Верхнеудинская городская полиция в системе административно-управленческого аппарата Забайкалья: становление и развитие в XVIII -начале XX в. Евтехов Роман Артурович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Городская полиция в системе административно-управленческого аппарата Забайкалья .32

1.1. Факторы развития административно-территориальной структуры Забайкалья 32

1.2. Формирование административно-управленческого и правоохранительного аппарата Забайкалья 55

Глава 2. Становление и развитие городской полиции Верхнеудинска в XVIII – начале XX вв 81

2.1. Организация и практика полицейской охраны г. Верхнеудинска XVIII в 81

2.2. История развития штатной полиции города и е деятельность до 70-х г. XIX в 111

2.3. Реформа полиции 70-х г. XIX в. и е влияние на функционировании полиции уездного города 142

Заключение .176

Сокращения .182

Список источников и литературы 183

Приложение .212

• Факторы развития административно-территориальной структуры Забайкалья
• Формирование административно-управленческого и правоохранительного аппарата Забайкалья
• Организация и практика полицейской охраны г. Верхнеудинска XVIII в
• Реформа полиции 70-х г. XIX в. и е влияние на функционировании полиции уездного города

Введение к работе

Актуальность изучения опыта полицейской организации и деятельности на примере г. Верхнеудинска, наиболее презентатив-ного уездного города на восточных окраинах империи определяется возросшей заинтересованностью в восточном векторе внешнеполитических связей, что в немалой степени сопряжено с задачами охранения и защиты территории. Маркирующими признаками принадлежности Забайкалья Российской империи изначально были города-остроги, управленческими структурами которых являлись универсальные чиновники (коменданты, воеводы, комиссары). В их ведении находились функции полиции и вся полнота полицейской власти, что привело к сращиванию военных и гражданских функций, и впоследствии в полной мере проявилось в высшем губернаторском звене.

Верхнеудинск - «ворота в Даурию», развивавшийся поступательно (Баргузин и Селенгинск рано пришли в упадок; Мысовск поздно получил статус города) и без исключительного влияния административного (Чита) и торгового (Троицкосавск-Кяхта) ресурса, занимал особое место в сети городов Забайкалья. В городе, претендующем на роль административного фокуса края, организована одна из первых полиций с чертами полиции и крупного губернского, и малого уездного центров. Значимость изучения полиции Верхне-удинска определена тем обстоятельством, что в зависимости от занимаемого на протяжении двух веков места в административной иерархии региона менялись формы полицейской охраны, её органи-3

зация. Именно это позволяет рассматривать Верхнеудинск как образец внедрения механизма формирования полиции на трансграничных окраинах Империи. Изучение возникновения и становления городской полиции Забайкалья, несомненно, имеет практический смысл в обобщении исторического опыта развития российской полиции и расширения общих знаний о ее деятельности.

Степень изученности проблемы. Проведенный анализ научных изысканий позволил выделить в историографии работы общего исторического характера в контексте развития полиции Российской империи. В изучении данной темы можно отметить три основных периода: дореволюционный (XIX – начало XX вв.), советский и современный. Каждый из них обладает своим набором подходов, методов, кругом сюжетов, срезом источниковой базы.

Дореволюционный период характеризуется изучением институтов полиции не только историками, но и правоведами. Сбор материалов и их обобщение начиналось еще современниками. Среди видных исследователей полиции выделяются В.М. Грибовский, Н.М. Коркунов, Д.Д. Семёнов, В.М. Гессен, А.Д. Градовский, Н.В. Варадинов и др.¹ Наиболее фундаментальным является труд И.И. Дитятина², в котором основной концепцией стало отличие взаимоотношений между государством и обществом в России и Европе.

Значительная роль в изучении административно-

полицейского аппарата принадлежит Ю.В. Готье³, его объемная и достаточно подробная работа посвящена устройству и деятельности административных учреждений на всех уровнях губернского управления. Автор детально описал влияние областных реформ указанного периода на фактическую деятельность администрации, их канцелярию и взаимодействие с прочими учреждениями. Он считал охрану порядка и безопасности важнейшей задачей полиции, но под-

¹ Грибовский В. М. Сборник русских законодательных памятников XVIII столетия.
СПб., 1900. 85 с.; Коркунов Н. М. Русское государственное право. СПб., 1909. Т. 2.
739 с.; Семенов Д. Д. Городское самоуправление : очерки и опыты. СПб., 1901. 387
с. ; Гессен В. М. Административное право: популярные лекции для самообразова
ния. СПб., 1903. 242 с. ; Варадинов Н. В. История Министерства внутренних дел.
СПб., 1858-1863 ; Градовский А. Д. История местного управления в России. СПб.,
1868. 527 с.

² Дитятин И. И. Устройство и управление городов России. СПб., 1875. Т. 1. С. 302.

³ Готье Ю. В. История Областного управления в России от Петра I до Екатерины II.
М., 1913. Т. 1. 492 с.

черкивал невозможность её осуществления из-за очень малого штата служителей. Неудовлетворительно оценивая функционирование местных администраций, он в то же время называл одну из главных причин, редко озвученную в исследованиях – некомпетентность правительства.

Для советских исследователей история силовых органов не представляла особого интереса, если в ней не было отражения классовой борьбы и эксплуататорского характера взаимоотношений государственных органов и общества. Наиболее полно такой подход представлен в работах Н.П. Ерошкина⁴. Полицейские органы, армия, по его мнению, это основные орудия угнетения, созданные в интересах господствующего класса и для обеспечения его безопасности. Советская историческая школа наибольшее внимание обращала на деятельность политической полиции, охранных отделений и агентурно-провокаторской сети. Эти вопросы поднимались в публикациях П.А. Зайончковского, З.И. Перегудовой, И.В. Оржехов-ского, М.И. Хейфец, Ф.М. Лурье и др.⁵

Особое внимание советские историки уделяли проблемам функционирования МВД – основной структуры самодержавного государства. Превалирующее положение МВД во внутриполитическом курсе эпохи Александра II подчеркивала В.Г. Чернуха⁶.

Важным вкладом в советскую историографию изучения полиции стала работа коллектива авторов в составе Р.С. Мулукаева, М.И. Сизикова, А.Я. Малыгина, А.Е. Епифанова и др.⁷ При их уча-

⁴ Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России.
М., 1968. 368 с. ; Ерошкин Н. П. Крепостническое самодержавие и его политиче
ские институты (первая половина XIX века). М., 1981. 252 с.

⁵ Зайончковский П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX
веке. М., 1978. 288 с. ; Перегудова З. И. Политический сыск России (1880-1917).
М., 2000. 432 с. ; Оржеховский И. В. Самодержавие против революционной России
(1826-1880 гг.). М., 1982. 207 с. ; Хейфец М. И. Вторая революционная ситуация в
России (конец 70-х – начало 80-х гг.) : кризис правительственной политики. М.,
1963. 240 с. ; Лурье Ф. М. Полицейские и провокаторы. Политический сыск в Рос
сии. 1649-1917. СПб., 1992. 417 с.

⁶ Чернуха В. Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гг.
XIX века. Л., 1978. 246 с.

⁷ Мулукаев Р. С., Малыгин А. Я., Епифанов А. Е. История отечественных органов
внутренних дел. М., 2005. 336 с. ; Мулукаев, Р. С. Общеуголовная полиция дорево
люционной России. Ее классовый характер. М., 1979. 27 c. ; Сизиков М. И. Поли
ция Российской империи в середине XVIII в. // Государство и право.1993. № 11. С.

стии увидело свет значительное число сборников документов, монографий и учебных пособий, в том числе и на современном этапе. Их труды, в которых нередко поднимаются общие вопросы изучения органов городской полиции, внесли наиболее заметный вклад в изучение полицейских органов империи.

Региональная историография советского периода затрагивает лишь общие вопросы управления городами Забайкалья, не выделяя особо органы полиции. Среди наиболее важных трудов, работы В.П. Гирченко⁸, уделявшего этим вопросам большое внимание. Изучением Забайкальских городов, их особенностей и административного устройства занимались так же Н.Н. Щербаков, Л.К. Ми-нерт, Ф.М. Шулунов, Г.М. Сёмина и др.⁹ При всей ценности этих работ непосредственно предмету нашего исследования в них уделено незначительное внимание.

В современной историографии общие проблемы истории полицейских учреждений затронуты в трудах В.И. Власова, Н.Ф. Гончарова, П.А. Кошель, В.В. Рыбникова, Г.В. Алексушина¹⁰. Для новейших тенденций изучения темы характерен пристальный интерес к деятельности полиции в регионах. Так, в работе А.В. Седунова рассмотрено развитие городской полиции города Пскова, ее структуры и полномочий. Исследования, посвященные региональным

120-131. ; История органов внутренних дел: сб. док. / сост. Малыгин А. Я., Сизиков М. И. Курск, 1998. Вып. 2. 38 с. ; Органы и войска МВД России : краткий исторический очерк // сост. А. В. Борисов, М. Г. Детков, С. И. Кузьмин [и др.]. М., 1996. 464 с. ; Полиция и милиция в России : страницы истории / А. В. Борисов, А. Н. Дугин, А. Я. Малыгин [и др.]. М., 1995. 318 с.

⁸ Гирченко В. П. Из истории переселения в Прибайкалье старообрядцев-семейских.
Верхнеудинск, 1925. 20 с.

⁹ Шулунов Ф. М. Улан-Удэ. Улан-Удэ, 1955. 49 с. ; Минерт Л. К. Архитектура
Улан-Удэ. Улан-Удэ, 1983. 248 с. ; Минерт Л. К. Памятники архитектуры Бурятии.
Новосибирск, 1983. 189 с. ; Сёмина Г. М. Из истории города Улан-Удэ : документы
и фотографии. Улан-Удэ, 1995. 31 с. ; Щербаков Н. Н. Всесоюзное общество быв
ших политкаторжан и ссыльнопоселенцев и его роль в разработке истории полити
ческой ссылки в эпоху империализма // Ссыльные революционеры в Сибири (XIX
в. - февр. 1917 г.) : сб. науч. ст. Иркутск, 1983. Вып. 8. С. 26-49.

¹⁰ Власов В. И. Организация розыска преступников в России в IX-XX веках (исто-
рико-правовое исследование) : 2-х частях / В. И. Власов, Н. Ф. Гончаров. Домоде
дово, 1997. Ч. 1-2. 145 с., 124 с. ; Кошель П. А. История сыска в России в 2-х кн.
М., 1996. Т. 1. 640 с. ; Рыбников В. В., Алексушин Г. В. История правоохранитель
ных органов Отечества : учеб. пос. М., 2008. 296 с.

проблемам истории полиции, освещаются так же в трудах С.А. Го-моновой, Е.И. Степановой, П.А. Сунгурова, В.М. Антропова и др.¹¹

Особо выделяются труды Томской школы историков, в частности Д.М. Шиловского, изучившего материалы по криминальной обстановке в Томской губернии во второй половине XIX – начале XX вв. Продолжением исследований в данном направлении можно считать диссертации Ю.Н. Москвитина и И.В. Черновой¹², посвященные различным аспектам изучения полицейского аппарата Томской губернии. В исследованиях А.Б. Храмцова, И.А. Коновалова и др.¹³ более детально рассматриваются отдельные проблемы развития общей и городской полиции Сибири, её законодательная регламентация, сферы деятельности. Административный и военизированный аспекты полицейской службы охарактеризованы В.И. Чен-ковой, Д.Н. Гергилевым¹⁴.

Важному аспекту полицейской деятельности – уголовному сыску, уделяют внимание А.А. Сысоев, С.И. Калашникова, А.С.

¹¹ Гомонова С. А. Полицейские учреждения Самарской губернии в 1851-1917 гг. :
автореф. дис. … канд. ист. наук. Ижевск, 2012. 23 с. ; Сунгуров П. А. Полиция То
больской губернии 1867-1917 годах : автореф. дис. … канд. ист. наук. Тюмень,
2014. 25 с. ; Степанова Е. И. Эволюция деятельности уездной полиции Курской
губернии во второй половине XIX — начале XX вв. : автореф. дис. … канд. ист.
наук. Курск, 2012. 25 с. ; Антропов В. М. Организационно-правовые основы дея
тельности городской полиции Томской губернии во второй половине XIX в. – на
чале XX в. (на примере г. Барнаула) // Актуальные проблемы борьбы с преступле
ниями и иными правонарушениями. 2016. № 14-2. С. 245-246 ; Антропов В. М.
Полицейский функции земских учреждений Томской губернии // Вестник Барна
ульского юридического института МВД России. 2015. № 1(28). С. 7-8

¹² Москвитин Ю. Н. Полиция Томской губернии в 1867-1917 гг. : устройство, чис
ленность и материальное обеспечение служащих : дис. … канд. ист. наук. Барнаул,
2004. 234 с. ; Чернова И. В. Томская городская полиция в конце XVIII – начале XX
вв. : дис. … канд. ист. наук. Томск. 2005. 181 с. ; Ларьков Н. С., Чернова И. В. По
лицмейстеры, комиссары, начальники (руководители правоохранительных органов
Томской губернии, округа и области в XIX-XX вв.). Томск, 1999. 184 с.

¹³ Храмцов А. Б. Власть и общество в городах Тобольской губернии конца XIX –
начала XX века. Тюмень, 2010. 316 с. ; Коновалов И. А. Городская полиция Запад
ной Сибири во второй половине XIX – начале XX в. // Вестник Омского универси
тета. 2007. № 3 (12). С. 44-47.

¹⁴ Гергилев Д. Н. Развитие системы административного управления Сибирью в
XVIII – первой трети XIX веков : дис. … канд. ист. наук. Красноярск, 2010. 200 с. ;
Ченкова В. И. Полиция и органы местного управления в феодальной России XVIII
века : дис. … канд. юр. наук. СПб., 2001. 185 с.

Петров¹⁵. Вопросам правонарушений, совершаемых иностранцами в XIX – начале XX в., посвящены труды В.В. Синиченко. Формирование полиции и силовых учреждений Восточной Сибири рассмотрено С.Ю. Грозиным, С.Ф. Феоктистовым, Л.В. Курасом, пожаро-охранное дело В.В. Черных, Д.С. Даниловой¹⁶.

Важными являются исследования в области пенитенциарной политики и её реализации на местах. Среди основополагающих – исследования А.А. Иванова, З.В. Мошкиной, Е.В. Семенова, Л.В. Кальминой, А.В. Волочаевой и др.¹⁷ Среди исследователей, посвятивших свои работы уголовному судопроизводству, стоит отметить

¹⁵ Сысоев А. А., Кавецкий Д. Б. Общественный институт обеспечения личной и
имущественной безопасности в Восточной Сибири XIX – начала XX века // Вест
ник Восточно-Сибирского института МВД России. 2014. № 4 (71). С. 86-90 ; Руб
цов С. Н., Сысоев А. А. Уголовный сыск Российской полиции на территории Вос
точной Сибири. Красноярск, 2007. 215 с. ; Калашникова С. И. История уголовного
сыска в России в конце XIX – нач. XX вв.: на материалах Забайкальской области :
дис. …. канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2007. 154 с. ; Петров А. С. Уголовная преступ
ность и сыск в Забайкалье в межреволюционный период (июнь 1907 – февраль
1917 гг.) : дис. … канд. ист. наук. Владивосток, 2016. 313 с.

¹⁶ Грозин С. Ю. Реформирование российской полиции в начале ХХ века // Вестник
Восточно-Сибирского института МВД России. 2014. № 4 (71). С. 68-75 ; Феокти
стов С. Ф. Милиция Забайкалья : её развитие и деятельность (1917-начало 1930-х.
годов) : историко-правовой аспект. Иркутск, 2005. 175 с. ; Синиченко В. В. Правона
рушения иностранцев на востоке Российской империи во второй половине XIX –
начале XX веков. – Иркутск, 2003. 191 с. ; Черных В. В. История противопожарного
страхования в России 1827-1920 г. (на материалах Восточной Сибири) / В. В. Чер
ных, А. В. Чернов, В. В. Синиченко. Иркутск, 2007. 236 с. ; Черных В. В. История
борьбы с огнём в России. Иркутск, 2010. 591 с. ; Курас Л. В., Калашников И. И.,
Батуев С. В. История уголовного розыска Бурятии (1922 - начало 1930-х годов).
Улан-Удэ, 2003. 151 с. ; Данилова Д. С. История становления и развития системы
пожарной безопасности в Бурятии (1814-2000-е гг.) : дис. … канд. ист. наук. Улан-
Удэ, 2011. 160 с.

¹⁷ Иванов А. А. Историография политической ссылки в Сибирь второй половины
XIX – начала XX вв. Иркутск, 2001. 275 с. ; Иванов А. А. Иркутские жандармы //
Клио. 2012. № 6 (66). С. 69-77 ; Иванов А. А. Уголовная ссылка и заселение При
байкалья в XVII-XVIII вв. // Baikal Research Journal. 2012. № 6. С. 36-45 ; Мошкина
З. В. Нерчинская политическая каторга : вторая половина XIX в. Чита, 1998. 112 с.
; Кальмина Л. В., Курас Л. В. Еврейская община в Западном Забайкалье (60-е годы
XIX века - февраль 1917 года). Улан-Удэ, 1999. 172 с. ; Семенов Е. В. Место поль
ских политических ссыльных в хозяйственной и культурной жизни Забайкалья: 30-
е – 50-е гг. XIX века : дис. … канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2005. 259 с. ; Волочаева А.
В. Нерчинская уголовная каторга во второй половине XIX века : дис. … канд. ист.
наук. Чита, 2009. 227 с.

С.Л. Курас, С.Л. Шахерову и др.¹⁸ Коллективом ведущих специалистов по истории управления, ссылки и каторги Сибири, таких как А.А. Иванов, Л.М. Дамешек, С.И. Кузнецов, Б.С. Шостакович и др. издается крупнейший сборник «Сибирская ссылка»¹⁹.

Значительный вклад в изучение имперской политики внес профессор Л.М. Дамешек²⁰. В его работах получила комплексное освещение имперская политика в отношении национальных окраин империи, им исследованы история органов власти, специфика общественного движения в Азиатской России. Высшее управление регионом и взаимодействие разных ступеней региональной власти рассмотрены так же А.В. Ремневым, А.В. Шиловским, И.Л. Даме-шек, Д.А. Ананьевым и др.²¹

Вопросы развития Забайкальских крепостей, городов, становление административно-бюрократической системы на освоенных территориях неоднократно поднимались А.Р. Артемьевым, С.В. Евдокимовой, М.М. Плотниковой, О.В. Бураевой, О.А. Малыгиной и др.²²

¹⁸ Курас С. Л. Делопроизводство в правоохранительной системе дореволюционной
России // Власть. 2011. № 8. С. 119-121 ; Дамешек Л. М., Шахерова С. Л. «Реформа
судебной части в России тем более необходима для Сибири» // Правосудие в Вос
точной Сибири. 2001. № 3-4. С. 96-143.

¹⁹ Сибирская ссылка : сб. науч. ст. 2000-2017. Вып. 1 (13)-8 (20).

²⁰ Дамешек Л. М. Институт генерал-губернаторов в Азиатской России и его осо
бенности. Иркутск, 2011. 127 с. ; Сибирь в составе Российской империи / И. Л.
Дамешек, Л. М. Дамешек, В. П. Зиновьев [и др.]. М., 2007. 368 с. ; М.М. Сперан
ский : Сибирский вариант имперского регионализма (к 180-летию сибирских ре
форм М.М. Сперанского) / Л. М. Дамешек, И. Л. Дамешек, Т. А. Перцева [и др.].
Иркутск, 2003. 264 с.

²¹ Ремнев А. В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй по
ловины XIX – начала XX веков. Омск, 1997. 252 с. ; Шиловский М. В. Сибирское
областничество в общественно-политической жизни региона во второй половине
XIX – первой четверти XX в. Новосибирск, 2008. 270 с. ; Дамешек И. Л., Дамешек Л.
М. Сибирь в системе имперского регионализма (1822-1917 гг.). Иркутск, 2009. 389
с. ; Государственные и общественные структуры в Сибири : взаимодействие и кон
фликты (XVII – начало XX вв.) / Д. А. Ананьев. Новосибирск, 2014. 243 с.

²² Бураева О. В. Новое в истории Удинского зимовья / острога // Вестник Новоси
бирского государственного университета. 2013. Т. 12. Вып. 1. С. 27-30 ; Кальмина
Л. В., Малыгина О. А. «Блюститель неприкосновенности» : институт военного гу
бернатора Забайкальской области. Улан-Удэ, 2016. 184 с. ; Евдокимова С.В. Соци
ально-экономическое развитие городов Забайкалья в XVII-XIX вв. Улан-Удэ, 2007.
248 с. ; Дамешек Л. М., Плотникова М. М. Екатерина II и Павел I об управлении

Особое значение для освещения темы имеют работы по исследованию городов. В частности, труды профессора В.П. Шахеро-ва²³ посвящены торгово-промышленной, культурной и транспортной сферам формирования городской среды. Важные аспекты городской истории рассматриваются Ю.М. Гончаровым, В. А. Скуб-невским, Т.В. Паликовой, И.Ю. Замулой²⁴.

Из анализа историографии следует, что предшествующими поколениями ученых были подняты и исследованы многие вопросы деятельности городской полиции и системы МВД преимущественно западных областей страны. В то же время вопросы становления и развития городской полиции уездных городов, таких как Верхне-удинск, располагавшихся на восточных окраинах Империи, не получили должного рассмотрения. Не были изучены условия и причины её организации, штатная структура, направления её деятельности.

Цель и задачи диссертационного исследования. Цель исследования состоит в выявлении механизма формирования и функционирования городской полиции уездного города Верхнеудинска в системе административно-управленческого аппарата Забайкалья.

Достижение поставленной цели предполагает разрешение следующих задач:

1) охарактеризовать факторы развития административно-
территориальной системы Забайкалья;

2) проанализировать процесс становления и функционирова
ния административно-правоохранительных институтов Забайкалья;

городами: тандемность или разномыслие // Известия Байкальского государственного университета. 2012. № 2. С. 207-212. ; Артемьев А. Р. Строительство городов и острогов Забайкалья и Приамурья во второй половине XVII - XVIII веке и типы оборонительных сооружений // Российская история. 1998. № 5. С. 140-147.

²³ Шахеров В. П. Экономика Сибирского дореформенного города (на материалах
городов Байкальской Сибири). Иркутск, 2011. 256 с. ; Шахеров В. П. Основные
факторы становления Иркутска в качестве столицы Северной Азии в XVIII - пер
вой половине XIX вв. // Eurasia: Statum et Legem. 2014. № 1. С. 58-67.

²⁴ Скубневский В. А., Гончаров Ю. М. Города Западной Сибири во второй половине
XIX – начала XX вв. Барнаул, 2003. 360 с. ; Скубневский В. А., Гончаров Ю. М. Го
рода Западной Сибири во второй половине XIX – начале XX вв.: Население. Эконо
мика. Застройка и благоустройство. Барнаул, 2014. 252 с. ; Паликова Т. В. Города
Забайкалья второй половины XIX – XX в. (социальное, экономическое, культурное
развитие). Улан-Удэ, 2010. 312 с. ; Замула И. Ю. Городская культура и обществен
ный быт Верхнеудинска (1875-февраль 1917 гг.). Иркутск, 2001. 208 с.

1. определить основные этапы формирования городской полицейской службы г. Верхнеудинска с 1760-х по 1917 г.;

2. выявить штатную структуру и источники комплектования кадров городской полиции;

5) осветить основные направления деятельности городской
полиции г. Верхнеудинска.

Объект и предмет диссертационного исследования. Объектом исследования выступает административно-управленческий аппарат Забайкалья во второй половине XVIII – начале XX в.

Предметом исследования является процесс становления и развития Верхнеудинской городской полиции в качестве части административно-управленческого аппарата Забайкалья.

Хронологические рамки исследования охватывают период середины XVIII в. – 1917 г. Нижняя хронологическая граница обусловлена созданием Верхнеудинской комендантской канцелярии, когда в условиях отсутствия гражданских властей комендант принял на себя соблюдение полицейского порядка в городе и соответствует 1765 г. Верхняя граница – 1917 г. – определяется упразднением имперской полиции в Верхнеудинске и заменой её новыми учреждениями.

Территориальные рамки исследования охватывают административную единицу – город Верхнеудинск в рамках XVIII – начала XX в.

Методологическую основу диссертационного исследования составляют принципы историзма и научной объективности, предполагающие изучение каждого явления в конкретных исторических реалиях. Изложение диссертационного материала подчинено проблемно-хронологическому принципу, обеспечивающему возможность проследить процесс эволюции полицейского аппарата, одновременно обращая внимание на важные особенности и сложности в его формировании.

В работе используется историко-сравнительный метод, позволивший определить общие и специфические черты в деятельности Верхнеудинской городской полиции в сравнении с полициями городов Забайкальской области. С помощью микро-исторического метода осуществляется многостороннее рассмотрение объекта изучения, выявление процессов функционирования полиции в пределах города и условий развития в конкретных исторических реалиях

(содействие общества, полицейская ответственность горожан). Уменьшение масштаба исследования, на наш взгляд, приближает к изучаемому объекту и дает возможность увидеть отдельные сюжеты, которые раскрывают все многообразие исторического прошлого, определить причины общих и отличных прецедентов на территории всего государства. Сужение территориальных рамок исследования позволяет подробно рассмотреть весь процесс развития и изменения полиции уездного города, а также отражение конкретных политических мероприятий на её деятельности на протяжении длительного времени.

Источниковая база исследования. При проведении данного исследования мы опирались на весь комплекс опубликованных и неопубликованных источников. Для раскрытия сущности полицейских институтов необходимо вовлечение источников: законодательные акты, делопроизводственные документы, справочно-статистические материалы, периодическая печать, источники личного происхождения. Основой для классификации использованного материала стала информативность и репрезентативность задействованных источников.

1. Законодательные акты. Важнейшим источником нашего исследования являются правовые акты. Большая часть законодательных источников, необходимая для выявления структуры, статуса и функционала городской полиции в исторической динамике, содержится в трех собраниях Полного собрания законов Российской империи (1649-1913 гг.), где отражен весь спектр законодательных вопросов регулирования жизни в самодержавной России. Важнейшее значения имели различные типы документов (мнения Государственного совета, указы Сената, циркуляры МВД, постановления ГУВС, инструкции и постановления губернаторов и т.д.), относящихся к ведомственным структурам государственного аппарата. Данная группа источников является фундаментом для изучения полиции как системной части государственных институтов Российской империи.

2. Делопроизводственные документы. Основу источниковой базы исследования составляют архивные документы, значительная часть которых вводится в научный оборот впервые. В материалах фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) была выявлена уникальная информация, позволяющая проследить

этапы реформирования полиции Забайкалья в конце XIX – начале XX вв., формы проявления социальной помощи империи нижним чинам полиции и вдовам погибших. Особый интерес представляют дела о злоупотреблениях, свидетельствующие о конкретных недостатках полицейской системы империи.

Среди использованного документального массива Государственного архива Республики Бурятия (ГАРБ) значительную роль имели различного рода приказы городничих и комендантов по организации городской жизни, переписка учреждений разных уровней: промемории канцелярий, сообщения полиции и магистрата, донесения и рапорты, прошения и объявления жителей и записки городничих, окружных начальников о фактическом состоянии полицейских органов области и т.д.

Не менее важным является комплекс документов Государственного архива Забайкальского края (ГАЗК) и Государственного архива Иркутской области (ГАИО). Отложившиеся в них документы помогли определить организационные особенности городской полиции Верхнеудинска, позволили провести компаративный анализ штатной структуры. В документальном массиве были изучены материалы высшего звена управления: циркуляры МВД и Департамента полиции, указы и приказы военного губернатора, постановления областного управления. Весь этот объём источников способствовал освещению проблем материально-технического обеспечения, штатных и организационных изменений, эффективность полиции. Особо стоит выделить годовые отчеты исправников и стати-стические сводки по совершенным преступлениям, которые позволили выявить и проследить динамику развития учреждения. Протоколы заседаний управ, рапорты о происшествиях по области и городам были использованы для определения особенностей и условий службы полицейских, объеме работы и уголовной нагрузке полиции.

3. Справочно-статистические материалы. В работе были за
действованы различные статические документы локального и об
щесибирского масштаба. К ним относятся справочно-
статистические и географические издания (Памятные книжки За
байкальской области, Обзоры Забайкальской области и т.д.). Кроме
того к данной группе источников относятся издания Забайкальского
областного статистического комитета. Данная группа источников

позволила сформировать общее видение места полиции в системе местной власти, выявить фактическую численность, получить сведениях о качественном составе руководящего звена и т.д.

4. Периодическая печать. Существенное значение имели источники периодической печати XIX – начала XX в., в которых имеется разнородная информация о происшествиях по городам Забайкалья и участие в этом полиции. Ценность данной группы материалов заключается так же в том, что периодика отражает уровень общественного доверия к полицейским органам и содержит многочисленные оценки качества их деятельности.

5. Источники личного происхождения. Использование материалов личного происхождения (воспоминаний, путевых записок, очерков) чиновников, жителей города, путешественников позволили разнообразить источниковую базу. Оценочные суждения современников позволили определить влияние деятельности силовых учреждений на общественные настроение и т.д. Среди наиболее важных сочинений, работы: Т.П. Калашникова, Н.В. Паршина, М.В. Танскаго, Е.А. Танской, В.В. Птицына, Дж. Кенана, С.В. Максимова.

В целом, источниковая база диссертационного исследования обладает достаточной репрезентативностью. Анализ всего комплекса разнообразных и многочисленных источников, использованных в работе, позволяет сделать вывод о том, что информация, содержащаяся в них, является прочной основой для системной разработки всех поставленных проблем и решения сформулированных задач.

Положения, выносимые на защиту:

1. Процесс административно-территориального обустройства восточных окраин Российской империи происходил под влиянием специфических факторов, в числе которых: пенитенциарный, трансграничный, демографический, географический. Данные факторы в значительной мере оказывали влияние на формирование и функционирование административно-полицейского аппарата уездного города, способствовали расширению его полномочий и усугублению недостатков и злоупотреблений.

2. Административно-управленческий аппарат Забайкалья развивался со значительным отставанием от Европейской части империи и большинство нововведений в регионе внедрялись в усеченном виде. В условиях малочисленности и низкой эффективности

аппарата управления полиция занимала ключевую позицию как организатор и координатор жизни общества.

3. Городская полиция Верхнеудинска в процессе становления и развития унифицированной системы прошла пять этапов, каждый из которых обусловлен законодательными актами, регулирующими смену административно-территориальной схемы регионального или городского управления. Каждый из этапов характеризуется собственными организационными особенностями.

4. Штатная система Верхнеудинской полиции регламентировалась законодательством и устанавливалась в силу местных условий и управленческого видения губернаторов. Штат менялся соответственно месту, занимаемому городом в административной системе региона, при этом зависимость числа штатных служителей от численности населения города и уезда была крайне слабо выражена. Комплектация полиции производилась из числа действующих и отставных военных и выборных от городского общества.

5) Эффективность службы городской полиции была весьма
низкой в силу изначальной нацеленности на соблюдение интересов
власти. Полиция была обременена большим числом задач, которые
физически не могла исполнять. Часть наиболее рутинных функций
по охране правопорядка были переданы обществу. Реформы 60-х г.
XIX в. не избавили полицию от административно-хозяйственных
функций из-за экономической слабости городов, объединения го
родских и земских полиций, сокращения штатов, что являлось об
щероссийской практикой.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что впервые было предпринято изучение функционирования городской полиции с 60-х г. XVIII в. – времени формирования в уездных Сибирских городах комендантских управлений, ставших первыми регулярными полицейскими органами.

В исследовании впервые систематизированы знания по теме, определены основные тенденции развития, предложена периодизация становления и развития полиции уездного города на окраине Российской империи в условиях трансграничья.

Впервые в региональной исторической литературе на основе введения значительного числа неопубликованных архивных материалов освещен процесс формирования и эволюции полицейских органов уездного города. Предпринятое исследование позволило

уточнить хронологические рамки городской полицейской службы Забайкалья.

Новым в отечественной исторической науке является исследование деятельности городской полиции Верхнеудинска на основе анализа комплекса специфических факторов, определивших региональный облик полиции Забайкалья.

Доказана прямая зависимость качества правоохранительной службы от политических мероприятий, направляющих ее деятельность, местных условий и реальных штатных и правовых возможностей.

Изучены устройство, штат, важнейшие направления деятельности городской полиции Верхнеудинска с XVIII в. до 1917 г. Раскрыты особенности и противоречия формирования и функционирования полиции уездного города от зарождения до упразднения. Выявлен портрет уездного полицейского, характерный для всей Восточной Сибири, а так же формы и методы его взаимодействия с различными городскими учреждениями.

Практическая значимость исследования заключается в его потенциальной способности стать составной частью комплексного изучения истории Байкальского региона. Результаты исследования могут быть использованы для написания работ по истории г. Улан-Удэ, Бурятии, Сибири. Кроме этого, материалы диссертации могут стать базой для разработки общих проблем истории российской полиции. Методы и средства работы имперской полиции с населением по предупреждению и пресечению преступности могут быть востребованы в специализированных учебных заведениях при подготовке кадров полиции. Материалы диссертации могут быть привлечены для разработки специальных курсов по истории силовых и правоохранительных органов России, в краеведческой и музейной работе.

Апробация исследования. Отдельные положения диссертационного исследования изложены в докладах на конференциях, зарубежных: Китайско-Российском форуме молодых учёных, г. Маньчжурия, 8-10 декабря 2014 г.; Международных: «Православие и дипломатия в странах АТР», г. Улан-Удэ, 29-30 января 2015 г.; «Улан-Удэ – 350 лет», г. Улан-Удэ, 1-5 сентября 2016 г.; «Регион в приграничном пространстве», г. Чита, 22-23 сентября 2016.; Всероссийской: «Тобольск научный – XI», г. Тобольск, 7-8 ноября 2014

г.; Региональной: «Забайкалье историческое – IV», г. Чита, 27 ноября 2015 г. и др. Результаты и выводы исследования изложены в 11 статьях, в том числе в изданиях, рекомендованных ВАК и индексируемых в базах Scopus и WoS.

Исследование поддержано фондом М. Прохорова, в виде гранта «Академическая мобильность-2015» для проведения поисковой работы в Государственном архиве Забайкальской области (г. Чита). Материалы для диссертационного исследования были получены, в том числе в ходе исполнения гранта Президента РФ для молодых российских учёных МК-8975.2016.6. «Государственные институты управления Российской империи в освоении Забайкальского трансграничья (вторая половина XVIII – начало XX вв.)» – 2016-2017 гг.

Структура диссертации состоит из введения, двух глав (пяти параграфов), заключения, библиографического списка и приложений.

Факторы развития административно-территориальной структуры Забайкалья

Забайкальский регион в системе имперского управления формировался как огромная восточная периферия. Играя роль транзитного коридора для продвижения русских на Амур, в условиях трансграничного расположения, Забайкалье отличалось от прочих Сибирских областей. Это отмечалось, в том числе в характере административных нововведений, внедрявшихся здесь со значительным опозданием и часто в усеченном виде. В результате политика формирования административных институтов Забайкалья и общих схем его управления на протяжении всего имперского периода имела ряд значительных отличий. Это обусловлено социально-экономическими причинами, которые являлись результатом освоения региона и переселенческой политики царского правительства. Сибирские территории не могли сразу быть приравнены к западным областям и требовали особого управления.

Оказавшись на перекрестке основных транспортных путей в Восточное Забайкалье, Монголию и Китай, Удинский острог приобрл важное стратегическое значение. Роль острога как важного перевалочного пункта на пути в «Даурию» возросла настолько, что рассматривался вопрос о переводе основной массы служилых и приказчика из Селенгинского острога в Удинский1. В 1684 г. енисейский воевода, князь К.О. Щербатов получил из Сибирского приказа указание выяснить возможность такого перевода и переподчинить Селенгинский острог Удинскому. При расспросе служилые люди сообщали, что «мимо Удинской острог в Даурские и из Даурских острогов с казнами великих государей и со всякими делы, и служилым и торговым и промышленным и всяким людем проезд бывает болшой, и в казну великих государей в том Удинском остроге пошлины сбираются; и за тем де Удинским острогом жить служилым и ясашным людем и пашенным крестьяном от приходу воинских людей впредь будет безстрашно и сберегательно, потому что де тот Удинской острог стоит в болшой крепости, меж Селенгой и Удой реками, в боровом лесном месте, и степи де подле Селенгу реку к Удинскому острогу подошли узкие, и пашенные крестьяне поселены и ясашные иноземцы живут от Удинского острогу в ближных местах». Иначе охарактеризовали они Селенгинский острог, где, по их мнению, «служилым людем жить для того, что тот де Селенгинской острог стоит на степи по край Мугальской земли, и тем де служилым людем быть в том Селенгинском остроге для страсти Мугальским людем, и для всяких вестей и степных караулов, и простронения вдаль государских людей» 1. Однако боязнь ослабить приграничный Селенгинск не позволила осуществить этот план, слишком велика была опасность, исходящая от Китая. Удинский острог становится перевалочным пунктом, куда поступает хлеб для выплаты жалованья служилым людям Нерчинского и Албазинского воеводств. Через него шли первые партии ссыльных. В остроге находилась артиллерия, во главе гарнизона стоял пятидесятник. К 1680 г. Удинск становится важным звеном военно-оборонительной системы Забайкалья. Особое значение острог приобрел в ходе событий, предшествовавших заключению русско-китайского договора в Нерчинске в августе 1689 г., и был укреплн Ф.А. Головиным, который «силами своих стрельцов и казаков построил в Удинске вместо прежнего острога по образцу Селенгинска малую деревянную крепость»2.

Территориальные притязания России привели к появлению в е составе земель, объединенных общим термином «окраины», которые отличались друг от друга и от центральных губерний способом вхождения в состав Российского государства и, следовательно, типом управления. И.Л. Дамешек выделила три модели окраинного управления Российской империи: политическая автономия, присущая Великому княжеству Финляндскому и Царству Польскому, административная автономия, ставшая способом управления Кавказским регионом и управление с общеимперской государственной администрацией. Отличительная особенность последней модели, присущей Сибири и Дальнему Востоку, заключается в наличии имперской (русской) администрации на всех уровнях местного управления: генерал-губернатор (наместник) – губернатор (гражданский или военный) – уездный начальник1.

Политика правительства по укреплению восточных окраин в первой трети XVIII в. привела к тому, что главенствующую роль в Западном Забайкалье стал играть Селенгинск с расположенным здесь первым Селенгинским батальоном. Значение в возвышении имело своеобразное стратегическое видение чрезвычайных чиновников, таких как С.В. Рагузинский. Благодаря последнему город приобрел более высокий статус, став военно-стратегическим и административным центром Забайкалья. Потепление отношений между Китаем и Российской империей, минимизация иностранной угрозы негативно сказалась на «Даурской столице». К концу XVIII в., когда вопросы обороны ушли в тень, а торговля и транспортировка грузов вышли на первое место, Селенгинск естественным образом начал приходить в упадок.

Существенное влияние на формирование административно управленческого и соответственно полицейского аппарата Забайкалья в целом и Верхнеудинска, в частности оказал ряд факторов. Первым из них было превращение региона в место ссылки и каторги. Несмотря на то, что большинство высших чиновников Восточной Сибири боролись, если не за отмену, то хотя бы за значительное сокращение ее масштабов, никаких серьезных действий к ее отмене вплоть до распада империи не предпринималось. Даже после отмены массовой ссылки в 1900 г. Иркутский генерал-губернатор Л.М. Князев сетовал на то, что Иркутское генерал-губернаторство продолжало оставаться «единственным местом ссылки на поселение из всех местностей Европейской и Азиатской России»1. Вторым фактором была трансграничность и геополитическая значимость региона вследствие чего, его население было преимущественно военно-служилым. Изначально, Забайкалье позиционировалось как своеобразный плацдарм дальнейшего продвижения на восток2, соответственно этому, города (крепости и остроги) были военно-оборонительными центрами, которые маркировали принадлежность региона. В каждом остроге дислоцировались гарнизоны как из казачьих, так и регулярных войск. Третьим фактором – демографическим – стала численность и особенности местного населения, в том числе сословность, поликонфессиональность и полиэтничность3. Особо ярко этот фактор проявлялся в городах – местах компактного проживания различных групп населения. Учитывая, что каждой из этих групп, в частности разделнных по религиозному признаку, были дарованы различные права и обязанности, они требовали к себе особого внимания. Своенравный характер населения региона, отмечаемый в отписках местных начальников, сочетался с достаточно низким уровнем преступности, по крайней мере, до последней трети XIX в. Четвертый фактор – географический – значительная удаленность Забайкалья от центральных регионов и даже от губернского центра в г. Иркутске усиливалась природно-климатическими условиями, когда территория была полностью недоступна для любого вида коммуникации (середина весны и осени), что не могло не влиять на управление областью.

Подтверждением важности и значимости данных факторов в развитии края являются отдельные исследования, доказавшие их влияние на определнные сферы управления и политики1.

Их осознание будет способствовать не только понимаю особенностей формирования административно-полицейских институтов, но и выявит своеобразие службы полиции, ее организационно-штатных структур, специфики деятельности. Условия функционирования полиции порождали внутренние сложности, противоречия службы и являлись причиной ее неэффективности. Поэтому для более полного понимания особенностей полицейского аппарата Верхнеудинска необходимо рассмотреть как каждый фактор отдельно, так и совокупно в их взаимосвязи и взаимозависимости, продемонстрировать характер их влияния на систему управления, реализованную в Забайкалье.

Наиболее значительное влияние на Забайкалье оказала организация на его территории ссылки и каторги. В научной литературе развитие уголовной ссылки определяется как фактор правовой системы Сибири. По словам В.П. Шахерова2, ссылка оказывала существенное влияние на сословную систему сибирского города. Ссыльнокаторжный элемент активно внедрялся в хозяйственную деятельность региона, несмотря на то, что он оставался поднадзорным слоем населения со значительными ограничениями в свободе перемещения. Первоначально в XVII в. в ссылку отправляли лишь государственных и политических преступников, но во второй половине XVIII в. произошла интенсификация ссылки как меры пресечения.

Формирование административно-управленческого и правоохранительного аппарата Забайкалья

Усовершенствование административно-правоохранительного аппарата Забайкалья, как и Восточной Сибири проводилось в соответствии с основным тезисом русской политики на востоке – «смотря по местным условиям». Правда, это в большей степени касалось наделения ограниченного числа чиновников широчайшими полномочиями, а не совершенствования управленческих органов и их штатов. Учитывая трансграничное положение региона, это было, на наш взгляд, оправданным. По замыслу властей, наделение отдельных чиновников чрезвычайными полномочиями и правами в управлении должно было создать условия для мобильности управления окраинами. Нередко это же становилось и причиной злоупотреблений, обусловленных фактически неограниченной властью. В то же время, вряд ли нашлось бы учреждение способное по широте компетенции составить конкуренцию органам полиции.

Полиция в современном понимании является органом исключительно правоохранительным. Применительно ко времени XVIII – начала XX в., это учреждение являлось своего рода олицетворением абсолютной власти во всех е проявлениях: административной, судебной, морально-этической. Поэтому неудивительно, что полиция традиционно считается составной частью административно-управленческого аппарата, а в ряде слабо населнных пунктов его основой. Полиция как явление общественной жизни зародилась в городе, месте компактного проживания больших масс населения. «Регламент главного магистрата» 1721 г.1 определял полицию как одно из важнейших для городского населения учреждений, надзирающее за частной жизнью граждан и охраняющее город от различных криминальных элементов.

Город как центр округи выступал в роли коммуникационного узла1, интегрировавшего окружавшие его поселения в единое административно-территориальное пространство уезда – области – губернаторства – государства. Поэтому полиции в таких «узловых центрах» уделялось особое внимание, не только в актах 1721 г., но и в «Учреждении для управления губерний…» (1775 г.). Являясь административным органом наиболее развитых и населенных центров – городов, полиция была основным проводником самодержавной политики на местах2. В этой связи для определения роли городской полиции и е функционирования необходимым является понимание устройства самой административно-территориальной системы региона.

Основные вехи административных преобразований Забайкалья в XVIII в. происходили часто под руководством чрезвычайных чиновников, имевших широкие полномочия. Так, в 90-х гг. XVII в. царский посол Ф.А. Головин преобразовал Удинский острог в полноценную крепость, в 30-х гг. XVIII в. – граф С.А. Владиславич-Рагузинский сделал Селенгинск главным оборонительным пунктом Забайкалья, в 70-х гг. XVIII в. – секунд-майор Щербачев урегулировал вопросы инородческого управления, в 80-х гг. XVIII в. А. Юни сформировал Верхнеудинский уезд и санкционировал избрание общественных институтов, в 30-х гг. XIX в. М.М. Сперанский учредил специальные комитеты управления и внс значительные изменения в административно-управленческие институты региона3.

Период середины XVIII в. важен в плане окончательного встраивания Сибирских приграничных окраин в систему регулярного управления Российской империей. До 1708 г. основными единицами территориального деления России были воеводства (уезды), составлявшие более крупные единицы административного деления – разряды. К началу XVIII в. в Забайкалье находился только один воеводский центр в Нерчинске, им руководил воевода и подьячий с приписью (заместитель). Полномочия воевод на вверенных им территориях были широчайшими: судебно полицейские, административно-хозяйственные, военные и даже дипломатические. По мнению А.А. Космовской, первые две функции превалировали над прочими1. «Наказ Нерчинским воеводам» 1696 г. обязывал воевод оберегать местное население от набегов, соблюдать казенные интересы, пресекать воровство, карточные игры, драки, пьянство, грабежи и наблюдать за тем, чтобы все под «Царскою высокою рукою послушны и жили смирно во всяком послушании»2. Воеводе подчинялись приказчики, военные команды, осадные головы и все население региона в целом. В это время полицейские функции еще не были выделены в специфическую сферу деятельности и исполнялись в рамках общего административного управления.

В конце XVII - начале XVIII вв. в Селенгинске как такового воеводского правления не существовало, вопросами управления ведал приказчик и его приказная изба. О приказном управлении Селенгинска свидетельствуют и приведнные А. Барсуковым3 списки правителей крепости, в большинстве своем приказные люди. Полномочия приказчиков были существенно уже, чем воеводские. Они могли осуществлять следствие и суд по незначительным делам, более серьезные преступления, касавшиеся «татийных и разбойных и убивственных и волшебных дел», решались воеводой4. Учитывая значительные расстояния, отделявшие Селенгинского приказчика от воевод Нерчинска и Иркутска, и трансграничность его расположения с ранних этапов сложилась необходимость появления самостоятельного центра в Западном Забайкалье. Его отсутствие компенсировалось чрезвычайными чиновниками. Полномочный царский посол, окольничий Ф.А. Головин, именовавшийся воеводой, действительно исполнял воеводские полномочия в «Даурии» в качестве чрезвычайных. Его походная канцелярия (разрядный шатр), начавшая свою деятельность ещ в Иркутске, получила широчайшую компетенцию по управлению Даурией как особым разрядом, исполняла и военно-административно-управленческие и дипломатические функции. После Иркутска разрядный шатер переместился в Удинский острог, а затем в Селенгинск. Штат походной канцелярии состоял из дьяка, нескольких подьячих, толмача, а также дополнялся в местах своего пребывания чиновниками приказных изб.

С разделением империи на губернии в 1708 г. учреждена Сибирская губерния. Остроги Баргузинский, Селенгинский и Удинский оставались укреплнными центрами с приказным управлением. В целом, не противоречит этим сведениям заметка Тулишэня — члена маньчжурской делегации 1712-1715 г., который, будучи проездом в Удинске, записал, что «над городом определен один начальный человек»1. Был ли это казачий (то есть воинский) или приказной начальник, или даже совмещавший обе должности в силу слабо сохранившихся источников сказать сложно. Но институт приказчиков в Забайкальских крепостях сохранялся вплоть до середины 70-х гг. Одна и та же должность в течение почти всего XVIII в. часто именовалась по-разному. Так, приказчики обозначаются как комиссары или управители. Такая терминологическая путаница вполне соотносится с общероссийской данностью, когда нередко в одном и том же документе одно должностное лицо называется то комендантом, то воеводой. В данном факте прослеживается архаичность системы назначения чиновников на должности, по знатности происхождения, без их особого разграничения («во всякое управление» определнной отраслью или областью). Так, в документах

Верхнеудинской провинциальной канцелярии уже в конце XVIII в. комиссары провинции иногда назывались управителями1, хотя последние уже были упразднены. На основании подобных сведений, М.М. Богословский2, на наш взгляд, ошибочно пришел к выводу о тождественности этих должностей, что опровергается источниками. На самом деле эти должности имели существенные различия, другое дело, что при назначении одного должностного лица оно наделялось функциями другого в качестве чрезвычайных и вызывало терминологическую путаницу. В соответствии с указом от 29 мая 1719 г. №3381 губернаторам, воеводам, обер-комендантам и комендантам была разослана воеводская инструкция для «управления по оной», таким образом, должности были окончательно смешаны. Отмечаемый многими исследователями беспорядок в местном управлении при Петре I характерен и для Восточной Сибири в более позднее время как на уровне органов управления, так и отдельных должностей. Например, в 1722 г. в Иркутске открыта городовая ратуша3, в 1723 г. она заменена магистратом, а в 1728 г. вновь восстановлена ратуша.

Среди всех мероприятий русской власти по встраиванию обширных Забайкальских территорий в систему имперского управления важнейшим, на наш взгляд, является образование дистриктов. Начало дробления губерний на провинции и дистрикты начато указом от 29 мая 1719 г.4, а окончено только 26 ноября 1724 г.5 Была введена многоступенчатая территориально-управленческая структура: губерния – провинция – дистрикт – слобода. Чаще всего такие типы административно-территориального деления вводились с целью упорядочения переписей населения, взимания податей и в целом для усиления военно-карательных мероприятий.

Организация и практика полицейской охраны г. Верхнеудинска XVIII в

Забайкалье понимается нами, в первую очередь, как периферия империи, особый регион, расположенный в приграничье, крайне удалнный от центра. Это стало одной из причин назначения Забайкалья местом ссылки и каторги, так как добраться отсюда в европейскую часть империи было чрезвычайно сложно, в чем, собственно, и состоял основной замысел. Область за Байкалом развивалась как колониальная территория с узловыми центрами – острогами – средоточием администрации метрополии, е военной мощи и налоговых поступлений, которые впоследствии став городами, образовали немногочисленную сеть экономически слабых поселений. В результате все основные функции организации городской жизни, контроля порядка и исполнения властных постановлений были делегированы универсальному и повсеместно существующему учреждению – полиции.

Традиционно время возникновения регулярной полиции определяется эпохой Петра I, но повсеместное внедрение произошло при Екатерине II. При этом ее значимость определялась не столько необходимостью в самой правоохранительной службе, сколько необходимостью в наблюдении за лояльностью общества власти и контроле исполнения постановлений. Полиция Верхнеудинска как одного из важнейших городов Забайкалья прошла в своем развитии несколько этапов, каждый из которых имеет четкие границы, связанные с формированием законодательства и влиянием ряда региональных факторов, обладающих своей спецификой.

Одним из ранних документов, относящихся к организации полиции, является «Наказ Нерчинским воеводам» 1696 г. Фактически это результат установления, по крайней мере, нейтральных отношений с «Великим драконом» на основе Нерчинского договора 1689 г., согласно которому, территория за «Байкал-морем» была признана за Россией. «Наказ…» наделял воеводу высшей судебно-полицейской властью во вверенном ему регионе. Воевода обязывался оберегать местное население от набегов, пресекать воровство, карточные игры, драки, пьянство, грабежи и следить, чтобы все под «Царскою высокою рукою послушны и жили смирно во всяком послушании»1. Наблюдение за порядком в острогах, в том числе в Удинском, как и в большинстве малых городов находилось в ведении приказного управления. Приказчики могли чинить следствие и суд по незначительным делам, но основной их задачей было задержание и допрос подозреваемого с последующим извещением об этом руководства. С утверждением в Удинске коменданства приказчики полностью потеряли полицейские функции, сосредоточенные теперь в комиссарских и воинских канцеляриях – наиболее крупных и удобных административных учреждениях2. В Селенгинске полномочия полицейской охраны первоначально выполнялись воеводской канцелярией, приграничным правлением и командирами приграничных форпостов3, а с 1727 г. – времени учреждения комендантской канцелярии, были переданы ей. Причина, по которой исполнение полицейских и судебных функций в отношении сословного или территориального общества осуществлялось большинством административно-управленческих институтов, видится в сословной системе отношений в Российском государстве XVIII в.

Образование Иркутской губернии 19 октября 1764 г. и укрупнение всех ступеней власти стали поворотными в истории регулярной городской полиции Забайкалья. Одновременно произошло переформирование сибирских полков, ставшее следствием доклада князя А. Голицына о неудовлетворительном положении гарнизонов. В докладе указывалась необходимость изменения ситуации и в военно-оборонительных целях, и в целях решения земских проблем, где использовались военные (сопровождение казны, амуниции и ссыльных, сыск и поимка преступников). 19 апреля 1764 г. Екатерина II утвердила доклад воинской комиссии1, согласно которому, в Верхнеудинске учреждалась комендантская канцелярия во главе с комендантом крепости. Под его надзор поступила полуторо- или дву-ротная команда второго Селенгинского батальона. Комендант обязывался поддерживать порядок в гарнизоне, следить за обороноспособностью крепости и т.д., являясь чиновником военного ведомства, он подчинялся Иркутскому обер-коменданту.

Первый документ «комендантских дел» зарегистрирован 2 февраля 1765 г. Это был ордер из военно-походной канцелярии генерал-майора Якоби2 о назначении капитана первого Селенгинского батальона Ивана Степановича Мертвецова Удинским комендантом. Таким образом, Удинская комендантская канцелярия начала функционировать в начале 1765 г., а первый комендант прибыл к месту службы не ранее, чем в конце марта того же года. В том же году он принял присягу в новом чине секунд-майора3, положенном на данной должности имперскими указами.

И.С. Мертвецов родился в 1714 г. в Иркутске в посадской семье. Был обучен грамоте и вступил в военную службу в 1738 г. рядовым. Комендант был участником Семилетней войны в Пруссии и штурмов немецких городов4. Был женат. Известно, что его дом и канцелярия были отстроены к 1765 г. силами казаков Удинска5. Дом коменданта признавался путешественниками как одно из самых красивейших зданий города того времени. Уже после его смерти, в 1775 г. дом был приспособлен под присутствие провинциальной канцелярии. Иван Степанович умер 20 июня 1771 г., находясь последние несколько дней в «крайней немощи».

Комендантская канцелярия в это время состояла из присутствия коменданта, провиант-комиссара, писаря и нескольких вольнонаемных писцов или образованных солдат, выполнявших рутинные работы по канцелярской части. Немалую роль в комендантской канцелярии, особенно в первое время, играли каптенармусы, они вели делопроизводство и заверяли документы1. В помощь коменданту назначался плац-майор, который занимался содержанием «доброй полиции в городе и порядку...». По штату в Удинске плац-майор не полагался, но комендант, испытывая определнные трудности с управлением, делегировал часть обязанностей подчиннным. С этой целью в начале 1766 г. Мертвецов поручил поручику Турову принять полномочия плац-майора по содержанию уличной чистоты и полицейского порядка2. В среде военных в это период блюстителями порядка были профосы.

Город был еще небольшим, в первую очередь из-за того, что развивался как военно-оборонительный пункт. Основная масса населения была действующими или отставными военными. В частности, в городе состояла «казачья команда Удинского пригорода»3, а 1 июля 1766 г.4 появилось первое сообщение о прибытии в Удинск двух рот второго Селенгинского батальона. Постепенно возросла гражданская часть населения, потребность в безопасности которой игнорировать было нельзя. Рядовыми блюстителями порядка в городе часто были воинские чины. Как отмечала Е.А. Высотина5, функции полицейской охраны были одной из первейших задач городовых казаков, но в городе с малочисленным гражданским населением не имело смысла вводить полицию в полном объеме, хотя комендант и отмечал, что по здешним традициям общество было часто «непослушным». Создание отдельных штатных единиц полиции было неоправданным, поэтому эти и некоторые другие гражданские функции были делегированы коменданту. Ордером губернатора А.И. Бриля устанавливалось, что полиция должна находиться под управлением комендантов. С этого времени комендант концентрирует в своих руках полицейские полномочия как в городе, так и в окрестных территориях. Ситуация носила общероссийский характер, особенно в небольших уездных городах, сформированных по типу военных острогов. Специфика же Верхнеудинска заключалась в том, что комендант стал олицетворением полиции не только в городе, но и за его пределами. Обыватели окрестных селений именно у него искали защиты и правосудия.

Для регламентации полицейского порядка в городе Мертвецов получил «полицейскую инструкцию»1. В документе, предписывавшем коменданту избрание сотских и десятских для охраны благочиния, предполагалась возможность делегирования части обязанностей по охране благочиния обывателям города на условиях общественной повинности. В решении задач поддержания порядка основную помощь, по замыслу коменданта, должны были оказывать выборные от города старосты, знавшие грамоту. Для «лучшего порядка» старосты подчинялись непосредственно коменданту и издаваемым им повелениям2, хотя он и считал, что одному старосте местные горожане по обыкновению вряд ли будут послушны, но допускал возможность снижения ими напряженности в обществе. Совершенно очевидно, что подобная система охранения порядка была недостаточной.

Согласно материалам делопроизводства комендантской канцелярии, между 1769 и 1771 г. начал функционировать орган Удинских полицейских дел – первое исключительно полицейское учреждение города. К сожалению, сохранность документов не позволяет выяснить, кем было санкционировано его создание. Косвенные сведения, в частности указы Иркутского губернатора о необходимости подчинения полиции военным комендантам и сведения об организации Нерчинской городской полиции свидетельствуют о создании полиции Удинска вследствие указа губернатора.

Реформа полиции 70-х г. XIX в. и е влияние на функционировании полиции уездного города

Реформы середины XIX в. вывели взаимоотношения общества с государством, его силовыми и полицейскими органами на совершенно новый уровень. Оживление общественной жизни и формирование иного сознания способствовали демонтажу прежних представлений о благочинии и правопорядке. Общество, получив личные и политические свободы, стало более активно вмешиваться в вопросы административно-полицейского управления, изменилось отношение к полиции. Отмена крепостного права, лишила помещиков надзорно-судебных и полицейских функций. Теперь эти задачи в полном объеме легли на общую полицию.

Реформа полицейского аппарата имела большое значение для развития правоохранительных органов Российской империи. В исторической литературе превалирует мнение, что данная реформа позволила унифицировать, основанные на разных нормативных актах полицейские учреждения, избавиться от хозяйственных и других лишних функций и сконцентрироваться на правоохранительной деятельности. В целом соглашаясь с данным подходом, стоит внести некоторые коррективы, которые позволяют сделать материалы уездных и городских полицейских управлений на окраинах империи.

В Восточной Сибири, так же, как и в западных областях страны, полицейской реформой городские полиции были слиты с земскими судами в единый орган – окружные полицейские управления. Это способствовало устранению разобщенности полицейских органов, повышению оперативности в условиях усиления миграционных потоков, связанных с отменой крепостного права. Полиция лишалась функций суда и предварительного следствия, были сужены хозяйственные и административные задачи, а появление специальных органов политического сыска позволили ограничить и эту сферу наблюдения полиции. Все это в большей степени было реализовано только в крупных городах империи.

Главным достижением реформы 1867 г. является начало отхода от принципов феодальной организации полиции, основанной на натуральной повинности, к полиции вольнонамной и профессиональной. Региональные особенности и факторы развития управленческого аппарата не позволили полностью осуществить задуманное в Забайкалье, но были сделаны первые шаги. Проект штата полиций был составлен еще в 1865 г. советом ГУВС и представлен министру внутренних дел 27 января 1866 г.1 На основании указа 12 июня 1867 г. на заседании совета ГУВС были приняты решения относительно нового устройства полиции в Забайкалье. Главной идеей проекта было соединение городских и земских полиций в единый состав, что привело к сокращению штата. Земские суды Забайкалья: Верхнеудинский, Селенгинский, Нерчинский и земские управления Нерчинское и Баргузинское переименовывались в окружные полицейские управления. Городовые управы в Верхнеудинске и Нерчинске упразднялись, а городская полиция Читы и Троицкосавска преобразованы в городские полицейские управления.

Первым Верхнеудинским окружным начальником стал бывший земский исправник Ф.В. Куркин, его помощником – один из заседателей. В должностях трех заседателей оставались те же участковые заседатели Лагирев, Черепанов, Меховицкий, а секретарем Цынков. Переводчиком назначен ученик Ургинской школы Гомбоев. Назначение на должности полицейских надзирателей, столоначальников и других совершалось по представлению окружного начальника. Членам упраздннной городовой управы Верхнеудинска – городничему Лишкевичу(?), пожелавшему перейти в военную службу, квартальным надзирателям Гилевскому и Бабыкину, письмоводителю Громову было предложено перейти в штат нового управления. Подобные же изменения произошли и в других полицейских управлениях Забайкалья.

Больше штатных единиц в полиции не стало, даже наоборот, значительно сократилось. Исчезли не только должности городничих, концентрировавших в своих руках значительные полномочия, но и окружные начальники и часть канцелярских служителей. Теперь любой вопрос решался через губернатора. Кадровый состав полиции тем самым совершенно не поменялся. Очевидна попытка сохранить костяк прежних чиновников, которые почти в полном составе перешли в новые учреждения. Главная задача реформы по созданию единой структуры была достигнута при минимальном отступлении. Правда, урезанным штатам теперь приходилось контролировать многочисленное население округа с все более возрастающим уровнем преступности.

Согласно указу от 12 июня 1867 г.1, за основу штатного расписания всех окружных управлений Забайкальских городов, в том числе и Верхнеудинска был взят штат Нижнеудинского окружного полицейского управления как наиболее универсальный для уездных городов. Отличие заключалось в региональной специфике – обязательной должности переводчика с монгольского языка [см. Таблица 19]. Последних в полицейских управлениях Забайкалья было только два — в Верхнеудинске и Троицкосавске. В соответствии с новыми узаконениями, штат полиции Верхнеудинска и округа состоял из 13 человек. Непосредственными охранителями порядка в городе были полицейские надзиратели, десятники и караульные.

Недостаток кадров в городской полиции Забайкалья хорошо иллюстрируется следующим соотношением. В этот промежуток времени Верхнеудинск населяли от 3,5 до 4 тыс человек [см. Таблица 1], для поддержания порядка назначены два полицейских надзирателя, т.е. на 1 надзирателя приходилось более 2000 человек, в то время как в городе Пскове с населением около 15 тыс человек служило 24 аналогичных чиновника1, то есть на каждого надзирателя около 600 жителей. Обеспечение в полной мере качественного уровня безопасности и порядка в городе при таких кадровых условиях, учитывая уровень подготовки и стимулирования полицейских, крайне осложнено.

Учрежденные полицейские управления существовали в неизменном виде до новых штатов 1887-88 гг. Указом 14 апреля 1887 г.2 в городах, для которых не было установлено особых штатов полиции, с населением более двух тысяч человек, полагалось иметь по одному городовому на каждые 500 человек населения. Вводились новые должности: старший и младший городовой из расчета 1:4. Помимо 25 рублей, которые ежегодно отпускались всем на обмундирование, содержание первым устанавливалось в размере не более 180, вторым – 150 рублей в год. В законе четко прописывалось, что городовые не должны привлекаться к исполнению обязанностей рассыльных и сторожей, ведь их главная задача – «охранять общественный порядок и безопасность». В 1907 г. в городе насчитывалось 40 городовых, из них 8 старших и 32 младших. Общее содержание городовых обходилось в 8640 рублей, из которых каждому было положено по 60 рублей в год на обмундирование и квартиру. Перечисленные расходы полностью возлагались на городской бюджет, в то время как основной штат полиции содержался за счт казны. За счет средств города осуществлялся отвод или наем городовым помещений, их отопление и освещение, лечение в больницах и вооружение шашками и револьверами3.

Изменения в штатное расписание полицейского управления было внесено «Проектом штатов городских и окружных полицейских управлений Приамурской области» 9 июня 1888 г.1 Полицейские управления стали именоваться уездными. Был расширен штатный состав полиции [см. Таблица 20]. Должности земских заседателей заменены участковыми приставами, которых стало четверо, назначен ещ 1 полицейский надзиратель. Всем штатным чинам полиции было увеличено жалование, высшим чинам были дарованы некоторые социальные льготы. Теперь жалование всех штатных полицейских, кроме переводчика включало «столовые деньги».

В штатах 1867 г. на содержание Верхнеудинского уездного полицейского управления вместе с канцелярией тратилось 10100 рублей в год. После издания штатов 1888 г. этот расход вырос почти в два раза и достиг 18240 рублей, притом, что штат был увеличен только на два человека. Значительно возрастало жалование полицейских, которое не индексировалось и к указанному году было крайне недостаточным. Учитывая, что цены на основные необходимые продукты и товары в Сибири были выше, чем в европейской части империи, положение полицейских в материальном плане было недостаточным, особенно тяжело было звену канцелярских служащих и исполнительной полиции (надзиратели, приставы).