Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методолические аспекты исследования национально специфического корпуса лексики в языкознании 16
1.1. Основные принципы и подходы к теме в русской лингвистике 18
1.2. Теоретико-методологические аспекты изучения специфической лексики в тюркологии 27
1.3. Краткий обзор изучения национально-специфического корпуса лексем в татарском языкознании 33
Выводы по главе I 48
Глава II. Особенности функционирования устаревшей лексики в современной татарской прозе 52
2.1. Теоретические основы исследования устаревшей лексики в татарском и русском языкознании 52
2.2. Историко-генетические пласты устаревшей лексики в современной татарской прозе 59
2.2.1. Древнетюркский пласт устаревшей лексики в современной татарской прозе 60
2.2.2. Общетюркский пласт устаревшей лексики в современной татарской прозе .66
2.2.3. Тюрко-татарский пласт устаревшей лексики в современной татарской прозе 71
2.2.4. Арабо-персидские заимствования в устаревшей лексике современной татарской прозы 79
2.2.5.Татарско-монгольские параллели в устаревшей лексике современной татарской прозы 88
2.3.Историзмы и архаизмы как основные категории устаревшей лексики 101
2.3.1. Историзмы в современной татарской прозе .101
2.3.2.Архаизмы в современной татарской прозе 108
2.4. Структурно-словообразовательные особенности устаревшей лексики 114
2.5. Способы перевода архаизмов и историзмов с татарского на русский язык 118
2.5.1. Эквивалентный перевод 119
2.5.2. Безэквивалентный перевод 122
Выводы по главе II 135
Глава III. Диалектизмы в современной татарской прозе 140
3.1. Общие сведения о диалектизмах и употреблении их в художественном произведении 140
3.2. Типы диалектизмов, использованных в произведениях татарских писателей 145
3.2.1. Фонетические диалектизмы 146
3.2.2. Морфологические диалектизмы 154
3.2.3. Лексические диалектизмы 162
3.3. Способы перевода диалектизмов, использованных в современной татарской прозе на русский язык 170
Выводы по главе III 181
Глава IV. Функционирование фразеологизмов в современной татарской прозе 186
4.1.Теоретические основы изучения фразеологизмов в татарском и русском языкознании 186
4.2. Структурно-семантические особенности фразеологических единиц 191
4.2.1.Структурные особенности фразеологических единиц 192
4.2.2. Семантические особенности фразеологических единиц 203
4.3. Вариантность, синонимичность и антонимичность фразеологических единиц .212
4.4. Символы в компонентах фразеологических единиц 226
4.5. Особенности перевода фразеологических единиц, использованных в современной татарской прозе на русский язык 234
Выводы по главе IV 272
Глава V. Психолингвистические эксперименты при выявлении уровня языковой подготовки студентов филологов: национально-специфический корпус лексики через зеркало языкового сознания 271
Выводы по главе V 287
Заключение 289
Библиография
- Краткий обзор изучения национально-специфического корпуса лексем в татарском языкознании
- Тюрко-татарский пласт устаревшей лексики в современной татарской прозе
- Типы диалектизмов, использованных в произведениях татарских писателей
- Семантические особенности фразеологических единиц
Введение к работе
Актуальность исследования. В современном мире,
приспосабливающемся к сегодняшним условиям жизни, начинают заявлять о себе новый взгляд на роль национальных языков и культур как одного из главных препятствий на пути глобализации, стремление по-новому раскрывать как их сущность, так и их влияние на автора, человека-творца и творения родного языка и культуры. В условиях сегодняшней глобализации, с одной стороны, происходит интенсивное расширение межкультурных контактов, увеличивается взаимозависимость и взаимовлияние различных культур; с другой – наблюдается пристальное внимание народов и отдельной языковой личности к истокам, корням, к национально-исторической специфике языка. Изучение языка в совокупности с человеком, его сознанием, мышлением, духовной и практической деятельностью, с его историей вызывает всевозрастающий научный интерес к национально-культурному аспекту исследования языка, к исследованию единиц языка и речи, отражающих явления, типичные для лингвокультурной общности носителей языка. Все вышесказанное обусловливает актуализацию изучения и интерпретирования отдельных языковых единиц или категорий, которые являются культурным продуктом наций и хранителем культурных образцов.
Лексическая система языка, как известно, включает в себя подсистемы, то
есть выступает как система систем. Для изучения и понимания национально-
специфической лексики татарского языка требуется выявление ее
составляющих и определение тех внутрисистемных отношений, которые
превращают отдельные языковые элементы в единую, при этом специфически
маркированную, систему, т.е. изучение структуры языка.
Реферируемое диссертационное исследование представляет собой системное многоаспектное описание национально-специфического корпуса татарской лексики, использованной в художественных произведениях современных татарских прозаиков, как выразителя духовной культуры языковой общности.
Актуальность исследования обусловлена:
– включенностью его в парадигму современных лингвистических направлений,
для которых характерно обращение к человеческому фактору в языке;
– стремлением осуществить описание ценностных понятий национальной
культуры через призму языка, описание культуры через факты ее отражения в
национальном языке и интерпретацию самих языковых фактов,
специфического корпуса лексем; то есть исследование представляется актуальным в плане решения проблемы «язык и культура»;
– фрагментарностью изучения и недостаточной теоретической
обоснованностью с точки зрения системной организации специфической лексики в современном татарском языке;
– отражением темы исследования в ракурсе концептуально важного для
межкультурной коммуникации перевода и переведоведения, одного из самых
значимых векторов научного знания;
– потребностью татарского языкознания в выявлении национальной специфики
конкретных подсистем лексической системы, дальнейшем совершенствовании
методов и приемов перевода художественных текстов, разработке
формализованных параметров определения национальной специфики
лексических единиц;
– необходимостью совершенствования и развития татарской лингвистики
текста.
Объектом данного исследования является национально-специфический корпус татарской лексики, включающий в себя значительное количество национально значимых лексем: фразеологизмов, диалектизмов, устаревшую лексику.
Предметом исследования стали семантико-структурные и стилистические
характеристики национально-специфической татарской лексики,
использованной в художественных произведениях современных татарских прозаиков; особенности перевода данной лексики на русский язык.
Гипотеза исследования заключается в обосновании статуса национально-специфического корпуса лексики как единой самостоятельной структуры, своеобразной и объемной лингвокультуремы, имеющей собственное лингвистическое содержание и специализированные параметры выражения в современном татарском языке. Это – сложное иерархическое образование, включающее ряд типовых подсистем, которые имеют свои особые смежные зоны, а также пересекаются с полями языкового представления в планах территориальности, оценочности, градуальности, темпоральности.
Материалом для исследования послужили произведения современных татарских писателей и их переводы на русский язык: М.Хабибуллина «Кубрат хан» («Кубрат-хан»), перевод В.Тублина; Н.Фаттаха «Ител суы ака торур» («Итиль-река течет»), перевод М. Зарипова; «Шайтан каласы» («Чертово городище»), перевод А.Бадюгиной; Р.Батуллы «Сембик» («Сююмбике – царица казанская»), перевод Р.Валеева; В.Имамова «Казан дастаны» («Казанская крепость»), перевод Б.Хамидуллина; Т.Галиуллина «Тнге юллар» («Ночные дороги»), перевод Н.Мухаметшиной; Ф.Сафина «Саташып аткан та» («Заблудившийся рассвет»), перевод Ф.Фаизева, Р.Хасановой.
Базовыми справочниками и непосредственным эмпирическим материалом
выступили также словари татарского языка: диалектологический, словарь
фразеологизмов, устаревших слов и т.д., так как каждая из
проанализированных в текстовом поле авторов лексем требовала строгую словарную дефиницию.
Обращение к творчеству названных писателей объясняется: во-первых,
недостаточной изученностью, с одной стороны, лингвостилистической
составляющей творчества современных татарских прозаиков; отсутствием исследований в аспекте сравнения их текстов с русскими переводными текстами – с другой. Во-вторых, нами установлено, что романам таких
знаменитых современных писателей, как М.Хабибуллин, Н.Фаттах,
Т.Галиуллин, Р.Батулла, В.Имамов, Ф.Сафин, присуща яркая национальная и историческая окрашенность: в их произведения органично вплетено огромное количество элементов-подсистем разнообразной национально-специфичной лексики. Тексты названных авторов обширно охватывают жизнь татарского народа в VII – ХVI, XX веках; включают подробное описание обычаев, нравов, уклада и образа жизни тюркских народов, что составляет неповторимую национальную и историческую канву этих произведений. Авторы, создавая исторический тон описываемых эпох, обращаются к неиссякаемой сокровищнице народного разговорного языка, черпая оттуда выражения и устойчивые сочетания, наиболее образно передающие особенности быта, образа жизни татарского народа.
В основу исследования положена картотека, насчитывающая около 10 тысяч лексических единиц и более 80 тысяч словоупотреблений.
Основная цель исследования – описать как единую систему национально-специфический корпус татарской лексики с национально маркированной семантикой (подсистем фразеологизмов, диалектизмов, историзмов и архаизмов), использованной в художественных произведениях современных татарских прозаиков; выявить особенности перевода таких специфических лексем на русский язык. Цель работы диктует выполнение конкретных задач:
1) выявить и обобщить теоретические основы исследования национально-
специфического корпуса лексем, использованных в художественных
произведениях, определить степень изученности проблемы в татарском,
тюркском и русском языкознании;
2) рассмотреть специфический корпус лексической системы текстов
татарской художественной прозы как единое национально-культурное
пространство, состоящее из фразеологизмов, диалектизмов, устаревшей
лексики, дать им лингвостилистическую характеристику и многоаспектную
классификацию;
-
проанализировав тексты художественных произведений современных татарских прозаиков в сопоставлении с их переводами, определить основные способы передачи специфических лексических единиц и выявить эквивалентные/безэквивалентные элементы в описании одних и тех же картин действительности средствами разноструктурных языков;
-
определить уровень понимания и восприятия национально-культурной лексики (не)/носителями татарского языка посредством психолингвистических экспериментов.
Научная новизна определяется сосредоточением внимания на культурной функции лексики языка и национально-культурной специфике языкового применения; синергетикой лексикологии, лингвокультурологии и лингвистики текста, заключается в следующем:
1) представлено первое монографическое исследование национально-специфического корпуса татарской лексики в текстах современной татарской прозы в сопоставлении с их русскими переводами;
2) достаточно полно проведен анализ национально значимых лексических
единиц татарского языка, позволивших представить природу и типологию
изучаемого феномена в исторических произведениях татарских авторов;
систематизирован и собран как единый инструментарий огромный корпус
примеров с национально-культурной маркированностью.
3) выявлены наиболее яркие и частотные пласты устаревшей лексики,
фразеологизмов, диалектизмов, использованных в художественных текстах, и
проанализированы в многоуровневых (этимологическом, структурном,
лексико-семантическом, стилистическом) параметрах.
4) впервые предложено целостное описание функционирования
устаревшей лексики, фразеологизмов, диалектизмов, использованных в текстах
одних из самых оригинальных авторов современности М.Хабибуллина,
Н.Фаттаха, Р.Батуллы, Т.Галиуллина, В.Имамова, Ф.Сафина, уточнены способы
перевода таких слов с татарского языка на русский;
5) на базе данных психолингвистических экспериментов впервые
определена степень освоенности специфического корпуса лексики читателями
татарской и русской национальности.
Методы исследования. Цель и специфика описываемого материала определили выбор методов исследования. Для решения поставленных задач использовались общеметодологический системный подход и частные научные методы:
описательный метод, который позволил передать специфику
семантической структуры национально-специфического корпуса татарской лексики, использованной в современной художественной прозе;
сравнительно-сопоставительный метод, который применялся при
выявлении способов перевода лексических единиц в разносистемных татарском и русском языках;
метод компонентного анализа использовался для исследования
лексических единиц в плане их структурного представления;
методика прямого ассоциативного эксперимента, позволяющая
определить функционирование специфического корпуса лексем в сознании русско-татарских билингвов;
статистический метод востребован при выяснении активности
употребления писателями национально значимой лексики в своих
художественных произведениях.
Теоретико-методологическую базу диссертационной работы составляют
труды татарских, русских и зарубежных лингвистов, внесших огромный вклад
в лингвистику текста, диалектическую лингвистику, в теорию лексикологии и
теорию перевода: Х.Ч. Алишина, Л.Ш. Арсланов, Г.Х. Ахатов,
Р.Г. Ахметьянов, Э.М. Ахунзянов, Л.К.Байрамова, И.Б. Баширова,
Ф.С. Баязитова, Г.Р.Галиуллина, Ф.А. Ганиев, Ф.Г. Гарипова, Ф.Ф. Гафарова,
М.З. Закиев, Р.Р. Замалетдинов, А.С. Зинина, Н.С. Исанбет, Х.Р. Курбатов,
Л.Т. Махмутова, М.И. Махмутов, Х.Ш. Махмутов, Р.Х. Мухиярова,
И.С. Насипов А.Х. Нуриева, С.Ш. Поварисов, Д.Б. Рамазанова, Р.К. Рахимова, З.Р. Садыкова, Г.Ф. Саттаров, Д.А. Салимова, Х.Х. Салимов, Ф.С. Сафиуллина,
А.К. Тимергалин, Д.Г. Тумашева, Ф.Ф. Харисов, М.Б. Хайруллин,
Т.Х. Хайрутдинова, В.Х. Хаков, Ф.М. Хисамова, А.Г. Шайхулов, Р.А. Юсупов
– в татарской лингвистике; русских и зарубежных лингвистов: О.С. Ахманова,
Л.С. Бархударов, В.В.Виноградов, Е.М. Верещагин, В.П. Жуков,
В.Н. Комиссаров, В.Г. Костомаров, А.Лилова, В.А. Маслова, М.Фасмер,
А.В.Федоров, Н.М. Шанский, Л.В. Щерба, А.Д. Швейцер и др.
Теоретическая значимость работы обусловлена её вкладом в развитие
лингвокультурного направления татарской лингвистики, а также в уточнение
признаков национально-маркированного корпуса лексики, что способствует
расширению представлений о языковом содержании отдельных подсистем,
также о специфике перевода текстов на разноструктурных языках. В работе
национально-специфический корпус лексики рассматривается как единый
лингвокультурологический феномен, имеющей собственное лингвистическое
содержание и специализированные параметры выражения в современном
татарском языке
В работе выявляются национально-специфический корпус лексики в
татарском художественном текстовом поле и семантическая структура
фразеологизмов, диалектизмов, историзмов, архаизмов, в том числе и тех,
которые не зафиксированы в толковых словарях татарского языка. Выясняются
и уточняются этимологические, структурные и статистические характеристики
лексики, специфически, национально-культурно маркированной,
использованной в современной татарской прозе, тем самым расширяется исследовательское поле татарской лингвистики текста.
Методика аспектного анализа национальной специфики лексем и их
группировок, введенные параметры могут быть использованы для
исследования других маркированных групп слов, например, онимов, в разных языках.
Научно-практическая значимость работы состоит в возможности активного использования ее результатов в исследованиях лексикологии, фразеологии, диалектологии татарского языка, истории языка, также при составлении первого частотного словаря татарского языка, в переводческой практике. Теоретическая ценность работы мотивируется также тем, что результаты исследования могут поспособствовать развитию татарского прикладного переводоведения, в первую очередь, татарско-русского он-лайн перевода. При вводе в программу данных нашего исследования, в частности, вариантов переводов трудных случаев, специфической лексики, несомненно, точность и качество перевода в он-лайн станут более высокого уровня. Так, и теоретическая, и практическая перспектива нашей работы очевидна.
Данные исследования могут быть использованы в преподавании курсов
современного татарского языка, например, при изучении курсов «Татарская
лексикология», «Татарская диалектология», «Филологический анализ
художественного текста», «Художественный перевод произведений татарских писателей».
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Своеобразная кооперация подсистем диалектизмов, фразеологизмов и
устаревшей лексики в пространстве художественного текста подчиняется
одним и тем же принципам лингвистического анализа (семантического,
этимологического, морфологического, структурно-компонентного) независимо
от природы этих подсистем, что в свою очередь позволяет структурировать эти
специфические лексемы в единую объемную и многокомпонентную
лингвокультурему.
2. В исторических романах Н.Фаттаха, М.Хабибуллина, Р.Батуллы,
В.Имамова, Ф.Сафина национально значимый пласт лексики использован с
учетом особенности для создания исторического колорита, картины быта
татарского народа: VII в. (М.Хбибуллин «Кубрат хан»), Х в. (Н.Фттах «Ител
суы ака торур»), XIII в. (М.Хбибуллин «Шайтан каласы»), XVI в. (Р.Батулла
«Сембик», В.Имамов «Казан дастаны»); XX в. (Ф.Сафин «Саташып аткан
та», Т.Галиуллин «Тнге юллар»). Широкий хронологический охват
описываемых событий в романах обусловил использование в них устаревших
слов, самых различных в этимологическом и тематическом планах.
-
Среди устаревших слов, использованных наиболее часто в романах Н.Фаттаха и М.Хабибуллина, преобладают общетюркские и тюрко-татарские слова. В романах Р.Батуллы, Ф.Сафина, Т.Галиуллина активно использованы арабо-персидские заимствования, употребляемые в основном в речи персонажей. Структурно-словообразовательные особенности историзмов, архаизмов конгруэнтны. Устаревшие слова, использованные авторами, подтверждают, что модели и способы современного словообразования имели место в татарском языке еще несколько веков тому назад.
-
Лексические диалектизмы способствуют созданию пространственно-территориального колорита в художественном тексте, они определяют место и исторический фон действия произведения, используются в описании предметов быта, жилых и дворовых построек, помещений, местных обычаев и культурных традиций. В отличие от фонетических и морфологических диалектизмов, лексические диалектизмы встречаются как в речи персонажей, так и в повествовании от имени автора, представителя какого-либо говора. Диалектизмы, как и другие специфические подсистемы лексики в текстовом поле, образуют своеобразную микросистему изобразительных средств.
5. Использование фразеологизмов в разнообразных стилистических
функциях авторами художественных произведений всегда является творческим:
фразеокорпус употребляется как без изменений, так и с обновленной
структурой или с новыми экспрессивно-стилистическими оттенками и
качествами. Индивидуальные устойчивые сочетания, использованные
авторами, включены с целью подчеркнуть образность выражений, усилить
экспрессию изложения. Распространение компонентов фразеологических
единиц с целью выражения образных представлений дает писателям
возможность показывать внутренний мир, эмоционально-физическое состояние
героев; сделать их речь выразительной, эмоциональной. Мастера
художественного слова Н.Фаттах, М.Хабибуллин, Р.Батулла, Т.Галиуллин,
В. Имамов, Ф.Сафин – все широко используют разные пласты
фразеологических единиц, в основном, двух-трехкомпонентных, что свидетельствует о языковой подготовленности авторов и о близости их к живому народному татарскому языку.
6. В языковом сознании современных татарских читателей, особенно
молодежи, специфическая лексика как особый пласт татарского словарного
богатства зафиксирована в недостаточной степени, что являет собой следствие
языковой динамики; относительно неплохо знают татарские читатели только
известные фразеологические единицы и выражения.
7. В текстах прозы встречаются примеры с использованием
специфической лексики в целях привлечения внимания читателей на
необычном для художественного произведения словоупотреблении, то есть как
средства выразительности языка, языковой игры; есть примеры, не
зафиксированные в толковых словарях татарского языка; имеет место также
ряд случаев неточного использования примеров со специфической лексикой.
8. Перевод на русский язык татарских слов с национально-культурной
маркированностью в исследованных нами романах осуществлен разными
переводчиками, использованы при этом известные в науке способы и пути
перевода, зависящие от различий в функциональной нагрузке, которую несут
такие слова в художественном тексте. В переводах текстов у всех писателей
чаще всего используются транслитерация, описательный способ перевода.
Имеющие место случаи «нейтрализации» (опущение, замена слов-реалий и др.)
специфической лексики не всегда оправданы, так как приводят к утере
национально-исторического колорита; более точным и привлекательным для
двуязычных читателей при этом следует оценить перевод фразеологических
единиц.
Степень достоверности и апробация результатов. Основное
содержание работы освещено в 60 научных работах, в том числе в монографии, учебном пособии, 20 статьях в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.
Результаты, полученные в ходе исследования, докладывались и обсуждались на Международных (Елабуга, 2012г., 2014г., Казань 2012г., 2016г., Москва, 2012г., Нижнекамск, 2008г., 2009г., Нижний Новгород, 2007г., 2010г., Одесса, 2013г., Пенза, 2010г, 2011г., 2012г., 2013г,), Всероссийских (Елабуга 2008г., 2012г., 2013г., 2014г., 2015г., 2016г., Тобольск 2007 г, 2008г., 2009г., 2012г., Тюмень, 2009г., Якутск, 2012г., Ярославль, 2008г.) научно-практических конференциях, ежегодных итоговых научных конференциях Елабужского института Казанского (Приволжского) федерального университета.
Диссертация обсуждена и одобрена на заседании кафедры татарской филологии факультета филологии и истории Елабужского института Казанского (Приволжского) федерального университета.
Структура работы определяется поставленными целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии.
Краткий обзор изучения национально-специфического корпуса лексем в татарском языкознании
К вопросу о национально-культурной специфике языка обращались многие учёные в разных отраслях лингвистики, начиная с В. фон Гумбольдта в XIX веке и заканчивая представителями лингвокультурологии и теории межкультурной коммуникации. В истории языкознания В.фон Гумбольдт обосновал системный характер языка. По мнению Гумбольдта «материальная и духовная культура воплощается в языке, всякая культура национальна, ее национальный характер выражен в языке, а язык имеет свою специфическую для каждого народа внутреннюю форму» [Гумбольдт 1984].
Изучая связь языка и культуры, В.М. Шаклеин отмечает: «Гумбольдту удалось теоретически обосновать равновесие между языком, культурой и мышлением, и тем самым дать теоретическое обоснование основ лингвокультурологии. Гумбольдтовский способ рассмотрения языка в широком контексте связанной с ним проблематики в одинаковой мере отвечает требованиям как философии, культурологи, так и лингвистики. Перед нами попытка их интеграции, в которой преодолены односторонности данных наук. Способ рассмотрения ученым самых различных аспектов языка и связанной с ним проблематики, глубина и сила его аргументации убеждают, что Гумбольдт постепенно вырабатывает метод, посредством которого можно подойти к изначальному единству языка, культуры и мышления. Тем самым Гумбольдтом был заложен фундамент лингвокультурологического подхода к науке о языке» [Шаклеин 2012: 6]. А.А. Потебня системно изучал учение В. фон Гумбольдта и смог донести его широкой общественности России. Таким образом он стал одним из лингвистов, у которого философско-лингвистическая точка зрения значительно оказала влияние на становление отечественной лингвистики и лингвокультурологии. Р.Р. Замалетдинов отмечает, что «ученый подчеркивал органичное участие национального языка в процессе развертывания мысли» и «для нас является принципиальной его мысль о том, что разные языки – это не разные обозночения одного и того же предмета, а разное видение его» [Замалетдиов 2009: 13].
Особое место в исследовании национально-культурной специфики языка занимает теория лингвистической относительности американских лингвистов Э. Сепира и Б. Уорфа. По мнениюЭ.Сепира «язык можно считать лишь внешней гранью мышления на наивысшем, наиболее обобщенном уровне символического мышления» [Сепир 1993: 36]. Мысли Э. Сепира совершенствует и доводит до великого философского обобщения его приемник Б.Уорф. По его мнению «мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они самоочевидны, напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном – языковой системой, хранящейся в нашем сознании. Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе, в основном потому, что мы участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенного языкового коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка» [Цит. по: Шаклеин 2012: 22]. В учении Б.Уорфа важнейшяя роль отводится языку.
«Язык, согласно философским основаниям работ Гумбольдта, де Куртене, де Соссюра, и других основоположников современного языкознания выступает главным образом вторичным по отношению к культуре, отражающим, началом. Американские исследователи Сепир и Уорф, напротив, утверждали, что язык является основным инструментом творения общественной культуры. Отечественный исследователь Щерба придерживался позиции, согласно которой наблюдается сложное взаимодействие культуры, языковой структуры и психологии личности. Американский исследователь Гудмен вообще не был занят проблемами первичности культуры и языковой структуры. Главное, по его мнению, – это возможность, имеющаяся у человечества, изобрести любую лингвокультуру и жить в ней. Философские установки Гумбольдта, Потебни, де Куртене, де Соссюра, Щербы, Сепира, Уорфа, Гудмена во взглядах на язык, культуру, общество и личность послужили основой для формирования корпуса идей современной лингвокультурологии» [Шаклеин 2012: 85].
Гипотеза лингвистической относительности оценивается современными учеными неоднозначно. Есть ряд работ, в которых эта гипотеза подвергается критике. Отрицательную оценку гипотезе Сепира-Уорфа дают Б.А.Серебренников, Г.В. Колшанский, Р.М.Уайт, Р.М. Фрумкина и др. Но все же к ней обращаются исследователи, изучаюшие вопросы взаимосвязи языка и культуры, языка и мышления, поскольку именно с помощью данной основании можно осмыслить труднообъяснимые языковые факты. «…многие антропологи полагают, что гипотеза Сепира и Уорфа сегодня не имеет строгой научной базы, но они продолжают поддерживать идею об очень сильном влиянии языка на процесс мышления» [Замалетдинов 2009: 12].
В.А. Маслова отмечает: «каждый язык по-своему членит мир, то есть имеет свой способ его концептуализации. Отсюда исходит, что каждый язык имеет особую картину мира, и языковая личность обязана организовать содержание высказывания в соответствии с этой картиной. В этом проявляется специфическое человеческое восприятие мира, зафиксированное в языке. (…) Понятие картины мира (в том числе и языковой) строится на изучении представлений человека о мире. (…) Картина мира может быть представлена с помощью пространственных (верх – низ, правый – левый, восток – запад, далекий – близкий), временных (день – ночь, зима – лето), количественных, этических и других параметров. На ее формирование влияют язык, традиции, природа и ландшафт, воспитание, обучение и другие социальные факторы» [Маслова 2007: 64]. «Языковая картина мира формирует тип отношения человека к миру (природе, животным, самому себе, как элементу мира). Она задает нормы поведения человека в мире, определяет его отношение к миру. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации («концептуализации») мира. Значения, которые выражаются в языке составляют единую систему взглядов, которая яляется обязательной всем носителям языка. Роль языка состоит не только в передаче сообщения, а во внутренней организации того, что подлежит сообщению. Возникают закрепленные в языке знания о мире, куда непременно вплетается национально-культурный опыт конкретной языковой общности. Формируется мир говорящих на данном языке, то есть языковая картина мира как совокупность знаний о мире, запечатленных в лексике, фразеологии, грамматике» [Маслова 2007: 65].
Тюрко-татарский пласт устаревшей лексики в современной татарской прозе
Русский литературовед и языковед-русист В.С. Виноградов выделяет следующие подгруппы среди архаизмов: «1) архаизмы-слова (лексические архаизмы), у которых устарели форма и значение; 2) архаизмы-значения (лексико-семантические), у которых форма вполне современная, а одно из значений этой формы устаревшее. Иначе говоря, это архаизированное значение общеупотребительного полисемантического слова; 3) архаизмы-формы (лексико-фонетические), характеризующиеся архаичной формой и сохраняющие вполне современное значение» [Виноградов 1998: 231]. Характеризуя архаизмы и историзмы русского языка, известный русист-лексиколог Н.М. Шанский подчеркивает, что историзмы – это слова, которые «становятся ненужными в активном словаре говорящих потому, что они являются обозначениями исчезнувших явлений действительности», а архаизмы – это слова, которые «уходят из активного употребления по той причине, что их вытесняют другие слова (с теми же значениями), которые оказываются более приемлемыми для выражения соответствующих понятий» [Шанский 1987: 56-58].
Как отмечает Н.М. Шанский, «группы устаревших слов, различаются между собой также характером и возможностью их употребления в различных стилях современного литературного языка. Архаизмы могут употребляться только с определенной стилистической целью; вне художественно выразительной и изобразительной установки их использование не может быть оправдано и является ошибкой с точки зрения современного словоупотребления. Историзмы же, употребляясь иногда с теми же целями, что и архаизмы, возможны и вне определенных стилистических условий. Они как единственное выражение исчезнувших понятий, явлений, предметов встречаются в исторических работах, в описаниях прошлого, воспоминаниях и т.д.» [Современный русский язык 1987: 58]. Н.М. Шанский является автором и наиболее целостной классификации архаизмов: 1. Архаизмы лексические (собственно лексические, то есть слова устаревшие целиком; лексико-словообразовательные – слова, которым в современном русском языке соответствуют однокоренные слова с той же самой непроизводной основой (и семантикой), но отличающиеся словообразовательным формантом; лексико-фонетические – слова, которые в настоящее время в качестве языковой оболочки соответствующих понятий заменены в активном словаре словами того же корня, но несколько иного звукового облика). 2. Семантические архаизмы – это слова, существующие и в современном русском литературном языке, но имеющие устаревшие значения.
Разночтениями характеризуется также и термин «историзм»: одни исследователи рассматривают историзмы как самостоятельный лексико-семантический разряд устаревших слов, другие – как разновидность архаизмов [Клюева 1962; Головин 1971]. Н.М. Шанский отмечает, что «по происхождению как архаизмы, так и историзмы могут быть самыми разнообразными. В произведениях прошлого (и художественных, и деловых, и научных и т. д.), даже если они написаны сравнительно недавно, мы встречаемся с историзмами и архаизмами, которые таковыми являются лишь для нас, но не были ими во время написания анализируемого произведения. Следовательно, есть архаизмы и историзмы стилистического употребления (в современных художественных произведениях) и архаизмы и историзмы времени (они встречаются – иногда рядом с устаревшими словами стилистического употребления – только в произведениях, написанных в прошлом)» [Шанский 1987: 58]. По мнению С.Г. Васильевой, «историзмы и архаизмы – это деактуализированные единицы языка, которые образовались в процессе коммуникативного сужения того или иного слова» [Васильева 2005: 265].
В.В. Замкова считает, что «историческая лексика всегда относится к той или иной специальной сфере жизни и деятельности общества в прошлом, поэтому она по своему существу терминологична. Эту лексику можно одновременно считать исторической терминологией» [Замкова 1976; Лесных 2002]. «Данная классификация перекликается с разделением историзмов на термины и нетермины, предложенным В.Ф. Белянской. К специальной (терминологической) лексике исследователь предлагает относить лишь историзмы, обозначающие предметы, понятия исторического прошлого, хотя и отжившие, вышедшие из употребления, но игравшие большую роль в истории народа, в развитии его материальной и духовной культуры. Историзмы-термины, с одной стороны, являются лексикой, перешедшей в пассивный словарь в связи с архаизацией называемых ими реалий, с другой стороны, – это активная лексика определенных научных дисциплин (истории, социологии, этнографии и т.д.), т.е. функционально ограниченная лексика активного словаря. Историзмы-нетермины соотнесены с обиходными, обыденными понятиями. Для них характерно отсутствие в словарной дефиниции хронологического комментария» [Цит. по: Камаева 2007]
В исследованиях Л.А. Капанадзе, наряду с историческими терминами науки, техники, общественно-политическими терминами, выделяются бытовые термины, термины родства и т.п. [Капанадзе 1965].
Ряд исследователей называют таким термином любое устаревшее слово современного русского языка, перешедшее в пассивный словарь в связи с исчезновением обозначаемого им предмета или явления.
Типы диалектизмов, использованных в произведениях татарских писателей
«Утызын тутырып килэ инде, э аныц кул астына вилаять, бэйлек тугел, хэтта кала яки олысныц да элэккэне юк эле» [В.И. «К.д.», 2005: 7]. / «Уже скоро Мухаммеду исполнится тридцать, а он все еще не имеет в руках не то что отдельного вилайета или белика, но даже захудалого городка или ничтожного улуса» [В.И. «К.к.», 2005: 8].
«Кавем-кавем кучен килэлэр» [М.Х. «Ш.к.», 1993: 164]. / «Целыми племенами едут» [М.Х. «Ч.г.», 2005: 481]. «Рум кайсары синец мэн туган булырга тели, - диде ул» [Н.Ф. «Ител...», 1980: 122]. «...византийский император желает быть с тобой в мире и союзе» [Н.Ф. «Итиль...», 1978: 125]. «Бэнат... Каган ятагына аманат итеп озатылган, мэмлэкэт имнлеге хакына сатылган канизэк кыз» [В.И. «К.д.», 2005: 7]. / «Банат... Девушка-наложница, отправленная как залог кагану, проданная взамен безопасности государства» [В.И. «К.к.», 2005: 8]. «Мэркэздэн, хансарайдан, кэрвансарайдан биеп торган атларга атланып, яу-чирудэй булып, сунарчылар агылды» [Р.Б. «С», 1992: 62]. «Халык аларга мэхэллэ саен: - Яу белэн килучелэргэ капэр, - дип кычкыра» [М.Х. «Ш.к.», 1993: 297]. / «Всюду им кричали одно и то же: - Проклятие тем, кто явился войной! » [М.Х. «Ч.г.», 2005: 607]. «Эмир хажи тэхетенэ утырмады, идэндэге кырпачага теште ... » [М.Х. «Ш.к.», 1993: 145]. «Эмир прошел мимо своего места на возвышении, где обычно восседал вовремя торжественных церемоний» «Кемнэр белэ, бэлки бу Казан каласы килэчэктэ пайтэхет тэ булыр» [М.Х. «К.д.», 2005: 239]. / «Как знать, может город этот станет когда-нибудь столицей и гордостью нашей» [М.Х. «К.к.», 2005: 239].
Слова, обозначающие род занятий, профессию человека: голэма - галим ученый , жария - яшь кол хатын молодая рабыня , жасус - шымчы сыщик , жэллад - кансыз, мэрхэмэтсез кеше жестокий человек, кровосос; палач , кятиб - язып торучы кеше секретарь , мосафир -юлчы путник, странник, чужеземец , рэпбэр юлбашчы вождь , тэфсилче щентеклэп язып торучы помощник судьи, летописец , хэттат - матур язу остасы каллиграф , хэрами карак, талаучы вор, грабитель , хокемдар ил башлыгы повелитель, государь , шэех дин башлыгы духовный вождь , пэмамчы юучы мойщица .
«Щэллад шул минутта ук Савелийныц ике бэбэгенэ утта кыздырылган ике пычак тыкты» [В.И. «К.д.», 2005: 80]. / «Палач сию же минуту воткнул в глаза Савелия два раскаленных ножа» [В.И. «К.к.», 2005: 81].
«- Эссэламегалэйкем, мосафир ага! - диде колак тебендэ генэ берэу» [М.Х. «Ш.к.», 1992: 163]. / «-Ассаламагалейкум, странник\ - громко сказал кто-то над самым его ухом» [М.Х. «Ч.г.», 2005: 480].
«Бераз тирлэгэч, талык су белэн коенгач, пэмамчы хатыннар эшкэ тотынды» [Р.Б. «С», 1992: 196]. / «А потом, когда они распластались на полке, за дело взялись мойщицы» [Р.Б. «С. - ц.к.», 2001: 113].
«Сэлим хан каш астыннан гына кэтибе Хафиз ягына куз тешереп алды. Кэтибе гадэттэгечэ яза да яза» [М.Х. «Ш.к.», 1993: 19]. «..взглянул на кятиба Хафиза. Тот был совершенно серьезен и не слушал их, что-то писал» [М.Х. «Ч.г.», 2005: 547].
Слова, относящиеся к религии: голэмэ дин башлыклары, казый, хекем итуче руханый кази-судъя , мэзпэп - тоткан юл, диндэге юнэлеш идеология , мэслэк - деньяга караш принцип , мэхэллэ - шэпэр І19М авылныц бер мэчеткэ караган елеше квартал , мвнбэр - мэчет эчендэ нотык сейлэученец (хатыйбныц) басып сейли торган урыны возвышение в мечети, дощатая подставка , мврид берэунец тэкълиматына ияруче, шэкерт мюрид , хэлифэ - рухани башлык халиф, наместник , хвтбэ - вэгазь наставление . «Муса казый карышкысын югары кутэрде» [Р.Б. «С», 1992: 85] / «Кази-судъя сердито покачал скипетр в руке» [Р.Б. «С. - ц.к.», 2001: 43].
«Нэргэтай манарага менде дэ менде. Мвнбэр ишегеннэн тан, яктысы тешэ» [Р.Б. «С», 1992: 412]. / «Но вот через полуотворенную дверцу в минбар показался полусвет раннего утра» [Р.Б. «С- ц.к.», 2001: 256].
«Шэех мвридлэре белсэ, аца кон курсэтмэячэклэр иде» [М.Х. «Ш.к.», 1993: 34]. / «Если бы об этом узнали мюриды хана, он был бы сурово наказан» [М.Х. «Ч.г.», 2005: 343].
«Хэер, моныц яман мисалын эувэл башта меселман хэлифэлэре узлэре ук курсэтте» [М.Х. «Ш.к», 1993: 34]. / «И дурной пример этот раньше других показали миру сами же мусульманские халифы» [М.Х. «Ч.г.», 2005: 361].
«Аннан сон Колшэриф мулла озак итеп хвтбэ укыды» [Р.Б. «С», 1992: 313]. / «Кул-Шариф монотонным голосом начал читать хутбу-благословение» [Р.Б. «С.- ц.к.», 2001: 187].
Абстрактные понятия: гозер утенеч личная просьба , дэкыйка мизгел мгновенье, минута, время , золым - гаделсезлек несправедливость , манзара куренеш вид, пейзаж , мантыйк тэртип логика , моназара бэхэс, суз керэштеру дискуссия , низагъ бэхэс спор , нотык чыгыш, хетбэ речь выступление , свалъ - сорау вопрос , сэгадэт - бэхет, рэхэтлек счастье, благополучие , тэгъзим - олылау, хермэтлэу почитание, уважение , фигълият эшлэнгэн эшлэр совершенные дела , хилаф - каршы, ярамаган эш противоречие, разногласие , хиссият - хис чувство .
«Бетен ввжуден куе, татлы томан каплагандай булды» [Т.Г. «Т.ю.», 2005: 546]. / «У Сайда все помутилось в голове, все стало, как в тумане» [Т.Г. «Н.д.», 2008: 139]. «... эмма бер гозерем бар сина баба ... » [Р.Б. «С», 1992: 41]. / «...есть у меня одна просьба...» [Р.Б. «С-ц.к.», 2001: 24]. «...булганны югалту очен кечтеки генэ ахмаклык пэм берничэ дэкыйка вакыт житэ икэн» [Т.Г. «Т.ю.», 2005: 498]. / «...для потери обретенного достаточно всего нескольких мгновений и одной маленькой глупости» [Т.Г. «Н.д.», 2008: 77].
«Аппакныц мондый сихри манзараны беренче тапкыр куруе йде» [М.Х. «К.х.», 1985: 136]. / «Смотрела - и не могла насмотреться Аппак в тот день на раскрывшуюся перед ней картину живой сине-зеленой стихии» [М.Х. «К.-х.», 1990: 217].
«Унбашларны, йезбашларны, мецбашлэрны жыеп, гайрэтле нотык сейлэде [Р.Б. «С», 1992: 380]. / «Между тем казанцы с первых же дней увидели, как решительно и умело собирает он войско, как пылки его речи, как на речи хана Ядигера жарко и самозабвенно отзываются тысячи уланов» [Р.Б. «С-ц.к.», 2001: 230].
«Шундый низагларны гына кетеп утырган ач куршелэр, яклаучысыз сарык куреп котырынган бурелэрдэй, майлы калждга ташланалар» [Т.Г. «Т.ю.», 2005: 541]. / «Число претендентов на власть увеличивается, начинаются распри, междоусобицы» [Т.Г. «Н.д.», 2008: 133].
Семантические особенности фразеологических единиц
Нередко переводчики использовали сочетание одновременно двух способов – транслитерации или калькирования и описательного перевода.
«Мен Кызкуыш туена да вакыт итте» [М.Х. «К.х.», 1985: 42]. / «Тут настало и время для кызкуыштуя, праздника выбора невесты, который проходил в Фанагории» [М.Х. «К.-х.», 1990: 89].
«лем тшген яткан Нугай мире Муса казый аякланып, яргулаш мйданына юнлде» [Р.Б. «С.», 1992: 84]. / «Как по волнам, качаясь, над толпой в паланкине с пышным зеленым балдахином, прибыл эмир всех ногаев Муса» [Р.Б. «С. – ц.к.», 2001: 42].
В некоторых случаях переводчики, разъяснив однажды значение переводимой единицы, в дальнейшем используют ее в тексте уже без объяснения или применяют синонимы этой лексемы: агычы – хазиначи.
«Агычы, билбавына тагылган ачкычларны бармаклары белн аралаштырып, арадан берсен тапты да калын ишектге йозакны ачты» [Н.Ф. «Ител…»,1980: 251]. / «Хазиначи, перебирая связку ключей, которая болталась у него на поясе, среди отмычек отыскал нужную, открыл громадный замок» [Н.Ф. «Итиль…», 1978: 232].
Пояснение – это такой способ перевода, при котором рядом с переводимым словом дается более или менее подробный комментарий по поводу элемента другой культуры. Например: базар башы – базарбаши Бигеш, главный распорядитель торжища, гази – воин-лазутчик, каган – каган, владыка и повелитель державы, Кызкуыш туе – Кызкуыштуй, предстоящий праздник выбора; курсыбай – курсыбай, личная гвардия, тархан – тархан, один из самых близких и надежных соратников, Утташ кам – Утташ-кам, верховный жрец рода Акбурэ и др.
«Базар башыны торган ире бер д хан урдасыннан ким тгел иде» [Н.Ф. «Ител…»,1980: 324]. / «Здесь был утар базарбаши Бигеша, главного распорядителя торжища» [Н.Ф. «Итиль…», 1978: 305]. «Анда изге Хазар ире, анда каган» [Н.Ф. «Ител…», 1980: 8]. / «Там царство Хазар, там каган, владыка и повелитель державы!» [Н.Ф. «Итиль…» 1978: 9]. «Шул чакта урамда срнчене Кызкуыш ту ена чакырган ораны ишетелде» [М.Х. «К.х.», 1975: 32]. / «И в ту же минуту под окном раздался зычный голос глашатая, оповещавший жителей Фанагории о предстоящем завтра празднике выбора Кызкуыштуе» [М.Х. «К.-х.», 1990: 64]. «Габдулла барча кабиллрдн бердм курсыбай оештыра башлагач, брнрлрнеке дигн булып, ядиг кчкн Балак атлы газины озатканнар» [В.И. «К.д.», 2005: 13]. / «Когда Абдулла стал формировать из всех племен ханства личную гвардию курсыбай, к нему, якобы, от рода баранджир подослали воина-лазутчика по имени Балак» [В.И. «К.к.», 2005: 14].
«Утташ кам, туры караган кояшка кзлрен кысыштырып, иел ген атына атланды да ишегалдан чыкты» [Н.Ф. «Ител…», 1980: 8]. / «Утташ-кам, верховный жрец рода Акбурэ, прищурился, взглянул на высокое солнце, легко поднялся на коня и отправился со своего шаманского подворья» [Н.Ф. «Итиль…», 1978: 9].
«Алып булуы стен ул тархан да иде [Н.Ф. «Ител…», 1980: 226]. / «За верность и отвагу Алмыш-хан приблизил его к себе, сделал тарханом, одним из самых близких и надежных соратников» [Н.Ф. «Итиль…», 1978: 210].
Лексико-семантическая замена - это способ перевода лексических единиц оригинала путем использования в переводе единиц переводимого языка, значение которых не совпадает со значением исходных единиц, но могут быть выведены из них с помощью логических преобразований.
В исследуемых нами романах переводчиками использованы два вида лексико-семантической замены: генерализация и конкретизация.
Генерализация - это способ перевода, при котором происходит замена единицы исходного языка, имеющей более узкое значение, единицей переводимого языка с более широким значением, или, другими словами, замена видового понятия в языке оригинала родовым понятием в языке перевода.
«Никадэр хиссият, никадэр садэлек, никадэр чынлык иде бу рэсемдэ» [М.Х. «К. х.», 1985: 123]. / «И такая магическая сила исходила от портрета» [М.Х. «К.-х.», 1990: 209]. Садэлек - слово употреблено в значении «наивность, простота, чистота», а переведено оно лексемой абстрактно-обобщенной семантики, то есть с более широким значением.
«Олуг хан, атны житэклэп, мэйдан уртасына чыкты, чаптар егеткэ атныц тезгенен бирде» [М.Х. «К.х.», 1985: 48]. / «Несколько раз Кубрат хан оборачивался, любуясь аргамаком, а потом подошел к победителю вплотную и что-то сказал ему и вложил ему в руки узду» [М.Х. «К.-х.», 1990: 87].
Конкретизация - явление обратное генерализации - это лексико-семантическая замена единицы исходного языка, имеющей более широкое значение, единицей переводимого языка с более узким значением. «- Бэк-тарханнарыма да шундый шарт куйдым: уз билэмэлэренэ узлэре ия» [М.Х. «Ш.к.», 1993: 73]. / «- Тоже самое я и бекам и тарханам говорю: у себя вы сами хозяева» [М.Х. «Ч.г.», 2005: 583]. В данном примере мы наблюдаем несомненное снижение семнатического веса татарского слова: утерян историко-стилистический компонент. «Бакчада атналар буе истирахэт кылганнан соц, Хумаюн Сеем Тутайны иц зур кетебханэгэ алып керде» [Р.Б. «С», 1992: 188]. / «На следующий день Хумаюн позвал гостью смотреть книжницу» [Р.Б. «С. - ц.к.», 2001: 105].