Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Русский каганат и его соседи в IX в.: локализация по данным арабо-персидских географов .
1. Общие представления восточных авторов о географических ориен- 45
тирах Восточной Европы
2. Племя русов на арабо-персидских этнополитических картах . 58
Глава 2. Северо-западная Хазария или Русский каганат: салтовомаяцкая археологическая культура "в узком смысле "
1. Салтово-маяцкая культура: проблемы интерпретации 88
2. Носители лесостепного варианта салтовской культуры и русы воеточных письменных источников
Глава 3. Аланская Русь в истории Восточной Европы и славян Поднепровья .
1. Происхождение североиранской Руси в Подонье. 140
2. Русский каганат: становление и основные вехи истории 159
3. Судьбы салтовской Руси в истории Восточной Европы и Древнерусского государства
Заключение 198
Список сокращений 205
Библиография 207
- Племя русов на арабо-персидских этнополитических картах
- Носители лесостепного варианта салтовской культуры и русы воеточных письменных источников
- Русский каганат: становление и основные вехи истории
- Судьбы салтовской Руси в истории Восточной Европы и Древнерусского государства
Племя русов на арабо-персидских этнополитических картах
Антинорманизм 30-50-х гг. был крайне уязвим и в методологическом, и в источниковедческом отношении, ибо норманнская концепция отвергалась "за счет теоретических представлений, без рассмотрения конкретной аргументации его приверженцев"(557, с.291-293).
Ярким примером в этом отношении является выдающийся историк и археолог, академик Б.А. Рыбаков, за последние 50 лет не изменивший точку зрения на происхождение Руси и многие годы бывший олицетворением официального антинорманизма и автохтонной теории. С 1940-х гг. этот ученый отодествляет русов и славян и утверждает, что древний объем Руси - это лесостепь Среднего Поднеп-ровья (518, с.50-104). Рыбаков, разбирав уже в 1980-е гг. проблему локализации Русского каганата, великолепно разбил концепцию северного расположения этого государства и народа "русь". Однако даже детальное изучение источников (в том числе персидского анонима "Худуд ал-Алам", весьма точно локализующего Русский каг? нат не на севере, но и не в Среднем Поднепровье) не помогает Рыбакову расстаться со своим мнением (520, с. 172-234), как, впрочем, и имевшиеся уже в распоряжении ученого данные археологии, не фиксирующие в Среднем Поднепровье VIII - начала IX вв. славянской культуры, позволяющей говорить о государстве.
Другие историки - "марксисты", не находя возможности доказать тождество славян и русов, вернулись к положению "государственной школы" о непринципиальности проблемы этничекого происхождения руси при изучении политогенеза восточных славян. Русский каганат был вновь отождествлен с Киевской Русью (594; 532, с.247-261; 666, с.43-54 и др.), а русы восточных источников - с господствующим слоем Древнерусского государства (597, с.23-28; 644; 645 и др.). Такая позиция характерна в основном для авторов обобщающих трудов по истории Киевской Руси, не занимавшихся вплотную происхождением Руси и не использовавших огромный материал, накопленный почти за столетие специальными историческими дисциплинами.
Таким образом, возврат норманизма был неизбежен, что и произошло в 1960-е гг. после пересмотра ряда теоретических положений. Имевшиеся к тому времени данные археологии, лингвистики, письменных источников не укладывались в рамки концепции авто-хтонности и этнической однородности. Новое наступление норманнской теории пошло оттуда, где она оставалась непобедимой еще в кон. XIX в., - из недр специальных исторических дисциплин и источниковедения. Причем этот процесс был напрямую связан с начавшимся дроблением исторической науки и сопутствующей гиперболизацией роли ВИДов (методологическая основа - позитивизм). И норманисты быстро вернули свои позиции, не выдвинув ни одного нового аргумента: столетие назад опровергнутые доводы З.Байера и Г.Миллера воспринимались на "подготовленной" автохтонистами почве как откровение, тем более если они исходили из монографий "специалистов" - востоковедов, скандинавистов, археологов, этнографов.
Вопрос о Русском каганате был соответствующе освещен в в 1965 г. А.П. Новосельцевым (452, с.355-419) в комментарии к известиям арабо-персидских источников о славянах и русах. Имея два "неопровержимых" факта: 1) очевидное из восточных географических сочинений различие восточных славян и русов и 2) хакан русов и "свеоны" в Вертинских анналах - востоковед делает противоречащий исследуемым источникам вывод о северном расположении Русского каганата и одного из трех "центров" русов - Арсании (452, с.408), что блестяще опроверг Б.А. Рыбаков (520, с.172-234). К справедливой критике Рыбакова, основанной на том же материале, что и разыскания Новосельцева, можно добавить следующее: востоковед смешивает информацию различных традиций арабо-персидской литературы, знакомых с разными регионами Восточной Европы (соединяются они достаточно поздно и эклектично) (289, с.121-134), поэтому наложение одних данных на другие недопустимо с источниковедческой точки зрения. Если же учитывать традиции географических школ Арабского Халифата, русов придется располагать в весьма удаленных друг от друга районах Европы, что уже невозможно объяснить исходя из альтернативы "славянское Поднепровье - Скандинавия". Поэтому Новосельцев предпочитает игнорировать и результаты текстологического анализа, которым, казалось бы, должен следовать в рамках принятой им позитивистской методологии. Интересно, что позже Новосельцев согласится с киевской локализацией Русского каганата, ибо она не убийственна для неонорманизма: "Вертинские анналы - источник о появлении русов на славянском юге в 30-е гг. IX в." (454, с.156-157; 455, с.8).
Южная локализация первого зафиксированного источниками государства русов была так легко принята неонорманистами и по другой причине.
Развитие археологии в 1930-1960-е гг., многочисленные раскопки в Волго-Донском регионе открыли путь к исследованию истории Хазарского каганата и его роли в раннесредневековой Восточной Европе. Археологи отождествили Хазарский каганат с огромной
Носители лесостепного варианта салтовской культуры и русы воеточных письменных источников
Как правило, в ранних восточных географических сочинениях описание народов Восточной Европы располагалось в главе "Тюрки" (под тюрками, поскольку они считались потомками Иафета (197, с.74; 23, с. 134), разумелись и индоевропейские этносы степи и лесостепи). Наиболее подробные сведения приводили представители школ Джайхани и Балхи. Но если у ученых классической школы информация о "тюрках" может быть датирована не ранее нач. X в., то известия последователей Джайхани значительно древнее. Однако они также восходят к разным периодам.
В традиции школы Джайхани от Ибн Русте (нач. X в.) до ал-Марвази (сер XI в.) сохраняется последовательность при описании тюрок: гузы - киргизы - карлуки - кимаки - печенеги - хазары - бур-тасы - булгары - мадьяры - славяне - русы (9, с. 15-40; 18, р.29-33), т.е. в первой части (до Волги, т.е. до хазар и буртасов) наблюдается логическая последовательность - с северо-востока на юго-запад (см. карту: 278, с.62), датируемая по положению печенегов на восток от Волги. В части, касающейся Восточной Европы, такая логика нарушена. К примеру, возникает путаница с положением мадьяр - то они являются соседями Византии, то живут на реке Атил, то на берегу Черного моря (9, с.25-27; 18, р.35). К примеру, в сочинении Ибн Русте о мадьярах сказано следующее: "Между землей печенегов и землей болгарских эсегель лежит один из краев мадьярских. Земля их обширна: одной окраиной своею прилегает она к Румскому морю, в которое впадают две реки, одна из которых больше Джайгуна; м-жду этими-то двумя реками и находится местопребывание мадьяр" (9, с.25-26). Причем печенеги у Ибн Русте находятся за Волгой, а "болгарские эсегель" (Ас.г.л, Ас.к.л) располагаются вверх по Атилю от буртасов, соседей хазар (9, с.22), т.е. мадьяры должны жить где-то на Средней Волге. Однако Ибн Русте следующей фразой перечеркивает это сообщение: Румское море - это однозначно Черное море, междуречье "двух рек" - известная по венгерским преданиям и данным Константина Багрянородного Ателькюзу (букв, "междуречье") (674, с.146). Русы же вообще не локализуются как соседи других народов (9, с.34-35; 18, р.36).
Несколько другая картина представлена в анонимном сочинении "Худуд ал-алам", автор которого ставил перед собой нехараг терную для X в. задачу - показать все пределы ойкумены (450, с.92). Описание степей и лесостепей Евразии неизвестный географ дает после пределов Рума (Византии. - Е.Г.), причем интересно, что в состав Рума в ХАА входят все известные ему народы и государства Центральной и Западной Европы: славяне-христиане, булгары (область на северо-западе собственно Рума-Византии), город Рим, баски, о. Британия и Греция (2 , с.156-158). Крайне важно упоминание западных славян как христиан, в отличие от дунайских болгар: крупнейшее славянское государство Центральной Европы Великая Моравия официально стало христианским в 30-е гг. IX в., а Первое Болгарское Царство - в 60-е гг. IX в. (463, с.274). Следовательно, можно согласиться с предположением Б.А. Рыбакова, что источник расскзаа ХАА о "Руме" был написан между 30-ми и 60-ми гг. IX вв. (520, с.197).
Поэтому описание жителей Евразии в ХАА идет по единому принципу с запада на восток, причем в Восточной Европе упоминаются следующие народы: славяне - русы - внутренние булгарымирват - хазарские печенеги - аланы - Сарир - хазары - буртасы и барадасы - v.n.nd.r (25, р. 18-163). После этого загадочного народа автор ХАА переходит к Зангистану (Занджану, части Иракского султаната (278, с.275)) и Абиссинии (25, р. 163 и далее). Таким образом, в ХАА обитатели лесостепи и степи Восточной Европы четко отделены от зауральских кочевников. Славяне в этой части ХАА явно восточные, что видно и из их локализации ("На восток от нее - внутренние булгары и некоторые из русов, на юг - часть моря Gurz и часть Рума. На запад и север от нее всюду пустыни и необитаемые земли Севера.." (25, р.158)).
Интересно также, что в ХАА нет самостоятельного параграфа о мадьярах в данном разделе. Они упоминаются в главе о зауральских кочевниках (25, р.101) с подробным описанием территории и обычаев . Весь раздел о Восточной Европе, впрочем, как и другие, проникнут внутренней логикой, локализации в большинстве случаев четко и однозначно обозначены в системе геофизических ориентиров - горных цепей и рек.
Насколько хорошо знали арабские путешественники и географы периода до 930-х гг. племена Восточной Европы и пролегающие через нее другие торговые пути, прежде всего можно понять из имевшейся у них информации о реках (помимо Атиля), а также другом важном для купцов ориентире - горных хребтах. Однако определить положение этих ориентиров на современной карте, а также локализовать упоминающиеся у восточных географов племена и государства реально лишь при использовании материалов смежных дисциплин - археологии, нумизматики, лингвистики. Наиболее полные описания геофизических особенностей дают два источника - ХАА и ал Идриси.
Русский каганат: становление и основные вехи истории
Исследование проблемы этнической и государственной принадлежности СМК, а также ее территории и хронологии ведет свою историю с 1900 г., когда были открыты первые ее памятники: ката комбный могильник у с. Верхнее Салтово на Северском Донце и Ма-яцкое городище у Дивногорского монастыря на Дону. Уже при имевшемся тогда археологическом материале было очевидно, что ученые столкнулись с очень высокой и своеобразной культурой, определение этноса ее носителей может пролить свет на многие моменты истории раннесредневековой Восточной Европы и Древней Руси. Поэтому данная проблема сразу приобрела некоторый политический оттенок (406, с.14).
Одним из первых исследователей СМК А.А. Спицыным было высказано предположение о связи Салтовского могильника с аланами (579). На основе письменных и вещественных источников он пытался доказать, что с половины I тыс. н.э. и вплоть до монгольского нашествия бассейн Дона занимал ираноязычный народ, именовавшийся: сарматы, аланы, роксоланы, ясы (579, с.67-79). Бросающаяся в глаза близость Салтовского могильника к аланским памятникам Северного Кавказа привела к той же точке зрения Ю.В. Готье (223; 224).
Однако уже в нач. XX в. было очевидно, что СМК является, возможно, самой высокоразвитой культурой в Восточной Европе. В письменных же источниках аланы-ясы таковыми не назывались, да и не локализовались в VIII - X вв. в большинстве случаев в Подонье. Поэтому практически сразу, вопреки археологическим данным, начались поиски одного из "народов-господ", принесших "цивилизацию" славянам Поднепровья. Попытка шведских археологов Т. Арне и Арендта доказать скандинавскую принадлежность СМК не получила поддержки по причине слишком очевидного отсутствия каких-либо аналогий в материальной культуре СМК и Скандинавии (405, с.З).
Однако "господский этнос" вскоре был найден. Еще в дореволюционной историографии был сформирован взгляд на Хазарское государство как на самое могущественное в Европе, в подчинение которого находились все народы, населявшие ее в VIII-IX вв. Степной характер культуры подтолкнул Д.И. Самоквасова и Д.Я. Багалея к гипотезе о хазарской принадлежности и подонских могильников, и близких им северокавказских катакомб (484, с.3-4). Но ни одна из этих точек зрения не могла еще быть достаточно обоснована фактическим материалом.
К 1920-м гг. ученые пришли к следующим результатам: 1) стало ясно, что бассейн Дона был заселен народами, создавшими единую культуру, и был поставлен вопрос о ее государственной и этнической принадлежности; и 2) по находкам дирхемов СМК была датирована VIII - IX вв. Причем до 1930-х гг. СМК на всей территории от верховьев Северского Донца до Нижнего Дона воспринималась как единое, этнически цельное.
Новый этап в интерпретации памятников СМК связан с именем М.И. Артамонова, под руководством которого проводились обширные раскопки памятников СМК. В 1930-х гг. он исследовал проблемы развития СМК, социально-экономического строя ее носителей и поставил вопрос о разделении СМК на различные варианты. В оди$ из них автор включил район мешу средним течением Дона и Север-ским Донцом (памятники у с.Салтовское, Ютановка, Покровка, х. Зливки). Именно эту группу Артамонов объединил под понятием "СМК". Другую группу, в которую входили кочевые стоянки и захоронения, он выделял под названием "поселения хазарской эпохи на Нижнем Дону" (98, с.157-158). Эту градацию археолог сохранил и в своей обобщающей работе "История хазар" (95), где он на основании своих представлений о размерах Хазарского каганата и его опртгде ляющей роли в истории Восточной Европы того периода включил СМК в Хазарию.
Судьбы салтовской Руси в истории Восточной Европы и Древнерусского государства
Но и из исследованных на данный момент 9 салтовских клинков 5 демонстрируют очень высокий технологический уровень: использование высокоуглеродистой стали, вварка, сварка из двух полос, сложные виды термообработки. Подобные технологии применялись только в высокоразвитых центрах производства оружия с давними традициями. Проведение таких операций требует от мастера узкой специализации именно в оружейном деле (592, с. 174). В лесостепном регионе среди кузнецов-универсалов начинают выделяться особо квалифицированные ремесленники (в основном оружейники), которые используют качественную сталь и передовые технологии (там же, с. 183). Таким образом, в лесостепи происходит окончательное отделения кузнечного ремесла от других видов хозяйственной деятельности, что бывает, как правило, в раннеклассовых обществах (77, с. 260).
Арабский энциклопедист Бируни в главе "О железе" своего Минералогического трактата сообщает (2): "Из шабуркана мечи ру-мийцев, русов и ас-сакалиба". Шабуркан в данном случае, как поясняет Б. А. Колчин, сырцовая сталь, полученная непосредственно в сыродутном горне (318, с.149). Сообщение Бируни полностью подтверждается данными археологии (см. 1 наст, главы). В Донецко-Оксольском междуречье существовал крупный очаг черной метает лургии (125, с. 286). Только на 1990 г. в одном Приосколье насчитщ валось 80 металлургических пунктов (448, с.94-95). Причем здесь проявляются любопытные различия между лесостепным и степным вариантами СМК, и не только в типе сыродутного горна (125; 126). Металлообработка достигла высокого уровня и у русов, и у жителей степи. На всей территории "СМК в узком смысле" употребляются пакетные заготовки (592, с. 198). Но если для лесостепи пакетная сварка - главный технологический прием, то в степи с использованием этой прогрессивной технологии изготовлено лишь 17% изделий; лесостепь представлена 263 качественными поковками 11 различны категорий, а степь - 136 изделиями 26 категорий (592, с. 199). Причем степное Подонье значительно беднее оружием: сабель здесь нет, боевые топоры также не характерны, а находки предметов вооружения степняков сводятся к наконечникам копий и стрел (484, с. 160; 584, с. 195). Среди них много широколезвийных наконечников низкого качества. Все это говорит об участии в походах степных воинов в основном в качестве пешего войска.
Несмотря на приведенные различия, ученые считают возможным объединить Донецко-Донской регион в единый металлургичі51 ский очаг (592, с.201), ибо очевидна вторичность праболгарских мастеров по сравнению с ремесленниками-русами (существенно отличается качество сварочных работ - высокое в лесостепи и в основном грубое в степном регионе). Такой единый центр ремесла с передачей опыта был возможен только в пределах одного государства. Исследователи определили и форму кузнечного ремесла в этом государственном образовании - организованное, специализированное и высоко стоящее технологически военное ремесло (основными изделиями были предметы вооружения) (317, с.45; 592, с.201). Интересно, что наблюдаются прямые заимствования салтовского искусства соседними восточнославянскими племенами волынцевской, ромен-ской и боршевской культур на памятниках, одновременных салтов-ским и более поздних (179, с.56; 184, с.42-77; 428, с.149; 215, с.2І-24).
Но гораздо более сильным свидетельством существования самостоятельного сильного раннего государства в междуречье Донца и Дона являются находки на данной территории т.н. "варварских подражаний" куфическим дирхемам. Надо отметить, что в литературе прошла довольно оживленная полемика о денежном обращении в Хазарском каганате. Данного вопроса касались P.P. Фасмер (617; 618), В.Л. Янин (687, с. 116-118); В.В. Кропоткин (341) и др. Однако при этом СМК чаще всего понималась в русле концепции М.И. Ар тамонова - С.А. Плетневой. Так же поступил и А.А. Быков в своей в остальном очень сильной статье, посвященной материалам Девицко го клада Коротоякского района Воронежской обл. (160). В статье А.А. Быков убедительно доказывает, что 86 монет этого клада со хранили следы местного производства. Раннее эта серия считалась "варварскими подражаниями" дирхемам, однако по содержанию се ребра и его качеству эти монеты превосходят аббасидские "оригиналы" (160, с.47), в их легенде имеются намеренные искаже ния, а также знак на оборотной стороне (160, с.48). Этот знак имеет прямые аналогии в т.н. "донской" рунической письменности (679, с.269-282). Причем из 86 монет 76 принадлежат трем парам штемпелей, что свидетельствует о близости центра их производства к Девицкому кладу (160, с.48). Последние монеты из имеющихся в кладе выпущены в 837/838 гг. Подобные "подражания" найдены также в небольшом кладе ПЦГ, также датируемом 1-й третью IX в. (160, с.58).