Содержание к диссертации
Введение
I. История изучения вопроса о башкирско-булгарских связях 19
Глава II. Булгарское влияние на историческое развитие башкирской фонетики .43
2.1. Историческая трансформация башкирского вокализма под влиянием булгарского языка 45
2.1.1. Гласная фонема [а] и её лабиализованный аллофон а 51
2.1.2. Гласная фонема [у] (u) 55
2.1.3. Гласная фонема [] () .57
2.1.4. Гласная фонема [о] (о) .58
2.1.5. Гласная фонема [] () .62
2.1.6. Гласная фонема [] () .64
2.1.7. Гласная фонема [и] (i) 68
2.1.8. Гласная фонема [ы] (ї) .70
2.1.9. Гласная фонема [э] (е) 72
2.2. Булгарское влияние на консонантную систему башкирского языка .75
2.2.1. Инициальная фонема [б] в башкирском, булгарском языках и соответствие б п в башкирском языке .76
2.2.2. Пратюркская инициальная фонема [й] и её булгарские рефлексы в говорах башкирского языка .81
2.2.3. Соответствие ш (h ) в говорах башкирского языка 89
2.2.4. Происхождение соответствий р, й р, р р в башкирском языке 92
2.2.5. Фонетическое соответствие л ш в башкирском языке 104
Глава III. Булгарские лексические корреляты в апеллятивной лексике башкирского языка . 110
3.1. Булгарские корреляты в апеллятивной лексике башкирского и мадьярского (венгерского) языков 115
3.2. Общие лексемы тюркских языков Урало-Поволжья, восходящие к поволжскому периоду и их типология в финно-угорских языках .122
Глава IV. Булгарский адстрат в башкирской ономастике .138
4.1. Этнонимы булгар, буляр в башкирской генонимии и топонимии 140
4.2. Булгарский адстрат в башкирской топонимии 149
4.3. К вопросу о созвучности башкирских антропонимов с личными именами из текстов эпитафий волжских булгар 158
4.4. Некоторые общие мифонимы тюркских языков Поволжья 163
Заключение 165
Список принятых сокращений и условных обозначений 173
Список использованной литературы
- Историческая трансформация башкирского вокализма под влиянием булгарского языка
- Инициальная фонема [б] в башкирском, булгарском языках и соответствие б п в башкирском языке
- Общие лексемы тюркских языков Урало-Поволжья, восходящие к поволжскому периоду и их типология в финно-угорских языках
- К вопросу о созвучности башкирских антропонимов с личными именами из текстов эпитафий волжских булгар
Введение к работе
Актуальность исследования. История языка, изучение его развития и становления является актуальной проблемой современной лингвистики. Большое внимание уделяется языковым контактам, историческим и генетическим связям с близкородственными и дальнеродственными языками. Огромный интерес представляет изучение ареальной лексики, которая показывает историческое сложение и общность народов определённого региона. Однако в башкирском языкознании перечисленные проблемы до сих пор остаются малоисследованными и нерешенными.
В данное время проблема «булгаристика» исследуется в рамках сравнительно-исторической алтаистики. Исторические связи, языковые контакты, этнические миграции булгар и мадьяр, а также общие и отличительные стороны в их языках рассматриваются в трудах АхметьяноваР.Г., Баскакова Н.А., БенцингаЙ., Воробьева Н.И., ГольденаП.Б., ГомбоцаЗ., Денисова П.В., Дмитриева А.А., ДобродомоваИ.Г., Егорова В.Г., Егорова Н.И., Каховского В.Ф., Малова С.Е., Менгеса К., Петрова М.П., Прицака О.И., Поппе Н.Н., Рона-Таша А., Самойловича А.Н., Серебренникова Б.А., ТомсенаК.Ю., Федотова М.Р., ФодораШ. и др. Однако средневековые языковые и исторические контакты булгар и мадьяр с башкирами мало затронуты в научных работах.
Общеизвестно, что, по классификации Н.А. Баскакова, башкирский язык относится к булгаро-кыпчакской подгруппе кыпчакской группы западнохуннской ветви тюркских языков. Общность башкирского с кыпчакскими языками исследована в работах Гарипова Т.М., Шайхулова А.Г. Также опубликован ряд научных статей и монографий, посвященных историческим контактам башкирского языка с тюркскими и финно-угорскими языками: исследования АхметоваМ.А., АхметьяноваР.Г., Вахитовой А.Г., Галяутдинова И.Г., Гарипова Т.М., Дмитриева Н.К., Ишбердина Э.Ф., Ишкильдиной Л.К., Киекбаева Дж.Г., Максютовой Н.Х., Миржановой С.Ф., Мукимовой НА., Муратова СИ., Насипова И.С., Нафикова Ш.В., Раемгужиной З.М., Хабибуллиной ЗА., Халиковой Р.Х., Хисамитдиновой Ф.Г., Шайхулова А.Г., ЮлдашеваА.А. и др. Однако в работах филологов остается малоисследованной проблема общности башкирского языка с огузскими, карлукскими, саяно-алтайскими, якутскими, хакасскими {кыргызскими), булгарскими языковыми группами тюркских языков.
В трудах языковедов часто отмечается, что древний булгарский язык в какой-то степени оказал влияние на формирование и дальнейшее развитие башкирского языка. Так, в работах Ф.Г. Хисамитдиновой выявлен ряд башкирских этнонимов и этнотопонимов с булгарскими и мадьярскими чертами, отмечено, что часто встречающиеся в башкирских словах диссимилятивные сочетания лт, мт, нт, рт, нк, нтс наблюдаются в булгарских надгробных надписях ; в исследованиях И.Г. Галяутдинова упоминается, что история башкирского литературного языка тесно связана с эпохой Волжского Булгарского государства (XI-XIII вв.) и является органическим продолжением древнетюркского и древнеуйгурского периодов . Известный мадьярский ориенталист А. Рона-Таш также связывает происхождение так называемых «подозрительных мадьярских топонимов» с иранским субстратом Урала и
Хисамитдинова Ф.Г. История башкирского языка: материалы по исторической фонетике. - Уфа, 1989. - 84 с; Хисамитдинова Ф.Г. Географические названия Башкортостана: словарь. - Уфа, 1992. - 102 с; Хисамитдинова Ф.Г. Названия башкирских населённых пунктов XVI - XIX веков. - Уфа: Информреклама, 2005. - 280 с. 2 Галяутдинов И.Г. Два века башкирского литературного языка. - Уфа: Гилем, 2000. - С. 28.
булгарским языком, соседствовавшим с башкирским в Средние века . В тюркологии связь башкирского языка с булгарским рассмотрена в работах Р.Г. Ахметьянова, М.З. Закиева, Дж. Г. Киекбаева, С.Ф. Миржановой, З.М. Раемгужиной, Т. Текина, С. Хаттори, Ф.Г. Хисамитдиновой, А.Г. Шайхулова и др. Однако в вышеназванных работах проблема булгарского влияния на башкирский язык рассмотрена фрагментарно, башкирско-булгарская языковая связь до сих пор не была предметом специального исследования.
В связи с вышесказанным возникла необходимость в конкретном изучении данной проблемы и изложении основных результатов в форме диссертационной работы. Неизученность отношения башкирского языка к языкам булгарской группы тюркских языков в сравнительно-историческом аспекте усиливает актуальность данной проблемы и делает её весьма перспективной.
Объектом исследования является история формирования булгарских особенностей башкирского языка.
Предметом исследования выступают фонетические и лексические единицы башкирского языка, подвергшиеся влиянию языка булгар.
Цель и задачи исследования - изучение влияния булгарского языка на фонетику, апеллятивную лексику и ономастику башкирского языка и попытка выявления булгарского лексического пласта в башкирском языке.
Для достижения главной цели ставятся следующие задачи:
1. Исследование булгарского влияния на фонетику башкирского языка.
2. Исследование булгарского лексического пласта в башкирской
апеллятивной лексике.
3. Исследование булгарского лексического пласта в ономастической
лексике башкирского языка (в генонимии, топонимии, мифонимии).
Методология и методика исследования. Методологической основой исследования являются концепции о взаимосвязи и взаимообусловленности явлений, связи языка с историей и культурой народа. В диссертации были
3 Рона-Таш А. От Урала до Карпатского бассейна. Новые результаты исследований по ранней истории венгров // Чувашский гуманитарный вестник. - 2012. -№ 7. - С. 3-16.
использованы описательный, сравнительно-исторический, сравнительно-сопоставительный и сопоставительно-типологический методы, а также приемы лексико-статистического, этимологического анализов, сравнения, статистический отбор фактического материала.
Фактический материал исследования был почерпнут из следующих источников: 1. «Словарь башкирских говоров» в 3-х томах (1967, 1970, 1987); «Диалектологический словарь башкирского языка» (Уфа, 2002); «Словарь башкирского языка» в 2-х томах (М., 1993); «Академический словарь башкирского языка» в 10 томах (Уфа, 2011-2016); картотека ИИЯЛ УНЦ РАН по апеллятивной лексике и ономастике башкирского языка; исследования Ф.Г. Хисамитдиновой «Географические названия Башкортостана» (Уфа, 2006) и «Названия башкирских населенных пунктов XVI-XIX веков» (Уфа, 2005); 17-томный «Словарь чувашского языка», составленный Н.И. Ашмариным (Казань, Чебоксары, 1928-1958), «Древнетюркский словарь» (Л., 1969); «Этимологический словарь тюркских языков» Э.В. Севортяна (М., 1974, 1978, 1980, 1989); этимологические словари чувашского языка В.Г. Егорова (Чебоксары, 1964), М.Р. Федотова (Чебоксары, 1996); «Этимологический словарь татарского языка» (Бирск, 2004-2007), составленный Р.Г. Ахметьяновым и другие толковые, этимологические, энциклопедические, лингвистические словари по тюркским языкам; также из исследований А.В. Дыбо, О.А. Мудрака, Ю.В. Норманской и др. были почерпнуты реконструированные пратюркские и булгарские формы.
-
Тексты эпитафий волжских булгар, датируемые XIII-XIV вв., и научные труды по ним.
-
«Именник булгарских князей (ханов)» и научные труды о нем.
4. Материалы по устному народному творчеству, мифологии башкир и
чувашей, справочники и словари по топонимике Республики Башкортостан.
Научная новизна работы состоит в исследовании связи и общности башкирского языка с булгарским, чувашским и финно-угорскими языками Поволжья. В ней исследуется и определяется основная причина исторической трансформации лабиализованных [у, у? > е] и нелабиализованных гласных
б
башкирского языка; раскрываются истоки появления специфической для башкирского языка девятой гласной фонемы [э]; собранные ротацирующие башкирские лексемы впервые подразделяются на булгарский и алтайский ротацизм, чем и определяется их хронологическая датировка.
Теоретическая значимость работы состоит в исследовании специфических фонетических явлений башкирского языка на фоне фонетических особенностей татарского, чувашского, волжско-булгарского и мадьярского языков (тюркизмы мадьярского языка). Фонетические и лексико-семантические особенности башкирских слов изучаются в сравнительно-сопоставительном плане с булгаризмами мадьярского языка; также выявлен булгарский адстрат в башкирской ономастике.
Диссертантом установлено, что ранние булгарские и башкирские лексические параллели (корреляты) имеют генетическое происхождение, а поздний булгарский пласт башкирской лексики является результатом языковых контактов в ареале Поволжья. Результаты исследования вносят весомый вклад в изучение истории становления башкирского языка, являются базой для дальнейшей, более глубокой разработки данной проблемы.
Практическая значимость работы заключается в том, что основные результаты и выводы могут быть использованы при исследовании истории формирования башкирского языка, составлении этимологических словарей, сравнительно-исторических грамматик, при чтении спецкурсов по тюркологии на филологических факультетах вузов.
На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:
1. Башкирский язык вместе с татарским, чувашским характеризуются сужением праязыковых (пратюркских) гласных *о > у, *д> у, *е > и, а > и, кроме фонем [а, ы], которые сохранили свою устойчивость и одинаково отразились в булгарском и башкирском языках. В башкирском языке сужение гласных произошло под влиянием булгарского адстрата в условиях длительного сосуществования и их непосредственного контактирования.
-
Башкирский консонантизм отличается от консонантных систем тюркских языков Поволжья и сближается с консонантизмом кыпчакских и огузских языков.
-
Тюркизмы в финно-угорских языках, характерные только для тюркских языков Поволжья, отражают распространение булгарского адстратного апеллятива в данном ареале.
-
Сравнительно-сопоставительное исследование тюркизмов (булгарский пласт) мадьярского языка и башкирской лексики предоставляет информацию для реконструкции истории лексики башкирского, мадьярского языков, дает сведения о дописьменных периодах их истории, о культуре и взаимных контактах, что углубляет временную перспективу башкирского языкознания и даёт материал для исторической типологии дальнородственных языков (уральские и тюркские языки), также составляет научную базу башкирского сравнительно-исторического языкознания, этимологии.
-
В башкирской топонимии и генонимии в определённом количестве имеется булгарский адстратный пласт.
Апробация работы. Рукопись диссертационной работы обсуждалась на заседании отдела языкознания ФГБУН Институт истории, языка и литературы УНЦ РАН. Результаты и выводы исследования докладывались на международных, Всероссийских и межрегиональных научно-практических конференциях: "Урал-Алтай: через века в будущее" (Уфа, 2005, 2008, 2014), "Городские башкиры" (2004, 2008), "Гуманитарные науки в Башкортостане: история и современность" (Уфа, 2007), "Теория и практика башкирского языка и литературы в свете современных достижений филологических наук" (Стерлитамак, 2008), "Феномен Евразийства в материальной и духовной культуре, этнологии и антропологии башкирского народа" (Уфа, 2009), "Актуальные проблемы диалектологии языков народов России" (Уфа, 2012, 2013, 2014, 2015), "Новое в современной филологии" (Москва, 2013), "Гуманистическое наследие просветителей в культуре и образовании" (2013, 2014), "Этногенез. История. Культура. Вторые Юсуповские чтения" (Уфа, 2014), X Всероссийском съезде востоковедов «Россия и Восток: взаимодействие стран и народов» (Уфа, 2015).
Основные положения изложены в 31 публикациях автора, в том числе 6 статьях в научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, четырёх глав, заключения, списков использованной литературы и условных сокращений, двух приложений, в которых представлены «Именник булгарских ханов» и средневековые карты.
Историческая трансформация башкирского вокализма под влиянием булгарского языка
Формирование Санкт-Петербургской школы по изучению булгарского языка начинается во второй половине XIX века. Лингвистов Факультета восточных языков Санкт-Петербургского университета интересует вопрос о том, к какому из современных тюркских языков ближе язык текстов волжских эпитафий. Впервые на наличие чувашских слов в текстах эпитафий обращает внимание Х. Фейзханов, который с 1858 г. исполнял обязанности адъюнкта и преподавал студентам арабский, татарский, тюркский языки на Факультете восточных языков. Он прочел оставленные волжскими булгарами надгробные надписи, найденные в с. Тетюши Симбирского уезда, и определил близость булгарского языка к чувашскому, на основе наличия чувашских слов в них33.
Известный востоковед, член-корреспондент Санкт-Петербургской АН Н.И. Ильминский выступил со статей «О фонетических отношениях между чувашским и тюркским языками», а также опубликовал ещё несколько работ о булгарском языке. В 1911 г. на Факультете восточных языков Санкт Петербургского университета он успешно защищает докторскую диссертацию на тему «Грамоты булгарских царей». Далее академик этой же академии А.А. Куник также пишет несколько статей по данной проблеме, например, «О родстве хагано-булгар с чувашами»34.
У санкт-петербургских востоковедов эта тема стала популярной. Важное место в исторической тюркологии занимают труды таких видных востоковедов и тюркологов, как И. Н. Березин, Д. А. Хвольсон, В. В. Радлов, З. Златарский, В.В. Бартольд, А.Н. Самойлович, С. Е. Малов, Н.Н. Поппе, Н.К. Дмитриев и др35. В их научных трудах можно проследить описание языка текстов волжских эпитафий как духовное и материальное наследие волжских булгар.
В данное время проблема «булгаристика» исследуется в рамках сравнительно-исторической алтаистики. Например, фонетические особенности булгарского языка, именуемые ротацизм и ламбдацизм, рассматриваются как древнейшие реликты языка не только прототюрок, ими характеризуется общеалтайский праязык, т.е. являются априорийными фонемами для монгольских, тюркских, тунгусо-маньчжурских языков. Однако в противовес ротацизму и ламбдацизму изучаются общетюркские фонетические зетацизм и сигматизм. Вышеописанная проблема освещается в работах многих современных языковедов. Например, одним из них является представитель Санкт-Петербургской «школы» А.А. Бурыкин, который рассмотрел данный вопрос в своей статье «Тюркские согласные z, S, в
Императорского археологического общества. Т. 5. СПб., 1865. – С. 80-84; Куник А.А. О родстве хагано болгар с чувашами по славяно-болгарскому именнику // Известия Аль-Бекри и других авторов о Руси и славянах (приложение к 32-му тому записок АН России). – СПБ., 1878. – С. 118-161. Поппе Н.Н. О родственных отношениях чувашского и тюрко-татарских языков. – Чебоксары, 1925. 32 с. свете алтаистики: новые интерпретации»36. Автор статьи, не опровергая давно укрепившиеся гипотезы, пришёл к выводу, что для общеалтайского состояния можно восстановить глухие z, и звонкий спиранты. Он обосновал данную гипотезу на материале древних и современных тюркских и монгольских языков.
Исследования разного характера языка волжских булгар (булгарский язык) и дунайских болгар (протобулгарский или древнебулгарский язык) ведутся московскими языковедами. Их можно назвать второй «школой» по изучению данной проблемы. Среди них в первую очередь следует отметить работы известного отечественного тюрколога Н.А. Баскакова. Во многих его монографиях большое внимание уделено булгарскому языку. В них рассматриваются фонетические особенности и ономастическая лексика древнебулгарского языка. В своих научных работах Н.А. Баскаков часто исследует характерную для булгар и хазар ономастическую лексику. Например, «Имена собственные гуннов, булгар, хазар, сабиров и аваров в исторических источниках» // Советская тюркология № 4, 1985, «О происхождение башкир» // Этническая ономастика. – М., 1984, «Русские фамилии тюркского происхождения», «Булгарский язык // Введение в изучение тюркских языков», «Булгарский язык // Тюркские языки»37 и др.
Выше было отмечено, что в научной статье «О происхождении башкир» Н.А. Баскаков придерживается гипотезы об идентичности этнонимов булгар и башкир. Данная гипотеза нашла своих яростных противников, так как булгары и башкиры были самостоятельными народами и соседствовали вплоть до завовевания булгар монголами.
В 70-х годах XX века появились работы московского ориенталиста и слависта И. Г. Добродомова, посвященные изучению булгарских элементов в фонетике, лексике южнославянских языков38. Он выявил достаточно большое количество булгаризмов в славянских языках, опираясь на фонетические критерии ротацизма и ламбдацизма. Кроме этого, в отдельных статьях он рассматривает булгарские антропонимы и этнонимы39.
Ряд статей Е.А. Хелимского посвящен зетацизму, определяющему специфику тюркских языков, и ротацизму, составляющему фонетическую особенность булгарского, чувашского, венгерского, монгольского, тунгусо-маньчжурского языков40. Е. А. Хелимский утверждает, что р з соответствие наблюдалось в древнетюркском и сохранилось в современных тюркских языках. Среди его примеров присутствуют и башкирские ротацирующие формы как альтернативы з-формам других современных тюркских языков: богар ак горло, трахея , кукрэк грудь , кыркын невольница, наложница , тыкырык узкий проход; теснина и т.п.
В последние годы среди московских языковедов булгарские тексты исследует О. А. Мудрак. Большое значение имеет его работа «Заметки о языке и культуре дунайских булгар», вышедшая в свет в 2005 г. Он по-новому анализирует фонологию, лексический состав, антропонимы и сакральные циклы в языке дунайских булгар. О.А. Мудрак предполагает новое прочтение текстов, взятых из различных источников и написанных греческими буквами; кроме того, ученый предпринял попытку расшифровать лунный и солнечный календарь булгар41.
Инициальная фонема [б] в башкирском, булгарском языках и соответствие б п в башкирском языке
В отличие от классической восьмичленной вокалической структуры [а, е, у, і, о, , и, ] пратюркского состояния и некоторых современных тюркских языков в башкирском языке употребляются девять гласных фонем. Дополнительная гласная фонема [] является достаточно активной и часто используемой в башкирской речи. Она характеризуется как широкая, неогубленная, переднерядная гласная фонема и употребляется во всех позициях слова: эсэй мама , эбей старуха , экрен медленно , бэлэкэй маленький , йдкэл щиколотка , тэрэн глубокий , улэн трава , мэке прорубь , йэй лето , тэкэ козел; баран , эсэ мать , йэйеу расстилать; раскатать , эйтеу сказать и т.п.
Этимологические исследования слов с фонемой [] и анализ фактического материала показывают, что по происхождению существуют три гласные [] в башкирском языке. Условно мы их обозначем [], [], []. По мнению авторов работы «Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков» (1984, 2002, 2006), башкирская фонема [] появилась в результате опереднения пратюркской фонемы а перед согласными [и, с, ш]
в составе исконно тюркских слов. Например: пратюрк. асї, баш. эсе горький (также имеется форма асы), пратюрк. ja, баш. йэш слеза, молодой, возраст , пратюрк. jajay, баш. йэйэу пешком , пратюрк. ajt-, баш. эйт- сказать и т.п. Такое же мнение высказывал ряд тюркологов (Ф.Г. Исхаков, К. Томсен, Й. Бенцинг, А.М. Щербак, А.А. Юлдашев, О.А. Мудрак), которые считают, что башкирский [] развивался из пратюркского а в результате палатализации слов с прежним велярным строением типа пратюрк. ja баш. йэш молодой , пратюрк. ajt- баш. эйт- сказать
Вторая гласная фонема [] употребляется в заимствованных словах арабского и персидского происхождения. Например, йэн душа , эцгэмэ беседа , бэхет счастье , сэбэп причина , эмэл способ , тэн тело , йэтим сирота , эрп воспитание и т.п.
Однако, кроме вышеотмеченных случаев, в башкирском языке есть ряд слов с фонемой [] - субэк очёски; чувяки , квбэк ствол огнестрельного оружия , бщэк узор , белэк запястье, предплечье , шешэк двухгодовалая овца , тирэк тополь , Тэцре верховный бог тюрков и т.п. Возможно, гласная [] восходит к древнетюркскому языку, так как в текстах орхоно-енисейских стелл также представлена данная гласная фонема [], например: tisak двухгодовалая овца , tirsk локоть , bdnk / тапки вечный , bizk нам , t мясо , tl- сверлить, дырявить , jl- скакать , mn- я , bg правитель ; blg знак, примета и т.п125.
Следуеть добавить, что фонема [] характерная многим словам орхоно-енисейских текстов в башкирском языке сузилась до самой узкой гласной фонемы [и], например, древнетюрк. bn / mn башк. мин я ; древнетюрк. son, башк. шн ты ; древнетюрк. эр, баш. up мужчина ; древнетюрк. dmgdk башк. имгэк мучение ; древнетюрк. cakiz башк. ниге$ восемь ; древнетюрк. ah башк. те два ; древнетюрк. ddg башк. изге добрый ; древнетюрк. tmir башк. тимер железо ; древнетюрк. carig башк. сиреу войска; солдаты ; древнетюрк. sit- башк. ишет- слышать ; древнетюрк. ак- башк. т- сеять и т.п.
Н.З. Гаджиева отмечает, что изменение [] в [и] характерно для татарского, башкирского, хакасского и отчасти чувашского языков126. Ср. орх.-ен. ам , тат. им, башк. им, хак. им, чув. им снадобье, лечение; различные обряды, совершаемые знахарем для лечения больного , орх-ен. klin, тат. килен, башк. килен, хак. килен, чув. килен, кин сноха , орх-ен. сак-, сакег, тат. стер-, башк. ншер-, хак. стер-, чув. cm-, сикрё прыгать и т.п. Возможно, данное фонетическое явление также связано с сужением гласных тюркских языков Поволжского ареала под влиянием булгарского языка. В хакасском оно могло возникнуть под воздействием их местного субстрата. Однако в башкирском языке изменение и не всегда осуществляется последовательно (например, башк. кэмэ, кэцэш, эти вместо тат. кимэ, квймэ лодка , кщэш совет , шей хлеб ). Видимо, башкирская фонема [э] в определенных словах и аффиксах может быть остатком древнетюркского состояния. См. примеры: (лит.) сэскэ - сискэ цветок , кэбэн кибэн скирда , (лит.) бэпкэ бипкэ гусёнок (лит.) сак хына сэк кенэ сик кына мало, немного , тэрэн (лит.) тирэн глубокий , эпэк (лит.) икмэк хлеб , кэтмэн китмэн мотыга , сэп- (лит.) нип- лить и т.п.
Также в антропонимах довольно часто вместо краткой гласной [и] произносится гласная фонема [э]. Например, Тэмербэк (лит.) Тимербэк, Тэмерйэн (лит.) Тимерйэн, Гэндулла (лит.) Гшдулла, Сэлэхэтдин (лит.) Сэлэхитдин, Гэлмияза - (лит.) Гилмияза, Минзэлэ - (лит.) Минзилэ и т.д. Гласная фонема а древнетюркского языка представлена также в эпитафиях волжских булгар, хотя в некоторых словах графема для фонемы [] (графически) не изображена: например, булг. blk надмогильный знак , булг. sker восемь , булг. rimsn Чермасан, lti госпожа , ti было 127.
Общие лексемы тюркских языков Урало-Поволжья, восходящие к поволжскому периоду и их типология в финно-угорских языках
Богатая и своеобразная лексика башкирского языка, отражающая материальную и духовную культуру народа, в основном состоит из собственно башкирской и исконно общетюркской лексики.
По утверждениям тюркологов и башкирских лексикологов, 60 % башкирской лексики представлено собственно башкирскими (кайтарма сдача , айырма перекрёсток , ултырма осадок , агас елэге малина , курай башкирский национальный духовой музыкальный инструмент и т.п.) и исконно общетюркскими словами (ныу вода , may гора , кот душа, дух , кайын берёза , асы горкий , эйт- говорить, сказать и т. д.), которые сохранили свои первичные значения. Остальные 40 % являются заимствованиями. По общему содержанию «Академического словаря башкирского языка» в 10 томах и словарю А.Г. Биишева «Арабские и персидские слова в башкирском языке» можно заключить, что большинство заимствований башкирского языка составляют персизмы (шишмэ родник , норнай зурна , думбра домбра , йэн душа, дух , йэсмш жасмин , базар базар , нандык сундук и т.п.), арабизмы (гилем знание, наука , хэтер память и т.п.), русизмы (элэукэ лавка , вдтэл стол , бурэнэ бревно и т.п.) и интернациональные слова (миллион, молекула, нейтрон, флешка, машина, компьютер, карта, мельхиор, магнит, магма и т.п.).
Кроме этого, можно выявить много лексических параллелей с монгольскими (наба кожаная вместительная емкость для приготовления и хранения кумыса , муртай сосуд небольшого размера, сшитый из передней или плечевой части шкуры мыс, мыстар кожаные фляжки , мвсэ часть туши скота , эзекэй / эжекэй творог и т.п.), финно-угорскими (эрэмэ урема, роща , ылыс хвоя , шэшке норка ), даже китайскими (кой мелодия , тимер железо , торма редька, хрен , ынйы жемчуг , сэй чай , шама спитый чай, чайная гуща , пуган лук и т.п.) языками. Возможно, данные пласты башкирской лексики восходят к периодам тюрко-китайской, тюрко-монгольской и башкирско-угорской языковых общностей или контактам.
Некоторые лингвисты корни башкирской лексики связывают с урало-алтайскими языками (другой распространенный термин - туранские языки), которые относятся к восточной группе ностратических языков. Действительно, башкирские слова, без особых изменений в строении и семантике, сопоставимы даже с древними языками айнов, ацтеков, шумеров, мая и т.п. (см. подробнее в работах Дж.Г. Киекбаева, Т.М. Гарипова, А.В. Дыбо, Ш.В. Нафикова и др.185).
Санкт-петербургский тюрколог С.Н. Муратов отметил, что древняя структура тюркских корней, указывая и на башкирские, восходит к индоевропейско-урало-алтайской общности, а некоторые - к обшности ностратической186.
Поразительное лексическое своеобразие башкирского языка изучалось в разных аспектах. Однако его лексическая общность с тюркскими языками Урало-Поволжья (в частности булгарским и чувашским языками) и их типологическое сходство с финно-угорскими языками Поволжья не полностью исследованы. Хотя имеется ряд работ Р.Г. Ахметьянова, И.С. Насипова о финно-угорских заимствованиях в татарском языке и в них башкирская лексика мало привлечена. Поэтому в данной главе диссертационной работы мы решили попытаться выявить некоторые тематические группы апеллятивной лексики, восходящей к булгаро-башкирским контактам. Булгарские лексические корреляты в апеллятивной лексике башкирского языка можно разделить на два периода: алтайский т.е. булгарские лексические корреляты, встречающиеся в тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских языках, также в тюркском субстрате болгарского и мадьярского языков и поволжский, распространенные только в тюркских языках Поволжья и заимствованные финно-угорскими языками. Наше предположение о возникновении ранней булгаро-тюркской лексики, которая имеет свои параллели в алтайских языках совпадает с научными гипотезами Н.И. Егорова, изложеными в его научных трудах. Например в статье «Проблемы хронотопологической стратификации чувашско-монгольских лексических параллелей и их историческая интерпретация» он пишет: «в монгольских языках выявлены сотни древнейших тюркских (протобулгарских) лексических заимствований, а в тюркских языках протомонгольские заимствования практически отсутствуют»187. Кроме сказанного, следует упомянуть, что современные тюркологи (А.В. Дыбо и Ф.Г. Хисамитдинова) выделяют четыре основные эпохи в истории формирования лексики башкирского языка — алтайская, общетюркская, кыпчакская и собственно башкирская188.
На основании реконструкции соматической, родственной и т.п. терминологии А.В. Дыбо предполагает, что в алтайскую или урало-алтайскую эпоху в прабашкирском языке функционировали термины родства, ландшафта, метеоявлений, времени, пространства, элементарной физиологии, а также соматическая лексика, названия частей тела животных, основные глаголы, связанные с жизнедеятельностью человека, которые являются общими для алтайских языков. Тем самым сформировался самый древний лексический пласт алтайского периода.
Возможно, к данному периоду относится раннебулгарская лексика (по другой терминологии - оногурская), которая наблюдается в монгольских и тюркских языках Поволжья, а также их типологические корреляты в финно-угорских языках, особенно в апеллятивной лексике венгерского языка. Также некоторые раннебулгарские корреляты башкирского языка представлены в тюркском субстрате современного болгарского языка (например — баш. сеуэ, свгэ (лит. укбалык, мэрсен, бикре), тат. чвгэ, чув. дука, духе, деке, деке, уйг. диал. чукэ, ткм. чбке, азрб. чбкэ, огуз. чука, тур. giga, мар. сугб, удм. чуки, чукы, цюке, венг. kecsege, болг. чига, румын. cegd, польск. czeczuga стерлядь, осётр ; примеры с алтайским ротацизмом — сагат, баш. сирэм [sirm] // [sim] сщэм, чув. дерем, дейрем, тат. чирэм, якут. сірам, сіран, бурят. шэрэм, мар. сирем, терем, целина; трава; лужайка и т.п.).
Вторая группа булгарских коррелятов башкирского языка восходит к булгаро-башкирским контактам в ареале Поволжья, поскольку они распространены в тюркских и финно-угорских языках Поволжья. Башкирская лексика, восходящяя к булгаро-башкирским контактам Поволжья (т.е. поволжского периода), относится к ГХ - XIII векам и связана с бытом, хозяйственными постройками, рукоделием, занятиями, свойственными данному ареалу, а также отражением климатических, географических условий, которые не представлены в других тюркских языках.
К вопросу о созвучности башкирских антропонимов с личными именами из текстов эпитафий волжских булгар
Мифоним, являясь значимым элементом, играет важную роль в системе языка и культуры. В. В. Катермина отмечает, что он "способствует выявлению национально-культурных особенностей определенного этноса"246.
Сбор и изучение башкирских мифонимов показывает, что башкирская мифонимия очень богата мифонимами иранского, угорского, тюркского происхождения, а также собственно башкирскими мифонимами. Однако в данном разделе мы не рассматриваем все богатство башкирских мифонимов, лишь ограничиваемся попыткой выявить общие мифонимы для булгар и башкир. В связи с вышеизложенным, наша задача заключается в определении мифонимов, которые характерны для народов Поволжья: башкир, татар, чувашей, а также финно-угорских народов данного региона (марийцев, мордвы, удмуртов) и венгров, которые мигрировали с Урала в конце IX века (840 г.), так как историки считают их гипотетической прародиной Урал и предполагают, что в Средние века мадьяры и булгары жили в непосредственном контакте с башкирами. Возможно, общие мифонимы вышеперечисленных народов являются булгарскими, которые распространились в результате тесного общения и на основе фактического материала можно сказать, что таковых мифонимов немного. Например, шурэле и убыр являются мифическими существами, выдуманными только у народов Поволжья. Хитрый, зловредный, порой глупый человекоподобный персонаж шурале леший существует только у народов Урало-Поволжья. Следует отметить, что у марийцев, удмуртов, мордвы и у народов Сибири, Восточной Евразии есть лесное страшное мифическое существо: морд. шур-лочо, мар., удм. шурали, сурали, которое может превращаться в птицу из отряда совиных, а также смеяться и гукать совиным голосом.
Этимологию данного мифонима выявил М. Рясянен через апеллятивные лексемы чувашского языка: шурэле чув. vr, r игла Следующий булгарский мифоним, по мнению многих языковедов, – убыр, кровожадное демоническое существо, дух умерщего колдуна или самоубийцы – распространен в страшных сюжетах и сказках башкир, чувашей и татар. И.Г. Добродомов, В.Г. Егоров, Р.Г. Ахметьянов и другие определяют мифоним убыр как слово булгарского происхождения248. В русском языке данный мифоним считается заимствованным из тюркских языков. Кроме перечисленных народов, близкий убыр персонаж имеется в мифах у других народов: обур у карачаевцев, крымских татар и гагаузов, вувер у марийцев, убыр у удмуртов, упыр у коми-зырян, упырь у восточных славян, вампир у мадьяр.
Кроме вышеотмеченных, можно найти мифонимы из лечебной магии башкир, которая породила много мифонимов в башкирском языке и диалектах. Например, юго-восточные башкиры демона, вызывающего эпилепсию, психические расстройства, сильный лихорадочный озноб, называют сарпыу. По поверьям башкир, мифоним сарпыу – это наименование духа болезни. Данный мифоним состоит из двух компонентов ар+пыу. Значение этих компонентов чувашский языковед Г. Е. Корнилов объясняет как ер земля и пыу / быу пар или ыу вода . Древние башкиры верили, что болезни, связанные с духом сарпыу, возникают, когда человек наступает на нехорошие места земли или у воды во время или перед закатом.
Подытоживая вышесказанное, отметим, что рассматривались башкирские мифонимы с целью выявить среди них булгарские истоки. Наши исследования и ранее обнаруженные материалы показали, что мифонимы, общие с булгарами, в башкирском языке незначительны. Результаты исследования позволяют предположить, что в Средние века контакт булгар с другими народами Поволжья, в том числе и с башкирами, отразился в духовной культуре и мифологическом мировоззрении и древнейшие представления об окружающем мире породили общие мифонимы и мифологические образы, характерные для народов Поволжья.