Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Ключевые вопросы поздней бронзы раннежелезного века гилана и средней ази 19-67
I.1. Географические и природные условия Гилана 19-21
I .2. Историография поздней бронзы и раннежелезного века провинции Гилан 22-37
1.3. История Гилана и отличительные черты семантики антропоморных и зооморфных статуэток и сосудов 37-55
1.4. Средняя Азия в конце II – начале I тыс. до н.э. – особенности антропоморных и зооморфных статуэток 55-67
ГЛАВА II. Стилистический и сюжетный анализ антропоморфных, зооморфных статуэток и сосудов и их духовная составляющая 68- 119
II.1. Антропоморфные и зооморфные образы, отраженные в керамических статуэтках и сосудах 68-89
II.2. Металлические изделия в контексте их семантики 89-119
ГЛАВА III. Верования и мифологические символы древних племен гилана и средней азии, выраженные в статуэтках и сосудах 120-150
Заключение 151-153
Список использованной литературы
- История Гилана и отличительные черты семантики антропоморных и зооморфных статуэток и сосудов
- Средняя Азия в конце II – начале I тыс. до н.э. – особенности антропоморных и зооморфных статуэток
- Антропоморфные и зооморфные образы, отраженные в керамических статуэтках и сосудах
- Металлические изделия в контексте их семантики
История Гилана и отличительные черты семантики антропоморных и зооморфных статуэток и сосудов
Материальная культура Гилана, изучалась в нескольких направлениях. Имеются работы по истории Гилана, написанные на основе археологии, диссертационные исследования Мусави Махмуд о керамических сосудах городищ Марлик и Амлаш; Обер Мансура о особенностях погребений; Фаллахиян Юсефа о могильнике Джамшидабад; Халъатбари Мухаммадре-зы о раскопках в Калуразе и др. Но в этих публикациях, хотя и написанных на основе археологических данных отсутствуют описания статуэток и сосудов, интерпретация их символики.1
К сожалению, этот интересный источник, который мог бы дать огромное количество сведений о мифологии аборигенных и ираноязычных племен северной части современного Ирана, практически не использован. Хотя надо отметить, что не востребованость данного материала, при реконструкциях духовной жизни древних обществ, присуща и для восточноевропейской археологии.2 Редкие комментарии, касающиеся форм, возможного применения или семантики зооморфных сосудов, не отражают всю важность проблематики, связанной с ними. Место антропоморфных и зооморфных сосудов и статуэток в изобразительных и культурных традициях пока остается не ясным.
В какой-то мере, проблемы религии и мифологии населения Гилана, с привлечением материалов раскопок ряда памятников, освещены в работах Алида Мирча, Баяни Маликзаде, Гертера Джабеза, Мансури Хабиби и др. иранских ученых. Интерес к статуэткам проявляют искусствоведы, но в их работах они рассматриваются лишь с точки зрения стиля их исполнения в общем контексте развития искусства, а также степени влияние на них культурных традиций Передней Азии и уже их воздействие на сопредельные с ними, в частности на Закавказье и Среднюю Азию.1
Другие рассматривали их в общем контексте единой линии развития искусства Ирана с древнейших времен до Сасанидов. Так В.Г.Луконин основную задачу своей работы определил в построении модели искусства иранского плато в X-VII вв. до н.э. и в сравнении этой модели с гипотетически реконструируемой моделью искусства мидян и персов.2
Большую роль в изучение истории и религии Ирана, внесли советские и русские исследователи М.А.Дандамаев, В.Г.Луконин Э.Г.Грантовский, И.Н.Медведская. Привлекая археологические данные, материалы клино писных архивов они рассмотрели различные аспекты культуры на фоне политической и экономической истории иранского государства с зарожде ния первых цивилизаций до конца ахеменидского периода, т.е. до IX-IV вв. до н.э.3 Среди работ касающихся конкретных вопросов истории Ирана, сле дует отметить публикации И.М.Дьяконова о политической истории и ми грационных процессах, И.Н.Медведской по хронологии раннежелезного века, о времени миграции иранских племен в эти районы и спорных про блемах смены материальной культуры после их появления и многие дру гие.1
История изучения терракотовой пластики Средней Азии насчитывает более ста лет. За этот период был описан ее своеобразный набор каждого из ис торико-культурных регионов (Бактрии, Согда, Маргианы и Хорезма), характеризующий развитие изобразительной традиции и становление иконографии различных религиозно-мировоззренческих систем. Опубликованы коллекции ряда хранилищ, собраны и обработаны отдельные письменные и изобразительные источники. Установлены взаимовлияния терракотовой пластики и монументального искусства, а также с изобразительными сюжетами мелкой пластики, изготовленной в металле, кости, камне, гипсе. Основным методом, являлся искусствоведческий подход, который исследовал проблемы изобразительного ряда, практически без всякого анализа мифологического контекста. Вне контекстовое изучение визуального ряда создало много противоречивых мнений, которые не могут быть разрешены на уров Изменить данное положение на наш взгляд позволяет разработка и применение археологических методов исследования изделий терракотовой пластики, включающих всестороннее изучение археологического контекста материалов более раннего периода истории. Наибольший расцвет использо
Малая пластика эпохи развитой бронзы представлена уже несколькими типами женского божества, что свидетельствует о расширении местного пантеона. Статуэтки, относящиеся к эпохе бронзы, были найдены на городищах Алтынтепа и Намазгатепа (Туркмения). не искусствоведческих определений.
В I тыс. до н. э. (раннежелезный век) отмечается полное исчезновение пластического искусства.1 Объясняется это, видимо, тем, что древнеиран-ские божества представляли собой преимущественно те или иные абстрактные понятия и не имели антропоморфного воплощения. Согласно гипотезе Г. Пугаченковой, бестерракотовый период объясняется либо заменой антропоморфных божеств символами, либо изготовлением в этот период культовых идольчиков из других материалов (дерева, кости, металла).2
Отмечаемая исследователями близость археологических комплексов Согда и Бактрии находит отклик и в рассматриваемых нами материалах даже на столь незначительной выборке. Характерно, что обозначенная схожесть с терракотовой пластикой Бактрии заметна и по набору изделий. В частности, в Согде нет кувшинов с налепами на ручках в форме голов львов, фляг с сюжетными рельефами, столь характерных для Хорезма; но есть налепы на кратерах и чашах, характерные для Бактрии. Прослеживается параллель и по набору иконографических образов. В Согде нет приоритета лошадок среди зооморфных образов, нет подавляющего приоритета женского образа среди антропоморфных изображений, свойственых для Хорезма, но есть разнообразный набор зооморфных образов и значительный процент мужских статуэток на фоне доминирования женских. Более того, можно отметить значительное разнообразие и неоднородность в образах и стилях рассматриваемых нами изделий, что наталкивает на мысль, что процесс становления и вживания в согдийскую материальную культуру предметов с элементами терракотовой пластики, процесс выработки устойчивых иконографических образов во II-I вв. до н.э. находился только в на
Средняя Азия в конце II – начале I тыс. до н.э. – особенности антропоморных и зооморфных статуэток
Шахрон, результатом которых стало открытие памятников начала I тыс. до н.э. – раннесредневекового времени. В погребениях были найдены многочисленные бронзовые артефакты и керамические статуэтки.1
В 1990 г. в западной части бассейна р. Сафедруд, от Манчил до Имом-задехошим, экспедицией под руководством Халатбари было открыто более 50 памятников раннежелезного века. К сожалению, отчета о работе этой экспедиции до сих пор нет. В 1991 г. после землетрясения в Рудборе в результате спасательных работ на территории Тегерана и Калураза были открыты древние погребения. Экспедиция под руководством Халатбари в течение 45 дней, работая в Шахроне, изучила 18 грунтовых и обложенных камнями погребений от раннежелезного века до II в. до н.э. В них были обнаружены бронзовые и керамические изделия.2
В 1992 г. при повторном обследовании западной части Гилана в ущелье р. Шафоруд, экспедицией под руководством Халатбари в местности Вускемиёнруд был открыт могильник второй половины II тыс. до н.э. и II в. н.э. Часть этого могильника была разрушена при строительстве дороги и разливами р. Шафоруд. Мегалитические сооружения могильника содержали богатый погребальный инвентарь.
В 1994 г. Халъатбари приступил к исследованию и шурфовке района у селения Марьён. В результате был отрыт большой могильник, занимающий площадь 400 га. В 1996 г. под руководством Ризо садри Кабир начались раскопки в Бувие в махалле Эхдоси Истахра, где было предусмотрено создание водохранилища. Был открыт могильник первой половины I тыс. до н.э. – II вв. н.э., состоящий из дахм и курганов обложенных камнями. В этом же году были проведены первые раскопки и шурфовка могильника второй половина II тыс. – I тыс. до н.э. в Мухаввате Джамшидаба Рудбора, который в настоящее время является одним из важнейших памятников ран-нежелезного века Ирана.1
В 1998-2000 гг. под руководством Мухаммадреза Халъатбари были проведены археологические раскопки на могильнике Аколар. В соответствие с результатами, полученными в ходе этих раскопок, выяснилось, что могильник является самым крупным кладбищем раннего железа в Иране. В 2000 г. Юсуф Фаллахиён заложил археологические шурфы в центральной части Рудбора, которые показали наличие могильника, получившего название Джамшидабад.2 Раскопки могильника он возобновил в 2006 г. Обнаруженные погребения Ю.Фаллахиён датировал 1500-1200 гг. до н.э. (железный век I), основанием для чего послужили следующие признаки: 1) данные освоения железа; 2) сходство с памятниками Дейламана, Ламмаза-мин и Калъа-е Кути; 3) аналогичная форма погребений имеющая в профиле вид сосуда; 4) наличие сосудов: а) с носиками; б) с поддонами; в) с круглым дном на трех ножках; 5) отсутствие керамики желтого цвета; 6) отсутствие статуэток в виде коровы зебу и наличие образцов статуэток типичных для древнего периода; 7) наличие кинжалов, типологически относимых к концу II тыс. до н.э.3
В 2003 г. пять отрядов под общим руководством Вали Джахони открыли в Амлаше, расположенном между Лангурдом и Рудсаром, большое количес-во памятников раннежелезного века. Итогом его работ стала книга «Ам-лаш».1 Название этого места стало известно в связи с открытием очень красивых бронзовых и золотых предметов в результате «черных» раскопок (рис.21).. Позже все изделия, из-за своей уникальности стали известны как клад Амлаша. Поскольку большинство предметов из Амлаша получены в результате не научных раскопок, в настоящее время невозможно отнести их к какой-либо конкретной местности и культуре.
В 2004 г. Юсуф Фалахиён начал раскопки теппе Хусрухони в области Дэйламан, которое относится к первой половине I тыс. до н.э., а Мусави Джахони приступил к раскопкам поселения Сиёхкал в центре Дэйламана.2
В период 2000-2005 гг. ирано-японская экспедиция под руководством Джабрали Нуканде и Тодо Хикоутсо с участивем Вали Джахони обследовала западный бассейн р. Сафедруд. По результатам работ этой экспедиции было выпущено более 130 научных статей и обобщенный отчет в пяти томах на англиском языке. Также эта экспедиция заложила шурфы в южной части тепе Калураз, в которых обнаружила слои раннежелезного века.3 В 2005 г. с целью спасения могильников, разрушаемых при прокладке газопровода Чаре – Хоскул, под руководством Мухаммад Ризо Богириён, были раскопаны погребения, относящиеся к первой половине I тыс. до н.э. – II вв. до н.э.
В 2006 г. работы по изучению памятников раннежелезного века проводились тремя экспедициями. Закончились работы по установлению стратиграфии памятников в районе Ганчпар, Рустамобода и тепе Калураз, осуществленные Мухамадд Ризо Халъатбари. Изучив принципы строительства Калураза, М.Халъатбари пришел к выводу, что архитектура этого памятника является наследием раннежелезного века. Экспедиция под руководством Вали Джахони у сел. Вотал в округе Рудбора приступила к раскопкам могильника I тыс. до н.э., состоящего из четырехугольных грунтовых погребений, обложенных камнями. Шахроми Ромин открыл могильник Сиёхбил в Ризвоншахре.
Антропоморфные и зооморфные образы, отраженные в керамических статуэтках и сосудах
Бронзовые статуэтки женщин (№ 175-179). Так же как и у керамических статуэток присутствует несколько типов.
Тип 1. Статуэтки высотой 20,5 – 21,5 см, весом 950 – 1035 граммов, повторяют керамические образцы типа 2, найденные в Марлике. Это выражается в общей позе фигур с широко расставленными ногами и сложенными под грудью или вскинутыми вверх руками и деталями, например, конусовидными шапочками. Дополнительными элементами являются, серьга у одной статуэтки1 и декор в виде выгравированных треугольников в области шеи и нижней части живота, заполненных точками – у другой.
Тип. 2. Статуэтка женщины из Амлаша с руками на талии, прототипов в терракотах образцах не имеет (№ 178). От других статуэток ее отличает схематичность лица, подчеркнуто выпуклые ягодицы. На запястьях рук обозначены браслеты и на шее – украшение наподобие ожерелья. Мужские статуэтки Тип. 1. Статуэтка сидящего мужчины, найденная в Марлике, выполнена непропорционально и грубо (№ 160). Цилиндрообразной формы туловище, завершается сплющенными бедрами и короткими отростками ногами. Руки «обрубки» разведены в стороны. На голове фигуры круглая шапка. Большой нос и оттопыренные уши являются единственными деталями, отчетливо выделяющимися на лице статуэтки. Статуэтка имеет большой эректирующий фал. Тип 2. Статуэтка, найденная в Амлаше, показывает мужчину держащего в руках сосуд с длинным сливом. Широко расставленные короткие ноги, обуты в мягкую обувь, типа коротких сапог. На голове высокий колпак. Конусообразной формы, вытянутое лицо с характерным длинным носом (№ 162).
Тип 3. Мужская статуэтка, выполненная из золота, найдена в Мар-лике (№ 147). Данная статуэтка является уникальным памятником искусства, ее аналогии на других могильниках и поселениях Гилана не найдены. Поскольку на голове статуэтки имеется корона, состоящая из трех колец, то представляется, что эта статуэтка изображает царя. Статуэтка полая, длиной около 17 см длины. Фигура в позе выражения уважения или почтения, со сложенными на груди руками. Черты лица прорисованы тщательным образом. Брови изображены выпуклыми дугами, глаза узкими прорезями. Небольшой прямой нос сильно отличается от обычных крупных изображений на большей части статуэток. Рот большой с узкими губами. Волосы заплетены в косу, уложенную в форме полумесяца на лбу по окружности головы. В больших выступающих ушах прослеживаются два отверстия. В одном ухе висит кольцеобразной формы золотая серьга. Задняя часть шеи, а, скорее всего, одежда, декорирована орнаментом в виде полумесяцев в стиле гравировки, а нижняя и верхняя часть – вдавленными точками. На шее также обозначено ожерелье.
Другое ожерелье, которое по всей вероятности, состоит из параллельных цепей, спускается ниже груди. Обозначено четырьмя параллельными вертикальными пунктирными линиями, соединенными друг с другом. Под ними прослеживается круглая подвеска, на цепях. Вся поверхность статуэтки покрыта рядами параллельных полос и маленькими полумесяцами.
Вероятно, расшитыми были и рукава одежды, что определяется по длинным пунктирам, нанесенным от локтя до запястья. Одежда на груди была прихвачена двумя большими бляхами, Нижний край рубашки, закан-94 чивающейся на уровне талии, украшен двумя золотыми спиральными полосами. Эти полосы аналогичны спиральным полосам, украшающим корону статуэтки. Многочисленные образцы блях и спиральных полос, найдены при раскопках в Марлике и других древних памятниках Гилана.
Статуэтка женщины-всадницы из Амарлу, из-за сильного разворота фигуры, кажется, что в данном случае отображена сама идея, но не реальная поза (№ 179). Что подчеркивается отсутствием седла и удил, а также рукой свободно лежащей на голове лошади. И лошадь и всадница изображены схематично. Нижняя часть тела всадницы вообще не выделена, сливается с крупом лошади. На голове можно определить конусообразную шапочку, из под которой вдоль щек спускаются волосы, на шее – ожерелье и два ряда бус, а на запястьях рук – браслеты. Статуэтка лошади выполнена еще более упрощенно, на шее видно какое-то украшение, похожее на колокольчик.
Статуэтки всадниц с женской посадкой на лошади – т.е. в позе «амазонки» (Марлик № 161, Амарлу № 163). В отличие от предыдущей статуэтки – обе эти фигуры сидят в седлах (высота 6,5 – 8,5 см). Статуэтки сильно отличаются по технике исполнения. Первая (№ 161) выполнена по типу керамических образцов – тоже условное изображение лошади и схематическое – женщины. Вторая изготовлена в более реалистической форме – особенно это касается лошади с правдоподобной головой и красивой гривой. Женская фигура также имеет существенные детали – слабую прорисовку лица и рук.
Вероятнее всего, эти две статуэтки изображают мать-богиню, о чем свидетельствуют руки сложенные на груди и нанесение треугольника ниже живота, что характерно для символики этого божества.
Бронзовая статуэтка мужчины-всадника на лошади из Дейламана (№ 249). Скульптурная композиция отображена в динамичном движении, на что указывает задранная голова и хвост лошади и стоящая фигура мужчины натягивающего удила. Статуэтка выделяется своим техническим исполнением – тонкостью и гибкостью фигур.
Бронзовая статуэтка мужчины с плугом и бороной (№ 21). Статуэтка не объемная, выполнена из плоских пластин, но динамика возничего проявляется достаточно ярко. Лицо не прорисовано, на голове шляпа конусовидной формы. Руки вытянуты вперед таким образом, как будто в них поводья, удерживающие быков. Ноги согнуты в коленях, прикреплены к плугу. Композиция дополнена тремя птицами, сидящими на плуге.
Металлические изделия в контексте их семантики
Олень. Согласно пехлевийским текстам, олень являлся одним из шестнадцати видов быков.1 В мифологиях различных народов, олень символизирует скорость и ветер. У ранних земледельцев олень представлялся солнцем, пробегающим за день весь небосклон от востока до запада. В Средней Азии следы культа оленя часто встречаются на керамике конца эпохи бронзы. В могильнике Бустан 4 был найден сосуд с изображением шествующих оленей, который как считают исследователи, был культовым. Содержимое такого кубка имело огненный характер, требующее сакральной чистоты и было посвящено солярному божеству.
Материалы обнаруженные на Ближнем Востоке показывают, что оленьи рога символизируют сверхъестественные силы. Это животное считалось священным для индоевропейских народов Центральной Азии. В их сознании он соотносился с сезонными праздниками. Смена рогов символи-зоровала смены времен года или циклов – мировой круговорот. Кроме того, олень считается воплощением долгой жизни и достоинства, а в различных этнических и мифологических верованиях символизирует большую физическую силу и мощности бега. Его образ часто использовался в их искусстве
Тигр. Согласно Бундахишну2 тигр, как и лев, леопард и другие хищники относится к семейству волков. Следовательно, он считался демоническим существом, созданием Ахримана и его убийство считалось добрым делом. Следует отметить, что образ тигра не всегда был таковым, что под тверждается многочисленными изображениями тигров на керамических сосудах, найденных в Иране, например в Сиалке в Кашане, а также воплощением его в статуэтках. Представляется, что тигр, как и лев, в древней мифологии обладал земной властью. Во всяком случае, из-за его пятен на шкуре, напоминающих глаза, в мифологических верованиях это животное считалось символом бога богов или опекуном и хранителем, а по этнографическим данным тигр считался символом лесной дикости, победы,
Медведь. Изображения медведей в искусстве начинаются еще в палеолите. Активно используются на Ближнем Востоке в неолитический период. К примеру, в Хаджиларе ритуальные сосуды украшались рельефными скульптурами бычьих и медвежьих голов.1 В древнеиранской мифологии медведь представляет собой демоническое существо, что проявляется в самой природе медведя. Прослеживаются также и положительные черты, относящиеся к этому животному. Согласно словам Абурайхана Бируни, флаг Кавы был из медвежьей, а по некоторым сведениям, из львиной кожи, украшенной золотом и жемчугами.2 Известно, что медведь пользовался особым почтением во всех лесных культурах Северного полушария, был приравнен к божеству или считался первопредком. В шаманской культуре широко использовались миниатюрныефигурки медведей, изображавшие различных шаманских духов, как полезных, так и вредных, судя по обстоятельствам. В мифах медведь представлен покровителем шамана и шаманства. Медведь помогал шаману в поисках духов колотушки - одного из основных средств шамана. Исследователями отмечено, что, несмотря на своё небесное происхождение, медведь по своим признакам больше похожна хтоническое существо и, вероятно, поэтому у кетов имелась категория «медвежьих» шаманов, которые камлали на Нижний мир. По селькупским представлениям, медведь охраняет вход в эту часть мирозданья и является проводником шамана по «нижним дорогам».1 Зверь этот – не земной, а небесный, божественного, жертвенного (во имя творения Мира?) и дионисийско-осирического, по сути своей, ранга (олицетворение нескончаемого круговорота жизни, смерти и воскрешения). Он же и носитель сакральных знаний – естественно-научных, культово-обрядовых и религиозных. Он и, вследствие «календарности» и «астрономичности» своей, видится божественным регулятором хозяйственно-экономических действ.2
В статуэтках Гилана почему-то не отображен Лев, который входил в круг солярных животных иранской мифологии и являлся обычным спутником солнечных божеств и особенно божества плодородия. В этнографии и мифологических верованиях это животное символизирует плодородие и воплощение земной силы. Голова льва символизирует контроль и бдительность, а оставшаяся его часть – воплощение власти. Почти во всех цивилизациях Ближнего Востока, это животное выражает символа силы, господства и власти, и приравнивается к силе солнца. Выдающиеся черты характера этого дикого хищника были настолько важными, что, без всякого сомнения, он являлся идеальным представителем бога солнца и царем на земле. Также считалось, что его хищничество отдаляет злые силы и злые воздействия.