Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблема стандарта на фоне разнообразия диалектов в разных языках мира 12
1.1. Норма и вариантность, система и вариативность 12
1.2. Отношения свободного варьирования 13
1.3. Диалектное разнообразие языков мира 14
1.4. Проблема стандартного произношения на территории Великобритании 20
1.5. Фонетические изменения RP и его региональных вариантов 23
1.5.1. General (Mainstream) RP 23
1.5.2. Региональные разновидности RP (Estuary English) 25
1.5.3. RP высшего общества (U-RP или Refined RP) 28
1.6. Дискуссионные фонетические аспекты британского варианта английского языка 31
1.6.1. Альвеолярные удар и скольжения 31
1.6.2. Гласные: долгота, нейтральный гласный, движение гласных в акустико-артикуляционном пространстве 38
1.7. Выводы 40
Глава 2. Акустические характеристики интервокальных реализаций на месте орфографических - / t- и гласных фонем /u/ и // 42
2.1. Материал и методика исследования 42
2.2. Фонологические процессы на месте интервокальных орфографических -/t-47
2.2.1. Влияние фактора словесной границы 47
2.2.2. Двухвершинные канонические аллофоны 54
2.2.3. Альвеолярные удар и скольжение 58
2.2.4. Сибилянты 70
2.2.5.Гортанный взрыв внутри и на границе слов 74
2.2.6. Слабые глухие 76
2.3. Акустические характеристики реализаций гласных фонем /u/ и // 77
2.3.1. Гласная фонема /u/ в ударной позиции 77
2.3.2. Гласная фонема // в ударной позиции 81
2.3.3. Гласная фонема /u/ в безударной позиции 83
2.3.4. Гласная фонема // в безударной позиции 85
2.4. Выводы 95
Глава 3. Перцептивные характеристики согласных реализаций на месте орфографических - / t- и переднерядных реализаций гласной /u/ 98
3.1. Литературные данные об особенностях восприятия английских сегментных единиц 98
3.2. Материал и методика исследования 100
3.3. Организация веб-приложения для эксперимента 103
3.4. Участники перцептивного эксперимента 106
3.5 Результаты восприятия согласных на месте орфографических - / t- интервокального /t/ 107
3.5.1. Альвеолярные удар и скольжение 108
3.5.2. Спирантизованные аллофоны 112
3.6. Результаты восприятия переднерядных реализаций гласной /u/ 114
3.7. Выводы 117
Заключение 119
Список сокращений и условных обозначений 125
Список литературы 126
Список словарей 148
Список иллюстративного материала 149
Приложение 1. 151
Приложение 2. 154
Приложение 3. 159
- Диалектное разнообразие языков мира
- Двухвершинные канонические аллофоны
- Гласная фонема // в безударной позиции
- Альвеолярные удар и скольжение
Диалектное разнообразие языков мира
Вариантность, связанная с существованием диалектов, наречий, говоров, социолектов и прочих языковых образований, в той или иной степени характерна для различных языков мира, однако особо проблематичным взаимодействие языкового стандарта и диалектов оказывается для индийского, китайского, эвенкийского, французского, немецкого, английского и ряда других языков мира, в которых в ситуации языкового контакта5 находятся несколько языков и множество диалектов одного и тоже языка.
Одной из стран с широчайшим диалектным разнообразием, безусловно является Индия, на территории которой говорят на огромном количестве диалектов, языковая классификация которых, представляет собой немалые сложности для лингвиста, обусловленные, в частности, поразительным сходством целого ряда таких диалектов друг с другом. По данным переписи населения 1961 г., на территории Индии существовало 193 языка, представленных 1652 диалектами, говорами и прочими языковыми образованиями (социолекты, этнолекты), при этом, в дальнейшем правительство Индии прилагало усилия для укрупнения языковых групп и сокращения диалектного разнообразия на территории страны [Mahapatra, 1990, p. 1–15]. В следствие этого, к 2011 г. количество языков сократилось до 122, из которых 23, включая английский, закреплены в качестве официальных языков республики и имеют более 720 диалектов [Census..., 2011]. На 50 языках Индии издаются печатные издания [The written languages..., 1989, p. xxxiv–xxxvii]. Одним из официальных языков Индии является хинди, для которого характерно огромное количество диалектов (городских и территориальных), социолектов, этнолектов и говоров [Сигорский, 2008] (подробнее о социолекте и других связанных с ним понятий см. работы Т. И. Ерофеевой и Е. В. Ерофеевой [Ерофеева Т. И., 2010 ; Ерофеева Е. В., 2010]). В сложившейся с хинди ситуацией проблема стандарта стоит особенно остро.
К странам с огромным разнообразием диалектов, без сомнения, следует отнести и Китай. Китайский язык часто называют семьёй диалектных групп с таким видовым разнообразием, которое позволяет диалектам образовываться внутри самих диалектных групп [Thurgood, p. 6]. Таким образом, для специалиста по сравнительному языкознанию китайский язык представляет собой диалектический комплекс, состоящий из сотен многообразных местных наречий, при этом носители разных наречий не понимают друг друга без предварительного обучения [Norman, p. 72, 82 ; Завьялова, 2009]. Ни один из региональных вариантов не имеет статус стандартного литературного языка. Национальный стандарт – путунхуа – основан на Пекинском диалекте, но не является идентичным ему и носит наддиалектный характер. Разумеется, норма как общеязыковая категория присуща каждому из существующих местных диалектов. Необходимо отметить, что в литературных источниках приводится разное количество диалектных ветвей китайского языка, которое варьирует от 6 до 8 [Юань Цзя-хуа, 1965, с. 10 ; The Sinoibetan Languages, 2003, p. 6 ; Norman, 2003, p. 72]. По мнению Дж. Нормана, степень разнообразия китайских диалектов в общем довольно схожа с диалектным разнообразием языков романской группы [Norman, 2003, p. 82]. При единой для всей страны иероглифической системе письма диалекты отличаются друг от друга в основном фонологически (по инициалям и тонам), однако имеются некоторые лексические (только в ветви Минь) и грамматические (касающиеся некоторых местоимений и частиц) несовпадения [Norman, 2003, p. 73, 79; Dan-an Ho, 2015, p. 152].
На территории РФ доминирующим, без сомнения, является русский язык, для которого установлено нормативное произношение, сформированное в конфликте двух нормообразующих столичных диалектов – старомосковского и старопетербургского [Ульянов, 2013, c. 151], имеющее наддиа-лектный характер. В настоящее время общепринятая или нормативная русская речь представляет собой живую совокупность множества местных, профессиональных и социальных наречий, диалектов, иноязычной лексики, традиций, а не только системы правил и нормативов [Ульянов, 2013, с. 152]. Территория России также богата диалектами, особенности которых проявляются, главным образом, как в речи жителей села, так и в речи горожан (см. напр. работу Е. В. Ерофеевой [Ерофеева Е. В., 2009]). Выделяют северное наречие, среднерусские говоры, южное наречие, а также ряд региолектов (напр., дальневосточный). Для северного наречия характерно «оканье», для южного наречия – «аканье» [Руделев, 1978, с. 16–18, 48], для дальневосточного региолекта характерно большое количество заимствованной лексики с территории соседствующего Китая [Оглезнева, 2008, с. 122]. Наиболее распространёнными на сегодняшний день можно назвать такие лексические единицы, как чифан, чи-фанька, гам-бэй, хао, для них характерна высокая степень грамматической адаптированности, поскольку они включены в русскую систему словоизменения [Оглезнева, 2008, с. 7, 9]. По собственному языковому опыту можно выделить такую лексическую единицу как окейла, образованную от английского слова OK и китайской частицы le [l], которая не имеет собственного значения, реализуется с нулевым тоном и нейтральным гласным (по аналогии с китайским словом hao le, которое означает согласие, выраженное в более мягкой форме). Особые варианты, безусловно, возникают в речи малочисленных народов при интерференции доминирующего русского языка и национального языка (см. работу Е. А. Процукович об особенностях русской речи амурских эвенков [Процукович, 2016]).
Для русского языка отмечается вариантность нормы, поддерживаемая в средствах массовой информации, политика которых допускает, по словам кинорежиссера И. Масленникова, приведенным в преамбуле к книге В. В. Ульянова [Ульянов, 2013, c. 11] «Быть услышанным и понятым», немыслимые ранее интонации, произношение с «Оканьем», «Яканьем», «ЧТОканьем» и даже «дАканьем». Особые варианты русского языка, безусловно, возникают в речи на языках малочисленных народов, а также эмигрантов при интерференции доминирующего русского языка и соответствующего национального языка: русская речь эвенков, якутов, армян, таджиков и т.п.
Нельзя не упомянуть многоязычие на территории России. Одним из примеров может быть ситуация, сложившаяся в российско-китайском Приамурье с эвенкийским и близкородственным ему орочонским языками соответствующих малочисленных народов, которые в течение многих десятилетий развивались под влиянием доминирующих соответственно русского и китайского языков. Не секрет, что ранее это был единый народ, который называл себя орочонами, однако, на территории Российской Федерации название сменилось на эвенков. Орочоны же, иммигрировавшие в Китай, сохранили прежнее этническое название. Так образовались два разных языка, несмотря на их поразительное сходство. В этой связи нельзя не вспомнить высказывание А. А. Сигорского о том, что понятие «язык и диалекты» является внелин-гвистическим и определяется политическими факторами, при этом единственной лингвистической предпосылкой является генетическое сходство языка и его диалектов при разной степени языкового родства [Си-горский, 2008, с. 347].
Согласно данным В. И. Цинциус и Н. Я. Булатовой [Цинциус, 1949, с. 12–13; Булатова, 1987, с. 81–87], эвенкийский язык на территории РФ представлен 50 местными говорами, объединяющимися в диалекты, которые в свою очередь группируются в наречия. Схожая ситуация отмечается и в орочонском языке, но с меньшим количеством говоров, однако точную информацию на сегодняшний день предоставить невозможно, поскольку данный язык относится к самым малоисследованным.
В случае Индии, Китая и России языковое многообразие в целом и вариантность каждого отдельно взятого языка поддерживается значительной площадью территории этих стран и значительной численностью населения. Между тем, сравнительно небольшие территории и меньшая численность населения вовсе не являются препятствиями для вариантности. Вариантность ряда европейских языков тому наглядное подтверждение.
Рассматривая франкофонию, следует отметить немалое количество стран, входящих в данное объединение помимо Франции: Франция, Бельгия, Швейцария, Канада; отдельные страны Африки, Центральной и Южной Америки, островов Индийского океана и Океании; Алжир, Марокко, Тунис [Клоков, 2003 ; Ball, 2017, p. 11–48]. Помимо французского, на территории Франции говорят на десяти региональных языках [Ball, 2017, с. 55–57]. Каждый из них представлен своими диалектами, которые могут объединяться в группы. Так, во французском языке существует три диалектные группы: d ol (ойль), d oc (лангедоеская), franco-provenal (франко-провансальская) [Сидоров, 2009, с. 215]. Внутри окситанского языка выделяют лангедокский, гас-конский, провансальский и другие. Французы очень трепетно относятся ко всем указанным языковым образованиям, закрепив конституционно их равноправие с 2008 года [Ball, 2017, с. 56–57]. Намного ранее – с 1951 г. либеральная языковая политика предполагала возможность преподавания в средних школах на некоторых региональных языках [Coveney, 2002, с. 8].
Двухвершинные канонические аллофоны
Акустические характеристики канонических аллофонов хорошо известны, в связи с чем нет необходимости описывать их в данной работе. Следует лишь упомянуть о том, что все они имеют смычку, импульс и зону переднеязычного фрикативного или гортанного шума (аспирацию), а также характеризуются отсутствием F0. На нашем материале некоторые из канонических придыхательных аллофонов проявляли особенности, которые можно охарактеризовать термином двухвершинность.
Двухвершинность может пониматься по-разному. Фонологически этот термин связан со слогоделением и может быть применён как к одиночному согласному, так и к сдвоенным согласным в интервокальной позиции [Trager and Bloch, 1941 ; Anderson, 1974 ; Hogg, McCully, 1987]. В данном исследовании внимание будет уделено согласным. Одиночный согласный в интервокальной позиции может быть рассмотрен одновременно как конечная периферия предыдущего слога и начальная последующего. Сдвоенные в написании согласные – прекрасный пример для демонстрации двухвершинности [Kurath, 1964].
Фонетические условия для возникновения двухвершинности не достаточно полно описаны в литературе. Так, например, Д. Кан отмечает наличие данного явления в таких словах, как happy, hobby, hammer, money, где интервокальный согласный является двухвершинным, однако не говорит о том, что именно способствует возникновению данного явления: следует считать данные слова двусложными, хотя провести слоговую границу в них невозможно, иными словами, трудно сказать где заканчивается один слог и начинается другой [Kahn, 1976].
Д. Кан отмечает, что согласно термину «сонорность» в каждом слоге должен присутствовать только один «пик сонорности» и затем полный спад сонорности. Это условие не соблюдается в словах с интервокальными фактически одиночными согласными фонемами типа hammer, happy, hobby, money, и поскольку согласный только один, он становится двухвершинным, принимая на себя нагрузку и конечной переферии предыдущего слога и начальной – следующего (Kahn, 1976).
Идея двухвершинности принимается не всеми учёными. Так, Е. Сэл-кёрк утверждает, что слоговая граница не может быть установлена одновременно до и после сегмента [Selkirk, 1982]. Позднее, Дж. Дженсен, критикуя Д. Кана, отметил, что для обоснования двухвершинности нет достаточных фонетических оснований. Дж. Дженсен также указал на серьёзные противоречия при рассмотрении геминированных согласных, поскольку они, являются результатом усиления согласного, тогда как двухвершинность – результат ослабления согласного [Jensen, 1993]. Ни одна из реализаций согласной /t/ в начале слова перед ударной гласной не демонстрировала признаков двухвер-шинности.
В задачи настоящей работы не входило рассмотрение принципов слогоделения, однако, кажется логичным полагать, что сегмент несущий на себе двойную нагрузку – одновременное функционирование и конечной и начальной периферии – должен демонстрировать признаки усиления, а на ослабления. Примеры, найденные в ходе акустического анализа, следует интерпретировать как сильные, поскольку они имеют дополнительную фазу шума. Динамическая спектрограмма демонстрирует наличие импульсного шума (первый пик) перед фазой смычки, за которой следует ещё один импульс и зона фрикативного шума (второй пик). Данная картина похожа на двойной взрыв и смычку (падение интенсивности на шкале) между ними. На рисунке 2 (с. 57) показан типичный пример данной реализации. Длительность слова British у SB1 составила 520 мс при средней длительности фонемы в слове 87 мс, у SB3 эти параметры для слова competed составили 531 мс и 66 мс соответственно, у SB4 для слова fitting – 412 мс и 82 мс.
Двухвершинные аллофоны в интервокальной позиции встречались как внутри слов, так и на словесной границе. Внутри слов, канонические преиды-хательные аллофоны преобладали над двухвершинными (SB1: 52% и 48% , SB3: 73% и 27%, SB4: 63% и 37%, SB5: 67% и 33% соответственно), хотя для SB1 преобладание было незначительным. В речи SB2 и SB6 двухвершинные аллофоны преобладали над каноническими придыхательными, хотя у SB6 преобладание было незначительным (см. рис. 3 на с. 57).
На словесной границе у трёх из шести дикторов канонические придыхательные аллофоны преобладали над двухвершинными (SB1: 71% и 29%, SB2: 58% и 42%, SB5: 64% и 36% соответственно) со значительной разницей для SB1 и SB5. В речи SB3, SB4 и SB6 количество двухвершинных аллофонов превысило канонические (см. рис. 4).
Гласная фонема // в безударной позиции
Значения F1 в изученных образцах колебались в пределах 330–529 Гц, средний минимум составил 355 Гц, средний максимум – 482 Гц, общее среднее – 406 Гц.
Общее среднее значение F2 составило 1312 Гц, при этом её значения колебались в пределах 840–2796 Гц, средний минимум составил 961 Гц, средний максимум – 2010 Гц. Количество переходных участков составило 26% от общего количества реализаций. Одной из особенностей реализаций // в безударной позиции было незначительное количество продвинутых вперед реализаций 18% от общего количества, а также преобладание реализаций центрального ряда над реализациями заднего ряда (60% и 22% соответственно).
Часть центральных безударных реализаций гласных фонем /u/ и // следует интерпретировать как нейтральный гласный //. Согласно А. Круттенде-ну, форманты гласной // довольно схожи с /:/ или // в зависимости от ситуации, в которой они встречаются (конец слова, не конец слова) [Cruttenden, 2001, p. 127]. Следовательно, значения F1 для // могут колебаться в пределах 478–644 Гц, а значения F2 могут быть 1259–1436 Гц. Поскольку мы имеем дело со связной речью, возможно более подходящими значениями будут фор-мантные значения гласной /:/ [Fabricius, p. 218]. Примерами таких реализаций были слова blue (перед паузой), blew, through, you, за которыми следовали слова, начинающиеся с гласного (артикль a, краткая или полная форма глагола are, слово up). Один из типичных примеров (в сочетании through a) представлен на рисунке 23 (с. 84). Вместе с тем, другая часть фонов была существенно же по подъёму (F1 менее 400 Гц).
Сводные данные по ударным и безударным аллофонам фонем /u/ и // представлены в таблице 8.
В ударной позиции фонологически долгий сохраняет большую длительность по сравнению с фонологически кратким. Реализации фонем /u/ и // в ударной позиции имеют значительно большую длительность, чем в безударной. Длительность безударных реализаций обеих гласных схожи.
Согласно полученным результатам (см. табл. 8 на с. 86), тенденция большего продвижения вперед изначально более задней гласной /u/ по сравнению с изначально менее задней гласной // подтвердилась. Вместе с тем, отмечаются отличия. Более передний характер безударных реализаций фонемы /u/ по сравнению с её ударными реализациями наблюдался в речи половины дикторов. Для оставшихся трех дикторов тенденция оказалась противоположной. Между тем, только для двух из шести дикторов разница значений F2 может быть интерпретирована как значимая (102 и 74 Гц для соответственно SB1 и SB6). Для гласной фонемы // безударные реализации в речи всех шести дикторов демонстрировали большее продвижение вперёд по сравнению с его ударными реализациями.
В выгодном для продвижения контексте было отмечено значительное количество переднерядных реализаций гласной /u/ у большинства дикторов, лишь у одного (SB1) преобладали реализации центрального ряда. Количество реализаций заднего ряда в данном типе контекста практически не встретились (2 из 334) (см. табл. 9 на с. 89). Конфликтующий контекст в подавляющем большинстве случаев был образован предыдущим либо переднеязычным, либо среднеязычным согласным и последующим губным, что вызвало появление значительного количества переходных участков. В конфликтующем согласном контексте у четырёх из шести дикторов преобладали реализации центрального ряда, у двух остальных дикторов – переднего ряда, однако их преобладание было незначительным. Количество заднерядных реализаций оказалось весьма незначительным. Эти данные указывают на более сильное влияние предшествующего согласного, способствующего продвижению реализаций гласной /u/ вперёд, как минимум до центрального ряда. Нейтральный контекст для гласной /u/ был представлен небольшим количеством реализаций (16 из 603), большинство из которых пришлось на реализации центрального ряда и лишь у двух из шести дикторов (SB2 и SB6) встретилось незначительное количество реализаций переднего ряда. Задне-рядных реализаций в данном контексте представлено не было. Невыгодный для продвижения контекст характеризуется наличием большего количества заднерядных реализаций, чем в других типах контекста (25% от общего количества реализаций в этом типе контекста, в то время как в остальных типах это число не превышает 5%). У пяти дикторов из шести в данном типе контекста преобладают реализации центрального ряда, а у одного из дикторов (SB4) количество реализаций переднего ряда преобладает над центральными. В целом, в невыгодном для продвижения контексте отмечается одинаковое количество реализаций заднего и переднего рядов. Эти данные указывают на то, что во многих случаях продвижение вперёд имеет место даже в невыгодном контексте (см. табл. 9 на с. 89).
В целом, у пяти из шести дикторов отмечается преобладание реализаций переднего ряда. У всех дикторов заднерядные реализации минимальны (см. рис. 24 на с. 91).
У четырёх из шести дикторов наибольшее количество реализаций гласной /u/ с выраженными переходными участками по F2 от большего значения к меньшему наблюдалось в конфликтующем согласном контексте (см. табл. 9 на с. 89). У двух дикторов наибольшее количество таких реализаций пришлось на выгодный контекст. Это были случаи реализаций данного гласного в абсолютном исходе слова перед паузой хезитации с увеличенной длительностью.
Чуть более половины всех реализаций гласной // (см. табл. 10 на с. 90), как и его фонологически долгой пары, встретилось в выгодном для продвижения контексте (55%). Меньшее количество (28%) реализаций приходится на конфликтующий контекст и оставшаяся часть (17%) приходится на невыгодный для продвижения контекст. Нейтральный контекст для данного гласного не встретился.
В выгодном для продвижения контексте центральнорядные реализации фонемы // были преобладающими у всех шести дикторов (см. табл. 10 на с. 90) и значительно превышали другие типы реализаций (в целом, 74% от общего количества по всем дикторам). У четырёх дикторов из шести количество переднерядных реализаций значительно превышало количество реализаций заднего ряда, в то время как у двух других дикторов это количество было примерно одинаковым (см. табл. 10 на с. 90). Конфликтующий контекст для реализаций данной гласной в подавляющем большинстве случаев, в отличии от конфликтующего контекста для гласной /u/, был образован предыдущим губным или ретрофлексным согласным и последующим переднеязычным. В конфликтующем контексте у всех дикторов преобладали реализации центрального ряда над реализациями заднего ряда (см. табл. 10 на с. 90). Для четырёх из шести дикторов это преобладание было существенным – в 3, 4 и даже 5 раз. Реализации переднего ряда носили единичный характер и встретились у трёх дикторов из шести. Небольшое количество переднерядных реализаций в данном типе контекста объясняется более сильным влиянием предыдущего губного или ретрофлексного согласного по сравнению с последующим переднеязычным. В невыгодном для продвижения контексте более, чем в других видах контекста, преобладали реализации заднего ряда 92% (в других типах контекста их количество не превышало 30%), в то время как реализации переднего ряда отсутствовали, а реализации центрального ряда носили единичный характер. Полученные данные указывают на то, что в невыгодном для продвижения контексте в подавляющем большинстве случаев реализуется каноническая заднерядная //.
В целом, у всех дикторов преобладают реализации центрального ряда, а реализации переднего ряда присутствуют в заметном количестве, хотя составляют меньшинство (см. рис. 25 на с. 93).
У всех дикторов реализации гласной // с выраженными переходными участками по F2 практически всегда от меньшего значения к большему наблюдалось только в конфликтующем согласном контексте (см. табл. 10 на с. 90).
Детализация по типам контекстов для реализаций гласной /u/ суммарно по всем дикторам показала, что в выгодном для продвижения контексте отмечается явное преобладание переднерядных реализаций, а в остальных – центральнорядных (см. рис. 26 на с. 93).
Альвеолярные удар и скольжение
В программу было включено 17 стимулов, содержащих альвеолярные удар и скольжение на месте интервокального -, t- (10 точечных и 7 скользящих). Было получено 272 ответа аудиторов на указанные стимулы. Принципиальной разницы между восприятием группами молодых и средневозрастных носителей языка не отмечено, что полностью соответствует данным, полученным ранее зарубежными исследователями [Fullgrabe et al., 2016, p. 75] о том, что у взрослых с нормальным развитием речевых и слуховых способностей восприятие с возрастом не меняется. Также не было обнаружено принципиальной разницы в восприятии указанных образцов между мужчинами и женщинами, что соотносится с данными эксперимента, проводимого Дж. Гу-ирао и соавторами на материале слоговых согласных и нейтрального гласного [Guirao et al., 2010].
Из общей массы полученных ответов, в среднем, только 14, 7% приходится на /t/ (10,7 для скольжения и 18,6 для удара), а 82,9% – подавляющее большинство – воспринимаются как содержащие звонкие согласные. Из этих 82,9%, 56,7% приходятся на /d/, 24,9% на /r/, /l/ и 1,3% на /z/, //. Согласно полученным результатам. Отдельно альвеолярных удара и скольжения информация представлена на рисунке (см. рис. 28 на с. 109).
Процент /t/-ответов по отдельно взятым стимулам из предъявленных 17 стимулам варьировало от 6 до 38. При этом, количество /t/-ответов никогда не превышало количество /d/-ответов. Лишь для одного ответа из 17 количество /d/ и //-ответов было одинаковым (по 37%). Реакции на 4 стимула вообще не содержали /t/-ответов. Наличие / отсутствие словесной границы в целом не оказывало влияние на уменьшение либо увеличение /t/-ответов (напр. ср. 37% на границе слов at each и 38 % в слове pretty, по 6% в but of course и British, по 19% but I и operating).
Большинство точечных (альвеолярный удар) и скользящих реализаций (59% и 54,4% соответственно) восприняты аудиторами как /d/. Различие в восприятии данных реализаций заключается в том, что скользящие реализации в два раза чаще, чем точечные, воспринимаются как плавные сонорные /r, l/ (34,9 и 15% соответственно) (см. табл 11–12 на с. 111). Следует отметить, что указанные различия в восприятии могут быть обусловлены не только разницей собственно акустических характеристик альвеолярных удара и скольжения, но и разницей моделей акцентуации, в которых содержались эти реализации: между безударными гласными, с предшествующим ударным и последующим безударным, перед ударным гласным (только на словесной границе или в сложных словах типа whatever). На данный момент можно сравнить, например, стимулы с одинаковой моделью акцентуации – с последующим ударным гласным – get each и it odd, которые воспринимались по-разному в соответствии с разницей акустических характеристик (первый точечный – как /d/, второй скользящий – как /r/, /l/). С другой стороны, имеются и противоречивые моменты – разница в восприятии акустически однотипных реализаций в одной акцентной модели при сохранении общей тенденции восприятия озвончения большинством аудиторов (см. три употребления слова British в табл. 11–12 на с. 111). В любом случае, необходимо отдельное исследование с тщательной балансировкой по признакам «удар или скольжение» и «акцентная модель» для выявления указанной возможности.
Сравнение с восприятием контрольных стимулов – одноударный на месте /d/ из would have (при выпадении /h/) и канонический придыхательный /t/ из lottery – показало следующее. Первый стимул большинством аудиторов (87,5%) воспринимался как /d/, а остальными – как /t/, что делает его восприятие схожим с рядом стимулов, содержащих альвеолярный удар и скольжение на месте /t/ (см., напр., operating и united в табл. 11–12 на с. 111). Второй стимул был ожидаемо воспринят таким же большинством как /t/, а остальными – как сибилянт (// и //).
В восприятии двух других контрольных стимулов – /r/ и /l/ – изредка содержались ответы с шумными /t/ и // (12,5%) в первом и /d/, /t/ (19%) – во втором. Только один из стимулов, содержащих скользящий на месте /t/ имел более высокий процент интерпретации как плавного сонорного, а в остальных случаях – значительно ниже.