Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Государственная политика и национальные традиции в повседневной жизни немецкой женщины
1.1. Трансформация традиционного образа жизни немецкой женщины 40
1.2. Влияние государственных учреждений защиты материнства и детства на традиционный образ жизни немецкой женщины 81
1.3. Сохранение религиозных традиций немецкими женщинами 101
Глава 2. Трансформация мира детства под влиянием государственной политики в сфере детского воспитания
2.1. Особенности развития пионерского движения в АССР НП 130
2.2. Роль пионерских газет в идеологическом воспитании немецких детей 152
2.3. Мир детства: государственная идеология и национальные традиции в воспитании немецких детей 177
Заключение 209
Источники и литература 215
Приложения 267
- Трансформация традиционного образа жизни немецкой женщины
- Влияние государственных учреждений защиты материнства и детства на традиционный образ жизни немецкой женщины
- Особенности развития пионерского движения в АССР НП
- Мир детства: государственная идеология и национальные традиции в воспитании немецких детей
Трансформация традиционного образа жизни немецкой женщины
Повседневный уклад жизни поволжских немцев воспроизводился на основе сохранения и культивирования образцов семейного воспитания и поведения, заложенных при переселении по Манифесту Екатерины II еще в 1760-х годах, то есть формировался на основе религиозной морали. Среди религиозных течений преобладали: лютеранство, в меньшей степени католичество и сектантство (меннониты, баптисты, гернгутеры, бетбрудеры и др.). Основой веры являлась христианская традиция, согласно которой положение женщины определялось при мужчине. Кроткая и покорная жена обеспечивала налаженный быт.
Общественный и политический деятель Я.Е. Дитц, описывая уклад поволжских немцев-колонистов в начале XX века, охарактеризовал статус женщины не иначе как «рабы своего мужа». Она подвергалась жестоким телесным наказаниям со стороны супруга и не имела голоса в общем хозяйственном распоряжении. При этом женская работа по дому вдвое превышала мужскую, гораздо больше осуществляемую вне дома. На женщину возлагалась обязанность воспитания детей в религиозном духе. Общественные занятия, не относящиеся к нуждам общины, считались излишними96.
Воспитанный также в религиозной традиции мужчина, как правило, был надежным семьянином: отвечал за материальный достаток и принимал участие в воспитании детей97. Таким образом, немецкие семьи представляли собою традиционный патриархальный тип семьи. Несмотря на доминирующую роль мужчины, женщина-мать и хозяйка почиталась членами семьи. Мать обучала детей религии и языку, прививала духовные ценности.
Современные исследования показывают, что в конце XIX в. в семейно-брачных отношениях поволжских немцев стали проявляться кризисные явления - распад расширенных семей под влиянием развития экономики. По мнению этнографа Т.Б. Смирновой98 и историка О.С. Белухиной (Калининой)99, развитие капиталистических отношений способствовало выделению молодых семей как более динамичных и лучше приспособленных к новым условиям хозяйствования. Это вело к постепенному ослаблению власти главы большой, многопоколенной семьи над домочадцами, уменьшению количества членов семьи до нуклеарной, а также демократизации семейных отношений. Иными словами, предпосылки для изменения социальной роли женщины, а также трансформация семейных норм в среде поволжских немцев были продиктованы временем. Однако важно отметить, что изменения социальных взаимодействий происходили достаточно медленно, органично вписываясь в консервативный уклад семейной жизни крестьян. При этом поддерживались тесные родственные связи, сохранялась взаимопомощь.
Политические события 1917 г. принесли стремительные перемены во все сферы жизни российского общества. По мнению исследователя В. Дизендорфа, большинством немцев Поволжья они были восприняты
Если прогрессивно настроенные столичные женщины демонстративно выступали за предоставление избирательных прав101, то, в отличие от них, провинциальные горожанки и крестьянки безропотно подчинялись революционному произволу. Только в случаях продовольственной нужды в регионах происходили выступления с участием женщин. Историки Ю. Васильев и П. Алешкин приводят сведения о том, что в селах Розенталь и Гофенталь Марксштадского уезда 23 мая 1920 г. произошло женское волнение с требованием: оставить в селе по норме хлеб и семена на один год из-за засухи, губительной для урожая. В обоих селах объявили военное положение. В с. Гофенталь по толпе собравшихся открыли оружейный огонь, что привело к жертвам среди женщин. Предположение, что расправа над ними не будет столь же беспощадной, как подавление выступления мужчин, в условиях Гражданской войны оказалось ошибочным102.
Факты насилия в отношении мирных жителей вызывали оправданный страх и опасение последних за будущее семей. Жестокость, характерная для обеих воюющих сторон, не имела национальной подоплеки. Она становилась следствием общего состояния смуты103. Однако женщины аполитичных взглядов, к числу которых относились немецкие женщины, считали в первую очередь новую власть ответственной за страшные события.
Историками справедливо выявлена относительная замкнутость и аполитичность поволжских немцев. Исследователь И.И. Шульга подчеркивает крайний пацифизм немцев, выразившийся в массовом дезертирстве, апатии и религиозном фанатизме в период Гражданской войны104. Сознательная отстраненность от участия на революционных фронтах и в боевых действиях являлась не только защитой частных и этнических интересов, но и следствием религиозных убеждений. Например, отказ брать оружие означал для меннонитов сохранение конфессиональной чистоты.
Однако утверждение власти большевиков не позволило поволжским немцам дистанцироваться от происходивших событий. Перемены, произошедшие в быту, отразились на традиционном образе жизни немецких женщин.
Одной из основных стала проблема выживания. В годы Гражданской войны на судьбы мирного населения выпала череда тяжелых испытаний. Летом 1918 г. Поволжье находилось в непосредственной близости к линии фронта, ставшей угрозой для сохранения жизни и здоровья людей, обрекшей домашние хозяйства на грабеж и разорение. В записках Р. Лореца105 отражены факты, которые характеризуют судьбу немецких женщин Сарепты, типичную для мирного населения в условиях натиска белых и красных вооруженных отрядов. Так, согласно воспоминаниям очевидца, мирные жители были вынуждены покорно подчиниться силе, чтобы сохранить жизнь. Молодым здоровым девушкам приходилось выполнять омерзительную работу - вычищать нечистоты из домов расквартированных солдат, лазаретов, мест заседаний власти, выполнять тяжелую физическую работу - стоя по колено в воде разгружать баржи1 Гражданская война стала общей трагедией российского народа, разрушив мирную жизнь простых людей.
Устойчивость быта колонистов, выражавшаяся в размеренном хозяйствовании, рачительном отношении к урожаю и подготовке семьи к зиме, сменилась отсутствием уверенности в завтрашнем дне. Жизненной необходимостью стало подчинение революционному порядку. В таких условиях женщины не имели возможности привычным способом выполнять каждодневные ритуалы - ухаживать за детьми и домом, готовить пищу, проводить досуг.
В мирное время крестьянское хозяйство поволжских немцев не обходилось без женских рук, так как требовало кроме физических усилий, эстетического содержания. Путешественники, посещавшие немецкие колонии, восторгались высоким уровнем культуры и быта немецких крестьян. Такой успех достигался кропотливым трудом. Выясним, в чем заключались особенности ведения домашнего хозяйства у немцев Поволжья.
Традиционный распорядок дня немецких женщин был насыщен домашними делами. Даже зимой трудовой день начинался рано, около 4 часов утра. Женскими утренними обязанностями считались: приносить кизяки - высушенный прессованный навоз для растопки печи, выгонять скот на водопой, чистить конюшню и хлев, доить коров, ухаживать за молодняком скота. Лишь окончив эти дела, приступали к приготовлению завтрака, которое не занимало более получаса, и только к 6-7 часам семья собиралась вокруг стола. Завтрак подавали непременно горячий. После завтрака женщины старшего поколения обыкновенно садились за прялку и пряли шерсть или же из полученной пряжи вязали чулки, варежки
Влияние государственных учреждений защиты материнства и детства на традиционный образ жизни немецкой женщины
С приходом к власти большевиков одними из первых были приняты меры по защите материнства. Был введен восьминедельный оплачиваемый отпуск до родов и такой же продолжительностью после родов192. Отменялось разделение детей на рожденных в браке и вне брака. Утверждались права ребенка на алименты в случае развода родителей193. Организовывались специализированные учреждениям охраны материнства и детства: роддома, дома матери и ребенка, дома ребенка, детские дома, ясли, детские консультации, юридические консультации для женщин, молочные кухни. Таким образом, появился комплекс мероприятий, направленный на поощрение материнства: заботу о здоровье матери и ребенка, защиту гражданских прав, содействие воспитанию и развитию детей.
Не случайно специалисты в области социальных и тендерных исследований выделяют охрану материнства и детства в 1920-1930 гг. в СССР как значимое направление в сфере женского вопроса. Историк Ю.В. Градскова остановила внимание на следующих выводах, которые партийные функционеры публиковали в периодической печати о том, что, по их мнению: «Именно создание таких учреждений общественной заботы о материнстве и рассматривалось дискурсом заботы о матерях и детях в качестве решающих для коммунистического преобразования России»194. Поэтому, в 1930-е гг., чаще всего определяемые историками как период «отступления», именно эти учреждения были использованы в качестве «обоснования» и оправдания репрессивной тендерной политики, то есть ограничивающей репродуктивные права женщины. Речь идет в первую очередь об отмене права женщины на аборт и сокращении до и послеродового отпуска с 16 до 12 недель (112-84 дней в зависимости от характера работы) до 63 дней в 1938 году195.
Несмотря на активную политику государства в отношении материнства и детства, на жизнь женщин и детей также влияли экономические, социальные и культурные последствия революции. Годы Гражданской войны сопровождались массой политических провокаций, служивших руководством к действию для чересчур ретивых и невежественных должностных лиц, что приводило к печальным последствиям для мирного населения. В среде партийцев и комсомольцев горячо обсуждалась абсурдная теория «стакана воды»196. В Саратовском Поволжье и соседних регионах распространение получил «Декрет об отмене частного владения женщинами», изданный якобы Саратовским губернским советом народных комиссаров, с первого января 1918 г. отменявший право постоянного владения женщинами 17-32 лет. Женщины указанного возраста, за исключением замужних и при этом имевших пять и более детей, становились всеобщим достоянием197. Повышенный интерес современников, массовое тиражирование лже-документа и жесткая реакция партийного руководства подтверждают кризис традиционных норм и морали в обществе. Неоспоримыми фактами в среде немецкой молодежи АССР НП стали случаи вступления в брак молодых людей, не подготовленных к самостоятельной семейной жизни или сожительство без регистрации.
«Половая распущенность» молодежи выражалась в безответственном отношении к интимным связям, распространении статей о вреде воздержания от половой жизни до 23-х лет. Целомудренных девушек провокационно обвиняли в мещанстве198. Нищета, падение морали и нравственности в первое десятилетие советской власти затронули большинство социальных групп вне зависимости от национального состава. Революция разрушила или подорвала традиционные нормы и регуляторы сексуального поведения - церковный брак, религиозную мораль, систему мужских и женских социальных ролей, даже самое понятие любви. Она провозгласила, что все теперь начинается заново, на пустом месте. Но заменить старые верования и нормы было нечем. Социальные проблемы, связанные с дезорганизацией брачно-семейных отношений (нежелательные беременности, безотцовщина, проституция, венерические заболевания), были велики199. По сравнению с 1912 г. в 1920-х гг. среди населения православного вероисповедания количество разводов на 1 тысячу человек выросло в 7 раз200.
Естественно, такие проблемы не обошли стороной поволжских немцев. Это и отмечает Р. Лорец на основании переписки с немцами-сарептянами. По мнению современника, коммунистическое воспитание молодежи в духе безбожия, неуважения к семье и браку разрушало общество. «Детям сызмальства вдалбливаются в голову коммунистические принципы, иное - не просто запрещали, - нет, осмеивали, так что большим героизмом стало исповедание религии. Священнослужители любой конфессии являлись истинными мучениками своей профессии». Р. Лорец сокрушался о том, что «сегодня во всей России сохранилось лишь небольшое количество евангелических пасторов; смены нет никакой, а старики частью умирают один за другим, частью расстреляны, сосланы и погибли в изгнании». Помимо этого, к воспитанию детей прибавлялась жилищная нужда. Зачастую несколько семей жили вместе в одной комнате, это создавало антигигиеническую и аморальную обстановку, в которой подраставшая молодежь слышала и видела то, что не должно знать в нежном возрасте. В результате, обыденной картиной становилось жалкое существование девятнадцатилетних отцов и еще более молодых матерей. Мало ощущалось уважение и почтение перед старостью. - Молодежь впереди! Старость может вымирать! Обычаи и мораль устарели, а понятия «Бог» и «религия» стали порочны и смешны201.
Свободные взаимоотношения приводили к ранним бракам, сожительству, случайным связям батрачек во время сезонных работ на промыслах, фривольному поведению юных комсомолок, приехавших в город на курсы политической грамоты. Как следствие, участились случаи одинокого материнства и детской беспризорности.
Чтобы избежать участи одинокой матери, женщины шли на аборт. Для профилактики избавления от нежелательного ребенка в немецкой автономии врачи читали лекции и доклады, вели беседы, распространяли издания отдела Охраны материнства и младенчества Народного комиссариата здравоохранения. Зрелищным и действенным методом, но одновременно морально жестоким были инсценировки судов: над матерью, бросившей ребенка или над акушеркой, согласившейся сделать аборт женщине202. Однако постановочными сценами судебных процессов дело не ограничивалось. В отчетах местных отделов охраны материнства и младенчества имелась графа, где указывали количество и содержание произведенных показательных судов203. Показательные суды играли намеренно «запугивающую» роль и «расширяли» правовую грамотность женщин.
Социальные и медицинские учреждения признавали аборты остросоциальным явлением. Женщины-одиночки оказывались не в состоянии воспитать ребенка из-за недостатка материальных средств. Кампания по привлечению отцов к содержанию ребенка в юридическом порядке стала шагом в защиту интересов материнства. По статье 31 Кодекса законов СССР о браке, семье и опеке на отца возлагалась обязанность участвовать в расходах, связанных с беременностью, родами, рождением и содержанием ребенка, а равно и матери ребенка в течение ее беременности и шестимесячного срока после родов204.
Особенности развития пионерского движения в АССР НП
19 мая 1922 г. решением Второй Всероссийской конференции комсомола была создана коммунистическая организация для работы со школьниками318. Уже в 1923 г. в автономии поволжских немцев появились первые пионерские объединения, насчитывавшие до нескольких десятков человек: два в г. Марксштадте и одно в г. Покровске. Как и по всей стране, первые отряды носили имя Спартака319. Первый деревенский отряд пионеров был организован по инициативе комсомольцев в селе Орловском320. В летнее каникулярное время с ребятами отряда «Юных пионеров» проводились утренние и дневные обучающие мероприятия. Менее чем за месяц школьники 8-14 лет освоили азы работы пионерской организации. Посещали информационные, творческие и практические занятия: лекции, гимнастику, пение, военную подготовку. Главным атрибутом и предметом гордости для детворы стал пионерский флаг, с которым они демонстративно шагали по улицам, напевая куплеты из песен «Интернационал» и «Молодые КЖИ»321. Координировало деятельность новоиспеченных юных коммунистов Общественное бюро детских коммунистических групп Области немцев Поволжья322. На основании докладов Бюро выясним содержание первых массовых мероприятий для детей.
Ежегодная Международная детская неделя в 1923 г. ознаменовалась проведением первого областного праздника пролетарских детей. В Энгельсе при подготовке мероприятия удалось изыскать денежные средства из местного бюджета, собрать детей из соседних кантонов, составить программу. Однако сказалось отсутствие у организаторов опыта проведения массовых детских мероприятий: основой праздничной программы стало скучное и продолжительное торжественное заседание со всеми ритуалами партсобрания323. Длительные приветствия, пафосные речи местных партийцев и комсомольцев, принятие резолюции, откровенно говоря, не находили отклика в сердцах детей. Но таким образом уже со школьной скамьи их посвящали в ритуал партийной дисциплины. Культурная программа также была предусмотрена для участников праздника: демонстрация номеров художественной самодеятельности и спортивных достижений, то есть то, что напротив, вызывало детский интерес. Но эта часть мероприятия осталась на втором плане.
В первые годы воспитательная работа с детьми вызывала трудности. Обращение к материалам областного бюро юных пионеров позволяет выявить уязвимые стороны деятельности организации в регионе. Один из показателей успешности массового движения - численность и популярность среди граждан. Исходя из этого, в середине 1920-х гг. пионерия в АССР НП фактически не имела существенных успехов. Но руководство страны директивно требовало качественных изменений на местах.
Если сравнивать количественные показатели детей-пионеров немецкой национальности с другими регионами компактного проживания российских немцев, например, Сибирью, обнаруживается сходство: немецкие дети реже вступали в пионерию. В Омской и Алтайской губернии пионеры появились в 1924 г., их насчитывалось всего 168 чел. Костяк составляли воспитанники детских домов324. Для семей немцев было характерно стремление отстранить подрастающее поколение от коммунистического воспитания.
Родители влияли на детей, запрещая им вступать в ряды пионеров325. Как следствие, в немецкой автономии среди юных пионеров преобладали дети русской и украинской национальностей. Это прослеживается по материалам заседания областного бюро юных пионеров Немреспублики, где представлены данные о составе пионеров и вожатых (см. Таблица 2326). Осенью 1925 г. насчитывалось 106 отрядов и 4 320 пионеров, половину из них составляли деревенские организации. В общую численность учитывали и 32 немецких отряда, которые организовывали 960 пионеров, из них 10 отрядов (на 250 чел.) относились к деревенским. Так осенью 1925 г. насчитывалось чуть более 22% детей-пионеров немецкой национальности327. Эти цифры представлены в докладе о положении пионерской работы в Немреспублике.
Несмотря на увеличение численности пионеров, в 1920-е гг. пионерское движение в АССР НП не было массовым явлением. Количественные показатели 1920-х гг. выглядят крайне противоречиво, что говорит о кампанейском характере работы (см. таблица 3). Заострим внимание на анализе статистических данных. Если сведения передавались из кантонов в администрацию автономии, в докладах встречались пояснения относительно реальной картины участников. Когда же речь шла об отчете из автономии в Москву, то подобного рода уточнения являлись крайней редкостью. То есть общие показатели на первый взгляд положительные, но если разобраться в деталях, становится ясно, что они пропорционально не соотносились с национальным составом населения. Например, по данным на 1925 г. среди пионеров 47% - девочки, это хороший показатель. Но если посмотреть процентное соотношение немок в отрядах, то он очень мал, в отрядах их только 1-2 человека338. И все же численность пионеров среди детей немецкой национальности постепенно росла. Одни из наиболее высоких показателей наблюдаются в Голо-Карамышском кантоне. На январь 1926 г. в 11 отрядах этого кантона из 306 чел. 219 были немцы339.
Сопоставив данные за 1924 г. и 1928 г., мы наблюдаем прирост за 4 года только около двух тысяч человек, в масштабах региона это меньше 5% от численности детей пионерского возраста. Однако такое явление было характерно для аграрных регионов страны. По утверждению С.Д. Багдасарян, в деревнях Юга России в середине 1920-х гг. пионерское движение находилось лишь в «зародышевом состоянии». Однако постепенно, в результате целенаправленных мер партийно-советских структур и шефской помощи городских пионерских организаций деревенским, численность пионеров в сёлах и станицах Юга России также росла340. И всё же темпы вовлечения немецких детей в пионерию были заметно ниже341. Это объясняется двумя причинами.
Во-первых, пионерская организация в советской России, несмотря на опыт скаутинга, являлась новой формой работы с детьми, с точки зрения масштабов и направления воспитательной работы. Сравнивая ситуацию в Республике немцев Поволжья с опытом иных регионов342, входивших в состав СССР, видим, что пионеротряды здесь не были непосредственными преемниками скаутских объединений. К 1920-1922 гг. в Поволжье скаутские организации были только в крупных городах - Саратове, Самаре и Царицыне343. Говоря иначе, опыт организованной работы с детьми отсутствовал.
Мир детства: государственная идеология и национальные традиции в воспитании немецких детей
В советский период основой политики в сфере детского воспитания являлась государственная концепция детства. Прежде чем приступить к анализу исторических фактов, позволяющих раскрыть влияние государства на воспитание немецких детей, сделаем акцент на ключевом понятии. Под государственной концепцией детства в исследовании понимаются социальные и идеологические установки правящей коммунистической партии, государственных органов и учреждений в отношении детей и детства. Характерные черты этой концепции отражены в работах по социальной истории, социологии и социальной антропологии459. На конкретных исторических примерах выясним, как объективные, инициированные государством и субъективные зависящие от социальных объектов факторы повлияли на создание, распространение, восприятие новых ценностей, обуславливающих социализацию, частную и публичную жизнь подрастающего поколения российских немцев в Поволжье.
Научный интерес вызывают работы специалиста в области антропологии советского детства Д.В. Димке. Автор проводит компаративный анализ концепций и технологий построения детства в «утопических сообществах»460. Основываясь на идее социальной типологии А. Макинтайра461, исследователь выделяет два качественных подхода в отношении к ребенку и детству: «романтическое» и «героическое». «Романтическое» восприятие и отношение к детству свойственно современным либеральным европейским обществам, его истоки относятся к началу XIX в. Детство воспринималось как своеобразный замкнутый мир, а ребенок - как существо, которое нужно оберегать от столкновения с миром взрослых с присущими ему трудностями и проблемами. «Героическое» понимание детства в свою очередь было присуще «утопическим сообществам» XX века, а его корни питала культура детства, свойственная традиционным обществам. Ребенок в этих обществах воспринимался как партнер, принимая активное участие в жизни взрослых. Граница между миром взрослых и детей была настолько зыбкой, что строилась через отрицание представления об особости детства как периода жизни. Педагогические технологии был направлены на разрушение границ мира детства, его слияние с миром взрослых, которое выражалось, в том числе и в общих для всех членов этих обществ, вне зависимости от возраста, ритуалах, символах и структурах462. То есть государственная концепция детского воспитания в СССР являлась примером «героического» отношения к детству. Представители революционной культуры строили не только новый справедливый, по их мнению, мир, но и формировали «нового человека», с юных лет наделяя его особыми правами, но одновременно и обязанностями, свойственными взрослым.
Проблема реализации государственной системы воспитания детей в немецкой автономии в ранний советский период обусловлена традиционной отстраненностью немцев Поволжья от участия в общественных и политических процессах в стране. Родители ревностно ограждали ребенка от влияния новой идеологии, стремились сохранять исконные традиции семьи463. Но и оставаться за рамками происходящих социальных перемен в условиях утвердившегося советского государства не представлялось возможным, среди немцев также были те, кто искренне принял новый политический режим. К тому же часть повседневных ментальных и воспитательных практик, например, трудовое воспитание с ранних лет, взаимная и коллективная ответственность, уважение к представителям власти и законопослушание были традиционно сильны в сознании немецких крестьян. И все же их проявление не ставило равенства между традиционными ценностями немецкого этноса в России и идеологией большевистской власти, а в отдельных случаях, напротив, способствовало сопротивлению
В 1920-е гг. в советском обществе формировался культ В.И. Ленина и Коммунистической партии, распространявшийся затем на партийных и государственных вождей и на идею построения социализма465. Тенденция нашла воплощение в государственных практиках идеологического воспитания детей поволжских немцев, задействовался арсенал средств агитации и пропаганды: плакаты, стенгазеты, периодическая печать, пионерская атрибутика и т.п. На уроках рисования школьники со старанием и прилежанием рисовали портреты знаменитых политических деятелей -руководителей партии и государства. В материалах отчета показательной школы г. Энгельса, содержится папка рисунков учеников начальной школы466, среди них 6 портретов вождей, выполненные в художественной технике. Историки А.К. Сорокин и А.С. Кочетова на основе детских писем во власть доказывают влияние пропаганды и агитации на формирование «образа власти» у детей. При этом авторы выделяют значение детских рисунков, сопровождавших письма ребят, а именно портреты представителей высшего партийного и государственного руководства, нарисованные в подарок с искренним желанием поделиться своим творчеством467. Так посредством детского творчества формировалось и одновременно проявлялось уважение и почитание политических деятелей. Неравнодушное отношение ребят демонстрирует факт, зафиксированный во время работы 9-й областной конференции ВЛКСМ АССР НП, в июле 1927 г. Юные пионеры 1-го района
Ярким примером служит сюжет описанный историком А. А. Германом: Характерным явлением для немецких сел была совместная защита крестьян, подлежавших раскулачиванию. В иных селах жители по два-три дня не давали раскулачить и вывезти односельчан. См. подробнее: Герман А. А. Репрессии как неотъемлемый элемент политики ... С. 17-26. г. Покровска преподнесли конференции в подарок сделанный своими руками «Мавзолей Ильича»468. Это показывает масштаб политико-просветительской работы. Даже полезные для социального развития детей мероприятия в области спорта, творчества, общеобразовательных дисциплин, межличностных отношений несли отпечаток коммунистической идеологии, насаждались бескомпромиссным и чрезвычайным давлением. Значение имели методы достижения: чрезмерная агитация и пропаганда, административный пресс, классовая дискриминация в системе образования. Из-за этого интенсивность социокультурных перемен входила в противоречие с обыденными потребностями населения, вызывая внутренний протест.
В среде поволжских немцев он проявлялся в повседневных практиках сохранения религии, попытках уклониться от политических мероприятий, приверженности традиционным ценностям. Показателен случай, произошедший в селе Мариенфельд. Мама первоклассника-хулигана, нарушителя школьной дисциплины, вместо должного, по мнению педагогов, воспитания сына, реагировала оскорбительными записками на замечания учителя и отказывалась приходить в школу для беседы. После очередного приглашения она все же пришла на методическое собрание, где ее стали учить, как подобает воспитывать распущенных детей. Но мать резко ответила - сын больше не будет посещать школу, ссылаясь на нехватку средств и отсутствие одежды. Учителям было известно о материальных возможностях семьи ученика, и они не отступали, однако все попытки призыва к порядку остались тщетными. Женщина стояла на своем: «Вы потише своим колхозом, - кто не верует, тот не может жить. В советской республике мы все ходим в лохмотьях, она только для некоторых. В колхозе работать не желаю и не хочу что-либо приобрести, так как впоследствии все-таки отнимут. ... Я не только не хочу работать, но и не хочу быть премированной. ... Была бы я дома во время регистрации школьников, сын мой ныне бы не посещал школу». Эти слова и агитация против коллективизации послужили поводом для представления к уголовной ответственности гражданки А. Грос за контрреволюционные выступления с показательным судебным процессом469. Несмотря на интенсивное идеологическое воспитание в школе и внеучебное время, дети чувствовали обстановку в семье и отношение родителей к власти.
Ситуация усугублялась репрессиями в 1930-е гг., которые через массовые аресты повлекли за собой отстранение мужчин от участия в семейной жизни. Среди историков есть несколько взаимодополняющих взглядов относительно форм и характера репрессий в отношении российских немцев. С точки зрения А.А. Германа, первоочередную роль играла политическая конъюнктура советско-германских отношений470. В.Г. Чеботарева в основе карательных кампаний доминирующим фактором считает не столько идейные мотивы, сколько разнузданные карьеристские амбиции, сведение личных счетов471. В результате провокационно-репрессивной политики на местах стало нарастать обострение межличностных и межнациональных отношений. Еще до начала массовых карательных процессов 1937 г. в связи с усилением в Германии влияния национал-социалистической рабочей партии начало проявляться недоверие к советским немцам в СССР. В июле 1932 г ОГПУ выпустил циркуляр «О борьбе с разведывательной и вредительско-диверсионной работой немецких фашистов против СССР», что фактически подводило российских немцев к подозрению в угрозе государственной безопасности. К проявлениям фашистской пропаганды приписывались недовольство условиями и оплатой труда, создание кружков, распространение «фашистской» литературы472. Проживание родственников за границей, высказывания о политических событиях в Германии, религиозность становились поводом для ареста и обвинения. Показательный пример встречаем в протоколе допроса Готфрида Готфридовича Урбаха, проведенного начальником Эрленбахского КО УНКВД РНП, сержантом государственной безопасности Фогелем. По данным протокола, еще с 1928 г. Г.Г. Урбах в беседах с односельчанами высказывал опасения о наступлении голодного бедствия - как результат политики коллективизации в деревне. В 1933 г. экономическое положение крестьянства подтвердило его худшие прогнозы. В селах Шталь, Розенгейм, Рейнвальд, Красный Яр и др. голодной смертью ежедневно умирало 20-30 человек. На этой почве вплоть до 1936 г. Готфрид Урбах критиковал колхозный строй, вспоминая об экономических выгодах ведения единоличного хозяйств473. Частые аресты, суды и жесткие приговоры в отношении близких травмировали детскую психику, лишали семьи кормильцев.