М.Н. Тихомиров и его научное наследие: развитие научных концепций и влияние политико-идеологического фактора Ковеля Валерий Валерьевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Жизненные и научные ориентиры в становлении М.Н. Тихомирова как историка: от позитивизма к марксизму 24

1.1. Семья, учителя и события 1920-х годов в жизни и творчестве ученого 24

1.2. Выпускная работа и первая книга «Псковский мятеж 1650 года» 47

1.3. Историко-географические и социально-экономические работы краеведческой тематики 59

1.4. Утверждение в исторической науке: от «Академического дела» до защиты докторской диссертации 71

1.5. Первые попытки создания научных трудов в рамках марксистской методологии 88

Глава II. М.Н. Тихомиров и власть в 1940-х – начале 1950-х годов: идейный перелом и вынужденная эволюция взглядов историка 116

2.1. Конфликт историка и официальной сталинской исторической науки: учебники по истории СССР и обвинения в «буржуазном объективизме» 116

2.2. Концепция происхождения и развития древнерусского города и ее эволюция после событий конца 1940-х – начала 1950-х годов 141

2.3. Новые идейные тенденции в трудах первой половины 1950-х годов 170

Глава III. Последние годы жизни М.Н. Тихомирова: широкое признание и попытки пересмотра прежних выводов 186

3.1. Жизнь и деятельность в атмосфере новых веяний советской исторической науки 1950–60-х годов 186

3.2. Концепция русского города в книге «Средневековая Россия на международных путях. XIV–XV вв.» 201

3.3. Источниковедение истории СССР: обобщение исследовательского опыта и идейные тенденции развития 209

3.4. «Завершающая книга» и дискуссия о стадиях феодализма 223

3.5. Личность Ивана Грозного в незаконченной работе о первом русском царе 231

Заключение 246

Список сокращений 250

Список источников и литературы 252

• Историко-географические и социально-экономические работы краеведческой тематики
• Утверждение в исторической науке: от «Академического дела» до защиты докторской диссертации
• Концепция происхождения и развития древнерусского города и ее эволюция после событий конца 1940-х – начала 1950-х годов
• Концепция русского города в книге «Средневековая Россия на международных путях. XIV–XV вв.»

Введение к работе

Актуальность темы. В постсоветское время, когда марксистская методология утратила значение официальной доктрины, открылись новые возможности для исследования наследия ведущих советских историков. К числу таких ученых относится академик Михаил Николаевич Тихомиров (1893–1965 гг.). Расцвет его научного творчества пришелся на середину 1940-х – 1950-е годы. В эти годы ряд выводов М.Н. Тихомирова был принят в качестве концептуальных положений советской исторической науки. В трудах М.Н. Тихомирова были разработаны многие ключевые проблемы истории Российского государства с древности до XIX в., поэтому исследование его научного творчества актуально для понимания эволюции советской исторической науки в указанный период.

Степень изученности темы. При жизни М.Н. Тихомирова выход почти каждого его труда сопровождался рецензиями, в которых были даны первые оценки научного наследия историка. Создание первых биографических статей было приурочено к юбилейным датам жизни ученого. В 1953 г. к 60-летию со дня рождения профессора «Вестник МГУ» поместил краткую биографию М.Н. Тихомирова и список его трудов¹. Статьи о жизни и творчестве историка были включены в Энциклопедический словарь, в Большую и Малую советские энциклопедии². К 70-летию академика в его честь было издано четыре сборника научных трудов, в отечественных исторических журналах вышли статьи о нем³. В этих статьях отмечено тематическое разнообразие трудов М.Н. Тихомирова, даны высокие оценки его деятельности. Юбилейный жанр не предполагал глубокого анализа научного творчества ученого, которое в то время еще продолжалось.

Смерть М.Н. Тихомирова в 1965 г. стала той гранью, которая позволила взглянуть на биографию и научное наследие ученого как на нечто завершенное. Многие отечественные и иностранные периодические издания опубликовали некрологи⁴. Все они однотипны и содержат преимущественно краткую информацию о заслугах М.Н. Тихомирова.

В 1967 г. вышел в свет сборник «Новое о прошлом нашей страны: Памяти акад. М.Н. Тихомирова. Учителю — ученики», в который вошли статьи М.Н. Тихомирова и его учеников⁵. В этом сборнике была опубликована библиография

¹ К 60-тилетию проф. М.Н. Тихомирова // Вестник МГУ. № 4. 1953. С. 71–81.

² Тихомиров Михаил Николаевич // Энциклопедический словарь. Т. 3. 1955. С. 405; Тихомиров Михаил
Николаевич // Большая Советская Энциклопедия. Изд. 2. Т. 42. 1956. С. 499; Тихомиров Михаил Николаевич
// Малая Советская Энциклопедия. Изд. 3. Т. 9. 1960. С. 341.

³ Например: Валк С.Н. Археографическая деятельность академика М.Н. Тихомирова // Археографический
ежегодник за 1962 год. М., 1963. С. 5–20; Новицкий Г.А. Жизненный и творческий путь академика Михаила
Николаевича Тихомирова. Вестник МГУ. История. № 3. 1963. С. 3–11; Шунков В.И. К семидесятилетию
академика М.Н. Тихомирова // Вопросы истории. № 6. 1963. С. 99–106; Зимин А.А. Древняя Русь в трудах
академика М.Н. Тихомирова // Ученая запись Института славяноведения. Т. XXVI. М., 1963 г. С. 10–23;
Королюк В.Д., Академик М.Н. Тихомиров как историк-славист // Из истории межславянских культурных
связей (к семидесятилетию академика Михаила Николаевича Тихомирова). М., 1963. С. 3–9. и другие.
Полный список трудов см.: Тамм И.Е. Литература 1963–1983 гг. О жизни и деятельности М.Н. Тихомирова
// Археографический ежегодник за 1983 год. М., 1985. С. 251.

⁴ Например: Рыбаков В.А. Михаил Николаевич Тихомиров // Археографический ежегодник за 1965 год. М.,
1966. С. 3–6; Зимин А. Памяти Михаила Николаевича Тихомирова //Исторические записки. Т. 78. М., 1965.
С. 272–276; Труды отдела древнерусской литературы. Т. XXI.
Л., 1965. С. 397. Полный список некрологов см.: Тамм И.Е. Литература 1963–1983 гг. О жизни и
деятельности М.Н. Тихомирова. С. 251–252.

⁵ Новое о прошлом нашей страны: Памяти акад. М.Н. Тихомирова. Учителю – ученики / Под ред. В.А.
Александрова, М.Т. Белявского, Ю.О. Бема, А.В. Муравьева, С.О. Шмидта. М., 1967.

работ о жизни и творчестве ученого. В 1968 г., к 75-летней годовщине со дня рождения М.Н. Тихомирова, в Археографической комиссии были проведены первые «Тихомировские чтения», ставшие впоследствии ежегодными.

В 1960–1970-е годы ученики и коллеги М.Н. Тихомирова организовали издание шести сборников его научных трудов⁶. Первоначально составлением сборников руководил В.И. Шунков, а после его смерти — С.О. Шмидт. В состав редколлегии в разные годы также входили сотрудники Археографической комиссии, ученики и коллеги М.Н. Тихомирова: В.А. Александров, А.В. Арциховский, М.Т. Белявский, Ю.О. Бем, Ю.В. Бромлей, В.И. Буганов, А.Г. Кузьмин, Б.В. Левшин, А.В. Муравьев, В.Б. Павлов-Сильванский, И.Е. Тамм. Им удалось переиздать ранние труды М.Н. Тихомирова, ставшие к тому времени библиографической редкостью, и издать неопубликованные работы ученого, хранившиеся в его личном фонде, в Архиве АН СССР (ныне АРАН). В сборниках был воспроизведен ряд рецензий ученого на труды коллег.

Первая научная биография М.Н. Тихомирова была написана его учеником С.О. Шмидтом⁷. Позднее, в 1967–2013 гг., когда С.О. Шмидт возглавлял «Археографическую комиссию», он сплотил вокруг журнала учеников и коллег М.Н. Тихомирова, которые почти ежегодно помещали там работы о жизни и творчестве ученого. Детально С.О. Шмидт исследовал деятельность М.Н. Тихомирова в 1920-е годы⁸, а также его отношения с «определяющим учителем» С.В. Бахрушиным⁹. Особое внимание С.О. Шмидт уделил истории публикации трудов М.Н. Тихомирова¹⁰.

Ученики С.О. Шмидта ввели в научный оборот ряд новых источников: о начале работы М.Н. Тихомирова в архивах (М.И. Автократова, С.В. Чирков)¹¹, о его деятельности в «Обществе истории и древностей российских» (Л.И. Шохин)¹², о его жизни и работе в Самаре, участии в «Обществе изучения Московской

⁶ Тихомиров М.Н. Русская культура X–XVIII вв.: Избранные труды / Под ред. В.И. Шункова. М., 1968; Он
же. Исторические связи России со славянскими странами и Византией: Избранные труды / Отв. ред. В.И.
Шункова. М., 1969; Он же. Классовая борьба в России в XVII в.: Избранные труды / Отв. ред. В.И. Шункова.
М., 1969; Тихомиров М.Н. Российское государство X–XVII веков: Избранные труды / Отв. ред. С.О. Шмидт.
М., 1973; Он же. Древняя Русь: Избранные труды / Отв. ред. С.О. Шмидт. М., 1975; Он же. Русское
летописание: Избранные труды / Отв. ред. С.О. Шмидт. М., 1979.

⁷ Шмидт С.О. Памяти учителя (Материалы к научной биографии М.Н. Тихомирова) // Археографический
ежегодник за 1965 год. М., 1966. С. 7– 21.

⁸ Шмидт С.О. Работа М.Н. Тихомирова в 1920-е годы по изучению истории Московского края (Новые
материалы) // Археографический ежегодник за 1973 год. М., 1974. С. 167–172; Он же. М.Н. Тихомиров —
член Общества истории и древностей российских // Археографический ежегодник за 1985 год. М., 1985. С.
311–317.

⁹ Шмидт С.О. С.В. Бахрушин и М.Н. Тихомиров (По архивным материалам) // Проблемы социально-
экономической истории феодальной России: К 100-летию со дня рождения чл.-корр. АН СССР С.В.
Бахрушина. М., 1984. С. 62–74.

¹⁰ Шмидт С.О. Издание и изучение наследия М.Н. Тихомирова. Тихомировские традиции // Сибирское
собрание М.Н. Тихомирова и проблемы археографии. Новосибирск, 1981. С. 5–21; Он же. О наследии
академик М.Н. Тихомирова // Вопросы истории. № 12. 1988. С. 115–123; Он же. Записка М.Н.
Тихомирова1956 года о составлении «Московского некрополя» // Археографический ежегодник за 1989 год.
М., 1990. С. 305–306; Он же. К предыстории издания последних книг академика М.Н. Тихомирова
//Общественное сознание, книжность, литература периода феодализма. Новосибирск, 1990. С. 368–376.

¹¹ Автократова М.И., Чирков С.В. Документы ЦГАДА о начале научной деятельности М.Н. Тихомирова //
Археографический ежегодник за 1983 год. М., 1985. С. 223–224.

¹² М.Н. Тихомиров — член общества истории и древностей российских / Подготовил Л.И. Шохин //
Археографический ежегодник за 1985 год. М., 1985. С. 311–317.

губернии» (С.Б. Филимонов)¹³, в Московском государственном историко-архивном институте (С.В. Чирков)¹⁴. И.В. Ковалев опубликовал текст выступления Н.Н. Воронина на похоронах М.Н. Тихомирова¹⁵.

Вклад в изучение наследия М.Н. Тихомирова внесли его ученики В.А.
Александров¹⁶ и В.И. Буганов¹⁷. Наибольшую ценность имеет статья В.А.
Александрова «Принципы научно-педагогической деятельности М.Н.

Тихомирова», в которой автор впервые раскрыл суть методико-педагогической «лаборатории» учителя, показал принципы его работы с молодежью.

О М.Н. Тихомирове писали не только его ученики. Р.Ф. Хохлов показал основные направления работы ученого в начальный период его научной деятельности в Дмитровском краеведческом музее в 1917 г.¹⁸ И.П. Шаскольский первым отметил то внимание, которое придавал М.Н. Тихомиров географическому фактору в истории России¹⁹. И.П. Староверова опубликовала подробное описание личного фонда М.Н. Тихомирова²⁰.

А.Г. Сукаев и В.Г. Маркина в сотрудничестве со С.О. Шмидтом, М.Т. Белявским и В.В. Крыловым создали серию статей о самарском этапе жизни М.Н. Тихомирова, основанных в основном на материалах местного архива²¹.

Ряд статей об учителе написала Е.В. Чистякова²². В 1987 г. она издала единственную в настоящее время монографию об историке²³. Е.В. Чистякова использовала архивные материалы о жизни и творчестве ученого, а также

¹³ Филимонов С.Б. Материалы о деятельности М.Н. Тихомирова в Обществе изучения Московской губернии
// Археографический ежегодник за 1973 год. М., 1974. С. 218–225; Он же. Материалы о М.Н. Тихомирове в
журнале «Краеведение»// Археографический ежегодник за 1986 год. М., 1987. С. 216–222 и другие.

¹⁴ Чирков С.В. Записка М.Н. Тихомирова 1937 г. о задачах историко-архивного образования //
Археографический ежегодник за 1982 год. М., 1983. С. 219–223.

¹⁵ Воронин Н.Н. Слово в память Михаила Николаевича Тихомирова / Подготовил В.И. Ковалев //
Археографический ежегодник за 1988 год. М., 1989. С. 317–318.

¹⁶ Александров В.А. Принципы научно-педагогической деятельности М.Н. Тихомирова // Археографический
ежегодник за 1968 год. М., 1970. С. 325–326; Александров В.А. Народный быт в исследованиях М.Н.
Тихомирова // Археографический ежегодник за 1983 год. М., 1985.С. 207–211.

¹⁷ Буганов В.И. Источниковедение в трудах академика М.Н. Тихомирова (к 70-летию со дня рождения) //
Проблемы источниковедения. Вып. II, М., 1963. С. 514–523; Он же. М.Н. Тихомиров как исследователь
русского книгописания // Археографический ежегодник за 1973 год. М., 1974. С. 173–177; Буганов В.И.,
Глушакова Ю.П. М.Н. Тихомиров и Институт истории АН СССР // Археографический ежегодник за 1983
год. М., 1985. С. 198–199.

¹⁸ Хохлов Р.Ф. М.Н. Тихомиров и Дмитровский музей // Археографический ежегодник за 1968 год. М., 1970.
С. 315–318.

¹⁹ Шаскольский И.П. Историческая география в трудах М.Н. Тихомирова // Археографический ежегодник за
1969 год. М., 1971. С. 218–225.

²⁰ Рукописное наследие академика М.Н. Тихомирова в Архиве Академии наук СССР: Научное описание /
Сост. И.П. Староверова; под ред. Б.В. Левшина и С.О. Шмидта // Труды Архива. Вып. 25. М., 1974.

²¹ Белявский М.Т., Сукаев А.Г. Новые материалы о М.Н. Тихомирове в государственном архиве
Куйбышевской области // Археографический ежегодник за 1976 год. М., 1977. С. 129–134; Крылов В.В.
Отчет М.Н. Тихомирова о сохранении архива и семейных реликвий Аксаковых // Археографический
ежегодник за 1982 год. М., 1982. С. 215–218; Крылов В.В., Маркина В.Г. Данные об археографической
деятельности М.Н. Тихомирова (в Государственном архиве Куйбышевской области) // Археографический
ежегодник за 1986 год. М., 1987. С. 214–215.

²² Чистякова Е.В. М.Н. Тихомиров как палеограф-педагог // Археографический ежегодник за 1969 год. М.,
1971. С. 212–217; Она же. М.Н. Тихомиров как историк русского феодального города // Археографический
ежегодник за 1976 год. М.,1976. С. 135–136; Она же. Русская рукописная книга в творчестве академика М.Н.
Тихомирова // Археографический ежегодник за 1978 год. М.,1979. С. 107–112; Она же. М.Н. Тихомиров и
Армения (по материалам переписки с Л. С. Хачикяном) // Археографический ежегодник за 1983 год.
М.,1985. С. 112–113; Она же. Школа академика М.Н. Тихомирова // Общественное сознание, книжность,
литература периода феодализма. Новосибирск, 1990. С. 352–367.

²³ Чистякова Е.В. Михаил Николаевич Тихомиров (1893–1965). М., 1987.

воспоминания о нем. В книге исследованы основные этапы жизни и творчества М.Н. Тихомирова. Тем не менее, некоторые ключевые эпизоды биографии ученого по идеологическим причинам в монографии оказались не упомянуты («Академическое дело», кампания по борьбе с «буржуазным объективизмом»).

Таким образом, в советское время был собран значительный материал о жизни и творчестве М.Н. Тихомирова, и началось его осмысление. Переиздание трудов ученого сделало их доступными для исследователей. Была написана монография, посвященная жизни и творчеству историка.

В последующее десятилетие С.О. Шмидтом были переизданы две монографии М.Н. Тихомирова²⁴, опубликованы обзоры переписки академика с видными представителями науки и литературы²⁵, введены в научный оборот литературные произведения ученого²⁶.

Празднование 100-летия со дня рождения М.Н. Тихомирова и памятная дата 25-летия со дня его смерти способствовали привлечению внимания к биографии и научному наследию академика. Б.В. Левшин²⁷, Ю.О. Бем²⁸, Е.В. Чистякова²⁹, С.В. Чирков³⁰, В.Л. Янин³¹, А.А. Преображенский³², Д.М. Шаховской³³, И.П. Староверова³⁴ ввели в научный оборот новые материалы об ученом и исследовали его творчество.

Тогда же начался процесс ликвидации «белых пятен» в биографии ученого. В.М. Панеях, используя материалы следственного дела М.Н. Тихомирова, опубликовал статью об аресте историка по «Академическому делу»³⁵. Новые страницы в биографии М.Н. Тихомирова открыл В.И. Буганов. В статье, посвященной 100-летию академика, автор первым написал о религиозности М.Н. Тихомирова, упомянул о репрессиях и критике, с которыми столкнулся историк³⁶.

²⁴ Тихомиров М.Н. Древняя Москва. XII–XV вв. Средневековая Россия на международных путях XIV–
XV вв. / Под ред. С.О Шмидта. М., 1992.

²⁵ Шмидт С.О. Письма В.П. Адриановой-Перетц М.Н. Тихомирову // Труды Отдела древнерусской
литературы. Т. 48. СПб., 1993. С. 472–485; Он же. Переписка М.Н. Тихомирова с Н.А. и А. М. Земскими //
Археографический ежегодник за 1993 год. М., 1995. С. 45–52; Он же. Переписка Н.П. Кончаловской и М.Н.
Тихомирова // Археографический ежегодник за 1997 год. М., 1998. С. 359–363; Он же. Судьба историка Н.Л.
Рубинштейна // Археографический ежегодник за 1998 год. М., 1999. С. 203–227.

²⁶ Шмидт С.О. К изучению литературно-художественного наследия М.Н. Тихомирова // Археографический
ежегодник за 1990 год. М., 1991. С. 210–214; Он же. Из литературного наследия М.Н. Тихомирова //
Археографический ежегодник за 1997 год. М., 1998. С. 636–675.

²⁷ Левшин. Б.В. М.Н. Тихомиров и Архив Академии наук СССР // Археографический ежегодник за 1990 год.
М., 1991. С. 191–198.

²⁸ Бем Ю.О. М.Н. Тихомиров — основатель археографической комиссии АН СССР // Археографический
ежегодник за 1990 год. М., 1991. С. 198–200.

²⁹ Чистякова Е.В. М.Н. Тихомиров и Восток // Археографический ежегодник за 1990 год. М.,1992. С. 201–
205.

³⁰ Чирков С.В. М.Н. Тихомиров и преподавание специальных исторических дисциплин // Археографический
ежегодник за 1990 год. М.,1992. С. 57–69.

³¹ Янин В.Л. В гостях у археологов (Из литературного творчества М.Н. Тихомирова) // Археографический
ежегодник за 1993 год. М.,1995. С. 206–209.

³² Преображенский А.А. Памятные встречи // Археографический ежегодник за 1993 год. М., 1995. С. 33–35.

³³ Шаховской Д.М. М.Н. Тихомиров в Париже // Археографический ежегодник за 1993 год. М., 1995. С. 32.

³⁴ Староверова И.П. Новые поступления в личный фонд М.Н. Тихомирова // Археографический ежегодник
за 1993. М., 1995. С. 29–31.

³⁵ Панеях В.М. М.Н. Тихомиров в «Академическом деле». 1930г. //АЕ за 1993 год. М., 1995. С. 36–39.

³⁶ Буганов В.И. М.Н. Тихомиров (К 100-летию со дня рождения. // Отечественная история. № 3. 1993. С.
116–124. Он же. Михаил Николаевич Тихомиров // Историческая наука России в ХХ веке. М., 1997. С. 496–
510.

В 1996 г. был опубликован подготовленный к изданию И.Е. Тамм биобиблиографического указатель, содержащий наиболее полный список работ М.Н. Тихомирова, а также книг и статей об ученом³⁷.

В 2000-х годах работа по исследованию жизни и творчества М.Н. Тихомирова не прекратилась. Была издана статья Е.В. Чистяковой о нем³⁸. В 2003 г. С.О. Шмидт выпустил сборник трудов М.Н. Тихомирова о Москве³⁹. В 2005 г. к 40-летию со дня смерти ученого С.О. Шмидт вместе с другими историками подготовил к публикации новые архивные материалы о М.Н. Тихомирове⁴⁰. Итогом деятельности С.О. Шмидта по исследованию жизни и творчества учителя стала книга «Московский историк Михаила Николаевич Тихомиров», вобравшая в себя все ранее издававшиеся статьи автора о М.Н. Тихомирове⁴¹.

В Санкт-Петербурге в серии «Русская библиотека» была переиздана книга М.Н. Тихомирова «Древнерусские города»⁴². Во вступительной статье С.В. Алексеева оценила понимание проблем древнерусского города М.Н. Тихомирова в контексте более поздних исследований⁴³.

Вклад в изучение научного наследия М.Н. Тихомирова как исследователя древнерусских летописей внесла В.Г. Вовина-Лебедева⁴⁴. Проанализировав представления ученого об истории русского летописания, она установила, что М.Н. Тихомиров был продолжателем идей С.В. Бахрушина. В.Г. Вовина-Лебедева показала, что историк, как и его учитель, оппонировал тому направлению в изучении летописей, которое было основано А.А. Шахматовым и продолжено его учениками.

Подводя итоги постсоветского периода исследования биографии и научного наследия М.Н. Тихомирова, следует отметить, что в это время личность и труды ученого по-прежнему привлекали внимание исследователей. Его работы переиздавались, в научный оборот вводились новые материалы о нем. Изменение идеологической атмосферы открыло новые возможности для биографов историка, что способствовало выявлению ранее неизвестных эпизодов из жизни ученого.

Таким образом, за время, прошедшее со дня смерти М.Н. Тихомирова, проделана большая работа по изучению его жизни и научного наследия. Признавая

³⁷ Михаил Николаевич Тихомиров (1893–1965): Биобиблиографический указатель / Сост. И.Е. Тамм, науч.
ред. С.О. Шмидт. М., 1996.

³⁸ Чистякова Е.В. М.Н. Тихомиров и изучение всемирной истории // Портреты историков: время и судьбы.
М., 2000. Т. 1. Отечественная история. С. 258–271.

⁴⁰ Шмидт С.О. Статья М.Н. Тихомирова 1934 г. «Документы о псково-новгородском восстании 1650 года»//
Археографический ежегодник за 2005 год. М., 2007 С. 362–374; «Честный спутник и сердечный друг» (М.Н.
Тихомиров в Самаре) / Подгот. В.В. Крылов, предисл. С.О. Шмидта // Археографический ежегодник за 2005
год. М., 2007 С. 374–380; Дубровский А. М. М.Н. Тихомиров и Е.В. Чистякова: письма учителю //
Археографический ежегодник за 2005 год. М., 2007 С. 380–386; Завальнюк А.М., Прокопчук В.С. Академик
М.Н. Тихомиров и дискуссия о времени основания Каменца-Подольского // Археографический ежегодник за
2005 год. М., 2007 С. 387–390; Печенкина В.А. Книги с автографами из библиотеки академика М.Н.
Тихомирова, подаренной Дальневосточному государственному университету // Археографический
ежегодник за 2005 год. М., 2007 С. 391–393.

⁴¹ Шмидт С.О. Московский историк Михаил Николаевич Тихомиров. М., 2012.

⁴² Тихомиров М.Н. Древнерусские города. СПб., 2008.

⁴³ Алексеева С.В. М.Н. Тихомиров как историк древнерусского города // Тихомиров М.Н. Древнерусские
города. СПб., 2008. С. 5–20.

⁴⁴ Вовина-Лебедева В.Г. Школы исследований русских летописей: XIX–XX вв. СПб., 2011; Она же. С.В.
Бахрушин и М.Н. Тихомиров: к вопросу о школах в исследованиях Древней Руси // Петербургский
исторический журнал. № 3. 2015. С. 206–217.

Тихомиров М.Н. Труды по истории Москвы / Под ред. С.О. Шмидта. М., 2003.

обширность и разнообразие литературы по теме, следует отметить и то, что в большинстве это узкоспециальные исследования, посвященные отдельным направлениям деятельности или событиям жизни ученого. Исключением является монография Е.В. Чистяковой, но и в ней ряд важных фактов из жизни М.Н. Тихомирова отсутствует. Научное наследие ученого исследовалось фрагментарно, без учта воздействия внешних факторов на работу историка. В некоторых работах рассматривались исключительно заслуги и достижения М.Н. Тихомирова в исследовании различных проблем отечественной истории, в других давался общий обзор тематического разнообразия работ ученого, но ни в первых, ни во вторых не была показана эволюция концептуальных взглядов историка, не были выявлены ее причины. Следовательно, тема жизни и творчества М.Н. Тихомирова еще не исчерпана. Развитие общества и исторической мысли ставит новые задачи перед исследователем жизни и деятельности ученого, требующие глубокого, детального, а иногда и принципиально нового рассмотрения материалов источников.

Цель исследования: выявить причины и содержание эволюции научных взглядов М.Н. Тихомирова, а также степень влияния на них политико-идеологического фактора.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. показать общеисторический, социокультурный, историографический контексты эпохи, в которую жил историк, и степень их влияния на научную деятельность М.Н. Тихомирова;

2. осветить ранее неизвестные эпизоды из биографии ученого;

3. охарактеризовать научное наследие историка для каждого этапа его творческой активности;

4. выявить эволюцию научных взглядов ученого на разных этапах его научного творчества;

5. определить место научного наследия М.Н. Тихомирова в системе современного ему исторического знания.

Объектом исследования работы являются творческая биография и научное наследие М.Н. Тихомирова.

Предметом исследования является эволюция научных взглядов историка в условиях изменений идеологической и политической конъюнктуры 1920-х – начала 1960-х годов.

Хронологические рамки исследования определяются годами жизни М.Н. Тихомирова (1893–1965 гг.).

Методология и методы исследования. Диссертационная работа преследует
цель создания «интеллектуальной биографии» М.Н. Тихомирова с позиций
историзма, научности и многофакторности. Диссертант разделяет

методологический подход, постулируемый Л.П. Репиной, полагая, что объектом исследования «интеллектуальной биографии» является система взаимодействия индивида и окружающей его среды, характеризуемая усвоением первым социально-интеллектуальных ценностей последней⁴⁵.

Основным методом для исследования стал биографический, позволивший показать развитие исторической науки и отдельных направлений исторического знания через биографию М.Н. Тихомирова. Не менее значим в работе сравнительный метод. Сопоставление трудов М.Н. Тихомирова и их

⁴⁵ См.: Репина Л.П. Личность и общество, или история в биографиях // История через личность: Историческая биография сегодня / Под ред.Л.П. Репиной. М., 2010. С. 5-18.

разновременных редакций позволило выявить принципиальные изменения в научных концепциях ученого.

В ходе исследования привлекались и другие общенаучные и специально-исторические методы. Системный анализ позволил рассмотреть научное наследие М.Н. Тихомирова во всей его сложности, со своей логикой развития, с учетом многофакторности его формирования, суммируя влияние внешних и внутренних процессов, определявших его развитие. Историко-генетический анализ текстов научных работ историка дал возможность проследить эволюцию ключевых научных выводов автора, степень влияния на них господствовавшей идеологии.

Источниковая база. Для решения поставленных задач был привлечен корпус источников, включивший в себя как опубликованные, так и неопубликованные материалы. Работа по поиску и сбору информации велась в Архиве Российской Академии наук (АРАН), Архиве Московского государственного университета (Архив МГУ), Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки (НИОР РГБ), а также в крупнейших библиотеках страны: Российской государственной библиотеке (РГБ), Государственной публичной исторической библиотеке России (ГПИБ), библиотеке МГУ.

Использованные в работе источники условно можно разделить на пять групп. Первую группу составляют труды М.Н. Тихомирова. Ввиду разной степени завершенности и стилистической разнородности их можно разделить на несколько подгрупп. Первая подгруппа — это опубликованные научные работы историка⁴⁶. Именно в них содержатся концептуальные выводы ученого, они представляют наибольшую ценность для нашего исследования.

Вторая подгруппа — это черновики и редакции текстов опубликованных трудов М.Н. Тихомирова, сохранившиеся в небольшом количестве в его личном фонде. Они дают возможность выявить методику работы историка при написании научных трудов, а иногда и раскрыть эволюцию взглядов ученого.

Третья подгруппа — это планы и наброски неосуществленных или незавершенных исследований историка. Они позволяют увидеть направления научного поиска ученого. Особенно ценной для нашего исследования является незаконченная работа М.Н. Тихомирова об Иване Грозном⁴⁷. Эта предполагаемая книга интересна своим концептуальным решением темы, отличным от прежних работ ученого и схожих по тематике трудов современников.

Четвертая подгруппа — это литературные произведения М.Н. Тихомирова. Они представлены переводными и самостоятельными стихотворения, шуточными челобитными, подражавшими стилистическим особенностям письма XVII в., историческими очерками, большая часть которых осталась незавершенной⁴⁸, а

⁴⁶ Указаны только самые значимые труды для нашего исследования: Тихомиров М.Н. Псковский мятеж
XVII века. Из истории борьбы общественных классов в России. М., 1919; Он же. Город Дмитров. От
основания города до половины XIX века//Российское государство XV–XVII веков. М., 1973. С. 170–216; Он
же. Псковское восстание 1650 г. М.; Л., 1935; Он же. Древнерусские города. М., 1946; Он же. Крестьянские
и городские восстания на Руси в XI–XIII вв. М., 1955; Очерки истории исторической науки / Под. ред . М.Н.
Тихомирова. М.., 1955; Он же. Древнерусские города. Изд. 2. М., 1956; Он же. Россия в XVI столетии. М.,
1962; Он же. Средневековая Россия на международных путях XIV–XV вв. М., 1966, 1992 и другие.

⁴⁷ АРАН. Ф. 693. Оп. 1. Д.199–200.

⁴⁸Наиболее завершенное из них было подготовлено к публикации Шмидтом: Тихомиров М.Н. Соломонида // Археографический ежегодник за 1997 год. М., 1998. С. 665–675. Остальные же, посвященные княгине Ольге, графу А.Г. Орлову, Даниилу Черному, Андрею Рублеву, Петру Волынцу, дуэли А.С. Пушкина, петрашевцам, обороне Пскова 1581 г., «Самозванщине» и другим сюжетам, не были завершены автором и находят личном фонде Тихомирова: АРАН. Ф. 693. Оп. 1. Д. 183–190, 194–198.

также более солидными по объему произведениями: повесть «Первый печатник»⁴⁹, роман «Третий Рим»⁵⁰, пьеса «Великое смятение»⁵¹. Примечательны небольшие стихотворения М.Н. Тихомирова «на злобу дня». В них автор выразил личное отношение к процессам и явлениям, происходивших в науке и в стране в XX в.

Вторая группа источников — это рецензии и отзывы, написанные на труды М.Н. Тихомирова. Часть из них была опубликована, другие же сохранились в фонде ученого и до сих пор не использовались биографами историка. Ценность последних высока еще и потому, что авторами многих из них были известные отечественные историки: А.В. Арциховский, СВ. Бахрушин, С.С. Дмитриев, Б.А. Рыбаков, И.И. Смирнов, Е.В. Чистякова и другие. Особо важны впервые введенные в научный оборот рецензии и отзывы на учебник по истории СССР М.Н. Тихомирова и С.С. Дмитриева, позволившие выявить роль кампании по борьбе с «буржуазным объективизмом» в судьбе и творчестве М.Н. Тихомирова⁵².

Третья группа источников — это научная и общественно-политическая периодическая печать. Первая подгруппа представлена журналами: «Историк-марксист» (1930-е годы), «Исторический журнал» (первая половина 1940-х годов), «Вопросы истории» (вторая половина 1940-х-1960-е годы), «Вестник МГУ» (1940-1950-е годы), «Вестник АН СССР» (1940-1950-е годы). В них содержатся труды М.Н. Тихомирова, рецензии и критические замечания на них, отдельные статьи-директивы, направляющие развитие исторической науки и указующие на «ошибки и заблуждения» отдельных ее представителей. Вторую подгруппу составили газеты «Культура и жизнь» и «Литературная газета» за 1940-1950-е годы. В них отразилась та политико-идеологическая атмосфера, в которой существовала советская наука и которую невозможно не учитывать при исследовании жизни и деятельности историка.

Четвёртая группа — дневники, воспоминания и письма. Ввиду их разнородности, эту группу можно разделить на четыре подгруппы. К первой из них относятся дневники М.Н. Тихомирова. Часть из них историк вел во время поездок по стране⁵³. Другая часть — это повседневные деловые записи М.Н. Тихомирова, сохранившиеся за 1939 г., 1947 г., 1952-1958 гг.⁵⁴ Дневники содержат факты из биографии ученого, оценки наблюдаемых им событий, явлений, поступков людей. Часто эти оценки давались историком под влиянием его сиюминутных настроений, что требует критического отношения к сведениям, содержащимся в источнике.

Вторая подгруппа представлена воспоминаниями М.Н. Тихомирова. Мемуары состоят из двух частей, разделенных на параграфы. Первая из них содержит сведения о жизни ученого до 1930 г. Сохранились три полные редакции ее текста, а также небольшие его фрагменты⁵⁵. Вторая часть мемуаров, долгое время недоступная для биографов ученого, содержит сведения о жизни М.Н. Тихомирова с 1930 г. по 1962 г. Сохранился только один вариант текста этой части воспоминаний (с редакторской правкой автора)⁵⁶.

⁴⁹ Тихомиров М.Н. Первый печатник. М., 1934.

⁵⁰АРАН. Ф. 693. Оп. 1. Д. 181. Фрагменты неосуществленной книги М.Н.Тихомирова "Третий Рим".

⁵¹Тихомиров М.Н. Великое смятение // Археографический ежегодник за 1997 год. М., 1998. С. 638–665.

⁵² АРАН. Ф. 693. Оп. 2. Д. 316. Отзывы о рукописи книги М.Н. Тихомирова и С.С. Дмитриева «История
СССР», т. 1, с древнейших времен до 1861 г.

⁵³ АРАН. Ф. 693. Оп. 2. Д. 48–51.

⁵⁴ АРАН. Ф. 693. Оп. 6. Д. 1–9. Дневники М.Н. Тихомирова за 1939, 1947–48, 1952–58 гг.

⁵⁵ АРАН. Ф. 693. Оп. 2. Д. 36–41. Воспоминания М.Н. Тихомирова. Часть 1.

⁵⁶ Там же. Оп. 6. Д. 11. Воспоминания М.Н. Тихомирова. Часть вторая. Редакция 2.

Третью подгруппу составили дневники и мемуары современников М.Н. Тихомирова. Дневники М.М. Богословского содержат сведения о Московском университете в период обучения там М.Н. Тихомирова⁵⁷. Этот источник дополняют воспоминания Б.Б. Кафенгауза, обучавшегося в том же учебном заведении и в то же время, что и М.Н. Тихомиров⁵⁸. Общее представление о развитии отечественной исторической науки в 1920-е годы дают дневники А.В. Орешникова⁵⁹. О периоде заточения историка в Бутырской тюрьме вспоминал Л.В. Черепнин⁶⁰. Значительные сведения о событиях жизни М.Н. Тихомирова, а также о процессах, происходивших в исторической науке второй половины 1940-х годов, содержатся в воспоминаниях Е.В. Гутновой⁶¹, В.Б. Кобрина⁶², Е.Н. Кушевой⁶³, Ю.А. Полякова⁶⁴, в дневниках С.С. Дмитриева⁶⁵ и Б.Б. Кафенгауза⁶⁶. В мемуарах Ю.А. Полякова можно найти подробные описания манеры общения профессора с учениками. Об особенностях преподавательского стиля историка вспоминал Н.И. Павленко⁶⁷. Сведения о личности М.Н. Тихомирова и его административной деятельности отразились в дневниках Б.Б. Кафенгауза. Особое внимание заслуживают воспоминания А.А. Зимина⁶⁸. Являвшийся докторантом М.Н. Тихомирова и сотрудничавший с ним на протяжении 1950–1960-х годов, А.А. Зимин знал академика в рабочей и домашней обстановке и, как следствие, в своих мемуарах посвятил ему отдельную главу. В ней содержится уникальная информация о нраве ученого, его привычках, взглядах, принципах.

Четвртая подгруппа — это письма М.Н. Тихомирова и его родственников, коллег, знакомых. Объем переписки — несколько сотен писем. В них отразились взаимоотношения внутри семейства Тихомировых, научная деятельность историка в 1920-е – 1960-е годы, контакты ученого с иностранными коллегами, решение организационных вопросов, возникавших при издании его книг и статей.

В пятую группу вошли делопроизводственные источники. Они представлены зачетной и трудовой книжками, личными листами по учету кадров, анкетами, заполненными историком, выписками из протоколов об утверждении в ученых званиях доцента и профессора, о присуждении ученых степеней кандидата и доктора исторических наук. К ним следует добавить написанные ученым отчеты о результатах его работы в разных местах службы. Для исследования деятельности М.Н. Тихомирова в научных учреждениях ключевое значение приобретают сохранившиеся протоколы и стенограммы заседаний ученых советов кафедр, факультетов, секторов, институтов, отделений, происходивших в МГУ и АН СССР. Особую ценность представляют стенограммы, ранее редко используемые биографами ученого и лишенные традиционной сухости и лаконизма делопроизводственных источников. В них подробно отражены обсуждения

⁵⁷ Богословский М.М. Дневники. 1913–1919: Из собрания Государственного Исторического музея. Под. ред.
С.О. Шмидта. М., 2011.

⁵⁸ АРАН. Ф. 1580. Оп. 2. Д. 42. Кафенгауз Б.Б. Записки историка.

⁵⁹ Орешников А.В. Дневник. 1913–1933. В 2-х книгах. М., 2011.

⁶⁰ Черепнин В.Л. Моя жизнь. Воспоминания. Т. I. / Сост., общ. ред. В.Д. Назарова. М., 2015. С. 11–175.

⁶¹ Гутнова Е.В.Пережитое. М., 2001.

⁶² Кобрин В.Б. Кому ты опасен историк? М., 1992.

⁶³ Кушева Е.Н Воспоминания // Отечественная история. № 4. 1993. С. 126–151.

⁶⁴ Поляков Ю.А. Историческая наука: люди и проблемы. М., 1999.

⁶⁵ Дмитриев С.С. Дневники // Отечественная история. № 3–6. 1999; № 1–3. 2000; № 1. 2001.

⁶⁶ АРАН. Ф. 1580. Оп.2. Д. 43–46, 49. Дневники Б.Б. Кафенгауза.

⁶⁷ Павленко Н.И. Воспоминания историка. М., 2016.

⁶⁸ Зимин А.А. Храм науки // Судьбы творческого наследие отечественных историков второй половины XX
века / Сост. А.Л. Хорошкевич. М., 2015. С. 35-384.

различных научных и организационных вопросов, острые дискуссии по ним, обличительная критика одних и восхваление других участников заседаний, принятые итоговые, иногда судьбоносные, решения. Также была использована переписка М.Н. Тихомирова с различными научными учреждениями и издательствами, в которой отразилась его административно-организаторская деятельность и процесс выхода в свет научных трудов ученого.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ходе исследования в научный оборот вводятся ранее неиспользованные архивные материалы. Они позволили во многом по-новому понять развитие научного творчества историка в 1940–1960-е годы. Впервые прослежена эволюция научных взглядов М.Н. Тихомирова в тесной взаимосвязи с теми событиями и явлениями, которые сопровождали процесс их формирования.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что сформулированные в ней выводы расширяют научные представления о закономерностях развития и преемственности идей в советской исторической науке, о роли внешних для науки политических и идеологических факторов, о соотношении внутренних и внешних импульсов в разные периоды ее развития.

Практическая значимость исследования состоит в создании наиболее полной в настоящее время научной биографии М.Н. Тихомирова. Выводы и основные положения диссертации могут быть использованы в исследовательской и преподавательской работе при подготовке лекционных курсов и семинарских занятий по историографии, истории науки и отечественной истории XX в.

Положения, выносимые на защиту:

1. В начале творческого пути М.Н. Тихомиров (вторая половина 1910-х– 1920-е годы) под влиянием С.В. Бахрушина, М.К. Любавского, М.М. Богословского, отчасти М.Н. Сперанского и В.Н. Перетца сформировался как историк в рамках позитивистской методологии.

2. «Академическое дело» и последующие репрессии 1930-х годов оказали заметное влияние на научное творчество историка. Он попытался реализовать идею тождества в историческом развитии Древней Руси и Западной Европы (брошюра «Феодальный порядок на Руси») и руководствовался классовым подходом в трактовке событий псковского восстания 1650 г. (книга «Псковское восстание 1650 года»).

3. Кампания по борьбе с «буржуазным объективизмом» — ключевое событие в жизни и творчестве М.Н. Тихомирова, ранее не исследованное его биографами. События этой кампании определили существенные изменения в последующих научных трудах ученного («Крестьянские и городские восстания на Руси XI–XIII вв.», первый том «Очерков истории исторической науки», второе издание «Древнерусских городов»). Историк пытался более строго следовать концептуальным положениям марксизма и идеологическим установкам власти.

4. В последние годы жизни (конец 1950-х – начало 1960-х годов) М.Н. Тихомиров пересматривал свои научные концепции (русского средневекового города, истории России в XVI в., историографии XVIII в.) с целью избавиться от присутствовавших в них навязанных властью установок времен борьбы с «космополитизмом» и «буржуазным объективизмом».

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры отечественной истории факультета истории и международных отношений БГУ, в Отделе древней истории России СПбИИ РАН. Ключевые

положения исследования были представлены автором в докладе на заседании Центра «Исторической науки России» ИРИ РАН. Основные результаты диссертационного исследования опубликованы в 7 статьях, из которых 4 в журналах, включенных в рекомендательный список ВАК.

Структура диссертации. Работа включает введение, 3 главы, разделенные на параграфы, заключение, списки сокращений, источников и литературы. Каждая из глав состоит из биографической части и анализа работ ученого, созданных в рассматриваемый период его жизни. Такой подход позволил выделить ключевые этапы жизни и творчества М.Н. Тихомирова и показать связь трудов ученого с условиями их создания.

Историко-географические и социально-экономические работы краеведческой тематики

Велика степень информативности воспоминаний М.Н. Тихомиров. Историк представил историю своей жизни на фоне событий эпохи, с которой она была связана. Значительное внимание ученый уделил своей научной деятельности, ключевым ее направлениям, созданным трудам и, особенно, поездкам по Советскому Союзу и другим странам. Все это показано в тесной связке с изменениями и процессами, происходившими в отечественной исторической науке. Нельзя сказать, что воспоминания историка избежали самоцензуры, так он только намекает о «катастрофических последствиях» «Академического дела», молчит о событиях 1948–49 гг. и т.д. И все же полунамеками отдельных слов, фраз эти знаковые моменты биографии ученого проступают в его мемуарах. Содержится в них ряд достаточно резких, не всегда справедливых, оценок в адрес современников М.Н. Тихомирова. Вероятно, поэтому вторая часть воспоминаний и дневниковые записи ученого долгое время не выдавалась исследователям в читальный зал. Как следствие, эти источники не были вовлечены в научный оборот и не использовались в имеющейся литературе об ученом. На сегодняшний момент мемуары М.Н. Тихомирова не опубликованы, за исключением ряда фрагментов68.

Третью подгруппу источников составили дневники и мемуары современников М.Н. Тихомирова. Они также важны для создания научной биографии ученого, так как позволяют воссоздать картину отдельных событий и явлений его жизни, сформировать общие представления о современной ему исторической эпохе. По времени создание следует начать с дневников М.М. Богословского, содержащих сведения о Московском университете в период обучения там М.Н. Тихомирова69. Этот источник существенно дополняют воспоминания Б.Б. Кафенгауза, обучавшегося в этом же учебном заведении в то же время, что и М.Н. Тихомиров70. Общее представление о развитии отечественной исторической науки в 1920-е годы, а также отдельные эпизоды из жизни М.Н. Тихомирова содержат в себе дневники А.В. Орешникова71. О периоде заточения историка в Бутырской тюрьме вспоминал Л.В. Черепнин72. О преподавании историка в МГИАИ написал Н.И. Павленко73. Сведения о жизни историка, а также о процессах, происходивших в исторической науке во второй половине 1940-х годов имеются в воспоминаниях Е.В. Гутновой74, В.Б. Кобрина75, Е.Н. Кушевой76, Ю.А. Полякова77, в дневниках С.С. Дмитриева78 и Б.Б. Кафенгауза79. В мемуарах Ю.А. Полякова описана манера общения профессора со своими учениками. Сведения о личности М.Н. Тихомирова и его административной деятельности отразились в дневниках Б.Б. Кафенгауза. Особого внимания заслуживают воспоминания А.А. Зимина80. Являвшийся докторантом М.Н. Тихомирова и сотрудничавший с ним на протяжении 1950–60-х годов, А.А. Зимин знал академика в рабочей и домашней обстановке и, как следствие, посветил ему одну главу своих мемуаров. В ней содержится уникальная информация о нраве ученого, его привычках, взглядах, принципах.

Все вышеназванные воспоминания и дневники содержат значительную долю субъективизма, присущего их авторам в оценке тех или иных событий, явлений, лиц. Знание этой особенности названных источников заставляет исследователя быть внимательным в работе со сведениями, почерпнутыми из них. В то же время этот недостаток воспоминаний и дневников является их же достоинством, так как позволяет понять мировоззрение как автора, так и тех лиц, о которых он упоминал в своих записях; становятся известными не только конкретные события, очевидцем которых стал мемуарист, но и атмосфера, в рамках которой они происходили. Четвертая подгруппа источников личного происхождения — это письма М.Н. Тихомирова, его родственников81 и коллег82. Объем переписки составляют несколько сотен писем. В них отразились взаимоотношения внутри семейства Тихомировых, научная деятельность историка в 1920-е – 1960-е годы, контакты ученого с иностранными коллегами, решение организационных вопросов, возникавших при издании книг и статей. Информативная ценность писем высока, так как создавались они в момент происходящих событий, и, как следствие, более точно сохранили факты из жизни ученого.

Пятую группу составили делопроизводственные источники. Они представлены зачетной и трудовой книжками, личными листами по учету кадров, анкетами, заполненными историком, выписками из протоколов об утверждении в ученых званиях доцента и профессора, о присуждении ученых степеней кандидата и доктора исторических наук. К ним также следует добавить написанные ученым отчеты о результатах его деятельности в разных местах службы.

Утверждение в исторической науке: от «Академического дела» до защиты докторской диссертации

Наблюдение над текстом позволяет заметить и другие редакторские интерполяции. На 51-й странице присутствует утверждение: «В деревне было много горючего материала, но псковским мятежникам не суждено было его зажечь». На инородность этого суждения указывает сноска внизу страницы с пометкой «Ред.», которая предлагает читателю ознакомиться с другой литературой по этому вопросу: «Любопытные толки о псковском мятеже происходили на перевозе в Тверских пределах в 1650 г. См. Чтения общ. ист. и древн. 1911 IV, смесь, 37–41. К вопросу о брожении 1650 г. Сообщила М. Островская (Ред.)»210. Таким образом, редактор представляется человеком с определенными историческими знаниями, но в то же время принявший новые идейные установки советской власти. В связи с вышесказанным участие С.В. Бахрушина в издании работы М.Н. Тихомирова необходимо считать невероятным.

Но кто же был этим неизвестным редактором? Возможно, ответ на этот вопрос дал сам М.Н. Тихомиров во второй части своих воспоминаний: «Мой предприимчивый товарищ Владимир Капитонович Никольский в 1918 году решил ее издать, она и была напечатана (насколько я помню 4 печатных листа)»211. Из этой фразы не ясно: был ли В.К. Никольский собственно тем человеком, которой готовил работу к печати, или же он только передал труд товарища знакомому редактору? Известно, что В.К. Никольский, как и М.Н. Тихомиров, окончил исторический факультет Московского университета и занимался русской истории XVII в.212. Исходя из этого, не приходится сомневаться в наличии у него достаточных знаний для осуществления произведенной правки текста. Таким образом, с большой долей вероятности можно утверждать, что именно В.К. Никольский был редактором и издателем труда М.Н. Тихомирова.

Для определения уровня профессионализма и методологических позиций молодого исследователя обратимся к содержанию рассматриваемой работы. Так как ее первоначальный текст, защищенный М.Н. Тихомировым в начале 1917 г., не сохранился, в диссертационном исследовании использована вторая редакция работы, опубликованная в 1919 г. и включившую в себя результаты архивных поисков ученого в августе – сентябре 1917 г. На наличие изменений во второй редакции текста работы указывает то, что в примечании к книге имеются ссылки на столбцы № 36, 86, 111, заказанные историком в архиве уже после защиты.

Опираясь на свежие университетские знания, отражавшие уровень развития исторической науки в начале XX в., М.Н. Тихомиров пошел по пути изучения социально-экономических процессов, вызвавших восстание. Для достижения поставленной цели он привлек широкую источниковую базу. В нее вошли псковские летописи, актовые материалы (различные грамоты), делопроизводственные источники (бумаги Посольского приказа), законодательные акты, челобитные горожан Пскова, воспоминания и дневниковые записи иностранцев. В качестве особой заслуги историка Е.В. Чистякова отмечала, что «Тихомиров, наверное, впервые в русской дореволюционной историографии использовал материалы, исходившие из лагеря повстанцев»213. Это утверждение представляется спорным, так как те же челобитные ранее привлекались С.М. Соловьевым и Н.И. Костомаровым, но М.Н. Тихомиров использовал их в большем объеме. Таким образом, обширность и многообразие источниковой базы позволяет утверждать, что стремление к объективности при рассмотрении исторического события были определяющими для историка с самого начала его научной карьеры.

Книга разделена на 9 глав. В первой из них автор дал общую характеристику Пскова накануне восстания и обозначил те причины, которые его породили. Он показал напряженность экономической, социальной и политической обстановки в городе. Он рассматривал Псков как «один из важнейших центров тогдашней Руси, где крупная торговля получила особенное развитие»214. Мощным фактором, раскалывающим псковских купцов на два лагеря, по мнению историка, были различные привилегии и монополии, предоставляемые или отдаваемые на откуп правительством наиболее состоятельным представителям сословия. Положение отягчалось еще и тем, что зажиточная часть населения (или «лучшие люди») всячески старались переложить тяжесть налогового бремени на остальных горожан. Также автор обратил внимание на изменения в положении иноземных купцов в Пскове. М.Н. Тихомиров указывал, что «в начале XVII-го века торговля попала в руки иноземцев»215. Более того, было разрешено «иноземцам торговать внутри города, тогда как раньше им запрещалось туда даже входить»216. Далее историк перешел к рассмотрению недостатков системы управления Псковом: «Старое и вечно новое зло Московского Государства — грабительство воевод и приказных»217. Также историк предполагал, что в городе еще жила память о былой вольности Пскова, но какое это нашло отражение в псковских реалиях XVII в. автор не показал: «В общем духе псковской летописи XVII-го века, может быть, все еще мерцает тусклая память о местных интересах Пскова, не вполне слившихся с интересами Москвы»218. Вероятно, это наблюдение было им заимствовано у С.В. Бахрушина, который также писал: «В Пскове и Новгороде в событиях 158 (1650 г.) громко звучат исторические переживания давнего прошлого». Желая показать в чем это выражалось, более опытный историк продолжал: «Отсюда требования самоуправления, чтобы впредь воеводам и диакам в Пскове во всем нас судити и во всех делах расправу чинить с земскими старосты и выборными людьми»219.

Обобщив вышесказанное, М.Н. Тихомиров определил следующие причины народного недовольства: усиление налогового бремени, введение торговых монополий, расширение привилегий для иностранных торговцев и произвол местной администрации, которая состояла во многом из ставленников Москвы. К этому добавлялось ухудшение положения посадского населения в 1649 г. в связи с неурожаем и дороговизной цен на хлеб, а также, хотя и незначительным, сокращением жалованья стрельцам. Необходимость же в этих условиях выплачивать крупную сумму денег в хлебном эквиваленте Швеции окончательно переполнила чашу терпения псковичей и послужили поводом к последующему восстанию. Таким образом, историк восстановил клубок противоречий, существовавших в Пскове на протяжении первой половины XVII в.

Концепция происхождения и развития древнерусского города и ее эволюция после событий конца 1940-х – начала 1950-х годов

В дальнейшем тема этой работы не получила развития в творчестве ученого, что опять же было для него не свойственно. Так, за «Городом Дмитровом» последовали статьи о Дмитровском уезде, за выпускным сочинением монография «Псковское восстание 1650 года», подобная связь будет просматриваться и среди поздних работ ученого, а «Феодальный порядок на Руси» оказался в тематической изоляции от других исследований историка. Вероятно, М.Н. Тихомиров сам понимал слабость этой работы, по крайней мере, в мемуарах он о ней не упоминал, хотя о других своих ранних исследованиях писал неоднократно и подробно.

Рассмотрев условия появления этой работы, проанализировав ее содержание и положение среди других трудов М.Н. Тихомирова, сопоставив все это с теми жизненными трудностями, с которыми столкнулся историк, предположение о том, что автор создал ее в угоду современной ему идейной конъюнктуре, приобретает определенные основания. Идеологическая кампания рубежа 1920–30-х годов заставили историков лавировать между требованиями власти и собственными взглядами. М.Н. Тихомиров не был исключением. Он не стал марксистом, но сделал шаг, вероятно, вынужденный, в этом направлении. Так историк вступил на единственно возможный путь в советскую историческую науку.

Второй шаг к принятию марксизма был сделан М.Н. Тихомировым после его устройства на исторический факультет МГУ. Историк вернулся к теме псковского восстания 1650 г. За прошедшие 17 лет с момента первого издания книги историк расширил имевшиеся у него материалы о восстании. Об этом свидетельствует неопубликованная при жизни автора вводная статья «Документы о псково-новгородском восстании 1650 года», созданная для сборника документов по указанной теме377. С.О. Шмидт определил время ее создания — не позднее веснымашинописный текст статьи и сообщающая о создании им новой книги о псковском восстании. Так как известно, что книга была сдана в набор 26 мая 1935 г. 379, а вышла в свет в декабре 1935 г.380 , датировку С.О. Шмидта следует считать верной. Напомним, что с апреля 1935 г. М.Н. Тихомиров вошел в состав группы историков, занимавшейся подготовкой сборника документов по истории народных восстаний XVII в. Возможно, поэтому и была произведена правка статьи, но создавалась она, вероятно, ранее. По крайней мере, сборник документов по псково-новгородским восстаниям был составлен М.Н. Тихомировым еще в 1920-е годы, на что указывает отзыв об этой работе, обнаруженный С.О. Шмидтом и, вероятно, написанный А.Е. Пресняковым незадолго до его смерти в 1929 г.381 С.О. Шмидт предположил, что работа по созданию сборника велась М.Н. Тихомировым в конце 1920-х годов. Косвенное подтверждение правоты исследователя находим в мемуарах М.Н. Тихомирова о самарском периоде его жизни: «У меня лежали большие материалы, которые я, как драгоценность, привез из Москвы, лежали черновики работы, но я почему-то это не обработал, а почему — не знаю сам»382. Из этой фразы следует, что материал, собранный историком к началу 1920-х годов, даже спустя время, оценивался им как значительный, но нуждавшийся в исследовательской обработке, которая, вероятно, была начата ученым по возвращении в Москву. Таким образом, М.Н. Тихомиров в середине 1930-х годов взялся за тему, которой занимался уже полтора десятилетия.

В то же время окончательное утверждение марксизма в отечественной исторической науке определило выдвижение новых требований к работе историка. Он должен был использовать социально-экономический подход при рассмотрении исторического процесса, давать идейно-верные, классовые оценки описываемых событий и их участников, и, по возможности, проводить аналогии с недавним революционным прошлом советского государства. Для того, что бы выяснить насколько эти требования были реализованы в новом труде М.Н. Тихомирова, сопоставим его текст с текстом первого издания книги. Это же позволит выявить причины и характер тех изменений, которые произошли в работе историка. В новом исследовании автор расширил источниковую базу. Он привлек ранее неиспользованные археологические материалы, данные топонимики, дополнил и подверг более глубокому изучению письменные свидетельства. Логика изложения материала во второй редакции книги не изменилась, но ее структура стала иной. Если в 1919 г. книга состояла из 9 глав, то в 1935 г. их стало 15. Некоторые из новых глав появились в результате более подробного рассмотрения вопросов, ранее освещаемых в рамках одной главы. Другие оказались посвящены таким аспектам восстания, которые ранее рассматривались частично или совсем не затрагивались. Последние особенно ценны для достижения обозначенной выше цели, так как могут показать научный рост и эволюцию взглядов ученого.

Во второй редакции книги историк принял точку зрения С.В. Бахрушина о том, что псковское восстание было следствием московских событий 1648 г. Этот вывод не только имел реальные источниковые основания, но и представлялся выгодным в свете марксистской методологии, склонной к преувеличению значимости и масштабов народной борьбы в истории. М.Н. Тихомиров писал: «Московские события 1648 г. не были изолированными. В 1648–1650 гг. восстания и волнения охватывают ряд городов Московского государства (Курск, Козлов, Устюг, Сольвычеогдск и др.) Наибольшей же силы революционное движение достигло в Пскове»383. Термин «революционное движение» примечателен, так как ранее он не использовался историком и отражает его новый взгляд на эти события.

Концепция русского города в книге «Средневековая Россия на международных путях. XIV–XV вв.»

Осторожность исследователя определила тот факт, что утверждая существование торговых объединений в Новгороде, ученый только предполагал о наличии подобных в остальных древнерусских городах: «О существовании купеческих объединений в других русских городах, помимо Новгорода, сказать значительно труднее, хотя в крупных городах, подобных Киеву и Полоцку, их существование не только вероятно, но почти обязательно»638. О возможности существования купеческих объединений в Киеве автор писал в первом издании книги, в Полоцке — только во втором.

Названия третьих глав обоих изданий совпали — «Городское население», но их содержание оказалось различно. В новой ее редакции осталась только характеристика социального состава населения города, а все хозяйственно-экономические вопросы были вынесены в предшествующую главу. Основные выводы первого параграфа «Численность населения» остались без изменений и даже были подкреплены новыми фактами. Вместе с тем, в тексте параграфа появились явные черты тенденции, присущих советской исторической науке рубежа 1940–50-х годов. В новом издании исчезла фраза не очень выгодно характеризующая численность населения древнего Новгорода: «Между тем, территория Новгорода, отмеченная нами, недостаточно обширна, чтобы была населена многими тысячами городского населения. Рост города происходил постепенно и соответствовал росту городского населения»639. Существенно возросло количество жителей города: для начала XI в. с 5–10 тыс. до 10–15 тыс. человек, а для начала XIII в. с 10–20 тыс. до 20–30 тыс. человек640. Не исключено, что эти изменения произошли под влиянием замечаний А.В. Арциховского, высказанных дважды: в рецензиях на книгу 1946 г. и на рукопись ее второго издания. Историк на основании археологических данных утверждал, что население древнего Новгорода в XIII в. «не должно было быть меньше (вероятно, больше, хотя едва ли намного)», чем в 1939 г., когда оно составляла 46 тысяч человек641.

М.Н. Тихомиров, расставляя идейно-верные акценты, повсеместно в тексте главы подчеркивал, что именно ремесленники и купцы являлись «основным населением города»642. Неслучайно второй параграф главы назван «Ремесленники как основное городское население». Историк указывал на особую значимость свободных, а не зависимых ремесленников, на их прогрессивную роль в городе.

В то же время в параграфе проявилось то новое, что только начинало проникать в сферу интересов советских историков, — повседневный быт людей в прошлом. Благодаря развитию археологии большее место во втором издании книги уделено вопросам предметного мира, окружавшего ремесленника. К числу ремесленников М.Н. Тихомиров также причислил скоморохов, гусляров, без которых, по мнению ученого, картина городской жизни была бы неполной. Историк затронул проблему еретических учений, зародившихся в Новгороде в XIV–XV вв. Это краткое замечание в конце главы примечательно тем, что в нем была затронута тема религиозной составляющей жизни людей.

Практически никаких существенных изменений не претерпели взгляды М.Н. Тихомирова на зависимые категории городского населения — ремесленников и купцов, находящихся в повиновении у бояр и князей. Историк доказательно писал о наличии значительного количества таких людей в городах, и даже о существовании княжеских городов, населенных исключительно зависимым населением. Признание этого факта, по мнению М.Н. Тихомирова было принципиально важно: «Без них картина древнерусского города в средние века была бы совершенно неполной и даже неверной»643.

Минимальные изменения наблюдаются в остальных параграфах главы, посвященных купцам, городскому боярству и духовенству. Стоит отметить только два из них. Первый касается купечества, текст параграфа о котором был сокращен, ввиду перераспределения части информации в главу о хозяйстве города. Второй факт, более интересный, связан с утратами текста параграфа о духовенстве.

Смягчение отношения власти к церкви в годы войны позволило М.Н. Тихомирову в 1946 г. показать разнородность духовного сословия, неодинаковость социального положения различных представителей церковной иерархии, часть из которой он сблизил по интересам с торгово-ремесленным населением города. Историк писал: «В действительности же именно приходское духовенство служило проводником церковных и политических идей, подвергаясь в свою очередь воздействию широких общественных кругов. Именно из этой среды исходили резкие выпады против высшего духовенства с его распущенностью, против бояр и ростовщиков, погубляющих неповинные души»644. Этот подход был сохранен во втором издании книги, но описания предметов культа, реликвий оказались убраны или сокращены. Так, исчез абзац, посвященный святыням Десятинной церкви645. На желательность изъятия этого фрагмента текста в замечаниях на рукопись книги указала Е.В. Чистякова, и М.Н. Тихомиров согласился с ней, вероятно, понимая, что эти факты не раскрывают социально-экономическое устройство города, а вот очередные упреки за чрезмерное увлечение историей церкви могут вызвать646.

В монашестве историк видел большую близость к феодальной верхушке, нежели у белого духовенства, так как монастыри владели землей, а среди монахов было много выходцев из знатных родов. В новой редакции книги автор выделил это более рельефно. Исчез прежний верный вывод о том, что «домонгольские монастыри в значительно большей доле были нестяжательными по сравнению с поздней эпохой монастырской жизни на Руси»647. Зато появились новые доводы в пользу феодальной сущности монастырей: «В монастырских слободках жили и просто холопы и крепостные люди... Феодальный облик древнерусских церквей и монастырей создавал из них настоящие твердыни. Средневековый дом киевской или новгородской Софии был своего рода феодальным государством»