Введение к работе
Актуальность темы. В настоящее время в мировой исторической науке возрос интерес к исследованию идеологических представлений, возникших в культурном пространстве ранних цивилизаций (Месопотамии, Эблы, Египта, Элама) на этапе становления государственности. Представления эти относятся хронологически к концу IV - началу II тыс. до н.э; стадиально - ко времени разложения первобытнообщинного строя и появления раннеклассового общества. Тексты, сохранившие их, принадлежат к жанрам царских надписей, храмовых и царских гимнов, заклинаний, а также поздних "пояснительных списков", в которых давалось разъяснение древних ритуалов на основе их привязки к определенному времени календарного года (к т.н. сакральному времени). Занимаясь изучением ранних представлений человечества об устройстве мира, мы имеем возможность, во-первых, глубже понять основные особенности мировоззрения людей на определенном этапе исторического развития, во-вторых, проследить некоторые стадии изменения этого мировоззрения под воздействием меняющейся этноязыковой и культурной ситуации в регионе.
Календарь из шумерского города Ниппура (совр. поселение Ниффер на территории государства Ирак) занимает особое место в истории культуры древнего Ближнего Востока. Если в третьем тысячелетии до н.э. он был одним из местных календарей Шумера, то уже в начале второго был принят в качестве единого календаря всей Вавилонии, повлияв на становление семитоязычного вавилоно-ассирийского календаря, положенного в основу еврейского и сирийского календарей. До сих пор евреи и арамеи (мандеи, ассирийцы) всего мира пользуются этим календарем в культовых целях, а у современных арабов он используется наравне с национальным, выступая иногда в качестве официального. Вплоть до конца клинописной цивилизации Двуречья семитские месяцы обозначались на письме шумерограммами ниппурских, хотя значение большинства ниппурских месяцев прочно забылось уже к концу II тысячелетия до н.э. Это обстоятельство заставило средневавилонских, а позднее ассирийских и нововавилонских авторов дать краткий комментарий по поводу названия каждого месяца, благодаря чему не только их современники, но и современные ассириологи могут получить некоторое представление об основных обрядах и мифологических событиях Ниппурского календаря.
Диссертация ставит своей целью исследование семантико-символической системы Ниппурского календаря, отражающей как элементы локальных культов, так и общие представления шумеров об устройстве мира. Наибольшее внимание будет уделено изучению самых архаичных пластов календаря, связанных с идеологией и культурой городов Южного Двуречья в период до III династии Ура. Не будет оставлена без внимания и проблема эволюции календаря в постшумерский период. В частности, будет рассмотрено семантическое окружение (семиосфера) Ниппурского календаря на примере структуры эпоса о Гильгамеше (в его ниневийской версии) и средневавилонской (?) системы образов солнечного зодиака.
Научная новизна диссертации. Специальное исследование источников, зафиксировавших представления о Ниппурском календаре, предпринимается впервые как в отечественной, так и в мировой науке. В работе представлена оригинальная реконструкция семантико-символической системы календаря, выдвинуты гипотезы: а) о его солярной ориентации, б) о возможном композиционном и структурном сходстве трех систем - месяцев Ниппурского календаря, образов солнечного зодиака и табличек аккадского эпоса о Гильгамеше. Впервые даны адекватные переводы названий I, IX, X ниппурских месяцев. На основании предварительного фабульного анализа показано, что некоторые литературные тексты Шумера могут являться "аранжировками" древних ритуалов, имеющих прямое отношение к месяцам Ниппурского календаря.
Метод исследования. Основным методом исследования является метод комплексного изучения источников, позволяющий давать критику текста и учитывать все случаи использования его формул другими текстами данной культурной традиции.
Практическая значимость. Содержащиеся в работе материалы могут быть использованы шумерологами, занимающимися исследованием культуры городов Южного Двуречья в период с III по начало II тыс. до н.э; ассириологами, исследующими идеологические представления вавилонян в середине II - начале I тыс. до н.э; культурологами и этнографами, изучающими представления народов мира о времени и календаре, религиеведами, изучающими особенности так называемых "естественных религий", а также при написании научных статей и монографий и при подготовке и чтении лекций и спецкурсов на восточных и философских факультетах университетов.
Хронологические рамки диссертации определяются спецификой месопотамских (в особенности шумерских) источников, в которых
зачастую не фиксируются современные им события. Иногда информация, бытовавшая многие годы в устной традиции, попадала на письмо спустя значительное время, когда этой традиции грозила опасность забвения. Именно поэтому очень ранние календарные представления, сведения о которых в источниках III тыс. практически не сохранились, оказались записаны только в период с середины II тыс. до начала Селевкидов. Так мы и определим хронологические рамки работы: с одной стороны, это источники III тысячелетия до н.э; с другой - средневавилонские, новоассирийские, нововавилонские и отчасти селевкидские источники (примерно XII - IV вв. до н.э.).
Источники и литература. Исследование проводится на базе трех групп источников: календарных текстов и помесячных предсказаний II-I тыс. до н.э. (от средневавилонского до селевкидского периода), хозяйственных текстов и царских надписей шумерского периода (от Раннединастического до начала Исина и Ларсы, примерно XXV - XIX вв.) и так называемых "литературных текстов" Шумера (в основном, записанных после III династии Ура, примерно XIX-XVII вв.). При этом решающая роль в реконструкции семантики календарных месяцев отдается первой группе источников, которую можно назвать основной группой. Все цитируемые и приводимые в переводе тексты написаны на шумерском и ассиро-вавилонском (аккадском) языках клинописью различных видов и опубликованы в автографиях различными музеями мира (в их числе Vorderasiatisches Museum, British Museum, Louvre). Некоторые тексты являются шумеро-аккадскими билингвами.
Апробация работы. Основные положения диссертации получили свое отражение в четырех статьях и двух тезисах к докладам, а также изложены в докладах, сделанных автором на конференции к 80-летию И.М.Дъяконова в Санкт-Петербургском филиале Института востоковедения РАН (январь 1995 г.), на конференции памяти Б.А.Тураева в Санкт-Петербургском Государственном Университете (сентябрь 1995 г.), на 43-м Международном конгрессе ассириологов в Праге (июль 1996 г.), на конференции "Растения и животные в мифоритуальных системах" в Санкт-Петербургском филиале Института этнографии РАН (октябрь 1996
г.).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы.