Социальная конфликтность в годы Гражданской войны на территории Сибири: отечественная историография Плюйко Дмитрий Владимирович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Проблемы социальной конфликтности в годы Гражданской войны на территории Сибири в трудах отечественных исследователей 1920-х – первой половины 1950-х гг .. 38

1. Социальные конфликты на территории Сибири в советской исторической литературе 38

2. Социальные противоречия Гражданской войны в историографии Русского зарубежья 77

Глава 2. Социальные столкновения на территории Сибири в советских исследованиях второй половины 1950-х – конца 1980 гг 106

1. Советские историки о проблемах социальных отношений на территориях белых правительств Сибири. 106

2. Исследование советскими учеными социальных столкновений на территориях подконтрольных большевикам . 136

Глава 3. Современная историография социальных конфликтов в годы Гражданской войны на территории Сибири (1990-е -2000-е гг.) 164

1. Представления о социальном насилии в период власти антибольшевистских правительств на современном этапе развития исторических знаний .. 164

2. Осмысление историками социальных противоречий на территориях контролируемых Советским правительством . 208

Заключение 271

Список литературы 2

• Социальные противоречия Гражданской войны в историографии Русского зарубежья
• Исследование советскими учеными социальных столкновений на территориях подконтрольных большевикам
• Представления о социальном насилии в период власти антибольшевистских правительств на современном этапе развития исторических знаний
• Осмысление историками социальных противоречий на территориях контролируемых Советским правительством

Введение к работе

Актуальность темы. Революция 1917 г. и Гражданская война представляет
собой очень важный период истории нашей страны, он является трагической и
кровавой эпохой внутренних распрей. Это было время, исполненное
ожесточнного противостояния двух путей государственного развития, победа
одного из которых на десятилетия изменила путь социально-экономического,
духовного и политического развития России, оказала сильное влияние на мировые
процессы в XX веке. В ходе Гражданской войны в России столкнулись, с одной
стороны, - радикально-социалистическая партия большевиков, а с другой
представители белого движения. Началось противоборство «старого» и «нового»
порядка, где победитель определялся в бескомпромиссной борьбе. Следствием
этого противостояния стало появление и бытование в историографии полярных
точек зрения, что актуализирует необходимость выйти на новое понимание
сущности и проблематики Гражданской войны и найти точки соприкосновения,
которые могут привести к общественному согласию, способствовать

самоидентификации современного российского социума.

Необходимо подчеркнуть, что с начала 1990-х гг. в России значимость научных поисков по основным проблемам Гражданской войны 1917-1922 гг. резко возросла, как, в связи, с поиском параметров идентификации современного российского социума, так и с мощным имущественным и социальным расколом общества, в условиях противостояния политических сил и глубокого экономического кризиса. В настоящее время, несмотря на преодоление, наиболее серьзных последствий экономического спада 1990-х гг., политический экстремизм полностью не изжит и в значительной степени сохраняется угроза новых политических и социальных конфликтов в России.

В историографическом анализе нуждается литература по истории Гражданской войны, которая оценивает результаты репрессивных действий большевиков и их противников. Исследование данной проблемы имеет важное значение для понимания сущности и главных движущих сил процесса социальной конфликтности. Без обращения к историографии политических репрессий и террора невозможно полноценное изучение Гражданской войны в Сибири в целом.

Объект исследования. Объектом исследования являются научные

представления о системе общественных отношений, сложившихся на территории Сибири в период Гражданской войны.

Предметом исследования в диссертации является процесс

накопления научного знания о проявлениях социальной конфликтности (насилие, террор, репрессии) в годы Гражданской войны на территории Сибири.

Хронологические рамки диссертации охватывают период изучения процессов социальной конфликтности в Сибири, начавшийся в 1920-е гг., когда в научных и популярных изданиях появились первые оценочные суждения относительно фактов социального противостояния на территории белых правительств Сибири, и продолжающийся до настоящего времени.

4
Территориальные рамки. В диссертации рассматриваются работы

как общероссийского, так и регионального характера, посвященные

исследованию процессов социальной конфликтности, происходивших в годы Гражданской войны на территории большевиков и антибольшевистских правительств Западной и Восточной Сибири.

Степень изученности проблемы. Историографическое изучение процессов
социальной конфликтности в Сибири было начато уже в 1920-х гг. Первые
историографические работы были представлены рецензиями, предисловиями и
обзорами литературы по истории революции и Гражданской войны. Их авторами
были очевидцы и участники описываемых событий, публицисты, партийные
работники, историки. Поэтому рецензии и обзоры содержали в себе или критику
фактических ошибок или простую констатацию фактов. Обобщения

теоретического характера имеются лишь в некоторых работах. Например, в рецензии написанной В.Д. Вегманом на книгу Г.К. Гинса «Сибирь, союзники и Колчак» были отмечены особенности внутренней политики белых, которая сводилась к запугиванию населения методами террора.

В замечаниях адресованным авторам сборника «Рабочая революция на Урале» В.Д. Вегман высказывает мысль, что статьи и воспоминания рабочих, партизан и большевиков-подпольщиков, «воскрешают в памяти кошмарные дни мести буржуев и разрушения колчаковцев»¹. Данные примеры жестокого преследования рабочих правительством А.В. Колчака должны были подтвердить правоту идей советской власти и оправдать ответные методы террора, применяемые большевиками по отношению к их противникам.

С середины 1930-х гг. резко падает интенсивность исторических и историографических исследований по истории белого террора. Это объясняется падением общего интереса к проблемам истории Гражданской войны. Не стоит забывать и том, что многие представители исторической науки Сибири были подвергнуты политическим репрессиям.

Единственной историографической работой, которая вышла в 1930-е – 1940-е гг. была статья И.И. Минца². Данная статья И.И. Минца появилась в связи с развертыванием работы по подготовке фундаментального труда «История Гражданской войны в СССР». По мнению И.И. Минца, в 1920-е гг. советскими историками выполнялась работа по сбору и первоначальной обработке большого архивного материала, который относился к истории Гражданской войны. Проблема террора была упомянута И.И. Минцем только в связи с перечислением трудов по истории партизанского движения.

Перемены в историографическом осмыслении проблем Гражданской войны наступают со второй половины 1950-х гг. В это время появляется целая серия обобщающих историографических работ, где отмечены достижения историков,

¹ Вегман В.Д. Рецензия на сборник «Рабочая революция на Урале» // Сибирские огни. 1922. № 5. С. 43.

² Минц И.И. Изучение истории Великой пролетарской революции и Гражданской войны // Двадцать пять
лет исторической науке в СССР. М.-Л., 1942. С. 40 – 52.

5 занимавшихся изучением советского общества в целом и Гражданской войны на территории Сибири в частности¹.

На протяжении 1960-х – 1970-х гг. быстрыми темпами развивается и сибирская историография Гражданской войны. Ю.В. Журовым, В.А Кадейкиным., В.С. Познанским, И.М Разгоном, М.Е. Плотниковой и В.И. Шишкиным ведется активное историографическое исследование различных проблем истории Гражданской войны в Сибири².

В историографических трудах советских историков конца 1950-х – начала 1960-х гг. лишь отчасти была затронута тема карательной политики большевиков в Сибири. Ученые могли говорить только о проблемах советского строительства после окончательной победы над А.В. Колчаком, ими приводились отдельные факты, свидетельствующие о формировании советской репрессивной системы.

Серьезные изменения в историографических исследованиях, посвященных Гражданской войне в Сибири произошли в 1990-х гг. В работах Г.А. Бордюгова, А.И. Ушакова, В.Ю. Чуракова, В.В. Рыбникова, В.Г. Казакова, Г.М. Ипполитова, В.И. Голдина, В.Т. Тормозова³ были подведены итоги изучения Белого движения в эмигрантской, советской, постсоветской и западной литературе.

¹ Шелестов Д.К. Советская историография Гражданской войны и иностранной интервенции в СССР //
Вопросы истории. 1964. № 2. С. 68 - 75; Очерки советской военной историографии. М., 1974. – 167 с.;
Историография истории СССР. Эпоха социализма. М., 1965. – 189 с.; Очерки истории исторической
науки в СССР. М., 1966. Т. 4.; Шерман И.Л. Советская историография Гражданской войны в СССР.
Харьков, 1964. – 190 с.; Найда С.Ф., Наумов В.П. Советская историография Гражданской войны и
иностранной военной интервенции в СССР. М., 1966. – 256 с.; Наумов В.П. Летопись героической
борьбы. Советская историография Гражданской войны и империалистической интервенции в СССР
(1917 -1922). М., 1972. – 218 с.; Спирин Л.М., Литвин А. Л. Партия большевиков – организатор разгрома
белогвардейцев и интервентов. Историографический очерк. М, 1980. – 190 с.; Они же. На защите
революции: В.И. Ленин, РКП(б) в годы гражданской войны. Л., 1985. – 217 с.; Кривошеенкова Е.Ф.
Гражданская война и военная интервенция (историко-партийные историографические аспекты). М.,
1989. – 167 с.

² Журов Ю.В. В.И. Ленин о крестьянстве Сибири в 1917 – 1920 гг. // Бессмертная сила идей ленинизма.
Красноярск., 1960; Разгон И.М. Состояние и задачи изучения истории борьбы за власть Советов в
Сибири и на Дальнем Востоке и некоторые особенности этой борьбы в Сибири в 1917 г. // Доклады и
сообщения научной конференции по истории Сибири и Дальнего Востока. Томск., 1960. С. 90 – 100.;
Кадейкин В.А. Гражданская война в Сибири // Историография советской Сибири (1917 – 1945 гг.).
Новосибирск, 1968. С. 78 - 87; С. 86 - 90; Познанский В.С. Изучение истории Октябрьской революции и
гражданской войны в Сибири // Историческая наука в Сибири за 50 лет. Новосибирск, 1972. С. 46 – 50;
Плотникова М.Е. Советская историография гражданской войны в Сибири (1918 – первая половина 1930-
х гг.). Томск, 1974. – 265 с.; Ее же. Современная советская историография большевистского подполья
партизанского движения в Сибири // Из истории интервенции и гражданской войны в Сибири и на
Дальне Востоке 1917 – 1922 гг. Новосибирск., 1985. С. 78 - 86; Шишкин В.И. Современная советская
историография иностранной интервенции и гражданской войны в Сибири: дискуссионные проблемы //
Из истории интервенции и гражданской войны в Сибири и на Дальне Востоке 1917 – 1922 гг.
Новосибирск. 1985. С. 67 - 75.;

³ Бордюгов Г.А., Ушаков А.И., Чураков В.Ю. Белое дело: идеология, основы, режимы власти:
Историографические очерки. М., 1998. – 267 с; Тормозов В.Т. Белое движение в гражданской войне. 80
лет изучения. М., 1998. 312 с; Его же. Белое движение в гражданской войне. Историография проблемы
(1918 – 1998 гг.): Автореф. дис…. д-ра ист. наук. М., 1998. – 37 с.; Голдин В.И. Россия в гражданской
войне. Очерки новейшей историографии (вторая половина 1980-х – 90-е гг.). Архангельск., 2000. – 250 с;
Рыбников В.В., Казаков В.Г., Ипполитов Г.М. «Белое дело» в литературе и источниках:
историографическое исследование проблем белого движения в гражданской войне в России (1917 – 22
гг.). М., 2001. – 365 с;

Необходимо отметить, что историографы большое внимание стали

уделять современному состоянию изучения проблем Гражданской войны в Сибири¹. По их мнению, исследование белого террора и политических репрессий в Сибири проводилось с привлечением недоступных ранее источников, которые позволили комплексно изучать такую проблему как борьба антибольшевистских правительств Сибири с партизанским и рабочим движением, последствия применения методов террора в этой борьбе.

Главная особенность постсоветских историографических исследований это утрата монопольной роли ленинской методологии, в трудах историков теперь все чаще применяется историко-сравнительный метод. В 1990-е гг. ученые, говоря о терроре белых правительств и большевиков, сравнивали их действия с участниками революционного движения в странах Европы, Азии и Африки.

По наблюдению В.И. Шишкина, советскими исследователями были поверхностно вскрыты причины возникновения крестьянских мятежей и восстаний, которые проходили с 1920 по 1922 гг. в Западной и Восточной Сибири. В.И. Шишкин один из первых назвал причины, которые лежали в основе крестьянских выступлений в начале 1920-х гг. Самая главная причина, по его мнению, заключалась в «недовольстве населения политикой центральных и местных, прежде всего губернских властей (продразвестками, мобилизациями, трудовыми повинностями)»².

На объединение к началу 2000-х гг. до этого конкурирующих трех потоков исторических исследований (эмигрантского, советского и зарубежного) обращает внимание А.И. Ушаков. Современные историки, по его мнению, в полной мере опираются на все три исследовательских направления, беря от них лучшее. Так, например современным ученым благодаря детальному изучению творческого наследия С.П. Мельгунова, П.Н. Милюкова. Г.К. Гинса, А.И. Деникина удалось выйти на новое понимание таких проблем как положение крестьянства и масштабное использование террора в качестве основного метода управления обществом.

Современные исследователи не оставляют без внимания историческое наследие русской эмиграции. В этом отношении следует выделить работы В.И. Цепиловой и А.А. Пронина³, в которых подчеркнута важность творческих замыслов русской исторической мысли за рубежом, доказано, что проблемы

¹ Ткаченко Д.В. Современная историография белой Сибири // История «Белой» Сибири: Тезисы 5-й науч.
конф. Кемерово., 1995. С. 41 - 47; Звягин С.П. Новый этап в изучении истории белой Сибири //
Литература последних лет по истории белой Сибири: Библиографический указатель. Кемерово., 1999. С.
78 - 89; Ушаков А.И., Федюк В.П. гражданская война. Новое прочтение старых проблем // Исторические
исследования в России. Тенденции последних лет. М., 1996. С. 178 – 189; Его же. Современное состояние
изучения истории «белой» Сибири // Русская литература и провинция: Материалы 7-х Крымских
Пушкинских международных чтений. Симферополь., 1997. С. 97 - 100; Ципкин Ю.Н. Белое движение в
Сибири и на Дальнем Востоке в современной российской исторической науке // История белой Сибири:
Тезисы 4-й науч. конф. Кемерово., 2001. С. 78 – 87.

² Шишкин В.И. За советы без коммунистов. Крестьянское восстание в Тюменской губернии.
Новосибирск, 2001. С. 15.

³ Цепилова В.И. Историческая наука Русского зарубежья 1920–1930-х годов в отечественной и
зарубежной историографии. Автореф. дис. д.и.н. Екатеринбург, 2010. – 41 с; Пронин А.А. Российская
эмиграция в современной историографии. Автореф. дис. к.и.н. Екатеринбург, 2001. – 28 с.

7 взаимоотношения власти и народа в годы Гражданской войны являются ключевыми.

Проведенный обзор историографических исследований убеждает в актуальности избранной для изучения темы. В отечественной историографии Гражданской войны существует огромный массив исторических сочинений, посвященных проблеме конфликтности. В историографическом осмыслении нуждаются имеющиеся представления о причинах, сущности, формах, методах проявлениях и последствиях социальных конфликтов, о возможных путях ненасильственного решения социальных противоречий.

Цель исследования: реконструировать процесс формирования научных знаний в отечественной исторической литературе о проявлениях социальной конфликтности в годы Гражданской войны на территории Сибири. Данная цель предполагает постановку и решение следующих задач:

- определить и охарактеризовать этапы в процессе возникновения и развития
исторических представлений о социальной конфликтности в годы Гражданской
войны на территории Сибири;

- выявить и систематизировать взгляды исследователей на основные причины
социальной конфликтности в Сибири в годы Гражданской войны;

- проанализировать концептуальное содержание и проблематику исследований по истории социальной конфликтности на каждом этапе накопления исторических знаний по теме;

- систематизировать взгляды историков на позицию различных групп населения
по отношению к действиям официальных органов власти большевиков и
антибольшевистских правительств Сибири;

- выявить позиции историков на сущность основных методов управления
обществом в период Гражданской войны, таких как террор и политические
репрессии;

- наметить дальнейшие пути изучения темы.

Источники. Источниковая база диссертации представлена широким
комплексом историографических и исторических источников. К

историографическим источникам относятся специальные работы, посвященные различным аспектам истории социальной конфликтности в годы Гражданской войны на территории России. В круг историографических источников входят не только научные монографии, книги, брошюры, статьи, но и предисловия к книгам, рецензии, авторефераты диссертаций, тезисы выступлений на конференциях. По характеру они представляют собой научную, научно-популярную, мемуарную, публицистическую и справочную литературу.

По своему содержанию привлеченные историографические источники, помимо разграничения их на труды общероссийского и регионального масштаба, можно разделить на несколько групп. Во-первых, это конкретно исторические исследования по исследованию Гражданской войны в общероссийском масштабе такие как «История гражданской войны в СССР». В данной работе проблемы социального противостояния на территориях подконтрольным большевикам и Белым правительствам Сибири рассматриваются как одна из второстепенных, которая отчасти влияла на глобальные процессы Гражданской войны. Указанная

8
группа источников помимо таких многотомных изданий как «История

Сибири» представлена работами следующих авторов: Ю.В. Журов, М.А. Гудошников, Г.З. Иоффе, М.В. Шиловский, Н.Г. Думова, А.Н. Никитин. Данные источники позволили выявить основные концепции, методологию и особенности интерпретации исторических фактов, которыми пользовались отечественные исследователи.

Вторую группу составляют публикации, в содержании, которых тема социальной конфликтности является одной из главных. К этой группе источников можно отнести работы таких авторов как: В.Д. Вегман, В.П. Булдаков, В.И. Шишкин, А.Л. Литвин, В.А. Шулдяков, П.А. Новиков и др. Работы названных историков наиболее глубоко и полно раскрывают сущность, на их взгляд, основного метода по подавлению социальных конфликтов – террора, его место во внутренней политике большевиков и белых правительств Сибири, особенность социальной конфликтности в Сибири по сравнению с другими регионами страны, характерные черты деятельности карательных органов.

Третью группу источников составили источники личного происхождения, которые, представлены воспоминаниями лидеров Белого движения в России (П.Н. Врангель, А.И. Деникин, Г.К. Гинс, А.П. Будберг, Г.М. Семенов) и письмами, статьями видных деятелей коммунистической партии (В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, Г.В. Плеханов). Эти источники содержат уникальный информационный материал, который позволил охарактеризовать общественно-политическую атмосферу в среде высшего руководства белых и красных. Кроме того, были использованы источники личного происхождения и рядовых участников Гражданской войны на востоке России. Данная группа источников проливает на свет на отношение к насильственным действиям сотрудников советской милиции, ЧК, рядовых коммунистов, белых офицеров и чиновников.

Для более аргументированного анализа исторических исследований в диссертации используются исторические источники. Нами были обработаны еще не опубликованные источники, позволившие уточнить содержание социальной политики, проводившейся большевиками и белыми правительствами в Сибири. Проанализированы материалы фонда «Коллекции документов по учету потерь на фронтах Гражданской войны» Российского государственно военного архива и фонда «Прокурор Омской судебной палаты» Государственного архива Омской области. Материалы фондов из указанных архивов позволили дополнить представления о внутреннем содержании процесса социальной конфликтности, подтвердить, либо опровергнуть утверждения историков.

Методология исследования. Методологической основой диссертации является принцип историзма. В применении к избранной теме диссертации он означает изучение процесса отражения в историографии явления социальной конфликтности, причин, сущности и последствий социального противостояния, порожденного революцией и Гражданской войной. Поэтому при исследовании историографических источников нами разъяснены, во-первых, потребности общественной жизни, побудившие исследователей обратиться к изучению прошлого, во-вторых, проанализировать уровень исторической науки в тот период

9 времени, в-третьих, сопоставить этот уровень с уровнем предшествующего этапа, чтобы зафиксировать прогресс в исследовании проблемы.

В работе использован метод периодизации, который направлен на выделение отдельных этапов в развитии исторической науки с целью обнаружения ведущих направлений научной мысли, выявления новых элементов в ее структуре. Метод перспективного анализа позволил определить возможные направления и тематику будущих исследований, на основе выявления закономерностей развития историографии. Для решения поставленных задач нами использован и метод соотношения общего и отдельного (особенного), используемый для анализа совокупности историографических фактов, что позволяет судить о приращении знаний по изучаемой проблеме.

Современное изучение историографии проблемы, по мнению В.Д. Камынина, должно «освещать не только проблемное поле, но и концентрировать внимание на особенностях развития историографического процесса»¹. Кроме того, данное исследование проблемных вопросов социального противостояния в годы Гражданской войны предполагает «выявление научных школ и направлений в изучении проблемы, анализ влияния политико-идеологического фактора на творчество историков позволяет внести вклад в исследование общего состояния исторической науки в рассматриваемый период»².

В ходе изучения процессов гражданского противостояния представляется
необходимым использование модернизационного подхода, позволяющего

рассматривать процессы социального противостояния как «сложный эндогенно-экзогенный направленно-циклический процесс взаимодействия структур и

деятельностей, традиций и новаций при переходе от традиционному к современному обществу»³.

Социальная конфликтность в период Гражданской войны представляла
собой сопротивление в двух основных формах: 1 латентной (невооруженной); 2.
открытой (вооруженной). Латентная (или невооруженная) оппозиция

представляла собой саботаж, демонстрации протеста, активную критику в печати. Активное (вооруженное) сопротивление имело следующее проявление: расстрелы, реквизиции, взятие в заложники, лишение работы за политические убеждения. Именно активное (вооруженное) сопротивление в годы Гражданской войны, как считает значительная часть современных историков⁴, являлось основной формой разрешения конфликтов, и впоследствии насилие надолго укоренилось в практике управления обществом, стало сущностью советской системы управления.

Как правило, под террором политологи понимают либо насильственные действия экстремистских групп, выражающиеся в организации взрывов, поджогов

¹ Камынин В.Д. Дискурс в современной историографической науке // История науки и техники в
современной системе знаний: вторая ежегодная конференция кафедры Истории науки и техники.
Екатеринбург, 2012. С. 123.

² Камынин В.Д. Там же. С. 123.

³ Опыт российских модернизаций XVIII-XX вв.: взаимодействие макро- и микропроцессов.
Екатеринбург, 2011. С.23-24.

⁴ Литвин А.Л. Красный и белый террор в России (1918 – 1922 гг.). Казань, 1995. 211 с ; Шулдяков В.А. Гибель
Сибирского казачьего войска. Кн.1. М, 2004. 328 с.; Никитин А.Н. Государственность «белой» Сибири. М., 2004.
387 с; Новиков П.А. Гражданская война в Восточной Сибири. Москва, 2005. 437 с.; Зырянов П.Н. Адмирал Колчак.
М., 2006. 516 с.;

10
и т.д., с целью запугать население города или страны либо

контролируемое насилие со стороны органов государственной власти с целью подавления в обществе любой оппозиции.

Наиболее предпочтительной нам представляется позиция В.П. Емельянова,
который, рассматривая различные формы проявления политического террора,
приходит к выводу, что «понятие террор олицетворяет собой акции массового
физического, психического, идеологического насилия, осуществляемого

общественно-политическими структурами, обладающими неограниченной

властью над находящимся в их поле деятельности социальным контингентом»¹.

Социальная конфликтность в годы Гражданской войны на территории Сибири была выражена через насильственное поведение, которое было направлено на разрушение дореволюционных социальных институтов и запугивание населения.

Научная новизна настоящей работы состоит в том, что она является одним из первых специальных комплексных исследований отечественной литературы по проблеме социальной конфликтности на территории Сибири в годы Гражданской войны. Особенно тщательному историографическому анализу были подвергнуты работы отечественных историков, написанные в последние годы и не ставшие пока объектами такого исследования. При этом автор попытался учесть возможные формы и проявления социальной конфликтности, такие как расстрелы, реквизиции, разгон мирных демонстраций, закрытие оппозиционных печатных изданий. Основываясь на критическом анализе историографических фактов, автор старался дать взвешенную оценку репрессивной политике, как белых, так и большевиков. Была предпринята попытка подвести итоги в изучении проблемы за весь период ее изучения. В диссертации были определены основные направления научных поисков, представлен развернутый анализ существующих по обозначенному кругу вопросов работ, показаны их достоинства и недостатки, выявлена периодизация в изучении темы. В научный оборот вовлечен значительный историографический материал, который позволяет определить какие стороны проблемы исследованы в достаточной мере, какие вопросы ставились, но в силу определенных обстоятельств решены не были.

Проведенный анализ значительного массива историографических и исторических источников позволяет выявить тенденции в изучении отдельных вопросов темы, оценить степень их изученности и обратить внимание исследователей на спорные или слабо разработанные проблемы.

Практическое значение диссертации заключается в возможности применения ее материалов в научной работе при подготовке обобщающих трудов, посвященных истории и историографии Гражданской войны в Сибири.

Апробация исследования. Основные положения и выводы

диссертационного исследования были представлены в журнале «Вестник Московского государственного областного университета» (Москва, 2012), «Известия УрГЭУ» (Екатеринбург, 2012). Всероссийской научно-практической конференции «VII Катанаевские чтения» (Омск, 2008.), Второй Всероссийской научной конференции посвященной 85-летию д.и.н. А.В. Бакунина (Екатеринбург,

Емельянов В.П. Терроризм как явление и как состав преступления. Харьков, 1999. С. 65-66

11 2009). «Социальные конфликты в истории России» (Омск, 2006.),. XI Всероссийской научной конференции. Индустриальная модернизация Урала в XVIII-XX вв.. (Екатеринбург, 2013).

На защиту выносятся следующие основные положения: 1. Современная историография Гражданской войны в Сибири представляет собой единый научный комплекс. Изучение современных исследований дает основания утверждать, что три параллельно существовавших историографических потока (советский, эмигрантский и зарубежный) в настоящее время объединены единым стимулом развития – стремлением к отысканию объективной истины. В среде историков Гражданской войны к середине второго десятилетия 2000-х гг. можно зафиксировать отсутствие серьезных разногласий по важнейшим вопросам истории социальных противоречий в 1917 – 1922 гг. на территории Сибири;

2. В результате исследования был обоснован факт присутствия третьей силы
в борьбе между большевиками и белыми правительствами, так называемых
«зеленых». Данное обстоятельство, по мнению современных историков,
подтверждается и архивным материалом. В работе приведены доказательства того,
что третья сила, в соответствии с современными исследованиями, играла
существенную роль в дестабилизации социальной политики на территории
Сибири в 1919 – 1922 гг.;

3. В диссертации приведены доказательства того, что отдельным
направлением современных исследований становится повседневная жизнь и
характеристика различных социальных групп населения, поддерживавших белых
и красных. Сегодня историки обращают внимание на влияние идеалов,
представлений и жизненных ценностей на социальные позиции и деятельность
людей, их поступки. В этой связи в работе были обозначены основные подходы
отечественной историографии к выявлению основных причин социального
противостояния на территории Сибири в годы Гражданской войны;

4. Проведенный в диссертации анализ советских историографических
источников позволил автору предложить собственную периодизацию белого
террора на территории Сибири;

5. Современный историографический процесс свидетельствует, что
существенной чертой жизни обывателя эпохи Гражданской войны была
милитаризация. Это направление исследований представляется перспективным,
поскольку раскрытие влияния милитаризации на межличностные отношения
позволяет выявить структуры повседневности, содержащие «семена»
подозрительности, культивируемой в советском обществе 1920-х – 1930-х гг.;

1. Настоящим диссертационным исследованием установлено, что наиболее значимым фактором формирования исторических представлений о процессах социального противостояния в годы Гражданской войны на территории Сибири является устойчивый интерес исследователей к конфликту власти и населения;

2. Деятельность невооруженной оппозиции на территории Сибири в годы Гражданской войны всегда существенным образом влияла на формирование социальной политики противоборствующих сторон.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

Социальные противоречия Гражданской войны в историографии Русского зарубежья

В.И. Красиковым насилие было рассмотрено как элемент политической жизни общества45. По его мнению, насилие выступает инструментом преобразования микро или макрообществ. В этой связи В.И. Красиков считает нужным объяснить, что уже с Нового времени применение насилия на двух указанных уровнях контролируется государством. А попытки небольших групп использовать методы насилия были названы государством Гражданской войной, бунтом или же восстанием. Как считает В.И. Красиков насилие, которое имело место в России, всегда отличалось от насилия на Западе. На территории России насилие носило характер восточных деспотий, которые не знали цены человеческой жизни. В этом отношении Гражданская война 1917 – 1922 гг. стала полным подтверждением мыслей В.И. Красикова. Противоборствующие политические системы не считаясь ни с чем, жертвовали огромным количеством жизней.

В целом социальный конфликт является важным составным элементом процесса социальной конфликтности. Поэтому особенно важным для нашего исследования представляется необходимость дать определение социального конфликта. По нашему мнению, определение социального конфликта, представленное в монографии Е.М. Бабосова, наиболее полно отражает все его сущностные черты – социальный конфликт (от лат. conflictus – столкновение) есть предельный случай обострения социальных противоречий, выражающийся в многообразных формах борьбы между индивидами и различными социальными общностями направленной на достижение экономических, социальных, политических интересов и целей46. Взгляды Е.М. Бабосова наиболее полно выражают сущность и внутреннюю структуру общественных конфликтов. Конфликты представлены как необходимое условие существования любого общества, где имеет место противоречия между всеми социальными группами. Данное обстоятельство, по мнению, Е.М. Бабосова может быть разрешимо только вооруженным противостоянием. Указанные обстоятельства в полной мере находят свое отражение в годы Гражданской войны в России.

В 1990-е годы появились работы историков, которых интересовал вопрос о том, кто первый начал организацию террора, и в какой степени несет за него ответственность, какая из сторон проводила его более масштабно и организовано47. По справедливому мнению В.М. Рынкова, исследователи довольно подробно изучили лишь фактическую сторону проблемы, но, к сожалению, не подошли к пониманию ее сущности48.

На наш взгляд необходимо определиться и с понятиями террора, которые даются в современных исследованиях. Как правило, под террором политологи понимают либо насильственные действия экстремистских групп, выражающиеся в организации взрывов, поджогов и т.д., с целью запугать население города или страны либо контролируемое насилие со стороны органов государственной власти с целью подавления в обществе любой оппозиции. Например, американский политолог Х. Арендт занимаясь изучением тоталитарных режимов, пришла к выводу, что террор является своеобразным орудием осуществления тоталитарной законности49. Террор в условиях диктатуры, по ее мнению, выбирает свои жертвы безотносительно к их индивидуальным действиям и мыслям. Теряют всякий юридический смысл понятия вины и невиновности, поэтому – «Евреи и кулаки обрекались на смерть не из-за своей способности что-то совершить или мыслить, а из-за того, кем они являются на самом деле»50. П.А. Кабанов в связи с определением понятия террор использует термин «тоталитарная преступность» для обозначения преступной деятельности государства по отношению к населению51. Под тоталитарной преступностью автор понимает «совокупность организованных уголовно-наказуемых деяний, совершенных высшими должностными лицами государства, направленных на ущемление прав и свобод граждан, социальных, религиозных, этнических, национальных групп, политических партий с использованием насилия или угрозы его применения с помощью государственных институтов власти, в том числе права, материальных, финансовых и иных ресурсов государства и его органов в целях сохранения, упрочения личной или групповой власти в государстве или группе государств, а также ее распределения в государственных или межгосударственных органах вопреки интересам общества»52. Наиболее предпочтительной нам представляется точка зрения В.П. Емельянова, который, изучая разнообразные формы проявления политического террора, приходит к выводу, что «понятие террор олицетворяет собой акции массового физического, психического, идеологического насилия, осуществляемого общественно-политическими структурами, обладающими неограниченной властью над находящимся в их поле деятельности социальным контингентом»53. Необходимо отметить, что все вышеназванные точки зрения в большей мере касаются террора в условиях сформировавшейся диктатуры, но таковыми в полной мере не являлись белые правительства Сибири и большевики. Важным вопросом считается и собственное отношение, и восприятие террора и репрессий государственными деятелями советской России и белого движения Сибири.

Таким образом, нас будет интересовать возможность определить меру ответственности государства за распространение террора в стране. Для этого необходимо знать степень организованности и спланированности репрессивных и террористических акций. Партия большевиков первой употребила понятие террора, издав соответствующий декрет, где органами ВЧК санкционировалось проведение террора против сторонников белой идеи. Антибольшевистские силы тоже издавали соответствующие указы, которые давали армии право преследования оппозиции. Надо отметить, что в годы Гражданской войны противоборствующие стороны объясняли свой террор как меру необходимую и временную для того, чтобы установить спокойствие в обществе, где полыхали острые социальные конфликты. Как красные, так и белые часто обвиняли друг друга в том, что насильственные действия происходили или по прямому приказу руководства противника или при его попустительстве. Причем не учитывалось обстоятельство инициативы местных органов или вспышки насилия гражданского населения.

Исследование советскими учеными социальных столкновений на территориях подконтрольных большевикам

Видный советский государственный деятель и историк Е.М. Ярославский в статье «Октябрьская революция в Сибири» вводит понятие «красного бандитизма»131. Это явление, по мнению Е.М. Ярославского, было вызвано недовольством со стороны некоторой части бывших партизан тем, что органы милиции и ЧК неудовлетворительно борются с остатками контрреволюционных сил. Поэтому «они ударились в так называемый «красный бандитизм», самостоятельно уничтожая тех, кого они считали контрреволюционерами»132. В данном случае историк, не уточняя деталей, ведет речь о самочинных расправах и преследованиях со стороны членов партизанских отрядов, которым, на первых порах советская власть даже не пыталась противостоять.

Проблема красного бандитизма была обозначена Е.М. Ярославским как важная для всех советских историков, в силу того, что бандитизм мог поставить под серьезную угрозу существование советской власти в Сибири. Данное исследование Е.М. Ярославского было единственным, впоследствии советские историки вернутся к изучению этой проблемы только в 1960-х гг. Сам Е.М. Ярославский попадает под тотальный контроль органов госбезопасности, это обстоятельство лишний раз подтвердило, что советским историкам опасно было заниматься сложными и дискуссионными вопросами. По мнению В.А. Соловьевой, последние работы Е.М. Ярославского свидетельствовали о том, что в гуманитарных знаниях устанавливается эпоха догматизма, ведь у историка имелось под рукой еще много материала, который мог быть предан гласности133. Помимо упомянутой работы Е.М. Ярославского о важности изучения «всех аспектов борьбы рабочего населения с белогвардейскими кругами» на всей территории России указывал М.Н. Покровский134. Следовательно, проблема террора и политических репрессий была отражена как в работах московских историков, так и в исследованиях историков-сибиреведов.

В работе А.А. Ансона «Необходимо внести ясность» подводятся некоторые итоги изучения партизанского движения Сибири в 1920-х гг.135. В ней отстаивалось положение о том, что только карательные акции А.В. Колчака заставили сибирских крестьян выйти на защиту идей советской власти. Но одновременно не отрицалась и роль социально-экономических причин, таких как налоговые недоимки136. В статье приводилось примерное количество погибших сибирских партизан, и была сделана одна из первых попыток проанализировать эти потери. А.А. Ансон пришел к заключению, о том, что в большинстве своем сибирские партизаны пострадали от «беспощаднейших карательных акций белогвардейщины»137. Впоследствии современными историками было выявлено, что не меньшие потери уже бывшие партизаны понесли от действий органов ОГПУ. Скорее всего, о таких потерях коммунистических организаций знал и сам А.А. Ансон, который видел, как на его глазах были подвергнуты арестам и расстрелам виднейшие деятели коммунистического движения Сибири.

В процессе изучения противостояния партизан антибольшевистским правительствам Сибири советскими историками и мемуаристами 1920-х гг. было уделено большое внимание и темам военного характера. Была высказана мысль, что, партизанское движение появилось в ответ на бесчинства карательных отрядов, принудительные мобилизации и выбивание недоимок за прошлые годы. При всей ценности мемуаров участников большевистского подполья и партизанского движения в Сибири они давали лишь общие представления о сущности контрреволюционных правительств, содержали яркие зарисовки и факты о террористической деятельности карательных отрядов. Исследование карательной политики Белых правительств, направленной на подавление партизанского движения, было продолжено в 1960-х гг. в иных общественно-политических реалиях.

Участник сибирского партизанского движения В. Эльцин в своих воспоминаниях дал интересную трактовку многим историческим событиям в жизни партизанских отрядов138. Он утверждал, что партизанское движение представляло собой «разбушевавшуюся стихию», которая могла себе позволить различные жестокие меры. Сначала военные операции партизаны проводили против режима А.В. Колчака, а потом стали применять и против советской власти139. В. Эльцин в действиях П. Голикова (председателя партизанского Облакома) усматривал явные элементы анархизма, ставя под сомнение его связь с РКП(б)140.

Позиция В. Эльцина подверглась сильной критике со стороны А.А. Ансона и М.Е. Плотниковой за односторонний подход в исследовании причин крестьянского движения и извращения его сути.141 Например, М.Е. Плотникова считала ошибочной точку зрения В. Эльцина, согласно которой партизанское движение Сибири сильно походило на движение обыкновенных грабителей. По ходу повествования В. Эльцин несколько раз называет восставших грабителями, которые самочинно расправлялись с населением, занятых ими городов. Он писал о разграблении Барнаула в декабре 1919 г., когда подошедшая к городу Красная армия буквально спасла граждан от расправы партизанских частей А.Д. Кравченко. Но в заключении автор отмечает, что «они (партизаны) не были грабителями сами по себе, так как, то, что они брали и захватывали, они не делали открыто, и под этим скрывалась не наклонность их характера, а их классовая вражда к городу и буржуазии»142. Говоря об откровенных грабежах, которые устраивали партизаны В.Эльцин отмечал, «что касается снабжения, то они привыкли «брать все необходимое»»143. Не случайно автор берет в кавычки «брать все необходимое», поскольку, эта упоминаемая В. Эльциным привычка «брать» является не чем иным как обыкновенным разбоем и грабежом. Эти сомнения В. Эльцина по поводу характера сибирского партизанского движения были далеко не случайны. Для него, как военнослужащего Красной армии, партизаны представляли силу, способствующую разгрому армии А.В. Колчака, тогда как, постоянные разбои и грабежи мирного населения свидетельствовали о том, что партизаны могли стать сильным дестабилизирующим фактором в налаживании мирной жизни. Позиция В. Эльцина относительно причин возникновения партизанского движения в Сибири напрямую противостоит точке зрения М.И. Стишова, М.Е. Плотникова, П.И. Рощевского, Ю.В. Журова. По мнению В. Эльцина, основная причина, заставившая крестьян взяться за оружие и выступить против белых лежит в экономической плоскости. В подтверждение этой мысли автором был сделан довольно подробный анализ экономической политики правительства Верховного правителя.

Как считал В. Эльцин, главные вопросы о земле, лесах и налоговых недоимках (за прошлые годы) по сути, были не решены. Земельные наделы крестьянам предлагалось выкупать, за использование лесов платить немалые денежные средства. По мысли автора, указанные обстоятельства сильно связи с этим В. Эльцин полагал, что основой партизанского движения были крестьяне-переселенцы и различного рода маргинальные элементы. Поэтому основным конфликтом интересов в среде сибирского крестьянства являлось столкновение интересов между крестьянами-старожилами и переселенцами. Большая часть размышлений В. Эльцина об основных причинах партизанского движения и его движущих силах нашла свое подтверждение в современных исследованиях П.А. Новикова, В.А. Шулдякова, В.И. Шишкина. Кроме того, В. Эльцин в отличие от советских историков 1960-х и 1970-х гг. без какой-либо доли героизации характеризует биографии вождей партизанского движения в Сибири. По его словам ненависть А.Д. Кравченко и Мамонтова к правительству А.В. Колчака основывалась вовсе не на идеологической преданности идеям советской власти, а исключительно на личной неприязни. Так, А.Д. Кравченко по причине уклонения от призыва в Белую армию вынужден был скрываться от преследования правоохранительных органов, а Мамонтов «повздорил (не то на личной почве, не то по поводу налога) с местным стражником и в один прекрасный день убил его»144.

Представления о социальном насилии в период власти антибольшевистских правительств на современном этапе развития исторических знаний

Исследователи акцентировали внимание и на особенностях политического курса белых правительств Сибири. Они обращались к изучению темы преследования работников советских учреждений. Необходимо отметить, что обращение к данной теме не было случайным, так как еще первые советские историки Гражданской войны указывали, что именно исследование процесса преследования коммунистов может показать антинародную сущность Временного сибирского правительства. Используя материалы советской периодической печати и личных воспоминаний большевиков-подпольщиков, А.Н. Резниченко раскрывает процесс свержения власти советов в городах Западной Сибири. Архивные материалы, которые впервые были введены в научный оборот А.Н. Резниченко свидетельствуют, что только Омске за первый месяц пребывания у власти Западно-Сибирского комиссариата было расстреляно 1500 человек, в Барнауле за этот же период времени арестовано до 300 рабочих229. Говоря о подобных методах, применяемых против оппозиции автор доказывает, что правительства меньшевиков и эсеров, пришедшие на смену советской власти преследовали только одну цель - «реставрации уже ушедших общественных отношений дореволюционной России, которые были абсолютно никому не приемлемы»230. Развивая обозначенную позицию, А.Н. Резниченко критиковал точку зрения историков-эмигрантов, которые, по его мнению, не имели под рукой «документов, проливающих свет на реакционную политику правительств «демократической» контрреволюции»231. По мнению А.Н. Резниченко, именно это обстоятельство не выводило зарубежных историков и историков-эмигрантов на новые исследовательские рубежи. В работе Д.К. Шелестова была предпринята попытка, отразить весь процесс Гражданской войны на Алтае. Внимание историка концентрируется на проблеме падения власти советов. По его мнению, свержение советской власти сопровождалось массовыми террористическими действиями по отношению к её сторонникам со стороны военнослужащих чехословацкого корпуса, отрядов казаков. Д.К. Шелестов указывал, что политику явного преследования большевиков поддерживали партии меньшевиков, эсеров и кадетов. Говоря о Славгородском восстании крестьян против Временного сибирского правительства, историк обращает внимание на большое количество погибших крестьян в ходе его подавления восстания. Нужно отметить, что Д.К. Шелестов в отличие от других советских исследователей не выделяет особую роль карательного отряда атамана Б.В. Анненкова в подавлении различных крестьянских восстаний. Исследование Д.К. Шелестова объединяло политику правительств «демократической контрреволюции» и адмирала А.В. Колчака в одно целое «колчаковщину», которая «держалась на жесткой системе принуждения и террора. Сибирь покрылась сетью контрразведок, повсюду насаждались органы государственной охраны»232. Историк приводит данные о подавлении крестьянских и рабочих восстаниях на Алтае в период с лета 1918 г. по осень 1919 г. Вместе с тем, именно система принуждения и террора была, по мнению Д.К. Шелестова, признаком отличавшим диктатуру А.В. Колчака от действий правительств «демократической контрреволюции», которые все-таки старались избегать крайностей в своей внутренней политике.

В целом сообщество советских историков не являлось полностью однородным. Одна часть историков жестко стояла на позиции признания безусловной реакционности всех антисоветских правительств, другая же часть историков, работая с документами и материалами понимала, что события Гражданской войны нельзя оценивать столь однозначно.

В трудах А.Г. Солодянкина, В.Т. Агалакова и М.А. Гудошникова была проанализирована внутренняя политика антибольшевистских правительств в Восточной Сибири233. Данные ученые строят свою концепцию карательной политики белых на основании хронологического принципа, т.е. последовательного свержения советской власти в городах Восточной Сибири. А.Г. Солодянкиным отмечались лишь самые главные события Гражданской войны в районе Иркутска, где имели место политические репрессии и террор, прежде всего, арест и расстрел членов Нижнеудинского Совета 29 мая 1918 г. Затем историк обращает внимание на то, что «захватив Иркутск, чехословаки и белогвардейцы проводили массовые аресты и расстрелы», было расстреляно 15 членов Верхоленского Совета, повешены председатель и секретарь Иркутского губкома РКП(б)234. По мнению А.Г. Солодянкина, политические репрессии белых правительств на первом этапе свержения советской власти заканчиваются тем, что 16 августа 1918 г. были повешены члены ЦИК советов Сибири (Центросибирь). На втором этапе борьбы с советской властью белый террор был направлен на подавление и разгон профсоюзов. Историк, приводит примеры закрытия печатных органов профсоюзов, ареста и избиения участников демонстраций и стачек, анализируя законодательство антибольшевистских правительств, делает вывод о явной антирабочей политике. На третьем этапе борьбы в конце 1919 – начале 1920 гг. происходит усиление карательной политики белых по отношению к участникам подпольных комитетов РКП(б), партизанских отрядов и заключенным большевикам в бывшем Александровском централе. По мнению историка, последние примеры «белого» террора в Восточной Сибири имели место при нападении на Иркутск соединений генерала В.О. Каппеля, его отступающие части после захвата станции Зима 29 января 1920 г. расстреляли 100 человек235. В работе А.Г. Солодянкин А.Г., Гудошников М.А., Агалаков В.Т. Указ. соч. Солодянкин А.Г. Коммунисты Иркутска в борьбе с колчаковщиной. Иркутск, 1960. С. 15. Солодянкина используются источники личного происхождения, такие как воспоминания активных деятелей советской власти находившихся в тюрьме летом 1918 г.

Осмысление историками социальных противоречий на территориях контролируемых Советским правительством

На основании творчества различных поколений отечественной исторической науки нами были рассмотрены вопросы сравнения террористических действий советских органов и антибольшевистских правительств Сибири. В работах известных современных историков, таких как В.П. Булдаков, П.А. Новиков, В.А. Шулдяков, В.В. Шишкин были выявлены основные достижения отечественной исторической науки в исследовании репрессивной политики советских правоохранительных органов. В результате этого исследования стал ясным факт присутствия третьей силы в борьбе между большевиками и белыми правительствами, так называемых «зеленых». Данное обстоятельство, по мнению современных историков, подтверждается и архивным материалом.

Изучение избранной проблемы дает основания утверждать, что два параллельно существующих историографических потока (советский и эмигрантский) были объединены единым стимулом развития – отыскание объективной истины. Это было подтверждено современными историческими исследованиями В.Ж. Цветкова, А.И. Ушакова и П.А. Новикова. Силовые методы карательных отрядов такие исследователи как В.А. Шулдяков и А.Н. Никитин изучают в сопоставлении с существовавшим законодательством. Все террористические действия: Б.В. Анненкова, И.Н. И.Н. Красильникова, Г.М. Семенова рассматриваются поколением современных историков как проявления карательной политики атаманов, а не целой системы мер антибольшевистских правительств Сибири. Усилился интерес исследователей к личностям белых атаманов и генералов.

Представители современной историографии В.И. Шишкин, А.Г. Тепляков, И.С. Ратьковский внесли вклад в исследование процесса формирования системы карательных органов советской власти. По их мнению, карательная политика советских правоохранительных и судебных органов была более жестокой, чем у правительств «демократической контрреволюции» и адмирала А.В. Колчака. Российскими историками было заявлено, что проявления красного бандитизма продолжались в Сибири вплоть до 1922 г. Для ликвидации этого опасного явления Гражданской войны большевики применяли органы милиции, части особого назначения и соединения Красной армии. Современными историками было выявлено принципиальное различие между террористическими действиями белых и красных. Эти принципиальные различия лежат в определении количества потерь характере применения террористических методов. Проведенный в диссертации анализ советских историографических источников позволил предложить собственную периодизацию белого террора. Большая часть ученых отказалась от упрощенной схемы освещения Гражданской войны представляемой как борьба большевиков и белых, как противоборство только политических сил. На первый план сегодня исследователи поставили личность, человека, его менталитет и социальное поведение.

Достаточно перспективной, для научного рассмотрения является проблема противоречий внутри самой колчаковской власти, взаимоотношения ее с различными социальными и политическими фрагментами собственного тыла (атаманами, казачьими правительствами, национальными автономиями, земствами).

Исследование сюжетов социального противостояния на территории Сибири показало, что довольно перспективной для изучения может стать проблема насилия в других регионах России, в том числе в сравнительно-историческом ракурсе.

В диссертации были представлены этапы развития белого террора, которые позволяют утверждать, что политика насилия была основным инструментом воздействия на социальную структуру общества периода Гражданской войны. Наше исследование показало, что в настоящее время такие ученые как Н.С. Ларьков и В.В. Галин предпринимают попытки выяснить, насколько существенной чертой жизни обывателя была милитаризация. Это направление исследований представляется перспективным, поскольку раскрытие влияния милитаризации на межличностные отношения позволит выявить структуры повседневности, содержащие «семена» подозрительности, культивируемой в советском обществе 1920-х – 1930-х гг. На данном историографическом этапе стоит обратить внимание на изучение практики и идеологии террора всех, противоборствующих сил в Гражданской войне в Сибири. Для этого исследователям необходимо использовать современный методологический инструментарий (новая культурная история, интеллектуальная история и др.), сконцентрировать свое внимание, как на новом прочтении уже имеющихся историографических и исторических источников, так и на неопубликованном архивном материале, находящемся в Новосибирске, Иркутске и Красноярске. Этот материал дополнит уже имеющиеся сведения о деятельности карательных отрядов атамана Б.В. Анненкова, Г.М. Семенова и гражданской администрации по подавлению крестьянских выступлений. Такие исследования, безусловно, помогут составить, целостную и соответствующую современному уровню научных знаний, картину всего происходившего в Сибири в 1917 – 1922 гг.

Нами было выявлено, что современные российские историки в своих исследованиях обострение социальных противоречий выделяют в качестве важного фактора развития Российского общества. Противоречия, по их мнению, накапливавшиеся в течение десятилетий, были предельно углублены в ходе Первой мировой войны. Острейшие проблемы российского общества не решались десятилетиями. Если правительства европейских стран старались сглаживать остроту социальных противоречий, то в России особенно заметным было упорное нежелание верховной власти проводить существенные реформы экономической и политической системы. В диссертации был проведен сопоставительный анализ двух историографических потоков изучения Гражданской войны: советского и эмигрантского. Это позволило доказать взаимовлияние советских исследований на эмигрантские и наоборот. В свою очередь, историографические потоки и традиции были разделены на временные периоды и обозначены их главные особенности. Внутри современного этапа историографии были определены главные концептуальные направления (советское (консервативное), либеральное, модернизационное).

Нами установлено, что наиболее значимым обстоятельством развития исторических представлений о процессах социального противостояния является устойчивый интерес исследователей к конфликту власти и населения. Историками заявлено: основная масса граждан, особенно в провинции, вообще не считала нужным занимать четкую политическую позицию в назревающем конфликте, обыватель стремился к нейтралитету в борьбе, удержать который ему, в условиях постоянно нараставшего жесткого политического, а потом и военного противостояния, было все труднее. Причины войны коренятся, прежде всего, в распространившемся непонимании власти и народа, в отсутствии их рационального взаимодействия для решения насущных задач. В связи с указанными обстоятельствами изучение диалога власти и народа в годы Гражданской войны представляется нам наиболее перспективной проблемой для дальнейших научных изысканий.