Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблемы этнолингвистического изучения лексики 7
1.1. Этнолингвистика как наука. Из истории этнолингвистики 7
1.2. Ключевые категории этнолингвистики 16
1.3. Когнитивные аспекты изучения этнолингвистических категории..22
1.4. Национальная специфика языковой картины мира 25
1.5. Теория значения слова: денотация и коннотация 29
1.6. Национально-культурная коннотация. Из истории изучения национально-культурной коннотации 33
1.7. Объект исследования 36
1.8. Наименования элементов рельефа и их национально-культурные компоненты 36
1.9. Источники исследования 42
1.10. Цели, задачи и методы исследования 47
Глава 2. Национально-культурные коннотации в семантике русских слов, обозначающих участки рельефа в фольклорных текстах 49
2.1. Лес 49
2.2. Поле 63
2.3. Степь 75
2.4. Луг 79
2.5. Гора 83
2.6. Болото 94
2.7. Море 100
2.8. Озеро 113
2.9. Пруд 116
2.10. Река 119
Глава 3. Национально-культурные коннотации в семантике немецких слов, обозначающих участки рельефа в фольклорных текстах 132
3.1. DerWald . 132
3.2. DasFeld 142
3.3. DieHeide 147
3.4. Die Wiese 149
3.5. Der Berg 151
3.6. DerHiigel 157
3.7. DerFelsen 158
3.8. DieHohle 161
3.9. DerSumpf. 163
3.10. DasAfeer 164
3.11. Die See 168
3.12. DerSee 171
3.13. DerTeich 173
3.14. DerFluss 175
3.15. Der Strom 178
3.16. Das Bach 181
Глава 4. Общие и эндемичные национально-культурные коннотации в семантике русских и немецких слов, обозначающих участки рельефа ... 187
4.1. Jlecl der Waht 187
4.2. Поле I das Veld 189
4.3. Луг I die Wiese 190
4.4. Степь I die Heide 192
4.5. Гора/ der Berg/ der Hiigell der Felsenl die Hohle 193
4.6. Болото I der Sump/. 195
4.7. Mope/ das Aleer/ die See 196
4.8. Озеро I der See 197
4.9. Пруд І derTeich 199
4.10. Река/ der Strom/ der Flufil das Bach 200
Выводы 201
Заключение. Национально-культурная коннотация как семантическая категория 211
Источники исследования 214
Энциклопедии и словари 215
Литература 217
Введение к работе
Диссертация посвящена исследованию национально-культурной коннотации как семантической категории на материале русских и немецких слов, обозначающих участки рельефа. Исследование сферы коннотирования лексики представляется одним из путей определения национально-культурной коннотации как семантической категории.
Исследование находится в зоне пересечения нескольких лингвистических направлений. Материал исследования сближает работу с этнолингвистикой; методы исследования — с когнитивной лингвистикой; источники исследования — с фольклористикой.
В концептосфере любого народа наряду с универсальными чертами существует национальная специфика в способах мышления, концептуализации мира. Для нас представляет значимость исследование этой специфики в способах коннотирования лексики, репрезентирующей в фольклорных текстах те или иные основные значимые концепты, с точки зрения описання этих концептов как элементов национальной концентосферы и выделения некоторых закономерностей, позволяющих определить национально-культурную коннотацию как семантическую категорию.
Важной для раскрытия национально-культурного компонента является лексическая группа «названия элементов рельефа» (лексемы лес, поле, луг, гора, река, море, озеро, пруд, болото), так как обозначаемые ею референты подвергались отражению и категоризации человеком одними из первых как-жизненно важные для социумов.
Природа является постоянным окружением и средой обитания человека на протяжении всей его истории. Взаимодействие с окружающими ландшафтами было важным фактором формирования образа жизни и путей развития каждого отдельного народа, а значит его концентосферы.
Работы, в основе которых лежит исследование географической лексики, появляются в лингвистике середины прошлого века. Ведущее место среди них
э занимает работа Н.И. Толстого «Славянская географическая терминология. Семасиологические этюды» (Толстой 1969), которая базируется на различных областях географической терминологии. Авторы других работ по этой теме рассматривают отдельные терминологические зоны. Современные исследования, затрагивающие географическую терминологию, носят описательный характер или находятся в сфере этимологии. Подробная характеристика работ этого направления содержится в диссертационном труде О.В. Мищенко «Лексика лесных локусов в говорах русского Севера» (Мищенко 2000: 5-6).
В ряде работ рассматриваются наименования объектов и явлений природы в одном языке (Пужулис 1985, Федяшина 1986, Комарова 1987, Пойда 1988, Мищенко 2000, Гришина 2002 и 2003, Костин 2002, Пылаева 2002, Комаров 2003, Ситянина 2004, Фролова 2004, Чудакова 2005). Ряд исследований носит когнитивный характер (Вендина 1999, Курбатова 2002, Горожанкина 2003, Кошарная 2003). Категория пространства с этнолингвистических позиций рассматривается в работах, посвященных топонимии (Березовим 2000, Березовим 2002); фольклору (Черванева 2004, Черванева, Артеменко 2004, Ма-хортова 1994, Сабурова, Вражнова 2004).
Таким образом, среди работ, посвященных обозначениям природы и пространства, только одна непосредственно обращена к наименованиям участков рельефа (Пужулис 1985). Работы этого направления строятся на материале одного языка. Мы можем констатировать, что, несмотря на большое внимание, уделяемое современными исследователями отражению природных объектов и категории пространства в языке, материал наименований участков рельефа в сопоставительном аспекте еще не разрабатывался. Упомянутая близкая по объекту изучения работа В.Г. Пужулис строится на материале одного языка и носит этимологический характер.
Цель нашего исследования — определить национально-культурную коннотацию как особую семантическую категорию на конкретном языковом материале. В качестве материала использовались лексемы русского и немецко-
6 го языков, репрезентирующие участки национально-культурные коннотации. В исследовании мы опираемся на данные этнолингвистики, используя i> трастивной лингвистики.
рельефа в фольклоре и содержащие
современные теории значения слова, етоды и приемы когнитивной и кон-
Этнолингвистика как наука. Из истории этнолингвистики
Проблема соотношения языка и этноса долгое время не рассматривалась исследователями языка, несмотря на древность лингвистических традиций Индии, Китая, Греции и Рима. Причина этого — отсутствие сравнения языков, изучение только родной речи. Первыми обратили внимание на языки других народов арабы, составлявшие в 11 в. дЕ5уязычные словари и высказавшие некоторые идеи о влиянии культуры на язык, не утратившие значимости и в наше время (Копыленко 1995: 3). Далее идеи тесной взаимообусловленности родной культуры и языка нашли выражение во второй половине 18 века в трудах Иоганна Готфрида Гердера. В трудах Гердера и В. Гумбольдта усматривают истоки этнолингвистического подхода в Западной Европе, а в России — в работах Ф. Буслаева, Л. Афанасьева и Л. Потебни; среди родоначальников этнолингвистического подхода европейские исследователи называют также Б. Малиновского, а предвосхищение концепции языкового релятивизма, близкое гипотезе Э. Сепира — Б. Уорфа, находят уже у Э. Дюркгейма (Культурология XX в.). Взаимосвязь культуры и языка признают также представители сравнительно-исторического языкознания, отводя большое место в своих лингвистических изысканиях исследованию фольклора и древнейшей литературы.
В. Гумбольдт одним из первых (под влиянием идеи И. Гердера о взаимосвязи языка, мышления и «духа народа») разработал антропологический подход к изучению языка, предполагающий тесную связь языка с сознанием, мышлением, культурной и духовной жизнью человека.
Согласно концепции В. Гумбольдта, «в языке запечатлен весь национальный характер», язык тесно переплетен с духовным развитием человечества (Гумбольдт 2000: 303, 48), зависит от духовной силы народа, которая является жизненным и самостоятельным началом. «Язык есть как бы внешнее проявление духа народов: язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык, и трудно представить себе что-либо более тождественное» (Гумбольдт 2000: 68). Отношение к предметам, по В. Гумбольдту, целиком обусловлено языком: «каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка» (Гумбольдт 2000: 80). Согласно учению В. Гумбольдта о внутренней форме языка, в содержательной, или, словами В. Гумбольдта, «интеллектуальной стороне языка» отражается «индивидуальный характер» народа, что наряду с другими причинами и обусловливает большие различия внутренней формы языков разных народов. Следовательно, изучая факты языка, исследователь приближается к пониманию духа народа, его индивидуального характера. Понятие народного «духа языка» — ties Sprachgeistes — до сих пор является предметом бурных дискуссий лингвистов (Schlaps 2000: 335-336).
Связь языка с мышлением и духовной культурой народа исследовали и представители психологического направления в лингвистике, в частности, Г. Штейнталь, который видел основу единства и индивидуальности языка ... в своеобразии народного духа. Стремление постичь законы духовной жизни в разного рода коллективах способствовало формированию широкого взгляда на язык, пробуждению интереса к фольклору, мифологии, обычаям народа, речевым формам, выражающим народную мудрость — пословицам, поговоркам, загадкам, т.к. дух народа проявляется прежде всего в языке, затем в нравах и обычаях, установлениях и поступках, в традициях и песнопениях (Штейнталь: 130-132). Представители лингвистического психологизма утверждали, что «язык содержит в себе общую форму живущих в духе народа представлений», но, в отличие от В. Гумбольдта, не считали язык единственным проявлением народного духа, рассматривая его в одном ряду с другими продуктами творчества духа народа (Вундт 2001: 45-47) — мифами и обычаями.
Большую роль языку как источнику сведении о духовной жизни народа отводил А.А. Потебня, считавший, что слово — это не средство для выражения готовой мысли, но способ, прием ее создания и разработки, а язык — это сама мысль (Потебня 1999: 151).
Младограмматики не занимаются соотношением языка и культуры. Вновь внимание исследователей к этой проблеме привлекает уже Ф. де Соссюр. Формулируя идею о внешней и внутренней лингвистике, он относит к внешней лингвистике связи между историей языка и историей нации и отмечает их переплетение, взаимовлияние, причем обычаи народа отражаются в его языке, а язык значительно влияет на формирование народа.
Наиболее отточенную и полемически заостренную формулировку соответствующих идей в виде принципа лингвистической относительности (по прямой и намеренной аналогии с принципом относительности Альберта Эйнштейна) это понятие получило в работах ученика Сепира - Бенджамина Уорфа (1897-1941). Согласно гипотезе лингвистической относительности Сеиира-Уорфа, все наблюдатели одних и тех же явлений объективной действительности формируют одну и ту же картину мира только при том условии, что их языковые системы являются схожими или могут соотноситься между собой. Языковая система каждого языка не столько воспроизводит мысли, сколько сама формирует их, представляет собой схему и руководство для умственной активности индивида. Человек членит мир по линиям, которые предопределены его родным языком. Категории и типы, которые он выделяет из мира явлений, он находит не потому, что они очевидны; напротив, мир представляется в виде калейдоскопического потока впечатлений, который должен быть организован языковой системой в нашем сознании (Whorf 1963: 12). Б. Уорф также ставит вопрос о том, что было первичным — язык или культура, и решает его в пользу первого:
Лес
Лес - «множество дикорастущих деревьев, расположенных на большом пространстве» (БТСРЯ: 493); «площадь земли, обильно заросшая деревьями; деревья на корню, занимающие известную площадь; (собир.) — срубленные деревья как строительный, поделочный и т.д. материал» (ССРЛЯ: 6, 167; Ев-геньева: 2, 176); «пространство, покрытое растущими и рослыми деревьями: это лес на корню; срубленные и очищенные от сучьев и вершины деревья, бревна: лес в срубе» (Даль: 2, 279).
М. Фасмер указывает на этимологическую связь слова лес со словами пастбище, выгон (др.-англ. heswe, диал. leasow), а также лит. lalskas лист дерева , др.-чеш. les листва, побеги (Фасмер 1967: 1, 485). Праслав. lesb считается этимологически неясным. Было выдвинуто несколько гипотез. О.Н. Трубачев считает, что lesb во многих славянских диалектах обозначало лиственный лес, листья, ветки, побеги. Обращает на себя внимание то, что словом lesb называют лиственный лес, кустарник, орешник, ветки, побеги. При подсечном земледелии на месте бывшей вырубки вырастал только лиственный лес. Представляется, что первоначально слово Iusb не входило в географическую терминологию, а было термином подсечного зеледелня. Отход от него привел к исчезновению древних значений (ЭССЯ: 14, 250-252).
Лес с уверенностью можно назвать важнейшим элементом рельефа русского ландшафта. Наряду со степью и рекой лес признается «географической основой русской истории» (Вернадский 2000: 24), «основной стихией русской природы по своему историческому значению... В лесной России положены были основы русского государства, в котором мы живем» (Ключевский 1956: 66). Кроме того, лес был «многовековой обстановкой русской жизни: до второй половины 18 в. жизнь наибольшей части русского народа шла в лесной полосе нашей равнины » (Ключевский 1956: 66). И. Забелин связывает с жизнью в лесу особенности национального характера: «У лесного человека развивается совсем другой характер жизни и поведения, чем у коренного полянина. Правилом лесной жизни было: десять раз примерь и один отрежь. Правило полевой жизни заключалось в словах: либо паи, либо пропал» (цит. по: Колесов 1986: 212).
Лес занимал значительную площадь русской территории. По свидетельству О.В. Ключевского, «еще в 17 в. западному европейцу... Московская Россия казалась сплошным лесом, среди которого города и села представлялись только большими или малыми прогалинами» (Ключевский 1956: 66). По отношению к возможности перемещения лес оценивается противоречиво: с одной стороны, через него шли тропы, с другой стороны, «в старое время, когда его было слишком много, он своей чащей прерывал пути-дороги» (Ключевский 1956: 67).
Лес имел первостепенное значение как источник материальных благ. До 15 в. у восточных славян преобладало подсечное земледелие: лесистая почва обрабатывалась легче степной, лес помогал уберечь посевы от кочевников (Зеленин 1991: 37), сравнительно небольшие участки пахотной земли отвоевывались у лесов и болот (Этнография... 1987: 70). Лес «оказывал русскому человеку разнообразные услуги - хозяйственные, политические и даже нравственные: обстраивал его сосной и дубом, отапливал березой и осиной, освещал его избу березовой лучиной, обувал его лыковыми лаптями, обзаводил домашней посудой и мочалом... он питал народной хозяйство пушным зверем и лесной пчелой» (Ключевский 1956: 66). В лесу охотились: «Лесная зона была первоначально областью охотников» (Вернадский 2000: 24). Здесь даже кормился домашний скот: во многих севернорусских областях вообще не было пастухов, зафиксированы случаи, когда свиньи «в течение 6-7 месяцев жили в лесу и совершенно одичали. Лишь с большим трудом удалось вернутьих домой» (Зеленин 1991: 37).
«Несмотря на все ... услуги, лес всегда был тяжел для русского человека. В старое время, когда его было слишком много, он... назойливыми зарослями оспаривал с трудом расчищенные луг и поле, медведем и волком грозил самому и домашнему скоту. По леспм свивались и гнезда разбоя. Тяжелая работа топором и огнивом, какою заводилось лесное хлебопашество... утомляла, досаждала. Этим можно объяснить недружелюбное или небрежное отношение русского человека к лесу: он никогда не любил своего леса. Безотчетная робость овладевала им, когда он вступал под его сумрачную сень. Сонная, «дремучая» тишина леса пугала его; в глухом, беззвучном шуме его вековых вершин чуялось что-то зловещее; ежеминутное ожидание неожиданной, непредвидимой опасности напрягало нервы, будоражило воображение. И древнерусский человек наделил лес всевозможными страхами» (Ключевский 1956: 67). «Значение лес часто соотносится со значением «пустошь, пустой» (Маковский 1996: 140), т.е. пространство, в котором нет человека, «дремучая глухость лесной пустыни» (Колесов 1986: 210). Оппозиция дом -лес есть «конкретный вариант противопоставления: близкое - далекое и реализация оппозиции свой — чужой» (Славянская мифология 1995: 10; Иванов, Топоров 1965: 168). Как пишет В.В. Колесов, для славян в лесе сосредоточена враждебность природы, в нем в самом древнем виде воплощено чужое: «Лес - нечто живое, тот же род, только враждебный». Признаки леса, которые со временем выделялись и обозначались, также всегда были «пугающими, настораживающими».
DerWald
Der Wald (лес) - grosseres Stuck Geliinde, das dicht mit Baumen bewachsen ist — «обширный участок местности, густо поросший деревьями» (DB: 740; DU: 1707); umfasst den Baumbestand, der sich ohne menschliches Eingreifen entwickelt. und den planmassig genutzten gepflegten Wald (Wirtschaftsvvald, Forst) - «понятие охватывает как совокупность деревьев, растущих без вмешательства человека, так и планомерно используемый культивируемый лес» (MGH: 960).
Этимологически слово восходит к др.-герм, основе \\ афи- walpa- и соотносится со значениями земля, необработанное поле, кустарник, дикая пустошь, лес (Пужулис: 147).
Германские народы жили среди бопот, в лесах. Об их территории римляне говорили, что она страшна лесами, гадка болотами (Пужулис: 146 ). Лес и сырые низины были характерны для германского ландшафта, по свидетельству античных авторов. И, хотя это сильно упрощенная картина, лес действительно господствовал. И сегодня, когда он покрывает лишь четверть немецкой земли, он играет в поселениях и постройке домов, вере и обычае, словарном запасе, пословицах и поговорках, легендах, сказках и песнях более значительную роль, чем у соседних народов. Лес с его многообразием пород деревьев давал крестьянину, охотнику, животноводу и ремесленнику материал для дома и стойла, корабля и телеги, мебели и рабочих инструментов, оружия и культовых предметов. Лес был также важным источником пищи - и мяса дичи, и ягод, плодов, грибов, корней, и местом, где пасли коз и свиней, где находили пищу пчелы (Volkskunde: 351). Лес соседствовал с поселениями (Laufier: 17), там постоянно находил себе работу крестьянин (Boette: 2-3; Sartori: 74). Велико значение леса как культового места в связи с культом деревьев (Marzell: 55).
Наш анализ материала позволил установить, какие свойства леса были отражены в немецком фольклоре.
Vor einem grossen IValde wohnte ein armer Holzhacker mil seiner Fran und seinen zwei Kindeni... (GM, 76, 15) (Возле большого леса жил дровосек...); Der andere Solm aber ritt fort undgelangte zu einem grossen Wald (GM, 378, 85) (Другой сын ... прискакал к большому лесу); der Spielmann- па/ип seine Geige und der Klang erschallte durch den Wald (GM, 48, 8) (скрипач взял свою скрипку, и звук разнесся по лесу); Als nun die Sonne mittens fiber den Wald stand, machte sick das Madchen mit seinem Top/vol I Suppe auf den Weg (GM, 666, 169) (Когда солнце уже стояло над лесом...); "Ich habe so helle Augen, dass ich fiber alle Walder und Felder, Idler und Berge hinaus und durch die ganze Welt sehen kann" (GM, 581, 134) (Уменя такие зоркие глаза, что я могу видеть то, что за всеми лесами и полями, долами и горами...).
В пословицах отмечаются особенности распространения звука в лесу (эхо): Wie man im Walde hineinruft, so schallt es hinaus (Как в лес крикнешь, так отзовется) (ВВ, 632); Weibsschonheit, das Echo im Wald und Regenbogen vergehen bald (Graf, 252) (Женская красота, эхо в лесу и радуга проходят быстро); Im Walde regnefszweimal (В лесу дождь идет дважды) (ВВ, 652).
Загадки отмечают древность леса: Wodurch ist der Wald so greis?. Wodurch ist der Wolf so weis? / Wodurch ist der Schild verblichen?/ Wodurch ist mancher Gesell mit dem anderen entwichen? (Alter; unniitzige Gauge; mancher Heeifalul; Untreu)(Schitteck, 163) (Почему лес такой старый? ... — Из-за возраста); упоминают его как цель передвижения: Es geht in den Wald und schaul zuriick (die Ferse und die Axt auf der Schulier) (DR 1, 72) (IIdem в лес, а смотрит назад - пятки и топор па тече).
Es war einmal ein wunderlicher Spielmann, der ging durch einen Wald mutterselig allein... (Один чудесный скрипач шел через лес...)(СіМ, 46, 8); Daran band es das Schwesterchen das Tierchen und fuhrte es weiter, und ging immer liefer in den Wald (... сестрица заходиш все дальше в лес.) hinein (GM, 58, 11); Es trugsich zu, dass er eines Tages durch den dicken Wald kam, und wie er zu Ende war, lag in der Ebene vor inm ein ansehliches Schloss (однажды он пробирался через густой лес, и когда лес кончился, на равнине перед ним оказался прекрасный замок) (GM, 533, 122); Laufen vier Fraulein durch den Wald, kann eine die andere nicht erwischen (die Wagenrader) Іетьіре девицы бегут через лес, не могут догнать одна другую - колеса телеги) (Honig, 138).
В лесу легко заблудиться и очень трудно найти дорогу домой или в любом нужном герою направлении. Einmal kam eine Konigstochter in den Wald, die hatte sich irre gegangen und konnte Hires Voters Reich nicht wiedeifmden (Однажды одна королевская дочь зашла в лес и заблудіиась, и не могла найти королевство своего отца) (GM, 552, 127); Nun zogen sie in dem Walde den ganzen Tag weiter, konnter aber nicht
herauskonnnen (Они целый день иии по лесу, по не могли никак выйти) (GM, 119, 22); Kin ... Schneicierlein ging eninal seiner Wanderschaft nach undkam in einen grossen Wald, unci we d er den Wag nicht wusste, verurte er sich (Один портняжка ... зашел в большой лес, и поскольку он не зиаі дороги, то заблудился) (GM, 641, 163).
Величина леса указывается прямо: Nun war das arme Kind in clem grossen Wald mutterselig allein... (И вот бедный ребенок оказался в большом лесу совсем один) (GM, 239, 53); определяется героем визуально: Da stieger aufeinen holien Вант, ob er da oben Waldes Ende sehen mochte, aber sobald sein Auge reichte, sah er nichts, als die Gipfel der Всійте (он заіез па дерево... но сколько хватаю глаз, он не видел ничего, кроме верхушек деревьев) (GM, 147, 54); посредством времени, которое нужно, чтобы пройти лес: Da ging er fort unci kam in einen sehr grossen Wald, von clem konnte er in einem Tag das Ende nicht jinclen (пришел в очень большой лес, конца которого не смог найти за один день) (GM, 492, 111).
Прежде чем достигнуть леса, герой совершает целое путешествие: Er derjungste Binder zog weiter, unci als er 3 Tage gegangen war, so kam er in einen Wald... (он шел три дня и пришел в лес) (GM, 247, 54); Als er schon fiber drei Konigsreiche gewandert war unci abends in einen Wald kam, setzte ersich unter einen Baum unclwollte schlafen (on странствовал через три королевства и пришел в лес) (GM, 92, 17).
«Wenn du stark genug hist, so hilf mir den Baum aus dem Walde heraustragen» (...помоги мне вынести дерево из лесу) (GM, 104, 20); Als er abends in einen grossen Wald kam, setzte ersich unter einen Baum unciwollte schlafen... (...пришел в лес, сел под дерево...) (GM, 92, 17); Ein Waldohne Laub,liine Strafe ohne Staub, Ein Hans ohne Ranch, Ein Volk ohne Gauch, / Ein Ixmci ohne Diebe, Eine Gesellschaf ohne Liebe. (l)Tannenwald; 2)schij]bares Wasser;3),4) Parodies; 5) die armen Seelen in der Holle) (Лес без листвы, улица без пьии, дом без дыма... -- еловый лес, судоходная река, рай) (DR 1, 33); lm Ofen ist sein Aufenthalt, / Fressen kann es den ganzn Wald, Im Wasser wird es mausetot, / Wen \s beiftt, der leicle grofte Not. (das Eeuer) (... on молсет съесть целый лес... — огонь) (KRfK, 31). Упоминаются, в частности, дубы: wie er fertig war, ging er in den Wald unci riss zwei luchcnhaume aus (400, 90); осины: Sie gingen ein Stuck IVeg zusammen, bis sie zu einer lichten Stelle im Wald kamen, wo ein Espenbaum stand (GM, 48, 8); ели: Je tiefer in den Wald, je mehr Tannen (BB, 652); сосны: Eine Eichte ist noch kein Wald (Beyer, 85). Кроме деревьев, здесь расіут цветы: Da es geracle in der Eriihlingszeit war unci das Kind seine Ereude an den bunten Blumen hatte, so ging sie die Mutter immer weiter mit ihm in den Waldhinein (GM, 657, 166).
Jlecl der Waht
В этой главе сопоставляются национально-культурные коннотации исследованных русских и немецких лексем, с точки зрения их универсальности или национально-культурной уникальности. АЛ.Лсс, chrWald Национально-культурные коннотации составляют примерно одинаковую процентную долю от всех когнитивных признаков, выраженных лексемами (87,8% для лекселы лес и 76,2% для лексемы der Wald). Русская лексема содержит 16 НКК (1 из них не имеет соответствий в немецком материале), немецкая - 16 (одна из них является уникальной). В русском материале доминирует НКК источник материальных благ , за ней следуют НКК место, где возможны чудеса , место обитания диких животных и опасное, таинственное место . В немецком материале в первую тройку входят те же НКК, но в иной последовательности: доминирует НКК место, где возможны чудеса , далее следует НКК источник материальных благ , за ней - место обитания диких животных и укрытие , представленные одинаковым количеством примеров. Используя терминологию полевой модели концепта, можно сказать, что остальные признаки обнаруживают как сходную, так и разную степень удаленности от ядра концепта, актуализированного русской и немецкой лексемами. Так, примерно одинаковое положение в структуре концепта занимают признаки место обитания диких животных , место казни , граница между своим и чужим пространствами , мера пространства , место, где много одинаковых элементов , место отдыха , условное, абстрактное место . Ярче представлен, и, следовательно, ближе к центру концепта в русском примере его вербализации признак место, где происходит перемещение , в немецком — место, непригодное для перемещения , место охоты , опасное место , глухое место, где люди «темные» . В таблице 31 обобщаются результатЕ і сопоставления национально-культурных коннотаций русской лексемы лес и немецкой лексемы tier IValci, выявленных в фольклорных текстах. По результатам нашего анализа, эндемичными являются следующие НКК. В русском материале — критерии высоты . В немецком материале — Собственность . Набор доминирующих НКК совпадает. Национально-культурные коннотации составляют примерно одинаковую долю от всех семантических признаков рассматриваемых лексем (77,5% для поле и 93% для das Felci). Русская лексема обнаруживает 11 НКК (3 из них не имеют соответствий в немецком материале), немецкая лексема - 11 (3 из них не имеют соответствии в русском материале). По данным нашего анализа русскоязычного материала, в лексеме поле доминируют НКК место, где возможны чудеса , место, где происходят сражения , источник материальных благ (пастбище) . В немецком материале наиболее значимы признаки место сельскохозяйственных работ , источник материальных благ (пастбище) , место обитания диких животных , открытое плоское место . В обоих языках среди доминирующих признаков к ядру концепта одинаково близки место сельскохозяйственных работ и источник материальных благ (пастбище) . Примерно одинаковое положение в структуре концепта у признаков место, где происходит перемещение , место, противопоставленное дому, чужое пространство , место казни . Больше представлены в русской лексеме, в сравнении с немецкой, признаки место, где возможны чудеса , место, где происходят сражения . Наоборот, в немецком материале значимее, чем в русском, признаки место обитания диких животных , место, где растут травы/ цветы . В приведенной ниже таблице 32 (стр. 190) обобщаются результаты нашего анализа. Таким образом, эндемичными являются следующие НКК: в русском материале — место охоты , место отдыха , огороженное место ; в немецком материале — открытое плоское место , укрытие . Наборы доминирующих НКК в материалах совпадают не полностью. Национально-культурные коннотации составляют 81% всех признаков лексемы луг и 48,8% признаков лексемы die lVie.se. Русская лексема обнаруживает 8 НКК, немецкая -только 2, одна из которых является уникальной. По данным нашего анализа русского материала доминируют НКК собственность , место, где возможны чудеса и источник материальных благ/ пастбище , остальные признаки актуализированы весьма слабо. В немецко мате- риале актуализируются только две НКК, одинаково представленные в процентном отношении: собственность и источник материальных благ/ пастбище . В таблице 33 обобщаются результаты сопоставления НКК русской лексемы луг и немецкой лексемы die Wicse, выявленных в фольклорных текстах. Проведенный анализ позволил установить следующие эндемичные НКК. В русском материале — место, где возможны чудеса , открытое просторное место , место обитания птиц , большое пространство , место, где происходит перемещение , место, где растут отдельные деревья . В рассмотренном немецком материале эндемичных НКК нет. Две НКК немецкой лексемы в основном совпадают с доминирующими НКК русской лексемы.