Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Основы теории антонимии и текстообразования 9
1.1. Аспекты изучения антонимической когезии в современном английском и русском языках 9
1.2. Структурно-семантическое единство текста как объект лингвистического исследования 27
ВЫВОДЫ 42
ГЛАВА 2. Антонимическая когезия как лингвистическая категория 45
2.1. Разработка проблемы антонимической когезии в лингвистической литературе 45
2.2. Средства реализации контактной антонимической когезии в монологическом тексте 49
2.3. Средства реализации контактной антонимической когезии в диалогическом тексте 68
ВЫВОДЫ 81
ГЛАВА 3. Прагматический и стилистический анализ контактной антонимической когезии 86
3.1. Коммуникативно-прагматический аспект антонимической когезии 86
3.2. Экспрессивный потенциал антонимической когезии 105
ВЫВОДЫ 118
ГЛАВА 4 Текстообразующая функция антонимической когезии 122
4.1. Роль контактной и дистантной антонимической когезии в создании композиционно-смысловой структуры диктемы и обеспечении взаимодействия между диктемами 122
4.2. Роль контактной и дистантной антонимической когезии в создании текстов, организованных по принципу контраста 138
Выводы 143
Заключение 145
Библиография 149
Источники языкового материала 167
- Аспекты изучения антонимической когезии в современном английском и русском языках
- Разработка проблемы антонимической когезии в лингвистической литературе
- Коммуникативно-прагматический аспект антонимической когезии
- Роль контактной и дистантной антонимической когезии в создании композиционно-смысловой структуры диктемы и обеспечении взаимодействия между диктемами
Введение к работе
Одним из приоритетных направлений лингвистических исследований в условиях стремления современной гуманитарной науки к антропоцентризму выступает лингвистика текста. Это вполне закономерно, поскольку именно текст является, во-первых, основной единицей коммуникации, а, во-вторых, — тем исходным материалом, который получает лингвист в качестве объекта своего исследования (Красных, 1998, 3).
Центральной категорией текста, его конституирующим признаком выступает связность (когезия) текста. Она может быть квалифицирована как категория текста, средства выражения которой ориентированы на интеграцию элементов речевого потока, создание последовательности (континуума), реализующейся в структурно-семантической сопряженности этих элементов, обеспечивающей последовательную и логическую цельность текста (Милевская, 2003, 52).
Когезия предполагает связность по смыслу и по форме элементов текста не меньших, чем предложение. Посвятившие изучению когезии в английском языке монографическое исследование М.А.К. Халлидей и Р. Хасан (Halliday, Hasan, 1976) подчёркивают, что именно когезия определяет текст как законченное целое. Связность относится к универсалиям лингвистического анализа текста (Брчкова, 1979, 260).
Всё это объясняет повышенный интерес лингвистов к изучению как общетеоретических вопросов, касающихся категории связности, так и конкретных средств её реализации. Последней проблеме посвящены работы Е.И. Дибровой (Диброва, 1959), В.В. Малова (Малов, 1969), Д.Н. Масловой (Маслова, 1984), В.Н. Зензерова (Зензеров, 1988), С.А. Соловьёвой (Соловьёва, 1997), Н.В. Ма-лычевой (Малычева, 2003) и ряда других исследователей.
Однако нельзя назвать тему исчерпанной, поскольку арсенал средств обеспечения связности, как отмечается во многих лингвистических работах, очень велик и пока ещё не все они описаны в науке. В частности, не служил предметом специальных исследований такой вид связности, основанный на противоположности значений языковых единиц, как антонимическая когезия,
объективность существования которой была обоснована в докторской диссертации и статье Н.Б. Боевой (Боева, 2001; Боева, 2002). Вместе с тем, на важную роль антонимов в обеспечении цельности текста указывают многие авторы: Е.Н. Миллер, Г.В. Андреева, Е.И. Диброва, Ю.К. Лекомцев и другие, что дополнительно подчёркивает своевременность изучения вида связности, основанного на противоположности значений.
Актуальность темы диссертации обусловлена, с одной стороны, всё возрастающим интересом современной лингвистики к вопросам организации и функционирования текста как единого целого, а, с другой, — необходимостью дальнейшей разработки функционально-семантического аспекта антонимии, предполагающего анализ текстового взаимодействия антонимов и степени их влияния на текст.
Объектом исследования является текстовая категория антонимической когезии.
Предметом исследования выступают языковые единицы, репрезентирующие указанную категорию.
В качестве фактического материала исследования использовался корпус предложений и фрагментов текста, связанных отношениями противоположности (выраженными или невыраженными формально). Данные примеры были отобраны методом сплошной выборки из произведений английских, американских и отечественных писателей конца 20- нач. 21 века. Общий объем выборки составляет 2357 примеров.
Цель исследования заключается в установлении роли антонимической когезии в обеспечении структурно-семантической организации текста. Достижение этой цели предполагает решение следующих задач.
Уточнить сущность, объем и статус понятия «антонимическая коге-зия».
Выявить средства репрезентации антонимической межфразовой связи.
Проанализировать коммуникативно-прагматический аспект антонимической когезии при её реализации в диалоге.
Описать стилистический потенциал антонимической когезии.
Установить типы элементарных единиц текста — диктем — по характеру участия антонимической когезии в их структурно-семантической организации.
Обосновать положения о взаимодействии антонимии формы и антонимии смысла в реализации антонимической когезии при её участии в организации текстов, построенных по принципу контраста.
На защиту выносятся следующие положения диссертации.
1. Антонимическая когезия представляет собой лингвистическую катего
рию, сущность которой заключается в обеспечении связи по противоположно
сти между единицами текста (между контактными и дистантными предложе
ниями в составе одной диктемы и между диктемами).
2. Средствами репрезентации антонимической когезии в целом и меж
фразовой, в частности, как функционально-семантической категории выступа
ют антонимы разных уровней: лексические, морфологические и синтаксические
антонимы, а также текстовые средства, семантически эквивалентные антони
мам (субституционная антонимия и антонимия парафразы).
В диалогических единствах, реплики которых объединены антонимической когезивной связью, могут реализовываться следующие речевые акты: опровержения, уточнения, обещания, противопоставления, неповиновения, директива, исправления неверной информации.
Средства осуществления антонимической когезии участвуют в реализации следующих стилистических приёмов: антитезы (с её разновидностью па-радиастолой); приёма, переходного между антитезой и оксюмороном; антифра-зиса (и его разновидности астеизма); прямого и обратного синтаксического параллелизма; повтора; приёма обыгрывания антонимических значений; приёма, связанного со стилистическим употреблением антонимов-неологизмов; приёма «рубленого» синтаксиса; приёмов пунктуационного и графического выделения. Данные приемы раскрывают понятие «экспрессивного потенциала антонимической когезии».
Среди диктем можно выделить следующие типы по характеру участия антонимической когезии в их построении: диктемы с употреблением средств антонимической когезии на протяжении всей диктемы; диктемы, в которых предложения, объединённые антонимической когезией, выступают в роли смыслового центра, введения или заключения диктемы; диктемы, в которых первый антоним располагается в начале диктемы, а второй — в конце; диктемы, в которых средства антонимической когезии предельно функционально приближаются к союзам, формируя семантическое единство диктемы, но не участвуя непосредственно в раскрытии её темы.
Антонимичность содержания текстов, построенных по принципу контраста, достигается взаимодействием лексических, грамматических антонимов и текстовых средств, семантически эквивалентных антонимам, а также антонимической смысловой взаимосвязью, не выраженной формально.
Методологическая основа исследования. Диссертационная работа выполнена в русле концепции диалектического материализма, в соответствии с положениями о всеобщей связи явлений в природе, обществе и сознании, об отношении языка к действительности и мышлению, о единстве и борьбе противоположностей, о единстве формы и содержания, а также представлениями о диалектических антиномиях общего и частного, конкретного и абстрактного, материального и идеального, индуктивного и дедуктивного методов познания.
Общенаучными предпосылками исследования послужили работы отечественных и зарубежных лингвистов в области лингвистики текста (М.Я. Блоха, И.Р. Гальперина, О.И. Москальской, Т.В. Милевской, В.В. Одинцова, Г .Я. Солганика, 3-Я. Тураевой, В. Дресслера, Т.А. ван Дейка, М.А.К. Халлидея, Р. Хасана и др.) и теории антонимии (Л.А. Введенской, В.Н. Комиссарова, Л.А. Новикова, М.Р. Львова, Е.И. Дибровой, Н.Ю. Донченко, и др.).
Частнонаучными основами исследования явились работы по антонимии текста (Г.В. Андреевой, Н.Б. Боевой, Ю.К. Лекомцева, Е.Н. Миллера).
Цель и задачи диссертации обусловили комплексное использование различных методов исследования: метода структурно-содержательного наблюдения и описания языковых фактов, методов семного, прагмалингвистического, лингвостилистического и диктемного анализа текста, метода контекстологического анализа.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые выявляется система разноуровневых средств осуществления антонимической когезии, описывается роль антонимических оппозиций в обеспечении структурно-семантической целостности фрагментов текстов и целых текстов, рассматривается антонимическая когезия в диалоге, описывается стилистический потенциал антонимической когезии, обосновывается положение об антонимической когезии как языковой универсалии посредством анализа её реализации в разных языках (русском и английском).
Теоретическая значимость работы состоит в том, что она вносит вклад в разработку теории лингвистики текста, диктемной теории текста, теории антонимии, стилистики, риторики и прагмалингвистики.
Практическая ценность работы определяется возможностью использования её результатов в курсах теоретической грамматики, лексикологии, прагмалингвистики, стилистики, в элективных курсах лингвистики текста, риторики, межкультурной коммуникации.
Апробация работы. Основные теоретические положения и практические результаты диссертационного исследования отражены в научных публикациях и представлены в виде докладов на научно-практической конференции вузов юга России в Ростовском институте иностранных языков 4 ноября 2006 г., на XI международной научно-практической конференции в Ростовском институте иностранных языков 10 ноября 2007 г.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы, включающего 206 наименования, из них 36 на иностранных языках, списка использованных словарей и источников фактического материала. Общий объем работы составляет 176 страниц.
Аспекты изучения антонимической когезии в современном английском и русском языках
Универсальным методом мышления в науке и всеобщей формой развития научных понятий является принцип восхождения от абстрактного к конкретному (Финогентов, 1985, 35-36), предполагающий движение от знания менее точного и полного к знанию более точному и полному. Восхождение от абстрактного к конкретному имеет место тогда, когда проделана уже значительная работам по анализу объекта, выделены некоторые отправные абстракции, характеризующие отдельные стороны, моменты изучаемого объекта, и встает задача воспроизведения в научной мысли синтетической, целостной, внутренне дифференцированной и вместе с тем единой картины объекта.
Руководствуясь указанным принципом, мы считаем необходимым первоначально дать анализ теоретического материала, накопленного ранее в области изучения антонимии, для определения исходных положений дальнейшего исследования. Мы полагаем, что такому анализу как нельзя лучше будут способствовать дефиниции основных терминов теории антонимии, поскольку каждый термин, по справедливому замечанию В.И. Глумова, представляет собой микротезаурус1 (Глумов, 1980, 42), т.е. своего рода микрословарь, фиксирующий информацию о той или иной стороне изучаемого объекта. Совокупность терминов, связанных с определенным объектом и образующая терминополе (Ар-зикулов, 1980, 14-15), позволяет составить достаточно полное представление об объекте исследования (в нашем случаи антонимии) и степени его изученности.
По нашему мнению, прежде всего, целесообразно чётко определить такие основополагающие для теории антонимии понятия, как антонимия, антони-мичность, антонимичныи и антонимический, поскольку они похожи по звучанию, и в силу этого не всегда употребляются правильно. Лексическая
1 Тезаурусом называется словарь, который в явном виде фиксирует семантические отношения между составляющими его единицами (Караулов, 1981, 148). антонимия характеризуется в лингвистических исследованиях как тип семантических отношений, устанавливаемых прежде всего в парадигматическом плане между лексическими единицами, имеющими противоположные значения (Николаева, 1975, 5; Новиков, 1998, 35). Под антонимичностыо понимается способность номинативной единицы иметь противоположное значение и вступать в антонимические отношения (Миллер, 1985, 18). Следует отметить, что в лингвистических исследованиях часто не разграничиваются термины «антони-мичный» и «антонимический». Например, наряду с сочетаниями «антонимич-ная пара» (Введенская, 1995, 8), «антонимичный контекст» (Жукова, 1975, 109) встречаются сочетания «антонимическая пара» (Косовский, 1974. 89), «антонимический контекст» (Новиков, 1973, 57) и под. Вместе с тем данные термины неэквивалентны. Термин «антонимический» обладает значением «имеющий отношение к антонимам», «состоящий из антонимов», «включающий антонимы» (Каштан, 1970, 29): антонимическое противопоставление, антонимическая оппозиция, антонимические отношения. Термин «антонимичный» может быть интерпретирован как «обладающий противоположным значением», «противоположный чему-либо»: антонимичная языковая единица (единица, противоположная по значению другой единице), антонимичный признак (признак, противопоставленный контрастному признаку) и т.д. (Боева-Омелечко, 2007, 92).
В работах В.Н. Клюевой, А.А. Реформатского встречаются также термины «антонимика» и «антонимированныи», которые равнозначны терминам «антонимичность» и «антонимичный», что можно проиллюстрировать следующей цитатой: «Для появления антонимики необходимо наличие качественного признака в значении слова, который может градировать и доходить до противоположного. В системе существительных антонимика возникает прежде всего у существительных, соотнесенных с антонимированными прилагательными: жар — холод, добро — зло и т.д.» (Реформатский, 1967, 96) {курсив наш—Н.З.).
В.И. Кононенко также употребляет термин «антонимика», но в значении, неэквивалентном термину «антонимичность». Он определяет «антонимику» как реализацию антонимии на различных уровнях языковой системы (лексическая антонимика, синтаксическая антонимика и под.) (Кононенко, 1976, 84).
Проявлением антонимии как свойства языка выступают антонимы — слова с противоположным значением (Комиссаров, 1961, 69; Lexicon A-Z, 1953, 40; Borgmann, 1988, 20 и др.).
В настоящее время в лингвистике прочно утвердилось понимание антонимии, согласно которому к антонимам относятся все знаменательные части речи (Новиков, 1998, 36; Hayakawa, 1941, 168-169; Harford, 1983, 114-119; Webster s New Dictionary of Synonyms, 1984, 17 и др.).
Такой подход характеризуется в теории антонимии как широкий, пришедший на смену узкому подходу, при котором в качестве антонимов рассматривались только слова, способные к градации, т. е. качественные прилагательные — градуальные антонимы (gradable antonyms) (Максимов, 1958, 16; Lehrer, 1982, 483-484).
Разработка проблемы антонимической когезии в лингвистической литературе
Многие учёные подчёркивают, что в формировании структурно-семантического единства текста существенную роль играет антонимия. Как считает Е.В. Волкова, художественная форма целостного произведения включает ритм противоположностей (Волкова, 1976, 41).
Е.И. Диброва полагает, что противоположение является способом упорядоченности в выражении содержания, средством создания целостности произведения. Противительные корреляции единиц текста (высказываний, сверхфразовых единств и т.п.) наряду с соотношениями видо-временного плана, лексическими повторами, пространственными ориентирами способствуют движению сюжета, выражают динамику развития мысли (Диброва, 1994, 20).
По мнению С.А. Мегентесова, в семантической организации текста вместе со сравнением участвует противопоставление (Мегентесов, 1980, 73). Ю.К. Лекомцев даже выдвигает положение о том, что система антонимов, стоящая за текстом (а может быть, и более широкая система противопоставлений) в большей мере определяет текст, чем структура сюжета. Текст, рассматриваемый с точки зрения антонимической структуры, Ю.К. Лекомцев определяет как антонимический текст (Лекомцев, 1983, 197).
Е.Н. Миллер в своей монографии отмечает, что весь отрывок текста может быть сцементирован антонимичными единицами. Естественный речевой ряд противопоставлений антонимов служит для достижения связности текста (Миллер, 1990, 173-174).
С точки зрения В.И.Курышевой, когерентность текста может обеспечиваться семантическим зацеплением антонимов {курсив наш — Н.З.). В качестве примера последнего она приводит следующий отрывок, в котором средствами зацепления служат антонимы night / morning: On the Monday night after Jimmy wrote this letter Price jogged unobtrusively into Elmore in a Jivery buggy. The next morning Jimmy took breakfast at the Adames (Курышева, 1988, 46).
P.A. Киселева, анализируя проблему средств выражения связности текста, подчёркивает важную роль среди них антонимических противопоставлений. Она вводит понятие контрастной тематической сетки рассказа и иллюстрирует его на примере произведений Д. Лоренса, для которых характерны тематические сетки со словами dead, dark, cold, death, с одной стороны, и fire, burning, flaring, love — с другой (Киселёва, 1986, 59-60).
Г.В. Андреева употребляет термин «контрастный набор текста». Она приходит к выводу о том, что повторная номинация контрастирующих референтов, например, beast: human, tiger:man, beast:man, может выполнять функцию связности (Андреева, 1986, 7).
Интересный пример антонимической связи между фрагментами текста из произведения С. Моэма мы встречаем в статье В.В. Павлова и В.И. Белокопы-това (Павлов, 1987, 19): Не wanted to sit by her side and look at her, he wanted to touch her... He was in love with her. А далее, через две страницы: Не hated her. Таким образом, связь между неконтактными фрагментами текста осуществляется с помощью антонимов love — hate.
По мнению В.В. Одинцова, противопоставление играет важную тексто-образующую роль при реализации одного из двух наиболее распространенных методов изложения — сопоставления, при котором у читателя создается настроение не от самого отдельно взятого факта, а от мысли, что где-то, вблизи или далеко, имеется другой факт, сходный с предыдущим, или, наоборот, противоречащий ему, создающий резкий контраст (Одинцов, 1980, 119) (курсив наш—Н.З.).
Если говорящему необходимо выделить при сопоставлении одно из понятий, то неизбежно должны быть привлечены выделительные средства, должна быть использована антонимичность (курсив наш — Н.З.).
Изучение теоретической литературы и анализ фактического материала позволили Н.Б. Боевой прийти к заключению о наличии особого вида когезии — антонимической когезии — вида связи между элементами текста, основанного на противоположности их значений и вносящего вклад в обеспечение целостности текста (Боева, 2001, 296; Боева, 2002, 199). Используя понятие антонимического корпуса текста, введённое Е.Н. Миллером, и определяя его как имеющуюся в тексте совокупность оппозиций лексических и грамматических антонимов, а также других семантически эквивалентных им средств выражения противоположности, Н.Б. Боева делает вывод о том, что данный корпус является источником средств антонимической когезии (Боева, 2001, 268). При таком подходе антонимическая когезия рассматривается как функционально-семантическая категория, т.е. категория, которая может быть выражена с помощью единиц различных уровней языка (Бондарко, 1977, 10). Данная точка зрения согласуется с мнением учёных, которые полагают, что связность в целом как текстовая категория манифестируется на разных уровнях и через разные явления.
Мы считаем, что к средствам антонимической когезии в полной мере применимо положение, выдвинутое К.Кожевниковой относительно других син-таксико-лексических скреп (Кожевникова, 1979, 58). Как и эти скрепы, антонимические единицы не создают связности сами по себе, а только являются наиболее чётко выделяемыми её сигналами в плане выражения.
Подобные средства языка, которые не являются специальными показателями связи как, например, союзы, но обладают функционально такой способностью, Д.Н. Маслова называет функциональными средствами выражения связности (Маслова, 1984, 113). То есть антонимические скрепы являются такими функциональными средствами.
Для нас также представляется важным выделение К. Кожевниковой двух типов связности, а именно связности линейного типа, когда отдельные части текста, например, высказывания, связаны непосредственно другу с другом, зависят друг от друга или взаимосвязываются, и связности радиального типа, когда отдельные части текста связаны не непосредственно друг с другом, а только «пучкообразно» с темой всего текста или только с коммуникативной целью всего целого (словари, своды правил и т.д.) (Кожевникова, 1979, 56-57). Двум данным типам связности соответствуют понятия контактной и дистантной когезии (пространственные типы когезии) (Соловьева, 1997, 18; Мартынова, 2007, 14), сильной и слабой когезии (типы когезии по степени спаянности фрагментов) (Соловьева, 1997, 18), а также выделяемые Т.А. ван Дейком понятия микро- и макросвязанности. Первая конституируется отношениями непосредственно линейного перехода между поверхностными предложениями текста. Вторая, напротив, соответствует глобальной связности текста и лежит в основе его макроструктуры (Колшанский, 1984, 120).
Коммуникативно-прагматический аспект антонимической когезии
Говоря об использовании антонимических скреп в диалоге для выполнения особого случая текстообразующей функции — сенстимулирующей — мы не можем не обратиться к коммуникативно-прагматическому аспекту диалогической антонимической когезии, что предполагает рассмотрение того, какие типы речевых актов могут реализовываться в диалоге за счет участия в них антонимов, служащих средством связи реплик. При этом мы исходим из того, что диалог представляет собой наиболее яркий и естественный случай коммуникации, включающий в себя разнообразие всех типов коммуникативных актов (Арутюнова, Падучева, 1985, 25; Лазарев, 1986, 6).
Теория речевых актов разрабатывается в рамках прагматики (от греч. pragma, род. п. pragmatos) — области исследований в семиотике и языкознании, в которой изучается функционирование языковых единиц в речи. Основы теории речевых актов были заложены английским философом Дж. Остином в 1955 г. в лекции, позже опубликованной в работе "How to Do Things with Words" в 1962 г., а также в работе "Speech Acts" другого представителя Оксфордской логической школы Дж. Серля, изданной в 1969 г. В дальнейшем теория речевых актов развивалась усилиями философов, логиков, лингвистов, психологов (Арутюнова, 1998, 142).
Понятие речевого акта является центральным для прагматики. При этом речевой акт рассматривается как динамическая, коммуникативная система, выступающая, в свою очередь, в качестве одного из звеньев социальной системы взаимодействия (Арутюнова, 1985, 7).
Речевой акт — это минимальная единица в ситуации общения, в которой существуют говорящий или пишущий (иначе — отправитель, адресант, автор, коммуникатор) и слушатель или читающий (иначе — получатель, адресат, реципиент, коммуникант). Речевой акт представляет собой акт воздействия говорящей личности на среду, себя саму и / или на адресата (Нариньяни, 1985, 86).
Дж. Остин и Дж. Серль отметили, что человек, произнося какое-либо высказывание, может одновременно осуществлять какой-либо акт (действие) (спрашивать и отвечать на вопрос, объявлять приговор, назначать на должность и т.д.). В связи с этим основоположники теории речевых актов разграничили локутивный акт, или локуцию, т.е. сам процесс произнесения высказывания, и иллокутивный акт как использование определенного высказывания для достижения поставленной цели, т.е. реализации определенной иллокутивной силы. Эффект, достигаемый в результате совершения иллокутивного акта, получил название перлокутивного акта или перлокутивного эффекта. Так, Дж. Остин пишет: «Мы выделили группу действий, которые мы совершаем, когда говорим. Мы их объединяем названием локутивный акт, что грубо соответствует произношению определенного предложения с определенным смыслом и референцией (соотнесенностью с ситуацией реальной действительности), что опять-таки грубо соответствует «значению» в традиционном смысле слова. Во-вторых, мы отметили, что производим и иллокутивные акты, такие как информирование, приказ, предупреждение, начинание и т.п., то есть произносим высказывание, обладающее определенной (конвенциональной) силой. В-третьих, мы способны осуществить перлокутивные акты: вызывать что-либо или достигать чего-то через посредство говорения, скажем, убеждать, вынуждать, устрашать и даже удивлять или вводить в заблуждение» (Остин, 1986, 92).
Среди выделенных понятий теории речевых актов особенно важным представляется понятие иллокутивной цели. Дж. Серль отмечает, что иллокутивная цель — это базисное понятие, вокруг которого группируются различные способы использования языка (Серль, 1986, 194). От иллокутивной цели зависит тип речевого акта.
Разные исследователи выделяют разное количество базисных иллокутивных актов. Дж. Остин — пять: вердиктивы, экзерсивы, комиссивы, бехабативы, экспозитивы (Остин, 1986, 119-120), Дж. Серль — пять (репрезентативы, директивы, комиссивы, экспрессивы и декларации) (Серль, 1986, 182-185), П. Фрейзер — четыре (репрезентативы, директивы, комиссивы и эволютивы) (Fraser, 1983, 38-40), Г.Г. Почепцов — семь: констативы, интенциальное содержание которых заключается в утверждении; менасивы — предложения-угрозы; промисивы — предложения-обещания; перформативы — предложения, произнося которые человек совершает действие; инъюнтивы — предложения-приказания; реквестивы — предложения-просьбы; квестивы — вопросительные предложения (Иванова и др., 1981, 273-278).
Все предлагаемые авторами классификации обнаруживают ряд сходных черт, однако проблема типологического описания речевых актов не получила до настоящего времени общепризнанного решения, что предопределяет возможность выделения многих других иллокутивных актов, не вошедших в указанные классификации, в частности, речевого акта опровержения, о котором пойдёт речь ниже.
Следует отметить, что основатели теории речевых актов уделили внимание не всему коммуникативному акту в целом, а только его иллокутивному аспекту, отражающему желание, мнение и психологический настрой говорящего. С одной стороны, это оправдано, поскольку иллокутивный акт служит импульсом для последующей реакции говорящего.
С другой стороны, отсюда не следует, что адресат коммуникативно пассивен и в полном смысле подчиняется интенции инициирующей реплики, не имея своей. Адресат оценивает факты и предметы действительности, отражает свое отношение к ним, что часто происходит в эмоциональной форме, передающей субъективное отношение говорящего к предмету мысли.
М.М. Бахтин отмечает, что слушающий, воспринимая и понимая значение речи, одновременно занимает по отношению к ней активную ответную позицию: он соглашается или не соглашается, дополняет, уточняет и т.д. Всякое реальное целостное понимание активно ответно (Бахтин, 1986, 127).
Признание активной роли адресата как равноправного участника процесса речевого общения (Oim, 1986, 129-130; Bierwich, 1971, 69; Gumperz, 1982, 1 и др.) привело к тому, что в центре внимания исследователей речевых актов оказалась интеракция, предполагающая обмен действиями (как вербальными, так и невербальными, в которых участвуют не менее двух человек).
Рассматривая речевое взаимодействие коммуникантов в диалоге, осуществляемое с помощью реплик, объединённых отношениями антонимической когезии, мы полагаем, что имеем дело с прагматическими значениями уровня коммуникативного блока (Старикова, 1985, 70), так как иллокутивная цель второй реплики (а часто и первой) обнаруживается лишь по согласованию со вторым речевым актом.
Роль контактной и дистантной антонимической когезии в создании композиционно-смысловой структуры диктемы и обеспечении взаимодействия между диктемами
По характеру участия антонимической когезии в создании композиционно-смысловой структуры диктем их можно разделить на следующие типы.
1. Диктемы со сквозным употреблением средств антонимической когезии на протяжении всей диктемы, основной темой которой является контрастное сопоставление двух лиц, предметов, явлений, достигаемое с помощью антонимов разных типов. Такие диктемы можно назвать аититезирующими или, в терминологии Г.В. Андреевой, «контрастными фокусами контекста» (Андреева, 1986, 9). Здесь следует различать следующие случаи:
а) два сопоставляемых референта характеризуются попеременно; содержание диктемы не делится на две контрастных между собой части. Например:
(235) Никита.красив , какАдонис. Ирина.носит.очки .ср. стёклами.в .палец толщиной. Он строен и атлетичен, у неё нейроэндокринное ожирение. Юсупов —..балагур, и.весельчак. Ирина.стесняется даж Он — подчинённый. Она — руководитель. Она зовёт Никиту по имени. Он её по имени-отчеству. Он разощелся на третьем курсе. У. н.её..щепкая..и„здоровая.семья (Толст., 55).
В создании сквозной антитезирующей когезии участвуют межчастереч-ные антонимы: строен — ожирение (антонимичные семы наличие / отсутствие стройности), лексические системные антонимы подчинённый — руководитель (антонимичные семы демиактивность / активность), индивидуально-авторские лексические антонимы по имени — по имени-отчеству (антонимичные семы более низкий / высокий социальный статус).
Противопоставления, осуществляемые с помощью антонимов-скреп, дополняются семантическими противопоставлениями, реализуемыми с помощью слов, не являющихся антонимами, но содержащих в структурах своих значений периферийные антонимичные семы «наличие / отсутствие красоты», «отсутствие / наличие застенчивости», «отсутствие / наличие семьи».
(236) Jeannie s pretty. I m average-looking. Jeannie s social. I m shy and snobbish. Jeannie s caring. I m distant and cold. Jeannie s organized. I m in con stantly disarray (Tooth, 184).
Сквозная антонимическая антитезирующая когезия создаётся с помощью индивидуально-авторских лексических антонимов pretty — average-looking (антонимичные семы наличие / отсутствие внешней привлекательности), social— shy, snobbish (антонимичные семы общительность / застенчивость), caring — distant, cold (антонимичные семы наличие / отсутствие душевной теплоты), organized— in disarray (наличие I отсутствие организованности).
Темами обеих диктем является противопоставление внешности и личностных характеристик персонажей;
б) содержание диктемы делится на две контрастные части, в одной из которых описывается один референт, в другой — референт с противоположными характеристиками или тот же референт в противоположной ситуации. Антонимическая когезия объединяет эти две части. Существует два типа таких диктем:
— диктемы с маркером-«переключателем» — словом или словосочетанием, чётко разделяющим диктему на две части. Например:
(237) Тогда она не знала — хорошо ли это, всегда знать, сколько времени. Наверное, хорошо. Тогда минуты, когда несчастна, не будут казаться вечно стью. И, наоборот, те, которые отсчитывают моменты счастья не будут казаться секундами (Устрицы, 127).
Две части диктемы объединены с помощью следующих антонимических скреп: межчастеречных антонимов несчастна — счастье (антонимичные семы наличие / отсутствие счастья) и индивидуально-авторских антонимов вечность/ секунды (антонимичные семы длительность / кратковременность). Эти части диктемы соединены наречием наоборот, подчёркивающим их противопоставленность.
Темой диктемы является противопоставление ощущений девочки в разных ситуациях: когда она знает, который час, или когда не знает. (238) I love my wife — she s very dear to me. I admire her, I trust her, I be lieve her. She is to me much more than any woman, more even than my mother. And so I m very happy. I am very happy, she is very happy, in our love and our marriage. But wait. Nothing has changed — the love has not changed: it is the same. And yet w.e.Me. w ?/.hapEy.. I know she is not happy. I know I am not (Rod, 284). Выделенные синтаксические антонимы с антонимичными семами «аф-фирмативность / негативность» I m happy — I am not happy. She is happy — She is not happy выступают семантическими вершинами двух противоположных по смыслу частей диктемы и, будучи расположенными дистантно, способствуют семантической консолидации предложений, входящих в диктему. В качестве маркера разделения диктемы на две части выступает сочетание But wait с противительным союзом but. Темой диктемы является противопоставление двух разных эмоциональ- ( ных состояний персонажей. (239) And Helen owned the saloon, and had a husband, and grown children, and savings, and a dog, a cat and a garden. Avril had nothing. Nothing. Childless, unmarried and without property or money in the bank (Stories, 180). Созданию антонимической антитезирующей когезии способствуют раз-ноструктурные антонимы: owned the saloon — without property, had a husband — unmarried, had children — childless, had savings — without money in the bank (ан-тонимичные семы наличие I отсутствие). Маркером перехода от одной части диктемы к другой является предложение Avril had nothing с парцеллированной частью-повтором nothing, усиливающей противопоставление семейного и имущественного положения персонажей, которое является темой диктемы; — диктемы без маркера перехода от одной части к другой, противоположной ей по смыслу и объединённой с ней отношениями антонимической когезии. Например: 125 (240) После Нового года мороз завернул ещё круче. Зима стояла на ред кость бесснежная, ветер сметал сухую крупу к стенам и заборам, и повсюду чер нели голые проплешины клумб и пустырей. Вера Александровна, любившая зимы за белизну и обманчивую чистоту, страдала от холода и зимней темноты, не смяг ченной благодатью снегопадов, сугробов, опущенных деревьев (Шурик, 143). Две части диктемы, темой которой является противопоставление бесснежной и снежной зимы, выражают цветовой контраст. Эти части объединены с помощью межчастеречных антонимов бесснежная — снегопады (антонимичные семы наличие / отсутствие снега), чернели — белизна (антонимичные семы черное / белое). (241) — Океан, — говорил Вадим, обнимая Нелли за плечи, — огромен. Во все стороны, куда ни посмотришь, уходит его бесконечный серый простор. Сверху — далекий звёздный купол с плывущими облаками... Толща воды... Ог ромные подводные небеса, сначала светло-зеленые, потом — темно-синие, и так на сотни, тысячи километров. Гигантские киты, хищные акулы, таинствен ные существа глубин... И вот, представь, в этой безжалостной вселенной висит тоненькая скорлупка нашей подводной лодки, такая... такая, если вдуматься, крохотная... И горит желтой точкой иллюминатор в борту, а за ним — партсоб рание, и Валера делает доклад. А вокруг — пойми — океан... Древний великий океан... (Рассказы, 150-151). Антонимическая антитезирующая когезия в приведенном примере осуществляется с помощью системных лексических антонимов огромный — крохотный, гигантский — крохотный (антонимичные семы большой / маленький размер) и межчастеречных антонимов толща — тоненькая, толща — скорлупка (антонимичные семы широкое / тонкое). С помощью этих антонимов создаётся яркое противопоставление бескрайних просторов океана, массивности водного пространства, огромного размера обитателей океана и затерявшейся в океане тоненькой лодки-скорлупки. Данное противопоставление является темой диктемы.
2. Диктемы со сквозной имплицитной антитезирующей антонимической когезией, при которой на первый план выходит антонимичность содержания, а не формы, выражаемая с помощью слов, не являющихся антонимами, но имеющих в структуре значений периферийные антонимичные семы. Эти слова образуют контрастную антонимическую сетку текста.
Также как и диктемы со сквозной эксплицитной антитезирующей антонимической когезией они делятся на два типа:
а) диктемы, в которых два сопоставляемых референта или один референт в разные периоды его жизни характеризуются попеременно. Такие диктемы не делятся на две контрастные части. Например: (242) Когда я первый раз к нему пришла, у него были какие-то старые, страшные очки. Теперь у него очки — верх элегантности. Он был плохо по стрижен. Теперь у него модная стрижка, и одет он куда лучше (Хочу, 161). Созданию сквозной имплицитной антонимической когезии способствуют антонимичные семы «соответствие / несоответствие моде» в структурах значений выделенных единиц. Темой диктемы является противопоставление внешнего вида персонажа в разные периоды его жизни;