Обеспечение внутренней безопасности и общественного порядка в российской провинции в первой половине XIX в. (по материалам Пензенской губернии) Кондалова Наталья Алексеевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Организационно-правовые основы обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка в Пензенской губернии в первой половине XIX в. 27

1. Состояние внутренней безопасности и общественного порядка в губернии 27

2. Нормативно-правовые основы обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка 49

Глава 2. Органы обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка в Пензенской губернии в первой половине XIX в . 68

1. Формирование губернских и уездных административно-полицейских органов власти 68

2. Механизм функционирования административно-полицейского аппарата 90

3. Надзор за деятельностью административно-полицейских органов власти 108

Глава 3. Основные направления обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка в Пензенской губернии в первой половине XIX в . 131

1. Организация и проведение приема императора и членов императорского дома: меры безопасности 131

2. Обеспечение правопорядка и подавление антифеодального движения 147

3. Предотвращение общественных бедствий и преодоление их последствий 174

Заключение 200

Список использованных источников и литературы

• Нормативно-правовые основы обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка
• Механизм функционирования административно-полицейского аппарата
• Надзор за деятельностью административно-полицейских органов власти
• Обеспечение правопорядка и подавление антифеодального движения

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Ряд научных проблем отечественной истории имеет основополагающий, непреходяще актуальный характер. Среди них - сохранение внутренней безопасности, поддержание общественного порядка, обеспечение государственной стабильности. В современной России этой проблематике уделяется пристальное внимание. За последние десятилетия неоднократно отмечалось ухудшение состояния правопорядка в стране, появление новых источников опасности для государства и общества. В условиях оптимизации системы безопасности, совершенствования государственных и общественных механизмов, призванных эффективно противостоять угрозам, особое значение придается предшествующему опыту, его анализу и систематизации. Соответствующая исследовательская работа обусловлена многоаспектно-стью самого содержания понятия безопасности и ее обеспечения на разных временных этапах и, следовательно, необходимостью интегрирования накопленного исторического опыта.

Исследование посвящено недостаточно изученной комплексной научной проблеме, тесно связанной с актуальными проблемными полями «закон и порядок», «власть, общество, реформы» в истории дореволюционной России. Имперская модель обеспечения государственной и общественной безопасности, ряд важных элементов системы сформировались в дореформенную эпоху и с 1861 по 1917 гг. не претерпели принципиальных изменений. С другой стороны, дореформенная эпоха напрямую связана с вопросом о глубинных причинах буржуазных преобразований 60-70-х гг. XIX в.

Актуальность проблемы обусловлена обращением к региональному уровню исследования. Провинция вообще - это территория страны, за исключением столиц, выделяющаяся многообразием отличительных характеристик. В пространственно-временном отношении процесс обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка в российской провинции не мог представлять абсолютное единство, поскольку охватывал огромные территории страны, имевшие свою специфику и нередко находившиеся на разном уровне развития. Это обстоятельство актуализирует изучение общих и специфических черт в поставленной проблеме на материалах конкретных губерний Российской империи.

Исследуемая проблема представляет актуальность непосредственно в связи с изучением истории Пензенской губернии, пережившей в первой половине XIX в. свое второе рождение. Впервые губерния была создана при Екатерине II и упразднена в ходе территориально-административных преобразований Павла I. Реставрация Пензенской губернии в 1801 г., как значительная политическая реорганизация, повлекла за собой существенные изменения в жизни провинциального региона.

Объектом диссертационного исследования является деятельность государства и общества в сфере обеспечения безопасности Российской империи. Предмет исследования - обеспечение внутренней безопасности и общественного порядка в российской провинции в первой половине XIX в.

Хронологические рамки исследования определяются логикой дореформенного развития Российской империи и охватывают период с 1801 по 1861 гг. В 1801 г. наряду с началом нового этапа в истории страны состоялось восстановление Пензенской губернии. Верхняя граница связана с проведением реформ 60-70-х гг. XIX в., в значительной степени затронувших сферу обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка. Хронологические рамки исследования включают, таким образом, периоды правления Александра I (1801-1825 гг.), Николая I (1825-1855 гг.), а также первые годы царствования Александра II (1855-1861 гг.), которые по характеру обеспечения государственной и общественной безопасности примыкают к дореформенной эпохе в истории Российской империи.

Территориальные рамки исследования охватывают одну из российских провинциальных губерний - Пензенскую. Пензенская губерния управлялась на основе «Общего учреждения губернского», действовавшего на территории большинства российских губерний; в ней проявлялись как свойственные соседним регионам тенденции (центральному земледельческому, поволжскому), так и особенности (в частности, в структуре и динамике угроз; в количественных и качественных характеристиках органов и средств обеспечения безопасности и правопорядка). В ряде случаев, обусловленных логикой решения задач исследования, привлекались материалы смежных губерний. Это относится, прежде всего, к изучению основ государственной политики в сфере обеспечения безопасности, а также к рассмотрению местных процессов в сравнении с общероссийскими.

Степень изученности темы. Постановка проблемы обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка в российской провинции дореформенного периода является сравнительно новой в историографии. Эта проблема длительное время специально не изучалась и освещалась через призму смежных исследовательских тем.

Соответствующая литература в отечественной историографии крайне обширна, поэтому представляется целесообразным рассмотреть основные тенденции в изучении проблемы в соответствии с основными этапами в отечественной исторической науке (дореволюционным, советским и современным), а также уровнями проведения исследований (общероссийским и местным). В целом, в отечественной историографии можно выделить три этапа изучения темы:

1. период формально-юридического исследования проблемы (XIX в. - 1917 г.);

2. период социально-экономического осмысления темы (1917 г. - 80-е гг. XX в.); 3) период освещения аспектов проблемы с позиции различных научно-исследовательских подходов; появление специальных работ по теме (90-е гг. XX в. - настоящее время).

В дореволюционной историографии были заложены основы изучения темы, преимущественно в формально-юридическом плане. В литературе рассматривались главным образом общегосударственные меры, направленные на поддержание безопасности и правопорядка в Российской империи. Соответствующие аспекты были представлены в трудах, посвященных истории правительственных учреждений, в работах по государственному и полицейскому

праву¹. Среди местных учреждений наиболее обстоятельному изучению подвергся институт губернаторства, а также «предметы, вверенные его непосредственному заведованию» (И.А. Блинов, В.М. Гессен, С.А. Корф)². Собственно региональные практики обеспечения внутренней безопасности не стали предметом специального исследования. Проблема рассматривалась в соответствии с либеральной либо консервативно-охранительной направленностью взглядов авторов, что, безусловно, отражалось в выводах и оценках. Однако большинство авторов сходились во мнениях о несоответствии официальных норм и реалий обеспечения безопасности.

Одним из первых авторов, непосредственно обратившимся к проблеме внутренней безопасности, был К.И. Арсеньев, представивший в 1818 г. краткий очерк под характерным названием «Заведения для сохранения внутренней безопасности» . Автором была дана критическая оценка мерам борьбы с эпидемиями, эпизоотиями, наводнениями, пожарами. Обращалось внимание на недостаточное развитие соответствующих заведений, а также несоответствие уровня их организации между столичными городами и провинцией.

В советской историографии проблема обеспечения внутренней безопасности не стала также предметом специального изучения, рассматривалась в исследованиях попутно, главным образом в русле научной методологии марксизма-ленинизма. Широкое обращение к вопросам классовой борьбы позволило выделить новый аспект в изучении темы: реакцию властей на антифеодальные выступления народных масс как важнейшую внутреннюю угрозу⁴. Между тем, этот аспект был представлен попутно (на фоне глубокого и всестороннего изучения антифеодального движения), с акцентом на обличении внесудебной расправы и карательного террора. Значительный вклад в историографию проблемы внес фундаментальный труд Н.М. Дружинина по истории крестьянства «Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева»⁵. В этой работе впервые были подробно рассмотрены подготовка и реализация правительством т.н. «попечительной» программы, предусматривающей врачебную и продовольственную помощь крестьянам, развитие противопожарной безопасности.

В исследованиях по истории самодержавия и его политических институтов подчеркивалась карательная, антинародная сущность государства и полицейского аппарата в Российской империи, поэтому дореволюционный опыт обеспечения внутренней безопасности оказался на периферии исследовательского интереса. Вместе с тем следует отметить, что в советской науке история

¹ Анучин Е.Н. Исторический обзор развития административно-полицейских учреждений в России, с Учрежде
ния о губерниях 1775 г. до последнего времени. СПб.: Тип. МВД, 1872; Министерство внутренних дел. 1802-
1902. Исторический очерк. СПб.: Тип. МВД, 1901; Градовский А.Д. Начала русского государственного права: в
3 т. Т. 1. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1875; Коркунов Н.М. Русское государственное право: в 2 т. Т. 2. СПб.:
Тип. М.М. Стасюлевича, 1908; Андреевский И.Е. Полицейское право: в 2 т. Т. 1. СПб.: Тип. В.В. Пратц, 1874;
Белявский Н.Н. Полицейское право (конспект лекций). Юрьев: Тип. К. Маттисена, 1904.

² Корф С.А. Очерк исторического развития губернаторской должности в России // Вестник права. 1901. № 9. С.
130-147; Блинов И.А. Губернаторы: историко-юридический очерк. СПб.: Типолит. К.Л. Пентковского, 1905;
Гессен В.М. Губернатор как орган надзора. СПб.: Лит. Трофимова, 1912.

³ Арсеньев К.И. Начертание статистики Российского государства. СПб.: Тип. Имп. восп. дома, 1818. С. 202-203.

⁴ ЛинковЯ.И. Очерки истории крестьянского движения в России в 1825-1861 гг. М.: Учпедгиз, 1952; Игнато
вич И.И. Крестьянское движение в России в первой четверти XIX в. М.: Соцэкгиз, 1963.

⁵ Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева: в 2 т. Т. 2. М.: Изд-во АН СССР, 1958.

государственных учреждений рассматривалась не отвлеченно, а в тесной связи с социально-экономическими процессами в обществе, в частности, в работах М.Н. Гернета, Н.П. Ерошкина, Е.П. Зайончковского¹.

Последние десятилетия стали временем расширения предметного поля российской исторической науки, поиска и апробации на конкретном материале новых методологических подходов к познанию исторической действительности. Переосмысление объемного массива документов на современном этапе развития историографии позволило ввести в научный оборот немало новых тем, расширить и развить прежние. Однако констатируется, что «вниманием исследователей оказались охвачены далеко не все периоды имперского управления. Наиболее изученным можно считать пореформенный период. Дореформенный период исследован крайне слабо»².

Ввиду многовариантности общественно-исторического процесса все более актуальным представляется региональный взгляд. Значительное развитие получили исследования административно-полицейских органов в провинци-альных регионах, с учетом общих и особенных черт . Отдельные работы посвящены мерам, направленным против угроз государству и обществу, в частности, развитию противопожарной безопасности, борьбе с нищенством, надзору за иностранцами⁴.

Многие вопросы, находившиеся ранее вне поля зрения историков, были изучены с применением новых подходов: антропологического, структурно-функционального, социокультурного⁵. Переживает подъем историко-правовое направление. Значительное количество соответствующих изданий было приурочено к 200-летию МВД России⁶.

Указанные достижения историографии могут быть широко применены в процессе изучения проблемы обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка в российской провинции дореформенного периода. Вместе с тем, на современном этапе эта проблема рассматривается в рамках специальных исследований. Диссертационная работа Л.А. Сафроновой посвящена проблеме обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка в Рос-

¹ Гернет М.Н. История царской тюрьмы: в 5 т. Т. 1, 2. М: Госюриздат, 1951; Ерошкин Н.П. История
государственных учреждений дореволюционной России. М.: «Высшая школа», 1968; Он же. Крепостническое
самодержавие и его политические институты (первая половина XIX в.). М.: «Мысль», 1981; Зайончковский Е.П.
Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М.: «Мысль», 1978.

² Бикташева А.Н. Казанское губернаторство первой половины XIX века: антропология власти: автореф. дис. ...
д-ра ист. наук. Казань, 2011. С. 25-26.

³ См., например: Горлова Н.И. Полиция российской провинции в XIX в. (на примере Курской губернии): дис. ...
канд. ист. наук. Курск, 2005; Плешаков И.Н. Воинские части и учреждения в российской провинции во второй
половине XVIII - начале XIX в. (по материалам Саратовского Поволжья): дис. ... канд. ист. наук. Саратов, 2009.

⁴ Бабенко A.M. Формирование государственной системы пожарной безопасности в дореволюционной России
(по материалам Курской губернии): дис. ... канд. ист. наук. Курск, 2005; Зинченко Д.В. Государственная поли
тика по борьбе с профессиональным нищенством в России (1837-1903 гг.): дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2010;
Тихонова А.В. «Надлежаще смотреть...» Надзор за иностранцами в Российской империи (1801-1861). Смо
ленск: СмолГУ, Свиток, 2014.

⁵ Бикташева А.Н. Антропология власти: казанские губернаторы первой половины XIX века. М.: Новый хроно
граф, 2012; Любичанковский СВ. Структурно-функциональный подход к истории местного управления Рос
сийской империи (1907-1917 гг.). Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2005; Бирюкова А.Б. Социокультурное простран
ство поволжских городов первой половины XIX века: дис. ... канд. ист. наук. Самара, 2006.

⁶ См.: Некрасов В.Ф. Проблемы обеспечения безопасности государства в трудах, изданных к 200-летию МВД
России // Исторические чтения на Лубянке, 2002 г. М.: Изд-во ФСБ РФ, 2003. С. 27-31.

сийской империи в эпоху наполеоновских войн¹. Автором сделан акцент на военных условиях и чрезвычайных мерах охраны «общественного спокойствия» и борьбы с преступностью в губерниях, которые были охвачены войной или находились в непосредственной близости от театра военных действий.

Содержательное исследование общественной и государственной безопасности XIX - первой половины XX вв. проведено А.В. Седуновым на материа-лах Северо-Запада России . Автор обращается к концепции развития в дореволюционной России «полицейского (регулярного) государства». В монографии доказано, что концептуальные основы и правовые нормы обеспечения государственной безопасности в Российской империи в целом сложились в первой половине XIX в.

Таким образом, несмотря на возросший в историографии интерес к теме, она остается малоизученной как в теоретико-методологическом, так и в конкретно-историческом плане. В пространственно-временном отношении наиболее исследованной является модель обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка в приграничных районах империи (северо-западные, западные) и в условиях военного времени, в то время как характерные для внутренних губерний долгосрочные (не обусловленные войной) процессы в меньшей степени привлекли внимание исследователей.

В тесной связи с общероссийскими тенденциями находится изучение проблемы на материалах Пензенской губернии. На дореволюционном этапе был продемонстрирован интерес краеведов к истории местного управления, чему в немалой степени способствовала юбилейная дата - 100-летие Пензен-ской губернии . В советской литературе проблема охраны общественного порядка затрагивалась главным образом в исследованиях по истории классовой борьбы в губернии⁴. В современной историографии отмечается повышенный интерес к вопросам, так или иначе связанным с проблемой обеспечения государственной и общественной безопасности на местном уровне. Центральные позиции по содержательности и значимости занимают исследования, посвященные истории местного государственного аппарата, среди которых выделяются работы В.В. Романова, Н.И. Ломизовой, О.В. Лазаревой⁵. В исследованиях

¹ Сафронова Л. А. Обеспечение внутренней безопасности и общественного порядка в Российской империи
(1806-1814 гг.): дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2004.

² Седунов А.В. Обеспечение общественной и государственной безопасности в XIX - первой половине XX века
(на материалах Северо-Запада России): дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 2006.

³ Петерсон Г.П. Саранские правительственные учреждения в начале XIX века (по архивным документам) //
Юбилейный сборник Пензенского статистического комитета. Вып. 5. Пенза: Тип. губернского правления, 1901.
С. 1-20; Хохряков В.Х. Открытие, упразднение и восстановление Пензенской губернии // Юбилейный сборник
Пензенского статистического комитета. Вып. 5. Пенза: Тип. губернского правления, 1901. С. 1-24.

⁴ Дергачев А.Ф. Крестьянское движение в Пензенской губернии накануне реформы 1861 года. Пенза: Приволж
ское кн. изд-во, Пенз. отд., 1958; Корсаков И.М. Разгром питейных домов на территории Мордовии в 1859 г. //
Записки НИИ при Совете Министров Мордовской АССР. 1949. № 11. С. 132-154; Тюгаев Н.Ф. Классовая
борьба на территории Мордовии в конце XVIII - первой половине XIX вв. // Труды НИИ при Совете Минист
ров Мордовской АССР. 1972. № 43. С. 267-283.

⁵ Лазарева О.В. Провинциальная полиция в конце XVIII - начале XX в. (по материалам Пензенской губернии):
дис. ... канд. ист. наук. Саранск, 2000; Ломизова Н.И. Местное управление в губерниях Среднего Поволжья в
1801-1825 гг.: дис. ... канд. ист. наук. Пенза, 2003; Романов В.В. Местные органы политической полиции Рос
сийской империи: структура, компетенция, основные направления деятельности в 1826-1860 гг. (на материалах
Поволжья): дис. ... д-ра ист. наук. Чебоксары, 2008.

исследованиях СВ. Белоусова обстоятельно изучена охрана правопорядка в военных условиях - в «эпоху Отечественной войны 1812 года»¹. Проблемы обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка в локальном измерении затрагивались также А.Б. Бирюковой, Т.А. Дружининой, В.Ф. Левиным, В.А. Плоткиным, О.В. Савиным, О.А. Суховой, А.В. Тюстиным.

В вышеназванных монографиях и статьях широко использованы местные материалы и содержатся ценные сведения по интересующей нас проблеме. Однако, как можно видеть, работы существенно различаются тематикой. В поле зрения авторов попадали разрозненные факты и явления, которые соотносились с непосредственной темой их исследования.

В зарубежной историографии проблема обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка применительно к исследуемому периоду также не получила специального рассмотрения. История местных правоохранительных органов затрагивалась преимущественно в контексте общих про-блем государственного управления в Российской империи . Следует отметить изучение правительственного аппарата с точки зрения концепций полицейского и правового государства, обращение авторов к общему анализу системы управления в центре и на местах и ее эффективности, особенно накануне реформ Александра II . Интерес зарубежных исследователей вызывают чрезвычайные события в жизни дореформенного общества и особенно эпидемии холеры в связи с путями ее проникновения в Западную Европу, а также практика предотвращения общественных бедствий, в т.ч. на локальном уровне ⁴.

Таким образом, анализ как отечественной, так и зарубежной историографии показывает, что проблема обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка в российской провинции в первой половине XIX в. на материалах Пензенской губернии как исследовательская задача специально не изучалась.

Цель исследования - изучение на примере Пензенской губернии процесса обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка в российской провинции в первой половине XIX в.

¹ Белоусов СВ. Провинциальное общество и Отечественная война 1812 года (по материалам Среднего Повол
жья). Пенза: ПГПУ, 2007; Он же. Пензенцы - участники Отечественной войны 1812 года и заграничных похо
дов русской армии: просопографическая база данных. Пенза: ГУМНИЦ, 2011; Он же. Пензенская губерния в
эпоху Отечественной войны 1812 года: хроника событий. Пенза: ГУМНИЦ, 2012.

² См.: Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Императорский период: Антология / Сост.
М. Дэвид-Фокс. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2000; Большакова О.В. Российская империя: сис
тема управления (современная зарубежная историография). Аналитический обзор. М.: [Б.м.], 2003; Она же.
Власть и политика в России XIX - начала XX века: американская историография. М.: Наука, 2008.

³ Amburger Е. Geschichte der Behordenorganisation Russlands von Peter dem Grossen bis 1917. Leiden: Brill, 1966;
Lincoln B.W. On the vanguard of reforms: Russia's enlightened bureaucrats, 1825-1861. DeKalb: Nothern Illinois
University Press, 1982; Раев M. Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской
империи. Лондон: Overseas Publications Interchange Ltd, 1990; Уортман P.С. Властители и судии: развитие
правового сознания в императорской России. М.: Новое литературное обозрение, 2004.

⁴ McGrew R.E. Russia in the Cholera. 1823-1832. Madison: University of Wisconsin Press, 1965; Dettke B. Die
asiatische Hydra. Die Cholera von 1830/1831 in Berlin und den preussischen Provinzen Posen, Preussen und Schlesin.
Berlin: Verlag Walter de Grayter, 1995; Хок С. Голод, болезни и структура смертности в приходе Борщевка,
Россия. 1830-1912 // Региональная история в российской и зарубежной историографии: тезисы докл. междунар.
науч. конф. Рязань: Изд-во РГПУ, 1999. С. 52-58.

В соответствии с целью были поставлены задачи:

раскрыть причины обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка в изучаемый период;

определить нормативно-правовые основы обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка;

рассмотреть систему местных органов власти, ответственных за обеспечение государственной и общественной безопасности, проблемы ее формирования, функционирования и контролирования;

проанализировать меры государства и общества, направленные на обеспечение внутренней безопасности и правопорядка;

оценить эффективность обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка на местном уровне.

Источниковую базу исследования составляет комплекс источников, которые можно классифицировать на следующие группы: законодательные акты, материалы официального делопроизводства, источники справочно-статистиче-ского характера, материалы периодической печати, документы личного происхождения.

Законодательные акты по теме исследования представлены в инкорпорации «Полное собрание законов Российской империи», а также в тематических сводах («Законы уголовные», «Уставы о паспортах, о предупреждении преступлений, о цензуре, о содержании под стражею и о ссыльных»). Законодательство содержит официальные нормы обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка, определяет внутреннюю организацию местных органов власти, их компетенцию, место в правоохранительной системе. Обращение к законам позволяет оценить правовые возможности, которыми было наделено местное общество в исследуемый период.

Материалы официального делопроизводства сосредоточены в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Пензенской области (ГАЛО). К важным архивным источникам относятся документы центральных исполнительных органов, отложившиеся в фондах РГИА (Ф. 1263; Ф. 1286). Журналы заседаний Комитета министров, постановления, циркулярные предписания Департамента полиции исполнительной МВД дают возможность оценить основные направления государственной политики в сфере обеспечения безопасности и ее реализацию на местном уровне. Обширную группу материалов составляют документы по ведомству Министерства внутренних дел в Пензенской губернии (ГАПО. Ф. 5; Ф. 6; Ф. 9; Ф. 28; Ф. 463). Журналы губернского правления, циркуляры, отчеты губернатора, донесения, рапорты полицмейстеров, городничих и земских исправников позволяют раскрыть различные аспекты деятельности государства по обеспечению внутренней безопасности и общественного порядка: ее фактическую организацию и осуществление в губернии, возникавшие при этом проблемы и практику их решения. Материалы органов местного самоуправления, в частности, журналы заседаний Пензенской городской думы, рапорты базарных смотрителей, определения дворянского де-

путатского собрания, переписка предводителей дворянства «о водворении спокойствия в имениях» характеризуют вклад сословий в обеспечение государственной и общественной безопасности (ГАПО. Ф. 108; Ф. 196).

Особый интерес представляют документы контрольно-надзорных инстанций в связи с содержащейся в них критикой местного управления. В фондах ревизий сенаторов А.А. Долгорукого, СВ. Сафонова (РГИА. Ф. 1387; Ф. 1555) отложились сведения о различных происшествиях в губернии, об устройстве и функционировании правоохранительных учреждений, указывающие на недостатки в работе служащих, а также предложения сенаторов по улучшению охраны общественного порядка. Материалы жандармского делопроизводства (ГА РФ. Ф. 109) отражают состояние государственной и общественной безопасности в регионе, содержат неформальную характеристику должностных лиц, а также оценку их деятельности высшими государственными учреждениями и местными отделениями политической полиции.

Ценные сведения о правоохранительной деятельности дают публикации документальных материалов. Особое место среди этих публикаций занимают сборники документов о крестьянском и рабочем движении, отражающие наиболее значительные антифеодальные выступления и ответные действия правительства, а также издания, содержащие документальные материалы по истории органов управления¹.

Привлекавшиеся в исследовании справочно-статистические издания позволяют проанализировать структуру и динамику преступности, оценить масштабы общественных бедствий, наглядно демонстрируют административно-полицейское деление Пензенской губернии, состояние губернских и уездных правоохранительных учреждений, дают количественную оценку их деятельно-сти . Обширные данные статистического и справочного характера содержатся в материалах, собранных офицерами Генерального штаба. Из местных изданий следует выделить памятные и справочные книжки, в которых были опубликованы сведения об уездах и городах, составе чиновничества, значительных событиях и происшествиях в губернии.

Периодическая печать представлена газетой «Пензенские губернские ведомости», издаваемой с 1838 г. В исследовании широко использованы публикации официальных отделов газеты, информировавшие местное общество о чрезвычайных событиях, действиях и распоряжениях властей. Из неофициальной части ведомостей привлечены материалы о «народных» мерах борьбы с общественными бедствиями (пожарами, неурожаями, эпидемиями). Обращение

¹ Крестьянское движение в России в 1796-1825 гг.: сб. документов. М.: Соцэкгиз, 1961; Крестьянское движение
1827-1869 годов: сб. документов. Вып. 1. М, Л: Соцэкгиз, 1931; Рабочее движение в России в XIX веке: сб. до
кументов и материалов: в 2 т. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1951; Россия под надзором»: отчеты III отделения 1827-
1869: сб. документов. М.: «Рос. фонд культуры»: «Российский архив», 2006; «Снабдить... для умножения по
рядка всякого...» (из истории управления Пензенским наместничеством) / П.В. Катаев и др. Пенза: Типография
№ 1, 2009.

² Военно-статистическое обозрение Российской империи. Т. 13. Ч. 4. Пензенская губерния. СПб.: Тип. департа
мента Генерального штаба, 1849; Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Гене
рального штаба. Пензенская губерния: в 2 ч. СПб.: Тип. Бургеля, 1867; Отчет Министерства юстиции за [1834-
1854] год. [Б.м., б.г.]; То же за [1855-1860] год. СПб.: Тип. Правительствующего сената, 1857-1862; Статистиче
ские сведения о пожарах в России. СПб.: Изд-во Центр, стат. ком. МВД, 1865.

к революционной газете «Колокол», на страницах которой появлялись резонансные публикации, относящиеся к Пензенской губернии, дает возможность сопоставить материалы официальной и вольной печати, расширить представление о правонарушениях и злоупотреблениях властью в регионе.

Большой информативностью обладают источники личного происхождения. Эпистолярное наследие, мемуары, вышедшие из-под пера столичных и местных чиновников (А.Х. Бенкендорфа, М.М. Сперанского, Ф.Ф. Вигеля, Ф.П. Лубяновского и др.), отражают повседневные проблемы государственной службы, административно-бюрократическое закулисье, отношение к власти жителей губернии¹. Изучение этих источников в сравнении с материалами официального делопроизводства позволяет реконструировать формальные и межличностные отношения в процессе обеспечения государственной и общественной безопасности. Ценные сведения о политике «вотчинного патронирования», осуществлявшейся в помещичьих имениях, содержатся в хозяйственной переписке графа Н.С. Мордвинова . Несомненный интерес представляют мемуары иностранцев, в частности, пленных армии Наполеона Ф.Ю. Зодена, Х.-Л. Иелина, Ф. фон Фуртенбаха . Эти источники уникальны, прежде всего, тем, что в них отразился взгляд представителей иной правовой культуры на жизнь российской провинции.

Таким образом, источники репрезентативны и дополняют друг друга, их комплексное использование позволяет решить поставленные задачи.

Методология исследования. В основу исследования положены научные принципы историзма, объективности, системности. Принцип историзма дает возможность изучить проблему в развитии, в связи с конкретными историческими условиями, не допуская привнесения современных представлений в исследуемую эпоху. Принцип объективности в сочетании с принципом системности позволяет рассмотреть обеспечение внутренней безопасности и общественного порядка как целостный процесс, при этом органически связанный с природными, социально-экономическими и другими объективными условиями существования российского общества в первой половине XIX в. В исследовании нашли широкое применение общие логические приемы (анализа, синтеза, индукции, дедукции, обобщения и т.д.), междисциплинарные методы (количественные, структурно-функциональный, проблемно-хронологический, исто-рико-правовой) и специальные методы (историко-генетический, историко-ти-пологический, историко-сравнительный).

Научная новизна исследования. Диссертация представляет собой первый опыт конкретно-исторического анализа процесса обеспечения внутренней

¹ Отрывок из записок графа А.Х. Бенкендорфа // Русский архив. 1865. № 2. С. 129-140; Письма Сперанского к
А.А. Столыпину // Русский архив. 1870. № 4-5. С. 880-893; № 6. С. 1125-1156; Воспоминания
Ф.П. Лубяновского. 1799-1831 //Русский Архив. 1872. № 3-4. С. 449-533; Вигель Ф.Ф. Записки: в 2 кн. М: «За
харов», 2003.

² Граф Н.С. Мордвинов, в его сельскохозяйственной деятельности. Письма и приказы в Пензенскую деревню //
Русский архив. 1874. № 3. С. 772-800.

³ Зоден Ф.Ю. Воспоминания вюртембергского офицера о его пребывании в плену Пензенской губернии. Пенза:
ПГПУ, 2006; Йелин Х.-Л. Достопамятные дни моей жизни. Поход и плен в России. Из дневника немецкого
офицера. Пенза: ГУМНИЦ, 2009; Фуртенбах Ф., фон. Война против России и русский плен. Заметки обер-лей
тенанта Фридриха фон Фуртенбаха 1812-1813 гг. Пенза: ГУМНИЦ, 2008.

безопасности и общественного порядка в российской провинции в первой половине XIX в. Введенный в научный оборот широкий круг ранее неопубликованных архивных документов и методология междисциплинарного исследования впервые позволили на материалах Пензенской губернии комплексно проанализировать развитие нормативно-правовой базы, органов и основных направлений обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка, обосновать общие черты и особенности этого процесса в российской провинции изучаемого периода. Впервые в историографии дана оценка состоянию внутренней безопасности и общественного порядка в Пензенской губернии в первой половине XIX в., рассмотрен механизм функционирования местных правоохранительных органов, выявлено место контрольно-ревизионных институтов в системе обеспечения государственной и общественной безопасности, проанализированы меры, направленные на предотвращение общественных бедствий в губернии, раскрыты особенности организации безопасности императора и членов императорского дома во время их пребывания в провинции.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов для дальнейшей разработки перспективного направления в отечественной историографии - изучения исторического опыта обеспечения безопасности и общественного порядка на разных этапах развития российского общества и государства. Полученные результаты могут стать основой для компаративных исследований. Предложенный автором подход допустимо использовать при изучении вопросов обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка в другие исторические периоды и на материалах других губерний Российской империи. Основные положения и фактический материал диссертации могут быть востребованы при написании обобщающих работ по истории местного управления, при подготовке специальных учебных курсов и в краеведческой работе.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. В 1801 г. была восстановлена Пензенская губерния, что положило начало качественно новому этапу в развитии процесса обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка на местном уровне.

2. Состояние внутренней безопасности в губернии определялось воздействием на местное общество угроз природно-стихийного и антропогенного характера: криминальных явлений и общественных бедствий. Характерный отпечаток накладывали переходные черты эпохи, обусловленные разложением феодально-крепостнических отношений и сопровождавшиеся, как любая общественная трансформация, ростом потенциальных угроз. Необходимость развития механизмов обеспечения правопорядка в значительной степени была продиктована ростом антифеодальных выступлений.

3. Процесс законотворчества лежал в основе системы обеспечения государственной и общественной безопасности, легитимировал ее. Законодательство Российской империи содержало необходимые и достаточные правовые основы для обеспечения безопасности в Пензенской губернии. Тем не менее в исследовании установлено несоответствие декларируемых в законодательстве норм фактическому положению дел на местах. К существенному недостатку

правового регулирования следует отнести наделение местных правоохранительных учреждений широкими функциями при ограниченных средствах для их реализации.

4. Центральным звеном системы внутренней безопасности и общественного порядка являлись административно-полицейские органы (губернские и уездные; городские и «земские»), опирающиеся в своей деятельности на материальные и властные ресурсы государства. Основной вектор эволюции административно-полицейского аппарата в правление Александра I и особенно Николая I заключался в поиске оптимальных форм его организации и функционирования, однако проводимые меры были недостаточными. В процессе обеспечения безопасности обострились многие противоречия в устройстве органов власти, проявились неудовлетворительные принципы их комплектования и финансирования, усилился бюрократизм.

5. В реализации правоохранительных функций возросла роль контрольно-ревизионных инстанций. В изучаемый период в Пензенской губернии осуществлялись различные виды надзора: губернаторский, прокурорский, сенаторский, жандармский. Между тем, отсутствие действенных мер воздействия на должностных лиц по итогам наблюдения и проверок значительно нивелировало результаты административного контроля.

6. Включение всех сословий в процесс обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка повышало его эффективность. Основной вклад вносили дворянские и крестьянские органы самоуправления. Происхождение городов Пензенской губернии как административно-военных центров и недостаточное развитие в них системы торгово-промышленной деятельности приводило к тому, что местные купеческо-мещанские общества не могли вынести многочисленных расходов на удовлетворение свойственных городам полицейских нужд.

7. В первой половине XIX в. состоялись первые посещения императорами и членами императорского дома Пензенской губернии. Значительные сложности были связаны с организацией безопасности главы государства и великих князей. Разноплановая система охранных мероприятий включала материально-техническое обеспечение путешествия, подготовку надлежащей квартиры, физическое сопровождение высочайших особ, наружное наблюдение, проверку благонадежности лиц по маршруту следования, профилактику заболеваний. Особое внимание уделялось транспортной безопасности. Это направление являлось наиболее трудным в связи с неудовлетворительным состоянием дорожной сети, дефицитом лошадей.

8. Исследование основных сфер охраны общественного порядка показывает, что важнейшим объектом правоохранительной защиты выступали феодально-крепостнические отношения. В этой связи приоритетными направлениями борьбы с преступностью являлись предотвращение бродяжничества и поимка беглых, борьба с расколом, политический сыск, подавление крестьянских выступлений. Помимо правовых и административно-полицейских методов в профилактике и пресечении преступлений широко применялись военно-полицейские меры.

9. С целью предотвращения общественных бедствий проводились мероприятия противопожарной и эпидемиологической профилактики, формировались продовольственные резервы. Существовавшая в Пензенской губернии система органов и средств безопасности позволяла с разной степенью эффективности решать задачи по борьбе с чрезвычайными ситуациями: пожарами, неурожаями, эпидемиями, эпизоотиями. Однако эта деятельность в целом была лишена крайностей, что позволило избежать крупных стихийных волнений, спровоцированных общественными бедствиями в ряде других регионов Российской империи (например, «холерных бунтов»).

Апробация исследования. Материалы и выводы диссертации были представлены в качестве докладов на всероссийских («Городское пространство в исторической ретроспективе», Пенза, 2013; «Платоновские чтения», Самара, 2011, 2013; «Лебедевские чтения», Пенза, 2014), региональной («Лебедевские чтения», Пенза, 2013) и вузовской («Педагогический институт им. В.Г. Белинского: традиции и новации», Пенза, 2014) конференциях. Основные положения диссертации представлены в 12 научных публикациях, в т.ч. в 3 статьях в рецензируемых научных изданиях.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

Нормативно-правовые основы обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка

Законодательные акты по теме исследования представлены в инкорпорации Полное собрание законов Российской империи, а также в тематических сводах (Законы уголовные, Уставы о паспортах, о предупреждении преступлений, о цензуре, о содержании под стражею и о ссыльных). Законодательство содержит официальные нормы обеспечения внутренней безопасности и общественного порядка, определяет внутреннюю организацию местных органов власти, их компетенцию, место в правоохранительной системе. Обращение к законам позволяет оценить правовые возможности, которыми было наделено местное общество в исследуемый период.

Материалы официального делопроизводства сосредоточены в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Пензенской области (ГАПО).

К важным архивным источникам относятся документы центральных исполнительных органов, отложившиеся в фондах РГИА (Ф. 1263; Ф. 1286). Журналы заседаний Комитета министров, постановления, циркулярные предписания Департамента полиции исполнительной МВД дают возможность оценить основные направления государственной политики в сфере обеспечения безопасности и ее реализацию на местном уровне. Обширную группу материалов составляют документы по ведомству Министерства внутренних дел в Пензенской губернии (ГАПО. Ф. 5; Ф. 6; Ф. 9; Ф. 28; Ф. 463). Журналы губернского правления, циркуляры, отчеты губернатора, донесения, рапорты полицмейстеров, городничих, земских исправников и другие ведомственные документы позволяют раскрыть различные аспекты деятельности государства по обеспечению внутренней безопасности и общественного порядка: ее фактическую организацию и осуществление в губернии, возникавшие при этом проблемы и практику их решения. Материалы органов местного самоуправления, в частности, журналы заседаний Пензенской городской думы, рапорты базарных смотрителей, определения дворянского депутатского собрания, переписка предводителей дворянства «о водворении спокойствия в имениях» характеризуют вклад сословий в обеспечение государственной и общественной безопасности (ГАПО. Ф. 108; Ф. 196).

Особый интерес представляют документы контрольно-надзорных инстанций в связи с содержащейся в них критикой местного управления. В фондах сенаторских ревизий А.А. Долгорукого, С.В. Сафонова (РГИА. Ф. 1387; Ф. 1555) отложились сведения об устройстве и функционировании местной администрации и полиции, указывающие на недостатки в работе служащих, а также предложения сенаторов по улучшению охраны общественного порядка. Материалы жандармского делопроизводства (ГА РФ. Ф. 109) отражают состояние государственной и общественной безопасности в регионе, содержат неформальную характеристику должностных лиц, а также оценку их деятельности высшими государственными учреждениями и местными отделениями политической полиции.

Ценные сведения о правоохранительной деятельности дают публикации документальных материалов. Особое место среди этих публикаций занимают сборники документов о крестьянском и рабочем движении, отражающие наиболее значительные антифеодальные выступления и ответные действия правительства, а также издания, содержащие документальные материалы по истории органов управления1.

Привлекавшиеся в исследовании справочно-статистические издания позволяют проанализировать структуру и динамику преступности, оценить масштабы общественных бедствий, наглядно демонстрируют административно-полицейское деление Пензенской губернии, состояние губернских и уездных правоохранительных учреждений, дают количественную оценку их деятельности2. Обширные данные статистического и справочного характера содержатся в материалах, собранных офицерами Генерального штаба. Из местных изданий следует выделить памятные и справочные книжки, в которых были опубликованы сведения об уездах и городах, составе чиновничества, значительных событиях и происшествиях в губернии1.

Периодическая печать представлена газетой «Пензенские губернские ведомости», издаваемой с 1838 г. В исследовании широко использованы публикации официальных отделов газеты, информировавшие местное общество о чрезвычайных происшествиях, действиях и распоряжениях властей. Из неофициальной части ведомостей привлечены материалы о «народных» мерах борьбы с общественными бедствиями (пожарами, неурожаями, эпидемиями). Обращение к революционной газете «Колокол», на страницах которой появлялись резонансные публикации, относящиеся к Пензенской губернии, позволяет сопоставить материалы официальной и вольной печати, расширить представление о правонарушениях и злоупотреблениях властью в регионе.

Большой информативностью обладают источники личного происхождения. В мемуарах, вышедших из-под пера столичных чиновников (А.Х. Бенкендорфа, Ф.Ф. Вигеля, П.А. Вяземского, М.П. Жданова, П.И. Сумарокова), дана оценка местному управлению с позиции центральной власти; Пензенская губерния показана в сравнительном отношении с другими регионами Российской империи2. Эпистолярное наследие, воспоминания пензенских губернаторов (М.М. Сперанского, Ф.П. Лубяновского) и чиновников присутственных мест (Г.И. Мешкова, И.И. Мешкова, И.В. Селиванова) отражают повседневные проблемы государственной службы, административно-бюрокра

Механизм функционирования административно-полицейского аппарата

Развитие института губернаторства «вширь» (учреждение новых губерний) и «вглубь» (совершенствование и укрепление функций губернаторов) было продиктовано интересами государственной и общественной безопасности. Эффективность исполнительной власти зависела от соразмерного распределения ее относительно территории, населения и нужд обывателей. Так, например, 9 сентября 1801 г. вышел указ о восстановлении Пензенской губернии после четырехлетнего упразднения. Восстановление губернии, по замыслу верховной власти, было призвано уменьшить затруднения и неудобства в отправлении правосудия и полномочий земской полиции, поставив ее под контроль губернатора2.

Процесс реставрации упрощался тем, что в истории российского государственного устройства уже имелся опыт существования самостоятельного Пензенского наместничества (1780-1796 гг.), а затем и Пензенской губернии (1796-1797 гг.). Пензенское наместничество было образовано в 1780 г. в связи с реализацией Екатерининской губернской реформы 1775 г.3. Однако после вступления на престол императора Павла I произошли заметные территориально-административные преобразования, в ходе которых Пензенское наместничество, ненадолго переименованное в губернию, прекратило свое существование, а его части были разделены между соседними губерниями: Нижегородской, Саратовской, Симбирской и Тамбовской.

Перемены, произошедшие в период правления Павла I, отразились неблагоприятным образом на деятельности местных органов власти. Были закрыты многие города и расположенные в них присутственные места, затруднена деятельность земской полиции. Не случайно, характеризуя губернское общество на рубеже XVIII-XIX вв., мемуарист Ф.Ф. Вигель, сын пензенского губернатора Ф.Л. Вигеля, отмечал напряженную криминальную обстановку в городе: «... при Павле много справедливо преследуемых наполнило Пензу: игроки, изобличенные в мошенничестве, воровстве»1.

Поэтому уже в начале своего царствования Александр I восстановил упраздненную Пензенскую губернию в прежних пределах, в которых она составляла наместничество при Екатерине II. Используя управленческие механизмы и связи, которые еще не были окончательно разрушены за четырехлетний период отсутствия губернии на карте страны, правительство стремилось снизить нагрузку с саратовских, симбирских, нижегородских и тамбовских органов власти. В противном случае возникала угроза формирования на месте бывшего Пензенского наместничества региона с весьма неудовлетворительным состоянием государственной и общественной безопасности, поскольку все входившие в его состав территории оказались в 1797 г. на окраинах вышеназванных четырех губерний.

Пенза была утверждена в статусе губернского города. Восстановленная губерния состояла из десяти уездов. Звание уездных городов к 1801 г. имели Инсар, Краснослободск, Нижний Ломов, Саранск, а также в течение 1801-1803 гг. было открыто еще пять уездных городов с присутственными местами – Городищи, Керенск, Мокшан, Наровчат, Чембар2.

В первой половине XIX в. губернаторская власть уже не могла осуществляться только в рамках ориентиров, заданных Учреждениями для управления губерний. Серией законодательных актов следовало придать ей более конкретные и практико-направленные черты. Губернаторы в повседневной работе, как правило, руководствовались универсальными распоряжениями центральной власти, рассчитанными для исполнения во всех губерниях. Среди них – запрещение принимать от градских людей подарки; не преступление пределов власти, назначенных законами; искоренение запрещенных карточных игр; разрешение производить выдачу из сельских магазинов хлеба нуждающимся поселянам без отношений к Министерству полиции; донесение Сенату обо всех случившихся чрезвычайных происшествиях; точное исполнение узаконений о паспортах; обозрение один раз в год вверенной губернии; непринятие карантинных мер против холеры без разрешения «высшего правительства»1.

Довольно широко полномочия губернаторов были очерчены в Общем наказе от 3 июня 1837 года – «охранять повсюду общественное спокойствие, безопасность всех и каждого и соблюдение установленных правил, порядка и благочиния»2. Этим обязанностям посвящались, в частности, III, IV и VI отделения законодательного акта. Они предусматривали следующие приоритетные направления губернаторской деятельности: контроль над соблюдением законов о состояниях и «особенное внимание охранению пожалованных благородному российскому дворянству преимуществ»; сохранение «общественного спокойствия и безопасности лиц и имуществ», включая борьбу с бегствами, бродяжничеством, недопущение «политически неблагонадежных» действий; содействие духовному начальству в охране прав православной церкви и незыблемости веры; обеспечение народного продовольствия и здравия3.

Надзор за деятельностью административно-полицейских органов власти

Следует отметить, что в рассматриваемый период деятельность местного административно-полицейского аппарата приобрела весьма широкую географию. В Пензенское губернское правления поступали отношения из других регионов о содействии в обеспечении государственной безопасности и общественного порядка. Так, например, в декабре 1842 г. члены губернского правления слушали отношение Пермского губернского правления, где сообщалось о поисках мастерового Саракинского завода А. Курицына, самовольно отлучившегося на богомолья в леса. На основании этого отношения губернское правление постановило «об отыскании мастерового Курицына предписать градским и земским полициям здешней губернии и велеть о последующем рапортовать»2.

Однако, как следует из журналов решений губернского правления, соответствующие рапорты от полицейских чинов поступали нерегулярно. К примеру, 21 марта 1842 г. в губернском правлении слушали отношение Тверского губернского правления от 27 января того же года, в котором сообщалось о прекращении сыска беглого раскольничьего попа Ф. Алексеева, а также справку, по которой оказалось, что за полгода до этого «о поисках Алексеева было предписано городским и земским полициям с требованием донесений»3. На это предписание полицейские чиновники сообщили, что по розыску попа Алексеева не оказалось, однако от саранского и мокшанского городничих донесений по указанному делу так и не поступило.

Большое значение для осуществления оперативной работы имело взаимодействие между уездами, возможность осуществлять преследование правонарушителей как внутри губернии, так и за ее пределами. В случае погони за преступниками (ворами, разбойниками, беглыми и пр.) соблюдались следующие правила: «1) в преследовании… ни под каким видом не останавливаться на границе другого уезда или губернии; 2) преследования таковые в другом уезде или губернии прекращать в таком только случае, когда земская полиция другого уезда или губернии приступит сама к немедленному преследованию укрывающихся; 3) чиновники земской полиции, преследующие в другом уезде или губернии уходящих, при поимке их должны отдать их местной земской или градской полиции и, получив от начальников оных расписки, возвращаться к местам своим; 4) губернаторы обязаны дать предписания земским судам, чтобы они внушили волостным и сельским правлениям исполнить требования таковых преследующих чиновников, доколе сдадут они обязанность свою на месте земскому начальству»1.

Эффективность установленных правил подтверждалась на практике. Так, в ночь с 19 на 20 декабря 1837 г. из Пензенского тюремного замка сбежало 7 арестантов, из которых 2 принадлежали военному, а 5 гражданскому ведомству, судящиеся первые в смертоубийстве, вторые в приписке по фальшивым отпускным. Как указывалось в рапорте губернского прокурора Леонтьева министру юстиции Д.В. Дашкову, «по побеге преступников губернским начальством сделано распоряжение к поимке их, и мерами сими все они 22-го числа в 35 верстах здешней губернии в Городищенском уезде пойманы, а 23-го поступили обратно в Пензенский тюремный замок»2.

Однако все же не обходилось без проволочек и взаимных обвинений, когда чиновники пытались оправдать свое бездействие недоработками и нарушениями со стороны полиции других уездов. Так, в 1802 г. Инсарский нижний земский суд жаловался губернскому правлению на такой же Саранский в связи с неприбытием «к следствию об опившемся мертвом теле»3. На это обвинение «Саранский земский суд, хотя и оправдывался, что замедление в производстве дела происходит будто бы от некомандирования Инсарским судом своего члена, но Инсарский суд возражал на это, что оный три раза по сылал одного из своих членов для производства следствия обще с Саранским нижним земским судом, но таковой на место производства следствия и по сию пору не выезжал»1.

В историографии указывается на неблагоприятные последствия разделения исполнительной полиции на городскую и земскую2. Однако, как обоснованно отмечает А.Д. Градовский, самостоятельное устройство земской полиции имело то положительное значение, что она «сохраняла свою связь как с учреждениями правительственными, так и сословными»3. Особенно актуальным это было в отношении Пензенской губернии как помещичьей. С другой стороны, этот подход учитывал своеобразие города, интересы которого требовали особого полицейского управления из-за особенностей обеспечения безопасности. Большое значение в связи с указанным разделением полиции приобретали неформальные практики властвования. Как отмечает Е.Н. Анучин, «в отношении к распределению обязанностей между членами полиции начальник городской полиции имел более личной непосредственной власти, нежели исправник и, наоборот, частные приставы имели меньше самостоятельности, чем становые»4. По-видимому, это объясняется более эффективным устройством станов и городских полиций относительно подконтрольной им территории, что позволяло становым приставам и городничим в большинстве случаев, в т.ч. в Пензенской губернии, не терять реальную власть над местным обществом.

Обеспечение правопорядка и подавление антифеодального движения

Лучшими кандидатурами в будочники являлись служащие в местной инвалидной команде, бессрочноотпускные и отставные нижние чины. Финансирование и в целом решение вопросов, связанных с их материальным обеспечением, осуществлялось за счет казенных средств.

Заключительную группу мероприятий в приготовлении высочайшего посещения составляло предохранение от опасных заболеваний, прежде всего, скарлатины и кори, которыми цесаревич Александр Николаевич не болел2. Министр внутренних дел Д.Н. Блудов распорядился предоставить для наследника престола и его свиты преимущественно казенные квартиры, а при отсутствии последних – «вообще же такие, где нет больных прилипчивыми болезнями»3. Для исполнения этого предписания требовалось освидетельствовать состояние здоровья местного населения. Медикам Пензенской врачебной управы и уездным врачам поручалось оставлять в каждом городе и селении записки с указанием, обнаружены ли инфекционные болезни, какого рода и в каком именно доме. «Зараженное помещение» необходимо было очистить «от всякого житья, окурить уксусом или другим очистительным со-ставом»4. Обследование здоровья местных жителей оказалось весьма обстоятельным и своевременным. В ряде зданий, назначенных для квартирования Александра Николаевича и его свиты, действительно, были обнаружены заболевшие корью1.

Из вышесказанного следует, что организация приема императора и членов императорской фамилии начиналась заблаговременно до посещения высочайшими особами Пензенской губернии, пожалуй, за одним исключением. Речь идет о транспортной аварии, которая в 1836 г. случилась с Николаем I близ Чембара и привела к незапланированному пребыванию императора в этом уездном городе в течение двух недель. Обращение к этому инциденту в рамках нашего исследования позволит расширить представление о функционировании охранительной системы российской провинции и эффективности ее деятельности не только в штатном режиме, но и в экстраординарных условиях.

Итак, 24 августа 1836 г. Николай Павлович благополучно прибыл в Пензу и покинул ее на следующий день после обеда, направившись по тамбовскому тракту. Все, казалось, было предусмотрено и подготовлено для того, чтобы проезд императора совершался безопасно и благополучно. Однако «подъезжая к последней горе, что против деревни Шалалейки, ямщик не сдержал лошадей и не затормозил экипажа, как требовала предосторожность, надеясь, может быть, на то, что гора некрутая и лошади легко спустятся; но на половине горы дышловые лошади, не будучи особенно удерживаемы, понесли раскатившийся экипаж, напиравший на них своей тяжестью… экипаж опрокинулся на бок, и государь упал, сильно ушибся и сломал себе при падении левую ключицу»2.

Дальнейшее состояние Николая I всецело зависело от успешности оказания ему первой помощи. Лейб-медик Н.Ф. Арендт следовал сзади императорского экипажа и отставал от него на станцию. В Чембар был послан форейтор, откуда не замедлила прибыть помощь – ее оказал уездный врач Ф. Цвернер. Должная предосторожность при этом исходила от самого госу 143 даря: «Император Николай Павлович, услышав от графа, что из города едет доктор, и сознавая не без причины, что последний может сробеть при виде его и сделать поэтому неудачную перевязку, приказал закрыть себе лицо платком. Но Цвернер был человек неробкого десятка… Угадав, вероятно, по голосу, что с таким человеком предосторожности излишни, Николай Павлович открыл лицо»1.

Чембар, где пришлось разместиться императору, относился к числу самых маленьких и бедных городов губернии2. Местные власти вовсе не были готовы к длительному расположению главы государства. Как вспоминал граф А.Х. Бенкендорф, сопровождавший Николая I почти в каждом путешествии, «там (в Чембаре. – Прим. Н.К.) все было погружено в сон, и только разбуженный рейткнехтом городничий ждал у заставы. Отправляясь вместе с ним к уездному училищу, как единственному дому, в котором, по его словам, представлялась возможность поместить нашего больного, я приказал на скоро очистить и осветить этот дом… надо было тотчас образовать род пожарной команды на случай огня в нашем деревянном домишке, покрытом, в большей его части, соломою»3.

По распоряжению шефа жандармов в Чембар было командировано местное отделение политической полиции. После размещения царя уездный город стал предметом особого внимания и для губернского начальства. Со своей стороны Панчулидзев не замедлил усилить пожарную команду и полицию двойным комплектом нижних чинов, присланных из Пензы с частным приставом и квартальным надзирателем4.