Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Метапоэтика перевода И.А. Кашкина и особенности ее организации 13
1.1. Становление переводческого дела в СССР. Роль И.А. Кашкина в формировании советской школы перевода 13
1.2. Метапоэтический дискурс И.А. Кашкина и принципы его организации 34
1.3. Лингвистические основы изучения тематического и жанрового разнообразия метапоэтики перевода И.А. Кашкина 55
Выводы по 1 главе 76
Глава 2. Метапоэтическая теория реалистического перевода И.А. Кашкина и ее лингвистические основы 80
2.1. Реалистический метод художественного перевода И.А. Кашкина и его лингвистические основы 80
2.2. И.А. Кашкин о языке в процессе метапоэтической рефлексии 105
2.3. Вопросы отношения И.А. Кашкина к языку оригинала и языку перевода. Алгоритм реалистического перевода И.А. Кашкина и метапоэтические установки переводчика 126
Выводы по 2 главе 144
Глава 3. Метапоэтические аспекты текстов И.А. Кашкина 148
3.1. Ключевые понятия метапоэтики перевода И.А. Кашкина: установка на адекватность и аутентичность 148
3.2. Литературная критика как разновидность метапоэтического текста: вопросы языка перевода 163
3.3. Процесс описания деятельности переводчика в метапоэтике перевода И.А. Кашкина. Экранизация художественного произведения как вариант перевода 184
Выводы по 3 главе 197
Заключение 200
Список литературы 206
- Лингвистические основы изучения тематического и жанрового разнообразия метапоэтики перевода И.А. Кашкина
- И.А. Кашкин о языке в процессе метапоэтической рефлексии
- Вопросы отношения И.А. Кашкина к языку оригинала и языку перевода. Алгоритм реалистического перевода И.А. Кашкина и метапоэтические установки переводчика
- Литературная критика как разновидность метапоэтического текста: вопросы языка перевода
Введение к работе
Актуальность исследования. Концепция реалистического перевода,
разработанная и воплощенная в жизнь И.А. Кашкиным на основе
коллективного опыта переводческой деятельности всей школы, была
реализована в большом количестве успешных переводов художественной
литературы и получила признание отечественных и зарубежных коллег.
Учение о реалистическом методе художественного перевода И.А. Кашкина,
которое сыграло значительную роль в советской теории перевода, до сих пор
мало известно, требует систематизации и научного описания.
Проблемам теории и практики художественного перевода во всем его
жанровом разнообразии посвящены многочисленные работы отечественных
и зарубежных филологов (А.В. Федоров 1958, 1983; Я.И. Рецкер 1953, 1974;
К.И. Чуковский 1968, 1990; В.Н. Комиссаров 1973, 1990; П.И. Копанев 1972;
Е.Г. Эткинд 1973; И. Левый 1974; Л.С. Бархударов 1975; Ж. Мунэн 1978;
Р.О. Якобсон 1978; Г.Р. Гачечиладзе 1972; С. Влахов, С. Флорин 1980;
Н.М. Любимов 1982; Н.Ф. Дановский 1983; Н.Я. Галь 1972; А.К. Клименко
1999; Г.Э. Мирам 1999; Н.К. Гарбовский 2004, 2007; Л.Л. Нелюбин 2003,
2006; У. Эко 2006; А.В. Клименко 2007; Э.А. Сорокина 2008; А.Г. Азов 2012,
2013; G. Jger 1975; A. Neubert 1975). Однако лингвопереводческое наследие
многих авторитетных представителей данного направления нуждается в
более детальном изучении. Значительный интерес для современной науки о
языке представляют метапоэтические тексты И.А. Кашкина, изучение
которых позволяет более глубоко осмыслить проблемы и достижения теории
и практики реалистического перевода советского периода, не утратившие
своей актуальности и в настоящее время.
Метапоэтика И.А. Кашкина – это рефлексия переводчика над
вопросами языка перевода и искусства перевода, в ней зафиксированы
значимые для переводчика идеи, концепции, принципы и установки по
формированию школы и теории реалистического перевода, которые были
выработаны в ходе обширной дискурсивной практики. Исследование
метапоэтики И.А. Кашкина позволяет теоретически представить и научно описать реалистический метод художественного перевода в структуре общей теории перевода. Введение в научный обиход забытых и невостребованных работ по теории реалистического перевода и критике открывает широкие перспективы в разработке методологии художественного перевода, в обучении переводу, что позволит актуализировать традицию качественного художественного перевода. Сказанное определяет востребованность и актуальность диссертационного исследования.
Объект исследования – совокупность метапоэтических текстов И.А. Кашкина.
Предмет исследования – лингвистические основы метапоэтики перевода И.А. Кашкина.
Материал исследования. В качестве материала исследования используются метапоэтические тексты И.А. Кашкина: монография «Эрнест Хемингуэй» (1959); альманах «Хемингуэй» (1966); антология, составленная совместно с М.А. Зенкевичем «Поэты Америки. XX век» (1939); критико-биографический очерк «Эрнест Хемингуэй» (1966); сборник статей «Для читателя-современника» (1977); сборники переводов: «Ли Мастерс» (1926), «Американские рассказы» (1936), «Хемингуэй. Пятая колонна и первые тридцать восемь рассказов» (1939), «Эрскин Колдуэлл» (1956), «Хемингуэй. Избранные произведения в двух томах» (1959), «Сэндберг К. Стихи разных лет» (1959), «Слышу, поет Америка. Поэты США» (1960); поэтический сборник И.А. Кашкина «Иван Кашкин. Стихи» (2007); многочисленные статьи; тексты докладов и выступлений; рецензии; отзывы; эпистолярий.
Цель исследования – комплексное изучение, систематизация и
научное описание лингвистических основ метапоэтики перевода
И.А. Кашкина.
Цель исследования связана с решением частных задач:
-
Проанализировать проблему становления переводческого дела в СССР, определить роль И.А. Кашкина в формировании советской школы переводчиков.
-
Исследовать и структурировать метапоэтические тексты И.А. Кашкина, определить корреляцию метапоэтических данных с основными идеями эпистемологического пространства.
-
Исследовать понятие «язык» в метапоэтике перевода И.А. Кашкина и его структуру с позиции лингвистического витализма и учения о гармонии антиномий.
-
Исследовать и научно описать реалистический метод художественного перевода и лингвистические основы метапоэтики перевода И.А. Кашкина.
-
Представить и научно описать метапоэтическую теорию реалистического перевода И.А. Кашкина: алгоритм, подход, метод, принципы, установки.
-
Рассмотреть метапоэтическую концепцию тождества экранизации и художественного перевода в метапоэтике И.А. Кашкина.
Принципы и методы исследования. В основе диссертационного исследования лежит теоретическая база научной школы профессора К.Э. Штайн: общие положения изучения метапоэтики художественного текста (1996–2015), теория гармонии художественного текста (2006), теория динамической симметрии в науке и в искусстве (2003–2004), разрабатываемые К.Э. Штайн и учениками ее научной школы Д.И. Петренко (2009, 2011, 2013), В.П. Ходусом (2006), Ф.И. Джаубаевой, (2008, 2010) и др.
Исследование метапоэтики И.А. Кашкина проводится с применением
структурно-системного подхода, который позволяет использовать приемы,
выработанные в лингвистике, в общей теории систем; используются
принципы и методы структурно-системного анализа: оппозиционный и
контекстологический анализ, элементы логического и когнитивного анализа;
общенаучный принцип дополнительности, который способствует выявлению
антиномичности текста через соотношения в тексте взаимоисключающих
элементов и значений; принцип относительности, который позволяет
выявить в качестве точки отсчета язык, его реальные и потенциальные
возможности; феноменологический метод и когнитивный подход,
позволяющие выявить структуры сознания, формируемые в процессе
метапоэтической рефлексии над языком и текстом; метод общего
функционального анализа, метод сплошной выборки и свободного
ассоциативного исследования, описательный, сравнительный и
биографический методы, а также приемы сопоставления, обобщения и классификации.
Теоретической базой исследования являются труды по метапоэтике К.Э. Штайн (1999, 2006, 2009, 2015), А. Вежбицкой (1978), Т.М. Николаевой (1987), Е.З. Имаевой (2005, 2012); по теории и практике перевода К.И. Чуковского (1941, 1968, 1990), А.В. Федорова (1958, 1983), Я.И. Рецкера (1964), В.Н. Комиссарова (1973, 1990), Г.Р. Гачечиладзе (1972), Н. Галь (1972), И. Левого (1974), А.Л. Борисенко (1999), М.Л. Гаспарова (1996, 2001), В.А. Куренного (2005), Л.Л. Нелюбина (2006), У. Эко (2006), Э.А. Сорокиной (2008), А.Г. Азова (1012, 2013), В.А. Митягиной (2008, 2011); работы по теории и философии языка А.А. Потебни (1976, 1989), В. фон Гумбольдта (1984, 1985), Х.-Г. Гадамера (1988, 1997), Г.О. Винокура (1929, 1990), Л.С. Бархударова (1975), М.М. Бахтина (1996), Б.А. Ларина (1974), Г.Г. Матвеевой (1993, 2013), О.А. Алимурадова (2003), Д.И. Петренко (2011, 2013), T.A. Dijk (1977), F. Jamesom (1975, 1991); работы по проблемам теории текста И.Р. Гальперина (1981), Ю.М. Лотмана (1970, 1998), В.И. Карасика (2002), W.U. Dressler (1981), работы по жанровой классификации В.В. Виноградова (1947, 2001, 2003), Е.А. Баженовой, М.П. Котюровой (2006), С.И. Шумарина, М.Р. Шумариной (2008), работы по семиотике Р.О. Якобсона (1975, 1978, 1987), Р. Барта (1983, 1989), У. Эко (1998).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Метапоэтика перевода И.А. Кашкина представлена системой
метапоэтических текстов, характерными чертами которых являются:
общность идей, открытость, преемственность, наличие переводческого комментария, автометаописания и метакритики. Изучение корреляции идей И.А. Кашкина с эпистемой его времени позволяет говорить об энциклопедизме как характерной черте его метапоэтики.
-
Язык – ключевое понятие метапоэтики перевода И.А. Кашкина, «первоэлемент» теории, практики, критики художественного перевода. Метапоэтика перевода И.А. Кашкина – многоаспектное описание языка, его структуры, функционирования и потенциала в тексте художественного перевода. В процессе широкой дискурсивной практики И.А. Кашкин разграничивает понятия «национальный язык», «язык художественной литературы», «язык оригинала» и «язык перевода». Структура понятия «язык» в пространстве метапоэтических текстов И.А. Кашкина представлена понятиями «слога», «стиля», «текста», «подтекста», «контекста», «сгустка» и «слова».
-
Язык в теории И.А. Кашкина – это гармония антиномий, «живое противоречие» между жизнью и смертью, искусством и «квазитворчеством», теорией и практикой, умением и мастерством. В основе антиномии лежит виталистическая идея о жизнеспособности языка как живого организма.
-
Лингвистические основы метапоэтики перевода И.А. Кашкина представлены ключевыми понятиями метапоэтической теории реалистического перевода: язык, традиция, реалистический подход, реалистический метод художественного перевода, принцип, установка. Реалистический метод художественного перевода И.А. Кашкина призван обеспечить равноценный оригиналу перевод, воссоздать правдивую действительность художественного произведения средствами языка перевода. Традиция перевода, принципы и категории реализма, составляющие основу реалистического метода, позволяют применять его к различным художественным текстам и художественным системам.
-
В метапоэтической теории реалистического перевода И.А. Кашкина раскрывается алгоритм перевода. В основе лежит концепция «прорыва», согласно которой советский переводчик старается целостно осознать и воспроизвести художественную действительность оригинального текста. Алгоритм действий переводчика предполагает: выбор автора, осознание единства формы и содержания оригинала, осознание особенностей языка художественного произведения, воссоздание единства формы и содержания средствами языка перевода.
-
Концепция тождества художественного перевода и реалистического искусства в метапоэтике перевода И.А. Кашкина базируется на способности предмета искусства отображать «правду жизни», «живую действительность». Аналогия перевода и искусства позволяет И.А. Кашкину рассматривать как перевод через искусство, так и искусство в понятиях перевода. Примером аналогии «перевод – искусство» служит соотнесение экранизации и художественного перевода в метапоэтике перевода И.А. Кашкина. Тождественность экранизации и художественного перевода И.А. Кашкин видит в идее творческого воссоздания живой действительности, запечатленной в художественном произведении, алгоритме и инструментарии воссоздания оригинала.
Научная новизна работы состоит в том, что в диссертации впервые
проведена работа по сбору, классификации, последовательному анализу и
научному описанию метапоэтических трудов и концепций И.А. Кашкина,
которые составляют основу переводческой школы и направления в
художественном переводе. Впервые системно определяются
лингвистические основы метапоэтики перевода И.А. Кашкина в их
корреляции с основными идеями науки и искусства в целом, и в контексте
метапоэтики социалистического реализма в частности. Проведено целостное
исследование направления в художественном переводе, представляемое
И.А. Кашкиным, выявлены принципы работы и основы функционирования
школы И.А. Кашкина, критические и метакритические установки;
определены системные особенности и принципы воссоздания языка
оригинала средствами языка перевода. Исследованы лингвистические основы
метапоэтической теории реалистического перевода И.А. Кашкина и
языковые особенности ее выражения в метапоэтике. В результате широкого
дискурсивного анализа выявлен и научно проработан алгоритм теории
реалистического перевода И.А. Кашкина, реалистический метод
художественного перевода, его принципы и установки.
Теоретическая значимость заключается в том, что результаты исследования расширяют рамки и уточняют постулаты современной теории перевода, теории художественной коммуникации, теории текста, теории языковой личности, семантики, прагматики и теории языка в целом, способствуют дальнейшему развитию и углублению основных положений метапоэтической теории в ее приложении к метапоэтике перевода.
Практическая ценность диссертационной работы определяется прикладным аспектом результатов исследования, возможностью их использования в деятельности практикующих и будущих переводчиков, критиков. Материалы и данные диссертации могут быть использованы в преподавании дисциплин, теоретических и практических курсов по теории и практике перевода, в теоретических курсах по филологическому анализу текста, теории дискурса, художественной коммуникации, а также при чтении спецкурсов, написании курсовых и выпускных квалификационных работ.
Апробация работы. Основные положения диссертационной работы были изложены в докладах и сообщениях на международных (Пермь, 2012; Тайтусвилл, 2012; Краснодар, 2013), всероссийских (Уфа, 2012) и региональных (Ставрополь 2011, 2012) конференциях. По теме диссертации опубликовано 14 работ объемом 6 п.л., в том числе 4 статьи в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ, объемом 2,6 п.л.
Структура работы определяется поставленной целью, задачами и
Лингвистические основы изучения тематического и жанрового разнообразия метапоэтики перевода И.А. Кашкина
Метапоэтика перевода И.А. Кашкина формируется в двадцатом столетии под влиянием политики и идеологии советского государства, идей и понятий науки и искусства ХХ века. Обращение к трудам признанных и ведущих специалистов по теории и практики перевода позволяет проследить процесс становления переводческого дела в СССР, определить актуальные постулаты и принципы, оказавшие влияние на формирование убеждений И.А. Кашкина как переводчика, критика, лингвиста и литературоведа.
Советское время можно назвать «золотым» периодом перевода. Он характеризуется заметной прогрессивной тенденцией. Возникает новое революционное сознание, происходит переход от буквализма к художественному переводу, от эмпиризма к строгой теории. Перевод стал рассматриваться иначе, чем в предшествующее столетие. Согласно К.С. Корконосенко, основными чертами начала ХХ века являются «централизованное планирование переводческой политики, рост роли переводной литературы в культурной жизни страны, резкое увеличение количества переводов, общее улучшение их качества, появление специальных работ по теории перевода, коллективная ориентация на единство принципов художественного перевода» (Корконосенко 2011: 828). Перевод стал рассматриваться как перевод художественный (! – Е.Ч.), как «вид литературного творчества, в процессе которого произведение, существующее на одном языке, воссоздается на другом» (Большая советская энциклопедия Т.19.: 369). Это понимание перевода, в свою очередь, стало переломным моментом в переводческой деятельности и повлекло дальнейшую ее реорганизацию.
Начало ХХ века ознаменовано крупными изменениями в литературном мире и мире перевода. К 30-м годам двадцатого столетия происходит критическая переоценка и отказ от наследия предшествующей переводческой традиции, перевод рассматривается как перевод художественный, появляются новые направления и подходы в переводе, укореняется тенденция противостояния художественного перевода переводу формальному и буквальному, возникает потребность разработки новых принципов перевода художественной литературы. Переводческое дело приобретает массовый характер. На русский язык переводятся произведения О. де Бальзака, А. Франса, Стендаля, Г. Гейне, Ф. Шиллера, Дж.Г. Байрона, М. Твена и многих других авторов. Перевод охватывает многие культуры многонационального советского пространства. Э.А. Сорокина в книге «Теория перевода (история отечественного перевода)» (2008) пишет: «Были на русский язык переведены эпосы грузинского, армянского, киргизского, якутского и многих других народов. Через посредство русских переводов были осуществлены на языки народов СССР переводы текстов западноевропейской литературы. Иначе говоря, переводческой деятельностью были охвачены языки всех народов, даже тех, у которых письменность только-только появилась» (Сорокина 2008: 43).
Перевод становится средством сближения народов, посредником между культурами как в пределах Советского Союза, так и вне его границ с ориентацией на мировую революцию. Обширная потребность в переводе во многом объясняется политикой молодого развивающегося социалистического государства. Осуществление переводческой деятельности в СССР отвечало таким установкам официальной политической программы как:
1. Многонациональный характер советского государства. Перевод рассматривался прежде всего, как катализатор создания единой социалистической культуры. М. Горький писал: «Идеально было бы, если бы каждое произведение каждой народности, входящей в Союз, переводилось на языки всех других народностей Союза. В этом случае мы все быстрее научились бы понимать национально-культурные свойства и особенности друг друга, а это понимание, разумеется, очень ускорило бы процесс создания той единой социалистической культуры, которая, не стирая индивидуальные черты лица всех племен, создала бы единую, величественную, грозную и обновляющую весь мир социалистическую культуру» (Горький 1955: 365–366).
2. Реализация антифашистской программы. Тексты художественных переводов подвергались строгой цензуре Коминтерна. Как отмечает А. Блюм, существовали целые списки писателей и произведений, которые «заслуживали и не заслуживали перевода на русский язык» (Блюм 2000: 313). Предпочтение отдавалось тем, кто открыто пропагандировал социалистические и коммунистические идеалы. Отчасти это объяснялось, по мнению А. Блюма, «исключительно политическими сиюминутными соображениями режима, заинтересованного в привлечении на свою сторону «розовой», не до конца еще прозревшей западной интеллигенции, создании единого «антифашистского фронта культуры» (там же: 314).
3. Установка на просвещение советских читателей. М. Горький, создавая издательство «Всемирная литература», говорил о необходимости дать читателям нового государства образцы лучшей мировой литературы. Л.Л. Нелюбин в книге «Наука о переводе (история и теория с древнейших времен до наших дней)» (2006) пишет: «Наметив широкую программу по сохранению и приумножению культурного наследия, судьба которого в новой России вызывала обоснованную тревогу, Горький разработал грандиозный план ознакомления отечественного читателя с наиболее выдающимися памятниками мировой литературы. Для этой цели было создано в 1919 г. специальное государственное издательство «Всемирная литература». Опираясь на свой авторитет и ссылаясь, между прочим, на существенный политический и пропагандистский эффект, который может принести реализация задуманного им дела, знаменитый писатель сумел добиться поддержки со стороны властей и, в частности, В.И. Ленина» (Нелюбин 2006: 316). Потребность в переводе неумолимо росла. В середине ХХ столетия – в годы второй мировой войны – эта потребность ощущалась наиболее остро. Война выявила острую нехватку в квалифицированных переводчиках, способных работать с разными языками. Потребность в большом количестве профессиональных переводчиков привела к тому, что профессия переводчика стала востребованной, престижной: открывались переводческие учебные заведения, появлялись и развивались разные направления переводческой деятельности, формировались переводческие отделы, службы. Профессия переводчика стала массовой. Вторая половина ХХ века стала расцветом отечественного перевода: «…в области теории и практики перевода эта эпоха (конец ХХ – начало ХХI века. – Е.Ч.) представляет собой одну из наиболее ярких страниц и ознаменована многими выдающимися достижениями, заслуживающими самого пристального внимания…» (Нелюбин 2006: 316).
И.А. Кашкин о языке в процессе метапоэтической рефлексии
Тексты выступлений И.А. Кашкина лежат в основе большинства статей, которые были изданы и вошли в сборники. В архиве И.А. Кашкина сохранилось множество набросков к его выступлениям, которые впоследствии стали текстами статей. К таким работам авторы сборника «Для читателя-современника» (1977) причисляют следующие статьи: «О языке перевода» (1951), «Удачи, полуудачи и неудачи» (1952), «О методе и школе советского художественного перевода» (1954), «О реализме в советском художественном переводе» (1954), «Завоеванное право» (1956), «Перевод и реализм» (1963), «Критики есть и нет критики» (1964).
По данным «Словаря русского языка», «выступление» – 2. Речь, доклад, заявление и т.п. ; «речь» – 6. Публичное словесное выступление ; «доклад» – 1. Публичное сообщение на определенную тему ; «заявление» – 1. Высказывание, сообщение, обычно решительное по тону (МАС).
Тексты выступлений И.А. Кашкина, соответствуют научному жанру доклад. Доклад – «монологический жанр устной научной речи, предназначенный для развернутого, многоаспектного изложения результатов научного исследования» (Шумарин, Шумарина 2008: 145–149). По композиции доклад в основном идентичен статье. Типичный для научного дискурса, жанр доклада включает в себя обзор истории и современного состояния исследуемой проблемы, способы ее решения и прогноз дальнейшего изучения. К дифференцируемому признаку относится воздействующая функция, которая призвана воздействовать на аудиторию.
Новаторские по содержанию, экспрессивные и открытые для полемики доклады, и выступления И.А. Кашкина отличаются ярко выраженной гражданской позицией служения народу. П.М. Топер в предисловии к сборнику «Для читателя-современника» (1977): «И. Кашкину было в высшей степени свойственно присущее передовой русской общественной мысли отношение к литературе, к печатному слову как к делу жизни, неумение шутить идеями. К своей профессии литератора он относился всерьез, и спор о качестве перевода или о каком-нибудь другом вопросе, который стороннему наблюдателю мог бы показаться мелким и случайным, приобретал для него первостепенную важность. Мягкий в личном общении и, казалось бы, не умеющий добиваться своего, И. Кашкин обнаруживал вдруг поразительную неуступчивость и твердость, как только дело доходило до принципиального литературного спора. Любимым его изречением были слова Ленина, обращенные к Ольминскому: «Принесите оригинал и поспорим!» В душе он был страстным полемистом; это видно и по его статьям, и, еще больше, по стенограммам и протоколам многочисленных конференций и совещаний, в которых он принимал участие. На листе заметок к выступлению на одном из диспутов им была записана горьковская мысль: «Беспристрастие – это бесстрастие. Мы люди страстные» – и тут же, карандашом, слова Чацкого: «Не образумлюсь... виноват. И слушаю – не понимаю»» (Кашкин 1977: 8–9).
Следует отметить, что акценты И.А. Кашкина на вопросы литературы, причисление его к литературоведческому направлению перевода во многом объясняется его исследованиями и составлением литературных портретов англоязычных авторов в начале его переводческой деятельности. Однако, как отмечает сам И.А. Кашкин, литературный портрет – это лишь способ исследовать язык автора. Познание литературы – это предтеча знания языка, умелого владения языком. Составление литературных портретов, исследование текстов художественных переводов, языка перевода в рамках школы И.А. Кашкина – это необходимость, залог успешного перевода.
И.А. Кашкин много выступал публично: «И десятки статей, докладов, полемических выступлений. Щедро, полными пригоршнями разбрасывал он (И.А. Кашкин. – Е.Ч.) мысли, удивительно умел зажигать, и к концу его жизни учениками Кашкина называли себя уже очень многие, в том числе и те, кто никогда непосредственно с ним не работал, но искренне убежден, что без Кашкина не стал бы мастером своего дела» (Мастерство перевода. 1963: 449–450).
II. Справочно-энциклопедические жанры. Эти жанры предназначены для передачи энциклопедического свода знаний о предмете через рассмотрение его в контексте нескольких эпистемологических моделей, языковых модусов.
1. Альманах. По данным «Словаря русского языка», «альманах» – непериодический сборник произведений литературно-художественного, исторического и публицистического характера различных авторов современников (МАС). В 1966 году в альманахе «Прометей» вышла незаконченная биография И.А. Кашкина «Э. Хемингуэй».
2. Антология. В «Словаре русского языка» «антология» определяется как сборник избранных произведений, преимущественно стихотворений, разных авторов (МАС). Антология «Поэты Америки ХХ век» 1936 года, составленная совместно с М.А. Зенкевичем, была одной из первых серьезных работ И.А. Кашкина.
3. Сборник. По данным «Словаря русского языка», «сборник» – Книга, представляющая собой собрание каких-л. литературных или иных произведений, материалов, документов (МАС). Сборники И.А. Кашкина – это сборники переводов и статей. Преимущественно сборники И.А. Кашкина посвящены отдельным писателям и поэтам – «Ли Мастерс» (1926), «Э. Колдуэлл. Американские рассказы» (1936), «Эрскин Колдуэлл. Повести и рассказы» (1956), «Э. Хемингуэй. Пятая колонна и первые тридцать восемь рассказов» (1939), «Хемингуэй. Избранные произведения в двух томах» (1959), «К. Сэндберг. Стихи разных лет» (1959). Сборник «Слышу, поет Америка. Поэты США» (1960) представляет собой собрание поэтических переводов поэтов США. В соответствии с принципом трехкомпонентной структуры метапоэтики И.А. Кашкина, сборники сопровождаются предисловием или вступительной статьей, а также примечанием.
Наиболее ценным для лингвистов, теоретиков и практиков перевода является посмертный сборник «Для читателя-современника», изданный учениками И.А. Кашкина в 1968 году – через 5 лет после его смерти. Данный сборник представляет собой собрание как ранних статей Кашкина-ученого по литературоведению, так и зрелых статей Кашкина-реформатора по вопросам перевода. До выхода этого сборника наследие И.А. Кашкина-ученого, как отмечает редакторский коллектив сборника «Мастерство перевода», не было собрано и представляло собой совокупность разрозненных статей, опубликованных на страницах разных газет и журналов: «Как это ни странно (а, впрочем, и не странно – это было в его характере), он (И.А. Кашкин. – Е.Ч.) не издал ни одной книги своих статей. Известно, что он мечтал опубликовать книгу статей и переводов. Вместе, в одной обложке. И это тоже в его характере. И в духе его творческого метода – исследовать, чтобы переводить, и переводить, чтобы исследовать» (Мастерство перевода. 1962: 450).
Вопросы отношения И.А. Кашкина к языку оригинала и языку перевода. Алгоритм реалистического перевода И.А. Кашкина и метапоэтические установки переводчика
В стремлении уточнить лингвистическое понятие «стиль» К. Гаузенблас в статье «К уточнению понятия «стиль» и к вопросу об объеме стилистического исследования» (1967) обозначил круг признаков, существенных для стиля как понятия лингвистики: «Стиль – это специфически человеческое явление», «сфера стилевых явлений – это сфера интериндивидуального контакта»; «Стиль имеет отношение к деятельности человека, для которой свойственна целенаправленность…»; «Под стилем следует понимать определенный способ, принцип прохождения этой деятельности», в результате которой создается нечто целое «путем» отбора составных частей и их комбинации, важных для характеристики стиля»; «стиль связан со структурой созданного, со специфическим принципом его построения», т.е. «стиль – это свойства структуры созданного» (Гаузенблас 1967: 70–71).
Номинация слог впервые было предложена В.Г. Белинским в первой половине XIX века «для обозначения индивидуальной манеры речи применительно к стилю писателя» (Стилистический энциклопедический словарь русского языка 2006: 510). Как отмечает М.Н. Кожина, номинация слог является одним из значений стиля и «сохраняется в лингвостилистике в качестве одного из возможных до настоящего времени» (там же: 507–510). Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон в энциклопедическом словаре разграничивают слог и стиль следующим образом: «Свой слог есть у каждого значительного писателя; стиль есть только у того, кто создал или способен создать школу» (Брокгауз, Ефрон 1907).
В своем понимании слога и стиля И.А. Кашкин опирается на идеи В.Г. Белинского: «К достоинствам языка принадлежит только правильность, чистота, плавность, чего достигает даже самая пошлая бездарность путем рутины и труда. Но слог, это – сам талант, сама мысль. Слог – это рельефность, осязаемость мысли; в слоге весь человек; слог всегда оригинален как личность, как характер» (Белинский 1948). Чтобы описать понятия стиля и слога, И.А. Кашкин отталкивается от идеи о том, что язык – это система, элементы которой организуются в определенном порядке. Слог у И.А. Кашкина – это «творческая организация слов писателем» (Кашкин 1977: 399). Стиль И.А. Кашкин определяет как «гибкое и емкое мастерство». В статье «Содержание – форма – содержание» (1964) И.А. Кашкин определяет стиль как общее, объединяющее в себе подмножество частных проявлений творческой индивидуальности писателя. Стиль, по мнению И.А. Кашкина – это «есть осмысленный, эволюционировавший во времени подход большого мастера к различным формам той художественной сути, которую он хотел выразить в данном произведении» (Кашкин 1964 (b): 132).
По мнению И.А. Кашкина, слог – это основа, задаток; стиль – талант и мастерство. Из слога выковывается стиль. Благодатная основа для формирования стиля – реализм, его ведущий метод – сознательный отбор. Формирование стиля, как отмечает И.А. Кашкин, происходит по принципу (теории) айсберга: если вершина айсберга – это «дешевый примитив поверхностной простоватости», то каждый последующий глубинный слой – это перспектива «содержательной простоты» (там же: 134). «Настоящий художник-реалист из массы тщательно освоенного материала, из вороха эскизов, из тысячи тонн словесной руды отбирает только самое характерное, самое существенное, даже не одну восьмую айсберга, а может быть, одну тысячную большой горы» (там же). «Но дело, конечно, не в отдельных словах, а во всей манере и тоне» (Кашкин 1952 (b): 238).
Текст. И.А. Кашкин исследует слог и стиль через язык, через текст. Текст по И.Р. Гальперену – это «произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку» (Гальперин 2004). Текст, по И.А. Кашкину, – это «языковая ткань», и каждое художественное произведение обладает уникальным узором (Кашкин 1956 (d): 255). Перевод тем и сложен, что языковая ткань всегда «иная» в каждой из литератур, у каждого автора, у каждого художественного произведения.
Упоминание о «словесной ткани языка» мы находим и у К.И. Чуковского (Чуковский 1990: 493). Д.И. Петренко в монографии «Лингвистический витализм» (2011) характеризует номинацию К.И. Чуковского «словесная ткань языка» следующим образом: «Язык представляет некую систему наподобие словесной ткани, то есть надо понимать, что он имеет горизонтальное и вертикальное порождение. Микрочастицы языка меняются в соответствии с особенностями словесной ткани, и наоборот, по Чуковскому, «именно путем безостановочного изменения микрочастиц языка меняется его словесная ткань» (Петренко 2013: 278).
Согласно С. Флорину, ткань художественного произведения – это все то, «что называется языком, стилем, колоритом, образами, и всеми другими особенностями, отличающими автора этой книги от всех других авторов и эту книгу автора от всех других его книг» (Флорин 1983: 12). Х.-Г. Гадамер определяет текст как «текстуру», «ткань», то есть «целое, образуемое определенными нитями, тесно переплетенными особым, лишь данной ткани присущим образом» (Гадамер 1988: 142).
Текст художественного произведения, по мнению И.А. Кашкина, – это творчество автора, его художественное мастерство. Соответственно, текст перевода – это «прежде всего не просто языковая ограниченность писателя, грамматические и стилистические нормы и особенности, свойственные только английскому языку и по существу непереводимые, но то художественное мастерство, с которым автор отбирает и использует возможности своего языка для достижения больших творческих целей» (Кашкин 1977: 381). Целесообразно этому, художественный перевод – это тоже мастерство и творчество этого же автора, но погруженное и опосредованное в чужой языковой среде.
И.А. Кашкин рассматривает художественный текст перевода в свете виталистической концепции. «Живую, художественную ткань произведения» И.А. Кашкин противопоставляет «структурному костяку» (там же). Живой текст художественного перевода – это оригинал, воссозданный на языке перевода, в то время как «структурный костяк» представляет собой сумму отдельных слов или фраз и сумму приемов, которыми механически сцеплены все эти слова и конструкции. Проблема восприятия текста, занимает особое место в теоретических построениях метапоэтики перевода И.А. Кашкина. В рамках исследования восприятия текста И.А. Кашкин вводит такие понятия как подтекст, контекст и сгусток.
Литературная критика как разновидность метапоэтического текста: вопросы языка перевода
Согласно концепции И.А. Кашкина, творческое воспроизведение действительности – основа искусства перевода. Переводчик, по мнению И.А. Кашкина, должен «знать действительность, отраженную в подлиннике, и идти туда вместе с автором от его текста» (Кашкин 1977: 510). Переводчик должен «прорваться к действительности», «к первоначальной свежести непосредственного авторского восприятия действительности», то есть увидеть за текстом оригинала реальную действительность и воссоздать эту действительность средствами родного языка (там же: 469, 482). Орудием познания действительности у И.А. Кашкина выступает реалистический метод перевода, который «основывается на действительности», «передает само ощущение реальной действительности», через «преломление действительности сквозь эстетическую призму» (там же: с. 76, 157). 4. Жизнь. В основе метапоэтики И.А. Кашкина – витализм, «примат жизненности в искусстве». «Жизнь» – основополагающая идея метапоэтики перевода И.А. Кашкина. «Жизнь», по мнению И.А. Кашкина, – это неизменная, постоянная категория оригинала. «Подлинник, – пишет И.А. Кашкин в статье «Вопросы перевода» (1954), – живет своей жизнью и в веках» (Кашкин 1977: 445). Для перевода категория жизни – понятие неустойчивое, переменное: перевод и его язык может быть мертвым и живым и оставаться живым до тех пор, пока не появится новый, более успешный перевод (Кашкин 1959 (d): 111).
В метапоэтическом дискурсе И.А. Кашкин противопоставляет «живой» и «мертвый» перевод на основе научной метафоры. И.А. Кашкин олицетворяет перевод с явлениями природы (прилив), растениями (дерево), животными (кролик, олень), людьми (герои), другими видами искусства (скульптура, музыка, живопись, фотография). В основе противопоставления – категория жизнеспособности. Согласно «Словарю русского языка», «жизнеспособность» от «жизнеспособный» – это 1. Обладающий способностью быть живым, сохранять свою жизнь ; 2. Способный существовать и развиваться, приспособленный к жизни (МАС).
«Жизненность и актуальность» перевода и языка перевода И.А. Кашкин противопоставляет «безжизненности». Так, например, «волна» противопоставлена «мертвой зыби» (Кашкин 1977: 403); «живое дерево» – «обструганному бревну» (Кашкин 1963: 465); «живой кролик» – «умерщвленному кролику»; (Кашкин 1959 (d): 113); «живые герои» – «манекенам» (там же: 111); «произведение искусства» – «равнодушному слепку, копии», «рабскому сколку», «бездушной, безжизненной фотокопии» (Кашкин 1959 (d): 118; 1977: 401, 489); «живой ритм» – «мертвым паузам» (Кашкин 1977: 386–387); «мелодичное звучание» – «безжизненной, невыразительной ноте» (там же: 438–441). Переводчик, считает И.А. Кашкин, может либо «вдохнуть жизнь», «оживить», либо «умертвить» подлинник, превратить «живую норму» в «догму» (Кашкин 1959 (d): 111, 119). Задача переводчика, по мнению И.А. Кашкина, заключается в том, чтобы сохранить жизнь, отраженную в подлиннике, и донести ее до читателя, передать «ощущение живого автора». Воссоздать действительность оригинала – значит наделить перевод жизнеспособностью.
Правда. По мнению И.А. Кашкина, в основе связи искусства и жизни – правда. Понятие правды в Современном философском словаре определяется как «понятие, близкое по значению понятию “истина”», при этом отмечается, что в русской философии оно служит также «выражению дополнительного смысла, связанного с указанием, с одной стороны, на подлинную вселенскую истину, а с другой – с указанием на предельную личную убежденность говорящего». «Русское слово “правда” этимологически связано с корнем “prav”; соответственно правда может выступать в таких значениях, как “обет”, ”обещание”, ”присяга”, ”заповедь”, ”правило”, ”договор”, ”закон”» (Кемеров 1998).
В эпистеме второй половины ХХ века категория правды в переводе становится основополагающей. Дефиниции «правды» и ее производные мы встречаем в трудах и работах современников И.А. Кашкина: К.И. Чуковского, А.В. Федорова, Л.С. Бархударова, В.Н. Комисарова, Н. Галь 158 и многих других. Так, категория правды в теории перевода В.Н. Комиссарова представлена понятием «оправдание» (Комиссаров 1990). Понятие «оправдание» мы встречаем и в работе Л.С. Бархударова «Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода)» (1975). А.В. Федоров в «Основах общей теории перевода» (1953) вводит категорию правды через дериваты «правдивости» и «оправданности»: «жизненная правдивость», «правдивость перевода», «правдивый перевод», «правдивая передача оригинала», «правдивая передача особенностей авторской речи», «оправданность», «оправданные жертвы» (Федоров 2002: 12). В работах К.И. Чуковского понятие правды коррелирует с такими понятиями как «правдивость», «доля правды», «оправданность». По мнению К.И. Чуковского, правда, правдивость – это «неотъемлемый признак реалистического искусства, в том числе и реалистического перевода» (Чуковский 1968: 3). Правду К.И. Чуковский противопоставляет «точному», «неоправданному», калькированному переводу. Ученица И.А. Кашкина Н. Галь в книге «Слово живое и мертвое» (1972) также использует категорию правды: «правда образа», «правда жизни», «правдивость», «полуправда», «оправдание» (Галь 2001).
Правда, по И.А. Кашкину, – это объективная реальность во всем ее многообразии, воплощенная в художественном произведении. По мнению И.А. Кашкина, правда – это «есть красота» (Кашкин 1977: 44). «Красота» от «красивый» – это 1. Приятный на вид, отличающийся правильностью очертаний, гармонией красок, тонов, линий и т.п. ; 2. Отличающийся полнотой и глубиной внутреннего содержания ; 3. Рассчитанный на эффект, на внешнее впечатление (МАС).
В пространстве метапоэтических текстов И.А. Кашкина понятие правды представлена многокомпонентной структурой. В метапоэтическом дискурсе И.А. Кашкин дифференцирует понятия «идейно-смысловой правды», «правды жизни» и «правды подлинника»: