Содержание к диссертации
Введение
Глава I. «Внешний» и «внутренний» человек в зеркале лакской фразеологии .15
1.1. Внешний облик человека в зеркале лакской фразеологии 15
1.2. Фразеологические единицы с компонентом бакI «голова»,
характеризующие внешний и внутренний облик человека 26
1.3. Компонент дак I «сердце» как средство обозначения интеллектуальных состояний человека 30
1.4. Эмоциональный человек в зеркале лакской фразеологии 38
1.5. Фразеологические средства создания образа болтливого человека .47
1.6. Человек упрямый и настойчивый в зеркале лакских фразеологических единиц 50
1.7. Фразеологические единицы, обозначающие «щедрость» -«скупость/жадность, ненасытность» человека .55
1.8. Образ трусливого человека в лакском языке 59
1.9. Фразеологические единицы, обозначающие интеллектуальные состояния человека 65
1.10. Фразеологические средства формирования образа трудолюбивого и ленивого человека 72
Глава II. Фразеологические единицы, характеризующие проявления человека в различных ситуациях и обстоятельствах .78
11.1. Человек в зеркале гендерной фразеологии лакского языка 78
11.2. Фразеологические единицы, характеризующие проявления человека в различных ситуациях и обстоятельствах 85
11.3. Фразеологический образ «заниматься бесполезным делом» 92
Глава III. Лингвокультурологическая характеристика лакских фразеологических единиц, формирующих образ человека .97
111.1. Фразеологические единицы с зооморфным кодом культуры 97
111.2. Фразеологических единиц с вещно-предметным кодом культуры .102
111.3. Фразеологические образы с компонентами-соматизмами лажин «лицо», яру «глаза», май «нос» 107
III.3.1. Фразеологические единицы с компонентом ка «рука» 113
111.4. Фразеологические единицы концептов «зло» и «добро» 121
Заключение .129
Список использованной литературы 138
Список источников
- Компонент дак I «сердце» как средство обозначения интеллектуальных состояний человека
- Фразеологические единицы, обозначающие «щедрость» -«скупость/жадность, ненасытность» человека
- Фразеологические единицы, характеризующие проявления человека в различных ситуациях и обстоятельствах
- Фразеологические образы с компонентами-соматизмами лажин «лицо», яру «глаза», май «нос»
Введение к работе
Актуальность темы исследования объясняется тем, что ФЕ являются
фрагментами языковой картины мира, в которых отражаются духовная и
материальная культура, мировоззрение, историческое прошлое, традиции,
менталитет и особенности ассоциативно-образного осмысления
окружающего мира носителями языка. Лакские гендерные ФЕ
свидетельствуют о путях переосмысления исходных ситуаций, лежащих в основе соответствующих фразеологических образов. Исследование таких ФЕ достаточно актуально для определения особенностей лексико-семантического наполнения соответствующих фразеологических образов и описания их национально-культурных компонентов. Проблема того, как средствами ФЕ образ человека отражается в языке и как человек оценивает сам себя и свое отношение к другим людям, значима не только в плане ее лингвокультурной и этнокультурной специфики, но и с точки зрения когнитивной лингвистики и психолингвистики.
Степень изученности темы. На фразеологическом материале
лакского языка выполнены отдельные диссертации, монографии и статьи, в которых рассматриваются различные проблемы конкретных семантических групп ФЕ, имеющие прямое или косвенное отношение к поднимаемой в нашей диссертации проблематике. В статье З.Г. Муркелинской, посвященной исследованию названий животных в лакском языке, отмечаются возможности функционирования зоонимов в качестве компонентов фразеологических и паремиологических единиц [Муркелинская 1988]. Проблемы компаративной лакской фразеологии поднимаются в научных статьях и монографии С.Г.
Гаджиевой [1984, 1987, 1990, 2001]. Лакские фразеологические и
паремиологические единицы с компонентом-зоонимом в сопоставлении с
соответствующим материалом английского языка проанализированы в
кандидатской диссертации П.Г. Мусаевой [2007]. Особенности структурно-
грамматической организации фразеологических единиц лакского языка
рассматриваются в диссертации М.Р. Рамазановой [2000]. В отдельных
кандидатских диссертациях ФЕ лакского языка исследуются в
сопоставительном аспекте, например, в кандидатских диссертациях З.М. Рамазановой [2001] и У.К. Рамазановой [2012].
Целью работы является лингвистическое (лексико-семантическое) и
лингвокультурологическое описание лакских ФЕ, репрезентирующих
концепт «человек» во всех его составляющих.
Достижение поставленной цели обусловило постановку следующих
исследовательских задач: 1) описать особенности лексико-семантического
состава ФЕ, отражающих внешний облик человека; 2) выявить и описать
интеллектуальные и эмоциональные составляющие образа человека
средствами ФЕ с ядерными компонентами бак1 «голова», дак1 «сердце»; 3)
определить роль периферийных лексических компонентов в формировании
интеллектуальных и эмоциональных составляющих образа человека
средствами лакской фразеологии; 4) описать основные языковые средства,
участвующие в формировании таких составляющих фразеологического
образа человека, как «болтливый», «упрямый и настойчивый», «скупой-
жадный/ненасытный», «трусливый», «трудолюбивый-ленивый», «злой-
добрый»; 5) провести лингвистический анализ ФЕ, характеризующих
проявления человека в различных жизненных ситуациях и обстоятельствах;
6) провести лингвокультурологический анализ гендерных ФЕ с разными
кодами культуры, выявить и описать их национально-культурные
компоненты.
Методы и приемы исследования. В диссертации используются описательный метод, методика компонентного анализа фразеологической
семантики, приемы и методологические принципы современных
лингвокультурологических и когнитивных исследований.
Теоретико-методологической базой исследования послужили труды
отечественных и зарубежных ученых, в которых в теоретическом и
практическом аспектах рассматриваются лингвистические и
лингвокультурологические проблемы общей и русской фразеологии (В.Л.
Архангельский, А.П. Бабушкин, Д.О. Добровольский, В.П. Жуков, А.В.
Жуков, А.В. Кунин, А.М. Мелерович, В.М. Мокиенко, Ю.П. Солодуб, В.Н.
Телия, Н.М. Шанский и др.), когнитивной лингвистики (Н.Ф. Алефиренко,
Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, Е.С. Кубрякова, Дж. Лакофф
и др.), лингвокультурологии и теории метафоры (С.Г. Воркачев, В.Г. Гак,
Дж. Лакофф, В.А. Маслова, Ю.С. Степанов и др.), а также монографии и
диссертации по кавказской и сопоставительной фразеологии (Д.Н. Алхасова,
З.Х. Бижева, Н.У. Ворокова, С.Г. Гаджиева, С.Н. Гасанова, А.Г.
Гюльмагомедов, А.С. Дибирова, М.-Ш.И. Исаев, М.М. Магомедханов, П.Г. Мусаева, М.Р. Рамазанова, У.К. Рамазанова, М.Д. Самедов и др.).
Материал для исследования отбирался методом сплошной выборки из различных двуязычных (толковых) и фразеологических словарей: всего использовано 17 источников.
Научная новизна исследования заключается в том, впервые в
системно-комплексном плане с учетом собственно лингвистических и
лингвокультурологических особенностей рассматривается весь корпус
гендерных ФЕ лакского языка, ориентированных на человека. Определяется
роль лексического состава ФЕ в формировании соответствующих
фразеологических образов. ФЕ лакского языка впервые подробно
анализируются в лингвокультурологическом аспекте, определяются
различные коды культуры, с которыми они соотносятся, обосновываются
национально-культурные особенности фразеологизмов. Для мотивации
фразеологических образов с когнитивных позиций привлекаются
соответствующие ФЕ других дагестанских языков.
Впервые в диссертации ряд лакских ФЕ антропоцентрического
характера рассматривается не только как культурно обусловленные знаки языка, но и как национально-культурные языковые жесты, характерные для лиц мужского и женского пола. Новым в диссертации является и системный подход к исследованию рассматриваемых лакских ФЕ с лингвистической, лингвокультурологической, этнокультурной и когнитивной позиций.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что материал и
результаты проведенного исследования могут послужить основой для
аналогичного описания других концептов. Материал и результаты
диссертационной работы могут быть полезными для пограничных с
лингвистикой наук в плане исследования особенностей этнического
языкового сознания и его роли в образно-ассоциативном осмыслении
окружающего мира носителями лакского языка. Описание национально-специфических особенностей образно-оценочной номинации средствами фразеологии имеет особое значение. Такая проблема на фразеологическом материале лакского и других дагестанских языков может стать предметом специального исследования.
Практическая ценность работы заключается в том, что ее теоретические положения и фактический материал могут быть использованы в практике преподавания фразеологии в лакских группах филологического факультета ДГУ и факультета дагестанской филологии ДГПУ, в соответствующих по тематике дисциплинах специализации, в курсах по страноведению и этнической лингвистике. Материал диссертации может быть использован при составлении двуязычных фразеологических словарей и в практике перевода с лакского языка на русский.
В качестве гипотезы исследования выдвигается предположение о том,
анализ гендерных ФЕ лакского языка в лингвистическом и
лингвокультурологическом аспектах позволит выявить и описать
национально-культурные компоненты фразеологических образов,
представляющих собой фрагменты лакской языковой картины мира, и определить коды культуры, с которыми они соотносятся.
Положения, выносимые на защиту.
1. Особенности лексического состава характеризуемых ФЕ
определяются гендерным признаком. Многие из таких фразеологических
образов носят национально-культурный характер и соотносятся с
различными кодами культуры. С точки зрения специфики лакской
фразеологической картины мира представляет интерес употребление
компонента бак1 «голова» в составе ФЕ, характеризующих внутренний
облик человека, и компонента дак1 «сердце» для обозначения как
эмоциональных составляющих образа человека, так и особенно
интеллектуальных. Для обозначения эмоциональных состояний человека
употребляются и другие компоненты: соматизмы; слова, отражающие
древние мифологические представления носителей лакского языка; глаголы
со значением разрушения, уничтожения, опустошения (если эмоции носят
негативный характер); эмоционально-оценочные существительные и т.д.
2. Соматизмы используются для актуализации разных составляющих
внешнего и внутреннего образа человека. Имеет место частичное
детерминированное употребление соматизмов при обозначении тех или
иных внутренних качеств человека.
3. В части компаративных ФЕ используется символическая лексика:
ттукку «осел» (символ тяжелого физического труда), вилц1ун «мул»
(символ упрямства), чару «камень» (символ несгибаемости, твердости), ка
«рука» (в зависимости от определительного компонента символизирует
щедрость или скупость человека) и т.д. ФЕ, актуализирующие «смелость» и
«трусость» лиц мужского пола, соотносятся с зооморфным кодом культуры и
отличаются национально обусловленной когнитивной мотивацией.
4. ФЕ, обозначающие внешний облик и внутренние качества человека,
его поведенческие свойства, семантику компаративности выражают в
эксплицированной и имплицированной форме. Фразеологизмы с
имплицированной компаративной предметной семантикой, построенные по
разным структурно-семантическим моделям, соотносятся с антропным,
зооморфным или вещным кодами культуры. Концепты «труд» и «лень»
обычно репрезентируются ФЕ, соотносительными с телесным и
зооморфным кодами культуры.
5. Гендерные ФЕ с компонентами-названиями национально-
культурных реалий свидетельствуют об особенностях образно-
ассоциативного осмысления окружающего мира носителями лакского языка.
Лексический состав и использование мускулинных или фемининных
символов в таких ФЕ зависит от того, положительно или негативно
характеризуется человек: ср. къиргъу «ястреб» (символ смелого мужчины),
магъ «хвост» (символ женщины легкого поведения) и т.д.
6. Ряд ФЕ актуализирует такие составляющие образа человека, как
старость, совесть, лицемерие, высокомерие/гордыня, забота человека о
других людях, хитрость, красноречие и др. В таких фразеологических
номинациях используется соответствующая символика: старость
ассоциируется с могилой (гьав) или с могильной каменной плитой (гьаттал
чару) и т.д.
7. Зоонимы в составе характеризуемых ФЕ дифференцированно
символизируют внешние и внутренние качества мужчин и женщин:
преобладают фразеологические образы с отрицательной коннотацией:
эмоционально-образной оценке исторически подвергались отклонения от
норм в качествах человека. Часть ФЕ соотносится с предметно-вещным
кодом культуры (такой код культуры используется также в ФЕ,
построенных на основе принципа алогизма).
Степень достоверности полученных результатов обеспечивается
репрезентативной выборкой иллюстративного материала, достаточного
для обоснования основных теоретических положений; соответствующими
характеру исследования методологическими позициями и адекватными
рассматриваемому фразеологическому материалу методами исследования
лингвистики и лингвокультурологии; непротиворечивостью и корректностью лингвистических формулировок и толкований, а также тем, что автор диссертационного исследования является носителем лакского языка.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные
положения и результаты исследования обсуждались на ежегодных научно-
практических конференциях профессорско-преподавательского состава
Дагестанского государственного университета (2010-2014 гг.), на заседаниях
кафедры теоретической и прикладной лингвистики ДГУ. Результаты
исследования докладывались на межрегиональных и Всероссийских
научных конференциях «Проблема жанра в филологии Дагестана» (Махачкала, 2010 – 2014 гг.).
Основные результаты работы изложены в 12 публикациях. Три статьи опубликованы в научном журнале, рекомендованном ВАК РФ.
Структура и объем работы. Цель и задачи исследования определили структуру работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, в которых в лингвистическом и лингвокультурологическом аспектах рассматриваются ФЕ, ориентированные на человека, заключения, списков использованной литературы и источников. Общий объем работы – 161 страница.
Компонент дак I «сердце» как средство обозначения интеллектуальных состояний человека
Ряд из перечисленных фразеологических единиц лакского языка содержит национально-культурные признаки, связанные, как отмечалось выше, с особенностями мировосприятия носителей лакского языка. Они могут стать предметом специального лингвокультурологического исследования. В этом плане имеются различия даже между генетически родственными дагестанскими языками и в лексическом составе характеризуемых фразеологических единиц, и в особенностях отражения во фразеологизмах эмоционально-ассоциативного и интеллектуального освоения предметного мира.
Важно также исследовать то, какое место в языке определил себе носитель языка, как и какими языковыми средствами он оценивает себя. Такой аспект исследования имеет непосредственное отношение к проблеме «язык – этнос – человек – культура», следовательно, в целом и к вопросу «языковая картина мира».
Исследуемый материал свидетельствует о том, что для обозначения внешнего облика человека в составе фразеологических единиц лакского языка используются слова различных лексико-семантических групп. Лексический состав влияет на формирование фразеологических образов. Помимо гендерного признака, в данном случае имеет значение и то, какой именно признак внешнего облика актуализируется средствами лакской фразеологии – «красивый» или «некрасивый» (человек).
Так, например, для актуализации положительно оцениваемого внешнего облика женщины используются соответствующие по эстетическому восприятию носителей лакского языка наименования, соотносящиеся с разными кодами культуры: лажин «лицо» (с сопроводительными определительными компонентами со значением «приятное» или «неприятное», «красивое» или «некрасивое»), яру «глаза»: щекьи кунма лухIисса яру «красивые черные глаза» (фразеологизм имеет национально-культурный характер, так как признаком красоты глаз считается их черный (а не голубой) цвет, воспеваемый в произведениях фольклора и поэтической речи; кроме того, фразеологический образ красоты здесь усилен компаративным обозначением объекта сравнения (черные как чернила); определительный фольклорно-поэтический компонент кьалантрал «карандашные» характеризует тонкие и ровные брови (=рисованные) и пальцы и т.д. Ср. примеры: кьалантрал иттацIантту «рисованные брови» (фолькл.) – букв. «карандаша [рисованные, тонкие, как карандаш] брови» (ср. кьалантрал кIисри «тонкие пальцы»); положительно как признак женской красоты компаративно оценивается белый цвет лица и лба: арцул ненттабакI (фолькл.) «белый лоб» (букв. «серебряный лоб») и др.
Ряд фразеологических единиц с положительной коннотацией имеет компаративный характер, такие образы соотносятся с вещным, растительным или антропным кодами культуры, так как содержат наименования предметов эстетической красоты в восприятии носителей лакского языка: чIурлил ссихьу «фаянсовая кукла» [=подобная фаянсовой кукле] (о белом красивом лице), как уже отмечалось, компаративно и положительно оцениваемым для лиц женского пола является белый цвет кожи, лица: шархь нис «девушка с белой красивой кожей» (букв. «плавленый сыр»), гуландалул кIунтI кунма «о красивой женщине» (букв. «как капля розового масла») и т.д.
Отрицательные национально-культурные коннотации чаще всего выражаются словами, обозначающими животных (внешне неприятных или злых). Компаративный характер таких фразеологических образов в лакском языке достаточно очевиден. Чаще всего это образы, связанные с характеристикой внешнего облика лиц мужского пола, следовательно, такие фразеологические единицы в лакском языке, как и в других дагестанских языках, имеют ярко выраженный гендерный характер: это фразеологические образы типа заячье рыло (бюрххул щунщуматіи), собачье рыло {ккаччил щунщуматіи), собачья муха {ккаччил зимиз - о рыжем человеке) и др.
Образы некрасивого человека с крупными чертами лица формируются компаративными (по структуре и по семантике) фразеологическими единицами, в которых употребляются лексические единицы, соотносительные с вещным или природным кодами культуры: вяртіа хъусса лажин «лицо, подобное тарелке, тарелкообразное лицо» (о слишком широком некрасивом лице); ххяли кьаці «широкий «скала рот» (большой некрасивый рот); саргъас уксса яру бусса «о человеке с большими глазами» (букв. «с глазами в большой медный таз»). Как видно из приведенных примеров, отклонения от общепринятой нормы (=слишком крупные черты лица) оцениваются в основном негативно. Из зооморфных образов интересен фразеологический образ уподобления эстетически неопрятного, неаккуратного человека необлизанному теленку: букъавщщу бярч кунасса «подобный необлизанному теленку».
Для положительной характеристики лиц мужского и женского пола используются ставшие символическими в произведениях устного народного творчества лакцев образы сокола/ястреба (для характеристики мужчин) и серебра (для характеристики красоты женщин): къиргъулул яру «ястребиные глаза», арцул ненттабакі (фолъкл.) «серебряный [белый, красивый] лоб», арцул хъазам «серебряная грудь». Уподобление средствами фразеологии красоты и изящества женщины изделиям из серебра достаточно характерны для разных дагестанских языков.
Фразеологические единицы, обозначающие «щедрость» -«скупость/жадность, ненасытность» человека
В этом отношении не являются исключением и дагестанские языки. В смысловой структуре их фразеологических и паремиологических образов нашли отражение внешний и внутренний облик человека, его поступки в различных обстоятельствах, специфика мировосприятия и осмысления окружающего мира и т. д.
Данный раздел посвящен анализу фразеологических единиц лакского языка, в которых отражен образ трусливого человека.
По поводу обсуждаемой проблемы и отражения образа человека в дагестанских языках Д. С. Самедов отмечает следующее: «Внешний и внутренний облик человека запечатлен в разных языках. В ряду таких единиц фразеологизмы занимают особое место, так как являются яркими микрофрагментами языковой картины мира» [Самедов 2011: 101].
Подобные фразеологические образы – плод многовекового творчества лакцев, переходивших, как и все народы, от конкретных образов к метафорическим, создававших новые компаративные образы, характеризующиеся образно-ассоциативной спецификой восприятия и эмоционально-интеллектуального осмысления окружающего мира. В лакском языке отмечены фразеологические образы, имеющие гендерный характер, поскольку они имеют отношение к характеристике, оценке лица конкретного пола. Характеризуемые фразеологические единицы, репрезентирующие концепт «трусливость», чаще всего имеют ориентированность на лиц мужского пола.
Если понятие «трусость» по отношению к лицам женского пола воспринимается с легкой иронией, то для мужчин оно является эмоционально осуждаемым качеством. Образ трусливого человека (мужчины) не актуален для дагестанского языкового сознания, он не представлен широко ни в лакском, ни в других языках. При этом имеющиеся образы достаточно экспрессивны и имеют негативно-оценочные коннотации. Нераспространенность фразеологических образов трусливого человека в лакском языке можно объяснить, вероятно, нежелательностью данного качества для мужчин и его негативной оценкой носителями языка.
В лакском языке в паремиологических и фразеологических образах исследуемого типа используется в основном зооморфный культурный код. Как правило, это компаративные структуры, где оценка человеку дана через сравнение с животными. Д. С. Самедов приводит такой пример лакской паремии: куц барзул, тIуллу ххюнкIалул дур «вид как у орла, а поступки – как у перепелки» [Самедов 2010: 141].
Единицы этого типа характеризуются ученым в качестве структур, где «внешний» человек [в образе орла] не соответствует «внутреннему» человеку [в образе перепелки], «построены на отношениях ассоциативного противопоставления образов животных, переносно характеризующих различные качества человека» [Самедов 2010: 142].
Противопоставление образов животных в исследуемом типе компаративных фразеологизмов и паремий – явление, характерное для лакского и других дагестанских языков. Чтобы актуализировать негативную оценку обозначаемого качества в сопоставлении лакцы обычно используют образы сильных и слабых животных. В лице жертвы изображается трус: ккаччин – ччиту, ччитун – кIулу хьун «для собаки кошкой, для кошки мышкой стать». Столкновение «собака – кошка» (ккаччи – читу), «кошка – мышка» (читу – кIулу) характеризует лицемера, труса, угодливого человека, готового быть/стать «жертвой» и исполнить волю того, кто сильней.
В другом случае использован образ собаки, которая лает на труса: нигьаусуйн ккаччилгу хIап чайссар «собака лает на трусливого» (здесь образ трусливого человека скрыто противопоставляется образу смельчака, на которого «собака не лает»; актуализация такого образа в нескрытой форме выглядит следующим образом: собака лает не на смелого, а на трусливого человека. В другом компаративном фразеологическом образе трусливого человека, имеющем зооморфный культурный код, также содержатся экспрессия и негативная окраска: къарчигъайлуяту лявкIусса ххюнчIа куна «как перепелка, спрятавшаяся от ястреба».
Нами отмечены случаи, когда образ труса пересечен с образом никчемного, духовно слабого, пассивного человека. Таким образом формируется многослойность семантики фразеологизма: бивкIу нацI «о безынициативно-трусливом человеке» (букв. «мертвая вошь»).
Подобные образы представлены и в других дагестанских языках: ср. в арч. бакIа хварши «о трусливом, бессловесном человеке» (букв. «мертвый червь»), бакIа нацI «мертвая вошь» (о бесполезном, трусоватом человеке) и др.
Давая характеристику национально-культурному фразеологическому образу бивкIу нацI «мертвая вошь», Д. С. Самедов подчеркивает: «Для понимания таких смыслов, их национально-культурной специфики необходимо знать принципы и культурные основы развертывания, заключенного и иногда зашифрованного (закодированного в социально-культурном плане) в них смыслового содержания» [Самедов 2010: 144].
Исследователь обращает внимание на то, что «употребление в лакском языке слова нацI «вошь» в сочетании с прилагательным бивкIу «мертвый» в значении «безынициативный человек» может быть мотивировано и тем, что, по данным других дагестанских языков, это слово в переносном значении выступает в качестве символа «маленький, совершенно незначительный, недостойный внимания».
Фразеологические единицы, характеризующие проявления человека в различных ситуациях и обстоятельствах
В Учебном словаре сочетаемости слов русского языка значение слова лицо толкуется следующим образом: «Передняя часть головы человека» [Учебный словарь… 1978: 260]. Обычно слово лицо считается компонентом обозначения внешнего облика человека.
Вместе с тем в разных (генетически родственных и неродственных) языках имеют место фразеологические единицы с компонентом лицо, характеризующие и внутренние качества человека. В таких фразеологических образах семантическую основу составляют соматические метафоры. Фразеологизмы лакского языка с компонентом лажин «лицо», в которых отражен соматический код культуры, изучены, на наш взгляд, недостаточно. Этим и объясняется наш интерес к ним.
В понятие лица входят и такие соматические компоненты, как глаза, нос, рот, губы, щеки и т.д., поэтому мы рассматриваем фразеологизмы и с ними. В связи с этим В.А. Маслова отмечает, что «глаза – важнейшая часть головы и лица» [Маслова 2004: 132], «нос – тоже важнейшая часть лица» [там же с.134].
Часть из перечисленных фразеологических единиц имеет национально-культурную специфику, поскольку содержат в составе названия реалий (ср. саргъаз «большой медный таз местного производства для стирки») или имеют гендерный характер: къалантрал иттаціантту «рисованные брови» (фолъкл.) - обычно о женщинах, къиргъулул яру «ястреба глаза» (использовано название птицы, являющееся символом мускулинности, отваги, дерзости мужчины).
Некоторые лексические компоненты мотивируют фразеологический, который они формируют: лажин дирссусса «с вымытым/чистым лицом» (о красивом лице). Яркий характер положительных коннотаций этих единиц объясняется их образно-метафорической основой, компаративностью. Помимо соматического компонента, они содержат еще зооморфный {къиргъу «ястреб») и вещный (саргъаз «медный таз», къалан «карандаш», вяртіа «тарелка») культурные коды.
Значительная часть рассматриваемых фразеологических единиц переносно характеризует внутренние качества и поведение человека в разных жизненных ситуациях. Так, например, компонент лажин «лицо» употребляется во фразеологических образах, связанных с такими качествами человека, как: 1) упрямство, невозмутимость; 2) лицемерие; 3) подхалимаж, заискивание; 4) дерзость, грубость; 5) опозориться, скомпрометировать себя; 6) оказать уважение, отнестись к кому-либо с уважением; 7) быть честным, открытым, говорить в лицо; 8) быть мягким, чувствовать себя неловко. Ср. соответствующие выделенным группам примеры фразеологических единиц: 1) чарил лажин дусса инсан «упрямый человек» (букв. «каменное лицо имеющий человек»; «человек с каменным выражением лица»); 2) кIира лажин дума «лицемер» (букв. «два лица имеющий»), лажин ккарккун махъ бусайсса инсан «двуличный человек» (букв. «лицо увидев [по лицу собеседника] слово говорящий человек»); 3) лажиндарай ацIан «дерзко, грубо ответить [старшему]» – букв. «стать на лицо», лажиндарайн кIура баен «отвечать на замечания грубо, дерзить, ответить дерзостью» (букв. «вернуть в лицо»); 4) лажин лухIи дан «опозорить, скомпрометировать» (букв. «лицо черным сделать»), лажин лухIи хьун «опозориться, быть скомпрометированным» (букв. «лицо черным стать»), лажин лухIину икIан «почувствовать себя опозоренным, скомпрометированным» (букв. «с лицом черным быть»), лажин лухIисса инсан «опозорившийся, по скомпрометировавший себя человек» (букв. «лицо черное имеющий человек»); 5) лажин дан «оказать уважение» (букв. «лицо сделать», ср. в рус. повернуться к кому-ибо. лицом); 6) лажин кіяласса (инсан) «честный (человек)» - букв. «с белым лицом (человек)», лажиндарай бугъан «сказать в лицо», 8) лажин кіукілусса «податливый, мягкий человек» (букв. «лицо [у которого] мягкое»), лажин дугъан къахъанан «чувствовать себя неловко» (букв. «лицо держать не могущий») и др. В приведенных выше фразеологизмах встречаются лексемы, которые имеют устоявшую символику: цветообозначение лухіисса «черный» -символ таких негативных человеческих качеств, как позор, опозоренность, нечто недоброе. КIяласса «белый», напротив, выступает в качестве символа честности, чистоты человека, камень {чару) - твердости, упрямства, стойкости, числительное кіира «два» в сочетании с лексемой лажин «лицо» - двуличие, лицемерие.
Фразеологические образы с компонентами-соматизмами лажин «лицо», яру «глаза», май «нос»
Интенсивность обозначаемого признака в ряде фразеологизмов находит лексическую поддержку через употребление слов со значением «быть полным» [злобы, гнева].
Признак «горький» ассоциируется с неприятностями, которые испытывает человек или которые один человек доставляет другим. В этом смысле интересен фразеологический образ кьурчіи къуру буціш доставить неприятности кому-либо» (букв. «наполнить горький рог»). Со значением «намеренно помешать кому-либо, ставить палки в колеса, доставить кому-либо неприятности» интерес представляет фразеологическая единица къяртта рищун «поставить подножку, мешать кому-либо» (ср. в арчинском языке аналогичный образ хьаірт эблълъас «поставить подножку»).
С образом злого человека обычно связываются такое качество, как «сплетничать, сплетничая, доставить другим людям неприятности, переживания»: чіатіа маз «человек с длинным языком, сплетник», бурущин буллан «сплетничать, клеветать», буруккин бутан «опечалить кого-либо, принести горе» и др. Другим качеством злого и неприятного человека выступает стремление человека опозорить другого человека, выставить его на посмешище: кіиссурайх лаххан «осрамить, опозорить» (букв. «на палец надеть» = на пальце выставить на посмешище).
Во фразеологических единицах образ злого или доброго человека формируют и другие названий частей тела человека: бакі «голова», лажин «лицо», ненттабакі «лоб» (используется для формирования и положительного и отрицательного образа с открытым лбом или нахмуренным):
В такой же отрицательно оцениваемой мере характеризуется слишком назойливый или слишком придирчивый человек, который также доставляет другому человеку неприятности: ккунукраву чіара ляхълан «чрезмерно придираться» (букв. «искать волос в яйце»: фразеологический образ построен на принципе алогизма и имеет ярко выраженный национально-культурный характер); итта-аттав бизлай занан «ходить назойливо перед глазами» (букв. «наступая ногами в глаза ходить»: фразеологический образ также характеризуется алогизмом); иттав ххяхлан «быть назойливым»;
Во фразеологических образах лакского языка актуализируются и безжалостность человека в качестве черты злого, недоброго человека. Обычно в этом случае используется образ неумения человека страдать, переживать за другого человека, плакать, сочувствуя другим людям, поэтому в таких фразеологических образах прямо или переносно актуализируется образ слез: цїимилул макъ рутіин «лить слезы милосердия, жалости», иттав щин дакъасса «безжалостный человек» (букв. «не имеющий воды [слез] в глазах»).
В отдельных случаях, как и в русском языке, в формировании отрицательных и реже положительных образов принимают участие названия мифологических существ (жин «джин, бес», шайтіан «черт, бес»): жин бувхсса инсан «человек, в которого вселился бес»; жиндрал ккаччи «бешеная собака» (о злом человеке); жиндрал хъун «взбеситься, стать бесноватым»; бавкку шайтіан «лукавый, хитрый, коварный» (букв. «хромой бес/черт») и др.
Такие фразеологические образы характерны и для других дагестанских языков: в арч. жиммулчай сас «взбеситься, сильно, неконтролируемо рассердиться» (букв. «быть одержимым бесам»), жиммулчай аціас «быть полным бесами» (= бесы вселились), шийтіаммулчен бошор «о сильно злом человеке» (букв. «чертов мужчина»); в ав. шайтIаби рагъаризаризе «выводить кого-либо из себя, сильно разозлить» (букв. «чертей расшевелить»).
Образ доброго, открытого человека ассоциируется с открытым и добрым сердцем, поэтому употребление в таких фразеологических единицах лексемы дакI «сердце» является вполне естественным: аьчухсса дакI дусса инсан «человек с открытой душой» (букв. «открытое/широкое сердце имеющий человек»), авадансса дакI «о добром, открытом человеке» (букв. «веселое сердце»).
Такие образы могут иметь и компаративный характер, о чем свидетельствует следующий пример: ар кунма майдансса «о человеке с широкой натурой» (букв. «подобный широкой равнине»). Как свидетельствуют примеры, в подобных фразеологических образах актуализируется такие качества доброго человека, как широта натуры и открытость. Интересно и то, что отдельные лексемы, участвующие в формировании характеризуемых фразеологических образов, стали языковыми символами и носят национально-культурный характер, например, образ злой собаки. Специального исследования заслуживает вопрос о том, как и какими путями происходит символизация лексических и фразеологических единиц в дагестанских языках. Более широкий фразеологический материал дагестанских языков даст возможность для типологических обобщений относительно путей символизации как лексических единиц в составе фразеологических единиц, так и создаваемых ими фразеологических образов.