Введение к работе
Данная работа представляет собой исследование графической структуры и принципов построения тангутского иероглифического письма, официально принятого в Тангутском государстве с 1036 г. до его краха под ударами армии Чингисхана в 1227 г., а также функционировавшего в ограниченном масштабе ещё долгое время после этого – вплоть до начала XVI в. Тангутское письмо интересно в двух аспектах. Во-первых, это единственная на Дальнем Востоке производная письменность, в полной мере сохранившая и использовавшая идеографический принцип. Во-вторых, это один из ранних примеров искусственного письма, т.е. письма, возникшего не эволюционным путём, а созданного специально группой учёных-филологов по заказу властей в исторически короткие сроки.
Для нашего исследования мы выбрали один из нескольких типов тангутских иероглифов – знаки фонетической категории или фоноидеограммы. Фоноидеограммы следует отличать от фонограмм. Под фонограммами мы понимаем знаки, обозначающие фонемы или комбинации фонем языка, в то время как фоноидеограммы относятся к классу идеограмм и обозначают, соответственно, морфемы или комбинации морфем, но выделяются среди прочих идеограмм наличием в их графической структуре фонетических компонентов, указывающих на их чтение (или, точнее, на общность чтения с другой морфемой по ребусному принципу).
Следует иметь в виду, что обычно в письменных системах в той или иной степени представлены различные типы знаков при доминировании какого-то одного принципа письма. Не является исключением и тангутское письмо. В нём помимо идеограмм также представлены и фонограммы в собственном смысле слова, т.е. письменные знаки, которым не соответствуют никакие морфемы, а лишь слоги, и которые используются в транскрипционной функции. Однако из общего числа примерно в 6000 знаков фонограммы составляют незначительное меньшинство.
Актуальность исследования. На современном этапе развития науки о письме происходит синтез знаний, полученных на совершенно различном эмпирическом материале, т.е. на примере различных систем письма древних языков. Этот синтез, с одной стороны, позволяет исследователям взглянуть на предмет собственных исследований с разных точек зрения. С другой стороны, он позволяет сформулировать некоторые универсальные законы развития письма, присущие всем человеческим цивилизациям при всей их специфике. Одним из последних синтетических трудов такого рода стала книга под редакцией Кристофера Вудса «Видимый язык» (“Visible Language”), опубликованная в 2010 г. Восточным институтом Университета Чикаго. Раздела о тангутском письме, однако, в ней нет.
Актуальность работы определяется следующими обстоятельствами. Во-первых, тангутский язык – самый древний письменный цянский язык, ввиду чего тангутские письменные памятники проливают свет на историческую фонологию цянских языков и, шире, на их место в сино-тибетской языковой семье. Во-вторых, тангутское письмо представляет собой важный и во многом уникальный этап развития письма в Восточной Азии, и особенности его структуры имеют большое значение с точки зрения общей теории письма. Особую значимость тангутскому письму придаёт то обстоятельство, что некоторые его черты не встречаются ни в одной другой известной идеографической письменности.
Научная новизна. Насколько нам известно, до сих пор в научной литературе вопрос о классификации и анализе различных типов фонетических знаков тангутского письма не ставился. Отчасти это связано с тем, что тангутоведение всегда было и остаётся сейчас сферой специализации очень узкого круга исследователей. Довольно долго (вплоть до 90-х гг. прошлого столетия) большая часть имеющихся источников на тангутском языке была практически недоступна мировой научной общественности, в т.ч. китайским и японским исследователям, которые на нынешнем этапе наиболее активно занимаются разработкой нашей проблематики. В отечественной литературе вопрос о классификации знаков тангутского письма затрагивался Е.И.Кычановым и М.В.Софроновым, однако оба исследователя не занимались специально анализом фонетических знаков: если Е.И.Кычанов дал общую характеристику знаков тангутского письма и их структуры, то М.В.Софронов в большей степени занимался анализом их семантической структуры. Следуя рекомендации тангутского эрудита и филолога Гулэ Маоцая, сохранившейся в предисловии к тангутско-китайскому словарю XII в. «Своевременная жемчужина на ладони», Кычанов и Софронов в своих работах использовали традиционную китайскую классификацию иероглифов лю шу .
Цели и задачи исследования. Основная цель настоящей диссертационной работы заключается в исследовании графической структуры знаков тангутского письма, прежде всего знаков фонетической категории, для раскрытия механизмов их формирования. Изучение этих механизмов позволяет, в свою очередь, сформулировать новую, уточнённую, классификацию тангутских иероглифов. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
Составить таблицу тангутских иероглифов, включающую для каждого знака реконструированное чтение, перевод и знаки из графического толкования по «Морю письмён» и другим словарям с чтениями и переводом (от двух до четырёх поясняющих знаков для каждого гнездового знака). Таким образом, каждая строка такой таблицы должна состоять из ряда знаков с чтением и переводом, первый из которых является гнездовым (иначе толкуемым) знаком, а остальные – поясняющими знаками, содержащими графические элементы гнездового знака. Ввиду большого объёма данных и ограниченности во времени нами было принято решение проделать эту работу только для одного – первого – звукового типа -u, включающего 11 рифм ровного тона и 10 рифм восходящего тона (в общей сложности 729 знаков). При этом мы отдаём себе отчёт в том, что для полноты картины необходимо расширить анализ и включить в него знаки, относящиеся к остальным звуковым типам. Тем не менее, мы считаем, что звуковой тип -u представляет собой достаточно репрезентативную выборку, и на основе его анализа можно сделать общие выводы о структуре тангутской письменности вообще и фонетических знаков в частности.
Проанализировать полученную таблицу и выделить среди всех знаков только знаки фонетической категории, после чего произвести их анализ и классификацию. Эта задача не является чисто технической, т.к. в самих лексикографических источниках не указывается, какую именно функцию исполняет в иероглифе тот или иной графический компонент и в какого типа отношения эти компоненты вступают друг с другом. При выделении иероглифов фонетической категории использовались различные критерии и теоретические основания. Например, мы предполагали, что знак относится к категории фонетических, если хотя бы один из поясняющих знаков имеет то же чтение (т.е. относится к той же малой рифме), что и гнездовой знак, и при этом не имеет с ним семантической общности. Однако уже на этом этапе возникают некоторые практические затруднения. Во-первых, мы не можем быть уверены, что всегда правильно реконструируем семантику рассматриваемых знаков. Во-вторых, мы предполагаем, что фонетик должен в рамках данной фонологической системы точно передавать чтение иероглифа, хотя в ряде случаев, по-видимому, фонетик мог передавать это чтение лишь приблизительно. В-третьих, на основе данных лексикографических источников мы предполагаем, что каждый знак тангутского письма имел только одно чтение, хотя в действительности это могло быть и не так. В некоторых случаях семантика знака подсказывает, что он, скорее всего, должен относиться к категории фонетических (например, когда речь идёт о фамилиях или названиях растений или животных), но обнаружить фонетический компонент при этом не удаётся.
Сформулировать алгоритм формирования знаков тангутского письма из графических единиц более низкого порядка и проанализировать различные функциональные связи между графическими элементами в составе иероглифа.
Выяснить, какое место тангутское письмо занимает в процессе развития письменности в Восточной и Центральной Азии.
Предметом исследования являются различные типы фонетических знаков тангутского письма. Тангутскую письменность, наряду с китайской, древнеегипетской, аккадо-вавилонской и некоторыми другими письменностями, мы относим к группе идеографических письменностей, противопоставляя их письменностям фонетическим. Как следует из такой классификации, основным принципом, положенным в основу тангутского письма, был идеографический принцип, т.е. в большинстве знаков тангутского письма присутствуют указания на их значение (точнее, предметную область) в виде детерминативов или семантических компонентов. Однако, как и в других идеографических письменностях, фонетический принцип также широко представлен в тангутском письме – в первую очередь в виде фоноидеограмм.
Непосредственным объектом исследования для нас стали тангутские словари XII в. «Море письмён», «Драгоценные рифмы моря письмён» и «Смешанные категории моря письмён». Материал (т.е. знаки тангутской письменности) расположен в этих словарях по фонетическому принципу, т.е. по рифмам, к которым относятся соответствующие слоги. Всего в тангутском языке насчитывается 97 рифм ровного тона и 86 рифм восходящего тона. Внутри одной рифмы знаки собраны в группы омофонов, которые мы вслед за М.В.Софроновым называем малыми рифмами. Малые рифмы в составе каждой рифмы расположены также не произвольно, а в строго определённом порядке – в порядке следования инициалей, принятом китайскими филологами и заимствованном тангутами.
Базовым и самым полным из указанных словарей является словарь «Море письмён». В нём для каждого знака тангутского письма приводится следующая информация: 1) отношение знака к той или иной рифме; 2) разбор структуры знака по графическим элементам с указанием их значений в каждом конкретном случае, 3) логическое определение (в частном случае может быть представлено перечнем синонимов), 4) чтение знака по методу фаньце (т.е. с помощью двух других знаков, передающих соответственно его инициаль и финаль).
К сожалению, словарь «Море письмён» дошёл до нас не полностью. Утраченной оказалась целая глава восходящего тона. Она сохранилась в рукописном словаре «Драгоценные рифмы моря письмён». «Драгоценные рифмы», по-видимому, представляли собой список «Моря письмён» для частных нужд и поэтому содержали пояснения далеко не ко всем знакам, а только к тем, которые особо интересовали или, возможно, были не совсем понятны переписчику или тому лицу, для которого была составлена эта копия. Поэтому данные о графической структуре знаков восходящего тона в истолковании самих тангутов у нас в большинстве случаев отсутствуют. Однако некоторые выводы по знакам, относящимся к восходящему тону, сохранившийся вариант словаря сделать всё же позволяет.
Наконец, в словарь «Смешанные категории» вошли те знаки, которые по каким-то причинам не попали в «Море письмён». В подавляющем большинстве случаев это знаки с чтениями, существовавшими в тангутском языке, но отсутствовавшими в среднекитайском. Как правило, китайские транскрипции этих иероглифов из «Жемчужины» представляют собой биномы (т.е. пары знаков) или знаки с уточняющей диакритикой.
Теоретическая значимость работы состоит в верификации основных закономерностей развития и формирования иероглифических письменностей на тангутском материале, выявлении универсальных и специфических черт рассматриваемой письменной системы, места и роли в ней фонетического принципа.
Практическая значимость заключается в возможности использования полученных результатов при разработке учебных курсов по теории и истории письма, сино-тибетскому сравнительному языкознанию, в спецкурсах по тангутскому языку и письменности. Результаты исследования могут стать ценным материалом для прикладной лингвистики, могут быть использованы при написании универсальных программ графического анализа и ввода письменных знаков.
Методология. В настоящем исследовании произведены графический и структурный анализ знаков тангутского письма, статистическая обработка лексикографического материала тангутских словарей, сопоставление тангутского материала с материалом других идеографических письменностей, моделирование алгоритма образования сложных знаков тангутского письма из элементарных компонентов и отдельных черт.
Основные положения, выносимые на защиту:
Тангутская письменность представляет собой развитие идеографического принципа письма в восточноазиатском регионе. Тангутское письмо было создано по образцу китайского, и заложенные в китайском письме механизмы формирования знаков из графических элементов и отдельных черт были творчески развиты тангутскими филологами.
Общность графических элементов двух знаков отражает либо общность их семантики (синонимия), либо общность чтения/ произношения (омонимия). Частным случаем семантической общности являются разные грамматические формы или однокоренные слова.
Помимо хорошо известной китайской модели, в которой знак формируется из фонетической части, представляющей целый иероглиф или его часть, и семантической части, указывающей на предметную область, существует ещё несколько способов формирования фонетических знаков тангутского письма.
Особая группа фонетических знаков отражает морфонологические чередования в тангутском языке. Каждое такое чередование отражено в графике знака. Чередующиеся знаки читаются по-разному, но различия в их чтениях закономерны.
Подавляющее большинство графических элементов тангутского письма не восходит к тем или иным пиктограммам и обладает принципиальной многозначностью и полифонией. Как правило, они не могут выступать в качестве самостоятельных знаков письма.
Тангутские филологи разработали достаточно сложный, многоступенчатый алгоритм порождения иероглифов из черт и графических элементов. Если в китайском письме наличие графем, отличающихся лишь одной чертой и демонстрирующих высокую степень сходства, как правило, является случайностью, то в тангутском письме такое явление представляется скорее закономерностью указанного алгоритма.
В специальных сферах (а именно, для транскрипций иноязычных слов – прежде всего, буддийских имён, названий и терминов, – а также в специальных филологических трудах для обозначения слогов, отсутствующих в тангутском языке) тангутскими филологами использовались фонетические знаки особого типа – фаньце. Эти знаки состоят из двух графических элементов, один из которых передаёт инициаль соответствующего слога, а второй – финаль.
Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования были предметом обсуждения на лингвистических семинарах кафедры китайской филологии Института стран Азии и Африки МГУ им. М.В.Ломоносова в 2010 – 2012 гг. и на семинарах отдела Китая Института востоковедения РАН. По теме диссертации неоднократно делались доклады в указанных научных учреждениях. Результаты работы отражены в трёх публикациях.
