Содержание к диссертации
Введение
Глава І. Исследование гендерных стереотипов в научном тексте 155
1.1. Текст как объект изучения в науке о языке 155
1.2. Особенности и характеристики научного текста 24
1.3. Проблемы восприятия и понимания научного текста сквозь призму теорий смысла и значения 41
1.4. Исследование гендера в современной лингвистике 62
1.5. Гендерное восприятие научных текстов 77
Выводы по главе 1 82
Глава ІІ. Экспериментальное исследование механизмов вероятностного проявления гендерного фактора в восприятии научного текста 84
2.2. Описание процедуры эксперимента 89
2.3. Характеристика количественных данных, полученных в ходе
2.3.1. Анкетирование 1193
2.3.2. Текстовый материал 99
2.3.2.1. Оценочное мнение 11919
2.3.2.2. Гендерные стереотипы 126
2.3.2.3. Феномен гендерной асимметрии 1400
2.3.2.4. Проецирование сознания реципиента на текст - гендерный аспект
Выводы по главе 2 157
Заключение 16161
Литература
- Особенности и характеристики научного текста
- Исследование гендера в современной лингвистике
- Характеристика количественных данных, полученных в ходе
- Гендерные стереотипы
Введение к работе
Актуальность работы определяется ее включенностью в одно из
перспективных направлений антропоориентированного изучения языка –
лингвистическую гендерологию и связана с необходимостью теоретического осмысления ряда проблем, не получивших до настоящего времени должного внимания.
В числе таких проблем нам видится необходимость изучения особенностей осмысления и понимания личностью информации в форме разного рода текстов с точки зрения гендерного аспекта. В настоящее время исследование научного текста приобретает особую значимость, что связано с целым рядом факторов, среди которых можно назвать процесс глобализации, охватывающий все стороны общественной жизни, в том числе и науку; активизацию межкультурной научной коммуникации как следствие данного процесса и постоянное увеличение видов письменной информации из различных областей знаний.
Таким образом, актуальность исследования проблемы восприятия научного текста в настоящее время сохраняется и, в свою очередь, обуславливает актуальность данной работы.
Исследование механизмов воздействия на сознание личности информации в форме научного текста, а также научного языка в гендерном аспекте представляется весьма продуктивным в осмыслении феномена гендера в русле лингвистики и психолингвистики.
Объектом экспериментального исследования являются общие и частные механизмы и стратегии понимания научного текста, обусловленные всеми присущими ему характеристиками.
Предмет исследования составляют гендерные особенности восприятия и понимания научного текста, отраженные в вербальных реакциях участников экспериментального исследования, осуществленного с целью выявления гендерной принадлежности автора текста.
Цель данного исследования заключается в выявлении и изучении гендерных особенностей восприятия и понимания письменного научного текста в форме отрывков из монографий и научных статей на смысловом уровне, обусловленных гендерными особенностями языкового сознания реципиента.
Достижение поставленной цели предусматривает решение следующих задач:
-
Проанализировать существующие подходы и направления в изучении процессов восприятия и понимания научного текста через призму теорий смысла и содержания.
-
Провести теоретический анализ категории “гендер” и рассмотреть его влияние на речевое поведение индивида.
3. В ходе экспериментального исследования проанализировать особенности
мужского и женского авторства научных текстов и их гендерного восприятия
испытуемыми.
4. Экспериментальным путем выявить и проанализировать гендерные
стереотипы как важнейшее операциональное понятие гендерных исследований, в
частности, при изучении концептуализации мужественности и женственности как
культурных категорий.
5. Проанализировать существующие экспериментальные методы,
используемые в психолингвистических и лингвистических исследованиях
восприятия и понимания различных типов текстов.
6. На основе сформулированных в ходе теоретического осмысления
проблемы принципов обосновать выбор метода, инструмента и материала
исследования.
-
Провести экспериментальную проверку рабочей гипотезы исследования.
-
Проанализировать полученные данные в форме индивидуальных реакций реципиентов на социо-психолингвистическом уровне для их дальнейшей интерпретации.
Теоретическую базу исследования составляют труды Л.С. Выготского, Н.И. Жинкина, А.А. Леонтьева, А.И. Новикова, А.В. Кириллиной, Е.А. Горошко, Н.П. Пешковой, А.Г. Фомина, Т.А. ван Дейка, У. Кинча, Р. Солсо, Ш. Берн и других.
Методологической основой исследования является психолингвистический подход, характеризующийся, наряду с применением экспериментальных методов, использованием эмпирического анализа данных, привлечением индивидуальных психических характеристик для исследования общих закономерностей и механизмов процессов восприятия и понимания информации.
Опираясь на вышеуказанные теоретические труды и экспериментальные исследования, а также собственные предварительные эксперименты, мы выдвинули следующую рабочую гипотезу.
Мы предполагаем, что гендер принадлежит вербальному сознанию индивидуума и является его неотъемлемым компонентом, участвующим в восприятии действительности «путем формирования сети ассоциаций на основе пола» [Фомин 2003:81-82]. В процессе понимания информации он относится к уровню смысла, являясь проекцией сознания реципиента на содержание воспринимаемого текста (как и любая другая составляющая сознания, согласно теории смысла А.И. Новикова).
При этом мы полагаем, что гендерный стереотип не всегда может проявляться в реальных различиях речевого поведения, в устной речи или письменном тексте, тем не менее, стереотипные ожидания, связанные в сознании носителя языка с половой принадлежностью работают практически всегда.
На основании сказанного выше мы формулируем гипотезу относительно действия в процессах понимания механизма гендерных ожиданий, проявляющегося в реакциях оценки и «приписывании гендерного смысла» тексту, в соответствии с которым реципиент оценивает форму представления информации в форме текста. Этот механизм реализуется в зависимости от общих гендерных стереотипов, присущих всему социуму, и индивидуальных гендерных стереотипов самого реципиента информации. При этом механизм «приписывания гендерного смысла» действует независимо от того, является ли воспринимаемый текст гендерно маркированным или гендерно нейтральным.
При разработке сформулированной выше гипотезы мы опирались на следующие теоретические принципы:
– язык, использующий гендерный признак, фиксирует коммуникативное поведение личности в соответствии с нормами и оценками, свойственными и принятыми в определенной лингвокультуре (что и обусловливает гендерные ожидания);
– при продуцировании текстов мужчины и женщины дифференцированно актуализируют отбор языковых средств;
– особенности сознания, а также индивидуальный опыт личности оказывают непосредственное влияние на процессы восприятия и понимания информации;
– поскольку наше мышление по своему способу и уровню познания мира является преимущественно оценочным, то и осмысление представленной в тексте информации актуализируется, главным образом, посредством оценок;
– гендерная принадлежность автора научного текста, будучи неотъемлемой составляющей характеристикой его как языковой личности, находит отражение в творчестве и оказывает влияние на создание текстов, научных в том числе.
Материалом исследования послужили 8 фрагментов научных текстов из областей филологии, истории, экономики таких авторов, как В.П. Белянин, А.А. Залевская, Я.Н. Лозовская, Н.А. Митрохин, А.И. Новиков, В.И. Пантин, Д.А. Растягаева, Ю.А. Романова, предложенные респондентам на печатном ресурсе.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Исследование гендерных особенностей восприятия и понимания научного текста, как и любого другого типа текста, непосредственно связано с исследованием особенностей языкового сознания, отражающего систему национально-культурных ценностей носителя языка.
-
В вербальном сознании носителя языка наряду с системой, включающей базовые культурные ценности, отражающие особенности национальной ментальности, присутствуют и связанные с ними гендерные стереотипы, обусловливающие гендерные ожидания коммуникантов и проявляющиеся в процессах восприятия и понимания текста, в том числе научного.
-
Механизм действия гендерных ожиданий реципиента при восприятии текста представляет собой смысловую проекцию гендерно-ориентированного сознания реципиента на понимание текста и на гендерную идентификацию его автора.
-
Гендер можно рассматривать в качестве одного из структурообразующих факторов как вербального сознания, так и обусловленной им речевой деятельности, позволяющего реципиенту моделировать гендерные характеристики текста и строить предположения относительно гендерной принадлежности его автора на основании внешних языковых и содержательных характеристик речевого произведения.
-
Модель понимания текста должна включать в себя гендерный компонент, принадлежащий уровню смысла, но не содержания, являющийся проекцией сознания реципиента на содержание воспринимаемого текста, отражающий «вмешательство» гендерных ожиданий в процессы понимания, и реализующийся в стратегиях понимания в форме оценок, мнений, в ассоциировании и т.п.
Научная новизна диссертационной работы определяется выявлением специфики функционирования общих психолингвистических механизмов понимания и интерпретации научных текстов с точки зрения манифестации в них гендерного
фактора, который до недавнего времени не подвергался анализу в связи с научной литературой как объектом понимания.
В нашем диссертационном исследовании делается попытка рассмотрения гендерного компонента как неотъемлемой составляющей общей модели понимания текстов, что также составляет его новизну.
Наконец, новизна усматривается в полученных результатах, связанных с выявлением гендерных механизмов восприятия информации, в том числе и научной, действующих на смысловом уровне понимания текста вообще и научного речевого произведения, в частности.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что гендерные исследования интегрируются в лингвистические и социо-психолингвистические, обогащая их новым исследовательским материалом. Реализованная в данной работе попытка выявления особенностей восприятия испытуемыми мужской и женской письменной речи в восприятии научного текста дополняет характеристику говорящего субъекта, добавляя к факторам, влияющим на создание им речевого произведения, еще одну составляющую – гендерную принадлежность коммуниканта.
Включение данной составляющей позволяет более полно исследовать природу человеческого фактора в производстве и понимании текстов. Данные, полученные в результате проведенного исследования, таким образом, вносят определенный вклад в развитие психолингвистической теории текста, лингвистической типологии текстов, дополняют современные теории восприятия и понимания речевых произведений.
Практическая ценность диссертационного исследования определяется возможностью использования его основных положений и выводов при разработке теоретических и лекционных курсов по психолингвистике, лингвистике текста, гендерологии, культурологии и лингвокультурологии, спецкурсах по интерпретации научного текста, а также при написании курсовых, бакалаврских и выпускных квалификационных работ, магистерских диссертаций.
Апробация работы. Диссертация обсуждена на расширенном заседании кафедры иностранных языков естественных факультетов факультета романо-германской филологии ФГБОУ ВО «Башкирский государственный университет» (19 июня, 2017).
Диссертационные материалы были опубликованы в рецензируемых научных изданиях, включнных в реестр ВАК (Вестник МГЛУ 2007; Образование. Наука. Научные кадры. 2013; Филология: научные исследования 2017; LITERA 2017).
Основные положения диссертационного исследования были изложены на научных и научно-практических конференциях различного уровня, в том числе на Международных Березинских чтениях и школе-семинаре по психолингвистике и когнитологии (г. Москва, МГЛУ, 2007), на ежегодных международных научно-
методических конференциях «Межкультурная–интракультурная коммуникация: теория и практика обучения и перевода» (г. Уфа, 2013-2016).
Работа обсуждалась на научных семинарах кафедры иностранных языков естественных факультетов факультета романно-германской филологии ФГБОУ ВО «Башкирский государственный университет» (май, 2017), на всероссийских научно-методических конференциях, проведенных в 2013-2016 годах в ФГБОУ ВО «Башкирский государственный университет» (г. Уфа) по проблемам языкознания, психологии и методики обучения иностранным языкам, а также на аспирантских семинарах. Основные положения и выводы исследования отражены в десяти публикациях.
Структура диссертации: работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, приложений.
Особенности и характеристики научного текста
На протяжении нескольких десятилетий в отечественной и зарубежной лингвистической науке наблюдается повышенный интерес к тексту как объекту исследования (см. работы В.В. Богданова, И.Р. Гальперина, О.П. Воробьевой, Г.В. Колшанского, К.Я. Кусько, З.Я. Тураевой, Т.А. ван Дейка, П. Хартмана, Т. Рейнхарта, А.И. Новикова, Н.П. Пешковой и др.), который, на наш взгляд , объясняется прежде всего тем, что наука на современном этапе стремится «пояснить язык как глобальное явление, цельное средство коммуникации, глубже изучить связи языка с различными сторонами человеческой деятельности, реализуемыми через текст» [Тураева 1986:5]. Актуальная в XX веке антропоцентрическая парадигма постижения языковых феноменов обогащает представление об орган изации текста. Антропоцентрический взгляд на язык полнее раскрывает природу человеческого фактора в различных ситуациях, центральным звеном которой и является текст [Колшанский 1984:126].
Отметим, что текст как явление языковой и внеязыковой действительности – сложный феномен, реализующий разнообразные функции: выступает продуктом конкретной эпохи, формой существования культуры, отражением определенных социокультурных традиций, участвует в коммуникации, помогает сохранять и передавать информацию в пространстве и времени, фиксирует психическую жизнь индивидов и тому подобное. Проблема исследования текста осложняется неоднозначностью понимания самого термина «текст» [Орлов 1990; Тураева 1994]. По мнению Е.А. Селивановой, отсутствие общепринятой дефиниции текста обусловлено следующими факторами: 1. формально-структурной разноплановостью текстов; 2. функционально-жанровым, стилистическим разнообразием текстов; 3. различием подходов к изучению текста (гносеологический, лингвистический, психологический, прагматический, коммуникативный, когнитивный и т.п.); 4. абсолютизацией формально-структурного аспекта текста и ориентацией на одну или несколько текстовых категорий [Селиванова 2002:67].
Сопоставление различных дефиниций текста позволяет выявить его сущностные характеристики. Так, с точки зрения классической лингвистики, под текстом (от лат. textus – ткань, сплетение, связь , сочетание) понимают объединенную с помощью смысловых связей последовательность знаковых (языковых) единиц, главными свойствами которых являются связность и целостность [Лурия 1975:89]. В частности, И.Р. Гальперин под текстом понимал последовательность языковых/речевых знаков, обладающих признаками связности, целостности и эмотивности [Гальперин 1974] и акцентировал внимание на том, что текст необходимо рассматривать как упорядоченную форму коммуникации, лишенную спонтанности. Таким образом, ученый понимал под текстом не фиксированную на бумаге устную речь, всегда спонтанную, неорганизованную, непоследовательную, а особую разновидность речетворчества, имеющую свои параметры, отличные от границ устной речи. Он также указывает на тот факт, что текст является неким снятым моментом процесса, в котором все дистинктивные признаки объекта обозначаются с большей или меньшей степенью отчетливости [Гальперин 2006:28-29].
Переходным от приведенной выше дефиниции к иному пониманию понятия «текст» может служить определение А.Т. Орлова, рассматривающее его как особую коммуникативную единицу, организованную последовательность предложений, в которых в соответствии с целевой установкой автора раскрывается содержание темы или идеи путем линейного развертывания ее тематического ядра [Орлов 1990]. Б.В. Потятиник указывает, что текстом принято считать всю информацию, которую мы получаем через органы чувств, и с такой точки зрения ничто не существует вне текста [Потятиник 1997].
Согласно Ю.А. Сорокину, текст трактуется как «знаковая структура, процесс взаимодействия этой структуры с читателем (реципиентом)» [Сорокин 1985], а с позиции Д.С. Алиевой и В.А. Масловой – как набор определенных сигналов [Алиева 2002; Маслова 2001].
В.В. Красных утверждает, что текст не является ни единицей языка, ни единицей речи. По ее мнению, текст – это феномен, стоящий в центре коммуникативного акта, поддающийся непосредственному лингвистическому анализу. Но текст рассматривается ею не столько как «изолированный» феномен, своего рода «вещь в себе», сколько как феномен, непосредственно связанный с экстралингвистической реальностью [Красных 2003: 110].
Таким образом очевидно, что общие дефиниции выводят понятие «текст» за рамки лингвистики, представляя его объектом изучения ряда гуманитарных и философских наук.
В частности, внимание психолингвистов привлекают механизмы, связанные с процедурой восприятия и порождения речевого произведения. А.А. Залевская считает необходимым более глубокое исследование психических процессов и закономерностей, объединенных процессом продуцирования и восприятия текста [Залевская 2001: 39].
Активно проводятся исследования текста с точки зрения информационного подхода. К данному аспекту изучения текста можно отнести взгляды Л.М. Веккера [Веккер 1998], который утверждал, что речевое сообщение абсолютно отвечает понятию «информация» в его исконном значении. Речевое сообщение существует как типичная конструкция общекодовых информационных структур, а акт речевой коммуникации в этом случае выступает формой информационного процесса. Социально-психологический аспект коммуникации представляет процесс обмена исходными данными, в котором конкретный из участников обмена информацией выступает в то же время ее источником и приемником [Веккер 1998:611]. Учитывая все вышесказанное, было бы уместным вспомнить утверждение Н.И. Жинкина о характерном коммуникативном круговороте информации [Жинкин 1982: 83].
Исследование гендера в современной лингвистике
Актуальные герменевтические разработки концепции понимания и восприятия текста позволяют утверждать, что информационная нагрузка языковых отрывков длиной более одного слова не может быть описана в терминах простой суммы значений, составляющих эти тексты [Э. Бенвенист 1974; Бахтин 1995; Барт 1994].
Отсюда начинаются поиски факторов, обусловливающих различные трактовки одного текста.
С позиции теоретических и методологических основ психолингвистики важнейшее значение в исследовании понимания текста имеют труды Л.С. Выготского, который «заложил фундамент для отечественного п сихолингвистического подхода к изучению смысловой стороны речи» [Залевская 2005:280]. В основу его теории были положены концепции о единстве процессов мышления и речи, соотношении понятий «смысл» и «значение», учение о структуре и семантике внутренней речи. Л.С. Выготский справедливо отмечает, что «развитое и неразвитое чтение имеет ближайшие причины в развитии мышления», ввиду того, что понимание текста «подобно решению задач в математике, поскольку состоит в отборе правильных элементов ситуаций и в соединении их в правильных соотношениях, а также в придании каждому из них веса, влияния и степени важности» [Выготский 1999]. Согласно исследователю, как правило, адресат в процессе чтения не видит никакой проблемы и , конечно, не подходит к пониманию текста как к решению сложной задачи.
В рамках данного направления теория порождения речи получила дальнейшее развитие в трудах многих отечественных ученых. Исследователи дополняют концепцию Л.С. Выготского и выделяют подуровни, согласно которым три этапа понимания сообщения соотносятся с тремя уровнями его значения: поверхностным (связано с восприятием внешней формы текста и с пониманием прямого значения, где важную роль играет контекст в широком смысле этого слова), глубинным (понимание косвенного значения – дополнительных модусных смыслов, подтекстов и т.п., на этом этапе понимания важна роль общего фонда знаний автора и реципиента) и смыслом (осознание концепта, общего смысла текста связано с его интеллектуально-эмоциональным восприятием) (см. работы А.Р. Лурии, Н.И. Жинкина, А. А. Леонтьева, И.А. Зимней, Т.В. Ахутина и др.).
С позиций понимания текста особый интерес представляют работы Н.И. Жинкина, который, изучая процессуальную сторону восприятия, трактовал ее как фазу приобретения значений, как непрерывную сен сорно наглядную динамику, усвоенную человеком в процессах действия в разных ситуациях действительности, а понимание – как фазу смысла [Жинкин 1982:124–130]. Исследователь констатирует, что смысловое восприятие осуществляется на уровне универсального кода, который является предметным по своей сути, так как его элементы коррелируют не с элементами поверхностной сферы текста , а с теми явлениями действительности, которые эти элементы описывают [там же: 16]. Согласно теории Н.И. Жинкина, в процессе понимания текста у воспринимающего на уровне внутренней речи текст сжимается в концепт, содержащий смысловой «сгусток» всего текстового отрезка. Этот концепт хранится в семантической памяти реципиента и всегда может быть восстановлен в словах, в которых интегрирован т от же смысл, заключающийся в лексическом отрезке полученного высказывания [там же :84]. Вместе с тем в речевой системе восприятия он предлагал различать операции опознавания, узнавания и понимания: «Опознавание происходит по отдельным признакам вещи, а узнавание – по совокупности компонентов целого. При понимании улавливается смысл, который позволяет найти «дерево денотатов» [там же: 126]. Здесь можно привести утверждение М.М. Бахтина, который считает, что смысл (понимание) сводится к уяснению новизны приме ненной языковой формы [Волошинов 1993:74]. С М.М. Бахтиным соглашается Ю.М. Лотман, по мнению которого процесс восприятия не сводится к простой дешифровке сообщения: адресат ведет диалог с сообщением [Лотман 2002:162]. Такого же взгляда придерживается и А.А. Брудный, у которого «текст обладает свойством обращенности (к конкретному лицу, коллективу, большой группе и т. п.)» [Брудный 2005:147]. Попутно заметим, что именно нетождественный характер воспринятого сообщения широко дебатируется в современных психолингвистических работах в рамках поиска причин вариативности понимания (см. критический обзор этих работ у А. А. Залевской [Залевская 2005:271].
С опорой на идеи Н.И. Жинкина выстраивает свои заключения о процессуальной стороне восприятия А.И. Новиков, являющийся основоположником современной теории смысла. Рассмотрим некоторые положения его теории более подробно в связи с тем, что ядром нашего диссертационного исследования, его теоретической базой является именно концепция текста и смысла А.И. Новикова (и ег о школы), служащая теоретической основой для эффективного изучения особенностей гендерного восприятия научного текста.
Так, А.И. Новиков при изучении формализации семантики текста говорит о нем как о единстве двух форм – внешней языковой, и внутренней, единицами которой являются фрагменты реальной действительности. По мнению А.И. Новикова, непосредственной соотнесенности между ними нет, структура содержания не может буквально совпадать с каким-либо уровнем внешней организации текста, хотя опосредованно она согласовывается с ней через соответствующие этапы перекодирования [Новиков 1983:47]. При этом понимание содержания требует выхода за рамки самого текста и обращения к знанию предметной действительности, образующему в мышлении, по словам автора концепции, «как бы «внутренний текст» [там же:112]. Что же касается смысла, своего рода «экстракта» содержания, он рассматривается учёным как знание, возникающее в момент осознания непосредственно не данного во внешней форме (т.е. имплицитного) отношения между значениями сочетающихся элементов.
Характеристика количественных данных, полученных в ходе
Рассмотрим данные, полученные в результате проведения анкетирования. Анкета состоит из 11 вопросов. Первый вопрос анкеты помог установить возраст респондентов, который варьировался в пределах от 18 до 25 лет. Отметим, что разница в возрасте респондентов в некоторой степени могла отразиться на их ответах, что связано с различиями в жизненном и профессиональном опыте.
Второй вопрос позволил установить количественное соотношение участников эксперимента по половой принадлежности: число испытуемых -мужчин и женщин составило по 98 человек соответственно.
Третий вопрос был направлен на выявление данных по профессиональной ориентации нашей аудитории.
В группу женщин вошли студентки, магистранты и аспиранты Уфимского государственного авиационного технического университета (10 респондентов с факультета авиационно-технологических систем, 25 респондентов с факультета информатики и робототехники, 15 респондентов с института экономики и управления); Башкирского государственного университета (13 респондентов с факультета математики и информационных технологий, 15 респондентов с химического факультета, 20 респондентов с факультета романо-германской филологии).
Группу мужчин составили учащиеся Уфимского государственного авиационного технического университета (25 респондентов с факультета авиационно-технологических систем, 13 - с факультета информатики и робототехники, 18 - с института экономики и управления); Башкирского государственного университета (19 респондентов с факультета математики и информационных технологий, 14 респондентов с химического факультета, 9 респондентов с факультета романо-германской филологии).
Четвертый вопрос – «Знакомы ли Вы с понятием «гендер»?» – позволил убедиться в том, что фактически из всех опрошенных участников эксперимента значение слова «гендер» понимают только студенты факультета романо-германской филологии Башкирского государственного университета (в группе женщин – 20 респондентов (20,4 %), в группе мужчин – 9 респондентов (9,1 %). Остальные же респонденты (70,5 %) с данным понятием не знакомы.
Пятый вопрос «Обращали ли Вы ранее внимание на гендерную разницу авторства научных текстов?» статистически показал, что в обеих группах 100 % респондентов не обращали внимания на гендерную разницу авторства. Полученные результаты ответов на этот вопрос подтверждают тот факт, что респонденты не проявляют интерес к авторству научных текстов.
Шестой вопрос «Считаете ли Вы изначально, что авторы-мужчины пишут научные тексты лучше и понятнее, чем авторы-женщины?» показал следующую панораму взглядов на проблему гендера со стороны респондентов: в группе женщин 50 человек (51 %), а в группе мужчин – 63 человека (64,3 %) ответили «нет, я так не думаю», свидетельствуя о том, что со стороны мужской половины респондентов нет особенных амбиций по поводу лучшей подготовки ими различных научных трудов. Интересно, что «да, я в этом почти уверена» ответили 16 женщин-респондентов (16,3 %), хотя сами мужчины-респонденты не поддерживают такую мысль, ответив положительно только в одном случае (1 респондент – 1%). Что пишут одинаково понятно и хорошо как мужчины-авторы, так и женщины-авторы, ответили в группе женщин 19 человек (19, 3%), а в группе мужчин – 34 человека (34,7 %) – то есть респонденты-мужчины более уверены в способностях женщин-авторов к созданию фундаментальных научных работ.
Затруднились с ответом в группе женщин 13 человек (13, 2 %), в группе мужчин таких ответов не было.
Следующий вопрос (седьмой) – «По Вашему мнению, могут ли женщины быть авторами фундаментальных научных работ?» – фактически подтверждает полученные ранее статистические данные, поскольку в группе женщин 91 человек (89, 1%), а в группе мужчин и вовсе все 98 респондентов-мужчин (100%) ответили, «да, конечно, я знаю такие работы». 7 респондентов-женщин (6, 8 %) не проявили уверенности и ответили: «могут, но редко».
Вопрос восьмой «Считаете ли Вы возможным, ознакомившись с фрагментом научного текста, определить пол его автора по гендерным признакам?» показал, что в группе женщин 41 человек (41,8 %) и в группе мужчин 2 человека (2 %) ответили: «да, думаю я сразу определю авторство»; 13 представителей женской и 19 мужской аудитории (13,2% и 19,3% соответственно) ответили: «нет, это для меня сложное задание»; 38 респондентов в группе женщин и 14 в группе мужчин (38,7 % и 14,2% соответственно) ответили, что вероятнее всего, они смогли бы определить авторство научного текста, а 6 респондентов в группе женщин (6,1 %) и 63 в группе мужчин (64,2%) усомнились в своих способностях и посчитали маловероятной возможность определения автора по гендерным признакам. В соответствии с полученными результатами очевидно, что для женщин задача по выявлению пола представляется более простой, чем для мужчин.
На девятый вопрос «Могли бы ли Вы повторить максимально идентично фрагмент научного текста?» были получены следующие ответы: в группе женщин «да» ответили 37 человек (37,7%), в группе мужчин – 15 человек (15, 3%); «нет, это сложно» – в группе женщин «признались» 22 человека (22,4%), в группе мужчин – 37 человек (37,7%); вариант «не пробовал (а), не знаю» выбрали только в группе женщин 18 человек (18,3 %); в группе женщин – 7 человек (7,1%) и в группе мужчин – 18 человек (18,3 %) считают, что могут частично повторить первую часть текста; «только пересказав все своими словами» – ответили в группе женщин 14 человек (14,2%), в группе мужчин – 28 человек (28,5%). Следовательно, получается, что респонденты-женщины более склонны к идентичному повторению фрагментов научных текстов. Мужчины-респонденты в преимущественном количестве характеризуют данную задачу как сложную, хотя при этом готовы пересказать смысл научного текста своими словами. Отметим, что полученные данные коррелируют с результатами, полученными при проведении психолингвистических исследований Е .И. Горошко. В экспериментах по воссозданию купированных текстов автор установила, что женщины более чувствительны к смысловой структуре текста – восстановленные ими образцы обнаруживают большую когерентность. Женщины пытались максимально восстановить исходный текст, а мужчины – построить новый, их тексты больше отклонялись от эталона, чем женские [Горошко 1996].
Гендерные стереотипы
Чтобы проследить, каким образом в процессах понимания происходит актуализация механизмов гендерных ожиданий, необходимо было выявить индивидуальные реакции реципиентов, возникающие в их сознании в результате прочтения предъявляемого текста и выбрать методы исследования в качестве инструмента для анализа полученных реакций, которые бы позволили получить максимально достоверные результаты.
Во второй главе представлено описание проведённого эксперимента и его результаты: рассмотрены и проанализированы индивидуальные реакции, представляющие собой оценочные мнения и непосредственно оценки формы представления информации в виде научного текста.
Первый этап эксперимента включал подбор текстового материала и формирование круга участников эксперимента. Вы борка составила 196 испытуемых, условно разделенных на две группы по половой принадлежности – 98 мужчин и 98 женщин в возрасте от 18 до 25 лет. В экспериментальные группы вошли студенты, магистранты и аспиранты Уфимского государственного авиационного технического университета (факультет авиационно-технологических систем, факультет информатики и робототехники, институт экономики и управления), Башкирского государственного университета (факультет математики и информационных технологий, химический факультет, ф акультет романо-германской филологии). В качестве текстового материала для анализа участникам эксперимента было предложено воc емь текстовых фрагментов из научных статей (3 текста филологической направленности, 2 исторической, 3 экономической), таких авт оров как В.П. Белянин, А.А. Залевская, Я.Н. Лозовская, Н .А. Митрохин, А .И. Новиков, Д . А . Растягаева, В .И. Пантин, Ю.А. Романова, которые были предложены респондентам на печатном ресурсе. Второй этап экспериментального исследования, заключавшийся в проведении идентификационной диагностики научных текстов анонимных авторов с целью определения пола автора, позволил выявить массив реакций участников эксперимента, который в количественном отношении составил 1568 реакций- оценок.
Третий этап экспериментального исследования предполагал обработку и анализ полученных данных. Он включал 1) количественный анализ; 2) качественный анализ.
Проведенное исследование подтверждает существование в сознании реципиентов стереотипов «женской» и «мужской» письменной речи, которая различается по ряду признаков, способствующих выделению характерных особенностей, присущих представителям обоих полов.
Наряду с общими представлениями о гендерной нормированности, реакции участников эксперимента демонстрируют существование их собственных индивидуальных «наборов норм» и гендерных ожиданий, содержащих обобщенную информацию о качествах, свойственных каждому из полов и , вероятно, связанных с особенностями их психического склада, жизненным опытом, возрастом, уровнем образования, профессией, ролью в социуме, и не всегда с дифференциацией по полу. Иными словами, гендерные стереотипы осознаются индивидом на основе норм, присущих социуму, которому он принадлежит, и в соответствии с его личным опытом и личностными особенностями.
Анализ реакций позволил также проследить смысловую вариативность текста при его восприятии, являющуюся проявлением механизмов смыслообразования, обусловленного гендерными ожиданиями реципиентов и реализующегося в форме индивидуальных реакций реципиентов.
Таким образом, на основе анализа полученных нами данных становится очевидным, что «гендер» при восприятии в действительности является субъективным смыслом. По сути, воспринимающая личность «приписывает» автору текста гендерные характеристики, но данный факт вовсе не указывает на их наличие – реципиент «приписывает» гендерность, проецируя особенности своего сознания на внешнюю и внутреннюю форму текста.
В результате эксперимента мы получили набор параметров, по которым испытуемые характеризовали научный текст как «маскулинный» и «феминный», с уверенностью приписывая их соответствующему полу. При этом очевидно, что зачастую «маскулинность» и «феминность» ассоциируется с фактором легкости/трудности понимания текста . Данный факт дает основания для включения гендерного компонента в современные модели понимания информации в текстовой форме. При этом он связан со смыслом и имеет отношение к смысловым механизмам понимания, но не к содержательным.
В процессе выявления биологического пола авторов научных текстов установлено, что не всегда письменная речь авторов соответствует общепринятым гендерным стереотипам «мужского» и «женского» текста. Это подтверждает наше предположение о том, что особенности мужской и женской письменной речи можно определить лишь как тенденции употребления и согласуется с убеждением ряда исследователей, полагающих, что гендерно маркированные различия, свойственные речевому поведению мужчин и женщин, проявляются непоследовательно (отсюда и характеристика гендера как «плавающего» маркера) и имеют не абсолютный, а относительный характер.
Также в процессе анализа было установлено, что при отсутствии в научном тексте гендерных маркеров, связанных непосредственно с лингвистическими аспектами текста, зачастую тематическая направленность научного текста становится определяющим параметром гендерности текста, обусловленным стереотипными представлениями о сферах, традиционно закрепленных социумом за мужчинами (политика, экономика, наука, бизнес, охота, рыбалка, спорт) и женщинами (дети, мода, здоровье, образование, социальная защита, культура). В соответствии со стереотипными представлениями о том, что наука относится к сфере интересов мужчин, научный текст сам по себе выступает как индикатор гендерной маркированности.
Как показали результаты нашего исследования, научный текст имеет ряд признаков и характеристик, позволяющих утверждать, что, как и любой другой текст , этот тип текста наполнен значительным числом индивидуально-личных и произвольных элементов. Таким образом, можно утверждать, что объективность отражательной и экспланаторной силы научной коммуникации, с одной стороны, не может претендовать на абсолютность. А с другой, даёт возможность для актуализации гендерных особенностей его восприятия на смысловом уровне.
Анализ реакций участников эксперимента позволил выявить существующие в их сознании гендерные а симметрии, присутствующие в любом обществе с патриархальной культурой. При этом отмечена устойчивая тенденция женской аудитории переоценивать мужские достижения и достоинства и недооценивать свои собственные. Мы можем констатировать, что акцентуация пола , безусловно, нивелирует профессиональную составляющую женщины-ученого.
В заключение отметим, что гендерная самоидентификация входит в число когнитивных ресурсов как отдельной личности, так и общества. В этой связи гендер может быть рассмотрен как измерение, как параметр исследования во многих общественных науках.
В контексте полученных данных, как нам представляется, находит подтверждение гипотеза о том, что cуществует механизм действия гендерных ожиданий, (проявляющийся в оценке и «приписывании») в соответствии с которым реципиент оценивает форму представления информации в форме текста в зависимости от общих гендерных стереотипов, присущих всему социуму, и индивидуальных гендерных стереотипов самого реципиента информации. Механизм этот действует независимо от того, является ли воспринимаемый текст гендерно маркированным или гендерно нейтральным, как научный.
В перспективе, нам представляется актуальным проведение более масштабных исследований с расширением экспериментальной базы путём привлечения различных возрастных групп испытуемых.