Введение к работе
Отчуждение – универсальная категория, присущая человеческому обществу на каждом этапе его исторического развития, одна из острейших общечеловеческих проблем, имеющая специфические причины и формы своего существования [Гулиев, 1998]. В современном обществе отчуждение становится почти всеобъемлющим. Оно пронизывает отношение человека к его труду, к предметам, которыми он пользуется, распространяется на государство, на окружающих людей, на него самого [Фромм, 1966, с.230].
Исторически сложившаяся внутренняя дихотомия самого термина «отчуждение», вытекающая из немецких понятий «Entfremdung» – «отдаление», «отрыв» и «Anomie» – «отклонение от закона», предполагает в первом случае наличие интерсубъектных отношений, когда личность чувствует свою разобщенность с другой личностью, группой или обществом в целом. В результате отчуждаемый субъект принимает различную степень чуждости по отношению к другим, вплоть до враждебности. Во втором значении отчуждение выступает как отвержение, отрицание закона (в широком смысле), т.е. как отрицание норм морали, жизненного уклада, социально-одобряемых целей, общественного строя и т.п. [Абраменкова, 1990, с.5]. Из такого толкования исследуемого явления становится очевидным, что отчуждение предстает как феномен, описывающий парадоксальность человеческого бытия, процессы и ситуации, в которых человек становится чужд своей собственной деятельности, ее условиям, обществу в целом, отдельным личностям и, в итоге, самому себе. Все это указывает на сложность и многоплановость исследуемого понятия.
Многогранность данного феномена в полной мере проявляется в междисциплинарном характере самого термина «отчуждение», принадлежащего философско-социологическому, психологическому, религиозному и правовому дискурсам, внутри которых существуют неоднозначные, зачастую противоположные, взгляды на природу данного феномена, лежащие в широком диапазоне разнообразных интерпретаций [Зацепина, 2006, с.4]. Интерпретация рассматриваемого феномена находит отражение и в лингвистике, хотя необходимо принять во внимание тот факт, что понятие «отчуждение» как лингвистический термин, за которым скрывается зона особой референции, в научной литературе стал употребляться относительно недавно, в отличие от терминов «отчуждаемость» и «отчуждаемая принадлежность», производных от исследуемого понятия, а также «отторжимость» и «отторжимая принадлежность» [Орлянская, 2002, с.25]. Расхождение терминов в данном случае обусловлено семантической неоднородностью исследуемого феномена, в связи с чем лингвисты, обращая внимание на его разные аспекты, считают своим долгом отразить в наименованиях свое понимание его специфики [Журинская, 1979; Журинская, 1983; Исаева, 2007; Мезенцева, 2008].
Несмотря на терминологический разброс, существует ряд определений понятия отчуждения в лингвистике, наиболее приемлемым из которых является определение Е.Г. Орлянской, которая рассматривает его как всеобщую антропологическую категорию, отражающую способность субъекта отделять от себя (или кого-то другого) нечто свойственное ему, превращать это нечто в реально существующий объект и вступать с ним в новые диалектические отношения; как атрибутивную характеристику человека и человеческой деятельности, связанную с опредмечиванием и объективизацией, поскольку она моделирует отношение между внешним миром «Я» и миром «не-Я» (миром духовной и материальной собственности – миром вещей, ценностей, благ и т. д.) [Орлянская, 2002, с.19].
В связи с таким пониманием отчуждения в лингвистике феномен отчуждения рассматривается часто в рамках категории обладания, которая является семантически гетерогенной, что позволяет говорить об отторжимой/неотторжимой принадлежности. Понятия «отторжимой/неотторжимой прнадлежности» стали предметом многих исследований лингвистического характера и первоначально подменили ныне вошедший в лингвистику термин отчуждение.
М.В. Зацепина (2006), в свою очередь, исследует феномен отчуждения как концепт, этноспецифика которого находит отражение в языковой картине мира. По мнению автора, концепты «Отчуждение» и «Entfremdung» обладают полевой структурой, состоящей из ядра и периферии и характеризующейся принципиальной незамкнутостью. Кроме того, М.В. Зацепина утверждает, что «концепт «Entfremdung» обладает по сравнению с концептом «Отчуждение» многокомпонентной структурой, что наиболее интенсивно проявляется в слое ближней периферии. Русский концепт характеризует тенденция к истощению, обеднению своей внутренней структуры» [Зацепина, 2006, с.10].
Становится очевидным тот факт, что феномен отчуждения необходимо рассмотреть и с точки зрения теории коммуникации в связи с эгоцентрической направленностью современной науки о языке, так как нормальная жизнедеятельность личности означает не просто обмен информацией со средой, но и установление с ней эмоционально значимых связей. Человек включен в систему связей и отношений с другими людьми, он занимает в этой системе собственную позицию, имеет определенный статус и играет определенные социальные роли. При условии, когда эти связи и взаимоотношения нарушаются, человек оказывается в конфликтной ситуации, которую он не в силах разрешить. Все это вызывает у него отрицательные эмоции огромной силы, угрожающие его психике и самому его существованию. Непонимание со стороны окружающих вынуждает человека дистанцироваться от неприятного ему окружения, уединяться.
Актуальность данного диссертационного исследования определяется теоретическими и практическими задачами современной лингвистики, в центре внимания которой предполагается всестороннее изучение человеческого фактора в языке, в частности, различных модусов человека говорящего. Одним из модусов бытия человека в языке является человек отчуждающий/отчужденный – участник коммуникативной ситуации отчуждения. Актуальность работы обусловлена также возросшим интересом исследователей к коммуникативно-прагматическому фактору общения, что способствует успешной коммуникации, детерминированной адекватным выбором языковых средств в процессе их функционирования в конкретных ситуациях общения [Арутюнова, 1999; Антропологическая лингвистика: Концепты. Категории, 2003; Ажеж, 2003; Красных, 2003; Карасик, 2004; Стернин, 2007; Караулов, 2007; Наумов, 2007; Архипов, 2008].
Теоретическую базу нашего исследования составили труды зарубежных и отечественных ученых в области прагмалингвистики и когнитивной прагматики [В.А. Аврорин, Н.Д. Арутюнова, Ю.Д. Апресян, Р.М. Блакар, Т.Г. Винокур, Т.А. ван Дейк, О.С. Иссерс, Г.М. Костюшкина, Г.В. Колшанский, В.В. Красных, Ю. М. Малинович, Н.И. Формановская, J.J. Gumperz, D.M. Levy, D. Parisi и др.]; теории аргументации [А.П. Алексеев, А.Н. Баранов, А.Д. Белова, А.А. Ивин, И.В. Сентенберг, A. Gnther и др.]; теории языковой личности [М.К. Архипов, Ю.Н. Караулов, В.В. Наумов, С.Н. Плотникова и др.]; функциональной семантики оценки [Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, В.В. Ильин и др.]; теории когнитивного диссонанса [Г.Д. Воскобойник, Э. Аронсон, Е.А. Вебер, Л. Фестингер и др.]; межкультурной коммуникации [Л.И.Гришаева, О.А. Леонтович, M. Pachter и др.].
Научная новизна исследования состоит как в самой постановке проблемы, так и в полученных результатах исследования. В центр специального исследования ставится феномен отчуждения как лингвистический термин, рассматриваемый в рамках коммуникативно-прагматического подхода. В результате проведенного комплексного описания коммуникативной ситуации отчуждения с рассмотрением предпосылок ее возникновения и этапов развития, выявляются дифференциальные признаки отчуждающей / отчужденной коммуникативной личности, систематизируются коммуникативные стратегии и тактики отчуждения в рамках анализируемой коммуникативной ситуации.
Объектом данного исследования выступает коммуникативная ситуация отчуждения в совокупности ее лингво-культурных аспектов.
Предмет исследования – прагматический (стратегический) и семантический аспекты языковых средств, репрезентирующих коммуникативную ситуацию отчуждения.
Целью работы является выявление систематики семантических и прагматических особенностей речевого поведения отчужденной/отчуждающей коммуникативной личности в рамках коммуникативной ситуации отчуждения.
В соответствии с целью исследования в диссертации решаются следующие задачи:
рассмотреть коммуникативную ситуацию отчуждения, определить составляющие этой ситуации и выявить типологию подобных ситуаций;
выявить дифференциальные признаки отчуждающей коммуникативной личности;
выявить дифференциальные признаки отчужденной коммуникативной личности;
выявить коммуникативные стратегии отчуждающей коммуникативной личности в процессе порождения конфликтного дискурса;
выделить тактики и описать речевые приемы реализации коммуникативной стратегии власти – подчинения;
выделить тактики и описать речевые приемы реализации коммуникативной стратегии аргументации;
выделить тактики и описать речевые приемы реализации аксиологической коммуникативной стратегии;
выявить языковые средства реализации коммуникативных стратегий и тактик отчуждения.
Методологическую основу работы, наряду с общенаучными методами анализа и синтеза материала, составляет ряд следующих лингвистических методов: метод наблюдения и описания языковых фактов, метод семантического анализа, метод прагматического анализа (исследование цели, намерений, коммуникативных стратегий и тактик говорящего/слушающего, особенностей речевого взаимодействия участников той или иной коммуникативной ситуации), метод дискурс–анализа, который понимается как «интегральная сфера изучения общения с точки зрения ее формы, функции и ситуативной, социо-культурной обусловленности» [Макаров. 2003, c.98], метод стилистического анализа.
На защиту выносятся следующие теоретические положения.
1. Коммуникативная ситуация отчуждения – это составляющая конфликтного коммуникативного акта, стратегическая языковая деятельность говорящего, направленная на реализацию его интенций.
2. В коммуникативной ситуации отчуждения доминирующий коммуникант предстает как отчуждающая личность, которая создает свое коммуникативно-прагматическое пространство с целью оказать воздействие на адресата, то есть достичь определенного/желаемого перлокутивного эффекта.
3. Отчужденная личность – это коммуникативная личность, которая выступает «жертвой» коммуникативной ситуации отчуждения, так как в результате ряда коммуникативных неудач, коммуникативных конфликтов и манипуляций своего оппонента стремится разорвать отношения, порождающие негативные эмоции.
4. Коммуникативная ситуация отчуждения является пространством интерактивного взаимодействия говорящих, в котором реализуются асимметричные социальные/психологические отношения власти и подчинения. Поскольку говорящие придерживаются данных взаимоотношений (на основе собственного выбора, по необходимости, по принуждению), их реализация носит стратегический характер; в процессе коммуникации один коммуникант осуществляет стратегию власти, другой – подчинения.
5. Коммуникативная ситуация отчуждения служит предпосылкой для выбора говорящим коммуникативных стратегий власти и подчинения, аргументации, аксиологической стратегии.
6. В основе коммуникативной стратегии власти и подчинения лежат две цели: 1) стремление говорящего продемонстрировать свое превосходство над получателем сообщения; 2) желание говорящего указать слушающему на его положение, унизить или умалить его достоинства. Данная коммуникативная стратегия реализуется посредством двух тактик: тактики дистанцирования и тактики оскорбления.
7. В основе коммуникативной стратегии аргументации лежат две цели: 1) стремление говорящего убедить слушающего в истинности своего высказывания и изменить его взгляды и убеждения; 2) стремление говорящего любой ценой воздействовать на сознание слушающего и при необходимости манипулировать им. Данная коммуникативная стратегия реализуется посредством двух тактик: тактики навязывания мнения и тактики скрываемой манипуляции.
8. В основе коммуникативной аксиологической стратегии лежат две цели: 1) стремление говорящего сформировать отрицательный образ своего оппонента, дискредитировать его в глазах получателя сообщения; 2) стремление говорящего оценить действия, мнения, точку зрения как самого слушающего, так и третьего, непосредственно не участвующего в коммуникативной ситуации, лица. Данная коммуникативная стратегия реализуется посредством коммуникативных тактик очернения противника и тактики аксиологического контрастирования.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что выделение и описание коммуникативных стратегий и тактик, а также описания речевых приемов их реализации вносят определенный вклад в общую теорию языка, теорию коммуникации, теорию дискурса, теорию межкультурной коммуникации, психологию и социологию.
Практическая ценность работы определяется тем, что положения и выводы данного исследования могут найти применение в курсах общей теории языка, в спецкурсах по проблемам современного языкознания и межкультурной коммуникации, также могут быть использованы при подготовке дипломных и курсовых работ.
Фактическим материалом исследования послужили примеры из текстов художественных произведений русских, немецких и английских авторов. Привлекались данные фразеологических, синонимических, толковых словарей, электронных источников. Общий объем проанализированного материала составил 8569 страниц.
Апробация работы. Основные теоретические положения и практические результаты исследования получили отражение в десяти публикациях общим объемом (4,2 п.л.), в том числе в одной статье в рецензируемом сборнике. По теме диссертации был сделан доклад на тему «Бинарная оппозиция «свой – чужой» как неотъемлемая часть феномена отчуждения» на методической научно-практической конференции «Изучение и преподавание иностранных языков в аспекте взаимодействия культур» (Уссурийск, 5-6 ноября, 2009), доклад на тему «Коммуникативная стратегия самопрезентации как первооснова коммуникативной стратегии «создание круга своих» на Неделе науки в ИГЛУ (Иркутск, 1-5 марта 2010г.).
Структура работы. Поставленная цель и задачи исследования определили структуру и содержание работы. Диссертация состоит их введения, трех глав, списка литературы, списка использованных словарей и списка источников иллюстративного материала.
Во введении обосновывается выбор объекта изучения и актуальность темы исследования, определяются ее научная новизна, теоретическая и практическая ценность, ставятся цели и задачи исследования, выявляются методы исследования, излагаются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Теоретические предпосылки изучения коммуникативной ситуации отчуждения» рассматриваются основные этапы формирования феномена отчуждения в лингвистике, выявляется основа этого феномена в виде бинарной оппозиции «свой – чужой». Анализируется понятие коммуникативной ситуации отчуждения, выявляются дифференциальные признаки человека отчуждающего и отчуждаемого с точки зрения коммуникативной личности.
Во второй главе «Стратегический подход к изучению коммуникативной ситуации отчуждения» исследуются стратегии и тактики речевого взаимодействия, разрабатывается общая стратегическая модель коммуникативной ситуации отчуждения, и определяются ее варианты.
В третьей главе «Систематика стратегий и тактик в коммуникативной ситуации отчуждения» проводится типология основных коммуникативных стратегий с реализующими их тактиками в коммуникативной ситуации отчуждения, определяется выбор языковых средств их реализации, выявляются их семантические и прагматические особенности.
В заключении обобщаются результаты проведенного исследования и формулируются вытекающие из него выводы.