Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Фонетические особенности гебинского говора
1.1. Система гласных 12
1. 1.1. Звукосоответствия гласных 17
1.1.2. Выпадение гласных 20
1.1.3. Ударение 20
1.2. Система согласных 24
1.2.1. Губно-губные 26
1.2.2. Губно-зубные 29
1.2.3. Переднеязычные
1.2.4. Среднеязычные 35
1.2.5. Заднеязычные 37
1.2.6. Увулярные 39
1.2.7. Фарингальные 42
1.2.8. Ларингальные 43
1.3. Звукосоответствия в системе согласных 44
1.3.1. Соответствие смычных и щелевых согласных 44
1.3.2. Оглушение звонких согласных 47
1.3.3. Геминированные согласные 48
1.3.4. Соответствия сонорных (субституция) 53
1.4. Звуковые процессы в системе согласных 54
1.4.1. Выпадение согласных 54
1.4.2. Наращение согласных 55
1.4.3. Ассимиляция согласных 56
1.4.4. Метатезы 58
1.4.5. Звуковые процессы в русизмах 60
Глава II. Морфологические особенности гебинского говора
2.2. Имя существительное 62
2.2.1. Основные принципы словообразования имени существительного 62
2.2.2. Морфологические типы имени существительного 66
2.3. Категория числа имени существительного 68
2.3.1. Образование множественного числаспособом внутренней флексии 74
2.3.2. Суффиксальное образование множественного числа
2.4. Категория падежа имени существительного 83
2.5. Имя прилагательное 91
2.6. Имя числительное 95
2.7. Особенности местоимений 104
2.8. Особенности наречий 108
2.9. Глагол
2.9.1. Категория времени 115
2.9.2. Прошедшее время 115
2.9.3. Настоящее время 116
2.9.4. Будущее время 117
2.9.5. Особенности форм отдельных наклонений 118
2.9.6. Масдар 123
2.9.7. Инфинитив 124
2.9.8. Причастие 126
2.9.9. Деепричастие 127
Заключение 131
Литература
- Переднеязычные
- Звуковые процессы в системе согласных
- Морфологические типы имени существительного
- Особенности форм отдельных наклонений
Введение к работе
Актуальность темы исследована обусловлена, в первую очередь, необходимостью детального изучения фонетико-морфологических особенностей гебинского говора, определением его места в системе диалектов даргинского языка, в частности, цудахарского типа.
Исследование говоров дает необходимый материал для характеристики фонетических и морфологических особенностей даргинского языка, для восстановления ряда факторов исторического развития литературного языка.
Целесообразность такого исследования вырисовывается на фоне возрастающей нивелировки диалектных различий под влиянием литературного языка и миграции населения.
Цель диссертационного исследования совета заключается в синхронном описании фонетической системы и морфологической структуры гебинского говора в сравнении с даргинским литературным языком, говорами цудахарского типа, а также в установлении статуса рассматриваемой языковой единицы.
Цель исследования и рабочая гипотеза предопределила решения ряда конкретных задач:
всестороннее исследование фонетической системы гебинского говора даргинского языка;
изучение морфологического строя гебинского говора, выявление его специфики на фоне других говоров, диалектов и литературного языка;
описание общих и специфических для гебинского говора особенностей в области фонетики и морфологии, их детальный анализ;
выявление наиболее характерных отличительных особенностей говора, позволяющих определить статус говора и его место в системем диалектов и говоров даргинского языка;
систематизация и обобщение результатов имеющихся исследований, непосредственно связанных с описываемым говором.
Решение вышеуказанных задач предполагает привлечение синхронного метода. В необходимых случаях используется и сравнительно-сопоставительный метод, который позволил выявить расхождения в фонетической и морфологической системе говора по сравнению с даргинским литературным языком и другими локальными единицами.
Материалом исследования послужила авторская картотека составленная в период 2011-2014 годах в с. Геба, где непосредственно проживают носители исследуемого говора. Во время работы осуществлялась запись устной речи людей разных возрастов и различного уровня образования.
Методической базой работы послужили фундаментальные научно-теоретические труды ведущих советских, российских кавказоведов, дагестановедов, связанных с проблемами изучения диалектов. При изложении вопроса мы исходили из теоретических положений, выдвинутых в трудах кавказоведов-дагестановедов: Абдуллаева С.Н., Абдуллаева З.Г., Бокарева Е.А., Гайдарова Р.И., Гаджиев М.М., Гаприндашвили Ш.Г., Гасановой СМ., Жиркова Л.И., Кибрика А.Е., Магометова А.А., Мейлановой У.А., Микаилова Ш.И., Мусаева М.-С.М., Темирболатовой СМ., Услара ПК, Хайдакова СМ., Исаева М.-Ш.А., Халилова М.Ш., Халидовой Р.Ш., Дибирова И.А., Чеерчиева М.Ч. и др.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые дается системное описание гебинского говора цудахарского типа. Рассмотрен состав звуков говора, описаны типичные звуковые процессы, выявлены звукосоответствия между говором и литературным даргинским языком. Впервые вводится в научный оборот значительный
фактический материал гебинского говора. Лингвистическому анализу
подвергнуты морфологические особенности говора, что дало возможность выделить ряд словоизменительных морфем, не отмеченных в специальной литературе, а также выявлены специфические особенности времен и наклонений говора.
Научная новизна состоит также в интерпретации ряда фактов даргинского языка на основе их сопоставления с данными гебинского говора.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что проведенное исследование способствует более глубокому теоретическому осмыслению специфики звукового строя и морфологической структуры даргинского языка.
Выявленные при исследовании гебинского говора особенности дают возможность уточнить классификацию даргинских говоров, в частности, говоров цудахарского типа. Материалы и выводы диссертационной работы могут быть использованы при изучении диалектов генетически родственных дагестанских языков.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его результаты могут быть применены в практике преподавания даргинского языка в школе, при изучении курса даргинской диалектологии в вузе, при составлении учебников и методических пособий по диалектологии, в создании сравнительно-исторической грамматики даргинского и дагестанских языков, при составлении диалектологического и этимологического словарей даргинского языка.
Наиболее существенные и методологически значимые результаты исследования обобщены в следующих положениях, выносимых на защиту:
-
Фонетическая система гебинского говора имеет ряд особенностей, отличающих его от даргинского литературного языка и диалектов.
-
Звукосоответствия в вокалической и консонантной системах говора отличают его от современного даргинского литературного языка и других диалектов.
-
Система согласных звуков в говоре значительно богаче, чем в литературном языке. Для гебинского говора характерны следующие геминированные согласные [кк], [тт], [пп], [ее], [шш], [цц], [чч], которые в разной степени представлены в диалектах и говорах даргинского языка, но отсутствуют в литературном языке.
-
Значительные расхождения между говором и литературным языком наблюдаются в системе морфологии:
а) ряд падежей, представленных в литературном языке, не характерны
говору и наоборот, падежи серии местных падежей говора не
функционируют в литературном языке;
б) показатели словоизменительных грамматических категорий глагола
материально не совпадает в говоре и в литературном языке.
Апробация работы. Основные положения и результаты
диссертационного исследования отражены в докладах на международных, всероссийских и региональных научно-практических конференциях, изложены в восьми публикациях, три из которых вошли в рецензируемые журналы, рекомендованные ВАК РФ. Диссертация обсуждена и рекомендована кафедрой дагестанских языков ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный педагогический университет».
Объем и структура диссертации определяются поставленными в ней целями и задачами, а также спецификой анализируемых языковых фактов. Работа изложена на 158 страницах и состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и условных сокращений, приложения.
Переднеязычные
Почти во всех диалектах даргинского языка ударение слабо выражено. Слабо выражено оно и в литературном языке. Об ударении не говорится в школьных учебниках, а также в пособии для студентов высших учебных заведений [Сулейманов 1964].
Л.И. Жирковотмечает, что «ударение в даргинском языке не занимает в слове определенного места (как и в аварском)» [Жирков 1926:12].
Значение ударения в даргинском языке, его роль в фонетическом строе этого языка более очевидно выясняется при сопоставлении различных диалектов. Поэтому С.Н. Абдуллаев в своей статье, посвященной ударению в даргинском языке, сопоставляет различные диалекты [1954: 235-254]. Эта работа С.Н. Абдуллаева является одной из наиболее серьезных попыток в изучении данного вопроса в междиалектном масштабе. В ней (в несколько измененном виде данная статья включена и в его научную грамматику) дается общая характеристика ударения в диалектной группе акушинско-урахинского типа в геминирующих диалектах. Здесь же отмечают различные функции ударения в диалектах.
С.Н. Абдуллаев выясняет вопрос ударения, привлекая материал из различных частей речи. Эта работа представляет большую научную ценность в отношении практического различения его на базе двух типов диалектов. Он справедливо замечает относительную стабильность ударения в гебинском диалекте (на последний слог) и в мугинском диалекте (на первом слоге). «Ударение в диалектах гебинской группы передвигается с одного слога на другой в зависимости от категории, формы и значения слова», - пишет он [Абдуллаев 1954: 54].
С.Н. Абдуллаев охватывает не все диалекты даргинского языка, он приводит материал из гебинского, мекегинского, цудахарского, мугинского, урахинского и мулебкинского диалектов. Поэтому данная статья не решает полностью вопроса об ударении в даргинском языке и в его диалектах, сам автор статьи в выводах оговаривается относительно неполноты своего исследования: «Во многих отношениях ударение в даргинском языке, в особенности в гебинско-урахинском диалектах, остается неясным» [Там же: 253]. Подобная оговорка имеется и о другой группе. «Отнсительно ударения в диалектах гебинской группы, в частности, и в самом гебинском говоре, необходимо сказать, что оно еще недостаточно исследовано. Ударение в этихдиалектах также как и во всех остальных диалектах даргинского языка, нуждается в дальнейшем углубленном изучении» [Там же: 236].
А.А.Магометовотмечает, что «Ударение в кубачинском диалекте разноместное. Оно может падать на начальный, внутренний и конечный слог слова»[1963: 62]. Он делает весьма ценные выводы, такие как: выделение смыслоразличительной функции ударения в глаголах повелительного наклонения и в формах прошедшего времени совершенного вида; постоянство ударения в суффиксах множественного числа. Ценны наблюдения учёного относительно места ударения на направительных превербах в составе глаголов. Эти и некоторые другие его выводы относительно ударения в кубачинском диалекте приемлимы и для гебинского говора.
В гебинском говоре имеется ясно выраженное ударение, но здесь нет единой, последовательной закономерности, которая определяла бы место ударения во всей лексике. Поэтому, для выяснения данного вопроса мы считаем целесообразным рассмотреть в отдельности различные морфологиеские категории. Прежде всего, отметим место ударения в именах существительных. Здесь оно зависит от принадлежности слова к тому или иному грамматическому классу, от открытости или закрытости конечного слога, от числа. Подавляющее большинство существительных первого и второго грамматических классов имеет ударение на последнем слоге: Пат1има т Патимат, Хадижа т Хадижат, Раиса т Раисат, ухъна «старик», рухъна «старуха», рурси «девушка», ацци «дядя».
Сложные имена, состоящие из сочетания двух слов, имеют по два ударения: более сильное - на конечном слоге первой части и слабое - на второй части сложного имени: Maxlаьмма д-Расу л, Maxlаьмма д-Х1аьжи .
Что касается существительных третьего грамматического класса, то место ударения в них определяется в зависимости от открытости или закрытости конечного слога в слове, если конечный слог в слове открытый, то ударение в таком слове падает на первый слог: у нцца дверь, ва ца «мышь», кка та «кошка», сси мка «медведь».Если же конечный слог закрытый, то ударение падает на этот конечный слог: муц1у р «борода», мукку р«каток; колобок», буру п «шило» и т.д.
При образовании имени от глагола (отглагольное существительное, причастие) посредством продуктивных суффиксов ударение передвигается с первого слога к концу слова на предпоследний или на последний слог (т.е. на суффикс) [Абдуллаев 1954: 69]. Если при помощи суффикса -дихьсуществительное образуется от трех и более сложного прилагательного, то ударение падает на суффиксальный слог ухьнади хь«старость», жагьилди хь «молодость», заьлг1уьмди хь «смелость», г1аьх1ди хь «добро», разиди хь «радость».
У существительных множественного числа ударным является предсуффиксальный слог. Эта закономерность характерна не только для гебинского говора, но для целого ряда других говоров. Например,нацинский говор: хьхьу нбе «дороги», х1у лбе «глаза», му сне «места», кка лкбе «деревья», руцбе «братья», лацу рте «стены».
Исключение составляет суффикс-ала. В словах с этим суффиксом при образовании множественного числа со значением места жительства ударение падает на первый предсуффиксальный слог: г1аь бук1ла «кубачинцы», х1уь рхъила «урахинцы», ахъу шане «акушинцы», хъе бала «гебинцы».
Звуковые процессы в системе согласных
Гебинский говор в своих основных морфологических категориях и принципах именного словообразования близок к даргинскому литературному языку. Существительное гебинского говора, аналогично существительному литературного языка, может быть простым или производным, образованным при помощи того или другого суффикса.
Образование новых слов - одна из сложных и актуальных проблем грамматического строя любого языка. Даргинский язык в этом плане не составляет исключения. В сложной системе именного словообразования имя существительное занимает особое место. По мнению З.Г. Абдуллаева, «большой интерес образование существительного представляет, прежде всего, в силу того обстоятельства, что оно не подчиняется каким-либо определенным закономерностям, а состав словообразующих средств характеризуется чрезвычайным разнообразием» [Абдуллаев 1993, т.2: 77]. Сами по себе эти средства объядиняются в две основные группы: а) не имеющие семантической и функциональнй автономности; б) располагающие семантической и функциональной самостоятельностью. Словообразовательные средства первой группы - это деривация или аффиксальное словообразование, а также случаи аблаута; словообразовательные средства второй группы - слагающиеся основы [Указ. соч.: 77].
В гебинском говоре наблюдаются следующие способы субстантивного словообразования: префиксальный, суффиксальный, префиксально-суффиксальный, аблаутный и композитный. Существительное говора может быть образовано и путем сложения основ и слов. О категориях словообразования существительного литературного языка С.Н. Абдуллаев пишет: «Эти категории существительного частично отличаются друг от друга как по способу образования множественного числа, так и в склонении,представляют много особенностей и исключений. Сложные существительные, образованные путем сложения основ из двух слов, склоняются так, как склоняется вторая часть этого сложения» [Абдуллаев 1954: 84].
Исследователи даргинского языка, в частности А.А. Сулейманов, выделяет в даргинском языке три типа словообразования: морфологический, морфолого-синтаксический и лексико-семантический [Сулейманов 1988: 68].СМ. Хайдаков отмечает, что «для лакского и даргинского языков характерны три способа словообразования: префиксальный (более развит в даргинском и менее в лакском языке), суффиксальный и словосложение. В даргинском языке в функции префиксов употребляются также и некоторые наречия места» [Хайдаков 1990: 251].
Теоретические положения работ названных исследователей будут далее апплицированы на материалы гебинского говора, что даст нам возможность выявить своеобразие этого говора. Наблюдения позволяют сделать вывод о том, что в даргинском литературном языке и в гебинском говоре словообразвание имеет одни и те же словообразовательные модели. Основной особенностью имен существительных гебинского говора, аналогично сущствительным даргинского литературного языка, является то, что они объединяют два рода значений и на этой основе делятся на две группы:
Среди этой группы существительных своеобразием отличаются существительные, обозначающие действие: дуці «бег», гьакі«взмах», баъхъ «удар». Как существительные они в говоре очень пассивны. Активны как именные части составных глаголов. Они используются в качестве деривационной основы новых слов, а именно: функционируют в составе глаголов, в роли словообразовательных элементов. Кроме того, указанные существительные в гебинском говоре могут принять участие и в образовании ряда сложных слов с метафорическим значением. Следующие сложные слова говора являются образцами метафоризованных глагольных образований или композитными образованиями. Образовались они присоединением к разным именным основам самых различных глагольных элементов. В подобных двукомпонентных лексических образованиях происходит процесс метафорического переосмысления простых и сложных слов. Приведем примеры сложных глаголов, в которых простые сущесвительные гебинского говора послужили словообразующей основой сложным глаголам. гебинский говор лит. язык хіерч + ичіис xlep + ик lee дуці + ухъис дуці + хьичіис къакъа + баркъис хіярш + баркъис гьакі + бухъис бя + хъис гьакі + баркъис кьаці + иччис хъярхъ + бархъис хъаърхъ + биэс дуці + ухъес дуц1+ икіес кьаці + буцес хіаьш + барес гьакі + бухъес баъ +хъес гьакі + барес кьаці + икіес Формальные и семантические изменения, происходящие в этих сложных образованиях, представляют определенный интерес. Все приведенные сложные глаголы содержат в своем составе основы двух полноценных слов: имени и глагола. Глагольная основа в них занимает правостороннюю позицию. Позиция, занимаемая именным или глагольным элементом в составе сложного слова, важна принципиально. Принцип соединения компонентов сложных слов играет важную роль в решении вопроса об основе сложного слова. Кроме того, эти положения имеют принципиальное значение для определения структурно-типологической модели даргинского языка.
Морфологические типы имени существительного
Как часть речи числительное в даргинском языке исследовано на достаточно хорошем уровне.В работах П.К. Услара [1892], Л.И. Жиркова [1926], С.Н. Абдуллаева [1954], З.Г. Абдуллаева [1993], М.-С.М. Мусаева [1983], М.-Ш.А. Исаева [1982], А.А. Кадибагамаева [1999], А.А. Сулейманова [2003], Темирбулатовой СМ. [2004], ЧапаевойР.М. [2011], Ильясова М.В. [2007], Шахбановой П.Г. [2008], Ибрагимовой Г.О. [2004] и др., посвященных исследованию даргинского языка и его диалектов, имеются сведения о числительном. Квалификационные критерии определения этой части речи у даргиноведов довольно неоднозначны. Исследователи расходятся во мнениях относительно многих частных вопросов.
С.Н. Абдуллаев числительное определяет так: «Числительное - часть речи, показывающая конкретное количество предметов или их последовательность» [Абдуллаев 1960: 156]. Далее автор подчеркивает, что числительное, которое отвечает на вопрос чум? «сколько?», относится к разряду количественных числительных. Так он устанавливает разряды числительных даргинского языка. Всего у автора два разряда: количественные и порядковые. К разряду количественных числительных автор относит также собирательные и дробные числительные. Здесь же подчеркивается, что даргинский язык располагает и другими видами числительных. Они выражают самые разнообразные значения и образуют различные части речи: существительные, прилагательные, наречия, глаголы и др. [Абдуллаев 1960: 71].
В учебнике по фонетике и морфологии для 6-7 классов М.Р. Багомедов, Б.С. Сулейманов и М.-Г.З. Магомедов выделяют количественные, дробные и порядковые числительные [Багомедов и др. 2013: 80-81].В книге З.Г. Абдуллаева «Даргинский язык» [Абдуллаев 1993ч. II «Морфология»: 202-214] рассматриваютсяосновные разряды числительных, даёт им общую семантическую, словообразования и функциональную характеристику. М.Р. Багомедов рассматривает числительные в аспекте их участия в образовании структурных моделей топонимических единиц даргинского языка [Багомедов 2013: 89-99].
В данном плане заслуживает вниманияи работы С.М. Темирбулатовой [2004], А.А. Кадибагамаева [1996], Г.О. Ибрагимовой [2004] и др.
Во всех группах иберийско-кавказских языков представлена двадцатеричная система счета наряду с десятеричной [СОКЯ: 83]. В даргинском языке и в его диалектах счет десятеричный. Ни в одном даргинском диалекте нет двадцатеричной системы счета в чистом виде. Она представлена в некоторых языках аварской группы дагестанских языков.
Гебинский счет, как в целом даргинский, следует десятеричной системе. Различия количественных числительных говора и литературного языка сводятся к фонетическим. Например: даршлим ца Исследуя структуру числительных хюркилинского диалекта, П.К. Услар пришел к выводу, что простые корни всех числительных: ца, к1ел, х1яб, ав, шу, уриг, верх1, урч1им, виц1, гъа, дарш азир, в этом простом виде они не употребительны [Услар 1892: 65].Приведенные П.К. Усларом формы являются основами хюркилинских числительных от одного до девяти, а также числительных 20, 100 и 1000.
Соответствующие основы гебинского говора по сравнению с примерами П.К. Услара, обнаруживают некоторые незначительные отличия фонетического порядка, ср.:ца -лит. ца «один», ч1увал -лит. к1ел «два», урек - лит. урег «шесть», вер -лит. верх1«семь», ккех1 -лит. гех1 «восемь», урч1ем -лит. урч1ем «девять», вец1 - лит. вец1 «десять», азир - лит. азир «тысяча», дарш - лит. дарш «сто».
Усларовский вывод о том, что за исключением ца - лит. ца «один», азир - лит. азир «тысяча», в этом простом виде они не употребительны, всецело относится и к гебинским числительным. Для нас характерна такая структурная особенность: за исключением ца «один» и азир «тысяча», все количественные числительные гебинского говора - это производные словаоснов. Они образуются путем присоединения к основе категориального суффикса -л, перед которым функционирует суффикс -детерминант в виде варьирующего гласного [а].Например: ч1увал - лит. к1ел «два», гьуал - лит. шел «пять», уреккал -лит. урегал «шесть», верал - лит. верх1ел, ккех1ал -лит. гех1ел «восемь», урч1емал - лит. урч1емал «девять», вец1ал -лит. вец1ал «десять», даршал -лит. даршал «сто».
Следует отметить, что в кубачинском диалекте простые числительные не оформлены суффиксом -ал: к1ве - лит. к1ел «два», г1аьб -лит. х1аьбал «три», агъв -лит. авал «четыре» и т.д. лит. язык к1ел, шел «два», «пять» к1или, шули к1ила, шула к1илис, шулис к1иличил, шуличил Прямыми основами гебинских простых числительных являются ч1ув -лит. к1и «два» и гьу - лит. ше «пять», косвенными ч1у и гьу. Приведем полную парадигму склонения основ числительных два и пять гебинского говора и литературного языка. гебинский говор Им.п. ч1увал, гьуал Эрг.п. ч1ули, гьули Род.п. ч1ула, гьула Дат.п. ч1улис, гьулис Сов.п. ч1уллицер, гьулицер Пред.п.ч1уледакале, гьулиркале к1иличила, шуличила Оруд.п. ч1уличибле, гьуалличиблек1иличибли, шуличибли Адит.п. ч1улишшу, гьулишшу к1иличи, шуличи «тридцать» «сорок» «пятьдесят» «шестьдесят» «семьдесят»
Дест.п. ч1улишшубях1, гьулишшубях1 к1иличибях1, шуличибях1 Лок.п. ч1улишшуб, гьулишшубк1иличиб, шуличиб Абл.п. ч1улишшурка, гьулишшурка к1иличибад, шуличибад Круглые числительные от 30 до 90 в говоре и в литературном языке образуются по десятеричной (или децимальной) системе путем синтеза основ соответствующих простых числительных, корня количественного числительного вец1ал - лит. вец1ал «десять», -ц1 и суффиксального комплекса -али:
Круглые количественные числительные от 200 до 900 в говоре образуются путем сложения элементов простых числительных от 2 до 9 и числительного 100. Например: ч1ударш - лит. к1идарш «двести», х1аьбдарш -лит. х1аьбдарш «триста», агъдарш - лит. авдарш «четыреста», гьударш - лит. шударш «пятьсот», урекдарш -лит. урегдарш «шестьсот», верх1дарш -лит. верх1дарш«семьсот», ккех1дарш - лит. гех1дарш «восемьсот», урч1емдарш -лит. урч1емдарш «девятьсот».
Количественные числительные в гебинском говоре, как и в литературном языке, изменяются по числам. При этом отмечается согласование в числе количественных числительных с существительными. Форма мн. чсила количественных числительных создается при помощи специальных классно-числовых показателей -бех1 (лит. бех1) класс людей и дexl(лит. дех1) класс вещей, которые занимают место суффиксов -ал (-ел, -л), отмечаемых в форме единственного числа. Например: гебинский говор лит. язык
Особенности форм отдельных наклонений
Одной из ярких отличительных особенностейморфологического порядка говора является образование формыэргатива имен существительных во множественном числе посредством форманта -али вместо -ани литературного языка. Например: бурме«щт» эрг. п. бурмали, ср. лит. бурхіни эрг. п. бурхінани; уцбе «братья» эрг. п. уцбали, ср. лит. узби эрг. п. узбани и т.д.
В гебинском говоре выявлено три типа склонения (два типа в единственном числе и один тип во множественном числе) в зависимости от оформления эргативного падежа имен существительных: I тип -склонение имен, принимающих в эргативе показатель -ни, II тип - склонение имен существительных, принимающих в эргативе показатель -ли, III тип -склонение имен множественного числа, принимающих в эргативе показатель -али.
2. Имя прилагательное. В качестве форманта качественных прилагательных в гебинском говоре используется суффикс -се со значением наличия того или иного качества, который идентичен суффиксу -си литературного языка, ср.: хуласе - лит. халаси «большой», вайсе - лит. вайси «плохой», саккасе - лит. сагаси «новый» и т.д.
3. Имя числительное. В гебинском говоре порядковые числительные образуются путем прибавления к основе количественных числительных причастия прошедшего времени ибил, бил «сказанный», в литературном языке в роли этого элемента выступают слова -эсил, -ибил. Например: гебинский говор лит. язык урекбил урег-ибил «шестой» веръибил верхіьибил «седьмой» агъибил авъибил «четвертый» В гебинском говоре, как и в литературном языке, повторяется основа числительного, причем второй раз основа повторяется в полной форме, с формативом. Отличие от литературного языка лишь в выборе форманта -ле (лит. -ел) говора, ср.: чіучіуле кіикіел «по два» агъ-агъле ав-авал «по четыре» веці-веціле веці-веціал «по десять» В корпусе числительных говора и литературного языка также наблюдаются определенные отличия фонетического порядка, например: чіувал - лит. кіел «два», гъуал - лит. шел «пять», уреккал - лит. урегал «шесть», верал - лит. верхіел «семь», ккехіал - лит. гехіел «восемь» и т.д.
4.Местоимение. Отдельные местоимения говора в исходной форме разнятся с литературными словами своим звучанием, например: - личные: ду - лит. ну «я», нихъхъа - лит. нуша «мы», х1ухъа - лит. х1уша«ъы»; - указательные: гъиш - лит. иш «этот», гъит - лит. ит «этот», гъих -лит. их «тот (внизу находящийся)»; - определительные: гъажгъуна -лит. ишгъуна «такой, как это», гъик1гъуна - лит. икігьуна «как тот, что выше говорящих», гъехгъуна- лит. ихгъуна «такой, как тот, что ниже говорящих»; - неопределенные: се-бихарра - лит. се-биалра «что-нибудь», чи-сайрил -лит. чирил «кто-то» и т.д.
5.Наречия. Наречия образа действия в говоре оформляются с помощью суффикса -ле вместо -ли литературного языка, ср.: хъаърхъле -лит. хъаърхъли«быст])0», бархъле - лит. бархъли «прямо», рахле -лит. рахли «вдруг».
В говоре наречия места отличаются от литературных слов фонетически, например: гъитерка - лит. итад «оттуда», эларка -лит. гіеларад «сзади», гъилеб - лит. илаб «там» и т.д.
Специфической чертой говора выступает образование наречий причины посредством форманта -дихъли в противовес -дешли, ср.: ахъдихъли - лит. ахъдешли «из-за высоты», гъамдихъли - лит. гъамдешли «из-за близости».
В гебинском говоре имеются наречия, указывающие на неопределнное место, время, качество. Эти наречия оформляются суффиксом -ин, а в литературном языке ему соответствует -ил, ср.: чинадин -лит. чинарил «куда-то», чина-сабин - лит. чина-сабил «куда-то» и т.д.
6.Глагол. Много своеобразного, отличительного отмечается в системе глагольного словоизменения говора. Специфические индивидуальные особенности наблюдаются в парадигме каждой морфологической категории глагола.
Состав и характер наклонений, функционирующих в литературном языке и в говоре, не имеют особых различий. Наклонений в говоре шесть: желательное, повелительное, изъявительное, допускаемо-желательное, условное и уступительное.Однако в формальном выражении отдельные из этих наклонений в литературном языке и в говоре различаются.У ряда глаголов условное наклонение в говоре образуется при помощи показателя -не, которому в литературном языке соответствует показатель -ли, ср.: белкіанне - лит. белкіасли «если напишу», лукіаянне -лит. лукіасли «если буду писать» и т.д.
Инфинитив, выражающий действие или процессуальное состояние без указания на лицо, время, в говоре оформляется с помощью специфического суффикса -ис вместо форманта -эс, -еслитературного языка, например: ицис - лит. ицес «стирать», белхис - лит. белгъес «зарезать», биччис -лит. бигес «поджечь» и т.д.
Одной из ярких морфологических отличительных особенностей говора является то, что причастия прошедшего времени здесь образуются с помощью суффикса -се, а в современном даргинском языке данная форма имеет показатель -си. Например: вамсурсе -лит. вамсурси «уставший», вачіибсе - лит. вакіибси «пришедший», буцибсе -лит. буцибси «поймавший». Основная особенность говора в корпусе деепричастий заключается в том, что вместо формы деепричастия прошедшего времени литературного языка с суффиксом -и в говоре представлена с формантом -не: гебинский говор лит. язык беркунне берки «покушав» белкіунне белкіи «написав» кайсунне кайхъи «лёжа» С помощью суффикса -ле деепричастие в говоре образуется от формы 3-го лица простого прошедшего совершенного, которое оканчивается на -иб. В литературном языке же образуется от основы глагола с суффиксом 139 ли, ср.: буцибле - лит. буцили «поймав», бакъибле - лит. бакъили «услышав», вачіибле - лит. вакіили «придя».
Выявленные в материалах дисеертации особенности, факты и явления позволяют определить речь гебинцев, как самостоятельный говор даргинского языка, который следует включить в состав усишинского диалекта.