Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Язык и речь в количественном освещении
1.1. Основные принципы количественного исследования языкового материала
1.2. Обзор основных направлений количественных исследований в лингвистике
1.3. Диалектная речь как объект количественного анализа 40
1.4. Текстовый корпус как основной источник количественного анализа речи
1.5. Основные выводы 49
ГЛАВА 2. Семантико-тематическая структура актуальной лексики диалекта (на фоне литературно-разговорной разновидности русского языка)
2.1. Тематическая организация диалектного текста 51
2.2. Лексико-семантическое ядро диалектной речи 62
2.3. Особенности количественной дистрибуции лексики в говорах, существующих в различных социокультурных условиях
2.4. Особенности лексико-семантической организации диалектной речи (на фоне литературно-разговорной)
2.5. Основные выводы 139
ГЛАВА 3. Количественная дистрибуция грамматических средств в диалектной речи (на фоне литературно-разговорной разновидности русского языка)
3.1. Количественная дистрибуция грамматических классов слов в диалектной речи (на фоне литературно-разговорной)
3.2. Количественная дистрибуция падежных форм имен существительных в диалектной речи (на фоне литературно разговорной)
3.3. Количественная дистрибуция глагольно-временных форм в диалектной речи (на фоне литературно-разговорной)
3.4. Основные выводы 171
Заключение 173
Список литературы
- Диалектная речь как объект количественного анализа
- Лексико-семантическое ядро диалектной речи
- Особенности лексико-семантической организации диалектной речи (на фоне литературно-разговорной)
- Количественная дистрибуция падежных форм имен существительных в диалектной речи (на фоне литературно разговорной)
Введение к работе
Актуальность настоящего исследования связана с продолжающимися и активизировавшимися в последнее время поисками моделей социально-функциональной дифференциации этнических языков. В традиционной стратификационной модели членения этнического языка литературный язык и диалект находятся в иерархических отношениях и противопоставлены с точки зрения их коммуникативной мощности как высший и низший языковые страты, характеризующиеся неодинаковым объемом выполняемых ими социальных функций. В коммуникативной модели строения этнического языка, ориентированной на специфику функционирования языковых средств в коммуникативном пространстве социума [Нещименко 2003], разговорный литературный язык и территориальные диалекты образуют единый ареал нерегулируемого речевого поведения, представляют собой языковые манифестации, используемые в сфере непринужденного повседневного общения.
Усиление научного интереса к особенностям речевого функционирования языковых средств одного национального языка в различных социокультурных и коммуникативных условиях выдвигает задачу выявления признаков, маркирующих общность и специфику используемых в национальном дискурсе социально-функциональных разновидностей языка. Особый интерес в этом отношении представляют функционально близкие коммуникативные подсистемы, такие как диалектная и литературно-разговорная речь. Объективная оценка особенностей функционирования языковых средств в функционально близких, но все же различных с точки зрения социокультурной среды бытования коммуникативных подсистемах возможна только на значительном по объему речевом материале, что, в свою очередь, определяет целесообразность использования количественных методов оценки дистрибуции языковых средств.
Объект исследования – количественное распределение лексических единиц, грамматических классов и категорий в русской диалектной речи в сопоставлении с русской разговорной литературной речью.
Предмет исследования – особенности количественной дистрибуции языковых средств как отражение специфики непринужденного повседневного об-
щения на русском языке в целом и специфики диалектной коммуникации в частности.
Цель исследования - выявление особенностей количественного распределения языковых средств в языковых идиомах, манифестирующих в русском языке коммуникативный ареал непринужденного повседневного общения.
Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:
количественный анализ лексико-тематических групп лексики диалектной речи и определение круга тем, наиболее значимых для диалектной коммуникации;
количественный анализ лексического состава русской диалектной речи и выявление на этой основе наиболее «активных» семантических классов;
сопоставление списков высокочастотной лексики диалектной речи и литературно-разговорной речи и выявление наиболее значимых отличий в количественной дистрибуции лексем;
анализ количественного распределения грамматических классов и отдельных грамматических категорий в русской диалектной речи;
сопоставление полученных результатов с данными о дистрибуции грамматических классов и категорий в русской литературно-разговорной речи;
интерпретация выявленных особенностей количественной дистрибуции языковых средств в диалектной и литературно-разговорной речи;
выделение квантитативных параметров, определяющих специфику языковых идиомов ареала непринужденного повседневного общения с учетом сходств и различий внутри данного ареала.
Материалом исследования послужил электронный корпус диалектных текстов, создаваемый в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского. Для анализа был отобран текстовый массив, объем которого составил 714676 словоупотреблений. В его состав вошли 52 текста, записанных в 1990-2000 гг. от 22 информантов-диалектоносителей. Каждый текст представляет собой не тематически обособленный отрезок речи, а соответствует целостному фрагменту коммуникации, зафиксированному записывающей аппаратурой (от ее включения до выключения). Это важная характеристика привлеченных к анализу текстов, поскольку текст, выделенный на такой формальной основе, как целостная, специально не сегментированная единица речи, максимально приближен к естественной коммуникации, представляет собой политематическое единство; смена тематических блоков в составе такого текста может быть инициирована вопросом диалектолога, но нередко происходит спонтанно, по инициативе самого говорящего.
Часть массива составляют тексты, записанные в с. Белогорное Вольского района Саратовской области (объем текстового подкорпуса -381256 словоупотреблений). Говор данного села - среднерусский окающий говор с разнородной основой, который возник в результате переселения групп выходцев с разных территорий России в ХVII веке. В состав массива также вошли тексты, записанные от жителей с. Земляные хутора Аткарского района Саратовской области (объем текстового подкорпуса - 333420 словоупотреблений). Говор данного села
классифицируется как среднерусский акающий говор, сложившийся на базе южнорусских говоров, носители которых переселились в середине ХVIII века из центральных губерний России. Данный массив текстов анализировался как единый корпус, являющийся моделью диалектной коммуникации в целом. Теоретической базой такого подхода послужили работы в области коммуникативной диалектологии, в которых выявлены общие свойства общения на диалекте и диалектная речь определена как особый тип речи, характеризуемый рядом инвариантных черт (В.Е. Гольдин, О.Ю. Крючкова, И.А. Букринская и О.Е. Кармако-ва, Е.В. Иванцова, Т.А. Демешкина и др.). В отдельных случаях проводился сопоставительный анализ подкорпусов текстов рассматриваемых говоров.
Выбор названного корпуса среднерусских диалектных текстов в качестве основного материала исследования обусловлен несколькими причинами. Во-первых, исследованные нами говоры представляют, как и любые другие говоры, особый тип речевой культуры – традиционной культуры сельского общения, имеющей в отличие от городской коммуникации свою специфику, которая проявляется в диалектной речи независимо от структурных особенностей говора. Это положение, как уже было отмечено, получило свое теоретическое обоснование в работах В.Е. Гольдина и других исследованиях, выполненных в русле коммуникативной диалектологической парадигмы. Во-вторых, языковые системы среднерусских говоров менее специфичны в сравнении с литературным языком и, соответственно, ближе, чем другие диалектные типы, литературно-разговорной речи. В-третьих, два проанализированных среднерусских говора отмечены существенными структурными и социокультурными различиями.
Совокупность названных характеристик позволяет экстраполировать полученные результаты на все говоры, создает оптимальные условия для выявления сходств и различий между диалектной и литературно-разговорной речью, позволяет учесть факторы, влияющие на внутреннюю дифференциацию диалекта как языкового идиома.
Для сопоставления привлекались также материалы текстового корпуса севернорусского говора (куста сел Мегра Вологодской области) объемом 25 850 словоупотреблений. Количественный анализ этой пилотной выборки дал принципиально сходные с основным исследуемым корпусом результаты, подтвердил наличие общих количественных характеристик, свойственных диалектной речи в целом, а следовательно, и целесообразность использования материала разных в структурном отношении говоров как единого текстового корпуса для решения поставленных в работе задач.
Изучение количественных признаков русской диалектной речи осуществлялось в работе на фоне данных о количественных характеристиках литературно-разговорной речи, полученных ранее, в других исследованиях. В качестве источника сведений об употребительности лексики в литературно-разговорной речи использовался «Частотный словарь современного русского языка» (Частотный словарь живой устной речи) [Ляшевская, Шаров 2009]. Данные о частотности грамматических категорий и классов в литературно-разговорной речи взяты из работ по исследованию русской разговорной речи [Русская разговорная речь
1970, Столярова 1972, Сиротинина 1974, Разговорная речь в системе функциональных стилей 1992 и др.].
В качестве основного метода исследования в работе применялся метод количественного анализа; как дополнительные использовались методы сопоставительного анализа, контекстуального анализа, методика построения тематических полей, методика дискурсивного и интерпретативного анализа речи.
В работе использовалась программная обработка привлеченного к анализу материала. Обработка текстового массива проводилась с помощью морфологического анализатора Mystem [Сегалович, Маслов 1998] и программы компьютерной обработки текста KarTateka, разработанной в ИФИ СПбГУ. В результате была получена информация о частотности каждой словоформы и проведена процедура лемматизации (приведения словоформы к ее первоначальной словарной форме – лемме). Дальнейшая обработка грамматических показателей позволила определить частотность основных грамматических классов и отдельных грамматических категорий. Анализ лемматизированного текстового массива позволил вычислить абсолютную и относительную частоту употребления каждой леммы, а также составить список лемм в порядке убывания их частот.
Теоретической базой исследования послужили работы в области количественной лингвистики (П.М. Алексеев, Н.Д. Андреев, М.В. Арапов, Б.Н. Головин, Е.В. Ерофеева, Л.P. Зиндер, Л.М. Климова, В.А. Москович, В.А. Никонов, Р.Г. Пиотровский, В.Т. Титов, Ю. Тулдава, Р.М. Фрумкина, Дж. Ципф, Дж. Хер-дан и др.), коммуникативной диалектологии (В.Е. Гольдин, О.Ю. Крючкова, И.А. Букринская, О.Е. Кармакова, Е.В. Иванцова и др.), исследования, посвященные изучению литературно-разговорной речи (Е.А. Земская, О.Б. Сиротини-на, О.А. Лаптева, Т.А. Вишнякова, Н.Г. Мартыненко, З.С. Санджи-Гаряева, Э.А. Столярова и др.), социально-функциональной дифференциации национальных языков, в том числе – русского языка (Л.И. Баранникова. Р.Т. Белл, Е.В. Ерофеева, Л.П. Крысин, У. Лабов, Н.Б. Мечковская, Г.П. Нещименко и др.).
Научная новизна исследования. Проведен системный количественный анализ русской диалектной речи на основе репрезентативного корпуса диалектных текстов. В диссертационном исследовании определены особенности тематической и лексико-семантической организации русской диалектной речи, выделено лексико-семантическое ядро диалектной речи, определены особенности количественной дистрибуции лексики в говорах, существующих в различных социокультурных условиях. Установлены особенности количественной дистрибуции грамматических классов слов, падежных и глагольно-временных форм в диалектной речи.
Проведен сопоставительный анализ количественного распределения лексики, грамматических классов и категорий в диалектной и литературно-разговорной русской речи. Доказана значительная общность лексико-грамматических характеристик речевых форм, обслуживающих сферу непринужденного повседневного общения, и вместе с тем наличие межидиомных различий, определяемых конкретными социокультурными условиями их функционирования.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем определены общие и специфические признаки языковых идиомов, образующих в концепции коммуникативного членения этнического языка единый ареал непринужденного повседневного общения. Установлены факторы, обусловливающие общие и дифференциальные свойства форм существования языка, используемых в сходных функциях и сферах общения.
Выделены квантитативные параметры, имеющие операциональную силу при характеристике коммуникативных подсистем этнического языка и их конкретных манифестаций – языковых идиомов.
Верифицированы целесообразность использования коммуникативно ориентированной концепции членения этнического языка (наряду с традиционной стратификационной моделью) и понятия «языковой идиом», несмотря на «размытость» многих коммуникативных типов речи.
Практическая значимость исследования определяется тем, что материалы работы могут быть использованы в курсах общего языкознания, социолингвистики, диалектологии, лингвокультурологии, прикладной лингвистики. Данные о количественном распределении лексики могут быть учтены при составлении частотных словарей диалектной речи.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Существует зависимость между характером коммуникативного ис
пользования языка, особенностями речевого поведения говорящих, их коммуни
кативными потребностями и количественным распределением языковых струк
тур в их речи. Наличие подобной зависимости свидетельствует о том, что сопо
ставление и интерпретация результатов количественного анализа имеют значи
тельный эвристический потенциал для разграничения и выявления характерных
особенностей различных форм существования языка.
2. К числу параметров, имеющих операциональную силу при характери
стике коммуникативных подсистем этнического языка и их конкретных манифе
стаций – языковых идиомов, относятся: семантико-тематическая структура акту
альной для данного языкового идиома лексики; функциональная дистрибуция
грамматических средств (частей речи, падежных форм, глагольно-временных
форм). Вариативные значения данных параметров, репрезентированные в кон
кретных функциональных разновидностях языка, зависят как от набора комму
никативных признаков общения (характер общения, характер адресата, взаимо
действие с адресатом и т.д.), так и от особенностей социокультурной среды его
протекания.
Список приведенных параметров не является, очевидно, исчерпывающим, однако значения выделенных параметров, реализованные в определенных коммуникативных подсистемах, образуют, по всей видимости, неслучайные соединения, представляют систему функциональных признаков коммуникативного типа речи/ языкового идиома.
3. Основное отличие в группах высокочастотной лексики в языковых иди
омах, образующих в русском национальном дискурсе ареал непринужденного
повседневного общения – диалектной речи и литературно-разговорной речи,
связано, прежде всего, со специфичным для каждого идиома количественным распределением единиц, а не с принципиальными различиями в лексических составах сопоставляемых форм речи. Различная количественная дистрибуция лексических единиц и неодинаковый состав высокочастотной лексики в диалектной и разговорно-литературной разновидностях русской речи являются следствием своеобразных фокусов внимания в процессе мировосприятия, актуализации различных тем в речи носителей рассматриваемых форм существования русского языка.
-
Специфичное распределение грамматических (частеречных) классов, а также глагольных и падежных форм в диалектной речи по сравнению с литературно-разговорной речью в большинстве случаев является следствием ряда особенностей диалектной коммуникации, к которым (по В.Е. Гольдину) относятся: повышенная изобразительность и иконичность диалектного повествования, совмещение ситуации-темы с ситуацией общения, максимальная детализация описываемых ситуаций. Особенность диалектной речи заключается в более высокой доле глаголов и прилагательных, чем в литературно-разговорной речи. В диалектной речи наблюдается значительное увеличение доли форм именительного падежа и снижение частотности родительного и предложного падежей в сравнении с литературно-разговорной речью. Диалектная речь отличается более высокой частотностью глагольных форм настоящего времени и уменьшением доли форм прошедшего времени по сравнению с разговорной литературной речью.
-
Результаты квантитативного анализа русской диалектной речи на фоне литературно-разговорной разновидности русского языка свидетельствуют о значительной общности данных манифестаций «разговорного языка», о единстве их коммуникативной природы, что соответствует их месту в коммуникативной модели членения языка (ареал непринужденного повседневного общения) и противоречит их разобщению в традиционной стратификационной модели внутриязыковой дифференциации.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на ежегодной Всероссийской конференции молодых ученых «Филология и журналистика в XXI веке» (Саратов, СГУ, 2010-2015), Международной научной конференции «Баранниковские чтения. Устная речь: русская диалектная и разговорно-просторечная культура общения» (Саратов, СГУ, 2010), Всероссийской научно-практической конференции «Личность – Язык – Культура» (Саратов, СГУ, 2011), VII Международной научно-практической конференции «Русская речевая культура и текст» (Томск, ТГПУ, 2012), Международной научно-практической конференции «Филология и культура в межрегиональном пространстве» (Барнаул, АлтГУ, 2013). Результаты исследования отражены в 13 статьях, три из которых опубликованы в журналах, рекомендованных ВАК РФ.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка литературы и Приложения.
Диалектная речь как объект количественного анализа
Необходимость применения точных методов для анализа языкового материала стала осознаваться ближе к середине XX вв. Так, И.А. Бодуэн де Куртенэ отмечал, что «нужно чаще применять в языкознании количественное, математическое мышление и таким образом приблизить его всё более и более к наукам точным» [Цит. по: Алпатов 2003: 116]. Именно в этот период лингвисты обращают внимание на тот факт, что количественные характеристики могут быть применены по отношению к языковым единицам. Л.С. Выготский писал в опубликованной в 1934 г. книге «Мышление и речь»: «Наш обычный разговорный язык из-за присущих ему колебаний и несоответствий грамматического и психологического находится в состоянии подвижного равновесия между идеалами математической и фантастической гармонии и в непрестанном движении, которое мы называем эволюцией» [Выготский 1934: 210].
В.В. Виноградов в своих работах отмечает неравномерное распределение языковых средств в тех или иных стилях и указывает на необходимость учета количественных параметров при их исследовании: «По-видимому, в разных стилях книжной и разговорной речи, а также в разных стилях и жанрах художественной литературы частота употреблений разных типов слов различна. Точные изыскания в этой области помогли бы установить структурно-грамматические, а отчасти и семантические различия между стилями. Но, к сожалению, пока еще этот вопрос находится лишь в подготовительной стадии обследования материала. … Анализ всех грамматических категорий должен уяснить их относительный функциональный вес в разных стилях литературного языка» [Виноградов 1938: 155].
Вяч. Вс. Иванов также отмечает существенность некоторых количественных характеристик языка для лингвиста. В качестве примера подобной характеристики он приводит различие в естественном языке между числом слов (от 104 до 105), числом морфем (несколько тысяч), числом слогов (от нескольких сотен до нескольких тысяч) и числом фонем (от 10 до 80). Подобные количественные отношения он объясняет особенностями устройства человеческой памяти и отмечает, что они «позволяют дать классификацию языков, которую можно использовать и при изучении их истории» [Иванов 1963: 176]. По мнению Вяч. Вс. Иванова, «необходимость количественного исследования явно или неосознанно на практике признается всеми лингвистами, хотя они иногда и заявляют обратное» [Там же].
Впервые математическое исследование на базе языка было выполнено А.А. Марковым [Марков 1913]. Однако языковой материал использовался им лишь для подтверждения и иллюстрации работы построенных математических моделей. Дж. Юл, М. Болдрини, Дж. Ципф также выполняли статистические исследования языковых структур, но первостепенным для исследователей было выявление математических закономерностей и подтверждение их истинности на языковом материале; применимость полученных выводов в лингвистике имела второстепенное значение [Yule 1944, Boldrini 1948, Zipf 1932] .
А. Росс напротив рассматривает математическую статистику в качестве вспомогательного инструмента, который может применяться только для подтверждения уже оформленных выводов лингвистических исследований [Ross 1950]. Впервые попытка обобщить и осмыслить пути и перспективы применения математических методов для анализа языка была сделана в книге Г. Хердана «Language as Choice and Chance» [Herdan 1964]. Объединяя все направления изучения языка с помощью статистических методов под термином «литературная статистика», он отмечает ее применимость «в качестве квантитативной философии языка» ко всем отраслям лингвистики [Цит. по: Звегинцев 1962: 115]. «По нашему мнению, литературная статистика есть структуральная лингвистика, поднятая на уровень квантитативной науки или же квантитативной философии. Таким образом, одинаково неправильно определять ее результаты как не относящиеся к области лингвистики или же трактовать ее как вспомогательное средство для исследования» [Там же].
Таким образом, вскоре после первых попыток количественного анализа языка лингвисты начинают отчетливо осознавать, что применение точных методов является неотъемлемой частью полноценного лингвистического анализа. Доводы в пользу применения количественных методов приводит польский лингвист В. Манчак, отмечая, что «основным приёмом реализации в языкознании критерия истинности должно быть статистическое обследование текстов», так как «основным двигателем в развитии и функционировании языка» является именно частотность [Цит. по: Борисов 1999: 33]. В.Н. Ярцева отмечает, что «учет частотности любого языкового явления – полезный прием при анализе» [Цит. по: Тулдава 1987: 8]. Применение математических методов «входит в языкознание в своём новом качестве – в качестве неотъемлемой составной части точных методов исследования языка» [Ахманова и др. 1966: 97].
Применение количественного подхода к исследованию языкового материала становится актуальной тенденцией в лингвистике второй половины XX века. Н.В. Ставровский подчеркивал важность и распространенность использования математических методов в языкознании: «если бы мне предложили сразу, без подготовки перечислить то, что характеризует современное языкознание, наверное, мое перечисление оказалось бы неполным, я, наверно, опустил бы одну или другую тенденцию, типичную для языковедов нашего времени – настолько современное состояние языкознания сложно и многогранно, но, конечно, не опустил бы в качестве его характерной черты интереса к применению статистического метода» [Ставровский 1971: 80].
С.А. Шубик объясняет интерес языкознания к статистическим методам следующими обстоятельствами: 1. более глубоким пониманием многих явлений языка и речи; 2. бурным развитием лингвистических дисциплин, которые испытывают повышенную потребность в статистических методах (функциональная стилистика, социолингвистика, психолингвистика, лингвистическая география); 3. появлением прикладных задач, связанных с автоматической переработкой текста; 4. усиленными поисками новых путей увеличения объективности и точности исследования [Шубик 1980: 52]. Как отмечает Р.М. Фрумкина, математические методы являются перспективным инструментом для исследования языка, который может помочь исследователю по-новому взглянуть на язык. «Статистический подход к изучению языковых фактов является одним из возможных путей познания языка. Есть все основания полагать, что применение статистических методов откроет возможность познания таких закономерностей, которые иными методами описать затруднительно, а иногда и невозможно» [Фрумкина 1960: 133]. Кроме того, благодаря применению количественных методов в языкознании «создается перспектива превращения обычной структурной модели языка в структурно-вероятностную, в которой учитываются результаты статистического анализа текстов» [ЛЭС 1990: 231].
Лексико-семантическое ядро диалектной речи
Высокая частотность личных местоимений я, мы и других свидетельствует о важности межличностных отношений для представителей народной речевой культуры.
Среди существительных, входящих в состав первой зоны, наиболее многочисленными являются обозначения человека. Прежде всего, среди них выделяются термины родства: мать, отец, мама.
Одной из причин подобного распределения является характерное для диалектной коммуникации особое, уважительное отношение к родителям, особенно к матери: где бы ты дочка ни была/ мат ь никогда не забывай// никогда// пусть он золотой будет муж/ перезолотой/ золотом обшитый/ но мат ь/ не меняй/ ни на кого мать не меняй; я всегда/ мать сказала/ должна выполнить это// выполнить/ потому что мама придет.
В первую зону входят еще два существительных – человек и девчонка. Высокая частотность общей номинации человека характерна для русского языка в целом, тогда как употребительность существительного девчонки значительно возрастает в речи диалектоносителей в связи частыми обращениями к диалектологам во время беседы: правда девчонки/ это было// всё было/ а сейчас// поля все бросили/ все заросло/ никто не глядит; не курите/ девчонки/ не курите// большой позор и грех большой.
В состав первой зоны входит также лексема дом, которая представляет одно из базовых понятий диалектной картины мира. Для диалектносителей дом – «средоточие всей их жизни. Это и семейный центр, и хозяйственный, и важное обрядовое место, и главное достояние сельского жителя, а также структурная единица, образующая вместе с другими село или деревню» [Гольдин 2002б: 718]. Важность данного понятия в речи носителей диалекта проявляется в детальном описании внешнего вида домов, их расположения и процесса строительства: у нас вон там/ мой дом/ немножко не видать/ вот это Шатровы/ а за ним/ там да видать туда дальше// вот ещё дом такой бревенчатый/ здоровый. Лексема дом в речи диалектоносителей часто означает не только жилое помещение, но и приусадебный участок, хозяйственные постройки: а тут у нас построили дом/ щас я доскажу/ дом построили там/ а он кочевской был муж/ а я здесь/ из Земляных// там он поставил сруб/ погреб зацементировал какой-то/ кругом загородилси этой/ проволокой колючей и кружовник/ и сливу насажали.
В состав существительных первой зоны входит лексема время и наименование наиболее значимого для диалектоносителей промежутка времени – год. Частотность лексемы год значительно превышает частотность существительного время. При этом год не всегда подразумевается календарный, во многих случаях год – промежуток времени между началом сезона работ на земельном участке и его окончанием: они чтобы на будущий год ещё это родили/ давали нам плода// вот видишь/ дочка/ нынешний год/ вот/ помидор мало на кустах/ огурцов мало.
Широкая употребительность данного существительного связана также с актуальностью для диалектоносителей категории возраста, что проявляется в стремлении к точной фиксации возраста лиц, о которых идет речь: она умерла в семьдесят один год/ и/ наверно/ даже на году шестьдесят восьмом она держала корову; я/ значит// пошёл/ с пятьдесят пять лет// и вот да сих пор/ значит// сейчас уже мне восемьдесят седьмой год.
Наиболее частотным глаголом в речи диалектоносителей является глагол быть. Среди других глаголов, входящих в состав первой зоны, наиболее многочисленными являются глаголы речевой деятельности (говорить, сказать, рассказывать) и глаголы движения (ходить, приезжать, идти). Также в состав высокочастотных лексем входит группа глаголов физической деятельности (делать, работать, давать), глагол ментальной деятельности (знать), бытийный глагол жить, модальный глагол хотеть, глагол со значением связанности, отношений, зависимости (значить), глагол выражения эмоций (смеяться). Значительная доля глаголов, входящих в первую зону, – это глаголы акциональные. Большое количество подобных глаголов связано с особенностями отражения окружающей действительности в речи диалектоносителей. Так как одной из характеристик акциональных глаголов является «активность и целенаправленность действия, совершаемого, как правило, лицом или живым существом» [Золотова 1998: 61], то их активное употребление свидетельствует о том, что в центре большинства описываемых в речи диалектоносителей ситуаций стоит человек.
В состав первой зоны входят также наречия там, так, тут, тоже, сейчас, еще, уже, где, потом, только, тогда, здесь, раньше, туда, хорошо, значительная часть которых относится к местоименным. Следует отметить, что высокая частотность наречий с темпоральной семантикой связана с распространенностью жанра воспоминания в диалектной речи и актуальностью для диалектоносителей оппозиции «раньше – сейчас», проявляющейся при сравнении жизни прошлой и настоящей [Волошина 2011]. «К числу специфических языковых средств, неизменно и частотно присутствующих в рассказах-воспоминаниях, относится наличие лексем «раньше» и «сейчас» в структуре высказывания, соответствующего синтаксической конструкции с сопоставительным союзом А» [Оглезнева 2005: 20]:
Особенности лексико-семантической организации диалектной речи (на фоне литературно-разговорной)
Также в состав высокочастотных лексем речи носителей диалекта входят обозначения природных объектов (лес, речка), лексема с религиозной тематикой (крест), лексема, связанная с денежными отношениями (пенсия). Кроме того, в их состав входит диалектное наречие туды, отрицательное местоимение нечего и наречие больно. Особенности функционирования лексемы больно, отмеченные в предыдущем разделе, непосредственно связаны с ее частотными характеристиками. Так, наречие больно, часто употребляемое в диалектной речи в значении «очень», имеет меньшую частотность в разговорной речи, тогда как наречие очень, напротив, менее частотно в диалектной речи (см. Табл. 5).
В состав высокочастотных лексем, которые характерны и для разговорной речи, но частотность которых значительно выше в диалектной речи, входят термины родства (родитель, сестра), название растения (картошка), обозначение группы людей (народ), глаголы, связанные с товарно-денежными отношениями (продавать, платить), наречия места (рядом, далеко, везде), наречие времени (скоро), оценочное прилагательное (красивый). Также большую частоту в диалектной речи имеют глаголы помогать и болеть, что непосредственно связано с возрастом информантов. Значительно выше в диалектной речи частотность глагола плакать. Глагол плакать непосредственно связан с темами «война» и «жизненные трудности», которые получают широкое освещение в диалектной коммуникации.
Среди лексем третьей зоны, характерных только для разговорной речи, выделяются глагол передачи информации (позвонить) и глагол перемещения объекта (поставить), а также глаголы мнения и интеллектуальной деятельности (казаться, решить). Уменьшение их частотности в диалектной речи, вероятно, связано с тем, что «в диалектном дискурсе, ориентированном на соблюдение традиций, сфера личностных мнений не столь важна» [Порядина 2007: 66].
В состав высокочастотных лексем диалектной речи не входят существительные папа и девушка. В диалектной речи более частотными являются синонимичные им лексемы. Так, на месте лексемы папа в диалектной речи чаще употребляется лексема отец, частотность которой в разговорной речи значительно ниже (см. Табл. 6). Более низкая степень употребительности лексемы девушка в диалектной речи является следствием более активного употребления других лексем – девчонка и девка (см. Табл. 5 и Табл. 10), часто функционирующих в качестве ее синонимов: это вот маму-то выдавали/ дескать посоветовали/ хорошая девка и всё; жила вдова// у ней была… очень красивая девчонка // ну / девка уж. Отсутствие в составе высокочастотных лексем диалектной речи привет, понятно, точно связано с особенностями материала, представляющего собой преимущественно монологические тексты, для которых употребление данных лексем характерно в меньшей степени. Кроме того, этикетная форма привет менее характерна для диалектной речи, традиционная форма приветствия в речи диалектоносителей – здравствуйте.
Значительное снижение частотности лексемы комната в диалектной речи, на наш взгляд, является следствием того, что дом в сознании диалектоносителей воспринимается как целостное пространство. Кроме того, традиционный деревенский дом состоял из одной комнаты, что делает данную лексему менее актуальной для диалектоносителей: а так у нас комната вот эта вот одна// большая// а там/ кровать/ тумбочка / все!// больше нет/ вот это деревенский дом.
Отсутствие в составе высокочастотных лексем диалектной речи местоименного наречия поэтому, имеющего высокую степень употребительности в разговорной речи, свидетельствует о меньшей значимости выражения причинно-следственных отношений для 122 диалектоносителей. Подтверждением служит частотное распределение других лексем, выражающих причинно-следственные отношения (лексема потому имеет 89-й ранг в разговорной речи и 196-й ранг в диалектной речи).
Также отсутствуют в составе высокочастотных единиц диалектной речи оценочное прилагательное нормальный. Для диалектной речи в целом характерно содержание меньшего количества прилагательных, особенно оценочных, в составе высокочастотной лексики. При этом все высокочастотные в диалектной речи оценочные прилагательные определенно выражают положительное или отрицательное отношение говорящего к объекту речи (хороший, плохой, трудный).
Не входят в состав высокочастотной лексики диалектной речи лексемы, связанные с речевой и мыслительной деятельностью (смысл, разговор). Лексема слово принадлежит к высокочастотным в диалектной речи, но имеет более низкий ранг по сравнению с разговорной речью. Подобное распределение показывает особенности проявления рефлективности диалектной речи. С одной стороны, меньшая частотность лексем, которые непосредственно связаны с речевой деятельностью, может свидетельствовать о том, что диалектоносители склонны к анализу и характеристике речи в меньшей степени в отличие от носителей литературного языка. С другой стороны, значительно меньшая частотность в разговорной речи глаголов называть и называться (см. Табл. 6 и 7) свидетельствует о высокой степени проявления «терминологической рефлексии» в общении носителей традиционной народной культуры с диалектологами [см. Крючкова 2008].
В состав лексем, которые принадлежат к числу высокочастотных, но ранг которых значительно ниже в диалектной речи, входят оценочные прилагательные нужный, плохой, интересный, красивый. Также в их состав входят глаголы состояния (спать, подождать), чувств (понравиться), действий (найти, заниматься) и фазовый глагол собираться.
Меньшую частоту в диалектной речи имеют существительные с темпоральным значением неделя и ночь. В подобном распределении также проявляется отмеченная ранее значимость для диалектоносителей более продолжительных временных отрезков – год и месяц (ранговые позиции соответствующих лексем в диалектной речи и разговорной речи отличаются незначительно). В целом, данное соотношение показывает ориентированность диалектной речи в значительной степени на освещение событий, произошедших в далеком прошлом.
Меньшая частотность в диалектной речи лексемы друг непосредственно связана с более высокой по сравнению с разговорной речью частотностью другой лексемы – подруга, что связано с гендерной ограниченностью круга информантов – носителей диалекта.
Менее актуальной является также лексема квартира, которая функционирует в диалектной коммуникации преимущественно в составе выражения «пускать на квартиру».
Меньшая частотность местоимения твой в диалектной речи обусловлена особенностями материала: преимущественно монологический характер речи и участие в беседе, как правило, группы диалектологов.
Таким образом, анализ третьей зоны частотных списков языковых идиомов обнаруживает значительные отличия в их составах. Наиболее значимые отличия выявлены в распределении лексем, связанных с семьей и ведением хозяйства.
Количественная дистрибуция падежных форм имен существительных в диалектной речи (на фоне литературно разговорной)
Как показывает таблица, распределение временных форм имеет значительные отличия в литературно-разговорной и диалектной речи. Наиболее распространенными как в диалектной речи, так и в литературно-разговорной речи являются формы настоящего времени. При этом доля форм настоящего времени в диалектной речи и литературно-разговорной речи различается незначительно. Более явные различия в распределении временных форм наблюдаются при выявлении разницы долей форм настоящего и прошедшего времени. В разговорной речи эта разница составляет менее 1%, тогда как в диалектной речи достигает 4%. Наименее распространенными в обоих языковых идиомах являются формы будущего времени.
Широкая распространенность форм настоящего времени на первый взгляд может вступать в противоречие с такой чертой диалектной речи, как пассеизм. Кроме того, широкая распространенность жанра воспоминания в диалектной речи предполагает высокую насыщенность диалектных текстов формами прошедшего времени. Для того чтобы выявить причины подобного специфического распределения, следует более подробно рассмотреть особенности функционирования временных форм глаголов в диалектной речи.
Традиционно выделяют две разновидности прямого употребления форм настоящего времени: настоящее актуальное и настоящее неактуальное. Настоящее актуальное время обозначает действие, протекающее в момент речи, например: а вон и дедушка идет// вот я в окно вижу.
В данном случае одновременность действия с моментом речи подчеркивается лексемами вот, вон. Формы настоящего актуального времени в диалектной речи встречаются довольно редко и составляют всего лишь 3% от всех форм настоящего времени. Очевидно, редкое употребление настоящего «момента речи» можно отнести к общим чертам устно-разговорной коммуникации, так как его распространенность в устной разговорной речи также низкая [см. Разговорная речь в системе функциональных стилей 1992]. Низкая частотность данных форм в диалектной речи связана прежде всего со спецификой диалектных текстов, которые преимущественно представлены рассказами-воспоминаниями. Соответственно, внимание диалектоносителей направлено в большей мере на освещение событий прошлого.
Другая разновидность настоящего времени, зафиксированная в диалектной речи, – настоящее неактуальное. Настоящее неактуальное время не выражает процесс протекания действия одновременно с моментом речи и имеет две разновидности: настоящее постоянное время и настоящее абстрактное время.
Настоящее постоянное время называет ситуацию, не имеющую каких-либо конкретных временных ограничений, например: она проточная вода-то/ она никогда не заразится// она откуда-то/ мы и сами не знаем откуда она идёт// она идёт и идёт// вот скока лет; жизнь она… колесо// Господь он всех знает// три дня считается уже душа завелась// уже господь ангела приставляет к нему.
Чаще всего настоящее постоянное время в диалектной речи встречается в контекстах, связанных с обсуждением религиозных канонов, которые воспринимаются большинством диалектоносителей как нечто постоянное и неизменное. Общее количество глаголов в форме настоящего постоянного времени составляет около 25% от всех глаголов в форме настоящего времени. Настоящее абстрактное время выражает повторяющееся, типичное действие, которое представлено в широком плане и не связано с моментом речи: и у него/ значит/ приступ// а астматики они обычно на коленки падают; саму хорошу песню вот / её обычно под конец / это / поют; да у меня есть/ у меня учет/ я всегда веду это сколько я окорочков купил/ сколько я яиц/ сколько молока// и так у меня каждый месяц.
Типичность действия в данном случае подчеркивается информантами с помощью лексем обычно, всегда, каждый месяц. Формы настоящего абстрактного времени довольно широко представлены в речи диалектоносителей. Настоящее абстрактное время преобладает при описании бытовых ситуаций. Формы настоящего абстрактного времени составляют около 20% от всех форм настоящего времени.
Кроме настоящего постоянного и настоящего абстрактного времени для русского литературного языка выделяют еще две функциональные разновидности настоящего неактуального времени: изобразительное настоящее и настоящее комментирующее. Настоящее комментирующее время, наиболее характерное для литературных произведений, в диалектной речи не зафиксировано, тогда как примеры употребления настоящего изобразительного времени в речи диалектоносителей отмечаются. Настоящее изобразительное время используется при описании какого-либо явления или картины, предстающей перед взором автора, но не связанной непосредственно с моментом речи. В диалектной речи настоящее изобразительное время зафиксировано в тех случаях, когда информант рассказывает о традиционных обрядах и обычаях, например, свадебных: это вот когда жених идёт/ невесту тут/ значит/ не пускают; жених у ворот/ жених у ворот дожида ется.
Чаще всего в речи диалектоносителей встречается переносное употребление форм настоящего времени, а именно, настоящее историческое время. Настоящее историческое время используется в рассказе о прошлом как средство образной актуализации происходящих событий: смотрю… а мины/ оне как/ вот она долетает до мёртвой точки/ и прям падает отвесно/ прямым углом; ну/ а я взяла и накупила на эти пять копеек тернослива/ ребятишкам в классе всем раздала// прихожу домой-то/ мама говорит// Зин/ где тетрадки-то?
Употребление настоящего исторического является живым и непосредственным приемом актуализации прошлых событий и наиболее яркого и точного их представления в речи. «Благодаря использованию настоящего времени, события, о которых повествует автор, словно приближаются к читателю, предстают крупным планом: картина разворачивается как бы у нас на глазах» [Голуб 2010: 450]. Частое использование форм настоящего времени для описания событий в прошлом является одним из средств активизации изобразительного регистра в диалектной речи, когда рассказчик «воспроизводит в своей речи те ситуации, о которых говорит, представляет их существующими «здесь» и «сейчас», в момент реально протекающего общения» [Гольдин 2009]. Выбор той или иной временной формы во многом зависит от представления говорящего о соотношении времени события и времени его восприятия. «Точка отсчета времени … подвижна и может перемещаться по воле говорящего, как его наблюдательный пункт, в разных направлениях по отношению к оси событий, занимая позицию синхронную происходящему там, где он мысленно помещает себя в хронотоп актуализируемых картин и событий, восстанавливаемых памятью либо рисуемых воображением, фантазией» [Золотова 1973: 75]. Использование форм настоящего времени является одним из средств синхронизации события, относящегося к прошлому, и рассказа об этом событии. Посредством подобного употребления проявляется иконичность диалектного повествования [см. Гольдин 2008].
Для разговорной литературной речи также характерно употребление настоящего исторического времени, но оно используется «не столько для сообщения о каких-либо событиях, фактах прошлого, сколько для построения сюжетного рассказа, эпизода, пересказа содержания кинофильма, книги и т.д.» [Русская речь в системе функциональных стилей 1992: 118]. Данная особенность может свидетельствовать о том, что распространенность настоящего исторического времени в литературно-разговорной речи ниже, чем в диалектной речи.
Таким образом, многообразие значений, выражаемых формами настоящего времени, непосредственно отражается на его частотности. Увеличение доли форм настоящего времени в диалектной речи связано с более активным функционированием настоящего исторического времени. В целом, увеличение доли форм настоящего времени является следствием активизации репродуктивного регистра в диалектном повествовании, т.к. именно в данном коммуникативном типе речи «говорящий воспроизводит непосредственно, сенсорно наблюдаемое, в конкретной длительности или последовательной сменяемости действий, состояний, находясь – в реальности или в воображении – в хронотопе происходящего» [Золотова 1998: 29].