Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Условия и организационные основы деятельности органов внутренних дел Приморского края в 1941-1945 гг. 27
1.1 Международно-политическая, социально-экономическая, морально-психологическая обстановка в Приморском крае в 1941-1945 гг. 27
1.2 Материально-бытовые условия жизни и службы сотрудников органов внутренних дел 49
1.3 Военно-мобилизационная подготовка органов внутренних дел Приморья в предвоенное время и переход к работе в условиях войны 64
Глава 2. Кадровая политика в органах внутренних дел Приморского края в 1941-1945 гг. 96
2.1 Отбор кадров, организация профессионального обучения и служебной подготовки 96
2.2 Обеспечение законности и служебной дисциплины. Воспитательная работа с личным составом 119
Глава 3. Органы внутренних дел Приморского края в борьбе с преступностью в 1941-1945 гг. 158
3.1 Борьба с общеуголовной преступностью, дезертирством, преступностью несовершеннолетних 158
3.2 Противодействие преступным посягательствам на социалистическую собственность 201
Заключение 227
Список сокращений 236
Список источников и литературы 238
Приложения 261
- Международно-политическая, социально-экономическая, морально-психологическая обстановка в Приморском крае в 1941-1945 гг.
- Военно-мобилизационная подготовка органов внутренних дел Приморья в предвоенное время и переход к работе в условиях войны
- Обеспечение законности и служебной дисциплины. Воспитательная работа с личным составом
- Противодействие преступным посягательствам на социалистическую собственность
Введение к работе
Актуальность исследования исторического опыта организации и деятельности органов внутренних дел Приморского края в 1941-1945 годах обусловлена рядом аспектов.
Во-первых, бесценное значение имеет опыт реорганизации деятельности территориальных органов в чрезвычайных обстоятельствах военного времени, сочетавших в регионе такие факторы как: рост преступности, нехватку квалифицированных кадров, ограниченное финансирование, социально-экономические трудности, военную угрозу со стороны Японии, прифронтовое положение в период военных действий лета-осени 1945 года. Изучая данные процессы, можно выявить пути повышения эффективности работы органов правопорядка, вскрыть причины ошибок, показать способы их предотвращения. Полученный в военные годы опыт, может быть полезен и в современных условиях, характеризующихся напряженной международной обстановкой, кризисными явлениями в экономике, сокращением численности сотрудников органов внутренних дел, высоким уровнем преступности.
Во-вторых, история органов внутренних дел нашей страны, равно как и события Великой Отечественной и Второй мировой войн ставят перед исследователем непростую задачу их непредвзятой научной интерпретации1. Перед исторической наукой стоит важная задача пресечения попыток фальсификации исторических событий, имеющих целью скрыть, приукрасить отдельные негативные явления, заведомо очернить деятельность органов правопорядка, показать их исключительно репрессивный, «антинародный» характер деятельности, дискредитировать таким образом отечественную государственность2. В этой связи, большое значение имеет исследование и введение в научный оборот неопубликованных ранее источников, в том числе, носивших до недавнего времени закрытый характер.
В-третьих, Великая Отечественная война является одним из наиболее
ярких примеров мужества, патриотизма и единения всех народов нашей страны
перед лицом внешней угрозы. Стоит помнить, что Великая Победа ковалась
нашими предками не только на военном и трудовом фронтах, но и на фронте
борьбы с преступностью, обеспечения общественной безопасности. В этой
связи органы внутренних дел внесли свой важный вклад в обеспечение
надежного функционирования тыла. В настоящее время, в условиях
гуманитарной интервенции и информационной агрессии, развернутой против
нашей страны, размывания традиционных нравственных ценностей,
исследование деятельности органов правопорядка в военные годы позволяет
1 См.: Галлямова Л.И. История Великой Отечественной войны: новые подходы к изучению // Великая
Отечественная война: итоги и уроки: сб. науч. ст. Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН, 2010. С. 3-11; Полторак С.Н.
Эта разная великая война (динамика историографии Великой Отечественной войны последних лет) // Клио.
2008. № 3. С. 155-158.
2 См., например: Ханин С.В. Попытки искажения деятельности сотрудников НКВД в годы Великой
Отечественной войны // Органы внутренних дел в годы Великой Отечественной войны. Внутренняя политика
государства: материалы Всероссийской научно-практической конференции / Под ред. А.В. Богуцкого. Барнаул:
Барнаульский юридический институт МВД России, 2015. С. 86-90.
определить пути совершенствования морально-нравственной подготовки сотрудников полиции, героико-патриотического воспитания личного состава и, в первую очередь, курсантов и слушателей учебных заведений системы МВД России.
Степень научной разработанности темы. Тема исследования находится на пересечении двух направлений: истории Великой Отечественной войны и истории отечественных органов внутренних дел в их региональном аспекте.
Анализируя научную литературу, посвященную деятельности советских правоохранительных органов в период войны, можно выделить два основных этапа историографии: 1) с конца 1940-х до конца 1980-х годов; 2) период с 1990-х по настоящее время.
В рамках первого этапа можно, с известной долей условности, выделять периоды «сталинизма», «оттепели», «застоя» и «перестройки», однако все исторические работы этих периодов строились на единой марксистско-ленинской методологической основе.
Первые попытки написания исторических работ на рассматриваемую тематику предпринимались сразу после окончания войны1. Оценки исторических событий имеют описательный характер. В исследованиях недостаточно анализа и обобщения материала. Это объясняется, в том числе, тем, что до конца 1950-х гг. информация о деятельности милиции носила закрытый характер.
Некоторые изменения в историографии наблюдаются с конца 1950-х гг. В период «оттепели» ученые частично получили допуск к партийным и государственным архивам, что способствовало росту научно-теоретического уровня исследований. В 1960-1970-х гг. появляются первые научные исследования, посвященные истории советских правоохранительных органов, в том числе, в военный период. Такие авторы, как Ф.Г. Банников2, С.В. Биленко3, М.И. Еропкин4, А.Т. Скилягин, Н.П. Максименко5, Р.С. Мулукаев6, А.Я. Малыгин7 раскрывали отдельные аспекты становления, развития и деятельности советских органов правопорядка.
К 60-летнему юбилею советской милиции была издана двухтомная «История советской милиции»8, в которой освещалась перестройка работы милиции на военный лад; деятельность сотрудников органов внутренних дел по обороне и укреплению тыла, охране общественного порядка, борьбе с
1 См., например: Мессер Р.Д. Милиция осажденного города: Очерки о работе милиции в период блокады
Ленинграда. Л.: Лениздат, 1945.
2 Банников Ф.Г. Истребительные батальоны НКВД СССР в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.). М.:
Высш. школа МВД СССР, 1968.
3 Биленко С.В. Советская милиция на защите социалистического Отечества (1941-1945 гг.). М.: Знание, 1986.
4 Еропкин М.И. Развитие органов милиции Советского государства. М.: Изд-во Высшей школы МООП СССР,
1967.
5 Биленко С.В., Максименко Н.П. Этапы развития советской милиции. М.: [б. и.], 1972.
6 Мулукаев Р.С., Скилягин А.Т. История советской милиции. Л.: ВПУ МВД СССР, 1976.
7 Малыгин А.Я., Мулукаев Р.С. Развитие системы подбора, расстановки и обучения кадров в органах
внутренних дел. М.: Академия МВД СССР, 1978.
8 История советской милиции: В 2 т. / С.М. Крылов, А.П. Косицын, С.В. Биленко и др.; Под ред.
Н.А. Щелокова. Т. 2 Советская милиция в период социализма (1936-1977 гг.). М., 1977.
преступностью и немецко-фашистскими захватчиками. Эти вопросы также получили свое дальнейшее освещение в более позднем юбилейном издании «Советская милиция: история и современность (1917-1987 гг.)»1. Вместе с несомненными достоинствами данных работ, для них характерно заметное преувеличение тезиса о том, что милиция представляла собой «действительно народный», демократический орган диктатуры пролетариата. Стоит отметить, что авторы этих работ являлись сотрудниками правоохранительных органов, что налагало определенный отпечаток на объективность изложенных суждений и оценок, однако, эти работы и поныне представляют большую ценность для исследователей данной тематики.
В этот же период времени выходят в свет первые издания, приуроченные к юбилейным датам Победы в Великой Отечественной войне, посвященные, преимущественно, участию сотрудников органов внутренних дел в боевых действиях2. В данных работах, главным образом, очеркового характера, преобладает героическая тематика, отсутствует научный анализ глубинных проблем деятельности милиции. Однако, несомненной ценностью данных изданий является содержащийся в них автобиографический материал.
Издаются работы, посвященные отдельным направлениям деятельности органов правопорядка, борьбе с беспризорностью, безнадзорностью и преступностью несовершеннолетних3.
К 1980-м годам появляются исследования регионального характера4, несомненным достоинством которых стало введение в научный оборот источников региональных архивов.
В целом для работ советского периода характерна единая
методологическая модель: рассмотрение исторических процессов сквозь призму коммунистической идеологии, подчеркивающей единство интересов партии, милиции и народа, их сплоченность в тяжелый период внешней агрессии.
Важной особенностью исследований советского периода стало изложение материала на основе анализа нормативно-правовых документов, решений партийных органов, официальных статистических данных, что позволило ввести в научный оборот ценный источниковый материал, ставший базой для последующих исследований.
Тематика научных исследований в советский период, в целом, подчинялась идеологическим и политическим детерминантам: подвиги милиционеров на фронтах, борьба с диверсантами в тылу, охрана общественного порядка, партийно-идеологическая работа в органах внутренних дел; обязательно делался акцент на ведущую историческую роль
1 Советская милиция: история и современность (1917-1987 гг.) / Авт. колл. А.П. Косицын, Р.С. Мулукаев, С.В
Биленко и др. / Под. ред. А.В. Власова. М.: Юридическая литература, 1987.
2 См., например: Вместе с армией и народом: К 25 годовщине победы в Великой Отечественной войне: Сборник
/ Под ред. Н.Е. Андрианов и др. Волгоград: Высш. следств. школа МВД СССР, 1970.
3 Заднепровская Л.Д. Борьба с беспризорностью, безнадзорностью и преступностью несовершеннолетних в
годы Великой Отечественной войны. Волгоград: ВШ МВД СССР, 1973.
4 См., например: Базаров Ф.Е., Назаров А.П. Советская милиция в годы Великой Отечественной войны 1941-
1945 гг. По материалам Поволжья и Западной Сибири. Омск: Омская ВШ МВД СССР, 1979.
коммунистической партии. Между тем, замалчивались многие негативные явления, такие как: нарушения законности и дисциплины сотрудниками НКВД, истинное состояние преступности в те годы (например, дезертирства) и др.
Второй период (с начала 1990-х по настоящее время) может быть определен как постсоветский или современный. Произошедшие в стране политические перемены позволили исторической науке отказаться от «единственно верной» ранее официальной идеологии и анализировать исторические события с различных точек зрения. Большое значение для исторической науки имело начавшееся рассекречивание архивов НКВД-МВД. В этот период получила более полное освещение деятельность Особых отделов НКВД СССР1. Существенно выросло количество диссертационных работ, в том числе, посвященных деятельности милиции различных регионов страны в годы войны. Полное и многогранное освещение получили такие новые проблемы как: участие милиции в общественно-политической жизни страны, борьбе с воинскими преступлениями, взаимодействие органов НКВД с местными органами власти и населением, кадровые проблемы, нарушения законности и служебной дисциплины и др.2
Различным аспекта общественно-политического и экономического развития Дальнего Востока в период 1941-1945 гг. посвящены исследования С.А. Власова3, А.А. Исаева4, Н.В. Камардиной5, Г.А. Ткачевой6, ряда других авторов7. Применительно к предмету нашего исследования данные работы содержат ценный материал, дающий представление, о том в каких объективных условиях осуществляли свою деятельность органы внутренних дел Приморского края; позволяют делать вывод о причинах детерминировавших те или иные социальные явления рассматриваемого нами исторического периода.
Деятельность органов внутренних дел Дальнего Востока в исследуемый нами период остается до сих пор недостаточно разработанной в отечественной историографии. Милиции Хабаровского края и посвящены исторические очерки А.П. Ходасевича8. Вопросы подготовки оперативных кадров на
1 См., например: Плеханов А.А. Особые отделы НКВД СССР в обеспечении режима секретности в начале
Великой Отечественной войны // К 75-летию начала Великой Отечественной войны: На грани катастрофы.
Сборник материалов международной научной конференции. / Сост. Ю.А. Никифоров, Д.В. Суржик. М., 2017.
С. 109-118.
2 См., например: Герман Р.Б. Деятельность российской милиции в годы Великой Отечественной войны и
послевоенный период (1941-1960 гг.). Монография. Ростов-на-Дону: РЮИ МВД России, 2000.
3 Власов С.А. Молодежь Приморского края в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) // Исторические,
философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и
практики. Тамбов: Грамота, 2015. № 6 (56): в 2-х ч. Ч. II.
4 Исаев А.А. Общество Дальнего Востока в условиях японской опасности (1930-е - середина 1940-х гг.): дис. ...
канд. ист. наук. Владивосток, 2006.
5 Камардина Н.В. Изменение идеологии советского общества в 1941-1953 гг. (на материалах Дальнего Востока
СССР): дис. ... канд. ист. наук. Владивосток, 2007.
6 Ткачева Г.А. Дальневосточное общество в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). Владивосток:
Дальнаука, 2010.
7 См. подробнее: Ткачева Г.А. Дальний Восток СССР в годы Великой Отечественной войны:
историографический аспект // Россия и АТР. 2010. № 4. С. 15-26.
8 Ходасевич А.П. Дальневосточная милицейская: очерки. Хабаровск, 1971. Он же. Отблеск истории. Книга
очерков о дальневосточной милиции. Хабаровск, 1993.
территории Хабаровского края исследовались А.В. Грачевым1. Деятельности
исправительно-трудовых учреждений, входивших в систему НКВД, посвящена
монография П.П. Худякова и А.В. Швец2. Деятельность НКВД по обеспечению
обеспечению государственной безопасности получила рассмотрение в работах
Ю.Н. Ципкина, С.С. Цуканова и др.3 В монографии С.Н. Бакшутова,
Т.А. Орнацкой, Н.А. Шабельниковой рассматривается процесс становления
дальневосточной милицейской школы в государственной системе
профессионального образования, в том числе в годы войны4. Участие органов внутренних дел в миграционной политике затрагивается в работе Е.Н. Чернолуцкой5.
Деятельность милиции Приморского края в годы Великой Отечественной
войны рассматривается в биографических работах А.М. Буякова6,
немногочисленных публикациях в научных журналах и сборниках статей7. Практически не исследованными исторической наукой оставались такие вопросы организации и деятельности милиции Приморья в годы Великой Отечественной войны как: перестройка на работу в условиях военного времени; проблемы отбора, профессиональная подготовка и воспитание кадров. Не нашли своего рассмотрения и такие направления как: борьба с общеуголовной преступностью и преступностью среди несовершеннолетних; профилактика детской беспризорности и безнадзорности; борьба с дезертирством и уклонением от мобилизации; обеспечение сохранности прибывавших в страну через Владивостокский порт грузов и борьба с иными посягательствами на государственное имущество.
В целом, проведенный анализ степени научной разработанности проблемы показал, что она нашла фрагментарное отражение в отечественной историографии. Несмотря на то, что различные аспекты деятельности милиции в годы Великой Отечественной войны достаточно хорошо освещены в масштабах страны в целом и некоторых ее регионов, до сих пор остался не
1 Грачев А.В. Подготовка кадров для подразделений НКВД, НКГБ и Красной Армии на территории
Хабаровского края в годы Великой Отечественной войны // Власть. 2011. № 11. С. 146-149.
2 Худяков П.П., Швец А.В. Исправительно-трудовые учреждения Дальнего Востока в годы Великой
Отечественной войны (1941-1945 гг.). Хабаровск: Дальневосточный юридический ин-т МВД РФ, 2009.
3 Цуканов С.С. К 100-летию органов безопасности (рецензия на монографию А.В. Грачева, Ю.Н. Ципкина
«Чекисты в борьбе за обеспечение государственной безопасности советского Дальнего Востока в годы Великой
Отечественной войны») // Военно-юридический журнал. 2017. № 8. С. 30-32; Цуканов С.С. Реорганизация
органов государственной безопасности СССР в первые месяцы Великой Отечественной войны // Общество:
философия, история, культура. 2018. № 1. С. 99-102.
4 Бакшутов С.Н., Орнацкая Т.А., Шабельникова Н.А. Дальневосточная милицейская школа в государственной
системе профессионального образования (1918-2011 гг.): монография. Владивосток: Изд-во Дальневост.
федерал. ун-та, 2017.
5 Чернолуцкая Е.Н. Принудительные миграции на советском Дальнем Востоке в 1920-1950-е гг. Владивосток:
Дальнаука, 2011.
6 См., например: Буяков А.М. Органы государственной безопасности Приморья в лицах:1923-2003 гг. Очерки.
Биографический справочник. Владивосток, 2003.
7 См., например: Шабельникова Н.А., Бакшутов С.Н. Деятельность милиции Приморья в годы Великой
Отечественной войны // Великая Отечественная и Вторая мировая войны: дальневосточное измерение: мат-лы
Международного форума, Владивосток, 19-21 октября 2015 г. Владивосток: Изд-во Дальневост. федерал ун-та,
2015.
исследованным исторический опыт организации и деятельности органов внутренних дел в таком стратегически важном регионе как Приморский край.
Целью работы является изучение исторического опыта организации и деятельности органов внутренних дел в Приморском крае в годы Великой Отечественной и Второй мировой войны.
Для реализации поставленной цели автор поставил следующие задачи:
– проанализировать политическую, социально-экономическую, морально-психологическую обстановку в Приморском крае в 1941-1945 гг.;
– рассмотреть особенности военно-мобилизационной подготовки органов внутренних дел Приморья в предвоенное время и переход к работе в условиях войны;
– изучить проблемы отбора кадров, организации профессионального обучения и служебной подготовки в органах внутренних дел;
– дать общую характеристику материально-бытовых условий жизни и службы приморских милиционеров;
– определить сущность и специфику обеспечения законности и служебной дисциплины;
– обобщить основные направления организации воспитательной работы с личным составом;
– оценить эффективность деятельности по охране общественного порядка и борьбе с преступностью на территории Приморского края в 1941-1945 гг.
Объектом исследования являются органы внутренних дел Приморского края в 1941-1945 годах. При этом необходимо заметить, что за рамки объекта исследования автором выведены такие специфические подразделения НКВД как внутренние и пограничные войска, исправительно-трудовые учреждения, пожарная охрана.
Предметом исследования выступает процесс развития органов внутренних дел Приморского края в 1941-1945 годах, а также основные направления их деятельности в области борьбы с преступностью и охраны общественного порядка.
Хронологические рамки диссертационной работы – 1941-1945 гг. – период деятельности органов правопорядка в чрезвычайных обстоятельствах военного времени, характеризующихся расширением и усложнением спектра решаемых задач, резкой отрицательной динамикой социально-экономической и криминогенной обстановки в регионе, угрозой японского военного вторжения. Нижняя граница исследования включает предвоенные месяцы первой половины 1941 года, что позволяет провести сравнительный анализ отдельных исторических явлений и процессов довоенного и военного периода и определить в какой степени на их развитие оказали влияние именно военные события. Верхняя граница исследования включает вторую половину 1945 года, что обусловлено продолжением Второй мировой войны в Азиатско-Тихоокеанском регионе, когда Приморский край являлся прифронтовой зоной.
Территориальные рамки исследования охватывают территорию Приморского края, с учетом административно-территориального деления
периода 1941-1945 гг. В данный период здесь функционировала система органов внутренних дел, деятельность которых осуществлялась под влиянием специфических особенностей, исторически сложившихся в регионе:
1. По отношению к советско-германскому фронту край находился в
глубоком тылу, однако, угроза японской военной агрессии, постоянные
провокации на границе и иные недружественные действия, наличие на
сопредельной территории антисоветских эмигрантских организаций заставляли
руководство СССР рассматривать регион как зону потенциального военного
конфликта.
2. В 1945 году регион стал важным военным плацдармом для
окончательного разгрома вооруженных сил Японии в Северо-Восточной Азии.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Период 1941-1945 гг. характеризуется обострением криминогенной
обстановки в Приморском крае. Тяжелое материальное положение населения
влияло то, что преимущественно объектом преступных посягательств
становилась собственность различных форм (часто – продукты питания,
одежда, иные предметы первой необходимости), особую общественную
опасность представляли посягательства на грузы, поставлявшиеся по ленд-лизу
и махинации в системе распределения продовольствия. Развитие
криминогенной ситуации в регионе отличалось от общесоюзных тенденций,
прежде всего, тем, что в крае не получил широкого распространения
бандитизм. Изучаемый период характеризуется быстрым ростом количества
преступлений, совершенных военнослужащими, значительная часть из которых
носила тяжкий характер.
2. Переход органов внутренних дел Приморского края к работе в
условиях военного времени, затронул практически все направления служебной
деятельности, сопровождался существенным усложнением и расширением
выполняемых задач. Данный процесс имел региональную специфику,
обусловленную географическим положением и менявшейся в регионе
геополитической ситуацией.
3. Выполнение органами внутренних дел возложенных на них задач было
обеспечено целенаправленной кадровой политикой. В рассматриваемые годы
кардинальную трансформацию претерпели вопросы кадрового отбора,
обучения и воспитания сотрудников, вместе с тем, постоянным оставался
дефицит кадров, их недостаточно высокий качественный состав.
4. Органы внутренних дел Приморского края в исследуемый период
провели большую работу по обеспечению общественного порядка, борьбе с
общеуголовной и экономической преступностью, обеспечивая тем самым
стабильную работу тыла в стратегически важном регионе. Данную работу
существенно осложняла необходимость отвлечения значительных сил и средств
на поиск дезертиров, профилактику беспризорности и безнадзорности,
выявление вражеской агентуры, осуществление иных функций, обусловленных
военным временем.
5. Массовая мобилизация населения края привела к разрушению действовавшей агентурной сети, что серьезно осложнило работу оперативных аппаратов в борьбе с преступностью. Однако, к 1944 г. органам внутренних дел края удалось наладить оперативно-агентурную работу, сформировать сеть осведомителей, что существенно отразилось в росте раскрываемости преступлений.
Методологическую основу исследования составил диалектический подход к изучению исторических процессов и явлений. Автор следовал научным принципам объективности и историзма, основанным на признании вариативности исторического процесса, исходящим из приоритета фактов, документальных свидетельств, предусматривающим отказ от политико-идеологических догм, предпочтений и предубеждений.
Принцип историзма позволил подойти к изучению и оценке деятельности
органов внутренних дел Приморского края с учетом конкретно-исторических
условий, что потребовало акцентировать внимание на выявлении
международно-политических, социально-экономических, психологических
факторов, влиявших на жизнь населения края в изучаемый период,
определявших особенности криминогенной ситуации в регионе и
обуславливавших основные направления деятельности правоохранительной системы.
Принцип объективности предопределил комплексный анализ выявленных фактов и событий, связанных с организацией и деятельностью органов внутренних дел Приморского края в годы Великой Отечественной и Второй мировой войн. Основные положения и выводы диссертационного исследования в соответствии с этим принципом основываются на изучении эмпирического материала, полученного на основе широкого круга документальных источников.
Важную роль при проведении исследования сыграл наиболее
комплексный из общенаучных методов – системный анализ. Применение
историко-системного метода направлено на анализ органов внутренних дел как
исторически сложившейся открытой (в синергетическом понимании)
социально-политической системы, раскрытие механизмов её
функционирования и развития в условиях развития советского государства и общества 1941-1945 годов.
Историко-типологический и историко-сравнительный методы
способствовали установлению специфики общегосударственных и
региональных закономерностей и особенностей исследуемых исторических процессов.
Таким образом, процесс организации и деятельности органов внутренних дел Приморского края в 1941-1945 гг. представлен в динамике, изменении, конкретно-исторической обусловленности, на основе системного подхода к объекту исследования с анализом причинно-следственных связей и исторических тенденций.
Источниковую базу исследования составила совокупность источников, как извлеченных из архивов, так и опубликованных в открытой печати.
Значительной документальной базой по тематике исследования располагает Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).
Фонд Министерства внутренних дел СССР (Р-9401) включает сборники подлинных циркуляров, совершенно секретных, секретных (на момент издания) и несекретных приказов НКВД СССР (описи 1 и 1а), которые позволяют получить представление о нормативном регулировании таких вопросов как мобилизационная подготовка органов внутренних дел, их материально-техническое обеспечение, специфика реализации дисциплинарных взысканий, отбор кадров и др. Также в фонде хранятся справки о штатной численности органов НКВД, информация о качественном составе кадров территориальных и транспортных органов милиции НКВД СССР (опись 8).
Фонд Верховного Совета СССР (Р-7523) содержит документы с описанием погонов, знаков различия и изменений форменной одежды начальствующего состава органов государственной безопасности, командно-начальствующего состава войск, начальствующего состава милиции и спецслужб НКВД СССР, введенных в 1943 году (опись 4, дело 139б).
Фонд Отдела детских трудовых и воспитательных колоний Министерства
внутренних дел СССР (Р-9412) содержит материалы о деятельности органов
внутренних дел по борьбе с беспризорностью и безнадзорностью. В частности,
выписки из постановлений СНК СССР, приказов Народного Комиссариата
Торговли СССР, а также циркулярные распоряжения и указания начальника
Отдела по борьбе с детской беспризорностью (ОБДББ) НКВД СССР. Здесь же
содержаться сводные отчеты, справки, доклады и докладные записки о работе
по ликвидации детской беспризорности и безнадзорности, о работе детских
приемников-распределителей НКВД СССР, о медико-санитарном
обслуживании несовершеннолетних и др.
Фонд Главного управления милиции Министерства внутренних дел СССР (Р-9415) располагает ценными материалами аналитического характера, составленными в период 1944-1946 годов, в которых обобщается опыт перехода органов внутренних дел к деятельности в условиях войны, приводятся наиболее удачные формы и методы работы, характеризуются основные проблемы и недостатки, содержатся статистические данные и фактологический материал.
Фонд Главного управления по борьбе с бандитизмом (ГУББ) Министерства внутренних дел СССР (Р-9478) содержит доклады, докладные записки, спецсообщения, справки, сводные цифровые таблицы с данными: по борьбе с бандитизмом, дезертирством, уклонением от службы в Красной Армии; о деятельности истребительных батальонов; о количестве задержанных немецких агентов, ставленников, иных пособников фашистов; о количестве изъятого в годы войны оружия и потерях, понесенных органами внутренних дел при проведении операций по ликвидации банд и в результате бандитских нападений.
Фонд Министерства юстиции СССР (Р-9492) содержит статистические обзоры и отчеты по уголовным делам, которые позволяют составить более полную картину состояния преступности.
Документы, содержащиеся в Архиве Управления внутренних дел по
Приморскому краю (Ф. 12) позволяют уточнить детали и особенности
непосредственной реализации решений вышестоящих партийных и
государственных органов в деятельности приморской милиции. Исследованные
здесь документы содержат богатый статистический и фактологический
материал: о случаях нарушения сотрудниками законности и служебной
дисциплины, налагаемых дисциплинарных взысканиях; о состоянии
оперативно-розыскной и следственной работы, раскрытии наиболее знаковых преступлений; о формах и методах служебной подготовки сотрудников; о вопросах материального обеспечения и др. Следует отметить, что по настоящее время подавляющее большинство дел военного периода имеют закрытый характер. Личные дела сотрудников также являются недоступными, что не позволяет осуществить качественный анализ их деятельности и воссоздать черты социального портрета в полном объеме.
Среди документов и материалов, хранящихся в Государственном архиве Приморского края, особый интерес, применительно к предмету исследования, вызывают фонды первичных партийных организаций территориальных органов внутренних дел края (П-347, П-561, П-642, П-702, П-1538, П-1575, П-2385), которые содержат богатый материал о формах, методах, основных проблемах идеолого-политического направления воспитательной работы с личным составом; дают представление о роли партийных и комсомольских организаций в деле укрепления служебной дисциплины; содержат информацию, касающуюся самых разных направлений деятельности органов внутренних дел: проблем отбора кадров, организации служебной подготовки, материально-бытовых условий жизни и работы сотрудников, дисциплинарных проступков, показателей работы и др.
Фонд Приморского крайкома КПСС (П-68), содержит документы и материалы, дающие представление о морально-психологическом состоянии жителей края в годы войны.
Ценным материалом по истории милиции Приморского края обладает Музей УВД Приморского края. В его фондах содержаться фотографии, воспоминания ветеранов милиции, личные документы сотрудников милиции (партийные и служебные характеристики, автобиографии, аттестаты о прохождении службы, почетные грамоты).
В основу исследования и верификации источников был положен сравнительный анализ документов, хранящихся в архивах центрального и регионального уровней, позволивший за счет дублирующейся информации провести отбор фактов, сведений, статистических данных. Кроме того, материалы центральных и региональных архивов логически дополняют друг друга, что позволяет сделать выводы и обобщения, проследить закономерности,
выявить местные особенности организации и деятельности органов внутренних дел.
Итак, корпус привлеченных нами источников включает разнородные по происхождению и классификации документы, которые по степени информативной емкости и значимости подразделяются на ряд видов:
1. Нормативно-правовые акты. Данная группа источников представлена
Конституцией СССР 1936 г., Основными началами уголовного
законодательства СССР и Союзных Республик 1924 г., Уголовным Кодексом
РСФСР 1926 г., а также иными документами нормативно-правового характера,
регламентировавшими в исследуемый нами период времени уголовно-правовые
отношения в советском обществе, вопросы организации и деятельности
милиции.
-
Делопроизводственные документы государственных органов и общественных организаций: организационная документация; распорядительная документация; особый вид организационно-распорядительной документации – протоколы партийных организаций органов внутренних дел; информационно-справочная документация, в которой выделены документы, объединенные понятием «переписка»; отчетная, в том числе статистическая документация.
-
Нарративные источники, воспоминания и мемуары1, которые представляют одну из самых интересных групп по полноте фактического и документального материала. В целом, воспоминания и мемуары, несмотря на встречающиеся хронологические неточности, необъективность в оценках, выдвижение на первый план личных впечатлений, являются необходимым дополнением к другим источникам, помогают в анализе поставленных проблем, так как детализируют события, способствуют новому восприятию даже широко известных фактов.
-
Материалы местной периодической печати («Большевистский труд», «Большевик», «Сталинский путь», «Пограничник-коммунар», «Коммунар», «Знамя сталинцев», «Красное знамя»). При работе с газетными фондами учитывалось, что очерки и статьи журналистов отражали официальную позицию партийных органов, соответствовали конъюнктуре момента, не избегали субъективных выводов и оценок.
-
Справочные издания, сборники материалов и документов2. Данные, содержащиеся в этих изданиях, позволяют, в том числе, ознакомиться с нормативными документами, значительная часть из которых ранее была доступна только для служебного пользования, также достоинством данных изданий является публикация в них фотоматериалов.
Широкий круг различных видов и групп источников содержит необходимую информацию по анализируемой проблематике. Специфика ее наложила отпечаток на использованный их состав, в основе которого находятся нормативно-правовые акты и иные документы официального характера.
1 Всегда в строю: сборник очерков / Под ред. Ю.Н. Меринова. Владивосток: «Русский остров», 2007.
2 См., например: Владивосток – город воинской славы: сборник документов и материалов / Сост. В.В. Костров,
Н.Н. Лапин. Владивосток: Изд. дом Дальневост. федерал ун-та, 2010.
Научная новизна исследования заключается в комплексном изучении исторического опыта организации и деятельности органов внутренних дел Приморского края в 1941-1945 гг.
Диссертация включает в себя следующие компоненты новизны:
– впервые в историографии исследован региональный аспект организации и деятельности органов внутренних дел Приморского края в период Великой Отечественной и Второй мировой войн;
– выявлены и введены в научный оборот архивные документы до этого не использованные исследователями, часть из которых до недавнего времени имели грифы «Секретно» и «Совершенно секретно»;
– в диссертационном исследовании установлены, и во многом впервые, имена сотрудников, которые внесли значительный вклад в организацию и деятельность органов внутренних дел Приморского края.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что обобщение исторического опыта организации и деятельности органов внутренних дел на Дальнем Востоке в условиях военного времени позволяет учитывать его в процессе дальнейшего совершенствования деятельности правоохранительных органов.
Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при создании обобщающих трудов по истории органов правопорядка.
Представленные в исследовании материалы и теоретические выводы применимы в краеведческой работе, при организации архивных и музейных выставок, экспозиций; востребованы в учебно-педагогической деятельности при проведении занятий с курсантами и слушателями учебных заведений системы МВД России, в том числе, в целях воспитательной работы среди сотрудников правоохранительных органов.
Апробация результатов исследования.
Основные положения диссертационного исследования опубликованы в 24-х научных работах, в том числе, в шести изданиях, включенных в Перечень ведущих научных изданий ВАК, общим объемом 6,67 п.л.
Результаты исследования прошли апробацию в 2015 - 2017 гг., автор
диссертации принимал участие в научных и научно-практических
конференциях международного и всероссийского уровня в гг. Владивостоке, Пензе, Сызрани, Уфе, Кирове, Тюмени, Тамбове. Представленные соискателем доклады и научные сообщения опубликованы в материалах соответствующих конференций.
Структура диссертации включает введение, три главы, заключение, список источников и литературы, список сокращений, приложения.
Международно-политическая, социально-экономическая, морально-психологическая обстановка в Приморском крае в 1941-1945 гг.
Особенности характера деятельности правоохранительных органов, стоящих перед ними задач, в тот или иной исторический период, в значительной степени определяются политическими, социально экономическими факторами, общественными настроениями. В этой связи исследование деятельности приморской милиции в годы Великой Отечественной войны, ее историческая интерпретация, предполагает анализ вышеуказанных объективных условий.
К моменту начала войны с фашистской Германией (22 июня 1941 г.) Приморский край представлял собой недавно созданную (на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 20 октября 1938 г. «О разделении Дальневосточного края на Хабаровский и Приморский края»1) административно-территориальную единицу, включавшую в свой состав Уссурийскую область. Также необходимо иметь в виду, что окончание Гражданской войны на Дальнем Востоке и вхождение региона в состав СССР, произошли только в 1922 г.2
Приморский край, как и весь дальневосточный регион, имел важное геополитическое значение для СССР. Это безусловно осознавалось руководством страны. Так, в постановлении Совета Народных Комиссаров СССР (СНК СССР) в декабре 1926 года отмечалось: «Дальневосточный край, являясь самой удаленной частью Союза ССР и находясь в тесном соприкосновении с тихоокеанскими странами, имеет весьма важное значение для связи Советского Союза со странами и народами Дальнего Востока, и всего Азиатско-Тихоокеанского региона»1.
В 30-е годы ХХ века геополитическая обстановка в регионе становится крайне напряженной. Прежде всего это было связано с агрессивной внешнеполитической деятельностью Японии. Как известно, в 1931 году японская армия, нарушая условия Портсмутского русско-японского договора 1905 года, фактически оккупировала Маньчжурию, на территории которой в 1932 г. было сформировано марионеточное государство Маньчжоу-Го. Оккупация Маньчжурии обусловила формирование протяженной сухопутной границы между советским Приморьем и подконтрольной Японии территорией северо-восточного Китая.
Советско-японские отношения рассматриваемого периода были крайне напряженными, свидетельством и следствием чего явились вооруженные столкновения у о. Хасан (июль-август 1938 г.) и на р. Халхин-Гол (май август 1939 г.). Менее крупные инциденты на границе носили постоянный характер. Один из пограничников на заставе в Приморском крае так вспоминал будни 1941 года: «Японцы вели себя агрессивно. Мы в светлое время на границе не показывались – обязательно обстреляют…». За один лишь 1942 год в Приморье было зарегистрировано свыше 500 диверсионных вылазок и переходов сухопутной границы СССР группами и подразделениями японских военнослужащих2.
На территории Манчжурии, в целях организации и проведения агентурной разведки против СССР были созданы специальные разведывательные органы – японские военные миссии. Правительством Японии поддерживалось создание и деятельность на территории Маньчжоу-Го антисоветских, и даже профашистских эмигрантских организаций, типа «Братства русской правды», «Русского общевоинского союза», «Российского фашистского союза», «Союза казаков Дальнего Востока», «Бюро по делам российских эмигрантов», «Союза легитимистов», «Общества Кио Ва Кай» (содружество наций)1. Как показывал арестованный в 1945 г. атаман Г.М. Семенов: «Эта категория агентуры, ввиду знания ею в совершенстве русского языка и условий жизни в СССР, особо ценилась японским военным командованием»2.
О Японии как о внешнем враге писали в предвоенный период периодические издания Приморского края (например, в статьях «Пограничники задержали шпионов» и «Как Япония готовится к войне»3). 30 октября 1941 года в ряде приморских газет появилось сообщение о вооруженном нападении японских солдат на советских пограничников в районе пос. Краскино, с обеих сторон имелись раненые4.
Угроза вооруженного вторжения стала еще более реальной после поражений Красной Армии в 1941-1942 гг. и вызванной этим обстоятельством переброски ряда воинских соединений из Сибири и Дальнего Востока на советско-германский фронт. Всего, за 1941-1945 годы с Дальнего Востока на советско-германский фронт было переброшено два корпусных управления, семнадцать стрелковых, три танковые, две кавалерийские дивизии, две воздушно-десантные, четыре стрелковые бригады, десятки авиаполков, частей и подразделений спецвойск. Тихоокеанский флот направил для участия в боевых действиях на суше более ста сорока тысяч человек, значительное количество надводных и подводных судов1.
Лишь к 1944 г., в связи с крупными поражениями Германии и ее европейских союзников, а также с втягиванием Японии в длительную войну на Тихом океане можно говорить о снижении такой угрозы. Слабость военной экономики Японии, катастрофическая нехватка стратегических ресурсов, и прежде всего горючего для японской армии и флота начала проявляться уже в 1943 г.2 Эти обстоятельства сделали невозможной крупную наступательную операцию на больших пространствах Сибири и Дальнего Востока СССР. Однако, возможность локальных провокаций на границе продолжала оставаться реальной вплоть до разгрома Квантунской армии в августе 1945 г. Например, 23 сентября 1944 г. на участке заставы «Кордонка» 58 отряда был задержан японский солдат Катокейнсуке3, который вел наблюдение за заставой4.
Итак, к 1944 – первой половине 1945 гг. военная угроза советскому Дальнему Востоку со стороны Японии не была полностью устранена, снизилась лишь степень ее вероятности. Агрессивные действия японской стороны стали приобретать новые формы. В октябре 1945 г. в Приморском крае было изъято 22 купюры 10 рублевого достоинства, изготовленные типографским способом одной серии ВУ 488697. На билетах были напечатаны антисоветские лозунги, помещенные в розетке на оборотной стороне червонца. Имелись оперативные данные, что изъятые билеты имели японское происхождение. Всего по стране было изъято 92 фальшивых билета данного вида, из них большая часть на территории Дальнего Востока5.
Фальшивые билеты, изготовленные японской разведкой, продолжали изыматься и в 1946 г.1
Как отмечает в своем исследовании Н.В. Камардина: «Хотя военные действия не велись непосредственно на территории Хабаровского и Приморского краев, тяготы военного времени коснулись и этого удаленного от центра региона. Следует отметить, что Дальний Восток на протяжении всей войны занимал особое, промежуточное положение среди территорий Советского Союза: являясь глубоким тылом, он находился в состоянии постоянной боевой готовности в связи с непосредственной близостью к Японии, союзнику фашистской Германии»2.
Перед Приморьем была поставлена задача, - замечал в воспоминаниях Н.М. Пегов3, - «сделать все возможное как для оказания помощи действующим фронтам, так и для подготовки отпора реально нависшему вторжению японских войск, не дав при этом Японии ни малейшего повода для вступления в войну»4.
Итак, сложная международно-политическая обстановка в азиатско тихоокеанском регионе, агрессия Японии в Китае, напряженные советско японские отношения и развертывание у советских границ Квантунской армии5, деятельность иностранных разведок, функционирование антисоветских вооруженных формирований на прилегающей к Приморью территории Китая, являлись фактором, осложняющим оперативную обстановку в крае.
Анализируя морально-психологическое состояние жителей Приморского края, следует отметить, что оно менялось в течение 1941-1945 гг. в зависимости от внешнеполитических, экономических и иных факторов.
Военно-мобилизационная подготовка органов внутренних дел Приморья в предвоенное время и переход к работе в условиях войны
Почти всю первую половину двадцатого века Российская империя, а затем и СССР провели либо в состоянии военного конфликта, либо в напряженном ожидании начала войны. Это был широкомасштабный конфликт Первой мировой войны, события Гражданской войны, войны локального характера (русско-японская война, советско-польская война, конфликт на КВЖД, хасанские и халхин-гольские события, советско финляндская война и др.), многочисленные приграничные «инциденты», неофициальное участие в конфликтах на территории третьих стран (Афганистан, Испания, Китай). В этой связи советское общество и государственный аппарат постоянно находились в состоянии мобилизационной готовности. Однако, вторжение гитлеровских войск в Польшу и последовавшее начало Второй мировой войны, агрессия Японии в Китае, вынуждали советское руководство, в том числе, заранее предпринимать меры направленные на усиление военно-мобилизационной подготовки и реорганизацию деятельности правоохранительных органов в условиях широкомасштабных военных действий, вероятных на нескольких направлениях одновременно.
Нарастание международной напряженности потребовало принятия ряда мер, направленных на подготовку милиции к работе в условиях военного времени. 3 июля 1939 г. приказом НКВД СССР вводилось в действие Наставление по мобилизационной работе в органах милиции, на места была направлена директива по вопросам разработки мобилизационных планов территориальных органов внутренних дел1.
Важное значение придавалось готовности сотрудников милиции в короткое время собраться по сигналу тревоги. В этих целях в декабре 1940-январе 1941 гг. проводились учебно-боевые тревоги по сбору всего личного состава РКМ Владивостокского гарнизона, в ходе которых выявилась слабая готовность отдельных подразделений и должностных лиц. В частности, учебный сбор показал, что дежурные по УРКМ и ГО РКМ не знали своих обязанностей по тревоге; личный состав с порядком сбора по тревоге был не знаком; часть работников не явилась вовсе, а часть прибыла без противогазов и оружия. Так, во 2-м ГО в отведенный час времени прибыло лишь 34% личного состава. Общий показатель по УРКМ и ГО РКМ составил – 63%. Впрочем, некоторые подразделения, такие как взвод ночной охраны, собрались «быстро, оперативно», проявили «высокую сознательность и дисциплинированность»2.
К тем же, кто не проявил «высокую сознательность и дисциплинированность», не взирая на должностное положение, применялись дисциплинарные взыскания. Например, начальник Военно-учетного стола 1 отделения РКМ младший лейтенант милиции Устинов был арестован «на пять суток с исполнением служебных обязанностей», за то, что во время тревоги в ночь с 15 на 16 декабря 1940 г. прибыл с опозданием на три часа и «в нетрезвом виде»3.
В феврале 1941 года руководством УНКВД по Приморскому краю были приняты меры по усилению контроля за соблюдением сотрудниками распорядка рабочего дня. С 1 февраля 1941 г. рабочее время для оперативного и начальствующего состава УРКМ УНКВД Приморского края устанавливалось с 10-00 часов до 16-30 с перерывом до 20-00. С 20-00 начиналась вечерняя работа, время окончания которой не регламентировалось. Для технического состава рабочее время устанавливалось с 10-00 до 18-00 без перерывов и с обязательной регистрацией в книге ответственного дежурного УРКМ1.
26 февраля 1941 г. приказом НКВД СССР были определены основные задачи по повышению боевой готовности милиции, в частности, каждый территориальный орган обязан был иметь план сбора личного состава по тревоге, согласно которому сотрудники, независимо от местонахождения, обязаны были немедленно прибыть на место службы, а в случае невозможности (отпуск, командировки) – в ближайшее отделение милиции и связаться по телефону со своим руководством для получения указаний. В зависимости от обстановки начальникам отделов разрешалось задерживать в управлении всех работников на время, необходимое для выполнения служебных задач. Продолжительность смены в наряде и на постах устанавливалась – 12 часов. В целях повышения боеготовности работников НКВД, в приказе было поставлено требование развивать в подразделениях военную и оборонно-спортивную работу2.
Названные меры были призваны обеспечить готовность милиции к выполнению оперативно-служебных задач в чрезвычайных условиях военного времени, учитывая возможные трудности.
В рамках вышеуказанной оборонно-спортивной работы, в Приморском крае применялась такая форма подготовки сотрудников милиции как учебные марш-броски, позволявшая не только укреплять физические и морально-психологические качества милиционеров, но и способствовавшая сплочению коллектива, укреплению чувства патриотизма, готовности защищать Родину от внешней угрозы.
16 февраля 1941 г. команда работников Владивостокского районного отдела милиции в количестве 11 человек организовала пешескоростной переход на 25 км., из которых 2 км. команда шла в противогазах. Расстояние удалось преодолеть полностью за три часа. Как было отмечено в приказе о поощрении, значительную роль в организации данного оборонно-спортивного мероприятия сыграл секретарь комсомольской организации Мокин, принявший также активное личное участие в переходе1.
22 января 1941 команда лыжников УРКМ Приморского края в количестве 12 человек (10 мужчин и 2 женщины) осуществила переход Владивосток-Ворошилов (в настоящее время г. Уссурийск – прим. Автора), преодолев 105 км. за 18 с половиной часов при 9-бальном встречном ветре и 30-градусном морозе, проявив «готовность работников РКМ в деле укрепления обороноспособности Социалистической родины»2.
Отметим, что лыжной подготовке стало уделяться особое внимание с 1940 г., что может быть объяснимо опытом советско-финляндской войны. Так, во 2-х Всесоюзных соревнованиях по лыжам приняли участие четыре тысячи милиционеров, а в 3-х Всесоюзных соревнованиях уже – двенадцать тысяч3.
Проведение кроссов и военизированных переходов, конечно же, имело место не только в Приморском крае. В литературе указывается, что например, в московском уголовном розыске такие мероприятия практиковались с середины 30-х годов4. Еще одним важным направлением военно-мобилизационной подготовки стало участие работников милиции в учениях ПВО по светомаскировке. В данных мероприятиях на сотрудников возлагались обязанности по организации общественности и охране порядка1.
Впрочем, не обходилось и без курьезов. Так, 28 августа 1941 года (т.е. уже во время войны) в 21-00 заместитель начальника Сучанского ГО НКВД (с 1972 г. по настоящее время г. Партизанск – прим. Автора) лейтенант милиции Мусийко, проходя по улице мимо магазина «Гастроном», увидел в окне свет. Зайдя в магазин, он предупредил находившихся там заведующего магазина и директора Горторготдела о нарушении светомаскировки. Последние предложили Мусийко выпить вина. В итоге совместного распития милиционер уснул, а заведующий и директор закрыли его в магазине и ушли домой. Проснувшийся Мусийко, начал громить магазин обрезком металлической трубы, был задержан сотрудниками НКВД и доставлен в Горотдел. За данный проступок Мусийко был арестован на 15 суток без исполнения служебных обязанностей и понижен в должности2.
Некоторые сотрудники пытались игнорировать мероприятия МПВО (местной противовоздушной обороны – прим. Автора) по проведению светомаскировки. Так, во время учений 20 июня 1942 г., секретарь второго горотделения милиции г. Владивостока Журавлева категорически отказалась производить маскировку своего служебного помещения и заявила: «Я маскировать не буду, пускай начальство маскирует», за что впоследствии получила выговор3.
Трагической реальностью Первой мировой войны стало широкомасштабное применение сторонами химического оружия. Япония, которая на тот момент вела войну в Китае, также использовала химическое и бактериологическое оружие.
Обеспечение законности и служебной дисциплины. Воспитательная работа с личным составом
Сложившаяся в годы войны чрезвычайная обстановка требовала от работы государственного аппарата максимальной организованности и дисциплины. Безусловно, эти требования не в последнюю очередь относились и к милиции. Между тем, уровень дисциплины и соблюдения законности в любом коллективе обусловлен различными факторами: политической и социально-экономической обстановкой в стране, материально-бытовыми условиями жизни, уровнем правовой и общей культуры, морально-психологическим состоянием общества, организацией воспитательной работы, контролем со стороны руководства и др.
Как уже было показано нами выше, в годы войны сотрудники милиции были вынуждены решать новые, сложные задачи, связанные с военной обстановкой, обеспечением общественной и экономической безопасности, борьбой с новыми видами преступности и т.д. При этом все военные годы острой оставалась проблема кадрового обеспечения органов внутренних дел. Неукомплектованность штатов и высокая текучесть кадров являлись одной из причин повышения физической и психологической нагрузки на сотрудников милиции, с которой не все могли справиться, а также объясняла факты трудоустройства в органы милиции лиц, по своим моральным и профессиональным качествам не соответствовавших занимаемым должностям.
Не способствовали укреплению дисциплины и трудности материально-бытового плана с которыми каждодневно приходилось сталкиваться сотрудникам милиции и членам их семей. Например, в приказе начальника УНКВД Уссурийской области от 28 сентября 1942 г. отмечаются частые случаи нарушения сотрудниками распорядка дня в связи с тем, что они «в течение дня по нескольку раз отлучаются в магазин за покупкой хлеба и других продуктов»1.
Правовой основой обеспечения дисциплины в органах милиции в военный период являлся Дисциплинарный устав рабоче-крестьянской милиции2, введённый в действие Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 22 июля 1931 года. В уставе были закреплены права и обязанности работников милиции, правовые нормы взаимоотношений начальника и подчиненных.
Согласно Дисциплинарному уставу начальники горрайотделов (управлений) подвергали наказаниям нарушителей дисциплины, объявляя письменные приказы с видами взысканий – выговор, строгий выговор и другие. Имел место такой вид наказания, как лишение процентной надбавки за выслугу лет на срок до 6 месяцев3. Применялся также арест на гауптвахту сроком от 3 до 20 суток. Арест был предусмотрен двух видов: «без исполнения служебных обязанностей» (то есть с нахождением в помещении гауптвахты) и «с исполнением служебных обязанностей». Распространялся он на всех – от милиционера до руководителя структурного подразделения. Приказом НКВД СССР от 19.09.1942 г. № 585 «О выплате зарплаты сотрудникам НКВД за время отбытия ими наказания» предписывалось заработную плату за время отбывания ареста выдавать в размере 50% основного оклада, без надбавки за выслугу лет1.
При необходимости расследования проступка на предмет наличия признаков преступления, руководство поручало провести расследование следователю отдела или направляло материал в особую инспекцию областного УНКВД. После расследования принималось решение (инспекцией или начальником отдела) о передаче материалов в военный трибунал, либо виновный привлекался к дисциплинарной ответственности.
Изучение архивных материалов, позволило установить ряд особенностей дисциплинарной практики в органах внутренних дел Приморского края. Во-первых, отсутствовал какой-либо четкий единообразный подход в юридическом разграничении мер административной и дисциплинарной ответственности (что в определенной мере может быть объяснено неразвитостью советского административного права и понятия дисциплинарной ответственности сотрудников милиции в тот период). Например, за однотипные проступки: присвоение изъятых вещественных доказательств (в обоих случаях продукты питания) на старшего оперуполномоченного старшего лейтенанта милиции Кайстрюкова В.Д. (февраль 1943 г. Уссурийская область) было наложено административное взыскание2 (лишение процентной надбавки за выслугу лет – что с точки зрения современного права – в чистом виде дисциплинарное наказание), а на оперуполномоченного Гавриленко (сентябрь 1942 г. Уссурийская область) наложено дисциплинарное взыскание – арест на 10 суток без исполнения служебных обязанностей3.
Одни и те же виды наказаний упоминаются в приказах то как административные, то как дисциплинарные взыскания. Например, упомянутый выше арест был применен к милиционеру Ерастову (на этот раз за кражу хранившегося в отделении вещественного доказательства – часов) уже как административное взыскание1.
В данной работе, во избежание терминологических смешений, к проступкам, которые с точки зрения современного права носят дисциплинарный характер, мы будем применять термины: дисциплинарное взыскание (наказание) и дисциплинарная ответственность, независимо от того, какая формулировка имеет место в источнике.
Во-вторых, анализ архивных материалов позволяет сделать вывод, о том, что за однотипные проступки могло быть назначено любое из дисциплинарных взысканий, в этой связи личное усмотрение руководства носило широкий и нерегламентированный характер. Таким образом, тяжесть проступка была очень условной категорией, зависящей почти полностью от субъективного мнения руководства (ГО, РО или УНКВД). Одно и то же наказание в виде ареста могло быть назначено и за прогул занятия по командирской учебе (трое суток)2 и за такое тяжелое нарушение (с сегодняшней точки зрения) как отказ от регистрации преступления (пять суток)3. И даже за действия, которые в чистом виде представляют собой должностное преступление (опять-таки с точки зрения современного права) также назначался арест.
Например, уже упомянутый нами выше Кайстрюков, находясь в августе 1944 г. в командировке по Красноармейскому району, «задержал с похищенным зерном колхозницу. Решил ее допросить в сельсовете, но так как дверь была заперта, начал вдвоем с председателем колхоза толкать ее в окно, хотя женщина была беременная и со слезами на глазах упрашивала не делать с ней этих экзекуций. Мало того, во время своего допроса (если это можно назвать допросом) Кайстрюков все время разносил ее на чем свет стоит и в бога и в господа». За такое излишнее служебное рвение милиционер получил 10 суток ареста без исполнения служебных обязанностей1. Примечательно, что данный факт получил оценку руководства как «злоупотребление по службе и даже нарушение революционной законности»2, что, на наш взгляд, учитывая обстоятельства деяний Кайстрюкова, говорит уже о смешении понятий дисциплинарной и уголовной ответственности.
В-третьих, наиболее распространенным видом дисциплинарного наказания (наряду с выговором, строгим выговором) в годы войны стал арест. Только за первое полугодие 1943 г. аресту в общей сложности на 646 суток подвергся 101 сотрудник приморской милиции. При этом число дисциплинарных нарушений за этот период составило 200 фактов3.
С одной стороны это подчеркивало строгость военного времени, а с другой – использование ареста с исполнением служебных обязанностей, было способом решения проблемы дефицита кадров, т.е. сотрудник несколько дней не мог покидать свое рабочее место и фактически переходил на круглосуточную работу. Однако, это было целесообразно в случае с «кабинетными работниками», если же учитывать специфику службы участковых уполномоченных или оперуполномоченных, то такой «арест» имел формальный характер.
Противодействие преступным посягательствам на социалистическую собственность
Одной из наиболее серьезных проблем, вызывавших рост преступности, в течение всех военных лет оставался дефицит продовольствия и товаров первой необходимости. В условиях военного времени экономика страны оказалась не в состоянии полностью покрывать потребности населения, что вызывало рост цен и снижение покупательской способности денег. Однако, в целом, несмотря на значительный ущерб, причиненный войной экономике, государство смогло организовать минимальное снабжение населения продовольствием, чему в немалой степени способствовали поставки товаров из-за границы (в том числе, через Владивостокский порт) и введение нормированной системы. В то же время введение ограничительных мер, многократная ценовая разница между государственными магазинами и неорганизованным рынком приводили к росту спекуляции и посягательств на государственное имущество.
Таким образом, перед органами внутренних дел в период Великой Отечественной войны стояла важная задача обеспечения экономической (в том числе продовольственной) безопасности тыла. Активная работа в данном направлении осуществлялась и приморскими милиционерами. Точно и емко сформулировал эту задачу в своем докладе начальник УНКВД Приморского края А.А. Закусило на инструктивно-оперативном совещания при УНКВД Приморского края (начало июля 1943 г.): «Этот вопрос в условиях войны, когда каждая копейка должна быть на счету и пойти по прямому своему назначению – на оборону нашей Родины – приобретает исключительно важное значение. Всякий, кто запускает руку в государственный карман, должен быть сурово наказан, как наносящий ущерб государству и тем самым подрывающий его мощь»1.
Работа милиции в данной сфере, помимо прочего, служила обеспечению социальной стабильности. В условиях острого дефицита продуктов питания любые злоупотребления должностных лиц, ответственных за их распределение, грозили вызвать социальный протест. А если учитывать то, что большинство должностных лиц имели прямое отношение к ВКП(б), то – это дискредитировало коммунистическую партию и руководство страны.
Это наглядно демонстрирует ситуация, сложившаяся 3-5 апреля 1945 г. в колхозе «Красный нежинец» Владивостокского района. Работницы колхоза в течение трех дней отказывались выходить на работу. Причиной послужили следующие обстоятельства. По линии гособеспечения среди нуждающихся семей фронтовиков распределяли пайки, однако, секретарь парторганизации МТС Милькевич, будучи членом комиссии, присвоила себе 4 пайка, при этом некоторым нуждающимся семьям пайков не хватило, что вызвало протест сельчан2.
Противодействие преступным посягательствам на социалистическую собственность осуществлялось аппаратами БХСС и сотрудниками уголовного розыска, которые осуществляли борьбу:
– с хищениями в системе «Заготзерно», разбазариванием хлебных фондов и порчей хлеба;
– с хищениями и другими преступлениями в снабженческо-сбытовых организациях, а также на предприятиях, работавших на оборону;
– с хищениями, злоупотреблениями, нарушениями правил торговли, преступлениями в торгово-кооперативных организациях;
– с хищениями денежных сумм из касс государственных, колхозных и кооперативных организаций и предприятий;
– со спекуляцией и перекупкой товаров, которые приводили к дезорганизации торговли в условиях военного времени1.
Военная обстановка сильно изменила характер хищений. Если в довоенное время предметом преступных посягательств были в основном деньги, то в годы войны объектом преступлений стали товары, главным образом продовольственные. Вырученные от реализации похищенных товаров деньги преступники обращали в золото, иностранную валюту, золотые изделия и другие ценности. Широко распространилась скупка золота, драгоценностей и иностранной валюты2.
Как отмечают исследователи, коренным образом изменились и методы хищений. С самого начала войны наиболее распространенной формой расхищения товаров, в особенности в магазинах, в столовых и на пищевых предприятиях – явилось самоснабжение, снабжение близких, знакомых, снабжение по разного рода запискам, спискам и т.д. Расхищение и разбазаривание в торговой сети приводило к тому, что во многих случаях нормированные продукты не доходили до основного потребителя3.
В соответствии с Постановлением ГКО от 22 января 1943 года «Об усилении борьбы с хищением и разбазариванием4 продовольственных и промышленных товаров» на предприятиях и в торговой сети был усовершенствован учет товаров и контроль за их реализацией. Устанавливался новый порядок взыскания стоимости расхищенных или недостающих товаров (продовольственных – по среднерыночной цене5 и промышленных по коммерческой цене в 5-ти кратном размере)6.
Все это сократило возможности для беспрепятственного хищения имущества. В связи с этим преступники начали изыскивать новые пути расхищения товаров. Шире стали распространяться обвешивание и обмеривание потребителей. Преступные элементы из числа работников магазинов и столовых стали активнее вовлекать в преступления работников контрольно-учетных бюро, через которых получали талоны и купоны для повторного использования или для покрытия расхищенных товаров. В отдельных случаях работники магазинов и столовых для покрытия недостачи товаров стали прибегать к скупке карточек и талонов на рынках.
Вместе с тем практика распределения социалистического имущества по знакомству посредством записок сохранялась в сельской местности Приморского края вплоть до 1945 г.
Например, директор Вербовской МТС Бабенко пишет председателю колхоза «Красная речка»: «Тов. Савин, прошу отпустить для меня пару поросят из колхоза, я думаю, что я тоже что-нибудь для Вас сделаю полезного, прошу не отказать».
Председатель колхоза «Красная речка» на этом письме ставит резолюцию: «Тов. Корогодин, выписать 4 поросенка по 20 руб. за кг. Савин. 22.12.1944 г.»1.
Подобным образом, правлением колхоза «Червона Украина» в 1944 году было продано частным лицам 175 голов поросят2.
Большой размах в период войны получили хищения и разбазаривание продуктов питания (особенно в организациях «Заготзерно», на предприятиях «Главмука» и «Главкрупа», а также в колхозах и совхозах).
Так, в июле 1943 г. органами милиции Приморского края, на основании агентурных данных была вскрыта группа расхитителей социалистической собственности. Предварительным расследованием было установлено, что заведующий складом овощехранилища ОРС Морфлота Григоренко, войдя в преступную связь с работниками «Заготзетно», отдела ОРСа, столовой ОРСа Морфлота, Военторга принимал от них похищенные продукты для хранения у себя на складе. Похищенные продукты сбывались на рынках г. Владивостока по спекулятивным ценам. Произведенным обыском на базе ОРСа Морфлота было обнаружено и изъято большое количество продуктов, в том числе, 194,5 кг. сала шпик, 70 кг. сала венгерского, 183,5 кг. масла растительного, 56 кг. крупы, 104 кг. сельди и др. По делу было арестовано 11 человек1.
По некоторым данным, в СССР в 1942 г. за преступления, связанные с хищением и разбазариванием хлеба к ответственности было привлечено 102605 человек, изъято 1700785 кг. хлебопродуктов. В 1943 г. – 169169 человек, изъято 6635626 кг. В 1944 г. – 205895 человек, изъято 1401679 кг2.
Факты хищения зерна, в том числе семенного, имели место и в колхозах Приморского края. Как показало исследование, большая часть преступных посягательств на зерно может объясняться бедственным материальным положением крестьян.
Так, в колхозе «им. Сибирцева» Хорольского района сеяльщицы Чернюк, Крапивко и Минина систематически похищали зерно, насыпая его после работы в карманы и в обувь. Обыском в их квартирах было изъято 160 кг. зерна3.