Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Значение слова как единица индивидуального сознания 15
1.1 Значение слова как предмет психолингвистических исследований 15
1.2. Национально-культурный компонент значения слова как единицы индивидуального сознания человека 31
1.3. Социальные институты российского общества как фактор, определяющий направление формирования значения слов, обозначающих морально-нравственные ценности 40
1.4. Интеллект как фактор организации индивидуального опыта и его роль в формировании субъективного значения слов 55
1.5. Проблема развития и становления ценностных ориентаций современных молодых людей в рамках психолингвистической концепции 61
Выводы по главе 1 73
ГЛАВА 2. Экспериментальное исследование значений слов группы лексики «морально-нравственные ценности» 77
2.1.Экспериментальный материал и методики его исследования 77
2.2. Экспериментальное исследование лексики 83
2.2.1. Психолингвистический анализ слова свобода 83
2.2.2. Психолингвистический анализ слова совесть 126
2.2.3. Психолингвистический анализ слова справедливость. 173
Выводы по главе 2 204
Заключение 211
Список литературы 219
- Национально-культурный компонент значения слова как единицы индивидуального сознания человека
- Интеллект как фактор организации индивидуального опыта и его роль в формировании субъективного значения слов
- Экспериментальное исследование лексики
- Психолингвистический анализ слова совесть
Национально-культурный компонент значения слова как единицы индивидуального сознания человека
Психолингвистика является комплексной, интердисциплинарной областью исследования, возникшей на основе объединения и частичного слияния двух наук – психологии и лингвистики (языкознании). Формирование психолингвистики в середине прошлого столетия соответствует общей тенденцией образования наук на стыке существующих традиционных научных подходов, которые по тем или иным причинам переставали отвечать задачам современности.
Возникшая в 50-х годах двадцатого века и получившая статус самостоятельной науки, психолингвистика оперирует научным объектом, аналогичным объекту языкознания и психологии речи, который может быть представлен как совокупность речевых событий, актов, действий и реакций. Но, в отличие от психологии речи, для психолингвистики как науки лингвистической важен широкий круг проблем, связанных, прежде всего, с механизмами овладения и пользования языком, с использованием универсальных стратегий и опорных элементов, их специфическими особенностями применения. При этом основной целью психолингвистических исследований, вне зависимости от того, в каком направлении эти работы проводятся, является «описание и объяснение особенностей функционирования языка как психического феномена с учетом сложного взаимодействия множества внешних и внутренних факторов при изначальной включенности индивида в социально-культурное взаимодействие» [Залевская 1999: 19].
С момента становления психолингвистики как науки данная цель потребовала обращения к проблеме семантики. Однако, как показал анализ, семантическая проблематика оказалась наиболее сложной в психолингвистических исследованиях, что было связано со следующими причинами: – изменилось понимание языка в рамках современного языкознания. Языковые средства (фонетические, грамматические, лексические), будучи всегда в центре внимания лингвистов, стали осознаваться психолингвистами как формальные операторы, с помощью которых человек осуществляет процесс общения, прилагая к ним значения и получая текст или сообщение. – изменилась трактовка значения как одного из ключевых понятий лингвистики. В психолингвистике оно начинает приобретать статус основной когнитивной единицы, входящей в различные когнитивные схемы. Таким образом, через понятие значения психолингвистика непосредственным образом начинает соотноситься с проблематикой психического отражения, в частности с концепцией образа мира [Леонтьев, Выготский 1990].
В силу вышеупомянутых факторов уже на ранних этапах формирования и развития психолингвистической теории изучение семантических проблем было выделено в отдельное направление исследований, где одновременно с разработкой новых теоретических основ происходила оценка значимости уже существующих концепций, а также их дальнейшее развитие и усовершенствование. Результаты проведенной работы в этом направлении показали, что уже сложившиеся и разработанные теории значения слова в рамках других научных направлений (см. работы: [Ogden, Richards 1927; Firth 1935; Звегинцев 1957; Щерба 1958; Ullmann 1962; Соссюр 2004]) являются значимыми для психолингвистического понимания данного феномена.
Основной задачей, решаемой в рамках психолингвистики, стало переосмысление логико-рационалистической трактовки значения, прочно закрепившейся в философии, лингвистике и психологии и постулирующей сравнение значения с понятием и перечислением необходимых признаков для описания семантической структуры слова на основании текстов (см. работы: [Балли 1955; Звегинцев 1957; Щерба 1958; Найда 1962; Виноградов 1977; Телия 1981; Апресян 1995; Соссюр 2004]). Вскоре в психолингвистике наметились новые подходы к пониманию значения, основанные на интерпретации данного феномена с позиции специфики функционирования языкового/речевого механизма человека, то есть посредством обращения к носителям языка. В свою очередь такое понимание значения потребовало рассмотрения процессов и продуктов, связанных со становлением и функционированием значения в индивидуальном сознании [Залевская 1997, 1999]. В данном случае уместно говорить о репрезентации значения и тех средствах его замещения в языковом сознании человека, которые на уровне языка обозначаются как лексические значения. К вышеупомянутым формам репрезентации принято относить признаки, концепты, образы, прототипы, ментальные модели и т.д. [Там же]. В данном русле исследование значения тесным образом связано с понятиями категоризации и концептуализации, благодаря которым происходит преломление действительности в голове человека. Результаты таких преломлений, упорядочиваясь, распределяются по категориям, или, другими словами, происходит процесс категоризации – опознания воспринимаемых сущностей или осмысления новых через отнесение их к уже имеющимся в сознании. Вновь сформированные или же уже известные категории закрепляются в памяти через соотнесение их с вербальными средствами, то есть лексическими единицами. Для успешного использования лексических единиц необходима их актуализация в памяти, благодаря которой становятся доступны языковые и энциклопедические знания, связанные с ними. При необходимости учитывать факт рассмотрения данных процессов, связанных со становлением значения с точки зрения языкового/речевого механизма человека, ученые выходят на параметризацию действительности, отражающуюся в значении, через пользующегося языком индивида, носителя определенного языка и культуры. В исследовании специфики значения как достояния индивида [Залевская 1977] выделяются несколько подходов с соответствующими для них ключевыми понятиями: ассоциативный, параметрический, признаковый, прототипный и ситуационный [Там же].
Интеллект как фактор организации индивидуального опыта и его роль в формировании субъективного значения слов
Как уже отмечалось ранее, изучение индивидуального сознания человека, а точнее, его языкового сознания, содержание которого теснейшим образом связано и в значительной степени отражает содержание субъективного внутреннего образа мира личности, представляется одной из наиболее актуальных проблем в психолингвистических исследованиях. Внутренний образ мира мыслится в виде феномена сознания, который замещает существующую реальность и позволяет личности ориентироваться и действовать во внешнем мире [Бубнова 2012]. Осознание окружающей нас реальности является возможным благодаря тому, что все предметы и явления окружающего мира, все то, что мы выделяем в нашем сознании, означены, иначе говоря, названы словами. Таким образом, в основе нашего понимания мира и ориентации в нем находится слово.
Однако в данном случае речь идет не просто о слове с его конвенциональным значением, зафиксированным в словарных источниках, но о слове, во-первых, обладающем общим для всех говорящих на одном языке значением и, во-вторых, имеющем еще и субъективный личностный смысл в сознании отдельного человека [Бубнова 2012]. Другими словами, в данном случае мы имеем в виду субъективное значение, которое лежит в основе субъективного образа мира и выполняет функцию медиатора между информацией, получаемой из окружающей человека реальности, и его сознанием. Рассмотрение образа мира (по: [Леонтьев 1977]) как знаний, формируемых личностью в процессе деятельности, в свою очередь, предполагает, что эти знания и вся информация включаются в субъективный внутренний образ мира только после соотнесения со смыслом слова в индивидуальном лексиконе. Именно с таких позиций, как мы полагаем, возможно объяснение уникальности лексикона каждого человека, поскольку в нем отражается весь жизненный опыт, сформированный под воздействием трех основных факторов: культуры, социума и интеллекта, определяющего своеобразие мыслительной деятельности человека. Культурный фактор представляется крайне важным для понимания процесса формирования субъективного значения, опосредующего субъективный внутренний образ мира человека. Изучение культурной составляющей значения слов, а также национально-культурной специфики картины мира, несмотря на длительную историю исследований, не теряет своей актуальности до сегодняшнего дня, что находит отражение в работах, выполненных в различных научных парадигмах, связанных с изучением человека.
Исследование проблем взаимодействия языка и культуры берет начало в работах В. Гумбольдта, в фокусе внимания которого находится понимание языка как воплощения своеобразия и духа народа [Гумбольдт 1985]. В современной науке идеи великого философа получили свое развитие не только в уже упоминавшейся нами ранее этнопсихолингвистике [Леонтьев 1977; Сорокин, Марковина, Крюков 1988; Леонтьев 1990; Сорокин 1994, 1998; Уфимцева 1996, 1998, 2000; Красных 2002], но и в смежных с психолингвистикой областях: лингвокультурологии [Телия 1996; Воробьев 1997; Красных 2002], этнолингвистике [Уорф 1960; Сепир 1993; Толстой 1995], лингвострановедении [Верещагин, Костомаров 1980, 1983, 1990; Ощепкова 1995], когнитивной лингвистике и теории коммуникации.
Примечательно, что многие отечественные и зарубежные ученые, представители разнообразных научных школ, рассматривающие язык и культуру, а также их связь с различных точек зрения, зачастую противоречивых, сходятся в едином мнении относительно уникальности и неповторимости этнических культур. Так, утверждается, что благодаря наличию национальных и интернациональных единиц в каждой культуре, становится возможным говорить об отсутствии полностью одинаковых, совпадающих культур. Естественная жизнь любой этнической культуры, под которой понимается исторически выработанный способ деятельности [Маркарян 1969], заключается в постоянном создании новых форм для выражения уникальности своего духа [Уфимцева 1998, 2000], при котором заимствования таких форм из других культур становится невозможным [Хомяков 1845]. Понимание культуры как исторического, непрерывно меняющегося продукта коллективного творчества прошлых и современных поколений [Трубецкой 1995] основывается на представление об общем запасе культурных ценностей, входящих в инвентарь культуры народа и передающихся из поколения в поколение через язык и традиции. Однако, несмотря на общность организации элементов внутри каждой культуры, этническая непохожесть обуславливается особой системой организации опыта [Маркарян 1969], что и находит отражение в высказывании основателя отечественной психолингвистики А. А. Леонтьева о том, что в основе мировидения каждого народа лежит «своя система предметных значений, социальных стереотипов, когнитивных схем. Поэтому сознание человека всегда этнически обусловлено, видение мира одним народом нельзя простым “перекодированием” перевести на язык культуры другого народа» [Леонтьев 1993: 20].
Таким образом, при всех общих условиях, в жизни каждого народа существуют свойственные только ему специфичные реалии культуры, среды, быта, которым в иной культуре будут соответствовать частичные или полные пробелы [Колшанский 1975; Томахин 1984]. Подобного рода реалии, безусловно, находят свое выражение в языке в виде национальных словесных образов. Данное положение объясняет стремление многих исследователей в области культуры и языка выделить и описать лексико-семантический уровень языка, а именно слова с особыми культурно-специфичными значениями, отражающими образ жизни языкового коллектива, а также образ мышления [Вежбицкая 1983, 2001; Тер-Минасова 2000; Зализняк, Левонтина, Шмелев 2005]. По мнению А. Вежбицкой, культурно-маркированные слова являются понятийными орудиями, которые способны отражать прошлый опыт нации относительно размышлений о различных вещах и действий определенным способом, которые возможно увековечить данными словами [Вежбицкая 1983, 2001].
Экспериментальное исследование лексики
Для респондентов с высоким и выше среднего уровнем ПИ смысловое содержание слова свобода в большинстве случаев основывается на культурно историческом образном понимании данного феномена. Формирование представлений о свободе, происходящее через образы и философские категории жизни, полета, смерти, окрыленности, отражает влияние культурного фактора, поскольку такое понимание свободы носит национально-культурный характер, типичный для русского человека.
Соотнесение свободы с АР право, свобода слова, свобода выбора и право выбора свидетельствует о влиянии западных представлений о жизни, либеральных ценностных представлениях. Постановка во главу межличностных отношений определенного набора прав и свобод личности, гарантируемых государством, а не совести и морали, приводит к сужению значения слова свобода, в котором морально-нравственная сторона данного феномена остается полностью незатронутой. Понимание свободы только в рамках правового регулирования лишает данное явление духовного начала и состояния морального выбора.
Представления о свободе для некоторых испытуемых соотносятся с АР ответственность и совершение действий вне запретов, противоположными по значению, но формирующимися под влиянием социума. Так, ответственность как свобода противопоставляется полной личной независимости и отражает положительное понимание «свободы для» себя и других людей. Глубина свободы человека определяет уровень его ответственности в рамках регулятивных систем. Ответственность противопоставляется отсутствию запретов и безграничной свободе действий, которые приводят к своеволию, беспределу и бесконтрольности, предполагая лишь свободу морального выбора и духовного начала в человека.
На формирование значения слова свобода в определенной степени влияют эмоции, что и отразилось в понимании свободы как деревни с колодцем в центре и любви.
Анализ ассоциативных реакций во второй группе респондентов со средним уровнем ПИ показал, что представление о свободе у испытуемых как элементе мироощущения сводится к основным двум составляющим: негативной концепции «свободы от» и положительной «свободы для». Многие испытуемые воспринимают свободу на некоем «бытовом, житейском» уровне, отождествляя ее, прежде всего, с личностно-значимым опытом, эмоциями, мыслями и предметной деятельность. Для них свобода – это свобода от семьи (родители уехали на всю жизнь, можно бухать), социальных институтов (каникулы, время, когда закончатся экзамены) и любых жизненных событий и проблем (спокойствие, хорошо). Кроме того, под «свободой от» понимается личная независимость, возможность делать то, что хочется, без каких-либо ограничений и препятствий (возможность, независимость, от общественных предрассудков). В свою очередь недифференцированное отождествление свободы с друзьями, музыкой, человеком и др. заметно отражает экономическую составляющую потребительского характера, в то время как нравственный аспект феномена свобода отличается примитивностью.
Понимание свободы как «свободы для» сводится к ее соотнесению со свободой выбора, правом выбора, законом, свободой слова, выбора и совести. Несмотря на то что субъективное значение слова свобода формируется в значительной степени под влиянием западных ценностных представлений, для данной части испытуемых свобода носит позитивный смысл как способность и возможность самоопределения и самополагания.
Особым образом, на наш взгляд, в данной группе представлено понимание свободы в русле национального восприятия свободы как воли, которые в русском языковом сознании предстают как синонимы. Однако в сущности данные феномены не являются таковыми, поскольку воля, в отличие от свободы, всегда связана с произволом, бунтом, беспределом и мятежом, но остается крайне важной для носителя русского языка и русской культуры. Под влиянием культурно-исторических факторов также формируется понимание респондентами свободы в виде статичных и динамичных образов ветра, неба, простора и воздуха, отражающих характерное для русского человека метафоричное, образное представление исследуемого явления, появляющееся в процессе воспитания и социализации личности под влиянием произведений литературы и искусства.
Таким образом, суммируя все вышесказанное, мы можем прийти к заключению о том, что в данной группе респондентов свобода – морально-нравственная категория, зависимая от ценностных ориентаций личности, ее активности, творческой и профессиональной самореализации, достижение которой возможно в обществе посредством социализации и культурного воспитания индивида. В свою очередь, свободная самореализация человека происходит в рамках легитимности и связана с охраной государством и законом прав человека, его свобод и частной собственности. За всякое нарушение прав в границах равенства людей государство призвано лишать их свободы – высшей человеческой ценности – путем юридического регулирования отношений в виде тюремного заключения.
Психолингвистический анализ слова совесть
Для респондентов с высоким и выше среднего уровнем ПИ превалирующими в содержании значения слова совесть типами отношений оказались парадигматические (50%) и переходные (12,5%), среди которых особое значение имеет выделение сем источник зарождения и награда/наказание за совершенные поступки. Ассоциативные реакции, составляющие ядро данных сем, позволяют сделать вывод о том, что при формировании субъективного значения слова совесть в фокусе внимания испытуемых оказывается понимание данного феномена как основополагающего компонента системы морально-этических ценностей, внутреннего чувства ответственности перед собой и окружающими людьми, нравственного начала, требующего обязательного выполнения морального долга. Содержание значения слова, стоящего за феноменом совесть, базируется на положении о том, что, совершая тот или иной поступок, руководствуясь личной свободой (свобода совести), человек прислушивается к своему внутреннему голосу (голосу Бога или голоса «другого я»). Кроме того, апеллируя к разуму (совесть – разум) как высшему началу, он подвергает мотивы своих действий внутреннему самоконтролю и самооценке. В случае выполнения требований морального долга человек получает в качестве поощрения чистую и спокойную совесть. В ситуации несоответствия общепринятым законам и принципам поведения совесть наказывает, заставляя испытывать чувство вины и стыда.
Таким образом, принимая во внимание все вышесказанное, можно утверждать, что на данном возрастном этапе в индивидуальном образе мира испытуемых сложилось четкое представление о совести как базовой моральной категории, что в свою очередь свидетельствует о сохранении культурных доминант при формировании значения данного феномена в языковом сознании респондентов. На наш взгляд, данное обстоятельство обусловлено, прежде всего, тем, что респонденты с высоким и выше среднего уровнем ПИ оказались наименее подвержены влиянию социального фактора (СМИ, ближайшее окружение, социум в целом). В то же время культурный и индивидуальный факторы (особенности мыслительных процессов) существенно отразились на процессе формирования значения слова совесть.
Проведенный нами анализ в группе респондентов со средними показателями психометрического интеллекта показал наиболее богатое по смысловому содержанию субъективное значение слова совесть. Данное обстоятельство подтверждается наличием большого количества АР, не составляющих конвенциональное значение слова совесть. К реакциям подобного типа были отнесены, например, сила, мама, учеба, тяжело, месть и др., отражающие понимание данного феномена с позиции предметной деятельности, личного опыта и ближайшего окружения испытуемых. Понимание слова совесть через представленные АР отражает, на наш взгляд, негативное влияние социального фактора и ведет к отсутствию сформированного представления о моральных качествах и внутреннем нравственном законе. В сознании некоторых респондентов совесть становится узким понятием, обусловленным отсутствием рефлексии над данным феноменом и не значимым для жизни.
Однако для некоторых испытуемых слово совесть продолжает оставаться врожденной способностью человека осознавать свой долг (нравственность) и ответственность перед другими людьми (честность, ответственность), самостоятельно оценивать и контролировать свое поведение (самоконтроль, самореализация), быть судьей своим собственным мыслям и поступкам (внутренний голос).
Кроме того, нельзя не отметить влияние культурных факторов на становление значения слова совесть в языковом сознании русских молодых людей, о чем свидетельствуют реакции чистая, правда и Десять заповедей и др.
Для респондентов с низкими показателями уровня психометрического интеллекта при формировании субъективного значения слова совесть в центре внимания оказывается понимание данного феномена как условного механизма регуляции поведения человека в определенной социально значимой среде, соотношение с теми законами общества, которые существуют вокруг. Кроме того, в отличие от групп с высоким и средним уровнем ПИ, здесь основное место отводится личному опыту и социально-значимому контексту. Несмотря на прослеживание культурного влияние в АР чистая и стыд, на наш взгляд, данные реакции обуславливаются, прежде всего, социальным фактором. В стыде и в чистой совести отражено одобрение или неодобрение совершаемых поступков со стороны социальной группы, страх перед осуждением или желание соответствовать определенным правилам и нормам. Соотнесение совести с АР мама совершенно очевидно свидетельствует об особенностях протекания когнитивных процессов испытуемых, что еще раз подтверждает нашу мысль о том, что в данной группе респондентов совесть не отождествляется с категориями морально-нравственных ценностей и не является внутренним нравственным законом, требующим исполнения долга, прежде всего перед самим собой.
Психолингвистический анализ слова справедливость В ходе тщательной работы со словарными статьями с целью изучения конвенционального значения слова справедливость нами было смоделировано его семантическое поле, которое можем быть представлено следующим образом: беспристрастие, истина, обоснованность, воздание должного, соблюдение равенства в границах деятельности и неравенства в результатах деятельности, равноценность всех людей, охрана прав человека государством (строгое/цивильное/гражданское право), закон, элемент правосознания, соответствие морали. В качестве интегрального признака, конструирующего полученное семантическое поле, можно назвать морально-этическую характеристику деятельности человека или общественного института.