Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I: Научно-педагогическая деятельность академика А. А. Семенова 13
1.1. Становление А. А. Семенова как ученого – историка и востоковеда .13
1.2. Вклад А. А. Семенова в подготовку научно-педагогических кадров Таджикистана .52
ГЛАВА: II Вклад академика А. А. Семенова в изучении истории таджикского народа .88
2.1. Отражение политической и социально экономической ситуации во второй половины XIX начала XX вв .88
2.2. Этнографические исследования А. А. Семенова на территории Зерафшанской долины, в Каратегине и Дарвазе 113
2.3. Исследования духовной культуры таджикского народа в трудах академика А. А. Семенова .133
Заключение .146
Список источников и использованной литературы
- Вклад А. А. Семенова в подготовку научно-педагогических кадров Таджикистана
- Отражение политической и социально экономической ситуации во второй половины XIX начала XX вв
- Этнографические исследования А. А. Семенова на территории Зерафшанской долины, в Каратегине и Дарвазе
- Исследования духовной культуры таджикского народа в трудах академика А. А. Семенова
Вклад А. А. Семенова в подготовку научно-педагогических кадров Таджикистана
Научно-творческая и исследовательская деятельность А.А. Семенова-ученого начинается с конца ХIХ в. После успешного окончания училища через год он поступил в Тамбовский учительский институт, которого в 1892 году и благополучно окончил. Педагогическая деятельность А.А. Семенова начинается после поступления на работу в Конобеевское двухклассное образцовое училище на должность заведующего. Согласно источникам с 15 сентября 1892 года по 11 августа 1895 года, за все время службы Семенов вел себя весьма хорошо, отличался знанием преподавательского дела и исполнял возложенные на него обязанности с полным вниманием и усердием»2. Пристальный интерес молодого учителя к истории Востока привел его в 1895 г. в специальные классы Московского Лазаревского института восточных языков, которые приравнивались к высшему учебному заведению. Специальные курсы данного института в отличие от восточного факультета Петербургского университета, в котором наряду со знанием языков и навыков исследовательской работы по отдельным направлениям востоковедения, готовили студентов для практической работы в странах Востока. Следует отметить, что в плане профессиональной подготовки студенту А.А. Семенову повезло.
Архивные материалы свидетельствуют о том, что А. А. Семенов уже на школьной скамье серьезно интересовался историей Востока. Так, он воспоминал, что «мусульманский Восток издавна привлекал меня к себе и казался мне таким таинственным и загадочным. К тому же не большую подготовку к этому я уже имел. Среди популярных тюркских языков знакомый мне татарский язык я знал с детства как практически, так и теоретически. Что касается занятий религиями и этнографией Востока, то их я никогда не прекращал»
Изучая историю становления А.А. Семенова, как ученого-востоковеда необходимо констатировать, что именно это увлечение привело молодого ученого в 1895 г. в гимназийские и специальные классы Лазаревского института восточных языков в Москве. «В Лазаревском институте я нашел то, что искал, а именно я имел возможность удовлетворить свою любознательность и не менее удовлетворительно изучил языки восточные»2. Следует отметить, что Лазаревский институт восточных языков был создан в 1815 г. и являлся одним из престижных в центральной России. В то время, когда в него поступал А. А. Семенов, институт несколько раз реорганизовывался. Он состоял из подготовительного, семи гимназийских и трех специальных классов. Гимназийские классы давали общее среднее образование, достаточное для поступления в университет. А в специальных классах, приравненных к высшему учебному заведению, студенты получали востоковедческое образование. В них основной упор делался на изучение восточных языков, особенно живых. Кроме того при институте имелась прекрасная библиотека.
В специальной литературе имеется описание учебной программы и методики преподавания того времени. Здесь необходимо привести лишь некоторые сведения о том круге дисциплин, которые преподносились студентам в годы обучения А. А. Семнова в Лазаревском институте.3 В данном институте особое значение предавалось приобщению студентов к получению практических навыков непосредственно в той языковой среде, по которой специализировались студенты. Как отмечает сам А. А. Семенов: «Преподавание арабского языка до 1900 г. вел профессор Г. А. Муркос, араб из Сирии, получивший специальное востоковедное образование в
Петербургском университете. По утверждению И. Ю. Крачковского, хотя Г.А. Муркос не был ни выдающимся педагогом, ни крупным ученым, он многое сделал для русской арабистики. Практически же, особенно в последние годы пребывания Г. А. Муркоса в Лазаревском институте, основная тяжесть преподавания арабского языка и литературы лежала на его соотечественнике М. О. Аттая, автора многих учебников и пособий по арабскому языку».1
М. О. Аттая преподавал на первом курсе арабскую грамматику и каллиграфию; на втором- повторял грамматику на примерах, читал курс арабской метрики, руководил переводом с арабского языка на русский и наоборот, а также чтением и разбором отрывков из художественных произведений («Калила и Димна», «Сказки 1001 ночь»); на третьем курсе излагал особенности народного арабского языка, преподавал историю литературы.
Персидскую словесность преподавали Ф. Е. Корш, Р. Р. Штакельберг и Мирза Джаффар (Гаффар). Среди них Ф. Е. Корш вел практический курс персидской грамматики и излагал историко-литературные сведения по персидской литературе3.
Как написал А. А. Семенов, Р. Р. Штакельберг на первом курсе руководил чтением «Гулистана» Саъди, а на втором читал введение в историю персидского эпоса. Кроме того, он руководил чтением «Шахнамэ» Фирдоуси и «Бустана» Саъди, рассказывал о главных течениях персидского суфизма. На третьем курсе Р. Р. Штакельберг давал студентам читать сочинения Аттара и Джами4.
Отражение политической и социально экономической ситуации во второй половины XIX начала XX вв
В первые годы деятельности института ученым и всем сотрудникам приходилось работать максимально эффективно. Это было обусловлено тем, что в краткие сроки необходимо было подготовить отчет о деятельности института, о его достижениях в области исторической науки. Так, старший научный сотрудник сектора истории Б.И. Искандаров наряду с исследованием истории борьбы за ликвидацию Бухарского эмирата и установления Советской власти обращается к проблемам дореволюционной истории. Как уже отмечалось, ему удалось создать капитальный труд по истории Восточной Бухары и Памира. Весомый вклад в исследование средневековой и новой истории Таджикистана, вопросов источниковедения и историографии вносит своими трудами сам А.А. Семенов.
В 1953 г. А.А. Семенов завершает работу над книгой, посвященной центральному административному управлению Бухарского ханства позднейшего времени. Над этой темой он работал чуть ли не три десятилетия, опубликовал несколько исследований, на эту тему защитил докторскую диссертацию. Дополненная и переработанная, книга вышла в свет в 1954 г.1
Благодаря кропотливой и усердной работы А.А. Семенова в этом же году увидели свет еще три его крупных монографических исследования, связанные с историей узбеков и династии Шейбанидов. Большое значение для исследования проблемы этногенеза узбекского народа имеет труд «К вопросу о происхождении и составе узбеков Шейбани-хана». История Шейбанидов и в целом история Средней Азии конца XV- начало XVI в. детально освещена в двух других работах ученого. Особый интерес вызвали его труды «Первые Шейбаниды и борьба за Мавераннахр» и « Шейбани-хан и завоевание им империи Тимуридов». Все три работы вместе с исследованием Е. А. Давидовича «Денежная реформа Шейбани-хана (Из истории среднеазиатской экономики в XVI в.)» составили сборник под названием «Материалы по истории таджиков и узбеков Средней Азии»1.
Кроме того, в том же, в 1954 г. был опубликован знаменитый «Зайнулабиддин бен Мухаммед. Музыкальный трактат». Заслуга А.Семенова в разработке этой книги была огромная. Именно ему принадлежать перевод с таджикского и составление примечания. В 1955 г. А.А. Семенов разрабатывает тему «Маздак и движение его последователей в V-VI вв. н.э.» его труд на эту тему в последствие был опубликован. Как видно из списка опубликованных работ, практически ежегодно А.Семенов издавал ценные книги.
В 1956-1957 гг. А.А. Семенов пишет книгу по позднесредневековой истории Таджикистана: «Таджикистан в конце XVII и в первой половине XVIII в.», «Таджикистан во второй половине XVIII в.»
По преподавательской деятельности, заслуга А.А. Семенова состоит и в том, что он воспитал немало молодых ученых. Среди них Н. Латыпов, А. Маджлисов, А. Мухтаров, З. Бахромов, С.А. Стеценко и другие. Все они под его руководством начали детально исследовать социально-экономическую историю отдельных областей дореволюционного Таджикистана, привлекая для этого разнообразные письменные источники. Они не ограничивались использованием документов, имевшихся в архивах, но и предпринимали сбор их на местах, иногда в очень отдаленных районах.2
С большим интересом А.А. Семенов следил за работой А. Мухтарова по сбору средневековых документов, которые концентрировались в институте. В 1954 г. А. Мухтаров приобрел большую коллекцию этих документов в городе Ура-Тюбе. Часть их было решено издать в виде сборника. А.А. Семенов оказал большую помощь молодому ученому в расшифровке, переводе и комментировании текстов. В предисловии к изданию А. Мухтаров пишет: «Большую помощь при переводах публикуемых документов оказал покойный профессор А.А. Семенов, светлой памяти которого мы посвящаем эту работу»1. А.А. Семенов писал о А. Мухтарове в Отделение общественных наук АН Таджикской ССР в 1958 г. «Его первая работа в этой области, открытая им надпись в Матче султана Бабура носит отпечаток полной самостоятельности в научно-исследовательской работе, столь же заслуживает внимания его завершенная плановая работа, посвященная актам по землепользованию в Ура-Тюбинском владении за прошлые столетия»2. В 50-е годы руководство и ученые института истории особое внимание уделили подготовке молодых научных кадров. Дело в том, что в те годы не только не хватало молодых перспективных кадров для науки, но и отсутствовала научная и руководящая база для их подготовки. Тем не менее, ученики А.А. Семенова постепенно защищали диссертации, становились кандидатами наук. По росту количества молодых ученых в июне 1958 году из состава сектора истории был выделен специальный сектор средневековой истории.
Таким образом, твердо можно сказать, что в неимоверно трудных условиях, когда катастрофически не хватало научных кадров, А.А. Семенову удалось создать в области исследования позднесредневековой истории Таджикистана собственную научную школу.
Этнографические исследования А. А. Семенова на территории Зерафшанской долины, в Каратегине и Дарвазе
На Западном Памире имелось четыре шахства. Каждое шахство делилось на административные единицы, называвшиеся сада (перс. — сотня) или панджа (перс. — пятерка). Шугнан и Рушан делились на шесть сада каждый. Во главе каждой сада или панджа стоял аксакал (тюрк. JU\ — старейшина), а в более мелких административных единицах — арбаб или мирдех (перс. j ). Все население верховьев Пянджа делилось в сословном отношении на две главные категории: правящий класс и податное сословие, называемое раийат (араб. FJ) или фукара. Следующей, более низкой категорией правящего класса было служилое сословие — навкар или чакар, которые выбирались и назначались миром или шахом из людей, обладавших военными и административными способностями»1.
Что касается колониальной политике царизма в Бухаре, то А.Семенов характеризует эту ситуацию таким образом: «В отношении Бухары было решено придерживаться твердой позиции: не давать повода к столкновениям, но и не избегать при необходимости активных действий. Милютин, как и Горчаков, подчеркивал, что вся «будущность» политики России в Средней Азии зависит от того положения, в какое царское правительство поставит себя по отношению к Бухаре.
Хотя между Россией и Бухарой уже развернулась вооружнная борьба, обе стороны делали попытки добиться своих целей дипломатическим путм. Эмир Музаффар направил в Санкт-Петербург посольство во главе с Неджметдином-ходжей, который уже бывал там в 1859 году. Однако царское правительство поручило вести переговоры оренбургскому генерал-губернатору. Посольство было задержано в Казалинске несмотря на протесты бухарского посланника. То же самое произошло и с русским посольством. Отправленное Черняевым в октябре 1865 в Бухару посольство в составе астронома К. В. Струве, связанного с торгово-промышленными кругами А. И. Глуховского и горного инженера А. С. Татаринова также было фактически арестовано местными властями. Оба посольства энергично пытались выполнить возложенные на них задачи. Так, бухарский посланник, вопреки распоряжению Крыжановского, прибыл из Казалинска в Оренбург, а снаряженный им специальный полномочный гонец мулла Фахретдин добрался с письмом Неджметдина ходжи даже до Петербурга. Это, однако, не дало результатов: письмо посланника, в котором он жаловался на нарушение дипломатических обычаев оренбургскими властями, не было принято, и мулле
Фахретдинубыло предложено представить его Крыжановскому»1.
Министерство иностранных дел от имени царя уполномочило оренбургского генерал-губернатора вступить в переговоры с посланником Бухары, предъявив главное и основное требование — «поставить торговлю и политические отношения» России в Средней Азии «в самое благоприятное положение». Директор Азиатского департамента Стремоухов указывал, что дальнейшее применение репрессий против бухарских купцов необоснованно, так как русские караваны благополучно вернулись из ханства. Главное теперь — установление прямого и тесного контакта между русскими и ташкентскими купцами и использование Ташкента в качестве торговой базы России в Средней Азии.
Эти условия намечалось включить в договор, который должен был подписать эмир. Лишь после этого царские власти соглашались допустить бухарское посольство в Петербург для заключения «дружественного трактата» между Российской империей и Бухарским ханством.2
В распоряжении А. А. Семенова был единственный список трактата, найденный им в сборнике разнородных и разновременных записей бухарского верховного судьи Шарифджана Махдума (ум.в 1932 г.). Сборник записей Шарифджана Махдума хранится в рукописном фонде Института востоковедения АН УзССР.( инв. № 2374. Опубликованный А. А. Семеновым трактат занимает в нем лл. 17а-19б).
По поводу специфики финансовой политики Бухарского эмирата А.А. Семенов отмечал: «Как и во всех мусульманских странах, не подвергшихся в своей внутренней административной жизни европейским реформам, в Бухаре государственная казна не была отдельна от казны эмира и потому, как личные приходы последнего»1.
О налоговой политике Бухарского эмирата писали многие историки востоковеды. Александр Александрович Семенов берясь за написание этого труда ставил перед собой цель осветить местное (т. Е. Бухарское) землепользование, налоги (земельные) и подати. В предисловии этой работы он писал: «В настоящем очерке я не касался некоторых поместных особенностей в поземельно- податном устройстве ханства, особенностей выходивших из норм того права, которым была проникнута государственная жизнь Бухары… Моею целью было дать представление о том местном землепользовании, которое в государственном устройстве страны вылились в известные общие нормы, то же следует заметить о податях и налогах. Все это очень мало и не всегда удачно освящено в литературе и как это не странно, не нашло подробно отражения даже в архивных материалах, накопленных за время русской гражданственности в Средней Азии»2.
Некоторые сведения по этому вопросу в разных прежних статях и отдельных изданиях отрывочны и не всегда точны, в том числе и в попытке последнего русского труда по Бухаре, пытавшегося разносторонне представить ханство.
Исследования духовной культуры таджикского народа в трудах академика А. А. Семенова
В 1926 г. под его редакцией была издана в русском перевода книга Бурхануддинхани Кушкеки «Катаган и Бадахшан». Во многих примечаниях, а их Таким образом, перечень лексикографических работ А.А. Семенова свидетельствуют и о большом интересе его к изучению лексики, особенно специальной, связанной с изучением истории народа и его культуры, и об определенном вкладе ученного в таджикскую лексикологию. Степень значимости различных видов словарных работ различна. Диалектологический словарь наречие горных таджиков в настоящее время представляет интерес лишь как материал, характеризующий первоначальный этап становления таджикской диалектовой лексики.1 Не малую работу лексикографического характера проводил А.А.Семенов как редактор перевода и как переводчик ряда источников с персидского и таджикского языковнасчитывается более 200, А.А. Семенов приводит толкование местных названий растений животных, предметов быта, сельскохозяйственных, административных, военных терминов. По ходу объяснения того или иного слова или термина А.А.Семенова привлекает данные специальной литературы, словарей. Он устанавливает значение слова расспросным путем при общении с носителями языка, выходцами из Афганистана, неоднократно прибегает к консультациям специалистов – ботаников, географов, т.е. использует все возможные источники для наиболее правильного определения слова. Раскрывая значение того или иного термина, он по мере необходимости приводит сравнительные данные, известные ему по другим географическим областям. Так, например, объясняя термин бахори (богарный) и его применение в афганском Бадахшане он сообщает о существовании аналогичного специального местного термина лалми, одинаково употреблявшегося и в Бухарском ханстве, Самаркандской, Ферганской и Сырдарьинской областях и в Афганистане.
Как исторические, так и словарные комментарии А.А. Семенов к книге «Катаган и Бадахшан» до сих пор не утратили своего значения и представляют интерес для современных историков, этнографов и таджиковедов.
Большой научный интерес и методологическое значение имеют исследования А.А. Семенова посвященные анализу отдельных исторических терминов и реалий, предметов старины. А.А.Семенов не был специалистом по лексике и лексикографии современного таджикского языка, но в силу многогранности интересов, как выдающийся ученый – востоковед широкого профиля, он внес личный вклад и в эту область науки. Словарное наследие А.А.Семенова, как опубликованное в виде словарей, многочисленных и обширных комментариев к историческим текстам и отдельных исследований, так и неопубликованное, представляет большую научную ценность и могло быть по истории таджикского народа.
В 30- 40- е годы А.А. Семенов продолжает активную научную деятельность по многим проблемам истории и культуры народов Средней Азии. В особенности, это проявляется в его исследованиях по истории таджикского народа. В 1930 году он дважды приезжает в Сталинабад для участия в совещаниях по вопросам, связанных с алфавитом и орфографией таджикского языка. Ученый согласился взят на себя руководство работой по составлению таджикско-русского словаря, рассчитанного на 25-30 тыс. слов.
В годы существования Государственного научно-исследовательского института языка в Таджикской ССР (1930-1933) А.А. Семенов заведовал отделом языка и литературы данного института, и вплотную продолжал работать над картотекой таджикско-русского словаря.1
Следует заметить, что напряженная военно-политическая обстановка начала 30-х годов, когда были ликвидированы некоторые институты, повлияла на развитие среднеазиатской востоковедческой науки. Так, в 1930-1931 гг. А.А Семенов временно жил и работал в Казани, затем вернувшись в Ташкент, всецело окунулся в преподавательскую и исследовательскую работу. Только во второй половине 30- х годов им было опубликовано около 30 работ, среди которых: «Абу-Али-ибн-Сина (Авиценна)», «Ал-Бируни-величайший ученый средневегового Востока», «Великий азербайджанский поэт Низами», «Два великих поэта X века (Рудаки и Дакики)», «Новелла о Мир Алишере Навои» (пер. с перс), «Художник Камаледдин Бехзод», «Гератское исскуство в эпоху Алишера Навои», «Омар Хайям», «Хофиз ( 550- летию со дня его смерти)» и другие статьи посвященные жизни и деятельности выдающихся представителей науки и культуры, считаются классическими образцами исследования.
Исследуя духовную культуру таджикского народа он определяет истинное место и роль предков таджикского народа в истории региональной и мировой цивилизации.
На современном этапе в историографии суверенного Таджикистана труды А.А.Семенова по истории культуры края имеют большое научно-теоретическое значение для разработки сложных проблем истории, культуры, этнических процессов населения. Путем изучения собранных им исторических и этнографических материалов и личных наблюдений в течение десятилетий, А.Семенов профессионально смог оценить особенности становления и развития духовной культуры таджиков из древности до настоящего времени. На основе собранных этнографических и лингвистических материалов, он смог создать целую картину – культуру, полнее и яснее осветить главную научную проблему этногенеза таджиков в целом. Рассматривая вопрос духовной культуры таджикского народа он анализирует собранный объемный материал по истории и этнографии таджиков.