Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Гендерный подход к изучению драматургического дискурса елизаветинцев 8
1.1. Понятия «гендер» и «гендерный концепт» в современной лингвистике 8
1.2. Характеристика драматургического дискурса 22
1.3. Социальное положение мужчины и женщины в Англии в эпоху королевы Елизаветы I -. 36
1.4. Драматургия в эпоху королевы Елизаветы 1 43
Выводы к Главе 1 50
Глава 2. Общие характеристики тендерной концептосферы в дискурсе драматургов-елизаветинцев 52
2.1. Внежанровые характеристики тендерной концептосферы в дискурсе драматургов-елизаветинцев 52
2.1.1. Средства номинации мужчин и женщин 52
2.1.2. Тендерно маркированная фразеология 61
2.1.3. Прецедентные имена 71
2.1.4. Ситуативно-обобщающие высказывания 82
2.1.5. Ядерные и периферийные компоненты концептов «мужчина» и «женщина» 85
2.2. Жанровые характеристики тендерной концептосферы в дискурсе драматургов-елизаветинцев 99
2.2.1. Реализация тендерной концептосферы в комедии 100
2.2.2. Реализация тендерной концептосферы в трагедии 102
2.2.3. Реализация тендерной концептосферы в исторической хронике 104
Выводы к Главе 2 109
Глава 3. Характеристики тендерной концептосферы отдельных драматургов-елизаветинцев 112
3.1. Характеристика тендерной концептосферы в драматургическом дискурсе В. Шекспира 112
3.2. Характеристика тендерной концептосферы в драматургическом дискурсе Дж. Лили 121
3.3. Характеристика тендерной концептосферы в драматургическом дискурсе Б. Джонсона 133
3.4. Характеристика тендерной концептосферы в драматургическом дискурсе Р. Грина и К. Марло 137
Выводы к Главе 3 142
Заключение 143
Библиография 147
Художественные источники 166
Лексикографические источники 172
- Социальное положение мужчины и женщины в Англии в эпоху королевы Елизаветы I
- Тендерно маркированная фразеология
- Реализация тендерной концептосферы в исторической хронике
- Характеристика тендерной концептосферы в драматургическом дискурсе Б. Джонсона
Введение к работе
Работа выполнена на стыке лингвоконцептологии и тендерной лингвистики. Объектом исследования является тендерная концептосфера, реализованная в дискурсе драматургов-елизаветинцев. Предметом изучения стали сравнительные характеристики концептов «мужчина» и «женщина» в названном дискурсе.
Актуальность настоящего исследования обусловлена следующим: 1) необходимостью исследования тендерной концептосферы как одной из наиболее аксиологически значимых тематических концептосфер лингвокультуры; 2) слабой изученностью драматургического дискурса как сферы реализации концептов; 3) значительным влиянием языкового и текстового наследия елизаветинской эпохи на развитие мировой культуры.
В основу выполненного исследования была положена следующая гипотеза: в дискурсе драматургов-елизаветинцев репрезентированы тендерные концепты, которые обладают определенной спецификой, находятся в системных отношениях, образуют тендерную концептосферу, могут быть классифицированы и поддаются комплексному изучению.
Цель исследования состоит в лингвокультурологическом анализе тендерной концептосферы, реализуемой в дискурсе драматургов-елизаветинцев.
Для выполнения данной цели были поставлены следующие задачи:
рассмотреть существующие подходы к изучению тендера и тендерных концептов в лингвистике;
охарактеризовать драматургический дискурс как особый вид художественного дискурса;
рассмотреть особенности елизаветинской драмы и социокультурный фон ее возникновения;
выявить общие характеристики тендерной концептосферы в дискурсе драматургов-елизаветинцев;
определить жанровую специфику тендерной концептосферы, реализующейся в комедиях, трагедиях и исторических хрониках изучаемого периода;
проанализировать особенности репрезентации тендерных концептов в дискурсе отдельных драматургов-елизаветинцев.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые осуществляется комплексный лингвокульторологический анализ тендерной концептосферы, реализующейся в драматургическом дискурсе конкретной исторической эпохи, выявляется соотношение общедискурсивных, жанровых и индивидуально-авторских элементов данной концептосферы.
Теоретическая значимость исследования состоит в уточнении характеристик тендерного концепта применительно к драматургическому дискурсу в целом и драматургическому дискурсу елизаветинцев, в частности.
Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов в вузовских курсах языкознания, теории коммуникации, стилистики и лексикологии английского языка, английской литературы, в спецкурсах по лингвокультурологии, тендерной лингвистике, теории дискурса.
Материалом исследования стали драматургические тексты В. Шекспира (37 пьес), Б. Джонсона (16 пьес), Дж. Лили (9 пьес), К. Марло (7 пьес), Р. Грина (4 пьесы), а также пьеса «The Two Noble Kinsmen», которую исследователи относят к совместному творчеству В. Шекспира и Дж. Флетчера. В качестве единицы исследования рассматривался текстовый фрагмент, содержащий апелляцию к тендерной концептосфере. Всего проанализировано около 49 000 единиц.
Для решения поставленных в работе задач использовались следующие
методы исследования: интерпретативный, контекстуальный,
сочетаемостный, сравнительный и количественный виды анализа, а также интроспекция.
Теоретическую базу исследования составили научные концепции, разработанные в рамках следующих научных направлений:
- тендерной лингвистики (А. В. Кирилина, Е. С. Гриценко,
С. К. Табурова, О. Л. Антинескул, И. А. Жеребкина, О. А. Воронина,
Н. Л. Пушкарева, Е. А. Земская, И. В. Зыкова, Е. В. Витлицкая, Е. Ю. Гетте,
И. Г. Ольшанский, Л. А. Фатыхова, И. И. Халеева);
- лингвоконцептологии (С. А. Аскольдов, Д. С. Лихачев, Ю. С. Степанов,
В. И. Карасик, Г. Г. Слышкин, Н. А. Красавский, Е. В. Бабаева, А. Вежбицкая);
- теории дискурса (М. Л. Макаров, В. И. Карасик, Р. Барт,
Б. М. Гаспаров, Р. Водак, Ю. А. Левицкий, Ю. М. Лотман, Н. М. Шанский,
О. А. Малетина, И. В. Федорова);
- литературоведения (Н. Д. Тамарченко, А. А. Аникст, М. А. Барг,
В. М. Макарович, Л. Пинский, И. А. Дубашинский, В. П. Комарова,
Д. М. Урнов, А. Н. Горбунов, А. Кеттл, Р. Сейлс).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Основными средствами реализации тендерной концептосферы в
дискурсе драматургов-елизаветинцев являются: 1) лексические средства
номинации мужчин и женщин; 2) тендерно маркированные фразеологизмы;
3) прецедентные имена; 4) ситуативно-обобщающие высказывания. Для
дискурса Б. Джонсона характерно также использование говорящих имен.
Для драматургического дискурса елизаветинцев характерны андроцентричность и превалирование концепта «мужчина» на всех уровнях языка, а также в сюжетной линии пьес. Лингвокультурный концепт «мужчина» актуализируется значительно чаще, чем концепт «женщина». Выше у него и коэффициент разнообразия средств апелляции.
В ядро концепта «мужчина» входят следующие элементы: ^социальный статус; 2) трудовая деятельность; 3) семейное положение. Ядро концепта «женщина» формируют: I) социальный статус (часто определяемый через семейно-родственные связи с мужчиной); 2) семейное положение; 3) внешность; 4) черты характера.
4. Реализация тендерных концептов в драматургическом дискурсе
елизаветинцев обладает жанровой спецификой. В комедиях концепт
«женщина» актуализируется значительно чаще, чем в трагедиях и
исторических хрониках. Это отражается как в сюжетной линии пьес, так и
в большем разнообразии языковых средств апелляции к концепту.
5. Тендерные концепты, реализованные в дискурсе отдельных
драматургов, могут обладать индивидуально-авторской спецификой. К
таковой относятся: 1) повышенная насыщенность дискурса тендерными
концептами (В. Шекспир, Дж. Лили); 2) наличие противоречий между
чертами, которые приписываются женщине средствами языка, и чертами,
которые проявляются в сюжете пьес (В. Шекспир); 3) более детальная
репрезентация концепта «женщина», по сравнению с концептом «мужчина»
(Дж. Лили); 4) детализация трудовой деятельности женщины (Б. Джонсон);
5) превалирование отрицательных черт характера представителей мужского
пола над положительными (Б. Джонсон). В дискурсе К. Марло и Р. Грина
представлена лишь стандартизованная тендерная концептосфера эпохи,
индивидуально-авторские черты отсутствуют.
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры английской филологии ВГГТУ, научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика», были представлены в виде докладов на первой и второй международных научно-практических конференциях «Меняющаяся коммуникация в меняющемся мире» (Волгоград, 2007, 2008), на всероссийской научной конференции «Аксиологическая лингвистика: проблемы когниции и коммуникации» (Волгоград, 2006). По теме исследования опубликовано 6 работ общим объемом 2,6 п.л.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и списка источников.
Социальное положение мужчины и женщины в Англии в эпоху королевы Елизаветы I
Драматургический дискурс елизаветинцев был создан в переломную эпоху: смена феодальных отношений на буржуазные, укрепление английского государства, развитие международной торговли, восхождение буржуазии к власти, восстание крестьян составляли главные черты политической и экономической жизни в эпоху английского Возрождения.
Елизавета I (1533 -1603), королева Англии и королева Ирландии с 17 ноября 1558, унаследовала престол после смерти сестры, королевы Марии I. Время правления Елизаветы I вошло в историю как «золотой век Англии», что связано с расцветом культуры эпохи Возрождения и с возросшим значением Англии на мировой арене (Википедия www).
Царствованием Елизаветы I заканчивается эпоха Тюдоров (1485 -1603), представляющая собой период борьбы с феодализмом и становления торгового капитализма. Династия Тюдоров - это по существу династия королей буржуазии и буржуазного дворянства, проводившая политику развивавшегося капитализма и усиления абсолютизма (Лаврецкий www). Осуществленная Генрихом VIII религиозная реформация устранила зависимость от папского Рима, уничтожила монастыри. Во главе новой англиканской церкви стал сам король. Результатом реформации явилось ослабление власти церковников и усиление гуманистических идеалов светской ренессансной культуры. Установление абсолютизма покончило с феодальной раздробленностью, способствовало укреплению нации и потому носило прогрессивный характер, несмотря на то, что ущемляло интересы личности (Аникин, Михальская 1985: 34).
Во время правления Елизаветы I окончательно укрепилось создавшееся при ее предшественниках национальное государство. Разгромив в 1588 г. испанскую «Непобедимую армаду», Англия добилась военного могущества и свободного мореплавания и стала мировой державой
(Аникин, Михальская 1985: 34). Все это способствовало быстрому росту международной торговли и развитию промышленности.
Однако эпоха первоначального накопления, которая привела к укреплению королевской власти и усилению земельного дворянств и молодой буржуазии, обернулась новыми бедами для крестьянства. Выгодная торговля шерстью побуждала лендлордов разводить овец на крестьянских землях. Они сгоняли крестьян с общинных земель, обрекая их на разорение и бродяжничество, и уход в города. Власти жестоко расправлялись с бедняками, установив кровавые законы против пауперов. Протест против политики огораживания земель находит выражение в крестьянском восстании 1549 г. (Аникин, Михальская 1985: 34).
Таким образом, в эпоху правления Елизаветы I возвысился класс предпринимателей, торговцев и промышленников, а дворянство стало зависеть от рынка и, следовательно, от денег. При таком темпе развития товарно-денежного хозяйства Англия сравнительно скоро изжила и тот период абсолютизма, который политически ему соответствовал. Уже во второй половине елизаветинского царствования буржуазия встала в парламентскую оппозицию королевской власти. Все острее поднимался вопрос о социальной и политической гегемонии, на которую заявлял свои притязания восходящий класс буржуазии, выработавший в противовес дворянству и свою идеологию — пуританизм - морально-религиозное освящение накопления и утверждение тех этических норм - воздержание, бережливость, - которые способствуют приобретательству (Лаврецкий www).
В этих противоречиях английской общественности рождаются и первые постоянные театры в Англии. Вместе с ростом городов и особенно Лондона возрастает тяга к развлечениям.
Искусство конца XVI — начала XVII века обратило свой взор на земного человека. Он предстал как творец и гражданин в произведениях писателей-гуманистов. И в этом заключалось не только открытие новых горизонтов искусства, но и противоборство с церковным взглядом на человека как существо бессильное и греховное. Гуманисты эпохи Возрождения не останавливались на освоении античной культуры, в их трудах речь шла об усовершенствовании общества, о свободном и универсальном развитии личности, о всестороннем познании реального мира посредством науки и искусства (Аникст, Дубашинский).
Исследование лингвокультурных концептов (в частности тендерных концептов) в эпоху смены исторических формаций представляет собой особую значимость, так как именно на подобных исторических этапах происходит переоценка ценностей, что приводит к изменению содержания концептов. Англия эпохи королевы Елизаветы I представляет большой интерес в плане исследования тендерных отношений и стратификации общества по половому признаку еще и потому, что с одной стороны, это было государство с патриархальным укладом, а с другой, — правила этим государством женщина.
Еще одним аргументом в пользу актуальности исследования тендерных концептов в данный исторический период является тот факт, что именно в эпоху Возрождения зародились феминистские идеи. В разных странах поднимался вопрос не только о гуманизме, но и о месте женщины в обществе, появились многочисленные тексты с аргументами за и против «природы» и достоинств женского пола. В Англии к ранним авторам профеминистических текстов относятся писательницы XVII века Батсуа Мэйкин, Афра Бен, Мэри Астелл, которые в своих трудах отстаивали права женщин на образование (Успенская 2001: 77 - 88).
В эпоху английского Возрождения, несмотря на то, что трон занимала женщина, тендерные различия в обществе были маркированы в гораздо большей мере, чем сейчас, поскольку социальная жизнь мужчины была более отдалена от социальной жизни женщины.
Прежде всего, необходимо отметить, что независимо от социального положения, женщины не имели права голосовать (право голосования было и не у всех мужчин). Женщина также не могла наследовать титул отца. Все титулы передавались от отца к сыну, от брата к брату. Единственным исключением была корона, благодаря чему Мария, а затем и Елизавета I смогли взойти на престол. В некоторых случаях женщина не имела права наследования имения своих родителей, но могла получить в наследство состояние, особенно если была единственным ребенком в семье.
Еще одной сферой общественной жизни, которая ущемляла интересы женщины, было образование. Так, женщины не могли учиться в школах и университетах. Однако по сравнению с предыдущими эпохами, в Англии во время правления Елизаветы I женщинам было предоставлено больше возможностей для получения образования, что способствовало росту грамотности среди женщин. Женщин обучали дома частные преподаватели. Но как отмечает Д. Морган, лишь незначительная часть женщин из привилегированных сословий имела доступ к частному образованию. Из них единицы сумели объединить гуманистические достижения с социальным положением таким образом, чтобы получить равные с мужчинами права. По мнению исследователя, это было чисто исторической случайностью, что некоторым из этих женщин (наиболее известные -Мария и Елизавета Тюдор) удалось встать во главе государства (Morgan 1989: 157).
Тендерно маркированная фразеология
В драматургическом дискурсе елизаветинцев тендерно маркированные фразеологические единицы играют важную роль в раскрытии содержания концептов «мужчина» и «женщина». Это обусловлено неисчерпаемой возможностью фразеологического фонда хранить и передавать информационные матрицы, раскрывающие национально-культурную ценностную картину мира народа, отражать и определенным образом адаптировать лингвокультурологические средства того или иного национального коллектива к социально-культурным изменениям, имеющим место в определенный период развития общества. Во фразеологии отражены особенности языка и мироощущение его носителей (Зыкова 2002 Ь: 150).
И. В. Зыкова указывает на то, что тендерная маркированность английской фразеологии - явление исключительно лексико-семантическое, так как в английском языке отсутствует грамматическая категория рода. Таким образом, в качестве маркеров тендера выступают прежде всего лексемы, обозначающие лицо мужского или женского пола, или смысловые компоненты в семантике фразеологических единиц. На основании этого исследователь предлагает различать тендерную маркированность в плане выражения и в плане содержания фразеологических единиц, вследствие чего выявляются «два возможных критерия отбора фразеологического материала для исследования тендерного фактора: 1) материал отбирается по тендерным маркерам семантики, то есть отбираются фразеологизмы, в дефиниции которых есть слова, указывающие на лицо мужского и/или женского пола (семантический принцип); 2) материал отбирается по тендерным маркерам структуры, то есть отбираются идиомы, опорными компонентами структуры которых являются слова, обозначающие лицо мужского и/или женского пола (структурный принцип)» (Зыкова 2002 а: 30).
О. А. Васькова предлагает рассматривать семантический критерий отбора тендерно значимых фразеологизмов в более широком значении. По мнению исследователя, по семантическому признаку отбираются фразеологизмы, образная составляющая которых отсылает к референтам — мужчинам или женщинам, а также фразеологизмы, референция которых имеет тендерные ограничения (Васькова 2005: 77 - 78).
В рамках данного исследования анализируются фразеологические единицы, отобранные по структурному принципу, так как в драматургическом дискурсе елизаветинцев они представлены наиболее полно. Фразеологизмы, в структуре которых номинации лиц мужского и женского пола отсутствуют, однако могут быть отнесены к тендерно значимым единицам по их семантике {heart of steel, as white as a lily), включены в вербальные портреты мужчин и женщин и отдельно не рассматриваются.
Анализируя фразеологию английского языка, И. В. Зыкова вводит понятие гендерной референции, то есть указание на объект, «по отношению к которому фразеологическая единица используется в конкретном акте коммуникации» (Зыкова 2002 а: 34), или отнесенность фразеологизма к группе понятий, касающихся той или иной гендерной категории. Корреляция между гендерной маркированностью фразеологизмов и их гендерной референцией может быть прямой (линейной) или косвенной (нелинейной). Корреляция называется прямой, если природа тендерного маркера определяет характер гендерной референции. Косвенная корреляция имеет место в тех случаях, когда характер гендерной референции не совпадает с гендерной характеристикой маркера, являющегося ядерным компонентом фразеологической единицы. К данному типу корреляции относятся такие случаи, когда во фразеологизмах в ходе номинации происходит процесс нивелирования тендерного фактора, вызванный явлением гендерной генерализации отнесенности фразеологической единицы. Косвенная корреляция включает также группу фразеологизмов, в которых характер гендерной референции прямо противоположен гендерному статусу маркера (Зыкова 2002 Ь: 158).
Таким образом, в рамках нашей работы материал отбирался по тендерным маркерам структуры. Анализ фразеологических единиц, представленных в драматургическом дискурсе елизаветинцев, осуществлялся с учетом их содержательного компонента, а также гендерной референции. В результате было отобрано 353 фразеологических единицы, в структуру которых входит номинация лиц мужского пола, и 101 фразеологизм с номинациями лиц женского пола.
Тендерно маркированные лексемы, которые входят в структуру фразеологических единиц, могут быть представлены в следующих группах: 1) общие названия, 2) термины родства, 3) титулы, 4) профессии, 5) антропонимы.
Первая группа тендерных маркеров включает 7 лексем, используемых для номинации мужчин: man (48), boy (22), master (12), fellow (7), youth (3), lad (3), churl и 6 номинаций лиц женского пола: woman (19), wench (8), girl (4), mistress (3), maid (2), virgin (2). Данные лексемы могут участвовать в формировании фразеологических единиц самостоятельно либо в сочетании с атрибутивными прилагательными. При этом прилагательные могут усиливать значение, выражаемое посредством гендерной лексемы, либо играть решающую роль в формировании семантики фразеологизмов.
Рассмотрим фразеологизмы, которые являются входами в концепт «мужчина».
Фразеологизмы с лексемой man, как правило, маркированы положительно. Сравнения с мужчиной связаны с поступками, которые требуют проявления силы воли, характера, мужественности:
- My friends would fight like men (Lyly J. The Woman in the Moon, II, 1).
- [...] you would bear your fortune like a man! (Shakespeare W. Othello, IV, 1). Лексема man сочетается также с такими атрибутивными прилагательными как honest, just, good которые и определяют семантику фразеологической единицы. В данном случае семантическим значением является «честность, справедливость»:
- Do you question те, as an honest man should do, for my simple true judgment? (Shakespeare W. Much Ado about Nothing, I, 1).
- You deal like a just man still (Johnson B. Magnetic Lady, II, 6).
Реализация тендерной концептосферы в исторической хронике
Следующий драматургический жанр — это историческая хроника. «Хроника - литературный жанр, содержащий изложение исторических событий в их временной последовательности» (Эпштейн 1987: 487). В эпоху Возрождения материалы хроник использовались в художественных целях. Примером могут служить некоторые произведения В. Шекспира, сюжет которых основан на «Хрониках» Ф. Холиншеда. Подобная тенденция была связана с постановкой важной для той эпохи проблемы «человек перед
105 лицом времени» (Эпштейн 1987: 487). Такие произведения получили название исторических хроник.
Ссылаясь на исторические хроники, Томас Нэш отмечал: «Содержание пьес в большей части заимствовано из наших английских хроник, они возрождают мужественные деяния наших предков, давным-давно погребенных в заржавелых доспехах и изъеденных червями книгах; они поднимают их из могил забвения и выводят их перед всеми, дабы они могли заявить о своих давних заслугах; и что могло бы послужить более горьким упреком нашему изнеженному, низко павшему времени?» (цит. по: Аникст 1964: 121). В этом высказывании как нельзя лучше отражена суть исторических хроник. Оно объясняет тот факт, что роль женщины в этих пьесах о «мужественных деяниях» малозначительна и эпизодична.
Поэтому закономерно, что на уровне тендерных лексем, концепт «мужчина» представлен еще более детально чем в трагедиях, в то время как концепт «женщина» актуализируется в данном жанре гораздо реже. Именно в исторических хрониках мы наблюдаем наибольший разрыв между количеством номинаций и числом апелляций к концептам «мужчина» и «женщина» во всех тематических группах. Особенно это заметно в группах «титулы и формы обращения» и «род деятельности». Ни в одном другом драматическом жанре мы не наблюдаем столь высокого количества апелляций к концепту «мужчина» в группе «титулы и формы обращения».
Таким образом, в исторических хрониках на лексическом уровне концепт «мужчина» представлен значительно шире, при этом не только в количественном, но и в качественном отношении. Здесь отражены разнообразнейшие социальные роли мужчины, степени родства и другие дополнительные характеристики. Большое значение в хрониках имеет статус мужчины, что и отражается в высоком количестве наименований титулов и форм обращения. Одних только обращений к королю здесь насчитывается свыше 30.
106 В семантическом поле «профессиональная деятельность» преобладают военные профессии, что обусловлено самим сюжетом исторических хроник. Военная тематика актуализируется также посредством фразеологических единиц, прецедентных имен, ситуативно-обобщающих высказываний. Приведем примеры:
- Therefore should every soldier in the wars do as every sick man in his bed, wash every moth of his conscience: and dying so, death is to him advantage (Shakespeare W. Henry V, VI, 1).
- That though the stones, as at Deucalion s flood, Were turned to men, he should be overcome (Marlow Ch. Tamburlaine, part 2,1, 3).
- [... J you rode like a kern of Ireland, your French hose off and in your strait strossers (Shakespeare W. Henry V, III, 7).
В исторических хрониках, как и в трагедиях, педставлено большое количество вербальных портретов мужских персонажей. В них представлены основные черты мужского характера, внешности как с положительной, так и с отрицательной стороны. Отметим, что в данной группе единиц с отрицательной коннотацией значительно больше.
- But Lady go with us to Tamburlaine, And thou shall see a man greater than Mahomet, In whose high looks is much more majesty Than from the Concave superficies, Of Jove s vast palace the imperial Orb, Unto the shining bower where Cynthia sits, Like lovely Tltetis in a christall robe: That treadeth fortune underneath his feet, And makes the mighty God of arms his slave (Marlow Ch. Tamburlaine, part 2, III, 4).
- Let frantic Talbot triumph for a while, And like a peacock sweep along his tail (Shakespeare W. Henry VI, part 1, III, 3). - Edward and Richard, like a brace of greyhounds Having the fearful flying hare in sight,
With fiery eyes sparkling for very wrath (Shakespeare W. Henry VI, part З, П, 5). Вербальные портреты женских персонажей здесь также представлены довольно широко, но они зачастую связаны с описанием женской внешности:
- Zenocratef...] a maid Fairer than rocks of pearl and precious stone, [...] Whose eyes are brighter than the lamps of heaven, And speech more pleasant than sweet harmony: That with thy looks canst clear the darkened sky: And calm the rage of thundering Jupiter (Marlow Ch. Tamburlaine, part 1, III, 3).
- An angel is like you Kate, and you are like an angel (Shakespeare W. Henry V, V, 2).
Характеристика тендерной концептосферы в драматургическом дискурсе Б. Джонсона
Драматургический дискурс Б. Джонсона характеризуется средней насыщенностью тендерными концептами, однако концепты эти обладают определенной авторской спецификой.
На уровне тендерных лексем, как и у всех исследуемых драматургов, концепт «мужчина» актуализируется значительно чаще во всех тематических группах. Однако заслуживает внимания семантическая область «род деятельности». В дискурсе Б. Джонсона более детально, чем у других авторов, отражена трудовая деятельность женщин. В данной группе представлен целый ряд женских профессий, которые больше не встречаются ни у одного автора. К ним относятся, прежде всего, торговки: pig-woman (7), gingerbread woman (2), gingerbread wife, katern-pear woman, lady of the basket. В пьесе «Варфоломеевская ярморка» мы впервые встречаем описание активной трудовой деятельности женщины низшего сословия, о которой так подробно пишет Ф. МакНейл. Женщины-торговки наравне с мужчинами вовлечены в сферу рыночных отношений: они оплачивают свое место на рынке, зазывают покупателей, хвалят товар.
Трудовая деятельность мужчин в данном дискурсе представлена более детально на уровне прецедентных имен. Только в дискурсе Б. Джонсона посредством прецедентного имени актуализируются такие мужские профессии как актер - Coriat (2), Cokeley, Burbage, Field; политический деятель - Machiavel (2), алхимик - Holland, Isaac, Kelly; астролог — Formen; диетолог - Apicues:
Сок.: Which is your Burbage now?
Lan.: What mean you by that, Sir?
Сок: Your best Actor. Your Field? (Johnson B. Bartholomew Fair, V, 3).
He s a fit Pendant for a Ladies tip!
A Chrysolite, a Gem: the very Agate
Of State, and Polity: cut from the Quar
Of Machiavel, a true Cornelian,
As Tacitus himself. And to be made
The broach to any true State-cap in Europe! (Johnson B. Magnetic Lady, I, 7). Отличительной чертой дискурса Б. Джонсона является также использование говорящих имен для актуализации тендерных концептов (особенно концепта «мужчина»). Так, мужские говорящие имена делятся на следующие группы:
1) черты характера и особенности поведения: Little-wit (Небольшого Ума), Trouble-all (Всем Мешающий), Everill (Драчливый), Meer-Craft (Плут), Sordido (Жадюга), Scapethrift (Бережливый), Spendall (Транжира), Morose (Брюзга), Quarlous (Сварливый), Daw (Лентяй), Overdo (Чересчур Усердный), Mute (Молчаливый), Deliro (Безумный), Ironside (Отважный), Win-Wife (Охотник за женами), Either-Side (Флюгер);
2) названия животных: Volpone (Хитрый Лис), Mosca (Муха), Voltore (Коршун), Corbacchione (Старый Ворон), Corvino (Вороненок), Waspe (Оса), Moon-calf (Теленок), Wolf (Волк), Otter (Выдра), Nightingale (Соловей), Seagull (Чайка), Silkworm (Тутовый Шелкопряд);
3) профессии или предметы труда: Politic Woidd-Be (Якобы Политик), Cutbeard (Цирюльник), Peregrine (Странник), Compass (Компас), Needle (Иголка), Sledge (Кувалда), Shackles (Засов, Кандалы);
4) растения: Onion (Лук), Juniper (Можжевельник), Clove (Гвоздика), Orange (Апельсин).
В пьесе «Все без своих причуд» имя одного из героев относится к характеристике его внешности: Macilente (Исхудавший, Кожа да Кости).
Женские говорящие имена характеризуют лишь черты характера и особенности поведения: Taile-Bush (Веерхвост), Pitfall (Ловушка), Haughty (Надменная), Trusty (Доверчивая), Pleasance (Приятная), Fond (Нежная), Celia (Небесная), Gazer (Наблюдатель).
Благодаря своей образности и частотной повторяемости в тексте, говорящие имена вносят важную лепту в раскрытие содержания концептов «мужчина» и «женщина». С их помощью драматург в краткой форме дает емкую характеристику своим героям.
Пьесы Б. Джонсона представляют собой широкую картину нравов: его острая сатира направлена на высмеивание пороков современного ему общества. В этой связи в дискурсе драматурга представлено большое количество отрицательных персонажей. Мужских героев в целом больше, чем женских. Поэтому наиболее четкому описанию поддаются отрицательные черты представителей мужского пола. Выделенные во второй главе отрицательные характеристики мужчин представлены в дискурсе Б. Джонсона в концентрированной форме. Приведем примеры:
- Would not the barbarous deeds have been believ d,
OfMarius, and Sylla, by our Children,
Without this fact had rise forth greater for them?
All that they did, was Piety, to this!
They yet but murdred Kinsfolk, Brothers, Parents,
Ravish d the Virgins, and perhaps, some Matrons;
They left the City standing, and the Temples:
The Gods and Majesty of Rome were safe yet! (Johnson B. Catiline, II, 1).
- Wl?at a desperate, profane wretch is this! is there any Ignorance or
Impudence like his? (Johnson B. Bartholomew Fair, V, 5).