Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общетеоретические вопросы исследования междометия в системе частей речи: когнитивно-функциональный аспект 10
1.1. Междометие как особая категория слов: проблема понятийно-терминологической интерпретации 10
1.2. Семиотические и семантические характеристики междометия как когнитивного знака 32
1.3. Классификационные и функциональные особенности междометий 49
Выводы 69
Глава 2. Междометие как средство экспликации эмоций: лингвопрагматический аспект 69
2.1. Эмоции и эмотивные знаки как ментально-психологические единицы: к проблеме типологии в психологии и теории языка 69
2.2. Междометие как репрезентанта эмоциональной сферы в английском и русском языках 96
2.3. Художественный текст в современной теории языка: общая характеристика 132
2.4 Особенности репрезентации эмоций в художественном тексте посредством междометий .135
Выводы 151
Заключение 154
Список литературы 160
Приложения 184
- Междометие как особая категория слов: проблема понятийно-терминологической интерпретации
- Классификационные и функциональные особенности междометий
- Междометие как репрезентанта эмоциональной сферы в английском и русском языках
- Особенности репрезентации эмоций в художественном тексте посредством междометий
Междометие как особая категория слов: проблема понятийно-терминологической интерпретации
Проблема чёткого определения статуса междометия в системе частей речи до настоящего времени остаётся ещё до конца не решённой, спорной, дискуссионной как в русском языке, так и в английском. Однако почти все учёные единодушны в том, что основная функция междометий – это выражение эмоций и чувств. «Междометия – это неизменяемая и не имеющая специальных грамматических показателей часть речи, служащая для выражения чувств и волевых побуждений» [Грамматика русского языка, 1960, c. 672] (выделено нами. – А.О.).
«Языковые средства выражения эмоций издавна интересовали ученых, но в качестве самостоятельного объекта лингвистических исследований ониоказались в центре внимания лишь во второй половине 20-го века. Языковыми единицами, функция которых заключается в непосредственном выражении эмоции, субъективно-чувствительных реакций и волеизъявлений человека, являются междометия»1. «Междометия представляют собой одно из наиболее ярких средств выражения экспрессивной составляющей коммуникативного смысла, являются важным компонентом процесса общения благодаря особой функциональной нагрузке» [Парсиева, 2006] (непосредственное выражение эмоций, эмоциональных реакций и волеизъявлений). Они достаточно сильно отличаются от других языковых единиц по своим грамматическим признакам и роли в речи – это краткое, мгновенное высказывание чувств, отношения говорящего к ситуации общения.
Как известно, «впервые как самостоятельный класс междометия были выделены в латинской грамматике Варрона (I в. до н.э.), и в научной традиции их природа определялась весьма неоднозначно. В позднеантичной латинской грамматике Доната (III–IV в. н.э.) междометие выделялось в отдельную часть речи, которая помещается между другими частями речи для выражения душевных аффектов; в грамматике Присциана междометие отделялось от наречий, поскольку оно содержит в себе глагольный аффект и дает полное обозначение душевного движения, хотя бы глагол и не присоединялся»1.«Теория междометия получает дальнейшее развитие в период Средневековья. Открывается неоднородность междометий различных языков: каждый язык имеет свои собственные междометия – heu (лат.), uah и racha (евр.) – и их нелегко на другой язык перевести»2.
«Ограниченность коммуникативных возможностей аффективных выкриков подчеркивал Августин Блаженный: Когда я хотел воплями, различными звуками ... сообщить о своих сердечных желаниях и добиться их выполнения, я оказывался не в силах ни получить всего, что мне хотелось, ни дать знать об этом всем, кому хотелось»3.
«В XIX веке В. Гумбольдт и М. Мюллер утверждали, что междометия находятся на грани истинного языка и что «язык начинается там, где кончаются междометия», а сущность междометий видели лишь в их «непосредственном выражении исторгающегося чувства»4. Уже из этого краткого обзора видно, что междометие с самого начала изучения его лингвистами интерпретировалось как особый знак, указывающий на «душевные аффекты», «душевные движения», «сердечные желания», то есть как знак, непосредственно выражающий чувство в самых различных типах его проявлений.
Как отмечает Ю. С. Маслов, долгое время эти языковые единицы «оставались за пределами специальных научных исследований, как в зарубежном, так и в отечественном языкознании» [Маслов, 1998]. В настоящее время наблюдается возросший интерес к проблеме междометий, но до сих пор, как отмечал исследователь, «в лингвистической литературе статус междометий квалифицируется неоднозначно, что объясняется различием оснований, по которым они выделяются, а также своеобразием семантико-грамматической структуры и звуковой формы интеръекционных единиц (ИЕ)» [Маслов, 1998].
Проведённый нами анализ различных концепций и трактовок междометий показал, что существуют определённые различия, часто довольно принципиального характера, в подходе и трактовке этой языковой единицы в работах зарубежных и отечественных лингвистов, что в определённой мере свидетельствует об уникальности междометия как знака, как единицы языка и речи и как коммуникативно-прагматической категории.
Вследствие особого положения в системе языка и отличия от других слов лингвопрагматическая природа междометий в зарубежной науке трактуется противоречиво. В зарубежном языкознании, основанном на анализе иного, чем русский язык, языкового материала, наблюдения и выводы сводятся к следующим позициям.
Р. Декарт рассматривал междометие «как нечленораздельный, сильный звук, с помощью которого прекращается волнение крови и духов»1.
«В. Юнг, рассматривая междометие в аспекте частей речи, подчеркивает, что междометие не является частью речи в собственном смысле слова. Это сигнал чувств, близкий к неполным предложениям»2 (выделено нами. – А.О.).
Междометие – «неизменяемое слово, которое может употребляться самостоятельно, а также быть вставленным (от лат. interiectus) между другими членами предложения»3.
«Междометия, как и другие языковые единицы, усваиваются из опыта предшествующих поколений и образовываются на базе речевого материала… Данные языковые единицы есть непроизвольно вырывающиеся у человека звуки, вызываемые состоянием аффекта, в том числе даже и такие, которые вовсе не связаны с намерением сделать какое-либо сообщение»4.
«Основой классификации междометий является отношение к языку как к развитой системе звуковых рефлексов. В состав междометий входят любые знаменательные слова, произнесенные с экспрессией: восклицания, императивные выражения, звукоподражания»1.
А. Арно и К. Лансло относят междометия к классу слов, которые, наряду с глаголами и союзами, выражают манеру развития мысли (см. об этом: [Березин, 1984]).
«Условные междометия связаны с теориями происхождения языка. Их следует отделять от инстинктивных криков. Междометия – лишь условные фиксации естественных звукоиспусканий»2.При таком подходе требует своего теоретического обоснования понятие «естественные звукоиспускания».
Отсутствие четких критериев делает расплывчатой границу, отделяющую междометия от других лексем. Одни лингвисты причисляют к этой категории «только первичные образования типа oh, tut, pooh, не связанные по своему происхождению со знаменательными словами»3. Другие исследователи включают в нее «звукоподражательные слова, формулы вежливости типа how are you, good morning и восклицания типа fire, help, сохранившие номинативную функцию» [Лекант, 2003].
«Легче всего оспорить право называться частью речи у междометий. Как бы ни было велико значение междометия в речи, в нем есть что-то, что его обособляет от других частей речи, оно явление другого порядка… Оно не имеет ничего общего с морфологией. Оно представляет собой специальную форму речи – речь аффективную, эмоциональную или иногда речь активную, действенную; во всяком случае, оно остается за пределами структуры интеллектуальной речи»4 (выделено нами. – А.О.).
Среди исследователей, относящих междометия к языковым единицам, прослеживаются серьезные расхождения в определении их сущности и роли. Некоторые исследователи считают, что междометие остается «декоративной каймой пышной и замысловатой ткани языка» [Грайс, 1995, c. 45], другие же полагают, что из-за аффективного, эмоционального характера междометие лежит «за пределами структуры интеллектуальной речи» [Коминэ, 1999, c. 56].
Согласно определению, представленному в «Толковом переводоведческомсловаре», «интеллектуальная речь – это речь, имеющая целью передачу интеллектуальной или логической информации в отличие от эмоциональной речи» [ТПС, 2003, c. 253].
Под интеллектом понимается «способность мышления, рационального познания. Лат. перевод др.-греч. понятия нус («ум»), тождественный ему по смыслу» [ТЛИЭС, 1999, c. 168].
«Интеллектуальная оценка ритора связывается с богатством мысли, его мудростью, способностью аргументировать, рассуждать и находить оригинальные мыслительные решения. Интеллект говорит обычно о знании оратором предмета речи» [СЭСРЯ, 2004, c. 315].
Так, К. Бюлер включал междометия, «обычные в языковом общении», в словарный состав языка, считая их представителями одноклассной системы и интерпретируя эти единицы как «неизменяемые дейктические знаки» [Бюлер, 2000, c. 271] (выделено нами. – А.О.). Считаем очень плодотворной и актуальной в рамках настоящего исследования следующую мысль К. Бюлера: «Будет ли данное звуковое образование признано словом или нет – это может быть определено, разумеется, только применительно к конкретному языку» [Бюлер, 2000, c. 272].
Классификационные и функциональные особенности междометий
«Морфологическая характеристика части речи в подавляющем большинстве случаев реализуется в классификации»2. В «Современном русском языке» (2002) «по способу образования междометия довольно четко делятся на две группы: непроизводные и производные».
«Непроизводные междометия – обычно очень древние слова. Структурные типы их немногочисленны.
Во-первых, это междометия, состоящие из гласных звуков – а, о, у, э,и, сочетаний гласных звуков– ау. Гласные могут произноситься длительно, что на письме передается удвоением, утроением и т.д. а-а-а, о-о, и-и, а также ааа, ууу и под.
Например: «Ааа! – промычал Вронский, схватившись за голову» [Толстой. Анна Каренина. 1982, 124, ч.6]; «И-и-и! грехи» [Там же, 156].
Во-вторых, междометия из согласных звуков, обычно произносимых длительно, мм!, ш-ш-ш!, в-в-в, ффф, из сочетаний согласных звуков – гм!, хм!, цс-с!, чшш!, тпрр!, брр!.
Например: «В-в-в-в… Как ты отвратителен, тварь!» [Чехов. Платонов. 2014, c. 33]; «Тпррр! – сдерживал кучер лошадей» [Там же, c. 74]. Междометие тпрр представляет собой своеобразный губной вибрант – фонему, не свойственную основной системе русских согласных.
В-третьих, это междометия из сочетаний гласных и согласных звуков: ай, ой, эй, ах, ох, эх, ух, их, ага, ого, угу (при этом звук г обязательно фрикативный или даже придыхательный); ну, на, ба, фу, ха, хо, уф и пр.
Звуковые комплексы, образующие эти междометия, могут полностью или частично повторяться: ай-ай-ай (графически передается также а-я-яй), ой-ой-ой (графически и о-ё-ёй), о-хо-хо, о-го-го, ну-ну и под.
Например: «Ах, маменька, как это кстати!» [Островский. Свои люди – сочтемся! 1978, c. 26];«Ай- ай - ай! Теперь-то я вижу!» [Там же, c. 111].
Производные междометия образуются от полнозначных слов. Базой для образования междометий служат существительные, глаголы, предикативы, а также фразеологизмы с ярко выраженным экспрессивным значением утверждения, отрицания, удовлетворения, неожиданности, удивления или недоумения: черт!, господи!, дудки!, здравствуйте!, простите!, беда!, черта с два!, боже мой! и т.д.» [Современный русский язык, 2002, c. 522].
Однако «Грамматика-80» предлагает делить междометия на первообразные и непервообразные, аргументируя это тем, что «в предложенных терминах заложено не только деривационное значение междометий, указание на их состав, но и более точное и значимое для этой категории слов этимологическое и фонологическое значение» (см.: [Русская грамматика, 1980]).
«Термин производное слово предполагает наличие непроизводного (исходного) слова, узнаваемого в структуре первого. Термин же непервообразное междометие указывает не столько на его позицию деривата по отношению к какому-то исходному, сколько на его отличие от более древних междометий, являющихся первообразом для будущейкатегории Междометие и ведущих свое происхождение от эмоциональных выкриков, восклицаний, а также возгласов и звучания» [Русская грамматика, 1980, с. 481].
Е. В. Середа считает, что «подобная оппозиция весьма существенна, так как по внешнему виду современное производное междометие, благодаря фонетическим изменениям, которым были подвергнуты исходные слова, далеко не всегда можно квалифицировать как таковое (сравним вишь и ишь (из видишь), пли(из пали), спасибо (из спаси бог), тс и шш (из тише) и т.п.»[Середа, 2013].
По мысли ученого, «классификация подобных междометий как производных осложняется еще и тем, что пополнение этих слов исторически протекало по разным путям с привлечением языкового материала из разных пластов языка, включая просторечия и диалектизмы, многие из производящих слов стали устаревшими или исчезли, например: поди-тка, вона, эва, ужо, чур и т.п. Производность этих междометий практически невозможно определить на синхронном срезе, т.к. само понятие деривации в большинстве случаев неприменимо к словам этой части речи ни на морфонологическом, ни на синтаксическом уровнях. Непервообразность междометий даже для носителя языка определяется в большинстве случаев только благодаря выявлению этимологических связей» [Середа, 2013, c. 19].
«Анализ языковых явлений позволяет говорить о том, что предложенная классификация междометий по составу целесообразна, а ее терминология – наиболее точно отражает суть представленных языковых явлений» [Середа, 2013, c. 19].
Е. В. Середа представляет систему междометий «в виде поля, центр которого составляют ядерные (типичные) междометия, обладающие полным набором оригинальных междометных свойств. На периферии поля располагаются междометия и междометные образования, обладающие неполным набором дифференциальных признаков междометий. Эта неполнота восполняется свойствами тех частей речи, от которых образовались и с которыми соотносятся междометия» [Середа, 2013].
В. В. Бабайцева утверждает, что «центром междометной системы являются ядерные (типичные) междометия, для которых характерны и структурные, и семантические свойства. В соответствии с традицией к ним относятся только эмоциональные междометия», а именно:
1) первообразные междометия: а, ага, ай, ах, ба, брр, ей-ей, ого, ой, ох, тьфу, увы, уф, ух, фи, фрр, фу, ха, хи, о, э, эге, эхм, эх. Например: ««Ах! Какая прелесть, что за прелесть! Чудо! Какая прелесть!» – заговорили они в один голос» (Толстой. Анна Каренина. 1982: 42, ч. 5); «А! Теперь я вижу мою погибель» (Фонвизин. Недоросль.1989, c. 67); «Ага! Поднял трус ноги!» (Там же, c. 115); «Ох, уж ты мне, егоза!» (Островский. Свои люди – сочтемся! 1978, c. 29); «Ух! Дайте, маменька, платочка пот обтереть» (Там же, c. 23).
2) «междометия, с точки зрения происхождения значительно теряющие соотносительность со словами или формами той или иной знаменательной части речи: ей-же-ей, ой-ли, то-то, ура, эва, эк, эка и т.д.»1.
Например: «Господа! За здоровье Акима Акимыча! Ура!» (Островский. Доходное место. 1978, c. 124); «Эва! – усмехнулся городовой. – Она далече, туда к выгону!» (Чехов. Степь. 1985, c. 108).
А. И. Германович пишет: «Морфемно нечленимые, в речи ядерные междометия могут иметь гибкую и разнообразную интонацию, которая в основном и определяет их значение» [Германович, 1966, c. 14].
Эмоциональные междометия неоднократно подвергались анализу.
Наблюдения ученых дают основание «для классификации самих типов этих значений, способной устранить дробность в традиционно выделяемых разрядах.
В классификации эмоциональных междометий эмоции, объединенные под цифрой 1 (удовлетворения, радости, восторга, одобрения и т.п.), противопоставлены эмоциям, объединенными под пунктами 2-5 (тоски, сожаления, горя, недоверия, порицания, иронии и т.п.), как оппозиция «положительных и отрицательных» эмоций» [Панов, 1976].
Ученый отмечает, что «это деление оставляет в стороне междометия, служащие для выражения оценки обстановки, характеристики отношения к речи говорящего» [Панов 1976, c. 214]. Он выделяет «ядерное междометие ей-ей! , а также периферийные междометия: дудки! Вот еще! Вот так клюква! Ей-богу!» [Панов 1976, c. 214].
«Эмоции удовлетворение, радость, восторг и печаль, горе, испуг, ужас возникают почти рефлекторно, без дополнительного значения (коннотации) при выражении положительной или отрицательной реакции на действительность. При разграничении их семантики часто учитываются только мера и степень интенсивности эмоции. Тогда как для выражения следующих эмоций: одобрение, сожаление, недоверие, порицание, протест, ирония, злорадство и т.п. – требуется добавочная интеллектуальная сема, выражающаяся не столько в эмоции, сколько в оценке говорящим языковой ситуации и окружающей действительности»1.
«На основе данных наблюдений предлагается разделить все значения, выражаемые междометиями, по признаку наличия или отсутствия коннотации на рефлекторные и оценочно-интеллектуальные» [Середа, 2004].
Ученый отмечает, что эмоциональные первообразные междометия способны передавать и те, и другие типы значений. «Большая часть центральных междометий этимологически близка внеязыковым эмоциональным реакциям, сопровождающим рефлексы организма. Именно эта близость оставила отпечаток на семантике целого ряда этих слов»2.
Например: «А-а-а! – промычал Вронский, схватившись за голову. – А-а-а! Что я сделал?» [Толстой. Анна Каренина. 1982. Ч. 5, с. 61] (выражение ужаса – рефлекторное значение).
«А-а! Вы историк? – с большим облегчением и уважением спросил Берлиоз»3 (выражение осознанного понимания). Также языковед обращает внимание на то, что «междометия, значительно теряющие соотносительность с исходными знаменательными словами, передают только оценочно интеллектуальное значение» [Середа, 2013, c. 34].
Например: «Ушица, ей-же-ей, на славу сварена!» —«Я три тарелки съел» [Крылов. Демьянова уха. 1946, c. 101].
Междометие как репрезентанта эмоциональной сферы в английском и русском языках
В. И. Шаховский неоднократно в своих трудах отмечал, что «…вначале была Эмоция» [Шаховский, 2016, c. 143]. Она породила слово, сочетания слов породили предложения, соотнесенные к определенным жизненным ситуациям. По словам ученого, эмоции определяют мировосприятие человеком действительности, а их переживание непременно сопровождается соматическими коррелятами. Соответственно, и слово, категоризирующее ту или иную эмоцию, также не лишено своего воздействия не только на процесс общения, но и на физическое состояние коммуникантов. «Вербализованные эмоции оказывают значительное влияние на психологическое и физическое здоровье человека. В связи с этим важным является вопрос о необходимости включения в коммуникативную компетенцию личности таких ее компонентов, как эмотивная и лингвоэкологическая компетенции, формирующих эмоциональный интеллект человека и способность говорящего рефлексировать над своими речевыми действиями и их потенциальный эффект»1.
«В языке имеется определенный арсенал эмотивных средств, от которых зависит естественность коммуникации. Понятие «эмотивных средств» связано с категорией эмотивности, то есть с выражением эмоции, при котором общение сохраняет свою жизненность, естественность, эмоциональность»2.
«Языковое сознание и ощущение эмоций невозможно без работы сознания. Вербализованная эмоциональность носит осмысленный характер. Способность человека как языковой личности управлять вербальным выражением эмоций и пропускать их через ситуативные, социальные и другие фильтры в процессе коммуникации и, в зависимости от них, «упаковывать» одни и те же эмоции в различные языковые формы или вообще не пропускать их в язык указывает на интеллектуальность коммуникативной эмоциональности»3.
В своей монографии В. И. Шаховский говорит о том, что вербализованные эмоции приобретают витальную значимость для человека. Так, семантика слова и его прагматика через энергетическую мощность эмоций воздействует на эмоциональное сознание и волю человека, что отражается на его физиологии. Очень часто это происходит в силу коммуникативной безграмотности участников всех сфер общения или по неосторожности, без учета возможных последствий. А в ряде случаев – преднамеренно, как прием, т.е. запланированное, манипулятивное, провокативное эмоциональное воздействие. По мнению ученого, «в результате вербализации эмоции могут быть названы (номинация), описаны (дескрипция), выражены (экспрессия)» [Шаховский, 2016].
В. И. Шаховский полагает, что именно язык, являясь ключом к изучению человеческих эмоций, «номинирует эмоции, выражает их, описывает, имитирует, симулирует, категоризирует, классифицирует, структурирует, комментирует, изобретает искренние и неискренние средства для их экспликации/импликации, для манифестации и сокрытия, предлагает средства для языкового манипулирования и моделирования соответствующих эмоций». [Там же, c. 70].
В свою очередь Б. В. Якушин отмечает, что «среди различных теорий о происхождении и развитии языка существует и такая, которая напрямую указывает на то, что первичными формами языка являлись междометия как экспликации эмоций, на базе которых происходили лингвокогнитивные процессы, развивающие человеческий интеллект параллельно с совершенствованием навыков говорения»1.
«В состоянии эмоциональной напряженности человек испытывает трудности в формировании мыслей и выборе слов. Кроме того, снижается словарное разнообразие речи, увеличивается количество слов-паразитов, клише, незавершенных высказываний, возрастает число некорректируемых ошибок, а также возрастает количество сниженной лексики и яркоокрашенных эмоциональных выражений»2.
Е. Н Моргунова называет междометия «возможно-основным средством выражения эмоций, так как именно выражение эмоции является их основной функциональной нагрузкой» [Моргунова 2002, c. 5].
«Интонационные мелодические своеобразия их форм, отсутствие в них познавательной ценности, их синтаксическая неорганизованность, неспособность образовать сочетания с другими словами, их морфологическая неделимость, их аффективная окраска, непосредственная связь их с мимикой и выразительным жестом резко отделяют их от остальных слов. Они выражают эмоции, настроения и волевые изъявления субъекта, но не обозначают, не называют их. Они ближе к экспрессивным жестам, чем к словам-названиям» [Виноградов, 1972].
Нельзя отрицать тот факт, что междометия являются необходимым звеном в эмоциональной сфере языка. Изменяя интонацию междометий (силу, высоту, ритм, темп или тембр, которые непосредственно связаны с мимикой и жестами), мы показываем различное отношение к высказыванию собеседника.
С точки зрения В. И. Шаховского, «самостоятельное интонационное оформление междометий делает эти слова наиболее ярким эмотивным средством русского языка, что привлекает к междометиям внимание исследователей, изучающих эмотивную и коммуникативную функции языка» [Шаховский, 1987].
Называя междометия неотъемлемой частью эмоциональной сферы языка, Е. В. Середа отмечает их своеобразное строение, которое «характеризуются специфическими словообразовательными особенностями и обладают целым рядом дифференцированных признаков, позволяющих квалифицировать их как категорию, отличную от знаменательных (междометия лишены номинативной функции) и от служебных частей речи. Это наиболее важные свойства междометий, отмеченные исследователями, хотя сами взгляды ученых на междометия как часть речи неоднозначны» [Середа, 2013].
В своем труде Е. А. Рожнова подчеркивает «тот факт, что междометия сами по себе, а также, находясь в составе высказываний, могут быть отнесены к высокоэмотивной лексике»1. Ученый говорит о том, что «в междометиях сочетаются все типические черты, которые отличают эмоциональную лексику любого языка. К ним относится, например, синтаксическая факультативность (возможность опущения без нарушения семантики фразы), отсутствие синтаксических связей с другими частями предложения или словосочетания, семантическая иррадиация (наличие хотя бы одного эмоционального слова эмоционально окрашивает все высказывание)»2.
На наш взгляд, междометия являются самыми типичными представителями эмоциональной речи. По праву междометие можно назвать самым важным и емким вербальным маркёром аффективной речи. Будучи особой частью речи, междометие включает в себя устоявшиеся, неизменяемые слова, которые являются показателем положительных и отрицательных эмоций в эмоционально напряженных коммуникативных ситуациях. По нашему мнению, междометия являются самыми экспрессивными знаками чувств и эмоции. Данные языковые единицы образуют особый класс лексики ввиду отсутствия предметно-логического значения.
Междометия описывают не только личностное отношение субъекта к устройству окружающего мира, но и к самому себе. Один и тот же объект может вызвать совершенно полярные эмоции. Большая часть междометий, использующихся в живой разговорной речи в художественной литературе, связаны с внелингвистической ситуацией.
В ходе исследования мы проанализировали большой пласт классической английской литературы XIX–XX вв. Для этого мы выбрали произведения, которые соответствуют жанровым направлениям проанализированных нами источников из классической русской литературы XIX-XX вв. (J. Galwsorthy «The White Monkey», B. Shaw «Pygmalion», W. M. Thackeray «Vanity Fair», P. G. Wode-house «The code of the Woosters», O. Wilde «An Ideal Husband»).
Методом сплошной выборки было отобрано и проанализировано 350 случаев употребления междометий в художественных и лексикографических источниках. В ходе исследования было отобрано 128 самых часто употребляемых междометий. Проведя лексикографический анализ, мы выявили, что только 88 из них имеют помету «междометие» в толковых словарях английского языка[Dictionaryof English Language and Culture 1998, Новый Большой англо русский словарь 1993]. Это отраженов таблице №8 «Особенности лексикографической репрезентации междометий английского языка» (см. Приложение). Изучив эти междометия, мы выделили 64, которые непосредственно репрезентируют эмоции говорящего, что представлено в таблица №7 «Эмоциональные междометия английского языка» в Приложении).
В ходе исследования было выявлено, что некоторые междометия помимо того, что имеют помету «междометие» в толковых словарях английского языка, также представлены в Большом англо-русском фразеологическом словаре, где они определяются как междометные фразеологизмы и описываются как восклицания. В основном это междометия с компонентом God! (Gosh! By gosh! (искаженное God!)), God! by God!,(Ей-богу!, ей-богу!, право слово!, вот те на!), Dear God!, Good God!, In God`s name!, In God`s name!Ye Gods!,God bless me!(Боже мой!, господи помилуй!), Thank God!, God forbid!, for God`s sake!, а также его производные: Jesus! (Jeez!), Jesus Christ! by Jesus!, Goodness gracious! (Господи!,боже мой!, бог мой!), by Jove! (Клянусь Юпитером!, ей-богу!, честное слово!, боже мой!, боже милостивый!, черт возьми!, черт побери!), Lord! Oh Lord! Good Lord! ( Видит бог!, бог мой!, боже (мой)!), Heaven! (Heavens!), By Heaven!, great Heavens!, Damn it! Oh damn! (к черту), Dear! Dear me! Oh dear! (Боже мой!, вот так так!, ну и ну!, нечего сказать!, неужели?, вот те раз!, вот те на!, вот это да!, видит бог!) и др. Эти и другие междометия представлены нами в Приложении в таблице № 11 «Использование Фразеологических единиц в функции междометий в художественном тексте (на материале произведений английского язык)».
Если мы обратимся к таблице № 1, в которой представлена понятийно-терминологическая интерпретация понятия междометия, то увидим, что разные ученые трактуют междометия как восклицание. А раз дефиниции у понятия «междометие» и «междометный фразеологизм» совпадают, и основная функция у тех и других репрезентировать эмоции, то в нашей работе мы отнесли их к числу эмоциональных междометий и анализировали как одну лексическую единицу.
Особенности репрезентации эмоций в художественном тексте посредством междометий
При исследовании роли и специфики функционирования междометий в пространстве художественного текста следует учитывать положение о том, что «национально-культурная маркированность междометий обусловлена фоновыми знаниями носителей языка, которые, как правило, ассоциируются с языковыми единицами, являющимися хранилищем коллективного опыта народа-носителя» [Левицкий, 1998, c. 218].
Л. Ю. Буянова, полагает, что «в рамках исследования ментальной и национально-культурной специфики междометных единиц наибольший интерес представляют фразеологические образования, функционирующие в речи в качестве междометий, а также клише речевого этикета. Их анализ с позиции национальной маркированности важен для изучения национальных эмоциональных концептов, языка в целом как особого эмоциогенного и эмоционального феномена» [Буянова, 2016].
В художественном тексте как в русской, так и в английской лингвокультурах, междометия выступают репрезентантами эмоций преимущественно в персонажной речи героев того или иного произведения.
Н. И. Рябкова, исследуя роль междометий в речевом контексте, рассуждает о том, что в неформальном речевом общении, для которого характерны эмоциональность, неподготовленность, спонтанность, междометия оказываются удобным и оправданным способом выражения, в первую очередь, эмоций, чувств говорящего, высокой степени его эмоционального возбуждения: доминирующим для говорящего в этом случае является желание «выплеснуть» свои эмоции, поэтому он не в состоянии подбирать языковые средства и использует первичное, естественное, предназначенное именно для этого средство – высказывание междометного характера [Рябкова, 2007].
Исследователь приходит к выводу о том, что в семантике междометных высказываний преобладает экспрессивная составляющая, это подчеркивается и интонационно: большинство таких высказываний восклицательны и делают речь более эмоциональной, выразительной. Большая сила воздействия на собеседника, способность придать общению непринуждённый, неформальный характер, этим самым повысив его эффективность, характеризуют междометие не только как эмотивное, но и как эффективное коммуникативное средство [Там же].
Так, например, в английском языке междометия ah, oh, god репрезентируют в художественных текстах различные, порой противоположные эмоции: междометие оh может выражать
1) радость: «Oh, Bertie, I`m so happy!» [Wode-house. The code of the Woosters. 2008, c. 39]; – «Ах, Берти, я так счастлива!» [Вудхаус. Фамильная честь Вустеров. 2006, c. 37];
2) одобрение: «Did you have a nice journey down? Oh, rather, thanks» [Там же, c. 29]; «Приятная была поездка?» – «Да, очень, спасибо» [Там же, c. 29];
3)возмущение: «Oh, So thаt`s how it is!»[Там же, c. 22]; – «Ах! Вот значит как!» [Там же, c. 21] и т.п.
Конкретное значение эмоциональных междометий в речи в первую очередь определяется интонацией.
В художественном тексте, как показывает проведённый анализ, значение междометий уточняется контекстом, чаще всего эмотивным глаголом (закричал, заплакал, ужаснулся, обрадовался, удивился и т.п.) и другими, в том числе пунктуационными и графическими средствами.
Репрезентация междометием эмоций, аффектов, эмоциональных реакций, чувств и их оттенков осуществляется в пространстве художественного текста знаками особой функции, например, с помощью эмотивных глаголов, знаков пунктуации (особенно восклицательного), слов с однокоренным корнем лексемы, называющей эмоцию или эмоциональное состояние и т.п.
Мы провели анализ использования междометий в произведениях русской и английской художественной литературе XIX–XX вв. Методом сплошной выборки нами было отобрано около 1000 случаев употребления междометий, в том числе 600 в русском языке и 350 случаев употребления междометий в английском языке. В ходе исследования мы отметили, что междометия в русском языке более полисемантичны, чем междометия английского языка. Одно и тоже междометие может выражать порядка 13 разнообразных эмоций.
Спецификой представления эмоций посредством междометий в художественном тексте является то, что часто для того, чтобы не поставить читателя в тупик и помочь глубже погрузиться в проблематику конфликта персонажей, авторы используют слова-конкретизаторы, которые помогают определить, с какой непосредственно эмоцией используется то или иное междометие. Лексемы-конкретизаторы – это эмоционально окрашенная лексика разных частей речи в рамках речи автора, помогающая глубже понять чувства и эмоции героев, представленных в репликах персонажной речи. По результатам нашего исследования, из числа примеров с использованием междометий разной эмоциональной направленности 180 примеров оснащены словами «помощниками», что составляет 30% от общего количества проанализированного материала. В эмоциональной направленности междометий, использованных в оставшихся примерах, в той или иной степени помогает разобраться контекст.
В нашем исследовании мы условно разделили эти слова на несколько групп межд. + эм. нареч + гл. (деепричастие); межд. + эм. гл.; межд. + деепричастие + эмоц. сущ.; межд. + эм. сущ.;межд. + эм. деепричастие;межд. + эм. сущ. + гл.; межд. + эм. прилаг. + сущ..
Стоит отметить, что самой распространенной группой оказалась межд. + эм. нареч + гл.(деепричастие). Эмоциональная оценка 40% проанализированных междометий (72 из 180) раскрывается с помощью этой группы слов-конкретизаторов.
Рассмотрим наиболее яркие примеры использования слов-конкретизаторов разных групп:
«Княгине слишком страшно было думать, как много она виновата пред дочерью, и она рассердилась.
– Ах, я уж ничего не понимаю! Нынче всё хотят своим умом жить, матери ничего не говорят, а потом вот и…» [Толстой. Анна Каренина. 1982, c. 126, ч. 2].
В данном примере автором был использован эмотивный глагол рассердиться, который указывает на возмущение говорящего. Междометие Ах! по своей семантике является одним из самых многозначных в русском языке и может выражать порядка 10 полярных эмоций (от радости до отчаяния). Именно данное слово-конкретизатор помогает читателю вычленить правильную эмоции, с которой героиня произносит реплику и прочувствовать атмосферу, в которой происходит действие, проникнуться эмоциональным состоянием героини, что в дальнейшем позволяет читателю в полной мере сопереживать происходящему в произведении.
Рассмотрим еще один пример, в котором используется междометие Ах!:
1. «Титулярный советник опять смягчается: «Я согласен, граф, и готов просить, но понимаете, что моя жена, моя жена, честная женщина, подвергается преследованиям, грубостям и дерзостям каких-нибудь мальчишек, мерз…» А вы понимаете, мальчишка этот тут, и мне надо примирять их.
Ах, это надо рассказать вам! – смеясь, обратилась Бетси к входившей в ее ложу даме. – Он так насмешил меня» [Толстой. Анна Каренина. 1982, c. 134, ч. 2].
В данном примере эмотивный глагол смеяться указывает нам на легкость и непринужденность, с которой героиня произносит свою реплику. Междометие Ах! передает некую легкомысленность, с которой Бетси воспринимает достаточно серьезные доводы и переживания титулярного советника. Что подтверждает тот факт, что наличие слов-конкретизаторов играет ключевую роль в определении эмоционального состояния говорящего в художественном произведении.
2. «Маша. В этом городе знать три языка ненужная роскошь. Даже и не роскошь, а какой-то ненужный придаток, вроде шестого пальца. Мы знаем много лишнего.
3. Вершинин. Вот-те на! (Смеется.) Знаете много лишнего!» [Чехов. Три сестры. 1985, c. 114].
4. «Рюхин пытался было их собрать, но, прошипев почему-то со злобой: «Да ну их к черту! Что я, в самом деле, как дурак верчусь?..» – отшвырнул их ногой и перестал на них глядеть» [Булгаков. Мастер и Маргарита. 2003, c. 74].
5. «– А ну их к черту! - со скорбью сказал переводчик. Третий день уже носимся по деревням, как угорелые» [Ильф, Петров. Золотой теленок. 1991, c. 75].