Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Когнитивный стиль языковой личности: теоретические и методологические основы исследования 15
1.1. Языковая личность как объект лингвистического анализа 15
1.2. Различные трактовки понятия «дискурс» в лингвистике 28
1.3. Особенности подхода к определению термина «когнитивный стиль» в различных областях знания 41
1.4. Соотношение понятий «когнитивный стиль», «идиостиль» и «идиолект» 54
Выводы 63
Глава 2. Специфика манифестации когнитивного стиля языковой личности в различных типах дискурса 65
2.1. Текст/дискурс как репрезентант когнитивного стиля языковой личности 65
2.2. Экспликация «личностных инвариантов» в дискурсе как способ объективации специфики когнитивного стиля языковой личности 77
2.3. Когнитивный стиль языковой личности институционального дискурса 81
2.4. Когнитивный стиль языковой личности автора персонального дискурса 120
Выводы 134
Заключение 136
Библиографический список 142
Список источников эмпирического материала 173
Список сокращений 174
- Различные трактовки понятия «дискурс» в лингвистике
- Соотношение понятий «когнитивный стиль», «идиостиль» и «идиолект»
- Экспликация «личностных инвариантов» в дискурсе как способ объективации специфики когнитивного стиля языковой личности
- Когнитивный стиль языковой личности автора персонального дискурса
Различные трактовки понятия «дискурс» в лингвистике
Выдвижение текста/дискурса в качестве центрального объекта не только филологии, но и гуманитарного знания в целом обусловлено особенностями современного этапа развития науки, её антропоцентрической направленностью. Антропоцентризм, по мнению Е.С. Кубряковой, предполагает то, что «научные объекты изучаются, прежде всего, по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функции для развития человеческой личности…» [Кубрякова 1995: 212]. Поскольку общение человека, его взаимодействие с другими происходит на основе текста, поскольку получение, хранение и передача информации происходит в текстовой форме, текст/дискурс выдвигается в качестве главного объекта филологической науки. Для определения важности дискурса в рамках данного исследования представляется целесообразным привести слова Г.И. Богина о том, что текст, воспринимаемый и создаваемый индивидуумом, является главной характеристикой языковой личности.
Проблема дискурса в настоящее время находится в центре лингвистических исследований.
Не останавливаясь на таких проблемных направлениях новой научной дисциплины – дискурсологии, как соотношение текста, речи и дискурса, структура, функции, категории дискурса, и на конкретном анализе различных подходов к дискурсу, мы актуализируем наиболее адекватные для целей нашего исследования проблемы дискурса, в частности его определение, связь дискурса с регистром общения и проблему типологии.
В науке существуют различные трактовки понятия «дискурс». В контексте нашего исследования заслуживают внимания следующие определения дискурса, принятые в отечественной лингвистике и во многом соответствующие пониманию данного термина Т.А. ван Дейком и П. Серио: «Дискурс – это связный текст в совокупности с экстралингвистическими – прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс – это речь, «погруженная в жизнь» [Арутюнова 1990: 136-137]; «дискурс – это вербализованная речемыслительная деятельность, взятая во всей совокупности лингвистических и экстралингвистических факторов и закрепленная в форме текстов (устных и письменных [Красных 2003: 113]; «конкретное коммуникативное событие, фиксируемое в письменных текстах и устной речи, осуществляемое в определенном когнитивно и типологически обусловленном коммуникативном пространстве [Чернявская 2001: 14].
Интересной представляется характеристика дискурса как языкового существования, предложенная Б. М. Гаспаровым: «Всякий акт употребления языка – будь то произведение высокой ценности или мимолетная реплика в диалоге – представляет собой частицу непрерывно движущегося потока человеческого опыта. В этом своём качестве он вбирает в себя и отражает в себе уникальное стечение обстоятельств, при которых и для которых он был создан» [Гаспаров 1996: 10]. Такими обстоятельствами ученый называет: 1) коммуникативные намерения автора; 2) взаимоотношения автора и адресатов; 3) всевозможные «обстоятельства», значимые и случайные; 4) общие идеологические черты и стилистический климат эпохи в целом и той конкретной среды и конкретных личностей, которым сообщение прямо или косвенно адресовано в частности; 5) жанровые и стилевые черты как самого сообщения, так и той коммуникативной ситуации, в которую оно включается; 6) множество ассоциаций с предыдущим опытом, так или иначе попавших в орбиту данного языкового действия» [Там же: 10]. Данная характеристика дискурса интересна для нас тем, что в ней интегрируются признаки дискурса как когнитивного, так и коммуникативного образования.
Не менее интересной в рамках целевой направленности исследования является актуализация связанности дискурса с ЯЛ и способами и средствами, или регистром, общения.
Под регистрами речи понимают параметры (условия) коммуникации, связанные с расположением говорящего или пишущего, слушающего или читающего во времени или в пространстве [см., напр., Жеребков 1985: 64]. Для определения регистра общения М. Халлидей вводит понятие «контекст ситуации», который включает три параметра: «поле», обстановка общения; тональность, стиль дискурса; «модус», канал общения» [Halliday 1978, цит. по: Карасик 2009: 239–240].
Для характеристики когнитивного стиля ЯЛ важно определение регистра общения как варианта языка, который говорящий выбирает в зависимости от коммуникативной ситуации, в целом от социального контекста. Именно социальный контекст предполагает все важные жанрово-стилистические характеристики дискурса, как информативные, так и обусловленные личностью адресанта и проекцией дискурса на определенного адресата. Поэтому В.И. Карасик определяет дискурс как «образование, построенное по определенным канонам в соответствии с целями и обстоятельствами общения, и степень каноничности дискурса и является основанием для его типизации» [Карасик 2002: 245].
Особую значимость для нас представляет определение дискурса, данное Г.Н. Манаенко: дискурс – это «общепринятый тип речевого поведения субъекта в какой-либо сфере человеческой деятельности, детерминированный социально-историческими условиями, а также утвердившимися стереотипами организации и интерпретации текстов» [Манаенко 2003: 37]. По мнению Г.Н. Манаенко, модель дискурса состоит из четырёх компонентов: 1) среда (тип социального события, его цель, социально-идеологические условия, обстановка); 2) социальный субъект (социальный статус, ролевые отношения, социальная активность участников, их личные отношения); 3) содержание (интенции и цели, мировоззренческие позиции, общий фонд знаний, знания правил и норм коммуникации), 4) текст (тема речевого общения, отнесенность к какому-либо речевому жанру, композиционное построение высказываний, специфика отбираемых языковых средств для речевого взаимодействия [Там же: 38].
В соответствии с целевой направленностью данной работы мы в определении дискурса, предложенном Г.Н. Манаенко, актуализируем связь дискурса с субъектом речевой деятельности в определенной сфере человеческого общения и детерминацию этой деятельности социальными условиями, обстановкой и отношениями участников коммуникации.
Соотношение понятий «когнитивный стиль», «идиостиль» и «идиолект»
Когнитивный стиль относится к числу актуализированных когнитивно-дискурсивной парадигмой понятий в лингвистике, которое, как отмечено выше, определяется представителями когнитивной психологии как способ решения проблемы, характерный для определенного типа ЯЛ, то есть теоретически когнитивный стиль рассматривается как проявление индивидуальных черт личности в познавательных процессах и особенностей её интеллекта. Связь когнитивного стиля с индивидом обусловливает определение соотношения данного понятия с достаточно широко используемыми в филологической науке терминами «идиостиль» и «идиолект».
В рамках целевой направленности данного исследования важным в теоретическом и практическом отношении является анализ различных трактовок понятий «когнитивный стиль», «идиостиль» и «идиолект» и на основе их аппликативного соотнесения определение универсального и специфического в их концептуальном содержании, а также представление одного из возможных способов осмысления термина «когнитивный стиль» с лингвистической точки зрения.
Следует отметить, что до сих пор нет единства мнений как в определении термина «когнитивный стиль», так и понятий «идиостиль», «идиолект» [Третьякова 2010; Силантьева 2012].
Обращает на себя внимание использование в исследуемых понятиях полисемантичного термина «стиль».
В настоящее время в науке существует около полусотни определений термина «стиль», обусловленных их функционированием в различных областях знаний: лингвистике, литературоведении, эстетике, искусствоведении и др.
Так, для теории литературного языка и стилистики стиль – это «общественно осознанная, объединенная определенным функциональным назначением система языковых элементов литературного языка, способов их отбора, употребления, взаимного сочетания и соотношения» [КРР 2003: 696]. В литературоведении стиль определяется как «устойчивая общность образной системы, средств художественной выразительности, принципов построения произведения, способов изображения, проявляющаяся в склонности к определенному кругу тем, идей, проблем, конфликтов, характеризующих своеобразие писателя, направления, метода, эпохи» [ЛЭС 1987: 402].
М.М. Бахтин определяет стиль как реализацию творческого метода в конкретно-исторических условиях, требующую определенного единства приемов оформления и создания текста. Определяя стиль как результат выбора определённых способов из возможных способов создания текста, М.М. Бахтин актуализирует оригинальность текста [Бахтин 1986].
В.В. Виноградов под стилем подразумевает систему индивидуально-эстетического использования свойственных данному периоду развития художественной литературы средств словесного выражения [Виноградов 1961].
Анализ представленных в лексикографических источниках определений позволяет выделить два аспекта значения данного термина. Первый аспект связан с характеристикой стиля в его отношении к процессу деятельности: стиль – это «способ осуществления чего-либо, отличающийся совокупностью своеобразных приемов» [CРC 1984. Т. 4: 266]. Второй аспект значения данного слова связан с определением стиля как продукта деятельности: «стиль – это совокупность приемов использования средств языка, характерная для какого-либо писателя или литературного произведения, направления, жанра» [CРC 1984. Т. 4: 266].
Для нас представляется существенной актуализация того, что стиль, с одной стороны, представляет типовые, повторяющиеся характеристики исследуемого объекта, с другой, – индивидуальные, особенные, оригинальные. То есть, понятие «стиль» включает и типовые, и индивидуальные признаки. Производные от термина «стиль» понятия «когнитивный стиль», «идиостиль», «идиолект» в современной науке в функциональном аспекте характеризуются доминантным использованием в различных областях знаний: когнитивный стиль – в психологии и когнитивной лингвистике, идио-стиль и идиолект – в литературоведении, стилистике текста. Естественно, в рамках отдельных научных областей эти понятия определяются по-разному.
По мнению Н.С. Болотновой, «проблема идиостиля является одной из ключевых в стилистике художественной литературы» [Болотнова 1992: 63]. Т.А. Чернышева [2010] определяет идиостиль как систему содержательных и формальных лингвистических характеристик, свойственных произведениям конкретного автора и делающих уникальным воплощенный в них авторский способ языкового выражения. Близкое определение индивидуального стиля мы находим у С.Т. Золяна: идиостиль – это «система содержательных и формальных лингвистических характеристик, присущих произведениям определенного автора, с чьей помощью воплощенный в этих произведениях авторский способ языкового выражения становится очевидным» [Золян 1989: 8]. Именно благодаря этой системе языковых характеристик, частотно репрезентированных в дискурсе языковой личности, авторский способ языкового выражения становится уникальным. При этом эта система включает не только языковые, но и текстовые особенности, то есть, всю совокупность доминантных отличительных свойств дискурсивной деятельности ЯЛ.
В.В. Виноградов связывает индивидуальный стиль с системой «средств и форм словесного выражения» [Виноградов 1963: 105], В.А. Пищальникова определят его как целостную систему, которая «возникает вследствие применения своеобразных принципов отбора, комбинирования и мотивированного использования элементов языка» [Пищальникова 1992: 20–21]. Кроме того, она отмечает, что установление системы смыслов, присущих автору и отличающих его от других, выявляет доминантное изображение им определенных реалий действительности, т.е. картину мира данного автора. По мнению Ю.Н. Караулова, идиостиль – это стиль языковой личности во всем многообразии проявления специфики ее уровней: вербально-семан-тического, когнитивного, мотивационного в процессе порождения текста, а также в структуре, семантике и прагматике текста [Караулов 1987].
Актуализация в термине «идиостиль» такой характеристики, как определенный выбор и отбор языковых средств, частотность их употребления и комбинирования ЯЛ, сближает данный термин с понятием «когнитивный стиль».
По мнению В.И. Карасика «идиостиль писателя, включая в себя идиолект, проявляется в языковой и коммуникативной компетенции, осознанном выборе средств общения, языковом чутье и вкусе» [Карасик 2004: 10, 13].
Итак, в различных источниках идиостиль определяется как совокупность содержательных и формальных лингвистических признаков, характерных для произведений определенного автора, делающих уникальным объективированный в этих произведениях индивидуальный авторский способ языкового выражения.
Анализ различных точек зрения по проблеме соотношения понятий «идиолект» и «идиостиль» показывает, что эти понятия соотносятся между собой как поверхностная и глубинная структуры. По мнению В.В. Григорьева, «представленное на поверхности множество связанных между собой языковых факторов, составляющих идиолект, уходит функциональными корнями в «языковую память» и «генетику лингвистического мышления» автора и в результате оказывается сводимым к иерархической системе инвариантов, организующих так называемый «поэтический мир» автора» [Григорьев 1983: 54–56], то есть идиостиль.
Следует отметить одну функциональную особенность термина «идио-стиль», а именно то, что до недавнего времени он традиционно использовался только для характеристики художественных произведений. В теории художественной литературы под идиолектом понималась также вся совокупность созданных автором текстов в их хронологической последовательности, а под идиостилем – совокупность глубинных текстопорождающих доминант определенного автора.
В последние десятилетия к данному термину обращаются и в рамках идиостилистики научной речи при исследовании когнитивных аспектов дискурсивной деятельности языковой личности автора научного дискурса [Ар-хипова 2002; Геляева, Хучинаева 2012; Кажарова 2006; Котюрова М.П., Тихомирова Л.С., Соловьева Н.В. 2011 и др.].
Итак, соотносимый с идиостилем термин «идиолект» определяется как «совокупность формальных и стилистических особенностей, свойственных речи отдельного носителя данного языка» [ЛЭС 1990: 171]. В «Стилистическом энциклопедическом словаре русского языка» (СЭС) идиолект определяется как «совокупность собственно языковых особенностей (стабильных характеристик), имеющих место в речи отдельного носителя языка [СЭС 2011: 149], а идиостиль, соответственно, как совокупность именно речетекстовых характеристик отдельной языковой личности (индивидуальности писателя, ученого, конкретного говорящего человека), тем не менее формирующихся под воздействием всей экстралингвистической основы – как функционально-стилевой, жанрово-стилевой, так и индивидуально-стилевой» [СЭС 2011: 149].
То есть, в отличие от идиолекта, представляющего собой стабильные, преимущественно проявляющиеся в речи индивида языковые особенности, концептуальную специфику идиостиля составляют текстовые характеристики.
Что касается когнитивного стиля, то он тоже определенный стиль познавательной интеллектуальной деятельности, связанной с восприятием информации, её специфической обработкой, переработкой и языковой репрезентацией.
Экспликация «личностных инвариантов» в дискурсе как способ объективации специфики когнитивного стиля языковой личности
Каждая ЯЛ обладает набором постоянных характеристик, которые, выступая в качестве доминант языкового сознания, определяют коммуникативное поведение, специфику дискурсивной деятельности, в целом – тип ЯЛ.
Говоря о ЯЛ, В.В. Виноградов ещё в 1930 году в книге «О языке художественной прозы» писал: «Памятник – не только одно из произведений коллективного языкового творчества, но и отражение индивидуального отбора и творческого преображения языковых средств своего времени в целях эстетически действительного выражения замкнутого круга представлений и эмоций. И лингвист не может освободить себя от решения вопроса о способах использования преобразующею личностью того языкового сокровища, которым она может располагать» [Виноградов 1930: 91]. Это высказывание В.В. Виноградова имеет непосредственное отношение к творческой деятельности ЯЛ по отбору средств языка и их специфическому использованию в создаваемом дискурсе В этом смысле индивидуальная креативная дискурсивная деятельность ЯЛ как реализация различных когнитивных процессов в современных когнитивных исследованиях определяется как когнитивный стиль.
Как считает В.З. Демьянков, «каждому человеку свойствен свой когнитивный стиль» [Демьянков 1994: 27-28].
Мы отметили, что данное понятие объединяет различные характеристики языковой личности, связанные с предрасположенностью вести себя определенным образом, представлять информацию специфическим способом, лучше реализовать конкретные виды языковой деятельности и т.д. Эти устойчиво проявляемые характеристики определяются как личностные инварианты.
Из всех приведенных в первой главе определений понятия «когнитивный стиль» в данной части работы мы актуализируем характеристику когнитивного стиля как «относительно стабильного сочетания «личностных инвариантов» у конкретного индивида» [Huteau 1987: 7, цит. по: Демьянков 1994: 27].
Так, представители когнитивной лингвистики выделяют три вида «личностных инвариантов»:
– инварианты-модальности и инварианты-процессы в обращении с информацией: речь идет о большей или меньшей степени интеллектуальной эффективности, склонности (в конкретных обстоятельствах) выбирать последовательность тех, а не иных операций;
– инварианты-репрезентации, соотнесенные по содержанию и по своей структуре;
– мотивационные когнитивные инварианты, связанные с представлениями о цели действия и с необходимостью стимуляции» [Там же: 27].
Применительно к объекту нашего исследования «личностные инварианты» можно определить как устойчивые постоянные свойства ЯЛ, проявляющиеся как предпочтение к определенным когнитивным операциям и их последовательности, к использованию определенных концептов представления информации, обусловливающие специфику речевой деятельности ЯЛ.
В «личностных инвариантах» как индивидуальных способах восприятия, переработки и передачи информации, использования языковых единиц проявляется уникальность личности, её индивидуальные свойства, обозначаемые как «когнитивный стиль».
Одного типа ЯЛ отличает фокусирование внимания на определенных объектах, свойствах на фоне других объектов и свойств, другой – обращает внимание на совершенно иные свойства объекта.
«Личностные инварианты» особенно ярко проявляются в результате дискурсивной деятельности. Личность реализует себя в своем речевом поведении, отдавая предпочтение тем или иным когнитивным операциям, тому или иному стилю общения (официальному, почтительному, прямому, косвенному), определенным способам представления информации, её интерпретации и структурированию. Различные типы ЯЛ используют не одни и те же модели вербализации когнитивных структур: один тип ЯЛ доминантно использует так называемую прямую модель репрезентации концептуальной системы с преобладанием стилистически нейтральных языковых единиц, другой тип – непрямую, эмоционально и экспрессивно окрашенную, эксплицируемую метафорическими, метонимическими, символическими моделями, выступающими репрезентантами «невидимых миров».
При определении понятия «личностный инвариант» нам представляется целесообразным привести толкование понятия «инвариант» из энциклопедии «Социология»: «Инвариант — (от лат. invarians, -ntis неизменный) англ. invariant; нем. Invariante. 1. Выражение, число и т. п., связанное с какой-либо целостной совокупностью объектов, остающееся неизменным на всем протяжении их преобразований» [Социология: Энциклопедия 2003]. Для нас это толкование важно тем, что в нём инвариант характеризуется как нечто неизменное, стабильное. Исходя из данной характеристики инварианта, «когнитивный стиль» можно определить как совокупность неизменных характеристик ЯЛ, проявляющихся в коммуникативном поведении, дискурсивной деятельности. Эти характеристики определяют и предпочтительный подход конкретной ЯЛ к решению определенных проблем, связанных с формированием и пониманием дискурса.
Экспликацию стабильных «личностных инвариантов» в дискурсе мы рассматриваем как способ проявления специфики когнитивного стиля языковой личности.
В этой связи возникает вопрос о том, как и в какой степени различные «личностные инварианты» (инварианты–модальности и инварианты-процессы в обращении с информацией, инварианты–репрезентации, мотивационные когнитивные инварианты) проявляются в персональном и институциональном типах дискурса.
Априори можно предположить, что автор персонального типа дискурса относительно свободно может использовать различные языковые средства и выразить присущие ему индивидуальные характеристики и особенности, что персональный дискурс не накладывает ограничения на способы саморепрезентации, то есть, на манифестацию в дискурсе инвариантов–модальности, инвариантов-процессов, инвариантов–репрезентации, мотивационных когнитивных инвариантов. Поэтому естественно предположить, что в персональном дискурсе наиболее выпукло проявляется специфика когнитивного стиля ЯЛ.
Напротив, известная степень предопределенности институционального дискурса социальным институтом обусловливает различную степень проявления и различные конфигурации «личностных инвариантов» в дискурсе, в частности, инвариантов–модальности, которые, в соответствии с принятым в определенном социальном институте стандартом коммуникативного взаимодействия, репрезентируются специфически, определяя особенность когнитивного стиля автора дискурса. Нашей целью не является детальный анализ типов дискурса. Однако для выявления того, как сочетаются в дискурсе индивидуальные и институциональные характеристики ЯЛ и в какой степени проявляются «личностные инварианты» в персональном и в различных разновидностях институционального дискурса, в последующих параграфах работы непосредственному анализу будет предпослано описание конститутивных характеристик различных типов дискурса.
Когнитивный стиль языковой личности автора персонального дискурса
При выделении как самостоятельного типа персонального дискурса мы опираемся на классификацию В.И. Карасика, который с позиций социолингвистического подхода выделяет личностно-ориентированный и статусно-ориентированный типы дискурса [Карасик 20001: 6].
Конститутивные признаки персонального дискурса, на наш взгляд, должны обусловливаться ключевым концептом «персональность», определяемым как проявление личности человека.
По мнению В.И. Карасика, автор персонального дискурса стремится раскрыть свой внутренний мир адресату и выступает как личность во всем многообразии личностных характеристик [там же: 6]. Специфика личностно-ориентированного общения обусловливается «личностной концептосферой адресанта, личностно-ориентированное общение строится на широком смысловом поле сознания адресанта» [там же: 6–7].
В.И. Карасик выделяет две основные разновидности персонального дискурса – бытовой и бытийный. Поскольку бытовой дискурс связан со сферой непосредственного бытового общения и преимущественно реализуется в устной форме с использованием различных паралингвистических средств, в перспективе он может стать самостоятельным интересным объектом анализа специфики когнитивного стиля ЯЛ. В данной работе нас интересует бытийная разновидность персонального дискурса, которая реализуется в конкретных типах, таких, как философский, художественный, мифологический. Из персональных бытийных типов дискурса объектом анализа в настоящей работе является художественный поэтический дискурс. Выбор данного типа дискурса обусловливается тем, что поэтический дискурс сочетает в себе различные характеристики. С одной стороны, его формальная организация обусловлена литературно-художественной традицией. Чаще всего он представляет собой текст, ритмически построенный по канонам соответствующей лингвокультуры с соблюдением размеров стиха. Даже у белых стихов соблюдаются все характеристики поэтического дискурса, кроме рифмы. То есть, с точки зрения формы, поэтический дискурс – это текст достаточно жесткой формальной организации. С другой стороны, векторы развития содержания и концепты представления информации вариативны и зависят от типа ЯЛ его автора.
Названные характеристики поэтического дискурса, на наш взгляд, обусловливают свободное авторское представление материала и особого рода конфигурации «личностных инвариантов» в дискурсе. Уже в силу персонифицированного характера, специфического построения и фасцинативных свойств в данном типе дискурса особенность когнитивного стиля автора проявляются по-особому, благодаря используемым в нем эмоционально и эстетически маркированным языковым средствам.
Таким образом, ритмическая организация и специфическое мировиде-ние, репрезентированное изобразительно-выразительными средствами языка для его интерпретации в результате их свободного выбора автором, символическое изображение внешнего и внутреннего мира является отличительной особенностью поэтического дискурса. По словам О.А. Алякринского, «плоть и кровь» поэтического произведения – это специфическое мировидение, тот особый угол зрения на действительность, который избирает поэт» [Алякринский 1984: 22]. Именно «особый угол зрения на действительность» способствует оказанию эстетического и эмоционально-психологического воздействия. Художественный поэтический дискурс, по мнению В.И. Карасика, – это «общение особого рода, насыщенное глубинными эмоциональными переживаниями и выражаемое в эстетически маркированных языковых знаках» [Карасик 2009: 327]; «содержательно это бытийное общение, темы которого касаются вечных проблем и переживаний человека – любовь, встреча, разлука, дружба и вражда, жизнь и смерть, родина, красота, правда и т.д. Вместе с тем это художественное не только по форме, но и по содержанию общение, насыщенное конкретными образами и поэтому богатое символами» [там же: 329]. Поэтическая речь – это речь символическая. Поэтому особая роль в нем принадлежит различным выразительным средствам, создающим повышенную эмоциональную окраску и благодаря которым при передаче концептуальной информации актуализируется индивидуальное оценочное отношение автора к изображаемому.
Изучению поэтического дискурса посвящено достаточное количество специальных исследований, среди которых мы выделяем работы, в которых анализируются индивидуально-авторские концепты и их репрезентации [Беспалова 2002; Болотнова 2006; 2007; Лотман 1976; Маслова 2004; Миллер 2000; Тарасова 2004; 2009; 2010; 2011; Чарыкова 2000 и др.].
Исследование репрезентированных в дискурсе доминантных концептов позволит изучить индивидуальную языковую картину мира автора, «модель мира, представленную в сознании личности системой концептов, выраженных средствами языка в определенный исторический период» [Маслова 2004: 41]. Эти концепты, с одной стороны, выступают как «отпечаток духовного опыта человека определенной культуры» [Тильман 1999: 9], с другой, являются способами концептуализации когнитивного пространства автора. И наконец, в рамках художественного произведения эти концепты выступают не просто как познавательные, а как художественные концепты, выполняющие определенную функцию.
По мнению В.А. Масловой, художественный концепт отличается от познавательного тем, что «во-первых, в основе связи его лежит ассоциация; во-вторых, художественный концепт заключает в себе не только потенцию к раскрытию образов, но и разнообразные эмотивные смыслы; в-третьих, художественный концепт тяготеет к образам и включает в себя их» [Маслова 2004: 34].
Особый интерес представляет для нас следующая характеристика художественного концепта: «в отличие от обобщенных познавательных концептов художественные концепты индивидуальны, личностны, размыты и психологически более сложны; это комплекс понятий, представлений, чувств, эмоций, иногда даже волевых проявлений, возникающий на основе художественной ассоциативности. Чем богаче культурный и эмоциональный опыт поэта, тем глубже и обширнее его концепты» [Маслова 2004: 34–35]. С одной стороны, художественные концепты представляют универсальный опыт определенного этнокультурного сообщества, с другой, являются «единицей сознания поэта или писателя, которая получает свою репрезентацию в художественном произведении или совокупности произведений и выражает индивидуально авторское осмысление сущности предметов или явлений» [Беспалова 2002: 6].
Мы актуализируем трактовку художественного концепта как результата когнитивной деятельности конкретной ЯЛ, который репрезентируется различными языковыми единицами, средствами художественной образности и отражает художественно-образное мировосприятие автора.
Одним из способов изучения когнитивного стиля ЯЛ является анализ концептов, доминантно и специфически используемых в произведениях, созданных той или иной ЯЛ. В данном случае речь идёт не о любой ЯЛ, а о признанных мастерах слова, поэтах, писателях, исторических деятелях, индивидуальная концептосфера которых основывается на универсальных для данного этнокультурного сообщества характеристиках, но в то же время пополняет её новыми смыслами.
Для русского народа одним из таких поэтов является С.А. Есенин, анализ языка произведений которого представляет особый интерес с точки зрения отражения в нем сочетания основных признаков русской ментальности с индивидуальными характеристиками поэта как ЯЛ.
В специальных исследованиях подчеркивается, что такие концепты, как «свобода», «воля», «тоска», «удаль», «простор», «ширь», «даль» являются ключевыми для русской культуры и языка и наиболее полно отражают русскую ментальность, заключают в себе значимую информацию о русском национальном идеале, взглядах на мир, на жизнь человека [см., например: Шмелев 2002]. Все эти концепты являются ключевыми и в произведениях С.А. Есенина. Кроме того, многие универсальные концепты в поэтическом дискурсе С.А. Есенина переосмысливаются, наполняются новым смысловым содержанием.