Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Процессы кодирования и декодирования в потребностной коммуникации. 15
1.1. Лингвосемиотическая модель потребностной кодированной коммуникации. 15
1.2. Понятия кода и кодированной коммуникации. 34
1.3. Содержание понятия «этнолингвокультурный гастрономический код» 45
1.4. Кодированная коммуникация в диахронном аспекте . 58
Выводы к главе I. 69
Глава II. Гастрономическое кодирование / декодирование: лингвосемиотический, этнолингвокультурный, образный и дискурсивный аспекты 74
2.1. Этнолингвокультурный гастрономический код в англоязычном ритуализованном общении. 74
2.2. Англоязычный этнолингвокультурный гастрономический код: лингвосемиотические характеристики фразеологизмов как единиц образной семантики . 90
2.3. Этнолингвокультурное кодирование и декодирование в англоязычной сленгизованной гастрокоммуникации. 102
2.4. Этнолингвокультурный гастрономический код в англоязычной паремиологии . 113
2.5. Дискурсивная актуализация этнолингвокультурного кода в англоязычной глюттонии. 125
2.6. Типология знаков-прагматонимов в кодированной потребностной коммуникации. 149
Выводы к Главе II 154
Заключение 158
Список литературы.
- Содержание понятия «этнолингвокультурный гастрономический код»
- Кодированная коммуникация в диахронном аспекте
- Англоязычный этнолингвокультурный гастрономический код: лингвосемиотические характеристики фразеологизмов как единиц образной семантики
- Этнолингвокультурный гастрономический код в англоязычной паремиологии
Содержание понятия «этнолингвокультурный гастрономический код»
На данном этапе исследователи выполняют разработку языкового и речевого (текстового, дискурсивного) воплощения витальных потребностей. т. е. таких, «…которые сам человек как биологический вид считает важнейшими для собственного(физиологического) выживания. … Таких комплексных потребностей всего три: потребности в физиологическом выживании, потребности в социализации (коммуникации), потребности в самоактуализации (саморазвитии). Все эти потребности реализуются при помощи языковой (слово, текст, дискурс) и неязыковой (символ, икона, эмблема) актуализации обширных групп знаков и их комплексов или кластеров» [Астафурова, Олянич 2012, C.248]. Иными словами, сейчас интенсивно изучаются процессы семиозиса жизненно важных и социально значимых потребностей цивилизации в целом. В настоящий момент можно говорить о достаточно детальной изученности лингвосемиотической, номинативной и дискурсивной актуализации потребности в физиологическом выживании на этноспецифичном языковом материале (см. степень разработанности проблемы во Введении к данной работе). В данной диссертации также продолжается дальнейшая разработка идей лингвосемиотики потребностей; прежде всего, речь идет о таких витальных потребностях, основными среди которых принято считать потребности в пище и питье. Продолжая тему потребностной коммуникации, наше исследование посвящено разработке еще одной важной проблемы, связанной с актуализацией такого свойства потребностной коммуникации, каким является ее кодированность или смысловая герметичность, если учесть общение этносов между собой. Общение по поводу актуализации витальной потребности между носителями разных культур и языков невозможно, если каждому из них неясен или неизвестен некий «ключ к интеракции» или код, открывающий «дверь» в чужую культуру и язык. В силу разнообразных социальных или институциональных обстоятельств народы создавали некую «тайную речь», тайный язык, при помощи которого общались в закрытых группах. Такая герметизированность коммуникации породило арго, жаргон и сленг, феномены кодированной коммуникации.
Феномен кодированной коммуникации во всей совокупности составляющих его знаков и знаковых комплексов интернационален и вместе с тем этноспецифичен, при этом он никогда не исследовался в ракурсе лингвосемиотической и дискурсивной актуализации витальных потребностей ни в одном из взаимодействующих между собой этносов
Изучение лингвистом потребностей в пище и питье ставит своей задачей рассмотреть их с точки зрения того, как они придают общению специфический – гастросемиотический (глюттонический) – характер. Впервые о семиотической экспликации этих типов потребностей в коммуникации написал А.В. Олянич, введя термины «глюттония» и «глюттоническая коммуникация», имея в виду знаковое пространство гастрономии и кулинарии как сферы общения людей по поводу еды, питья, их добычи, обработки, приготовления и потребления – от лат. gluttonаre, есть, питаться, употреблять в пищу [Олянич 2004].
Избранный исследователем термин приветствуется не всеми учеными. Так, Н.Н. Кацунова критикует А.В. Олянича, усматривая в его выборе «терминологическое несоответствие»: «Во-первых, неясен выбор автора в пользу именно латинского термина для именования анализируемого типа дискурса [глюттонического – М.Н.], хотя в латинском языке присутствуют и другие лексические единицы с общим значением «есть, кушать, питаться» (ср.: edere, comedere, manducare и др.). Автор полагает, что глюттония характеризует весь пищевой процесс в целом – добычу и первичную обработку пищи, подготовку полуфабрикатов, процесс приготовления и потребления пищи [Олянич, 2007], но значение данного слова не отвечает тем смыслам, которые вкладывает в него автор. Значение «глюттонии» ограничивает сферу применения данного именования только для дискурсивной практики, которая связана только с избыточным потреблением пищи (см. выше понятийные признаки). Во-вторых, к участникам глюттонической коммуникации причисляются добытчики пищи, а также те, кто ее обрабатывает, готовит, подает и потребляет. Иначе, автор попытался охватить одним понятием несколько отличных друг от друга смысловых характеристик различных дискурсивных практик. Однако наименование данного дискурса все же представляется не совсем удачным и избыточным для научной терминологии, так как характеристики, приписываемые глюттоническому дискурсу, не соответствуют изначально заданным понятийным признакам, заложенным в ключевом слове» [Кацунова 2012, c. 200].
Нам же представляется, что термин, введенный А.В. Оляничем, вполне удачен, поскольку в латинском словаре мы не обнаружили негативной коннотации «обжорство»; этот дополнительный смысл лексема приобрела во времена раннего христианства, когда церковь стала осуждать гастрономические утехи богатых римлян, и, заимствованная в разные европейские языки лексема стала означать один из смертных грехов. Нам также кажется, что термин абсолютно прозрачен и тематически покрывает семиотизируемое им явление. Наконец, поскольку он давно «подхвачен» научным сообществом, присутствует в ряде работ аспирантов и соискателей проф. А.В. Олянича и не вызывает возражения у лингвистов, то нет необходимости придумывать ему замену.
Кодированная коммуникация в диахронном аспекте
Англосаксонский период в истории английского языка и соответствующей лингвокультуры характеризуется системой гастрономических номинаций, которые с позиций современного состояния английского языка и когнитивных способностей его сегодняшних носителей могут считаться кодированными единицами в координатах разных типов субкодов. Например, к кодированным элементам вендонимического субкода могут быть отнесены наименования диких животных, добываемых англосаксами. Так, характеризуя ресурсный кластер номинаций среды обитания англосаксонского социума V-XI вв., Н.И.Дорохова фиксирует подобные единицы в хроникальных текстах данного исторического периода.
Исследователь отмечает: «Важным ресурсом жизнеобеспечения являлась добытая в лесах дичь: владелец трофеев всегда был вельможным охотником. Знать обожала охоту, и, естественно добытые на охоте дикие животные являлись семиотическим маркером высокого социального статуса ее представителей. На охоте королем и его приближенными добывались такие дикие животные, как дикие быки, зубры (r; wesend); архары и туры (weder); олени (hrdn); дикие козы (rcege); дикие козлы (wudubucca)» [Дорохова 2013, с. 78].
Диахронический аспект англоязычного гастрономического лингвокультурного кодирования характеризуется стабильным переключением кода, явления, одним из проявлений которого является замена архаичной номинацией другим ее эквивалентом (см., например, такие работы о переключении кода как [Проценко 2004]; [Kamwangamalu 1999]; [Lo 1999]; [Codeswitching…1990]): известно, например, что англосаксонские номинации речной, озерной и морской рыбы (морепродуктов) в современном английском языке оказались перекодированы в номинации с абсолютно отличающиеся фонографическим формативом (ихтионимический субкод). Приведем примеры таких перекодировок (процесс перекодировки обозначен символом «— »): налим - celepte — burbot; окунь - beers — perch; сельдь -grindle — herring; линь - slw — tench; гольян, пескарь, голец - тупе — minnow; щука - hacod — pike; форель - sceota — trout; лосось - leax — salmon; камбала - facg — plaice; кефаль - heardhara — mullet; сардина -smelt — sardine; краб - hcefern — crab; морской гребешок - gidrife — cockle; лиморина - winewincle — periwinkle or shell-fish.
Такой же диахронической перекодировкой характеризуются англосаксонские номинации ветеринарного субкода. Представим здесь лингвосемиотический арсенал данного сектора ресурсного номинативного кластера: рогатый скот в целом orf, orfcynn, hrider — cattle, livestock; neat cattle, ox, bull, cow, heifer; свиньи, хряки - bearg — barrow pig, hog; козы - hcefer — goat; мерины, т.е. кастрированные жеребцы - mearh — steed horse; быки -fearhryder — bull; молодь скота (поросята - fearh — little pig; жеребята -stir с — a heifer); любая домашняя птица - fugel — bird; павлины - pwa — peacock; петухи - hana — cock; цыплята - bridd — chicken и др.
Вегетонимический субкод у англосаксов репрезентирован знаками, в дальнейшем ходе истории также получившими перекодировку. Это такие номинации как закваска, дрожжи, приготовляемые из овса (drst leaven; barm); ячмень (fahame peeled barley, pearl-barley) корнеплоды (more carrot, parsnip); репа (ancre, antre radish);турнепс, брюква (np turnip); бобовые (ofett legume), грибы (swamm fungus, mushroom), репчатый лук (cpe onion); костянка – растение со вкусом костного мозга (mearg marrow) и т.п. В книге Томаса Райта «Homes of Other Days» обнаруживаем следующие кухонные инструментативы – приборы, которыми пользовались англо-норманнские повара: strain, pour, add salt, pepper [Wright 1871, p. 245]. Все эти номинации сегодня представляют собой элементы инструментально-техологического субкода для современной гастрономической культуры Британии и неизвестны ей.
Процесс декодирования лингвокультуры прошлого невозможен без внимательного этимологического и историко-семиотического видов анализа языкового материала: так, исключительно изучение историко-культурных контекстов, в том числе и образцов англо-норманнской литературы и, в частности, произведений великого поэта Британии Джеффри Чосера позволяет раскодировать (реконструировать) смыслы исторических номинаций.
В результате такого анализа-реконструкции нами, например, выяснено, что средневековое наименование цапли – bitore – птицы, которая была широко известна англо-норманнам (ср. ее присутствие в «Кентерберийских рассказах» Дж. Чосера – «And as a bitore bombleth in the myre» [The Wife of Bath s Tale]») и весьма популярна в англо-норманнской гастрономии, получило довольно сложную лингвокультурную кодировку уже в стародавние времена, а затем столь же комплексно было декодировано в лексему с совершенно иным фонографическим формативом – heron. В средние века лексема получила трансформацию латинского фонографического форматива butitauras (buti – кричащая птица + tauras – бык) (ср. определение Online Middle English Dictionary: "bird that bellows like an ox") сначала в англо-норманнское bitore, а затем – в новоанглийское bittern с последующей трансформацией эпохи Просвещения – heron (модель диахронической перекодировки butitauras bitore bittern heron). Интересным примером смены исторического лингвокультурного гастрономического кода является динамика смысловой трансформации знака rabbit (кролик). Во времена Генриха VIII (XV в.) данной номинацией обозначались эти животные в возрасте до года (молодые особи); взрослые животные старше года номинировались как coney.
Англоязычный этнолингвокультурный гастрономический код: лингвосемиотические характеристики фразеологизмов как единиц образной семантики
Для сравнения продемонстрируем, как происходит актуализация этнолингвокультурного кода в гастрономическом дискурсе Северной Америки, что зафиксировано в художественном тексте детективного романа «Слишком много поваров» («Too Many Cooks») классика американской детективной литературы Рекса Стаута о Ниро Вульфе, талантливом сыщике и по совместительству гурмане. Этнолингвокультурное кодирование в приведенном диалоге, который скорее похож на монолог, ибо собеседник Ниро Вульфа произносит всего два раза слово «Нет», – осуществляется при помощи глюттонимов, индексирующих явно американское происхождение упоминаемых блюд, в названиях которых присутствуют номинации городов и штатов США: Wolfe wiggled a finger at him. “Have you Вулф опять фыркнул и поднял палец: eaten terrapin stewed with butter and – А приходилось ли вам пробовать chicken broth and sherry?” черепаху, тушеную в курином бульоне “No.” с хересом? “Have you eaten a planked – Нет. porterhouse steak, two inches thick, – Может быть, вы ели жареную surrendering hot red juice under the говядину, вымоченную в пике, когда ее knife, garnished with American parsley куски двухдюймовой толщины and slices of fresh limes, encompassed испускают под ножом красный сок? with mashed potatoes which melt on the Она приправляется американской tongue, and escorted by thick slices of петрушкой и тонкими ломтиками fresh mushrooms faintly underdone?” лимона и подается с картофельным “No.” пюре, которое тает на языке, и с “Or the Creole Tripe of New тонкими ломтиками свежих, слегка Orleans? Or Missouri Boone County поджаренных грибов? ham, baked with vinegar, molasses, – Нет. Worcestershire, sweet cider and herbs? – Или знаменитый ново-орлеанский Or Chicken Marengo? Or chicken in рубец? Или окорок по-миссурийски, curdled egg sauce, with raisins, onions, вымоченный в уксусе? Или цыпленка almonds, sherry and Mexican sausage? маренго? Или цыпленка в яичном соусе Or Tennessee Opossum? Or Lobster с изюмом, луком, миндалем и, конечно, Newburgh? Or Philadelphia Snapper с хересом? Но довольно перечислять. Я Soup? But I see you haven t.” вижу, что все это вам незнакомо. Или Wolfe pointed a finger at him. еще теннесийского опоссума? Вулф опустил палец. Rex Staut «Too Many Cooks» Рекс Стаут «Слишком много поваров»
Как видим, «национальность» кода выявляется благодаря использованию наименований продуктов, характерных только для территорий Соединенных Штатов. «Американскость» этнокода позволяют также высветить способы гарнирования и подачи упомянутых блюд (garnished with American parsley and slices of fresh limes), а также типично американские и характерные для определенной местности способы приготовления блюда (Missouri Boone County ham, baked with vinegar). Далее представим типологию знаков-прагматонимов, актуализируемых свои смыслы в кодированной потребностной коммуникации англоязычного этноса. Актуализация этнолингвокультурного гастрономического кода осуществляется в ходе потребностной коммуникации как лингвосемиотическое воплощение пищевых предпочтений англоязычных народов в повседневном общении через лингвознаки-прагматонимы, представляющие собой гастрономические номинации (глюттонимы). Как оказалось, их можно типизировать и типологизировать, основываясь на лингвосемиотическом принципе параметризации.
Лингвосемиотический подход к типологизации таких знаков, объяснительная сила и типологизирующий потенциал которого, прежде всего, заключаются в возможности определить наличие / отсутствие вербальной составляющей вовлеченного в коммуникацию комплекса знаков, позволяет уже по этому параметру выделить пять типов прагматонимов – добычи и происхождения пищи; среды обитания; процесса обработки пищи; времени приготовления и приема пищи; приготовления и подачи пищи (см. схему на с. 152). Прагматонимы представлены номинациями и выявляются нами при помощи ряда оснований. Такими основаниями, на наш взгляд, являются: 1. Экспликация креативной функции языка и речи в разноуровневых невербальных знаках (типологию прагматонимов на данном основании можно, таким образом, именовать семиотическим уровнем). 2. Основание для типологизации прагматонимов, базирующееся на экспликации смысла, т.е. семантический уровень типологии. Прагматонимы подвергаются типологизации, исходя из присущей им разной степени информативной насыщенности17 различной градации. 3. Наличие в смысловом содержании прагматонимов компонента зрелищности, отвечающего за эффективность вербального воздействия (прагматический уровень типологии). На данном основании типологизация прагматонимов производится в зависимости от того, как выражены в смысловом содержании прагматонимов ролевая, эмотивная и хронотопическая составляющие. В первом типе прагматонимов среди знаков-оппозитивов прежде всего могут быть выделены прагматонимы, чья семантика организована по принципу противостояния «домашний – дикий» (goose – wild goose; hug, swine – wild boar; hen, chicken, rooster – grouse, guinea fowl, pheasant, blackcock; domestic sheep – mountain ram; cow – elk, deer etc.). К знакам-вендонимам могут быть отнесены прагматонимы, денотирующие представителей лесной фауны, являющиеся объектами потребления: boar, gazelle, elk, deer, musk deer, pheasant, grouse, partridge, raccoon, bison etc. Среди знаков-вегетонимов выделяются такие прагматонимы, как cabbage, carrot, parsley, dill, parsnips, celery, mint, sage, corn, cucumber, tomatoes, oregano, basil, tarragon, zucchini, eggplant, pumpkin, plumb, apple, peach, grapes, pear etc. Второй тип прагматонимов характеризуется только одним классом таких знаков – хабитативов. Это, во-первых, знаки одомашненных животных, чье мясо употребляется в пищу (cattle, poultry, chicken, goose, duck, pig, partridge); во-вторых, знаки собственно хабитата, в пространстве которого человек хранит и готовит (обрабатывает) пищу для его последующего потребления (barn, cellar, kitchen, bins, refrigerator, fireplace, stove).
Этнолингвокультурный гастрономический код в англоязычной паремиологии
Этнолингвокультурный гастрономический код в англоязычной паремиологии актуализируется через этнокультурный контекст, который цементирует смысловое содержание пословицы или поговорки, своеобразно кодируя социокультурное состояние народного быта и повседневности. Значительное число таких кодов имеют гастрономическую (глюттоническую) природу. Семантическим ядром этих кодов оказываются знаки-глюттонимы разного семиотического происхождения. Можно говорить о целой системе пищевых субкодов в англоязычной паремиологии.
Этнолингвокультурный гастрономический код своеобразно актуализируется в пословицах и поговорках как максимах поведенческого типа. В паремиях-глюттонимах закодированы такие смыслы, как увлеченность делом, социальное неравенство, необходимость не гнушаться любым трудом, во всем соблюдать меру, воздаяние по трудам праведным, бренность бытия, когда тучные времена могут смениться скудными, прочность дружеских отношений, необходимость не принимать скоропалительных решений. Большое количество англоязычных паремий-глюттонимов средне векового периода институционально маркированы и рефлексируют субкод социального недовольства, критики и иронии по отношению к власти как регулятору пищевого ресурса. В англоязычных пословицах институционального типа, возникших в средневековый исторический период, закодирована негативная оценка подданными своих сюзеренов, их свиты, знати как манипуляторов, воров, мздоимцев и стяжателей, обманывающих простой народ. Обильно представлены глюттонические этнокоды, имплицирующие недоверие к пустым обещаниям власти накормить и облагодетельствовать. Широко осмеивается «щедрость» власти; кодированно представлено предупреждение о тщете ожиданий милостей от богачей и опасности для жизни посулов щедрот. Английские глюттонические паремии кодируют презрительное отношение низов этносоциума к агональности верхов – власти, стремящейся захватить ресурсы (и пищевые в том числе), при этом уничтожающей равных себе. Стремление крупных феодалов захватить владения мелких также паремиологически кодированы. Дихотомия «властелин подданный» кодированно представлена в паремиях гастрономического типа, в которых номинированы отношения институционалов с их поварами, кухарками, посудомойками.
Дискурсивная актуализация этнолингвокультурного кода в англоязычной глюттонии осуществляется через лингвистические знаки гастрономического дискурса, которые формируют значимости (значения), складывающиеся в особую семантическую систему, структурируемую в кластеры значимостей, которые в коммуникативных целях презентации расчленяются языковым этносознанием и хранятся в нем в виде национально специфичных директивных сообщений (рецепты, меню, эстетические образы блюд, правила поведения за столом, ритуалы потребления пищи, и т. д.). Конститутивные признаки гастрономического дискурса имеют знаковую природу и связаны с такими семиотическими категориями, как код, кодирование, декодирование.
В англоязычной гастрономической коммуникации дискурсивная актуализация этнолингвокультурного кода имеет динамическую природу. Уникальные, исконно британские продукты, характерные только для этнокультуры англоязычной гастрономической коммуникации зафиксированы в художественном дискурсе как глюттонимы, кодирующие пищевую этнокультуру англичан, шотландцев, ирландцев. В гастрономическом дискурсе Британии и США кодированная семантика образов глюттонимов может декодироваться через прецедентный текст рецепта приготовления.
Наличие этнокода в меню паба как элементе британского гастрономического дискурса подтверждается, во-первых, репертуаром исконно британских блюд и продуктов, характерных именно для гастропредпочтений британского этноса; во-вторых, локальным происхождением рецептов и продуктов, из которых изготовлены блюда; в третьих, прямым указанием на национальное происхождение рецепта. Национальный этнолингвокультурный код включен также в глюттоническую систему гастрономической коммуникации регионов Британии. В этническом кодировании могут также присутствовать элементы протективной коммуникации.
Типология знаков-прагматонимов в кодированной потребностной коммуникации структурирована из пяти типов прагматонимов – добычи и происхождения пищи; среды обитания; процесса обработки пищи; времени приготовления и приема пищи; приготовления и подачи пищи.
Прагматонимы типологизируются с применением лингвосемиоти– ческого принципа, зиждущегося на ряде оснований, таких как экспликация креативной функции языка и речи в разноуровневых невербальных знаках (семиотический уровень), экспликация смысла, исходя из присущей знакам разной степени информативной насыщенности различной градации (семантический уровень), наличие в смысловом содержании прагматонимов компонента зрелищности, отвечающего за эффективность вербального воздействия (прагматический уровень).
Перспективы исследования видятся в дальнейшей разработке вопросов, связанных с детализацией лингвосемиотических моделей потребностной кодированной коммуникации, с изучением участия гендерной составляющей в кодированном общении, с дальнейшим анализом возможностей применения понятия «этнолингвокультурный код» к различным участкам лингвосемиотической картины мира.
Представляется чрезвычайно заманчивой перспектива исследования актуализации этнолингвокультурного кода в дискурсивном пространстве потребностной коммуникации различных этносов и лингвокультур. Перспективно также выявление внутренней взаимосвязи понятий «код» и «концепт» при их погружении в потребностное общение.