Содержание к диссертации
Введение
Глава I Языковая личность как объект лингвистических исследований 10
1.1. Понятия язык, личность, языковая личность, их взаимосвязь10
1.2. Подходы к изучению языковой личности 20
1.3.Типология языковой личности в отечественной и зарубежной лингвистике 37
1.4.Факторы формирования языковой личности 43
Выводы 48
Глава II Специфика моделирования языковой личности в контексте готической и эмической субкультуры 50
2.1. Лингвокогнитивная модель концепта «субкультура» 50
2.2. Модель языковой личности представителя готической субкультуры 61
2.2.1.Вербально-семантический уровень 61
2.2.2.Лингвокогнитивный уровень 77
2.2.3. Мотивационно-прагматический уровень 89
2.3. Модель языковой личности представителя эмической субкультуры 100
2.3.1 .Вербально-семантический уровень 100
2.3.2.Лингвокогнитивный уровень 114
2.3.3. Мотивационно-прагматический уровень 124
Выводы 133
Заключение 136
Библиография 144
Условные сокращения 172
- Подходы к изучению языковой личности
- Лингвокогнитивная модель концепта «субкультура»
- Мотивационно-прагматический уровень
- Мотивационно-прагматический уровень
Подходы к изучению языковой личности
Вышеизложенное позволяет нам вести речь о том, что языковая личность как объект науки может быть рассмотрена в разных направлениях, в разных аспектах, что детерминировано многоплановостью, междисциплинарностью и интегративностью термина. Можно с уверенностью утверждать: теория языковой личности не имеет четко очерченных границ. «Языковая личность - вот та сквозная идея, которая, как показывает опыт её анализа и описания, пронизывает и все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека, поскольку нельзя изучать человека вне его языка», - справедливо отмечает Ю.Н. Караулов [2007: 3]. Так, данное понятие нейтрализует границы между такими гуманитарными областями, как философия, социология, психология, педагогика и лингвистика, которые ориентированы на человека и изучают его в разных ракурсах в соответствии со своим предметом исследования. Кроме того, изучение категории языковой личности нелингвистическими науками объясняется и тем фактом, что само понятие образовано проецированием в область языкознания соответствующего междисциплинарного термина, в значении которого преломляются философские, социологические и психологические взгляды на феномен качественной определенности каждого отдельного человека [Воркачев 2001: 65].
Уникальный и полиаспектный характер языковой личности утверждается в статье С.К. Башиевой, З.Р. Доховой и М.Ч. Шогеновой, где личность рассматривается в рамках философской антропологии, социологии, психологии, антрополингвистики, лингводидактики и лингвокультурологии [Башиева, Дохова, Шогенова 2012].
Человек понимается в философии как «телесно-душевно-духовное существо, которое проявляет себя как личность: способность к целенаправленным, планомерным действиям, к творческим достижениям,... способность создавать технические конструкции, сбор и понятийная обработка наблюдений и знаний, а также все более увеличивающееся разделение труда, расширяющееся познание природы и господства над природой (культура)» [Губин 2004: 932]. А понятие «языковая личность» рассматривается здесь как фундаментальное, поскольку оно способствует обобщению знаний о человеке.
Реализация индивида как личности возможна только в обществе, в результате общения с себе подобными, что является свидетельством важности изучения категории языковой личности в социологии. «Личность, как утверждает Тимофеев, - это человек, уже присвоивший в процессе социализации свою человеческую сущность, в том числе и язык общества, в объеме, необходимом в данный момент жизни и развития для равноправного с другими людьми участия в производстве материальных и духовных, в том числе и языковых ценностей» [Тимофеев 1971: 25]. С этой дефиницией коррелирует и мнение о том, что каждая языковая личность «занимает определенную социальную позицию в обществе, где реализует конкретные социальные роли. Следовательно, и в социологии значение личности первично, так как без неё не будет общества» [Башиева, Дохова, Шогенова 2012: 142]. То есть главное понятие для описания личности в социологии -понятие социальной роли, изначально предписываемой всем членам социума. Об этом же свидетельствует утверждение С.К. Башиевой и З.Р. Доховой о том, что языковая личность не может существовать изолированно, она -неотъемлемая часть общества, принимающая активное участие во всех сферах общественной жизни разных уровней [см. Башиева, Дохова 2011].
Рассматривая различные психологические теории и концепции личности, лингвисты приходят к выводу о том, что «в психологии существуют разные дефиниции понятия личность, которые, несмотря на все отличия между собой, в главном не противоречат друг другу и пониманию личности в других гуманитарных науках» [Башиева, Дохова, Шогенова 2012: 143]. И эта общность, по мнению авторов, заключается в восприятии личности как социального субъекта, принимающего активное участие в различных сферах общественной деятельности и общающегося с себе подобными.
Личность в культурологии, как известно, понимается как «продукт культуры» [Верещагин, Костомаров 1990: 27], «продукт языка и культуры» [Тер-Минасова 2000: 135], который объединяет в себе такие аспекты, как философский, социальный и психологический.
Вопрос взаимосвязи языка, культуры и личности достаточно актуальный, поскольку именно культура есть духовное начало личности, общающейся с подобными себе посредством языка, который в качестве одного из видов деятельности человека также следует рассматривать как феномен культуры, её составляющую. Ведь язык представляет собой общественное явление, выступающее хранителем определенной культурной информации о мироздании, как всего социума, так и отдельного индивидуума.
О влиянии культуры как продукта социальной активности человеческих коллективов на становление языковой личности писали Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров: «...Культура очень важна для становления человеческой личности. Необходимо подчеркнуть, что человек складывается всегда как член определенной общности людей, так что становление человека, если отвлечься от биологических особенностей личности, это всегда социализация, то есть формирование его внутреннего мира под воздействием норм и ценностей, свойственных определенному социальному коллективу» [1990: 25]. По их мнению, человек становится личностью только в процессе воспитания: «...Человек не рождается ни русским, ни немцем, ни японцем и т. д., а становится им в результате пребывания в соответствующей национальной общности людей» [там же: 26]. Воспитание же, представляющее собой процесс уподобления, «состоит в формировании личности ребенка и приспособлении его к жизни в данном обществе, в результате чего ребенок постигает культуру, в рамки которой он поставлен, и учится действовать, не нарушая общепринятых правил поведения» [там же: 26]. Рассматривая взаимосвязь личности и культуры, лингвисты заключают, что формирование, развитие и становление языковой личности непосредственно связано с культурой социальной общности, представителем которой она и является. Чтобы понять «душу», мировоззрение, внутренний мир личности, необходимо изучить культуру той нации, которую она и представляет.
Язык как орудие, инструмент культуры, непосредственно участвующий в формировании человеческой личности посредством изначально манифестируемых в нём и им мировидения, человеческих отношений, культурных ценностей, рассматривает С.Г. Тер-Минасова. Красной нитью через ее работы проходит утверждение главенствующей роли языка, тесно связанного с культурой, в воспитании и формировании личности: «Ведь язык не просто пассивно отражает все, что дано человеку в чувственном, созидательном и культурном опыте. Он (язык) одновременно (то есть непрерывно взаимодействуя с культурой и мышлением) формирует носителя языка как личность, принадлежащую к данному социокультурному сообществу, навязывая и развивая систему ценностей, мораль, поведение, отношение к людям» [Тер-Минасова 2000: 68]. Причём необходимо отметить, что, по мнению С.Г. Тер-Минасовой, язык формирует не только отдельного представителя народа, своего носителя как личность, но и способствует созданию и развитию национального характера [там же: 136].
Кроме рассмотренных выше работ, следует, на наш взгляд, отметить и ряд диссертационных исследований и статей. Так, социологическому аспекту изучения феномена «языковой личности» посвящена диссертация Т.Г. Бабаян [2003], психологический подход к рассмотрению языковой личности прослеживается в работах Т.Г. Визель [1989], Аллана Даш [1996], О.В. Варфоломеевой [1998], Е.М. Залогиной [2004]. В педагогическом направленит языковая личность, в частности ЯЛ школьника, студента, изучена в научных трудах Н.В. Аниськиной [2001], О.Н. Хрусталевой [2002]. В работах Г.И. Быковой [1999], А.В. Юрьевой [2002] и Т.Б. Михеевой [2005] описываются языковые личности педагогов, учителей. В диссертации Г.А. Ивановой [2000] исследуются педагогические основы формирования языковой личности посредством культуры иноязычного чтения. Описанию языковой личности в историческом аспекте посвящена статья Н.С. Бондарчука [1994].
Таким образом, интерес к анализируемому в диссертационном исследовании понятию, проявляющийся в существовании многочисленных работ, отличающихся разносторонним рассмотрением языковой личности в нелингвистических науках, подчеркивает ее общегуманитарную природу. Прежде чем перейти к анализу имеющихся по данным направлениям достижений, считаем целесообразным рассмотреть фундаментальный, на наш взгляд, подход к изучению языковой личности - теоретический, без которого представляются невозможными дальнейшие исследования. Безусловен, на наш взгляд, вклад в этом отношении таких лингвистов, как Г.И. Богин, Ю.Н. Караулов, В.П. Нерознак, Е.В. Иванцова и И.А. Игнатов, в работах которых языковая личность рассматривается в собственно лингвистическом аспекте. Более подробно остановимся на трудах Е.В. Иванцовой и И.А. Игнатова, так как исследования Г.И. Богина, Ю.Н. Караулова и В.П. Нерознака были ранее представлены нами в первом параграфе данной главы. Однако не упомянуть о них при анализе теоретического подхода к изучению языковой личности мы полагаем нерациональным.
Лингвокогнитивная модель концепта «субкультура»
Концепт, как известно, является одной из основных категорий когнитивистики как «дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или предмету» [Попова, Стернин 2007: 24].
Термин концепт в последние годы является объектом исследования многих ученых. Обращает на себя внимание разнообразие подходов к изучению его содержания, специфике репрезентации в том или ином языке, среди которых, пожалуй, наиболее эффективным является лингвокогнитивный подход. В его рамках концепт рассматривается как результат познавательной деятельности, эксплицирующий конфигурацию концепта как сложную многомерную когнитивную модель.
На наш взгляд, достаточно обстоятельно ключевые методы и приемы исследования содержания и структуры концепта представлены в работе З.Д. Поповой и И.А. Стернина «Очерки по когнитивной лингвистике» [2001]. В ней авторы утверждают, чтобы получить полноценую информацию о том или ином концепте, следует 1) определить ключевое слово, которое репрезентирует концепт в языковой системе; 2) выявить его базовые лексемы-репрезентанты, то есть языковые средства, которыми чаще всего манифестируется концепт в речевой деятельности; 3) такие параметры концепта, как частотность в речи, однозначность лексемы, вербализирующей концепт в языке, актуальность концепта для носителя языка, использовать в качестве критериев при анализе концепта; 4) провести анализ семантемы лексемы, эксплицирующей концепт в языке, для чего необходимо, в первую очередь, рассмотреть словарные дефиниции ключевого слова в нескольких лексикографических источниках, поскольку из толкований делается выборка всех возможных характеристик концепта [Попов, Стернин 2001: 96-159]. К словарным материалам добавляются примеры из разнообразных текстов, позволяющие немного расширить словарные толкования. Иногда для уточнения значения лексемы, репрезентирующей исследуемый концепт, возможно использование психолингвистического эксперимента по выявлению семантики соответствующего слова; 5) проанализировать синонимы ключевого слова, вербализующего исследуемый концепт в языковой системе, что позволяет выявить добавочные признаки изучаемого концепта посредством сопоставления лексем, входящих в соответствующий синонимический ряд; 6) построить семантическое поле ключевой лексемы, для чего необходимо рассмотреть синонимы и антонимы доминантного слова, определить его гипероним и согипонимы, так как из них формируется ядро поля, вокруг которого выстраиваются ближняя, дальняя и крайняя периферии.
С другой стороны, существенным представляется построение лексико фразеологического поля ключевого слова, расширяющего число семантических признаков лексемы, которые отражают признаки анализируемого концета; 7) провести анализ употреблений ключевого слова в различных стилях, чтобы выявить новые когнитивные компоненты. Перечисленные методы дают возможность найти языковые способы объективации концепта. Однако для того, чтобы определить когнитивную структуру концепта, необходимо интерпретировать результаты языкового исследования, факты языкового сознания, выявленные посредством различных лингвистических и психолингвистических методов, как факты когнитивного сознания [Попова, Стернин 2001: 96-159]. Пользуясь методикой З.Д. Поповой и И.А. Стернина, проанализируем содержание концепта «субкультура», что и является целью настоящего раздела 2 главы.
Анализ вышеизложенных дефиниций показывает, что все определения достаточно близки по своему содержанию, в частности, базируются на таких понятиях, как «система ценностей, норм», «жизненный стиль какой-либо социальной группы», «культура группы», «совокупность символов, идей, убеждений, ценностей, норм», «разновидность профессиональной культуры», отражают социокультурный характер понятия «субкультура», в целом репрезентируют его достаточно объективно. На их основе мы можем определить концепт «субкультура» как знаковую и нормативную систему ценностей, установок, способов поведения и жизненных стилей конкретной социальной группы, которая отличается от господствующей в обществе культуры, хотя и связана с ней, то есть характеризуется способностью к относительному самовоспроизводству и автономии в рамках более широкой системы культуры.
Вторым критерием описания концепта «субкультура», как было указано выше, является подбор к нему синонимов, в том числе и контекстуальных, который «даёт возможность выявить дополнительные признаки данного концепта через сопоставление лексем, принадлежащих к синонимическому ряду» [Лукашкова 2001:84]. В качестве синонимов анализируемого ключевого слова, вербализующего исследуемый концепт в языке, можно рассмотреть следующие:
1) неформальная культура (означает то, что стандарты поведения чаще всего нигде письменно не декларируются, о них редко говорят, и большинство членов организации их даже не осознают [электронный ресурс. Режим доступа: www.polistir.com];
2) андеграудная культура (совокупность творческих направлений в современном искусстве (музыке, литературе, кино, изобразительном искусстве), противоставляющихся массовой культуре, мейнстриму и официальному искусству) [электронный ресурс. Режим доступа: www.wikipedia.ru];
3) подпольная культура (в области литературы и других видов искусства порождается идеологическими запретами и ограничениями со стороны правящего режима на те или иные формы, виды или темы в литературе и искусстве - с последующим применением разного рода репрессий по отношению к нарушителям этих запретов и ограничений) [электронный ресурс. Режим доступа: www.wikipedia.ru];
А) инфернальная (демонический, адский, дьявольский) культура [электронный ресурс. Режим доступа: www.wiktionary.ru];
5) молодежная культура (субкультурные черты, окружающие молодежь как социальную категорию) [электронный ресурс. Режим доступа: www.eurasionwisdom.akademic .га];
6) контркультура (специфический вид субкультуры, течение, которое отрицает ценности доминирующей культуры) [электронный ресурс. Режим доступа: www.wikipedia.ru],
1) низовая культура (часть культуры, вбирающая в себя стереотипы, традиции, нормы поведения, которые характерны для большинства людей в их повседневной жизни) [электронный ресурс. Режим доступа: www.touch.otvet.mail.ru].
3. Третий этап моделирования структуры анализируемого концепта -построение поля ключевой лексемы (лексико-семантического поля) посредством:
а) подбора антонимов концепта «субкультура», в частности таких, как формальная культура, общечеловеческая культура, общепризнанная культура, общепринятая культура, национальная культура, сакральная культура, материнская культура, господствующая культура, массовая культура, традиционные культурные ценности, целостный образ жизни,
б) определения его гиперонима {конфессиональные, профессиональные, молодежные (романтико-эскапистские субкультуры, гедонистическо 57 развлекательные, криминальные, анархо-нигилистические, неформальные объединения молодежи, этнические и этнокультурные объединения и виртуальные) субкультуры, просоциалъные / социалъно-положителъные, асоциальные, антисоциальные (социально-отрицательные), девиантные, делинквентные / преступные субкультуры),
в) установления гипонимо-гиперонимических отношений (культура -духовная и материальная культура — субкультура; система - подсистема).
Мотивационно-прагматический уровень
Третий (второй, согласно модели языковой личности Ю.Н. Караулова) уровень структуры языковой личности представляет собой мировоззренческо-прагматический ярус, включающий совокупность языковых средств для выражения мотивов, устремлений, интересов, интенциональностей и целей говорящего/пишущего, направленных на достижение заранее заданного воздействия на слушателя или читателя [Караулов 1992: 6]. То есть, по Караулову, данный уровень ЯЛ моделируется посредством ответа на вопрос «зачем сказано, с какой целью».
Единицы прагматического уровня языковой способности, которые ориентированы на волюнтативно-аксиологическую целеустановку, достаточно многочисленны. Они представляют собой пресуппозитивные компоненты, то есть затекстовые и надтекстовые категории, декодирование которых требует выхода за рамки определённого текста. В их состав входят мотивы и настроения готической языковой личности, семиотика заглавий готических произведений, символика, прецедентные тексты и языковая игра. Именно они, как нам представляется, демонстрируют наибольшую показательность при моделировании интересующего нас уровня ЯЛ, который и является предметом рассмотрения в данной части диссертационного исследования.
В первую очередь, следует, на наш взгляд, рассмотреть мотивы и настроения языковой личности готов, которые проявляются в созданных ими текстах.
Субкультуры, которые представляют собой культуру в культуре, как известно, не могут возникать изолировано, они появляются в результате дальнейшего формирования общечеловеческой культуры. Поэтому привнесение инновационного потенциала - одна из главенствующих задач любого неформального объединения, в особенности молодёжных субкультур. Кроме того, определяющим фактором является культурная модификация: негативное отношение к общекультурным правилам и ценностям приводит к трансформации норм ядерной культуры. Результат - у каждой молодёжной субкультуры есть определённый набор норм и ценностей. Исключение не составляет готическое молодёжное движение, которое является плодом соединения двух субкультур: романтиков (модная одежда) и панков (декларативный нигилизм и фетишизация всего мрачного и могильного). В связи с этим представляется возможным утверждать, что мотивы и настроения готической языковой личности - пристрастие ко всему мрачному, тёмному, «чёрному», неизбежному, потустороннему, к декадентству, мистицизму -влияние истоков готической субкультуры. Комплекс ценностей готов проявляется в своеобразном «готическом гламуре», в готической литературе, музыке: в них проповедуется социальная безысходность, обреченность, духовное разложение, эстетизация темных, мрачных сторон бытия, которые в общечеловеческой культуре не находят необходимого, по их мнению, выражения.
«Своей эстетикой готический стиль обязан многим направлениям: панк (от black metal до кибер), фетиш и bdsm культуры, викторианская и елизаветинская эпохи, образы, в разное время воплотившие Эрос и Танатос ("femme fatale" и героини 1920-х (Теда Бара), вампирский стиль), оккультизм. Это и объясняет многообразие внутреннего разделения движения.
Принадлежность гота к той или иной группе внутри субкультуры определяется в первую и самую главную очередь по внешнему виду и одежде, в которых наряду с ключевыми атрибутами четко присутствует символика первоначальных стилей. А общими и важными для "правильного" образа гота являются не столько особые модели одежды, сколько ее основа (цвет, фактура, материал) и аксессуары» (Г1).
Следующий прагматикалий, который будет рассмотрен нами, - семиотика заглавий произведений, созданных готической языковой личностью. Как видно из проанализированного материала, все заглавия творческого наследия готов также соответствуют готической философии, связанной со смертью и бессмертием, с мраком, безысходностью, грустью, одиночеством, свободой и покоем. Ярким подтверждением являются следующие названия готических произведений: «Ивонзается в землю копье», «Липкие пальцы», «Обращение к «Великой», «Огонь и Лед», «Хозяин Ливня», «Заброшенный вдовой дом на холме», «Знак на моей спине», «Тропы», «Любовь о Смерти», «Ты говоришь, что мы одиноки», «Печаль струится из камней», «Ночь. Кладбище. Протяжный вой собак», «Бреду по кладбищу в бреду», «Предательство», «Есть место под огромным страхом», «В полузабытом сумраке сомнений», «Одиночество, в рабстве моем заключенное», «Бесцветный фон моих воображений», «Мир жестокий, жестокие люди», «У всех есть проблемы, решения нет», «Последняя минута», «Ночная тишина божественно прекрасна», «П.Л.Е.Н.», «Сумрачным плачем глаза разрезает лёд», «Сердца гниют в преддверии весны», «Заповедник Туманов», «Ты хочешь крылья мне отрезать?», «Сущая», «Король проклятых», «Война. Холодная... Чужая», «Создатель», «Пожать руку дьяволу», «Просьба усопшего», «Кто-то умрет», «Злая ночь», «Смерть».
Дифференцирующую значимость имеет и символика готической субкультуры, в которой можно выделить 2 главенствующих символа: кельтский крест и египетский анкх: кельтский крест (Г1), египетский анк (Г1), на шее либо анкх (Г1).
Данные антагонистские символы тесно взаимосвязаны друг с другом и отражают тематику смерти и бессмертия, жизни после смерти, вампиризма и мистических свойств крови, свойственных готической субкультуре. Как символ вечной жизни выступает анкх («крест с петлей»). Крест («крест с кругом») же является символом христианства и солнца, которое в разных культурах олицетворяет совершенно противоположные категории.
Как известно, классический образ гота ассоциируется с определённым макияжем (чёрный карандаш, помада чёрного цвета, чёрный цвет волос, белый грим) и конкретной атрибутикой (тату, пирсинг в брови и ушах, ирокез, ногти в стиле металик, кельтский крест, египетский анк), что вполне соответствует готическому мировоззрению.
Кроме того, для составления более полной картины необходимо рассмотреть представителей животного мира, являющихся символом готической субкультуры. Так, готику символизируют: черный кот, летучие мыши, ворон /ворона (эти каркающие дуры мало того, что черные, так еще и любят все блестящее, типа серебра), филин, паук, волк, змея, таракан (его сколько не морят не травят не угнетают, а он живучий гад и ползает...и живет он как в городе, так и на кладбище...вообще тру зверь; неделю живёт без головы), крыса, грач, пантера, медведь, черный лебедь (воплощение грации). Среди самых «готичных животных / насекомых / птиц / рыб» можно отметить и следующие: кубинский чёрный таракан, паук (тарантула), полярная сова, совы Сепухи (которые селятся под куполами соборов и церквей), черная крыса, комар, опоссум, большой толстый персидский кот, ящерицы, собаки породы бассет-хануд (самые тру, всегда грустные и печальные, с пофигистическим выражением лица), доберман в шипованном ошейнике, Очковые медведи, осетр, тушканчик, скунс, барсук, бобры, яки, ленивцы, мопсы, чёрная овца, бабочки, махайроды, окрашенные в чОрный вОмпирский цвет канарейки с имплантированными клыками, панда (апатичное выражение лица, черно-белый), ястреб стервятник (большой черный с острыми когтями и загнутым клювом), клопы (неубиваемые и кровососущие), морская перуанская свинка (с природным ирокезом), клещи, цербер, пингвин, глисты, ВОМБАТ, жук трупоед, страус (глаза умные наполнены философского смысла, но голова маленькая, и мозг, соответственно, тоже), СУРИКАТА (мордочка очень депрессивная), готёнок на поводке, Чебурашка (мертвый Чебурашка с перерезанными венами), ЧОрные кролики, СКЕЛЕТОНЫ, зубастик (из фильма «Зубастик»), Лангольеры, свинья, пиранья, ВАСИЛИСК (убивает взглядом), сом мешкожаберный (днем он зарывается в дерьмо или сидит в темном гроте, куда не проникает луч солнца, выплывает ночью и заживо ест остальных рыбок) (Г9).
Надо обозначить, что отличительной чертой готики является значительная роль, которая в ней отводится литературе. Классическую готическую языковую личность можно квалифицировать как начитанную, так как именно литературные интересы во многом способствовали формированию и становлению современной готической субкультуры. Огромна роль литературы и в развитии готической музыки и моды.
Из мирового литературного наследия значимыми для готической языковой личности являются европейский готический роман и литература эпохи романтизма. К наиболее известным готическим авторам, в произведениях которых прослеживаются мотивы и настроения готов, можно отнести следующих: М. Шелли («Франкенштейн»), Гофман («Эликсиры Дьявола»), Г. Леру («Призрак Оперы»), Байрон, Кафка, Уолпол, Бодлер, Э. По, О. Уайльд, Ницше, Рильке, Лавкрафт, Сартр, Камю, Жуковский, Достоевский, Булгаков. Культовой готической книгой всех времён признаётся «Дракула» Б. Стокера. Среди современных авторов можно отметить С. Кинга, К. Баркера, Н. Геймана.
Мотивационно-прагматический уровень
Поскольку теоретико-методологической базой нашего исследования, как мы указали во вводной части диссертации, является концепция Ю.Н. Караулова, рассмотрим следующий, то есть второй уровень структуры языковой личности, а именно мотивационно-прагматический уровень, представляющий собой многогранную, многосложную ступень развития языковой личности, ступень, целеполагающую, отражающую аспекты прагматики. Рассмотрение языковой личности в соответствии с выполняемой ею в той или иной ситуации коммуникативной роли дает основание для характеристики ее речевого поведения и выявления ее коммуникативных потребностей. Из них наиболее важными, безусловно, являются потребности в обмене информацией, установлении контактов с собеседниками, воздействие на них словом. Некоторые исследователи сближают коммуникативные потребности с функциями языка, и тогда говорят о фатической, номинативной, познавательной, эмотивной, аппелятивной, волюнтативной потребностях.
Прагматический уровень организации языковой личности включает в себя выявление и характеристику мотивов и целей, способствующих формированию и развитию языковой личности. Он также имеет свой набор единиц, анализ которых необходим для создания полной модели языковой личности. Следовательно, изучению будут подвержены мотивы и настроения эмической языковой личности, семиотика заглавий эмических произведений, прецедентные тексты и языковая игра, наличие которых наблюдается в созданных представителями субкультуры эмо текстах.
Для того, чтобы рассмотреть мотивы и настроения эмической языковой личности, необходимо немного остановиться на истории возникновения данной субкультуры. Как известно, в основе зарождения эмического неформального объединения лежит эмо-музыка, которая зародилась в Америке задолго до того, как появилась эмо-культура. Что же касается России, эмо как музыкальный стиль и как субкультура возникло одновременно в начале 2000 гг., потеснив достаточно распространенную моду на нью-металл и альтернативу. Однако надо отметить, что данная субкультура, попав в новую культурную среду, начала искажаться и терять первоначальный смысл. Так, ключевыми принципами представителей эмического неформального объединения, стоявших у истоков, были свобода действий, изменение мира в лучшую сторону, более высокое эмоциональное выражение внутренних переживаний, что не характерно для современных эмобоев и эмогёрл. Данная субкультура в настоящее время сводится к имиджу, к стилю одежды: акцент делается на обязательную атрибутику - длинная чёлка, вэнсы (обувь), снэпы (браслеты), тоннели (круглые большие дырки в ушах), плаги (сережки без дырок), слипы (тряпичные тапочки), значки, розовый лак, чёрно-розовый цвет.
Представители эмической субкультуры утверждают, что эмо не становятся, а рождаются, так как это состояние души, это внутренний мир, получающий такое выражение, что необходимо учитывать при характеристике мотивов и настроений эмической языковой личности. Главное для неё чувствительность и эмоциональное выражение своих внутренних переживаний, которые и отражаются в создаваемых ею текстах.
Девочка Эмо
Красится в черный,
Не любит попсу.
Плачет, смеётся
Стреляет по небу
Девушка моды
А может вранье...
Пальцы к виску
Позерство на людях.
Значки, зажигалки
Шашка, ремни.
Череп на кофте,
Череп на сумке
Слезы по щечкам
Пальцы в крови.
Порезаны руки
Порезаны вены.
Капает кровь на бетонный асфальт.
Может она всего лишь позерка...
А может полна эмоций души... (33).
(2)
Девчонка порезала вены,
И кровь из руки потекла.
За парня того ты боролась,
Но стать ты его не смогла.
127 Наутро тебя он не вспомнит,
А ты уж на небе давно.
Скажите, зачем вы девчонки,
Так губите сердце своё.
Не стоят они вашей крови.
Не стоит за них умирать.
Могли б полюбить ещё много,
Но с неба билет не достать.... (39).
(3)
Так труден выбор бывает порой,
И трудно тогда совладать с собой,
Ты сходишь сума, боясь сделать шаг
В душе твоей грусть, а вокруг серый мрак;
Вот шаг, ещё шаг, уже метр прошел,
Тишина; ещё шаг и ты под землю ушел.
А ведь мог развернуться, и свой путь изменить,
Но ты сильный и смелый, решил смерть покорить;
Ты ведь мог развернуться, уйти и забыть,
Ты ведь мог позабыть, свою жизнь сохранить;
Но ты шел, и ты знал, что на смерть ты идёшь,
Только думал ты, что там счастье найдешь...
Ты пропал, тебя нет, уж тебя не найти,
А причиной всего стал твой выбор пути.... (39).
(4)
Пусть больно бывает до слёз,
Переживать, страдать, любить.
Но это значит, что ты живёшь,
А чувства старайся не губить.
И хоть бывает очень сложно,
Жизнь такова, как ни крути,
Но только изменить всё молено,
Чтоб стало так, как хочешь ты.
Поплачь, когда переполняют
Эмоции и совесть давит грудь,
Это они тем самым измеряют,
Осталось ли в душе ещё чуть-чуть?
И сможешь попросить прощения?
За все неверные поступки,
Чтоб обрести души спасение,
Которая стала такой хрупкой. (Э9).