Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование правового понимания свободных выборов как избирательного стандарта 20
1.1. Понятие, признаки и виды современных избирательных стандартов 20
1.2. Правовая характеристика свободных выборов как международного избирательного стандарта 40
1.3. Эволюция свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта в России 57
Глава 2. Современные конституционно-правовые модели свободных выборов в России и в зарубежных государствах 69
2.1. Конституционно-правовое понимание свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта 69
2.2. Содержательное наполнение свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта в контексте реализации конституционных прав и свобод личности 97
2.3. Допустимые ограничения конституционных прав и свобод личности в конституционно-правовой модели свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта 134
Заключение 171
Список использованных источников и литературы 175
Список иллюстративного материала 214
Приложение А 215
- Понятие, признаки и виды современных избирательных стандартов
- Эволюция свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта в России
- Содержательное наполнение свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта в контексте реализации конституционных прав и свобод личности
- Допустимые ограничения конституционных прав и свобод личности в конституционно-правовой модели свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта
Понятие, признаки и виды современных избирательных стандартов
Несмотря на то, что избирательные стандарты, определяющие организацию и проведение свободных выборов, были установлены только в Новейшее время, истоки современной демократии восходят еще к античности. Понятие «демократия» (др.-греч. «демос» — народ, «кратос» — власть) было впервые озвучено примерно за 460 лет до нашей эры древнегреческим историком Фукидидом, который, анализируя особенности государственного устройства города-полиса Афины, писал следующее: «Так как у нас городом управляет не горсть людей, а большинство народа, то наш государственный строй называется народоправством»1. В свою очередь, в греческом полисе активно подчеркивалась важность выборов как одной из форм народовластия: «В городе, где народная власть, простой человек царствует благодаря закону и праву голоса»2. В Афинах выборы проходили часто и по различным поводам, в связи с чем использовались разновариантные способы голосования: «хейротония» — открытое голосования путем поднятия рук; «голосование ногами» — граждане могли воздержаться от голосования и уйти; «клеросис» — выбор по жребию, учрежденный афинским политиком Солоном (около 640–559 гг. до н. э.)3.
В Римской Республике избирательные процедуры нашли свое отражение в законах, принятых в III-II вв. до н. э.. Выдающийся римский юрист Эмилий Папиниан (около 142-213 гг. н.э.) писал: «Закон — это общее предписание, решение опытных мужей, обуздание преступлений, совершаемых произвольно или по незнанию, общая клятва республики»4. Так, по римскому законодательству дню голосования предшествовала целая предвыборная кампания. В частности, кандидат заявлял органам власти о своем желании баллотироваться, после чего начиналась предвыборная борьба, которая происходила следующим образом: кандидат облачался в белоснежную тогу5, символизирующую его чистую совесть, и отправлялся на площади проводить агитацию в свою поддержку. В день голосования каждый избиратель получал маленькую дощечку, своеобразный избирательный бюллетень, на которой писал имя кандидата и опускал в урну. Благодаря комплексу римских законов было введено тайное голосование, юридически закрепились правовые способы борьбы с интригами кандидатов в магистраты (выборные государственные должности в Древнем Риме), усилились позиций плебеев (население Древнего Рима, которое изначально не имело избирательных прав) в народных собраниях6.
В России демократические способы управления территорией также берут свое начало в античной эпохе. На территории существующей в настоящее время Ростовской области в III в. до н.э. в устье р. Дон был основан город Танаис — самый северный пункт древнегреческой цивилизации. В городе существовал орган самоуправления — магистрат, ежегодно избираемый горожанами. Жителями города считались представители двух равноправных общин: эллинов — выходцев из Греции, и танаитов — выходцев из местных племен сарматов и меотов. Именно они выбирали двух глав города — эллинарха и архонта, возглавлявших магистрат7. В современном мире похожая система управления существует в Республике Босния и Герцеговина, где Палата народов, являющаяся верхней палатой парламента, состоит из 15 депутатов и формируется с учетом этнической принадлежности: 5 хорватов, 5 боснийцев и 5 сербов. Также в Боснии и Герцеговине коллективный глава государства — Президиум, состоящий из 3-х членов: боснийца, хорвата и серба8.
Исторический анализ генезиса античной демократии позволяет сделать некоторые выводы:
истоки современных выборов лежат в античности. Даже само слово «выборы» этимологически происходит от латинского «lcti», что в переводе означает «выбор»9;
в Древней Греции и Древнем Риме выборы являлись ключевым демократическим способом формирования органов управления и избрания выборных должностных лиц;
участвовать в выборах могли только свободные граждане. Рабы и иностранцы таким правом не обладали;
в тот период сформировались некоторые стадии избирательного процесса: назначение выборов в соответствующий орган управления (народное собрание); выдвижение кандидатов и их регистрация (кандидат в Римской республике облачался в белую тогу, символизирующую его политические притязания); предвыборная агитация в людных местах (на площадях, базарах); голосование открытое, а затем и тайное; подсчет голосов и определение результатов выборов;
в Римской республике выборы были законодательно урегулированы.
Однако несмотря на существование античных выборов, как формы непосредственной демократии, их нельзя назвать свободными в современном понимании этого слова. В частности, участвовать в подобных выборах могли только мужчины, являвшиеся свободными гражданами. Еще в понимании Гомера «быть свободным» означало жить на своей земле (в греческом полисе) и не находиться под чьим-либо господством 10 . Женщины, рабы и иностранцы свободными гражданами не считались и политическими правами не обладали.
Полагаем, что зарождение именно института свободных выборов можно связать с периодом Великой французской буржуазной революции (1789-1799 гг.), благодаря которой в европейских государствах запустился процесс трансформации системы управления из абсолютной монархии в республику свободных и равных граждан. В новой системе управления народ определялся в качестве единственного источника власти. В этой связи примечательны слова активного деятеля Великой французской революции Камиля Демулена (1760-1794 гг.): «…никакое выражение, никакое veto невозможны против суверенной воли народа. Его воля всегда законна: это — сам закон»11.
Луи де Жокур 12 (1704-1779 гг.), французский философ-просветитель, определял демократию именно как народное правление, в котором собрание всего народа имеет верховную власть. По его словам, «…всякая республика, коей верховная власть находится в руках всего народа, есть демократия». Еще один известный мыслитель эпохи Просвещения Жан-Жак Руссо (1712-1778 гг.) в своих трудах, посвященных общественному договору, детерменировал волеизъявление большинства как сущность народного суверенитета, эксклюзивным субъектом и носителем которого является народ. Такой суверенитет не может быть отчужден от народа, поскольку передаваться может только власть, а не воля13.
Квинтэссенция идей французских мыслителей приобрела реальную форму в соответствующих конституционных актах. В частности, 26 августа 1789 г. Национальным учредительным собранием представителей французского народа была принята Декларация прав человека и гражданина, закрепившая в ст. 3 народный суверенитет и придавшая народу статус учредительного источника власти14. Эммануэль-Жозеф Сиейес (1748-1836 гг.), один из составителей текста Декларации прав человека и гражданина 1789 г., указал, что под народом следует понимать совокупность индивидов, свободных и равных друг другу, а народная воля выражается в качестве арифметической суммы индивидуальных воль15. В ст. 6 данной Декларации отмечалось, что все граждане равны перед законом и поэтому имеют равный доступ ко всем постам, публичным должностям и занятиям сообразно их способностям и без каких-либо иных различий, кроме тех, что обусловлены «их добродетелями и способностями».
На основе базисных постулатов Декларации прав человека и гражданина Национальным собранием 3 сентября 1791 г. была принята Конституция Франции — одна из первых формальных конституций, наряду с ныне действующей Конституцией США 1787 г. Конституция Франции 1791 г. юридически закрепила положения, освещенные в Декларации прав человека и гражданина 1789 г. Фактически эти важнейшие исторические акты явились фундаментом для развития конституционных основ построения современных демократических государств и формирования органов управления легитимным и публичным способом — выборами.
Развитие идей французских просветителей о демократических выборах на протяжении XIX – начала XX веков сочеталось в большинстве стран с борьбой за расширение избирательных прав, что, в свою очередь, привело к возникновению «сложносоставной формулы» принципов свободных демократических выборов, включающей в себя всеобщее, равное, прямое и тайное избирательное право. Однако к практической реализации этой формулы, своего рода стандарта, большинство стран приступили только в начале XX века. До этого момента существовавшие в зарубежных государствах правовые модели выборов предполагали, что принимать участие в выборах могли исключительно мужчины: согласно Конституции Германской империи от 16 апреля 1871 г. правом голоса обладали только мужчины, достигшие возраста 25 лет. Во Франции, согласно Конституции 1875 г., избирательные права распространялись также на мужчин не моложе 21 года, за исключением военнослужащих16. Женщины в обозначенный временной период политическими правами не обладали. Следует заметить, что в современном контексте стремления к гендерному паритету выборы могут считаться свободными, если в них имеют право принимать участие граждане вне зависимости от половой принадлежности.
Эволюция свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта в России
Выборы занимают особое место в политической жизни государства в связи с тем, что их исход во многом предопределяет дальнейший суверенный вектор развития страны. В свою очередь, свободные выборы, с учетом общепризнанных принципов и норм международного права, положений национальной конституции и соответствующих правовых актов, являются одним из фундаментальных демократических способов легитимации публичной власти в государстве. Следовательно, формирование правовой модели свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта способствует развитию в государстве идеи народовластия.
Становление институтов выборной демократии в государстве проходит в условиях поиска оптимальной системы организации власти и возможности политического участия граждан в ее формировании. Для отечественной правовой науки интерес к свободным выборам закономерен и обусловлен историей формирования органов публичной власти, поскольку долгое время население России пребывало в состоянии политической отчужденности и нивелирования собственных электоральных интересов. В свою очередь, качественные изменения в политико-правовой конструкции государства предопределили повышение роли общезначимых основ народовластия и способствовали освоению гражданами демократических свободных выборов как гарантированного матрикса формирования легитимных органов власти и избрания выборных должностных лиц. Как справедливо отмечает Иванченко А. В.: «Социальная ценность выборов в том и состоит, что они являются одним из существенных моментов политического самоутверждения граждан, политической самоорганизации гражданского общества»87. Целесообразно добавить, что конверсия граждан и их политических объединений в реальных субъектов государственной власти возможна только в условиях соблюдения обеспечения свободных выборов, когда волевой процесс обусловлен внутренним убеждением, а не внешним принуждением.
Исследование эволюции свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта предполагает определение рудиментарных видов правовых моделей выборов (в том числе, конституционно-правовых моделей свободных выборов), существовавших в различные исторические периоды в России. Отличия между правовыми моделями выборов и свободных выборов сводятся к следующим критериям: 1) наличие целостной или усеченной конструкции принципов избирательного права (свободного, всеобщего, равного, прямого, тайного избирательного права) в конкретной правовой модели, 2) закрепление в отечественных конституциях положений о свободных выборах, 3) имплементация положений международных избирательных стандартов в национальную правовую систему, 4) реализация конституционного принципа непосредственного народовластия на государственном и муниципальном уровнях. Следует отметить, что при определении подобных видов правовых моделей важно также обращать внимание на идеологическую основу и условия, господствующие в государстве на момент построения модели. В частности, в России в онтологическом плане можно выделить несколько рудиментарных правовых моделей выборов, выступавших правовым инструментом реализации права избирать и быть избранными.
Формирование имперской (дореволюционной) правовой модели выборов в России обусловлено сменой формы правления в начале XX века и перехода от абсолютной монархии к дуалистической, что, в свою очередь, повлекло развитие институтов выборной демократии. В августе 1905 г. император Николай II подписал Манифест «Об учреждении Государственной Думы» — высшего законосовещательного представительного органа Российской Империи, наряду с которым были опубликованы Закон об учреждении Государственной Думы и Положение о выборах в Думу88. Однако в выборах не участвовали различные слои населения: женщины, молодежь, военнослужащие, рабочие и др. Следовательно, выборы в тот период нельзя назвать свободными: сословная обособленность, многоступенчатость выборов, наличие различных цензов (имущественного, гендерного и др.) — яркие маркеры несоблюдения базовых демократических избирательных принципов.
В советский период явно обозначился классовый подход к формированию органов управления, нашедший свое отражение в конституциях того времени и соответствующих конституционно-правовых моделях выборов. В зависимости от периода действия можно выделить несколько рудиментарных конституционно-правовых моделей выборов. Во-первых, можно вести речь о конституционно-правовой модели выборов, существовавшей с 1918 по 1936 гг. В рамках данной модели на основании Конституции РСФСР 1918 г. активное и пассивное избирательное право получили граждане независимо от пола, оседлости, вероисповедания и национальности. Однако некоторые категории граждан (монахи, частные торговцы, служители церкви и др.) были лишены избирательных прав. Конституция юридически закрепила диктатуру городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства в форме Республики Советов, что свидетельствовало о нивелировании свободных выборов, предполагающих участие в выборах граждан вне зависимости от источника доходов, религиозных взглядов или принадлежности к царской семье. В Конституции СССР 1924 г.89, принятой в образовавшемся Союзе Советских Социалистических Республик, все внимание было сосредоточено на конструировании системы органов управления в новом государстве, вместе с тем на избирательную составляющую оно не распространялось.
С 1936 г. конституционно-правовая модель выборов в России кардинальным образом меняется благодаря принятию Конституции СССР 1936 г.,90 в которую структурно была включена целая глава, посвященная системе выборов и закрепившая всеобщее, равное и прямое избирательное право при тайном голосовании. Тем не менее ввиду специфики советской демократии упоминания именно о свободных выборах не было ни в Конституции СССР 1936 г., ни в Конституции РСФСР 1937 г.91, фактически дословно повторявшей положения главы об избирательной системе Основного закона Советского Союза. Выборы в тот период приобрели формальный характер и предметно не влияли на состав органов управления. Подобная конституционно-правовая модель выборов не влекла за собой возможности свободно выбирать из нескольких кандидатур, отсутствовала реальная политическая конкуренция и плюрализм92. Монополия одной партии (в данном случае КПСС), отсутствие свободы выбора в конечном итоге погрузили политическую систему в летаргический сон. Градус недоверия к результатам выборов и значимости волеизъявления населения прогрессировал, соответственно, нивелировалась социально-политическая ценность советской избирательной демократии того времени. Как отмечают исследователи, до конца 80-х гг. международные стандарты в области прав человека, в том числе политических, не имплементировались в отечественную правовую систему и даже подвергалась оговоркам классово-идеологического характера93.
В исторической ретроспективе формирование конституционно-правовой модели свободных выборов связано с принятием Конституции СССР 1977 г.94 Положения, определяющие свободные выборы, впервые были закреплены именно в этом нормативном акте, а затем продублированы в Основном законе РСФСР 1978 г.95 В указанных актах (ст. 100 и ст. 96 соответственно) советским гражданам и общественным организациям гарантировалось свободное и всестороннее обсуждение политических, деловых и личных качеств кандидатов в Советы народных депутатов любого уровня, а также предоставлялось право агитации на собраниях, в печати, по телевидению и радио. Представляется, что включение в избирательную систему 1977 г. в качестве новеллы положений, частично определяющих свободные выборы, обусловлено закреплением в ст. 29 Конституции СССР 1977 г. обязанности добросовестного выполнения обязательств, вытекающих из общепризнанных принципов и норм международного права, а также заключенных международных договоров. Вероятно, необходимость отражения свободных выборов в национальном законодательстве на конституционном уровне была обусловлена признанием СССР в 1961 г.96 приоритета норм ратифицированного международного договора над нормами внутригосударственного права.
Содержательное наполнение свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта в контексте реализации конституционных прав и свобод личности
Специфика фундаментальных избирательных начал, отражающих демократическую природу выборов, заключается в дуализме их сущности. Они выступают в качестве условий для реализации субъективного права граждан на участие в формировании представительных основ публичной власти, а равно являются объективным опционом построения единой, сбалансированной, стабильной избирательной системы, обеспечивающей народовластие в государстве. В рамках предыдущего параграфа было выявлено, что в Конституции РФ свободные выборы определяются объективно — как одна из форм непосредственной власти народа, основа конституционного строя, а в федеральном и региональном законодательстве, преимущественно, субъективно — как свободное участие либо неучастие в выборах, а равно свободное волеизъявление граждан. В судебной практике применительно к различным стадиям избирательного процесса конституционно-правовая природа свободных выборов отражается в субъективном смысле. Так, Верховный Суд Российской Федерации в своих решениях неоднократно подчеркивал, что участие гражданина РФ в выборах является свободным и добровольным, никто не вправе оказывать на него воздействие с целью принудить его к участию или неучастию в выборах либо воспрепятствовать его свободному волеизъявлению на различных стадиях избирательного процесса191.
В отечественное правовой науке свободное участие в выборах и свободное волеизъявление зачастую выделяются в качестве самостоятельных принципов избирательного права. Так, Юсов С. В. относит свободное участие в выборах к «новым» принципам избирательного права наряду с такими принципами, как регулярность выборов; открытость и гласность выборов; разграничение полномочий между субъектами избирательного процесса; конкурентность выборов; подлинность результатов выборов; ответственность участников избирательного процесса; федеративные начала системы российского избирательного права; судебная защита избирательных прав граждан192. Вешняков А. А. пишет об универсальных принципах избирательного права, определяя в их числе принцип свободного и добровольного участия в голосовании при условии свободного волеизъявления избирателей193 . Князев С. Д. и Матейкович М. С., выделяют принципы участия граждан в выборах, к которым относят добровольность реализации субъективных избирательных прав в совокупности со всеобщем, равным, прямым избирательным правом при тайном голосовании194.
Однако комплексный анализ положений международных актов (ст. 21 Всеобщей декларации прав человека 1948 г.; ст. 25 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.; ст. 3 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод; ст. 8-9 Конвенции о стандартах демократических выборов стран-участников СНГ и др.); положений Конституции РФ (ч. 2 и ч. 3 ст. 3; ч. 1 и ч. 2 ст. 32; ст. 81; п. «а» ст. 84; ч. 2 ст. 92; ст. 96; ст. 97; п. «д» ч. 1 ст. 102; ч. 2 ст. 109; ч. 4 ст. 111; ч. 4 ст. 117; ч. 2 ст. 130), образующих в совокупности систему конституционных избирательных стандартов 195 ; положений федерального законодательства в области выборов (п. 3 ст. 3 Федерального закона № 67-ФЗ; п. 2 ст. 1 Федерального закона № 19 -ФЗ; ст. 1 Федерального закона № 20-ФЗ; ст. 10 и ст. 18 Федерального закона № 184-ФЗ) позволяет сделать концептуально отличный от существующего в юридической литературе вывод о том, что конституционно-правовая модель свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта, обеспечивающая гражданам конституционное право избирать и быть избранными в органы публичной власти и на выборные должности, раскрывается не только через объективное правовое понимание свободных выборов, но и через субъективную призму неотъемлемых элементов, составляющих ее содержательное наполнение: Свободное и добровольное участие в выборах: гражданин субъективно определяет пределы использования своих избирательных прав — стоит ли ему участвовать в выборах или нет, например, на стадии голосования, приобретать или не приобретать статус участника избирательного процесса, к примеру, кандидата, доверенного лица, наблюдателя, члена избирательной комиссии и т.п.; политическая партия, наделенная статусом избирательного объединения, самостоятельно принимает решение об участии в избирательном процессе и, в этой связи, выдвигает кандидатов на членство в органе публичной власти или на выборные должности.
Свободное формирование своего политического поведения: избиратель самостоятельно формирует свою политическую позицию и на этом основании делает свой выбор — за каких кандидатов или за какие избирательные объединения голосовать или ставить свою подпись в подписных листах; кандидат как участник избирательного процесса определяет содержание предвыборной агитации и формат своей избирательной кампании; избирательные объединения формируют и выдвигают кандидатов (список кандидатов) для участия в выборах.
Свободное волеизъявление: означает возможность индивидуальных и коллективных участников избирательного процесса выражать свою в любой из юридически возможных форм таким образом, чтобы исключалась возможность искажения существа волеизъявления (добровольно; тайно; без принуждения к раскрытию информации о волеизъявлении даже в судебном порядке). К примеру, государство должно обеспечить избирателю возможность выразить свою позицию без давления, проводя голосование в специально отведенных для этого местах.
Полагаем, такой подход позволит не только отразить все существующие в научной литературе классификации принципов избирательного права, образующих во взаимосвязи должную конституционно-правовую модель свободных выборов, но и стандартизировать реализацию данных принципов на всех уровнях власти. Результаты опроса подкрепляют данный вывод. Участникам анкетирования был задан вопрос: «Каким Вы представляете содержательное наполнение свободных выборов? (возможно выбрать несколько вариантов)». Диаграмма полученных ответов в количественном эквиваленте отражена на Рисунке 3 (стр. 101), где А — свободное участие в выборах; В — свободное формирование своего политического поведения; С — свободное голосование на выборах; А+В, В+С, А+С — сочетание двух элементов; S — совокупность всех трех элементов (А, В, С).
Большинство участников опроса (61 человек) выбрали квинтэссенцию трех элементов в качестве содержательных элементов должной конституционно-правовой модели свободных выборов. Мнение 14 респондентов сочетается с позицией федерального законодателя, определившего в п. 3 ст. 3 Федерального закона № 67-ФЗ свободное и добровольное участие в выборах, а равно свободное волеизъявление. Вместе с тем 12 опрошенных выбрали в качестве единичного вариант «свободное формирование своего политического поведения», что свидетельствует о необходимости включения данного элемента в содержательное наполнение свободных выборов. Сингулярность иных предложенных вариаций поддерживается респондентами в значительно меньшей степени.
Каждый элемент содержательного наполнения должной конституционно правовой модели свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта целесообразно рассмотреть детально через призму конституционного права гражданина на управление делами государства, предполагающего возможность реализации активного и пассивного избирательного права. Так, свободное и добровольное участие в выборах выступает в качестве базового элемента предлагаемой конституционно-правовой модели свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта. Данный элемент закреплен в Федеральном законе № 67-ФЗ (п. 3 ст. 3) и подразумевает, что исключается какое-либо принуждение относительно участия граждан РФ в выборах. Полагаем, последовательная реализация анализируемого элемента подразумевает, что выборы признаются состоявшимися независимо от того, какой процент избирателей принял участие в них на стадии голосования. В законодательстве некоторых стран результативность выборов не привязана к числу избирателей, принявших в них участие. К примеру, в Испании в рамках ст. 5 Органического закона об общем избирательном режиме 1985 г. устанавливается, что никто ни под каким предлогом не может принуждаться к осуществлению своего избирательного права196. Фактически это означает, что если проголосовал один избиратель, выборы признаются состоявшимися. В настоящее время минимальные пороги явки отсутствуют в Великобритании, Канаде, США. Показателен пример Украины, где в 1998 г. отменили обязательный уровень явки, так как на повторяющихся дополнительных выборах не удалось его должным образом обеспечить197.
В федеральное законодательство России, еще в 2006 г. были внесены изменения, отменившие, в частности, порог явки избирателей198 . Ранее для признания выборов состоявшимися требовалось участие на выборах Президента РФ — не менее 50%, на выборах в Государственную Думу ФС РФ — не менее 25%, на региональном уровне — не менее 20% зарегистрированных избирателей.
Допустимые ограничения конституционных прав и свобод личности в конституционно-правовой модели свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта
В рамках формирования должной конституционно-правовой модели свободных выборов как национального (внутригосударственного) избирательного стандарта вопрос о допустимых ограничениях конституционных прав и свобод личности обладает непреходящей актуальностью. Установление подобных ограничений является одним из возможных правомерных способов как соблюдения прав и свобод других субъектов права, так и условием создания гармоничной системы взаимосвязанных явлений.
В конфуцианской философии одной из ключевых концепций является «Исправление имен» (на кит. Ш В — «Чжэнмин»). Согласно древнекитайскому миропониманию имена появились с целью установления порядка управления: «Когда имена неправильны, суждения несоответственны: когда суждения несоответственны, дела не исполняются… Наказания не применяются надлежащим образом. Если наказания не применяются надлежащим образом, народ не знает как себя вести». «Чжэнмин» — это императив, связывающий возникновение имен с пределами их употребления. Единые «имена» определяют нормы социально-политической жизни254. Переводя постулаты конфуцианской философии в контекст современной действительности, нельзя не отметить ее актуальности. В вопросах повседневной жизни, стремительном развитии общественных отношений перманентно возникает необходимость обращения к общим понятиям. В юридической области без их понимания невозможно точно уяснить всю конструкцию возникновения, изменения и прекращения правоотношений. Различное понимание правовых категорий приводит к дезориентации в разрешении конкретных жизненных ситуаций. В свою очередь, единообразная подход к пониманию правовых категорий и границ законного поведения обеспечивает планомерное развитие общественных отношений в рамках правового порядка, обеспечиваемого в процессе государственного управления. Не только незнание закона не освобождает от ответственности, но и его непонимание. Кроме того, абсолютизация свободы в рамках правового пространства невозможна, ограничения, в отличие от умаления, ущемления, заложены в саму сущность права как регулятора общественных отношений255. Еще в XIX веке Чичерин Б. Н. отмечал, что «как скоро люди вступают в известные взаимные отношения, так свобода одних должна воздействовать на свободу других. Отсюда прежде всего необходимость взаимных ограничений. Каждый член общества должен знать, что он может делать и чего не может. Свобода должна быть определена законом и ограждена законом, то есть должна сделаться правом»256.
Так как явления реальной действительности могут иметь границы своего существования в материальном мире, следовательно, право, как всеобщая мера поведения людей, выступая социальным регулятором, определяет границы правового поля личности. В ч. 3 ст. 17 Конституции РФ закреплен базовый постулат, подтверждающий этот довод, «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свобод других лиц». Таким образом, в конституционной плоскости границы правового поля личности, возможность реализации им конституционных прав и свобод определяются границами правового поля другого лица. Как верно замечает Лазарев В. В., говоря об ограничениях, «… это то обстоятельство, которое следует всегда иметь в виду… Они являются своеобразными границами сферы правового регулирования, и для их определения необходимо ориентироваться на законодателя и его волю 257 ». Адресату конституционных общеобязательных правил поведения, обеспеченных силой государственного принуждения, следует точно понимать возможности предоставляемых и закрепляемых на конституционном и законодательном уровнях прав и свобод и границы дозволенного.
В Толковом словаре русского языка Ожегова С. И. «ограничение» определяется как правило, ограничивающее какие-нибудь действия или права. В свою очередь, «ограничить» — значит поставить в какие-либо рамки, границы, определить условиями258. Рассматривая ограничения в конституционно-правовом контексте, нельзя не согласиться с исследователями, которые, определяя понятие «ограничение», признают, что «оно связано с установлением пределов, границ или четких правил, несоответствие которым приводит к негативным последствиям»259. Еще во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. нашли свое отражение не только естественные, неотчуждаемые и священные права человека, но и границы их осуществления. Так, в ст. 4 говорится о свободе, как возможности делать все, что не наносит вреда другому. Однако такая свобода не может быть безграничной, осуществление естественных прав может ограничиваться с целью обеспечения другим членам общества пользования теми же правами. В ст. 5 данной Декларации раскрывается также роль закона в установлении ограничений. В частности, закон должен запрещать те действия, которые вредны для общества. «Все, что не запрещено законом, разрешено» — общеправовой либерально-демократический принцип, который предопределяет, что никто не может быть принужден делать то, что не указано в законе, в первую очередь, в Конституции.
Выдающиеся мыслители придерживались данного принципа. Так, Монтескье Ш. Л. (1689-1755) — французский философ и правовед, разработавший систему разделения властей, определял свободу как право делать все, что не запрещается законом. Немецкий философ Карл Маркс (1818-1883) считал, что свобода есть право делать все то, что не вредит другому260. Подобные изречения отражали объективные процессы перехода от абсолютного порядка управления государством, где источник власти — монарх, к демократическому, утверждающему идеи свободы, прав человека, юридического равенства. Именно в Европе с XVII века зарождалась новая эпоха — эпоха признания прав личности, индивидуальной свободы, самореализации в рамках правил поведения, предназначенных для широкого круга субъектов.
Стоит отметить, что в России европейские тенденции не нашли соответствующего отражения ни в имперской, ни в советской системе управления: император Николай II только в 1905 г. самоограничил власть монарха, однако в 1917 г. революционные события ознаменовали переход к самобытной административно-командной системе управления. Тоталитарный контроль за развитием общественных отношений предполагал наличие жестких рамок дозволенного. Советская модель управления сменилась с момента распада СССР и принятия Конституции РФ, закрепившей демократический вектор развития России и принцип дозволения261. Отечественные ученые принцип «не запрещенное законом дозволено» рассматривают как аксиому, признанную демократическими странами и выражающую конституционную презумпцию правомерности поведения индивида262. Однако нельзя не отметить, что в Европе подобный принцип эмпирически оттачивается уже более двух веков, а в России — четверть века. В некоторых аспектах мышление населения осталось советским. Можно за один день образовать новое государство, принять конституцию, перейти в демократический режим или на новые рыночные отношения, однако человеческое сознание за один день не перестроить, это скрупулезный процесс, требующий теоретических и практических усилий, а главное — времени. Задача науки и государства на настоящем этапе — формирование у современного поколения демократическо-правовых паттернов поведения, подкрепление убежденности в непосредственном действии конституционных прав и свобод, в реальной возможности активировать конституционное право на управление делами государства, в том числе посредством реализации конституционного права избирать и быть избранными в органы публичной власти и на выборные должности.
Как справедливо отмечает Чуксина В. В., «права человека в широком конституционно-правовом смысле являются конституирующим элементом юридической доктрины современного государства»263. Вместе с тем, задавая новую систему координат, необходимо значительное внимание уделять не только конституционным правам и свободам, но и допустимым ограничениям таких прав и свобод. В данной плоскости в основе реализации конституционных прав и свобод индивида будет лежать интерес, следовательно, ограничения необходимо нормативно устанавливать для соблюдения баланса интересов в социуме: баланса между интересами, с одной стороны, человека и гражданина, с другой, государства, общества, так как неконтролируемое расширение блага может привести к нарушению конституционных прав и свобод.