Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Обзор литературы 16
1.1. Современные противоопухолевые средства 16
1.2 Разработка новых противоопухолевых препаратов на основе наночастиц для терапии неоплазий 21
1.3. Современные аспекты применения носителей ЛС для доставки противоопухолевых препаратов 24
Глава 2. Материалы и методы исследования 34
2.1. Использованные реактивы и оборудование 34
2.2. Синтез наноструктурированных форм препаратов 36
2.3. Общая характеристика экспериментов на животных 38
2.4. Исследование фармакокинетики противоопухолевого препарата ормустин 39
2.4.1. Исследованные параметры фармакокинетики 39
2.4.2. Методика исследования системной кинетики ормустина 39
2.5. Исследования конъюгатов препаратов с ДНК 40
2.5.1. Исследование острой токсичности конъюгатов препаратов с ДНК 40
2.5.2. Исследование противоопухолевой активности конъюгатов препаратов с ДНК при LLC 2.5.2.1. Методика трансплантации LLC 41
2.5.2.2. Показатели эффективности противоопухолевой терапии при LLC 41
2.5.2.3. Дизайн исследования противоопухолевой активности конъюгатов химиопрепаратов с ДНК 42
2.5.2.4. Гематологические и биохимические исследования 43
2.5.2.5. Гистологические исследования 43
2.6. Исследования конъюгатов препаратов с производными декстрана 44
2.6.1. Исследование острой токсичности конъюгатов препаратов с производными декстрана 44
2.6.2. Исследование противоопухолевой активности полимерсвязанных форм препаратов при АГЗ 44
2.6.2.1. Методика трансплантации АГЗ 44
2.6.2.2. Показатели эффективности противоопухолевой терапии при АГЗ 45
2.6.2.3. Дизайн исследования противоопухолевой активности конъюгатов химиопрепаратов с производными декстрана 45
2.7. Исследования липосомальных форм препаратов 46
2.7.1. Методика управляемой доставки МЛ-доксорубицина 46
2.7.2. Исследование фармакокинетики и тканевого распределения МЛ-доксорубицина 46
2.7.2.1. Дизайн исследования фармакокинетики МЛ-доксорубицина 46
2.7.2.2. Методика хроматографического определения доксорубицина 47
2.7.3. Исследование противоопухолевой активности МЛ-доксорубицина 49
2.8. Исследование эффективности липосомального апротинина для коррекции повреждения легких, индуцированного противоопухолевой химиотерапией 50
2.8.1. Моделирование доксорубицин-индуцированного повреждения легких 50
2.8.2. Дизайн исследования эффективности липосомального апротинина для коррекции СОПЛ 50
2.8.3. Исследование газового состава и кислотно-основного состояния 51
2.9. Фармакокинетическое моделирование 51
2.10. Фармакоэкономическое моделирование 54
2.11. Статистический анализ данных 58
Глава 3. Оптимизация методик синтеза модифицированных химиопрепаратов 60
3.1. Оптимизация выделения модифицированных соединений для противоопухолевой терапии 60
3.2. Применение ультрафильтрации для синтеза наноструктурированных химиопрепаратов 63
3.2.1. Синтез конъюгата ДНК-доксорубицин 63
3.2.2. Синтез конъюгата ДНК-цисплатин 66
3.2.3. Синтез конъюгата ДНК-проспидин 67
3.2.4. Влияние метода очистки на физико-химические свойства конъюгатов химиопрепаратов с ДНК 70
3.2.5. Синтез наночастиц доксорубицин – декстран-сульфат 74
3.3. Синтез МЛ с доксорубицином 76
3.3.1. Синтез коллоидного магнетита 76
3.3.2. Синтез МЛ с доксорубицином 77
3.3. Получение липосомальной дисперсии с апротинином 78
3.4. Использование метода ультрафильтрации при исследовании фармакокинетики химиопрепаратов 81
Глава 4. Оценка активности ДНК-конъюгированных форм противоопухолевых препаратов 91
4.1. Исследование острой токсичности конъюгатов химиопрепаратов с ДНК 95
4.1.1. Результаты исследования острой токсичности доксорубицина 95
4.1.2. Острая токсичность цисплатина 96
4.1.3. Острая токсичность проспидина 97
4.2. Исследование противоопухолевой активности конъюгатов цитостатиков с ДНК 98
4.2.1. Исследование противоопухолевой активности конъюгатов ДНК – доксорубицин 100
4.2.2. Исследование противоопухолевой активности конъюгатов ДНК – цисплатин 110
4.2.3. Исследование противоопухолевой активности конъюгатов ДНК-проспидин 119
Глава 5. Исследование активности химиопрепаратов, конъюгированных с фосфатом декстрана 129
5.1. Исследование острой токсичности конъюгатов химиопрепаратов с ФД 130
5.1.1. Показатели острой токсичности конъюгата ФД-проспидин 131
5.1.2. Результаты исследования острой токсичности конъюгата ФД-доксорубицин 132
5.2. Исследование противоопухолевой активности полимерсвязанной формы проспидина 133
5.3. Исследование противоопухолевой активности полимерсвязанной формы доксорубицина на АГЗ 145
Глава 6. Исследование эффективности липосомальных форм химиопрепаратов в терапии экспериментальных опухолей 155
6.1. Особенности биораспределения и кинетики доксорубицина при его введении в МЛ 156
6.1.1 Системная кинетика 157
6.1.2. Тканевое распределение. 160
6.1.2.1. Фармакокинетика доксорубицина в ткани печени 160
6.1.2.2. Фармакокинетика доксорубицина в ткани селезенки 162
6.1.2.3. Особенности фармакокинетики доксорубицина в почечной ткани 163
6.1.2.4. Фармакокинетика доксорубицина в ткани сердца 166
6.1.2.5. Фармакокинетика доксорубицина в легочной ткани. 167
6.1.2.6. Фармакокинетика доксорубицина в опухолевой ткани 169
6.2. Противоопухолевая эффективность МЛ-доксорубицина 174
6.3. Применение липосомальных препаратов для коррекции некоторых побочных эффектов химиотерапии 183
6.3.1. Результаты исследования летальности на фоне различных схем терапии 183
6.3.2. Результаты исследования оксигенирующей функции легких на фоне различных схем терапии ЛИПЛ 184
Глава 7. Результаты исследования. Фармакокинетическое моделирование направленного транспорта 191
7.1. Однократное введение 191
7.2. Многократное введение 199
Глава 8. Подготовка к клиническим исследованиям модифицированного доксорубицина 210
8.1. Фармакокинетическая оптимизация терапии модифицированной формы доксорубицина 210
8.2. Фармакоэкономические перспективы клинического применения разработанного липосомального доксорубицина 215
Заключение 221
Обсуждение результатов 224
Перспективы дальнейшей разработки темы 234
Выводы 236
Практические рекомендации: 238
Список сокращений 239
Список литературы 241
- Современные аспекты применения носителей ЛС для доставки противоопухолевых препаратов
- Использование метода ультрафильтрации при исследовании фармакокинетики химиопрепаратов
- Исследование противоопухолевой активности полимерсвязанной формы доксорубицина на АГЗ
- Фармакоэкономические перспективы клинического применения разработанного липосомального доксорубицина
Современные аспекты применения носителей ЛС для доставки противоопухолевых препаратов
Как мы отметили выше, расширение арсенала противоопухолевых средств, имеющихся в настоящее время в распоряжении врача-химиотерапевта, является актуальной задачей, несмотря на большое количество этих препаратов. С нашей точки зрения, это связано, как минимум, с двумя причинами:
1. Необходимость оптимизации существующих методов химиотерапии, увеличивая ее эффективность и снижая вероятность развития побочных эффектов;
2. Увеличение доли новообразований, резистентных к противоопухолевым средствам.
Хирургическая тактика лечения не всегда способна решить задачи лечения онкологических больных. То же самое можно сказать и про лучевую терапию. Иными словами, химиотерапия в онкологии не потеряла своей актуальности (Болотина Л.В., и соавт., 2010; Кулева С.А., Колыгин Б.А., 2012).
Одним из наиболее перспективных направлений в консервативном лечении новообразований является т.н. таргетная терапия, которая основана на выявлении специфических для опухоли антигенов, а затем – на получении к данным антигенам антител (Вельшер Л.З. и соавт., 2012). Однако, данный метод, как правило, является дорогостоящим; кроме того, лишь для малого числа новообразований разработаны таргетные препараты (Северин С.Е. и соавт., 2013; Ильина Н.И., Гудима Г.О., 2014).
Для химиопрепаратов характерен целый ряд побочных эффектов, в частности, угнетение пула быстроделящихся клеток, что часто приводит к развитию патологии крови, поражений желудочно-кишечного тракта, сердца и других внутренних органов (Вершинина С.Ф. и соавт., 2010.; Misra D.P., Shenoy S.N., 2017). Многие препараты плохо переносятся пациентами из-за развития побочных эффектов, что требует коррекции или отмены химиотерапии, что, в свою очередь, снижает ее эффективность и повышает стоимость лечения (Ушкалова Е.А., Чельцов В.В., 2004, Косарев В.В., Бабанов С.А., 2013).
Разумеется, фармацевтические компании активно занимаются разработкой и поиском новых противоопухолевых средств, обладающих большим диапазоном терапевтического коридора. Однако поиск новых ЛП с момента синтеза до момента выведения на рынок может занимать десятки лет и стоить миллионы долларов.
В то же время, возможности уже имеющихся на фармацевтическом рынке противоопухолевых средств не исчерпаны полностью. В последние годы в научной литературе широко обсуждается вопрос о том, что таким препаратам можно придать «вторую жизнь» путем их адресной доставки (Барышников А.Ю., 2012; Иво-нин А.Г. и соавт., 2012). Использование носителя для химиотерапевтического средства позволит снизить вероятность развития побочных эффектов и повысить эффективность проводимой терапии (Провоторов В.М., Иванова Г.А., 2009). Число используемых в настоящее время носителей ограничено (табл. 1.3-1.5, рис. 1.2), для многих из них токсикологические испытания проведены в том или ином объеме. Все это позволяет резко снизить стоимость доклинических исследований и сократить время от разработки препарата до его практического внедрения (Dawidczyk СМ. et al, 2014; Corvo M.L. et al, 2016).
Как следует из данных, приведенных в таблицах 1.3-1.5, направленный транспорт в настоящее время широко используется для разработки модифицированных химиотерапевтических средств. Однако большинство таких препаратов находятся на доклинических фазах исследований. Лишь для липосомальных форм проводятся клинические исследования (Барышников А.Ю., 2012). Только один препарат (Келикс) разрешен к клиническому применению на территории РФ. За рубежом число таких препаратов больше, но не превышает десятка. Исходя из данных литературы, схематично можно представить, что метод направленного транспорта на молекулярном уровне осуществляется путем (рис. 1.3, 1.4):
1. связывания действующего химиотерапевтического вещества с носителем. В качестве носителя может выступать полимер, белок, антитело. Специфический транспортер для данного носителя позволяет осуществить направленный транспорт действующего вещества в клетку-мишень. Как правило, коньюгация с носителем осуществляется при помощи дисульфидных связей (Санжаков М.А. и соавт., 2016);
2. включения действующего вещества в оболочку (мицеллу, клетку или клеточную тень, липосому). При этом доставка ЛВ в клетку-мишень осуществляется путем пино- и экзоцитоза (Барышников А.Ю., 2012).
Особый интерес, с нашей точки зрения, представляют носители с нанопо-верхностями, которые обладают уникальными свойствами по связыванию различных химиотерапевтических средств, которые во многом зависят от способа формирования поверхности. В частности, использование таких носителей позволяет создавать магнитоуправляемые частицы, направленный транспорт которых в организме может быть усилен за счет воздействия внешнего МП (Галанов А.И. и соавт., 2008; Юрмазова Т.А. и соавт., 2009).
Вне зависимости от метода, который используется для направленного транспорта химиотерапевтического препарата, происходит изменение фармакокинетики ЛС. Ранее этот феномен изучался для антибиотикотерапии (Гуревич К.Г. и соавт. 2006; Пятаев Н.А. и соавт. 2008).
Однако, в отличие от антибактериальных препаратов, для противоопухолевых средств имеет значение не только накопление в крови, но и специфичность ткани-мишени. Тогда фармакокинетическая модель будет выглядеть так, как это представлено на рис. 1.5. При этом под тканью 1 мы будем подразумевать ткань, в которую осуществляется направленный транспорт химиотерапевтического препарата с константой k1 , которая существенно превышает таковую для других тканей (ткань 2) - k1”, и константу поступления свободной формы препарата k1. Последняя отлична от нуля, если наблюдается деструкция коньюгата химиотерапевтического средства с константой kд.
Как следует из рисунка, данная фармакокинетическая модель основана на двухкамерной, однако коньюгация противоопухолевого препарата с носителем создает его «пул», который, с одной стороны, приводит к более медленному выведению действующего вещества из организма, а с другой стороны, влечет за собой большее накопление препарата в ткани 1 по сравнению с тканью 2. То есть, иными словами, использование метода направленного транспорта противоопухолевых средств меняет не только их фармакокинетику, но и фармакодинамику. Это может приводить к изменению режимов дозирования ЛС для таргетной терапии по сравнению с существующими химиотерапевтическими средствами. Нельзя исключить, что именно изменение фармакокинетики затрудняет аппроксимацию доклинических исследований в клинике. Мы надеемся, что решение фармакокинетической задачи оптимизации курсового назначения препаратов, имеющих направленный механизм транспорта, позволит «перекинуть мост» между доклиническими и клиническими исследованиями. Подробнее данная проблема рассматривается нами в главе 8.
Таким образом, применение метода направленного транспорта следует рассматривать как перспективное направление химиотерапии злокачественных новообразований. Мы понимаем, что дальнейшие исследования в этой сфере позволят повысить эффективность лечения и снизить вероятность развития побочных эффектов. Создание новых препаратов для направленной противоопухолевой терапии – перспективное направление современной онкологии. Задача создания модифицированных ЛП коррелирует с задачами государственной программы по импортоза-мещению ЛС. Поэтому разработка и доклиническое исследование средств адресной доставки противоопухолевых препаратов легло в основу настоящего исследования.
Использование метода ультрафильтрации при исследовании фармакокинетики химиопрепаратов
Наш метод ультрафильтрации был апробирован также для выделения безбелковой фракции из плазмы и гомогенатов органов для определения концентрации препарата в них при исследовании фармакокинетики. В предварительных экспериментах, разработанная нами полезная модель показала высокую эффективность в разделении малых объемов высококонцентрированных белковых растворов, в частности, плазмы человеческой крови (Pyataev N.A. et al., 2016). Она была использована при получении ультрафильтрата для проведения анализа концентрации ЛП в крови методом ВЭЖХ. Выход ультрафильтрата достигал 60% от исходного объема плазмы, причем последний составлял от 0,5 до 1,0 мл (Пятаев Н.А и соавт., 2017).
Использование метода для определения фармакокинетики ЛВ методом ультрафильтрации, с нашей точки зрения, целесообразно тогда, когда препарат лучше растворим в воде, чем в органических растворителях. В этом случае жидкостная экстракция малоэффективна, а использование твердофазной экстракции, зачастую, лимитируется ее очень высокой стоимостью. Кроме того, если анализируемое вещество нестабильно, то при твердофазной экстракции могут быть большие потери.
Метод ультрафильтрации был применен нами для выделения нового противоопухолевого препарата ормустин (табл. 3.6, рис. 3.11) при исследовании его фармакокинетики.
Биоаналитическая методика была основана на ультрафильтрационнном выделении ормустина из биоматриц и последующем масс-спектрометрическом детектировании. Ормустин имеет все вышеперечисленные особенности – лучше растворим в воде, чем в органических растворителях и очень нестабилен, в связи с этим жидкостная экстракция органическими растворителями малоэффективна. Попытка применения твердофазной экстракции не увенчалась успехом, поскольку степень экстракции оказалась недостаточной (около 60%), и, кроме того, стоимость экстракции данным методом была почти в 3 раза выше, чем при применении ультрафильтрации на разработанной нами установке.
Для оценки воспроизводимости и возможности практического применения разработанной методики определения ормустина была произведена ее ва-лидация по следующим валидационным характеристикам: специфичность, линейность, правильность, прецизионность.
Специфичность. Мы проводили анализ водного раствора ормустина, фильтрата чистой плазмы и фильтрата плазмы с прибавлением стандартного раствора ормустина. Типичные хроматограммы названных образцов приведены на рис. 3.12-3.14
На хроматограммах образцов фильтрата чистой плазмы не наблюдалось пиков со временем удерживания, соответствующих времени удерживания ор-мустина. На хроматограммах фильтрата плазмы с добавлением стандартных растворов ормустина имелись пики, совпадающие по времени удерживания с пиками стандартных водных растворов ормустина, что позволяет идентифицировать добавленное вещество как ормустин. За нижний предел количественного определения принимали концентрацию, для которой отношение сигнал/шум было более 3,0 (ИСО 5725-2002). Для данной методики нижний предел количественного определения составил 0,040 мкг/мл для ормустина-I и 0,024 мкг/мл ормустина-II.
Линейность. Для построения калибровочной прямой использовали метод абсолютной калибровки. Калибровочную прямую строили для каждого из изомеров ормустина в отдельности, определяя их на одной хроматограмме. Для построения калибровочной прямой ормустина проводили анализ образца фильтрата плазмы с добавлением свежеприготовленного стандартного раствора ормустина до получения концентраций 0,04; 0,08; 0,2; 2; 20; 40; 100 мкг/мл по ормустину-I. Концентрации ормустина-II в данных пробах были рассчитаны исходя из соотношения изомеров и составили: 0,024; 0,061; 0,61; 6,1; 12,2; 30,4 мкг/мл. На рис. 3.15 приведена зависимость площади пиков хро-матограммы от концентрации вещества.
Было установлено, что зависимость площади пика хроматограммы от концентрации в исследованном диапазоне линейна. Уравнения линейной регрессии имели вид: C=0,0414 10 -3 S для ормустина-I и C=0,0173 10-3 S для ор-мустина-II, где С-концентрация, S – площадь пика хроматограммы. Значения коэффициента корреляции составили соответственно 0,9987 и 0,9970.
Правильность, прецизионность, повторяемость, воспроизводимость. В таблице 3.7 представлены валидационные характеристики разработанной методики ультрафильтрации.
Правильность методики определяли как выраженную в процентах разницу между номинальной и найденной в пробе концентрациями препарата (относительную погрешность измерения). Для ормустина-I значение данного параметра колебалось в зависимости от взятой концентрации от 0,67 до 6,3%, для ормустина-II – от 1,2 до 2,9%. Прецизионность метода, равная относительному стандартному отклонению значений найденных концентраций в одной серии экспериментов, составляла 3,8 – 8,9% для ормустина-I и 4,3 – 12,5% для ормустина-II. Внутридневные и междневные отклонения найденных концентраций препарата не превышали 12,5%, что свидетельствует о достаточной повторяемости и воспроизводимости метода. Согласно принятым нормам (ГОСТ Р ИСО 5725-2002), допустимые значения относительной средней погрешности, относительного стандартного отклонения, а также внутри- и междневные отклонения концентраций вещества для биоаналитических методик не должны превышать 20% для нижнего предела количественного определения и 15% для остальных точек. Полученные значения валидационных характеристик удовлетворяют этим требованиям, что подтверждает пригодность метода для проведения фармакокинетических исследований ормустина.
Метод использован для исследования системной кинетики ормустина у кроликов породы «Шиншилла» при внутривенном введении в дозе 15 мг/кг. Фармакокинетические константы ормустина при его внутривенном введении представлены в таблице 3.8, а его фармакокинетические кривые – на рисунке 3.16.
Для обоих изомеров ормустина фармакокинетическая кривая хорошо аппроксимировалась двухэкспоненциальной моделью. Уравнения зависимо сти концентрации от времени имели вид: C=39,1е-0,2t±2,1е-0,006t, C=31,2е-0,194t±1,7е-0,009t соответственно для первого и второго изомеров препа рата (где С-концентрация, t– время). Значение коэффициента корреляции рас четных и экспериментальных данных для обоих изомеров составляло 0,998.
Максимальная плазменная концентрация ормустина-I была равна 16,0±8,6 мкг/мл, AUC – 329±154 мкг мин/мл. Для второго изомера препарата значения этих показателей были равны соответственно 13,4±7,2 мкг/мл и 258±114 мкг мин/мл. Оба изомера достаточно быстро выводились из плазмы крови. У ормустина-I период полувыведения -фазы составлял 3,5±0,2 мин, -фазы – 109,4±22,2 мин, у ормустина-II – 3,6±0,2 и 79,5±21,7 мин. соответственно. Значение кажущегося объема распределения (Vss) достигало 4,62 л/кг (ормустин-I) и 5,13 л/кг (ормустин-II). Полученные данные о фармакокинетике ормустина послужат отправной точкой для разработки режимов его дозирования при проведении дальнейших доклинических исследований и, в случае успешного их завершения, - при применении препарата в клинике. Исследование также показало, что разработанный метод количественного определения ормустина, основанный на его ультрафильтрационном выделении из биологических сред, имеет высокую валид-ность и обеспечивает хорошую сходимость получаемых результатов.
Исследование противоопухолевой активности полимерсвязанной формы доксорубицина на АГЗ
Дизайн исследования противоопухолевой активности конюгата ФД-доксорубицин приведен в таблице 5.12. В данной серии экспериментов было 5 опытных групп животных, поскольку 0,5 МПД водорастворимого доксору-бицина была равна МПД его гидрогелевой формы (4 мг/кг).
Результаты исследования противоопухолевой активности доксоруби-цина и его конъюгированной с ФД формы представлены в таблице 5.13, а на рис. 5.2 приведены кривые выживаемости при введении в группах.
При анализе эффективности химиотерапии препаратами доксорубицина было установлено, что противоопухолевый эффект конъюгированной с ФД формы превосходил таковой для водорастворимой. При введении в дозе 2 мг/кг частота элиминации опухоли составила 16,7% и 41,7% а увеличение продолжительности жизни – 44,6% и 55,4% соответственно в группах DW-1 и DPD-1. При введении в дозе 4 мг /кг частота элиминации опухоли была равна 41,7 и 66,7% соответственно для конъюгированной с ФД и водорастворимой формы препарата.
Следует отметить, что в группе DW-2, где использовался водорастворимый доксорубицин в дозе 4 мг/кг, в двух случаях отмечался летальный исход от токсического действия доксорубицина. У погибших животных на секции объем асцита был незначительным, но были обнаружены морфологические признаки язвенного энтероколита и выраженная миокардиодистрофия.
ФД-доксорубицин в дозе 8 мг/кг обладал высокой противоопухолевой эффективностью, но вызывал токсические эффекты, приводившие к летальным исходам. Причинами летальности в данной группе были язвенный энтероколит и сердечная недостаточность. Летальные исходы наступали ранее, чем в группе без лечения, при этом у выживших животных отмечена полная элиминация опухоли.
Результаты морфологического исследования внутренних органов погибших животных приведены в таблице 5.14.
Анализируя их, можно отметить, что все выявленные побочные эффекты были характерными для доксорубицина. Частота побочных эффектов была до-зозависимой, причем при введении водорастворимой формы побочные эффекты выявлялись чаще, чем при введении коллоида. Токсическая дистрофия отмечалась практически у всех животных как контрольной, так и опытной групп. Наиболее часто регистрировалась нефропатия и миокардиодистрофия, а также язвенные поражения ЖКТ и тромбоцитопения. В целом, частота побочных эффектов и выраженность таких явлений, как тромбоцитопения и язвенный энтероколит, при применении доксорубицина были бльшими, чем при химиотерапии проспидином.
Результаты исследования морфологического состава асцитической жидкости приведены в таблице 5.15.
Анализ морфологических показателей асцитической жидкости подтвердил данные, полученные при изучении эффективности химиотерапии. В обоих сериях экспериментов активность гидрогелевых форм превосходила таковую у водорастворимых. Особенно это было заметно при введении препарата в МПД. Так, ИМА в группах DPD-3 и DPD-4 асцита был меньше аналогичного показателя в группе DW-1 в 3,4 и в 20 раз соответственно. Сходные различия регистрировались и по количеству опухолевых клеток. В группе DPD-4 опухолевые клетки в асцититческой жидкости обнаружены не были.
Результаты исследования влияния различных доз доксорубицина на клеточный состав и биохимические показатели периферической крови приведены в таблицах 5.16 и 5.17.
Мы можем видеть, что в целом динамика показателей морфологического и биохимического состава крови была сходной с таковой при введении конъ-югатов доксорубицина с ДНК, описанными в главе 4. При введении в дозе 2 мг/кг достоверных изменений этих показателей не было зарегистрировано. С увеличением дозы отмечалась тенденция к тромбоцитопении и лейкопении, а также нарастание концентрации креатинина. Изменения клеточного состава и биохимических показателей коррелируют с данными морфологических исследований, которые свидетельствовали об угнетении пролиферирующих тканей и повреждении почек.
Таким образом, можно констатировать, что активность конъюгированных с ФД химиопрепаратов отличается от активности их водорастворимых форм. Как для проспидина, так и для доксорубицина было характерно повышение частоты элиминации опухоли и уменьшение других симптомов и показателей, ассоциированных с опухолевым ростом (объем асцита, количество опухолевых клеток и т.д). Системные токсические эффекты противоопухолевой терапии при применении ФД-конъюгатов, хотя и проявлялись, но были выражены в меньшей степени.
Возможной причиной повышения активности препаратов при их конъюгации с ФД является изменение их кинетики: коллоидный ФД замедляет всасывание препаратов в системный кровоток и значительно увеличивает его экспозицию в зоне опухолевого поражения (Заборовский А.В. и соавт., 2016; Pyaaev N.A. et al., 2016). Однако увеличение объема коллоидного раствора, вводимого в брюшную полость, выше определенного критического значения вызывает явления энтероколита и кишечной непроходимости, что лимитирует максимальную однократную дозу препарата (что было выявлено при применении конъюгата проспидин-ФД). Полученные результаты свидетельствуют о перспективности дальнейшей разработки конъюгированных с ФД гидрогелевых форм противоопухолевых химиопрепаратов. Однако данные исследования, вероятно, представляют в большей степени экспериментальный, а не клинический интерес, т.к. влияние на организм в целом при длительном введении конъ-югата проспидин-ФД не изучался.
Фармакоэкономические перспективы клинического применения разработанного липосомального доксорубицина
На предыдущих этапах исследования мы показали, что разработанный нами МЛ-доксорубицин перспективен для внедрения в онкологическую практику. Понятно, что модификация препарата приведет к увеличению его стоимости. Соответственно, встает вопрос о том, насколько экономически оправдано использование модифицированной формы доксорубицина.
В настоящее время на фармацевтическом рынке РФ есть только один ли-посомальный препарат, созданный также на основе доксорубицина, – Келикс. Основным показанием к его применению является РМЖ. Несмотря на то, что стоимость препарата практически в 1000 раз превосходит нативный доксору-бицин, применение Келикса экономически оправдано, т.к. снижается риск развития антрациклиновые кардиомиопатии и других ССО. Отметим, что с развитием ССО связывают до 50% причин летальности пациентов с РМЖ (Кры-санов И.С., 2016).
Результаты расчета суммы моделируемых затрат для разработанного нами МЛ-доксорубицина представлены в таблице 8.3.
Таким образом, при суммарных затратах на лечение РМЖ, разработанным нами МЛ-доксорубицином не превышающих 2 218 438 руб., ICER ПЛД будет являться приемлемым с точки зрения ПГП, а лекарственная технология будет являться экономически эффективной.
На следующем этапе были рассчитаны затраты на химиотерапию больных (таблица 8.4 – выделено полужирным курсивом) из расчета средней продолжительности курса химиотерапии 5,3 цикла.
Таким образом, наибольший удельный вес в общей сумме затрат в группе доксорубицина приходится на терапию ССО на госпитальном и амбулаторном этапе (почти 90% всех затрат). На этом фоне, доля затрат на терапию ССО для ПЛД практически в 15 раз меньше и составляет менее 1%.
Далее была рассчитана цена за 1 мг и упаковку ПЛД, разработанного нами (дозировка 25 мг и 50 мг). Результаты представлены в таблице 8.5.
Таким образом, в случае равной клинической эффективности разработанного нами МЛ- доксорубицина и оригинального ПЛД (Келикс), выживаемость пациентов по сравнению с терапией доксорубицином стандартным в среднем на 1,21 года выше за счет снижения рисков ССО на фоне применения химиопрепаратов антрациклиновой группы. В случае, если стоимость разработанного нами ПЛД за 1 мг будет ниже 620 руб., то ПЛД будет являться предпочтительной лекарственной технологией по сравнению со стандартным док-сорубицином – стоимость 1 года продленной жизни (CERПЛД) будет ниже, чем для доксорубицина. При цене за 1 мг до 4 784 руб. (95 680 руб. и 239 200 руб. за упаковку концентрата для приготовления раствора для в/в введения. 2 мг/мл, 10 мл, № 1 и концентрата для приготовления раствора для в/в введения. 2 мг/мл, 25 мл, № 1 соответственно) ПЛД будет являться экономически эффективным, т.к. ICER в расчете на 1 дополнительный год жизни (LYG) не будет превышать ПГП (1 648 924 руб./1 LYG). При цене за 1 мг от 4 784 руб. до 9 086 руб. ПЛД будет являться приемлемым для российского здравоохранения, ICER не превышает двойного ПГП (3 297 848 руб./1 LYG), при цене за 1 мг от 9 086 руб. до 13 388 руб. ПЛД будет являться погранично приемлемым с точки зрения ПГП (утроенный ПГП –4 946 772 руб. /1 LYG). При цене за 1 мг более 13 388 руб. ПЛД будет являться дорогостоящей лекарственной технологией.
Для проведения анализа чувствительности были проанализированы все зарегистрированные ЛП, включенные в перечень ЖНВЛП по МНН доксору-бицин (за исключением коммерческого препарата – Келикса, который был включен в отдельный анализ). Наименьшая цена государственной регистрации доксорубицина стандартного в пересчете на 1 мг действующего вещества составила 8,8 руб. (9,68 с НДС), наибольшая цена государственной регистрации – 35,51 руб. (39,06 с НДС). Результаты анализа чувствительности представлены в таблице 8.6.
По результатам анализа чувствительности выявлено, что изменение цен на ЛП, в том числе на доксорубицин и ЛП для коррекции ССО, несущественно влияет на результаты анализа – погрешность в расчетах составила около 5%. При этом результаты моделирования сильно зависят от цен на государственные услуги в сфере здравоохранения – погрешность в расчетах составила около 19%.
Стоит отметить, что в настоящее время оригинальный ЛП пегилирован-ного липосомального доксорубицина (Келикс) входит в перечень ЖНВЛП, зарегистрированная цена производителя составляет 33 981,6 руб. и 84 954 руб. для форм выпуска концентрата для приготовления раствора для в/в введения 2 мг/мл, 10 мл, № 1 и концентрата для приготовления раствора для в/в введения 2 мг/мл, 25 мл, № 1 соответственно. Средняя стоимость 1 мг действующего вещества с учетом НДС составляет 1869 руб., что существенно ниже ПГП. Таким образом, для конкурентного преимущества, созданного нами ПЛД по сравнению с оригинальным ЛП, стоимость за 1 мг действующего вещества должна быть менее 1 869 руб. (с учетом НДС).
С нашей точки зрения, подобные фармакоэкономические модели могут быть использованы для проведения исследований в области ранней оценки экономической эффективности новых ЛП, в частности генерических аналогов оригинальных ЛП, с целью определения перспектив и последствий внедрения в практику российского здравоохранения. Однако, при проведении экономической оценки стоит учитывать, что фармакоэкономическая модель строится на ряде допущений, а также может сильно зависеть от изменения исходных параметров модели (Крысанов И.С. и соавт., 2017). Проведение анализа чувствительности модели позволяет оценить, как будут изменяться результаты моделирования при изменении исходных показателей и выявить оптимальное решение в зависимости от поставленных задач.
Таким образом, на данном этапе исследования мы показали, что использование разработанного нами модифицированного липосомального доксору-бицина может быть оправдано с экономической точки зрения. При этом цена за 1 мг препарата с учетом НДС не должна превышать 1869 руб.