупотребления доверием, то его можно усмотреть в несвоевременном возврате долга или отказе от такового. Так, в ст. 15 Краткой редакции Русской Правды закреплено, что при возникновении к кому-либо иска об уплате займа назначалось судебное разбирательство при 12 свидетелях. И если окажется, что должник злонамеренно не отдавал деньги, как следовало по условию, то с него взыскивались три гривны штрафа. Таким образом, обман и злоупотребление доверием явно были известны законодательству Древней Руси, упоминаясь как некие действия, облегчавшие преступное обращение чужого имущества в пользу виновного лица.
В период феодальной раздробленности Руси ответственность за имущественные преступления предусматривала Псковская судная грамота 1467 г., но преступления, совершаемые путем обмана или злоупотребления доверием, ей были неизвестны.
Следующим этапом развития уголовного права в российском государстве явилось создание памятника русского феодального права XV в. в эпоху правления Ивана III. В Судебнике 1497 г., как и в любом феодальном своде законов, нормы права излагались без чткой системы, казуально, открыто определялись привилегии господствующего слоя населения. Указанный источник в первую очередь охранял собственность феодала, устанавливая ответственность за такие имущественные преступления, как разбой, похищение чужого имущества (татьба), истребление или повреждение чужого имущества, противозаконное пользование чужим имуществом, неуплата долга. Злоупотребление доверием нашло место в Судебнике 1497 г. При этом наказания за посягательства, совершенные таким способом, были более строгими, чем предусмотренные Русской Правдой. Так, в ст. 55 Судебника закреплялось, что при наличии в деяниях «злой воли», т.е. вины, корыстной цели виновного, следовало истцу «выдати головою за продажу». Это означало выдачу виновного лица в холопство заимодавцу (в отличие от Русской Правды, которая наказание связывала с усмотрением кредитора). При отсутствии «злой воли» в силу несчастного случая, произошедшего с виновным, были возможны лишь гражданско-правовые санкции – возвращение «исцевой истины». Судебник Ивана Грозного 1550 г. в ст. 58 четко выделял обман как способ совершения хищения чужого имущества: «А хто на оманщике взыщет и доведут на него, шю у ищеи иск пропал. А оманщика, как его ни приведут, ино его бити кнутьем»1. Важно учесть, что мошенничество при этом в качестве самостоятельного преступления в Судебнике 1550 г. не выделяется, хотя лицо, его совершившее, подлежит казни, аналогичной для татя (вора). Данное обстоятельство фактически уравняло кражу и мошенничество по степени общественной опасности.
М. Ф. Владимирский-Буданов отмечает, что в ст. 58 Судебника 1550 г. было закреплено четкое различие между кражей и мошенничеством. По его мнению, мошенничество, предусмотренное данной статьей, охватывало случаи торгового обмана2. Противоположную мысль высказывал И. Я. Фойницкий, который утверждал, что в Судебнике 1550 г. речь идет не о современном значении этого понятия, а о карманной краже. Свою мысль он обосновывал тем, что этимологически «мошенничество» происходит от слова «мошна», означавшего в старорусском языке карман, сумку для денег. Мошенничеством признавалась ловкая кража из такой сумки. Таким образом, обман использовался для облегчения совершения «татьбы» – кражи3.
Между тем для нас более близкой является позиция М. Ф. Владимирского-Буданова. При этом в качестве аргумента следует упомянуть тот факт, что в ст. 58 Судебника 1550 г. используются два различных наименования виновных лиц, а именно «тать» (вор) и «оманщик» (мошенник). Также в пользу самостоятельности мошенничества свидетельствует санкция: имущественный ущерб не возмещался, а при «татьбе» – да.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ
Непосредственным объектом данного преступления, наряду с правом собственника по владению, пользованию и распоряжению принадлежащим ему имуществом, являются, прежде всего, общественные отношения по распределению материальных благ. Виновный завладевает имуществом или получает имущественную выгоду за счет других лиц вопреки законным интересам. В данном случае не происходит нарушения отношений, т.к. до совершения преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ, предмет общественного отношения не находился в фондах собственника (например, в случае, когда лицо обращает в свою пользу денежные средства, которые должны были поступить в фонды собственника), такие отношения по поводу непоступившего в фонды собственника имущества не начались и нарушить их объективно невозможно.
На основе подробного анализа уголовных дел мы пришли к выводу о том, что непосредственным объектом состава преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ, могут выступать отношения, возникающие между собственником либо иным субъектом законного владения, предоставляющим имущество, и лицом, обязанным использовать это имущество по назначению в интересах первого, либо вносить плату за пользование таким имуществом, либо передать в пользу первого плату за пользование услугами имущественного характера. Кроме того, непосредственным объектом рассматриваемого преступления следует признавать отношения между лицом, которое должно оплачивать в установленный законом срок обязательные платежи (налоги, сборы и др.), и государством, являющимся получателем таких платежей.
Важное значение имеет механизм причинения вреда объекту рассматриваемого преступления (общественным отношениям). Он выражается в двух формах: в форме непосредственного причинения вреда (посредством воздействия на потерпевшего) и опосредовано (путем воздействия на предметы материального ми ра)1. При причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, как и при совершении всех посягательств на собственность, механизм причинения вреда выражается в опосредованной форме.
Исходя из обозначенного объекта, субъектами отношений будут являться, во-первых, лица, находящиеся в трудовых или гражданско-правовых отношениях с собственником (иным владельцем), использующие предоставленное им имущество в ущерб интересам собственника, либо иного субъекта законного владения; во-вторых, лица, обязанные уплачивать налоги и пошлины в соответствии с законодательством, однако уклоняющиеся от уплаты обязательных платежей; в-третьих, лица, состоящие в трудовых отношениях с собственником либо иным законным владельцем, удерживающие платежи за оказанные собственником либо иным законным владельцем услуги имущественного характера. Такие действия приводят к нарушению законных интересов собственника (иного субъекта законного владения) имущества, которому причиняется имущественный ущерб в виде износа имущества и неполучения должного. В случае, когда преступник распоряжается предоставленным ему имуществом не по назначению, ущерб может выражаться в виде реального ущерба и упущенной выгоды.
Однако представляется несовершенной позиция правоприменителя, признающего все вышеуказанные отношения непосредственным объектом исследуемого деяния, а также точка зрения законодателя, согласно которой акцент делается на причинение имущественного ущерба именно собственнику или иному владельцу имущества, что существенно сужает сферу действия ст. 165 УК РФ. Так, лицо, оказывающее услуги имущественного характера, не может быть ни собственником, ни владельцем, скорее, оно является услугодателем по отношению к виновному. На этот счет любопытно мнение П. С. Яни, который отмечает, что организация, предоставляющая услуги виновному, также не является собственником средств, которые за предоставленные услуги не уплачены2.
Чтобы разобраться в данном вопросе, следует обратиться к понятию услуг имущественного характера и природе правоотношений, которая относится к сфере гражданского права. Поскольку гражданское законодательство не знает термина «услуги имущественного характера», правоприменитель вправе трактовать этот термин, опираясь на разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, который в постановлении от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» услугу имущественного характера определяет посредством понятия имущественной выгоды1. Из этого следует, что под «услугой» предписано понимать нечто иное по сравнению с тем, что лежит в основе одноименного понятия в гражданском праве. Термин «услуга» применительно к ст. 165 УК РФ имеет собственное уголовно-правовое содержание, отличающееся от гражданско-правовой трактовки. Уголовно-правовое понятие «услуга» поглощает собой понятие услуги в гражданско-правовом значении слова, цивилистическое понятие работы, а также любое другое действие (бездействие) в пользу виновного. В противном случае, если исходить из толкования услуги имущественного характера исключительно в граждан-ско-правовом аспекте, целый ряд противоправных действий, имеющих своим предметом услуги имущественного характера, окажется ненаказуемым по статьям уголовного закона. Таким образом, услугой имущественного характера, являющейся одной из разновидностей предмета причинения имущественного ущерба, можно считать действия (бездействия), приносящие пользу другому лицу, для которого, в свою очередь, результат услуги оборачивается выгодой (например, предоставление туристических путевок, строительство дома, ремонт дачи и т.д.).
Что касается природы правоотношений, то гражданское право выделяет вещные и обязательственные правоотношения. Объектом вещного субъективного права всегда является вещь, имущество. Вещное право, как правило, носит абсолютный характер и защищается от нарушений со стороны неопределенного круга лиц.
Обязательственные права возникают в рамках обязательственных правоотношений и в большинстве своем являются правами относительными, а значит, защищаются от нарушений со стороны определенного обязанного лица (или лиц)1.
В цивилистике преимущественным различием между вещными и обязательственными правоотношениями называют различие по объекту. Объектом субъективного вещного права и соответственно вещного правоотношения всегда является вещь, имущество. Обязательственное же правоотношение имеет своим объектом действие2.
Следовательно, собственник и иной законный владелец имущества являются субъектами вещных правоотношений, где объектом гражданских прав выступает имущество. Однако, как мы выяснили, непосредственным объектом причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием является не только имущество, но и услуги имущественного характера, которые относятся к обязательственным правоотношениям. Обязательственные правоотношения, в свою очередь, также предполагают свойственный им круг субъектов, которыми применительно к услугам, выступают услугодатели или, как их называют некоторые цивилисты, кредиторы3.
Считаем, что употребление понятий «собственник имущества» и «иной владелец имущества», которые прямо указаны в диспозиции ст. 165 УК РФ, не всегда уместно при причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, потому как по отношению к услугам имущественного характера они не могут являться субъектами правоотношений.
Субъективные признаки преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ
Следует отметить, что степень вины определяется не только ее формой, но и другими особенностями психической деятельности субъекта во время совершения преступного деяния – виновным отношением, целью, мотивами, а также особенностями объективной стороны, получившими отражение в преступлении и заслуживающими внимания правоприменителя. В умышленных преступлениях, к которым относится и рассматриваемый состав, лицо должно осознавать общественную опасность деяния, соответственно, в его сознании должны найти отражение совершаемые действия (бездействия), а также иные обстоятельства его совершения, то есть предусмотренные законом признаки объективной стороны. В случае, если какое-либо объективное обстоятельство умышленного преступления не осознается субъектом, при оценке содеянного его нельзя учитывать.
Так, когда преступник, совершая тайное хищение имущества, не осознает, что посторонние за ним наблюдают, содеянное следует квалифицировать как кражу. Принятие правоприменителем другого решения будет характеризоваться как нарушения принципа вины. Поэтому при причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием лицо должно осознавать, что совершает посягательство на имущество в крупном размере. В противном случае действия лица могут расцениваться лишь как покушение на ст. 165 УК РФ.
Однако анализ судебной практики показал, что при оценке деяния по ч. 1 ст. 165 УК РФ суды не учитывают характер и степень осознания виновным ущерба в крупном размере. Подобные формулировки можно встретить в приговорах суда: Н., являвшемуся председателем СНТ «Т», стало известно о том, что на территории СНТ «Т» имеются садовые участки, которые длительное время собственниками участков в нарушение требований не обрабатываются. У Н. возник преступный умысел на причинение имущественного ущерба собственнику земельного участка путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствия признаков хищения. Реализуя преступный умысел, Н. изготовил список членов СНТ «Т», в который вписал имя введенного в заблуждение К., выписал справку о том, что К. на праве собственности принадлежит земельный участок № 35, и уговорил последнего выдать на имя Н. доверенность на право распоряжения земельным участком № 35. Затем Н. заключил с С., которому не было известно о преступных намерениях первого, договор купли-продажи участка № 35 и получил от С. денежные средства в сумме 120 000 рублей, которые Н. направил на нужды СНТ «Т». Суд решил, что своими умышленными действиями Н. совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 165 УК РФ, рассчитав ущерб в сумме кадастровой стоимости земельного участка в размере 261 956 рублей1.
Очевидно, что выполняя объективную сторону деяния, гражданин Н. не мог осознать возможность причинения своими действиями имущественного ущерба в крупном размере. На это косвенно указывает цена договора, заключенного им с гражданином С., равная не 250 000 рублей, как того требует норма, устанавливающая крупный размер, а 120 000 рублей. Однако это не помешало суду квалифицировать деяние как оконченное, что, на наш взгляд, является нарушением принципа вины, содержащегося в ст. 5 УК РФ.
Вероятно, подобные проблемы имеют место по причине несовершенства самой нормы, закрепляющей принцип вины. Определение содержания данного принципа в законе вызывает сомнение у некоторых ученых2. С. В. Векленко справедливо утверждает, что указанная в ст. 5 УК РФ формулировка не раскрывает содержание термина «вина», что затрудняет правильное понимание этого основополагающего признака и усложняет реализацию принципа виновной ответственности. Также он отмечает, что указание лишь на общественную опасность деяния и последствий, без учета их противоправности и наказуемости, вступает в противоречие с законодательным понятием преступления, а также с основанием уголовной ответственности1.
Субъективное вменение предполагает уголовную ответственность только за совершение преступления под контролем сознания и воли. Отсутствие у лица способности осознавать собственное поведение не позволяет говорить о наличии у него сознательно-волевого отношения к совершенному деянию и последствиям, которые могут наступить в результате его совершения. Вместе с тем, исходя из позиции законодателя, ответственность за преступление наступает вне зависимости от того, в каком состоянии находилось лицо на момент его совершения2. Данное противоречие на практике выражается в возникновении ситуаций, одну из которых мы рассмотрели выше. Так, в деле гражданина Н. меры уголовного воздействия осуществляются не на основе принципа субъективного вменения. Несомненно, такие лица должны нести ответственность, однако не стоит отрицать, что в реальной следственно-судебной практике применения ст. 165 УК РФ наличествуют элементы объективного вменения.
На наш взгляд, основную роль в решении указанной проблемы играет осознание лицом, причиняющим имущественный ущерб собственнику или иному владельцу имущества путем обмана или злоупотребления доверием в крупном размере, того факта, что он совершает именно преступление, а не административное правонарушение или гражданский деликт. Сама диспозиция ст. 165 УК РФ, как мы уже установили в настоящем исследовании, содержит множество пробелов и противоречий.
Проведенное анкетирование позволило выявить трудности респондентов при ответе на вопросы, связанные с регламентацией и применением ст. 165 УК РФ. Как показал анализ практики применения исследуемой статьи, зачастую преступление совершали лица безработные (20%) со средним специальным образованием (27,7%)1. Такие лица с трудом себе могут представить характер совершаемых деяний, а тем более возможность наступления последствий. В итоге сами виновные при причинении имущественного ущерба в полной мере не осознают, какое конкретно деяние они совершают, а органы правосудия из соображений практической целесообразности и положения «незнание закона не освобождает от ответственности» вменяют вину, не уяснив сознательно-волевую составляющую действий подсудимого.
Следует отметить, что положение, указанное в кавычках, выступает в качестве принципа уголовной ответственности и считается догмой, но не находит своего отражения в уголовном законе. Скорее, наоборот, законодатель в ч. 1 ст. 28 УК РФ закрепляет возможность признания деяния невиновным, если лицо, его совершившее, не знало об уголовно-правовом запрете2. Интеллектуальный элемент прямого умысла в ст. 165 УК РФ предполагает осознание лицом общественной опасности своих действий (бездействий), следовательно, посягающий должен осознавать, что своими действиями он нарушает именно уголовно-правовой запрет, тем самым совершает причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. Так, лицо, не знающее о существовании такого запрета, не может осознавать противоправность, которая является юридическим выражение общественной опасности совершаемого им деяния. Несомненно, при незнании о существовании конкретной нормы лицо должно признаваться виновным за ее нарушение, однако в таком случае следует признать существование объективного вменения.
Анализ практики назначения наказания за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием
К примеру, С., являясь одним из учредителей ЗАО, предложила генеральному директору ООО заключить с ЗАО договор подряда на производство строительных работ по возведению пристроя к дому в г. Уфе за счет средств и строительных материалов, принадлежащих ООО, обещав произвести оплату предоставленных услуг, произведенных работ и поставленных строительных материалов. На основании заключенного договора ООО за счет собственных средств осуществило строительство пристроя к жилому дому на сумму 5 788 576, 95 рублей. С. подписала справки и акты о стоимости выполненных работ, но оплатить их отказалась, ссылаясь на отсутствие денежных средств у возглавляемого ею ЗАО, тем самым обманывая генерального директора ООО и скрывая от него факт наличия у нее достаточных денежных средств для исполнения обязательств. Таким образом, С. причинила имущественный ущерб владельцу имущества путем обмана при отсутствии признаков хищения на сумму 5 788 576,95 рублей, т.е. совершила преступление, предусмотренное п. «б» ч. 2 ст. 165 УК РФ.
Суд признал С. виновной и приговорил ее к 6 месяцам лишения свободы с применением к осужденной ст. 73 УК РФ2.
В рассмотренном случае С. причинила имущественный ущерб ООО на сумму свыше 5 млн рублей, что является особо крупным размером, однако суд принял решение назначить ей наказание в виде лишения свободы сроком на 6 месяцев, что, на наш взгляд, несоразмерно общественной опасности содеянного. Кроме того, суд посчитал необходимым применить положения ст. 73 УК РФ, что не позволит достичь целей наказания.
Таким образом, лишение свободы за совершение преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ, назначается довольно часто, однако в большинстве случаев суды применяют минимальный срок наказания с применением к осужденному положений ст. ст. 64 и 73 УК РФ, что, как показал приведенный пример, не всегда обоснованно и соразмерно степени общественной опасности содеянного. Кроме того, малые сроки лишения свободы не способствуют достижению одной из основных целей наказания – исправлению осужденного.
В зарубежных странах также существует условное наказание, но применение его крайне ограничено. В соответствии с Уголовным кодексом Швейцарии отсрочка исполнения приговора допускается только для граждан, которым назначено наказание с лишением свободы на срок не больше 18 месяцев. Причем это правило не распространяется на рецидивистов. Гораздо строже вопрос решается в уголовном законодательстве Германии, где условная отсрочка наказания может быть применена только для граждан, чей срок наказания не превышает года лишения свободы.
В нашей стране ограничения для применения условного осуждения уголовным законом практически не определены. Поэтому наше законодательство не запрещает судам давать условные сроки даже преступникам, совершившим тяжкие и особо тяжкие преступления. Закон лишь не разрешает назначать условное наказание тем, кого суд приговаривает к лишению свободы сроком выше 8 лет. Имеют место случаи, при которых условное осуждение применяется совместно с положениями ст. 64 УК РФ, когда суд назначает срок ниже низшего предела, установленного санкцией статьи.
Сохранение условного осуждения за неосторожные преступления и умышленные преступления небольшой тяжести зачастую создает дискуссию о возможности дозволительного поведения в силу существования особого вида условного осуждения и продления испытательного срока. Справедливо возникает вопрос о том, есть ли смысл криминализовать неосторожные преступления и преступления небольшой тяжести, если они фактически по своим последствиям «равны» административным правонарушениям1.
Анализ судебной практики применения ст. 165 УК РФ показывает, что суды при назначении наказания в виде лишения свободы не применяют ст. 73 УК РФ лишь в случаях, если осужденный имеет непогашенную судимость, что ставит под вопрос эффективность назначения наказания в виде лишения свободы за рассматриваемое преступление.
Мы считаем, что предложенная в настоящем исследовании интеграция ст. ст. 159 и 165 УК РФ, а также установление административной ответственности за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, если эти действия не повлекли причинения значительного ущерба, позволят решить проблему эффективности наказания за рассматриваемое деяние и отграничить преступление от административного правонарушения.
Помимо основных видов наказаний, санкция ст. 165 УК РФ предусматривает дополнительные наказания. В качестве таковых выступают штраф и ограничение свободы. В санкции ч. 1 в качестве дополнительного наказания предусмотрен штраф в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев и ограничение свободы на срок до одного года, по ч. 2 – аналогичный размер штрафа и ограничение свободы на срок до двух лет.
Любопытно, что при изучении судебной практики ограничение свободы как дополнительный вид наказания ни разу не встретилось, в отличие от штрафа, который неоднократно фигурировал в приговорах судов как дополнительное наказание к лишению свободы за совершение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием по действующей и предыдущей редакциям ст. 165 УК РФ.
Изучение карательной практики 2008-2015 гг. позволило прийти к следующим данным: за указанный период штраф в качестве дополнительного вида наказания назначался в 28,6% случаев: по предыдущей редакции ст. 165 УК РФ суды применяли дополнительное наказание в 14% приговоров, по действующей редакции – в 21,4% приговоров. При этом средний размер такого наказания составляет пятьдесят тысяч рублей1.