Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Орексины и подкрепляющие системы мозга (обзор литературы) 14
1.1 Роль орексина в организации адаптивного поведения 14
1.1.1. Орексин и орексиновые рецепторы.. 14
1.1.2. Орексиновые нейроны гипоталамуса 17
1.1.3. Функциональная роль орексинов 20
1.2. Участие орексинов в механизмах подкрепления и зависимости
1.2.1. Ключевая роль орексинов в развитии наркотической зависимости.. 24
1.2.2. Роль орексина в формировании зависимости
от психостимуляторов 26
1.2.3. Роль орексина в формировании зависимости от никотина 30
1.2.4. Роль орексина в формировании зависимости от опиатов 33
1.2.5. Роль орексина в формировании зависимости от этанола 35
Глава 2. Материалы и методы исследования
2.1. Выбор животных 40
2.2. Вживление электродов и канюль в структуры мозга 40
2.3. Методы самораздражения мозга у крыс 44
2.4. Фармакологические вещества, используемые для анализа эмоциональных форм поведения 47
2.5. Статистическая обработка полученных материалов 47
Глава 3. Результаты собственных исследований 49
3.1. Исследование действия орексина и его антагониста при введении в желудочки мозга на подкрепляющие свойства психоактивных веществ 49
3.2. Исследование действия орексина и его антагониста при введении в ядро ложа конечной полоски на подкрепляющие свойства психоактивных веществ 54
3.3. Исследование действия орексина и его антагониста при введении в центральное ядро миндалины на подкрепляющие свойства психоактивных веществ 60
3.4. Исследование действия орексина и его антагониста при
введении в прилежащее ядро на подкрепляющие свойства психоактивных веществ 66 Глава 4. Обсуждение полученных результатов 72
Выводы 84
Практические рекомендации 86
Литература
- Орексиновые нейроны гипоталамуса
- Роль орексина в формировании зависимости от опиатов
- Фармакологические вещества, используемые для анализа эмоциональных форм поведения
- Исследование действия орексина и его антагониста при введении в ядро ложа конечной полоски на подкрепляющие свойства психоактивных веществ
Орексиновые нейроны гипоталамуса
Нейропептиды головного мозга орексин А и орексин В (или гипокретин-1 и гипокретин-2, соответственно) образуются исключительно в гипоталамусе и действуют по типу нейромедиаторов на два связанных с G-белком рецептора, получивших название рецепторов орексина 1-го и 2-го типов (OX1R и OX2R) (Sakurai T. еt al., 1998). Орексины А и В выделены из экстракта крысиного мозга как лиганды орфанного GPCRHFGAN72 рецептора (орексиновый рецептор – 1; OX1R) (Sakurai T. еt al., 1998).
Орексины представляют новое семейство пептидов с отсутствием значимых структурных сходств с известными семействами регуляторных пептидов. Орексин А – пептид, состоящий из 33 аминокислот, массой 3562 Да с двумя внутрицепочечными дисульфидными мостиками. Его N-терминальный конец имеет полиглутамильный остаток, С – терминальный конец – амидный. Первичная структура орексина А полностью сохраняется у ряда млекопитающих (человека, крысы, мыши, коровы, овцы, собаки и свиньи). С другой стороны, крысиный орексин В состоит из 28 аминокислот, С- терминально амидированный линейный пептид массой 2937 Да, который на 46% идентичен последовательности Орексина А. С- терминальная половина Орексина В очень схожа с таковым у Орексина А (73%), тогда как N-терминальная половина вариабельна. Орексин В также имеет высокую степень аналогии среди последовательностей других образцов. Несколько исследований выявили, что структура орексина А и В рыбы Хenopuslaevis и цыпленка имеют также сохраненные структуры в сравнении с последовательностью у млекопитающих (Shibahara M. et al., 1999; Alvarez C.E. and Sutcliffe J.G., 2002; Sakurai T. et al., 2005).
Орексин А и В продуцируются из общего полипептидного предшественника, препро – орексина, в ходе обычного протеолитического процессинга вероятно конвертазами прогормона. L. De Lecea et al. (1998) независимо выделили мРНК, кодирующую похожий пептид-предшественник как специфический транскрипт гипоталамуса. Они предсказали, что этот транскрипт потенциально кодирует два нейропептида, гипокретин -1 и -2. Термины «гипокретин» и «орексин» используются в качестве синонимов во многих статьях.
Орексиновый рецептор 1 типа (HFGAN72) (ОХ1R) был изначально идентифицирован в качестве экспрессируемой последовательности из головного мозга человека (Sakurai T. et al., 1998). Впоследствии орексиновый рецептор 2 типа (OX2R) был обнаружен на основе базы данных экспрессированной последовательности посредством tBLASTnc cеквенирования OX1R в качестве матрицы. Идентичность аминокислотного состава между последовательностями OX1R и OX2R составляет 64%. Идентичность аминокислотного состава между человеческими и крысиными образцами для каждого из этих рецепторов составляет 94% для OХ1R и 95% для OX2R (Sakurai T. et al., 1998). OX1R имеет гораздо большую афинность к орексину А, чем к орексину B. В противоположность ему, ОХ2R имеет близкую афинность для обоих типов орексинов А и B (Sakurai T. et al., 1998). Более того, OX1R соединен с Gq/11 классом G – протеинов, что приводит к активации фосфолипазы С с последующим запуском фосфодитилинозитольного каскада. Продемонстрировано, что OX2R соединен как с Gq/11, так и с Gi ингибиторными протеинами при экспрессии в клеточных линиях (Zhu Y. et al., 2003). Показано, что Gq, Gs и Gi протеины вовлечены в ОХ2R – опосредованную экстрацеллюлярную сигнал-регулируемую киназную активацию в клетках человеческой эмбриональной почки (Tang J. et al., 2008). Более того, пищевая депривация вызывала изменение связывания между орексиновыми рецепторами и G – белками (Karteris E. et al., 2005). В центральной нервной системе исследования гибридизации in situ продемонстрировали, что мРНК орексиновых рецепторов экспрессируется в структурах головного мозга, где содержится мРНК орексинов. Распределение OX1R и OX2R частично совпадает, но имеются и различия, что, по видимому, предполагает их различные функции. OX1R экспрессируется во многих структурах головного мозга, таких как префронтальная и инфралимбическая кора, гиппокамп, миндалина, паравентрикулярное таламическое ядро, передний гипоталамус, дорсальное ядро шва, вентральная область покрышки, дорсолатеральная область покрышки (Triverdi P. et al., 1998; Lu X.Y. et al., 2000; Marcus J.N. et al., 2001). OX2R экспрессируется в миндалине и ядре ложа конечной полоски, паравентрикулярном таламическом ядре, дорсальном шве, вентральной области покрышки, дорсолатеральной области покрышки (Lu X.Y. et al., 2000; Marcus J.N. et al., 2001). OX2R широко представлены в аркуатном ядре, вентральной области покрышки, дорсомедиальном гипоталамическом ядре, паравентрикулярном ядре, гиппокампе и медиальном ядре перегородки (Lu X.Y. et al., 2000; Marcus J.N. et al., 2001). ОX1R также распространены в периферических тканях: почках, надпочечниках, щитовидной железе, яичниках и тонком кишечнике. ОХ2R обнаружены в надпочечниках, легких и гипофизе (Jhren O. et al., 2001). В последние годы выделение системы расширенной миндалины (extended amygdala), куда вошли ядро ложа конечной полоски, центральное ядро миндалины, медиальная часть (shell) прилежащего ядра и безымянная субстанция, как структурно функциональной системы обеспечения эмоционально-мотивационных эффектов разных наркогенов (Alheid G.F., Heimer L., 1996; Шабанов П.Д., Лебедев А.А., 2001-2011; Шабанов П.Д. и др. 2001-2012; Шабанов П.Д. и др., 2014) заставило переоценить роль орексина в механизмах подкрепления. Следует напомнить, что система расширенной миндалины состоит из стриатоподобных ГАМК-ергических клеток и содержит большое количество кортиколиберина (кортикотропинрилизинг гормона; КРГ) (Shabanov P.D., 2008). Она рассматривается как основа экстрагипоталамической системы КРГ, влияя на стресс-зависимое поведение, инициируя эмоционально-мотивированные ответы и опосредуя анксиогенные эффекты КРГ (Лебедев А.А., 2001; Лебедев А.А. и др., 2006, 2008, 2009; Стрельцов В.Ф., 2003, 2009; Шабанов П.Д., Лебедев А.А., 2007, 2011; Шабанов П.Д. и др., 2014; Менделевич В.Д., 2003, 2006). По сути, КРГ регулирует инстинктивные формы эмоционального поведения (страх, тревогу, фрустрации и избавление от них), тогда как дофаминергическая система – гедонистические компоненты поведения (удовольствие, удовлетворение и стремление к ним). (Мещеров Ш.К., 2001; Петров Е.С., 1990; Сапронов Н.С., 2005; Вартанян Г.А., Петров Е.С., 1989; Шабанов П.Д. и др., 2014). С этих позиций орексин в мезокортиколимбической системе и дофаминергические терминали, идущие из вентральной области покрышки, могут рассматриваться как регуляторы, прежде всего, положительных эффектов (потребления пищи, воды, самораздражения мозга, самовведения веществ, иного действия наркогенов). С другой стороны, как часть экстрагипоталамической системы КРГ, орексин регулирует главным образом негативные эмоциональные реакции (Сапронов Н.С., 2005, Стрелец Н.В., 2001; Воеводин Е.Е., 2007; Звартау Э.Э., 1988; Елисеева И.П., 2005; Шабанов П.Д. и др., 2014).
Роль орексина в формировании зависимости от опиатов
Регистрировали число нажатий на педаль в течение 10 мин эксперимента, затем производили внутриструктурную микроинъекцию препарата и через 15-20 мин повторно регистрировали число нажатий на педаль за 10-минутный интервал времени. В дополнительных сериях экспериментов исследовали порог возникновения реакций нажатия на педаль. После определения значений силы тока, когда наблюдаются первые изменения в поведении животного, производили ступенчатое повышение тока с шагом в 5 мкА. В камере Скиннера подавали ток в навязанном режиме (серии прямоугольных импульсов отрицательной полярности, длительностью 1 мс, с частотой 100 Гц, в течение 0,4 с, интервалы между сериями импульсов 0,5 с) нарастающими порциями (priming stimulation) с интервалом 30 с длительностью по 5 с до появления стойких нажатий педали. Процедуру поиска пороговых значений силы тока повторяли 2 раза. Затем повышали силу тока на 10% от пороговых значений, когда наблюдали выраженную реакцию самостимуляции, и снижали ток порциями (шаг 5 мкА длительностью 30 с) до появления отказа от нажатий педали. Процедуру поиска пороговых значений силы тока также повторяли 2 раза. При совпадении значений силы тока, полученных с использованием нарастающего и снижающего режимов, его считали порогом реакции самостимуляции. Затем производили внутриструктурную микроинъекцию препарата, и через 15-20 мин повторно производили поиск порога реакции самостимуляции.
При изучении подкрепляющих свойств электрической стимуляции мозга в ряде случаев использовался свободный режим подкрепления, когда электрическая стимуляция мозга длится все время нажатия педали (Лебедев А.А., Шабанов П.Д., 1992). Использование данного режима предполагает повышенный уровень нагрузки на подкрепляющие механизмы головного мозга и дает возможность выявлять отрицательную эмоциональную составляющую реакции самостимуляции, которая обычно следует после 0,5 секунды начала раздражения и заставляет животное отжимать педаль, как бы избегать ее (Звартау Э.Э., 1988; Вартанян Г.А., Петров Е.С., 1989). 2.4. Фармакологические вещества, используемые для анализа эмоциональных форм поведения
Для фармакологического анализа использовали психомоторный стимулятор фенамин (1 мг/кг), антагонист NMDA-рецепторов МК-801 (3 мг/кг), синтетический агонист опиоидных рецепторов тримеперидин (3 мг/кг) и антагонист D2 рецепторов дофамина сульпирид (5мг/кг), которые вводили внутрибрюшинно за 30 мин до тестирования реакции самостимуляции (после определения фоновых ее значений). Антагонист OX1R SB-408124 1 мкг (Sigma, США), разведенный в диметилсульфоксиде (ДМСО), и агонист OX1R Орексин А, разведенный в дистиллированной воде, вводили внутриструктурно в ядро ложа конечной полоски, центральное ядро миндалины, медиальный отдел прилежащего ядра и в правый боковой желудочек через вживленную в эти мозговые структуры канюлю. SB-408124 1 мкг вводили в объеме 1 мкл с помощью микроинъектора СМА-100 (Швеция) в течение 30 с за 15-20 мин до тестирования после определения исходных значений самораздражения латерального гипоталамуса. Учитывая хронический характер эксперимента (продолжительность опыта в среднем 30-40 дней для каждой крысы), фармакологические агенты вводили через канюли каждому животному повторно с интервалом не менее 5 дней между введениями таким образом, что одна прооперированная крыса получала одно и то же фармакологическое вещество 3-4 раза. Каждый раз перед введением вещества определяли фоновые значения реакции самостимуляции, которые квалифицировали как контрольные значения для данного опыта. Учитывали общее число опытов (их было 10-12 для каждого вещества), а не только число исследованных животных.
Выборка для каждого вещества составила не менее 10-12 опытов. Для статистической обработки полученных количественных данных и построения графиков применяли пакеты программ GraphPadPrizmv.5, SPSSSigmaStat 3.0 и Minitab 14. Для оценки соответствия распределений случайных величин гауссовым применяли критерий нормальности Колмогорова–Смирнова. Для сравнения контрольной и экспериментальных групп использовали непараметрический критерий Вилкоксона для парных сравнений.
Фармакологические вещества, используемые для анализа эмоциональных форм поведения
Крысам самцам Вистар вживляли монополярные электроды в латеральный гипоталамус для изучения реакции самостимуляции в камере Скиннера и микроканюли в правое центральное ядро миндалины для изучения центральных эффектов действия орексина (1 мкл на инъекцию) на подкрепляющие свойства фармакологических веществ. Исследования подтвердили результаты главы 3 настоящей работы, что при системном введении фенамин, MK-801 и тримеперидин неизменно повышают подкрепляющие свойства электрической стимуляции зоны награды латерального гипоталамуса (р 0,05) (табл. 10, 11, 12). Параллельно снижались пороги реакции самостимуляции (р 0,05), что так же означает повышение подкрепляюших свойств электрической стимуляции зоны награды латерального гипоталамуса. Сульпирид в малой дозе (5 мг/кг) не вызывал существенных изменений параметров реакции самостимуляции в камере Скиннера (т.е. числа нажатий педали за 10 мин и изменения пороговых значений силы тока для возникновения продолжительных реакций нажатия педали при самостимуляции) при регистрации реакции самостимуляции латерального гипоталамуса. Исследуемые психоактивные средства (фенамин, MK-801 и тримеперидин) на фоне сульпирида в малой дозе (5 мг/кг) не вызывали существенных изменений их стимулирующего действия на реакцию самостимуляции латерального гипоталамуса (табл. 10, 11, 12). По-видимому, здесь мы наблюдаем недостаточное включение дофаминергического компонента и растормаживание серотонинового компонента. Таблица 9 Действие орексина и его антагониста OX1R SB-408124, введенных в центральное ядро миндалины, а также их комбинаций на реакцию самостимуляции латерального гипоталамуса у крыс
Орексин (1 мкг), введенный в центральное ядро миндалины, достоверно не менял основных показателей при регистрации реакции самостимуляции в камере Скиннера (как числа нажатий на педаль, так и порогов реакции самостимуляции). При этом антагонист OX1R SB-408124 (1 мкг) и их комбинация с орексином (1 мкг), введенные в центральное ядро миндалины, так же не меняли основных показателей при регистрации реакции самостимуляции в камере Скиннера (как числа нажатий на педаль, так и порогов самостимуляции) (табл. 9). Таблица 10 Действие фенамина, сульпирида и антагониста OX1R SB-408124, введенного в центральное ядро миндалины, а также их комбинаций на реакцию самостимуляции латерального гипоталамуса у крыс
Примечание. р 0,05 в сравнении с соответствующим контролем На фоне блокады OX1R антагонистом SB-408124 (1 мкг), введенный в центральное ядро миндалины, психоактивирующее действие фенамина на самостимуляцию не проявлялось, при этом число нажатий педали снижалось на 23,5% (р 0,05). При этом пороги самостимуляции проявляли тенденцию к возрастанию. Сульпирид (5 мг/кг, в/бр) на фоне блокады OX1R SB-408124 (1 мкг), введенный в центральное ядро миндалины, блокировал психоактивирующее действие фенамина, снижая при этом число нажатий педали на 40,1%, тем самым трансформируя активирующее действие фенамина на реакцию самостимуляции в депрессантный тип реагирования (р 0,05) (табл. 10). Таблица 11 Действие MK-801, сульпирида и антагониста OX1R SB-408124, введенного в центральное ядро миндалины, а также их комбинаций на реакцию самостимуляции латерального гипоталамуса у крыс
На фоне блокады OX1R SB-408124 (1 мкг), введенный в центральное ядро миндалины, психоактивирующие эффекты тримеперидина (3 мг/кг в/бр) на частоту реакции самостимуляции снижались на 25,1% (р 0,05). При этом пороги самостимуляции возрастали с 56,3±6,45 до 65,0±9,45. Сульпирид в низкой дозе (5 мг/кг в/бр) на фоне блокады OX1R SB-408124 (1 мкг) блокировал подкрепляющие свойства тримеперидина (3 мг/кг в/бр), снижая частоту реакции самостимуляции на 41,7%, потенциируя тормозный эффект антагониста OX1R SB-408124 на самостимуляцию. При этом пороги самостимуляции достоверно возрастали (р 0,05) (табл. 12).
Таким образом, было показано, что орексин, введенный в центральное ядро миндалины, не менял основных показателей реакции самостимуляции. При этом антагонист OX1R SB-408124 и их комбинация с орексином при введении в центральное ядро миндалины так же достоверно не меняли основных показателей самостимуляции. На фоне блокады OX1R SB-408124 (1 мкг), введенного в центральное ядро миндалины, фенамин, MK-801 и тримеперидин не проявляли свое активирующее действие на реакцию самостимуляции. Сульпирид в низкой дозе (которая не вызывает подавления реакции самостимуляции) (5 мг/кг, в/бр) на фоне блокады OX1R SB-408124 (1 мкг), введенный в центральное ядро миндалины, полностью блокировал активирующее действие фенамина, MK-801 и тримеперидина. Более того, совместное введение антагониста OX1R SB-408124, введенного в центральное ядро миндалины, и антагониста дофаминовых рецепторов 2 типа(-) сульпирида в низкой дозе (5 мг/кг, в/бр) трансформирует активирующее действие на реакцию самостимуляции фенамина, MK-801, а также тримеперидина в депрессантный тип реагирования. Депрессантный тип реагинрования означает, что параметры самостимуляции снижались достоверно ниже, чем при фоновых значениях до введения препарата. Интересно, что для трансформации активирующего действия на реакцию самостимуляции фенамина, MK-801 и тримеперидина в депрессантный тип реагирования достаточно было применения только блокады OX1R антагонистом SB-408124 (1 мкг), введенного в центральное ядро миндалины, даже без применения сульпирида. 3.4. Исследование действия орексина и его антагониста при введении в прилежащее ядро на подкрепляющие свойства психоактивных веществ
Крысам самцам Вистар вживляли монополярные электроды в латеральный гипоталамус для изучения реакции самостимуляции в камере Скиннера и микроканюли в правое прилежащее ядро для изучения центральных эффектов действия орексина (1 мкл на инъекцию) на подкрепляющие свойства фармакологических веществ. Исследования подтвердили, что исследуемые психоактивные вешества неизменно повышают подкрепляющие свойства электрической стимуляции зоны награды латерального гипоталамуса (р 0,05) (табл. 14, 15, 16). Параллельно снижались пороги реакции самостимуляции (р 0,05), что так же означает повышение подкрепляющих свойств электрической стимуляции зоны награды латерального гипоталамуса. Сульпирид в малой дозе (5 мг/кг) не вызывал достоверных изменений параметров реакции самостимуляции в камере Скиннера при регистрации реакции самостимуляции латерального гипоталамуса (табл. 14, 15, 16). Исследуемые психоактивные средства (фенамин, MK-801 и тримеперидин ) на фоне сульпирида в малой дозе (5 мг/кг) не вызывали достоверных изменений их стимулирующего действия на реакцию самостимуляции латерального гипоталамуса (табл. 14, 15, 16).
Исследование действия орексина и его антагониста при введении в ядро ложа конечной полоски на подкрепляющие свойства психоактивных веществ
Орексин также вовлекается и в формирование мотивации к аддиктивному средству в случае, когда для достижения подкрепления требуется большое число попыток (то есть, в режиме вероятностного подкрепления) (Hutcheson D.M. et al., 2011). Показано, что системные или внутриструктурные введения антагониста OX1R SB-334867 не действовали на самовведение кокаина в режиме фиксированного подкрепления (FR1), когда подкрепляется каждое нажатие педали (Smith R.J., Aston-Jones G., 2012). Введение орексина в вентральную покрышку или желудочки мозга также не сопровождались изменением самовведения кокаина в режиме FR1 (Boutrel B., De Lecea L., 2008; Espana R.A. et al., 2010). Предварительное введение кокаина также не приводило к изменению реакции самовведения как при системном введении SB-334867, так и при его введении в вентральную область покрышки (Mahler S.V. et al., 2012). Кроме того, системное введение SB-334867 не влияло на реакцию самостимуляции латерального гипоталамуса и на эффекты снижения порога самостимуляции после введения кокаина у мышей (Riday T.T. et al., 2011). Считают, что орексин в большей степени вовлечн в формировании мотивации достижения стимулирующих аддиктивных средств во время самостимуляции. Так, системное введение SB-334867 или его введение в вентральную область покрышки снижало подкрепляющие свойства кокаина в условиях прогрессивного режима подкрепления, когда число нажатий педали за одно подкрепление током постоянно росло через определенные промежутки времени (Espana R.A. et al., 2010). Напротив, введение орексина в вентральную область покрышки вызывало противоположный эффект (Espana R.A. et al., 2011). Введение SB-334867 в вентральную область покрышки снижало, а введение орексина, напротив, увеличивало самовведение кокаина, когда животные имели непрерывный, в течение суток, доступ к педали в режиме обучения при подаче трех 10-минутных периодов в час, когда подавалась только одно введение вещества за период доступа (Espana R.A. et al., 2010, 2011). Эти данные указывают на преимущественное действие орексина на мотивационные компоненты подкрепления. Однако авторы не исключают влияния на эти явления циркадианных, или суточных ритмов (Estabrooke I.V. et al., 2011).
Таким образом, орексин может модулировать оценку стресса и вероятность достижения положительного подкрепления. В настоящей работе описаны мишени действия орексина, которыми являются исследуемые структуры системы расширенной миндалины. Введение орексина и его антагониста в систему расширенной миндалины может направленно влиять на стресс-зависимые механизмы центрального действия психостимуляторов. В связи с этим антагонисты орексина могут рассматриваться как возможные перспективные средства профилактики и лечения вызванных стрессом и окружающими стимулами среды приема аддиктивных средств.
Полученные результаты демонстрируют, что блокада рецепторов орексина существенно подавляет самостимуляцию латерального гипоталамуса, активируемую разными психоактивными веществами (фенамин, MK-801, тримеперидин). В первую очередь это указывает на управляющее влияние со стороны структур расширенной миндалины на латеральный гипоталамус и находится в полном противоречии с представлениями об автономности гипоталамуса в плане генерации самораздражения, постулируемого рядом исследователей (Velley L., 1986). Ранее в лаборатории профессора П.Д. Шабанова было показано, что даже неспецифическая инактивация входящих токов Na+ лидокаином в центральном ядре миндалины и ядре ложа конечной полоски оказывала аналогичный результат, что и блокада рецепторов КРГ и дофамина. Известно, что миндалина получает дофаминергическую иннервацию волокнами переднего медиального мозгового пучка, который, начинаясь в среднем мозге (вентральная область покрышки), восходит к префронтальной коре, давая ответвления в гипоталамус, прилежащее ядро, миндалину, ядра ложа конечной полоски (Alheid G.F., Heimer L., 1996). Передний медиальный мозговой пучок включает в себя около 50 тысяч аксонов дофаминергических нейронов, поэтому иннервируемые им структуры почти всегда рассматривают как исключительно дофаминергические. Вместе с тем иммунофлуоресцентными методами показано, что в структурах расширенной миндалины концентрируется большое количество рецепторов КРГ, превышающее таковое даже для гипоталамуса. Таким образом, система переднего медиального мозгового пучка включает пучки разных нейрохимических систем, включая медиаторы и модуляторы ЦНС. Поэтому мы наблюдали отчетливые эффекты не только психостимулирующих средств на примере фенамина, но психоактивных средств опиоидной природы (тримеперидин) и антагониста NMDA глутаматных рецепторов (MK-801). В частности, на фоне блокады OX1R антагонистом SB-408124, введенного в центральное ядро миндалины, MK-801 не проявлял свое активирующее действие на самостимуляцию по частоте самостимуляции, снижая при этом число нажатий педали на 34,7%, тем самым трансформируя активирующее действие MK-801 на реакцию самостимуляции в депрессантный тип реагирования. Таким образом, настоящая работа демонстрирует, что реакция самостимуляции, воспроизводимая из латерального гипоталамуса, прямо управляется ядром ложа конечной полоски через прилежащее ядро на латеральный гипоталамус. Большую роль в этом играет система орексинов, модулирующих интегративную эмоциональную оценку действующих на организм подкрепляющих агентов среды. В этом управлении принимают участие разные механизмы, включая 1) хорошо известный дофаминергический (эффекты фенамина) 2) опиоидный (эффекты тримеперидина) 3) глутаматергический (эффекты MK-801) 4) неспецифический, связанный с возбудимостью эмоциогенных систем мозга (эффекты введения в желудочек мозга). Наибольшей эффективностью действия исследуемый антагонист OX1R SB-408124 (1 мкг) обладал в отношении ядра ложа конечной полоски и центрального ядра миндалины, меньшей – в отношении медиального отдела прилежащего ядра. Антагонист OX1R SB-408124 при введении в боковой желудочек обладал наименьшей эффективностью по сравнению с таковыми после введения локально в структуры расширенной миндалины.