Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Нормы конституционного права как элемент системы правового регулирования Российской Федерации 33-155
1.1. Понятие, основные черты и тенденции развития норм конституционного права Российской Федерации 33
1.2. Структура конституционно-правовых норм: основные элементы, своеобразие 86
1.3. Теоретико-методологические основы определения места и роли норм конституционного права в системе правового регулирования Российской Федерации 118
1.4. Нормы Конституции Российской Федерации как системообразующий фактор в системе правового регулирования России 133
Глава 2. Нормы конституционного права, придающие стабильность системе правового регулирования: юридическая природа, основания классификации, виды, значение 155-258
2.1. Нормы-принципы в конституционном праве и стабильность системы правового регулирования 155
2.2. Нормы-дефиниции в конституционном праве и стабильность системы правового регулирования 199
2.3. Коллизионные нормы конституционного права и стабильность системы правового регулирования 226
Глава 3. Нормы конституционного права, обеспечивающие динамичность системы правового регулирования: юридическая природа, основания классификации, виды, значение 258-387
3.1. Динамичность системы правового регулирования и нормы конституционного права, классифицируемые по предмету правового регулирования 258
3.2. Динамичность системы правового регулирования и нормы конституционного права, классифицируемые по методу правового регулирования 288
3.3. Динамичность системы правового регулирования и нормы конституционного права, классифицируемые по форме выражения диспозиции 313
3.4. Материальные и процессуальные нормы конституционного права: сущность, проблемы соотношения, роль в обеспечении динамичности системы правового регулирования 326
3.5. Темпоральные нормы конституционного права: сущность и роль в обеспечении динамичности системы правового регулирования 344
Глава 4 Системное единство норм права в контексте решений Конституционного Суда Российской Федерации 387-474
4.1. Конституционно-судебная интерпретация категории «системное единство норм права» 387
4.2. Конституционно-правовой смысл норм права как фактор сохранения системных связей в системе правового регулирования Российской Федерации 424
4.3. Воздействие правовых позиций Конституционного Суда РФ на нормы конституционного права 446
Заключение 474
Библиография 487
Приложение 1. Проект главы «Требования к системному единству нормативных правовых актов РФ» закона о нормативных правовых актах Российской Федерации 546
- Понятие, основные черты и тенденции развития норм конституционного права Российской Федерации
- Нормы-принципы в конституционном праве и стабильность системы правового регулирования
- Динамичность системы правового регулирования и нормы конституционного права, классифицируемые по методу правового регулирования
- Конституционно-правовой смысл норм права как фактор сохранения системных связей в системе правового регулирования Российской Федерации
Понятие, основные черты и тенденции развития норм конституционного права Российской Федерации
Исследование места и роли норм конституционного права в системе правового регулирования целесообразно начать с уяснения понятия нормы конституционного права – первичного элемента любой отрасли права. В предмет настоящего исследования входят нормы конституционного права в целом, а не только нормы, содержащиеся в Конституции Российской Федерации3. Справедливости ради укажем, что в науке существует точка зрения о том, что отрасль конституционного права состоит не только из норм права, но и из простейших нестандартных нормативных предписаний – ценностей, целей, задач, аксиом, презумпций, фикций, преюдиций, дефиниций4. Вместе с тем, представляется, что в данном случае допущено некое смещение теоретических понятий, поскольку и аксиомы, и фикции, и презумпции, и преюдиции выступают средствами юридической техники. Что же касается принципов, целей, задач – это традиционная проблема науки конституционного права. Анализируя понятие норм конституционного права, ученые, как правило, идут либо по пути выявления их особых, специфических признаков либо рассматривают лишь проблему нормативности общерегулятивных конституционных предписаний. Вопрос о том, являются ли общерегулятивные положения конституции нормами права, содержат ли они правило поведения или имеют иную сущность долгое время оставался наиболее дискуссионным в отечественном государствоведении советского и постсоветского периодов. В последние годы споры по этой проблеме практически не возникают, чему в значительной мере способствует практика реализации конституционных норм и в особенности конституционно-интерпретационная деятельность Конституционного Суда РФ, сделавшего «работающими» и нормы-принципы, и нормы-дефиниции и иные общерегулятивные конституционные нормы. Тем не менее, в настоящей работе мы не можем обойти вниманием этот вопрос и не дать краткую характеристику тех подходов, которые сложились в науке конституционного права относительно правовой природы общерегулятивных предписаний. В целом, по данной проблеме можно выделить три основных точки зрения:
1. Согласно первой точке зрения, общерегулятивные предписания вообще не являются нормами права. Такого мнения придерживался, например, А.Ф. Шебанов. Он писал, что в некоторых случаях статья закона вообще может не содержать в себе никакого правила поведения, то есть никакой правовой нормы. Статьи Конституции, которые закрепляют какой-то правовой принцип (к примеру, политические принципы советского строя) либо фиксируют определение понятия, он рассматривал как законодательное положение5. В нормативных актах, продолжал А.Ф. Шебанов, могут закрепляться мотивы издания тех или иных норм, или задачи, из которых исходит государство, издавая данный нормативный акт. Государство провозглашает эти положения и закрепляет их в законе, чтобы обеспечить единообразное понимание указанных положений всеми государственными органами и гражданами6.
По мнению В.М. Горшенева, далеко не все нормативные предписания государства представляют собой классическую модель нормы права и потому нет достаточных оснований считать их таковыми ... Исследователь приходит к выводу о том, что норма права должна быть композицией классического нормативного обобщения, аккумулирующего в себе все типические черты нормативного указателя в виде четкого правила поведения. В нетипичных нормативных предписаниях (например, в дефинициях) отсутствуют те или иные свойства, присущие классической модели. К таким свойствам классической модели нормы В.М. Горшенев относил ее предоставительно-обязывающий характер и наличие всех трех структурных элементов .
В целом, нормативный характер общерегулятивных предписаний подвергался советскими исследователями сомнению по следующим причинам:
они не имеют трехэлементной структуры;
не устанавливают определенные права и обязанности сторон;
не обращены к конкретным субъектам права;
не ведут к возникновению конкретных правоотношений.
2.Согласно второй точке зрения общерегулятивные конституционные предписания обладают характером нормативности, являются нормами права. Необходимо отметить, что данная точка зрения наиболее распространена в науке конституционного права и теории права и имеет больше всего сторонников. Причем, здесь мнения ученых также разделились на два направления.
Часть ученых считает, что общерегулятивные предписания являются нормами особого типа, они не содержат конкретного правила поведения, не имеют предоставительно-обязывающего характера и воздействуют на общественные отношения тем, что указывают принципиальное направление правового регулирования какой-то большой группы общественных отношений8.
Идею о том, что норму права нельзя рассматривать лишь как регулятор общественных отношений, проводил в своих работах Ю.П. Еременко.
Конституционные нормы, считал Ю.П. Еременко, являются нормами особого рода. Они могут содержать определения юридических понятий, устанавливать структуру органов государства, что-то констатировать, предписывать. При этом они не устанавливают запрета или дозволения. Таким образом, делает вывод ученый, при определении конституционной нормы помимо других характерных признаков необходимо также включать указание на то, что она по своему содержанию есть не только правило поведения9. В своей работе, посвященной нормам советских Конституций, Ю.П. Еременко утверждал, что не верно сводить содержание конституционных норм исключительно к правилам поведения предоставительно-обязывающего характера. С его точки зрения возможны разные формы правового воздействия конституционных норм на общественные отношения. В конституционном праве много норм, направленных на закрепление комплекса конституционных отношений, не являющихся правилами поведения: предписания, устанавливающие политико-юридические принципы, программные положения, предписания, определяющие систему органов государственной власти и другие10.
Подобного взгляда придерживался и В.С. Основин. По мнению которого правила, в которых сформулированы цель и задачи государства являются нормами права, поскольку устанавливают юридическую обязанность государственных органов и должностных лиц следовать этим целям и задачам, при этом они не содержат конкретных прав и обязанностей11.
Схожую позицию также выразила в одной из своих работ Н.А. Михалева, считавшая, что нормы-цели, нормы-принципы и нормы-определения по своей правовой природе не имеют поведенческого характера. Им присуще концептуальное содержание, так как они устанавливают основы организации общества и государства, влияют на формирование всех сфер общественной жизни. «В самом деле,- писала Н.А.Михалева, - трудно себе представить, что можно регулировать «поведение» политической и экономической системы общества, его социальной основы, национально-государственного устройства»12.
А.И. Ким отмечал, что общим свойством конституционных норм является их способность оказывать воздействие на общественные отношения. При этом от иных норм права они отличаются тем, что оказывают воздействие через закрепления определенного режима и путем регулирования общественных отношений. В то же время нормы текущего законодательства воздействуют только путем регулирования общественных отношений13.
По мнению В.Д. Мазаева, действие общих конституционных предписаний качественно отличается от воздействия норм конкретного характера. Не следует сводить, с его точки зрения, своеобразие осуществления общих положений к характеру реализации отдельных правил поведения. Отсюда, автор делает вывод о существовании в конституционном праве двух уровней конституционного регулирования – общего и конкретного14.
Подобных взглядов придерживалась, например, Л.П. Шмайлова. По ее мнению, в теории права после длительного периода обсуждения утвердился взгляд на понятие правовой нормы как на более широкую категорию, чем правило поведения, имеющее предоставительно-обязывающий характер. Иначе, норма не обязательно должна содержать конкретное правило поведения, указание на конкретные права и обязанности субъектов права и порождать конкретное правоотношение15.
Нормы-принципы в конституционном праве и стабильность системы правового регулирования
В системе правового регулирования взаимодействуют различные элементы, тесно связанные между собой. В силу того, что конституционное право является ведущей отраслью российского права, особое значение для придания стабильности системе правового регулирования Российской Федерации получают нормы-принципы именно этой отрасли. Нормы-принципы конституционного права создают ту основу, на которой базируются все иные отраслевые общерегулятивные и конкретнорегулятивные нормы. Они определяют основы правового регулирования во всех остальных сферах жизни общества. В основе любой конкретнорегулятивной нормы лежит норма-принцип. Только так может быть обеспечена стабильность системы правового регулирования.
Исследования сущности, значения, содержания конституционно-правовых принципов составляют значительный пласт в науке конституционного права. Вместе с тем, работы конституционалистов, как правило, посвящены характеристике конкретного конституционно-правового принципа либо группе принципов, находящихся в системной взаимосвязи между собой284. В конституционном праве остается не разработанной теория норм-принципов, исследование их сущности, правовой природы с точки зрения общетеоретических подходов и с учетом современного уровня развития теории права, а также определения места и роли норм-принципов конституционного права в системе правового регулирования. Данный параграф будет посвящен рассмотрению этих вопросов.
Устойчивость и стабильность норм-принципов, по-сравнению с иными нормами конституционного права, позволяет нам говорить об их особой стабилизирующей роли в системе правового регулирования. К примеру, система правового регулирования в советский период была основана на таких принципах как диктатура пролетариата, демократический централизм, примат государства над личностью, социалистическая собственность и другие. Данные принципы составляли фундамент и определяли вектор правового регулирования всех общественных сфер в указанный исторический период. В то же время правовое регулирование современной России базируется на принципе признания приоритета личности над государством, принципе разделения властей, верховенстве права, политическом и идеологическом многообразии, принципе государственного суверенитета, свободы экономической деятельности и других. В этих принципах определен общий курс развития системы, что и придает ей определенную стабильность и невозможность произвольной смены в угоду субъективным интересам, политической целесообразности. Безусловно, содержание, понимание указанных принципов меняется и в рамках существующей системы правового регулирования. В то же время эти принципы не являются произвольной выдумкой законодателя, они объективно обусловлены существующими в конкретный исторический период назревшими социальными потребн6остями285. Смена системы правового регулирования требует, в первую очередь, изменения ее базовых основ, норм-принципов, которые создадут остов этой системы и позволят ей стабильно существовать и развиваться на протяжении некоторого времени. Как считал Л.С. Явич, именно принципы способствуют единству правового регулирования общественных отношений, поскольку они цементируют все компоненты юридической надстройки286. Такое своеобразное «цементирование» и играет стабилизирующую роль во всей системе правового регулирования. Если из правовой системы изъять норму-правило, то это будет рядовым, эпизодическим явлением, пишет Ж.-Л. Бержель. В то же время изъятие или радикальное изменение какого-либо принципа грозит повлечь за собой изменение всей системы, поскольку в данном случае на кон поставлена судьба большого числа норм-правил. Поэтому принципы имеют долгий срок службы и представляют собой фактор стабильности всей системы правового регулирования, не исключая при этом ее эволюции287.
Понятия «принцип права»288 и «норма-принцип» выводятся из более общего - «принцип». Принцип в переводе с латинского «principium» -первоначало, основа. В Большой советской энциклопедии 1975 года дается следующее определение термина «принцип» - это основное исходное положение какой-либо теории, учения, науки, мировоззрения и т.д.; внутреннее убеждение человека, определяющее его отношение к действительности, нормы поведения и деятельности289. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А.Эфрона определил «принцип»290 как начало или то, чем объединяется в мысли и в действительности известная совокупность фактов. Итак, термин «принцип» может означать: 1) исходное, не требующее доказательств положение; 2) внутреннее убеждение, неизменную позицию; 3) первоначало, руководящую идею, основное правило поведения. В отечественной юридической науке принципы права обычно понимаются как руководящие базовые идеи, лежащие в основе права. Вместе с тем, как в теории права, так и в отраслевых юридических науках, в том числе и в науке конституционного права, активно обсуждается проблема разграничения принципов как идей и норм-принципов, осуществляющих регулятивную функцию. Основой разграничения здесь является понимание принципов как идей в качестве явлений правосознания, доктрины, в то время как принципы-нормы имеют внешнюю форму выражения. Например, по мнению С.С.Алексеева, начала, не закрепленные в позитивном праве не могут быть отнесены к числу правовых принципов. Это всего лишь идеи, научные взгляды, элемент правосознания291. А.Ф. Черданцев пишет, что в случае, если основополагающие идеи не сформулированы в виде отдельной нормы или не могут быть выведены индуктивным путем из совокупности норм, не могут рассматриваться как принципы права292. В.И. Зажицкий считает, что научные идеи первоначально формулируются в законопроектах, после чего закрепляются в законодательстве в виде норм-принципов, то есть сама по себе идея отношения в обществе регулировать не может293. Таким образом, по мнению В.И. Зажицкого «работающими» являются только принципы, содержание которых закреплено законодательно294. По мнению О.Е. Рычаговой «правовые принципы могут находить свое выражение и закрепление в нормах права (например, в Конституции Российской Федерации и международных документах, формулирующих права человека), а могут оставаться нормативно не выраженными, существуя в правосознании, традиции, обычаях»295. В.Г. Румянцева и Ю.Е. Ширяев признают принципами права как позитивные нормы, так и идеи правосознания, в том числе выраженные в судебной практике 296. С точки зрения Н.М. Вагиной по своей природе «принципы права представляют собой основополагающие идеи, закрепленные в различных формальных источниках, а также хотя и не имеющие такого закрепления, но получившие общее признание в устойчивой юридической практике, в правоотношениях»297. В.М. Реуф по данной проблеме пишет: «Принципы права как основополагающие правовые идеи, выражающие сущность права и определяющие его содержание, предполагают закрепление в законодательстве в той или иной форме»298. Исследователь вслед за многими теоретиками считает, что принципы права по своей природе принадлежат к области идей. Однако, с точки зрения В.М. Реуфа, чтобы отличать принципы права от других правовых идей (правосознания, правовой идеологии) следует выделить их отличительный признак – отражение принципов права в том или ином виде в правовых нормах299. Н.А. Бутакова связывает необходимость закрепления принципов права в законодательстве со способностью регулировать ими общественные отношения300.
Динамичность системы правового регулирования и нормы конституционного права, классифицируемые по методу правового регулирования
Одним из важнейших элементов системы правового регулирования, наряду с предметом, является метод правового регулирования. Предмет правового регулирования конституционного права предопределяет набор юридических средств воздействия на общественные отношения, то есть влияет на метод правового регулирования. В этом проявляется системная взаимосвязь предмета и метода как элементов системы правового регулирования. Эффективное регулирование конституционно-правовых отношений возможно лишь в том случае, когда в методе правового регулирования органично сочетаются три основных способа воздействия на поведение субъектов конституционного права – дозволения, обязывания, запреты, которые не могут существовать изолированно друг от друга550. Взаимодействие и взаимосочетание их между собой обусловливают существование двух основных методов правового регулирования – императивного и диспозитивного.
Процессы общественного развития, усложнение общественных отношений, входящих в предмет правового регулирования конституционного права, приводят к изменениям в соотношении императивных и диспозитивных начал (предписаний и дозволений). Так, например, закрепление в Конституции РФ 1993 г. принципа свободы экономической деятельности приводит к увеличению удельного веса дозволений в экономической сфере. Законодатель в зависимости от потребностей общества или государства может варьировать метод регулирования, усиливая либо ослабляя в нем императивные начала. На примере изменения законодательных требований к численности политических партий можно проиллюстрировать сказанное. Так, увеличивая постепенно требования к численности партий от 10 тысяч до 50 тысяч (затем чуть снизив их до 45 и 40 тыс.), по сути, усиливалось императивное регулирование, что на практике привело к сокращению численности партий. В то же время, уменьшение требования к численности до 500 членов (что можно рассматривать как усиление диспозитивных начал) способствовало резкому увеличению численности политических партий, которых в настоящее время по данным Минюста России насчитывается 64551. Таким образом, трансформация метода правового регулирования способствовала развитию институтов гражданского общества. При этом, следует подчеркнуть, что такая динамичность не затронула основ системы правового регулирования и, прежде всего, закрепленного в Конституции РФ принципа политического многообразия, на что прямо обращал внимание Конституционный Суд РФ552.
В теории права в зависимости от характера обязательности предписания, как правило, выделяют императивные и диспозитивные нормы. Данные нормы способствуют динамичности системы правового регулирования, поскольку осуществляют преобразование социальных отношений, под их воздействием «соответствующие связи и явления переводятся из одного состояния в другое, из сущего в должное или возможное»553. Особенности предмета отрасли конституционного права требуют исследования соответствующих видов норм. Так, в конституционном праве наряду с императивными и диспозитивными часто фигурируют так называемые альтернативные нормы права554. Кроме того, сама возможность выделения в конституционном праве императивных и диспозитивных норм представляется не столь однозначной. Это связано с множеством точек зрения относительно сущности этих норм. Есть исследователи, которые ставят под сомнение выделение в качестве самостоятельного вида диспозитивные нормы права. Они объясняют это тем, что диспозитивная норма, по сути, органически сочетает в себе два самостоятельных правила, одно из которых – это предоставление правомочия сторонам действовать в конкретных условиях по своему усмотрению, а другое - предписание на случай, если стороны правоотношения сами не определили права и обязанности. При этом оба этих правила являются самостоятельными императивными предписаниями, представляют собой две нормы, каждая из которых может быть основой для решения конкретных дел555. Однако, далее эти же ученые соглашаются с тем, что выделение диспозитивных норм в некоторых отраслях права (особенно - в гражданском) имеет большое значение, так как суд при разрешении спора между сторонами должен знать, вправе ли они были самостоятельно определить свои права и обязанности556.
С.А. Авакьян предлагает вместо подразделения конституционно-правовых норм на императивные, диспозитивные и альтернативные выделять такие виды как нормы категорические, нормы диспозитивные и нормы рекомендательные. При этом под категорическими конституционно-правовыми нормами ученый понимает предписания, предусматривающие один вариант поведения, а под диспозитивным - нормы, которые дают несколько вариантов их реализации. Не вполне определенным является объяснение, что понимается под рекомендательными нормами конституционного права. По мнению С.А. Авакьяна, это нормы: 1) которыми «что-то предлагается, но не жестко, а образно говоря в мягкой форме» (например, предусмотреть или не предусмотреть должность главы муниципального образования); 2) рекомендательными зачастую являются положения федеральных актов, устанавливающих рамочные стандарты регулирования, с которыми обязаны считаться субъекты РФ (например, срок полномочий законодательных органов власти субъектов РФ устанавливается на их усмотрение, но не более 5 лет)557.
Но даже те ученые, которые однозначно признают существование императивных и диспозитивных норм, по-разному подходят к их характеристике. Одни ученые под императивными нормами понимают правила, однозначно и строго определяющие, как должен действовать субъект права в конкретных обстоятельствах. В них правило поведения не оставляет субъекту никакой свободы выбора. В качестве примера императивной нормы Е.И. Козлова приводит ст. 20 Федерального закона «О гражданстве Российской Федерации», устанавливающую основания отказа в выходе из гражданства Российской Федерации558. К диспозитивным же они относят нормы, которые предусматривают право субъекта выбрать вариант своих действий с учетом указанных в норме условий и обстоятельств559. Например, М.В. Баглай пишет, что в диспозитивными нормами субъекту предоставляется возможность воспользоваться или не воспользоваться своим правом, выбрать одно из предусмотренных данной нормой действий560.
По проблеме выделения в конституционном праве диспозитивных норм заслуживающих внимания взглядов придерживается С.В. Дорохин. Он считает, что в отличие от диспозитивных норм частного права соответствующие нормы публичного права предусматривают лишь вариантность поведения участников правоотношений, но, как правило, не предоставляют последним права самостоятельного установления обязательных для себя правил поведения, т.е. носят альтернативный характер. Такой подход к определению понятия диспозитивности, по мнению С.В. Дорохина, более точно подчеркивает особенности правовых предписаний значительного числа норм публичного права561. Итак, по мнению С.В. Дорохина, в конституционном праве наряду с императивными нормами преобладают нормы альтернативные, в которых определены варианты поведения участников конституционных правоотношений. Вместе с тем, ученый не отрицает и наличия в конституционном праве диспозитивных норм в их классическом понимании: как норм, не определяющих конкретные варианты поведения субъектов, а предоставляющих им право самостоятельно своим договором установить правило поведения, отличное от предусмотренного нормой права. К таким нормам в конституционном праве С.В. Дорохин относит ч. 4 ст. 66 Конституции Российской Федерации, по которой отношения автономных округов, входящих в состав края или области, могут регулироваться как федеральным законом, так и договором между органами государственной власти этих субъектов. Также в качестве примера диспозитивных норм он приводит ч. 3 ст. 11 и ч. 2 ст. 78 Конституции Российской Федерации562. В последнее время в науке все больше появляется исследований, в которых высказывается точка зрения о диспозитивности в публичных отраслях именно в таком понимании, как в работе С.В.Дорохина563.
В настоящее время в теории права признано, что не существует «чисто» публичных или «чисто» частноправовых отраслей564. Любая отрасль так или иначе включает в себя момент диспозитивности, присущий отраслям частным и момент императивности, характерный для отраслей публичных. Так, С.А. Франк считал, что и абсолютный примат государства над обществом и обратный примат гражданского общества над государством – последовательно ведут либо к деспотизму, либо к анархии, т.е. к разрушению общества как органически целостного единства. Поэтому в силу верховной, примиряющей и согласующей функции права само различие между «публичным» и «частным» правом не может быть абсолютным и резко отчетливым, то есть всякое право есть публично-частное. Поэтому государственная организация общества должна не деспотически властвовать над ним, подавляя и угнетая свободную активность его членов, а строиться на основе обеспеченной правом системы частных сфер влияний565.
Конституционно-правовой смысл норм права как фактор сохранения системных связей в системе правового регулирования Российской Федерации
В системе правового регулирования Российской Федерации особое значение для обеспечения ее стабильности имеет выявление конституционно-правового смысла норм, которое осуществляет Конституционный Суд Российской Федерации. Конституционный Суд РФ выявляет конституционно-правовой смысл норм права в рамках всех своих полномочий, закрепленных федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации»:
а) при осуществлении абстрактного нормоконтроля, то есть при рассмотрении дел о соответствии Конституции РФ нормативных актов органов государственной власти и договоров между ними; не вступивших в силу международных договоров. В данном случае конституционно-правовой смысл выявляется в контексте ряда однотипных ситуаций775.
б) при осуществлении конкретного нормоконтроля, то есть при рассмотрении дел о конституционности законов по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан; по запросам судов. В данном случае соответствие нормы права Конституции РФ выявляется в контексте конкретного дела (казуса).
в) при рассмотрении дел о толковании Конституции Российской Федерации
г) в иных категориях дел (споры о компетенции; проверка на соответствие Конституции Российской Федерации вопроса, выносимого на референдум Российской Федерации и др.)
Конституционный Суд РФ в своей деятельности выявляет конституционно-правовой смысл как норм конституционного права, так и норм других отраслей. Выражение «выявление конституционно-правового смысла» широко используется Конституционным Судом РФ в своих решениях. В них мы встречаем следующие формулировки: судом «выявлен конституционно-правовой смысл нормы»; «в истолковании, расходящемся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным в настоящем Постановлении»; «конституционно-правовой смысл, выявленный в результате конституционного судопроизводства» и другие. В Регламенте Конституционного Суда РФ776 данный термин получил нормативное закрепление. В ч. 2 72 Регламента сказано: «Если в предусмотренных Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации» случаях обращение не принято Конституционным Судом к рассмотрению или возвращено заявителю в процессе изучения его в предварительном порядке Секретариатом Конституционного Суда, а также в случае, если производство по делу прекращено или принято решение о признании оспариваемой нормы неконституционной либо о выявлении конституционно-правового смысла оспариваемой нормы, влекущем пересмотр дела заявителя, государственная пошлина, поскольку это не противоречит законодательству о налогах и сборах, возвращается заявителю». Необходимо также отметить, что выражение «выявление конституционно-правового смысла норм» органично вписалось в конституционно-правовую лексику и широко употребляется учеными-конституционалистами. В Определении от 11 ноября 2008 г. N 556-О-Р777 Конституционным Судом РФ была выражена позиция относительно того, что же считать выявлением конституционно-правового смысла нормы. В нем сказано, что согласно статье 74 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» с целью выявления конституционно-правового смысла нормы Конституционный Суд РФ оценивает:
буквальный смысл нормы
смысл нормы, придаваемый ей официальным и иным толкованием
место нормы в системе норм В результате:
а) Конституционный Суд Российской Федерации признает норму конституционной, то есть соответствующей Конституции Российской Федерации и тем самым констатирует, что норма имеет конституционный смысл
б) Конституционный Суд Российской Федерации признает норму неконституционной, то есть не соответствующей Конституции Российской Федерации и тем самым выявляет ее неконституционный смысл
в) Конституционный Суд РФ признает норму соответствующей Конституции РФ и при этом выявляет ее конституционно-правовой смысл, отличный от того смысла, который придавался норме в правоприменительной практике и был неконституционным. Суд в Определении от 11 ноября 2008 г. указал, что норма права может быть признана не противоречащей Конституции РФ и тем самым не устранена из правовой системы (так как иначе это могло бы привести к пробелу в этой системе и создать трудности в правоприменении), но при этом Судом будет выявлен ее конституционно-правовой смысл и восстановлена для правоприменителя конституционно-правовая интерпретация нормы. При этом признание правовой нормы соответствующей Конституции Российской Федерации с одновременным выявлением ее конституционно-правового смысла по юридическим последствиям, по существу, не отличается от констатации неконституционности нормы778, поскольку любое другое, т.е. неконституционное толкование нормы правоприменителем, исключено. По мнению же В.А. Сивицкого, по своей природе неконституционность и выявление конституционного смысла при признании нормы конституционной, по сути дела, - разные механизмы реагирования в фактически идентичной ситуации, когда исследование обнаруживает дефект в правовом регулировании с точки зрения конституционности779.
Таким образом, выявление конституционно-правового смысла нормы имеет важное значение для сохранения системных связей в системе правового регулирования Российской Федерации.
Рассматривая вопрос о выявлении Конституционным Судом РФ конституционного смысла норм, обозначим некоторые возникающие здесь проблемы.
Во-первых, это проблема тождества смысла вложенного в норму смыслу извлеченному. В толковом словаре слово «выявлять» означает «сделать явным», «обнаружить», «вскрыть»780. В том случае, когда конституционный смысл нормы напрямую недоступен, его необходимо выявить, обнаружить. Это задача Конституционного Суда РФ, который своим решением придает выявленному конституционно-правовому смыслу нормы общеобязательное и официальное значение. Конституционный Суд РФ должен сделать явным скрытый конституционный смысл нормы; тот смысл, который уже заложен в норму законодателем. Но: может ли вложенный законодателем смысл быть полностью тождественен смыслу извлеченному правоприменителем? Норма права имеет формальное выражение. Она существует в словесно-языковой форме, например, в форме текста закона. Текст не всегда может адекватно отразить волю законодателя. Кроме того, всякое чтение текста, писал Поль Рикер, всегда осуществляется внутри того ли иного сообщества, той или иной традиции, того или иного течения живой мысли, которые имеют свои предпосылки и выдвигают собственные требования781. Эту мысль П.Рикера подтверждают и некоторые решения Конституционного Суда РФ. Так, известны решения, в которых Суд кардинально изменил свою правовую позицию под влиянием изменившейся исторической обстановки (или политической ситуации?). Такой пример мы имеем в деле, касающемся порядка наделения полномочиями высших должностных лиц субъектов Российской Федерации, когда Суд кардинально поменял свою позицию, объяснив это в том числе историческими обстоятельствами782.
Учет традиций, существующих в данном обществе, демонстрирует ставшее уже хрестоматийным и получившее общественный резонанс «дело Константина Маркина». Как известно, в этом деле Конституционный Суд РФ признал конституционными нормы российского законодательства, которые не дают право мужчинам-военнослужащим на отпуск по уходу за ребенком до трех лет, не усмотрев в них нарушения принципа равноправия мужчины и женщины. Константин Маркин обратился с жалобой в Европейский Суд по правам человека. Страсбургский Суд вынес решение, согласно которому К. Маркин был признан жертвой дискриминации по гендерному признаку. Представляется, что в решении по данному делу Конституционный Суд РФ опирался в том числе и на традиции нашего общества, менталитет российских граждан, юридические архетипы783, учитывая то, что в России традиционно подчеркивается особая социальная роль женщины как продолжательницы рода. Во внутреннем российском законодательстве красной нитью проходит идея особой социальной роли материнства (семейное законодательство, трудовое законодательство, уголовное законодательство и др.).