Социальная опека солдатских семей и пострадавших военнослужащих России в войнах конца XIX – начала XX веков на типичном примере Курской губернии Чубаров Алексей Игоревич

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Социальная опека семей мобилизованных и пострадавших военнослужащих в конце XIX – начале XX веков 40

1.Сравнительная характеристика призрения солдатских семейств в

период Русско-турецкой 1877–1878 гг. и Русско-японской 1904–1905 гг. войн .40

2. Государственное обеспечение нуждающихся после окончания локальных войн .73

3. Организация медико-санитарной помощи раненым и больным воинам за 1877–1878 и 1904–1905 гг 111

Глава II. Организация социальной поддержки изучаемой категории населения в Первую мировую войну 133

1. Государственное попечение родственников мобилизованных..133

2. Благотворительное содействие семьям солдат .196

3. Организация комбинированной помощи пострадавшим военно-служащим .235

Заключение .278

Приложения .283

Источники и литература .

• Государственное обеспечение нуждающихся после окончания локальных войн
• Организация медико-санитарной помощи раненым и больным воинам за 1877–1878 и 1904–1905 гг
• Благотворительное содействие семьям солдат
• Организация комбинированной помощи пострадавшим военно-служащим

Введение к работе

Актуальность темы исследования обусловлена непреходящей значимостью социальных последствий вооруженных конфликтов, являющихся трагическим продуктом исторической эволюции. Многовековая история российского общества вбирает в себя десятки войн, а в новейшее время - участие многомиллионных армий наших соотечественников, начиная с эпохи Первой мировой войны, включая небывалую драму Второй мировой войны, что придает исключительное значение разработке социальных аспектов военного противостояния. Прологом конфликта 1914–1918 гг. стали Русско-турецкая 1877–1878 гг. и Русско-японская 1904–1905 гг. войны, а современное участие российских военнослужащих в сирийских событиях неизбежно влечет за собой, в том числе, гибель и ранения воинов, утрату кормильцев у семей и необходимость их достойной социальной поддержки.

В Российской Федерации в настоящее время действуют закон от 12 февраля 1993 г. за № 4468-I «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу и их семей» и Федеральный закон от 25 октября 2007 г. за № 233-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О государственных пособиях гражданам, имеющим детей”». В первом имеется раздел о пенсиях по инвалидности, устанавливающий две категории инвалидов вследствие военной травмы и вследствие заболевания, которым, исходя из группы инвалидности, устанавливаются соответствующие выплаты. Согласно второму – жене военнослужащего, проходящего воинскую службу по призыву, полагается единовременное пособие, а его ребенку – ежемесячные выплаты до достижения им полутора лет.

Однако в России в настоящее время нет закона, обеспечивающего социальные гарантии родственникам мобилизованного в случае ведения боевых действий, хотя имеется исторически апробированная практика дооктябрьского времени по выплатам женам и детям, родителям, братьям и сестрам, бабушкам и дедушкам призванного по мобилизации пособия от государства с возможностью оказания дополнительной поддержки из неказенных пожертвований.

Данная работа посвящена зарождению системы таких мероприятий со стороны государства с постепенным расширением и общественной благотворительности в течение 1874–1917 гг. Выявление закономерностей и региональной специфики этого актуального исторического опыта поможет осуществлять и совершенствовать оказание комплекса воинского призрения в современном обществе.

Необходимость разработки этой темы подчеркивается пока лишь фрагментарным ее освещением, поэтому исторически полное и комплексное освещение данной проблемы на примере типичной для России Кур с кой губернии позволит создать определенную модель развития социальной опеки наших сограждан при защите Родины.

Объектом изучения является эволюция предоставления помощи защитникам национальных интересов российского государства в рассматриваемых хронологических рамках.

Предметом анализа выступает история зарождения и развития разностороннего обеспечения мобилизованных с их родственниками включительно в период существования всеобщей воинской повинности в России (1874– 1917 гг.).

Хронологически тема начинается введением всеобщей воинской повинности 1 января 1874 г., а завершается фактическим окончанием боевых действий на русском фронте Первой мировой войны к осени 1917 г. и упразднением большевиками Министерства государственного призрения 1 ноября того же года, которое ведало почти всей этой помощью. Особую ценность имеет обращение к этой тематике в межвоенные периоды: 1874–1877, 1878–1904, 1905–1914 гг.

Территориально работа охватывает Курскую губернию как типичный регион российской провинции, населенный преимущественно великорусским крестьянством, занимавшимся земледелием; в котором индустриальные и урбанизированные сектора занимали минимальное и подчиненное положение.

В историографии темы исследования можно выделить три периода: дооктябрьский, советский и современный.

В дооктябрьских работах тема затрагивалась попутно, более всего в трудах о военной истории России. Например, отдельные аспекты военно-санитарной деятельности Российского общества Красного Креста (РОКК) и общественных организаций освещены в пятом томе 6-томного издания «История Русско-японской войны»¹.

Первый том «Военной энциклопедии» содержит краткие исторические очерки о попечительской деятельности Александровского комитета о раненых (с 1814 г.) и Алексеевского главного комитета по призрению детей лиц, погибших в войну с Японией (с 1905 г.), включая статистические данные. В издании, посвященном столетию Военного министерства, в одном из томов освещается работа Александровского комитета.

Брошюра, выпущенная в честь 25-летия Московского Александровского убежища для увечных и престарелых воинов, содержит данные о появлении в стране специализированных приютов, призревавших как бывших солдат, так и их ближайших родственников.

¹ История Русско-японской войны. Т. V. СПб., 1909. 254 с.

² Новицкий В.Ф. Военная энциклопедия. Т. 1. СПб., XXII, 320 с.: ил.

³ Столетие Военного министерства. 1802–1902. Т. XIII. Кн. 1. Александровский комитет о ране
ных. Исторический очерк. СПб., 1902. 418 с.

⁴ Московское Александровское убежище для увечных и престарелых воинов / сост.
И.Ф. Токмаков. М., 1903. 24 с.

Отдельного внимания заслуживает сборник статей, посвященный детскому вопросу, затрагивающий некоторые аспекты призрения несовершеннолетних в эпоху Первой мировой войны⁵.

В меньшей степени нашу тематику содержит обширная литература о благотворительной деятельности. Так, в обобщающем издании поднимались вопросы, касавшиеся деятельности лишь Общества попечения о раненых и больных воинах и Александровского комитета⁶.

В специальном труде обер-секретаря Синода С.Г. Рункевича «Великая Отечественная война и церковная жизнь» приводятся распоряжения Синода за 1914–1915 гг., есть сведения об организации помощи различным категориям нуждавшихся со стороны Русской православной церкви (РПЦ)⁷.

Собственно курская информация отражена единожды. Это особый раздел о работе на театре Русско-японской войны Курского медицинского отряда Общеземской организации⁸.

В советские десятилетия данная тема практически не изучалась. Исключение составляет освещение эвакуации раненых и больных воинов Первой мировой войны⁹. В литературе о состоянии армии и флота можно почерпнуть число призываемых и т.п.¹⁰ Даже в докторской монографии о военных реформах 1860-х – 1870-х гг. П.А. Зайончковский, проанализировав Устав 1874 г. о введении всеобщей воинской повинности, обошел его профильную статью, устанавливающую призрение военнослужащих и их семейств¹¹.

Зато в краеведческих изданиях получило упоминание оказание медпомощи пострадавшим военным на курской территории с середины XIX столетия по 1917 г.¹²

Лишь современный этап историографии заложил основы специальных исследований данной проблемы до диссертационных включительно, особенно по периоду Первой мировой войны. Из общероссийских выделим Н.Л. Матвееву¹³, А.С. Туманову¹⁴ и пр.; из региональных отметим И.Б. Белову¹⁵, С.В. Букалову и др., включая в публикации о реабилитации увечных.

⁵ Дети и война: сб. ст. Киев, 1915. 136 с.

⁶ Благотворительная Россия. История государственной, общественной и частной благотворитель
ности в России / под ред. П.И. Лыкошина. СПб., 1901. Т. 1, ч. 2. 264 с.

⁷ Рункевич С.Г. Великая Отечественная война и церковная жизнь. Кн. 1: Распоряжения и действия
Святейшего Синода в 1914–1915 гг. Пг., 1916. IV, 360 с.

⁸ Полнер Т.И. Общеземская организация на Дальнем Востоке. Т. 1. М., 1908. XII, XXXV, 427 с.

⁹ Назин И.С. Санитарная служба русской армии в войне 1914–1917 гг. Куйбышев, 1942. 464 с.

¹⁰ Бескровный Л.Г. Армия и флот России в начале ХХ в. Очерки военно-экономического потен
циала. М., 1986. 242 с.

¹¹ Зайончковский П.А. Военные реформы 1860–1870-х гг. в России. М., 1952. 375 с.

¹² Язвин М.А. Очерки по истории здравоохранения Курской области: в 3 ч. Ч. 1. Воронеж, 1965.
156 с.

¹³ Матвеева Н.Л. Благотворительная деятельность именных комитетов членов императорской фа
милии в годы Первой мировой войны. М., 2004. 108 с.

¹⁴ Туманова А.С. Общественные организации России в годы Первой мировой войны (1914 –
1917 г.). М., 2014. 327 с.: ил.

¹⁵ Белова И.Б. Первая мировая война и российская провинция. 1914 – февраль 1917 г. М., 2011. 288
с.

Из специальных исследований выделим докторскую монографию П.П. Щербинина и кандидатскую диссертацию Е.Е. Беловой. Первая содержит более широкие хронологические рамки, чем наше исследование, но ограничивается исключительно вопросами женского участия в военной истории: в основном как солдаток, и частично как сестер милосердия, с XIX века и женскими батальонами в 1917 г. Автор много внимания уделяет социальной опеке солдатских семей в 1877–1878, 1904–1905 и 1914–1917 гг., одновременно подчеркивая, что «особенностью отношения власти и общества к

судьбам россиянок-солдаток было почти полное их забвение в мирные го-ды».

Во второй работе в рамках Центрального Нечерноземья сделана попытка обозначить культурное значение следующих вопросов в годы Русско-турецкой и Русско-японской войн: перемещение раненых и больных фронтовиков в данный регион с оказанием им там медпомощи, в том числе, губернскими общинами сестер милосердия. Последний пункт этой диссертации непропорционально сжато характеризует казенное попечение семьям солдат и отдельно инвалидам. Между тем, глава I в непропорционально большом объеме повторяет хорошо известные вопросы об общероссийской истории Российского общества Красного Креста с 1876 г. и Александровского комитета с 1814 г. с отдельными упоминаниями действий последнего в регионе в 1877–1878, 1904–1905 гг.

В коллективном труде обобщающего плана о России в эпоху Первой мировой войны наша проблематика лишь упоминается, причем реальная работа Елизаветинского комитета во множестве регионов, включая Курский, сводится здесь только к Москве.

Новейшее время стимулировало возрождение интереса и, соответственно, многочисленных публикаций о негосударственной благотворительности, где иногда встречаются эпизодические сюжеты: от особой главы об увечных солдатах до указаний о финансах Всероссийского земского союза

¹⁶ Букалова С.В. Орловская губерния в годы Первой мировой войны: социально-экономические,
организационно-управленческие и общественно-политические аспекты (дореволюционный пери
од: июль 1914 – февраль 1917 года): дис. … канд. ист. наук. Орел, 2005. 318 с.

¹⁷ Третьяков А.В. Сельская низшая профтехшкола как фактор реабилитации крестьян-инвалидов
Первой мировой войны // Армия в истории России. Курск, 1997. С. 68–72; Он же. Первая мировая
война в судьбе низшей сельскохозяйственной школы России // Первая мировая война в судьбе
России и народа: 100 лет осмысления. Курск, 2014. С. 97–103.

¹⁸ Щербинин П.П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в XVIII – начале
XX в. Тамбов, 2004. С. 183.

¹⁹ Белова Е.Е. Культурно-исторический смысл общественного призрения русских военнослужащих
последней четверти XIX – начала ХХ вв. (по материалам губерний Центральной промышленной
области): дис. … канд. ист. наук. Ярославль, 2014. С. 176–200.

²⁰ Там же. С. 40–115.

²¹ Там же. С. 177–178.

²² Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, поли
тический кризис / отв. ред. Ю.А. Петров. М., 2014. С. 448.

²³ Власов П.В. Благотворительность и милосердие в России. М., 2001. С. 247–273.

(ВЗС) и Всероссийского союза городов (ВСГ), идущих с 1914 г. на соответствующую деятельность.

Возобновились и исследования вклада РПЦ в дело помощи пострадавшим военнослужащим и их семьям в виде общественной благотворительности.

Из эмигрантских изданий отметим публикации 1930-х гг. со статистикой числа мобилизованных за 1876–1877, 1904–1905 и 1914 гг., и обобщающий труд одного из военачальников с освещением изменений Устава 1874 г. после конфликта с Японией и числа военных, получивших увечья в Первую мировую войну.

Из зарубежных изданий отметим профильную книгу японца Й. Цутия «Японско-русская война и русское общество в вопросе деятельности военной помощи» (2005), основы которой он кратко изложил в переведенном на русский язык сборнике, частично содержащем и ошибочные положения: от датировки «Устава о всеобщей воинской повинности» от 1 января 1874 г. хронологически от 25 июня 1877 г., что относится к «Временным правилам о призрении семейств чинов запаса и ратников государственного ополчения, призванных в военное время на службу», до трактовки последних как свидетельства о развертывании помощи семьям солдат от сельских обществ вместо опеки силами земств.

Английский историк П. Гатрелл в обзорной работе «Россия в Первой мировой войне: социальная и экономическая история» приводит заниженные данные о государственных расходах на воинское призрение и т.д.

Специально по Курской губернии данная проблематика попутно освещена в студенческих публикациях Н.Н. Чупрыниной и Е.В. Анищенко,

²⁴ Благотворительность в истории России: Новые документы и исследования. СПб., 2008. 436 с.

²⁵ Борщукова Е.Д. Деятельность православной церкви в организации медицинской помощи ране
ным в начальный период Первой мировой войны // Вестник Костромского государственного уни
верситета им. Н.А. Некрасова. Кострома, 2011. № 3. Том 17. С. 220–223; Ключарева А.В. Благотво
рительная деятельность православных монастырей в годы Первой мировой войны // Исторические,
философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы
теории и практики. Тамбов, 2011. № 8 (14). Ч. II. C. 98–102.

²⁶ Керсновский А.А. История Русской армии: в 4 т. М., 1993–1994. Т. 2. 336 с.; Т. 3. 352 с.

²⁷ Головин Н.Н. Россия в Первой мировой войне. М., 2014. 544 с.: ил.

²⁸ Цутия Й. Анализ Русско-японской войны и революции 1905–1907 гг. в России с точки зрения
теории формирования нации // Власть и общество в России во время Русско-японской войны и ре
волюции 1905–1907 гг. СПб., 2007. С. 82–92.

²⁹ Gatrell P. Russia's First World War: a social and economic history. Edinburgh, 2005. P. 64.

³⁰ Чупрынина Н.Н. Русско-японская война и курская деревня // Методика и опыт изучения сель
ских поколений Центрального Черноземья. М., 1990. С. 34–35.

³¹ Анищенко Е.В. Первая мировая война и курская деревня // Методика и опыт изучения сельских
поколений Центрального Черноземья. М., 1990. С. 35–37.

более поздних статьях А.А. Терещенко, кандидатской диссертации и публикациях Ф.А. Гаврикова.

Изучению воинских призывов посвящена диссертация Д.С. Симкина, в автореферате которой содержатся данные о количестве курян, мобилизованных в ряды Вооруженных сил. Погодовые сведения о призванных по мобилизации за 1914–1917 гг. в изучаемом регионе содержатся в его публикации. Пенсионное обеспечение россиян освящено в исследовании А.В. Кульчитцкого, один из параграфов которого информирует о пенсиях военнослужащим по Курской губернии.

В диссертационном исследовании Р.Н. Балицкого отсутствует анализ военной благотворительности населения и епархии в Курской губернии.

Данный вопрос нашел также частичное освещение в трудах А.Ю. Бунина, и др.

Отдельные аспекты изучаемой проблемы получили освещение в статьях А.Н. Курцева: география солдатской службы в России по материалам Черноземья, связи с домом воинских мигрантов.

В 2014 г. вышла коллективная монография об изучаемом регионе в эпоху Первой мировой войны с акцентом на социально-экономические процессы.

В итоге, степень изученности рассматриваемой проблемы отличается неполнотой – общероссийской и региональной, хронологической и содержательной, начиная с пробелов в межвоенный период, и заканчивая отсутствием целостного освещения воинского призрения: государственного и общест-

³² Терещенко А.А. Города Курской губернии в период Первой мировой войны (1914–1917 гг.) //
Армия в истории России. Курск, 1997. С. 60–62; Он же. Роль городов Курской губернии в Первой
мировой войне (1914–1917 гг.) // Непобедимые сыны Отечества. Курск, 2000. С. 143–145.

³³ Гавриков Ф.А. Города Российской провинции в условиях Первой мировой войны (на примере
Курской губернии): дис. … канд. ист. наук. Курск, 2006. 307 с.

³⁴ Гавриков Ф.А., Чуйков О.Е. Роль общественных организаций в оказании помощи фронту в годы
Первой мировой войны // Былые годы. Сочи, 2014. № 3 (33). С. 306–311.

³⁵ Симкин Д.С. История воинских призывов россиян: 1874–1917 гг.: на примере Курской губернии:
дис. ... канд. ист. наук. Курск, 2006. 26 с.

³⁶ Симкин Д.С. Воинские призывы и мобилизации 1914–1917 гг. в Курской губернии // Курская
губерния и куряне в Первой мировой войне: Курский военно-исторический сборник. Вып. 14.
Курск, 2014. С. 3–14.

³⁷ Кульчитцкий А.В. История пенсионного обеспечения россиян за 1827–1917 гг.: автореф. дис. ...
канд. ист. наук. Курск, 2011. 22 с.

³⁸ Балицкий Р.Н. Меценатство и благотворительность в Центральном Черноземье в конце XIX –
начале XX вв.: автореф. ... канд. ист. наук. Курск, 2004. 26 с.

³⁹ Бунин А.Ю. Деятельность православного духовенства Курского края в 1905–1929 гг.: автореф.
… канд. ист. наук. Курск, 2005. 24 с.

⁴⁰ Курцев А.Н. Воинские миграции населения Центрального Черноземья // Армия в истории Рос
сии. Курск, 1997. С. 35–44.

⁴¹ Курцев А.Н. Процессы адаптации воинских мигрантов Центрального Черноземья в середине
XIX столетия – 1917 г. // Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государствен
ного университета. Курск, 2015. № 4 (36). URL: (дата
обращения: 25.12.2015).

⁴² Последняя война императорской России и Курская губерния: социально-экономические процес
сы в провинции / А.Ю. Золотухин, В.В. Коровин, А.Н. Манжосов, А.В. Романов. Курск, 2014.
204 с.

венного, включая церковь и частные усилия в Курской губернии, особенно вне городов и в отношении локальных войн 1877–1878 и 1904–1905 гг.

Методологическую основу диссертации составляет применение циви-лизационного подхода к отечественной истории середины XIX в. – 1917 г., как межцивилизационного перехода модернизационного значения от аграрной цивилизации к индустриальному обществу, включая переход самой армии от рекрутского комплектования на длительные сроки до всеобщих призывов молодежи на сокращенные сроки, что обеспечило резерв на случай мобилизации, который делал армии военного времени поистине массовыми, особенно с 1914 г. Используемое ею вооружение изменилось от скорострельных винтовок и артиллерийских орудий до автоматического оружия и отравляющих веществ, начиная с 1915 г., что увеличило потери убитыми и ранеными и соответственно масштабность помощи пострадавшим военнослужащим и опеки их семей.

Методы исследования, использованные в диссертации, послужили разностороннему анализу исторических фактов.

Метод многофакторного анализа обеспечил изучение социальной опеки солдатских семей и пострадавших военнослужащих в органическом единстве политики государства, импульсов общества и потребностей личности.

Метод эволюционного анализа помог воссоздать этапы поддержки воина и его семьи с отдельных ее элементов в 1874 и 1877 гг., постепенного ее совершенствования в конце XIX – начале ХХ веков с введением в 1912 г. профильного закона в России, который прошел проверку Первой мировой войной.

Метод сравнительного анализа позволил выявить общие черты и специфические особенности опеки в локальные конфликты 1877–1878, 1904– 1905 гг. и эпоху I Мировой войны.

Метод типологического анализа сделал возможным обобщение помощи нуждающимся: исходно–общественной, позднее – государственной с развитием в смешанную в 1914–1917 гг.

Положения, выносимые на защиту:

1. К 1874 г. имел место переход от общественного – усилиями Александровского комитета о раненых – к казенному попечению увечных солдат.

2. В Курской губернии в конце XIX – начале ХХ веков доминировала законодательно закрепленная Уставом 1874 г. общественная форма социальной опеки родственников нижних чинов, призванных по мобилизации, используя минимальные возможности земского и городского самоуправления.

3. Имело место привлечение благотворительных средств для улучшения оказываемых вспомоществлений как семьям мобилизованных, так и пострадавшим воинам в условиях Русско-турецкого и Русско-японского конфликтов.

4. Учет существующей железнодорожной сети и географического местоположения Курской губернии повлек транзит из г. Харькова как конечного пункта эвакуации раненых и больных с Дунайского театра боевых действий Турецкой войны с оставлением пострадавших военнослужащих в преде-

лах региона. В Японскую войну изучаемый регион оказался в стороне от массовых перевозок с Дальнего Востока, что обернулось созданием единственного госпиталя в столице региона. С лета 1914 г. движение эшелонов преимущественно было организовано железнодорожным сообщением Киев-Курск-Воронеж, и это касалось только воинов с Юго-Западного фронта.

5. Наибольшая активность мер воинского призрения закономерно наблюдалась в короткие сроки очередной войны, особенно Мировой с ее огромным контингентом мобилизованных военнослужащих, когда социальную опеку солдатских семей дополняла эвакуация с фронтовым и тыловым лечением военных усилиями курских медотрядов в 1904-1905 (два отряда) и 1914-1917 гг. (три отряда) и множества госпиталей в пределах губернии.

6. В послевоенный период первоочередными мерами являлись поддержка вдов и сирот после Турецкой войны и местная адаптация военных инвалидов с окончанием Японской, включая их обучение с 1915 г. доступным ремеслам.

7. Установление государственного характера призрения законом от 25 июня 1912 г. привело к его масштабной реализации в эпоху Первой мировой войны через местные филиалы Елизаветинского комитета.

8. Организация Курским земством помощи раненым и больным воинам в тылу армии в 1914-1917 гг. происходила без привлечения средств Всероссийского земского союза.

9. Первая мировая война породила централизованный орган призрения, сначала общественный - Верховный Совет, а позднее и правительственный - Министерство государственного призрения.

Целью работы ставится изучение воинского призрения в органической взаимосвязи его важнейших составляющих социальной опеки солдатских семей и пострадавших военнослужащих, путем решения следующих задач:

определение содержания и организации такой работы в мирное время с 1874 по 1914 г.;

установление общих черт и специфики призрения в локальных конфликтах конца XIX - начала ХХ веков и в эпоху Первой мировой войны;

исследование характера и специфики медицинской помощи пострадавшим военнослужащим в прифронтовой полосе, процедуры их сортировки и эвакуации на долечивание, деятельности тыловых госпиталей и возвращения выздоровевших людей в армию, а калек - домой;

изучение синтеза государственных и общественных усилий, направленных на реабилитацию военных инвалидов, с подключением частных лиц для дополнительного обеспечения семей погибших, и особенно сирот.

Источниковая база диссертации представлена архивными и опубликованными материалами, которые по степени важности включают шесть групп.

Исходное значение имеют опубликованные законоположения и правительственные распоряжения относительно нашей проблематики, в особенности многочисленные во время Великой войны россиян. К таковым примыкают также справочные издания, выходившие в годы Японской и Мировой войн, в доступной для солдатских семей форме разъясняющие правоприменения положений Алексеевского и Александровского комитетов.

Вторая группа представлена разнообразной архивной документацией, отложившейся в федеральных и региональных архивохранилищах – большинство которой впервые вводится в научный оборот.

В Государственном архиве Российской Федерации в фонд 655 «Мария Павловна… » вошли сведения общероссийского характера о Елизаветинском комитете; дополняемые данными департамента полиции за 1914 г. (Ф. Д.-4) о недовольстве курян распоряжением денег, собранных ими для деятельности госпиталя в Харькове. Особую ценность имеют разные документы фонда 6787 «Министерство государственного призрения Временного Правительства».

Значительный пласт информации почерпнут в восьми фондах Российского государственного военно-исторического архива, начиная с «Главного управления Российского общества Красного Креста» о помощи воинам в Русско-турецкую войну; интересный материал о межвоенном призрении выявлен в документах «Общества повсеместной помощи солдатам и их семьям» и «Алексеевского главного комитета». Наиболее полно факты отражены по тяжелой эпохе Первой мировой войны: от имперского фонда «Верховный Совет по призрению семей лиц, призванных на войну, а также семей раненых и павших воинов» до местного фонда «Курский распределительный эвакуационный пункт Киевского военного округа».

В Центральном историческом архиве Москвы материалы Московского (до 1917 г. Елизаветинского) комитета по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну, – формально регионального, фактически общероссийского, поскольку руководство данной организацией осуществлялось из Москвы, – нами обнаружена отчетность по его Курскому губернскому отделению. Для сравнения мер поддержки, осуществляемых москвичами и курянами, использована документация фонда «Московский гу-

⁴³ «Полное собрание законов Российской Империи» за 1876–1915 гг.; Сборник действующих, а
также руководящих высочайших повелений по Комитету о раненых, относительно призрения ра
неных и их семейств, за время с 1814 г. по 1876 г. включительно. СПб., 1877. LX, 284 с.; Узаконе
ния, касающиеся деятельности Алексеевского главного комитета по призрению детей лиц, погиб
ших в войну с Японией. СПб., 1908. 34 с.; Узаконения, определяющие деятельность Алексеевского
главного комитета. Пг., 1915. 34 с.

⁴⁴ Зуйков В.Г. Законы и распоряжения по обстоятельствам военного времени. Киев, 1914. 40 с.; За
коны и правительственные распоряжения по призрению семей лиц, призванных на войну, а также
семей раненых и павших воинов. Пг., 1915. XVI, 280 с.; Левин С.М. Важнейшие законы, указы и
распоряжения военного времени: в 2 т. Пг., 1915–1916. Т. 1. XXVIII, 728 с.; Т. 2. ХХХ, 512 с.

⁴⁵ Доронин И.Г. Как выхлопотать ежегодное пособие детям солдата, погибшего на войне. Хотин,
1905. 10 с.; Он же. Как выхлопотать ежегодное пособие из Александровского комитета раненому
солдату или семье солдата, погибшего на войне. Вильно, 1914. 16 с.

бернский Алексеевский комитет по призрению детей лиц, погибших в войне».

Наибольшую ценность имеют первичные источники Государственного архива Курской области из 25 фондов, отражающих деятельность государственных учреждений, начиная с канцелярии курского губернатора (Ф. 1) и Курского губернского правления, Курского губернского жандармского управления и Ф. 1643 «Полицейские учреждения Курской губернии», Курской контрольной палаты, Курского губернского по воинской повинности присутствия и Курского губернского по делам об обществах и союзах присутствия, до Курской казенной палаты и уездных казначейств, через которые шла выдача денег на военное призрение; а также курского губернского и уездных комиссаров Временного Правительства (Ф. Р.-322).

Фонд 188 «Волостные правления» содержит сведения о сельском призрении, а помощь в городе – городские управы, городские головы и гордумы. Специфика участия учебных заведений выявлена из переписки мужской и женских гимназий г. Курска.

Фонд 171 «Благотворительные и добровольные общественные учреждения и организации Курской губернии» включает дела местных отделений РОКК, Елизаветинского комитета и др. с персонифицированной документацией о солдатских семьях и пострадавших воинах.

Кроме этого, из архивного фонда Курского областного краеведческого музея для приложений привлечены фотографии и плакат С.А. Виноградова «На помощь жертвам войны» времен Первой мировой войны.

В общей сложности исследование опирается на 5 архивохранилищ, из 39 фондов и более 170 архивных дел.

Важную группу источников составляют официальные публикации организаций и учреждений, включающие распоряжения и соответствующую статистику, профильные отчеты и справочные данные. Из общероссийских изданий отметим информативность Красного Креста о Турецкой войне, военного ведомства о Японской войне, Верховного совета о Мировой войне, включая работы особой ценности о межвоенном призрении.

⁴⁶ Красный Крест в тылу действующей армии в 1877–1878 гг.: Отчет главноуполномоченного Об
щества попечения о раненых и больных воинах Н. Абаза. Т. 1. СПб., 1880. 387 с.; Обзор деятель
ности состоящего под покровительством ее императорского величества Общества попечения о
больных и раненых воинах с начала нынешней войны. СПб., 1877. 50 с.: прил.

⁴⁷ Война с Японией 1904–1905 гг. Санитарно-статистический очерк. Пг., 1914. IV, 303 с.

⁴⁸ Отчет Особой комиссии Верховного Совета по призрению воинских чинов и других лиц, по
страдавших в продолжение настоящей войны, а также их семейств за 1915 г. Пг., 1916. 196 с.

⁴⁹ Обзор деятельности Алексеевского главного комитета за пять лет его существования. СПб.,
1910. 128 с.; Обзор деятельности Алексеевского главного комитета за десятилетие 1905–1915 гг.
Пг., 1915. VIII, 168 с.: прил.; Отчет состоящего под высочайшим его императорского величества
покровительством Общества повсеместной помощи пострадавшим на войне солдатам и их семьям
за 1913 г. (8-й год существования). СПб., 1914. 82 с.

Среди курских работ выделим земские распоряжения межвоенного

времени и локальных конфликтов 1877–1878 и 1904–1905 гг., губернскую

статистику за 1904–1905 и 1914–1915 гг., и уникальные отчеты общины сестер милосердия эпохи Первой мировой войны.

Газетные заметки о текущих событиях обогащают картину воинского призрения: в журнале «Нива» – во время Японской войны, «Курские губернские ведомости», содержится описание деятельности местного Дамского комитета в Турецкую войну, а «Курские Епархиальные ведомости» позволяют проследить церковную благотворительность с 1877 по 1917 гг., номера «Курской жизни» и «Курской военной газеты» за 1917 г. наиболее интересны воззваниями к населению о помощи семьям мобилизованных военнослужащих и т.д.

Заключительную группу источников составляют мемуары участников с очерками очевидцев.

В целом имеющихся источников вполне достаточно для решения задач исследования.

Научная новизна. В диссертации впервые комплексно раскрыта история процесса законодательной и практической эволюции социальной опеки солдатских семей и пострадавших военнослужащих с января 1874 г. по ноябрь 1917 г., на типичном примере Курской губернии.

Новая концепция основана на принципах целостного изучения заявленной тематики – от соответствующего законодательства до его региональной реализации, описания всех форм социальной поддержки: от казенной до благотворительной; причем относительно разных категорий нуждающихся, начиная с членов малой семьи солдата, а впоследствии и его родственников по боковой и восходящей линии – братьев и сестер, дедушек и бабушек, и заканчивая помощью военным инвалидам, раненым и больным воинам России.

Теоретические новации включают формулирование понятия «социальная опека солдатских семей» в данный период как комплекса государственных, общественных и частных мероприятий, направленного на призрение нуждающихся родственников мобилизованного нижнего чина; а также ее формы «общественная», «общественно-государственная» и «в основном государственная с общественными элементами». Отсюда проистекает новый вывод о преобладании первой формы в Русско-турецкую кампанию 1877– 1878 гг., о постепенном переходе ко второму типу в Русско-японскую войну

⁵⁰ Сборник постановлений Курского губернского земского собрания с 1865–1891 г. / под ред.
А.И. Роштока. Курск, 1893. VIII, 1695 с.; Свод постановлений губернского земства за 10 лет (с
1903 по 1913 гг. включительно) / под ред. Н.И. Маноцкова. Курск, 1915. VII, 1094 с.

⁵¹ Обзор Курской губернии за 1904 г. Курск, 1905. 86 с.: прил.; Обзор Курской губернии за 1905 г.
Курск, 1906. VI, 204 с.; Обзор Курской губернии за 1914 г. Курск, 1915. 146 с.: прил.; Обзор Кур
ской губернии за 1915 г. Курск, 1916. 130 с.: прил.

⁵² Отчет о деятельности Курско-Знаменской общины сестер милосердия Российского общества
Красного Креста за 1914 г. Курск, 1915. 60 с.; Отчет о деятельности Курско-Знаменской общины
сестер милосердия Российского общества Красного Креста за 1915 г. Курск, 1916. 38 с.

⁵³ Вересаев В.В. Записки врача. На японской войне. М., 1986. 560 с. и др.

⁵⁴ Брусянин В.В. Война, женщины и дети. Пг.; М., 1917. 139 с. и др.

1904–1905 гг. и доминировании третьего вида в эпоху Первой мировой войны.

Все это дополняет вновь сформулированная дефиниция «пострадавшие военнослужащие»: это солдаты, которые заболели и получили ранение или увечье вследствие прохождения ими военной службы.

Первое сравнение общероссийского и регионального содержания воинского призрения показало единство такового в пределах Курской губернии на уровне развития семейной помощи, оздоровления пострадавших воинов и обеспечения увечных всем необходимым.

Впервые определена специфическая особенность, которая заключалась в том, что в тяжелую эпоху Первой мировой войны лишь одно Курское земство отказалось вступить во «Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам», организовав полностью самостоятельную деятельность аналогичного профиля, что привнесло некоторые достижения и недостатки при сохранении типичности соответствующей деятельности.

Впервые проанализированы многие архивные документы, отражающие конкретные примеры социальной опеки нуждающихся, начиная с родителей мобилизованного военнослужащего и заканчивая инвалидами войны с доплатами последним за знаки отличия и градацией выплат, исходя из тяжести увечья, что обеспечивало достойное существование защитников Отечества.

Практическая значимость. Результаты данного исследования будет целесообразно учитывать при разработке и организации на федеральном уровне и в региональных рамках социальной помощи российским воинам и в особенности их родственникам в условиях современных вооруженных конфликтов, а также в обобщающих изданиях по отечественной истории, краеведении, в различных вузовских курсах для подготовки историков, социальных работников, служащих государственных и муниципальных учреждений.

Апробация результатов. Основные положения диссертации отражены в 26 научных публикациях, общим объемом 8,4 п.л., из которых 3 статьи изданы в ВАКовских журналах; а также докладывались автором на международных (Воронеж, Курск, 2015 г., Санкт-Петербург, Ялта, 2016 г.), и на региональных конференциях (Курск, 2012, 2013, 2014 гг.).

Структура работы включает введение, две главы по 3 параграфа в каждой, заключение, а также визуальные приложения и общий список использованных в диссертации источников и литературы.

Государственное обеспечение нуждающихся после окончания локальных войн

В 2015 г. в Российской Федерации в продажу поступила книга Б. Меннинга, американского специалиста по российской военной истории, опубликованной им на английском языке еще в 1992 г., в которой автор уделяет внимание в т.ч. и первым мобилизациям в Российской Империи за 1876–1878 гг.107

По Курской губернии данная проблема попутно освещена в студенческих статьях Е.В. Анищенко108 и Н.Н. Чупрыниной109 и более поздних публикациях А.А. Терещенко110, но информация, приведенная последним, носит общий характер, поскольку основное внимание он сосредоточил на описании роли городов губернии, выполнявших в ходе Первой мировой войны функции мобилизационных и эвакуационных центров. Аналогичное содержание имеет кандидатская диссертация Ф.А. Гаврикова, акцентирующая внимание на предоставлении городами помощи нуждающимся, отмечая при этом нижеследующую особенность: «денежное довольствие изменялось при каждом значительном изменении цен на продукты»111. В своих статьях автор подробнее останавливается на некоторых аспектах оказания социальной поддержки в городских поселениях112, роли общественных организаций113, экономической ситуации в губернии114.

Изучению воинских призывов курян посвящена диссертация Д.С. Симкина, в автореферате которой содержатся данные о количестве курян, мобилизованных в ряды Вооруженных сил115. Погодовые сведения о призванных по мобилизации за 1914–1917 гг. в изучаемом регионе имеются в его публикации116. Пенсионное обеспечение россиян рассматриваются в исследовании А.В. Кульчитцкого117, один из параграфов которого информирует о пенсиях военнослужащим со сравнением материалов по Курской губерниям.

В диссертационном исследовании Р.Н. Балицкого118 отсутствует анализ военной благотворительности населения и епархии в Курской губернии. Данные вопрос нашел частичной освещение в работах А.Д. Афанасьева119, А.Ю. Бунина120, С.Н. Емельянова121, А.Г. Ковалва122, И.Г. Косихи ной123, С.С. Жирова124, С.А. Сургучева125, А.И. Раздорского126, А.Ю. Дру-говской и Л.С. Гатиловой127.

В публикации А.И. Чвикалова128 анализируется деятельность земств Воронежской и Курской губерний, направленная на оказание помощи больным и раненым воинам и их семьям в Русско-японскую войну (1904– 1905 гг.). Приводятся данные о создании в изучаемом регионе уездных отделений Алексеевского комитета и работе Рыльского филиала «Общества повсеместной помощи пострадавшим на войне солдатам и их семьям», размещении раненых воинов в земских больницах губернии, функционировании воронежского и курского отрядов Общеземской организации.

Изучение реабилитации военных инвалидов на территории Курской губернии в эпоху Первой мировой войны нашло отражение в научных работах А.В. Третьякова129.

Значительный интерес представляет статья А.С. Третьяка и Е.С. Бурцевой130, посвященная организации медицинского обслуживания войск в Воронежской и Курской губерниях, деятельности земств. В статье первоначально указано, что «в январе 1915 года Курское земство… орга низовало… поезд-баню с дезкамерой. Все это было передано командованию Кавказского фронта». Позднее авторы пишут: «… земство содержало… поезд-баню на Западном фронте… »131. В действительности поезд-баня изначально был отправлен на Западный фронт132. Функционирование сортировочного госпиталя Союза городов в Курске отражено в публикации В.В. Ракова133. Деятельность Курского земства, направленная на оказание помощи раненым и больным воинам нашла отражение в научном труде А.В. Романова134. Во вступительной части книги Ю.В. Донченко «Памятца воинов Курской губернии 1914–1918 гг.» представлен очерк, содержащий сведения о медицинских учреждениях в Курске135.

Отдельные аспекты изучаемой проблемы получили освещение в статьях А.Н. Курцева: география солдатской службы в России по материалам Черноземья136, связи с домом воинских мигрантов137 и помощь беженцам на основе пайковой нормы семьям солдат138

Организация медико-санитарной помощи раненым и больным воинам за 1877–1878 и 1904–1905 гг

Однако права на пенсию фактически не было у жен солдат, пропавших без вести, поскольку «местные воинские начальники были лишены возможности выдавать им необходимые документы» (удостоверение о том, что муж убит или скончался от ран)298. В данном случае Губернские казначейства «при разрешении дел о назначении пенсий руководствовались 5-летним сроком, установленным законом для права вступления в новый брак жен безвестно отсутствовавших нижних чинов»299, т.е. солдаткам проходилось ждать 5 лет, либо пока их супруги не найдутся, либо пока их мужей официально не признают «без вести пропавшими». Естественно, что такая отсрочка влияла на материальное положение семьи нижнего чина. Более того, если муж просительницы был уволен из воинской части и отправлен на родину, но по каким-либо причинам не вернулся домой, выплаты ей не полагалась. Так государство охраняло интересы казны. Именно поэтому местные органы власти должны были «иметь постоянное и неослабное наблюдение за возвращением на родину лиц, считавшихся безвестно отсутствовавшими, о чем доводить до сведения Казенных палат»300.

Этим же законопроектом обеспечение родни по боковой и восходящей линии: отца и матери, деда и бабки, братьев и сестер – было отнесено к числу обязательных земских и городских повинностей301.

Война с Японией отразилась на увеличении задолженности крестьян; неплательщиками, как правило, «являлись члены семейств призванных на войну запасных нижних чинов»302. В качестве дополнительной меры опеки государством 26 декабря 1905 г. был утвержден законопроект «Об облегчении податного бремени для семей лиц, погибших или пострадавших вследствие войны с Японией», согласно которому списанию подлежали «выкупные платежи, лесные налоги и все казенные окладные сборы» с семейств, лишившихся единственного или всех работников (как погибших на войне, так инвалидов войны). Если в домохозяйстве оставались трудоспособные лица, то слагалась доля, «определенная отношением числа выбывших работников к общему числу их, состоявшему до войны». Воспользоваться данным законом можно было в течение нескольких лет, до «вступления в семью нового работника»303, т.е. до достижения 18-летнего возраста одним из сыновей, либо же до повторного замужества вдовы. Ко-стрицкое сельское общество Льговского уезда подало прошение на списание 1,7 руб. из оклада 1906 г. с их члена Неофита Андреевича Михайлова 39 лет, поскольку он «лишился умственных способностей» и «находился на попечении жены»304. С крестьянина дер. Орловка Николаевской волости Путивльского уезда Тимофея Моисеевича Ткаченко с ампутированной правой ногой сложили 67 коп. налогов «текущего 1907 г.». Однако с его семейства была списана только часть податного оклада, полагавшегося на домовладение, поскольку в нем остались трудоспособные работники305. Во 2-м Жебановском сельском обществе Путивльского уезда с хозяйства Евграфовых сложили треть налогов в сумме 3,64 руб. не только текущего 1907 г., но и прошлого 1906 г. за «утраченного работника» Тихона, неспособного к труду, находившегося на попечении братьев306. В конце февраля 1907 г. на основании обращения 1-го Толпинского общества Кореневской волости Рыльского уезда с семьи крестьянина Ефима Федоровича Цыган кова, «пропавшего без вести во время последней войны», было списано 5,2 руб. числящейся за ним задолженности307.

В том случае, если лица, имевшие право на льготу, уплачивали причитавшиеся с них казенные сборы, им возвращали переплаченную сумму. Выделим коллективное ходатайство рядовых запаса из крестьян с. Черни-цыно Курского уезда Т.Е. Сотина, Ф.Н. Сотина, А.Л. Сидорова, А.И. Третьякова, Н.П. Сазонова, заявивших о том, что «в прочих [крестьянских. – А.Ч.] обществах нижние чины, бывшие на Дальнем Востоке и получившие увечье... уже получили обратно поземельные деньги за 1906 г., а нам… по сие время не возвращают сказанных денег». На основании данного обращения им в 1907 г. был сделан перерасчет и возвращена треть уплаченных средств308.

Между тем изучение документации фонда Курской казенной палаты позволяет сделать вывод о том, что в некоторых уездах губернии вышеперечисленными льготами воспользовалось весьма незначительное число нуждавшихся лиц, поскольку волостные правления в составляемые списки вносили не все семьи, имевшие право на них. Во многом данный факт объясняется незнанием местными властями действующего законодательства309. Позднее волостные правления стали предоставлять списки лиц, имевших право на списание числящейся за ними задолженности (отдельно указывая при этом число семейств погибших и не способных к труду солдат, если таковые имелись), для их дальнейшего рассмотрения Казенной палатой. Так, Муромская волость Белгородского уезда не составила данный перечень, поскольку «не было нижних чинов убитых или потерявших трудоспособность на войне с Японией».

Благотворительное содействие семьям солдат

Инициатива москвичей нашла отклик по всей стране, но МВД, опасаясь пролиберальной земской оппозиции, циркуляром от 17 апреля 1904 г. запретило присоединение к учреждению новых членов. Таким образом, к Общеземской организации успели присоединиться 13 земств: Воронежское, Костромское, Курское, Московские (губернское и уездное), Орловское, Пензенское, Тамбовское, Тульское, Уфимское, Харьковское, Черниговское и Ярославское, – которые сформировали 21 санитарный отряд467, рассчитанные на 25 коек, но способные в случае необходимости развернуться до 50 мест.

Капитал Общеземской организации составляли 10% отчисления из ассигнований каждого ее члена, дополнительным источником финансирования служили пожертвования как региональных земств, не вошедших в организацию, так и частных лиц468.

Куряне сформировали 2 санитарных отряда по 25 коек каждый, но в случае необходимости число мест можно было увеличить до 50 (для сравнения: лазареты РОКК обустраивались на 100–200 мест469). В заседании советов по устройству этапно-эвакуационных пунктов как в Курске, так и Воронеже принимали участие врачи местных губернских больниц, чего не наблюдалось в остальных земствах – членах организации. В их создании приняли участие как общественные учреждения, так и частные лица. «Курское благотворительное общество», под руководством Валентины

Сергеевны Гордеевой (жены губернатора), пожертвовало белье на 100 коек (стоимостью в 10 000 руб.)470. Мария Владимировна и Иван Викторович Барятинские передали 500 руб. на содержание в течение полугода именной койки. Тимское земское собрание выделило 100 руб. Личный состав – 42 человека: 4 врача, 4 фельдшерицы, 16 сестер милосердия и 18 санитаров471.

В снаряжении отрядов приняли участие Суджанское благотворительное общество; обучающиеся Старооскольской земской и Мантуров-ской женской школ, 2-й Курской, Мариинской и Суджанской женских гимназий, Любимовского и Чуриловского училищ; крестьянское общество Донецкой Семицы; служащие Курской губернской и уездных земских управ; рабочие Любимовского свеклосахарного завода и частные лица472. Война с Японией способствовала широкому привлечению общественности в деле оказания помощи раненым и больным. Так, Московское городское управление оборудовано 2 плавучих лазарета, снарядило госпиталь на 450 коек, 2 летучих отряда, склад вещей473.

Курский и воронежский отряды, составив один эшелон, отправились на Дальний Восток 19 мая 1904 г.474 В пути не обошлось без эксцессов: во время дневки на ст. Челябинск два санитара Рубцов и Никулин, отпущенные в город, явились в нетрезвом виде и устроили драку; за это они были уволены и отправлены в Курск475.

Расчет на лечение солдат в пределах Приамурского военного округа оказался неверен. В Японскую войну театр военных действий был разделен на 5 эвакуационных секторов во главе с главноуполномоченными Красного Креста: 1) Порт-Артура; 2) действующей армии от Квантунского полуострова до Харбина; 3) Северо-восточного тыла армии от Никольск-Уссурийска до Владивостока, Хабаровска и Благовещенска; 4) Западного тыла армии от Харбина до озера Байкал и 5) Западносибирского района от озера Байкал до Самары476. Госпитали курского земства действовали в районе Манжурской армии477.

Эшелон прибыл в Хайчен 1 июля. Лазареты были развернуты в палатках, поскольку здания, пригодные для их размещения, оказались занятыми. Первые пациенты были приняты на следующий день, «особого переполнения отряд не испытывал», максимальное число пострадавших военнослужащих достигало 126, т.к. на данной станции находились госпитали Красного Креста478. Уже 14 июля медицинское учреждение курян посетил главнокомандующий генерал А.Н. Куропаткин, телеграфировавший губернатору Н.Н. Гордееву: «Осмотрел сегодня Хайчене лазарет Курского земства, работают самоотверженно и с большой для армии пользой»479. Позднее медицинские учреждения были эвакуированы в Мукден, а оттуда – в Кайюань, где отряд функционировал в течение продолжительного периода480. Всего же за время своей деятельности лечебно-питательные пункты Курского земства приняли 3 461 военнослужащего, из них 3 406 нижних чинов и 55 офицеров. Из общего числа больных выздоровело 667, умерло 61, было эвакуировано 2 733. Кроме того, было принято амбулаторно 5 324 и накормлено 24 459 человек

Организация комбинированной помощи пострадавшим военно-служащим

В 1915 г. подали прошения раненые Василий Шаповалов и Василий Казанский о назначении пособия их отцам. Обследование семейного и имущественного положения, произведенное приставом 1-го стана Обоян-ского уезда, нашло эти семьи вполне обеспеченными и не нуждающимися в посторонней помощи630.

Священник с. Мармыжи Дмитриевского уезда Григорий Платонов ходатайствовал о назначении пособия Семену Алексеевичу Худякову, крестьянину данного населенного пункта, т.к. его сыновья были мобилизованы в армию. Дознание, проведенное земским начальником 2-го участка, выявило хорошее материальное положение хозяйства просителя: «2 избы, 2 амбара, молотильный сарай, 3 лошади, корова, телка, 19 овец, 2 свиньи, 7 десятин земли четвертного права и 18 – частной». При этом, из членов семьи «казенный паек» не получали только проситель и его супруга. Ходатайство отклонили631.

Особый интерес вызывают коллективные обращения курян, в которых к лицам, нуждающимся в срочной помощи, зачастую примыкали люди, либо вовсе не имеющие нужды в таковой, либо не нуждающиеся в экстренной помощи.

Отметим типичное обращение курянок к губернатору, заявивших о полном отсутствии средств к существованию до получения пайка. Последний просил, если это возможно, оказать помощь просительницам, но на условиях срочной проверки степени их нужды632. Освидетельствованию подлежали следующие лица: Ефросинья Мануиловна Скорнякова, Мария Семеновна Афанасьева, Пелагея Лаврентьевна Гуляева, Мария Ивановна

Балгикова, Зинаида Павловна Евглевская, Софья Ивановна Хаутова, Пела-гея Гавриловна Михеева, Евдокия Гавриловна Коростычь.

Обследование, проведенное Исполнительной комиссией, выяснило, что заявления о помощи от двух дам не поступало. Более того, в списке лиц, призванных из запаса, составленным уездным воинским начальником, мобилизованные с такими фамилиями не значатся. Обследование установило, что Балгикова не замужем и проживает в доме отца. Просительницы Коростычь по указанному ею адресу не оказалось. Скорее всего, имели место попытки мошенничества. Пособие в счет «казенного пайка» было назначено: Хаустовой, Евглевской, Михеевой, Гуляевой и Скорняковой, которым оно было выдано 13 августа 1914 г. Афанасьева же в экстренном пособии не нуждалась, поскольку ее муж – швейцар ветеринарной лаборатории губернского земства имел право на получение половины жалования от земства, которого его семья не получила. Об этой возможности ее уведомили633.

Обоянским уездным отделением Комитета было рассмотрено коллективное ходатайство жен призванных Марфы Петровны Разиньковой, Екатерины Даниловны Лаврентьевой, Прасковьи Ивановны Конаревой, Агапии Сергеевны, Ольги Лаврентьевны и Прасковьи Григорьевны Вы-скребенцевых о выдаче им леса на отопление. Освидетельствование постановило отпустить по удешевленной цене дрова А.С. и П.Г. Выскребенце-вым, Савенковой и Разиньковой, а О.Л. Выскребенцевой и Конаревой в прошении было отказано634.

Однако не обошлось без подлогов: в столичной прессе (со ссылкой на местную газету «Курская быль») была опубликована заметка о том, что «в Курской губернии дело помощи семьям запасных поставлено не так как следует», в подтверждение приводился официально установленный случай голодной смерти старика-крестьянина и его жены, которые были найдены закоченевшими в своей избе. Проверка этого сообщения выявила, что не имевшие детей «85-летний старик Иван Ефремов и его жена Степанида, занимавшиеся нищенством, умерли от старости и плохого питания, а возможно, что и от угара»635. Другая заметка, также размещенная в газете «Курская быль» под заголовком «Голодное рождество», содержала заявление некой Прасковьи Власовой: «по мобилизации взят сын мой Петр, ополченец. Пособие до сих пор не выдано. Ни земли, ничего не имеем, кроме избы. Отец Петра больной, зимой ничем не занимается по болезни, прошу напечатать – может, это ускорит выдачу… Моя дочь Надежда, 1 год, на днях умерла от голода. Ей надо было покупать молоко, не за что было… сжальтесь… ». Расследование этого обращения показало, что девочка умерла от воспаления легких. Семье Суджанской земской управой еще до публикации вышеприведенного обращения, было назначено пособие, начисляемое с января 1915 г.636

Обращает внимание и прошение крестьянки с. Романовка Дмитриевского уезда Александры Федоровны Баевой от 1916 г. о вспомоществле-нии, т.к. в действующую армию были призваны ее родные братья, трудом которых она содержалась. Земский начальник 1-го участка сообщает о недееспособности просительницы. Ходатайство удовлетворили, назначением трехрублевого месячного довольствия637.

С прибытием в губернию беженцев местные организации, ведавшие призрением, стали оказывать помощь семьям как призванных из запаса, так и состоявших на действительной военной службе (по набору)638. Причем данные категории населения могли получать два пособия: от Елизаветинского и Татьянинского комитетов. В связи с этим отметим прошение Эдды Юрьевны Ольман, 32 лет, датируемое 5 июля 1917 г. «1 июля 1915 г. моего мужа Франца Ковлевича Ольмана призвало на службу Фраумбург ское по воинской повинности присутствие (Курлянской губернии). 2 июля 1915 г., ввиду появления неприятеля, я должна была покинуть родину. Никаких известий о муже я не получила. Проживаю в Курске с двумя детьми 3 и 6 лет на беженский паек. Документов о призыве мужа не имею, и получить их не предоставляется возможным. Прошу о выдаче мне солдатского пайка, т.к. на получаемый беженский паек прожить не предоставляется возможным»639. Данное ходатайство было передано Комитетом «Курского латышского общества по оказанию помощи беженцам» на рассмотрение в городскую управу губернского центра, но его судьба неизвестна.