Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Доконституционный этап формирования концепции правового государства 15
1.1. Зарождение идеи правового государства в период Античности 15
1.2. Справедливое государственное устройство в трудах философов и правоведов Средневековья и Возрождения 33
1.3. Зарождение идей конституционализма в Европе Нового времени 49
Глава 2. Правовое государство в современном конституционализме 70
2.1. Современные правовые учения о сущности правового государства 70
2.2. Основные конституционные атрибуты правового государства 95
2.3. Конституционная модель правового государства 118
Глава 3. Конституционно-правовая концепция правового государства в условиях глобализации 143
3.1. Правовое государство и конституционный строй Российской Федерации на рубеже XX-XXI веков 143
3.2. Правовое государство и конституционная экономика 166
3.3. Глобализация и конституционно-правовая концепция глобального правового государства 183
Заключение 210
Список использованной литературы 2
- Справедливое государственное устройство в трудах философов и правоведов Средневековья и Возрождения
- Зарождение идей конституционализма в Европе Нового времени
- Основные конституционные атрибуты правового государства
- Правовое государство и конституционная экономика
Справедливое государственное устройство в трудах философов и правоведов Средневековья и Возрождения
С точки зрения современного конституционного права период Античности может быть охарактеризован лишь появлением отдельных политико-правовых идей о справедливом государственном устройстве. Такие идеи формировались, как правило, в рамках античных философских школ. Целый ряд древнегреческих и древнеримских представлений об устройстве государства, его основных принципах и целях (миссии) коррелируют с такими категориями современного конституционализма как основы конституционного строя, выборы, местное самоуправление, права человека, демократия и другими, но «правовую материю конституции» не образуют.
При оценке античных идей справедливого государственного устройства необходимо учитывать неразвитость общественных отношений того периода, достижение лишь определенного уровня правовой культуры, характеризуемого отсутствием конституционно-правового регулирования как такового и явными противоречиями. Так, с одной стороны Платон, Аристотель и другие философы сформулировали целый ряд принципов демократического государства, права граждан, декларировали равенство, выборность высших органов государственной власти, недопустимость занятия высших должностей одним лицом в течение продолжительного периода времени и т.п. С другой стороны, в античном периоде было узаконено рабство, что указывает на то, что эволюция правовых понятий «человек», «личность». «гражданин» только начиналась.
Конечно, оценивать «справедливую государственность» Античности исключительно с позиций современного конституционализма некорректно. Однако важно, что «справедливость» уже тогда проявила себя как правовая аксиома, отличающаяся особенностью модифицироваться в связи с изменениями социальной структуры. Кроме того, необходимо обратить внимание на то, что рабство в античной Греции не означало для раба полного его бесправия. Следовательно, упрощенное и прямолинейное выведение раба из круга субъектов права представляется ошибочным. При таком подходе политико-правовые идеи Античности могут быть признаны несущими в себе свойство «протоосновы» современных конституционных ценностей и институтов.
Категория «справедливость» сегодня является одной из наиболее обсуждаемых в социологической, политической, экономической, юридической науках. Для целей настоящего диссертационного исследования особенное значение имеет возможность выявления конституционно-правового смысла этой категории как базовой правовой аксиомы, тем более что в различной форме, прямо или косвенно, понятие «справедливость» находит свое отражение в современных конституционных актах. Полагаем, что «аксиоматичность» понятия «справедливость» должна быть связана с его «конклюдентностью», изменяющейся следом за эволюцией социума, развивающего свою правовую культуру. При этом следует учитывать, что аксиомой признается «исходное положение, принимаемое без доказательств и лежащее в основе доказательств истинности других положений» или проще «положение, принимаемое без доказательств».5
Соответственно полагаем, что аксиоматичное понятие «справедливость» в правовом смысле, во-первых, не является не определяемым в конкретной общественной среде, во-вторых, не будучи юридическим фактом, действительно не требует доказательств.
В свою очередь, конклюдентные понятия и действия отличаются тем свойством, что воспринимаются участниками правоотношений единообразно с высокой степенью вероятности.
Как отмечает А.В. Смертенюк, «еще Гесиод восхвалял Эвномию (Благозаконие), которая является сестрой Дике (Справедливости) и дочерью Зевса Фемиды (персонификация вечного божественного порядка). Эвномия олицетворяла божественное начало законности в общественном устройстве»6.
Гомер в своей знаменитой «Илиаде» отражает вопросы божественной справедливости, выражающейся в восстановлении нарушенного права и каре лица, совершившего преступление («оскорбление»)7, фактически говоря о правах человека как ценности, подлежащей защите.
Для большинства философов Античности категория «справедливость» имеет особое значение. Платон толкует эту категорию достаточно широко, как правило, не только в общеупотребительном смысле. В различных трудах Платона его «справедливость» с точки зрения современной науки конституционного права можно было бы рассматривать в связи с такими понятиями, как легальность, легитимность, правопорядок, законность и даже правосознание. Н.Я. Грот называет учение Платона о государстве «основанием общей нравственности»8. Позволим себе понимать данные слова Н.Я. Грота не в буквальном, а в конституционно-правовом смысле, то есть: общая нравственность воспринимается как требование уважения конституционного строя и недопустимость поведения гражданина, посягающего на него.
Зарождение идей конституционализма в Европе Нового времени
В концепции правого государства презумпция единства общества представляется нам существенным элементом. Действительно, правовое государство в силу права конституции нацелено на достижение указанного единства - даже в кризисной ситуации реально значительного отсутствия общественного единства по ключевым вопросам. Это — особая сущность современного «общественного договора», вплетенного в правовую «ткань» конституции. Социальное право стремится к независимости от государственных установок в том смысле, что не допускает безосновательной и принудительной трансформации отношений частного права в сферу публичного права.205 Здесь мы полагаем необходимым подчеркнуть, что правовое государство как гарант различных объективно формализуемых интересов не может допускать и безосновательной трансформации отношений публичного права в сферу частного права.
Как и B.C. Нерсесянц, Г.Д. Гурвич полагает, что право воплощает в себе содержание демократического конституционализма и является всеобщим формально-юридическим эквивалентом справедливости: «Социальное право — сама сущность демократии. Оно юридически символизирует в юридическом аспекте и воплощает в себе идею коллективного самоуправления на основе равенства и свободы...»206. В связи с приведенными позициями отметим, что «идея коллективного самоуправления» в основах современного конституционного строя не подлежит переоценке, однако концепция правового государства, объективно апеллирующая к балансу государственных и частных интересов, безусловно включает урегулированную на конституционном уровне деятельность государства, которая легально делегирована ему от «коллективного самоуправления» по причине того, что просто «не по силам» негосударственному публичному управлению. . В рамках современного конституционно-правового исследования особое место занимают концептуальные положения о правовом государстве, сформулированные в трудах известных отечественных ученых-правоведов А.В. Полякова и Ф.М. Раянова.
По мнению Ф.М. Раянова, основным назначением современного государства является «забота по обеспечению справедливости в обществе»207. Правовое государство, обеспечивая в первую очередь баланс прав человека и его обязанностей, является средством достижения справедливого общества208.
Правда, Ф.М. Раянов полагает, что категория «правовой закон» является неубедительной и избыточной в рамках правовой государственности. По его мнению, правовой характер государства конституциируется в первую очередь «не связанностью государства правом, а учреждаемостью правового государства гражданским обществом, подотчетностью государства институтам гражданского общества»209.
Нам же представляется, что в концепции правового государства необходимо сочетать как обеспечение правового (конституционного) характера позитивного закона, так и легитимность и легальность государства, объединенных в понятии «учреждаемость». Такая «учреждаемость» в первую очередь и означает «связанность государства правом». Ф.М. Раянов формулирует категории «государствообразующее общество» и «государствоорганизованное общество» и ставит под сомнение правовой характер государственности античной Греции и Рима. По его мнению, социальная сущность государственных образований той древней эпохи не носила правового характера. Правовое государство, утверждает Ф.М. Раянов, это не форма, а сущность210. Здесь мы должны согласиться с Ф.М. Раяновым в том, что развиваемая нами концепция правового государства прежде всего является сущностной, в которой конкретные конституционно обусловленные проявления государственных управленческих действий выступают законными актами в массовом восприятии граждан.
Можно поддержать точку зрения Ф.М. Раянова и в целом ряде иных положений, хотя и не без оговорок. Правовое государство действительно по своему социальному назначению это скорее сущность, чем форма. Тем не менее, нельзя сказать, что для конституционализма, интегрирующего категории и принципы правовой государственности, не играет никакой роли понятие «форма». Например, закон в правовом государстве может применяться только в том случае, если он облечен в правовую форму и принят в соответствии с конституционно установленной процедурой. Законодательный процесс в правовом государстве - это форма в том смысле, что он регламентирован правовыми нормами и основан на конституционных положениях о законодательной деятельности и ее месте в конституционно-правовой организации государственной власти. Нарушение установленного порядка влечет за собой существенные правовые последствия, прежде всего, признание закона неконституционным. В этом значении категория «правовая форма» относится к практической составляющей концепции правого государства.
Однако затруднительно согласиться с высказыванием Ф.М. Раянова о том, что либеральная концепция правового государства придает чрезмерное значение категории «правовой закон» и связанности государства правом. Аргумент Ф.М. Раянова о неопределенном содержании категории «правовой закон» представляется неубедительным. Ф.М. Раянов задает риторический вопрос: «Если связанность государства правом является содержательной стороной правового государства, то что же будет составлять формальную сторону правового государства? Если попытаемся ответить на этот вопрос, то опять же не сможем не выйти на право. Получается заколдованный круг»
Основные конституционные атрибуты правового государства
В конституционной модели разделения властей разграничение органов государственной власти и государственных органов, не входящих в одну из традиционных ветвей власти, становится существенным элементом системы «сдержек и противовесов». С терминологической точки зрения в концепции правового государства следует объединить органы государственной власти и государственные органы понятием «органы государства». Указанное разграничение осуществляется в условиях расширения ряда «государственных органов». В этом ряду в настоящее время мы обнаруживаем Администрацию Президента Российской Федерации, Совет Безопасности Российской Федерации, Счетную палату Российской Федерации, Генеральную прокуратуру, Центральную избирательную комиссию, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и другие государственные органы.
Относительно системы органов прокуратуры Российской Федерации ряд ученых полагал, что их широкая компетенция и понятие общего надзора за законностью есть наследие тоталитарного режима, неприемлемое в условиях демократического конституционализма и построения правового государства. Так, И.Л. Петрухин пишет: «Многофункциональная, централизованная, находящаяся вне системы исполнительной и судебной власти прокуратура, прокуратура, обладающая правом всеобъемлющего надзора... была атрибутом полицейского государства. Именно эта модель построения прокуратуры была использована в 1922 году для укрепления единой российской законности». С такой позицией солидарен Ю.А. Ляхов, который считает, что централизованная система прокуратуры как органа по надзору за общей законностью олицетворяет собой прошлое и сегодня является неактуальной
В рамках концепции правового государства вопрос о конституционном статусе прокуратуры представляется «показательным», «эталонным», так как прокуратура, действующая вне «классической триады властей», проявляет себя современным и, подчеркнем, не единственным «оком государевым», способствующим Президенту Российской Федерации качественно выполнять конституционную роль «арбитра» в делах обеспечения конституционной правозаконности. Как верно отмечают ведущие отечественные ученые, «в системе органов публичной власти недостает некоторых видов структур для полноты такой системы (например, органов общественно-государственного контроля, где представлены делегаты разных слоев населения).
Тренд к формированию государственных органов, функции и полномочия которых не позволяют отнести их к одной из классических ветвей власти -законодательной, исполнительной или судебной - является ныне достаточно устойчивым339.
В концепции правового государства данная тенденция рассматриваться нами как позитивная в предположении, что создание таких органов в соответствии с конституционными принципами выражает новый качественный уровень коммуникации государства и гражданского общества. В то же время создание органов («под конкретных лиц») с «избыточными», «дублирующими» функциями не имеет ничего общего с деятельностью «правового государства» . В случае же, когда формирование подобных органов обусловлено спецификой их полномочий и необходимостью более качественной защиты конституционных прав и свобод граждан, их наличие обогащает содержание принципа разделения властей и укрепляет «систему сдержек и противовесов». Специфика полномочий подобных органов может быть обоснована новым уровнем развития общественных отношений, вызреванием новых объектов правового регулирования (например, информационные отношения).
В качестве значимых проблем в России на пути построения правового государства выделяются: 1) правовой нигилизм, и конституционно-правовой нигилизм в особенности, 2) низкий уровень правовой культуры и связанная с предыдущими 3) проблема «сползания» к коррупционному управлению как организационно-управленческой альтернативе демократическому управлению. Здесь необходимо заметить, что в «коррупционной системе управления», расцветающей в условиях «разлагающегося общества» (теряющего свойства «гражданского общества») попрание конституционных демократических принципов «естественно» в смысле замены реализации системы классических «конституционных ценностей» извлечением «ренты» государственного и публичного управления на основе не правовых эгоцентрических идей собственной «избранности» и «вседозволенности» в отношении управляемых лиц, не включившихся в коррупционную схему. В связи с указанной характеристикой следует выдвинуть идею о том, что само государство в глубоком историческом срезе может иметь «коррупционное» происхождение в условиях, когда «общественные элиты», достигшие определенной экономической и политической власти находят необходимым и целесообразным формировать «государство», эффективно служащее им, представленное ими же. В рамках концепции правового государства здесь необходимо сформулировать весьма дискуссионный, но подтверждаемый современной конституционной практикой различных государств тезис о том, что истинное развитие конституционализма, обретение в той или иной степени практического воплощения принципов «правового государства» создает весьма серьезные правовые проблемы и организационные препятствия для указанных выше «общественных элит», почувствовавших «вкус» манипулирования «обществом» и ресурсами государства для укрепления собственной публичной власти под «правовым зонтом» конституционных принципов. К сожалению, и систематическое апеллирование к общественному мнению, и «забота» о правах и свободах граждан, и проведение «законных» выборов, и борьба с «оппозицией», выходящей в своих действиях «за рамки конституционных норм» и другие процессы демонстрируют ныне невозможность реального общественного прогресса без возврата деятельности государственных структур в «лоно» истинного конституционализма, соблюдения конституционных обязанностей государства и применения конституционно-правовой и иной юридической ответственности ко всем без исключения лицам, попирающим основы конституционного строя.
Правовое государство и конституционная экономика
Становление современного правового государства, воспринимаемого как базовый атрибут конституционного строя, происходило в течение длительного времени. Эволюция данной конституционно-правовой категории начинается с зарождения доконституционных предпосылок к ее появлению, имевших место в период античной Греции и древнего Рима и особенно явно проявившихся в период «золотого века» древних афинских полисов.
Возможны два понимания процесса развития концепции правового государства. С одной стороны, этот феномен в конструкции конституционализма можно связывать непосредственно с появлением первых конституций, закрепивших важнейшие признаки правового государства. Тогда правовое государство становится неким в известной степени конкретным продуктом эволюции представлений о государственном устройстве, только ориентировочно в XVIII веке реализовавшихся в конституционных актах.
С другой стороны, в контексте нашего конституционно-правового исследования не совсем точно связывать возникновение концепции правового государства как конституционно-правового феномена исключительно с появлением собственно термина «правовое государство» или его закреплением в конституциях (тем более что появление термина «правовое государство» традиционно связывается с XIX веком – то есть периодом времени, когда уже можно говорить о существовании конституционализма). Речь уже идет в целом о происхождении, «истоках» фундаментальных конституционных принципов и их воздействии на публичное управление. В этом смысле в исследовании проводится мысль о том, что именно конституционный правопорядок переводит правовое государство из сферы «утопий», политико-правовых «иллюзий» в «поле» государственно-общественных взаимодействий, способных получить конституционную оценку как проявления «правового государства».
Античная правовая и философская мысль как раз и становится той самой предпосылкой формирования сначала теоретико-правовой мысли о правовом государстве, а впоследствии – предпосылкой формирования конституционно-правовых категорий, ценностей и институтов, которые могут быть отнесены к атрибутам современного правового государства.
Правда, соответствие отдельных идей античности и последующих эпох категориям современного конституционализма может быть установлено с существенной оговоркой об определенной степени развития общественных отношений того исторического периода.
Объект и предмет настоящего исследования детерминируют конституционную характеристику государства как правового. Конституция, выступая особым учредительным актом, не являющимся продуктом законодательной государственной деятельности, определяется и по наименованию, и по содержанию Конституцией государства,формируемого и действующего на фундаментальных правовых принципах. Государство как субъект права, подчиненный праву, воплощенному в Конституции (праву Конституции), характеризуется как правовое (конституционное) государство.
Конституция Российской Федерации (наряду с конституционными актами других государств) использует понятие «правовое государство», но не дает развернутого определения. Однако это не дает достаточных оснований утверждать, что Конституция вовсе не раскрывает содержания понятия «правового государства». Это содержание заключено в совокупности фундаментальных принципов, составляющих «платформу» права Конституции и объединяющих конституционными нормами базовые понятия «жизнь», «справедливость», «свобода», «равенство», «разум», «сила» и другие. Словом, фундаментальные конституционные принципы осуществляют «восполнение» мнимого «конституционного пробела» в отношении категории «правовое государство». Особую роль в процессе указанного «восполнения» играет конституционный нормоконтроль, присущий именно конституционному этапу восприятия концепции правового государства. Конституционный Суд Российской Федерации, формулируя в рамках своей компетенции решения и правовые позиции, осуществляет толкование и развитие фундаментальных конституционных принципов.
Государство и органы государства, будучи субъектами права, определяются в развиваемой концепции как юридические лица публичного права, имеющие установленный конституционно-правовой статус и соответствующий последнему административно-правовой статус. Конституционно-правовое содержание понятия «правовое государство» раскрывается системой конституционных понятий и положений, относящихся, во-первых, к определению миссии, функций и устройства государства (государственной власти) в системе публичной власти, и во-вторых, к правовому режиму осуществления государственной власти во взаимодействии с общественными институтами и гражданами. Таким образом, «правовое государство» по Конституции — это такая политко-правовая организация публичного управления в обществе, в которой общественные отношения юридических лиц публичного права, индивидуальных субъектов, наделенных публично-властными полномочиями, с одной стороны, и граждан, юридических лиц частного права, с другой стороны, регулируются конституционными принципами и обусловленными последними правовыми (конституционными) законами. Правовое государство наиболее точно трансформирует «право Конституции» в позитивное законодательство, оцениваемое как «правовой закон».