Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. МОНАРХ И ГОСУДАРСТВО 64
1. Происхождение государства и основы монаршей власти 64
2. Права и обязанности монарха 84
3. Монарх-человек, его личные качества 106
ГЛАВА 2. МОНАРХ И ПОДДАННЫЕ 131
1. Людовик XIV — «отец подданных» 131
2. Права и привилегии сословий: духовенство 149
3. Права и привилегии сословий: дворянство 168
4. Права и привилегии сословий: чиновничество 181
5. Положение гугенотов 190
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 207
БИБЛИОГРАФИЯ 214
- Происхождение государства и основы монаршей власти
- Права и обязанности монарха
- Людовик XIV — «отец подданных»
Введение к работе
Личность Людовика XIV и его взгляды не случайно вызывают интерес у многих поколений историков. Государь, правление которого стало апогеем существования абсолютной монархии во Франции и примером для всей Европы, вплоть до наших дней остается до конца не понятым. Однако обращаясь к изучению процессов, v происходивших во второй половине XVII-XVIII вв., исследователи постоянно вынуждены апеллировать к документам, имеющим прямое отношение к Королю-Солнцу или вышедшим непосредственно из-под его пера. Находясь во главе столь крупного и могущественного в Европе того времени государства, как Франция, Людовик XIV стремился реализовать в своей деятельности социально-политические идеи, сформировавшиеся у него в детстве и юности и резюмированные им уже в самом начале своего собственного правления, когда он после смерти первого министра v кардинала Мазарини лично встал во главе государства.
Король Франции попытался сформулировать свои взгляды в ряде работ, замысленных им как своего рода учебник по искусству управления государством для будущего наследника. Это прежде всего «Мемуары», или «Наставления дофину», а также «Размышления о ремесле короля». Позднее к ним добавились другие произведения - «Наставления герцогу Анжуйскому» и «Проект торжественной речи», а также «Дневник короля»1. В этих трудах Людовик XIV наряду с конкретными политическими реалиями фактически раскрывает своё видение мироустройства, окружающего мира, взаимоотношений в нём. Он даёт возможность проникнуть в его систему представлений, изучение которой позволит посмотреть глазами самого Людовика на проводимые им мероприятия, издаваемые законы, на его деятельность вообще, которая неоднозначно оценивалась даже современниками Короля-Солнца. Сопоставление их взглядов и идей монарха, исследование реализации воззрений короля может помочь не только понять внутренний мир и систему представлений Людовика XIV, но, возможно, и раскрыть социально-политическую сущность абсолютной монархии этого времени как формы государственного существования.
Ранее далеко не всегда учитывалось всё многообразие сохранившихся до наших дней свидетельств, и, прежде всего, сочинениям Людовика XIV зачастую не уделялось должного вним ия, что приводило к серьёзным упрощениям в характеристике социально-политической ситуации в эпоху абсолютной монархии, которая приравнивалась подчас к древнегреческой тирании, восточной деспотии или римскому доминату . Возможно, отдельные элементы этих форм действительно присутствуют, но за старыми формами обнаруживается новое содержание, значение которого заключалось в переходе от средневекового феодального государства к централизованному государству Нового времени, что и было, по мнению ряда современных историков, задачей такой его формы, как абсолютная монархия3. Однако этот полностью соглашаться с такой трактовкой этого термина - абсолютная монархия - не стоит, так как рано ставить точку в спорах о том, что это был за период и правомерно ли по отношению к нему такое наименование. - этот вопрос до сих пор будоражит умы историков. Однако следует заметить, что многие жившие в XVII в. современники свободно использовали этот термин для характеристики формы власти в государстве, сравнивая ее с существовавшими прежде и стремясь подчеркнуть полновесность прав монарха и его независимость в этом отношении от кого бы то ни было - Папы, Генеральных Штатов, аристократии4. По-видимому, следует согласиться с подобным подходом и использовать данный термин для характеристики как эпохи Людовика XIV, так и вообще периода истории Франции XVI-XVIII вв.
Осознание происходивших изменений стимулировало появление новых социально-политических идей и теоретических обобщений, которые в связи с внутренними конфликтами, вызванными религиозными войнами и ослаблением королевской власти во Франции, преимущественно затрагивали проблему монарших прерогатив..Одно из первых теоретических обоснований такого рода предложил .Жан Боден. В его сочинении «Шесть книг о Республике» (1576) впервые была детально сформулирована теория абсолютной власти короля, которая во Франции имела свою национальную специфику, так как в ее основу была положена концепция божественного права, известная ещё со времён Филиппа IV Красивого. Её смысл сводился к тому, что если, как сказано в Библии, «нет власти не о Бога, то король получает власть «милостью Божьей» и не обязан ей никому, кроме Всевышнего5.
В дальнейшем высказанные Боденом взгляды совершенствовались и дополнялись лучшими умами Франции, среди которых стоит особо отметить Шарля Луазо, а также Кардена Лебре, развившего идеи о необходимости укрепления монаршей власти в труде «О суверенитете короля» (1632).
Вместе с тем поиск новых идей не ограничивался территорией Франции. Такие мыслители, как Гуго Гроций («О праве войны и мира», 1625) и Томас Гоббс («О гражданине», 1642, «Левиафан», 1651) излагали свои, порой отличные от воззрений французских теоретиков, взгляды на государство, монарха, общественные отношения и лежащих в их основе принципы. Однако суть этих трудов сводилась к тому же, что и у их французских коллег, - к обоснованию необходимости сильной, абсолютной власти монарха в государстве.
Свою лепту в развитие социально-политических идей внесли и государственные деятели. Власть имущие также чувствовали необходимость в создании теоретических обобщений. Одним из первых в этом направлении стал действовать кардинал Ришелье. В его труде, получившем название «Политическое завещание» (его полный вариант — «Государственные максимы, или Политическое завещание кардинала герцога Ришелье королю Франции Людовику XIII»), нашли своё отражение взгляды кардинала по вопросу о форме, методах и средствах управления государством6. Это сочинение, составленное кардиналом Ришелье незадолго до своей смерти, должно было служить руководством для Людовика XIII в его деятельности.
Эта традиция была продолжена Людовиком XTV. Впервые сам король высказал своё мнение по столь абстрактным вопросам, как государство и общество, место и роль в них королевской власти. Основное его произведение - «Наставления дофину» («Мемуары») написано в самом начале самостоятельного правления Людовика (60-е годы XVII века), и акцент в нём в отличие от сочинения Ришелье делается преимущественно не на осуществлённых к тому времени достижениях, которых было ещё не столь много, а на намеченных планах и их теоретических обоснованиях. Данная особенность позволяет рассматривать это произведение прежде всего как своеобразный программный документ, где речь идёт в первую очередь о насущных задачах, а также принципах и целях их реализации.
Однако прежде • чм углубиться в изучение непосредственно идей Короля-Солнца, следует обратить внимание на то, как, в каких условиях он рос, как происходило формирование его взглядов, мировоззрения. Необходимо выяснить, как и в какой степени среда, в которой воспитывался юный король, повлияла на его характер и образ мыслей.
В отличие от многих предшественников Людовику XIV было суждено довольно рано взойти на престол. Он стал королём в 1643 г. в возрасте 4-х с половиной лет. Однако собственное его правление началось только лишь в 1661 г. после смерти первого министра кардинала Мазарини, который на всём протяжении детства и юности Людовика продолжал руководить государством, несмотря на то, что король с 13 лет (1651 г.) считался уже совершеннолетним. В то же время столь трудное бремя королевского ремесла, выпавшее на долю ребёнка, не замедлило отразиться на формировании его личности, его характера.
Рождение долгожданного наследника было значительным событием в жизни Людовика XIII и Анны Австрийской, и естественно, что внимание к «богоданному» дофину, рождения которого ожидали не один десяток лет, было неусыпным. По традиции во Франции XVII в. воспитанием ребенка до 7 лет занимались женщины. Будущий Король-Солнце не был исключением из этого правила: с 1638 по 1646 гг. его воспитание было доверено маркизе де Лансак, дочери маршала де Сувре. Возможно, не случайно ребенок проникся большой любовью к матери, что, как отмечают, ссылаясь на различные источники, исследователи, вызывало недовольство Людовика XIII7. В то же время на протяжении всей жизни Людовик XIV сохранял теплые воспоминания об отце, и они, как полагает Ф.Блюш, были тесно связаны с воспоминаниями о кардинале Мазарини - крестном отце Короля-Солнца8. . .
По воле Людовика XIII 21 апреля 1643 года в Сен-Жермене состоялась торжественная церемония крещения наследника престола. Первоначально предполагалось, что крестным отцом дофина будет Папа Урбан VIII по примеру самого Людовика XIII, чьим крестным был Папа Павел V. Но предчувствие скорой смерти и желание окрестить сына ещё при жизни (а эта церемония имела не только важное значение в религиозном плане, но и была своего рода процедурой избрания духовных родственников) заставило отца будущего Великого короля остановить свой выбор на Мазарини - преемнике на посту первого министра и ученике кардинала Ришелье9.
Смерть отца 14 мая 1643 г. резко изменила жизнь малолетнего Людовика XIV. Несмотря на то, что ему к тому моменту не было и 5 лет, на Людовика тяжким бременем легла необходимость выполнять представительские функции, соответствующие титулу короля. Уже 18 мая он присутствует на заседании парижского парламента, где его именем отменяют завещание Людовика XIII, ограничивающее права регентши - Анны Австрийской.
Приобщенный к политической жизни государства, Людовик XIV пока что не обладал необходимой подготовкой - она начнется лишь в 1646 г., когда по достижении
7 лет его воспитанием займутся мужчины - гувернер, наставник и учителя. Общее руководство воспитательным процессом короля в марте 1646 г. было поручено Мазарини, ставшему суперинтендантом воспитания короля. На должность гувернера из
8 кандидатов был выбран маркиз Вильруа (в декабре 1646 г ему был пожалован титул герцога) — близкий королеве-матери человек, ставший вскоре маршалом Франции (октябрь 1646 г.). Одновременно с гувернером были назначены и остальные люди, которым было доверено воспитание Людовика XIV: два заместителя гувернера -господа дю Мон (умер в 1655 году, его должность унаследовал сын) и де Сент-Этьен (с 1648 г. его заменил господин де ла Бурли); воспитатель-наставник монарха - аббат Ардуэн де Бомон де Перефикс, епископ Родезский (в 1649-1656 гг. его функции выполнял аббат Ла Мот Ле Вуайе) - и его заместитель - аббат де Бризасье. Позднее - в октябре 1649 года у Людовика XIV появился личный духовник, выбранный по традиции среди представителей ордена иезуитов - отец Шарль Полен10.
Непосредственно образовательным процессом короля ведал Перефикс, в подчинении которого находились учителя короля: Жан Лебе (правописание), Лекамю (счет), Антуан Уден (итальянский и испанский языки), Давир (рисование), Бернар (чтение). Помимо этого, Людовик XIV имел учителей по военному искусству, истории, танцам, стрельбе, игре в мяч и на лютне, этикету, латьши и т.д.11 Причём его учёба не прекращалась вплоть до смерти кардинала. Так, например, записи его преподавателя итальянского языка свидетельствуют, что занятия были прекращены лишь в 1661 году, поскольку «Его Величество король стал взрослым и потому что великий кардинал Мазарини умер. Его Величество не будет больше заниматься этим языком, которым он уже хорошо владеет, поскольку отныне он полностью занят тем, чтобы дать законы всей Европе»12,
Сам Людовик XIV, несмотря на довольно широкий объём получаемых знаний, называл полученное им образование посредственным13. Аналогичное мнение разделялось многими его современниками, но целиком доверять этому утверждению не стоит. Авторы этих суждений, как правило, основывались на собственных словах короля, поскольку в большинстве случаев их высказывания остаются недоказанными14. Однако даже приводимые примеры не указывают на полную необразованность Людовика XIV. Так Сен-Симон, заявляя о «грубом невежестве короля во всех областях», приводит, по сути, только один пример, связанный с генеалогией15. В противовес этому можно привести слова благодарности за заслуги в деле воспитания короля, сказанные при назначении бывшего наставника Людовика XIV - аббата Перефикса - парижским архиепископом16. Прочие же области «невежества» подтверждения практически не находят, за исключением, пожалуй, религиозных вопросов. Несмотря на то, что король был очень набожен, он признавал, что эта сфера недостаточно хорошо ему известна17. Действительно, он не получил хорошего теологического образования, но ему это было и не нужно. Он дворянин, король и, соответственно, он получил достаточные для дворянина знания: военное искусство, счет и геометрия, стрельба, этикет, верховая езда и т.п. Кроме того, основной его заботой оставалось управление государством, в чём, если опираться на его «Мемуары», он смог показать себя довольно сведущим.
- Вообще высказывания современников о знаниях Людовика довольно противоречивы и зависят во многом от положения в обществе авторов таких рассуждений . Немаловажную роль сыграли и особенности детства короля, прошедшего под опекой матери и кардинала Мазарини, ненависть к которому в обществе, а особенно среди дворян была довольно велика, равно как и свежи были воспоминания о Фронде - по сути ответной реакции на абсолютистскую политику, проводившуюся во Франции со времён Ришелье. Именно в то время широкое распространение получила идея о том, что Мазарини специально держит короля в неведении, используя лишь как игрушку для укрепления собственной власти19. Однако же это было далеко не так. Кардинал на самом деле стремился подобрать лучших на тот момент учителей, и вину за то, что какая-то часть знаний осталась для короля малоизвестной, стоит скорее возложить лично на Людовика и его способности, чем на кого бы то ни было ещё20.
Воспитание малолетнего короля дало повод к появлению многочисленных трактатов21, в том числе специально заказанных по просьбе Анны Австрийской или Мазарини. Безусловно, они находили свое применение — королева-мать и крестный короля позаботились об этом. Вообще мать играла главную и определяющую роль в воспитании характера Людовика XIV. Он многое почерпнул от нее, в том числе вкусы, взгляды, привычки. Анна желала видеть сына образцом совершенства и добродетели. Именно поэтому она прежде всего сосредоточила свое внимание на том, чтобы развить в Людовике устойчивые моральные принципы, внушить ему уважение к нормам религии, этикета, ритуалам и всему тому, что современники окрестили «испанской чопорностью»22. В этом плане показателен описанный аббатом Шуази случай, когда Людовик за то, что отказался надеть крест с мощами, был по приказанию королевы заперт на 2 дня в своих покоях23. Однако Анна отнюдь не стремилась вырастить сына святошей - она сама бьша не чужда развлечениям, а особенно - театру, привязанность к которому она внушила сыну. Но тем не менее, внушенное малолетнему Людовику почтительное отношение к религии, усугубленное самоидентификацией себя как короля, несомненно, серьезно повлияли на детскую психику24.
Людовику XIV осталась чужда книжная культура. Это было характерной чертой аристократического воспитания первой половины XVII в.25 Впоследствии данная особенность дала повод многим современникам Людовика заявлять о его безграмотности26. В этом опять же сказалось влияние матери, всегда предпочитавшей прямое общение, разговор и личный опыт и передавшей те же качества сыну.
Однако недостаточное внимание к книжным знаниям не помешало Людовику XIV получить хорошее профессиональное образование - научиться ремеслу короля. Представления о короле и королевской власти, идеи о её божественном происхождении внушались Людовику его воспитателями Перефиксом и Бризасье. Их уроки постоянно дополнялись рассказами гувернера Вильруа и камердинера Лапорта о прежнем дворе, его людях, нравах, правилах. Людовику XIV читалась «История Франции» Мезере -наиболее полное и авторитетное на тот момент издание, он переводил с латыни «Записки о галльской войне» Цезаря, был знаком с «Мемуарами» Филиппа де Коммина о Людовике XI, а также с современной ему литературой — «Комическим романом» Поля Скаррона (его вдова — будущая мадам де Ментенон, вторая супруга Короля-Солнца) и «Дон Кихотом». Уроки королевского достоинства черпались им из сочиненных его воспитателями трактатов «Institutio Principis» («О воспитании правителя») и «Histoire d Henri le Grand» («История Генриха Великого») Перефикса, а также «L Economique du Prince» («Политическая экономия правителя»)27 и «Le Politique du Prince» («Политика правителя») аббата Ла Мот Ле Вуайе28. Но подлинным наставником, особенно в деле управления государством, стал для Людовика XIV Мазарини. Вопреки мнению многих современников Людовика, а также многих.его... позднейших биографов, кардинал не стремился «продлить детство короля настолько, насколько это было возможно»29. Мазарини уже в 1649 году настоял на обязательном присутствии короля на заседаниях Королевского Совета30. Кардинал считал, что только на практике можно получить реальные знания31, тем более, что в любом случае его власть не могла быть вечной, что Мазарини, вопреки мнению современников, прекрасно осознавал. Королю изначально требовалось показать на конкретных примерах сложность дела управления государством, что и сделал кардинал. Важным стимулом для такого решения Мазарини стали события начавшейся в то время Фронды череды выступлений в 1648-1653 гг., направленных против усиления административного аппарата монархии. Основными участниками этих событий были как стремившиеся к расширению своих полномочий судейские чиновники (в основном судьи Парижского парламента), так и знать во главе с принцами крови, недовольные уменьшением своей роли в деле управления государством. Фронда сыграла немаловажную роль в процессе формирования Людовика XIV как личности: ему приходилось дважды. бежать из собственной столицы, подвергаться опознанию со стороны мятежных толп, переживать измену самых близких родственников. Можно не сомневаться, что эти испытания оставили неизгладимый отпечаток в душе Людовика. Впоследствии король будет подчас действовать так, чтобы не допустить повторения подобных событий32. Помимо этого, Людовик усвоил ряд привычек как плохих, так и хороших: недоверие даже самым близким людям, умение владеть собой, уклончивость от прямых обещаний, скрытность, сдержанность в разговоре33. По свидетельству фрейлины королевы мадам де Мотвиль, Людовик был слишком серьезен для своего возраста, хотя это качество, наряду с остальными оказалось немаловажным в политической борьбе в период Фронды. Классический пример тому - арест 19 декабря 1652 г. коадъютора Поля де Гонди, а к тому времени - кардинала де Реца. Король, дав Рецу аудиенцию, был столь любезен с ним, что у кардинала не возникло никаких подозрений о готовящемся аресте, и, когда по выходе из королевских покоев ему было -объявлено об этом, он отказывался поверить в то, что Людовик мог так поступить34. Вообще детство Людовика XIV можно разделить на 3 основных периода:
- 1643-1648 - беспорядки первых лет правления и постоянные интриги знати;
- 1648-1653 - Фронда - бунт подданных и покушение на королевскую власть; 1654-1661 - восстановление королевской власти и её могущества35.
Основное влияние на Людовика как будущего правителя государства оказали в это время два фактора. Первый - это уже упоминавшиеся события Фронды, а второй уроки Мазарини, сыгравшего большую роль в деле восстановления государственных институтов в период 1654-1661 гг. В детстве Людовик иногда показывал недовольство кардиналом, но вскоре осознал, что обязан ему своим положением. Даже в период изгнания Мазарини из королевства под давлением фрондеров (1651, 1652-1653) Людовик оставался очень привязанным к кардиналу, который был в курсе мельчайших подробностей воспитания короля. Вернувшись после перипетий Фронды во Францию, Мазарини продолжил активные занятия со своим учеником. И личное правление Короля-Солнца опять-таки является, по сути, заслугой кардинала, который не только внушил королю идею быть самому себе первым министром, но и подготовил для этого Людовика на практике36.
С 1650 г. король регулярно, несмотря на опасения королевы-матери, выезжал в действующую армию, на практике постигая военное дело и искусство полководца. Кроме того, за период 1650-1661 гг. Людовик XIV объездил почти всю Францию и сам наблюдал за тем, что происходит в государстве. Но даже во время этих поездок кардинал регулярно занимался с Людовиком государственными делами. Погружая молодого короля в текущие дела, Мазарини, как свидетельствуют современники, проводил с ним, помимо заседаний Совета, долгие часы ежедневно, обучая Людовика азам политической деятельности и принципам управления государством. Как пишет государственный секретарь по иностранным делам Ломени де Бриенн, «этот принц каждое утро приходил на Совет в спальню Его Преосвященства, никогда не пропуская долгого урока политики после Совета. Как говорят, кардинал от него ничего не скрывал ...»37. Бриенну вторит венецианский посол, рассказывая о том, что король, приходя к кардиналу ежедневно, ждал его, если Мазарини был занят: «Обычно их встречи продолжались несколько часов. Кардинал информировал его обо всем, обучая его так, что если Его Величество учтет все эти мнения, самые секретные из которых открыл ему гений столь великого человека, можно не сомневаться, что он, если не попадет под власть какого-либо министра, станет самым великим правителем»38.
Смысл уроков Мазарини сводился к тому, чтобы вырастить из Людовика самого великого короля в мире, для чего он должен был стать самым совершенным и честным человеком. Первым условием на пути к этому идеалу было, по мнению Мазарини, личное правление короля, которое сделает его власть более весомой, а действия — более авторитетными и эффективными, чего никогда не сможет добиться ни один министр, какой бы властью он ни обладал. Кроме того, такой правитель, будучи к тому же честным человеком, вызовет восхищение подданных. В этом было зерно реализма, поскольку, как и рассчитывал Мазарини, взятие на себя бремени власти Людовиком XIV в 1661 г. после длительного правления кардиналов удивило общественное мнение во Франции и, благодаря эффекту неожиданности, сильно увеличило авторитет королевской власти и её действий, напомнив отчасти времена правления Генриха IV .
Но личного правления недостаточно, чтобы стать великим королем. Кардинал особо настаивал и требовал от своего ученика твердости характера и неизменности принимаемых решений, призывая Людовика отказаться от страстей, которые могут повредить его славе. Монарх, как считал Мазарини, должен идти подчас наперекор своим чувствам и точно следовать долгу правителя, что позволит ему оставаться выше своего окружения, не поддаваясь его влиянию. Людовику требовалось соблюдать дистанцию между собой и остальными, не допуская ущерба собственному авторитету, а как следствие - своей власти. При этом Мазарини не забывал ещё об одном необходимом для короля качестве - прилежании в делах. Он считал недопустимым для короля пренебрегать государственными делами, призывая Людовика к усердию40.
Однако, несмотря на приложенные кардиналом усилия, полученные от него уроки оказались недостаточными, поскольку ни Мазарини, ни в свою очередь его учитель в деле управления государством Ришелье не были сведущими в ряде аспектов, как, например, экономике и финансах. В этих областях предшественникам Людовика приходилось полагаться на мнение других, что впоследствии продолжал делать и король41. Кроме того, многие историки, воспроизводя суждения современников о Людовике XIV как о «человеке среднего ума»42, считают, как, например, П. Губер, что король оказался не в состоянии изменить усвоенные им в юности взгляды и занятые позиции. По мнению Губера, Людовик не сумел приспособиться к изменяющимся условиям и остался на всю жизнь лишь учеником Мазарини, следуя завещанным им идеям, используя в трудных для него случаях людей с более «гибким» мировоззрением, таких как Кольбер, Лувуа и другие, с уходом которых Франция стала скатываться к опасной пропасти43. Но несмотря на это не стоит умалять и качества самого Людовика. Король после смерти кардинала продолжал своё образование, пытаясь ликвидировать пробелы в нём самостоятельно44. На осознание необходимости дальнейшего самообразования сильно повлияло появление наследника — дофина Людовика, для воспитания которого Людовик XIV не только прилагал все возможные усилия, но и решил составить специальный труд, посвященный управлению государством. Реализация такого проекта была бы невозможна без постоянного расширения собственного кругозора, что и сделал Людовик, познакомившийся, как свидетельствуют его «Дневник» и «Мемуары», со многими трудами известных учёных своего времени - Гуго Гроция, Томаса Гоббса и других, усваивая их идеи, изменяя на основе почерпнутых знаний своё представление об окружающем мире, несмотря на действительно присущую ему любовь к постоянству45.
Изучение «Мемуаров» и «Дневника», наряду с другими произведениями Людовика XIV, а также с привлечением документальных источников и свидетельств современников, позволит понять, какими видел государство и общество Король-Солнце, как он представлял себе их развитие, какой смысл вкладывал в свою деятельность, какие цели ставил перед собой и как добивался их реализации. Однако при изучении взглядов Людовика XIV не следует упускать из вида то, что монарх стоит во главе двух различных, но тесно связанных друг с другом систем — государства и общества. И в одной, и в другой король занимает наивысшее положение, но доминирование в обществе определяется тем, что монарх является главой государства. Соответственно, в большей степени монарх способен влиять на принцип функционирования и структуру государственного механизма, чем на жизнь общества.
В этой связи деятельность Короля-Солнца необходимо рассмотреть в двух аспектах: по отношению к государству и к обществу, подданным. Прежде всего, следует изучить, сопоставляя с реальным ходом событий, идеи Людовика XIV о происхождении государства и королевской власти, правах и обязанностях правителя и связанных с этим положением личных качествах монарха. После того, как будет выявлена основа, на которой, как полагал король Франции, зиждется власть монарха, а как следствие -существование государства, можно будет перейти к характеристике взаимоотношений монарха с подданными, анализу взглядов монарха на общество и собственную роль в нём. Для этого необходимо детально исследовать взаимоотношения короля с каждой из социальных групп, рассматривая их не только в теории, но и на практике, и определить права, которыми, с точки зрения Людовика, они обладали.
Подобный подход, когда воззрения короля рассматриваются с учётом их реального воплощения, предоставляет возможность не только изучить мировоззрение Людовика XIV, но и адекватно оценить проводимую монархом политику, а также попытаться выявить идейные корни взглядов короля и понять суть абсолютной монархии как формы государственного строя.
Происхождение государства и основы монаршей власти
Особые условия, в которых рос и воспитывался Людовик XIV, ставший королем уже в 4 года, не могли не отразиться на характере и представлениях Короля-Солнца, в том числе и о государстве и монаршей власти. Эти вопросы - одни из ключевых при изучении социально-политических воззрений Людовика XIV. Какой смысл вкладывал Людовик в понятия «правитель», «монарх», «монаршая власть», «государство»? Какими идеями руководствовался он в своей деятельности? Что лежало в основе представлений Короля-Солнца об обществе и государстве? Как правило, в литературе, посвященной абсолютной монархии вообще и Людовику XIV в частности, указывалось, что сам Король-Солнце и его потомки считали божественным происхождение своей власти и являли собой вследствие этого образ живого Бога на земле259. Но такая характеристика серьезно упрощает абсолютистскую доктрину и не учитывает специфики представлений каждого из теоретиков абсолютизма, в том числе и Людовика XIV. Каким же виделся Людовику XIV процесс образования государства и зарождения монархической власти? Что, по его мнению, лежало в основе происхождения государства и королевской власти - промысел Божий или добровольное согласие людей?
Как ни странно, Королю-Солнцу, оказывается, были близки оба варианта. Но насколько они гармонируют друг с другом?
Рассуждения короля о происхождении государства были созвучны мыслям английского философа Т. Гоббса (1588-1679 гг.), изложенным в трудах «О гражданине» и «Левиафан»260 - это очевидный для многих французских историков факт261. В идеях Гоббса доминирует тезис, что люди в естественном состоянии были одержимы только собственными страстями, из-за чего они постоянно вели всеобщую войну, так как каждый считал себя равным другому и боролся за свои права, за собственное благо262. В результате осуществить эти права стало совершенно невозможно, так как борьба за них оказывалась бесконечной. Выходом из этой ситуации стал договор между людьми о создании общества, основанного на единстве интересов, т.е. благе всех, а гарантом этого блага явилась общественная власть - государство. Другими словами, люди отказывались от ряда своих прав во имя блага всех, в частности от права обеспечивать собственную безопасность и вершить суд - мстить за себя263. Схожая мысль прослеживается и у Людовика XIV, указывавшего на отказ частных лиц от своего права мстить, т.е. от права «вершить суд и защищать себя» вследствие появления гражданского закона - создания государства. Людовик XIV отмечал, что «только королям принадлежит право мстить за себя самим с того момента, как частные лица отказались от него ради блага всех, и своего собственного, подчинившись гражданскому закону. Но если они безнаказанно ... вновь присвоят себе это естественное право (се droit naturel), то тогда их верность не выдержит испытания и превратится в почти героическую доблесть, на которую большинство людей не способны». Именно государству люди передали свои естественные права, наделив каждого из участников договора, каждого гражданина «необходимыми обязательствами», без которых невозможно сохранение «гражданского закона»264. Об этом писал и Гоббс. В его трудах очень часто прослеживаются аналогичные мысли об обязанностях, возложенных на каждого в результате создания государства265. Не были исключением из этого правила и короли, которые, по мнению Людовика, «являются людьми и имеют дело только с ними (т.е. - с людьми. - В.Л.)»266, занимаясь непростым «королевским ремеслом» с соответствующими этому званию обязанностями и правами267.
Возможно, Людовик XIV был знаком с произведениями английского философа268 и, вероятно, разделял концепцию Гоббса о происхождении государства в результате договора между людьми: Людовик XIV впервые во французской политической мысли использовал понятие «гражданский закон», введенное в научный оборот Гоббсом, у которого в процессе создания государства появляются «гражданский закон» и «гражданское общество»269. Однако если Гоббс отмечал, что монархия появляется одновременно с государством270, то Король-Солнце не был столь категоричен на сей счет. В его представлении монаршая власть одновременно несет на себе божественный отпечаток, передающийся и ее обладателю. Людовик XIV полагал, что, «хотя короли имеют человеческую природу, они обладают ей в меньшей степени, когда они действительно являются королями». Уменьшение доли человеческой природы начинается уже с того времени, как происходит выбор короля, ибо не всякий может стать им. В «Мемуарах» неоднократно подчеркивается, что именно Бог выбирает того, кому суждено стать королем. Людовик настойчиво повторял, что «Бог дал людям королей». Он не развивал подробно своей теории происхождения монаршей власти и, как следствие, не указывал, как и в какой период истории происходит этот выбор. Но, говоря о Карле Великом, чьим потомком Людовик XIV себя считал, он отмечал, что тот был обязан своему возвышению «лишь Богу и своему мечу»271.
Такая трактовка свидетельствует, что Людовик XIV, помимо теории общественного договора, знаком и с традиционными положениями французской политико-правовой школы, развивавшей концепцию божественного права272. В этом в своих умозаключениях он оказался близок к идеям Кардена Лебре - одного из видных теоретиков абсолютной монархии XVII в. Согласно теории Лебре, первоначально суверенная власть, полученная свыше, принадлежала народу, но поскольку Бог дал людям королей, то и переданный им прежде суверенитет, власть над собой, отдал в руки короля, который стал подлинным, законным правителем . Сам народ был не в силах это сделать, так как не являлся собственником суверенитета, но если бы суверенитет и был делегирован выбранному народом правителю, то это не был бы законный монарх, поскольку тогда суверенитет оказался бы разделен между правителем и народом, что нарушало бы священный принцип монархии - принцип нераздельности суверенитета274.
Вероятно, так следует понимать высказывание Людовика XIV о том, что король обязан своей властью Богу. Но, помимо Бога, он обязан ею еще и «мечу». По-видимому, под этим Людовик понимал, вновь ссылаясь на пример Карла Великого, то, что храбрость и победы, вознесшие Карла на вершину славы, есть результат «выбора самих Небес». Бог как бы «предлагает» людям королей, «выдвигает их в первые ряды» в результате военных успехов, рождающих уважение и почитание будущих королей и создающих им славу защитников прав и свобод народа275.
Права и обязанности монарха
Несмотря на то, что правитель получает власть от Бога, комплекс его прав и полномочий, входящих в понятие королевского суверенитета, ограничен наложенными на короля обязанностями, которые он призван осуществлять в своей деятельности. Но что это за обязанности и чему они служат? Как, какими средствами они реализуются на практике? Может ли монарх примирить их с собственными стремлениями и интересами?
Формулируя цель деятельности монарха, Людовик XIV, выступая продолжателем прежних идей, заявлял, что «короли рождены для общественного блага» и все их действия должны быть посвящены только этому356. Общественное благо - главный объект устремлений любого монарха. Однако для Людовика XIV понятие общественного блага, синонимичное в его трактовке выражениям «благо подданных» и «благополучие моих народов», является равнозначным термину «благо государства». Закономерность такого тождества связана, по-видимому, с тем, что как и Гоббс, Людовик XIV не разделял общество (le public) и государство на два независимых элемента в отличие, например, от Бодена или аббата Боссюэ, епископа Мо, - представителя теократического направления в абсолютистской политической мысли357. Король Франции полагал, что люди создают общество, объединясь в государство, а поэтому эти два понятия - общество (le publique) и государство (l Etat) -неотделимы друг от друга.
Все действия государя должны быть направлены, прежде всего, на удовлетворение интересов членов общества, так как «эту власть, которую мы имеем над ними, следует использовать только для заботы о счастье подданных», которые с этой целью и создали государство358.
В то же время Людовик XIV приравнивал благо короля и благо подданных, указывая, что король, имея в виду государство, «работает для себя» и его счастье зависит от благополучия государства, а следовательно, и от благополучия общества, от которого он таким образом не дистанцируется, хотя и во многом отличается от остальных людей359. Однако, как было уже сказано выше, своего полного отождествления с государством Людовик не допускал, о чём красноречиво свидетельствует, например, его высказывание, сделанное незадолго до смерти: «Я ухожу, но государство остаётся».360 Король, руководя государством, выполняет «ремесло правителя», но в таком случае у него есть свои частные интересы, интересы конкретного лица, помимо монарших, налагаемых его положением. Людовик XIV так и заявлял, говоря, что «на столь высокой должности, [как королевская]..., общественный долг соединяется с долгом частного лица»361.
Что же входило, говоря словами Людовика XIV, в «общественный долг» монарха, что скрывается за словами «благо государства», «благо общества»? Полностью Людовик не раскрыл смысла этих понятий. Но в одном из писем король назвал своим долгом обязанность способствовать сохранению и увеличению границ государства, а кроме того - «оставить после себя больше могущества и величия», то есть сделать государство более могущественным и сильным, дав ему возможность «наслаждаться» миром362. Если следовать концепции Гоббса, то это вполне соответствует благу подданных, которые ради мира между собой отказались от естественного состояния, когда идёт война всех против всех. Тем не менее, Людовик XIV понимал, что война будет неизбежна, поскольку она является одним из средств достижения общего блага. Ради него стоит пожертвовать жизнью в войнах, чтобы, создав сильное государство, внушающее страх врагам, обезопасить себя в дальнейшем. Но, с точки зрения Людовика, войну как средство политики необходимо использовать крайне редко, стараясь лишь демонстрировать врагу свое могущество, не доводя до его применения на практике, поскольку война справедлива лишь только, когда она необходима.
Людовик XIV — «отец подданных»
Прежде всего, исследуя взаимоотношения монарха с подданными, следует выяснить, кого так именует Людовик XIV, какие социальные категории среди них он выделяет. Но сначала необходимо обратить внимание на терминологическую сторону данного вопроса. В «Мемуарах» и письмах Людовик совершенно непринуждённо употреблял по отношению к своим подданным термин «мои народы» (mes peuples), имея в виду при этом всех своих подданных. Факт употребления термина «народ» во множественном числе довольно любопытен. Под этим понятием монарх объединял одновременно различные социальные слои населения в целом (применительно к простому люду - крестьянам, торговцам, ремесленникам и городскому плебсу — Людовик, как правило, использовал выражение «le bas peuple»591), а также просто жителей всей Франции. В XVII веке понятие «народы» (peuples) преимущественно употреблялось в современном значении «народ», «население»592, и, несмотря на то, что для Людовика XIV уже являлась естественной самоидентификация себя и своих фанцузов , лидирующим в то время оставалось самоопределение людей прежде всего как жителей той или иной провинции, объединяющихся в единую нацию только лишь по принципу принадлежности к определённому государству, в котором они живут, то есть по подданству. Именно с этим связано употребление применительно ко всем жителям Франции понятия «народы» во множественном числе. Аналогичный пример можно наблюдать по сей день в Испании, где понятие «испанцы» до сих пор является собирательным обозначением нескольких наций. Если учесть, что в то время в состав Испанского королевства (до 1714 г.) входили и этнически неиспанские территории - ряд итальянских государств, Неаполитанское королевство, Испанские Нидерланды, то тогда становится понятным, что термин «испанец», как и термин «француз», не обозначал этнической принадлежности и употреблялся лишь в собирательном значении594. Кроме того, относительная лёгкость процесса натурализации595 подтверждает то, что этнический принцип далеко не всегда являлся основным для определения национальной принадлежности. Но это ни в коем случае не означает, что её можно было постоянно менять в зависимости от складывающейся конъюнктуры. Людовик XIV стремился сохранить разницу между подданными разных государств. Его законодательные акты предписывали под угрозой строгих наказаний всем французским подданным, а особенно жителям недавно присоединённых земель служить только королю Франции, ибо иначе они фактически отказываются от французского подданства596. Помимо этого, в «Наставлениях герцогу Анжуйскому» Людовик XIV советовал Филиппу V назначать на посты губернаторов и вице-королей Испании не французов (из числа тех, кто сопровождал его в Мадрид), а испанцев, то есть подданных Испанской монархии597.
Очевидно, что между понятиями «нация», «народ», «подданные» для Людовика XIV существовала тесная взаимосвязь, и склонность отождествлять их была присуща, по-видимому, не только королю, но и его современникам. Подданный - тот, кто идентифицирует себя как слугу французского монарха, жителя французского государства, получая, как следствие, право именоваться французом независимо от своего этнического происхождения и включаясь таким образом в состав французской нации . Следовательно, подданными, по мнению Короля-Солнца, являлись все жители государства, которые признают своим главой монарха и которых последний признает своими подданными, то есть их взаимоотношения были основаны на обоюдном согласии сторон.
Говоря об обязанностях подданных по отношению к монарху и наоборот, необходимо иметь в виду, какой представлялась Людовику XIV механика создания монархического государства. Связь этого процесса, по мысли Короля-Солнца, с заключением своего рода «общественного договора» между людьми, в результате которого государство приобретает часть их естественных прав, влечет за собой передачу «Божьей милостью» государства, как и его подданных, со всеми их прерогативами заботам суверена, призванного осуществлять все права и обязательства государства перед народом, то есть обязательства короля перед государством и обществом совпадают, так как в обоих случаях их основа — естественные права людей.
Одно из основных прав, доверенных государству, а значит, и монарху, - это право каждого защищать себя.
