Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Тапробана: локализация утопии 33
Глава II. Облик идеального города 64
Глава III. Происхождение соляриев 72
Глава ІV. Философская община соляриев
Глава V. Государство Солнца 147
Заключение 162
Литература 166
Описок сокращений 185
Приложение 187
- Тапробана: локализация утопии
- Облик идеального города
- Происхождение соляриев
- Философская община соляриев
- Государство Солнца
Введение к работе
АКТУАЛЬНОСТЬ, ПЕРСПЕКТИВЫ И СПЕЦИФИКА ИССЛЕДОВАНИЙ
Со времени работ Луиджи Амабиле, то есть круглым счетом последние сто лет, кампанелловедение переживает непрерывный подъем. Это относится и к изучению «Города Солнца". Обнаружены новые списки, увидели свет комментированные издания оригинальной итальянской версии. Только в послевоенное время появилось несколько десятков работ, в которых проблематика „Города Солнца" занимает центральное или видное место: немало таковых и на русском языке.
Однако, сколь ни очевидна поступательная тенденция, положение дел все же нельзя признать блестящим. До сих пор отсутствует критическое издание /в строгом смысле этого понятия/ «Города Солнца", остается невыясненным происхождение латинской версии, не разработаны вопросы генезиса утопии Кампанеллы. Достаточно обратиться к недавней книге А.Э.Штекли , чтобы составить представление о том, какое множество самых разнообразных сюжетов нуждается в прояснении.
Данная работа посвящена одному из аспектов генезиса „Города Солнца" - его литературным источникам. Естественно, что вопрос об источниках утопии Кампанеллы так или иначе затрагивается в значительной части научных сочинений. По отдельным сюжетам имеются специальные статьи. Но какого--либо общего исследования, посвященного систематическому выявлению и анализу источников «Города Солнца" не существует. Между тем только такое исследование позволило бы от серии изолированных впечатлений перейти к цело стн о й картине литературных влияний на Кампанеллу, 1 Штекли А.Э. „Город Солнца": утопия и наука. М., 1978. - 4 -приблизиться к пониманию того, как складывались образы и проекты его утопии, а .иногда лучше понять сам текст. Кроме того, подобное исследование дало бы пример описания отношений преемственности и новаторства, действующих в культуре.
Условия для его реализации выглядят благоприятными. В частности, мы имеем возможность опереться на богатую отечественную традицию кампанелловедения. Начало ей положили работы М.Ковалев- скогох и особенно И.Квачалы . В последние десятилетия ее продолжили Л.С.Чиколини , Ф.А.Петровский4, В.П.Волгин5, В.И.Рутенбург , А.Х.Горфункель7, Л.М.Баткин , А.Э.Штекли . Разумеется, особое значение для нас имела последняя книга А.Э.Штекли, целиком посвященная «Городу Солнца", хотя источникам Кампанеллы /если не считать особой темы: Кампанелла и Галилей/ в ней уделено лишь х Ковалевский М.М.. Развитие идей государственной необходимости и общественной правды в Италии. Ботеро и Кампанелла. -Вопросы философии и психологии, 1896, Январь. 2 Квачала И.И. Фома Кампанелла. - ЖМНП, 1906-1907, а также другие работы. . 3 Чиколияи Л.С. Социально-политические воззрения Томмазо Кампанеллы. Канд. дисс. М., 1946. 4 Петровский Ф.А. Кампанелла: биографический очерк; Издания и переводы .«Города Солнца"; Примечания. - В кн.: Кампанелла Т. Город Солнца. М., 1954 /далее - ГС/. 5 Волгин В.И. Коммунистическая утопия Кампанеллы. - Там же. 6 Рутенбург В.И. Рецензия на «Город Солнца" Томмазо Кампа неллы. - Средние века, вып. У, 1954. Он же. Кампанелла. Л., 1956. 7 Горфункель А.Х. Томмазо Кампанелла. М., 1969; Он же. «Го род Солнца" и.«Монархия Мессии". /О политической утопии Томмазо Кампанеллы/. - Вопросы истории, 1970, Л 10; Он же. Образ будуще го в утопии Кампанеллы. - В кн.: Будущее лауки, вып.7. М., 1974.
Баткин Л.М. Парадокс Кампанеллы. - Вопросы философии, 1971, №2. . 9 Штекли А.Э. Кампанелла. Изд. 3-е. М., 1966; Он же. «Город Солнца": утопия и наука. М., 1978 /далее - Штекли/. - 5 -несколько замечаний . Богатый фон, важные контексты для рассмотрения утопии Кампанеллы дает появившаяся в 1980 г, книга Л.С.Чи-колини2.
Из зарубежных работ наибольшую ценность для нас представляло издание «Города Солнца", осуществленное Луиджи Фирпо: обширные комментарии Фирпо прямо ориентированы на фиксацию всевозможных параллелей к тексту Кампанеллы, в ряде случаев констатация параллелей сопровождается замечаниями источниковедческого харак-тера . При этом Фирпо, по собственному признанию, опирался на издание Норберто Боббио4. Но поскольку Фирпо аккумулировал усилия Боббио, а также многих других, будучи виднейшим знатоком не только творчества Кампанеллы, но и посвященной ему литературы, и поскольку его работа в интересующем нас отношении является наиболее полной, именно она будет рассматриваться как исходный рубеж для нашей.
Продвинуться же вперед мы рассчитываем не только за счет дополнительной затраты усилий, но и более целенаправленной методики. Мы будем постоянно иметь в виду некоторые особенности жанра, требующие соответствующих подходов. «Город Солнца", в отличие от памятников, по которым мы изучаем прагматическую историю," не описывает ряд единичных событий - он описывает идеальный .? Штекли, с.2I0-2II. Наша дальнейшая полемика, по разным поводам, с работой А.Э.Штекли не должна заслонить того факта, что именно ей мы во многом обязаны самой постановкой дискутируемых вопросов. 2 Чиколини.Л.С. Социальная утопия в Италии. ХУТ-начало ХУЛ в. М., 1980.
СМ.: Bruno G., Gampanella Т. Scritti scelti. A cur a di L.Pirpo. Torino, 1949» Campanella T. La Cite du Soleil. Introduction, edition et notes par L.Pirpo. Geneve, 1972. 4 Campanella T. La Cittfc del Sole. A cura di N.Bobbio. Torino, 1941. пример1 общественной жизни, причем его содержание по большей части разворачивается как совокупность образов» И если, изучая памятники первого рода, мы задаемся вопросом, откуда получена такая-то информация /чтобы затем оценить степень ее полноты и достоверности/, то, когда мы имеем дело с литературными утопиями, вопрос, за исключением случаев прямого заимствования, должен быть модифицирован: откуда автор получил информацию, которая стимулировала его воображение в соответствующем направлении? Поясним этот тезис на примере. Кампанелла говорит, что солярии /так принято по-русски называть граждан Государства Солнца/, «хотя были пифагореическими брахманами, переселение душ не признают". Комментаторы отсылают к текстам, доступным Кампанелле, в которых наличествует та же информация, что и в «Городе Солнца": брахманам присуща вера в переселение душ. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что называемые комментаторами авторы дают либо сдержанный, либо негативный портрет брахманов. Таким образом, остается совершенно необъяснимым, почему Кампанелла сделал последних основателями своего государства. Подобная источниковедческая интерпретация явно недостаточна, даже если Кампанелла читал соответствующие тексты. Нужно обращаться к традиции, сочувствующей брахманам. Необходим учитывающий подобные вещи контекстуальный подход к предполагаемому источнику, ориентированный на уяснение происхождения образов. Целесообразно оговорить еще одну особенность подхода к изучаемому памятнику в данной работе. Это внимание к противоречиям, которые присутствуют в тексте либо непосредственно, либо потенциально. Потенциальные - это противоречия между
А Очевидно, поэтому Кампанелла назвал свое сочинение «поэти ческим диалогом". - Ср.: Campanella Т. Poetica, Сар. IV, Art. IX /Tutte le opere, p.992, 994/; Поэтика, с.202 ел. - 7 -следствиями, объективно вытекающими из проектов утопии, с одной стороны, и исходными задачами и формулируемыми намерениями ее автора - с другой. Серьезная утопия тяготеет к противоречиям. На то есть несколько причин. Так, утопист стремится гармонизировать все многообразие человеческих отношений, всю противоречивость функционирования человеческого общества. Среди соляриев, говорит Кампанелла, наибольшим почетом пользуются те, кто овладел наибольшим числом ремесел; однако можно показать, что тем не менее в Государстве Солнца последовательно проводится принцип профессиональной специализации и что на деле наибольший почет там выпадает на долго людей, отличившихся на интеллектуальном или военном поприще. Кроме того, всеобщие интересы утопист должен привести в согласие с той ролью, которую он, как правило бессознательно, отводит в идеальном государстве себе.
Утопический жанр, с одной стороны, расковывает фантазию, но с другой стороны, утопист остается укорененным в наличном бытию. Отсюда получается, что солярии в среднем живут по сто семьдесят лет, а стариками считают пятидесятилетних.
Ни Мор, ни Кампанелла, ни другие не посещали описанных ими государств. При этом они стремятся охватить самые разнообразные стороны человеческой жизни. Поэтому, чем больше вымышленных подробностей они сообщают, тем больше вероятность того, что в силу ограниченных возможностей человеческого воображения они в своем рассказе впадут в противоречия. И сделают они это тем скорее, чем серьезней относятся к своим главным идеям.
Можно назвать три наиболее типичных ситуации, в которых все перечисленные возможности актуализируются. I) Речь идет о второстепенных для автора деталях. 2) Сфера личных интересов и переживаний автора; заинтересованность и взволнованность мешают разглядеть противоречия. 3) Поверхностная адаптация элементов иной - 8 -системы - будь то чужая система или прежняя самого автора.
Из этих трех ситуаций последняя, в обоих ее аспектах, для целей источниковедческого исследования имела наибольшее инструментальное значение. Так, в гл.III предлагается реконструкция особого пласта утопических замыслов Кампанеллы, которая, в свою очередь, дает ключ к решению ряда вопросов, в том числе источниковедческих. В целом же наблюдения над природой противоречий упреждали от соблазна толкований, «улучшающих" авторский текст.
Отметим, наконец, систематическое обращение к деталям. Мы исходили из того, что для авторов с установкой на новаторство - каким был Кампанелла1 - характерна частичная маскировка своих источников. Осуществляемая главным образом бессознательно, она препятствует разрушению сложившегося восприятия собственной личности как новатора. Особенно вто должно сказываться на изложении излюбленных и вследствие этого центральных, как правило, идей. Но переходя к деталям, автор - который и не думал кого-нибудь обманывать - «теряет бдительность". Например, зависимость важного комплекса утопических нововведений Кампанеллы, от Псевдо-Окелла выявляется не по прямым ссылкам или непосредственным параллелям, а по скрытым цитатам, присутствующим в этом комплексе. Кроме того, для каждой эпохи не все источники равно авторитетны, что оказывает влияние на наличие или отсутствие ссылок на них. Неудивительно, что автор «Города Солнца" ссылается на «Сократа, Катона, Платона и других". Мы увидим, что имеется достаточно оснований в число этих «других" включить, например, Ямбула, ссылаться на которого по ряду причин казалось неуместным. - «Город Солнца" - памятник, чрезвычайно разнообразный по * Его декларации в различных сочинениях, письмах и высказываниях обнаруживают это с полной очевидностью. - 9 -своєму содержанию. В нем нашли отражение почти все стороны философских и научных воззрений Кампанеллы. И естественно, его натурфилософию и ее источники целесообразнее изучать по «Вопросам естествознания" или «Метафизике", а астрологию или медицину и их источники - по семи книгам «Астрологии" или «Медицины" и т.д. Поэтому предметом источниковедческого анализа буяет только то, что выделяет «Город Солнца" среди других сочинений Кампанеллы. Причем и здесь речь пойдет не столько об источниках мировоззрения Кампанеллы, сколько об источниках его конкретного сочинения.
Выбирая между различными вариантами композиции работы, мы остановились на кажущемся наиболее адекватным жанру утопического путешествия. Пять глав последовательно повествуют о местонахождении идеального города - государства, его облике, происхождении, образе жизни его граждан и о его имени. Им предпослано рассмотрение вопросов, решение которых имеет практические следствия для всего хода исследования.
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
I. О различных редакциях текста.
При жизни Кампанеллы пГород Солнца" был опубликован дважды по= латыни - в 1623 г. во Франкфурте Товием Адами и в 1637 г. в Париже самим автором. Но первоначально «Город Солнца" был написан по-итальянски; автографа, не сохранилось, но к настоящему времени известно пятнадцать рукописных копий . Впервые итальянский текст был издан в 1904 г. Э.Сольми, однако первым надежным изданием было осуществленное Н.Боббио в 1941 г. В основу этого издания -как и всех последующих - лег Луккский список, который отличается не только наибольшей исправностью текста, но и тем, что отражает 1 См.: Штекли, с.65-66, прим.13; 144, прим.14. его последнюю итальянскую редакцию. Спустя несколько лет Л.Фирпо ввел в научный оборот неизвестный Н.Боббио Трентский список, дающий ряд хороших чтений и отражающий, по мнению Л.Фирпо, наиболее ранний этап работы Кампанеллы (1602 г.). Следующая редакция представлена Риккардинским списком и прочими (1603 г.). Третья - Луккским (не ранее весны I6II г., причем близко к этому времени). Последняя итальянская редакция предшествует осуществленному около I6I3-I6I4 гг. самим Кампанеллой латинскому переводу, о котором в ряде случаев имеет смысл говорить как о переработке. Такова в общих чертах схема, утвердившаяся в науке .
А.Э.Штекли выдвинул две новаторских гипотезы. Согласно первой, формулируемой осторожно, Луккский список отражает более поздний этап работы Кампанеллы, чем латинский перевод . Согласно второй - перевод принадлежит не Кампанелле, а Товию Адами или кому-нибудь из его окружения .
Наблюдения А.Э.Штекли имеют огромное значение независимо от истинности его конечных выводов. То, что казалось аксиомой, оказалось дилеммой, настоятельно требующей разрешения. Последнее, разумеется, не является прямой задачей источниковедческого исследования, но совсем уклониться от этой проблематики значило бы заведомо отказаться от надежности в толковании текста в тех многочисленных случаях, где он предстает в разных вариантах.
Оценка обеих гипотез А.Э.Штекли в значительной мере зависит от выяснения того, отражает ли латинский текст особую авторскую редакцию. По сравнению с итальянским в нем несколько десятков изменений, - в основном дополнений. Могут ли все они или в подавляю-
Подробней «основные этапы текстологических исследований" изложены у Штекли, с.64-102. 2 Штекли, с.91-93, 112 и след. 3 Штекли, с.103-140. - II - щем большинстве принадлежать переводчику не-автору? Ряд обстоятельств противоречит подобному допущению. Переводчик предстанет перед нами невероятной фигурой. Сохраняя особенности синтаксиса оригинала и часто переводя слово в слово, он вмешивается и в историческую эрудицию Кампанеллы, и в его медицинские, педагогические или астрологические соображения, а также в его утопическую фантазию; однако, вмешиваясь во все, он совершенно не обнаруживает желания внести какое-дабо существенное изменение . Приведем примеры. Там, где в итальянском тексте сказано «как древние греки", в латинском уточняется - икак древние лакедемоняне"2. В разделе о войнах соляриев в латинском тексте появилась вставка: „Нападают на них Индийцы, подданными которых они были раньше, и Тапробанцы, от которых они первое время находились в зависимос- ти". В разделе о деторождении говорится, что пользуются почетом те, кто воздерживается от половых отношений до двадцати одного года; в латинском тексте добавлено: па тем более до двадцати семи"4. О кормящих матерях в латинском тексте дополнительно сказано: «Пищу разрешается им употреблять только здоровую, по предпи-санию врачей"0. В рассуждении о часе, благоприятном для зачатия, появляется дополнение: иПринимают они во внимание и расположение неподвижных звезд", а по поводу аспектов Сатурна и Марса добав-лено: пили вне их" . Взятые в отдельности, а тем более в сово- 2 La Cittb del Sole, p.423 3 La Cittfc del Sole, p.432 4 La Cittb del Sole, p.423 5 La Cittfc del Sole, p.425 La Citta del Sole,, p.424 * Можно было бы.указать разве на тенденцию к относительному примирению с ортодоксальной религиозностью. Но именно эта тенденция характерна для всего творчества Кампанеллы рассматриваемого периода, Civ. Soils, p.153; ГС, с.61. civ. soils, p.156} ГС, с.76. Civ. Solis, p.153; ГС, G.6I. Civ. Solis, p.153; ГС, C.64. Civ. Solis, p.153; ГС, C.62. - 12 -купности эти изменения как переводческие выглядят немотивированными и по всем признакам производят впечатление авторских1.
Далее, типичнейшая тенденция латинской редакции - расширение какого-нибудь ряда перечисляемых предметов /знаменитых людей, пород рыб, атлетических упражнений, сельскохозяйственных работ/. Это и само по себе естественней для автора, нежели переводчика, а кроме того, история итальянского текста обнаруживает ту же тенденцию.
В латинском тексте появилось несколько ссылок на католические авторитеты, причем те же авторитеты и те же места из их сочинений используются Кампанеллой в написанных им для защиты «Города Солнца" «Вопросах о наилучшем государстве"2.
Предполагаемый переводчик (Адами или кто-то из его окружения) должен быть лютеранином. Поэтому ему не может принадлежать вставка о благоухании добродетели ,. миноритов и капуцинов".
Конечно же не немец «вашего" Колумба сделал «нашим" . Еще важнее (тут уж ничего не объяснишь опиской), что «наш" Колумб вместе с тем сделался «величайшим из героев". Буквально то же словосочетание: Columbus heroum maximus - МЫ НЭХОДИМ И в ЛЭТИН-ском тексте «Поэтики" (в итальянской редакции которой этого определения также не было)5. Так что, перед нами бесспорный случай * Интересно отметить, что многие из них приходятся на отрывки, которые подвергались переработке и в рамках эволюции итальянского текста. - См.: Firpo L. Per il testo critico della „Cittfc. del Sole" di T.Campanella. - Giornale storico della letter afcur a italiana, vol.COT, 1948, p.245-255. 2 Of.: Bobbio, p.21, n.l. 3 La Citta del Sole, p.463; Civ. Solia, p.169; ГС, C.I24. 4 La.Citta del Sole, p.458; Civ. .Soils,.p.167; ГС, C.II9. «Вашим" Колумб является по отношению к генуэзскому моряку в реп лике его собеседника. 5 Tutte 1е ореге, р.1096; of.: ibid., p.353, 358. - ІЗ -авторского вмешательства1.
Первое, что можно утверждать с определенностью: латинский текст, опубликованный Адами, представляет собой особую авторскую редакцию. Ее terminus post quem - ТОТ ЖЄ, что у Луккской, весна I6II г. Она пространнее, чем любая из итальянских. Между тем три итальянских редакции и две латинских (1623 и 1637 гг.) четко демонстрируют тенденцию к расширению текста. Это довод в пользу более позднего происхождения латинского варианта. Гипотеза А.Э.Штекли основывается на том факте, что не все «луккские дополнения" вошли в перевод. Но если за переводом стоит авторская редакция, то это аргумент обоюдоострый: почему огромное число платияских дополнений" не отразилось в Луккском списке?
Однако несравненно важнее вопрос о переводе. Гипотеза А.Э. Штекли о его происхождении основана на трех предпосылках. I) Латинский текст в ряде случаев дает плохие чтения, искажающие первоначальный смысл. 2) У Кампанеллы продумана каждая подробность. 3) Неужели автор, работая над переводом, не исправил бы недоразумения, возникшие по вине переписчиков?
Первый довод в целом не подлежит сомнению. Иначе обстоит дело с двумя другими.
Кампанелла слишком склонен к систематизации и детализации в * Кампанелла восхваляет Колубма во многих своих сочинениях по двум причинам: его открытия создали предпосылку для объединения всего человечества.в единое государство (излюбленная политическая идея Кампанеллы) и, во-вторых, они показали, как могут ошибаться самые именитые авторитеты. Но от переводчика закономерно ожидать смягчения определения Кампанеллы - хотя бы до пве-личайшего героя"; Ф.А.Петровский, например, заменяет его одним словом пдоблестнейший". 2 Сим.: Штекли, с.89-91, ПО. - 14 -начертании образа жизни соляриев, чтобы все продумать и избежать противоречий. Приведем несколько примеров. В Государстве Солнца все, что связано с деторождением, пищей и врачеванием, подлежит ведению правителя, именуемого Любовью . Однако кормящие женщины почему-то получают предписания от Физика - подчиненного Мудро-сти . В латинской редакции противоречие удваивается. Оказывается, едят солярии тоже по предписаниям Физика4. Медицина, далее, -по ведомству Любви, а Медик подчинен Мудрости^! Готовя текст к печатному изданию, автор хочет исправить недоразумение: в списке должностных лиц, зависящих от Любви, появляется Медик, но и Медик, подчиненный Мудрости, остается на месте, отделенный от но-вого всего двадцатью словами !
О степени внимательности Кампанеллы к искажениям, возникшим по вине переписчиков, следует, разумеется, судить не априорно, а руководствуясь какими-то определенными наблюдениями. Фирпо, основываясь на Трентском списке, предложил ряд восстановлений первоначального текста, многие из которых выглядят совершенно убедительными7. Если так, то относительная невнимательность Кампанеллы при работе над редакцией, отраженной Луккским списком, оказывается фактом. Таким образом, аргументация А.Э.Штекли лишается фундамента. Проиллюстрируем это на самом сильном его доводе, на котором он »ставит точку". 1 La Cittb, del Sole, pp.414-15J ГС, C.44. 2 La Cittb del Sole, p.425 і ГС, С.64. . 3 La Cittb del Sole, pp.412, 445і ГС, С.39 И прИМ.9, С.96. 4 Civitas Solis, p.160і ГС, 0.91.. . 5 La Cittfc del Sole, p.445 J ГС, C.96. 6 Civitas Solis, p.161; ГС, там же. 7 Firpo L. Per il testo critico, p.252-255. ІЇЇТЄКЛИ, C.I3I того же мнения. Кроме того, история итальянского текста дает ряд примеров, когда маргиналии проникали в основной текст и в таком виде были затем узаконены автором. пПовествование о деторождении и подборе родителей вдруг прерывается вопросом, который не имеет отношения ни к предыдущему, ни к последующему изложению, и Скажи, пожалуйста, - спрашивает Гостинник, - а не бывает ли в их среде зависти или досады у тех, кого не выбрали в начальники или на какую-нибудь другую должность, которой они добивались?"... Заглянув в подлинник, мы, к вящему своему удивлению, обнаруживаем, что никакого разрыва в повествовании нет, что речь идет не о честолюбцах, домогающихся должностей, а о ревности и горе тех, кого не назначили для приумножения потомства, и тех, кто тщетно домогался красивых женщин! «Нет ли среди них ревности или горя у того, - читаем мы в итальянском варианте, - кого не сделали родителем /generatore/ или у того, кто испытывает страстное желание?" Мореход объясняет, что ничего подобного у них нет... Столь красноречивый ляпсус переводчика тоже порожден ошибкой копииста: тот в спешке плохо разобрал написанное и generatore принял за governatore. Это ложное чтение находилось в ряде списков... На этом примере поставим точку. Переводчик, имея дело с чужим текстом, не мог распознать даже грубые промахи писцов" .
Прежде всего несколько разведем краски. I) Из предшествующего обсуждаемой фразе текста ее неуместность в ее латинском варианте совершенно не очевидна. Рассказ уже отклонился от непосредственно деторождения и переключился на воспитание новорожденных, на выбор и наречение имен, а также прозвищ для отличившихся /уже взрослых!/, на то, наконец, как солярии относятся к золоту и серебру. Отсутствие же легкости в переходе к новой теме, увы, отличает весь диалог Кампанеллы. 2) Сама по себе латинская фраза вполне осмысленная. 3) Она в меньшей степени произведет впечат- 1 Штекли, с.133-134. ление контраста с предшествующим и последующим, если уточнить перевод: „не бывает ли ревности среди них, а также досады у того, кто не избран Должностным лицом или чем-то иным, чего он домогается?"1 Таким образом, вопрос описывает не одну, а две ситуации, одна из которых прямо связана с предыдущим и последующим изложением. 4) В итальянском тексте также две ситуации: „рев-ность среди них" - игоре у того", и искажение переписчиком второй маскировалось неискаженяостью первой. 5) Глагол ambire не имеет сугубо эротического значения и странно оставлять его без дополнения. Предпочтительней иное понимание текста: «...кто не стал родителем или тем, чем быть он домогается . Таким образом, текст заключает в себе возможность еще одной темы, что также стушевывало уклонение от главной. 6) Остается добавить, что ответ Генуэзца также далеко не автоматически обнаруживает неуместность «начальника" в вопросе, причем мысль Кампанеллы была отвлечена задуманной и осуществленной им вставкой со ссылкой на авторитет Фомы Аквинского.
Итак, нет ничего фантастического в том, что Кампанелла не смог распознать промах писца. Есть все основания полагать, что Кампанелла допустил невнимательность. Дело не только в том, что ошибка осталась неисправленной В Издании 1637 Г. Generatorе превратилось в governatore в списке, отражающем редакцию, предшествующую переводу. Пусть Кампанелла передал издателю не латин- Civ. Solis, p.154: „Die queao eat де zelotypia inter eos, et dolor ei, qui non electus est in Magistratum, aut in aliud quod ambit?" К значению, zelotypia cf.: De optima republica, p. 108. А.Э.Штекли цитировал перевод Ф.А.Петровского /ГС, с.66/. 2 La Citta del Sole, p.426: „Non ci ё gelosia tra loro о dolore a chi non sia fatto generatore о quel che ambisce?" - 17 -ский текст, а итальянский. Но он работал над ним, внес несколько десятков дополнений, однако ошибку, как видно, не устранил. Или писцы плодили одни и те же ошибки?
Рассмотрим в этом плане еще один аргумент А.Э.Штекли против авторского перевода. «Среди соляриев царила умеренность, вино они пили, разбавляя водой. Лишь «старики пятидесяти лет и старше пьют без воды, но, когда должны дать какой-нибудь совет и вынести решение, добавляют воду". Список, бывший у переводчика, имел здесь лакуну -отсутствовала вторая часть фразы. В латинском переводе читаем: «Пятидесятилетние старики воду обычно не добавляют". Неужели автор, если он сам делал перевод, не заметил бы пропуска?" .
Напротив, представляется маловероятным, чтобы какой-либо автор спустя годы восстановил по памяти подобный пропуск. С другой стороны, pierumque /«обычно не добавляют"/, которому нет соответствия в итальянском тексте, как раз отчасти компенсирует предполагаемую лакуну. Налицо авторская редакция: Кампанелла либо приблизительно восстановил пропуск, либо изменил текст.
Однако, если не удается доказать одну гипотезу , это само по себе еще не означает истинности противоположной. Какую избрать? . * Штекли, с.114. Заметим к тезису о продуманности каждой детали: как раз фразой выше Кампанелла говорит, что солярии в большинстве живут. 170 лет! - La Cittfc, del Sole, p.441-442; ГС, с.91 /средний возраст понижен до ста лет - еще один признак авторской редакции/. 2 Доказательства от «прославленных людей" и «управленческой пирамиды" /Штекли, с.114-115/ отклоняются примерно по той же схеме, что и предыдущие. /Когда мы наблюдаем лакуны, следует оценивать и возможность их появления при подготовке рукописи к печати/. К казусу с «деревянными ногами" /см. там же, с.115-116/ - 18 -Продолжим сопоставление текстов. La Citta del Sole, p. 412: „II Sapienza ha cura di tutte le scienze e delli dottori e magistrati dell'arti liberali e mecca-niche, e tiene sotto di se tanti offiziali quante son le scienze: ci ё l'Astrologo, il Cosmografo, il Geometra, il Loico, il Retto-rico, il Grammatico, il Medico, il Fisico, il Politico, il Morale; e tiene un libro solo, dove stan tutte le scienze, che fa leggere a tutto il popolo ad usanza di Pitagorici. E questo ha fatto pingere in tutte le muraglie, su li rivellini, dentro e di fuori, tutte le scienze". Civitas Solis, pp. 147 sq.: „Sapientiae vero curae subia-cent artes liber ales et mechanicae, et scientiae omnes, et magi-stratus illorum et doctores, et disciplinarum scholae. Sibique subiacent tot magistratus quot scientiae. Est Magistratus qui vocatur Astrologus, item et Cosmographus, Arithmeticus, Geometra, Historiographus, Poet a, Logicus, Rhetor, Grammaticus, Medi-cus, Physiologus, Politicus, Moralis, unumque modo volumen ha-bent, quod vocant sapientiamі in quo omnes sunt Scientiae com-pendio ac facilitate mira conscriptae. Hunc legunt ad populum iuxta ritum Pythagoreorum. Hie Sapientia, totius Civitatis pa-rietes internos, externosque inferiores ac Superiores picturis нужно заметить, что дословная передача идиоматического оборота -обычнейшая вещь для непрофессионального переводчика. /Сама интерпретация этого места у А.Э.Штекли совершенно правильная - ср.: Campanella Т. Medicinalium, juxta propria principia, libri sep- tem. Lugduni, 1635, р.бз/. Довод от «внешних стен храма" /там же, с.117/ неудачен, ибо в данном случае латинский текст лишь следует оригиналу. Другая группа аргументов А.Э.Штекли, связанная с интерпретацией архитектурного облика Города Солнца, будет рассмотрена в гл. П. praestantissimis adornari fecit, omnesque ecientias in eis de- i signari mirifico ordine" .
Перед нами характерный образец латинской переработки. Отдельные куски текста переводятся слово в слово. Другие обрастают дополнениями: et disciplinarum scholaej Historiographus, Poet a; quod vocant sapientiam» compendo ac facilitate mira conscriptae. Хотя эти дополнения нельзя назвать принципиальными, все же можно допустить, что их аналоги появились еще в итальянском тексте. Единственный пропуск в переводе: tutto (ii popoio) - является не
СЛИШКОМ Существенным. Такие ИЗМенеЯИЯ, Как est Magistratus qui vocatur вместо сі ё или замена субъекта в следующем предложении /на место Мудрости выступают его подчиненные/ могут быть приписаны и переводчику не-автору. Но чтобы объяснить трансформацию, которой подвергся конец отрывка, по-видимому, следует постулировать авторскую переработку по ходу перевода. Итальянское pingere le scienze выросло сразу в picturia praestantissimis adornari и scientas designari mirifico ordine. Конструкция итальянской фразы не позволяет считать, что это разрастание могло произойти путем вставок в итальянский 1 Ср. ГС, с.39 ел.: «Ведению Мудрости подлежат свободные искусства, ремесла и всевозможные науки, а также соответственные должностные лица и ученые, равно как и учебные заведения. Число подчиненных ему должностных лиц соответствует числу наук: имеется Астролог, также и Космограф, Геометр, Историограф, Поэт, Логик, Ритор, Грамматик, Медик, Физик, Политик, Моралист. И есть у них всего одна книга, под названием «Мудрость", где удивительно сжато и доступно изложены все науки. Ее читают народу согласно обряду пифагорейцев. По поведению Мудрости, во всем городе стены, внутренние и внешние, нижние и верхние, расписаны превосходнейшею живописью, в. удивительно стройной последовательности отображающей все науки". /В издании 1637 г. появился «Арифметик", а «Физиолог" заменил «Физика"/. - 20 -текст. Следовательно, перед нами редактирование в процессе перевода. Но для переводчика не-автора подобное вмешательство в текст выглядит немотивированным1. Обращает на себя внимание и fecit с инфинитивом в значении «повелел" /что точно соответствует строю итальянской фразы о ha fatto/. Такое употребление, хотя и возможно, однако весьма редко в классической латыни . От переводчика, чьим родным языком не является принадлежащий к романской группе, следовало ожидать другой конструкции.
Отметим также одну стилистическую особенность, общую как для итальянского, так и для латинского отрывка: появление какого-нибудь слова, корня или какой-нибудь конструкции, причем вполне обычных, часто влечет за собой вторичное их употребление. La Citta del Sole: tiene - tienoj fa leggere - ha fatto pingere; tutte - tutto - tutte - tutte. Civitas Solis: subiacent - aubia-cent; qui vocatur - quod vocantj лііга - mirifico.
Сопоставим - в переводах, сохраняющих особенности синтаксиса, - еще два отрывка. La citta del Sole, p. 447: «Законы предельно малочисленны, все написаны на одной бронзовой таблице на дверях храма, то есть на колоннах, на которых кратко написаны все свойства вещей /что такое Бог, что такое ангел, что такое мир, звезда, человек и т.д./ - с большой тонкостью - и определение каждой добродетели. И у судей каждой добродетели есть кресло в том месте, когда они * Штекли, с.126 отмечает, что «равелины" Кампанеллы смущали переводчика, он предпочел обойтись без них". Но если riveiiino -это «находящаяся над крытыми переходами... верхняя часть дворца" /Штекли, с.122/ то появление нижних и верхних стен показывает, что переводчик понимал, о чем идет речь. Его, вероятно, смущало другое: как передать этот новый термин на древнем языке?
Ср.: Thesaurus Lingua Latinae. Vol.VI. Pars prior. Lip-siae, 1912-1926, col.115. судят - и они говорят: иВот, ты прегрешил против этого определения: читай!"; и таким образом он затем осуждается за неблагодарность или леность, или невежество; а приговоры являются верными истинными лекарствами, и более в радость, чем в тягость". Civitas Solis, p. 162: нЗЭКОНЫ ИХ НемНОГОЧИСЛвННЫ, В ТЭКже кратки и ясны, записаны все на бронзовой таблице, подвешенной к дверям храма, то есть на колоннах: и притом на отдельных колоннах видны свойства вещей, написанные в метафизическом стиле и предельно кратко. А именно, что такое Бог, что такое Ангел, что такое мир, звезда, человек, рок, добродетель и т.д. Притом с большой тонкостью; и определения всех цобродетей там начертаны, и судьи всех добродетелей имеют кресло, то есть судилище, каждый под той колонной, на которой находится определение той добродетели, судьями которой они являются; и когда он судит, сидит там, говоря: пСын мой, ты прегрешил против этого священного определения /благотворительности или великодушия и т.д./: читай!". И после обсуждения приговаривает его к наказанию, которому подлежит его проступок, как то: злодеяние, малодушие, гордыня либо неблагодарность, либо леность и т.д. А приговоры являются верными и истинными лекарствами, и притом имеющими привкус скорее сладости, нежели горечи"1.
В тексте подчеркнуты основные смысловые дополнения, появившиеся в латинской версии. Рассмотрим их. иКраткость и ясность" законов является их дополнительной характеристикой, существенным нюансом - поэтому о соответствующих словах никак нельзя сказать, что они не могли быть вписаны прямо в итальянский текст; то же .Ср. ГС, с.100. Последние фразы отрывков в оригиналах еще ближе, чем в переводах. - 22 -можно допустить для слов: «в метафизическом стиле"1. С другой стороны, такие дополнения как «их", ни притом на отдельных", «там начертаны", «после обсуждения", «которому подлежит его проступок" и даже появление превосходной степени /«предельно" кратко/ - в принципе могут принадлежать переводчику. Но требовало ли специального вмешательства в текст дополнение: «рок, добродетель"? Ведь оно все равно не исчерпывает ряд, после него все равно стоит «и т.д.". Иначе ли обстоит дело с дополнением: «то есть судилище"? Такого рода дополнений или изменений, явно не требовавших специального вмешательства в первоначальный вариант, в латинском тексте вообще множество. Например, «римляне" предстали «древними римлянами", хотя никакой необходимости в подобном разъяснении не было . Другой пример: «А ежели кто отличится в своем мастерстве или прославится подвигом на войне или в мирное время, то к имени прибавляется соответствующее прозвище"3. Выделенные слова в итальянской редакции отсутствуют. Поскольку они могут относиться лишь к какой-то экстраординарной ситуации, они более избыточны, нежели необходимы . 1 К характеристике манеры письма Кампанеллы заметим, что ремарка об определениях не имеет отношения к теме судопроизвод ства и появляется как ассоциация по смежности. 2 La Citta del Sole, p.426; Civ. Solis, p.154; ГС, C.65. Такое выражение нормально для Кампанеллы. La Citta del Sole, p.423 говорит о. «древних греках" - в контексте, также на требующем разъяснения. «Древние лакедемоняне" латинского текста /ср. ГС, с.61/ указывают на человека, привычного к именно такому способу выражения, ибо лакедемоняне, по положению вещей только «древние", и без этого определения могли с успехом заменить «древних греков". 5 ГС, С.65; La Cittfc, del Sole, p.426j Civ. Solis, p.154. ^ Кампанелла при переработке обнаруживает тенденцию «ничего не упустить", которая, в частности, сказывается в расширении рядов перечисляемых предметов. Это дополнение, очевидно, - результат той же тенденции. - 23 -И здесь надо подчеркнуть различие двух ситуаций: правка итальянского текста - это каждый раз акт специального вмешательства в текст /требующий особо веских оснований/, перевод - это ситуация постоянного вмешательства в текст. /В этом смысле обратим внимание на то, что в Луккской редакции гораздо меньше изменений, чем в латинской/.
Дополнение, которое появляется в конце отрывка: «злодеяние, малодушие, гордыня" - не только точно так же, как и разобранное выше, не исчерпывает ряд и не решает какой-^либо новой смысловой задачи, оно еще и вредит изначальному замыслу автора. Яркая мысль, что в хорошо устроенном государстве, как правило, не найдется преступлений более тяжких, чем неблагодарность или невежество, оказалась совершенно затемнена; в новом, ригористическом звучании неблагодарность или леность, напротив, оказались в одном ряду со злодеянием и малодушием. Нет никаких оснований думать о вмешательстве переводчика. С другой стороны, подобное авторское переосмысление могло произойти только в процессе перевода. Все дело в изменении предыдущей фразы, в появлении нСЫН мой", провоцированном переходом на латынь. Кампанелла /как, вероятно, согласится всякий, кто его много читал/ - автор чрезвычайно эмоциональный, ход мысли которого во многом зависит от непосредственно переживаемого им в данный момент состояния. Латынь, мсын мой" мгновенно актуализировали в нем опыт доминиканского наставника, пастыря народа. Определение, против которого совершено прегрешение, тотчас сделалось «священным", а воодушевление, подобающее искоренению пороков, сами эти пороки сделало более тяжкими.
Наконец, оба отрывка опять-таки характеризуются повышенным использованием однажды найденного способа выражения. В итальянском: tutte - tutte, scritte - scritte, d'ogni virtu - d'ogni virtu, gran - grandejB латинском: breves - brevissimo, et quidem - quidem - et quidem, hoc est - hoc est, omnium virtutum - omnium virtutum, videlicet - videlicet.
Решение вопроса об авторстве перевода на основании других -чисто формальных критериев затрудняется рядом обстоятельств. Переводчик мог сохранить особенности стиля оригинала. В обоих случаях речь идет о переводе на чужой язык. Наконец, если мы даже убедимся, что Товий Адами, наиболее подходящий кандидат, не был переводчиком, могут возразить, что им был кто-то другой. Но было бы неправомерным и совершенно отказаться от формальных методов. Наблюдения над синонимичными союзами в латинском тексте „Города Солнца", латинских текстах Кампанеллы, выходивших независимо от Адами, и сочинениях самого Адами1, приводят к определенному выводу: Адами не может быть создателем латинского текста иГорода Солнца", а Кампанелла - может.
Уже употребление соединительных союзов обнаруживает контраст между текстами Адами и „Givitas soils". В двух предисловиях /1617 и 1623 г./ союз ас употреблен 10 раз /7-+3/, тогда как в тексте „civitas soiis", /по объему приблизительно на треть превосходящем оба предисловия, взятые вместе/ - 144 раза. У Адами иное распределение между et, que, ас, нежели в „civitas Soiis", причем более устойчивое. Адами, 1617 /первые десять страниц/: 105 - 26 - 3; Адами, 1623 /первые двенадцать страниц/: 106 - - 28--2. Ср. „Civitas Soiis" /p.431-435; 446-450; 455-45Э2/: . Из них существуют только введенияі к сочинениям Кампанеллы. * Квачала И.И. Фома Кампанелла. - ЖМНП, 1907, декабрь, с.265; Мы использовали наиболее обширные, к изданиям: Campaneiia т. Prodromus philosophiae instaurandae. Francofurti, 1617» Idem. Realis philosophiae epilogisticae partes quatuor. Francofurti, 1623. * Все подсчеты производились по изданию Адами /тогда как в работе систематически цитируется парижское издание/.
99 - 7 - 14; 87 - 7 - 9; 85 - 20 - 15. Однако необходимо заметить, что оба критерия ничего не дают для присуждения авторства Кампанелле. Соотношение между тремя союзами в его латинских текстах сильно колеблется, причем чрезвычайно частое употребление ас /в «Медицине" приблизительно такое же, как в «Городе Солнца"/ сменяется еще более редким, чем у Адами /в «Риторике"/.
Показательнее данные по разделительным союзам. Словоупотребление Кампанеллы, как и „civitas Solis", характеризует весьма редкое использование sive и seu _ иначе в текстах предполагаемого переводчика. Адами, 1617: sut - 5, vel - 5, sive - 2, seu - 5 раз; Адами, 1623: 12 - 6 - 10 - 8. „civitas Soils": 89-34-5-1. Tutte le opere, p.770-820, 836-852 /„Rhetori-ca"/: 83-58-2-3} ibid., p.914-986 /„Poetica"/. 41 - 32 -- 2 - Oj Campanella T. Medicinalium, p.53-74: 48-30-2-0.
Из числа противительных союзов Адами последовательно избегает at: одно употребление на два обширных предисловия. Тогда как в «Городе Солнца" - 44 употребления. Латинские тексты Кампанеллы и здесь обнаруживают, пожалуй, больше разнообразия, нежели постоянства /то же, судя по общему впечатлению, можно сказать о соотношении между at и sed/. Все же at крайне редко надолго исчезает со страниц Кампанеллы. Подсчеты были произведены для указанных выше частей «Риторики" и «Поэтики", по объему приблизительно равных обоим предисловиям Адами: 8 и 17 употреблений соответственно.
Были собраны данные также по причинным союзам - nam» enim. Адами, 1617: 2 к 16; Адами, 1623: 0 к 9. «Город Солнца", в резком контрасте с Адами: 19 к 20. «Риторика", «Поэтика", «Медицина" /указанные части/: 9 к 25; 24 к 49; 6 к 48.
Итак, приведенные соотношения по четырем группам синонимичных союзов обнаруживают противоположность тенденций в словоупо- треблений между автором латинского «Города Солнца" и Адами по всем параметрам. Напротив, с текстами Кампанеллы ни в одном из четырех случаев такой противоположности не обнаруживается. Правда, сразу несколько возможностей словоупотребления предстают в крайнем виде: соотношение между ас и que, частота употребления at и nam. Однако легко могут быть найдены причины, объясняющие эти отклонения от среднестатистической картины латинских текстов Кампанеллы. «Город Солнца" - единственное сочинение автора в повествовательном жанре. Притом Кампанелла, описывая самые разнообразные отороны общественной жизни и воззрений соляриев, вынужден постоянно переходить к новым предметам и темам. At, средство противопоставления с особым ударением на вводимом высказывании, хорошо подходило к этой функции. Точно так же que, обычно предполагающее некую внутреннюю связь между предметами, должно было потесниться в пользу et и ас. /Que встречается в изобилии в риторически отделанных текстах Кампанеллы; в «Городе Солнца", даже в его латинском варианте, риторика обычно отступает перед торопливой поступью речи/. Далее, латинский вариант «Города Солнца" несравненно больше зависит от изначального итальянского, чем те три сочинения, которые мы с ним сравнивали систематически. Но часто употребляемый в итальянском тексте причинный союз регспё по своему месту в структуре предложения до некоторой степени аналогичен латинскому nam и, во всяком случае, не enim - с чем и может быть связано их несколько необычное соотношение. Наконец, в преувеличенно частом употреблении at и ас может быть узнана отмечавшаяся уже стилистическая особенность, присущая как итальянскому, так и латинскому текстам «Города Солнца": интенсивная эксплуатация однажды подхваченного элемента .
Ср.: Campanella Т. Atheismus triumphatus. Romae, 1631» p.51-52 - ГДЄ на двух страницах 8 at; ИЛИ: Idem. Medicinalium,
Синтаксис латинского варианта в целом сохраняет основные особенности синтаксиса итальянского: короткие фразы, энергичная, переходящая в отрывистую речь, где дефицит плавных соединений между высказываниями восполняют союзы ми" или пно", сплошь и рядом начинающие предложения . Синтаксис Адами совершенно иной: он пишет длинными закругленными фразами, лишь дважды, в предисловии 1623 г., начинает предложение с «и".
Отметим еще одно обстоятельство, формального характера, побуждающее склоняться к мысли об авторском переводе. Слово «брахманы" в ХУІ-ХУП вв. так же, как в древности, не имело устойчивой формы написания. В оригинале стояло Bragmani. Переводчик мог сохранить эту форму, но с равным правом мог предпочесть написание через с или ch, а второму склонению - первое или третье2: всего девять вариантов. Поэтому заслуживает внимания тот факт, что выбор переводчика остановился именно на той форме, которую мы неизменно находим в латинских текстах Кампанеллы, выходивших независимо ОТ Адами: Bracmani . р.63-64 - 7 ас. * В переводе Ф.А.Петровского эти особенности не отражены. ^ Ср.: Thesaurus Linguae Latinae. Vol.II, Lipsiae, 1900-
1906, col.2163. Oivitas Solis, p.156. Ср.: Campanella T, Lettere. A cura di V.Spampanato. Bari, 1927, p.94; Idem. Atheismus, c.IX, p.66. Idem. Quod reminiscentur. Ed. R.Amerio. Patavii, 1939, Lib.II, Legat. IV, p.227; Idem. De sensu rerum et magia. Francofurti, 1620, Lib. II, C.XXIV, p.144; Idem. Oeconomica, G.I, Art.I. -Disputationes, pars IV, p.190; Idem, Philosophia universalis seu Metaphysica. P., 1638. Pars III, Lib. XVI, O.III, Art.IV, p.204 /Bracman./. Два исключения - в civit as Solis, несколькими строками ниже: g вместо с /т.е. как в итальянском/; во всяком случае, это результат оплошности /трудно решить - чей/, а не сознательной правки; И в Oeconomica в издании Адами /Campanella Т. Philosophia realis, p.467/: Brachmani.
Данные, внешние по отношению к тексту, на пути гипотезы не-авторского перевода создают еще большие препятствия. Нампанел-ла был двуязычным писателем. Практикой было как, с одной стороны, самому автору создавать латинские версии своих сочинений, так и, с другой стороны, переводчику указывать свое имя. Оба прижизненных издания - Адами и самого Кампанеллы - о переводчике хранят молчание и тем самым оставляют читателя в уверенности, что таковым является сам автор.
Кроме того, в «Предисловии к философам Германии" (1617 г.) Адами, подробно рассказывая о готовящейся публикации ряда сочинений Кампанеллы и упоминая среди них иГород Солнца", между прочим замечает: »Относительно стиля /если отыщутся столь утонченные утаи... которым он покажется не везде достаточно отделанным, а иногда искаженным вводящими в заблуждение рукописями/ я полагаю более, чем излишним приносить извинения" /ибо, поясняет Адами, философу дороже понимание, нежели красноречие/1. О чьем стиле говорит Адами - своем или Кампанеллы? Поскольку до сих пор он говорил о сочинениях издаваемого им автора и при этом ничего не сказал о собственном их переводе, то совершенно естественно отнести его слова к стилю Кампанеллы. Далее, как-то неприлично издателю сетовать на возможные неисправности в его рукописях, ибо что ему мешает внести исправления при корректуре или, по крайней мере, дать список опечаток? Наконец, остается дивиться дерзости и непоследовательности Адами, если он, не сумев с достаточным со-
См.: Catnpanella Т. Prodromus, [р.21]і „De Stylo /si tam delicatae, ut nostratium nonnulae sunt, aures reperiantur, quib. non ubique it a accuratus, et ex scriptis mendosis depravatus vi-deatur/ super vacaneum puto excusare; cum Philosophus non loqua-tur, ut loquatur, sed ut intelligi velit". - 29 -вершенством перевести сочинения великого философа и чтимого друга /каким он его воспринимал/, считает более, чем излишним приносить по этому поводу извинения, важно рассуждая о том, что подобает Философу. Словом, интерпретация этого замечания представляется однозначной1. А его контекст не дает оснований полагать, что оно относится не ко всей совокупности сочинений Кампанеллы, которые Ацами обещает издать, но лишь к тому одному /«Предвестнику философии, подлежащей восстановлению"/, которому формально предпослано предисловие.
Единственно, может возникнуть вопрос: «Город Солнца" был издан шесть лет спустя - располагал ли издатель в данный момент его текстом? Но если он обещает его издать, то справедливо заключение А.Э.Штекли, что - да, располагал2. Скажем больше: Адами располагал уже переработанным текстом. Он характеризует сочинение Кампанеллы как Idea Reipublicae Philosophicае /«образ фШЮ- софского государства"/, что является подзаголовком /либо его прямым отголоском/, появившимся лишь в переработанном варианте3. Таким образом, для версии не-авторского перевода остается воистину аварийная ссылка на то, что, возможно, большинство, но не все сочинения Кампанеллы, о которых шла речь в «Предисловии", были переведены самим автором и что издатель не счел необходимым
С другой стороны, слова Адами показывают, что публикация сочинений Кампанеллы в Германии, по крайней мере, не всегда осуществлялась с автографов. 2 Штекли, с.109.
В полном виде это словосочетание появляется только на титульных листах.в обоих прижизненных изданиях, однако «idea reipublicae" фигурирует и на первой странице каждого из них, и в словах Кампанеллы о «Городе Солнца", записанных Г.Ноде /Сатра-nella Т. De libris propriis et recta ratione studendi. Syntagma, p., 1642, c.i, Art.in, p. 15-16/. Это наблюдение дает наконец надежный terminus ante quem для латинской переработки. - зо - это уточнять.
Текст «Сочинения о собственных книгах" /записанного Г.Ноде со слов Кампанеллы в 1632 г./ оставляет нас перед неопределенностью: нКроме того, я написал «Политические афоризмы", которые затем разбил на главки, и основал политическую науку; добавил чрезвычайно полезное «Домоуложение" и заново восстановил пЭтику" в соответствии с учением о прималитетах; присоединил также замысел государства, под названием «Город Солнца", намного лучший, чем Платоновский или какой угодно другой, - и этот труд под именем «Реальной фалософии", разделенный на четыре части, издан во Франкфурте, усилиями Товия Адами, в 1620 г. - если не ошибаюсь, на латинском языке, хотя еще раньше он был написан по-итальянски"1.
Куда исчезла еще одна часть «Реальной философии" - «Естествознание"? Что должно подчеркнуть последнее, уступительное предложение: очевидную мысль, что итальянский текст был создан раньше латинского /к чему, как будто, подталкивает etiam/ или что латинскому варианту предшествовал другой, итальянский? «Усилия" Адами достаточно четко отнесены именно к факту издания труда, а не чему-нибудь еще иному /переводу/; но и о своей работе над переводом Кампанелла ничего не говорит. Кажется, из отрывка можно вынести представление о единстве судьбы в интересующем нас отношении всех названных в нем сочинений, что в свете сказанного выше может быть истолковано как свидетельство в пользу концепции авторского перевода. Campanella Т. De libris propris, loc. cit.: „... adiecique ideam Reipublicae quam voco Givitatem Solis, longe praestantio-rem quam sit Platonica, aut alia quaevis, quod opus sub nomine philosophiae realis in quatuor partes sectae, editum est Franco-furti, opera Tobia Adami, anno M.D.CXX. nifallor, Latina lingua, licet etiam Italica prius scriptum fuerit". - ЗІ -
Итак, суммируем все данные.
В отношении истолкования текста гипотеза А.Э.Штекли хорошо объясняет ряд фактов, но в других случаях наталкивается на их едва ли преодолимое сопротивление. Между тем, предпочесть следует не ту гипотезу, которая проще объясняет многие факты, но ту, без которой не может обойтись хотя бы один факт. В этом смысле, как мы могли убедиться, явные следы авторской переработки в процессе перевода имеют больший вес, чем невнимательность к ошибкам переписчиков.
Синтаксис и словоупотребление латинского «Города Солнца" обнаруживают резкое отличие от языка предполагаемого переводчика, но никаких принципиальных расхождений и, напротив, близость во многих отношениях с языком Кампанеллы.
Обе версии объединяет общая стилистическая особенность, заключающаяся в учащенном использовании одного и того же средства выражения.
Внешние данные могут быть нейтрализованы в благоприятном для концепции не-авторского перевода смысле лишь путем самых произвольных допущений.
Таким образом, мы восстанавливаем в правах /в сущности, впервые ее обосновывая/ традиционную точку зрения. Вместе с тем принципиально важным остается вывод А.Э.Штекли о «возможности объяснить целый ряд отступлений от подлинника именно качеством находившегося у переводчика списка"1. Верно и то, что не следует безоговорочно рассматривать латинский вариант как «некий венец творческих усилий автора" . Кампанелла располагал плохой копией, а энергичное вмешательство в первоначальный текст, когда, спустя годы, некоторые связи и ходы мысли были забыты, другие - потеря- 1 Штекли, с.133. 2 Штекли, с.138. ли актуальность, приводило порой к новым противоречиям.
Остается сформулировать практические выводы. Источниковедческое исследование должно преимущественно опираться на первоначальный вариант: и в силу его большей приближенности к контакту с источником во времени, и в силу его большей системности, позволяющей анализировать то или иное высказывание в его адекватном, изначальном контексте и тем самым составить более верное представление о его смысле и происхождении. Первоначальным вариантом является итальянский, причем было целесообразным выбрать издание Фирпо, в котором учтены чтения наиболее ранней редакции. В то же время необходимость считаться с латинским текстом диктуется тем уже обстоятельством, что он отражает особую авторскую редакцию. В порядке обоснованной гипотезы мы будем исходить из представления и об авторском переводе, однако новации латинского варианта каждый раз будут рассматриваться как самостоятельная проблема, где ссылками на высшую компетентность переводчика-автора нельзя довольствоваться точно так же, как ссылками на непонятливость переводчика-чужака.
Поскольку издания оригинала труднодоступны, в работе систематически приводятся отсылки к соответствующим местам перевода Ф.А.Петровского, выполненного с латинского, при этом незначительные расхождения с итальянским текстом не всегда оговариваются. Из двух латинских изданий было выбрано подготовленное самим Кампанеллой.
П. Кампанелла и греческий.
Тексты Кампанеллы обнаруживают понимание им отдельных греческих слов и выражений, но, судя по всему, свободно по-гречески он не читал. Кампанелла принадлежит к числу авторов, охотно открывающих читателю, сколь обширны их познания. Между тем современные - 33 -ему писатели нередко цитируют греческие фразы, он - только отдельные слова .
Косвенные, но, в сущности, веские доводы мы почерпнем из „Города Солнца". Древние языки не входят в программу обязатель-ного обучения . Даже глава государства, всеведущий Метафизик-Солнце, которому „стыдно что-либо не знать , „о языках не заботится" . Значение последнего обстоятельства возрастет, если вспомнить, что роль Метафизика в идеальном государстве Кампанел-ла отводил себе .
Таким образом, греческие источники Кампанеллы будут рассматриваться в переводах. В ряде случаев, когда переводов, доступных Кампанелле, несколько, а нюансы не важны, мы сочли возможным ограничиваться оригиналом.
Тапробана: локализация утопии
Первое, что мы узнаем о Городе Солнца, - это его местонахождение. В самом начале «поэтического диалога" Генуэзец, удовлетворяя любопытство своего собеседника, напоминает ему: уже говорил тебе, как обогнул весь свет, как затем достиг Тапробаны и был вынужден сойти на берег, и затем, избегая ярости туземцев, укрылся в лесу, и вышел на широкую равнину прямо под экватором" . Здесь, как тотчас выясняется, Генуэзец встретил отряд вооруженных мужчин и женщин, которые привели его в Город Оолнца.
Итак, почему, в частности под влиянием каких источников, именно Тапробану Кампанелла счел подходящим местом для своей утопии?
Частичный ответ дает он сам в сочинении «О наилучшем государстве" : «ведь, естественно, там, где ночь всегда равна дню, умеренность постоянна; и там, где строение земли, горы и долины не нарушают этой умеренности, люди безупречны"2. В подкрепление своего выбора Кампанелла ссылается на свидетельство Плиния об обитателях Тапробаны и на суждения общего характера Авиценны, Альберта Великого, Телезио и Дуранда .
Как было бы странно пренебрегать собственным объяснением Кампанеллы, так и не следует им довольствоваться. Во-первых, Кампанелла пишет защиту «Города Солнца", а не историю его создания ; во-вторых, на картах ХУІ в. можно было видеть и другие острова (не говоря уже о суше), расположенные на экваторе, а состояние географических познаний оставляло возможность для обнаружения там и неизвестного острова.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что свою пу-тонлю" Кампанелла локализовал в месте, знакомом его современникам по географическим картам и сочинениям и в принципе доступном для проверки, как там обстоит на самом деле (чему соответствует античное название острова на современной карте - об этом речь впереди). Трактат и0 наилучшем государстве", как будто, побуждает нас думать, что Кампанелла сознательно избирает наилучшие, как он верит, но реальные условия. Однако в тексте «Города Солнца" ничто бы не подкрепило подобную мысль: за исключением беглого упоминания о слонах, там совершенно отсутствует стремление опереться на традиционную (достаточно детализированную) географию Тапробаны, как и не заходит речи о достоинствах климата . Таким образом, локализацию утопии в реальном месте следует рассматривать как неожиданность, как что-то нуждающееся в объяснении. Закономерно предположить, что Кампанелла всерьез заинтересован в том, чтобы его идеальное государство помещалось на Тапробане, что у него повышено эмоциональное отношение к этому имени, а такое отношение могло сложиться, по-видимому, лишь под влиянием таких источников, где Тапробане сопутствовали яркие образы.
Другое предварительное суждение об источниках локализации можно сформулировать так: они должны оставлять простор для фантазии. Это ведет нас в совершенно определенном направлении, а
Облик идеального города
Архитектурный облик Города Солнца прежде всего нуждается в элементарной интерпретации. Правда, главное ясно: «На обширной равнине возвышается холм, на котором расположена большая часть города; но его круги охватывают значительное пространство за пределами отрогов горы, так что город в диаметре имеет две с половиной мили, а в окружности достигает семи миль... Город разделен на семь больших кругов, названных по семи планетам, и из одного в другой попадают по четырем улицам и четырем воротам, смотрящим на четыре стороны света; но он расположен таким образом, что если бы оказался завоеванным первый круг, пришлось бы больше трудиться над вторым и чем дальше, тем больше; так что его нужно завоевывать семь раз, чтобы победить. Но мне кажется, что даже первым овладеть невозможно, столь он велик и полон землей и укреплен бастионами, башнями, артиллерией и наружными рвами... На вершине горы находится большая площадь и посредине ее храм, построенный с поразительным искусством .
Общая структура предстает совершенно отчетливо, город, кольцами подымающийся к вершине; в плане - круг, пересеченный крестом, с четко выделенным центром. Дальше начинаются трудности: иИтак, когда войдешь северными воротами... видна ровная поверхность в пятьдесят шагов между первой стеной и другой. Рядом стоят дворцы, все объединенные по кругу со стеной, так что можно сказать, что все являются одним целым; и вверху у них выступы на колоннах, как крытые переходы монахов, и внизу туда нет входа, кроме как с вогнутой стороны дворцов. Далее находятся прекрасные комнаты с окнами на выпуклую и вогнутую стороны, и они разделены между собой маленькими стенами. Только выпуклая стена толщиной в восемь пядей, вогнутая - три, перегородки - в одну или чуть больше. Затем рядом подымаешься на вторую ровную поверхность, которая на два или три шага меньше, и видны вторые стены с выступами снаружи и галереями; и с внутренней стороны, другая стена, которая заключает дворцы в середину, внизу имеет крытый переход с колоннами, а вверху прекрасную живопись. И так доходишь до самого верха и всегда по ровной местности. Лишь когда проходишь ворота, которые двойные, - у внутренней стены и у внешней, - подымаешься по таким ступенькам, что незаметно, так как они идут наискось, и отдельные лестницы в отношении высоты являются словно неощутимыми"-1.
Происхождение соляриев
По своему происхождению обитатели Города Солнца были индийцами. Город был основан пмногочиелеиными философами, которые бежали от погрома, учиняемого монголами и прочими насильниками и тиранами, и решили жить общиной в соответствии с философией" .
В другом месте Кампанелла мимоходом сообщает некоторые подробно-сти: солярии были «пифагореическими брахманами .
Итак, Откуда ВЗЯЛОСЬ ЭТО ДИКОВИННОе Сочетание - „Bragmani pittagorici", объединяющее греческую школу философии с индийским сословием? Почему именно брахманов Кампанелла счел подходящими людьми для основания своего идеального государства? И почему он захотел, чтобы основатели Города Солнца были пифагорейцами? Именно эти вопросы являются предметом данной главы. Ответ на них - в выяснении источников Кампанеллы.
Приведем подлежащую интерпретации фразу целиком:
Хотя они были брахманами пифагореическими, они не верят в переселение души, кроме как по какому-нибудь решению Бога"1.
О брахманах заходит речь еще раз: одна из причин, по которым солярии вынуждены вести войны с соседями, та, что солярии «не следуют суевериям язычников и прочих брахманов" /в латинской версии - «древних брахманов"/? Противопоставление соляриев части брахманов, а не всем им как таковым, лишний раз подчеркивает их собственную брахманическую природу; но как она оказалась в то же время пифагорейской?
Комментаторы „Города Солнца" - Л.Фирпо и вслед за ним Р.Амэ-рио - отсылают нас к географическим сочинениям Маффеи и Ботеро: в них говорится о вере брахманов в то, что души людей могут пе - 74 -реселяться в животных . Увы, эта ссылка мало проясняет ситуацию. В самом деле, пусть Кампанелла узнал о вере брахманов в метемпсихоз, а наличие аналогичного представления у пифагорейцев -общее место; но если солярии как раз отрицают метемпсихоз, то что позволяет назвать их брахманами и пифагорейцами сразу? Далее, если все вообще брахманы верят в переселение душ /как пишут Маф-феи и Ботеро/, то мыслимо ли видеть особенность нбрахманов пифа-гореических" в наличии у них того же самого представления? Далее, если Маффеи и Ботеро характеризуют брахманов преимущественно как жрецов, то Кампанелла подчеркивает, что брахманы, основавшие Город Солнца, были „философы".
Представляется, что в данном случае Фирпо и Америо встали на ложный, в источниковедческом отношении, путь. Нужно искать такой источник, где ассоциация между пифагорейцами и брахманами не исчерпывалась бы учением о метемпсихозе, и, чтобы понять, почему Кампанелла всем прочим индийцам предпочел брахманов, нужно обратиться к традиции, сочувствующей последним. Таковая представлена, конечно, не сочинениями ревнителей католической веры /как Маффеи и Ботеро/, а античными и зависящими от них авторами.
Философская община соляриев
Среди беглецов из Индии, как мы помним, было много философов, нвследствие чего они приняли решение жить по-философски общиной /хотя общность женщин не практикуется среди народов их страны, но они ее практикуют/, и следующим образом. У них все общее, но распределение находится в руках должностных лиц; вследствие чего не только пища, но и науки, и почести, и развлечения являются общими, но так, что присвоить что-либо невозможно"1.
Априори можно указать на пять вероятных источников коммунизма Кампанеллы: еретическая христианская традиция, особенно анабаптизм; ортодоксальная или близкая к ней христианская традиция, отчасти быт монастырей; ипифагорейская общность"; «Государ - Ill ство" Платона; «Утопия" Томаса Мора.
Поскольку общность, установленная в Государстве Солнца, предстает как выражение философского образа жизни, причем в контексте разнообразных и существенных связей сочинения Кампанеллы с античной языческой традицией, - христианские источники должны быть отодвинуты на задний план. О «пифагорейских" корнях уже говорилось. Таким образом мы переходим к рассмотрению отношений Кампанеллы с двумя его знаменитыми предшественниками.
В общем виде факт влияния Платона на текст «Города Солнца" не подлежит и не подвергался сомнению.
Платон первым систематически обосновал принцип коммунистического общежития. Он первым придал рационалистическому проекту государственного переустройства ту радикальность, которая должна ассоциироваться с утопическим жанром, и первым описал вымышленное заморское государство /Атлантиду/. Таким образом, в решающих отношениях он стоит у истоков той литературы, к которой принадлежит «Город Солнца". Можно добавить, что благодаря выдающемуся писательскому таланту Платона движения его мысли и воображения оказались, в том или ином отношении, предметом заимствования или подражания для множества авторов, так что Платоновские импульсы могли доходить и в опосредованном виде. Вместе с тем ничто не препятствует рассматривать диалоги Платона и как н е-посредственный источник Кампанеллы.
Прямые ссылки на Платона или Платоновского Сокра-та1 в «Городе Солнца" появляются в связи с обсуждением ключевых пунктов - общности имуществ и общности женщин. Все они, кроме одной, соотносятся с проектом «Государства".
Историки любят отмечать, что, в то время как Платон делает общность достоянием одного только сословия, Кампанелла распространяет ее на всех граждан. Это различие, вообще говоря кардинальное, с источниковедческой точки зрения имеет второстепенное значение. Сторонники общности в интересующую нас эпоху видели в Платоне союзника, а не оппонента. Принципиальным было то, что Платон изобразил коммунистическую жизнь как образцовую; и лишь когда эта жизнь стала предметом реальной политической борьбы и требованием наследников именно тех социальных групп, которым Платон отказывал в причастности к идеалу, распространение образца на все общество перестало восприниматься как следующий шагі на том же пути.
К формуле «у друзей все общее" Платон добавляет немногие конкретные штрихи. Их, однако, достаточно, чтобы стало очевидным главное: общность должна быть всеобъемлющей, «столуясь все вместе, как во время военных походов, они и жить будут сообща .
Государство Солнца
Источники названия Кампанелловой утопии обсуждались неоднократно .
Одну из гипотез можно назвать «перуанской". Ее характерной мера. В итальянской редакции солярии, объявляя войну, призывают «Бога отмщения", в латинской - «Бога Саваофа" /ibid., ГС, с.76/, На полях страницы, посвященной описанию храма, в латинском издании появляется ссылка на особенностью является то, что она возникает время от времени независимо у разных авторов, отвергается, а затем вновь возрождается на том основании, что инки были солнцепоклонниками, а их государственное устройство имело некоторые черты, близкие идеалам сторонников общественной собственности. Эта теория возникла в русле характерного для конца прошлого века представления о весьма важной роли открытия Нового Света для судеб социальной утопии ХУІ-ХУП вв. При несомненной правомерности подобного подхода, к сожалению, недостаточно различали предпосылку возрождения жанра и источник его конкретного наполнения. Что касается собственно «перуанской" гипотезы, то она до сих пор не должалась серьезного обоснования. Правда, недавно В.А.Бузьмищев попытался провести детализированное сопоставление перуанского материала с «Городом Солнца", но поскольку В.А.Бузьмищев основывается исключительно на книге Гарсиласо де ла Беги, а она увидела свет в 1609 г., тогда как «Город Солнца" был написан в 1602 г., то те-зис о зависимости Кампанеллы, очевидным образом, снимается . С другой стороны, Поль Лафарг или Луи Воден вообще не ставят вопрос о конкретных источниках Кампанеллы , а Луис Диес Дель Кор-рал, хотя и называет имена Лас Касаса и Де Акосты, когда перехо - 149 -дит к описанию города Кито, расположенного на экваторе, который он сопоставляет с городом Кампанеллы, также от конкретных текстов совершенно отвлекается . Гийом де Грееф отметил, что Кампа-нелле было доступно сочинение Педро де Сьесы де Леона «Хроника Перу". Книга де Греефа является библиографической редкостью и мы ее не видели, но судя по изложению у Кроче и последующей литературе, сопоставления текстов в ней также не было.
С «Хроникой Перу" нам удалось познакомиться лишь по английскому переводу. В отличие от Гарсиласо, чья книга сама включается в повод утопий"4, Съеса де Леон не увлекается идеализацией общественного строя инков. В его «Хронике" мы обнаружили единственный образ, который мог повлиять на «Город Солнца". В центре наиболее населешои части Куско, главного города инков, находится площадь, откуда берут начало 4 царские дороги, которые тянут-ся через страну, соединяя четыре провинции .
Ничего интересного для источниковедческого анализа «Города Солнца" мы не нашли ни в третьем, посвященном Новому Свету томе антологии Рамузио, ни в книге Левина Аполлония , ни у Бенцони , которого Кампанелла определенно читал .
Единственная несомненная параллель между перуанским материалом и утопией Кампанеллы, отмечавшаяся в научной литературе, следующая. В Государстве Солнца жрецы исповедуют граждан, затем сами исповедуются трем правителям, те - верховному, который таким образом узнает, каким прегрешениям наиболее подвержен город, а он свои грехи и всего народа исповедует Богу . Между тем, в «Побежденном атеизме" /начат в 1605 г./ Кампанелла пишет: »С удивлением услышал я о жителях Америки, что у них имеется испо-ведывание грехов: народ исповедуется правителям, правитель - царю, царь - Солнцу, а Солнце, как они полагают, - Богу" . Р. де Маттеи справедливо связал это высказывание с сообщением Ботеро о том, что в Перу жрецы исповедуют народ, Инка же исповедует свои грехи не жрецам, а Солнцу, а то-де - Виракоке . Даже если отбросить сомнение, не вызвано ли удивление Кампанеллы тем, что он узнает о существовании в действительности, в далеком Новом Свете, установления, подобного им придуманному, остается заметить, что зависимость, обнаруживаемая им от рассказа Ботеро, весьма незначительна, а его недифференцированное «жители Америки" указывает на его безразличие к родству обычая соляриев именно с перуанским.
