Конституционно-контрольное нормотворчество специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан (сравнительно-правовое исследование). Остапович Игорь Остапович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Теоретические основы конституционно-контрольного нормотворчества 31

1.1. Специализированный конституционный контроль в России, Беларуси и Казахстане: понятие, особенности и соотношение 31

1.2. Проблемы нормотворчества: понятие, сущность, виды, субъекты и формы их участия 61

1.3. Конституционно-контрольное нормотворчество: понятие, виды, содержание, акты и их признаки 96

Глава 2. Самостоятельное конституционно контрольное нормотворчество специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан 138

2.1. Прямое (непосредственное) нормотворчество в деятельности специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан 138

2.2. Косвенное (опосредованное) нормотворчество в деятельности специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан 171

2.3. Проблемы влияния самостоятельного конституционно-контрольного нормотворчества специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан на развитие права 195

Глава 3. Особенности участия специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан в нормотворчестве 221

3.1. Участие специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан в законодательном процессе 221

3.2. Участие специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан в иных формах нормотворческой деятельности 250

3.3. Проблемы нормативности решений специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан, принятых в рамках участия в нормотворчестве 285

Глава 4. Конституционно-контрольное нормотворчество специализированное органов конституционного контроля и развитие конституционализма в Российской Федерации, Республике Беларусь и Республике Казахстан 318

4.1. Специализированные органы конституционного контроля и конституционализм: доктрина и практика в Российской Федерации, Республике Беларусь и Республике Казахстан 318

4.2. Влияние конституционно-контрольного нормотворчества на развитие конституционализма в Российской Федерации, Республике Беларусь и Республике Казахстан: проблемы соотношения конституционализации национальных правовых систем 345

Заключение 367

Список сокращений 373

Список литературы 375

Приложение 1. Проект Федерального закона о внесении изменений в процессуальное законодательство Российской Федерации 489

Приложение 2. Особенности участия специализированных органов конституционного контроля России, Беларуси и Казахстана в законодательном процессе 494

• Специализированный конституционный контроль в России, Беларуси и Казахстане: понятие, особенности и соотношение
• Прямое (непосредственное) нормотворчество в деятельности специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан
• Участие специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан в иных формах нормотворческой деятельности
• Влияние конституционно-контрольного нормотворчества на развитие конституционализма в Российской Федерации, Республике Беларусь и Республике Казахстан: проблемы соотношения конституционализации национальных правовых систем

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования. В современном мире процессы глобализации диктуют необходимость изменения традиционных подходов к правовому регулированию общественных отношений. При этом идет активное сближение различных правовых систем, доминирующими становятся такие общеправовые начала, как всеобщее признание верховенства права и закона, приоритет обеспечения и охраны прав и свобод человека. В этих условиях система охраны конституции каждой страны должна соответствовать определенным общим критериям, к числу которых относятся и специализированные органы конституционного контроля.

Классическая модель специализированного конституционного контроля, разработанная в начале прошлого века и связанная с именем Г. Кельзена, сегодня не отвечает полностью потребностям правовой защиты конституционных ценностей. Более того, вследствие эволюции конституционного контроля его органы оказывают воздействие и на нормотворчество, и на правоприменение. При этом нормотворчество специализированных органов конституционного контроля может быть опережающим, в связи с чем деятельность законодателя и других субъектов нормотворчества развивается в направлении, заданном при вынесении решения о конституционности/неконституционности проверяемых положений закона¹. Особый интерес представляет проявление нормотворческой функции, отнесенной при реализации конституционно-контрольных полномочий к компетенции специализированных органов конституционного контроля.

Характеризуя деятельность Конституционного Суда Российской Федерации в области формирования, развития и совершенствования законодательства Российской Федерации, А.В. Коновалов указывает, что на текущем этапе – очень не простом и для определения концептуальных направлений развития права, и для конкретных аспектов правоприменения – безусловно, остается очень важной роль

¹ Представительная (законодательная) власть в России: конституционно-правовое исследование : монография / Карасев А.Т., Савоськин А.В. Екатеринбург: Урал. юрид. ин-т МВД России, 2008. 144 c.

Конституционного Суда Российской Федерации, который производит осмысление, толкование истинного права на данный момент и с учетом текущих обстоятельств. Выступая в качестве «позитивного» законодателя, он тем самым обеспечивает защиту основ конституционного строя и прав граждан, а также имеет особое значение для нормотворчества².

Правовой барьер Россией еще не взят, а это значит, что переход к праву и демократии отнюдь не завершен³. Не выработан системный подход к созданию законодательной базы и ее корректировке. Законопроекты далеко не всегда глубоко и всесторонне проработаны, а мнения ученых и экспертов учитываются недостаточно⁴. Вышеуказанное вносит свои коррективы в развитие конституционных норм и совершенствование правовых институтов, обеспечивающих верховенство конституции. В этой связи неизбежна оптимизация правоприменительной деятельности, а также расширение перечня субъектов и создание новых форм нормотворчества, к числу которых относятся и специализированные органы конституционного контроля.

Схожесть вышеперечисленных вопросов в Республике Беларусь и в
Республике Казахстан, а также компаративистское исследование их разрешения
Конституционным Судом Республики Беларусь и Конституционным Советом
Республики Казахстан в сравнении с аналогичной деятельностью
Конституционного Суда Российской Федерации представляет научный интерес.
Комплексный компаративистский анализ опыта деятельности

специализированных органов конституционного контроля рассматриваемых стран

² Выступление Министра юстиции Российской Федерации А.В. Коновалова 16 мая 2017
года на Международной конференции «Конституционное правосудие: доктрина и практика».
Мероприятия VII Петербургского международного юридического форума [Электронный
ресурс] // Конституционный Суд РФ. Режим доступа: URL: (дата обращения
— 23.08.2017).

³ Зорькин В.Д. Конституционный Суд России: доктрина и практика : монография / В.Д.
Зорькин. М.: Норма, 2017. С. 5.

⁴ Выступление Президента России Владимира Путина 24 апреля 2017 года в
Таврическом дворце на встрече с членами Совета законодателей РФ при Федеральном
Собрании РФ [Электронный ресурс] // Совет Федерации ФС РФ. Режим доступа: URL:
(дата обращения — 23.08.2017).

может быть востребован как в Российской Федерации, так и в государствах, являющихся предметом исследования.

Россия, Беларусь и Казахстан обладают схожими правовыми системами, опыт реализации нормотворческой функции их специализированных органов конституционного контроля подлежит глубокому научному анализу и осмыслению. Оригинальность указанных стран заключается в том, что первоначально в Республике Беларусь и Республике Казахстан во многом, в том числе и при создании Конституционного Суда, ориентировались на опыт Российской Федерации. Однако в дальнейшем в Беларуси и Казахстане так же, как и в России, относительно исследуемых институтов имели место многочисленные метаморфозы в соответствии с социально-политической спецификой каждого из названных государств. В современный период специализированные органы конституционного контроля трёх исследуемых стран, несмотря на общие советские корни, имеют особую природу, которая выделяет их среди эквивалентных институтов на постсоветском пространстве, в том числе по форме и способу осуществления конституционного контроля. Их статус, содержание конституционно-контрольных полномочий, степень участия в национальном законодательном процессе в России, Беларуси и Казахстане существенно различаются⁵.

Деятельность рассматриваемых органов в реализации нормотворческих функций, с одной стороны, и особая значимость указанной практики в рамках поддержания конституционной законности и защиты прав и свобод человека и гражданина, с другой стороны, обусловливают актуальность темы настоящего исследования. В центре проблем находится вопрос о нормативности решений специализированных органов конституционного контроля. Нормативность предполагает многофункциональность действий конституционного контроля, в частности конституционно-контрольное нормотворчество. Квинтэссенция

⁵ Белых М.Л. К вопросу о развитии конституционной юстиции в Республике Беларусь и Российской Федерации // Конституция — Основной Закон белорусского государства и общества (к 20-летию принятия) : матер. межд. науч.-практ. конф., Минск, 11–12 марта 2014 г. / отв.ред. Г.А. Василевич. Минск: Право и экономика, 2014. С. 466-468.

нормативности – всеобщий характер акта. Нормативность решений органов конституционного контроля способствует конституционализации законов и формированию единообразной правоприменительной практики. Решения Конституционного Суда Российской Федерации в силу их общеобязательности и окончательности фактически обладают свойством нормативности. В то же время они не являются классическими нормативными правовыми актами. В Беларуси и Казахстане приняты «законы о законах», согласно которым решения органов конституционного контроля признаются частью системы действующего права. Такие примеры создают благодатную почву для оценки целесообразности использования в законодательстве России названных правовых инструментов. Отмеченные вопросы как в отечественном, так и в зарубежном (в первую очередь, постсоветском) научном пространстве масштабно, комплексно и в сравнительно-правовом ключе крайне мало исследованы и потому требуют глубокого анализа и научного осмысления.

Необходимо упомянуть и о том, что высокую степень актуальности приобретает выявление органом конституционного контроля пробелов в действующем законодательстве. Практика Конституционного Суда Российской Федерации, в значительной мере построенная на основе рассмотрения жалоб граждан в плане нарушения их конституционных прав и свобод, создает условия для усиления элементов правовой определенности в содержании нормативных правовых актов. В то же время полномочия органов конституционного контроля Республики Беларусь и Республики Казахстан в этой части существенно сужены. Вследствие этого их исследование во взаимосвязи с аналогичными направлениями деятельности Конституционного Суда Российской Федерации может представлять интерес при совершенствовании действующего законодательства.

Вышеизложенное определяет актуальность темы диссертационного исследования и ее выбор соискателем.

Степень разработанности темы. С момента учреждения институт конституционного контроля стал объектом повышенного научного интереса. В

основу современных научных исследований были положены труды отечественных теоретиков права и конституционалистов, таких как С.С. Алексеев, М.И. Байтин, В.Т. Кабышев, М.И. Кукушкин, В.В. Лазарев, И.А. Ледях, И.И. Лукашук, В.Н. Манохин, М.А. Нудель, Л.И. Спиридонов, Ю.А. Тихомиров, Б.Н. Топорнин, В.А. Туманов, И.Е. Фарбер, В.А. Четвернин, Л.С. Явич и др.

Конституционно-контрольная деятельность исследовалась ведущими российскими конституционалистами, среди которых следует назвать С.А. Авакьяна, А.С. Автономова, Э.М. Аметистова, К.В. Арановского, А.М. Барнашова, С.А. Белова, А.А. Белкина, С.В. Боботова, Н.А. Богданову, Н.С. Бондаря, О.В. Брежнева, В.В. Захарова, А.Н. Верещагина, Н.В. Витрука, Г.А. Гаджиева, В.В. Гошуляка, Г.А. Жилина, В.Д. Зорькина, В.В. Игнатенко, С.М. Казанцева, А.О. Казанцева, А.Т. Карасева, А.Д. Керимова, А.А. Клишаса, С.Д. Князева, О.А. Кожевникова, А.Н. Кокотова, В.В. Комарову, И.А. Кравца, В.И. Крусса, В.А. Кряжкова, О.Н. Кряжкову, П.А. Кучеренко, В.В. Лазарева, Л.В. Лазарева, М.Л. Ломовцеву (Белых), А.А. Ливеровского, В.О. Лучина, В.В. Маклакова, М.Н. Марченко, М.А. Митюкова, Т.Г. Морщакову, С.В. Нарутто, В.В. Невинского, Т.А. Николаеву, С.Э. Несмеянову, Ж.И. Овсепян, С.А. Перчаткину, А.А. Петрова, В.Н. Руденко, О.Г. Румянцева, М.С. Саликова, В.Е. Сафонова, С.Л. Сергевнина, П.И. Савицкого, Б.А. Страшуна, М.А. Филатову, Т.Я. Хабриеву, В.Е. Чиркина, Ю.Л. Шульженко, Е.С. Шугрину, Б.С. Эбзеева и др. Результаты этих исследований вносят существенный вклад в развитие научных представлений о правовой природе органов конституционного контроля.

Комплексные сравнительно-правовые исследования, предметом которых стали зарубежные модели осуществления конституционного контроля, подготовлены А.А. Клишасом, В.И. Лафитским, В.В. Маклаковым, Ж.И. Овсепян, Б.А. Страшуном и др. Указанные исследования служат тем ориентиром, на основе которого может быть рассмотрено участие субъектов конституционно-правовых отношений в законодательном процессе. Кроме того, анализ особенностей осуществления конституционного правосудия в отдельных зарубежных странах был предметом ряда диссертационных исследований Ю.Б. Березина, Е.В.

Болдыревой, Н.А. Вересовой, И.В. Задворянского, К.В. Карпенко, М.А. Кокотовой, М.Л. Ломовцевой, М.А. Свистуновой и др. Исследованию законодательных пробелов и их устранению органами конституционной юстиции в Российской Федерации посвящены научные труды С.А. Авакьяна⁶, Г.А. Гаджиева⁷, А.А. Кондрашева⁸, Е.В. Кузнецовой⁹, Ж.И. Овсепян¹⁰, С.Л. Сергевнина¹¹.

Достаточно подробно в отечественной правовой науке изучены вопросы осуществления нормоконтроля и роль судов в этой деятельности. Этим проблемам посвящены работы В.И. Анишиной, А.И. Бобылева, А.Л. Буркова, А.Н. Верещагина, В.В. Ершова, Г.А. Жилина, В.Г. Жуйкова, В.М. Лебедева, А.А. Малюшина, Т.Н. Москальковой, С.В. Никитина, В.Н. Руденко, В.В. Черникова и др. Разработанные подходы к определению нормоконтроля создают условия для установления его взаимосвязи с нормотворчеством и правоприменением.

Исследованиям юридической природы нормативных правовых актов (в том числе, решений органов конституционного контроля) посвящены работы таких авторов, как К.А. Алпатов, И.С. Бастен, И.Ю. Богдановская, С.В. Бошно, А.Ю. Гарашко, П.А. Гук, В.В. Джура, В.В. Захаров, С.П. Казанков, Ю.В. Кудрявцев, А.В. Лагушкин, М.Н. Марченко, М.А. Митюков, В.С. Нерсесянц, А.А. Петров, М.Ю. Роман, Н.В. Свечникова, С.А. Татаринов, Т.Я. Хабриева, О.С. Хохрякова и др. Помимо теоретического вклада в разработку проблематики источников права,

⁶ Авакьян С.А. Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения //
Конституционное и муниципальное право. 2007. № 8. С. 3–12.

⁷ Гаджиев Г.А. Способы преодоления пробелов в конституционном праве: возможности
суда // Пробелы и дефекты в конституционном праве и пути их устранения : матер. межд. науч.
конф. МГУ 28–31 марта 2007 г. / под ред. проф. С.А. Авакьяна. М.: МГУ, 2008. С. 36–44.

⁸ Кондрашев А.А. Пробелы в Конституции России: понятие, классификация и
отграничение от смежных явлений // Российский юридический журнал. 2014. № 2. С. 20–37.

⁹ Кузнецова Е.В. Выявление, преодоление и устранение законодательных пробелов
органами конституционной юстиции в Российской Федерации : автореф. дис… канд. юрид.
наук: 12.00.02. Екатеринбург, 2015. 26 с.

¹⁰ Овсепян Ж.И. Пробелы и дефекты как категории конституционного права //
Конституционное и муниципальное право. 2007. № 15. С. 10–16.

¹¹ Сергевнин С.Л. Отдельные проблемы конституционно-правового регулирования в
контексте общетеоретических проблем пробелов и дефектов // Пробелы и дефекты в
конституционном праве и пути их устранения. МГУ, 2008. С. 73–78.

в этих исследованиях задается вектор развития учения об источниках права в контексте современных потребностей нормотворчества.

Существенный вклад в рассмотрение вопросов осуществления конституционного контроля внесен белорусскими и казахстанскими учеными С.К. Амандыковой, М.Т. Баймахановым, В.Н. Бибило, Г.А. Василевичем, А.А. Елеуповой, Л.Т. Жанузаковой, А.А. Караевым, Н.А. Карпович, В.А. Малиновским, К.А. Мами, П.В. Миклашевичем, В.В. Подгрушей, И.И. Роговым, П.В. Соловьевым, А.Ф. Сулеймановым, Б.А. Тайториной, С.Ф. Ударцевым, А.А. Черняковым, М.Ф. Чудаковым и др. Указанные авторы создают систему научно обоснованных представлений о месте и роли органов конституционного контроля в национальной системе права.

Среди работ, послуживших основой для предпринятого исследования, можно назвать монографии В.Д. Зорькина «Конституционный Суд России: доктрина и практика» (2017), в которой автор раскрыл особенности конституционного правосудия в России и его роль в развитии государства на переходном этапе своего развития; Н.С. Бондаря «Судебный конституционализм: доктрина и практика» (2015), где выявляется специфика нормативной «энергии» решений Конституционного Суда, а также их воздействие на правовую систему; Г.А. Гаджиева «Онтология права: критическое исследование юридического концепта действительности» (2013), в одном из разделов которой изложена доктринальная дискуссия о том, чем является акт толкования – актом познания или актом волеизъявления; а также работы М.С. Саликова, в которых, начиная с 1995 года, указывается, что постановления и определения с позитивным содержанием Конституционного Суда являются источниками права¹²; отдельные

¹² См. напр.: Саликов М.С. О формах правового регулирования федеративных отношений в США и России // Право и экономика: Формирование основ законодательства. Екатеринбург: УрГЮА. 1995; Он же Источники конституционного права: проблемы структуризации и внутрисистемные противоречия // Проблемы науки конституционного права / под ред. А.Н. Кокотова, М.И. Кукушкина. Екатеринбург: УрГЮА, 1998; Источники конституционного права // Конституционное право России / отв. ред. А.Н. Кокотов, М.И. Кукушкин. Екатеринбург: УрГЮА, 2001, 2003, 2004, 2007, 2009, 2010; Он же Конституционное судебное процессуальное право // Конституционный судебный процесс / отв. ред. М.С. Саликов, соавт. А.Н. Кокотов. М.: Норма, 2003, 2014 и др.

статьи Е.В. Гриценко¹³, А.Н. Кокотова¹⁴, Е.В. Колесникова¹⁵, С.Э. Несмеяновой¹⁶, Ж.И. Овсепян¹⁷, В.Е. Сафонова¹⁸и др.

Представляется, что в условиях постоянного усиления роли специализированных органов конституционного контроля в совершенствовании национальной правовой системы сравнительно-правовое исследование деятельности Конституционного Суда Российской Федерации, Конституционного Суда Республики Беларусь и Конституционного Совета Республики Казахстан в реализации конституционно-контрольного нормотворчества является востребованным.

Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения в сфере осуществления конституционного контроля, урегулированные законодательством Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан.

Предмет исследования составляют конституционно-правовые нормы, регламентирующие функции и полномочия органов конституционного контроля России, Беларуси и Казахстана, особенности их нормотворческой деятельности и правовой механизм воздействия на формирование правоприменительной практики.

В предмет исследования в целом не вошла деятельность конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации, поскольку она не имеет

¹³ Гриценко Е.В. Пределы нормотворчества Конституционного Суда России // Вестник
СПбГУ. Серия 14. Право. 2012. № 2. С. 24–33.

¹⁴ Кокотов А.Н. О правотворческом содержании решений Конституционного Суда
Российской Федерации // Российская юстиция. 2014. № 4. С. 21–24.

¹⁵ Колесников Е.В. Решения суда как источник права // Правовая политика и правовая
жизнь. 2011. № 3. С. 139-140.

¹⁶ Несмеянова С.Э. О возможном влиянии Конституционного Суда РФ на законодателя //
Актуальные вопросы конституционного правосудия (по материалам «Журнала
конституционного правосудия»). М.: Волтерс Клувер, 2011. С. 169–177.

¹⁷ Овсепян Ж.И. Решения Конституционного Суда Российской Федерации: виды,
юридическая сила, порядок их разъяснения, особенности определений Конституционного Суда
с «позитивным» содержанием // Актуальные проблемы теории и практики конституционного
судопроизводства: сб. науч. трудов. Казань: ООО «Офсет-сервис», 2013. Вып. VIII. С. 333-342.

¹⁸ Сафонов В.Е. Акты Конституционного Суда РФ: феномен «фактической
нормативности» // Конституционные права и обязанности личности : сб. матер. межвуз. науч.
конф. М.: ВГНА Минфина России, 2007. С. 151–156.

аналогов в Республике Беларусь и Республике Казахстан в связи с унитарным государственным устройством этих стран. Однако практика развития правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации в решениях конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации рассмотрена в отдельных разделах диссертации.

Правовая и эмпирическая база исследования. Правовая база исследования включает международные акты, конституции исследуемых стран, действующее законодательство России и ее субъектов, а также законодательство Беларуси и Казахстана, материалы правоприменительной практики и статистики, теоретические выводы научных исследований, а также справочные данные. Эмпирическая база исследования представлена анализом более 2000 решений Конституционного Суда Российской Федерации, Конституционного Суда Республики Беларусь, Конституционного Совета Республики Казахстан; а также результатами социологического опроса судей Конституционного Суда Российской Федерации и членов Конституционного Совета Республики Казахстан, судей судов общей и арбитражной юрисдикции Российской Федерации.

Цель и задачи настоящей работы. Цель диссертации состоит в выделении и обосновании опыта осуществления конституционно-контрольного нормотворчества Конституционным Судом Российской Федерации, Конституционным Судом Республики Беларусь и Конституционным Советом Республики Казахстан при реализации конституционно-контрольных полномочий, а также в формировании доктринальных представлений об опережающем характере нормотворчества специализированных органов конституционного контроля и об обеспечении с их помощью единства правоприменительной практики.

В соответствии с указанной целью в работе поставлены следующие задачи:

— провести анализ проблематики конституционно-контрольного нормотворчества в учениях представителей различных школ правопонимания с целью выявления дискурса правового исследования;

— выявить теоретико-методологические и конституционно-правовые
характеристики конституционно-контрольного нормотворчества;

— провести сравнительно-правовой анализ моделей специализированных
органов конституционного контроля с целью выявления особенностей
конституционно-контрольной деятельности в России, Беларуси и Казахстане;

— определить формы воздействия конституционно-контрольного
нормотворчества на национальную правовую систему;

исследовать проблемы нормативности решений специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан;

раскрыть практику специализированных органов конституционного контроля и становление конституционализма в Российской Федерации, Республике Беларусь и Республике Казахстан;

выявить социально-правовую природу конституционно-контрольного нормотворчества и его влияние на развитие конституционализма в России, Беларуси и Казахстане.

Принцип отбора стран как объекта исследования обусловлен следующими факторами:

1. Республика Беларусь и Республика Казахстан выбраны в качестве
примеров стран СНГ, которые входят в список приоритетных партнеров во
внешней политике Российской Федерации и тесно объединены с ней
протяженными общими границами, транспортными и иными коммуникациями. В
российско-белорусско-казахстанских партнерских связях определяющими
являются вопросы совместных исторических, культурных, научных и
экономических отношений.

2. В большинстве постсоветских государств реализована судебная модель
конституционного контроля, относительно схожая с моделью, учрежденной в
ФРГ (Беларусь, Украина, Латвия, Литва, Россия, Армения, Азербайджан, Грузия,
Молдова, Таджикистан, Узбекистан). В других странах предусмотрены особые
конституционно-контрольные функции высших судов (Кыргызская Республика,

Эстония), либо этот институт не предусмотрен, а подобные полномочия закреплены за парламентом (Туркменистан)¹⁹. Большая часть постсоветских стран стараются «идти» по одной модели специализированного конституционного контроля. При этом, как показал проведенный сравнительный анализ, в Российской Федерации отдан приоритет классическому варианту – самостоятельному и независимому Конституционному Суду; в Республике Беларусь – единственном государстве из постсоветских стран – в юридической природе Конституционного Суда прослеживается яркий дуализм, поскольку первоначально обсуждалась идея учреждения Конституционного Совета как внесудебного органа; в Республике Казахстан – единственном государстве из постсоветских стран – заимствован французский опыт учреждения Конституционного Совета²⁰, т.е. признается внесудебная форма конституционного контроля.

3. Помимо Российской Федерации анализ и обобщение опыта Республики Беларусь и Республики Казахстан связаны с формированием правового феномена, предполагающего сочетание конституционно-контрольного нормотворчества и иных форм нормотворческой активности специализированных органов конституционного контроля. В Российской Федерации проблема нормотворчества Конституционного Суда носит двойственный характер. С одной стороны, конституционно-контрольное нормотворчество не имеет прямого законодательного закрепления. С другой стороны, несмотря на это,

¹⁹ Гордеев И.В. Конституционная юстиция в государствах-членах СНГ : дис. ... канд.
юрид. наук: 12.00.02. Москва, 2007. 151 с.; Кургузиков М.С. Организация конституционного
контроля в странах Содружества Независимых Государств: сравнительно-правовое
исследование : дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.02. Екатеринбург, 2016. 242 с. и др.

²⁰ Савицкий П.И. Правительственный аппарат V Республики во Франции (правовой
анализ современной французской бюрократии) : дис…д-ра юрид. наук: 12.00.02. Свердловск,
1980. 421 с.; Малиновский В.А. Конституционные Советы Казахстана и Франции: некоторые
грани сравнения // Право и государство. 2013. № 2(59). С. 28-32; Данилова Н.В. Французская
модель конституционной юстиции и ее рецепция государствами Африки и Азии : дис. ... канд.
юрид. наук: 12.00.02 М., 2013. 282 с.; Карпенко К.В. Роль конституционного контроля в
развитии конституционного права Франции : дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.02. Москва, 2014.
242 с.; Кокотова М.А. Проверка конституционности законов по обращениям граждан органами
конституционного контроля России и Франции: сравнительно-правовое исследование : дис. ...
канд. юрид. наук: 12.00.02. Екатеринбург, 2015. 209 с. и др.

Конституционный Суд в своей практике фактически формирует общие правила поведения.

Обозначенные проблемы рассматриваются в контексте законодательства и практики названных стран, но не ограничиваются ими. Уделяется внимание зарубежным моделям специализированных органов конституционного контроля. Предпринята попытка поиска конституционно-правовых основ конституционно-контрольного нормотворчества и выявления особенностей нормотворческой активности специализированных органов конституционного контроля трёх стран в сравнительно-правовом аспекте.

Теоретическую основу исследования составляют работы отечественных и зарубежных конституционалистов, среди которых С.А. Авакьян, М.Т. Алимбеков, Г.Г. Арутюнян, М.Т. Баймаханов, А.М. Барнашов, А.А. Белкин, А.А. Бержанин, У. Бернам, А. Бланкенагель, П.Д. Блохин, Н.А. Богданова, Н.С. Бондарь, Г.А. Василевич, Н.В. Витрук, Г.А. Гаджиев, Е.В. Гриценко, А.В. Гулякевич, Н.М. Добрынин, С.З. Зиманов, В.Д. Зорькин, В.В. Игнатенко, С.А. Кажлаев, А.Т. Карасев, Н.А. Карпович, М.И. Клеандров, А.А. Клишас, О.А. Кожевников, А.Н. Кокотов, М.А. Кокотова, Е.В. Колесников, В.В. Комарова, Г.Н. Комкова, А.А. Кондрашев, И.А. Кравец, В.А. Кряжков, О.Н. Кряжкова, М.И. Кукушкин, О.Е. Кутафин, В.В. Лазарев, Л.В. Лазарев, Л. Легран, С.В. Липень, С.П. Маврин, В.В. Маклаков, В.А. Малиновский, Н.С. Малютин, К.А. Мами, Л.С. Мамут, М.А. Митюков, С.В. Нарутто, С.Э. Несмеянова, Ж.И. Овсепян, С.Г. Павликов, И.И. Пляхимович, И.И. Рогов, В.Н. Руденко, П.И. Савицкий, М.С. Саликов, Г.С. Сапаргалиев, В.Е. Сафонов, Б.Н. Страшун, О.И. Тиунов, И.А. Умнова, Т.Я. Хабриева, К.М. Худолей, В.И. Червонюк, А. Шайо, Л.А. Шалланд, Ю.Л. Шульженко, В.Е. Чиркин, Б.С. Эбзеев и др.

Методологическая основа исследования. В основу диссертационного исследования положен диалектический метод научного познания. В работе использовались логический, исторический, системный методы. Особое значение имели методы анализа и синтеза. Использовался системно-структурный метод, с помощью которого выявлены основные взаимосвязи между нормотворчеством и

правоприменением. Функциональный метод применен для исследования основных направлений деятельности специализированных органов конституционного контроля и их влияния на нормотворчество и правоприменение. В диссертации также использован статистический анализ, благодаря которому выявлена динамика исполнения решений органов конституционного контроля.

Научная новизна диссертации заключается в следующем:

а) в определении концепта конституционно-контрольного нормотворчества
как сущности теории интегративного правопонимания и сопутствующей функции
при реализации полномочий специализированным органом конституционного
контроля;

б) в выявлении свойства нормативности в некоторых решениях
специализированных органов конституционного контроля России, Беларуси и
Казахстана, реализуемых на практике как результат конституционно-
контрольного нормотворчества;

в) в постановке научной проблемы об эволюции нормотворчества, его
субъектах и формах их участия в данном процессе;

г) в разработке и обосновании концепции конституционно-контрольного
нормотворчества;

д) в определении на основе концептуального анализа эволюции
законодательства России, Беларуси и Казахстана взаимосвязей следующих
категорий: нормотворчества и конституционно-контрольного нормотворчества;
юридической природы и нормативности решений специализированных органов
конституционного контроля;

е) в предложении теоретической модели конституционно-контрольного
нормотворчества;

ж) в определении категории самостоятельное конституционно-контрольное
нормотворчество и выявлении его видов;

з) в обосновании вклада конституционно-контрольного нормотворчества в развитие конституционализма и национальных правовых систем в России, Беларуси и Казахстане.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. На основе проведенного сравнительно-правового анализа особенностей
специализированных органов конституционного контроля в Российской
Федерации, Республике Беларуси и Республике Казахстане сделан вывод о том,
что зарубежный опыт, так необходимый в процессе организации и становления
механизмов конституционного контроля, трансформировался в каждом из трёх
рассматриваемых государств в особую форму, специфика которой заключается в
особом нормотворческом потенциале органов конституционного контроля. Выбор
судебной (Россия, Беларусь) или внесудебной (Казахстан) форм деятельности
органов конституционного контроля определялся с учетом политических,
социальных и иных факторов развития каждого из данных государств в
постсоветский период. При имеющемся ярко выраженном дуализме классических
моделей как по форме, так и по содержанию деятельности специализированных
органов конституционного контроля в Беларуси и Казахстане сформированы
самостоятельные и специфические институты. В России Конституционный Суд
имеет особую, отличающуюся от классической модели природу, отражающую его
место в системе разделения властей. Доказано, что особенности деятельности
специализированных органов конституционного контроля трех исследуемых
стран определяются различным соотношением элементов предварительного и
последующего, абстрактного и конкретного конституционного контроля, а также
их общностью в сфере принятия решений с нормативными свойствами.

2. Доказано, что юридическая природа современного специализированного
органа конституционного контроля, несмотря на его институциональное
оформление как органа правоприменительного, фактически всё в большей
степени приближает его деятельность к конституционно-контрольной
нормотворческой функции. Сформированное в решении правило поведения
общего характера отличается от классических юридических норм как в

содержательном, так и в формально-юридическом плане и характеризуется наличием «позитивной» либо «негативной» нормативности, а также сочетанием нормативных и доктринальных начал.

В результате анализа практики Конституционного Суда Российской Федерации, Конституционного Суда Республики Беларусь и Конституционного Совета Республики Казахстан выявлены решения, которые формально не относятся к нормативным правовым актам, но обладают свойством всеобщности – квинтэссенцией нормативности акта.

3. По результатам исследования проблем соотношения конституционного
контроля и нормотворчества в России, Беларуси и Казахстане разработана
авторская концепция конституционно-контрольного нормотворчества,
основанная на следующих положениях:

Во-первых, участие органа конституционного контроля в нормотворчестве обусловлено его статусом и местом в функционирующей системе разделения властей.

Во-вторых, решения органов конституционного контроля, исходя из их юридической силы, фактически являются источниками права, обличёнными в специальную юридическую форму.

В-третьих, решения органов конституционного контроля служат основой и катализатором внесения изменений в действующее законодательство.

4. Предложена теоретическая модель конституционно-контрольного
нормотворчества в Российской Федерации, Республике Беларусь и Республике
Казахстан, характеризующегося как перманентный процесс, направленный на
решение следующих задач: 1) толкование конституционных положений; 2)
устранение из системы действующего правового регулирования норм, не
соответствующих конституционным положениям; 3) формулирование правовых
позиций, раскрывающих конституционно-правовой смысл норм, признанных
конституционными; 4) определение конституционно допустимых границ
применения проверяемых актов.

5. Выделено направление деятельности специализированных органов конституционного контроля – самостоятельное конституционно-контрольное нормотворчество, сформулировано его определение, выявлены виды.

Самостоятельное конституционно-контрольное нормотворчество – это совокупность особых юридических процедур, реализуемых посредством толкования конституционно допустимых условий (правил и границ) применения действующей правовой нормы и (или) исключения из системы правового регулирования положений, не соответствующих конституции государства. Нормотворческая деятельность органа конституционного контроля приобретает своеобразное «обеспечительное» свойство, поскольку выступает одной из специфических черт конституционно-контрольной деятельности. В результате реализации данного вида деятельности органом конституционного контроля устраняется правовая неопределенность и противоречивость нормативных правовых актов. Общие положения вырабатываются судьями (членами Совета) только на основе «имеющихся норм и правовых принципов».

Самостоятельное конституционно-контрольное нормотворчество реализуется в двух видах:

— прямое (непосредственное) нормотворчество – определение
специализированным органом конституционного контроля временного общего
(нормативного) правила поведения путем толкования до принятия
соответствующего закона. Правоприменитель ориентируется на решения
специализированного органа конституционного контроля напрямую, что
способствует последовательной и системной реализации конституционных
принципов и норм.

— косвенное (опосредованное) нормотворчество – принятие
соответствующего нормативного правового акта на основе решения
(постановления, определения и др.) специализированного органа
конституционного контроля. Основной результат косвенного (опосредованного)
нормотворчества – «претворение в жизнь» правовых позиций органа
конституционного контроля в действующую правовую систему принятием

соответствующего нормативного правового акта, который отменяет акт, признанный не соответствующим Конституции полностью (Россия, Беларусь и Казахстан); вносит изменения в нормативный правовой акт, признанный не соответствующим Конституции частично (Россия, Беларусь и Казахстан); корректирует нормативный правовой акт, признанный соответствующим Конституции в данном органом конституционного контроля истолковании (Россия, Беларусь).

Определена грань между прямым и косвенным конституционно-контрольным нормотворчеством – как только нормативный правовой акт вступает в действие, прямое (непосредственное) конституционно-контрольное нормотворчество трансформируется в косвенное (опосредованное).

6. Выявлено, что конституционно-контрольное нормотворчество дополняется нормотворческой активностью как в законодательном процессе, так и в иных формах нормотворческих процессов.

В России, Беларуси и Казахстане общность нормотворческой активности органов конституционного контроля в законодательном процессе подразумевает осуществление проверки международных договоров до их ратификации и законодательное закрепление функции по направлению ежегодных посланий парламенту о состоянии конституционной законности. Их отличие характеризуется следующим: в России – Конституционный Суд наделен правом законодательной инициативы; в Беларуси – Конституционный Суд обладает полномочиями в сфере предварительного контроля путем проверки конституционности всех законов, принимаемых Парламентом; в Казахстане – Конституционный Совет проверяет законы в порядке предварительного контроля только по обращению уполномоченных субъектов, при этом выявлено, что при обращении Главы государства проявляется институт «косвенного вето» (авт.), который гармонизирует взаимоотношения Президента и законодательной власти.

Процесс участия специализированных органов конституционного контроля в рамках иных (кроме законодательного) нормотворческих процессов определен как участвующее нормотворчество. Выявлено, что в результате участвующего

нормотворчества в России, Беларуси и Казахстане создаются условия для конституционализации нормотворческого процесса иных нормотворческих органов.

7. Аргументировано, что наделение Конституционного Суда Российской
Федерации новым полномочием по определению возможности исполнения
решений межгосударственного органа по защите прав человека выступает
правовым механизмом дополнительной охраны и защиты суверенитета
государства и обеспечения высшей юридической силы его Конституции. Выявляя
возможность/невозможность исполнения решений Европейского Суда по правам
человека (далее - ЕСПЧ) на территории Российской Федерации в соответствии с
ее Конституцией, Конституционный Суд Российской Федерации обеспечивает их
проникновение во внутригосударственное правовое пространство через нормы
конституционного права, тем самым определяет иной, сбалансированный способ
защиты прав и свобод человека (гражданина). Практическая реализация данного
полномочия образует форму участвующего нормотворчества, поскольку
нормотворческие органы Российской Федерации «правомочны принимать
нормативные решения», пределы которых обозначил Конституционный Суд,
используя следующие формулировки: «Федеральный законодатель правомочен
оптимизировать систему…»²¹, «Правительство Российской Федерации
правомочно инициировать рассмотрение вопроса…»²² и др. Сделан вывод о том,
что наличие и реализация полномочия по определению возможности исполнения
решений ЕСПЧ является правовой мерой предупредительного и сдерживающего
характера.

8. В рамках теоретической модели конституционно-контрольного
нормотворчества определены его объективные и субъективные границы.

²¹ Постановление Конституционного Суда РФ от 19 апреля 2016 года № 12-П по делу о
разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской
Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 года по делу
«Анчугов и Гладков против России» в связи с запросом Министерства юстиции Российской
Федерации // СЗ РФ. 2016. № 17. Ст. 248.

²² Постановление Конституционного Суда РФ от 19 января 2017 года № 1-П по делу о
разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской
Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 31 июля 2014 года по делу
«ОАО «Нефтяная компания «ЮКОС» против России» в связи с запросом Министерства
юстиции Российской Федерации // СЗ РФ. 2017. № 5. Ст. 866.

Объективные границы определяются национальным законодательством и процедурами реализации предоставленных органу конституционного контроля полномочий, но прежде всего – конституцией. С точки зрения содержания конституционно-контрольного нормотворчества пределы могут быть заданы на основании его ограничения духом и буквой конституционного текста. К примеру, в Казахстане в одном из своих решений Конституционный Совет отметил, что «… толкуя нормы Конституции, Совет не выходит за пределы предмета конституционного регулирования»²³.

Субъективные границы основываются на отношении субъектов конституционного контроля (в России и Беларуси – судьи Конституционного Суда, в Казахстане – члены Конституционного Совета) к рассматриваемому вопросу. При этом гарантии добросовестности субъективных границ не вызывают сомнений и определены высокими квалификационными требованиями, предъявляемыми к кандидатам на занятие должности судьи или члена Совета. Именно этот аспект призван не допустить ситуации, когда преобразовательная роль органов конституционного контроля войдет в противоречие с охраной и защитой конституции, и конституционно-контрольное нормотворчество начнет жить «самостоятельной жизнью», выйдя за конституционные рамки. Кроме того, в России к субъективным границам конституционно-контрольного нормотворчества следует отнести различное отношение судей – представителей разных научных школ права – к нормативности решений при формулировании Конституционным Судом правовых позиций.

9. На основе концепции и теоретической модели конституционно-контрольного нормотворчества аргументировано, что разделение государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную само по себе не означает, что нормотворческую функцию выполняют исключительно органы законодательной власти. Так, национальные «законы о законах» в Республике Беларусь и Республике Казахстан относят акты Конституционного

²³ Постановление Конституционного Совета Республики Казахстан от 13 дек. 2001 года № 19/2 // Казахстанская правда. 2001. 22 дек.

Суда Беларуси и нормативные постановления Конституционного Совета Казахстана к особым нормативным правовым актам. Конституционный Суд Российской Федерации формально не относится к числу нормотворческих органов, акты которого по юридической силе стояли бы выше актов парламента, главы государства или правительства. Но, по существу, признавая акты последних не соответствующими конституционным положениям, он создает правила поведения, равные по силе тем нормам Конституции, в соответствии с которыми акты проверялись.

10. В результате проведенного анализа практики специализированных
органов конституционного контроля выделены решения, обладающие свойством
всеобщности (нормативности), и индивидуальные (правоприменительные)
решения. К числу первых отнесены: в России – постановления и определения с
позитивным содержанием; в Казахстане – постановления (нормативные
постановления); в Беларуси – решения и заключения, посредством которых
регулируются общественные отношения. К индивидуальным
(правоприменительным) решениям отнесены: решения организационно-
технического характера по кадровым и процедурным вопросам; заключения о
соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента в
государственной измене или совершении иного тяжкого преступления; другие
решения, не обладающие всеобщим характером.

11. На основе исследования механизма реализации решений
Конституционного Суда Российской Федерации, где значительная роль
принадлежит Президенту Российской Федерации, Правительству Российской
Федерации и Министерству юстиции Российской Федерации, выявлены случаи
несвоевременного, а порой и сугубо формального их исполнения законодателем.
Предложено использовать нормы статьи 104 Конституции Российской Федерации
в части указания на сферу реализации права законодательной инициативы (по
вопросам их ведения) в «широком смысле», по аналогии с практикой Верховного
Суда Российской Федерации. Это позволит Конституционному Суду выступать
полноценным субъектом законодательной инициативы и, следовательно, ускорить

реализацию собственных итоговых решений, а также минимизировать эпизодически встречающийся сугубо формальный подход в отражении правовых позиций. Реализуя такое право, Конституционный Суд России «не должен чувствовать себя связанным», выступая субъектом законодательной инициативы в отношении корректировки норм, признанных им неконституционными.

В Республике Беларусь и Республике Казахстан исследуемые органы не обладают правом законодательной инициативы. Отсутствие такого полномочия компенсируется возможностью предварительного конституционного контроля законов после принятия их парламентом, но до подписания президентом (в Беларуси – обязательный, в Казахстане – факультативный). Отмеченная функция предварительного контроля больше свойственна Конституционному Совету, чем Конституционному Суду, поэтому она неприемлема в Российской Федерации, так как Суд призван устанавливать соответствие/несоответствие Конституции проверяемого закона и/или иного нормативного акта в порядке последующего контроля.

12. Дана положительная оценка ежегодных выступлений с посланиями о состоянии конституционной законности Конституционного Суда Республики Беларусь и Конституционного Совета Республики Казахстан. Роль посланий как формы нормотворческой активности усиливается тем, что нормативность и обязательность решений органов конституционного контроля в указанных государствах получили законодательное закрепление. Отмечается, что в Беларуси и Казахстане органы государственной власти при подготовке проектов законов и иных правовых актов учитывают рекомендации ежегодных посланий Конституционного Суда и Конституционного Совета соответственно. Поддержано предложение, имеющееся в российской юридической доктрине, о необходимости «реанимации» института ежегодных посланий Конституционного Суда Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации о состоянии конституционной законности. Предложено учесть при этом имеющийся в России опыт и его унификацию — подготовка «мини-посланий», официальное выступление Председателя Конституционного Суда Российской

Федерации в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации и др.

13. Выявлено, что в России часть судейского сообщества общих и
арбитражных судов относится к Федеральному конституционному закону «О
Конституционном Суде Российской Федерации» как к нормам,
распространяющимся только на Конституционный Суд Российской Федерации.
При этом с учетом российского правосознания судьи руководствуются
материальными и процессуальными законами: судьи арбитражных судов –
Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации; судьи судов
общей юрисдикции – Гражданским процессуальным кодексом Российской
Федерации, Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации,
Кодексом административного судопроизводства Российской Федерации.
Следовательно, внесение поправок в Федеральный конституционный закон «О
Конституционном Суде Российской Федерации» целесообразно усиливать
корреспондирующими нормами в профильных нормативных актах. Разработан
авторский проект закона о закреплении в процессуальном законодательстве
фактической роли не только постановлений о признании закона, не
соответствующего Конституции, но и «уточняющих» постановлений,
определений с позитивным содержанием Конституционного Суда Российской
Федерации. Указанный проект закона направлен на установление
дополнительных гарантий при разрешении возникающих проблем
правоприменения, связанных с претворением в жизнь правовых установлений
Конституционного Суда Российской Федерации, и достижение единообразия
судебной практики, что усилит защиту конституционных прав граждан.

14. Сформулирован вывод о том, что в России, Беларуси и Казахстане
конституционализм основан на доктринальной и практической имплементации
конституционных ценностей в национальную правовую систему. При этом
конституционно-контрольное нормотворчество способствует проникновению
конституционных правил поведения в правовую систему страны как
непосредственно через правоприменителя, так и опосредованно через

законодателя в соответствии с направлениями, выработанными специализированными органами конституционного контроля. Обосновано, что преодоление имеющихся недостатков связывается как с изменением текста рассматриваемой нормы, так и с её конституционно-правовой интерпретацией путем сочетания элементов нормотворчества и правоприменения. Приоритетное влияние на обеспечение конституционного правопорядка оказывают не столько конституционные нормы, сколько их содержательные характеристики. При этом Конституционный Суд Российской Федерации, Конституционный Суд Республики Беларусь и Конституционный Совет Республики Казахстан выступают не только в качестве «защитника Конституции», но и гаранта имплементации её норм в отраслевое законодательство.

15. Установлено, что при реализации конституционно-контрольного нормотворчества в России, Беларуси и Казахстане осуществляется комплексная оценка положений отраслевого законодательства, выявляются конституционно значимые цели и критерии допустимого ограничения прав и свобод человека и гражданина. В результате реализации конституционно-контрольного нормотворчества создаются условия конституционализации национальной правовой системы и конституционно-правовой оценки нормативного единства проверяемых положений законов и иных нормативных актов. Отмеченное способствует развитию конституционализма, которое происходит за счет содержательного наполнения национального законодательства трёх исследуемых стран правовыми позициями органов конституционного контроля. Предложена и обоснована авторская гипотеза идеологии правового государства – достойная реализация и полноценная защита конституционных прав и свобод человека и гражданина. Немаловажную роль в этом процессе играет конституционно-контрольное нормотворчество.

Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы
состоит в получении новых научных знаний о конституционном контроле как
правовом институте, находящемся на стыке нормотворчества и правоприменения.
Проведенное сравнительно-правовое исследование особенностей

конституционно-контрольного нормотворчества создает условия для дальнейшего осмысления эволюции и перспектив развития института конституционного контроля.

Авторская концепция соотношения конституционного контроля и нормотворчества в России, Беларуси и Казахстане позволяет определить перспективы признания особого нормотворческого характера решений органов конституционного контроля. В результате этого формируется современный подход к исследованию юридической природы нормативных правовых актов.

Теоретические выводы могут быть использованы при совершенствовании законодательства, унификации и интеграции правовых норм, оптимизации исполнения решений органов конституционного контроля. Кроме того, они имеют значение для дальнейших теоретических и конституционно-правовых исследований, учебного процесса и практической деятельности.

Практическая значимость определяется перспективами использования результатов исследования в нормотворческой, правоприменительной и образовательной деятельности. Предложенная автором теоретическая модель конституционно-контрольного нормотворчества как форма развития национальной правовой системы может быть воплощена на практике. Выводы и предложения, сформулированные в диссертации, отражают потребности теории и практики, могут быть востребованы для повышения эффективности нормотворчества и правоприменения.

Реализация основных положений, сформулированных в диссертации, может способствовать упорядочиванию нормотворчества различных субъектов, а также своевременной имплементации в нормативные правовые акты решений органов конституционного контроля. Благодаря этому обеспечивается недопущение использования в правовой системе норм, содержание или смысл которых не соответствует конституционным положениям. Полученные результаты могут иметь значение и для правового регулирования интеграционных процессов, активно развивающихся между Россией, Беларусью и Казахстаном.

Разработанная теоретическая конструкция воздействия решений органов конституционного контроля на формирование единообразной судебной практики имеет перспективы использования в правоприменительной деятельности.

Апробация и внедрение в практику результатов исследования.

Диссертация прошла обсуждение на кафедре конституционного права Уральского государственного юридического университета.

Основные положения диссертационного исследования представлены в выступлениях и докладах на более, чем 60-ти различных научных и научно-практических мероприятиях: международных конгрессах и конференциях, всероссийских форумах, региональных семинарах, заседаниях рабочих групп по разработке проектов федерального и регионального законов, межведомственных конференциях Республики Алтай (в качестве члена экзаменационной комиссии Республики Алтай по приему квалификационного экзамена на должность судьи).

Наиболее значимые результаты диссертации отражены в 72 изданных научных работах общим объемом более 87 п.л., среди которых: 4 монографии; 1 учебное пособие с грифом УМО; 28 статей, опубликованных в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки Российской Федерации; 15 – в зарубежных научных изданиях; 24 – в российских научных журналах, часть из которых индексируется в базе РИНЦ и др.

В период написания диссертации при осуществлении представительства в судах общей юрисдикции был реализован практический опыт использования материалов исследования при составлении и направлении обращений в Конституционный Суд Российской Федерации. По результатам некоторых обращений посредством электронной системы подачи приняты определения с «позитивным» содержанием.

Полученные результаты настоящего исследования были апробированы во время исследовательской стажировки в аппарате Судьи Конституционного Суда Российской Федерации при работе с проектами «отказных» определений (более 100) и выявлении из них 5-ти «перспективных», по одному из которых

Конституционным Судом Российской Федерации принято постановление в порядке «письменного производства».

Разработан и направлен с соответствующим сопроводительным «пакетом документов» в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проект федерального закона, который принят для рассмотрения (вх. № 2.8-15-149118 от 12.10.2017г.).

Материалы научной работы используются в процессе преподавания учебных курсов: «Теория государства и права», «Конституционное право Российской Федерации», «Конституционное право зарубежных стран», а также факультатива «Конституционное правосудие» для бакалавров экономико-юридического факультета Горно-Алтайского государственного университета.

Структура работы обусловлена темой, целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, включающих в себя одиннадцать параграфов, заключения, списка принятых сокращений, библиографического списка, перечня нормативных правовых актов, 2-х приложений.

Специализированный конституционный контроль в России, Беларуси и Казахстане: понятие, особенности и соотношение

Институт специализированного конституционного контроля в современных условиях является частью правовой системы большинства государств и оказывает значительное влияние на ее развитие. В России, Беларуси и Казахстане формирование этого института способствовало появлению особых способов утверждения верховенства права; при этом в результате поступательного эволюционного развития в каждом из названных государств произошла определенная трансформация первоначально единого, основанного на советской правовой «платформе» механизма охраны конституции.

Для исследования этих особенностей необходимо рассмотреть сформировавшиеся в правовой теории подходы к определению специализированного конституционного контроля, проанализировать зарубежный опыт учреждения таких органов и выявить историческую преемственность развития данного правового института.

В. Д. Зорькин справедливо отмечает, что специализированный конституционный контроль, осуществляемый органами конституционной юстиции, способствует преодолению «инфляции законодательного материала», в который попадают «случайные предписания, не имеющие правового содержания» . Н.С. Бондарь обращает внимание на то, что специализированный (судебный) конституционный контроль — это универсальное средство разрешения противоречий и конфликтов, поскольку он осуществляется органом, наделенным государственно-властны ми полномочиями, имеющим право принимать общеобязательные решения, многие из которых обладают нормативностью . Т.Я. Хабриева и И.А. Кравец делают акцент на том, что специализированный конституционный контроль способствует развитию «живой» конституции29 и основывается на конституционной легитимности30. Г.А. Гаджиев и И.А. Алебастрова отмечают такую роль специализированного конституционного контроля, как корректировка законодательных решений и выявление ошибок законодателя, что позволяет установить элементы взаимодействия судебной и законодательной властей в целях усиления демократического правового государства .

Б.С. Эбзеев указывает, что конституционный контроль — это самостоятельная сфера государственно-властной деятельности32. Аналогично рассуждает С.А. Авакьян, указывая, что конституционный контроль является специальным видом государственной деятельности, направленным на обеспечение правильного применения конституции и обусловленных ею законов, на защиту закрепленного в них конституционного строя государства .

Анализ понятия и сущности конституционного контроля позволил Н.В. Витруку прийти к выводам о существовании в современных странах его специфических разновидностей . Важнейшей и наиболее часто используемой является классификация, которая дифференцирует конституционный контроль на виды в зависимости от субъекта, осуществляющего такой контроль.

Ориентируясь на этот критерий, различают следующие основные виды конституционного контроля: государственно-политический (неспециализированный) конституционный контроль и специализированный конституционный контроль . Под государственно-политическим конституционным контролем понимается специфическая функция (особое направление деятельности) компетентных государственных органов (Президента, парламента , правительства) по обеспечению верховенства конституционных предписаний в системе нормативных актов, их прямого и непосредственного действия в правовом регулировании деятельности жизни общества37. Под специализированным конституционным контролем, в свою очередь, — деятельность специально учрежденных органов — конституционных судов или конституционных советов — по осуществлению конституционного контроля, являющегося для них основной задачей.

Исследуя сущность специализированного конституционного контроля, осуществляемого судами, во взаимосвязи с юридической природой решений органов, его осуществляющих, Ж.И. Овсепян отмечает, что конституционный контроль обеспечивает стабильность общества посредством проверки, выявления, констатации и устранения несоответствий нормативных актов конституции. В ходе этой проверки органы конституционного контроля полномочны отменять обнаруженные несоответствия . Среди главных специфических черт специализированного конституционного контроля она выделяет: 1) вышестоящее (после парламентского контроля и референдума) положение в системе контрольной деятельности государства; 2) реализацию контрольных полномочий в сфере управления и нормотворчества (осуществляемого как аппаратом управления, так и высшим органом законодательной власти; 3) исключительные полномочия по охране нормативного акта высшей юридической силы — конституции государства.

Под конституционным контролем также понимают: а) систему отношений между органами публичной власти, при которой контролирующий орган может отменить акты подконтрольного органа ; б) особый вид правоохранительной деятельности в государстве, заключающийся в проверке соответствия законов и иных нормативных актов конституции данной страны40; в) деятельность, в ходе которой компетентные государственные органы проверяют, выявляют, констатируют и устраняют обнаруженное несоответствие положений нормативных актов конституции41.

В доктрине разграничиваются понятия «конституционный контроль» и «конституционный надзор», хотя в ряде работ они используются как родственные или синонимичные42. При этом ключевым отличием является самостоятельное место в системе разделения органов государственной власти и независимость от них в осуществлении своих полномочий, а также принятие решений, которые носят окончательный характер43.

В зависимости от особенностей конституционно-контрольной деятельности принято выделять конкретный и абстрактный (по форме проведения), предварительный и последующий (по времени проведения), факультативный и обязательный (по степени обязательности проверки), консультативный и постановляющий (по правовым последствиям) .

В правовой традиции разных стран нередко функции органов конституционного контроля трактуются через категорию «негативный» законодатель (отменяющий правовые нормы в связи с несоответствием их основному закону). Такой подход базируется на учении Г. Кельзена, который утверждал, что правовая норма не обладает ни истинностью, ни ложностью, она может быть только действительной или недействительной45. Идеи Г. Кельзена были положены в основу создания в 1920 году Конституционного Суда Австрии и регламентации его работы. По сути, квинтэссенцией келъзеновской модели конституционного контроля является «негативное» законотворчество. В современный период в деятельности органов конституционного контроля проявляются функции «позитивного» законодателя, создающего или модернизирующего правовые нормы, которые являются результатом эволюции представлений о конституционном контроле46.

Общими или аналогичными являются главнейшие задачи, которые решаются специализированными органами конституционного контроля: проверка, выявление, констатация, устранение несоответствий различных актов конституции; участие в разрешении спорных вопросов, имеющих конституционное значение; оказание влияния на развитие и совершенствование законодательства; выполнение роли сдерживания и противовеса властей — прежде всего законодательной и исполнительной, обеспечение их сбалансированности.

Обращаясь к мировому опыту, можно отметить, что в современных демократических государствах выделяют несколько классических моделей судебного (квазисудебного) конституционного контроля, который осуществляется:

— судами общей юрисдикции (в Аргентине, Норвегии, США, Японии и др. — любой общий суд; в Австралии, Индии, на Мальте и др. — только Верховный суд) — «американская» модель;

— конституционными судами (в Австрии, Беларуси, Италии, Испании, России, ФРГ и др.) — «европейская» (австрийская) модель;

— квазисудебными органами, например, Конституционным Советом (в Казахстане, Ливане, Марокко, Мозамбике, Сенегале, Тунисе, Франции) «европейская» (французская) модель .

Прямое (непосредственное) нормотворчество в деятельности специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан

Самостоятельное прямое нормотворчество в деятельности органов конституционного контроля играет важную роль. Конституционный контроль, в рамках которого проявляется собственное нормотворчество, является юридическим инструментом, который принадлежит исключительно этим органам.

Рассмотрим особенности нормотворческой функции органов конституционного контроля России, Беларуси и Казахстана Как уже отмечалось в 1-й главе, диссертантом выделяются два вида самостоятельного нормотворчества: непосредственное (прямое) и опосредованное (косвенное), которые будут проанализированы в отдельных параграфах работы.

Тонкая грань отделяет прямое самостоятельное нормотворчество от косвенного. Ее квинтэссенция в том, что к прямому самостоятельному нормотворчеству относятся выявленные специализированными органами общие правила поведения (нормативность), содержащиеся в решениях, которые правоприменитель использует непосредственно (напрямую). При этом Конституционный Суд (Совет) нормативные веления не устанавливает, а выявляет, и лишь на то время, пока соответствующий правотворческий орган введет регулирование, отвечающее конституционным стандартам411. Как только определенное Конституционным Судом (Советом) общее правило поведения становится нормой закона, конституционно контрольное нормотворчество с этого момента становится опосредованным (косвенным), т.е. реализуется через соответствующий нормативный правовой акт. Поэтому приведенные ниже примеры по реализации конституционно-контрольных полномочий по определенным видам деятельности могут сочетать как прямое самостоятельное (как правило, характеризующееся временным), так и опосредованное самостоятельное нормотворчество, при этом первичным является именно прямое (непосредственное).

Вместе с тем необходимо сделать оговорку, что элемент конституционно-контрольного нормотворчества проявляется не во всех решениях, которые рождаются в рамках реализации рассмотренных ниже полномочий. Так, например, некоторые решения могут сочетать индивидуальные начала, другие — обладать нормативными свойствами, при этом квинтэссенцией нормативности выступает общий характер. Избранный подход изложения материала — через реализацию законодательно установленных конституционно-контрольных процедур — позволит наглядней и доступней, по мнению диссертанта, продемонстрировать содержание решения. При этом отсутствует прямая связь влияния конституционно-контрольной процедуры на содержание решения.

Исследуемые органы трех стран — в силу специфики конституционно-контрольной деятельности — реализуют определенные полномочия, что позволяет создавать решения с нормативными свойствами. Например, для Российской Федерации — это официальное толкование норм Конституции и последующий конституционный контроль; для Казахстана — официальное толкование норм Конституции и последующий конституционный контроль; для Беларуси— официальное толкование декретов и указов Президента Республики Беларусь, касающихся конституционных прав, свобод и обязанностей граждан (практика по этому вопросу по состоянию на декабрь 2017 г. отсутствует). Кроме того, в Беларуси с 2008 года появилась практика формировать правовые позиции, адресованные правоприменителю, в решениях, принимаемых в порядке обязательного предварительного конституционного контроля, которые являются неотъемлемой частью принятых законов и относятся к самостоятельному прямому конституционно-контрольному нормотворчеству.

Так, официальное толкование конституции является исключительной прерогативой органа конституционного контроля. В России это полномочие закреплено за Конституционным Судом РФ в ст. 125 Конституции РФ. В статье 72 Конституции Казахстана содержится аналогичная норма, относящаяся к компетенции Конституционного Совета РК. При этом среди обращений в Конституционный Совет официальное толкование норм Конституции Казахстана занимает лидирующие позиции (по состоянию на 2015 г. таких запросов от субъектов обращения было 82 из 190, т. е. 43,1 %412). В России таких прецедентов в разы меньше: Постановлений Конституционный Суд РФ о толковании Конституции РФ с 1995 года по 2017 год всего 13 В Беларуси Конституционный Суд такими полномочиями не обладает, поскольку в ст. 112 Конституции Беларуси нет указания об этом, хотя фактически производит казуальное толкование конституционных норм при реализации иных форм конституционного контроля.

Толкование Конституционного Суда РФ в ряде случаев имеет сугубо прикладное значение в рамках взаимодействия с законодательной властью (примерно 16 % изученных автором постановлений Конституционного Суда РФ имели такую направленность). Например, в Постановлении от 12 апреля 1995 года № 2-П Конституционным Судом РФ сформулированы позиции относительно содержания положений Конституции РФ о большинстве голосов, необходимом для принятия федерального закона, вследствие чего устранена обнаружившаяся неопределенность в понимании терминов «общее число депутатов Государственной Думы» и «общее число членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы»414. Конституционный Суд РФ рассматривал такие вопросы, как тождественность общего числа депутатов их численному составу, названному в ст. 95 Конституции РФ (450 человек), либо их фактически избранному числу. Кроме того, Конституционный Суд РФ должен был сформулировать правовую позицию относительно того, является ли указание на общее число членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы основанием для принятия решений на базе суммы голосов членов обеих палат Федерального Собрания РФ. Отождествление понятий было признано не отвечающим требованиям Конституции РФ, поскольку акты парламента должны отражать интересы большинства в обществе, а не только парламентского большинства. В связи с этим законодателю было предписано руководствоваться в определении дефиниции «общее число членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы» числами, указанными в положениях ст. 95 Конституции РФ. В резолютивной части Постановления указано, что решения Государственной Думы, принятые с использованием иного порядка подведения итогов голосования, пересмотру не подлежат.

Таким образом, в данной ситуации, ориентировав депутатов на правильное исчисление большинства голосов, орган конституционного контроля не стал усложнять законодательный процесс проведением процедур пересмотра в отношении ранее принятых федеральных законов. Тем самым он показал, что — формулируя императивное и не подлежащее изменению правило — он взаимодействует с органом законодательной власти и сохраняет порядок его работы. Результат нормотворчества — Постановление — в данном случае включало разъяснение конституционно-правовых особенностей установленного порядка определения большинства голосов и имело прямое действие, в частности, в дальнейшем в законодательном процессе «общее число депутатов» понималось исходя из данного Постановления. Такое решение, безусловно, обладает нормативностью, т.к. имеет неоднократный характер применения.

Орган конституционного контроля Казахстана при осуществлении толкования Конституции, очевидно, создает условия для совершенствования нормотворчества. В то же время каждый акт Конституционного Совета ориентирован и на правоприменителя: именно непосредственное использование общего правила исполнителем определяет самостоятельное прямое конституционно-контрольное нормотворчество. Так, Конституционный Совет Республики путем дополнения и системного анализа конституционных положений со ссылкой на официальный характер толкования подтвердил конституционно допустимые ограничения, в частности, судья не вправе обжаловать в суд соответственно указы Президента РК и постановления Сената Парламента РК об освобождении от должности судьи415. Соответственно, особенностью нормотворчества Конституционного Совета РК является использование определенного конституционного положения в правовом регулировании общественных отношений.

Участие специализированных органов конституционного контроля Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан в иных формах нормотворческой деятельности

Особенности нормотворческой активности, как уже было указано в первой главе исследования, связаны с участием органов конституционного контроля не только в законодательном процессе, но и в иных формах нормотворческой деятельности. В России, Беларуси и Казахстане эти формы отличаются в силу специфики национальных конституций и объема соответствующих полномочий органов конституционного контроля.

Переходя к анализу нормотворческой активности в иных нормотворческих процессах, предоставленных Конституционному Суду РФ, Конституционному Суду РБ, Конституционному Совету РК, необходимо отметить следующее.

Во-первых, реализация полномочий специализированных органов конституционного контроля России, Беларуси и Казахстана возможна в иных формах нормотворческой деятельности, таких как участие в референдуме или избирательном процессе; проверка актов выносимых на референдум; проверка актов главы государства и постановлений правительства; определение возможности реализации решения межгосударственного органа, когда проявляются через особый вид конституционного толкования подлинные конституционному смыслу веления. Перечисленные виды следует отнести к участвующему нормотворчеству (партисипаторное — авт.).

Во-вторых, у специализированных органов конституционного контроля существуют технологии, приближающие их решения к нормативным правовым актам. При этом в силу особенностей национального законодательства они могут существенно отличаться. В законодательстве Беларуси и Казахстана часть этих полномочий помогает компенсировать отсутствие прямого института конституционной жалобы. Рассмотрим подробнее практическую составляющую.

Партисипаторное нормотворчество в сфере рассмотрения дел о возможности исполнения решения межгосударственного органа. Для Конституционного Суда РФ таким направлением деятельности является рассмотрение дел о возможности исполнения решения Европейского Суда по правам человека (далее — ЕСПЧ). Фактически, это полномочие было создано во исполнение решения Конституционного Суда РФ.

Инициаторы принятия закона, как и судьи Конституционного Суда РФ, исходили из того, что в законодательстве ряда зарубежных стран (Австрия, Германия) не предусматривается автоматического исполнения решений межгосударственных судебных органов . Для сравнения, Конституционный Совет РК постановил, что по вопросу исполнения решений международных органов Казахстаном может быть наложено вето, и такая процедура обеспечивает обязательный учет позиции каждой из сторон участников спорного отношения644. Таким образом, Конституционный Совет РК разрешил эту коллизию в рамках официального толкования Конституции РК. В Законе Республики Беларусь «О конституционном судопроизводстве» предусмотрена отдельная глава № 18, устанавливающая порядок производства по делу о проверке конституционности акта межгосударственного образования в порядке последующего контроля.

В настоящее время процедура рассмотрения дел о возможности исполнения решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека реализовывалась Конституционным Судом РФ дважды . При этом, по мнению диссертанта, чем реже эту меру Конституционный Суд РФ будет применять, тем эффективней она будет. Следует согласиться с Ж.И. Овсепян, что повышается роль и ответственность Конституционного Суда как «проводника» международного права во внутригосударственное правовое поле, призванного осуществлять в пределах своей компетенции своеобразную «ратификационную функцию» для расширения действия международного права в РФ на территории РФ и его применения иными российскими судами, преодоления коллизионности норм внутригосударственного и международного права в целях обеспечения высшей юридической силы Российской Конституции на территории РФ и государственного суверенитета России

В первом случае Конституционный Суд РФ рассматривал дело, когда ЕСПЧ не признал аргументы властей Российской Федерации, касающиеся соразмерности установленного ограничения, посчитав его имеющим слишком общий характер. Нормативное предписание, согласно которому не имеют права избирать и быть избранными граждане, содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда, введено в российскую правовую систему непосредственно ст. 32 (часть 3) Конституции РФ, федеральное же законодательство о выборах лишь воспроизводит его. Конституционный Суд РФ указал, что федеральный законодатель правомочен, последовательно реализуя принцип гуманизма в уголовном праве, оптимизировать систему уголовных наказаний. В том числе это возможно посредством перевода отдельных режимов отбывания лишения свободы в альтернативные виды наказаний, хотя и связанные с принудительным ограничением свободы осужденных, но не влекущие ограничения их избирательных прав647.

Кроме того, Конституционный Суд РФ исходил из отсутствия субординационных отношений во взаимодействии европейского конвенционного и российского конституционного правопорядков. Достаточно взвешенный подход Конституционного Суда РФ к рассматриваемой проблеме нашел отражение и в упоминании о необходимости поиска разумного баланса, необходимого для решения вопроса о возможности исполнения акта межгосударственного судебного органа. В частности, как орган, уполномоченный осуществлять правовую охрану Конституции, Конституционный Суд РФ не мог бы допустить исполнение тех актов, которые противоречат ее положениям. Иными словами, не отрицая важности деятельности ЕСПЧ, Конституционный Суд РФ исходил из приоритета в защите национальных конституционных ценностей. Признав исполнение решения ЕСПЧ невозможным, Конституционный Суд РФ подчеркнул, что устойчивость правовой демократии зависит от эффективности мер по ее защите и в частности, от недопустимости криминализации публичной власти. Ограничение некоторых конституционных прав в период отбывания лишения свободы представляется соразмерным характеру и степени общественной опасности тех действий, которые были совершены осужденным. Минимизация рисков криминализации избирательных отношений является конституционно допустимой целью, и с этой точки зрения конституционные положения, подвергнутые сомнению межгосударственным органом по защите прав человека, выступают достаточно важной правовой гарантией.

Следует отметить, что вопросы ограничения права участия в выборах лиц, осужденных к лишению свободы, уже были предметом рассмотрения в ЕСПЧ, и эта проблема не имеет исключительно «российский» характер. Кроме того, и сам суд использовал несколько подходов для характеристики степени конституционных ограничений прав осужденных. Еще в 2005 году было установлено, что только восемь европейских стран не предоставляют отбывающим наказание в виде лишения свободы осужденным право голоса, тогда как 20 государств не лишают заключенных избирательных прав. Требуя обеспечить дифференцированный подход к лишению осужденных (заключенных) права голоса, ЕСПЧ пришел к выводу, что такое решение должно приниматься судом в индивидуальном порядке. В связи с этим решение было вынесено в пользу гражданина Великобритании (дело Hirst против Соединенного Королевства64 ). Однако парламент Великобритании не внес никаких изменений в действующую систему правового регулирования, поскольку соответствующий законопроект был отклонен парламентским большинством. Рассматривая аналогичную жалобу, поданную гражданином Италии (дело Scoppola против Италии649), ЕСПЧ указал, что допустимым является лишение избирательных прав не только по судебному решению, но и на основании критериев, установленных законом (например, в отношении определенных видов преступлений, совершенных против государства или правосудия, либо в отношении преступлений, наказываемых лишением свободы на срок три года и более). Таким образом, критику вызывает существование автоматических, общих и недифференцированных ограничений. Между тем в действующем УК РФ существует 13 наказаний, и осуждение не ко всем из них лишает осужденного права участвовать в выборах. Лишение свободы назначается судами дифференцировано и только в тех случаях, когда другой вид наказания не может обеспечить исправление осужденного (ст. 60 УК РФ).

Влияние конституционно-контрольного нормотворчества на развитие конституционализма в Российской Федерации, Республике Беларусь и Республике Казахстан: проблемы соотношения конституционализации национальных правовых систем

Развитие практики органов конституционного контроля влияет на усиление конституционализации национальных правовых систем. В результате конституционно-контрольного нормотворчества формируется ценностный подход органов законодательной власти к содержанию принимаемых законов. Восприятие конституционных норм действующим законодательством становится идеальным результатом процесса его модернизации Осуществление конституционно-контрольного нормотворчества вносит существенный вклад в реализацию конституционно-правовых идей в нормативных правовых актах. В первую очередь, к ним относятся концепция построения правового государства, обеспечение верховенства права и конституционной законности.

В России конституционный принцип правового государства раскрывается в правовых позициях Конституционного Суда РФ . В Беларуси, определяя функции органа законодательной власти по принятию законов, обеспечивающих надлежащее правовое регулирование наиболее важных общественных отношений, Конституционный Суд руководствуется конституционным принципом верховенства права . Конституционный Совет РК рассматривает формирование правового государства и укрепление конституционной законности во взаимосвязи с динамичным развитием законодательства

Роль практики органов конституционного контроля в развитии конституционализма представляется бесспорной . Конституционно-контрольное нормотворчество способствует обеспечению верховенства права907, укреплению конституционнои законности и защите прав и свобод человека . При этом выводы о «кризисе идентичности правовой системы» не выглядят обоснованными. В связи с этим возникает необходимость исследовать влияние конституционно-контрольного нормотворчества и процесса развития конституционализма в национальных правовых системах.

Российскими учеными обоснована невозможность построения «суверенного конституционализма», коренным образом отличавшегося бы от исконной природы конституционализма как политико-правового феномена . Поэтому задачей конституционно-контрольного нормотворчества становится защита конституционных ценностей, высшей из которых является человек, его права и свободы. Конституционализация национальной системы права подразумевает точное воспроизведение (репродуцирование) правовых позиций, сформированных в результате конституционно-контрольной практики в отраслевом законодательстве.

Главной ценностью казахстанского конституционализма признаются интересы человека, создание благоприятных условий его жизни и расширение его прав и свобод, охраняемых при помощи верховенства права912. В свою очередь, в белорусской доктрине признание приоритета прав человека подвергается критике на том основании, что они не могут быть «важнее и значимее суверенитета и территориальной целостности государства, его конституционного строя и национальной безопасности»913. Тем не менее, конституционно-контрольное нормотворчество в Беларуси и Казахстане в целом основано на конституционном понимании ценности прав и свобод человека. Конституционализация национальных правовых систем требует точного отражения выявленного содержания конституционных норм в законодательных актах.

В России Конституционный Суд стал символом утверждения демократических институтов конституционного строя914. Благодаря конституционно-судебному нормотворчеству в национальной правовой системе произошли качественные изменения, обусловленные реализацией современных конституционных принципов915. Последовательно придерживаясь направления утверждения верховенства права, Конституционный Суд РФ способствовал приведению формально-юридического содержания конституционных норм в соответствие с объективно существующими потребностями правового регулирования. Аналогично Конституционный Совет РК исходит из необходимости определения содержания конституционных норм

В условиях усиления конституционализации национальных правовых систем существенное значение приобретает выявление органом конституционного контроля целей, которыми руководствовался законодатель при принятии закона. Такая практика создана Конституционным Судом РФ, и это способствует принятию правильного решения при проверке соответствия закона конституционным положениям. Например, такой прием использовался Конституционным Судом РФ при анализе положений законодательства о защите интересов несовершеннолетних детей917 и недееспособных граждан918. В отношении положений самой Конституции РФ орган конституционного контроля использовал термин «правовая логика», с помощью чего была обоснована конституционная идея о недопустимости противоборства законодательной, исполнительной и судебной властей . В свою очередь, Конституционный Суд РБ использует аналогичную конструкцию «конституционно значимые цели» , а Конституционный Совет РК — термин «общественно значимые цели»921 или «законно определенные цели» . Таким образом, определение целевых установок, реализованных при принятии закона, влияет на конституционно-право вую оценку его содержания.

Правовая позиция, содержащаяся в резолютивной части решения органа конституционного контроля, во взаимосвязи с выводами мотивировочной части, становится основой для будущего правового регулирования. Она является ориентиром в законодательном процессе и в деятельности всех органов государственной власти и местного самоуправления923.

Этот подход воспринят в практике конституционного судопроизводства России и Беларуси, а также в конституционно-контрольной деятельности в Казахстане. Так, динамически-преобразовательная функция конституционного правосудия (Н.С. Бондарь ) определяет направления конституционализации национального законодательства. Конституционный Суд РФ последовательно способствует развитию «живого» конституционализма. И это приносит значимые результаты: с 1 января 1992 года по 1 января 2017 года Конституционным Судом РФ было принято 198 постановлений, из которых исполнено более 150, т.е. 75%. Этому способствовала подробная регламентация процесса исполнения решений Конституционного Суда РФ в федеральном конституционном законе.

Конституционный Суд РФ раскрывает потенциал конституционных норм в установлении пределов правового регулирования общественных отношений. Так, он пришел к выводу о том, что регулятивные нормы, непосредственно закрепляющие те или иные правила поведения, не обязательно должны содержаться в том же нормативном правовом акте, что и нормы, предусматривающие юридическую ответственность за их нарушение . Из этого следует, что законодатель не обязан соблюдать последовательность «правило поведения — ответственность», а может выбрать иной способ правового регулирования. Таким образом, орган конституционного контроля фактически совершенствует правовое пространство и влияет на модернизацию национальной системы права.

Для сравнения, Конституционный Суд РБ исходит из того, что конституционный потенциал может проявляться во всех сферах жизнедеятельности общества и государства при условии обеспечения верховенства норм конституции независимо от того, в какой мере эти нормы реализованы в актах действующего законодательства, их непосредственного действия и обязательности конституционных предписаний для всех физических и юридических лиц, а равно для государства в лице его органов и должностных лиц . В своих постановлениях Конституционный Суд РБ обращает внимание на структуру проверяемого закона и ориентирует парламент на принятие норм, характеризующихся однозначным пониманием . Таким образом, в условиях конституционализации национальной правовой системы Конституционный Суд РБ полагает наиболее важным ясность, точность, непротиворечивость и логическую согласованность правовых норм.