Содержание к диссертации
Введение
Гл. 1. Место «Дневника писателя» Ф.М. Достоевского в историографии и историческом источниковедении
1.1. Исследование исторических воззрений Ф.М. Достоевского: подходы и интерпретации
1.2. Публицистика Ф.М. Достоевского в контексте исторического времени
Гл.2. «Дневник писателя» о месте и роли России во всемирной истории
2.1. Концепция Ф.М. Достоевского о всемирно-историческом развитии .
2.2. Ф.М. Достоевский о внешнеполитическом развитии и международной стратегии России.
Гл.З. История внутриполитического развития России по материалам «Дневника писателя»
3.1. Ф.М. Достоевский как историк русского общественного движения.
3.2. Национальный вопрос в исторической публицистике Ф.М. Достоевского
3.3. Социально-политическая утопия Ф. М. Достоевского в контексте его исторических воззрений
Список источников и литературы
- Исследование исторических воззрений Ф.М. Достоевского: подходы и интерпретации
- Публицистика Ф.М. Достоевского в контексте исторического времени
- Концепция Ф.М. Достоевского о всемирно-историческом развитии
- Ф.М. Достоевский как историк русского общественного движения.
Введение к работе
Актуальность представленного исследования обусловлена современным дискурсом о путях развития России, заставляющим обратиться к творчеству видных русских мыслителей прошлого. Среди них особняком стоит фигура Ф.М. Достоевского, традиционно оцениваемого как предсказателя основных коллизий отечественной истории XX века. Однако до настоящего времени его исторические воззрения оставались вне должного исследовательского внимания. Будучи позиционирован как исключительно художественный писатель, Ф.М. Достоевский был вынесен за рамки отечественной историографии XIX века. Между тем, генезис ряда концептуальных подходов русской исторической мысли, связанных, главным образом, с историографией консервативного направления, определялся напрямую его творческим наследием. Без Ф.М. Достоевского отечественная историография соответствующего периода не представляется в достаточной степени репрезентативной. «Дневник писателя» аккумулирует его исторические разработки, содержа в себе как концепцию развития мировой истории, так и авторскую интерпретацию ряда частных сюжетов прошлого. Поэтому назрела необходимость проведения анализа этого произведения не только как литературно-публицистического, но и историографического феномена.
Замысел исследования заключается в попытке существенного расширения рамок историографического поля, посредством анализа исторических воззрений не только профессиональных историков, но и видных публицистов. В частности, отечественная историография 1870-х гг. не может быть классифицирована как репрезентативная без реконструкции исторических концептов, выдвинутых Ф.М. Достоевским. Историческое творчество писателя предопределило последующее развитие историографии консервативного направления. Поэтому рассмотрение материалов «Дневника писателя» с историографической точки зрения представляется весьма перспективным.
В конце 1980-х - начале 1990-х гг. в отношении Ф.М. Достоевского сложился стереотип, как о великом гуманисте и пророке. Лейтмотивом интерпретации творчества писателя явилось расхожее утверждение о предсказании им основных общественных коллизий XX века, как века насилия. Гуманизм же Ф.М. Достоевского определялся в качестве альтернатива грядущему тоталитаризму. Более всего влияние на формирование такого рода восприятия оказала открытая для отечественного читателя оценка творчества писателя Н.А. Бердяевым.1 Но в тоже время известно, что Ф. Ницше, не отличавшийся приверженностью гуманистическим взглядам, считал Ф.М. Достоевского своим главным учителем.2 В своем ученичестве по отношению к нему признавался и русский антисемит В.В.Розанов . Даже обзорное ознакомление с публицистическими работами Ф.М. Достоевского позволяет говорить о нем скорее не как о великом гуманисте, а великом консерваторе.
Причиной такого встречаемого несоответствия изложения взглядов Ф.М. Достоевского и теми мыслями, которые он действительно излагал, заключается, по-видимому, в способе репрезентации им своих концептов, осуществляемой посредством художественных произведений. Зачастую Ф.М. Достоевский не вполне оправданно идентифицировался с его литературными персонажами. Например, логичное раскрытие Иваном Карамазовым своих специфических концепций, заставляет Н.А. Бердяева сделать заключение, что взгляды данного художественного персонажа и
1 Бердяев Н.А. Русская идея // О России и русской философской культуре. М: Наука, 1990;
Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990.
2 Шестов Л. Добро в учении гр. Толстого и Ф. Ницше // Вопросы философии. №7. 1990. С.80.
3 Иванова Е.В. Италия - В.В. Розанову // Вопросы философии. №3. 1991. С.134. есть взгляды Ф.М. Достоевского.4 Однако при выходе за рамки художественного формата, то обнаружится, что именно взгляды, близкие к гуманистическим сентенциям Ивана Карамазова, более всего подвергались им критике. Создавшееся положение определило задачу ограничения круга основных историографических источников публицистическими трудами, где позиция автора излагалась в формате прямой речи. Наиболее репрезентативным источником для реконструкции исторических воззрений Ф.М. Достоевского выступает «Дневник писателя»5, представляющий собой квинтэссенцию изложения им своей общественной позиции.6 К тому же в «Дневник писателя», в отличие от ранней публицистики Ф.М. Достоевского, отражал его итоговые, окончательно сформировавшиеся воззрения на ход исторического развития России и мира.
Непосредственно Ф.М. Достоевского провозглашали своим учителем столь различные мыслители, как Ф. Ницше, О.Уайльд, К.Гамсун, Т.Манн, А. Жид, Р.Стивенсон, М. Пруст, Г. д Анунцио, Г.Гауптман, Р.Тагор, А.Мальро, Ж. Ромен, Ф. и К. Мориаки, Ж.П. Сартр, А. Камю, С.Цвейг, Г. Мейринк, Б.Брехт, Р.Роллан, Х.Борхес, Р.Акутагава, У.Фолкнер, Дж. Джойс и др. Поэтому репрезентация его воззрений имеет актуальность не только применительно к русской, но и мировой общественной мысли. отдельные работы, затрагивающие ото или иной аспект рассматриваемой проблематики.
Первую и основную историографическую группу составляют исследования непосредственно посвященные анализу исторических воззрений Ф.М. Достоевского. Относящихся к ней работ монографического и диссертационного уровня на настоящее время не имеется. Тем не менее, был опубликован ряд статей, представляющих собой определенный задел
для проведения дальнейших разработок по обозначенной тематике:
Более широкую группу представляют исследования философских и общественно-политических взглядов писателя. Зачастую его воззрения рассматриваются в общем контексте развития русской общественной мысли. В некоторых из них встречаются оценки философско-исторических представлений писателя.
Наиболее значительный пласт исследований творчества Ф.М. Достоевского выполнен в литературоведческом ракурсе. Однако и в них, через призму анализа художественных образов, можно обнаружить определенный историографический компонент. С другой стороны, степень адекватности отражения исторических воззрений писателя в источниках такого рода не столь велика.10
К четвертой историографической группе относятся работы биографического характера. Личность Ф.М. Достоевского неоднократно привлекала внимание биографов, послужив, в частности, дважды основанием для подготовки соответствующих книг в серии ЖЗЛ. В этих
работах естественно, не мог быть обойден вниманием столь важный период в его жизни как работа над «Дневником писателя».11
В качестве самостоятельной группы могут быть выделены рецензии, аннотационные и справочные обзоры, различные текстологические приложения, относящиеся к творчеству Ф.М. Достоевского. Его творческая биография составила даже специальных энциклопедий. «Белых пятен» относящихся к реконструкции деятельности писателя и его произведениям (как опубликованным, так и неопубликованным) на настоящее время фактически не осталось.
Наконец, последнюю группу составляет литература, в которой воззрения Ф.М. Достоевского рассматриваются опосредованно в рамках раскрытия более общей или смежной проблематики.13
Обширность и многоплановость изучения творчества Ф.М. Достоевского позволили даже некоторым исследователям использовать дефиницию «достоевсковедение». При этом исследование исторических воззрений писателя не соотносится с общим достигнутым уровнем.
Изучение исторических воззрений выдающихся русских литераторов имело в отечественной историографии свои прецеденты. Однако, в основном такие исследования ограничивались в основном революционно-демократическим направлением. Прочно в перечень ведущих российских историков вошел, к примеру, Н.Г. Чернышевский, исторические воззрения которого представлены в большинстве историографических учебников и справочников. Почему же в таком случае, имея в виду современный политический плюрализм, в них не должно быть представлено имя придерживавшегося консервативных взглядов Ф.М. Достоевского,
Специализированный анализ содержания посвященных творчеству Ф.М. Достоевского историографических исследований проводится в первом параграфе первой главе диссертации.
Источниковая база исследования
Основным источником для проведения исследования выступают материалы «Дневника писателя», представляющие собой собрание публицистических произведений Ф.М. Достоевского, периодически издаваемых в 1873, 1876-1877, 1880, 1881 гг. Проводится их источниковедческий анализ. «Дневник писателя» исследуется в представленной диссертации и как историографический, и как исторический источник. Воззрения Ф.М. Достоевского раскрываются через призму исторического времени, контекстуализируются в рамках соответствующей эпохи в истории развития России.15
Наряду со статьями, опубликованными в рамках специальных выпусков «Дневника», в работе используются черновые подготовительные материалы, не все из которых, по разным причинам, вошли в соответствующие выпуски. В настоящее время многие из них опубликованы в виде приложений и примечаний к итоговым текстам.
В целях соотнесения «Дневника писателя» с общей творческой канвой Ф.М. Достоевского в работе также используются другие виды авторских источников. Первую группу из них составляет более ранняя,
Пирумова Н.М. Исторические взгляды Герцена. М., 1956; Антонов В.Ф. Историческая
концепция Н.А. Добролюбова. М., 1981; Антонов В.Ф. Н.А. Добролюбов о русской истории.
М., 1983; Антонов В.Ф. Н.Г. Чернышевский о русской истории. М., 1984; Антонов В.Ф.
Историческая концепция Н.Г. Чернышевского // Вопросы истории. 2006. №1. С.3-19;
Историография истории России до 1917 г. Учеб.для сстуд. высш. учеб. заведений: В2 т. / Под
ред. М.Ю. Лачаевой. М., 2003. Т.2. С.5-28.
15 Достоевский Ф.М. Дневник писателя // Достоевский Ф.М ПСС в 30 т. Т.21, 22, 23, 24, 25, 26, 27. Наука. Лен. 1980-1984 предшествующая изданию «Дневника», публицистика. Для отражения эволюции исторических воззрений писателя особую значимость имеют такие публицистические источники, как статьи «Два лагеря теоретиков», «Ряд статей о русской литературе», «Зимние заметки о летних впечатлениях».
Подлинные представления писателя далеко не всегда, по цензурным соображениям, могли быть представлены в опубликованном виде. Это обусловливает привлечение в качестве историографического источника эпистолярных материалов.16
Методика историографического и исторического источниковедения применяется также к художественным произведениям Ф.М. Достоевского. Анализ выдвинутых в них исторических концептов проводится с поправкой на опосредованную через высказывания литературных персонажей форму изложения взглядов.
Важными, в плане реконструкции не отраженных в «Дневнике писателя» определенных аспектов исторических представлений Ф.М. Достоевского, выступают мемуарные свидетельства.17
Проведение историографической контекстуализации материалов «Дневника писателя» и определение места Ф.М. Достоевского в истории исторической науки обусловливает привлечение в качестве источников группы работ общественных деятелей, историков и публицистов соответствующей эпохи.18
Замысел создания подобного произведения родился у Ф.М. Достоевского еще в 1860-е гг. С 1865 по 1873 гг. им не было издано ни одного публицистического произведения, и возникла, таким образом,
проблема высказаться. Непосредственно подтолкнуло к написанию «Дневника» критика в либеральной печати романа «Бесы», которая была настолько широкой, что Ф.М. Достоевский первоначально предполагал приложить непосредственно к роману полемическое послесловие «О том, кто здоров и кто сумасшедший. Ответ критикам», идеи которого в дальнейшем как раз и трансформировались в «Дневник писателя». Надо сказать, что общественная атмосфера отнюдь не способствовала изданию Ф.М. Достоевским этого произведения. Если государственная администрация предоставляла ему специальные цензурные льготы, то в прессе наоборот, в лучшем случае говорили, что он исписался и ничего лучшего попросту создать уже не может. В «Петербургской газете» под заголовком «Дневник писателя» появилась даже специальная сатирическая рубрика.19
«Дневник писателя» издавался Достоевским в 1873, 1876-77 (последние два года ежемесячно, за исключением сдвоенных, в связи с физической нехваткой времени, номеров 1876 года июль-август и 1877-го май-июнь, июль-август), в августе 1880 г. и январе 1881-го, уже в качестве посмертного выпуска. Перерывы в издании объясняются, в первом случае, работой над романом «Подросток», во втором - над «Братьями Карамазовыми». Незапланированный номер августа 1880-го Ф.М. Достоевский опубликовал после сенсационного успеха, произнесенной им в июне того же года «Пушкинской речи», которая вместе с комментариями к ней составляла все содержание этого выхода «Дневника» (правда, до этого «Пушкинская речь» была уже опубликована в «Московских ведомостях» М.Н. Каткова). Сам способ издания «Дневника» образца 1873 года и последующих существенно различался. Первый выходил в «Гражданине», где Ф.М. Достоевский в это время был официальным редактором, и представлял из себя, как бы журнал в журнале. Фактическое
Достоевский Ф.М. Дневник писателя. ПСС. Т.21. С.359,362; Т.22. С.265,275,288-289,291,294.
руководство над «Гражданином» осуществлял его создатель князь В.П. Мещерский, прозванный в либеральной, печати «князь точка», поскольку потребовал поставить точку всем реформам в России. Само по себе сотрудничество в журнале заставляло вольно или невольно считаться с сложившимся типом и направлением идей этого еженедельника, т.е. так или иначе ограничивало творческую оригинальность. Поэтому Ф.М. Достоевский организует совершенно новый вариант журнала, как единоличное, монологическое издание. Нечто подобное уже имело место в литературе, но довольно давно в XVIII веке, в эпоху «Просвещения» среди энциклопедистов: журналы Аддисона в Англии, Готшеда в Германии; Трутень» Н.И. Новикова, «Стародум, или Друг честных людей» Д.И. Фонвизина - в Росси и др. Ф.М. Достоевский попытался возродить эту забытую форму. В жанровом плане, кроме непосредственно публицистики, объем которой в соотношении к последним номерам увеличивается, в «Дневник писателя» включены также и художественные миниатюры, мемуары, ответы на критику и т.п. Вообще с традиционным представлением о дневнике «Дневник писателя» мало вяжется. Это не хроника событий, а произвольное ассоциативное осмысление тем интересующих автора.20
В идейном отношении «Дневник писателя» во многом диссонируется с художественным творчеством Ф.М. Достоевского. Еще К.Н. Леонтьев противопоставлял романы писателя и его публицистику. Насколько, отмечал он, мало здоровья и ощущения русской реальности в художественных произведениях писателя, настолько здравы его суждения по общественно-политической проблематике.
Конечно, Ф.М. Достоевский известен всему миру, прежде всего, как великий писатель-романист. Но, между тем, как утверждает Е.А. Штакеншнейдер, славу ему в российском обществе принесли отнюдь не
20 Достоевский Ф.М. Дневник писателя. ПСС. Т.21. С.360,367,372; Т.22. С. 264,265,266,267; Т.25. С.317-318; Т.26. С.441,469-470; Т.27. С.271-273.
романы, а именно «Дневник писателя». Е.Б. Леткова-Султанова полагала даже, что как раз в публицистике, а не художественных произведениях, достиг Ф.М. Достоевский высот своего творчества. «Дневник писателя -квинтэссенция Достоевского, его гениальности и просчетов, пророческого дара и недальновидности, мощи ума и человеческих слабостей», -оценивал публицистический опыт писателя И.И. Гарин.21
Нивелировка «Дневника писателя» в качестве историографического факта имела вполне определенную идеологическую подоплеку. Образ Ф.М. Достоевского, как реакционера, не вписывался в хрестоматийный портрет писателя - гуманиста. Когда в постсоветские годы само замалчивание уже не представлялась возможным, публицистику Ф.М. Достоевского стали зачастую преподносить в весьма деформированном виде. Вполне репрезентативной представляется оценка сложившейся историографической ситуации И.И. Гариным: «Мы долго пытались делать вид, что Дневника не существует - особенно с тех пор, как дали команду «реабилитировать» Достоевского. Потом начали безоговорочно отвергать его и, лишь поднаторев в фальсификации, принялись перелицовывать и это «тяжкое наследие монархизма»...К каким только приемам и методам не прибегали, чтобы «преодолеть» Дневник! И что истинное мировоззрение Достоевского выступает в художественных образах, а не в публицистике, и что позитивное в Дневнике - от глубины, негативное же - наносное, и что патриотизм и народность «перешибают» шовинизм и охлофобию. Оказалось, перелицуемо всё: даже шовинизм, антисемитизм, апология войны... Важна подача.... Тем более, сколько в стране найдется идиотов, знающих подлинные тексты?.. Но Дневник трудно фальсифицировать: все-таки прямая речь. И сомнения Достоевского здесь выражены слабее, и аргументы слишком сильны. Лишь страстность - та же, а пророческий дар - как у дельфийского оракула. Только и остается апеллировать к
21 Гарин И.И. Многоликий Достоевский. М., 1997. С.195.
противоречиям, объявляя главные идеи - самым слабым местом Дневника.». 22
Цель представленного диссертационного исследования заключается в проведении, опираясь на материалы «Дневника писателя», анализа исторических и общественно-политических воззрений Ф.М. Достоевского.
Для достижения указанной цели решается комплекс следующих задач:
- осуществляется научно-историографический анализ литературы,
посвященной творчеству Ф.М. Достоевского;
- проводится контекстуализация содержания «Дневника писателя», в рамках развития общественно-политической и исторической мысли России соответствующей эпохи;
- реконструируются представления Ф.М. Достоевского о всемирно-историческом процессе;
- восстанавливается историческая концепция Ф.М. Достоевского о путях развития России;
- определяется место «Дневника писателя» в развитие отечественной историографии;
- устанавливаются концептуальные подходы Ф.М. Достоевского к рассмотрению национального вопроса, внешнеполитической стратегии России, перспективного социально-политического конструирования;
- проводится критика исторических и общественно-политических воззрений Ф.М. Достоевского с точки зрения их репрезентативности и внутренней противоречивости;
- учитывая опыт текущих событий, дается оценка практического применения творческого наследия Ф.М. Достоевского в настоящее время.
Методологической основой работы послужил многофакторный подход в понимании историографии и истории. Директивными
Гарин И.И. Многоликий Достоевский. М., 1997. С. 195-196.
принципами исследования являлись историзм, стремление к объективности, системность и комплексность анализа.
Объектом исследования является «Дневник писателя» Ф.М. Достоевского, рассматриваемый в качестве историографического и исторического источника.
Предмет исследования составляют концептуальные исторические т общественно-политические воззрения Ф.М. Достоевского.
Хронологические рамки работы определяются творческой биографией Ф.М. Достоевского, начавшейся с его первых публикаций середины 1840-х гг. и завершившейся со смертью писателя 28 января 1881 г. Особое внимание уделено историческому контексту публикаций «Дневника писателя» в 1873, 1876, 1877, 1880, 1881 гг.
Научная новизна исследования
Научная новизна исследования определяется, прежде всего, тем обстоятельством, что впервые в историографической практике проводится комплексный анализ исторических воззрений Ф.М. Достоевского.
Впервые в научной практике Ф.М. Достоевский предстает не только как литератор, но и профессиональный историк. Обосновывается нетривиальный в историографическом плане характер предложенной им концепции исторического развития. Наряду с общеисторическим моделированием, рассматриваются оценки Ф.М. Достоевским ряда частноисторических сюжетов.
Впервые «Дневник писателя» исследуется в качестве историографического и исторического источника. Комплексный анализ исторической публицистики Ф.М. Достоевского позволил критически оценить выдвигавшиеся ранее теоретические оценки в осмыслении его творчества. Специальному изучению подвергаются такие аспекты творческого наследия Ф.М. Достоевского, как: всемирно-историческая концепция и определение места России в мировой истории; история русского общественно-политического движения (оценки русского
либерализма, революционно-демократического течения, западничества и славянофильства); внутриполитическая история России (оценка, в частности, петровского реформирования); национальный вопрос в исторической ретроспективе; история российской внешней политики. Реконструируется в историческом ракурсе социально-политическая утопия Ф.М. Достоевского. Впервые проводится контекстуализация исторических воззрений Ф.М. Достоевского в рамках общественно-политического развития России эпохи правления Александра П. Определяется место Ф.М. Достоевского в развитии отечественной историографии.
Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы в рамках современного историософского дискурса о путях развития России и выработке ее национальной идеологии. Концептуальное и фактическое содержание диссертации может быть использовано также в преподавательской деятельности (а именно, в рамках курсов «Историография», «Отечественная история», «Культурология», «История русской литературы» и др.).
Апробация исследования. Материалы диссертации апробированы соискателем в монографии, статьях, выступлениях на конференциях, обсуждениях на кафедре истории Московского государственного Университета сервиса.
Структура работы построена на основании проблемно-тематического подхода. Данный принцип структурирования определяется содержанием исторических и общественно-политических разработок, представленных в «Дневнике писателя».
Исследование исторических воззрений Ф.М. Достоевского: подходы и интерпретации
Как известно, различные философско-этические школы эпохи эллинизма возводили свой генезис к фигуре Сократа. Однако каждая интерпретировала его воззрения на собственный манер, резко диссонирующимся с интерпретацией оппонентом. Сократ, как безусловный авторитет для интеллектуалов эллинского мира, легитимизировал таким образом формируемые направления мысли. Примерно такую же роль для российского общественного дискурса играла фигура Ф.М. Достоевского.
Претворяя анализ изучения исторических воззрений Ф.М. Достоевского, представим первоначально основные тенденции и интерпретации его творчества, как собственно в историографическом ракурсе, так и реконструкции его общественных воззрений в целом.
B.C. Соловьев одним из первых заговорил о Ф.М. Достоевском как о гуманисте, положив начало будущей интерпретационной традиции. Русский гуманизм, в отличие от европейского, представлялся явлением политическим и воспринимался как политическая программа. B.C. Соловьев, переосмысливая подхваченную народниками макиавеллевскую формулу - цель оправдывает средства, выдвигает существенно новое в применение к воззрениям Ф.М. Достоевского понимание - цель определяет средства. Общественный идеал писателя, утверждал он, был таков, что из него неизбежно проистекал гуманизм, как средство его достижения.1
Известно, что между Ф.М. Достоевским и B.C. Соловьевым существовали товарищеские отношения.2 Дискуссия ведется о степени их идейного воздействия друг на друга. Основанием для такого спора послужила литературная обработка обоими «Легенды о Великом Инквизиторе».1 О преобладающем влиянии и учительстве Ф.М Достоевского писал, например, Райнхард Лаут. Идею о преобладающем влиянии B.C. Соловьева отстаивал, прежде всего, В. Шылкарский.
Хотя, следует сказать, что взаимное влияние могло быть только в рамках использования обоими авторами единой сюжетной канвы, формы. Суть же идейного раскрытия легенды не только не совпадала, но была прямо противоположной. Впрочем, с исторической точки зрения более оправданной представляется позиция Р. Лаута. Еще в 1873г., т.е. до знакомства Ф.М. Достоевского с B.C. Соловьевым,3 в «Дневнике писателя»4 уже содержались идеи о реализованном в европейской истории искушении Христа, апостасии римской церкви.
Напротив, B.C. Соловьев в своей версии «Легенды о Великом Инквизиторе»5 реабилитирует ненавистные Ф.М. Достоевскому католичество и либерализм. В то же время, национальное, являвшееся идейным столпом воззрений Ф.М. Достоевского, оценивалось философом всеединства, как временное и исторически несущественное. За увлечение католичеством (вернее универсализмом) Б.Н. Чичерин даже сравнивал самого B.C. Соловьева с Торквемадой.6 B.C. Соловьев, таким образом, не мог являться идейным наследником политических и исторических взглядов на Россию автора «Братьев Карамазовых». Поэтому предлагаемый B.C. Соловьевым образ Ф.М. Достоевского в большей степени соответствовал самому В.С Соловьеву. Характерно, что B.C. Соловьев в своем отношении к Ф.М. Достоевскому долгое время оставался одинок.
Особняком среди многочисленных критиков Ф.М. Достоевского, относящихся и либеральному общественному лагерю, стоит фигура консерватора К.Н. Леонтьева. Их разногласия выглядят особенно диссонансно на фоне совпадения внешнеполитических концептов, структурированных вокруг идеи освобождения Константинополя. С одной стороны, К.Н. Леонтьев упрекал Ф.М. Достоевского за репрезентацию версии гуманистического «розового христианства». Но с другой, он порицал его же, как раз, за обратное: вытеснение человечестволюбием любви к отдельному человеку. Идея писателя о всечеловеческой любви характеризуется им как утопическая. К.Н. Леонтьев отметил также противоречие Ф.М. Достоевского в отношение к Западу. Стоило ли ему изъясняться в любви к Европе, чтобы затеи излагать к ней исключительно свою ненависть? В свою очередь, писатель вывел знаменитого религиозного философа в образе Ивана Карамазова.
К.Н. Леонтьев отказывал признавать позицию писателя христианской. Мировоззрение Ф.М. Достоевского, впрочем, как и мировоззрение Л. Н. Толстого, определялось им как учение, рассчитанное на слабых. Демократизм и либерализм Ф.М Достоевского (правда о демократизме или либерализме здесь может идти речь только сравнительно с самим К.Н. Леонтьевым) вел, по мысли автора, к гибели российской культуры, упадку и установлению охлократии.1 Различие онтологических подходов Ф.М. Достоевского и К.Н. Леонтьева исследовалось в современной литературе О.Г. Панаэтовым.
Публицистика Ф.М. Достоевского в контексте исторического времени
Глубокий интерес Ф.М. Достоевского к истории обнаруживается не только в период работы над «Дневником писателя», но еще когда он начинал только делать первые шаги в литературе. Наиболее ранними несохранившимися произведениями Ф.М. Достоевского, написанными предположительно в 1842 г., явились исторические драмы, сюжеты которых были почерпнуты как из русского, так и европейского прошлого -«Борис Годунов» и «Мария Стюарт».158 Их художественный уровень весьма высоко оценивался старшим братом писателя Михаилом Михайловичем. Предпринимались попытки постановки обеих драм на петербургской сцене.159
Этот ранний период драматических опытов писателя свидетельствует о наличие у него уже тогда вполне определенных национальных воззрений. К 1844 г. им была написана несохранившаяся драма «Жид Янкель», отражавшая, по всей вероятности, юдофобские представления автора.
Уже после каторги и ссылки в 1867 г. Ф.М. Достоевский задумывал написать поэму «Император», сюжетной линией которого должна была стать судьба Иоанна VI. Прожив более двадцати лет в изоляции, он, столкнувшись с людьми, стал жертвой человеческих страстей. Возникновение замысла связывалось со статьей М.И. Семевского «Иоанн VI Антонович. 1740-1764. Очерк из русской истории».
Первым крупным публицистическим опытом Ф.М. Достоевского явилось издание в «Санкт-Петербургских ведомостях» в 1847 г. серии фельетонов, объединенных наименованием «Петербургская летопись». Под фельетонов тогда подразумевался синтез различных форм репортажа от информации о происшествиях до эссеистики. В «Санкт-Петербургских ведомостях» Ф.М. Достоевский сменил постоянного фельетониста Э.И. Губера. Первоначально писатель выступил в соавторстве с А.Н. Плещеевым, но выпустив с ним один номер, затем публиковал фельетоны в одиночку. Наряду с рассуждениями на злобу дня, в «Петербургской летописи», содержались концепты об особой роли Петербурга в истории России.162
Прозаик Ф.М. Достоевский имел и опыт стихосложения, весьма важный для отражения эволюции его исторических воззрений. Три стихотворения одического жанра имели высшую адресную направленность и были написаны в Семипалатинске с 1851 по 1856 гг. после отбытия писателем каторжного срока. Первое из них - «На европейские события в 1854 году» посвящалось началу Крымской войны и имело апологетический в отношении внешней политики Николая I и победоносной русской армии характер. В стихотворной форме уже обнаруживались компоненты внешнеполитического проекта Ф.М. Достоевского, раскрытые впоследствии в «Дневнике писателя». Известно, что текст стихотворения был доставлен по соответствующим инстанциям до III Отделения, однако к смягчению участи автора не привел.
Вторая по времени создания ода «На первое июля 1855 года» была приурочена ко дню рождения вдовствующей императрицы Александры Федоровны. Стихотворение было доведено до адресата благодаря покровительствовавшему писателю барону А.Е. Врангелю. Результатом явилось повышение находившегося на солдатской службе Ф.М. Достоевского в унтер-офицеры. Исторический лейтмотив од позволяет классифицировать их в качестве историографических источников. Вот один из фрагментов из стихотворения «На первое июля 1855 года». ... Знакома Русь со всякою бедой! Случалось ей, что не бывало с вами. Давил ее татарин под пятой, А очутился он же под ногами....
Сравнительно низкое художественное достоинство этих стихов не раз отмечалось литературоведами. Даже весьма почитавший творчество писателя его старший брат М.М. Достоевский писал, что «нашел их очень плохими», советуя впредь не заниматься стихосложением.164 Неопубликованная в печати ода «На первое июля 1855 года» получила, тем не менее, огласку в петербургских литературных кругах, существенно дезавуировав репутацию бывшего петрашевца.
Последняя из цикла од «На коронацию и заключение мира» была посвящена окончанию Крымской войны и вступлению на престол Александра И. Благодаря проявленному в очередной раз содействию А.Е. Врангеля, стихотворение попало к военному министру Н.О. Сухозанету. Ходатайства возымели свое действо и в октябре 1856 г. Ф.М. Достоевский был произведен в прапорщики.
Концепция Ф.М. Достоевского о всемирно-историческом развитии
Русская философия отличалась от германской метафизики логических категорий своим историософическим характером.237 Ф.М. Достоевский, будучи ее типичным представителем, русской мысли, создал собственную теорию всемирно-исторического развития, которая была изложена в «Дневнике писателя». По сути, его концепция представляет истолкование «Легенды о Великом Инквизиторе», как истории грехопадения Запада в лице Римской церкви.
Интересен уже сам стиль написания «Дневника писателя». Он существенно отличается от известных романов. В нем нет той двойственности, диалектики, которую и М.М. Бахтин,238 и А. Мацейна,239 и А. Камю,240 и Н.А. Бердляев241 ставили в заслугу писателя, рассматривали как новое слово в литературе. Напротив, в «Дневнике» мысли излагаются автором на редкость конкретно и однозначно.
Ф.М. Достоевский в своих заметках ни разу не упоминает имени И. Канта, тем не менее, есть сведения, что в период работы над романами, особенно над самым диалектичным «Братья Карамазовы», писатель специально изучал «Критику чистого разума». По-видимому, антиномийные суждения, диалектика были заимствованы именно оттуда. И это не случайно, двойственность, определялась в «Дневнике писателя» как западная черта, которая противопоставляется русской органической целостности.243 И. Кант воспринимался в качестве олицетворения западной мысли. В то же время, двойственность - это основной атрибут дьявола.244 То, что открыто не сказал Ф.М. Достоевский, лишь намекая на инфернализацию западного интеллекта, заявят потом другие - Н.Ф.Федоров, П.Я. Флоренский, А. Белый, объявившие И. Канта... чертом.245 Таким образом, диалектический принцип, присутствовавший в романах, и отсутствовавший в «Дневнике писателя», это непосредственный выпад в сторону И. Канта, и западной мысли. Запад, эманировавшийся через кантовские антиномии, есть дьявол.246
По мнению И.И.Лапшина, вызовом для Ф.М. Достоевского, ставшего основным мотивом замысла создания Легенды о Великом Инквизиторе стала религия человечества О. Конта. Создатель позитивистской философии обращался к генералу Ордена иезуитов с предложением заменить имя Иисус в названии организации на Игнатия Лойолу. Союз позитивистов и иезуитов не состоялся, но само предложение такого альянса выдвинутое О.Контом эпатировало европейское общественное мнения. Концепт католицизм минус христианство как раз о составлял в интерпретации Ф.М. Достоевского доктрину Великого Инквизитора. Впрочем, указания на знакомство писателя как с позитивистской философией, так и с фактом контовского обращения к иезуитам отсутствуют. Идею же обыграть в антикатолической критике предание о рех искушениях христовых связывалось И.И. Лапшиным с влиянием на писателя книги «Жизнь Христа» Д. Штраусса.
Популярным фрагментом цитирования Ф.М. Достоевского служат его слова о святой Европе,249 когда в «Зимних заметках о летних впечатлениях», может быть единственный раз в своей публицистике, он отозвался о европейской культуре в положительном смысле.250 При этом зачастую не приводят изобилующие высказывания противоположного содержания, присутствующие «Зимних заметках». 251 Впрочем, само по себе антизападничество было не ново для русской мысли, в подобном духе писали и А.С. Хомяков, и К.С. Аксаков. «События, -писал, к примеру, А.С. Хомяков в связи с синдромом европейских революций, -совершающиеся на Западе, замечательны, Запад разрушается; обличается ложь Запада; Ясно к какой бездне приводили его избранная им дорога - Я радуюсь обличению лжи. - Ужели и теперь Россия захочет сохранять свои связи с Западом? - Нет — все связи нашей публики с Западной Европой должны быть прерваны. Должна кончиться, наконец, подражательность!.. Теперь настало, наконец, время, когда всякий должен понять, что нам, Русским, надо отделиться от Европы западной, что верная порука тишины и спокойствия есть наша народность».
Ф.М. Достоевский как историк русского общественного движения.
Имперские принципы возводятся Ф.М. Достоевским в ранг концепции внешней политического курса. Стратегия внешней политики строится в соответствии с органическим законом борьбы. «Есть, предлагается им следующая формула всемирного исторического процесса, - такой политический, а, пожалуй, и естественный закон природы, который состоит в том, что два сильные и ближайшие друг к другу соседа, как бы ни были дружны, всегда кончат желанием истребить один другого и, рано ли, поздно ли, приведут это желание в действие (об этом правиле сильного соседства можно бы было и нам, русским, поболее подумать)».319 Распространенные в обществе пацифистские идеи провозглашаются заблуждением. «Гуманность, декларировал Ф.М. Достоевский в диссонанс с квалификацией его самого в качестве гуманиста есть только привычка, плод цивилизации».320 России, призывал писатель, следует вооружаться, «если раскуют мечи на орала, то без войны будет лишь кровь и грязь».321 «России, - советовал он в другой раз, - нужно надеяться на свои меч, а не на дружбу Европы». Для обеспечения национальной безопасности ей надлежит развивать технику и иметь армию вдвое больше чем имеют все наши соседи. Весь внешнеполитический курс должен быть, в соответствии с концепцией Ф.М. Достоевского, пересмотрен в сторону ужесточения позиции. До сих пор, сетовал автор «Дневника», «вся политическая жизнь России, в продолжении всего, может быть, девятнадцатого столетия, в сущности была лишь жертвою ее Европе чуть ли не всеми своими интересами... Слава военная и сила наши не пошли нам впрок, именно по узости мысли, не могшей развиться в народный взгляд и оторвавшейся от народа. Примеры: война с Наполеоном кончилась в пользу Европы, поляков освободил Александр, чего бы 324 г-1 никогда в жизни не сделала прежняя московская политика». Стереотип представлений о «розовом» гуманистическом христианстве Ф.М. Достоевского не согласуется с его апологией войны. «И многие, толкующее теперь о гуманности,- рассуждал он в преддверии русско-турецкой войны, - суть лишь торгующие гуманностью. Поверьте, что в некоторых случаях, если не во всех почти (кроме разве войн междоусобных), - война есть процесс, которым именно с наименьшим пролитием крови, с наименьшею скорбию и с наименьшей тратой сил, достигается международное спокойствие и вырабатываются, хоть приблизительно, сколько-нибудь нормальные отношения между нациями... Уж лучше раз извлечь меч, чем страдать без срока. И чем лучше теперешний мир между цивилизованными нациями - войны? Напротив, скорее мир, долгий мир зверит и ожесточает человека, а не война. Долгий мир всегда родит жестокость, трусость и грубый, ожирелый эгоизм, и главное - умственный застой. В долгий мир жиреют лишь одни палачи и эксплуататоры народов».325 Ни Чего лучшего чем рецепцию война Ф.М. Достоевский не может предложить и России. Во-первых, война позволит выяснить недостатки, заставит заменить старое на новое более совершенное. Во-вторых, вступление в военный конфликт лучшее средство консолидации нации. Именно посредством войны преодолевается разрыв высшего интеллигентского общества со своим народом.326 В конце концов, резюмировал писатель: «война освежит воздух, которым мы дышим и в котором мы задыхались, сидя в немощи растления и в духовной тесноте».327 Причем, Ф.М. Достоевский не только призывал к войне с одной Турцией, которая действительно состоялась. Не прочь, он и вступления России в военное противостояние со всей Европой. Им рассматривалась перспектива войны с Англией, и особенно с Австрией. Австрийская империя представлялась таким же больным организмом как и Турция. Против них всех, а главное Франции рекомендовалось заключить союз с Германией. Хотя первоначально и Германия, воспринималась Ф.М. Достоевским как потенциальный противник.
Главная внешнеполитическая цель России разрешение в свою пользу Восточного вопроса. В нем заключается смысл ее существования, «русское назначение». «Восточный вопрос, - апеллировал Ф.М. Достоевский к историческому прошлому есть исконная идея Московского царства», оставить его без разрешения «значит, все равно, что сломать и вдребезги разбить всю Россию, а на место ее выдумать что-нибудь новое, но только уже совсем не Россию. Это было бы даже и не революцией, а просто уничтожением».329 Поэтому война с Турцией есть, в понимании Ф.М. Достоевского, выражение воли народа. Все русское население, - полагал писатель, стремится воевать и желает эту войну.330 Об освобождении же славян автор ведет речь несколько позже, уже после того как, он высказывается об амбициях Росси в восточной политике. Освобождение, таким образом, классифицировалось делом вторичным, удобным предлогом для проникновения в регион.