Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Российская революция и Азербайджан 29
1.1. Февральская революция 1917 года и военно-политическая ситуация в Закавказье 29
1.2. Большевистский переворот в России и положение на Кавказском фронте Первой мировой войны в ноябре 1917 – феврале 1918 годов 57
1.3. Брест-Литовский мир и ситуация в Закавказье: политические противоречия и военные угрозы 87
Выводы по главе 1 103
Глава 2. Создание Азербайджанской демократической республики и борьба ее правительства за Баку с большевистскими силами 107
2.1.Отделение Закавказья от России и создание Закавказской демократической федеративной республики и Азербайджанской демократической республики 107
2.2. Борьба Бакинского совнаркома и турецко-азербайджанского военного союза летом 1918 года 137
Выводы по главе 2 168
Глава 3. Россия и Азербайджанская демократическая республика в период территориального единства Азербайджана 171
3.1. Взятие Баку и протурецкая политика Азербайджанской демократической республики осенью 1918 года 171
3.2. Усилия правительства Азербайджанской демократической республики по предотвращению «белой угрозы» после поражения Турции в Первой мировой войне 204
3.3. Разгром белого движения в России и большевизация Азербайджана 234
Выводы по главе 3 254
Заключение 258
Сокращения 268
Список источников и литературы 269
- Февральская революция 1917 года и военно-политическая ситуация в Закавказье
- Брест-Литовский мир и ситуация в Закавказье: политические противоречия и военные угрозы
- Борьба Бакинского совнаркома и турецко-азербайджанского военного союза летом 1918 года
- Разгром белого движения в России и большевизация Азербайджана
Февральская революция 1917 года и военно-политическая ситуация в Закавказье
Северный Азербайджан, вошедший в состав Российской империи по условиям Туркменчайского мира с Персией в 1828 г., оставался в начале ХХ в. отсталым в экономическом и социальном отношении регионом111. За исключением г. Баку, на промыслах которого в 1913 г. добывалось 15% мировой нефти112, эти территории сохраняли уклад жизни, принятый у разноплеменного населения: азербайджанцев, армян, талышей, курдов, персов, татов, удинцев, русских старообрядцев и немцев113. Тем не менее, привилегии, дарованные местным предпринимателям, когда обнаружилось засилье в нефтедобыче иностранцев, стали условием возникновения местной буржуазии, обладавшей капиталом и желанием для развития национальной культуры и политического движения114. Не случайно, лидер азербайджанской партии «Мусават» Мамед Эмин Расулзаде писал в 1914 г., что в Российской империи «...первым тюркским драматургом был азербайджанец, азербайджанцем являлся также первый тюркский композитор, среди тюрков России впервые азербайджанец выпустил газету, азербайджанцу удалось устранить несоответствие в религиозных направлениях ислама, азербайджанцу принадлежит идея реформы алфавита... Прирожденный талант азербайджанцев был обусловлен высоким уровнем материально-экономической жизни»115.
Политика России на Кавказе на рубеже ХIХ и ХХ вв. «преследовала цели политической и экономической интеграции страны, установления социальной, правовой, административной однородности»116.Для этого применялась как переселенческая политика, так и меры культурно-экономического развития окраин. Статс-секретарь барон Николаи в 1882 г. описывал эту политику как гибкую и требующую учета местных особенностей: «…чтобы сблизить Кавказ с Россией, недостаточно подводить формы управления под однообразный вид… единство России не заключается в единообразии обрядов административных, но в государстве, столь обширном, столь разнообразном в частях своих, применение единой политики может требовать различных форм ее выражения»117. В период 1905–1907 гг. эта политика преобразовалась в идею уравнивания в правах религиозных меньшинств и «инородцев». 22 мая 1907 г. депутаты IIГосударственной Думы внесли проект закона об отмене ограничений в правах по религиозному и национальному признаку118. Проект не был принят, как и схожее предложение П.Н. Милюкова, которое он выдвигал в IV Государственной Думе в 1915 г, солидаризуясь с «инородческими» фракциями, в число которых входила и мусульманская119.
События 1905–1907 гг. в России катализировали политическое движение в Закавказье. Баку в 1904–1905 гг. был одним из центров распространения в России большевизма, и, как писала Н.К. Крупская, «Бакинская организация[РСДРП(б)] снабжала чуть ли не всю Россию «Искрой»120. В годы реакции, последовавшей после подавления массовых выступлений, лидер бакинских большевиков С. Шаумян в статье 1908 г. «Классовая борьба и экономический террор» провозгласил принцип, взятый позже на вооружение большевистской властью: «Мы отвергаем единичный террор во имя массового революционного террора. Лозунг «Долой всякое насилие!» – это отказ от лучших традиций международной социалдемократии…»121. Большевики на Кавказе были также одними их самых грамотных борцов с национализмом за пролетарский интернационализм. И.В. Сталин в 1912 г. писал: «…кавказская социал-демократия росла в борьбе с национализмом. Грузинские социал-демократы боролись… с национал-демократами и федералистами; армянские социал-демократы с… «дашнакцаканами»; мусульманские с панисламистами… но вот наступил 1912 г. и оказалось, что «нам нужна культурно-национальная автономия, (конечно!) в интересах пролетариата…Кавказские ликвидаторы не смогли устоять против националистической волны... выронили знамя интернационализма»122.
Идеи автономии, как заметил И.В. Сталин, объединяли социал-демократов с их принципиальными политическими врагами – кадетами. Кадет С.А. Вонсович в 1904 г. в лекции «Об автономии окраин и единстве государства» утверждал, что «Кавказ, как область, населенная многими народностями, со своеобразным бытом, с различными условиями жизни, языком, историческим прошлым и пр. – несомненно, представляет богатейший материал для решения вопроса об автономии его»123.Лидер закавказских кадетов-мусульман Али Мардан Топчибашев восторженно отзывался о начале движения за автономию национальных окраин Российской империи среди членов IГосударственной Думы124. С. Исхаков так описывает организацию собрания с целью превращения империи в федерацию: «Съезд представителей 12 народов Российской империи, добивавшихся автономии… заседал в Петербурге 19–21 ноября 1905 г. … Одним из главных вопросов стал вопрос о «федерализации государства в связи с вопросами о равноправии и автономии народов России». На последнем заседании была принята резолюция, в которой отмечалось: «Съезд признает несостоятельность и недопустимость централизации законодательства и управления в государстве столь обширном, столь разнообразном и сложном в экономическом, религиозном национальном отношениях, как Россия... Съезд считает необходимым создание Союза народностей в целях взаимной поддержки в борьбе за национальные права»125. А.М. Топчибашев был избран товарищем председателя союза126 и написал его программу и устав127.В Думе Топчибашев в это время выдвигал лозунг даже не автономии, а «уравнения жителей Кавказского края в правах с населением всей России»128. Как признавал М.Э. Расулзаде, наиболее значимый из мусульманских съездов – Нижегородский – был созван под лозунгом «сотрудничества с русским либерализмом, и ограничивался только требованиями национально-культурного и гражданско-правового характера»129. Но даже эти идеи не могли открыто обсуждаться после роспуска IДумы. Подписантов Выборгского воззвания с протестом против роспуска Думы привлекли в декабре 1907 г. к суду130, решением которого Топчибашев был на три месяца заключен в петербургскую тюрьму «Кресты», лишен права избираться в Думу и отстранен от руководства газетой «Каспий»131. Со своей стороны российские кадеты первыми «включились в борьбу за влияние на мусульманских изби-рателей»132. Однако тесного сотрудничества русских и азербайджанских политиков не произошло, поскольку любые разговоры о предоставлении мусульманам политических свобод стали табу.
Еще в 1897 г., в работе о результатах переписи 1896 г., Б. Ишханянц указывал, что в Закавказье«против 24,13% грузин, 19,54% армян и 5,2% русских…стоит большинство народов культуры азиатской…поэтому…народное представительство Закавказья может явиться не орудием прогресса, а регресса»133.В 1905 г. обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев писал: «Задумывается предоставление свободы мусульманской пропаганде. Это дело страшное»134. Либерализацию национальных окраин отвергал и П.А. Столыпин, написавший записку «О мерах для противодействия панисламскому и пантуранскому (пантюркскому) влиянию среди мусульманского населения», направленную 15 января 1911 г. в департамент духовных дел. Председатель совета министров был обеспокоен зарубежным влиянием на российских мусульман и предполагал идти по пути «упорядочивания государственно-правового положения мусульманства и усиления правительственного контроля за его проявлениями»135. В 1913 г. кавказский наместник граф И.И. Воронцов-Дашков предупреждал императора, что «если нам когда-ни-будь следует бояться сепаратизма отдельных народностей на Кавказе…, то разве со стороны этого [мусульманского] населения… надо всегда иметь ввиду, что среди более культурных слоев мусульманства начинают развиваться идеи национального самосознания»136. В результате, на выборах в III Думу количество депутатов-мусульман было сокращено с 28 до 10, а кавказских мусульман представлял единственный депутат – Халил бек Хасмамедов137. В IV Думе мусульманская фракция сократилась до 7 человек. От мусульман Кавказа был избран Мамед Юсиф Джафаров138. В 1911 г. была разгромлена большевистская организация Баку, а рабочий А. Никешин писал: «медленной смертью умирал Союз нефтепромышленных рабочих, кипучая работа которого не так давно… заставляла господ нефте промышленников уважать эту боевую рабочую организацию»139.
Брест-Литовский мир и ситуация в Закавказье: политические противоречия и военные угрозы
Пока в Закавказье происходили сложные политические события, связанные с неопределенностью отношений с большевистской Россией, в мире продолжалась война. 11 (24) ноября 1917 г. Германия и Турция заключили договор о союзе, стороны обязались не вести переговоров о мире, восстанавливающих довоенные статьи турецких Капитуляций392. 14 (27) ноября он был дополнен соглашением о границах 1914 г. и незаключении отдельного сепаратного мира с бывшими соперниками. Перемирие, заключенное Турцией с руководством Кавказского фронта, формально не противоречило соглашению с Германией, но мирный договор мог быть заключен только всеми участниками блока. Переговоры о мире с Россией начались в декабре в Брест-Литовске, но непризнание Закавказским сеймом и комиссариатом большевистской власти и ее полномочий решать судьбу региона создали коллизию и в германо-турецких отношениях. Если Закавказский комиссариат объявлял себя временной властью до созыва общероссийского Учредительного собрания, то Закавказье оставалось военным противником Турции в мировой войне. А это препятствовало заключение с ним мира по условиям германо-турецкого союза.
С другой стороны, Турция являлась участником Брест-Литовского мирного процесса, то есть, признавало правомочность Советского правительства в Москве. С точки зрения международной политики Закавказье оказалось в очень сложном положении. Заявив о своей независимости, оно вступило бы в прямой конфликт с Советами, не желавшими отторжения слишком больших территорий бывшей империи, в первую очередь, нефтеносного Баку. Независимость также ставила перед Закавказьем вопрос о территориях, которые Российская империя получила после русско-турецких войн, в первую очередь, войны 1877–1878 гг., память о чем была еще жива в турецком обществе. 2 (15) декабря Энвер обратился к кайзеру Вильгельму II с вопросами относительно этих территорий, которые включали провинции Карс, Ардаган и Батум393. Запрос был усилен требованием защиты мусульманского населения на этих территориях, протест против насилиями над которым 9 (22) января был направлен также и командующему Кавказской армией Н.З. Одише-лидзе394. Германский ответ был не слишком обнадеживающим для турецких претензий, поскольку в нем говорилось, что возврат этих территорий Турции станет возможным только в случае, если население обратиться с соответствующим прошением, подтверждающим волеизъявление его большинства395.
Закавказские политики, очевидно, понимали опасности, грозящие им в случае разрыва с Россией, поэтому, когда они получили 3 (16) января 1918 г. от Энве-ра совместное с немцами приглашение участвовать в Брест-Литовских переговорах как независимая сторона, это предложение было отвергнуто. Тем не менее, 16 (29) января Е. Гегечкори послал телеграммы правительствам Украины и Юго-Восточного Союза (Дона и Кубани), приглашая их 1 февраля на встречу в Тифлис для того, чтобы определиться с политикой в отношении Бреста. Согласие пришло только от казацкого союза, а Украина своих представителей послала в Брест-Литовск396.
9(22) декабря1917 г., в день открытия Брест-Литовских переговоров, делегат Ахмет Насими послал телеграмму министру юстиции Халил-бею, в которой сообщал, что потребует, чтобы мирные переговоры с Россией велись не по принципу государство с государством, но блочно. В случае, если Германия или Австрия получат от России земли сверх границ 1914 г., то и Турция должна иметь на это право, кроме того, Россия должна была выплатить туркам компенсацию за использование завоеванных в ходе войны турецких территорий. Ни большевики, ни Закавказский сейм и комиссариат не желали отдавать туркам столь значительные территории, а других «уполномоченных» властей в Закавказье не было. В рамках Брест-Литовских переговоров споры шли об освобождении турецких территорий до границ 1914 г., оккупированных российской армией, но закавказские власти не выражали желания делать и этого. На первом заседании в Брест-Литовске Насими исполнил свою угрозу и потребовал, чтобы русские войска были выведены не только с территорий до границ 1914 г., но и с пресловутых «Elviye-i Selase» до решения вопроса об их статусе. Немцы отвергли этот пункт, который мог стать поводом для русских потребовать на тех же условиях вывода германских войск из Прибалтики, Польши и Курляндии397. Советские представители предложили провести референдум в Восточной Анатолии и Армении, но турки эту идею отвергли, а Халил-бей заявил, что Россия не желает решать территориальные вопросы по существу и продолжает имперскую политику прежних времен398.
Западные политики слабо представляли себе население нерусских территорий Российской империи, и в целом придерживались принципа, который весной 1918 г. высказал американский консул в Петрограде Мэддин Саммерс, «лучше одна Россия, чем несколько Россий», поэтому, как он писал в марте, «любое вмешательство здесь в мою работу с большевиками приведет к серьезным послед-ствиям»399. Впрочем, и в том, как видели большевиков из-за океана, было мало реальности, но заметен едва ли не мифический образ Джека-Потрошителя: так, американские сенаторы, направившие в Россию специальную комиссию, услышали от ее членов следующее заявление: «большое число большевистских вождей это не только люди, вернувшиеся из Америки, но также вернувшиеся из трущоб Уайтчепеля в Англии, из Латинского квартала в Париже, и с переулков и тупиков Женевы. Когда люди из этих стран прибыли в Россию, их ряды пополнились тучами преступников, освобожденных в Сибири и из тюрем в ции»400. Если вспомнить, что уайтчепельского убийцу лондонская полиция так и не смогла поймать и наказать, большевики имели все основания рассчитывать на благосклонность судьбы. Военные лидеры западных стран, кроме того, будучи не в состоянии достичь перелома в войне с Германией, высказывали мнение, что лишь большевистская Россия способна отвлечь на себя часть германской военной мощи, необходимой хотя бы для оккупации таких значительных территорий, как Украина, Прибалтика и Закавказье. Призыв Ленина 23 февраля 1918 г. к созданию большевистской Красной армии играл им на руку, и, как писал Дэвид Фрэнсис Саммерсу, «единственной силой, способной сегодня в России противостоять германскому наступлению, является Советское правительство»401.
Однако расчет на силу русской армии был уже неверен. Что касается Кавказа, то зимой 1918 г. был окончательно расформирован Кавказский Туземный корпус. С 1 декабря 1917 г. Туземный корпус находился в подчинении коалиционного Терско-Дагестанского правительства. 19 января 1918 г. генерал-майор П.А. Половцев сложил с себя обязанности командующего. Его сменил генерал-лейтенант Созырко Хоранов402. «21 февраля 1918 г. последовал приказ по Кавказскому Туземному Корпусу о расформировании Осетинской пешей бригады. К концу мая 1918 г. она прекратила свое существование»403. 18 марта 1918 г. приказом командира полка М. Анзорова был распущен по домам Кабардинский конный полк404. В марте 1918 г. было расформировано также и большинство терских казачьих полков. 24 марта – 1-й Горно-Моздокский, 30 марта – 1-й и 3-й Сунженско-Владикавказские. Артиллерийские и специальные части были расформированы еще в конце февраля405. Прибытие на Кавказ бывших воинов мировой войны стало одним из негативных факторов, приведших к военно-политической «атомизации» региона, распаду его на мелкие враждующие по национальному или идеологическому принципу «квазигосударственные» образования.
В Закавказском сейме и комиссариате также происходили центробежные явления. Появившийся в ходе первого заседания Закавказского сейма Азербайджан, в лице своих представителей, сразу же оказался в оппозиции к грузинским и армянским делегатам по большинству важнейших вопросов закавказской политики, хотя и две христианских нации Закавказья имели разные взгляды на многие военно-политические проблемы. После событий октября в России обращение«К трудящимся мусульманам Востока» 20 ноября (3 декабря) 1917 г.406 и, особен-но,декрет Совнаркома от 11 (24) января 1918 г. «О Турецкой Армении»407, который предполагал присоединение бывшей Турецкой Армении к Армении российской и давал армянам право на самоопределение, были чрезвычайно негативно восприняты турецкой общественностью.
В константинопольских газетах пантюркисты Зия Гёкальп и Некметдин Са-дак писали «об опасности зарождающейся большевистской власти». Представитель Турции на Брест-Литовских переговорах Ахмед Несими подал российской делегации протест против содержащегося в декрете «О Турецкой Армении» посягательства на турецкие территории. 12 января 1918 г. Энвер-паша направил в штаб Третьей турецкой армии поручение разработать военную операцию по возвращению турецких территорий, занятых русскими «по праву войны» с выходом к границам Закавказья.
Борьба Бакинского совнаркома и турецко-азербайджанского военного союза летом 1918 года
Инициировавшие распад ЗДФР грузинские лидеры сразу после заседания сейма, констатировавшего распад федерации, провели первое заседание Национального совета Грузии, на котором было провозглашено создание независимой Грузинской республики. Исполком Тифлисского совета рабочих и солдатских депутатов постановил 29 мая 1918 г. «оказать всяческую поддержку правительству Грузинской республики»554.
Мусульманская фракция Закавказского сейма собралась на чрезвычайное заседание 27 мая 1918 г. Х. бек Хасмамедов сделал доклад, в котором высказал мнение о необходимости и неотложности объявления Азербайджана независимой республикой. «Член Совета Ф.Х. Хойский предлагает, до выяснения некоторых вопросов на местах, воздержаться от объявления независимости Азербайджана, а образовать Азербайджанское полноправное правительство для ведения мирных переговоров с державами. По этому вопросу высказывается еще ряд ораторов. После деятельного и всестороннего обсуждения этого вопроса Совет 24 голосами при двух воздержавшихся (Ганиев и Ахундов Дж.) высказывается за немедленное объявление Азербайджана независимой демократической республикой в переделах Восточного и Южного Закавказья, после чего оглашается Акт». «Для разъяснения и популяризации этого акта и новых шагов Национального Совета решено в мусульманские центры Закавказья отправить делегатов»555. На следующий день Национальный совет Азербайджана постановил провозгласить независимость, поскольку «нынешнее политическое положение Азербайджана, связанное с ликвидацией войны, возникшей между Россией и Оттоманской империей, а также небывалая анархия внутри страны повелительно диктуют Азербайджану, состоящему из Восточного и Южного Закавказья, необходимость создания собственной государственной организации, дабы вывести народы Азербайджана из того тяжелого внутреннего и внешнего положения, в котором они оказались». Совет избрал правительство Азербайджанской демократической республики под председательством Ф.Х. Хойского556. На следующий день правительство обсудило вопрос о границах республики АДР и по согласованию с Армянским национальным советом, город Ереван был объявлен столицей Армянского государства.
При этом, на заседании был принят проект создания с армянами федерации. 1 июня в Ереван была направлена делегация правительства АДР с целью обсудить и урегулировать вопросы относительно мусульманского населения в городе и области. В связи с тем, что в Баку власть принадлежала большевикам, признавшим Советское российское правительство, другая делегация была направлена в Елиза-ветполь (Гянджу) с целью выяснить возможность функционирования в городе правительства и национального совета. Третья делегация была направлена в Ба-тум для информирования мусульманской части мирной делегации о создании АДР и сообщения с турецкой делегацией по вопросу о мире557. Телеграммы о создании независимого Азербайджана были направлены в столицы европейских и азиатских держав558, однако, ответа и поздравлений не последовало. Персидское МИД ответило, что не признает Азербайджана, и направило в Тифлис ноту, что в связи с распадом Закавказской федерации территория Азербайджана должна быть возвращена под персидский контроль, какой она была до Туркменчайского мира с Российской империей559. Почувствовав неустойчивость своего международного положения, МИД АДР обратилось к министру иностранных дел Турции Насими-бею с просьбой, чтобы турецкие представительства взяли на себя представительство Азербайджана в европейских столицах560.
Бакинский совнарком не сразу отреагировал на распад ЗДФР и создание независимых республик Грузии и Азербайджана. Еще 29 мая 1918 г. С.Г. Шаумян, выступая на торжественном заседании объединенного бакинского совета и совета бакинского уезда, говорил: «сейм распался, но это не означает прекращения авантюры… они объявляют распущенным закавказский сейм и снимают с себя ответственность за все, что должно случиться после этого». Главной проблемой Шаумян считал сам факт отпадения всего Закавказья от России, который «погубил революцию в Закавказье». В заключение своей речи он заявил: «Я надеюсь, что после опыта, который должен был открыть глаза слепым, все крестьянство поднимется и будет смотреть на бакинскую Советскую власть, как на своего избавителя, и наше объединение при поддержке всей революционной России приведет нас к нашей победе, к поражению наших врагов и установлению истинной свободы в Закавказье». В итоговой резолюции, принятой на съезде 4 июня, говорилось снова, что «мы… бакинская демократия… ни в коем случае не примиримся с отделением Закавказья от революционной России и будем с оружием в руках бороться против… банд предателей Чхенкели–Зиятханова–Хойского с компаниями»561.
2 июня Бакинский совнарком выпустил воззвание «ко всем рабочим и крестьянам Закавказья без различия национальности – к мусульманам, армянам, грузинам и русским», в котором призвал к оружию за «свободу Закавказья» и «единение с революционной Россией»562. Шаумяну пришлось упомянуть и мартовские события в Баку, о чем он аккуратно заявил, что «в Баку были жертвы из мусульманской бедноты, но это те темные массы, которых беки и ханы обманным путем вывели против рабочих»563. Особо подчеркивалось, что беки и ханы, объявившие об отторжении от России, продадут Закавказье и Азербайджан турецким империалистам: «в Закавказье создался Сейм, который повел… позорную и предательскую политику по отношению к трудящимся классам всех национальностей.
Эта политика привела к воцарению в Закавказье мусульманских реакционных беков и их достойного собрата Чхенкели. Она привела, наконец, к отделению Закавказья от России и к передаче страны в руки турецких завоевателей… В позорном акте отделения Закавказья от России приняли участие и дашнакцаканы, объясняя свое предательство опасением за судьбы армянского народа. Да, меньшевики боялись мусаватистов, дашнакцаканы боялись меньшевиков, а мусаватисты боялись дашнакцаканов... Так они оправдывают себя все. Но ни та, ни другая, ни третья партия не боятся, по-видимому, гнева народного, гнева крестьян и рабочих Закавказья, которых они продали Турции… Турецкое господство пойдет в пользу только помещикам, которые, конечно, вновь отберут у крестьян землю и станут по-прежнему угнетать и эксплуатировать трудящийся народ».Советский НКИД также был обеспокоен турецким влиянием в Закавказье, и 31 мая Г. Чичерин направил для передачи немцам телеграмму российскому представителю в Германии с протестом против требования турок передать им железные дороги Закавказья. «Восточное Закавказье всецело наше», писал Чичерин. Другой телеграммой от того же дня Чичерин протестовал против объявления независимости Союзом горцев Северного Кавказа. Кроме того, от имени НКИД была направлена нота турецкому посланнику с категорическим протестом «против намерения закавказского правительства привлечь Северный Кавказ к акту отделения Закавказья от России»564. Однако 30 мая 1918 г. закавказского правительства уже не существовало.
4 июня 1918 г. в Батуме правительство АДР заключило договор о дружбе с Турцией, подписанный Халил-беем, Вехиб-пашой с турецкой стороны, министром иностранных дел АДР М.Г. Гаджинским и председателем национального совета Азербайджана М.Э. Расулзаде с азербайджанской. Договор устанавливал «постоянный мир и прочную дружбу», определил границу между Турцией и АДР. Правительство Турции обязалось «оказывать помощь вооруженной силой правительству Азербайджанской республики… для обеспечения порядка и безопасности в стране». От правительства АДР требовалось «деятельно противодействовать формированию и вооружению банд в границах ее территории, а также разоружать и разгонять все банды, которые там укрылись»565. Под это определение подходили не только местные армянские силы самообороны, но и красные отряды бакинского совнаркома. Таким образом, была формально определена союзническая военная операция в направлении Баку. Дополнительным договором были определены обязательства правительства АДР «немедленно удалить со своей территории офицеров и гражданских чиновников стран, находящихся в войне против Оттоманской империи или ее союзников, а равно офицеров и чиновников стран, союзных воюющим сторонам», право командования турецкими силами в Закавказье «производить по железнодорожной сети Азербайджанской Республики военные перевозки всякого рода», использовать «в военных целях, все оборудования и сооружения, находящиеся в Бакинском порту, а равно все суда, пароходы и другие средства передвижения, ему принадлежащие, кои находятся на Каспийском море» и «право использовать в своих военных целях все вообще дороги Азербайджанской Республики»566.
В современной историографии обсуждается вопрос, признала ли Турция формально независимость АДР, поскольку такого акта нет в турецких источниках. Тем не менее, факт договора о дружбе говорит об отношениях суверенных государств, а принятие в Константинополе официального посланника Азербайджана подтверждает это. Договор между АДР и Турцией должен был стать предметом обсуждения на международной конференции стран Центрального блока, и лидеры нового государства были убеждены, что Турция поддержит их и поспособствует признанию независимости АДР всеми членами блока567. «Официальное признание Османской Турцией Азербайджана было утверждено лишь германо-турецким секретным протоколом, подписанным 23 сентября 1918 г. Первый пункт данного протокола предусматривал, что Турция признает Грузию, Армению и Азербайджан... Турция в течение всего срока существования АДР откладывала назначение своего дипломатического представителя в Баку, объясняя это решение отсутствием согласия союзников»568.
Разгром белого движения в России и большевизация Азербайджана
После вывода английских войск из Азербайджана правительство АДР начало усиленно вести работу по укреплению собственных вооруженных сил. 1 сентября 1919 г. на заседании парламента был заслушан доклад премьер-министра правительства АДР Н. бек Уссубекова о мерах, предпринимаемых правительством по укреплению обороноспособности республики. Он заявил, что «штабы оккупационных отрядов и военные командования у нас уже заменяются дипломатическими представителями, что не может не служить симптомом ближайшего нашего международного признания»894. Также Уссубеков отметил, что уход англичан показал, что «Азербайджан вполне подготовлен для самостоятельного существования… и нуждается ни в какой другой внешней оккупационной силе». Показателем этого служит объединение всех азербайджанских регионов, причем, как отметил премьер, «Азербайджанское правительство своей мудрой и миролюбивой политикой совершенно безболезненно разрешило многие острые вопросы, к числу которых принадлежит ленкоранский, карабахский, нахичеванский и другие»895.
Среди конкретных мероприятий по укреплению армии стоит отметить создание 13 сентября 1919 г. управления Бакинским укрепленным районом, распоряжение от 16 сентября об устройстве телеграфных линий, необходимых для решения вопросов обороны республики896. В сентябре специальная комиссия под руководством начальника Главного артиллерийского управления была послана в Грузию для закупки снарядов и других «предметов вооружения», успешно справившаяся с задачей897. 31 октября было образовано управление сообщений генерального штаба898.9 ноября военное ведомство представило первую роспись управлений, учреждений и заведений азербайджанской армии. В него входили: военное министерство, главное управление генерального штаба, главный штаб и управление военных округов в составе воинских начальников бакинского, гянджинского, кубинского, нухинского, сальяновского, геокчайского и шушинского округов. В армии имелись инженерное, интендантское, артиллерийское, железнодорожное, военно-санитарное и военно-ветеринарное управления, военно-судная часть, комендатура, типография, военное училище и военная железнодорожная школа. Действующая армия состояла из двух пехотных дивизий, конной дивизии, полка охраны Бакинского укрепленного района и полка охраны бакинского порта899. В декабре приказом военного министра азербайджанским полкам были переданы знамена, мотивами к эскизам которых были «самосознание национального развития народов в настоящий момент и остатки древнемусульманского зодчества, которые особенно рельефно выражены в мечетях и зданиях, сооруженных могучим властелином Теймур-Ленгом и его просвещенными сотрудниками в Самарканде, которые дороги культурному миру и особенно возрождающейся Азербайджанской Республике»900.
Для обеспечения внутреннего порядка в стране приказом начальника генерального штаба были образованы четыре районных управления постоянной милиции: бакинская, гянджинская, ленкоранская и карабахская, общий контроль за которыми осуществляли начальники соответствующих гарнизонов901. Постоянная милиция заменила созданные сразу же после ухода англичан отряды добровольцев для поддержания порядка в городах и районах Азербайджана902.
Несмотря на эти успешные административные начинания, общая ситуация в АДР в конце 1919 г. становилась все более сложной. Прекращение вывоза из Баку нефти во время английской оккупации серьезно подорвало экономику страны. Еще в июне 1919 г. нефтепромышленник Г.З. Тагиев обратился к премьер-министру Н. бек Уссубекову с докладной запиской, в которой предупреждал о губительности «запретительной» экспортной политики и установления твердых цен на ряд производимых товаров, которую вело правительство под нажимом, с одной стороны, английских оккупационных властей, и, с другой, из-за необходимости обеспечения потребностей населения в товарах первой необходимости. Действительно, согласно закону правительства от 18 февраля 1919 г. к вывозу из страны запрещались: «взрывчатые предметы снаряжения, боевые снаряды, крупный рогатый скот, мелкий скот, вьючный и рабочий скот, крупы всякие, кроме риса, мука во всех видах, мясной товар, битая птица и дичь, живая птица, оружие всякое, огнестрельное и холодное, подвижной состав железных дорог, железнодорожные и почтово-телеграфные материалы, хлеб в зерне, печеный, золото, серебро, платина во всех видах, за исключением предметов при пассажирах, сахар и всякие изделия из него, лес строительный»903. Это вело к спекуляции, в том числе валютой, единственным источником которой была нефть, и сокращению производства904.
По сообщениям представителя английской Торговой палаты в Баку Уолтера Лонга запасы нефти в Баку выросли с октября 1918 г. по июнь 1919 г. с 951 575 т до 1 813 711 т, то есть вдвое905. Уже в ноябре 1919 г. У. Черчилль, будучи на тот момент министром снабжения, обязал Лонга составить план массового вывоза нефти с Юга России, имея в виду прежде всего Баку, однако, это потребовало очередных политических совещаний с союзниками, прежде всего французами, и план так и не был составлен906. На совещании имперского военного совета 10 декабря были решено уполномочить компанию «Шелл» «предпринять шаги для вывоза нефти из Закавказья»907, но и это решение выполнено не было.
После ухода англичан правительство не сумело быстро переориентировать экономическую жизнь страны на путь большей либерализации, и 12 сентября 1919 г. лидер «Мусават» М.Э. Расулзаде поставил в парламенте вопрос о доверии правительству. В последовавших прениях резкую критику правительства высказали фракции социалистов и партии националистов «Иттихад». 13 сентября премьер-министр Н. бек Уссубеков заявил председателю парламента о намерении сложить свои полномочия. Однако в парламенте не создалась коалиция, которая взяла бы на себя образование нового правительства, поэтому, несмотря на кризис, правительство и министры продолжали работу908. Более того, противоречия в правительстве и парламенте АДР не были заметны сторонним наблюдателям, и британский представитель О. Уордроп после встречи с премьер-министром АДР 28 сентября сообщал в Париж лорду Керзону: «У меня сложилось высокое мнение о г-не Уссубекове и его способности контролировать политику в стране». В том же послании Уордроп сообщает о любопытных действиях лидера бакинских большевиков Н. Нариманова, который рассылал из Астрахани в Баку воззвания с призывами объединиться с индийскими и персидскими пролетариями и начать великое наступление против Англии. При этом Нариманов утверждал, что у большевиков нет намерения установить в мусульманских странах советскую форму правления, а единственным их желанием является общая антианглийская политика:«Премьер-министр [Уссубеков] показал мне также листовку на русском и турецком языках от имени Ташкентского совета со схожими призывами». О. Уордроп также сообщил, что правительство АДР с наибольшей подозрительностью и опаской относятся к действиям на Кавказе деникинской армии, причем, по его словам, «Деникин и большевики одинаково пугают азербайджанцев, а их способ управления одинаково плох…». Уордроп отверг обвинение лидеров АДР в «пан-туранизме», он писал: «Азербайджан стремиться только к миру, и не показывает никакого желания следовать пантуранисткой политике Турции. Все Закавказские государства смотрят на Великобританию, как на источник моральной и материальной помощи, которая сделает возможной их независимую жизнь, и хотят показать, что сделают все, чтобы заслужить доверие и расположение правительства Его Величества»909.
Тем не менее вопрос о признании независимости АДР в Париже продолжал оставаться непроясненным. В октябре делегаты бывших российских территорий, претендующих на независимость, встретились в Париже, чтобы выработать совместную политику в отношении нажима на державы. Отказались принять участие только армянские представители, которые заявили, что имеют от союзников отдельные гарантии признания и, кроме того, не согласны с позицией «сепаратистов» в отношении белого движения. Так, было сказано, что «если им, армянам, придется делать выбор между турками и Деникиным, то они, конечно, предпочтут последнего»910. Присутствие, и даже только угроза присутствия в регионе Деникина стали осознаваться англичанами как помеха на пути замирению Кавказа.