Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические основы синонимии грамматических конструкций 8
1.1. История изучения синонимии в языкознании 8
1.1.1. История изучения синонимии в финно-угорском языкознании 13
1.2. Понятие о синтаксических синонимах и критерии их выделения 18
1.3. Функциональные основы теории грамматической синонимии
1.3.1. Функционально-семантическое поле синтаксической синонимии 29
1.3.2. Синонимический ряд
1.4. Синтаксические синонимы, синтаксические параллели, синтаксические варианты 37
1.5. Синонимия словосочетаний 45
1.6. Роль грамматической категории падежа в создании грамматических синонимов 47
Выводы по I главе 54
Глава II. Синонимия грамматических конструкций с пространственными значениями 56
2.1. Обстоятельственное значение места 56
2.2. Синонимия глагольных конструкций с именами в формах местного и обстоятельственного падежей 60
2.3. Синонимия глагольных конструкций с именами в формах направительного и обстоятельственного падежей 66
2.4. Синонимия глагольных конструкций с именами в дательном и пространственно-местных падежах 72
2.5.1. Синонимия локальных падежей и послеложных конструкций при выражении двигательных измерений 78
2.5.2. Синонимия послеложных конструкций и форм локальных падежей при выражении ориентирующих значений 97
Выводы по II главе 115
Глава III. Синонимия грамматических конструкций с временными значениями 117
3.1. Система временных отношений в марийском языке 117
3.2. Синонимия глагольных конструкций с именами существительными в формах локальных и дательного падежей 120
3.3. Синонимия глагольных конструкций с именами существительными в формах местного и родительного падежей 130
3.4. Синонимия синтетических и аналитических конструкций при выражении временных отношений 137
Выводы по III главе 168
Глава IV. Синонимия грамматических конструкций с причинно целевыми значениями 169
4.1. Система и семантика причинных отношений 169
4.2. Синонимия грамматических конструкций с именами в форме дательного падежа и с послелогами 178
4.3. Синонимия грамматических конструкций с именами в форме обстоятельственного падежа и с послелогом дене \ 92
4.4. Синонимия грамматических конструкций с послелогами верч, кора, лийын, дене 194
Выводы по IV главе 205
Заключение 207
Условные сокращения 216
Список использованной литературы с сокращениями 218
Список использованных источников с сокращениями
- Понятие о синтаксических синонимах и критерии их выделения
- Синонимия глагольных конструкций с именами в формах местного и обстоятельственного падежей
- Синонимия глагольных конструкций с именами существительными в формах локальных и дательного падежей
- Синонимия грамматических конструкций с именами в форме дательного падежа и с послелогами
Введение к работе
Актуальность исследуемой темы обусловлена теоретической и практической значимостью изучения грамматической синонимии. Вопросы синонимии в области грамматики оказываются взаимосвязанными с процессом обогащения грамматической структуры языка. Исследование данной темы способствует глубокому раскрытию функционально-семантических возможностей морфологических форм и синтаксических конструкций для использования в языке выразительных средств. Выбор темы диссертации продиктован отсутствием в марийском языкознании системных исследований синонимии грамматических конструкций, а также необходимостью изучения одной из основных проблем грамматической стилистики, связанной с возрастающими требованиями к культуре речи.
Цель диссертационной работы заключается в анализе синонимичных средств выражения пространственных, временных, причинно-целевых отношений, реализующихся в грамматических конструкциях в марийском языке, в определении условий их взаимозаменяемости в определённом словесном окружении. В соответствии с поставленной целью необходимо решить следующие задачи:
-
Проанализировать теоретические работы по вопросам грамматической синонимии.
-
Дать определение синтаксическим синонимам.
-
Систематизировать грамматические синонимы, извлечённые из различных литературных источников.
-
Определить критерии синонимичности грамматических конструкций.
-
Сопоставить синтаксические синонимы со сходными языковыми явлениями.
-
Выявить синонимичные модели в структуре словосочетаний.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые в синхронном срезе комплексно раскрывается грамматическая синонимия, а именно:
-
Систематизированы извлечённые из различных источников грамматические синонимы.
-
Выявлены наиболее характерные функционально-семантические группы синтаксических синонимов.
-
Определены факторы, создающие основу для существования синонимичных отношений между различными формами, объединяющими их в синонимичные ряды.
Практическая значимость. Полученные результаты могут быть использованы исследователями грамматики финно-угорских языков для типологических исследований по вопросам синтаксиса словосочетаний. Материалы работы применимы при дальнейшей разработке проблем синтаксиса словосочетания марийского языка; при написании общетеоретических работ, научных грамматик и монографий по марийскому языку. Результаты исследования окажут неоценимую помощь при изучении теоретических и практических курсов по морфологии и синтаксису, стилистике и культуре речи марийского языка в вузе, педагогическом колледже и школах Республики Марий Эл.
Теоретической и методологической основой исследования явились работы отечественных и зарубежных лингвистов по общему и финно-угорскому языкознанию. По теории синтаксиса и синтаксической синонимии мы придерживались теоретических положений, выдвинутых в трудах А.Н. Гвоздева (1952), И.Н. Ковтуновой (1956), Т.П. Ломтева (1958), В.П. Сухотина (1960), А.Л. Шумилиной (1961), Л. Теньера (1965), Э. Итконена (1966), Н.Ю. Шведовой (1969), В.Н. Ярцевой (1969, 1990), В.И. Кононенко (1970, 1976), В.Г. Адмони (1973), Х. Рятсепа (1974, 1978), Г.А. Золотовой (1973), В.Е. Падучевой (1974), Р.Н. Бузаковой (1991), М.В. Всеволодовой (1975, 1988, 2009) и других.
Источниками исследования послужили произведения марийских писателей, тексты периодической печати. Из текстов отобраны конструкции, допускающие по формальным показателям и семантическим признакам взаимозамену. Для выявления общих условий употребления синонимичных конструкций материал подбирался из произведений разных авторов и разных жанров. Анализу подвергнуто 74 произведения 48 марийских писателей. Количество проанализированных примеров составляет 1500 единиц. Публицистические тексты извлечены из журнала «Ончыко». Авторы указанных выше источников пользовались грамматическими синонимами как одним из приёмов стилистической и эмоциональной окрашенности текста.
Методы исследования. Исследование синонимичных средств выражения различных обстоятельственных значений осуществлялось на основе метода лингвистического описания (наблюдение, сопоставление, обобщение), заключающегося в планомерной инвентаризации словосочетаний, в описании их структуры, лексико-грамматических значений и их оттенков, а также описании их функционирования в составе предложения. При изучении темы обращались также к таким методам лингвистического исследования, как элементы контекстологического и трансформационного анализа, позволяющие выявить возможности преобразования между синонимичными моделями. Последние меняются не трансформациями в смысле порождающей грамматики, а отношениями эквивалентности между структурами одного и того же уровня описания.
Положения, выносимые на защиту:
-
Особенностями синонимичных глагольных словосочетаний марийского языка являются разнообразие падежных форм, наличие разветвлённой системы послелогов. В рамках глагольных конструкций особое место отводится синонимичным формам с пространственными значениями.
-
Факторами, ведущими к синонимии, в сфере синтаксических конструкций со значением пространства являются:
- обилие локальных падежей, являющихся специфической особенностью финно-угорских языков, и общность их происхождения;
- взаимосвязь глаголов, рассматриваемых как семантическое ядро словосочетаний, и инвариантного значения пространства;
- характер синтаксической связи, которая характеризуется как более ослабленная по сравнению с объектной, создающей больше возможности для сочетаемостных свойств глаголов.
-
Компонентами, участвующими в синонимичных темпоральных конструкциях, являются именные группы, наделённые временной семантикой: жап, пагыт, тылзе, ий, арня, кече, сутка и другие. Именная темпоральность локализует действие во времени как строгие категории поля времени и строится вокруг длительности, кратности и таксиса.
-
При выражении причинных отношений особое распространение получает аналитический способ, поскольку каузальное значение во многих случаях определяется контекстуально. Зависимый компонент причинных конструкций нередко выражается глаголом в инфинитиве и отглагольными формами.
Апробация работы. Основные положения диссертации освещались в докладах и сообщениях на Международной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы развития восточных финно-угорских языков» (г. Саранск, 2003 г.), на III Всероссийской научной конференции финно-угроведов «История, современное состояние, перспективы развития языков и культур финно-угорских народов» (г. Сыктывкар, 2004 г.), на X Международном когрессе финно-угроведов (г. Йошкар-Ола, 2005 г.), на Региональной конференции (с международным участием) по проблемам межкультурной коммуникации (г. Йошкар-Ола, 2004 г., 2005 г., 2009 г.), на Региональной научной конференции, посвящённой 70-летию со дня рождения Л.П.Грузова (г. Йошкар-Ола, 2003 г.), на Всероссийской междисциплинарной научной конференции (г. Йошкар-Ола, 2003 г., 2008 г.), на Региональной конференции (с международным участием) по новым образовательным технологиям (г. Йошкар-Ола, 2010 г.), Международной научной конференции «В.И. Лыткин: грани наследия» (г. Сыктывкар, 2010). По теме исследования опубликовано 16 статей, из них 2 статьи – в журнале, рекомендуемом ВАК.
Объём и структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, 4-х глав, заключения, списка сокращений, списков использованной литературы и источников. Общий объём составляет 238 страниц компьютерного текста. Список использованной литературы включает 165 источников.
Понятие о синтаксических синонимах и критерии их выделения
Проблема синонимии в филологической науке актуальна до сегодняшнего времени. В зарубежной и русской лингвистике вопросы грамматической синонимии разработаны разносторонне. Многие исследователи (Е.Ризель 1959, В.Г. Адмони 1973, М.П. Брандес 1983, Е.В. Гулыга 1976), занимающиеся вопросами синонимии на базе немецкого языка, признавали наряду с лексическими синонимами синонимию грамматических форм в морфологии и синтаксисе. Подобное изучение проблемы синонимии характеризует направление, рассматривающее язык как систему взаимообусловленных элементов. Приверженцем данного направления является И.Эрбен [1965].
Нельзя отрицать существование в зарубежной лингвистике другого направления, изучающего синонимию от «мысли к языку», представителями которого являются Ф.Брюно, Ш.Балли, Б.Дюприе. Исходным пунктом является идея, вокруг которой группируются факты языка. Мир идей разбит на субстанции, действия, их характеристики и отношения. Этим четырём категориям подчинены все факты языка: просодические, лексические, морфологические, синтаксические. Представители данного направления рассматривают синонимию как способ выражения идей внешними (extrinseques) и внутренними средствами (intrinseques). Продолжая мысль о философском изучении грамматики, О.Есперсен отмечает необходимость сочетания двух методов изучения языка: от значения к форме и от формы к значению [1958, с. 60, 61].
При изучении вопросов грамматической синонимии учитываются оба плана языка, однако данный подход не является достаточным для установления синонимичности словосочетаний.
Многие лингвисты считают целесообразным сопоставлять между собой небольшие системы, члены которых связаны между собой семантически. Семантический принцип является основой для выделения грамматических синонимов в работах Ю.Н. Власовой [1979, 1982], а таїоке в исследованиях Л.Блумфильда [1968], И.В. Арнольд [1973], Р.Харрис [1962], А.И. Смирницкого [1957], Н.Хомского [1962, 1972], У.Л. Чейфа [1975], Н.Н. Раевской [1973], О.И. Москальской [1975], С.Я. Ермоленко [1987], ИЛете [2004]. Этот же принцип при установлении синонимичных отношений рассматривался в качестве основного в работах Ш.Балли [1961], Ж.Дюбуа [1986]. Вслед за Ш.Балли к методу идентификации в оценке экспрессивно-стилистических синонимов прибегает В.В. Виноградов при характеристике стилистических синонимов, лишённых прямого, свободно-номинативного значения [1977].
В.И. Кононенко, изучающий синонимию на базе украинского и русского языков, в число параметров синонимичности включает также тождество грамматических (синтаксических) отношений между компонентами конструкций [Кононенко 1970, с. 19]. Данный подход лёг в основу отнесённости разноструктурных грамматических конструкций в разряд синонимичных в работе М.С. Яуневич [1977]. Разноструктурность конструкций при общности выражаемых ими значений является одним из критериев синонимичности аналитических и синтетических форм. Большинство исследователей, изучающих синонимию в разноструктурных языках, объединяет использование совокупности критериев при установлении морфологических или синтаксических синонимов с учётом их содержательных и формальных признаков. Приверженцами данного направления являются Е.И. Шендельс [1964, 1970], М.Ф. Палевская [1964], В.М. Брицын [1980], М.С. Сергалиев [1984] и другие. Это направление базируется на системном подходе к изучению синонимии и характеризируется следующими основными критериями синонимичности: общностью смыслового содержания, общностью грамматического значения и разноструктурностью. Признание предложения и словосочетания формами номинации при выявлении отношений синонимичности между ними обусловливает необходимость учитывать общность описываемых в них ситуаций, а также те связи и отношения, которые они передают в составе более сложных синтаксических единиц. Такой подход к описанию синонимии открыло возникновение лингвистического направления, получившего название ситуативный (или семантический) синтаксис. Изучение номинативного аспекта синтаксических синонимов является необходимым при выявлении их понятийной общности как единиц языка. Важным элементом при этом является выяснение особенностей функционирования синонимичных конструкций.
Принцип выделения грамматических синонимов, основывающийся всего лишь на возможности выражения одного и того же или близкого содержания мысли различными языковыми способами, характеризует особое направление в языкознании. Основоположником данного направления в русском языкознании является A.M. Пешковский [1927]. В работе перечислены 32 важнейшие группы синонимов, охватывающие самые разнородные явления. Синонимический ряд A.M. Пешковского существенно пополнил А.Н. Гвоздев [1955]. Отправная точка исследования грамматических синонимов лежит вне языка. Отсюда происходит смешение словообразовательных, лексических, морфологических, синтаксических явлений, также смешение системной и контекстуальной синонимии.
Приверженец данного направления В.П. Сухотин [I960] правильно подчёркивает разность структур как условие синонимичности и сходство выражаемых этими структурами отношений. Автор вводит три понятия: синтаксические параллелизмы, входящие в них синтаксические синонимы, лексико-грамматические синонимы. Синтаксические параллелизмы выражают однородные отношения, например, пребывание в определённом месте или направление движения. Среди них выделяются синтаксические синонимы, отличающиеся от параллелизмов возможностью взаимозамены. Однако требование полной лексической тождественности структур противоречиво при исследовании синонимии грамматических значений. Это лишь оптимальное условие проявления синонимии.
Наряду с тождеством выражаемых грамматическими конструкциями значений при установлении их синонимичности Т.П. Ломтевым учитывается тождество синтаксических позиций. Одни конструкции являются синонимами по их неодинаковому употреблению в разных стилях речи при тождестве их приглагольных позиций и объёма значения, другие - по их специфическим оттенкам при тождестве их приглагольных позиций и основного значения [Ломтев 1958, с.93].
С теорией позиции Т.П. Ломтева сближается теория функциональной синонимии, согласно которой разнородные грамматические единицы, такие как словосочетания, обороты, придаточные предложения синонимизируются на основе их общей синтаксической функции.
В настоящее время функционализм представляет собой широкий спектр направлений, объединенный общим принципиальным подходом. Российскую функциональную школу представляют В.Г. Гак [1969], ГЛ. Золотова [1973], Ю.С. Степанов [1981], Н.А. Слюсарева [1981], В.Н. Ярцева [1990], Е.С. Кубрякова [2000], А.В. Бондарко [1990, 2002] и другие. Функциональный подход снимает требования морфологической однородности, так как на синтаксическом уровне несущественны многие различия морфологического порядка, такие как различия между частями речи или между словом и словосочетанием (в качестве членов предложения). Все единицы языка -слово, словосочетание, оборот, придаточное предложение -синонимизируются, выполняя функцию одного и того же члена предложения.
Синонимия глагольных конструкций с именами в формах местного и обстоятельственного падежей
В системе выражения обстоятельственного значения места центральное место отводится сочетаниям с именами в форме инессива. Местный падеж оформляется формантами -гите (-што, -штб), -ыште (-ышто, -ыштд), отвечает на вопрос куштоЧ «где?» и употребляется для обозначения места предмета, внутри или на поверхности которого совершается действие или что-либо находится: Куп лавыраште шочын ял [Тимиркаев 1995, с.10] «Деревня родилась в болотистой грязи»; Куку куэ вуйышто муралтыш тру к нелын [Тимиркаев 1995, с.5] «Кукушка вдруг протяжно закуковала на верхушке берёзы»; Акнашын шумыштыжб ала-мо тарваныш... [Чавайн 1981, с.188] «В сердце Акнашачто-то вздрогнуло...».
Выражение значение места является также основным у обстоятельственного падежа, который отвечает на вопрос кушан! «где?». Обстоятельственный падеж имеет морфологический показатель -ш, -эш (орф. -еш), является многозначным и особенно широко употребляется в горном наречии. По выполняемой функции местный и обстоятельственный падежи в определённой степени сближаются. Например:
«Мом ышташ?» - «Логынымаште (тидым) ойлен пуаш кулеш» [Шкетан 1986, с.108] «Что делать?» - Надо обсудить (это) на собрании». Сравните: Сакар, партий пашам поена погынымашеш тергена, тыште йонан огыл [Шкетан 1986, с.66] «Сакар, партийные дела обсудим на специальном собрании, здесь неудобно».
Кугу корно дене лу орва сату кая. Тудым Элнет курыкеш авыраш кулеш [Чавайн 1981, с. 177] «По дороге едут десять повозок с товарами. Их нужно перехватить на илетьской горе». - Ср.: Тудым Элнет курыкышто авыраш кулеш «Их нужно перехватить на илетьской горе».
Основное значение обстоятельственного падежа в современном марийском языке заключается в выражении определённого ограниченного места. Если местный падеж выражает место совершения действия или нахождения предмета внутри какого-то ограниченного места, то обстоятельственный падеж выражает направление этого действия или предмета до определённого места [Галкин 1964, с.50]. Например:
Толшемла, мый Элнет корем чашкерыште сузо тушкам ужым [Чавайн 1981, с.362] «Когда я возвращался, в чаще у реки Илеть я увидел стаю глухарей». Куштоужым! — Чашкерыште. «Где увидел? - В чаще» (м.п.).
Эныж погаш пурымем го дым тувыр шокшем укшеш кушкедлыш [Осмин 1976, с.29] «Когда я пробирался в малинник, я порвал рукав о ветку». Кушан кушкедлыш? — Укшеш. «Где порвал? - О ветку» (о.п.).
Следует отметить, что нюансы местно-направительного значения рассматриваемых падежей зависят от стержневого компонента, выраженного глаголом. Выбор падежной словоформы определяется характером глагольного управления, лексическим значением глагола и конкретным содержанием предложения. Рассматривая лексико-семантическое значение глагола в словосочетаниях, мы обнаруживаем, что некоторые глаголы являются идентичными для нескольких зависимых падежных форм. Например, глаголы со значением движения подчиняют себе имена существительные в обстоятельственном и направительном падежах, глаголы действия - в обстоятельственном и местном падежах:
Румо олмеш, пундыш тушка коклаште, тыгыдер кушкеш [Шкетан 1986, с.81] «На месте лесоповала, посреди пеньков, растёт кустарник». - Ср.: Ял кыдалне ик тошто порт ыле. Ынде тудын олмышто Якуш Вбдырын кышкар гай оралтыже тузланен шинча [Шкетан 1986, с. 108] «Посреди деревни находилась старая избушка. Теперь на её месте возвышается богатая постройка Ведыра, сына Якуша».
В первом примере отчётливо прослеживается возможность синонимического варьирования однородных членов предложения (обстоятельства места), выраженных существительным олмо в форме обстоятельственного падежа {олмеш) и существительным кокла в инессиве {коклаште). Однако общность синтаксических функций, выполняемых падежными формами, не всегда свидетельствует об их взаимозаменяемости. Синонимичность конструкций достигается вследствие сближения местного и обстоятельственного падежей в одном из их значений. Подобным условием при соответствующем лексическом окружении является внешнеместное значение.
Падежная форма имени в синтаксическом целом является обусловленной структурно-семантическим характером всего предложения. Падеж несёт в себе общее значение отношения данного имени к другой определённой единице — к словоформе или к предложению в целом. Таким образом, падеж обозначает отношение имени - в определённой его форме - к слову во всей системе его форм, к словоформе в составе предложения либо к целой синтаксической конструкции [РГ 1982, с.476]. В марийском языке для эквивалентных глагольных конструкций с именами в форме местного и обстоятельственного падежей существует идентичный ряд глаголов.
При глаголах и деепричастиях, образованных от глаголов со значением состояния, таких как малаш «спать», орланаш «мучиться», шижаш «чувствовать», озаланаш «хозяйничать», тъгршаш «стараться», нояш. «устать», канаш «отдыхать», нераш «дремать», тунчыгаш «хиреть, слабеть», эмганаш, сусыргаги «ушибаться», аНыргаш «угореть», черланаш «заболеть» и другие управляемыми компонентами выступают в основном существительные в обстоятельственном и местном падежах: (Вачай) пура - контор омса суралыме. «МдНгешышт маленыт», -манын шоналтен, монтеш каяш савырна [Шкетан 1986, с. 162] «(Вачай) заходит - дверь в контору заперта. «Наверно, (они) ночевали дома», -подумал он и хотел было пойти обратно». - Ср.: мдНгыштышт маленыт «ночевали дома». Ко гын таче нуреш чот ноялын - пиалан тудо ен1 улдалеш [Осмин 1976, с.32] «Счастлив тот, кто устал, работая сегодня в поле». - Ср.: нурышто ноялын «устал, работая в поле».
Синонимия глагольных конструкций с именами существительными в формах локальных и дательного падежей
Система бинарных оппозиций при выражении временного оттенка формами датива и инессива строится в большинстве случаях вокруг открытого класса слов:
Вес иешыжым лач тыгай шыже жапыштак мый декем ынде кумытын огыл, шымытын толын пурышт «Год спустя, такой же осенней порой ко мне явились теперь не трое, а семеро» [Лекайн 1963, с. 106]. - Ср.: Кастене, тул чуктымо оюаплан, кок удыр кунчылавондым сакален, Онис вате дек миен пура [О.Шабдар 1975, с.38] «Вечером, когда наступало время зажечь свечи, две девушки, взяв с собой пряслице, приходят к жене Ониса». Шудым солымо пагытлаи Озан1 гыч ханын вич енже имне деие тольо [Фёдоров 2010, с.46] «Во время сенокоса (к сенокосу) из Казани прибыло пять посланников хана».
Тиде жапыште Актуганов машина дене толын шуо [Лекайн 1963, с.46] «В это время Актуганов приехал на машине». Якып ден Стьопан Крешыныш тул чуктымо жапыште толын шуыч [Майоров 1989, с.113] «Якып и Стьопан пришли в Крешын поздно вечером (доел, в момент, когда пришло время зажечь свет)». - Ср.: Пемер ойлымо жапланак тольо» [Фёдоров 2010, с.ЗЗ] «Пемер пришёл к условленному времени».
Пытартыш оюаплан Марина адакат ик студентка деке лишеме [О.Шабдар 1975, с. 168] «В последнее время Марина снова сблизилась с одной студенткой». - Ср.: пытартыш оюапыште лишеме «приблизилась в последнее время».
Эрдене кече кузымо оюапыште Элексей Эчан селаш лектын ошкыльо [Лекайн 1987, Т.1, с.95] «Утром, когда солнце только всходило, Элексей Эчан отправился в село». - Ср.: кече кузымо оюаплан лектын ошкыльо «отправился, когда солнце только всходило». Овчинин палемдыме оюаплан школыш коштын, урокым эртарен [Юксерн 1978, с.53] «Овчинин в условленное время ходил в школу, проводил уроки».
Тугеже кызытсе пагытлан тек утларак лийыт Венцовмыт [Юксерн 1978, с. 107] «Тогда пусть в нынешнее время будет больше таких, как Венцов». Коммунист тиде кызытсе жаплан ончыл, примерный, кугу шинчымашан, ушанле айдеме лийшаш [Любимов 2000, с. 130] «Коммунист в настоящее время должен быть передовым, примерным, надёжным человеком с богатыми знаниями». — Ср.: кызытсе пагытыште I жапыште лияш «быть в настоящее время». Палемдыме пагытлан нуно театрыште лийыч [Чемеков 1974, с. 147] «В условленное время они были в театре».
Сближение форм местного и дательного падежей осуществляется при выражении точечного временного значения. Формы жаплан, пагытлан подчёркивают определённые фиксированные отрезки времени. Наблюдается ссужение абстрагированного значения слов с темпоральной семантикой в случае их функционирования в дательном падеже. Мотивированность сочетаний с подобными словами достигается в результате их функционирования со словами-активизаторами, выраженными дейксисом тиде I тудо, кызытсе, тусо, тунамсе, причастиями палемдыме, (тул) чуктымо, лушкымо, пытартыш и другими. Напротив, расширенные временные рамки, передаваемые именем в местном падеже, не допускают синонимической замены именем в форме дательного падежа: Кок арня жапыште нуно ваш-ваш шумешкеныт, изак-шужарак гай лийыныт [Лекайн 1963, с.57] «За две недели они привязались друг к другу, стали как брат и сестра». Талук жапыште турлыжат лие [Николаев 1988, с.91] «За год случилось многое». При выражении временного значения формой дательного падежа помимо завершённости действия наблюдается значение предшествования: Пожар ту жаплан эркышнен шуын ыле [Юксерн 1978, с. 140] «Пожар к тому времени ослаб».
Помимо именных средств ограничения временных рамок существуют глагольные актуализаторы. Общим условием синонимической вариативности подобных сочетаний являются глагольные формы, передающие фиксированные действия. Формы пурен гиогале «вошёл», миен пура «входит», шуо «дошло», лшиеме «приблизился», лийыч «оказались», лектын ошкыльо «ушёл» выражают завершённость действия. Условия реализации имени существительного жап в дательном падеже при глагольных формах коштын «ходил», эртарен «проводил» зависят от определителя палемдыме «условленный», который принимает семантическую нагрузку в выражении фиксированности действия.
Инессив является универсальным способом выражения темпоральных значений, вне зависимости от продолжительности временных рамок. При повторяющихся действиях допускается замена формы местного падежа формой датива в случае использования определителей, выраженных также причастиями, с целью фиксирования действий: Эрдене куту кайыме жапыште тыште да тушто йук-йуан йонта [Тимирбаева-Аршаш 2009, с.67] «Утром во время выгона стада тут и там раздаются голоса». — Ср.: куту кайыме жаплан йонта «раздаются во время выгона стада».
Дательный падеж является необходимым условием реализации обстоятельственно-временных значений, передаваемых закрытым классом слов с темпоральной семантикой; Синонимичным коррелятом является местный падеж:
Пашадаржым кугунак ок пыште — тылзылан кок тенте веле [О.Шабдар 1975, с.14] «Зарплату много не платят - всего два рубля в месяц». - Ср.: Тылзыште...тулаш. Тылзыште кок гана шот огыл [Шкетан 1986, с.48] «Платить... в месяц. Два раза в месяц - не в счёт».
Палемдыме кечылан Микусьын суртышкыжо торг толын шуо [Юзыкайн 1978, с.112] «В намеченный день в доме Микуся состоялись торги». - Ср.: палемдыме кечыште толын шуо «состоялись в намеченный день». Вуйуш кечыште мом гына шонен ок пытаре [Любимов 2000, с. 127] «О чём только не думаешь за.день». - Ср.: кечылан мом гына шонен ок пытаре «то же».
Синонимия грамматических конструкций с именами в форме дательного падежа и с послелогами
Дательный падеж в силу своей многозначности используется при выражении различных отношений (объектных, пространственно-временных, причинных). Пространственное значение датива, объясняемое происхождением и эволюцией суффикса -лан, квалифицируется основным наряду с объектным значением. Директивная функция данного падежа особенно при глаголах движения с существительными - объектами способствует приобретению дативом целевого оттенка. Дательный падеж оказывается объединяющим разнообразные оттенки, среди которых причинно-целевое значение является переходным от объектного к двигательному значению. Как известно, направление к объекту выражается послелогом дек(е) «к». Существительное в функции объекта-цели сближает формы с -лан с служебным словом дек(е): Аван ойым колыштеш: пумат пурта, вудланат коштеш (Колька) [Якимов 1993, с.42] «Колька слушается маму: заносит дрова, ходит за водой». - Ср.: вуд дек коштеш «ходит ха водой». Южгунам иктаж кува, тоям тоялен, вынемыш вуд дек лекгыч коеш [Элексейн 1990, с.ЗЗ] «Иногда можно увидеть, как старушка, опираясь на палку, выходит к колодцу за водой».
Марья дек утюглан миен толман [Тимирбаева-Аршаш 2009, с.59] «Нужно сходить к Марье за утюгом». Мый тый декет кермычлан толынам ыле [Майн 1975, с.35] «Я приходил к тебе за кирпичами». Мый олашке продуктлан гына коштам [Майн 1975, с.Зб] «Я езжу в город только за продуктами». - Ср.: утюг дек(е), кермыч дек(е) толаш «приходить за утюгом, кирпичами»; продукт дек(е) кошташ «ездить за продуктами».
Формы на -лан и с послелогом дек(е) сближаются также при абстрактных существительных в функции объекта-цели: Пенсийпанат каяш ок кул, шкеак конден пуат [Артамонов 1988, с.59] «Не нужно ходить даже за пенсией, сами приносят». — Ср.: пенсий дек каяш «ходить за пенсией». В редких случаях -лан присоединяется к одушевлённым существительным: Йоча-влаклан варарак миен толат [Майоров 20076, с.91] «За детьми сходишь попозже». - Ср.: йоча-влак деке миен толаш «сходить за детьми».
Форма с суффиксом -лан в литературной языке является наиболее популярной, однако аналитические конструкции с деке часто встречаются в диалектной речи, в частности, в моркинском, волжском говорах. Директивное значение датива подтверждается присоединением -лан к абстрактным словам с лативным значением {прогулкылан, погынъшаитан, репетициїшан каяш «идти на прогулку, собрание, репетицию») вместо направительного падежа {прогулкыш, погынымашыш, репетицийыш каяш «то же»). Следует отметить, что -лан актуализирует значение цели, в то время как формант направительного падежа подчёркивает директивное значение: Давайте чодыраш прогулкылан миен толына [Ломберский 2007, с.86] «Давайте сходим в лес на прогулку». — Ср.: прогулкыш миен толына «сходить на прогулку». Тудо кастенак лудмо портыш репетицийлан погынышт [Майоров 1989, с.З] «В тот же вечер в читальную избу собрались на репетицию». - Ср.: репетицийыш погынышт «собрались на репетицию». Кажныже погынымашыш толаш вашка [Майоров 1989, с.6] «Каждый спешит прийти на собрание».
В целом целевые отношения являются достаточно сложными. Данный факт подтверждается также функционированием синтетической формы на -лан, первичная функция которой заключалась в выражении пространственных отношений. Каузальность получила грамматическое выражение, заимствуя формальные средства у ранее сложившихся синтаксических форм, в первую очередь, у пространственных и временных [Маслиева, 1980; Храковский, 1994]. Формы на -лан в вышеприведённых примерах расцениваются как пространственно-целевые, поскольку собственно лативное значение заключено в формах направительного падежа {чодыраш, лудмо портыш). Однако при предметном существительном в функции объекта-цели конструкции на -лан замещаются конструкциями с деке: Чодырашке поНгылан кайымыж годым гына тыгай пушкыдо шаршудыш тошкалеш [Артамонов 1988, с.67] «Он наступает на такую мягкую траву, только когда идёт в лес за грибами». - Ср.: поНго деке кайымыж годым гына тошкалеш «наступает, только когда идёт за грибами».
Выражению целевого значения дательного падежа способствуют не только глаголы движения, но и глаголы других семантических групп. В данной ситуации синонимичным вариантом является аналитическая форма с послелогом верч, в семантике которого также заключено целевое значение. Основным фактором сближения форм на -лан со служебным словом верч являются глаголы, когда действие направлено на осуществление чего-либо, какой-либо цели. В таких конструкциях действие часто выражается глаголами активного действия типа кучедалаш (кредалаш) «сражаться, бороться», тыршаш «стараться», статическими глаголами шогаш «стоять» в значении «быть за кого-либо», шинчаш «сидеть, садиться», глаголом созидания ышташ «делать»: тудын (элын) эрыкше верч кучедалаш ямде улмо шижалтше [Илибаева 2008, с.27] «Пусть чувствуется готовность бороться за свободу страны». - Ср.: Ынде шинчана почылто: молан кредалмынам пеш сай умылен шогена [О.Шабдар 1975, с. 105] «Теперь у нас наступило озарение: мы хорошо понимаем, за что боремся».
Садовинын вуйлатыме бригадыште кажне ен1 коллективын сеНымашыже верч тырша [Ушакова 2009, с.84] «В бригаде Садовина каждый человек старается за победу коллектива». Мыйын шонымаш ынде ярымалтеш - у илыш верч тыршаш [Д.Орай 1978, с.54] «Моё мнение теперь определилось - стараться за (во благо) новую жизнь». - Ср.: сеНымашлан тырша «старается за победу», (у) илышлан тыршаш «стараться за новую жизнь (во благо новой жизни)».