Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Проблемы экологии языка 15
1.1 Проблематика современной экологии языка как развитие идей социолингвистики 15
1.2 Заимствования и диалектика стабильности / изменчивости языковой системы в условиях глобализации 25
1.3 Заимствование как проблема экологии языка: иноязычия и риторический канон 45
Выводы к Главе 1 54
ГЛАВА 2. Заимствования и их аксиологическая характеристика 57
2.1 Денотативные заимствования и «импорт» концептов 57
2.2 Типы заимствований в аксиологическом аспекте
2.2.1 Ассимилированные языковые единицы, или собственно заимствования 67
2.2.2 Экзотизмы 74
2.2.3 Варваризмы и макаронизмы 77
2.2.4 Иноязычные онимы 83
2.3 Заимствование морфем: феноменология «инговых» форм 92
Выводы к Главе 2 100
ГЛАВА 3. Аксиология заимствований в связи с жанровой дифференциацией языка и коммуникативными стратегиями речи 103
3.1 Заимствования в терминосферах и профессиональной речи 103
3.2 Заимствования в СМИ и рекламе 110
3.3 Англо-американизмы и речевые стратегии 123
3.4 Англо-американизмы как конституент речевого имиджа автора 129
Выводы к Главе 3 144
Заключение 147
Библиографический список
- Заимствования и диалектика стабильности / изменчивости языковой системы в условиях глобализации
- Ассимилированные языковые единицы, или собственно заимствования
- Заимствование морфем: феноменология «инговых» форм
- Англо-американизмы и речевые стратегии
Введение к работе
Актуальность работы связывается с тем, что в современных условиях
глобализации изучение общих закономерностей и конкретных проявлений
взаимодействия между языками способствует более успешной
межкультурной коммуникации. Под влиянием современных
глобализационных процессов на рубеже XX-XXI вв. проблема языковых контактов вообще и заимствований в частности приобретает особую остроту. Вопрос, собственно, состоит в том, каковы социокультурные и социолингвистические последствия глобализации, способствует ли она взаимообогащению языков и культур или является реализацией так называемого языкового империализма, ведущего исключительно к ассимиляции?
Многократно выражалась точка зрения, согласно которой постоянное
обсуждение роли заимствований в современном мире уже утратило свою
остроту. Тем не менее по-прежнему существуют противоположные мнения.
Укрепление позиции английского языка в мире называют интеллектуальной
катастрофой, что аргументируется вытеснением других языков и
«интервенцией» элементов английского языка в системы других языков.
Помимо высказываний, призывающих к толерантности по отношению к
заимствованиям (В.И. Карасик, В.Г. Костомаров, Е.В. Маринова,
М.В. Тарасова и др.), довольно часто встречаются негативные оценки, согласно которым заимствования характеризуются как яркий симптом национального унижения, «зашлаковка» родного языка, духовно-языковая
оккупация национального самосознания. Масштабы заимствования
называются гигантскими и вредоносными, что является массированным
вторжением англо-американизмов. Нередко термин «англицизм»
функционирует в одном понятийном ряду с бесспорными пейоративами: Иноязычие становится все более ядовитым орудием тотальной русофобии (Советская Россия, 28 мая 2011 г.).
Е.В. Маринова справедливо утверждает, что «…слова имидж, импичмент, менеджер, мониторинг, ноу-хау, рейтинг, эксклюзивный, электорат в работах одних авторов рассматриваются как оправданные заимствования, в других – как избыточные элементы, засоряющие родной язык и нарушающие его дух» [2008: 4]. Кроме того, «нерешенным остается ключевой вопрос о том, действительно ли обогащают язык лексические заимствования или, напротив, препятствуют умножению его богатства, оставаясь сами бесплодными и одновременно лишая родные слова языка возможности занять свое место в понятийных системах, где могла совершаться их порождающая сила» [Судиловская, Меркулова 2010: 97].
Все высказанные соображения убеждают в необходимости еще раз обратиться к критериям аксиологии заимствований в аспекте экологической лингвистики. Это актуально еще в связи с тем, что основной чертой современных языковых контактов становится небывалая прежде динамика адаптации заимствований, которые, едва попав на чужую почву, начинают играть заметную роль в коммуникативных процессах.
Очевидно, что в связи с глобальностью процесса межкультурной
коммуникации изучение охватывающих различные языки мира
заимствований, прежде всего англо-американского происхождения,
представляет собой одну из важнейших проблем теории языка. С целью достижения разносторонности и большей степени объективности результатов данного исследования англо-американские заимствования рассматриваются в нем на материале нескольких языков – в первую очередь русского, а также французского и немецкого.
Объектом исследования являются такие языковые заимствования англо-американского происхождения, как лексические и морфологические («инговые»), на материале русского, французского и немецкого языков, а также на материале современных русскоязычных художественных и публицистических текстов.
Предметом исследования служат аксиологические свойства англо-американизмов в контексте идей современной экологической лингвистики.
Материалом исследования являются англо-американские
заимствования, извлеченные из современных русскоязычных,
французскоязычных и немецкоязычных источников, произведений
современной русскоязычной, на наш взгляд, образцовой художественной литературы, а также из произведений публицистической литературы. Выбор языкового материала определяется тем, что произошедшие в России изменения в политической, экономической, научно-технической сферах коренным образом повлияли на интересующий нас процесс. Если в 1968 г.
авторы коллективной монографии «Русский язык и советское общество» совершенно справедливо утверждали, что «…в отличие от многих других языков, проблема иноязычных заимствований для русского языка никогда не вырастала в проблему потери национального своеобразия, размывания или распадения своеобычных качеств и свойств» [1968], то на рубеже ХХ-XXI вв. картина кардинально изменилась (во всяком случае, по оценкам таких лингвистов, как А.Д. Васильев, В.В. Колесов, М.Н. Эпштейн, и др.) и аксиология англицизмов в современном русском языке нуждается в тщательном изучении. Полагаем, что в создавшихся условиях русский язык более других подходит для роли языка-эталона, материал которого способен дать исчерпывающее представление о сути явления.
Из современных художественных и публицистических русскоязычных текстов было извлечено около 3000 фразовых и сверхфразовых контекстов, содержащих англо-американизмы и составляющих авторскую рабочую картотеку. Заметим, что для целей исследования чрезвычайно важны были авторские рефлексии относительно употребляемых англо-американизмов. В них реализуется отношение (пейоративное, ироническое или, напротив, мелиоративное) к лексеме в целом или к конкретному случаю ее использования в речи. Рефлексии автора могут быть связаны с планом выражения (формой) или планом содержания (лексическим значением) слова. Нас интересовали не только сопроводительные комментарии, указывающие на чужеродность употребляемой единицы («иностранное», «иноземное» и др.), но и соображения позитивного характера, объясняющие выбор именно англо-американизма.
Цель настоящей работы состоит в исследовании заимствований англоамериканского происхождения сквозь призму аксиологии в контексте лингвистической экологии.
Поставленная цель диктует необходимость решения следующих задач:
1) выявить денотативные заимствования англо-американского
происхождения с точки зрения их аксиологического потенциала
«импортировать» новые концепты в другую лингвокультуру;
-
исследовать типы лексических заимствований англо-американского происхождения в соответствии с их аксиологической характеристикой;
-
проанализировать феноменологию морфологических заимствований на примере «инговых» форм в соответствии с их аксиологической характеристикой;
4) изучить аксиологический потенциал англо-американизмов через
призму реализующихся с их помощью речевых стратегий в текстах разных
жанров;
5) исследовать роль англо-американизмов в формировании
позитивного имиджа автора с позиции аксиологии и экологии языка.
Методологическая база исследования предполагает учет единства общефилософской, общенаучной и частнонаучной методологии. В соответствии с общефилософской базой реализуется подход к изучению универсальной проблемы языка, который представляет собой объективную,
постоянно развивающуюся систему, обогащающуюся, в частности, благодаря такому источнику, как заимствование.
Общенаучная основа исследования формируется на принципах антропоцентризма, ибо развитие языка как системы определяется человеком, являющимся одновременно субъектом и объектом речевого воздействия. Кроме того, заимствование в качестве проблемы теории языка изучается в работе с учётом антропоцентрического подхода в тесной связи с другими науками – лингвистической экологией, аксиологией.
В основе частнонаучной методологии лежит функционально-
динамический подход к языковым заимствованиям, само наличие которых
определяется не только интерлингвистическими, но и
экстралингвистическими факторами. В соответствии с этим теоретическая
база диссертационного исследования формируется положениями,
выдвинутыми в таких работах, как:
- труды по социолингвистике, лингвокультурологии,
прагмалингвистике и концептологии (Л.Ю. Буянова, А. Вежбицкая,
М.А. Кронгауз, Дж. Лакофф, А.А. Леонтьев, Е.Н. Лучинская, Г.Н. Манаенко,
Л.И. Скворцов, Г.Д. Скнар, Ю.С. Степанов, Р.О. Якобсон, E. Benveniste и
др.);
- труды, посвященные проблемам экологической лингвистики
(Н.Н. Кислицина, Н.Б. Лебедева, В.С. Миловатский, А.В. Моисеенко,
Г.Г. Хазагеров, О.А. Фомина, A. Fill, Е. Haugen и др.);
- разноаспектные исследования процесса и результата заимствования в
условиях глобализации (А.Т. Аксенова, Л.А. Галимова, Э.С. Дудорова,
А.И. Дьяков, Э.А. Китанина, М.А. Кузина, Л.П. Лобанова, В.С. Норлусенян,
О.В. Одегова, Л.В. Полубиченко, И.В. Федосеева, И.П. Хутыз, З.И. Чале,
О.Г. Щитова, D. Crystal и др.).
Методы исследования. Поскольку изучение заимствований имеет
ярко выраженный междисциплинарный характер, необходимо применение
общенаучных методов – индуктивного, дедуктивного, аналитического,
описательного, а также методов историко-культурного анализа и
контекстуальной интерпретации языковых фактов. В процессе
социолингвистического и прагмалингвистического анализа используется метод корреляции языковых и социальных явлений.
Положения, выносимые на защиту:
1. Лингвокультурная глобализация заключается в устойчивых
тенденциях к интернационализации естественных языков. Англо
американские заимствования маркируют инкорпорированность адресанта в
профессиональное дискурсивное пространство, они могут соответствовать
специфическим англоязычным концептам. Наиболее оправданными с точки
зрения аксиологии и экологии языка являются такие англо-американские
заимствования, которые детерминируются потребностями языка-реципиента
в номинации и репрезентации «импортируемых» им новых концептов.
2. Разграничение иноязычий по степени ассимиляции и характеру
денотата (экзотизмы, варваризмы, макаронизмы) является оправданным в
соответствии с их аксиологической характеристикой. Важнейшая черта экзотизмов, обладающих национально-специфическим ореолом, состоит в наличии у них целого комплекса лингвокультурных, прагматических, коннотативных свойств. В современных лингвокультурных условиях происходит деэкзотизация заимствований, ибо в процессе семантической адаптации экзотизмы нередко утрачивают «территориальный маркер», и оппозиция «свой/чужой» уступает место толерантным отношениям («и свое, и чужое»). В результате деэкзотизации заимствования в большей степени соответствуют лингвоэкологическим критериям.
Варваризмы могут рассматриваться как оценочная категория, и оценочность (отрицательная) проявляется не только на уровне внутренней формы. Тем не менее это важное звено в градации иноязычий, которое интересно именно своей аксиологичностью: автор, выбирающий это наименование для характеристики иноязычий, заведомо демонстрирует негативное отношение к ним.
Макаронизмы характеризуются существенным изменением своих функций. В частности, расширились их игровые функции. С одной стороны, будучи средством языковой игры, использование в одном наименовании кириллического и латинского алфавитов создает особую выразительность, а с другой стороны, особенно при неоправданном, неуместном употреблении, происходит разрушение стандартов кириллического письма.
-
«Инговые» имена существительные стали основой окказионального словотворчества, цель которого заключается в пародировании всеобщего, охватившего не только терминосферы, но и систему языка, увлечения «инговыми» формами. С точки зрения аксиологии, подобные существительные являются средством прагматического воздействия, в частности, создания комической экспрессии и иронической модальности, прежде всего, в пародийном тексте и в тексте анекдота, что позволяет им добавлять языку-реципиенту новые краски в палитру изобразительных и выразительных средств.
-
В связи с жанровой дифференциацией языка и коммуникативными стратегиями речи аксиологический потенциал англо-американизмов чрезвычайно разнообразен. Они способны обладать прагматическим эффектом, передавая задающийся не узким, а широким контекстом весь спектр как пейоративных, так и мелиоративных коннотаций, а также порождать эффект манипулятивности, языковой игры, иронии, комизма, анекдотного дискурса.
5. Англо-американизмы могут являться в текстах разных жанров
конституентом позитивного имиджа автора, что релевантно с точки зрения
аксиологии и экологии языка. Функционируя в речевых произведениях, они,
благодаря своему прагматическому потенциалу, служат автору средством
создания стилистических тропов, таких как метафора и ирония, а также
средством экспрессивной и оригинальной номинации новых реалий.
Подобное употребление англо-американизмов помогает ему выразить
эмоционально-эстетическую оценку объекта, большую гамму чувств в одной
реплике. Кроме того, употребление англо-американизмов позволяет автору добиться большей степени выразительности текста, точнее передать свою мысль, избежать ненужной пафосности и тривиальности.
Научная новизна работы обусловливается спецификой подхода к исследованию языкового материала. В работе впервые представлен комплексный анализ аксиологического потенциала современных англо-американизмов в контексте лингвистической экологии. Помимо этого, в ней впервые глубоко анализируется парадигма современных заимствований англо-американского происхождения сквозь призму их прагматических свойств и возможностей их использования при реализации задач речевой деятельности.
Теоретическая значимость исследования видится в
социолингвистической и лингвопрагматической интерпретации современных языковых процессов, связанных с языковыми контактами, и в дальнейшей разработке теории заимствований. Результаты исследования и сделанные в нем обобщения и выводы позволяют прогнозировать возможные функции англо-американизмов в языке-реципиенте, поскольку определены и проанализированы экстралингвистические факторы, детерминирующие использование разных типов заимствований. При этом изучение антиномии внутреннего и внешнего дает возможность соединить лингвоэкологический анализ и традиционный структурно-семантический подход к иноязычному материалу.
Считаем также, что настоящая работа вносит определенный вклад в общий процесс экологизации лингвистики. Если учесть, что экология языка должна быть положена в основу формирования языковой политики государства, разработка такой проблематики (особенно на материале наиболее дискуссионного в плане экологичности объекта – иноязычных единиц) имеет не только научно-теоретическое, но и важное социальное значение.
Практическая ценность исследования определяется возможностью использования его результатов при разработке курсов лекций и семинаров по общему языкознанию, лингвопрагматике, социолингвистике, лексикологии русского, английского, французского, немецкого языков, спецкурсов, посвященных проблемам языковых контактов и лингвистической экологии. Материалы работы могут найти применение при подготовке курсовых и выпускных квалификационных работ студентов языковых специальностей. Фактический материал может быть использован в лексикографическом описании – при создании толковых, аспектных и переводных словарей, а также в процессе подготовки учебно-методических пособий.
Апробация работы. По материалам диссертации опубликовано восемь работ, три из которых – в журналах из перечня ведущих периодических изданий, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ. Основные теоретические положения диссертации, фрагменты ее содержания были представлены в виде докладов и сообщений на научных конференциях, в частности, на Международной научно-практической конференции «Язык и право» (Ростов-
на-Дону, 2014), на Международной научной конференции
«Лингвокультурные феномены в коммуникативном пространстве
полиэтнического региона» (Ростов-на-Дону, 2014), на Международной научной конференции «Филология и лингвистика в современном обществе» (Москва, 2014), на Международной научно-практической конференции «Отечественная наука в эпоху изменений: постулаты прошлого и теории нового времени» (Екатеринбург, 2015), на Международной научной конференции «Язык как система и деятельность - 5» (Ростов-на-Дону, 2015), а также на научно-методических семинарах кафедры теории языка и русского языка и кафедры романской филологии Южного федерального университета в 2012–2015 гг.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав,
заключения, библиографического списка и списка источников
иллюстративного материала.
Заимствования и диалектика стабильности / изменчивости языковой системы в условиях глобализации
В рамках экологической лингвистики различают проблемы макроэколингвистики, которая сосредоточивает свое внимание на вопросах общегосударственной и даже мировой значимости – таких, как языковая политика, языковые конфликты, языковой геноцид и т.п., и микроэколингвистики, которая занимается исследованием с точки зрения экологии отдельных речевых и языковых фактов. В ряде работ затрагиваются проблемы, связанные с экологическим сознанием / мышлением, экологической культурой; рассматривается влияние экологических тенденций на осуществление коммуникационных связей; ср. понятие «лингвоэкологического поведения». Антиподом лингвоэкологического поведения является «деградационное поведение» [Бухарева 2009: 10].
Среди наиболее перспективных направлений эколингвистических исследований отмечаются следующие: разнообразие языков (его причины, последствия, а также формы, функции языков); исчезновение языков (спасение малых и исчезающих языков); взаимосвязь биологического и лингвистического / культурного многообразия; поиск экологичных и неэкологичных элементов структуры языка.
Как пишет Л.А. Брусенская, экологическая интерпретация возможна не только в экстремальных ситуациях, когда языку грозит подлинная гибель, но также во многих гораздо менее серьезных ситуациях [2011]. Данная терминология зачастую используется в результате обеднения, инвективации речи, нарушения устойчивости соотношения между языком и культурой, обилия заимствованных единиц (в первую очередь англо-американского происхождения). Причем заимствование относится к негативным языковым феноменам, как, впрочем, жаргонизация и инвективация. По мнению Н.Б. Лебедева, сегодня «остро стоят вопросы защиты языка от деструктивного влияния извне, защиты литературной нормы от засилья грубо-просторечной и иноязычной лексики … , защиты прав личности на лингвистическую свободу и комфортности пользования языком» [http://pusic.ucoz.ru/publ/4-1-0-19]. Очевидно, что возникла ситуация, в которой по причине существования немотивированных иноязычных элементов представители определенной культуры начинают испытывать некоторый дискомфорт, чувствовать себя неуютно в привычной языковой среде. Они перестают многое понимать, думают, что их обманывают; даже во время получения ими той или иной услуги, например, при оформлении документов для предоставления кредита они начинают ощущать, что общение с ними происходит на неродном языке. Рекламные объявления в СМИ изобилуют иноязычными наименованиями профессий, которые просто неизвестны и непонятны обычному читателю: мерчендайзер, риэлтор, дитстрибьютор, супервайзер, промоутер, копирайтер, маркетолог. Ср. ощущения рядового спортивного болельщика:
Спортобозрения невозможно понимать без словаря иностранных слов. Сплошные плей-оффы, овертаймы, гандикапы, дриблинги, прессинги, стопперы, лайнсмены, тай-брейки, эйсы, миксты, блок-шоты, фэерплеи. Футбольные фаны на западный манер заходятся в истошных криках оле-оле, вау-вау… (Советская Россия, 28 мая 2011 г.). В значительном объеме заимствования встречаются в текстах наружных рекламных вывесок, в результате чего появляется проблема русскоязычного облика российских городов. Лингвистическая экология возникла благодаря необходимости представить объективную картину состояния национального языка, определить основные тенденции его развития, предупредить возможность негативного влияния на него, а также сохранить язык как средство коммуникации, оберегая его от любого негативного воздействия. Принимая во внимание то, что языковой средой не только задаются определенные стандарты, но и формируется тип личности, целесообразно отметить особую социальную значимость лингвистической экологии. А.В. Моисеенко [2012] указывает на четыре предпосылки формирования эколингвистики в нашей стране: 1) низкая речевая компетенция носителей русского языка; 2) актуализация жаргонной, арготической и инвективной лексики; 3) употребление большого количества штампов и клише в необоснованных случаях; 4) многочисленные кодовые переключения, которые, с одной стороны, есть признак открытости, гибкости, восприимчивости культуры к новым явлениям, что отнюдь не является слабостью или негативной чертой языка, а с другой стороны, использование англицизмов, применение «неродного» синтаксиса и порядка слов во многих случаях необоснованно.
Э. Сепир писал: «Обычно считается, что характер и размеры заимствования зависят исключительно от исторических фактов культурного общения. Это в значительной мере верно, но это не вся правда. Представляется весьма вероятным, что психологическая позиция самого заимствующего языка в отношении языкового материала в значительной мере обусловливает его восприимчивость к чужеродным словам» [Сепир 1993: 175]. Очевидно, имеется в виду психологическая готовность носителей языка к заимствованиям, которая формируется комплексом социально-политических условий, соответствующих определенному этапу развития общества. Современный этап языкового развития как будто иллюстрирует предельную готовность к иноязычным влияниям, однако этот активный процесс встречает не менее активное сопротивление части общества. В ведение эколингвистики попадают заимствования, не носящие характер необходимости, которых можно было бы избежать при более бережном отношении к родному языку. Именно они, по наблюдениям А.Т. Аксеновой, становятся объектом резких оценочных суждений [2011]. С данным утверждением связывается третье положение, вынесенное на защиту в диссертации М.В. Тарасовой: «Лексические заимствования последних десятилетий негативно влияют на состояние речевой культуры. Многие из них, отражая особенности чужой культуры, способствуют размыванию исконных ценностей русского и немецкого народов, преобразуют структурную основу их ментальности» [2009: 11]. По мнению ряда исследователей, проблема нисколько не потеряла своей остроты и влияние англо-американизмов на европейские языки по-прежнему оценивается негативно.
Основу экологического мышления составляет понимание системных взаимосвязей. В общенаучном понимании система – это категория, обозначающая объект, организованный в качестве целостности, и предполагающая единство взаимосвязанных между собой элементов [http://www.philosophierms.ru/word]. Данное утверждение касается и экологии, основным объектом изучения которой служат экологические системы (экосистемы), представляющие собой сообщества живых существ вместе со своей средой обитания, связанные с внутренним и внешним миром сложной системой взаимодействия.
Ассимилированные языковые единицы, или собственно заимствования
Традиционно заимствования классифицировались в зависимости от степени освоенности (ассимиляции), а категории заимствований приписывали полевую структуру, в основе которой – принцип интеграции (ассимиляции). Первейшим признаком интеграции справедливо считается графическая адаптация и устранение орфографической вариантности типа бизнесвумен бизнес-вумен, баннер – банер, плейер плеер. Однако в современных условиях толерантности к вариантам само их наличие еще не свидетельствует о чуждости иноязычия языку-рецептору.
Признаками ассимиляции служат семантические изменения в языке-рецепторе. Например, слово хакер заимствовано русским языком только в одном значении («компьютерный взломщик – тот, кто с помощью своего компьютера проникает в информационные сети…»), тем не менее, в английском оно имеет 8 значений. Очевидны семантические изменения на русской почве слова киллер, которое стало использоваться и в метафорике: политический киллер. Слово имидж, которое прежде квалифицировали в качестве аналога лексемы образ (и потому относились к нему резко негативно), сегодня имеет настолько специфическую прагматику и синтагматику (образ божий, но имидж политика), что вряд ли кто-то в наши дни выскажется столь же резко отрицательно. Ср.:
Те же Аксенов и Вознесенский … в одежде слишком тщательны, да все еще продолжают прибегать к молодежным декоративным элементам, к «фенечкам» каким-то. В итоге они смотрятся старыми мальчиками. А Битов, оформляющий себя в небрежно-сдержанных тонах…, это молодой старик. Имидж более честный и, пожалуй, более выигрышный – в высшем смысле (Вл. Новиков. Роман с языком). Наиболее жизнеспособны те из заимствований, которые соответствуют тенденции к языковой экономии. Если одно слово аутсорсинг заменяет целую фразу (выполнение всех или части функций по управлению организацией сторонними специалистами), то оно вполне жизнеспособно. Это относится не только к терминам типа франчайзинг, но и к обыденным словам типа рейтинг, грин-кард, и даже супермаркет.
Наиболее оправданны заимствования, которые заполняют прагматические лакуны: Она призналась, что ее бой-френд – высокий и красивый немецкий дипломат, отношение с которым отягощены, однако, двумя проблемами (Вл. Новиков. Роман с языком).
Дело в том, что в лексической системе русского языка чрезвычайно слабо разработана интимная сфера: есть либо медицинские термины, либо слова, которые находятся за пределами литературного языка [Новиков 2007]. По данной причине обобщенные наименования бой-френд, герл-френд оказались необходимы как прагматически нейтральные (у них отсутствует как пейоративная, так и мелиоративная окраска, они не маркированы просторечностью или сленговым употреблением). Ср.:
Сматфон вместо бой-фр енда. Меня удивляет, когда девушка стоит с молодым человеком и вся в смартфоне (Огонек, 2016, № 34. С. 19). Как видим, для заголовка автор выбрал иноязычный вариант. В исследованиях лексико-семантической адаптации выделяются такие важные вопросы, как семантическая эволюция заимствований, словообразовательная активность заимствований в системе языка-рецептора и включенность в грамматические категории. До недавнего времени остродискуссионным был вопрос о несклоняемости как признаке неассимилированности заимствования. Действительно, на первый взгляд кажется бесспорным, что иноязычное слово в языке, имеющим развитую деклинальную систему, должно присоединиться к одной из парадигм склонения. Даже частотные и хорошо семантически освоенные несклоняемые единицы типа кино, метро, пальто назывались «недоосвоенными» на морфологическом уровне. Но такая постановка вопроса как будто предполагает, что со временем эта «недоосвоенность» будет преодолена и слово начнет склоняться. Однако многим из несклоняемых имен уже более двухсот лет, и за это время никакого движения в сторону склоняемости не наблюдается (пльт, пльты и под. относятся к намеренным девиациям, служащим целям языковой игры; они осознаются как таковые именно потому, что в русском языковом сознании эти слова нормативно несклоняемые).
Как известно, устойчивость группы неизменяемых заимствований побудила авторов грамматик (в том числе и академических) выделить особый тип склонения – нулевое склонение и признать, что имеет место омонимия падежных форм: формально один звуковой комплекс передает все падежные и числовые значения.
Более того, иноязычные по происхождению несклоняемые имена стали основой новой части речи, которую М.В. Панов [1999] назвал «аналит-прилагательными». Эта часть речи растет количественно, и вообще «неизменяемость усиливает свои позиции» [Бондаревский 2010: 77]. Д.В. Бондаревский пишет: «Анализ СМИ убедительно свидетельствует о проникновении огромного количества разнородных иноязычных вкраплений в современный русский язык, постепенно размывающих его грамматическую систему» [Бондаревский 2010: 76]. Думаем, что вряд ли можно говорить о «размывании русской грамматики», если учесть, что она всегда имела смешанный синтетико-аналитический характер. Точнее говорить о все бльшей аналитизации русского языка, что происходит по многим причинам, в том числе и вследствие наплыва иноязычных элементов. Все сказанное, на наш взгляд, убеждает в том, что несклоняемость никак не может служить признаком неосвоенности (неассимилированности) заимствования.
Заимствование морфем: феноменология «инговых» форм
Исследованием языка современных печатных изданий занимались многие лингвисты, такие как Т.Г. Добросклонская, И.П. Лысакова, Г.Я. Солганик и другие. Сформировалось мнение о том, что имеет право на существование особая отрасль лингвистики – медиалингвистика.
По утверждению Г.Я. Солганика [2007: 4], язык СМИ находится в центре стилистической системы современного русского языка, оказывая сильное воздействие на все речевые жанры, практически на весь литературный язык. Многие словесные новшества, прежде чем получить всеобщее распространение, возникают и апробируются именно в языке СМИ. Как пишет один из исследователей языка печати Б.Ю. Ушаков [2009], публицистический стиль – один из наиболее «открытых» функциональных стилей современного русского литературного языка, за исключением стиля художественной литературы. На «открытость» публицистического словарного фонда оказывают влияние в первую очередь экстралингвистические факторы. Среди них основное место принадлежит разнообразию тем (экономических, политических, социальных и т.п.), которые попадают в центр внимания журналистов. Именно газетно-публицистические материалы выступают катализатором тех изменений, которые в дальнейшем распространяются на литературный язык в целом.
С конца 1980-х годов публичная речь в России приобрела более разнообразный характер. Учение о пяти (шести) функциональных стилях перестало соответствовать реальной ситуации, и, наконец, был услышан призыв М.М. Бахтина [Бахтин 1979: 242] идти от эмпирики и изучать конкретные речевые жанры. В основе функционального стиля всегда были первичные экстралингвистические стилеобразующие факторы, такие как социально значимая, исторически сложившаяся сфера общения и вида деятельности, соотносительная с той или иной формой общественного сознания. Т.А. Кудинова пишет о том, что в современных условиях «трудно признать единство публицистического стиля. В советский период он, возможно, и мог быть рассмотрен как единое целое, основанное на определенном соотношении экспрессии и стандарта. Не случайно сегодня более предпочтительным оказывается выражение «язык средств массовой информации» или «стиль средств массовой информации» [Кудинова 2011: 50].
Новые номинации, фиксируемые в текстах средств массовой информации, создают «языковой образ» социальной действительности.
Замечено, что частотность употребления заимствований в этой сфере коммуникации значительна, как ни в одной другой сфере. Ср.: Приходишь в отчаяние: в Голливуде воцарился тренд сиквелов, или, как мы это называем, франчайзинг. В случае с сиквелами есть уже известный бренд, и его просто пытаются переиначить, привлечь новую аудиторию, поработать со старой. Отечественное кино тоже пыталось заигрывать с сиквелами и ремейками, началось это лет 20 назад со всех известных 111 «Старых песен о главном». «Женщина-кошка». Этот спин-офф должен был расширить вселенную Бэтмена (человека – летучей мыши). «Охотники за привидениями». Перезагрузка франшизы «Охотников за привидениями» должна была побить все рекорды… Зрители удивились: трейлер фильма стал одним из самых критикуемых на YouTube (Огонек, 2016, № 34. С. 5). Современные СМИ, «роль которых сегодня в жизни общества, а значит и в жизни языка, огромна», ибо «во власти журналиста чуть ли не мгновенно распространить языковое средство, сделать его заразительным, а совокупность подобных употреблений многократно увеличивает их массив» [Лаптева 2003: 15]. А.Д. Васильев подчеркивает, что решающую роль в распространении англицизмов играют СМИ, которые пользуются своей бесконтрольностью со стороны государства. В эфире и печати «наблюдается эксплицитная и скрытая гиперболизация чужого языка и дискредитация языка автохтонного. Вместе с навязыванием заимствований происходит внедрение реалий, моделей поведения, образа жизни, морали [Васильев 2003: 128]. По наблюдениям Б.Ю. Ушакова [2009], частотность употребления заимствований в этой сфере коммуникации значительна, как ни в одной другой сфере. По его мнению, абстрактное иноязычное слово в публицистической речи служит родовым понятием для большого количества русских слов, вследствие чего получает широкое употребление в газетных статьях как речевая реакция на актуальные события. Все это позволяет сделать Б.Ю. Ушакову прогноз о начинающейся примитивизации языка.
Заметим, однако, что уместное использование иноязычных элементов само по себе никак не может свидетельствовать о примитивизации, напротив, адекватное обращение к иноязычию свидетельствует, как минимум, о знании иностранного языка и, следовательно, определенном уровне культуры. Уместное и умелое использование этого ресурса формирует идиостиль крупнейших мастеров слова, о чем более подробно говорится в следующих параграфах данного исследования
Англо-американизмы и речевые стратегии
Особое место в текстах О. Кушанашвили, являющегося, как уже отмечалось, музыкальным критиком, занимают англоязычные музыкальные термины, формирующие профессиональную точность текста:
Нет, вы послушайте ее альбом с Тони Беннетом, почтеннейшим крунером, переставшим волноваться из-за общественного мнения двести миллионов лет назад (Собеседник, 23 апряля 2016 г.).
Крунер – это вокалист, придерживающийся принципов свинговой фразировки (от англ. croon – мурлыкать). Современные, весьма актуальные номинации передаются автором посредством метафоры, следовательно, они носят оценочный характер: Разумеется, дело закончилось моральным дефолтом (О. Кушанашвили. Я и путьin). Я до сих пор не знаю слова «чимейлз», а словол «гламур» не знает меня (Эпоха и Я). Сравнения, благодаря которым автором характеризуются новые понятия, отличаются своей неожиданностью и необычной выразительностью: В эпоху Интернета пиар стал жестоким, как Саддам Хусейн …после концерта Эроса Рамазотти окончательно уяснил, что и пиар и обаяние редко ходят рука об руку…(Эпоха и Я). О. Кушанашвили зачастую прибегает к употреблению окказиональных производных, для образования которых используются «ключевые» англо-американизмы: Ср.: Смешные бабушки, повергнувшие в прах наших нелепых копиистов Тимберлейка, Агилеры и прочих носителей пригламуренной мути, вызовет живейшую реакцию Европы (Я и путьin).
Куркорову не хватило душевных сил и ума противостоять пригламуренной мутотени, королем которой он сам себя назначил и стал малоприятным ее воплощением (Эпоха и Я). 141 А бабушки для меня – лишнее доказательство двух вещей: 1. Конкурс – трэшевый. 2. Надоели все (Я и путьin). Теперь я вижу шоуменшу специального класса, совершенно гениально работающую с таким важным качеством публики, как непритязательность (Я и путьin). Я пишу сейчас не ремейк, не ремикс, я завис в межсуточном пространстве, секундами теряя представление о пространстве… и не дотягивая до милой глазам и сердцу читателя шоу-бизнесовой фантасмагории в духе себя же поры «Акул пера» (Эпоха и Я).
Англо-американизмы могут использоваться для создания иронического эффекта. По мнению О.П. Ермаковой, «иронии подвластны все слова и все типы значений (включая и метафорические) всех частей речи: знаменательных и местоименных, самостоятельных и служебных (частицы), а также модальных» [2007: 179]. Иногда для порождения иронического эффекта достаточно даже служебного слова:
В одном из разговоров принимали участие нравные Невзоров и Джигурда, в другом – футболисты, в третьем – шалые эстрадные нимфетки с дурными манерами. Энд – куда без них? – непримиримые борцы за мораль…
Понятно, пуберантные дела, но там не Пригожина (на зарплате у жены), там серьезные люди с дежурным нюхом. Так, мордочка есть? Есть! Голосок? Неизменно сладенький. Характер? Перекуем, если что? Вкусный «look» доделаем… Так-так, теперь книга. За ней парфюм, расширяем фронт работ.
Звезда НТВ Леонид Закошанский, в программах которого я снимаюсь чаще, чем С. Михайлов произносит слово «Боженька», искусился вести вербальный спарринг ( Я и путьin). Должна ли Любовь Успенская Резнику денег? Должна. Never, never, never… Ха-ха. Тот ли Илья Резник человек, который может говорить о морали? 142 Для меня – да, но вообще-то – ха-ха (Эпоха и Я). Ну, пусть я не буду считаться существом сверхъестественным, но зато самарские девчонки, луганские барышни, одесские леди будут полагать мое слово неоспоримым… Мишель Родригез, являющая собою отвратительный тип таракана в юбке, эксплуатирует свой образ из фильма в фильм. Вы андерстэнд, к чему я клоню? Перебарщивание с явлением себя, любимого, народу, неправильное понимание ситуации в ее конъюнктурном раскладе приводит к тому, что все артисты, которых я знаю,… превращаются в Мишель Родригез (Эпоха и Я).
Все забыли, что вход в Заповедник с табличкой «Любофф» только для тех, кто разделяет идею, что победителей в любви может быть только двое; коноводов здесь быть не может. Такая вот лубоff по инерции. Высокая зрительская любофф во всем мире имеет тождественную природу… (Я и путьin). Очевидно, что к средствам, при помощи которых создается иронический эффект, можно отнести графическую игру. Благодаря ироническому высказыванию выражается большая гамма эмоций, чувств в одной реплике. Стилистическая функция иронии и эмоционально-эстетическая оценка объекта тесно связаны между собой. Тем не менее, в ироническом высказывании О. Кушанашвили информативность обладает не меньшей значимостью. Известно о существовании различных типов иронии: доброжелательной, шутливой, легкой, тонкой, язвительной, презрительной, осуждающей и т.д. О. Кушанашвили, который пишет «о шоу-бизе», используя различные типы иронии, чаще всего прибегает, как видим, к иронии язвительной.
В этой связи С.А. Золотарева справедливо полагает, что «иронию можно рассматривать в качестве одной из фундаментальных особенностей художественного языка ХХ в., так как иронический принцип, понятый как принцип дистанцирования от непосредственно высказанного, принцип неуверенности в возможности прямого высказывания является конститутивной чертой мышления ХХ в.» [2003: 355]. Не вызывает сомнений, что в ХХI в. ирония является весьма актуальным стилистическим приемом. Иронические высказывания становятся доминирующими во многих жанрах речевой деятельности, что свидетельствует о распространенности иронической коммуникации.