Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические предпосылки исследования коммуникативной категории категоричности 10
1.1. Лексикографическое толкование категоричности 10
1.2. Связь категоричности с лингвокультурологией 14
1.3. Роль категоричности в языке: традиционные подходы исследований 18
1.3.1. Средства снижения категоричности 18
1.3.2. Категоричное речевое поведение 23
1.3.3. Категоричность как семантико-прагматическая категория высказывания 28
1.4. Коммуникативная природа категоричности 32
1.4.1. Категориальный статус категоричности 34
1.4.2. Ориентирующая функция категории категоричности 50
Выводы по главе I 54
Глава II. Категориально-прототипическое моделирование коммуникативной категории категоричности 57
2.1. Коммуникативный акт как инструмент изучения коммуникативных категорий 57
2.1.1. Структурные составляющие 62
категоричных коммуникативных актов (ККА) 62
2.1.1.1. Эксплицитные компоненты ККА 62
2.1.1.2. Имплицитные компоненты ККА 71
2.2. Когнитивное моделирование 74
2.3. Прототипический подход к классификации ККА 79
2.3.1. Прототипический ККА 79
2.3.2. Непрототипический ККА 82
Выводы по главе II 101
Глава III. Стратегический потенциал коммуникативной категории категоричности 105
3.1. Стратегический подход в лингвистических исследованиях. 105
Понятия стратегии и тактики 105
3.2. Стратегическая репрезентация категоричности как отражение ее 108
ориентирующей функции 108
3.3. Систематика тактик репрезентации 112
стратегии убеждения 112
3.3.1. Тактика домысла деталей 112
3.3.2. Тактика апелляции к чувствам 116
3.3.3. Тактика возражения 118
3.3.4. Тактика конструктивной критики / похвалы 121
3.4. Систематика тактик репрезентации 123
стратегии принуждения 123
3.4.1. Тактика аргументирования 123
3.4.2. Тактика статусного превосходства 126
3.4.3. Тактика деструктивной критики / нападения 129
3.4.4. Тактика угрозы 130
3.4.5. Тактика постановки ультиматума 133
Выводы по главе III 136
Заключение 139
Список источников иллюстративного материала 143
Список использованных источников 145
Список словарей 163
- Средства снижения категоричности
- Ориентирующая функция категории категоричности
- Непрототипический ККА
- Тактика постановки ультиматума
Средства снижения категоричности
Наибольшую популярность в лингвистических исследованиях получил тезис о категоричности, как факторе, нарушающем границы вежливости и речевого этикета. Автор общеизвестных «максим» – принципов вежливости, разработанных для поддержания кооперативного типа коммуникации, Дж. Лич сформулировал 6 общих максим поведения, четыре из которых имеют непосредственное отношение к категоричности [Leech, 1983].
«Максима одобрения» и «максима согласия» предполагают солидарность с собеседником, тогда как категоричность зачастую заключается именно в несогласии с высказанным мнением, в ситуациях дискуссий и спора.
«Максима скромности» не допускает явной самопрезентации (чаще положительной), а при категоричности говорящий открыто настаивает на своем мнении.
«Максима симпатии» апеллирует к собеседнику, содержит заинтересованность во мнении собеседника, выражает участие, в то время как категорично настроенный человек не прислушивается к окружающим и диктует свои взгляды в решительной, ультимативной манере.
На основании подобных противопоставлений категоричности и вежливости стали разрабатываться разнообразные систематики средств снижения / смягчения категоричности высказывания в целях повышения кооперации и эффективности коммуникации.
В 2003 году А.Ю. Трусовой был разработан комплекс средств деинтенсификации (ослабления, смягчения) категоричности оценки в английском языке. «Используя деинтенсификаторы, субъект оценки вольно или невольно делает свою оценку менее безусловной, предполагающей возможность других мнений: смягчая оценку, говорящий подразумевает, что не считает (или не желает показать, что считает) свою оценку единственно верной, предоставляя право ее оспорить, соблюдая принцип вежливости», подчеркивает в своей работе А.Ю. Трусова [Трусова, 2003, c. 56]. Причины использования коммуникантами средством снижения категоричности высказывания включают следующие моменты:
1) некатегоричность является личностной чертой говорящего и заключается в его нерешительности, скромности;
2) деинтенсификация категоричности выражает сожаление говорящего по отношению к содержанию сообщения, зачастую, негативного, неприятного;
3) соблюдение установок и правил речевого этикета не допускает использование собеседниками категоричности;
4) неравенство социально-ролевых статусов также не допускает проявление категоричности со стороны одного или обоих участников диалога;
5) категоричность - одна из основных причин конфликта, поэтому в целях нейтрализации потенциально возможной конфликтной ситуации, собеседники деинтенсифицируют высказывания;
6) при намеренном «затемнении, прикрытии неприглядных явлений жизни, нескромных мыслей» [Трусова, 2003, с. 192], или, наоборот, для вызова положительной реакции говорящий прибегает к средствам снижения категоричности, преследуя манипулятивные установки воздействия на адресата;
7) конкретно для английской языковой личности свойственно подчеркивание субъективности своего мнения и, следовательно, снижения категоричности.
Говоря непосредственно о языковых и параязыковых средствах деинтенсификации категоричности, автор выделяет следующие средства:
на фонетическом уровне: просодические средства затягивания ответа;
на лексическом уровне: модальные операторы предположения, даунтонеры, литота, перифраз, эвфемизмы, междометия;
на синтаксическом уровне: кооперативные и аксиологические предикаты, парцелляция, предложения с противительным союзом, придаточные уступки, разделительные вопросы. Представленные средства находятся в тесной взаимосвязи и взаимозависимости и проявляются в языке как единый континуум, т.е. на всех уровнях языковой системы одновременно [Трусова, 2003].
Критику недифференцированного описания системы языковых единиц снижения категоричности встречаем в работе, опубликованной двумя годами позднее Н.С. Милянчук: «Одни и те же языковые единицы в высказываниях, имеющих разное типовое содержание, выполняют абсолютно разные семантические и прагматические функции» [Милянчук, 2005, c. 71]. На основании этого автор дифференцирует коммуникативно-речевые ситуации снижения категоричности высказывания, выделяя четыре ведущих типа:
а) снижение категоричности суждения (акцент на субъективность мнения говорящего);
б) снижение категоричности оценки результатов деятельности (акцент на субъективности оценки для минимизации «морального ущерба»;
в) снижение иллокутивной силы побудительного высказывания (смещение по шкале побудительности от приказа, требования до совета, рекомендации, предложения);
г) смягчение резкости, неожиданности формулировки (акцент не на содержание сообщения, а на форму).
Для каждого коммуникативно-речевого типа автор составляет систему языковых единиц снижения категоричности в научном стиле современного русского языка, уделяя особое внимание лексическим единицам (модальные слова, эвфемизмы) и лексико-синтаксическим единицам (предикаты, выражающие умственную деятельность говорящего, модусные конструкции, косвенные речевые акты) [Милянчук, 2005].
Национально-культурная обусловленность категоричности подтверждается Г.И. Гущиной, которая на основании средств языкового оформления диалогического взаимодействия русских и англичан проводит разграничение между некатегоричной английской нацией и категоричной русской. Автором предлагаются термины «диссонансный тип» для обозначения категоричного (чаще конфликтогенного) взаимодействия и «унисонный тип» для обозначения некатегоричного (чаще кооперативного) взаимодействия.
Таким образом, для поддержания второго типа интеракции следует придерживаться техник снижения / преуменьшения категорического признака, к которым автор относит:
1) указание на субъективность высказывания (модальные слова и частицы, предикаты знания и мнения);
2) соотнесение высказывания с действительностью;
3) маркеры деинтенсификации категоричности (компромизаторы – rather / довольно, несколько; минимизаторы – hardly / едва).
В следующей таблице представлены средства выражения некатегоричности и категоричности в русском и английском языках, выделяемые Г.И. Гущиной [Гущина, 2009].
Ориентирующая функция категории категоричности
Говоря о языке не как о средстве для передачи информации, а как об особом виде деятельности, являющимся необходимым компонентом для биологического и личностного формирования человека, нельзя упускать из поля внимания интерактивный характер этой деятельности. По словам А.В. Кравченко, человек модифицирует окружающую среду посредством языка для наилучшей адаптации к условиям этой среды. Автор также подчеркивает, что «существо языковой коммуникации заключается в оказании ориентирующего воздействия на других и себя в ходе языковых взаимодействий» [Kravchenko, 2008]. Таким образом, у человека есть биологическая потребность, обусловленная необходимостью выживания, в наиболее эффективной адаптации к окружающей среде.
Ориентирующий характер категории категоричности не вызывает сомнений. Ориентирующая функция категоричности выражается в том, что категоричные высказывания способны менять не только текущее поведение собеседника (например, в ситуациях приказания, требования, запрещения), но и его мировоззрение (например, в ситуациях похвалы, критики, воззвания, сарказма и т.п.).
Однако категоричность не всегда оказывает именно то воздействие, которое подразумевается говорящим. Зачастую, собеседники не учитывают как индивидуальные черты характера друг друга, так и специфические особенности, в которых осуществляется коммуникативный акт. По этим причинам результат ориентирующего воздействия категоричности может не совпадать с изначальными ожиданиями говорящего, а иногда и вовсе противоречить задуманному. Подобную ситуацию мы встречаем в следующем примере, где реплику главного героя мы с уверенностью можем маркировать как категоричную:
(8) Father: I don t want to hear any French singing! French singing wasn t on the syllabus last time I looked! [An Education, 2009].
Не проводя подробного лингвистического анализа высказывания, можно определить категоричность, выраженную в форме приказа и в повелительном, строгом тоне говорящего. Ориентирующий потенциал данного категоричного высказывания обусловлен стремлением отца повлиять на дочь, поощряя учебную деятельность, но критикуя любую другую, не связанную с учебой. Принимая во внимание весь контекст, представленный в фильме, можно судить о негативном отражении категоричности в долгосрочной перспективе. Отец приказывает своей дочери выключить музыку и продолжать выполнять домашнее задание, исходя из благочестивых намерений – дать дочери хорошее образование, но при этом не задумываясь, что его фраза отразится не лучшим образом не только на их с дочерью взаимоотношениях, а и на поведении девочки в будущем. Франция и ее культура, музыка, стихи – это мечта для девочки, а подобный тон отца унижает, оскорбляет сокровенное. Вследствие этого отношения дочери и отца с течением времени ухудшаются. Как видим, модификация поведения в результате категоричности произошла не по сценарию автора, а это означает, что без учета индивидуальных характеристик, как собеседника, так и ситуативной среды, ориентирующий потенциал категоричности непредсказуем.
Ориентирующая функция категоричности проявляется на двух уровнях:
1) на уровне «индивид – индивид» (межличностная интеракция);
2) на уровне «социум – индивид» (выражение существующих правил, норм общения и поведения, например, согласно кодексу, законодательству и т.п.).
Итак, категоричность обладает большим потенциалом ориентирующего воздействия, изменяя фактическое и потенциально-возможное поведение (физическое, когнитивное) индивидов в зависимости от исходных установок инициатора категоричного контекста.
В нашем исследовании мы рассмотрим категоричность на первом уровне, так как эффективность ориентирующего воздействия наиболее полно выражается именно в типе взаимодействия «индивид-индивид».
На уровне «социум – индивид» категоричность реализуется в институциональном типе дискурса, для которого характерно владение коммуникантами широким пресуппозитивным знанием о поведении в той или иной ситуации. Ориентирующая функция категоричности при этом, на наш взгляд, вторична. Например, в судебном виде институционального типа дискурса высказывания адвоката, обвинителя, судьи зачастую категоричны, однако в силу объективно сложившейся конкретной ситуации: в межличностной интеракции данные коммуниканты следуют определенной схеме поведения, характерной именно для этого вида дискурса [Кузьмина, 2018].
Непрототипический ККА
Модель 1
Среди потенциально бесконечного числа непрототипических ККА, характеризующихся чрезвычайно высоким уровнем специфических особенностей, нам удалось построить 6 моделей непрототипических ККА. Построение схематичных моделей непрототипических ККА, на наш взгляд, крайне затруднительно из-за многочисленных вариаций компонентов ККА.
В первой модели непрототипического ККА ассертивно-категоричное высказывание автора побуждает такое же ассертивно-категоричное ответное высказывание реципиента. Если участники диалога изначально знакомы друг с другом, и социально-психологическая дистанция между ними невелика, то предопределенные конситуацией статусно-ролевые отношения могут быть как равными, так и неравными и существенно не влияют на коммуникативный процесс. После обмена ассертивно-категоричными репликами категоричность, как правило, нейтрализуется, как, например, в следующем ККА: (19) James (very firmly): I m ready.
Val: I think you are, too. It s about weathering the tests, James. "Can I do it straight?" That s always an addict s question. Think of the worst flu you ve ever had. Multiply that by a hundred. For a week, every day will be a fight. Every hour, a struggle not to go out and score. It s harder coming off methadone than kicking heroin [Street Cat named Bob, 2016].
Джеймс участвует в программе реабилитации для наркозависимых. Вэл – его куратор. После прохождения очередного курса лечения метадоном Джеймс говорит о том, что теперь он готов отказаться и от метадона и полностью закончить программу восстановления. Авторская ассертивность выражена нисходящей интонацией. Реципиент, уверенный в словах автора, соглашается. Далее ассертивно-категоричное содержание нейтрализуется описанием процесса отказа от метадона и проявляется только в завершающих высказываниях. Это усиливает значимость слов реципиента.
Если социально-психологическая дистанция между участниками интеракции большая или же участники и вовсе не знакомы друг с другом, то социальный статус оказывает значительное воздействие на ход коммуникации.
Ассертивность распознается собеседниками, когда их социальные статусы равны. В противном случае в положении субординации изначальная ассертивность автора с более низким социальным статусом распознается реципиентом с негативной стороны как конфликтогенность, а не ассертивность. Следовательно, мы имеем дело с другим типом интеракции в ККА.
В ситуациях экстремального характера, где существует угроза жизни, категоричность расценивается собеседниками как ассертивность и никогда не модифицируется в конфликтогенность. Это объясняется тем, что потребность человека выжить устраняет потенциально возможные препятствия этому, а именно конфликтные ситуации, где основной целью собеседников является выяснение межличностных отношений.
В примере (20), находясь в экстремальных условиях при извержении вулкана, автор и реципиент категоричны в своих словах по отношению друг к другу: (20) Зинченко (кричит): Оставайся здесь! Там и без тебя разберутся. Это взрослые дела.
Валера (кричит): А мне не семь лет уже!
Зинченко: Андрей, за пацаном моим присмотри! [Экипаж, 2016].
Зинченко запрещает своему сыну ехать в сторону эпицентра извержения вулкана для спасения пострадавших. Повелительное наклонение и соответствующая ему нисходящая интонация указывают на категоричность его реплики. Валера не согласен с мнением отца, и его ответная реплика также категорична и по форме, и по содержанию. Возможная конфликтогенность реплик и автора, и реципиента не расценивается ими как таковая в данной ситуации, хотя, как нам кажется, без условий экстремальности подобный обмен репликами неизбежно привел бы к конфликту.
Модель 2
Столкновение интересов и / или целей, неприятие собеседника, неравные статусно-ролевые отношения становятся причинами конфликтогенно-категоричной реакции реципиента на ассертивно категоричное высказывание автора. Результат зависит от действий автора. В ходе данной модели ККА автор либо остается ассертивным (уверенно и эмоционально-нейтрально убеждает оппонента в своей правоте), либо старается нейтрализовать конфликтоген с помощью некатегоричных средств языкового и параязыкового выражения (уступка, молчание), либо сам переходит в зону конфликтогенности, чем обуславливает создание конфликтной ситуации. Примером построенной модели может служить следующий ККА: (21) Ольга: Я милицию сейчас вызову.
Сосед: Чё сказала? Чё милицию? Ха! Слышь, это она мне говорит про милицию. А прописка у тебя есть, а? Или нет? Лимита поганая. Сейчас поедешь у меня на 101 километр. Я те живо организую, сволочь приезжая [Всегда говори всегда, 4 серия, 2003].
Приехав в Москву, Ольга снимает комнату в коммунальной квартире. Ее сосед постоянно организовывает пьяные, шумные посиделки со своими «товарищами». Ассертивное заявление автора в форме угрозы провоцирует вербальную агрессию со стороны реципиента. Жаргонизм «Сейчас поедешь у меня на 101 километр», инвективная лексика «лимита поганая», «сволочь приезжая», пренебрежение социально-психологической дистанцией (фамильярное обращение на «ты») многократно увеличивают конфликтогенность высказывания реципиента. Понимая, что ответная реплика может стать провокацией к более яростному развитию диалога, автор принимает решение не усугублять и молча уходит, таким образом, нейтрализуя конфликтогенность категоричности реципиента.
Не все компоненты ККА эксплицитно выражены в данном примере. Так, статусы и социально-психологическая дистанция здесь не играют важной роли. Наибольшее значение несут: конситуация в плане ситуативных условий (комфортная обстановка для реципиента, но новая и малознакомая для автора), контекст (намерение реципиента показать свою силу и авторитет среди его «товарищей» путем оскорбления автора), пресуппозиция (знания автора о правилах поведения в подобных ситуациях).
Вербальная агрессия всегда является конфликтогенно-категоричной по содержанию и эксплицируется в форме насмешки, угрозы, сарказма, неконструктивной критики, проклятий. Эмотивность, инвективная лексика, сленг, дисфемизмы при этом усиливают агрессивный эффект, как в ранее рассмотренном примере (21).
Существует и другой вариант реализации данной модели ККА с акцентом на статусно-ролевые отношения. В том случае, когда автор находится в положении субординации по отношению к реципиенту, ассертивность его реплики провоцирует ответную конфликтогенность, как в следующем примере: (22) Летчик: Надо попробовать перепрыгнуть.
Полковник: Ну так давай! Перепрыгивай!
Летчик: Машина слишком тяжелая! Сложно сделать! Перегруз – шесть тонн!
Полковник: Тогда сбрасывай эту милостыню к чертовой бабушке!
Летчик: Там же пострадавшие дети!
Полковник: Сбрасывай, говорю, им еще натаскают! Это приказ! [Экипаж, 2016].
Тактика постановки ультиматума
Ультиматум – коммуникативный феномен, содержащий категоричность на семантическом уровне. Это «категорическое требование, предъявляемое в письменной или устной форме под угрозой применения тех или иных мер, если это требование не будет выполнено» [www.bigenc.ru – дата обращения 28.01.2018]. Коммуникация в форме ультиматума – достаточно редкое явление, едва ли способствующее эффективности и кооперации взаимодействий, так как ультиматум передает высшую степень угрозы и ультимативное требование трудновыполнимо.
В фильме «Коллектор» мы встречаем следующую ситуацию: (56) /…/ Артур: Я хочу, чтобы ты выложила видео целиком. Все, как было на самом деле.
Наталья: Правда бывает ужасно скучной.
Артур: Ты слышала меня? Нет?
Наталья: Признайся, тебе ведь страшно? Все считают тебя извергом, садистом. Даже детей не постеснялся...
Артур: Тебе будет страшнее, если ты этого не сделаешь.
Наталья: Хорошо, я выложу видео целиком, если ты выпрыгнешь сейчас с балкона [Коллектор, 2016].
Наталья хочет отомстить за своего мужа, который, не выдержав давления коллекторской фирмы, покончил жизнь самоубийством.
Сфабрикованное, компрометирующее Артура видео ставит его в уязвимое положение. Цель автора (Натальи) – заставить Артура покончить с собой так же, как сделал ее муж. Для достижения этой цели автор использует тактику сарказма «правда бывает ужасно скучной» для создания эффекта превосходства над своим оппонентом. Злая усмешка дает отчетливо понять реципиенту, что автор взял ситуацию под свой контроль. Тактика запугивания с использованием непосредственно семантических констант угрозы с частицами, усиливающими эффект угрозы: «тебе ведь страшно», еще больше нагнетает сложившуюся обстановку. Попытка реверсивной угрозы реципиента не увенчалась успехом, возможно, по причине неуверенности и реального чувства страха. Данный ККА заканчивается ультиматумом автора: «я сделаю то, что ты хочешь, если ты сделаешь то, что хочу я». Как видим, требование поставленного ультиматума действительно трудновыполнимо ввиду угрозы жизни реципиенту. Автор кладет телефонную трубку, тем самым прекращая диалог и не оставляя реципиенту возможностей оспорить данный ультиматум. Трудно предположить, как поступил бы человек, если бы описанная выше ситуация была реальной.
Эффективность в плане достижения цели тактик автора безусловна, о чем свидетельствуют колебания главного героя (Артура) на бортике балкона.
Ультимативная тактика наиболее распространена, на наш взгляд, в конфликтных политических интернациональных взаимоотношениях и в условиях террористической угрозы, где тактики кооперации невозможны. Так, в энциклопедии «Кругосвет» и в научной электронной библиотеке «Киберленинка» на запрос «ультиматум» встречаем больше 2000 результатов военно-политического контекста данного феномена. Например, «Ультиматум Керзона советской России 1923», «Польско-литовский кризис 1938», «Ультиматум со стороны нацистов», «Великобритания предъявила ультиматум, и партия Вафд была отстранена» и т.д. Отсутствие специально проведенного лингвистического исследования, посвященного феномену ультиматума в коммуникации и способам интеракции и урегулирования взаимоотношений, говорит об актуальности подобного исследования в будущем.