Введение к работе
Тема исследования и ее актуальность. Фарсиязычная историография средневековой Индии всегда находилась в поле внимания исследователей — индологов прежде всего потому, что это наиболее доступный источник по истории Индии и сопредельных стран. Кроме того, европейской исторической науке, основанной на позитивизме, оказалась очень близка средневековая фарсиязычная историография Индии. Близка настолько, что фарсиязычные хроники не только поставляли основной материал для изучения истории средневековой Индии, но и служили источником оценок, суждений, интерпретаций исторических фактов. Западная индология стала во многом наследницей и продолжательницей фарснязычнои историографии Индии.
Марксистская ^историческая наука также широко поль
зовалась данными фарснязычнои историографии Индии в
силу того, что последняя представляла богатые возможности
для изучения экономической и социально-политической ис
тории Индии. ;
Положение существенным образом изменилось в последние годы. Конец XX в. — время складывания новой методологии истории. Позитивизм, на котором базировалась вся западная история, окончательно исчерпал себя. Марксистская методология .также, несмотря на то, что ее потенциальные возможности не исчерпаны, рушктсг: под тяжестью догматизма «реального социализма».
Все эти перемены вызвали изменения и в отношении к фарснязычнои историографии Индии. Широкое привлечение в качестве источников исследования архивных документов, данных нумизматики, эпиграфики, материалов литературы и др. при сопоставлении с хрониками лоетазклс ценность и достоверность последних, прежде никем не оспариваемых, под сомнение.
Все это вызвало необходимость рассмотреть фарснязыч-ную историографию Индии в совокупности только ей при-
сущих особенностей и закономерностей, проанализировать которые возможно лишь проследив эволюцию изучаемого явления, т. к. главная задача историка—выявить, определить и объяснить происходившие или происходящие изменения.
Кроме того, выбор темы исследования был продиктован резко возросшим интересом к истории во всем мире. Этот интерес по ряду причин гораздо более значителен в нашей стране. Все это делает чрезвычайно актуальными исследования всего комплекса вопросов, связанных с генезисом, структурой и функционированием исторического сознания, включающего в качестве важнейшей компоненты историческую мысль. С этой точки зрения весьма перспективными представляются исследования исторической мысли отдельных эпох и народов, дающие богатый материал для широких обобщений.
Фарсиязычная историография Индии имела огромное значение для развития исторического сознания в системе духовной культуры средневековой Индии. Комплексное исследование этого жанра, в том числе и в его связях с другими явлениями исторической мысли в Индии на протяжении шести веков могут дать обширный материал для осмысления генезиса и функционирования процесса исторического познания. Кроме того, фарсиязычные исторические сочинения Индии представляют исключительный интерес как источник по истории Индии и сопредельных стран. Все это определяет актуальность настоящего исследования.
Источники исследования. Источниковедческая база исследования — это доступные нам 36 исторических сочинений на фарси, представляющие историографию Индии XIII — XVIII вв.
Основное внимание к развитию, эволюции изучаемой проблемы определило и хронологические рамки исследования: от ХШ в„ когда появляются первые фарсиязычные хроники в Индии, вплоть до XIX в., когда окончательный распад Могольской империи и колониальная экспансия Великобритании Индии способствовали изменению историографии, таким образом, что ее можно считать особым явлением духовной жизни, изучение которого выходит за рамки настоящей работы.
Территориальные рамки исследования. Ввиду колоссального объема фарсиязычной историографии мы обращаем основное внимание на те исторические сочинения, которые
были созданы в центрах крупнейших государственных образований средневековой Индии — Делийского султаната и Могольской империи, уделив гораздо меньшее внимание развитию историографии в регионах, поскольку в силу особенностей создания и бытования исторических сочинений в Индии наиболее яркие и значительные образцы историографии создавались при дворах делийских султанов и моголь-ских падишахов.
Цель и задачи исследования. В диссертации ставятся следующие цели и задачи:
выявить в исследуемый период соотношение между историческим знанием в Индии и ее историей как объективным процессом;
определить место историографии в духовной культуре индийского средневекового общества;
через изучение эволюции историософских идей и историографии в целом выявить общие тенденции развития философской и общественно-политической мысли средневековой Индии;
— раскрыть взаимосвязь духовного и социального развития через анализ ментальности, отображенной в историческом сочинении;
проанализировать характер, соотношение и степень участия различных традиций в складывании фарсиязычной историографии Индии;
раскрыть посредством биографического анализа историю типов социального поведения, а также соотношение объективного и субъективного в историографии;
—- на примере фарсиязычной историографии рассмотреть вопрос о месте ислама и мусульманской культуры в развитии индийской цивилизации;
— проанализировать представления историков об ис
торическом процессе и каузальной зависимости;
— исследовать существовавший в то время комплекс представлений о роли, задачах, функциях истории как науке;
— исследовать проблему понимания времени в фарсиязычной историографии Индии.
Методология исследования. Стремление охватить предмет исследования в его многообразии и в то же время целостности, вызвало определенную комплексность методологии, т. е. обращение к различным подходам и методам в соответствии с выбранными ракурсами изучения темы. Мы
стремились избежать сведения'к одной объяснительной гипотезе всего богатства вариантов, полученных; при интерпретации исследуемого материала. Это же обстоятельство определило следование принципу полидисциплинарности-. Кроме того, на наш взгляд, необходимо преодолеть явную недостаточность членения истории на социально-экономическую, политическую и историю культуры. Такого рода попытки предпринимаются при исследовании эволюции идей. Однако думается, что, несмотря на то, что историографы принадлежали к интеллектуальной элите общества, все же необходимо было бы затронуть проблему массового сознания общества, прежде всего потому, что оно отчасти определяло поведение историографов, и, следовательно, влияло на характер историописания. Подобного рода, работа в числе вторичных результатов может дать дополнительные сведения по вопросу о роли массового и индивидуального сознания в функционировании общественной системы в целом.
Такой подход уже разрабатывался в. отечественной науке Ю. М. Лотманом, М. М. Бахтиным,,. А. Я. Гуревичем и др. Однако в востоковедной науке, и, в частности, в индологии, этот подход еще не получил должного распространения, хотя представляется, что анализ ментальностей является главным инструментом социально-культурного анализа, единственным способом проникнуть в концептуальный мир людей прошлого. Однако анализ ментальностей весьма затруднен по нескольким причинам. Во-первых, это всеобщая для истории проблема пресловутого герменевтического круга, т. е. невозможность отделить субъект исследования от объекта , а также проблема внесения культуры исследующей в культуру исследуемую. Во-вторых, неопределенность механизма воздействия ментальных стереотипов на отдельных индивидуумов, тем' более принадлежащих к интеллектуальной элите. Все это ставит в центр внимания, исследователя проблему нахождения методик, адекватных предмету изучения. Мы выбрали три формальных метода, которые на наш.взгляд, могут помочь в исследовании, и дать верифицируемые результаты: это семантический анализ, метод выявления ценностных ориентации и хроноструктурное исследование, которое представляется тем более важным, что специфика предмета на-щего изучения — историографии, заключается в том, что история исследует временные феномены, изучает процессы изменения в обществе, протяженные во времени, раскрывает многослойность исторического времени.
Тем не менее, мы отнюдь не стремились ограничиться историей ментальностей, но попытались в доступной нам форме преодолеть методологический разрыв между историей идей как последовательности и взаимодействия теорий, вырабатывавшихся идеологами общества (каковыми нередко и выступали историографы), и историей массовых, зачастую неосознанных представлений-, т. е. историей ментальностей. В поисках разрешения этой проблемы формальные методы, о которых говорилось выше, мы сочетали с традиционными неформальными — описательным, аналитическим и сравнительно-историческим.
Стремление охватить процессы большой длительности и проанализировать устойчивые структуры не должно заслонять от нас важности случайного и преходящего, изменений, не обусловленных необходимостью и закономерностью, но являющихся уникальной и неповторимой частью действительности. Именно это предопределило интерес к изучению биографий, в которых как бы перекрещиваются пути самодвижения, самоконструирования общества и в то же время сиюминутные тенденции под влиянием случайных изменений в обществе. Таким образом, биографический анализ дает исследователю возможность показать историю типов социального поведения, социально-культурных типов, характер которых в очень большой степени определял вид соотношения между историческим знанием и исторической реальностью.
Новизна исследования определяется следующими обстоятельствами: впервые фарсиязычная историография Индии рассматривается как целостная система. Мы не пытаемся вычленить на материале хроник некие сведения, которые представляются нам истинными, отбрасывая все остальное за ненадобностью, но считаем, что объект интерпретации историка неотделим от всего свидетельства в целом. Комплексность исследования обеспечивается специальными методиками изучения материала.
В работе впервые сделана попытка определить место фарснязычной историографии Индии в духовной культуре средневековой Индии, исследован генезис и формирование самобытности, что является частным аспектом проблемы места и роли ислама в развитии индийской цивилизации.
Впервые анализируется эволюция историографии на фарси в Индии,
Впервые в индологии ставится задача исследовать по-
7.
средством хроноструктурного исследования и семантического анализа проблему «свой» и «чужой», выяснить доминанты ментальности верхних и средних слоев мусульманского сообщества средневековой Индии.
Теоретическое значение работы определяется актуальностью исследуемой темы, т. к. впервые в отечественной и зарубежной индологии систематически и комплексно изучаются сочинения фарсиязычных историков Индии ХШ —XVIII св. Совокупность сформулированных в диссертации научных положений открывает новые перспективные пути исследования исторического сознания, теории этнокультурных взаимодействий, различных аспектов теории ментальностей. Выработанные при этом конкретные методы и приемы исследования могут быть применены в историко-культурологических исследованиях литературы эпохи средневековья.
Практическое применение результаты работы могут найти в усовершенствовании методики источниковедческих исследований средневековой научной литературы, при написании соответствующих обобщающих и специальных трудов, учебных пособий, спецкурсов, чтении лекций и в семинарских занятиях.
Историография вопроса. Даже беглое перечисление работ коллег — филологов свидетельствует о том, что литературоведы внесли достаточно солидный вклад в дело изучения и определения места и значения фарсиязычной литературы Индии в системе персидско-таджикской классической письменной культуры. Тут можно отметить не только ряд фундаментальных и специальных исследований, посвященных отдельным этапам развития литературы Индии или творчеству и трудам отдельных представителей поэзии и прозы на фарси ( С. Айни, И. Муминов, М. Бакоев, Г. Ю. Алиев, А. Мнрзоев, А. Алимардонов и др), но и изучению лексикографии (В. А. Капранов) стилю и тематическим особенностям литературных памятников (3. Г. Ризаев).
Одним из первых среди историков обратил внимание на изучение конкретно индийских фарсиязычных сочинений Н. М. Гольдберг. Обзоры и краткие описания литературы, в том числе индийских сочинений на фарси, были включены в изданные собрания и каталоги восточных рукописей АН Узбекистана и Таджикистана, а также в описания рукописей, хранящихся в фондах Москвы и Санкт-Петербурга. Из огромного количества исторических памятников, связанных с
мусульманским периодом средневековой Индии, изданы целиком и в переводе лишь «Бабурнаме» Захир ад-дина Бабу-ра и «Хумаюн-наме» Гулбадан-бегим (на узбекском языке). К. А. Антонова, одна из основателей советской индоло-гпческой медиевистики, при написании главных трудов по истории Индии в средние века, в особенности классической работы об эпохе Акбаре, широко использовала ряд исторических памятников на фарси как периода Делийского султаната, так и Великих Моголов.
Две статьи, посвященные двум одноименным хроникам XIV в. «Тарих-иФируз-шахи» Зийа ад-дина Барани и Шамс Спрад->ка Афифа принадлежат перу К. 3. Ашрафян и по сути дела являются первыми исследованиями этой темы. Основой последующих статей и монографических исследований К- 3. Ашрафян по Делийскому султанату, аграрному строю Северной Индии в XIII — XVIII вв., особенности и этапам развития феодализма в Индии, истории средневекового города Индии и др. стали хроники на фарси.
Определенный вклад внесла С. А. Азимджанова своими трудами по изданию и популяризации уже упомянутых трудов Бабура и Гулбадан-бегим, а также истории государство Бабура в Кабуле и Индии.
Материалами фарсиязычных хроник пользовались и другие учгные, исследовавшие экономическое развитие Индии или отдельных регионов перед английскими завоеваниями (И. П. Петрушевский, А. М. Осипов, А. И. Чичеров и др.). Имеется ряд исследований, посвященных отдельным историческим памятникам на фарсн узбекских ученых И. Низамут-липова, Н. С. Кариевой, Э. Т. Рузиева и Д. Ю. Юсуповой. В последнее время Е. Ю. Ванина последовательно и плодотворно работает по материалам средневековых памятников, в том числе хроник, а также индийской литературы и фольклора как специфических источников.
Намного раньше, чем в российском востоковедении, по понятным причинам, возник интерес к фарсиязычным хроникам Индии в английской науке. Образование непрерывности между историографической традицией на фарси и урду и европейской традицией, поддерживаемой и развиваемой британскими учеными, а также индийскими исследователями, получившими европейскую подготовку и писавшими на английском языке, основывается на следующих факторах: традиционное для XIX в. базирование истории на трех китах— политике, личности и хронологии полностью совпадало с
главными принципами историографии на фарси в Индии. Об этом ярко" свидетельствуют не только ранние труды таких английских авторов, как Дж. Милль (1817 г.), М. Эль-финстон (1841 г.) и др., но и известные издания «Библиотека Индика» (с 1860 г.) и многотомный совместный труд Г. Эллиота и Дж. Даусона «История Индии, рассказанная её собственными историками (1867 — 1877 гг.). Даже в самых основательных работах, принадлежащих перу С. Лэн Пуля, В. Смита, У. Хейга, Дж. Саркара и ряда др., история Индии изображается совершенно в духе фарсиязычных хроник в виде необозримой череды битв, мятежей, коронаций, соперничества претендентов на престол и т. д. Лишь в работах Г. Додвелла, В. У. Морленда, А. Чаттерджи, Т. Дж. Спира ощущается стремление рассматривать политическую историю Индию во взаимосвязях с социальными силами и социальным контекстом, наблюдаются попытки воссоздать целостную картину индийского общества. И все же традиция следования за средневековыми фарснязычными историками оказалась очень живучей.
Несомненно важный вклад в дело изучения, исследования и публикации хроник на фарси внесли индийские ученые М. Хабиб, Вахид Мирза, И. Прасад, А. В. Хабибуллах, Маулави Хидайат Хусайн, Махдн Хусайн, X. Низами, И. Хабиб и др. Однако крупные исследования, посвященные мусульманским историкам и средневековой историографии Индии, начали 'появляться лишь в конце 50-х—'Начале 60-х годов. Это прежде всего монография Питера Харди «Историки средневековой Индии», посвященная историограф'ии Делийского султаната. Представляют большой интерес материалы семинара по средневековой историографии, включение б сборник «Историки средневековой Индии» М. Хаса-ном и изданные в 1968 г. Вторым после П. Харди автором, посвятившим специальную работу средневековой фарсиязыч-ной историографии, стал Харбанс Мукхия, который в качестве объекта исследования выбрал творчество историков периода Акбара (работа издана в 1976 г.).
Среди материалов Первого конгресса истории и культуры Пакистана в апреле 1973 г., была статья д-ра Н.А. Балоча «Исторические произведения о Пакистане», где сделана попытка показать развитие ипдо—мусульманской историографии с раннего этапа до колониального периода. Одним из последних исследований об историографии на фарси можно считать труд другого пакистанского ученого Афтаба Асгара
«Историописание на фарси в Индо—Пакистане. Великие Тимуриды от Бабура до Аурангзеба», изданный в Лахоре в
1985 г. ; і
Следует также отметить, что проблема мусульманской историографии и ее место в индийской медиевистике всегда остается актуальной и не перестает привлекать внимание исследователей. Об этом свидетельствуют материалы традиционных ежегодных сессий Конгресса индийской истории, особенно доклады представителей Алигархскои исторической школы.
Апробация работы. Работа выполнена в Центре индийских исследований Института востоковедения РАН, здесь же обсуждена и рекомендована к защите. Некоторые положения диссертации прошли апробацию в форме публикаций и докладов на всесоюзных и республиканских конференциях,
В І. Ч.Ї '
Щ Всесоюзная конференция востоковедов «Взаимодействие и взаимовлияние цивилизаций и культур на Востоке», Душанбе, май 1988 г.
Республиканская научно-практическая конференция молодых ученых и специалистов, Душанбе, апрель 1989 г.
— Всесоюзная конференция «Позднефеодальный город Средней Азии», Ташкент, ноябрь 1989 г.
— Международный симпозиум «Борбад и художественные традиции народов Центральной и Предней Азии: история и современность», Душанбе, апрель 1990 г.
Варзобские чтения П, Душанбе, июнь 1990 г.
Республиканская научно-методологическая востоковедная конференция, Рязань, май 1991 г.
IV Всесоюзная конференция востоковедов «Восток: прошлое и будущее народов», Махачкала, октябрь, 1991 г.