Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Концептуализация феномена «цинизм» в когнитивно дискурсивном пространстве Интернета 9
1.1 Лингвокогнитивная и лингвокультурологическая специфика изучения феноменов и концептов как способов формирования языковой картины мира 9
1.1.1 Аксиологическая картина мира в когнитивно-языковом сознании 19
1.2. Лингвофилософское осмысление понятия «цинизм» в когнитивно-дискурсивной парадигме 24
1.2.1. Лексикографическое исследование понятия «цинизм» в русском и английском языках 32
1.3. Место, роль и особенности интернет-коммуникации в современном информационном пространстве 36
1.4. Особенности электронных текстов (медиатекстов) в дискурсивном пространстве Интернета 50
Выводы по главе I 56
Глава II. Языковая актуализация концепта «цинизм» в когнитивно дискурсивном пространстве Интернета 59
2.1. Понятие «цинизм» в обыденном когнитивном сознании участников интернет-коммуникации 59
2.2. Фреймовая модель и слоты концепта «цинизм» 77
2.3. Реализация концепта «цинизм» вербальными и визуальными средствами 88
2.4. Троллинг, хейтеринг, буллинг как средства актуализации концепта «цинизм» в интернет-коммуникации 101
Выводы по главе II 131
Заключение 133
Библиографический список 136
- Аксиологическая картина мира в когнитивно-языковом сознании
- Особенности электронных текстов (медиатекстов) в дискурсивном пространстве Интернета
- Фреймовая модель и слоты концепта «цинизм»
- Троллинг, хейтеринг, буллинг как средства актуализации концепта «цинизм» в интернет-коммуникации
Введение к работе
Актуальность данного исследования обусловлена постоянным интересом исследователей к аксиологическим понятиям и концептам, к которым мы относим концепт «цинизм», а также бурным развитием виртуальной коммуникации, значительным и вс возрастающим влиянием Всемирной Сети на социальные практики интернет-дискурса.
Объектом исследования являются лингвокогнитивные и
лингвокультурные характеристики концепта «цинизм» в когнитивно-дискурсивном пространстве Интернета.
Предметом диссертационного исследования являются языковые средства актуализации концепта «цинизм» в интернет-дискурсе.
Материалом исследования послужили тексты форумов, чатов, блогов и пр. мировой сети Интернет (на английском и русском языках), в том числе его сегмента – Рунета. Дискурсивно-когнитивному анализу подвергнуто 120 Мегабайт информации, составляющие около 1300 страниц текстов блогов на русском и английском языках.
Цель исследования – изучить и описать лингвистические механизмы объективации концепта «цинизм» в когнитивно-дискурсивном пространстве Интернета. Поставленная цель определяет следующие задачи:
1. Рассмотреть концепт «цинизм» как когнитивный феномен с точки
зрения лингвофилософского и психолингвистического аспектов изучения.
2. Выявить моральные ценности виртуальной картины мира через
призму концепта «цинизм» и их актуализацию посредством социальных и
дискурсивных практик в когнитивно-дискурсивном пространстве Интернета.
-
Разработать фреймовую модель концепта «цинизм» в когнитивно-дискурсивном пространстве Интернета в русском и английском языках.
-
Проанализировать и описать лингвистические способы экспликации концепта «цинизм» в когнитивно-дискурсивном пространстве Интернета.
Методы и приемы исследования отобраны с опорой на специфику
объекта исследования, его целей и задач, языкового материала. Для решения
поставленных в данной работе задач применялись следующие методы:
общенаучные (понятийный анализ, контент-анализ, интроспективный
анализ); лингвистические (методы дискурсивного, концептуального,
этимологического анализов).
Теоретическую базу исследования составили труды отечественных и зарубежныхлингвистов по лингвокультурологии и лингвоконцептологии (А. Вежбицкая, 1997; В.Б. Кашкин, 2000; О.А. Леонтович, 2002; Д.С. Лихачев, 1997; А.В. Олянич, 2004; А.Н. Приходько, 2013; Ю.С. Степанов, 2001, 2007; С.Г. Тер-Минасова, 2000; Н.В. Уфимцева, 2012; P.M.Фрумкина, 1992); по теориидискурса(Н.Д. Арутюнова, 1999; В.З. Демьянков, 1994; В.И. Карасик, 2001, 2014; М.Л. Макаров,2003; Л.Н. Синельникова, 2016; M. Minsky, 1975; R. Schank, 1973 и др.); по коммуникативным практикам и жанрам Интернета (Е.Н. Галичкина, 2001; Е.И. Горошко, 2011; О.В. Лутовинова, 2009; О.В. Пойманова, 1997; Л.Н. Синельникова, 2011; D. Crystal, 2001),по интернет-коммуникации (И.Н. Розина, 2005;О.Е. Романовская,2000;Г.Н. Трофимова, 2004; Л.Ю. Щипицина, 2010).
Положения, выносимые на защиту:
1.Концепт «цинизм» объективирует поведение человека в
определнной ситуации в социуме, относится к аксиологическим концептам. Рассмотрение его через призму аксиологической картины мира позволяет утверждать, что с моральной точки зрения данный концепт актуализирует отрицательное поведение языковой личности.
2. Актуализация концепта отражает технику создания его вербального портрета и связана с дискурсивной деятельностью человека, которая обусловливает его субъективно-оценочное отношение к концепту. Дискурсивная актуализация концептов осуществляется за счет лексического, синонимического, метафорического, аллюзивного и паремийного примов, а также за счет использования лингвистических средств актуализации концепта.
3.Фреймы-сценарии коммуникативных стратегий виртуальной
дискурсивной личности «циник» в коммуникативно-дискурсивном
пространстве интернета формируются на аксиологической базе виртуальной картины мира. Ментальная структура концепта «цинизм» представлена слотами фрейма и отражает социальный феномен деградации и утраты моральных ценностей в эпоху Интернета.
4.Интернет-дискурс представляет собой особую сферу коммуникации, в которой такие лингвокультурные проявления концепта «цинизм», как ирония, сарказм, агрессия, пренебрежение и т.п. приобретают вид троллинга, хейтеринга и буллинга (кибербуллинга), а также флейминга, хайпа, холивара, киберсталкингаи реализуются вербальными и гибридными средствами объективации данного концепта.
Научная новизна исследования заключается в том, что
впервыепредпринимается попытка определить основные способы реализации структуры и содержания лингвокультурного концепта «цинизм» в когнитивно-дискурсивном пространстве Интернета; выделить его базовый фрейм, лежащий в основе толкования концепта; исследовать вербальные и гибридные средства языковой и внеязыковой объективации данного концепта; описать когнитивный стереотип понятия «цинизм», бытующий в обиходном сознании участников интернет-коммуникации; рассмотреть языковые средства первичной номинации, раскрывающие описываемый концепт.
Теоретическая значимость работы заключается в обобщении
результатов исследования проблем интернет-коммуникации; уточнении
понятий теории дискурса в когнитивной лингвистике, в
коммуникативистике, ценностной картине мира в целом и в виртуальном дискурсе в частности; раскрытии смыслового наполнения концепта в интернет-дискурсе; описании принципов методики когнитивно-фреймового моделирования на примере концепта «цинизм».
Практическая ценность работы обусловлена перспективой
использования е результатов в теоретических исследованиях и в разработке лекционных курсов и практических занятий по теории и практике коммуникации, интернет-коммуникации, лингвокогнитологии, дискурс-анализу и лексикологии русского и английского языков.
Апробация работы. Основные положения данного диссертационного
исследования докладывались и обсуждались на заседании кафедры общего
языкознания ФГБОУ ВО «Адыгейский государственный университет»,
изложены автором в выступлениях на научных конференциях различного
уровня, в том числе Межвузовской научно-практической конференции
молодых ученых, посвященной памяти профессора Ларисы Ивановны
Байковой «Актуальные проблемы современного языкознания», Краснодар
2013; «XIX Международной конференции, посвященной проблемам
общественных и гуманитарных наук», Москва 2014; І Международной
научной конференции студентов и молодых ученых «Новые горизонты
русистики», Донецк 2014; Научно-практической конференции
«Коммуникативные исследования», Омск 2015; Международной научно-практической конференции «Итоги научно-исследовательской деятельности 2016: изобретения, методики, инновации», Москва 2016.
По теме диссертации опубликовано 8 научных работ, в том числе три статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка, включающего 181 источник на русском и английском языках. Диссертационная работа содержит 4 таблицы.
Аксиологическая картина мира в когнитивно-языковом сознании
В лингвистике конца XX века появился новый термин – картина мира. «Картина мира – ценностный образ мира, складывающийся в голове человека в процессе познавательной деятельности» [Cветоносова, 2007: 43].
Очевидно, что изучение картины мира – онтологическая черта Homo sapiens, т.е. картина мира является неотъемлемой частью мировоззрения человека, элементом, без которого невозможно познание людьми целостного мира и самого себя.
Учёные отмечают важную роль, которую играет ценностная картина мира в общей картине мира, а также её связь с коллективным сознанием человека. Мировоззрение человека тесным образом коррелирует с категорией оценки. Категория ценности является культурной универсалией, следовательно, «ценности – элемент любой деятельности, а значит, и всей человеческой жизни, в каких бы формах она ни протекала» [Новая философская энциклопедия, URL: http://iph.ras.ru/enc.htm]. Развивая тему взаимосвязи мировоззрения и аксиологической картины мира, Е.А. Хортоломей пишет: «В мировоззрении представлена ценностная подсистема субъекта, включающая его ценностные ориентации, которые наряду с аксиологическими максимами человека выступают составными ценностной картины мира. Присутствие ценностей в культуре любого общества является неоспоримым фактом, их совокупность составляет ценностную картину мира (ЦКМ), как часть языковой картины мира (ЯКМ)» [Хортоломей, 2012: 454].
Одним из базовых аспектов когнитивного сознания является восприятие объектов окружающего мира с позиций их ценности для человека. Языковое сознание отражает значимость для лингвокультурной общности таких объектов и явлений жизни социума, которые в философии трактуются как ценности.
Рассмотрим лингвистические способы репрезентации аксиологической картины мира в языковом сознании этноса. Отражение ценностей реализуется через языковую систему, которая первоначально аккумулирует ценности, а затем производит своего рода «сортировку» и «калибровку» ценностей в соответствии с их местом, определяемым социальными практиками того или иного дискурса. То есть в языке закрепляются только такие понятия, которые являются значимыми в данном хронотопе. На формирование индивидуальной картины мира большое влияние оказывают ценности, доминирующие в коллективной картине мира определенного социума. Фактически «калибровка» происходит по принципу оппозиций – «добро – зло», «хорошо – плохо» и пр., т.е. предмет или явление оцениваются с точки зрения их соответствия или несоответствия норме, принятой в коллективной ценностной картине мира.
Ценностная картина мира включает в себя «общечеловеческую и специфическую части и реконструируется в виде взаимосвязанных оценочных суждений, соотносимых с юридическими, религиозными, моральными кодексами, общепринятыми суждениями здравого смысла, типичными фольклорными сюжетами. Ценностная картина мира существует как в коллективном, так и в индивидуальном сознании» [Карасик, 1996: 5].
Оценка рассматривается учеными как фактор, формирующий аксиологическую картину мира, так как ценностные представления присущи каждой культуре и оценочность является культурной универсалией. По мнению И.А. Стернина, «ценности представляют собой социальные, социально-психологические идеи и взгляды, разделяемые и исследуемые каждым новым поколением» [Стернин, 1996: 108].
Оценочность есть соизмерение сущностей в соответствии с собственно человеческим масштабом знаний и представлений, а вместе с тем и с системой национально-культурных стереотипов, т.к. они отражают, наряду с другими картинами мира, сформированную специфическую ценностную картину мира определенного социума.
Подробное определение феномену ценности дается в Большой советской энциклопедии: «Понятие ценности играет центральную роль при анализе механизмов целеполагания и долженствования как вариантов ценностного причинения (телеологической причинности). В этом отношении ценность, обеспечивая временную преемственность, позволяет разделить мир сущего («данность» с ее ресурсными ограничениями) и мир должного (независимо от ресурсных ограничений) и структурировать будущее как преодоление наличных условий, как мир ценностно-обоснованных целей (необязательно достижимых, но всегда определяющих вектора изменения и развития как возможный мир / возможные миры)» [БЭС, 2002: 918].
Преломление понятия «ценность» в языковой картине мира, по мнению В.И. Карасика, происходит следующим образом:
1) «ценностная картина мира в языке включает общечеловеческую и специфическую части, при этом специфическая часть этой картины сводится к различной номинативной плотности объектов, различной оценочной квалификации объектов, различной комбинаторике ценностей;
2) ценностная картина мира в языке реконструируется в виде взаимосвязанных оценочных суждений, соотносимых с юридическими, религиозными, моральными кодексами, общепринятыми суждениями здравого смысла, типичными фольклорными и известными литературными сюжетами;
3) между оценочными суждениями наблюдаются отношения включения и ассоциативного пересечения, в результате чего можно установить ценностные парадигмы соответствующей культуры;
4) в ценностной картине мира существуют наиболее значимые для данной культуры смыслы, культурные доминанты, совокупность которых и образует определенный тип культуры, поддерживаемый и сохраняемый в языке. Ю.С. Степанов говорит в этом случае о константах культуры (1997). Культурные доминанты – это наиболее важные для данной лингвокультуры концепты;
5) ценностная картина мира в языке представляет собой проявление семантического закона, согласно которому наиболее важные предметы и явления жизни народа получают разнообразную и подробную номинацию. При межъязыковом сопоставлении ценностных картин мира обнаруживается, что различие между представлением тех или иных концептов выражается большей частью не в наличии или отсутствии определенных признаков, а в частотности этих признаков в их специфической комбинаторике» [Карасик, 2004: 141-142].
Учитывая важное место, которое ценности занимают в национальном сознании, некоторые лингвисты полагают, что определение и характеристика коллективной языковой картины мира невозможны без оценки и параметров аксиологической картины мира.
По мнению психолога Н. Юргиной, «ценностная картина мира является одним из аспектов мировоззрения и определяется как характеристика системы идеалов, задающих представления о том, каким мир должен быть или стать в результате естественной эволюции либо управляемого развития, и с которыми субъект сопоставляет существующее положение вещей» [Юргина, URL: http://www.psy-help.ru/news/st-193.htm].
В построении языковой картины мира участвуют все элементы языкового сознания, а уникальность каждого отдельного национального сознания определяется тесной связью ценностной картины мира с национальным сознанием. По этой причине мы полагаем, что ценностная картина мира должна рассматриваться в рамках лингвокультурологии.
В 90-е годы XX века именно в лингвокультурологии начинает зарождаться новое направление с философским названием «аксиологическая лингвистика», предметом изучения которой и стали ценности и оценочные суждения.
Е.В. Бабаева считает, что именно лингвокультурный концепт выступает той структурой сознания, в которой фокусируются ценности социума, а его центром является ценность [Бабаева, 2004: 10]. По мнению ученого, «к свойствам, позволяющим реконструировать ее содержание, отнесены связь с поведением, императивный характер, привязанность к конкретным регулярно повторяющимся ситуациям, общественное одобрение, поддержка системой санкций. Качества нормы, выделяемые с позиций лингвофилософского, социологического, психологического, культурологического и этнографического подходов, представлены в виде антиномий:
1. Противоречие сущего и должного. С одной стороны, норма понимается как типичная, многократно и регулярно повторяющаяся модель поведения, характерная для членов социума. Это реальное поведение, которое имеет место в действительности. С другой стороны, норма является обязательным правилом, которое должно выполняться, образец поведения, которому необходимо следовать.
2. Ориентация на прошлое и на будущее. Нормой признается модель поведения, которая прошла отбор временем и выступает ориентиром будущих действий.
3. Объединение объективного и субъективного. Объективный характер подчеркивается реализацией нормы в конкретных действиях человека.
4. Субъективность выражается в наличии представлений о социальной норме в индивидуальном и общественном сознании, которые переживаются людьми и выступают мотивами их поведения.
5. Нормы устанавливаются с обязательной опорой на ценности, но и сами рассматриваются в качестве ценностей. Соблюдение и нарушение норм получает различную оценку в социуме.
6. Оценки и нормы объективируют ценности. Повторяющиеся оценки способствуют формированию и установлению социальной нормы, которая в дальнейшем исполняет роль основания оценки.
7. Язык выступает частью нормативных систем и средством их описания» [Бабаева, 2004: 16].
Особенности электронных текстов (медиатекстов) в дискурсивном пространстве Интернета
В этом разделе работы мы будем рассматривать особенности текстов, порождаемых в процессе реализации дискурсивных практик виртуальной дискурсивной личностью в дискурсивном пространстве Интернета.
В данном случае коммуникация в исследуемом дискурсивном пространстве осуществляется посредством текстового обмена, при этом к специфическим особенностям языка Интернета учёные относят выраженные языковые новации, изучая которые лингвисты выявляют пути воздействия языка Интернета на литературный язык.
Е.И. Горошко отмечает, что «в последнее время коммуникативное пространство Интернета стало своеобразной жанропорождающей средой, которая способствовала как более интенсивному развитию жанроведения в целом, так и возникновению новых, свойственных только этой информационной среде жанров и появлению теории виртуального жанроведения, в задачи которой входит описание и структурирование всего многообразия дигитальных или интернет-жанров и способов их классификации» [Горошко, Землякова, 2011: 231]. Дискурсивные практики в Сети формируют интернет-дискурс, особенности которого определяются специфическими признаками интернет-коммуникации. Рассматривая характерные черты электронной коммуникации, Т.Г. Добросклонская делает вывод, что «текстовые признаки, выделенные на основе специфики функционирования коммуникативного канала (электронного), обусловили изменения фонетико-графических, лексических и грамматических текстовых признаков и трансформировали традиционное понимание текста, модифицировав его организацию на структурном и синтаксическом уровнях. Это привело к текстовой неоднородности, прослеживаемой как на уровне формы, так и на уровне содержания. Сегодня текст приобретает черты многослойности, что происходит за счёт совмещения вербальной части текста с медийными свойствами среды и приводит к образованию нового типа текста – электронного медиатекста» [Добросклонская, 2008: 39].
В нашем исследовании, вслед за М.Ю. Казак, под медиатекстом понимается «…интегративная многоуровневая структура, объединяющая в единое коммуникативное целое разные семиотические коды (вербальные, невербальные, медийные), демострирующая принципиальную открытость текста на всех уровнях (содержательно-смысловом, композиционно-структурном и знаковом) и обладающая такими базовыми признаками, как медийность, массовость, поликодовость» [Казак, 2012: 31].
Далее рассмотрим тексты, наиболее характерных для дискурсивного пространства Интернета, т.е. креолизованные тексты.
Возникший в последние десятилетия прорыв в электронной коммуникации определил интерес в проблеме визуализации текста, его иллюстрированию и вызвал появление целого ряда работ на эту тему.
Базовые представления, т.е. проблемы визуальной семантики и их взаимодействие с вербальной семиотической системой в креолизованных текстах основываются на общих положениях семиотики.
По словам В.М. Березина, «иллюстрирование ныне все шире становится элементом текстообразования. Уровень интегрированности всех изобразительных средств, равно как и других знаковых образований, в единое текстуальное пространство печатных и электронных изданий весьма высок» [Березин, 2003: 162].
Для характеристики «нового» текста в современной лингвистике бытует ряд определений: «семиотически осложнённый», «нетрадиционный», «видеовербальный», «составной», «поликодовый», и, наконец, «креолизованный» текст. Современное общество, в котором в постиндустриальную эпоху одним из базовых концептов является концепт «мобильность» [См. Островская, 2016], перешло на новый вид коммуникации, характеризуемый как «эскалация изображения», что полностью соответствует темпу жизни и потребностям современной цивилизации. Этот тезис подтверждается словами ученого: «Глобальный мир, мир постсовременности, ориентируется на визуальный способ представления информации, что привело к обоснованию необходимости выделения в рамках современной науки понятия визуальности» [Зенкова, 2004: 40].
В настоящей работе мы будем опираться на термин «креолизованный текст», так как считаем его наиболее приемлемым и универсальным для нашей работы.
Рассмотрим далее понятие «креолизованного текста» и его характеристики.
Креолизация – это «комбинирование средств разных семиотических систем в комплексе, отвечающем условию текстуальности» [Бернацкая, 2000: 109].
Наиболее популярное среди исследователей определение креолизованного текста принадлежит Ю.А. Сорокину и Е.Ф. Тарасову. Креолизованными они называют «тексты, фактура которых состоит из двух негомогенных частей (вербальной языковой (речевой) и невербальной (принадлежащей к другим знаковым системам, нежели естественный язык)» [Сорокин, Тарасов, 1990: 180-181].
М.Б. Ворошилова, исследуя аспекты креолизованного текста, пишет: «Основными компонентами «классического» (ограниченного) креолизованного текста являются вербальная часть (надпись / подпись, вербальный текст) и иконическая, визуальная, невербальная часть, которая может быть представлена иллюстрациями (рисунок, фотография, карикатура и др.), схемами, таблицами, символическими изображениями, формулами и т.п.» [Ворошилова, 2011: 76].
Отношения взаимодополнения и взаимозависимости между вербальной и невербальной частями креолизованного текста исследуются в работах Е.Е. Анисимовой (2003), А.А. Бернацкой (2000), С.Д. Поймановой (1997), Романовской О.Е. (2000). В сжатом виде эти взаимоотношения выразила Е.Е.
Анисимова: «При отношениях взаимодополнения изображение понятно без слов и может существовать самостоятельно. Вербальному комментарию отводится вторичная, дополнительная функция, т.к. он только описывает изображение, дублируя его информацию. При отношениях взаимозависимости изображение зависит от вербального комментария, который определяет его интерпретацию. Без комментария смысл изображения неясен или может быть превратно истолкован. Вербальный комментарий в этом случае выполняет первичную, основную функцию» [Анисимова, 2003: 12].
Классифицируя креолизованные тексты по связи и преобладанию изображения и вербальной части, Е.Е. Анисимова считает, что «В текстах с частичной креолизацией между вербальным и невербальным компонентами складываются автосемантические отношения, когда вербальная часть относительно автономна, независима от изображения, а изобразительные элементы текста оказываются факультативными. Такое сочетание часто находим в газетных, научно-популярных и художественных текстах. В текстах с полной креолизацией вербальная часть не может существовать отдельно, независимо от изобразительной части – между обоими компонентами устанавливаются синсемантические отношения. Вербальная часть в данном случае ориентирована на изображение или отсылает к нему, а изображение выступает в качестве облигаторного (обязательного) элемента текста. Такая зависимость обычно наблюдается в рекламе (плакат, карикатура, объявления и др.), а также в научных и особенно научно-технических текстах» [Анисимова, 2003: 15].
Л.В. Дубовицкая предлагает следующую группировку креолизованных текстов, основанную на функциональных характеристиках данных текстов: «В креолизованном тексте реализуются различные текстовые категории, среди прочих: категории целостности и связности, модальности, темпоральное, локативности и интертекстуальности. Рассматривая временные отношения внутри текста, считаем необходимым отойти от традиционного рассмотрения категорий ретроспекции и проспекции и обратить внимание на временные отношения на следующих плоскостях:
Креолизованные тексты как семиотически гетерогенные образования могут объединять в себе знаки абсолютно разных типов, как на иконическом, так и на вербальном уровнях. Более того, креолизованные тексты могут сами выступать в качестве знаков. Каждый компонент креолизованного текста призван выполнять определенную функцию и участвовать в структурной организации текста. Перспективным направлением лингвистических исследований представляется исследование вопросов визуальной грамотности и визуальной лжи в частности. Креолизованные тексты зачастую являются средствами «визуальной манипуляции» именно благодаря своей сложной семиотической структуре» [Дубовицкая, URL: http://search.rsl.ru/ru/record/01005544089].
Фреймовая модель и слоты концепта «цинизм»
Для построения модели концепта «цинизм» мы будем рассматривать структуры вербализованных знаний, в центре которых находится фрейм как форма организации этого знания, его мыслительного структурирования. Фрейм – «это концептуальная структура для декларативного, реже процедурного, представления знаний о типизированной ситуации или о типичных свойствах объекта» [Англо-русский словарь…, 1996: 231].
Когнитивный подход к анализу дискурса опирается на несколько ключевых понятий, а именно: «фрейм», «схема», «скрипт» и «концепт».
Данные понятия являются основополагающими для когнитивной лингвистики в целом и для когнитивного подхода к исследованию дискурса в частности. В них отражаются мыслительные структуры и процессы, которые непосредственно влияют на формирование, воспроизведение и восприятия речи, а также функционирование «живого» дискурса. Заметим, что данные понятия широко распространены в различных областях науки. Они являются устоявшимися и общепризнанными. На их основе строится большое количество современных лингвистических исследований. Изучение научной литературы по данной проблематике показывает, что в лингвистике данные понятия зачастую используются для моделирования стратегий понимания связного текста. Они являются особыми структурами семантического представления [Дейк, 1988].
По словам Т.А. Ван Дейка, в начале 1970-х гг. произошла перестройка научной парадигмы. Растущий интерес к проблемам семантической памяти привел к использованию данных дискурса и к созданию первых вариантов когнитивной модели понимания связного текста. В то же время представители педагогической психологии, осознав, что обучение часто происходит на основе текста, вскоре проявили интерес к исследованию соотношения памяти и дискурса, возродив интерес к его изучению в рамках традиции теории гештальтов, в значительной мере, основанной на работе Ф. Бартлетта [Bartlett, URL: http://bookre.org/reader?file=1322151&pg=6].
Интерес вызывают не только теории понимания текста, но и различные теории организации памяти (так называемая теория схем). Так, понятие «схема» (schema / schemata) было рассмотрено Ф. Бартлеттом в работе «Remembering: A Study in Experimental and Social Psychology» [Там же]. Оно стало фигурировать под такими названиями, как «схема», «сценарий», «фрейм». Данные термины использовались в работах таких ученых, как Bartlett, 1932; R. Shank, K. Colby, 1973; F. M. Minsky, 1975; R. Shank, R. Abelson, 1977; Р. Шенк, Р. Абельсон, 1975; Т.А. Ван Дейк, В. Кинч, 1988 для описания способов представления знаний о мире с точки зрения дискурса.
Само понятие «фрейм» появилось в лингвистике в 70-е годы двадцатого века и завоевало широкую популярность. Его актуальность прослеживается и в современных исследованиях по когнитивной лингвистике, анализу дискурса, нейролингвистике и т.д. Основоположником теории фреймов в лингвистике считается американский специалист в области искусственного интеллекта Марвин Минский [Минский, 1979]. Впервые он использовал понятие «фрейм» для обозначения структуры знаний для восприятия пространственных сцен. Однако следует отметить, что сам термин «фрейм» был ранее использован американским психологом и социологом Э. Гоффманом для обозначения различных способов видения общественно значимых проблем. Согласно же трактовке М. Минского, в любом языковом сообществе существуют общепризнанные схематические языковые представления, которые определяют форму и содержание порождаемого дискурса. В основе данного учения лежит положение о том, что «фреймы – это особые структуры, данные для понятийного представления стереотипных ситуаций в рамках общего контекста знаний о мире» [Минский, 1979: 2]. М. Минский рассматривает два вида фреймов, которые сейчас принято называть статическими (или просто фреймами) и динамическими (сценариями). «Фрейм любого вида – это та минимально необходимая структурированная информация, которая однозначно определяет данный класс объектов. Наличие фрейма позволяет относить объект к тому классу, который им определяется» [Минский, 1979: 3]. Фреймы – это структуры знаний, в терминах которых человек осмысляет свой опыт и структурирует его.
Существует также иная точка зрения. Например, английские психологи А. Сэнфорд и С. Гаррод пользуются термином «сценарий» (scenario), близким по смыслу к термину «скрипт». Часто не проводится никакого различия между понятиями «скрипт» и «сценарий»; при этом в русском языке обычно используется второй термин. Стоит заметить, что под понятием «фрейм» подразумевается однажды определенная единица представления знаний, которую можно изменять лишь в деталях согласно текущей ситуации. «С каждым фреймом ассоциированы несколько видов информации, например, как пользоваться данным фреймом, чего ожидать в следующий момент, что сделать, если эти ожидания не подтвердятся. Фрейм – это своего рода собирательное множество, представляющее собой разбиение той или иной области человеческой деятельности на подобласти и входящие в них объекты, а объектов на элементы с нужной степенью детализации» [Минский, 1978: 250].
Проведённое исследование научной литературы показало, что помимо классического определения фрейма М. Минского существуют и другие трактовки данного термина. Мы разделяем мнение Ч. Филлмора, который утверждает, многие лексические единицы способны образовывать некие группы – кластеры, которые необходимо изучать как одно целое. Таким образом, понимание одной составляющей такого кластера может частично или полностью зависеть от общего значения всего кластера. «Такие группы слов удерживает вместе то, что они мотивируются, определяются и взаимно структурируются особыми унифицированными конструкциями знания или связанными схематизациями опыта, для которых можно использовать общий термин “фрейм”» [Филлмор, 1988: 52].
Наряду с «фреймами» М. Минского [Минский, 1979], «скриптами» Ч. Филлмора [Филлмор, 1988], и «сценариями» Р. Шенка и Р. Абельсона [Шенк, Абельсон, 1975], Т.А. Ван Дейк выделяет в качестве основного типа репрезентации знаний «модель ситуации» или «контекстную модель».
Н.Ф. Алефиренко выделяет три категориальных признака фрейма:
Особая значимость характера денотации: мыслительная связь данного когнитивного образования с денотативной ситуацией особого рода – стереотипной.
Структурированность фрейма, объединяющая в единый когнитивный образ языковые и неязыковые знания.
Возможность его актуализации средствами вторичной и косвенно-производной номинации естественного языка, хотя создатель фреймовой теории ориентировал ее на искусственный язык [Алефиренко, 2005: 187].
Формально фрейм представляют в виде структуры узлов и отношений. Вершинные уровни фрейма фиксированы и соответствуют вещам, всегда справедливым по отношению к предполагаемой ситуации. Ниже этих узлов – терминальные узлы, или слоты (от англ. slot) [Краткий словарь когнитивных…, 1996: 188]. Узлы, или слоты, как облигаторные компоненты, характеризуются речевой (ситуативной) зависимостью и поэтому могут быть выражены в языке разными способами [Алефиренко, 2008: 85].
Фреймовое представление данных позволяет отображать знания с помощью:
- фрейм-структур (для обозначения объектов и понятий);
- фрейм-ролей (для обозначения ролевых отношений);
- фрейм-сценариев (для обозначения поведения);
- фрейм-ситуаций (для обозначения режимов деятельности и состояний).
Таким образом, фреймы обладают достаточно четкой внутренней организацией, которую образует конфигурация слотов. Но фреймы не могут существовать изолированно, т.к. «отображаемые ими ситуации взаимодействуют между собой. То есть сознание синкретично, а фрейм – условная единица, используемая для его членения только в целях проведения исследования. Фрейм – необходимый фундамент, обеспечивающий понимание стандартной ситуации» [Клевцова, 2008: 960]. В современной лингвистике для описания особенностей структуры концепта нередко используется термин скетч-фрейм, который представляет собой кальку с английского слова sketch-frame (sketch – короткое описание или изображение ситуации, включающее только наиболее важные детали) [Клевцова, 2008: 963]. Скетч-фрейм – более простая структура, так как она отражает только одну сторону многокомпонентного и сложного фрейма.
Троллинг, хейтеринг, буллинг как средства актуализации концепта «цинизм» в интернет-коммуникации
В современной лингвистике все еще ведутся споры о типологии сетевых жанров и их специфике. Однако, несмотря на это, в этом вопросе существует ряд точек соприкосновения. Так, относительно четко определены такие жанры сетевой коммуникации, как электронное письмо, блог, чат, форум, мгновенные сообщения, пост, комментарий и др. Для данной работы наибольшую ценность представляют такие проявления интернет-дискурса как форум, чат и комментарий (в большей степени), т.е. акты коммуникации с высокой степенью взаимодействия их участников. Именно в этих актах наиболее интенсивно реализуются стратегии троллинга, хейтеринга и буллинга, которые являются способами актуализации концепта «цинизм» в интернет-дискурсе. На форумах, в чатах и комментариях даются важные авторские пояснения, разворачивается читательская дискуссия по теме. При этом происходит формирование и реализация так называемого интернет-языка.
Интернет-язык влияет на все виды текстов. В интернет-дискурсе происходят следующие изменения текстовых свойств, вызванные его спецификой:
Усиление диалогичности (тексты в интернет-пространстве приращиваются комментариями, на которые автор, как правило, отвечает). Например: «Хотя конечно же, прежде всего, циничной любую профессию делает сам человек». – «Ну почему же люди делают? Я бы сказала, что при определенных профессиях люди просто вынуждены становится циничными». – «А мне кажется, что самые большие циники - это наши ВРАЧИ...». – «Согласен – я тоже не знаю людей, циничнее их. Врачи, и все, относящиеся к медицине».
«Хорошее издание, всегда его по утрам, сидя на толчке, читаю». – «Ну вот и пазл сложился». – «А теперь внимательно посмотри на название источника, который ты приводишь!)))»
Также необходимо отметить в интернет-коммуникации наличие большого количества так называемой разговорной письменной речи (сокращения, простые предложения, экспрессивная лексика, непринужденность и т.д.). Например: «Ахах аборты и аварии))) затроллил всех морал фагов3))) ахахах».
«Отрубим 10 голов и поставим нового человека, но с одной, хорошо думающей_)))) Хахахах!!! Пока! Индюк!»
«Я пытался грит ь с китайскими учёными мужами».
«ИМХО4, неплохо. простые креативы для легкого васприйатийа».
«А ТПАД - тема прикольнЫя... так оно, ПАДОНКИ, и иесть)» В текстах форумов Интернета заметно увеличение количества экспрессем и эмоционально окрашенной лексики в текстах. Например:
«Ха-ха во быдло тупое цинично смеюсь над кровью и мясом мне пох))) я угораю с трупов LOOOOOL5»
«Обычно по вывиху мозгов становятся вегетарианцами. Крайняя степень вегетарианства головного мозга – веганы».
Страшно подумать, а чей йух Маше пришили?
Огрубление речи, частое формирование облика врага в лице собеседника является широко распространённой стратегией общения в сети Интернет. Например:
«А че, сожрала бы и сдохла?»
«Ну опять началось.... Хохлов сливают».
«Независимая Украина – это страна от которой ничего не зависит».
«Да кого е ет ваше мнение? что скажут, то и сделаете». Анализ текстов форумов в Сети свидетельствует о размытии языковых норм. Например:
«Бида-бида, так и помрет с голоду, дура».
«Это называеццо суп-пюре».
«А вот кто объяснит как становятся вегаериа нцем?»
Среди множества изменений текстового целого, к которым привело появление интернет-общения, можно отметить вещественную реализацию диалогичности, той диалогичности, о которой писал ещё Бахтин: «Язык живет только в диалогическом общении пользующихся им. Диалогическое общение есть подлинная сфера жизни языка. Вся жизнь языка, в любой области его употребления (бытовой, деловой, художественной и других) пронизана диалогическими отношениями» [Бахтин, 1986: 212].
В интернет-тексте эта диалогичность дана не только имплицитно, она нередко явно реализована посредством разных прямых вопросов автора, обращённых к читателю, и далее в полной мере проявляется в комментариях читателей. Комментарии – это продолжение текстового целого, важное продолжение, и это одно из главных отличий электронного текста от текста, воспроизведенного на бумаге.
Диалог в комментариях часто оказывается важнее самой информации в тексте, очень часто читатели обращаются к тексту только потому, что под ним много комментариев. Дискуссия после материала показывает, что тема востребована и интересна. Как писал Ю.М. Лотман, текст постоянно взрывает память и преображает её [Лотман, 2002: 174-175].
«Взрыв», о котором писал Ю.М. Лотман, в настоящее время приобрел вполне реальное вещественное сетевое воплощение. С разными оттенками значения это явление можно обозначить как холивар6, флейм или хайп7, что соответствует жаркой, не всегда корректной дискуссии по теме, заявленной в тексте, а также повышенное внимание, ажиотаж.
Свобода самовыражения личности в Интернете, анонимность пишущего, ориентированность на непосредственный диалог являются не только положительными факторами, позволяющими пишущему раскрывать свой творческий потенциал, но также снимают многие общепринятые для публичного общения ограничения, такие, например, как этические и этикетные. Именно данным свойством и был обусловлен сделанный нами выбор интернет-коммуникации в качестве области исследования актуализации концепта «цинизм». Анонимность, непредставленность, равностатусность, с одной стороны, позволяют автору искренне и открыто высказывать свое мнение, но, с другой – делают возможным такие явления, как троллинг, хейтеринг и буллинг.
В данной работе рассматривается актуализация концепта «цинизм» в интернет-коммуникации за счет таких речевых действий как троллинг, хейтеринг и буллинг. Однако, как показало исследование лексикографических источников, между этими явлениями нет существенной разницы, напротив – они суть проявление одного и того же феномена – осознанной и целенаправленной, циничной агрессии в коммуникации, цель которой (как показало исследование канадских ученых) заключается в компенсации психологических комплексов и психических отклонений, а также получение своеобразного удовольствия. К данному описанию не подходит оплачиваемый троллинг, так называемый астротерфинг (англ. astroturfing), (использование сложного программного обеспечения, с целью заглушить мнения реальных пользователей на интернет-форумах и подменить их мнение на иное), рассмотрение которого не входит в задачи этого исследования.
Наиболее адекватным термином русского языка для передачи понятия буллинг будет травля. Для травли в интернете существует отдельный термин – кибербуллинг. Термин «кибербуллинг» корректно применять в первую очередь к травле в сети детей и подростков (для взрослых есть ещё менее популярный термин – киберхарассмент). Норвежский психолог Д. Ольвеус определил буллинг как преднамеренное систематически повторяющееся агрессивное поведение, включающее неравенство власти или силы [Olweus, 1984].
Кибербуллинг – одна из самых популярных угроз среди проблем, связанных с небезопасным общением. На сегодня существует довольно подробная классификация разных типов кибербуллинга, которые, впрочем, в значительной мере пересекаются с понятиями троллинга и хейтеринга:
флейминг,
троллинг,
клевета,
гриферство,
остракизм,
киберсталкинг,
хейтеринг,
секстинг.